Жизнь окнами на юг. Глава VIII

               
                Знакомство.

          К семи часам Марков был около кафе, но все равно чуточку опоздал, правда, застолье не начинали, ждали командира.
          Основная масса приглашенных танцевала, почти всех Марков знал по работе, с некоторыми дамами – женами сослуживцев – его знакомили тут же. Он с неудовольствием отметил, что в этой солидной компании холост был он один.

     Такие ситуации он не переносил – не хотел испытывать на себе ревностные взгляды молодых «мачо», только что вернувшихся из большого турне и еще не пресытившихся женскими ласками.

         Чтобы обезопасить себя от косых взглядов, он шепнул хозяину:
- Виктор Иванович, вы-то не станете ревновать, если я несколько раз потанцую с вашей женой!?
- Конечно, стану! Впрочем, это совсем ни к чему, у меня  для Вас есть на сегодня замечательная партнерша …по танцам, разумеется! – Марченко улыбнулся.
- А кто она? Я ее знаю?
- Наша гостья, приехала в отпуск.
- Важная птица?
- Что Вы! По-моему, секретарша в какой-то конторе, но выглядит прекрасно!
-
          Марков обвел глазами приглашенных, вычисляя ту, что предназначена ему в сопровождающие, но непарных женщин не было.
      Хозяин пригласил всех занять места за столом, согласно купленным билетам – возле каждого места стояла замысловатое сердечко с именем гостя.

          Стул рядом с Марковым остался не занят, на сердечке, лежащий подле тарелки было написано – Мирослава. Марков было открыл рот, чтобы спросить хозяина, кто эта женщина, как она сама нарисовалась в сопровождении официанта – черноглазое стройное существо с неуверенной смущенной улыбкой.

         Виктор Иванович галантно проводил Мирославу на место и представил соседа: капитан первого ранга Марков Эдуард Георгиевич.
         Марков бросил на женщину мимолетный взгляд, как смотрят на пустое место – мимо или сквозь, как он считал, чтобы не смущать гостью, а со стороны казалось, что в этом взгляде «сквозь» было нечто оскорбительное, какое-то высокомерие и чванство.
      Представление вконец  смутило «Провинциалку», как сразу же окрестил ее Марков, нет, упаси боже, не за внешность или одежду, за манеры.

      Застолье продолжалось минут сорок, Марков исправно следил, чтобы тарелка гостьи не была пустой, но все же больше внимания уделял соседке справа, пока ее молодой человек не зыркнул на него из-под темных бровей.

      А эта Мирослава так и не подняла глаза, сидела, напряженно глядя куда-то в сторону, в любую сторону, только не на соседа. Он понял это как скромность и скованность, она же замерла от стыда и ужаса от этой неожиданной встречи. Только через час, уже танцуя с ним танго, она вдруг уловила незнакомый запах его тела и парфюма и подняла глаза.

          Это был не тот Марков Эдуард Георгиевич. Нет, какое-то сходство, несомненно, было, но в целом черты лица этого капитана были более правильными, да и усы делали его намного старше, и фигура более …не такая, более подтянутая – намеков на животик не было и в помине.

           Теперь она его рассматривала без тени смущения, пытаясь понять, что происходит, вернее пытаясь подобрать хоть какое-то правдоподобное объяснение произошедшему накануне: кто был тот мужчина, с которым она познакомилась вчера вечером?

         Как только Мира впервые  взглянула на Маркова открыто, он вдруг почувствовал нечто, что подняло его на голову выше других мужчин в этом зале, он понял, что их пара в центре внимания, что его партнерша вызывает зависть женщин и вожделение у части мужчин

      Марков уже откровенно любовался соседкой, все остальные женщины вмиг перестали для него существовать. Он в сотый раз повторил про себя ее удивительное имя, в сотый раз вспоминал ощущение под пальцами ее талии и округлости бедер, эту родинку на шее справа и ее запах – сладкий и манящий.

         Она была рядом и казалась родной и близкой, желанной и доступной, возможно, изрядная доза спиртного делала Мирославу еще более привлекательной.
        В паузе между танцами они вышли в темноту южной ночи – хоть капельку освежиться. Марков еще раз оценил привлекательность партнерши – посторонние мужчины, даже официанты, смотрели им вслед с завистью. Марков обнял ее – Мирослава отстранилась, не грубо отодвинула его руки, сказала, извиняясь:
- Очень быстро, капитан, я …
- Недотрога? – капитан, конечно, хамил.
- А вам бы хотелось, чтобы было все, сейчас  и прямо здесь?
- Ну почему здесь? У меня квартира есть! Это меняет дело  – на постели, на чистой простыне, со средствами безопасности? – в голосе был вызов, обида и еще что-то непонятное.
- Зря Вы так! – Мирослава уже пожалела, что допустила  этот разговор. Она повернулась и ушла в зал.
-
       Гулянка перешла в ту стадию, когда завязываются какие-то разговоры, собираются группками, не особенно соблюдая места посадки. Марков пересел от Миры и разговаривал с именинником и еще каким-то пожилым мужчиной.

        Мира развлекалась – рассматривала гостей хозяина, она не могла похвастать особым даром физиономиста, но  в данном случае он и не нужен был – гости демонстрировали  свои отношения с позированиями и рисовкой.

           Вот сами хозяева танцуют, Таня выгибается, что-то наигранно – жеманно говорит Виктору, он оправдывается, полушутя полусерьезно, но очевидно, что юбилеем он доволен.
           Еще несколько женщин преувеличенно нежно ласкаются к своим мужчинам и водят их за собой целый вечер, как бычков на веревочке. «Мачо» не возражают. Мирослава вдруг замечает, что она – единственная женщина на сегодняшнем празднике, обделенная мужским вниманием.

       В миг гулянье наскучило Мирославе, и она решила поехать домой, хозяин вызвал такси. Усаживая Миру в авто, Виктор опешил, когда, отстранив его, на заднее сидение рядом с Мирой бухнулся капитан Марков:
- Меня подбросьте до дома, это по пути!
-
Никто не возразил. Когда машина тронулась, Эдуард обнял Мирославу и поцеловал ее сильно-сильно, прошептав ей в самое ухо: «Ты – моя! Не возражай!» Он назвал адрес, и у подъезда его дома они вышли вместе – он и Мирослава в его кителе внакидку.

    На площадке первого этажа Эдуард подхватил ее на руки и фактически вбежал на второй этаж. У двери он опустил Миру на пол, снова поцеловал и прошептал: «Скажешь «нет» - и я тебя сейчас же отпущу!»«Нет» она не сказала, прижалась к нему, давая понять, что согласна на его предложение.

     Вошли в знакомую квартиру, прошли в знакомую спальню, все было как во сне, Мира ждала повторения знакомой ситуации, но Эдуард почему-то был нерешителен и скован. Складывалось впечатление, что ему надо нечто большее, чем «ноги в исходной позиции - чуть выше головы».

        Она растолковала это по-своему:  ему надо подтверждение ее доброй воли и ее желания. Мира шагнула к Эдуарду и начала расстегивать пуговицы на рубашке, он чуть сдвинул бретельки ее шелкового платья, и оно послушно поползло с плеч и груди – секунда – и она останется в одних стрингах.

        Мирослава ойкнула и подхватила скользкую ткань чуть выше талии, но было поздно – грудь обнажилась, и Эдик с улыбкой поймал ртом сосок и потянул вниз ткань, Мира всхлипнула. «Мачо» подхватил ее на руки и унес на кровать.

           Что было дальше, она не помнила, вернее, все, что было дальше, было замечательно, настолько хорошо, что не могло быть объяснено отдельными банальными словами, по большому счету, и не должно быть таинство оречевлено  в обычных бытовых фразах.

         Люди, обладающие чувствами и высокой душой, никогда и не пытаются обсуждать то, что было накануне ночью, только приземленные натуры склонны разбивать все эти таинственные действа на отдельные составляющие, как на физкультуре – первое упражнение – и раз и два – тебе первое упражнение понравилось? Фу, гадость какая!!!

         Лежали молча, рука Миры покоилась в широкой лапе капитана. Психологи утверждают, что после столь бурного секса мужчину покидают силы, и он засыпает, естественно, к неудовольствию партнерши.
       Марков не заснул, как натура, принадлежащая к зодиакальному созвездию Скорпиона, он предпочитал долгую погоню за жертвой и только после этого – полное погружение в ситуацию победы, со всеми атрибутами и почестями, хотя бы для самоуважения.

        Сегодняшняя ситуация, по его мнению, была, что он называл «с душком» - банальный секс, осталось только выложить на тумбочку партнерши сто баксов – и картинка сложилась.
    Он повернулся к Мирославе:
- Ну и откуда же ты взялась, такая …?- Марков умолк, подбирая нужное слово.
- Распущенная? – помогла капитану Мира.
       -   Вкусненькая! – вспомнил Гошкино дурацкое словечко, хотя «распущенная»  было именно то слово, которое ему хотелось произнести.
- А Вы всех едва знакомых женщин приводите в …свою  постель?
-
 Мира чувствовала неприязнь капитана и решила в долгу не оставаться – раз она – портовая шлюха, то и он - нисколько не лучше.
- Нет, только тех, кто мне нравится! – Марков «шпильку» почувствовал.
- Мне пора уходить! – Мирослава приподнялась на постели.
- Нам пора поспать.
 Марков обнял и прижал ее к себе, действительно намереваясь поспать, но, почувствовав тепло ее бедра, он  …передумал.
        Эдуард судорожно придумывал слова, чтобы оправдать этот демарш, но в голову лезла такая банальная чепуха, вплоть до «станьте моей женой», что в данной ситуации было, конечно, нонсенсом.

      Слов не понадобилось. Мира, видимо, пересилила обиду и стала гладить его лицо, он целовал ее руки, потом губы, что-то шептал, его басовитый шепот шел просто фоном,  навряд ли и она понимала смысл этих слов, впрочем, смысла в них изначально не было, это понимали оба и не зацикливались на этих глупостях.

      Главное было не в этом – его разведчик решил еще раз испытать свою удачу – спустился в глубины этой горной расщелины. Тот восторг, который охватывал его обычно в начале работы, не оставил его и в этот раз – лаз в пещеру был достаточно узок, но, как говорится, нам не привыкать.

     Он вошел, минуту помедлил, огляделся, стал медленно продвигаться вперед, словно был в этом месте впервые.  Зато потом все пошло, как по маслу – он плавно и беспрепятственно продвигался в глубину пещеры, то и дело цепляясь руками за ребристые своды, пока не почувствовал под ногами влагу – порядочек, прокомментировал он – все прекрасно, я на верном пути.

        Вот тут он ошибался – он заблудился, несколько раз возвращался к входу и начинал поиск сначала, пока, вконец утомленный, на самой дальней точке пути не понял, что в данном случае вход и выход – это единое.

       Он освободился от своего тяжелого багажа и налегке поплыл обратно, намереваясь так дело не оставлять и обследовать глубины этой таинственной пещеры еще раз, а может быть сотни раз.
       В этот момент Мирославу посетила одна хорошая мысль, прямо в тему: «Хочу дочку!» Обнимая ногами мощную фигуру Маркова, дурея от результатов его работы, поправилась: «Или сына, но чтобы он был похож на Эдика!»  Делиться с партнером своими мыслями она не стала.

     И в этот раз Эдуард не заснул, только предусмотрительно положил Мирославу на свою руку и прижал покрепче, то ли для того, чтобы не сбежала, то ли чтобы у нее появилась уверенность, что она ему нужна и …после этого.

     В голове Миры происходило нечто, это нечто было ей незнакомо и немного пугало ее. Мысли формировались из ничего, на вид они были прозрачные и сияющие, как мыльные пузыри, и как мыльные пузыри они лопались, появлялись новые, еще более объемные и в каждом мыльном пузыре был свой сюжет. Сюжеты Мира не рассматривала, она точно знала, что так выглядит ее будущая жизнь – по аллее парка идет отец с сыном, мама укладывает малыша спать, о чем-то плачет, а вот она в постели в объятиях Эдуарда, он что-то шепчет ей на ухо.
          «Доброе утро, моя вкусненькая!» - голос любовника был бодр и свеж, как его дыхание и прикосновение побритого подбородка.

            Мира  в который раз отметила, что Эдуард не называет ее по имени, предположила, что это уловка опытного любовника – у таких все женщины «киски», «рыбки» и прочая живность, но зато ни одной Тани, Оли, Кати и прочей Наташки. Ловкий трюк, чтобы случайно не назвать жену чужим именем, ну не жену, так значимую для себя женщину.

          К слову сказать, она сама не назвала мужчину по имени. Эдуард в постели звучит неуместно, Эдик – слишком детское имя и не вяжется ни с внешностью, ни с положением Маркова, а называть малознакомого мужчину «котиком» или еще как-то было и вовсе неприлично.

Именно об этом она начала утреннюю беседу:
- Я  не знаю, как мне Вас называть. У Вас очень   неудобоваримое имя, называть по фамилии вроде еще хуже,   может быть, вы облегчите мне эту задачу?
- А мне всегда нравилось мое имя. Хотите называйте меня «Адмирал», можете придумать еще что-то!
- Вы о «котиках» и «солнышках»? А кем Вы себя сами  ощущаете, каким зверем?
- В данный момент – Акелой, могучим, умудренным жизнью волком.
- Морским? – Мира приподнялась на локте, рассматривая  капитана, будто впервые его видела.
-
      В глубине его карих глаз она увидела знакомый образ – любимого отца, Марков своим образным сравнением купил ее с потрохами, сам того не ведая.
       Пока «вкусненькая» принимала душ, хозяин изобразил завтрак: продуктов в холодильнике немного – что успел купить в соседнем магазине ранним утром – сыр, кусок копченой колбасы. Эдуарда несколько смущал набор продуктов, но гостья как-то вяло отреагировала на скудный завтрак, заметив, что вчера был очень плотный ужин и надо бы сегодня ограничиться.

         Марков об излишествах вчерашнего банкета уже успел забыть, так что с подругой не согласился и предложил съездить на рынок.
        День пролетел достаточно быстро, Мирослава на рынок не поехала, зато успела слетать к Марченкам и забрать часть вещей. Вернулись они в квартиру одновременно. Эдуард направился на кухню, Мирослава что-то делала в спальне.

        Эдуарда возня на кухне не напрягала, он вообще не считал, что готовка – исключительно женское дело, а наоборот, выдвигал  такой лозунг: «Кто для меня любимого приготовит лучше, чем я сам?!»
         Но вот сейчас ему хотелось, чтобы Мира была рядом, ему нужна была не помощь, а просто ее присутствие, в данный момент ему было мало того эйфорического чувства обладания самой красивой и «вкусненькой» женщиной вселенной, ему необходимо было ее физическое присутствие.

        И она появилась по зову его души, обняла его сзади, заглянула через плечо:
- Тебе помочь?
- А что ты там так долго делала? – он кивнул на спальню.
- Постель меняла, сюрприз готовила!
- Не бомбу подложила? - ужаснулся Марков.
- Психотропного воздействия со спецэффектами! – Мира   усмехнулась.
Марков про себя отметил, что ее улыбку он так ни разу и не видел, какие-то мимолетные полу ухмылки и усмешки.
- А это не страшно? – капитан подозрительно покосился  на диверсантку.
- Страшно и очень опасно! Можно проиграть битву и даже попасть в плен, и того хуже вы можете быть проданы … в рабство! – голосом, наводящим ледяной ужас, произнесла террористка.
-