Олений парк

Кто бы мог подумать, что всё так закончится? Эти ублюдки решили меня казнить. Отрубить голову. Мне, знаменитому Ангелу, которого знает весь Париж! И не только Париж, вся Франция…
Моя рука нервно теребит крестик, спускающийся с шеи на грудь. С еще прекрасной шеи на еще прекрасную грудь. Золотой крестик с распятьем - моя единственная надежда и единственное украшение сегодня... Достанется палачу...Неужели это не сон?..Неужели это я сижу в каземате на охапке соломы, заламывая от безысходности руки?.. Попытаться сосредоточиться, попытаться быть сильной... Вот уж чего я никогда не умела...
Так много вопросов, на которые у меня нет ответа, теснится в моей голове! А времени найти ответы осталось так мало!
 Как дочь кухарки и монаха оказалась в постели короля? Как  умудрилась стать графиней Дюбарри? Это трудный вопрос. Так, наверное, вообще не бывает. Но женщина, подобная мне, была нужна маршалу де Ришелье, чтобы через фаворитку оказывать влияние на Короля. При дворе всегда плетутся интриги и всегда существуют враждующие партии.  Ришелье не заморачивался тем, что я была потаскухой, ему это даже нравилось...

 Сколько мужчин побывало в моих объятьях до Людовика XV? Не знаю, не считала… Много. Очень много… Я не отказывала почти никому. Потому что сама хотела этого. Да, я сладострастна. Невероятно сладострастна. Я просто ненасытна. И я прошла отличную школу в доме мамаши Гурдан. Я вытворяла с мужчинами такое, что не приснится вам ни в одном самом умопомрачительном сне. Король, как только увидел меня на ужине у Лебеля, сразу это понял и запал. Сразу захотел меня. Я была необычайно хороша в 24 года. И одевалась я всегда как графиня. Пока ею еще и не была. Может, слишком много бриллиантов?.. Я  безумно люблю драгоценные камни: рубины, сапфиры, жемчуг и особенно бриллианты. Любовники без сожаления расставались с драгоценностями за ночь со мной. Это я про богачей: графов, герцогов, маркизов… Но и их лакеями и кучерами я не гнушалась. Отдаваясь за пару ливров, порой я получала удовольствия больше, чем за любовь, оплаченную золотом…

Король просто дня без меня не мог прожить. Ему так нравились мои игры в постели и мои фантазии вне ее! Благодаря им я и стала графиней, и двору пришлось принять меня в качестве официальной фаворитки. Как они меня ненавидели! Ведь многие дамы метили на место, освободившееся после смерти маркизы де Помпадур. Каждой казалось, что она сможет повторить судьбу знаменитой фаворитки, если попадет в постель Короля... Не всё так просто. Жанна поднялась до немыслимых высот не из-за своих пылких объятий и поцелуев. Напротив.
 Бедняжка Жанна была холодна в постели как выброшенная на берег во время шторма зимой селёдка… Чего она только ни делала, чтобы удержать Короля! Напитки-афродизиаки, притирания, массаж… Всё напрасно! Но она была умна. И не стала бороться с собственной природой. Она придумала Олений парк - пансионат для юных дворянок  возле Версаля. Девочки от 8 до 17 лет. Их воспитывали (строго определенный круг знаний!) только для одного мужчины, для Короля. О, он был доволен! Никакой тебе заразы. Совершенно юные невинные нетронутые создания… Он любил приезжать для знакомства с какой-нибудь малышкой лет 8. Любил сам мыть ее в ванной, смеялся, когда мыльная пена попадала ему в глаза, орудовал губкой как заправская горничная.  Усердно промоет все тайные местечки да еще сказку расскажет и приголубит. Нет-нет, малюток он не трогал. Он спал только с созревшими девицами. Хотя они быстро ему надоедали. Ведь ни одна не попалась с такими фантазиями и опытом как я… Потом с хорошим приданым выдавал их замуж. Дворяне бились за очередь, чтобы пристроить дочерей в Олений парк. Да и жениться на такой было честью… Обладать женщиной  после Короля – это ли не счастье и мечта каждого дворянина?..

А Помпадур занималась политикой, освободив своего царственного мужчину для бесконечных развлечений. Любовь и охота. Что еще нужно Возлюбленному Королю Франции? Жанна очень гордилась тем, что управляет страной. Именно она способствовала назначению Министром герцога Шуазеля, моего заклятого врага. И именно он изменил политику государства. К худшему. Но народ всё равно винил во всех несчастьях страны Помпадуршу. Да и денег из королевской казны ушло на нее немало. Усадьба, участок Версальского парка в 6 га, 350 000 ливров на туалеты и украшения. Шампанское с утра и трюфелевый суп с сельдереем, вымоченным в шоколаде, днем… Маркиза наслаждалась своим положением и плевала на неудачи во внешней политике. «После нас хоть потоп!» – заявила она расстроенному проигранной войной Королю. И он ей поверил. Конечно, у них еще было время плевать. Революция грянула позже…

Сейчас французы обвиняют меня. Словно, принеся в жертву любовницу Короля, они получат доступ в царствие небесное, или, как оно у них теперь называется? Республика свободных и равных граждан? Они верят, что такое возможно?..

Ах, какое прекрасное время пришлось мне пережить в молодости! Балы, охота, великолепные платья, роскошные ювелирные украшения, замысловатые прически, похожие на парки с цветами и морские волны с корабликами, удивительные дворцы с причудливой отделкой, изысканные произведения искусства!.. Хотя главной, самой изысканной и самой причудливой rocaille – ракушкой -  стиля рококо - была, несомненно, Маркиза де Помпадур. Ей не откажешь во вкусе. При ней этот стиль во Франции превратился в стиль жизни. Жанна сумела остаться в истории. Сам Вольтер восхищался ею... Очень обидно, что ей так повезло: она рано умерла в богатстве и роскоши. До революции...

Итак, ум. Важная составляющая  власти женщины над мужчиной. Маркиза де Помпадур управляла Францией и Королем целых двадцать лет…
 Главная составляющая? Или всё-таки на первом месте чувственность?  Я привязала к себе Людовика ненасытной чувственностью. Ведь ради своего Ангела, меня,  Король был готов на всё. Как и остальные мужчины, которых я допускала к своему белоснежному телу... Мое роскошное тело. Даже женщины признавали, что его белизна отдает перламутром... Конечно, Королю было уже хорошо за 50. И он воспринимал меня как подарок судьбы. Но клянусь, я просто уверена в этом: у него не было в постели женщины лучше меня. Я одна стоила целого Оленьего парка. Нет, я стоила дороже…

Осчастливливая монарха почти каждую ночь, я была непоколебима при дворе. Надменная Австриячка презирала меня, не удостоила взглядом и добрым словом. И что?! Голова Марии-Антуанетты слетела с плеч под ножом той же гильотины, что ждет меня сегодня, два месяца назад. Стоило ли хорохориться, Мадам Дофина?!.

 Мои враги бесились от ненависти. Как же! Король приблизил к себе девку! Но они ничего не могли поделать. Хотя пытались. Некоторым пришлось отправиться в изгнание. Король не сдавался, он не желал расстаться с «парижской уличной шлюхой». Как меня только не оскорбляли! Каких только памфлетов, грязных песенок и стишков в мою честь не ходило по Франции!.. Я думаю, они мне завидовали. Сами не прочь были уложить меня в постель… Они не понимали, что настроение и душевное состояние их Короля зависит от этой девки.

Я не лезла в политику. Так, любила иногда пококетничать на заседаниях правительства, сидя на подлокотнике кресла Короля... Я была добра ко всем. Я просто радовалась своему счастью. За это меня хотят казнить?!

Однако жестокую шутку сыграла со мной судьба: Король успешно избегал венерических заболеваний, а умер от оспы в 64 года, которой наградила его одна из предложенных мной девиц (мне ведь тоже иногда нужен был отдых)… Пожалуй, это единственная моя вина, которую я признаю. Но ведь для граждан, провозгласивших "Свободу, равенство и братство", содействие в смерти Короля должно быть заслугой? Хотя мне горько. Всё могло сложиться иначе...

 Сегодня 8 декабря. Пришел день расплаты. И меня не пощадят. Меня, женщину, которая всю свою жизнь делилась с мужчинами полученным ей  от природы редким даром  уникальной любовницы. Мне 47 лет, и я хочу жить. Разве можно наказывать за любовь? Я ублажала их короля почти 10 лет. Это преступление?..

 
Я не так умна, как маркиза де Помпадур, но я понимаю, что ненавистна толпе за мою былую близость к верхушке, к Королю, за его любовь, за мое счастливое вознесение на этот самый верх, за те бриллианты, что сверкали на моей груди… Толпа забыла, что я делилась любовью и с теми, кто теперь называет себя гражданами, теми, кто будет с приоткрытым от ужаса и восторга ртом наблюдать сегодня, как палач поднимет за волосы над площадью мою окровавленную голову... Вот ужас!..

Значит, любовь может вознести женщину до неимоверных высот в обществе и может бросить на самое дно? Почему я не подумала об этом раньше? Почему я рвалась наверх, не задумываясь о последствиях? Я надеялась повторить звездную историю маркизы де Помпадур... Но судьба так коварна!..
Противный скрип ключа, дверь в камеру распахивается:

- Мадам, время пришло! – охранник протягивает мне руку, и я тяжело поднимаюсь с несвежей соломы, по привычке одергивая платье и поправляя чепец.
Повозка довезет меня до Гревской площади. Там находится чудовищная машина доктора Гильотена. Неужели это правда?! Неужели они казнят меня?!.

О господи, я не могу смотреть на это!.. Меня тащат за руки на помост. Ноги отказываются идти. Слезы застилают глаза. Грудь разрывают рыдания. Мне страшно! Я не хочу… А вот и палач. Он принимает меня у охранников и, поддерживая, осторожно подводит к гильотине. Я узнаю его! Это же Сансон! Анри Сансон! Он разве позабыл наши бурные ночи?

Я пристально смотрю в его глаза и шепчу, надеясь на чудо:

- Одну минуту, господин палач! Пожалуйста!..

Сансон избегает моего взгляда. Он продолжает медленно, но неуклонно вести меня к страшному орудию смерти. Толпа замерла в ожидании главного кровавого развлечения дня. Слышен звук рассекаемого крыльями голубей воздуха:  над площадью пролетела большая стая. Я поднимаю голову и смотрю им вслед. О, если бы и я…

- Еще минуточку, господин палач! Еще минуточку! – я вглядываюсь в небо, чувствую дуновение ветерка на щеке… Я не хочу! Я не хочу!..

Анри заставляет меня опуститься на скамейку. Юбки смялись. Сбоку вижу свой ботинок с пряжкой, выглянувший из-под подола… Сансон, мой бывший любовник, аккуратно укладывает мою шею между двумя досками с выемкой… Как тихо! Словно под утро в коридорах Версальского замка… Анри отступает на шаг. Его рука ложится на защелку, удерживающую нож.

- Прошу вас, господин палач, - молю я, - только одну мину…

(из сборника «100 рассказов про тебя»)