Сам по себе. Проклятье родового кольца

                Проклятье родового кольца.

         Вся бабушкина родня не зря переживала о том наследстве, которое у бабы Тони якобы было, да куда-то сплыло, причем бесследно. Следов немыслимого богатства никто за целую жизнь не обнаружил, но слухи и сплетни передавались из поколения в поколение по всем канонам фольклорного жанра. Менялись имена, фамилии, количество драгоценностей, но оставалась уверенность – оно было – богатство и проклятие рода. Да бог с ним, с этим богатством, два века назад этими сказками тешились на ночь неграмотные крестьяне да дворовые заводчика Кулакова.
       Что тут правда, что ложь, теперь не отличишь. Помните сказки Павла Бажова? Так вот данная история и эти уральские сказы имеют, по всей видимости, одни корни – сочинялись в одном месте.

         Баба Тоня рассказывала Сереже эту сказку многократно, каждый раз изменяя или добавляя незначительные с точки зрения старушки детали. Эти детали сути истории не меняли и потому воспринимались, как уточнения и дополнения. А история выглядела так:

   « Встретился однажды молодой барин – сын заводчика в лесочке возле выработки заводскую девушку. Глазищи у девчонки зеленющие, коса чернющая, да длиннющая, а язычок острее бритвы. Знай девка с кем дело имеет – язык бы не распускала. Да и то, как угадаешь, если парень одет, как свои, заводские, да и росточком не вышел, словно карликовое деревце, выросшее на Севере. Вот за этот рост и зацепилась Пелагея языком-то.

    Раз за разом встречались молодые в этом самом лесочке, а о женитьбе парень и не заговаривает. А Поля уже в тяжести, родители спознали, да за голову схватились – Иван-то сыном заводчика оказался. Поплакали родители, попричитали, а жаловаться не стали – куда крепостным с хозяином тягаться.
    А хозяин сам заявился в избу к родителям девки.
- Показывайте свою охальницу! – только и сказал.
-
Осмотрел Пелагею со всех сторон, как скотину на базаре, и уехал. Через два месяца Поля родила мальчика – копию с себя сняла. А еще через неделю хозяин заслал сватов. Сваты приехали тихие, сватали по всем слободским правилам, а за наследника Кулаков выкуп прислал – вольную на всех членов семьи Пелагеи.

     Через неделю молодых обвенчали, и сгинула Поля из слободы надолго – отослал их родитель на рудник хозяевами. Уже много лет спустя мужик один, бывавший в тех краях, рассказывал, что рудником от имени мужа управляла Пелагея, оказался Иван негодным к делам, умишком тронутый, оттого, наверное, и шлялся он по тому лесочку, где Полю встретил, не у дел был.

     Так вот,  к слову, чем умок Вани был поврежден: искал он россыпи камней драгоценных, часто находил, везло ему в этом деле. А вот дальше происходило нечто необычное – камни из дома исчезали сами по себе, а через полгода в сейфе у Вани находили нездешней работы изделия – перстни и кольца, броши и подвески.
     Он отдавал все Пелагее и требовал продать это за границей, но под страхом смерти не разрешал эти вещи мерить или оставлять себе. А побрякушки были изумительные, и в доме росли четыре дочери. Пелагея и скажи об этом мужу:

- Что ж Вы, Иван Николаевич, не хотите дочерям своим такие прекрасные вещи на память оставить?
- Всему свой черед, - глупо улыбаясь, отвечал супруг, - Если оставишь хоть одну меленькую штучку - проклятье падет на наш род! Не смей, никогда не смей! При мне не смей, и меня не будет – не смей! С нас и денег довольно!
- Да с кем ты связался, Иван?! – Пелагея позеленела.
-
Иван промолчал, а Пелагея решила, что у мужа какие-то дела с самой Хозяйкой! Наказ мужа она выполнила честно. Тем более что перед смертью отдал он ей колечко с камнем топазом цвета бирюзы и сказал:
- Когда сын жениться надумает, призови невесту и надень ей кольцо на палец, коль в пору будет – его судьба, а коль нет – пусть ищет дальше. А там старшему сыну передаст. Да смотри, кольцо дорогое, дороже не бывает, сильное кольцо, заветное!
- А если в роду сыновей не будет? – Пелагея растерялась.
- Будут! Не будет родных, приемного возьмите».
-
В этом месте сказа Сережа спросил:
- Баб, а какое проклятие, раз Поля все сделала правильно?
- Тороплив ты больно, дослушай  сначала! – засмеялась баба Тоня.
« А проклятие кольца спознали его потомки во втором колене – не каждой девушке кольцо то подходило – да и то, на их богатство многие позариться хотели, были родители, что дочерей своих навяливали, да на шею вешали. А матери в семье говаривали – проклятье на нашем роду, не каждая вынесет такой груз, многие и отставали. Так вот последний раз колечко видели почитай годков шестьдесят назад»

- Бабуля, а ты сама его видела? – у Сережи загорались глаза.
- Видела. Резное оно и тяжелое. На большую крупную женщину.
- Вот бы поглядеть!!! – восклицал семнадцатилетний Серега.
- Не дай бог! – думала баба Тоня. - Не хочу, чтобы ты стал рабом этого кольца и сломал свою жизнь.
-
     Помните, в «Волшебной лампе Алладина»  был раб лампы – джин, вынужденный служить тому, кто его вызовет из лампы.
     Когда я была маленькой, то всегда завидовала этому джину – сидит в лампе, все может,  только и работы, что выполнять желания. А  выполнять желания, как дарить подарки – если тебе позволяют средства, то исполнить чужое желание – это очень приятно. Значительно позже я удивлялась, насколько я была глупой. Это же трагедия – быть несвободным и выполнять чужие желания. С тех далеких пор я смотрю эту киноленту с изрядной долей сострадания.

      Так вот Сережа сам загнал себя в рабы волшебной вещи – не лампы – кольца. А кольцо с точки зрения изотерики – вещь далеко не однозначная, олицетворяющее бесконечность повторностей жизни. Конечно, умные ученые утверждают, что жизнь развивается по спирали, каждый новый виток это немного другая жизнь. А все же что-то есть притягательное в этой теории кольца – уж очень похожи этапы эволюции, стадии развития планеты, принципы формирования исторических пластов.

      Сергей лежал на бабушкиной кровати и сжимал в ладони ее кольцо. Баба Тоня отдала его внуку за три года до смерти, когда у Сережи наметился более или мене серьезный роман.
      В то лето  Сережа витал в облаках, был настроен романтически и по просьбе бабушки привел Наташу в дом. Ужин прошел замечательно, только вечером бабушка категорически запретила внуку встречаться с девушкой.

     В ту ночь Сережа впервые про себя назвал бабку ведьмой, но через месяц убедился, что бабушка была права – Наташа поссорилась с молодым человеком и решила тому отомстить. Баба Тоня заметила постороннего парня, появившегося во дворе сразу после того, как Сережа начал встречаться с Наташей, поговорила с ним, когда Сергей пошел провожать девушку.
      Оказалось, что день свадьбы у Наташи и Николая был назначен, да не сошлись молодые на  стоимости обручальных колец и еще какой-то ерунде. Так что Сережа был просто козлом отпущения капризной девчонки.   Бабушка успокаивала внука: «Все равно она – не твоя судьба. Пальчики у нее тоненькие, а колечко на полную руку, на крупную женщину!»

      Вот и сейчас Сергей Николаевич не спит, думает, думает, думает. Он не решается отказаться от бабушкиного подарка, это бы означало, что он предал память бабы Тони и всех ее предков, но он не может отказаться и от Леси, потому что чувствует пустоту в душе, когда ее нет рядом. А есть еще и Саша с Ангелиной – этим тоже нужна семья и мать с отцом.

    Сергей Николаевич встает и уходит в морозную ночь. Снег хрустит под ногами, как осенний тонкий лед на лужах под каблуками прохожих. Этот мерный звук успокаивает мужчину и вселяет в него уверенность в правильности выбранного решения.
    Он неслышно пробрался в спальню, холодный и взбудораженный стал целовать ее шею, грудь, живот. Она одурела от его напора и не сопротивлялась, когда он овладел ею.
- Шоколадка моя! – шептал Сережа.
-
Леська сегодня была скупа на слова, только ее длинные пальцы нежно гладили его спину, ягодицы, потом стремительно перенеслись на шею и окончательно запутались в волосах, когда судорога одновременного оргазма сотрясла их тела.
- Я думала, что ты не придешь! – прошептала Леся.
- Я совсем не могу без тебя! Ты выйдешь за меня замуж?
- Давай завтра поговорим. У меня к тебе масса вопросов.

Утром ни тот, ни другой не решались начать разговор. Не хотелось  ломать того мажорного настроя, что дала ночь. Алексия, подстегиваемая скорой разлукой, решилась нарушить перемирие:
- Сегодня ночью я впервые услышала то, что хочет услышать любящая женщина от любимого мужчины. Меня твое предложение напугало. Ты сам мне говорил, что я не твоя суженая и узами брака ты сочетаешься только с той, что предназначена тебе свыше. Прости за такой высокопарный слог, я просто тебя цитирую. Слова были не обыденные, вот и запомнила!
-
- И что же ты хочешь спросить, я не совсем понял?
- Почему столько лет я была не твоей избранницей, а теперь ты предлагаешь стать твоей женой вполне официально? Что произошло позавчера? Может, объяснишь? – Леся говорила довольно громко.
- Я боюсь, что ты не поймешь, всегда боялся, что не поймешь, да еще и осудишь!
- Говори, я попытаюсь понять, - вполне миролюбиво проговорила Леся.
-
Сергей Николаевич выложил на стол массивное золотое кольцо. Вопреки ожиданиям Леся на него едва взглянула и вопросительно посмотрела на Сергея – и что дальше?
- Этому кольцу лет двести, оно с Урала, передается по материнской линии. Бабуля нарушила традицию – не отдала кольцо моей матери, сказала, что времена другие и фамильной драгоценности быстро определят цену. А сила этого кольца не в граммах и каратах, а в определении судьбы.
-
- И как оно действует? – Леся внимательно рассматривала раритет, но руками не трогала.
- Только та женщина, которой подойдет кольцо, должна стать моей избранницей! – торжественно произнес Симаков.
- И ты веришь в эту чушь? – Алексия была изумлена.
- Всегда верил, – Сергей Николаевич опустил голову.
- Значит именно поэтому я – не твоя судьба? И без примерки видно, что сделано оно на слона! – обидно, черт подери, что такая глупая железяка столько лет портит ее жизнь.
Ребятня опять что-то не поделила, и разговор пришлось отложить. Леся свела воедино все свои отрывочные мысли по этому вопросу, получалась полная ерунда.

    Недавно я влюбилась. Рассказываю подруге о предмете воздыхания, а она смеется: ты его идеализируешь. Наверное, всем женщинам свойственно это качество – облагораживать неблагородное, украшать некрасивое. Вот и Леся вообразила, какие душевные муки перенес Сережа, когда разрывался между своей любовью и тем, что предначертано фамильным раритетом. Вот и нашлось объяснение перепадам в его отношении  – то прижмет, то гонит от себя. Бедный, бедный, бедный Симаков!!!

       Поздним вечером Леся позвала Сережу погулять. Дети спали. Родители смотрели на звезды и тихо разговаривали в небольшом заснеженном дворике.
- Ты не счастлив с нами? Тебе плохо? Ты думаешь, что существует женщина, с которой тебе будет еще лучше? – Леся засыпала мужчину вопросами.
- Я боюсь тебя потерять, мне никогда не было так хорошо, как с тобой.
- Почему ты так долго не хотел меня? – давно этот вопрос донимал женщину.
- Я тебя? Знала бы, чего мне стоило находиться возле тебя! Особенно трудно было там, в этом спортзале, когда под моими руками твоя теплая кожа, и твои губки рядом – рядом. Я боялся, что ты заметишь.
- А я тебе поверила и спала, как убитая, но точно помню, что ты меня целовал. Вот так, – Леся потянулась и чмокнула Сережу в щеку. Он хохотнул  и поймал ее губы.
-
Они долго стояли, переполненные счастьем или, как говорят медики, одновременным выбросом гормона эндорфина. Сергей Николаевич был готов стоять так сколько угодно долго, настолько необычно и приятно было ощущать себя полностью и безоговорочно счастливым, но где-то в глубине его мозга  саднила царапина, и он спросил:
- Леся, а почему ты оставила ребенка? Ведь после того, что я сделал с тобой – это было … нелогично. Я даже и предположить не мог, что ты передумала! – Сергей и сейчас чувствовал себя виноватым.
- Я не передумала, просто доктор сказал, что у меня не должно было быть детей, и девочка – это просто чудо, ошибка природы. Я испугалась, что лишаю тебя единственного ребенка. А когда увидела, что за эти три дня ты завел подружку, и она даже привезла свои вещи…, – голос женщины дрогнул.
- Шубу я тебе купил, и платья тоже. Знаешь, твой кавалер пробудил во мне совесть.
-
- Сережа, а ты бы не мог оставить кольцо – пусть будет. Как семейная реликвия, но не больше того. Ведь так не должно быть, чтобы судьба зависела от какого-то кусочка металла. Может  Ангелина выдастся крупной, в тебя, и ей это колечко подойдет, или Сашина жена будет крупной дамой…
- Да я это уже ночью решил – пусть простит меня баба Тоня – но я свою семью не променяю и на пять заветных колец, и так был дураком,  и столько времени потерял.