Сам по себе. Ах, этот милый Новый год

                Ах, этот милый Новый год.

У каждого человека свои ориентиры в пространстве и времени. Мой сын, работая водителем-экспедитором на хлебовозке, знал город исключительно по киоскам, продающим хлеб. Моя подруга – по детским садам – она работала инспектором Районо по дошкольным учреждениям. Можно приводить множество примеров восприятия пространства людьми.
     Тоже самое и со временем. Я, например воспринимаю календарь в виде циферблата, только времена года и месяцы обозначены против часовой стрелки. То ли я видела такое изображение где-то и когда-то, то ли само нарисовалось. Мне кажется, что так было всегда. А моя подруга, если ей надо посчитать, какой-то день, закрывает глаза и видит маленький календарик.

      Все люди всю свою жизнь делят на определенные отрезки – выставляя какое-то событие,  как точку отсчета. Например, это было еще до рождения младшей дочери.
     Часто эти отправные точки совпадают с какими-то общепринятыми точками, например, с Новым годом. Это для нас Новый год – просто праздник, но эзотерики  читают гораздо глубже:
    Новогодье – это конец старого и начало нового года. По древним колдовским поверьям, это время имело «срединную природу», то есть находилось на границе двух времен. Именно в таких местах в определенное время переставали действовать законы времени и наружу вырывались духи иных миров.
       Не будем предаваться средневековому мракобесию, но и поныне от Новогоднего праздника люди ждут чудес и необыкновенных подарков. И не только дети….

      Сергей Николаевич сидит за столом в родительской квартире. Он пришел поздравить маму и отца с праздником и поговорить о важных вещах, но разговор не ладится. У родителей расстроенные и усталые лица, то ли вспомнили молодость и встречали Новый год до самого утра, то ли нездоровится.

    В коридоре зазвонил телефон, оба ожили и разом кинулись к аппарату. Произошел странный разговор, мать прослезившись, повторяла: «Ну, слава богу! Слава богу!». Отец был немного сдержаннее. Как-то странно взглянув на старшего сына, произнес:
 « Родила, наконец, вторые сутки мучается. Внук у нас, Ванечка!»

- Кстати, о внуках! Когда с моей дочерью знакомиться думаете? Может, мы в рождество придем с Настей? – голос неуверенный, словно его приневолили так сказать.
- В рождество мы с Ванечкой пойдем знакомиться! – Симаков и не сомневался, что дети Кольки для родителей ближе.
-
     Мать стала собирать на стол, возбужденно говорила и говорила, что-то о Коленьке, о его золотых руках, о благородной миссии, о чем-то еще. В дверь позвонили, через минуту вбежал взбудораженный Колька, скомандовал матери: «Ложку!» Он стал жадно есть, перемежая чавканье быстрым речитативом:

- Умирать вздумала, еще чего не хватало! У меня роженицы не умирают! Мам, мне быстро надо, слабенькая совсем, а пацан крупный, раскормила, мать ее. Знаешь, я побуду там еще немного, а ты мне белье собери, я в душе помоюсь. И карамели брось. Ей полезно.
- Может,  поспишь? – мать взволнована. - Вторые сутки доходят!
- Там посплю! А ты чего пришел? По делу? Или просто поздравить! Мои поздравления!
-
Через несколько минут Кольку как корова языком слизнула – растворился в белой метели за окном.
- Никогда бы не подумал, что Колька так болеет за работу.  Он у жены роды принимал?
- У бывшей. У твоей бывшей. Леся родила сына, – отец видимо хотел посмотреть на произведенный эффект
-
     Сергей Николаевич резко поднялся, не сказав ни слова, ушел в ту же снежную пургу. У него пропало всякое желание дожидаться приглашения на рождество для своей Насти. Его мутило от мысли, что он даже не знал о том, что бросает беременную жену.

      А ведь выглядело все благородно. Молодая девушка, с которой он переспал попьяни, забеременела и требовала его помощи. И он ушел от устроенного скучного быта в новое и неизведанное, рассчитывая на новые ощущения и новые отношения.

      А теперь он сомневается, что его прошлое было таким скучным и неинтересным, оно, это прошлое,  стало навязчивой идеей, возможно потому, что его бывшие родные люди вышвырнули его из этого прошлого без права на возврат, встречи и разговоры. Он для них – живой мертвец. Даже о рождении сына он узнал случайно…

       А Колька? Что он крутится около Леси? Неужели Алексия решила с ним сойтись? Он и в самом деле переживает, заботится, уже третьи сутки сидит у ее кровати….
      С какой стати родители переживают за нелюбимую сноху? Мать видимо ночь не спала, да и отец уставший и измотанный….

      Настя ведет себя очень странно. В саму Новогоднюю ночь ушла на несколько минут поздравить подружку и вернулась через два часа совершенно пьяная. Встречал Новый год с тещей. Сегодня ушел к матери, а Настя еще спала…

      Ноги сами принесли к своей бывшей квартире. На звонок открыла Ангелина.
- А мамы дома нет! Она уехала! – скороговоркой выпалила девочка.
- Не велела мне говорить, что беременная? У вас брат родился.
- Мы знаем, дядя Коля звонил. Вы пройдете? – как у чужого спросила дочка.
- А Саша где? – Симаков подозревал, что сын не хочет с ним встречаться и сидит в спальне.
- Он к маме поехал. А Вы по делу? – мамин характер, не поймешь, как себя с ней вести.
- Ангелина, я пришел с тобой поговорить, если надо, я помогу приготовить квартиру к маминому приходу, – попытался хоть как-то обосновать свой приход отец.
- Спасибо, мы сами! – ответила малолетняя «Маргарет Тетчер».

Еще два месяца Сергей Николаевич безуспешно пытался наладить дружеские отношения с бывшей семьей. Он все кивал в сторону Запада, ведь там люди сохраняют видимость хороших отношений и после развода, общаются, воспитывают детей. Ну почему у него ничего не получается?

     Раздрай в душе отразился на его отношениях и в новой семье. Настюша, такая спокойная и милая, начала скандалить на счет суммы алиментов, которые выплачивает Симаков бывшей жене. Ей казалось, что рождение Ванюшки никак не должно было отразиться на ее собственном бюджете. Симаков так не считал, и Настя, не говоря ни слова мужу, подала в суд на выплату алиментов собственной дочери.

     Из зала суда супруги вышли порознь. Сергей Николаевич впервые ночевал на работе. Он не спал большую половину ночи – перед глазами стояло перекошенное от злобы лицо Насти и те слова, что она говорила о нем. Он понимал, что так надо, что это только для того, чтобы «выбить» алименты на дочку, но не понимал, почему из него надо эти алименты выбивать. Он почти все деньги отдавал жене.

      Сегодня ночью он впервые понял, что он совсем ничего не чувствует к этой молодой и симпатичной женщине, ничего кроме обязательств по отношению к дочери. Он проклял тот вечер, когда пошел к Петровичу на день рождения.

     Пили в сугубо мужской компании до посинения. Утром он проснулся в постели с Настей. Над ними, укоризненно качая головой, стоял Петрович.
- Не думал я, Сережа, что ты вот так отблагодаришь старика за хлеб-соль!
- Да откуда она взялась? – возмутился Сергей.
- Да не сама, поверь, в твою постель прибежала! Снасильничал, видно! Жениться обещал.
Через месяц Петрович объявил Сергею, что Настя беременна. Симаков испугался, предложил устроить на аборт, но родители девушки уперлись – пусть рожает.

         Сергей не решался рассказать Лесе о случившемся, пока Настя не пригрозила, что сама расскажет жене о своем ребенке. Именно тогда Симаков ушел из дома. И понеслась душа в рай. Дородовый, послеродовый, многомесячное воздержание сделала Симакова раздражительным и невнимательным. Привыкший получать сексуальные удовольствия, что называется «полной ложкой», Сергей большие надежды возлагал на первую, по сути, брачную ночь.

    Ночь не удалась, хотя Сергей постарался устроить ее по всем романтическим канонам, как делала Леська – свечи, цветы, шампанское… как, впрочем, и все остальные ночи  – было очевидно, что секс с таким крупным мужчиной девочке в тягость. Это был не классический пример образования сексуальной пары, скорее исключение.

    Совсем недавно смотрела по телевизору беседу с психологом о том, почему старые мужики стараются завести молоденьких любовниц. Я всегда думала, что здесь одна психология – желание казаться молодым и востребованным. Оказалась, здесь почти одна физиология, небрежно прикрытая паутинкой психологии. Мужчины под сорок и за сорок уже не состоятельны, как мужчины и не удовлетворяют растущие потребности своих одновозрастных партнерш. А молоденькой дурочке много ли надо – сам факт, что ее … раз в неделю, а остальное можно доплатить деньгами и подарками.

     С Сережей вышла осечка – его организм еще далеко не исчерпал свою силу, а Насте столько было не нужно, да и габариты жениха ее очень напрягали. Вот только возникает закономерный вопрос: а зачем же было ломать его семью, если он такой тебе не особенно нужен? Деньги? Да какие такие  особые деньги получает доктор Симаков? Может, просто хотелось, чтобы люди видели, что она замужем? Опять эта маниакальная зависимость от людского мнения!

     Как бы там ни было Сергей Николаевич и Настя мучились друг возле друга, даже не пытаясь создать что-то наподобие семьи. Клубок проблем разрастался, запутывался, противоречия усугублялись. Четверо взрослых людей – Настя с Сергеем и теща с тестем стояли возле этого клубка, каждый держал с напряжением за свой конец и не желал отпустить его , чтобы хоть как-то распутать все эти проблемы. В народе говорят: «Если не можешь разрешить проблему – отпусти ее на свободу, и жизнь сама разрулит ситуацию»

    В начале июля произошло два события, разрубивших этот узел, как скальпель хирурга – раз и готово!
    Первого июля на пороге дома Петровича появился мужчина – старики только охнули – гость был нежелательный. Его постарались спровадить, но не удалось. Совсем некстати с работы пришел Симаков и остолбенел: совершенно чужой парень тискал его дочку, целовал и никто из Петровых не возражал.

    Сергей Николаевич вышел из квартиры и, совершенно ничего не соображая, побрел вдоль аллеи. Его никто не догонял, не успокаивал, никто ничего не собирался объяснять. О чем он думал? Да ни о чем! Он понимал, что его обманули, предали, а еще он чувствовал, что это наказание за то, что он сделал тогда с Лесей. А ведь он, наивный, полагал, что за давностью лет его вина ему простилась!
      Один умный мужик говорил: за все будете отвечать – и за хорошее, и за плохое. Жаль, что понимание этого приходит очень поздно, иногда слишком поздно, когда исправить что-либо нет ни сил, ни времени, - остается только молиться.

      Визг тормозов, вспышка чего-то яркого, горячей волной разлившееся от сердца тепло – и темнота.

      Вы бывали в наших отечественных больницах? Что, уже спрашивала? Да, Бог ты мой, я же не об этом! Господа врачи, Вы бывали пациентами собственных больниц? Вам приходилось быть в шкуре того несчастного больного, которого вы лечите?

     Симаков Сергей Николаевич поступил в родную Первую с сочетанной травмой костей черепа и позвоночника.  Две операции и несколько дней в реанимации заставили его родных поволноваться. И только тогда, когда врачи объявили, что черепно-мозговая травма не очень серьезная, Леся немного успокоилась.

   Возле брата дежурил Николай, а когда тот был занят на работе, приходила мать. Ни Леся, ни Настя к Симакову не пришли, у каждой была причина и свои претензии. Зато пришел отец Насти. Склонившись над Симаковым, прошептал, словно просил прощение у умирающего:
- Ты прости меня, Сережа, Настя-то не от тебя беременна была. А этого Кота в тюрягу запрятали, вот я и подумал, а что бы мне тебя в зятья….
Тесть помолчал. Потом добавил:
- Настю не вини, молодая еще, чего с нее возьмешь. А этот по досрочному вышел. У нас живет… Ну, я пойду…
-
Сергей не вдумывался в смысл слов Петровича, да и не зачем было напрягаться, он еще тогда все понял, а детали его не интересовали.
     Через месяц Сергея Николаевича перевели в нейрохирургию и стали готовить к повторной операции на позвоночнике.

     Поздно вечером к дремавшему Симакову на постель села женщина. В полусумраке палаты она казалась полупрозрачной – этакое привидение в белой косынке и халате. Сергей замер, в палате – ни звука, словно все спят или вымерли. На ум пришло прочитанное или говоренное бабой Тоней: когда человек умирает, то за ним приходит не тетка с косой, а кто-то из ранее умерших знакомых и любимых людей. Очень было похоже на то.

     Сережа пригляделся – зрение сильно упало после травмы – это была Леська, бледная и поникшая, но живая. Чтобы разогнать все сомнения, он взял ее за руку и прошептал:
- Устала?
- Ты как? – тихо выдавила из себя бывшая жена, словно привели ее сюда насильно.
- Сегодня консилиум был. Хотят оперировать, но гарантии никакой не дают. Говорят, в Германии хорошо такие травмы лечат, но очень дорого.
- Мне Коля уже сказал.
- Ты с ним живешь? – в голосе боль и ревность.
- А ты же сам меня бросил…, впрочем, я по делу, - Леська зажала между своей и его ладонью что-то металлическое.
-
Симаков вздрогнул и напрягся, но руки не отнял. Он почувствовал НЕЧТО.
   Он не знал названия этому, он не понимал механизма этого явления. Он чувствовал себя чем-то вроде глобуса, большого и полупрозрачного, на наружной оболочке которого, как реки, текут меридианы. В этих жилах-реках  течет загадочная энергия. Древние называли ее Прана или Санса, а наши современники, напрочь потерявшие связь с космосом, с Высшим разумом, не имеют понятия о существовании этих космических антенн.

       Весь мир осветился и стал  бледно-розовым, и в розовом мареве ему помстился голос бабы Тони. Разговор был об этом кольце: сила кольца в том, что оно не является физическим мерилом совместимости супругов, а служит катализатором гармонии в браке. Он нашел свою пару, своего донора и спасителя,  и суть не в том, подходит ли по размеру кольцо его хрупкой жене, суть в том, готова ли она пожертвовать своей силой для него, и сможет ли он принять ее силу в том виде, в которой она предложена.

     Симаков распластался по кровати, как тряпка, но на душе его было тепло и спокойно. А Леся, между тем, ему что-то тихо говорила:
- Оценить его они оба не могут, но предлагают свозить его в Москву и там провести экспертизу.
- Извини, я прослушал.
- Я о кольце. Я его показала двум ювелирам, они сказали, что очень дорогое, сумму назвали такую, что хватит на операцию в Германии.
- Я думаю, что сначала мы сделаем операцию здесь, но только дай мне надежду, что мне есть еще для кого жить, иначе ничего не стоит делать!
- Ты думаешь, что это так просто? Когда здоров был – нашел молодую свиристелку, а сейчас к нам хочешь? – Леся выпрямилась.
- Я чувствую, что ты меня еще любишь! – Сережа погладил ее руку.
- Кроме меня есть еще трое детей, старшие на тебя в большой обиде. Вот поправишься, тогда разбираться станем! – в голосе мало надежд на примирение.
-
Леся ушла, оставив шлейф приятного аромата, совершенно незнакомого. В голову пришла мысль, что Коленька – бабский угодник - больно хорошо разбирается в этих парфюмериях. И Сергею сразу захотелось поправиться, чтобы навсегда запретить брату появляться в своем доме.
      И это замечательно, что у человека в жизни появилась конкретная цель, даже если она сформулирована столь коряво и имеет явный негативный подтекст.