Фара. отрывок из романа

«Да этот парень просто самородок. Блестящие способности. Его и натаскивать не надо, больше того –  его нечему учить, нужно только не мешать и направлять. Любые правила или техники могут только испортить его особый, неповторимый стиль, талант, изначально заложенный в нём. Кто ещё сумеет так разложить четыре ноты в разных сочетаниях и комбинациях, несоизмеримо обогащая и насыщая звучание? Чего ж ему ещё надо?» – думал ФАРА после знакомства с новым учеником.
– Чего ты хочешь? – спросил он Романа.
– Хочу мастерства.
– Хорошо, с завтрашнего дня мы начинаем.
После первого занятия Роману стало понятно – всё, что он умел, было ничто. Когда ФАРА показал то, на что сам способен, Роман понял, что попал по адресу. Музыкальная композиция представляла собой фейерверк джаз–рока со стильным восточным этно-привкусом, основанным на сложных размерах фольклорных ритмов, которые ФАРА мастерски переложил в виртуозное соло. Сплетаясь, сложные звуковые узоры создавали почти осязаемую, видимую взвесь.
– Забудь всё, чему тебя учили, – сказал ФАРА обнадёживающе, – мы начнём с чистого листа.
На втором занятии Роман понял, что никогда в жизни не сможет достичь таких высот.
– Всё зависит от тебя. Никто тебе ничего не даст, если ты сам не хочешь или не готов взять. Если ты сможешь взять – оно станет твоим. Освоив главные принципы, дальше будешь развиваться самостоятельно. Если ты хочешь достичь совершенства, найди в себе скрытую энергию, она поможет победить себя.
Он взял в руки больше похожий на огромную миску для плова национальный узбекский барабан и пальцами стал выписывать на нём сложнейший полиритмический рисунок.
– Это как клинок булатной стали: чтобы он стал настоящим, его закаливают и перековывают множество раз. Чтобы достичь настоящего мастерства, ты должен стать совершенно другим человеком.
Судьбоносная встреча, о которой Роман мечтал и мысленно просил, состоялась. Он не знал, кого благодарить за это. Он был неимоверно счастлив.

– Заглядывая вперёд, скажу тебе, – говорил ФАРА, – владеть отточенной техникой, это очень хорошо, без работы не останешься. Но слишком надеяться на техничность не стоит, она убивает душу. И для мирового признания мало. Для этого нужны свежие идеи. А они рождаются умным сердцем. Старайся попасть в поток, в соединении трёх вещей: головы, сердца и любви, рождается чудо.
Выдавая Роману аванс на будущее, учитель видел перед собой исключительный талант, сочетающий в себе блестящие способности, целеустремлённость и трудолюбие. У него не было сомнений, что Роман на любом поприще добился бы больших успехов. Для него не существовало никаких, даже «золотых» середин, – только вершины, на меньшее он не согласен. Он и цену себе знал, мерилом была его собственная строгая оценка. Похвалы учителя ему было мало, пример он брал с заокеанских рок–идолов.
«Он – самый одарённый барабанщик страны, но только здесь его не смогут оценить. Его и сравнить не с кем. А вот Америку он смог бы потрясти, войдя в двадцатку сильнейших», – думал ФАРА.
У ФАРЫ была уникальная школа. Он учил не рисункам, что могло бы привести к появлению двойников-клонов, (хотя иногда клише – это как раз то, что надо), а разнообразным ритмическим построениям и множеству способов их воспроизведения. Обучение у него развивало индивидуальное мышление и мировоззрение, открывая неограниченные возможности для саморазвития. А за его знание не только музыки, но и восточной философии студенты почитали его как гуру.
Молодых талантливых музыкантов ФАРА старался продвигать, иногда приглашая их выступать в своих концертах. Доставляя истинное наслаждение подлинным знатокам "металла", способным понять всю красоту и цельность сложных импровизаций, сам он не испытывал большего удовольствия, чем в паре со своим учеником сочинять полиритмические рисунки.
Роман был без ума от своего учителя. Нити духовного общения незаметно привязали его к наставнику. ФАРА стал для него больше чем учителем. Он стал духовным отцом.
Вскоре и Роме выпала честь принять участие в концерте ФАРЫ.

Городской стадион, где проводился концерт, был полон. Пользуясь редким случаем услышать виртуозов металла, сюда съехались все фанаты ФАРЫ. Роману предоставлялась возможность показать своё мастерство на второй барабанной установке. Работать на сцене рядом с Мастером было большой ответственностью. Наступил кульминационный момент в судьбе, экзамен, когда он должен доказать себе, что чего-то стоит. Рома чувствовал, как от накала чувств бешено стучит сердце, по телу струится пот. Волнительное напряжение было сродни тому, которое он испытал при первом прыжке с парашютом.
Но вот он уселся за ударные и растворился в неистовой пляске барабанных ритмов.
Мощный саунд взорвал тишину. Сложные ритмические импровизации вызвали рёв восторга у публики. Включившись в ритм, ряды заколыхались под шквал звуков. Кратно умноженная буря эмоций вернулась в эпицентр, заряжая энергией музыкантов. Дальше началось светопреставление. Неистовство публики нарушило обычный порядок вещей. Мир привычных форм исчез. Казавшиеся издалека на удалённой сцене лилипутами, они почувствовали себя гулливерами. Как под увеличительным стеклом, в однородной массе восторженной публики были различимы отдельные лица. Неизъяснимое чувство счастья рвалось из груди. Хотелось обнять каждого, кто был здесь. Потрясённый увиденным, Роман обернулся к ФАРЕ. Их взгляды пересеклись. «Вот оно!» – прочитал он по лицу учителя.

ФАРА был доволен результатами ученика. Первый серьёзный концерт, и сразу – триумф! Успех хотелось поощрить. Для начала ФАРА добился для талантливого студента повышенной стипендии, но скоро по его благословению и рекомендации Рому взяли, несмотря на то, что до диплома было ещё далеко, в Республиканский Оркестр радио и телевидения.

Не успевал Рома привыкнуть к новой высоте, как жизнь возводила его на следующую ступень.