Бродяги Дикого Запада. Десять лет скитаний

Холодным осенним утром 1528 года, тридцать лет спустя после того как Христофор Колумб высадился в Новом Свете, ураган в мексиканском заливе Галвестон, прибил к острову хрупкий корабль, в месте, где сегодня  территория штата Техас. Горстка испанских солдат высадилась на берег. Это были первые европейцы, ступившие на землю Запада. Одним из потерпевших кораблекрушение был Альваро Нуньес Кабеза де Вака – дворянин матерый конкистадор, закаленный в многочисленных сражениях с врагами Испании.
Кабеза де Вака родился в период между 1488 и 1490 годами в испанском городке Херес-де-ла-Фронтера в семье идальго Франсиско де Вера (т.е. из благородной семьи, этот статус в средневековой Испании передавался по наследству по мужской линии – авт.), род которого  знаменателен тем, что в ХV веке завоевал Канарские острова. По не известным причинам Альваро стал носить фамилию матери Кабеза де Вака,  по линии которой происходили мужчины, прославившие свое имя на военной службе. Был ли де Вака образованным человеком трудно сказать.
По мнению историков, он мог едва писать и читать, что считалось тогда в Испании начальным образованием.
До путешествия де Ваки в Новый Свет о нем нам мало что известно. Исследователи полагают, что в 1512 году он служил в войсках так называемой Священной Лиги – католического союза образованного рядом европейских государств того времени в том числе и Испанией для борьбы за французский престол. Он принимал участие в нескольких военных кампаниях, в частности в итальянской кампании  испанского короля Фердинада, в которой проявил храбрость в битве при Равенне. После этого де Вака был назначен комендантом итальянского городка Гаэта. Известно также, что в начале 1520-х годов он воевал под знаменами герцога Медина-Сидония и принимал участие в восстании комунерос (восстание кастильских городов во главе с Толедо в 1520 – 1522 годах, против власти императора Священной Римской империи Карла V, являвшегося также испанским королем. – авт).  До 1527 года история теряет след Кабеза де Ваки, то есть до года, когда он принял участие в экспедиции испанцев в Новый Свет.
17 июня 1527 года к берегам Флориды из испанских атлантических портов порта Сан-Лукар-де-Баррамеда, Палос и Кадис отплыли пять кораблей, которые взяли курс на Запад к берегам Флориды.
  Никто тогда не подозревал, что участникам этой экспедиции суждено оказать решающее, хотя и совершенно различное воздействие на исторические судьбы целых континентов.
Пройдет четыре столетия, и отдаленный потомок одного из самых первых конкистадоров – кубино-французский поэт Хосе Мария де Эредиа сравнит отплытие этих кораблей с торжественно-зловещим вылетом хищников из гнезда:
Как вылет кречетов из их родимых скал,
Устав дырявые донашивать кафтаны,
Прощались с Палосом бойцы и капитаны;
Сон героический и грубый их ласкал.
И плыли покорять тот сказочный металл,
Которым славятся неведомые страны;
Клонили к западу их мачты ураганы,
К таинственной земле их гнал широкий вал.
Возглавлял эту экспедицию Панфило Нарваэс – типичный конкистадор, успевший ранее отличиться своими бесчинствами по отношению к местным аборигенам на Кубе. В 1526 году право на завоевание и управление уже открытой, но еще не исследованной Флориды, принадлежавшее в свое время Понсе де Леону, перешло к Панфило Нарваэсу, который назначил на должность казначея экспедиции Кабеза де Ваку. К тому же Нарваэс, учитывая военный опыт де Ваки, наделил его полномочиями королевского прокурора будущей испанской провинции Флорида. Хотя историки сомневаются, в том, что Нарваэс так снисходил по отношению к Кабеза де Ваке, поскольку с последним, как свидетельствуют документы, имел довольно-таки натянутые отношения. Видимо у де Ваки были другие боле высокопоставленные покровители и ходатаи.
По пути во Флориду корабли Нарваэса сделали остановку в Санто-Доминго на острове Эспаньола (Гаити), для загрузки лошадей и необходимой провизии, после чего отправились на Запад.
Злоключения преследовали мореплавателей от Санто-Доминго до самой Флориды. Штормы, ветры обычное дело для морских путешествий, однако, испанцы в этот раз добрались до Флориды весьма потрепанными и после высадки на берег их сразу же стали преследовать неудачи.
По мнению исследователей, причина неудач экспедиции Нарваэса кроется в некоторых неточностях связанных со знаниями географии местности. Испанцы представляли земли к северу от Мексики в виде узкой полосы, которая тянулась на запад примерно до меридиана Веракрус. До сих пор ученый мир в недоумении, как же тогда испанцы согласовывали такое представление с тем, что им было известно о расположении Флориды относительно Кубы.
Нарваэс, на основании этих представлений принял ошибочное решение идти по направлению к  мексиканскому поселению Пануко сушей, а не морем, так  как доверился лоцманам, заверивших его, что вдоль побережья расстояние до этого поселение составляет несколько лиг. Хотя на самом деле оказалось, что 700 лиг (4 тыс. километров – авт.)
Вторая причина, по которой испанцы сошли на берег, заключалась в «желтом призраке». В одной из индейских деревень они нашли погремушку из золота и, потеряв голову, двинулись вглубь территории  в поисках золотых россыпей.
Испания к тому времени уже завоевала большую часть Южной и Центральной Америки, всю Мексику, обратив тысячи индейцев в Христианство и лишив ацтеков и инков огромных сокровищ. Теперь испанская экспедиция направлялась на север в поисках еще больших богатств. «Мы пришли сюда, чтобы служить Господу и его величеству, – писал один из конкистадоров, – чтобы нести свет тем, кто пребывает во тьме, и чтобы стать богатыми».
Индейцы, озабоченные лишь тем, чтобы избавиться от незваных пришельцев, а еще лучше направить их на земли своих врагов, указывают испанцам путь на северо-запад, как раз туда, где золота нет и в помине.
Вскоре  Нарваэс понял, что маршрут, по которому они идут бессмысленнен. Испанцы, едва сдерживая натиск местных воинственных племен,  решают отправиться обратно к побережью. Вернувшись, они проявили стойкость, и начали сооружать из подручных средств парусные лодки, чтобы отправить вдоль побережья  за своими кораблями, которые еще до своей  отправки по суше Нарваэс отправил по морскому маршруту в направлении Пануко.
На протяжении почти двух месяцев, испанцы плыли вдоль побережья Мексиканского залива. Останавливаясь у речных заливов и индейских деревень, чтобы пополнить запасы пресной воды и продовольствия. При каждой встрече  с индейцами испанцы вели себя надменно и грубо. Нарваэс приказывал отбирать у индейцев продукты силой.
Где-то у устья реки Миссисипи лодки рассеялись по причине разногласий между членами команды. Нарваэс сказал, что теперь каждый сам за себя и предательски бросил 50 моряков под командованием Кабеза де Ваки.
 Драматическое путешествие на этих парусных лодках закончилось гибелью экспедиции и лично самого Нарваэса.  Лодка, на которой находился де Вака, дрейфовала еще несколько дней, после, 6 ноября 1528 года ее прибило к небольшому островку в заливе Галвестон.
С этого момента и начинаются странствования Кабеза де Ваки и его спутников. «Можно долго перечислять лишения, которые я стойко переносил в этом путешествии: опасность и нужда, штормы и холод, но всепобеждающей силою Господа нашего я все преодолел», –  писал Альваро Нуньес Кабеза де Вака.
Они решили перезимовать в этом месте. Но погода за зиму была настолько скверной, что из 80 высадившихся в заливе зиму пережили всего 15 человек. В этой связи Кабеза де Вака дал острову название «Малхадо», что означает «злосчастный».
Местные индейцы приютили обездоленных «людей с мохнатыми лицами», так как решили, что они обладают сверхъестественной силой.
«Сначала, индейцы смотрели на нас весьма странно, заметно было, что они напуганы, – писал Кабеза де Вака, – но мы были напуганы не меньше. Я позвал их и с помощью жестов, попытался объяснить, что наши корабли потопли, и указал на двух мертвых матросов. Один из индейцев подошел к нам, и, проникшись случившимся с нами, сел рядом и стал плакать. Он  выражал такую сильную скорбь, что остальные его соплеменники стали плакать вслед за ним  и так громко и искренне, что их вопли были слышны весьма далеко».
Но, когда испанцы начали болеть дизентерией и заразили практически половину индейского селения, индейцы расправились с ними.  Тем, кому удалось бежать, покинули Малхадо весной 1529 года.
«Индейцы подумали, что мы причина повальной смертей  в их племени и замыслили убить нас всех, – вспоминал де Вака, – и когда были готовы казнить нас, то  я попытался переубедить их, пояснив, что жизнь и смерть в руках Господа и только Он может наслать как болезни так исцеление и поэтому надо молиться. Отчасти мне удалось сорвать их план».
Кабеза де Ваке бежать не удалось, и индейцы превратили его в раба.
 «Моя жизнь не выносима, кроме всей прочей работы я должен выдергивать корни из воды в зарослях сахарного тростника. Мои пальцы столь изранены, что если я едва задеваю за траву, они начинают кровоточить, тело также изрезано обломками стеблей тростника, – писал Кабеза де Вака позже в своей книге «Кораблекрушения».
После двух лет плена де Вака сбежал от своих мучителей. На свободе он начал торговать, сбывая раковины и дары моря племенам, проживавшим вдали от моря, а береговым шерсть, кремень для наконечников стрел и  охру для раскрашивания тела.
Поскольку он  не принадлежал ни к одному из индейских племен, его всюду принимали доброжелательно.
В 1533 году Кабеза де Вака случайно повстречал трех старых друзей: Алонсо де Кастильо, Андреса Дорантеса и его африканского раба Эстебанико также как и он скитавшихся на просторах Дикого Запада и еще в 1529 году сумевшими избежать расправы на острове Малхадо. Они рассказали де Ваке, что остальные их товарищи, которым удалось спастись на острове, все погибли, кто от голода, кто от стрел индейцев. Кроме того погиб и отряд Фернандеса, которого де Вака в 1528 отослал за помощью в Пануко.
Сегодня трудно идентифицировать те многочисленные индейские племена, среди которых жил де Вака и его спутники. Примечательно то, что сам Кабеза де Вака выучил шесть индейских языков.  Он постиг  степень их культурного развития, особенности социальной организации, верования и обычаи.
«Эти люди любят своих детей и относятся к ним лучше, чем другие народы на этой земле, – делился де Вака своими наблюдениями. – Когда чей-нибудь ребенок умирал, то по нему целый год плакала все деревня, не говоря уже о родителях, которые до полусмерти истязали себя.  Они начинают плакать перед рассветом, потом в полдень и на закате. Свои лица они измазывают сажей и в течение года не смывают ее с себя. Таким вот образом они оплакивают всех своих умерших за исключением стариков, которых они игнорируют, полагая, что их время жить  в этом мире кончилось, и они только зря потребляют пищу, которая пригодилась бы детям. Тела умерших они сжигают, потом танцуют вокруг костра. Истлевшие кости перемалывают в порошок, заливают его водой, а потом употребляют в лечебных целях».
За все время своих скитаний испанцы жили как среди примитивных собирателей, бродячих охотников,  так и среди оседлых земледельцев Юго-запада, культивировавших маис и достигших успехов в ткачестве, гончарном производстве, и строительстве. Новый жизненный опыт Кабеза де Ваки и его спутников был существенно обогащен, поскольку им пришлось пережить в индейском обществе всевозможные виды социальных трансформаций: они были и завоевателями, и жалкой кучкой потерпевших кораблекрушение людей, со слезами благодарности принимающих помощь индейцев. Но, в то же время они были и домашними рабами, хотя и занимались некоторыми видами межплеменной торговли, проявляя энергию и находчивость.
Благодаря судьбе де Вака и его товарищи стали знахарями, которых чуть ли не обожествляли индейцы, потому что испанцы исцеляли их посредством молитвы и крестного знамения, что в итоге позволило лично де Ваке  занять весьма высокую ступень в социальной иерархии индейского племени, которое они называли ававарес. Из раба и холодного наблюдателя де Вака превратился в друга и в последствие в защитника индейцев.
Но мечты о возвращении домой никогда не покидали Кабеза де Ваку и он начал подумывать о бегстве из плена.
Было решено, что испанцы осуществят побег летом 1534 года в период сезона сбора индейцами диких кореньев и фруктов. В это время большинство членов племени покидали свои селения и уходили в места сбора урожая, поэтому внимание к пленникам ослабевало. Этим и решил воспользоваться де Вака и его товарищи.
Два долгих года пробирались они по территории Техаса на юг, попадая из одного племени в другое. Отправляясь в это путешествие де Вака полагал, что по пути будет встречать лишь дикарей. Однако он встретил не мало племен удививших его своим благородством и дружелюбием, и когда индейцы взывали к его помощи, он откликался щедро сея зерно веры в Христа. Многие индейцы просили его избавить их от ужасных головных болей, так ка считали испанцев необычными людьми и  были убеждены, что им дана  власть над природой. «Когда мы осеняли их крестом и вверяли Божьей Воле, они тут же заявляли, что боль прошла, и одаряли нас кусками оленины», – писал де Вака.
 Вскоре Кабеза де Ваку от селения к селению стал сопровождать эскорт его почитателей из числа индейцев. Кабеза де Вака пришел к выводу, что обращать их в христианство необходимо только добром, а иной путь неприемлем. Он стал врачевателем, целителем, хотя ничего не понимал в медицине. Он стал для индейцев «посланцем богов», стал вождем этих племен. Он и его спутники в сопровождении военного отряда индейцев шли, пересекая пустыню от общины к общине, и весной 1536 года добрались до Мексики.
Об этом двух летнем путешествии по югу Дикого Запада де Вака оставил нам подробные рассказы. Кабеза де Вака описал укрепленные города туземцев, архитектуру построек, предметы быта орудия производства. Он восхищался уровнем торговли индейцев Юго-запада, большим количество меди и серебра в их сокровищницах.
Пробираясь в сторону Южного моря, как испанцы тогда называли Тихий Океан, они, в мае 1536 года, в западной части Мексики повстречали  отряд испанских солдат во главе с капитаном Диего Алькаресом, которые двигались на север, сжигая на своем пути индейские деревни, уничтожая их посевы и обращая индейцев в рабство. «С тяжелым сердцем взирали мы на прекрасную землю, еще недавно щедро орошенную, плодоносящую, а теперь покинутую, выжженную, и на людей слабых беспомощных, прячущихся в  страхе», – вспоминал де Вака.
 Индейцы, которые сопровождали де Ваку и его спутников растерялись, неужели он, их «полубог» и его «ангелы», кого они искренне полюбили и эти чужестранцы огнем и мечом поражавшие их страну, принадлежат к одному народу. В понимании индейцев Кабеза де Вака лечил больных, а  его «соплеменники» убивали здоровых. Ему от индейцев было не надо ничего, а те отбирали все.
Кабеза де Вака вступился за индейцев и Алькарес пообещал, что не тронет их, хотя и выполняет приказ губернатора Новой Галисии Нуньо де Гусмана – поборника индейской работорговли. Кабеза де Вака не сомневался в том, что как только он уйдет, испанцы обратят его индейский эскорт в рабов и убедил индейцев бежать, а сам продолжил путь в Мехико. Как только Кабеза де Вака  и  трое его спутников ушли, испанцы нагнали индейцев и схватили всех, обратив в невольников.
Попав  в Мехико, Кабеза де Вака стал знаменитостью, потому что в течение десяти лет он скитался в диких землях вдали от цивилизации и выжил. Ему трудно было вновь привыкать  к тому образу жизни, который он вел до начала скитаний. Одежду он находил слишком тесной и неудобной и не мог долго носить свое мужское платье, пользоваться кроватью. Испанцы были шокированы его стремлением спать на голом полу. Нравы испанского общества требовали от него начать жить сначала. К тому же  по требованию короля он,   Кастильо и Дорантес должны были составить отчет о своих приключениях, который был вскоре опубликован и вызвал сенсацию в обществе.
Далее Кабеза де Вака делает все возможное, чтобы хоть как-то смягчить жестокость и произвол испанцев по отношению к коренному населению Америки. Он обращается к властям, убеждая строить для индейцев церкви и крестить их, наивно полагая, что эти меру будут способствовать предотвращению дальнейшего насилия над аборигенами. Разумеется, усилия Кабеза де Ваки ничего не могли изменить в исторической судьбе индейцев. Однако ему удалось добиться  умеренности  в жестоком обращении с индейцами. Его смелые протесты, в частности, первый, неопубликованный, отчет королю, способствовали смещению Гусмана с поста губернатора.
Путешествие де Ваки закончились в мире самом обыкновенном – в мире испанцев, рабовладельцев и их жертв индейцев. Но это путешествие показало, как все могло бы быть между этими мирами. Оно никогда бы не осуществилось полностью, но попытки найти  взаимопонимания с индейцами благодаря Кабеза де Ваке предпринимались многими другими европейцами, попадавшими по воле судьбы на Запад.
Гуманизм Кабеза де Ваки сложился в процессе суровой борьбе за выживание, и обусловлен тем коллективным образом жизни, который вели индейцы, холодом, голодом и болезнями – одним словом всем тем, что причиняло боль и страдания. Гуманизм де Ваки – результат его собственного жизненного опыта, следствие прямого взгляда на окружение, отказа от многих предрассудков, честной оценки своей жизни среди индейцев, где он без их помощи наверняка бы погиб. Бесспорно, очевидная внутренняя эволюция Кабеза де Ваки придает высокий смысл его скитаниям. Именно в ней следует искать секрет обаяния его незаурядной личности.
Кабеза де Вака был первооткрывателем в полном смысле этого слова. Он также был первым антропологом Нового Света. Почти все, что он видел, он описал первым. Благодаря его пытливости, наблюдательности, цепкой памяти европейцы узнали о существовании земли континентальных масштабов к северу и северо-востоку от Мексики. Он первым описал бизона, опоссума, первым рассказал о многих обычаях индейцев, особенностях их семейной жизни, общественного уклада, первым дал довольно подробные сведения о природе Юга и Юго-запада Северной Америки. Он прошел пешком через территорию Техаса, Нью-Мексико, Аризоны, Калифорнии и часть современной Мексики. Но, пожалуй, самое главное, в чем он оказался одним из первых – это в «открытии» самих индейцев, в призыве к гуманному обращению с обитателями Нового Света.
В 1537 году Кабеза де Вака вернулся в Испанию. Его же товарищи по плену  связали свою судьбу с Новым Светом. Кастильо женился  и поселился в Мексике, Дорантес после долгих раздумий решил, что мексиканский городок Вера-Крус тот самый райский уголок, где ему хотелось бы провести остаток дней. Раб Дорантеса Эстебанико по одной из версий был отпущен на свободу владельцем, а по другой был продан Дорантесем некому Мендосе, который снарядил экспедицию в Нью-Мексико и в ходе которой Эстебанико, по свидетельству францисканского монаха Маркоса де Низа погиб в бою с индейцами.
Король Испании назначил Кабеза де Ваку  губернатором-конкистадаром и в качестве аделантадо Ла-Платы (в колониальной Испании титул конкистадора, который направлялся королем на исследование и завоевание земель, лежащих за пределами испанских владений. – авт.) был направлен в Новую Андалусию в Южной Америке (территория современной Аргентины – ат.) для того, чтобы восстановить разрушенное индейцами гуарани поселение известное сегодня как Буэнос-Айрес. Дело в том, что в Буэнос-Айрес, основанный Педро де Мендосой в 1537 году, был разрушен по вине самих же испанцев,  которые жестоко обращались с индейцами. Более того, среди самих завоевателей царили раздор и распри, которые и привели к упадку этой колонии.
Кабеза де Вака с отрядом конкистадоров высадился на острове Санта-Катарина, затем переправился на материк и в 1541–1542 годах совершил переход к Асунсьону. Он первым пересек южный выступ Бразильского нагорья и низменное междуречье Параны-Парагвая, мирно и без потерь довел свой отряд до цели. Деятельность Кабеза де Вака в Южной Америке заслуживает особого рассмотрения. Однако если попытаться коротко определить ее основное содержание, то оно сводилось к установлению мирных отношений с индейцами, к созданию безопасных коммуникаций между Асунсьоном и метрополией,  а также к наведению порядка и установлению дисциплины среди самих испанцев. Последнее начинание, впрочем, так и не было доведено до конца, так как у де Ваки возник конфликт с Доминго Мартинесом де Ирала – выборным генерал-капитаном Новой Андалусии, в руках которого была сосредоточена реальная власть.
Кабеза де Вака, по мнению историков, выступил против де Ирала, который установил тиранию в колонии, и жестоко обращался с индейцами. Он старался переубедить Ирала и предложил свою модель переустройства, которая предполагала  сохранение мирных отношений с индейцами  для того чтобы в перспективе привести колонию к процветанию. И это, скорее всего, привело к противостоянию с де Иралом, который с жестокостью относился к индейцам, считая их дикарями, заслуживающими подобного обращения.
Де Ирала испугался все возрастающей популярности де Ваки среди местного аборигенного населения, и был обеспокоен тем, что де Вака возможно возмутит индейцев и свергнет его власть в колонии. Де Ирала состряпал фальшивку, в которой обвинял де Ваку в стремлении узурпации власти ,  а преступления, которые совершил сам умело вменил де Ваке.
В 1544 году солдаты де Ирала арестовали Кабеза де Вака,  заковав его в цепи, и, угрожая арбалетом, заряженным отравленной стрелой, заперли в темной каморке, куда никого не допускали, кроме женщины-индеанки, каждый третий день приносившей еду. Невзирая на унизительные досмотры, которым подвергали эту индеанку стражники, она сумела пере¬давать де Ваке письма от тех, кто оставался ему верен.
«Офицеры Доминго де Ирала, как только схватили губернатора, позволили всем своим людям, друзьям и слугам идти в селения индейцев и силой забирать у них все, что пожелают: жен, дочерей, одеяла и любые вещи, одним соловом все то, что ни как не соотносилось с интересами Его Величества и не способствовало  сохранению мира в тех краях. И так шли они по всей стране, избивая местное население, силой уводили индейцев с собой, заставляя их работать на своих плантациях,  не воздавая за эту работу никакой платы... И от такого плохого обращения местное население стало уходить в горы и прятаться там», – вспоминал один из сподвижников де Ваки. «Многие испанцы, – продолжал этот очевидец, – которым удалось ускользнуть от людей Иралы, также бежали к берегам Бразилии в надежде добраться до Испании и рассказать о том, что происходило в Ла-Плате, ибо немало приверженцев плененного губернатора подверглись «весьма жестоким пыткам... и у многих из них после пыток получили увечия ног и рук».
 Вскоре, как и в свое время Колумба, де Ирала под арестом отправил де Ваку в Испанию.
По дороге ужасный шторм, продолжавшийся четыре дня, настолько напугал суеверных конвоиров де Ваки, что они подумали, будто Господь Бог наслал на них непогоду в наказание за плохое обращение с губернатором и за попытки отра¬вить его мышьяком. Они сняли с де Ваки кандалы и просили у него прощения. Однако никто из них не избежал кары господней. Один из конвоиров «…умер ужасной и внезапной смертью: глаза у него вылезли из орбит, и он даже не сумел объяснить, что с ним происходит», – писал позже Кабеза де Вака. Другой, по его словам, «лишился рассудка и в при¬падке безумия убил в Лоре свою жену. Внезапной и ужасной смертью умерли монахи, участвовавшие в волнениях и мятеже против меня. Одним словом, никто не ушел от наказания».
Королевские власти наложили новый арест на де Ваку и после суда над ним заключили в тюрьму в Северной Африке, где держали его последующие восемь лет. Де Вака был лишен титула губернатора и «всего остального, без компенсации огромных средств, потраченных на службе, чтобы помочь открыть земли Ла-Платы, южный Конус нашего материка – Латинской Америки, куда ему запрещено было возвращаться», – писал историк Гарсиа Моралес.
 Находясь в заключении, Кабеза де Вака написал обширный доклад о своих наблюдениях, сделанных в Южной Америке, и весьма критически отозвался в нем о деятельности Мартинеса де Ирала. Доклад опубликовали под названием «Comentarios» (Комментарии), что в итоге, по мнению ряда исследователей, способствовало досрочному освобождению де Ваки. Он получил помилование короля и вернулся в Испанию, где впоследствии занимал пост судьи Верховного суда Севильи.
О последних  годах жизни знаменитого конкистадора и первопроходца Дикого Запада почти ничего не известно.  Историки полагают, что он умер в забытьи и нищете. Датой его смерти сегодня считается период между 1556 – 1558 годами, а не 1564 год, как было принято ранее.
Ряд исследователей полагают, что причиной падения Кабеза де Ваки была его необычайная для европейцев того времени доброжелательность по отношению к индейским племенам и сопротивление испанской элите, рассматривавшей аборигенное население Америки исключительно в качестве рабов.
 Возможно, это и так, но, тем не менее, хотелось бы подчеркнуть, что всякое возвышение и падение человека происходит по промыслительной Воле Божией, и Кабеза де Вака, опираясь всю свою жизнь на веру во Христа, не мог не учитывать этого, ибо всегда и во всем смиренно вверял себя Создателю.

Библиография

Бейкер, Дж. История географических открытий и исследований –Иностранная литература, 1950.
Бейклесс, Дж. Америка глазами первооткрывателей. – Прогресс. Москва, 1969.
Ванников, Ю. «Кораблекрушения» как историко-географический и литературный памятник эпохи великих географических открытий – http://www.vostlit.info
Кремер, В. М. 300 путешественников. – Биографический, словарь, –  Мысль. – Москва, 1966.
Коган, М. А. О географических воззрениях европейцев накануне великих географических открытий, – Путешествия и географические открытия в XV–XIX веках. – Москва – Ленинград, 1965.
Кабеза де Вака. Кораблекрушения.  – Мысль. Москва, 1975
Магидович, И. П. История открытия и исследования Северной Америки. – Москва, 1962.
Свет, Я. М. Первооткрыватель Нового Света. – Природа  №10, 1956
Хосе Мария де Эредиа. Трофеи. – Москва, 1973, стр. 91.
Хосефина Олива де Коль. Сопротивление индейцев испанским конкистадорам. – Прогресс, Москва, 1988
Morales, J. Garcia.  Alvar Nunez Cabeza de Vaca. Naufragios. Madrid, 1945, p. 22.