Мечтатели

Читать книгу – сродни приключению,
а вот читать хорошую книгу – это уже путешествие.
Альберт Грин

Первый шаг
Все подшучивали над Илоном Маском, когда он начинал строить ракеты. Но, когда 11 августа 2040 года первые два астронавта успешно побывали на Марсе и так же успешно вернулись назад, многие в мировых правительствах задумались о том, что следовало бы как-то ограничить деятельность частных лиц в освоении космоса. Эти намерения подогревала то и дело попадающая в прессу информация о секретных находках и необычных для необитаемой планеты предметах. Впрочем, семидесятилетний глава первой в истории межпланетной экспедиции хранил молчание.
Ракета с двумя астронавтами на борту успешно произвела посадку на водную платформу в нейтральных водах Карибского моря. Это было сделано отчасти специально – частное научное судно, нейтральная территория. Илон очень хорошо понимал, что его астронавты, как только приземлятся, будут изучены чуть ли ни под микроскопом всеми возможными спецслужбами мира. А те образцы грунта и породы, что они доставили, будут засекречены и спрятаны в архивы. Поэтому посадка и была осуществлена на водную платформу. Илон хотел первым изучить находки с Марса, ведь никто не верил в эту затею с шаттлами и путешествием к другим планетам, и сейчас, когда экспедиция удалась, несмотря на всевозможные изощрения и давление проплаченной прессы в нагнетание слухов о трагическом провале первого межпланетного эксперимента, Илон Маск взял внушительную паузу желая быть первым в изучение марсианских находок.
14 АГУСТА 2040. ЗЕМЛЯ
ЧАСТНОЕ СУДНО, ВИКТОРИЯ
– Очень надеюсь, что вы смогли его открыть, – в четыре утра по местному времени, с кружкой двойного эспрессо, первое, что произнес Илон, войдя в лабораторию. – Второй день, господа ученые, второй день! – недовольный результатами своей научной группы, говорил семидесятилетний мужчина.
– Нет, сэр, – нерешительно ответил Боб и тут же попытался оправдаться. – Но мы кое-что обнаружили.
Прищурив глаза и напряженно сжав челюсти, Илон молча зашел в зону, где под всевозможными датчиками находился объект № 13/13: яйцевидной формы предмет грязно-серого цвета, пятьдесят сантиметров в длину и диаметром двадцать два сантиметра. Это была та самая не природного происхождения находка с красной планеты, слухи о которой второй день не сходила с информационных лент, новостных каналов.
Пристально всматриваясь в этот объект под номером 13/13, Илон развел руками, давая тем самым понять, мол, показывайте свое открытие, ради которой я так рано проснулся.
– Смотрите, сэр, – главный инженер Боб включил мощное электромагнитное поле, и предмет начал потихоньку вибрировать. – Это реакция на переменное магнитное поле, – объяснял Боб, – а теперь мы понизим частоту до спектра органических форм жизни.
Яйцевидная сфера начала искрить, и по центру то и дело стали загораться непонятные иероглифы.
– Их ровно девять, – воодушевленно говорил Боб. – Это похоже на некую панель для ввода символов.
– Так оно и есть! – так же воодушевленно заявил Илон, пристально вглядываясь в инопланетные иероглифы. – Мы можем точечно зажечь тот или иной участок на этой сфере?
– В теории – да! – настраивая оборудование, ответил Боб.
– А на практике? – очень решительно заявил Илон. – Попробуй зажги первые три символа.
Взяв в руки настроенный на определенную частоту электромагнитный прут, Боб неуверенно дотронулся до сферы. Инопланетный иероглиф не заставил себя ждать и тут же зажегся ярко-синим цветом, потом от прикосновения загорелись второй и третий. Они горели секунды по две каждый, а потом затухали. Это конечно был прорыв в изучении объекта № 13/13, но пока все походило на некий фокус с зажигающейся яйцевидной сферой, а требуемого результата по вскрытию не было.
– Нам нужен робот-дешифратор, – решительно заявил Илон после эксперимента с электромагнитным воздействием. – Мы должны взломать эту коробочку, и мы её взломаем!
*          *          *
15 АВГУСТА 2040 ГОДА.
ЗЕМЛЯ. ПЕНТАГОН
Ни у кого больше, чем у спецслужб США, не было информации по Илону Маску. Они даже умудрились завербовать в агенты одного из управленцев в его корпорации. Целый отдел профессионалов собирал и анализировал информацию об этом амбициозном ученом и его деятельности. А когда ракета с ценным грузом совершила посадку на водную платформу, высшие чины спецслужб начали лично контролировать процесс сбора информации из закрытой лаборатории в нейтральных водах Карибского бассейна. И надо отдать должное, около семидесяти процентов реально достоверной информации очень своевременно поступало на стол чиновникам и высшим чинам в спецслужбах.
– То, что он возится с этим объектом № 13/13, пустое дело, – говорил глава спецслужбы в беседе с одним из влиятельных сенаторов. – Ну, откроет он ее, – рассуждал пожилой мужчина, – а она окажется пустая. Мы такую находили в конце шестидесятых прошлого века на Луне. Ну, даже если он заявит об этой находке на весь мир, что с этого?
– Шум, ажиотаж!
– Именно, – подметил глава спецслужбы. – И только! Возможно, начнут нам припоминать пятьдесят третью базу, сбитую тарелку, – продолжил с иронией в голосе он. – Но это все слова, а Илон неглупый малый, он, скорее всего, начнет разбирать находку на винтики. Ему нужны новые технологии, поэтому есть большая вероятность, что он вообще ничего о ней не расскажет, – мужчина неторопливо покуривал сигару в комнате для отдыха, - Просто присвоит себе изобретение, а потом выдаст за свое и поднимет хорошие деньги. Но беда не в этом он начнет летать на Марс, будет искать подобные артефакты, точь-в-точь как мы с луной, он перероет весь Марс пока не найдет новые технологии или не закончатся деньги.
– А если мы через прессу посчитаем все потраченные деньги на экспедицию, - добавил сенатор.
– С целью?
– Наглядно показать сколько стоят привезённые камушки с Марса.
– Это не остановит его.
– Его нет, а других да, - уверено заметил сенатор.
– А как же отчет по грунту – в нем нашли золото в очень хорошем соотношении. Мои специалисты утверждают, что пустыня, где брались образцы, – золотоносный прииск.
– Золото, – улыбнулся сенатор, допив чай. – Лететь на Марс, чтобы добывать там золото? – очень скептически подметил он.
– Сейчас да, это утопия, – тут же заметил глава спецслужбы, – но лет через двадцать, а может, и сорок – все реально. Так что если сегодня мы не застолбим эту планету, то уже завтра нас туда не пустят.
– Думаете? – с иронией в голосе спросил сенатор.
– Почти уверен, – очень серьезно заявил пожилой мужчина, затушив сигару. – Илона Маска и его компанию надо остановить, пусть это будет первым и последним его полетом на Марс.
– Мне все-таки кажется, что вы немного преувеличиваете значимость этого американца, – подметил сенатор. – Сегодня-завтра туда полетят русские, китайцы, а та динамика к объединению мира, что есть на сегодняшний день, рано или поздно объединит все страны. Мир обречен стать глобальным. И сама идея, что частное лицо будет обладать целой планетой просто по праву первопроходца, полная утопия, абсурд, – делал выводы сенатор. – Тем более ему семьдесят лет. Ну, еще где-то двадцать лет, и всё – он станет историей. Да, великой американской историей и не более, – допив чай, закончил свою речь сенатор. – В крайнем случае, мы всегда можем применить силу и забрать все.
Военный чиновник ничего не ответил, его доводы и некая демонизация Илона не возымели должного эффекта. Поэтому по ходу этой неофициальной встречи в кулуарах правительства было принято решение просто наблюдать за этим эпатажным американцем. А в будущем прямого распоряжения о запрете на межпланетные экспедиции государственные чиновники не давали, но делали всё возможное чтобы Илон Маск и его команда погрязли в бюрократическом болоте. Забегая немного вперед, стоит отметить что эта экспедиция будет последней в карьере американского изобретателя.
*          *          *
16 АВГУСТА 2040 ГОДА.
ЗЕМЛЯ. ЧАСТНОЕ СУДНО, ВИКТОРИЯ
Понадобилось несколько суток, чтобы подобрать шифр к инопланетному объекту. И как только искусственный интеллект в лице робота сделал это, черно-серая сфера разделилась на две половинки тоненькой светящейся линией. Яркая линия по центру инопланетного предмета явно указывала на факт открытия сферы.
– Молочно-оранжевая бутылка! Вы серьезно? – не веря увиденному, Илон вынул содержимое из объекта 13/13. – Там какая-то жидкость внутри, – разглядывая сосуд, подобный кувшину, добавил он.
– Сэр, мы сделали анализ, это стекло, пробка –дуб, а внутри обычная артезианская вода, – доложил Боб. – Один только нюанс: этому сосуду более миллиарда лет. Мы еще пытаемся выяснить точный возраст воды, она намного старше стекла и дерева.
– Вы хотите сказать, – усмехнулся пожилой Илон Маск, – что я могу ее смело открыть и выпить?
– В теории – да, – согласился Боб. – Там нет каких-либо органических включений, вода и немного магния, натрия, золота и калия. Обычная вода, которую в неизменном виде сохранила эта яйцевидная сфера. Это просто невероятно.
Илон с небольшим усилием открыл пробку, понюхал горлышко молочно-оранжевого сосуда и налил прозрачную жидкость в стакан. Обмакнув указательный палец, он осторожно коснулся языком мокрой подушечки фаланги пальца и, поняв, что там действительно вода, тут же сделал большой глоток.
– Необычный вкус, сладковатое послевкусие на нёбе.
– Миллиард лет выдержки, сэр, – подметил Боб, на что Илон улыбнулся и допил содержимое стакана.
На следующий день, семнадцатого августа, по всем новостным каналам шла двухчасовая пресс-конференция астронавтов и Илона Маска. Они рассказали о трудностях перелета, предоставили полный список найденных объектов и образцов грунта. Сенсацией стало наличие золота в трех из четырех проб грунта. Илон даже пошутил, что в будущем люди именно за золотом и полетят на Марс. В общем, эта первая экспедиция стала хорошим акцентом в карьере Илона. И уже никто и никогда после первого полета на Марс не шутил по поводу утопичности идей этого великого американца.
– Пользуясь случаем, с днем рождения, сэр! – произнес очередной журналист и тут же очень серьезно добавил: – Я могу задать вопрос?
– Спасибо за поздравления и – да, конечно. Представьтесь и можете спрашивать, – всматриваясь в собеседника, ответил Илон.
– Том Робсон, «Глобал Ньюс». Я тут пролистывал ваш список объектов, привезенных астронавтами с Марса, и случайно заметил, что нет упоминаний об объекте № 13/13. Что с ним?
Илон даже немного растерялся, начав нервно перелистывать заявленные для пресс-конференции фото- и видеоотчеты на электронной бумаге. Журналисты сначала не заметили возникшего смятения в глазах великого изобретателя, и только, когда пауза стала неприлично долгой, зал тут же притих, словно предчувствуя некую сенсацию.
– А действительно, нет, – неуверенно начал говорить Илон, понимая, что надо что-то сказать. – Это, наверно, ошибка. Мы проведем расследование, – он не очень убедительно попытался оправдаться.
– Позвольте, я отвечу на этот вопрос, сэр? – неожиданно вмешался первый астронавт.
– Да, – покраснев, прошептал Илон, выключая свой микрофон.
– Дело в том, что я как капитан экспедиции очень суеверный человек, – улыбаясь, очень уверенно начал говорить астронавт. – И контейнер с номером тринадцать дробь тринадцать мы оставили на Марсе, чтобы снова вернуться на красную планету. А если по-честному – не хотелось лететь домой с двойной чертовой дюжиной на борту.
Весь зал разразился смехом.
Илон, понимая, что в эту ложь поверили, заставил себя улыбнуться и более уверенно продолжил пресс-конференцию.
Несмотря на успех, этой экспедиции, уже через полгода проплаченная пресса и политики сделали все возможное чтобы эйфория, связанная с первым шагом в колонизации Марса, пошла на спад. Как и предвидел сенатор, Илон Маск утаил необычную находку. А ровно через год Лига наций обнародовала бюджет полета к Марсу. И, как в свое время с проектом «Аполлон», деньги предрешили судьбу новых амбициозных планов на Марс: тратить столько, чтобы привезти несколько килограммов грунта, было слишком расточительным делом для мировой общественности, поэтому на долгие десятилетия все полеты к Марсу были приостановлены. Человечество бросило все силы на освоение Луны, там стали строить жилые модули и формировать колонии. Лига наций вкладывала в лунные поселения огромные деньги, подогревая гонку за освоением лунного грунта. Лучшие умы человечества пытались зацепиться за безжизненный спутник. Почти за сто лет человеку удалось построить полноценный самодостаточный город на лунном грунте. И это стал второй, ещё робкий, шаг в освоении космоса.
Президент мира
2192 ГОД. ЗЕМЛЯ.
В то, что лидер оппозиции, человек, противящийся глобализации мира всем своим нутром, вот так, в мгновение жизни, окажется рядом с человеком, который реально мог ему помочь изменить все, не очень верилось. Они встретились в предварительной камере для задержанных нарушителей правопорядка. Рэя Су, главу подполья, задержали после очередного запрещенного митинга в Нью-Йорке. А вот талантливый программист Альф Туэн, как говорится, оказался не в том месте не в то время и был задержан в числе других демонстрантов.
– Я не виноват! – схватившись за решетку, пытался что-то доказать полицейским Альф.
– Да утихни ты! – крикнул кто-то из сокамерников.
– Выпустите меня! Я буду жаловаться! – кричал Альф. – Я не имею никакого отношения к террору и движению против глобального мира. Выпустите меня!
– Капитан придет – разберемся, – недовольно буркнул сержант и подал ток на решетку.
Альф от неожиданности удара током вскрикнул и вынужден был бросить затею доказывать свою непричастность к радикальной оппозиции.
– Чего ты нервничаешь, паренек? – улыбаясь, обратился к нему Рэй. – Через двенадцать часов нас всех выпустят: таков закон! Так что расслабься и получай удовольствие.
– Мне домой надо, у меня экзамен по вождению через час.
– Сочувствую, – усмехнулся Рэй. – Видишь, к чему приводит глобализация мира? Всем равные условия! Так что ты, как и я, наравне со всеми.
– Причем тут это? – опускаясь на расстеленную куртку, спросил Альф. – Ваша борьба – полная утопия… а я тут просто по ошибке.
– Слышишь, терпила, я тебе сейчас покажу утопия! – тут же грубо окрикнул его один из здоровяков в команде Рэя.
– Тихо, тихо, – остановил его их лидер. – В чем утопия, добрый мой гражданин? – подойдя поближе к Альфу, поинтересовался лидер оппозиции.
– Альф, – ответил юноша. – Я – Альф!
– Очень приятно, Альф, я – Рэй.
Протянув ему руку, Рэй Су повторил вопрос:
– Так в чем?
– Просто мир стал глобальным в подвалах Америки в двадцатом веке, когда появился Интернет. А потом пошло: общий социум, общее правительство, общие военные, общие враги. Вопрос объединения – это был, по сути, вопрос времени.
– Поэтому мы и выходим на митинги, чтоб не допустить стадности мира. Мы – последний шанс на индивидуальность, – улыбаясь, подчеркнул Рэй.
– Ваш шанс – миф, – тоже улыбнулся Альф.
– Почему?
– Чтобы победить льва, надо, как минимум, стать львом.
– Не понял?
– Вам надо создать партию! Надо играть по законам мирового правительства, если вы хотите выиграть.
Тут раздался шквал смеха. Толпа радикалов, до этого затаив дыхание слушавшая диалог лидера и какого-то чудика, разразилась громким хохотом. Идея с партией рассмешила всех. Но смеялись все, кроме Рэя.
– Партия – это утопия, – когда гул стих, прошептал Рэй. – Их законы нам этого не дадут. Ни один жирный политик не играет по правилам, им же написанным.
– Поменяйте их, – очень серьезно и самоуверенно сказал Альф.
– Как? – с издевкой спросил Рэй.
– Начните с простого – верните пункт «Против всех» в избирательный бюллетень.
– А что это даст, пахан? – тут же спросил один из здоровяков, внимательно слушавший их диалог.
– В принципе, да. Что даст? – повторил вопрос Рэй.
– Это как выбирать из коровьего навоза и человеческого какое съедобнее, – рассуждал Альф.
- Никакое! – вся толпа рассмеялась.
- Правильно. Но пункта «против всех» нет в бюллетене. И надо выбирать что съедобнее первое или второе. – объяснял Альф, - И вот когда вы продавите этот пункт «против всех»… Референдумом, сбором подписей – не суть важно как это продавить. Главное – внести в бланк этот пункт. Вот тогда партия «Единый мир», которая сейчас уже полвека правит, не наберет нужного процента для победы, потому что все молчуны, все недовольные придут на выборы и проголосуют против всех. Вот это будут реальные выборы. Вот это будет реальная пощечина, а не эти ваши шумные акции.
Толпа затихла. Не все понимали, как именно такая мелочь, как еще один пункт в избирательном бланке, может повлиять на глобализацию мира, поэтому молча смотрели то на своего лидера, то на странного молодого паренька. А Рэй молчал, в душе он реально понимал, что этот юноша предложил идею, которая стоила всех их пятидесяти лет бунтарства и борьбы вместе взятых.
– И что дальше? После этого пункта? – с ухмылкой наконец заговорил Рэй.
– Требуйте выборов кандидата из народа, – сказал Альф. – Пусть каждая страна предоставит своего кандидата, а затем надо провести выборы путем голосования в сети. Там можно проследить прозрачность выборов. У вас будет шанс провести своего человека во власть. Ну а там хоть на города весь мир разделите.
– Хм, хорошая сказка, – рассмеялся Рэй, и вся толпа выдавила из себя смех.
В тот вечер они больше не разговаривали. Рэй, словно обиженный подросток, с ненавистью смотрел на юного выскочку, который предлагал единственно верный путь к власти. Наутро, по закону, их всех выпустили, и больше Рэй и Альф никогда не встречались. Но идеи, озвученные в тот день в камере предварительного заключения, начали становиться реальностью. Рэй, к сожалению, не дожил до того дня, когда после сбора одного миллиарда подписей за возвращение пункта «Против всех» его, скрипя зубами, внесли на рассмотрение, а через три месяца одобрили. Рэй Су был застрелен своими же, а его образ яркого революционера еще много лет эксплуатировали для свержения неугодных руководителей по всему глобальному миру.

ВОСЕМЬ ЛЕТ СПУСТЯ
РОВНО ЗА СОРОК ДНЕЙ ДО ВЫБОРОВ
– Стив, ты читал новость о выборах в мировое правительство? – допив очередную пинту пива, очень серьезно посмотрел на друга Альф.
– Нет, я не ем политику, – параллельно играя в шутер, ответил Стив Мору. – Она не вкусная, – не отрывая глаз от дисплея биофона, добавил он.
Пауза, возникшая в разговоре, насторожила Стива. Он отвлекся и, заронил в игре. Словно застывший, Альф задумчиво смотрел в окно. Казалось, в его голове рождалась невероятная идея. И это пугало и интриговало одновременно.
– Ты че завис, Альф? – хлопнув друга по плечу, спросил Стив.
– Прости, задумался.
– О чем?
– Вот смотри, – открыв страницу мирового правительства, начал Альф. – «Официальный сайт мирового правительства. В связи с не легитимностью прошедших выборов (тридцать девять процентов граждан планеты Земля проголосовали против всех кандидатов) мы предлагаем следующее решение. Любой гражданин планеты в возрасте тридцати пяти лет, не судимый, имеющий базовое образование, вправе подать заявку на пост президента мирового правительства».
Дочитав ссылку, Стив поначалу даже расхохотался, но потом посмотрел на серьезное лицо друга, и ему стало не до смеха.
– Ты реально хочешь рискнуть?
– Я почти подал заявку, – ответил Альф. – Там для прохода во второй тур надо две тысячи голосов, и я как бы выхожу в финал по нашему городу, потом тур по округу, потом тур по стране и потом – по миру, – разъяснил свой план Альф.
– Блин, Альф! – выпив бокал пива залпом, произнес Стив. – Если б я не знал тебя, я бы подумал, что ты шутишь. Но ты же никогда не рискуешь без плана «Б». В чем фокус? Зачем это тебе?
– Все выборы будут в сети. На их серверах под контролем спецслужб.
– И?
– Последний тур — это реальные выборы в дуэте с прошлым президентом мира, но тоже в сети.
– И? – еще раз произнес Стив.
– Смотри, – Альф нажал несколько сенсорных клавиш на экране биофона. – Это простая программка шрифтов Интернет-страниц, которая есть в каждом сетевом устройстве на этой планете. Год назад я потихоньку внес изменения в эту программку. Без палева. И ровно за год все обновили старую версию, скачав мои изменения. Понимаешь к чему я клоню?
– Ты можешь контролировать сервера мирового правительства?
– Нет, – ответил Альф. – Только функцию подтверждения или отрицания той или иной команды. Эта программа меняет «да» на «нет», и «нет» на «да». Бесполезная игрушка, если, конечно, дело не касается выборов.
– Ах ты, чертов хакер! – засмеявшись, Стив по-дружески толкнул своего друга в плечо.
Стив смотрел на Альфа и не верил в услышанное. Он, конечно же, понимал: если Альф говорил, что программа работает, значит, она реально работала, ибо Альф Туэн был в десятке лучших хакеров мира. А это чего-то стоило.
– Но я не сказал главного, Стивенсон Мору, – посмотрев ему в глаза, очень официально заговорил Альф. – Я хакер, они сразу спалят меня, а ты простой психоаналитик, геймер, женат, двое детей, обычный среднего достатка интеллигент с неплохой политической программой на выборы.
– Я? – Стив даже побледнел от услышанного.
– Стивенсон Мору, – еще раз очень серьезно посмотрев на друга, продолжил Альф. – Ты хочешь стать будущим президентом мира?
Стив ничего не ответил. Но этого и не надо было. Маховик великой истории был запущен, и в тот вечер эти двое даже не подозревали, куда именно их приведут такого рода мечты.
Через сорок дней Стив стал новым президентом мира. Эпоха правления династии Мору началась.
Золото Багдада
2205 ГОД. ЗЕМЛЯ
Двое ученых уже целый час летели куда-то в сторону Уральских гор. Четыре года назад, указом молодого, недавно избранного председателя мирового правительства Стива Мору были объединены две научные лаборатории в Японии и России. Японский ученый, инженер Эмиро Сунн был первооткрывателем в сфере электромагнитных реакторов, и его наработки широко использовались в современной энергетике. Его русский коллега Александр Ромов, молодое дарование, практически параллельно изобрел ракетоноситель, способный тянуть на себе огромный груз. Эти открытия дали толчок для развития космонавтики, и мировое правительство поставило себе цель: создание первого межпланетного крейсера, способного добраться до любой планеты и спутника в Солнечной системе. И надо заметить, что тандем мудрого наставника в лице Эмиро Сунна и голодного до открытий и славы Александра Ромова уже через пару лет дал неплохие результаты. Первый космический крейсер после шестой попытки был создан, оставалось малое – дать ему имя. И, как выразился Эмиро, именно поэтому они летели куда-то в сторону Уральских гор над территорией России.
– Можно вопрос, Эмиро Сунн? – немного смущаясь, спросил Александр.
– Как я назову крейсер? – улыбаясь, ответил седовласый японец.
– Нет, правда! – настаивал Александр. – У нас в НИИ даже ставки делают на то, какое у корабля будет имя.
– Ты это серьезно?
– Лидеры: «Звезда», «Первый», «Эмиро», – перечислял имена Александр.
– «Астра», – неожиданно произнес Эмиро Сунн. – И так как эта электромагнитная модель шестая по счету, то этот корабль будет носить имя «Астра-6».
Александр даже замолчал от неожиданности: такая интрига и такое название. Но, зная Эмиро, Ромов почти на сто процентов был уверен, что в этом имени скрыт глубокий и знаковый смысл.
– На вот, прочти, – сказал Эмиро и протянул электронный лист. – Я написал этот рассказ десять лет назад, но материалы по крупицам собирал всю свою жизнь. Это мой первый и, пожалуй, единственный рассказ. Как там у вас в России говорят: «Я больше ученый, нежели писатель».
Александр молча взял в руки электронную бумагу и начал читать.

«Золото Багдада, или Сны сбываются по понедельникам», автор Эмиро Сунн.
– Я потеряю ноги, – этой фразой в три часа ночи Дмитрий разбудил свою возлюбленную.
– Что? – сквозь сон спросила Оксана.
– Мне сон приснился, – пытался объяснить девушке Дмитрий. – Я в аварию попаду, ноги потеряю…
– Дим, ты так спокойно об этом говоришь?
– Ну, это же сон, – улыбнулся он. – Да и сегодня понедельник, а не четверг.
– А при чем тут четверг? – раздраженно спросила Оксана.
– Вещие сны снятся с четверга на пятницу, – объяснил Дима. – Ты меня не бросишь, если я стану инвалидом?
– Не говори всякую чушь! – ответила Оксана и отвернулась. – Мне это неприятно слышать!
– Бросишь?
– Дим, ты сам говорил, что сон не вещий, – повернувшись, ответила девушка.
– Так «да» или «нет»?
– Почему я должна тебя бросать?
- Ты не ответила?
- Нет! – эмоционально ответила она и отвернулась, показывая недовольство столь пристрастным допросом.
– Спасибо, – чему-то улыбнулся Дмитрий, а затем повернулся на другой бок. – А я ведь видел, что будет именно так.
– Прости, что?
– Да так, мысли вслух. Давай спать, – предложил он и уже через пару минут уснул как ни в чем не бывало.
Оксану же ждала бессонная ночь раздумий, впрочем, уже на следующий день об этом ночном разговоре никто из них и не вспоминал. Жизнь пошла своим обычным чередом. Через полгода, возвращаясь со свадьбы, они попали в аварию. На повороте их внезапно выкинуло на обочину. Его девушка отделалась ушибом головы, а он получил травму позвоночника, что повлекло потерю чувствительности в ногах. Полгода реабилитации ничего не исправили, и у Дмитрия остался паралич нижних конечностей. Оксана прожила с ним еще год, после чего ушла, ничего не объяснив. Он начал пить. Естественно, оформили пенсию по инвалидности, эта пенсия и пропивалась, пока не случилось горе. От пролежней пошли гнойнички, потом – сепсис, и в конечном итоге – гангрена. Ноги отрезали выше колен, и тогда, к удивлению медиков, в конечности вернулась чувствительность. А толку-то теперь? Поставить протезы было очень дорогим делом, и Дима смастерил деревянные наконечники, которые надевались на то, что осталось от ног, тем самым пытаясь хоть как-то компенсировать физический недостаток
– За что? – хрипя в пьяном угаре, однажды закричал он. – Почему? – он заплакал, упав на пол.
В том сне ему приснилось, что он потерял ноги, а после – он в чудаковатых протезах стоит на беговой дорожке на огромном стадионе и собирается прыгать в длину... Прыгнул ли он, Дима не помнил. И вроде часть сна сбылась – ноги он потерял, но вторая часть казалась такой нелепой, особенно в те минуты, когда пьяный инвалид лежал на немытом полу, обмоченный и грязный, закрыв лицо руками то ли от стыда, то ли от ненависти к самому себе.
– За что? – снова прокричал он и с силой ударил по серванту, с которого посыпались бутылки, зеркало, магниты на холодильник, что они собирали с Оксаной, путешествуя по стране.
Подняв один из упавших магнитиков, Дима присел, облокотившись на кресло. В этот момент он вспомнил, как они покупали именно этот магнитик с оранжевым зайцем в маленьком городишке на юге страны, торгуясь с темпераментным продавцом, а потом, в итоге, этого оранжевого зайца им подарили просто так, в качестве бонуса за купленные фрукты. От злости он швырнул магнит в кучу сувениров, и тот, ударившись об пол, разлетелся на маленькие кусочки.
Два маленьких магнитика, что были приклеены к гипсовому зайцу, отлетели в сторону. Встретившись в полете, они оттолкнулись друг от друга и упали на пол. Дима протянул руку и пододвинул один магнит к другому: тот медленно отодвинулся. Банальный закон физики, но именно в тот миг он придумал, как ему научиться ходить.
В детстве, когда он узнал, что Земля, на самом деле, круглая и вращается вокруг Солнца, а нас держит магнитное поле Земли, в его юную голову пробралась идея создать такой магнит, который мог бы оттолкнуть что-либо от поверхности Земли в космос, к звездам и дальше. Потом еще одним открытием стало то, что в космос попасть куда сложнее, чем казалось в детстве: нужно было стать военным летчиком, долго учиться и обладать хорошим здоровьем. В принципе, ничего сложного, если упереться и поверить в свои силы. Но... он стал юристом, пожалуй, просто поддался веянию моды. И знаете, мысль о том, что можно создать такое магнитное поле, что оттолкнет тебя от Земли, от поля земного притяжения, с годами становилась все призрачнее и призрачнее. Ему думалось: раз это так просто, то почему люди летают в космос на ракетах? Люди же не дураки! Такими темпами эта идея из разряда гениальных перешла в разряд нелепых. И вот теперь, на дне пропасти, эта нелепая идея стала его лестницей вверх, к звездам, правда, нужно было немного подождать и уладить кое-какие финансовые формальности.
– Димон, где ты жить будешь? – держа в руках документы, спросил Сергей.
– На даче, – сидя в инвалидной коляске, ответил Дима и достал из кармана ручку. – Где подписать? – спросил он.
– Хорошая квартира, зря ты ее продаешь, как другу говорю, – Сергей пытался отговорить Дмитрия. – Родительский дом как-никак. Пахан твой, царство ему небесное, столько сил вложил в него.
– Серега, решено, мне деньги нужны.
– Зачем так много? В центре города – двухкомнатная квартира, ты можешь одну комнату сдавать и жить, как у Христа за пазухой.
– Тебе это не понять, – ответил Дима и подписал документ о продаже.
– А все же? – собрав бумаги и положив их в коричневую папку, спросил Сергей.
– К звездам хочу!
– Каким, на хрен, звездам? – рассерженно спросил Сергей.
– Марс, Венера, Юпитер!
– Очнись, Димка! Ты уже не ребенок! Невозможно изобрести вечный двигатель. Ты вырос, Дима, ты уже взрослый, очнись! Те детские шалости закончились, это была просто игра. Наша деревянная ракета, даже со всеми магнитами города, не взлетела бы на миллиметр, и дело не в том, что ее сожгли пацаны с Брода, она бы не полетела, Дима! Это невозможно! Это реальная, жестокая жизнь, а твои безумные детские мечты, они неосуществимы, – на секунду Сергей остановился, посмотрев в глаза Дмитрию. – И, кстати, твои Марс, Венера, Юпитер – это не звезды, а планеты, – иронично подметил он. – Уж поверь мне, человеку с дипломом астрофизика в прошлом.
– А я там все равно буду, астроном из прошлого, – посмотрев ему в глаза, ответил Дима.
Сергей ничего не ответил, он просто еще раз прошелся по квартире Дмитрия, а уходя, поинтересовался, сколько ему нужно будет времени на переезд. Дмитрий попросил две недели, но управился за десять дней.
На даче Дмитрий Астров создал целую лабораторию. С каждым днем он медленно приближался к своей цели: все необходимые микросхемы и детали были куплены на вырученные средства, и потихоньку все задуманное приобретало форму.
– Ваше здоровье, Валентина Николаевна, – Дима поднял бокал с янтарного цвета жидкостью, пахнущей ячменем. – Кто бы мог подумать, что ваши уроки мне пригодятся, Трынделка, – он как-то по-особенному, с уважением, произнес последнее слово.
И тут же вспомнились нудные уроки по физике и то, как Валентина Николаевна три шкуры с них сдирала во время контрольных. И ее пятиминутки, это когда за пять минут до конца урока «Трынделка» делала блиц-опрос по всем пройденным темам, всегда оставляя шанс получить еще одну пару за урок. Знаете, кажется, вроде пронесло: не спросили и не вызвали к доске, ан нет, на блице попадешься, и пара обеспечена. Дмитрий в аттестате имел «четверку» по физике, хотя эта «четверка», пожалуй, была бы «шестеркой» у любого другого учителя. Валентина Николаевна любила говорить: «Физику на «пять» знаю только я и Эйнштейн, ваша же участь – все, что ниже».
Дима в тот день праздновал окончание теоретической части вечного электромагнитного двигателя. В теории он рассчитывал создать поле, которое было бы противоположным полю Земли или другого сильного источника и тем самым могло бы оттолкнуть его в воздух, другими словами: два магнита из детства, которые, как бы ни хотел, не притягивались, а отталкивались друг от друга. Одним из таких магнитов собирался стать сам Дмитрий, точнее, его установка, а другим была бы Земля. Конечно, речь шла о кратковременном включении магнитного поля, чтобы попросту не улететь на пару десятков метров в небо и потом банально не разбиться при приземлении.
Фантастика, скажете? Но через пять лет работы и опытов, он создал портативный электромагнитный протез, который, надо заметить, работал.
А на улице было буйство зеленых красок: десятки, сотни оттенков от ярко-зеленого до чуть различимого бледного, и в каждом из них капелька то детского задора, то старческого опыта, то юношеского безрассудства, то зрелого смирения. Все это зеленое безумство пробивалось отовсюду из земли: из деревьев, асфальта, кирпича, бетона, казалось, даже из металла... Травинки, как острые ножи матушки природы, раздирали преграды на пути к солнцу. Одним словом, весна! Такая разная и в то же время одинаковая, в сердце каждого на этой планете...
– Геля, сходи в магазин, купи хлеба, – увидев подходящего к ним мужчину (именно подходящего!), сказала женщина, а затем дрожащими руками достала деньги из сумочки и протянула их дочке.
– Только хлеба, мам? – спросила дочка, на что мать утвердительно кивнула, и девочка побежала в магазин.
– Я же говорил, что потеряю ноги, – улыбнулся ее бывший парень.
– Как ты, Дима?
– Как видишь.
– Ты прости меня, что ушла так некрасиво.
– Да ладно, – перестав смотреть ей в глаза, сказал Дима. – Я всё понимаю, и не держу зла.
– Ты хотел что-то, или просто так?
– Просто так, Оксана, просто так.
Дмитрий замолчал, держа в руках спортивную сумку. А женщина, нервничая, переминалась с ноги на ногу. Между ними возникла пауза. Никто не знает зачем спустя столько лет он разыскал свою бывшую. Может, хотел доказать ей, что он смог выбраться из столь сложной жизненной ситуации? А может, потому что Оксана знала про сон, тот самый, когда он проснулся среди ночи и сказал ей, что потеряет ноги, с таким спокойствием, словно это единственный способ сделать нечто важное, то, что поменяет мир вокруг них. Наверно, только один Бог знал, зачем он это сделал, зачем нашел свою бывшую девушку.
– Я на Олимпиаду еду, – неожиданно сказал Астров.
– А как?.
– Протезы, – Дима задрал штанину.
– Да, конечно... Как я не додумалась?
– Мам, ну пошли, – подбежала девочка с булкой хлеба в руках.
– На тебя похожа, – улыбаясь, подметил Астров.
– Дядя, нас папа ждет! – очень серьезно заявила девочка.
– Да-да, конечно, не смею задерживать столь симпатичную девочку и её маму.
– У меня и мамы имя есть. Я Ангелина, а мама - Оксана.
– Очень приятно малышка, а я – Дмитрий.  Рад был познакомиться, пойду я, Оксана.
– До свидания, Дмитрий.
– Прощай, Ангелина, – он подмигнул ребенку. – Все сбывается, Ксюха! Все, что видел, сбывается.
– Мама, а что сбывается?
– Потом расскажу, – сдерживая слезы, ответила женщина. – Потом, дочка, потом.
Дима, улыбаясь, неторопливо пошел к автомобилю.
Вы бывали в Багдаде? Городе востока, где пахнет песком и древностью, несмотря на современные высотки и индустриальный центр. Сколько войн, потрясений, завоеваний пережил этот великий город, и каждый народ, каждый культурный слой, по воле города или против нее, оставлял на его лице следы. Все было в Багдаде! Все, кроме Олимпийских игр: их ни разу не проводили в этой восточной стране, но усилиями политиков Востока и местных жителей, с восьмой попытки, Олимпийский комитет одобрил проведение очередных игр в одном из самых древних городов на планете Земля. И это были самые яркие три недели этого древнего города за всю его многовековую историю...
Жаль, впрочем, так должно было быть, но на двадцать первый день огонь Олимпийских игр в Багдаде был потушен. Это было лучшее закрытие игр за тысячелетие! Кстати, впервые во время проведения игр в мире были остановлены все военные конфликты – такой приятный рекорд для современного мира. Огонь потушен, миллиарды надежд, миллионы разочарований, десятки побед, сотни удовлетворенных своими выходами на Олимпийскую сцену – все это уже история, все это уже осталось в новостных выпусках, специальных репортажах и на любительских камерах... Огонь потушен.
Да здравствуют паралимпийские игры в Багдаде! И все началось заново: огонь зажгли, и мир снова прикован к играм человечества, какая разница, что каждый из спортсменов инвалид, ведь об этом зрители не думали. А уж тем более участники: в глазах паралимпийцев был азарт в разы сильнее азарта их предшественников, они не искали побед и славы: для них победой было само участие в играх.
«В сектор для прыжков в длину к первой попытке подошел участник из России Дмитрий Астров, у него нет обеих ног, но, как видно, Дмитрия Астрова это ничуть не смущает. Он молится перед прыжком... Разбег... Невероятно!!! За десять метров, это новый мировой рекорд! Подождите, я сейчас уточню... Да, так оно и есть – мировой рекорд с первой попытки! Невероятно! Стадион встал, просто потрясающее зрелище! Он прыгнул на двух алюминиевых протезах... как мне сообщают помощники – одиннадцать метров пятьдесят девять сантиметров, запредельная цифра!!! И это медаль, как минимум...», – восхищенно вел репортаж диктор на стадионе.
После этой попытки внимание стадиона было приковано к сектору для прыжков, и хотя Дмитрий Астров задал темп, который не смог поддержать ни один из спортсменов, зрители ждали второй попытки чудо-участника. И вот Дмитрий прыгает за пятнадцать метров. Стадион встал и аплодисментами проводил Дмитрия до сектора отдыха.
– Это нечто фантастическое! Атлет из России бьет мировой рекорд по прыжкам в длину среди полноценных спортсменов! – в неистовстве кричал диктор, потрясенный происходящим на арене Олимпийского стадиона. – Постойте, постойте, кажется, атлет хромает. Может, у него травма, и протез неисправен? У меня есть информация, что атлет использует протезы собственного производства. Вы знаете, я думаю, после такого триумфального выступления за его протезами выстроится очередь... Точно, нам показывают крупным планом атлета, и видно, как он хромает. На его лице – явно страдание, причиняемое болью. Что-то пошло не так! Как жаль, что атлет не может сейчас дать интервью, его выступление – это сенсация параолимпийских игр Багдада, – диктор взахлеб комментировал происходящее. – Весь стадион ждет третью попытку атлета... И вот Дмитрий Астров выходит к беговой дорожке... Гробовая тишина... Стадион стоя ожидает прыжка. Кажется, все атлеты остановились... Разбег... О, Бог ты мой, он... он... – голос диктора задрожал. – Он упал! Астров лежит без движения. Это... это ужасно! Простите, мы прервемся на пару минут.
По телевидению пошла реклама, а на стадионе к атлету подбежали медики, но шансов выжить у человека, подпрыгнувшего на тридцать один метр, были призрачными. Он умер от перелома позвоночника и множественных травм, полученных при падении. Его ПЭМП закоротило, и его, как пушинку, подкинуло вверх, но все подумали, что это был прыжок. Естественно, приземлиться с такой высоты без последствий он не смог.
Вышло цинично, но эту попытку засчитали и золотую медаль вручили ему посмертно. По протоколу соревнований атлет Дмитрий Астров прыгнул в третьей попытке на тридцать два метра. Атлет, который не имел обеих ног, на протезах пролетел три десятка метров и разбился. Это событие долгие годы будоражило сердца атлетов. Но время неумолимо, и этот прыжок забыли. Может, и специально, ведь за его ПЭМП чуть не разгорелся дипломатический скандал. Впрочем, русские добились возврата технологий, что изобрел Дмитрий Астров, и только спустя годы я и мои русские коллеги в научных центрах смогли расшифровать и воссоздать портативный электромагнитный протез Астрова. Про самого же изобретателя земные бюрократы забыли, его похоронила бывшая возлюбленная за свои деньги.
*          *          *
Александр оторвал глаза от электронной бумаги и посмотрел на мудрого учителя.
– Ну как? – улыбнувшись, спросил Эмиро.
– А как вы все это узнали? Я так понимаю, что этот случай с прыжком Дмитрия Астрова – это все реальные события, а Дмитрий – реально существовавший человек, – потрясенный историей, спросил Ромов.
– Всё реально: ребенок, друг – покупатель квартиры, алкоголизм, затворничество, – всё истина, – ответил Эмиро. – А прыжок я видел собственными глазами. Шестьдесят лет тому назад я – десятилетний парнишка – тайком попал на стадион. Мой отец вел съемки, а я прятался в нижнем отсеке робота-оператора. Так сильно хотелось увидеть своими глазами все происходящее на Олимпиаде! Невероятно! Я видел его взгляд. Он не боялся, когда шел на третью попытку, и это не был несчастный случай, это был его поступок. Он хотел показать миру, что смог придумать нечто великое, и он отдал жизнь ради того, чтобы его протез, его портативный электромагнитный реактор увидел весь мир, и он своего добился. Это был великий ученый-самоучка из России! –  подытожил японский ученый.
– Я так понимаю, что на основе его изобретения были сделаны ваши реакторы? – тут же поинтересовался Александр.
– Именно, Александр, – ответил Эмиро. – И поэтому все корабли, которые будут созданы на базе нашего, будут носить имя «Астра». Это моя воля как старшего по данному проекту.
– Это поистине мудро, Эмиро. Можно сказать, детская мечта Дмитрия Астрова сбудется, частичка его души увидит, как он выразился «звезды».
– Вот мы и прилетели, – взглянув на приборы, неожиданно произнес Эмиро.
Их машина приземлилась возле кладбища. Надев плащ и шляпу, японец поспешил выйти. Через полчаса поисков они отыскали могилку Дмитрия Астрова.
– Мировой рекорд этого русского стал бессмертным, – сняв шляпу перед могилой Астрова, сказал японец. – Тридцать два метра пятьдесят один сантиметр – самый длинный прыжок в истории Олимпийских игр человечества. Но главное не прыжок, главное, что мы с ним одной крови, Александр.
– Эмиро Сунн, он же русский? – улыбнулся Ромов.
– Ну и что? Кровь у тех, кто заставляет эту Землю крутиться, одинакова. Ты и я тоже в этом похожи: ты создал ракету, которая способна отправлять в космос колоссальный груз, а я – корабль, который сможет долететь куда угодно в нашей Солнечной системе. Мы оба мечтатели, Ромов, хоть ты еще этого и не понял. Точно такие же, каким был этот обычный парнишка из России.
Холодный ветер подул в лицо, и с березки, что росла у могилки, неторопливо полетели листочки. Вся могилка была усыпана золотом осени. Цветник был ухоженный, у подножия памятника лежали чуть увядшие розы, трава была подстрижена –кто-то все-таки следил за могилой. Вдруг послышался раскат грома, предвещая грозу. А седовласый японец положил на могилку золотую медаль в прозрачном футляре.
– Ты тогда еще не родился, Александр, а я читал и следил за судьбой этой медали. И уже спустя год после прыжка Олимпийский комитет аннулировал золотую медаль Дмитрия Астрова, мотивируя это тем, что он использовал свой ПЭМП нелегально. Иными словами: ему надо было собрать кучу справок, чтобы бюрократы в галстуках разрешили ему выиграть, – иронично добавил японец и смахнул с футляра успевшие упасть желтые листочки.
– Мы – люди, Эмиро Сунн, и прискорбно, что эта бумажная возня является неотъемлемой частью человечества, – посмотрев на седовласого ученого, ответил Ромов. – Тем более, сейчас, когда мир стал единым.
– Наверное, ты прав, – усмехнулся японец. – Мне понадобилось пятьдесят девять лет, чтобы Астрову вернули медаль. Александр, а ты не мог бы перевести, что написано на памятнике? – неожиданно спросил Эмиро Сунн. – Написано, вроде, по-русски, я могу прочитать, но боюсь исказить смысл написанного.
– «Дмитрий Астров. Многое недосказано, многое недопонято, но многое сделано. Оксана».
Пошел крупный дождь. Капли, словно слезы, падали на землю, на могилку русского атлета, на золотую медаль из далекого Багдада и газету – электронный вариант «World Times», бережно оставленный Эмиро Сунном рядом с медалью. На первой полосе газеты был видеорепортаж: «Успех группы ученых под руководством Эмиро Сунна! Теперь, люди, у нас есть свой межпланетный крейсер, и, как сказал Эмиро Сунн, «…мы летим к звездам, человечество! Мы летим к звездам!»
Спустя шестьдесят лет после трагедии на Олимпийских играх в Багдаде группа ученых запустила условно вечный двигатель по чертежам Астрова, создав пилотируемый космический крейсер, способный долететь в любую точку Вселенной. «Астра-6» была детищем Эмиро Сунна. Может быть, в угоду, а может, вопреки великой мечте русского инвалида десятилетний японский мальчик оказался тогда возле отца, который вел съемку в секторе прыжков в жаркий летний день игр, словно это было предначертано. И именно он должен был увидеть того русского, увидеть его глаза и почувствовать, что тот знает, что делает, идя на третью попытку, на мировой рекорд, тогда, много лет назад, в жарком и по-своему мудром Багдаде. Астров видел все это во сне точно так же, как Эмиро Сунн в ту ночь, потрясенный смертью русского атлета, увидел во сне свой крейсер возле далекого и такого родного для него Марса. И он поверил в это, положив всю жизнь на алтарь маленькой победы человека над холодом и неизведанностью космоса. Обидно, конечно, что спустя год после создания крейсера великий ученый, космический инженер и просто изобретатель ушел из жизни. Он создал корабль, способный долететь до любой планеты в Солнечной системе, но так и не смог поплавать в невесомости по его отсекам и модулям при выключенном поле притяжения. Он ушел от нас на семьдесят втором году жизни, и его похоронили в России рядом с могилой великого русского параолимпийца, чей рекорд, даже спустя двести лет, так и не был побит.
*          *          *
До первых свободных старателей, праотцов золотого города на Марсе, было с десяток экспедиций на четвертую планету. Сначала у Земли был чисто научный интерес, но как только на красной планете было обнаружено золото, интерес стал промышленным.
Люди прилетали и гибли. Не сразу, конечно, но редко кто выдерживал год в таких условиях. Жить приходилось в шаттлах, питаться провиантом, строго расписанным до прилета следующего корабля. Конечно, потихоньку человек грезил строить коммуникации на мертвой планете, но на этом все и заканчивалось: для Земли было невыгодно осваивать Марс. Они хорошо помнили историю с Луной, когда после долгих лет освоения колонисты объединились и заявили о своей независимости. Куда проще было выкачивать все необходимые ресурсы, используя красные пески как сырьевой придаток Земли, тем более у глобального правительства Земли была монополия на Марс: все научные, а после – промышленные экспедиции проходили под знаменами третьей планеты от Солнца. И так все и было, пока на орбите четвертой планеты не появился космопорт «Омега».
Великими становятся по выходным

2188 ГОД. ЗЕМЛЯ
Думалось ли трем подросткам, что загаданные желания станут смыслами их жизней? По-взрослому без сослагательной формы глаголов, слово в слово, как мечталось в тринадцать лет? Однозначно - нет. Игра, шалость, которая на следующей лето потеряется в лабиринтах памяти, и не более.
Самое интересное, что родители этих подростков были даже не знакомы, хотя жили почти по соседству. Отец Ромова был военным и по контракту служил на одном из кораблей. Семейство Рум, так сказать, были коренные жители этого портового. А вот американских подданных, семейство Сью, в этот небольшой городок заманил выгодный контракт с одной из нефтяных компаний. Русский, американец и еврей. Для тех, кто жил в то время, уже три этих слова могли звучать как шутка или начало анекдота. Но вселенная думала по-другому и, ведомые понятной только ей логикой, что самые крепкие союзы – это таинство абсолютно непохожих частей, делала их дружбу все крепче и крепче. Взрослые радовались столь преданной дружбе, но все равно были убеждены, что это временно: дети подрастут и разбегутся по разным уголкам планеты. Впрочем, каждый раз, когда люди говорят, что это временно, где-то там, на небесах, улыбаются, понимая, что это может быть и навсегда.
– Итак, условие первое, – читал по засаленной бумажке тринадцатилетний Александр Ромов. – Нужен раскидистый дуб.
– Этот единственный в здешних местах, – ответил Джоб Сью.
– Читай дальше, – сказал Сергей Рум – самый серьезный из троицы. – Скоро солнце зайдет, а все надо сделать до захода.
– Второе: нужно написать желание на листке бумаги и, повернувшись к солнцу, прочитать его, – пояснял Сашка. – Ну что, готовы? – произнес он и развернул свой листок, приготовившись читать.
– Я готов, – ответил Сергей.
– Я тоже, – добавил Джоб.
– Я хочу научиться читать мысли людей, – серьезно произнес Сергей Рум.
– Я хочу быть самым богатым, – чуть слышно прошептал Джоб Сью.
– Я хочу побывать в космосе и увидеть Марс, – взглянув на первую звезду, сказал Александр Ромов.
А затем они замолчали и замерли, с надеждой смотря на закат под старым раскидистым дубом. У их ног лежала коробка из-под леденцов и три лопаты, и тут же была вырыта неглубокая ямка. Все это были условия ритуала, третьим пунктом надо было свернуть в трубочку написанное на бумаге желание, при этом перевязав ее красной шелковой ниткой. А четвертым и самым главным пунктом нужно было вместе с бумагой в тайник положить одну личную и при этом волшебную вещь. Сережа положил кусочек белого камня, как он говорил, это был обломок рога единорога. Джоб положил свою счастливую монету, а Санька волшебные кубики, цифры на которых были стерты и зарисованы разноцветными красками.

2113 ГОД. ЗЕМЛЯ.
ГВИНЕЯ. КОСМОДРОМ «НАДЕЖДА»
– А давай покрасим ракету в красный цвет? – неожиданно предложил Ромов.
– Ты в своем уме, Александр? – смотря то на Ромова, то на ракету, возмутился Стив Андерсен. – И так все отказываются лететь на эту проклятую планету, а ты еще ракету предлагаешь перекрасить. Сверху, вообще, сказали, что больше не будет полетом на Венеру. Хватит мол хоронить астронавтов.
– А давай мы полетим?
– Ты это серьезно? – нервно подкурил сигарету ирландец. – Лететь на Венеру! Мы не пройдем медкомиссию.
– Пройдем, – возразил Ромов. – Мне – сорок, тебе – тридцать восемь. Мы не так стары, как кажется.
– Но это самоубийство! Три ракеты уже пропали.
– Согласен, Стив, – решительно посмотрел на коллегу глава космодрома «Надежда», – но кому-то же надо выяснить, куда исчезли три экспедиции.
На стартовой площадке возникла пауза. Посередине космодрома стоял венец человеческой мысли – ракета, способная долететь до любой планеты Солнечной системы. Ракета-корабль, способная нести на себе сто тонн груза и экипаж в шесть человек, белым монументом красовалась в центре стартовой площадки. Вся в белом, оплот чистоты и добра, она могла нести человеческие мечты на ближайшие планеты и спутники. И два ее создателя – Александра Федорович Ромов и Стив Андерсен – были в отчаянии: ситуация была близкой к катастрофе. Третий корабль пропал после приземления на второй планете от Солнца.
– Не, ну а правда, если ее перекрасить в красный цвет, – после затянувшейся паузы вновь предложил Ромов. – Понятно, что будет нагреваться в космосе, но поставим еще один охладительный модуль, и эта проблема будет решена.
Стив Андерсен, ирландец по происхождению, был хорошим инженером-ядерщиком. Он, по сути, соавтор ракеты «Фотон». Коренастый, с рыжей бородкой и зелеными глазами, он не был тучным, но из-за небольшого роста, да и на фоне Ромова, который был худощав, казался полноватым. Ирландец отлично говорил по-русски и не один год работал в паре с заслуженным русским ученым А.Ф. Ромовым. Он пришел в НИИ практически на заре создания электромагнитного двигателя Эмиро Сунном. И после смерти мудрого наставника стал другом и соратником Александра в усовершенствование ракет класса «Фотон». Оба были в отличной физической форме, и если Ромов был хорошим руководителем, то Андерсен был сердцем проекта «Фотон».
Десять лет назад к поверхности Венеры бы отправлен космический крейсер «Астра-6» для изучения топографии планеты. На второй год наблюдений с орбиты планеты было обнаружено около десятка форм местной жизни. Это были сенсационные находки, но для более качественного анализа поверхности Венеры требовалась межпланетная экспедиция. Год, не меньше, шли дебаты о целесообразности полета на Венеру. Веским доводом в пользу полета стала ракета класса «Фотон», изобретенная группой ученых. Ее смешанные двигатели: один – на сухом ракетном топливе, второй был упрощенным вариантом электромагнитного реактора Эмиро Сунна, – могли приземлиться и взлететь на с любой твердой поверхности в Солнечной системе. И спустя три года после открытия внеземной формы жизни проект по освоению Венеры был запущен.
Девятнадцатого августа стартовала ракета класса «Фотон» с исследовательской экспедицией на борту. Она успешно долетела до Венеры, приземлилась и спустя два часа исчезла с радара и тепловизора космического крейсера «Астра-6», дрейфующего на орбите Венеры. Три члена экипажа и корабль словно растворились в туманной атмосфере планеты. Через полгода отправили еще одну ракету класса «Фотон», и она, и спасательный модуль исчезли спустя час после посадки. В третьей ракете полетела группа быстрого реагирования, до зубов вооруженная современным оружием. Они исчезли через тридцать минут после посадки. Человечество было на распутье: посылать еще одну экспедицию или забыть о своих астронавтах, ибо если даже военные не смогли прояснить ситуацию с пропавшими ракетами, то разговоры о четвертой экспедиции были бессмысленными и как минимум смертельными.
–  Стив, я вчера написал рапорт об увольнении и рапорт-прошение полететь на «Фотоне-4» за исчезнувшими астронавтами.
– И именно поэтому решил покрасить ракету в красный цвет? Ты явно невменяем Ромов.
– Нет, тут другое, – серьезно начал Александр. – Помнишь, в прошлом году я отпрашивался на недельку для встречи с друзьями детства?
– Это когда вы откапывали коробку желаний под большим дубом? – с долей иронии заметил Андерсен.
– Мне тоже поначалу было смешно, но ракета должна быть красной
Ромов вытащил из кармана три обычных кубика, с одной оговоркой – грани были покрашены в разные цвета: синий, желтый, красный, белый, черный и бесцветный. Забавная и, на первый взгляд, бесполезная вещица.
– И что это? – разглядывая кубики, спросил Стив.
– В детстве мы называли их «кости судьбы», – вполне серьезно ответил Ромов. – Они самодельные.
– То, что они самодельные, я заметил, – иронично подметил ирландец. – Как они работают?
– Это своего рода гадалка – кидаешь все три и смешиваешь получившиеся цвета.
– И в чем гадание?
– Получившийся цвет выигрывает или приносит удачу.
– Ну, а при чем тут ракета?
– Смотри, – взяв в руки «кости судьбы», произнес Ромов, – какой цвет принесет нам удачу в запуске ракеты класса «Фотон» к поверхности Венеры? – после чего он кинул кубики на бетон космодрома.
Выпали: красный, белый, красный.
Насмешливая улыбка тут же исчезла с лица Андерсена. Он подошел поближе, взял в руки кубики и, повторив вопрос слово в слово, кинул их на бетон.
Выпали: белый, красный, красный.
– Но это не обязывает нас красить ракету в красный цвет, – прошептал удивленный Стив, поднимая «волшебные кубики».
– А ты спроси, какого цвета должна быть ракета? – вполне серьезно предложил Ромов.
Андерсен сначала опешил, но после задал вопрос.
Красный, красный, красный.
Он бросал эти необычные кубики семь раз подряд и все время задавал один и тот же вопрос. И все семь раз выпадали красный, красный, красный.
– Это чертовщина какая-то! – возмутился Стив. – Рядовой, подойдите сюда, – приказал постовому Андерсен.
Солдата попросили задать вопрос и кинуть кубики.
Красный, красный, красный.
*          *          *
ДВА ДНЯ СПУСТЯ
МИРОВОЕ ПРАВИТЕЛЬСТВО
– Итак, господин Александр Федорович Ромов, мы изучили ваше прошение, – обратился к Ромову председатель мирового правительства Стив Мору. – Вы хотите лететь на Венеру один?
– Да, сэр, – строго ответил Александр. – Я открыл миру кремневую форму жизни, которая, по моим данным, населяет планету Венера. Это единственные существа, которые могли бы жить в природных условиях второй от Солнца планеты.
– Это всё догадки, – тут же выкрикнул кто-то из присутствующих за полукруглым столом: – А реальность – это восемнадцать наших соплеменников, брошенных на Венере. Я уже не говорю о миллиардах денег налогоплательщиков, потраченных на запуск и строительство ракет класса «Фотон». И, если мне не изменяет память, максимум, что у нас есть, это невнятные снимки со спутника и записи тепловизора космического крейсера «Астра-6», который косвенно подтверждает наличие живых организмов.
– Я понимаю скептиков, – перебил его Ромов. – У нас нет портретных фото инопланетян высокого разрешения, но для этого мы и летели на Венеру. Где наши корабли исчезли. Напомню что оттуда не поступал сигнал s.o.s., там не было видно хоть какой-то угрозы, и восемнадцать человек и три корабля за доли секунд просто исчезли после разыгравшейся песчаной бури на планете, где песчаные бури – обычное дело. Там вообще не видно Солнца. Но при этом там есть жизнь. И эти, как вы говорите, косвенные снимки действительно подтверждают наличие внеземной формы жизни, которую вы же и признали.
– Кремневой, – усмехнулся кто-то из политиков. – Только послушайте: инопланетяне, сделанные из песка. Сейчас это звучит бредом, профессор Ромов.
– Вы далеки от науки, сэр, – уверенно отвечал Ромов. – Кремний в моей теории исполняет роль элемента в органической химии, заменяющего углерод. Мы – углеродная форма жизни, способная выжить при такой концентрации кислорода в атмосфере, какая есть на Земле. Атмосфера Венеры отлична от нашей, и теоретически там могли бы жить существа, в химической основе которых атом углерода заменен атомом кремния, – пояснял Александр Федорович. – Это базовые принципы моей теории, и если возникло желание поглубже узнать об этом, я могу подарить вам книгу, с автографом, уважаемый скептик.
– Спасибо, не надо, – тут же ответил политик. – Предпочитаю художественную литературу.
– Я тоже, сэр, – парировал Ромов. – Как видите, наука – это так, хобби, подарившее мне около двух десятков наград и патентов.
– Господин Ромов, никто не ставит под сомнение ваши заслуги перед миром, – вмешался в диалог глава правительства Стив Мору. – Нам интересно другое: как один астронавт сможет осуществить полноценный полет ракеты класса «Фотон»?
Ромов не знал, что ответить. Он стоял в середине круглого стола и пытался убедить мировое правительство в своей правоте. Доводы политиков были незыблемы: одному управлять ракетой класса «Фотон» было невозможно.
Неожиданно к трибуне подошел Стив Андерсен и попросил слово.
– Господа, если позволите, я тоже хотел бы подать рапорт на право полета вместе с моим другом, – заметил ирландец.
– Теперь их двое, – съязвил кто-то из руководителей. – В принципе, долететь до Венеры они смогут, но смысл?
– И вернуться сможем, сэр, – тут же дополнил Ромов.
– Допустим, – оборвал их председатель мирового правительства. – Допустим, мы одобрим четвертый полет.
– Это будет честью для нас.
– Я повторюсь: допустим, – перебил его политик. – Вопрос, господин Ромов, почему красный? Насколько я осведомлен, изменение цвета приведет к нагреванию ракеты.
– Да, сэр, но мы увеличим на две секции охладительную систему, и проблема будет решена, – тут же ответил русский ученый.
– Но почему, в таком случае, красный, а не синий или зеленый? – не успокаивался политик.
– Это суеверие, сэр, – ответил Ромов. – Ракета должна быть красной, и если я полечу на ней, она будет только красной.
– Русские почти все такие, – вмешался в диалог Стив Андерсен. – Я его знаю уже десять лет, и если он во что-то верит, то это работает.
– Еще один нюанс: почему нельзя добраться до Венеры на космокрейсере «Астра-6» и выполнить приземление в капсуле, тем более что сейчас у нас есть такая технология, благодаря вам, Александр Федорович. Приземлиться, узнать, что произошло, и вернуться на Землю на космокрейсере «Астра-6», – неожиданно предложил Стив Мору. – Зачем лететь на «Фотоне»?
– «Астра-6» сейчас на орбите Марса с исследовательской миссией. На то чтобы прервать экспедицию и, полететь к Венере, уйдет порядка трехсот восьмидесяти дней. Модули жизнеобеспечения в ракетах класса «Фотон» рассчитаны на сто дней, это значит, что первую экспедицию нам уже не спасти, а вторая умрет на полпути нашего полета к Венере. И если мы произведем старт позднее первого августа текущего года, то мы не застанем в живых и третью экспедицию, – объяснил Ромов.
Возникла пауза. Все молчали, политики понимали, что идея четвертой экспедиции безумна и это не прибавит им очков в политической карьере.
– Господа! – прервав молчаливое раздумье, неожиданно заговорил Ромов. – Я смотрел в глаза каждому из восемнадцати астронавтов, исчезнувших на этой чертовой планете, и я не прощу себе, если не узнаю истинную причину их исчезновения. Поверьте, мне – я вернусь, я не имею права не вернуться. И если на этой планете есть опасность для человечества, я первый подпишу прошение о бомбардировке ее поверхности. И лично буду сбрасывать бомбы на Венеру с крейсера «Астра-6», но сегодня мне надо туда полететь, потому что мне необходимо узнать истину.
*          *          *
Запуск ракеты класса «Фотон» запланировали на третье июля. Кандидатуры Стива Андерсена и Александра Ромова одобрили после горячих и неоднозначных дебатов. Дело в том, что человечество просто боялось новых потерь, а тут – два добровольца. В принципе, в ЦУПе понимали, что это будет не крайним, а все-таки последним полетом на вторую планету, вне зависимости от исхода спасательной экспедиции. Это же понимал и Ромов: три провальных экспедиции, три исчезнувших корабля. Александр Федорович был реалистом и оценивал свои шансы на выживание очень трезво. А шанс вернуться назад был вообще почти нулевым. Но он должен был лететь. Словно капитан, чей корабль шел ко дну, он почти так же должен был идти до конца, и если суждено потерпеть поражение в четвертый раз, пускай это будет его личное поражение.

2114 ГОД. ЗЕМЛЯ
«С вами главный новостной канал «Глобал Ньюс» и я, Сара Бентон. Мы ведем репортаж с острова Гвинея. Отсюда, за моей спиной, через пару секунд произойдет старт четвертой ракеты класса «Фотон». Ракеты, способной долететь до Венеры, но мы помним печальную участь трех предыдущих ракет. Прошу прощения, пошел отсчет… Тридцать секунд, продувка первой ступени, стоит неимоверный шум, – говорила корреспондент в прямом эфире, ведя репортаж с места запуска ракеты. – Я с трудом слышу свой голос, это потрясающее зрелище! Итак, вы слышите, как люди отсчитывают: пять, четыре, три, два, один… Она оторвалась, это потрясающе! Она… она летит! Я впервые вижу старт с такого расстояния, то есть так близко! Прошу прощения за каламбур и несвязность: это все эмоции! – репортер сделала небольшую паузу, а оператор навел объектив на стремительно удаляющуюся красную точку на голубом небе. Спустя минуту Сара Бентон заговорила: – «Красная ракета надежды» полетела. Многие не верят в успех спасательной экспедиции к Венере, скептики говорят, что к списку человеческих жертв на Венере в ближайшее время добавится еще два имени. Но лично я и большая часть человечества верит в вас, ребята, и вы обязательно вернетесь, раскрыв секрет Венеры. Мы с вами, Александр Федорович Ромов и Стив Андерсен! Мы с вами, герои современности, мы с вами. Это была Сара Бентон, специально для «Глобал Ньюс».

– Выключи, – попросил Ромов, отстегнувшись от кресла.
– Мы герои, Шура, – с иронией подметил Андерсен, переключив телетранслятор. – Через полчаса радиосигналы исчезнут, и нам придется сто суток как-то себя развлекать, так что наслаждайся благами человечества, пока они еще доступны.
– Телевидение – это ошибка человечества, – плавая по каюте, ответил Александр Федорович, – от него одни беды. Ты заметил, люди даже не задумались, почему красный цвет. Им все равно: кто мы и почему покрасили ракету. Им надо поскорей услышать новость, что мы не вернулись, что мы погибли.
– Ты драматизируешь, Шура, – улыбнувшись, ответил Стив.
– Нет, мой друг, опасность не вернуться так же реальна, как и то, что мы здесь. Я не боюсь смерти, обидно будет не увидеть как повзрослеет сын. Да и жена, брат, без меня им будет нелегко. Эдгар вообще в душе романтик. Это он снаружи такой серьезный дядька.
– А ты, я смотрю, как там у вас говорят, махровый прагматик, – засмеялся Стив. – Покрасил ракету в красный цвет, потому что так сказали какие-то кубики из детства, пролежавшие в земле под дубом тридцать лет.
– Двадцать семь, – поправил его Александр Ромов.
– Ты самый сложный и непонятный русский, которого я встречал в жизни, Александр Ромов, – нервно говорил Стив. – И если бы не твое везение, то ни за какие бы деньги в мире я не полетел бы с тобой на Венеру.
– Я тоже боюсь Стив.
– Шура, не зли меня, – говорил Стив. – Я – ирландец, и ваш юмор не понимаю!
– Все, все, молчу, – улыбнулся Ромов. – Может, вернемся, пока не поздно? – как-то по-особому, с долей юмора, предложил он.
– Я тебя сейчас убью, – отстегнув ремни, полетел за ним второй астронавт.
– А вы, островитяне, еще и летать толком не умеете! – убегая от него, подтрунивал Ромов.
– Ромов! – нервно произнес Стив Андерсен и изо всех сил поплыл за русским астронавтом в надежде догнать обидчика.
И Ромову и Андерсону на самом деле было что терять на Земле, семьи и дети, любящие родственники, работа, карьера, научные изобретения и почет коллег. Все это было поставлено на кон в игре с таинственным противником. И вот теперь, когда уже нельзя было повернуть назад особо остро ощущалось цена столь эмоционального и поспешного поступка. Четвертая экспедиция действительно могла стать последней.
*          *          *
Один день полета до Венеры.
– Господин Ромов! – влетел на капитанский мостик Андерсен. – Вы ужинать собираетесь?
– Прости, Стив, заработался. Иду.
– Ну-ну, хочу посмотреть, как ты пойдешь!
– Черт, все никак не могу привыкнуть, что мы в невесомости, – оправдывался Александр Федорович. – Вот что значит гражданский ученый на космическом корабле.
– Александр Федорович, еда остывает, – настаивал ирландец. – И может так статься, что это наш последний ужин.
– Крайний, Стив, – поправил его русский. – Никогда не говори последний: крайний ужин.
– Интересные вы, русские, верите в суеверия. Но при этом полностью отрицаете логику вещей.
– Ты опять поднимаешь старый спор, сам же кидал кубики.
– Кидать то кидал, но три корабля, восемнадцать человек исчезли без ведомых на то причин, – размышлял Андерсен. – Там явно что-то не то.
– Все Стив, – проверив навигационные приборы, ответил Ромов. – Летим, ужинать друг, летим. А то наши домыслы сыграют злую шутку с нашим разумом. Страх не лучший союзник в нашем случае.
- Ты прав давай поедим.
На ужин был борщ в тюбиках, в пищевых пакетах филе индейки в соусе и по пятьдесят грамм коньяка, который числился как неприкосновенный запас, предназначенный для особых случаев, например, для таких, как этот, ведь через пару часов их ждала пугающая неизвестность Венеры.
– Думаешь, это местные жители убили астронавтов? – нарушив затянувшуюся паузу, спросил Андерсен.
– Ты все думаешь об этом?
Стив Андерсен на это замечание ничего не ответил, и Ромов неторопливо продолжил ужин До Венеры оставалось ровно двадцать часов полета.
Она была меньше Земли, так всегда писали в учебниках по астрономии, но в иллюминаторе, казалось, что она больше нашего дома. Венера бурлила, серые и пепельные облака двигались с немыслимой силой в разных направлениях, кое-где образовывались громадные смерчи, но при всем этом не было видно ни саженца на поверхности серой планеты. Огромная планета рвущихся наружу вулканов и капающих с неба кислотных дождей. Планета серых камней, грязных океанов, таинственная и непознанная Венера словно ждала пришельцев из другого мира.
Ракета класса «Фотон» произвела посадку без происшествий. Поверхность оказалась песчаной, повсюду были отвесные скалы, большие валуны и песок. Песок – серый, черный, белый, и он был повсюду. Астронавты опасались выходить, но за бортом корабля была тишина и умиротворенность. Казалось, планета затаилась перед прыжком, затаилась, пристально наблюдая за новой жертвой.
– Андерсен, доложи обстановку по правому борту, всё тихо?
– Не совсем, – прошептал Стив, ведя наблюдение из другого иллюминатора.
– Что значит «не совсем»? – Ромов подошел к нему: – Что тут такого? Обычная песчаная туча облепила белый камень.
– Это не камень.
– Да ладно! – вглядываясь вдаль, прошептал Ромов, но через мгновение его удивлению не было предела.
Белый камень, словно большой земляной червь, пытался уйти под землю от песчаной бури, которая вела себя словно живая. И это зрелище ужасало, потому что ему не было объяснений. Люди готовы были к тому, что на поверхности Венеры есть жизнь, но никто не ожидал увидеть, что там сейчас происходило. Камни, песок – все было живым. И это объясняло поведение бури: она была живой, вероятнее всего, состояла из маленьких живых существ, объединенных в общий рой. Спустя время были сделаны пробы атмосферы, и выяснилось, что она на семьдесят процентов состояла из аммиака. Апогеем увиденного стали появившиеся красные человечки невысокого роста.
– Ты видел? Ты видел? – закричал Ромов. – Красный карлик с четырьмя руками!
– Это потрясающе, Ромов! Планета живая! Здесь все живое! – говорил Стив. – О, черт! – он неожиданно отскочил от окна.
На стекло село маленькое насекомое с огромными шипами и черными глазами. У него было восемь ножек, крылья и огромные, торчащие во все стороны шипы, которые, казалось, были из камня. Словно принюхиваясь к стеклу, насекомое попыталось на него напасть и принялось вбуриваться в его поверхность, словно сверло. Тут же подлетело еще пять или шесть подобных инопланетных тварей, и они тоже попытались пробурить стекло. Через минуту уже рой насекомых пытался разбить стекло, и это продолжалось минут двадцать. Летающие твари не трогали обшивку, но с неистовой силой атаковали иллюминаторы, пока к ракете не подошли красные человечки. Они передвигались на двух нижних конечностях, но при этом у них было четыре руки с массивными кистями, похоже, из камня. Тела были покрыты ярко-красным песком, словно шерстью, лица круглые, с четырьмя глазами. Возникало ощущение, будто красные каменные статуи ожили и ходят вокруг корабля. Их вид почему-то отпугнул кровожадных тварей, и те огромным роем отлетели от корабля.
– Стив, надо красить скафандры в красный цвет и выходить из ракеты, – наблюдая за всем происходящим, неожиданно предложил русский астронавт.
– Ага, чтобы эти твари поужинали нами? Ты видел, как рой насекомых испугался их? – ответил испуганный ирландец.
– Да нет же! Смотри – они молятся на нашу ракету, – сделал предположение Ромов.
И действительно: маленькие красные человечки, встав на колени, кланялись ракете, при этом что-то выкрикивая на непонятном и шипящем инопланетном языке. Ромов покрасил свой скафандр в красный цвет и первым совершил контакт с внеземной цивилизацией. Его приняли за божество, это было необъяснимо и потрясало до дрожи.
Красные человечки провели астронавта в пещеру, где оказался целый город с выдолбленными в камне маленькими пещерками. Тут же Ромов увидел еще одну разновидность маленьких человечков, на этот раз черного цвета и с ярко-красными глазами. В центре пещеры горел костер насыщенного зеленого цвета и стоял высеченный из камня монумент, чем-то похожий на ракету класса «Фотон». Рядом с ним «сидел» пустой скафандр кого-то из первых астронавтов, ступивших на Венеру.
– Рисунки, – указывая на наскальную живопись, спросил Ромов. – Когда вы их нарисовали? – пытался жестами разговаривать с инопланетянами русский астронавт, но получал в ответ лишь шипение и низкие поклоны.
А на каменных стенах была нарисована недавняя история. Три белых ракеты, похожие на «Фотон», были атакованы опасным роем насекомых, красный народец запечатлел эту трагедию на стенах своего города. Там же Александр Федорович узнал, что эти летающие твари питаются белыми песчаными червями простой биологический цикл.
– Они приняли ракеты за червей и поэтому атаковали их, – закончив изучать рисунки, прошептал Ромов. – И получается, что пропажа экспедиций была простым совпадением. Одна форма жизни, столкнувшись с другой, вмешалась в ее природный цикл и была уничтожена.
Через час с небольшим, когда красные и черные карлики попрятались в свои пещерки, Ромов поспешил незаметно удалиться, объем кислорода в скафандре подходил к концу, поэтому надо было возвращаться на корабль. Да батарея видео камеры практически полностью разрядилась. Конечно много чего интересного ещё хотелось посмотреть и заснять для изучения, но чувство самосохранения подсказывало что пора возвращаться. Тем более местная фауна, привыкнув к их неподвижному кораблю красного цвета стала вести себя более агрессивнее.
– Ромов, твою мать! – увидев бегущего русского, закричал в рацию Андерсен. – Я хотел уже лететь без тебя.
– Это просто потрясающий мир, Стив, – окрыленный всем происходящим, на ходу говорил Александр Федорович. – Здесь все живое, и этот мир растет и развивается по общим с нашим миром законами. Это потрясающе, Андерсен! Я все заснял, мы войдем в историю, Андерсен, мы войдем в историю.
– Для этого надо сначала долететь до этой истории, – подав русскому астронавту руку, произнес Стив. – И, если ты не заметил, эти летающие твари снова появились.
– Долетим, – забравшись в пусковой модуль, ответил Ромов. – Мы теперь не имеем права не долететь.
Через двадцать минут ракета класса «Фотон» с двумя астронавтами вышла в открытый космос и взяла курс на третью планету Солнечной системы.
Они летели домой.
*          *          *
2115 ГОД. ЗЕМЛЯ
«У меня трясутся руки от волнения! Мы находимся в семидесяти километрах от Лос-Анджелеса. И сейчас на ваших глазах происходит распечатывание спасательной капсулы ракеты класса «Фотон» с двумя живыми, как мне подсказывают коллеги, астронавтами на борту.
Это потрясающее событие для человечества. И я уверена, что эта суббота войдет в историю всей планеты, – вела репортаж Сара Бентон. – Итак, смотрите! Смотрите: их выносят, они живы, они живы! Александр Федорович Ромов и Стив Андерсен – два первых человека, сумевших побывать на Венере и вернуться. У меня нет слов... Двенадцатое августа, суббота. Я – Сара Бентон, специально для «Глобал Ньюс». Именно так и становятся великими, люди, именно так!», – последнее, что произнесла репортер, а весь мир, не жалея эмоций, радовался маленькой победе человечества в великой миссии по освоению космоса.
Впрочем, уже на следующий день в кабинете Стива Мору состоялся не очень приятный разговор.
– Давайте так, Александр Федорович, мы сообщим, что планета необитаема, а наши астронавты погибли из-за извержения вулкана, их корабли были уничтожены за доли секунды. Этот факт объяснит потерю сигнала и отсутствие сигнала о помощи, – расположившись в кожаном кресле с бокалом бренди, рассуждал Стив Мору.
– Но… – попытался было возразить Александр.
– Подождите, я не закончил, – тут же оборвал его глава мирового правительства. – Так вот, мы дадим вам звание, премию, хорошую пенсию, в общем, все, что пожелаете. Кстати, ваш друг уже согласился на наши условия и отправился с семьей на отдых.
В действительности, как только спецслужбы получили от Андерсена информацию, что видеоотчет о проведенной экспедиции у Ромова, его навсегда закрыли в психиатрической лечебнице. И до конца своих дней Александр как ни пытался связаться с другом, предлагая ему приехать навестить его, он всегда получал непонятный ответ с каким-то витиеватым отказом. При этом Стив Андерсен то и дело присылал фотографии и видео его счастливой жизни.
– Зачем вам это? – неожиданно задал вопрос Александр.
– Понимаете, это как запретный плод: вы показали миру, где он растет, и теперь каждый захочет его попробовать, – отвечал Стив Мору. – Если вам нужна слава, мы дадим ее вам, нужны деньги – пожалуйста, но та правда, которую вы привезли с Венеры, не нужна людям. Мы будем изучать эту планету и, когда придет время, расскажем миру о вашем открытии, – пояснял глава правительства. – Но не сейчас, Александр Федорович! Итак, давайте напрямую: какова цена вашего молчания?
Ромов интуитивно, каждой клеткой своего тела почувствовал, что его собираются убрать. И это все предлог, чтобы отвлечь его бдительность. И как только спецслужбы поймут, что все видеоматериалы экспедиции у них, русский ученый исчезнет.
– Отдайте мне космодром «Надежда» и свободный коридор полетов до Луны, – немного подумав, ответил Александр.
– Зачем вам коридор полетов?
– Займусь бизнесом, – первое, что пришло ему на ум. – Мои ракеты крепкие и могут тянуть приличный груз. Организую с братом транспортную компанию, будем заниматься перевозкой.
– А взамен вы отдадите копию отснятого материала, – сделав большой глоток, произнес грузный седоватый мужчина.
– Нет, – тут же ответил Александр. – Взамен я дам пресс-конференцию, на которой расскажу всем вашу версию произошедшего и буду молчать, а копия материала будет моей страховкой, и пока она будет у меня, я так понимаю, буду жив.
– Вы хоть даете себе отчет, с кем торгуетесь, Ромов?
– Это моя цена за молчание! – резко встав, ответил Александр и поспешил удалиться.
Политической машине в лице господина Мору, ничего не стоило избавиться от одного из своих винтиков. Но прагматичный политик дал Ромову положительный ответ, и такое решение было непонятным. Аренда космодрома и космический коридор сроком на пять лет даже поставили в тупик Александра. Ведь он рассчитывал на войну, маленькую информационную войну против мирового правительства, а тут такие уступки и такая щедрость.
– А чего ты удивляешься? – дочитав ответ политика, сказал ему Эдгард. – У него перевыборы через четыре с половиной года, а после победы на них, за десять лет нового срока он от тебя избавится, или всю тайну Венеры донесут до людей. Отдать убыточный космодром и право на полеты – это «пшик» в сравнении с той информационной бомбой, что ты разрыл на Венере. И даже если ты улетишь жить на Луну, чего, кстати, он от тебя и ожидает, Стив Мору будет в выигрыше: Луна далеко, и избавиться от тебя будет еще проще. Как вариант, они закроют тебя и будут присылать отчеты, что ты жив и здоров, а значит, люди, которым ты оставил копии видео, не будут беспокоиться.
– А я, было, подумал, что в этом мире добро начало побеждать, – рассмеялся столь простому объяснению брата, Александр.
– Значит, говоришь, бизнесом заняться?
– Да это я так, ляпнул сгоряча.
– Не, а идея-то хорошая, Сань! Построить космопорт на орбите между Луной и Землей. И кстати, Шура, для тебя это будет единственное место, где Мору тебя не достанет, – добавил Эдгар, с прищуром поглядывая на брата.
Он всегда так делал, когда в его хулиганскую голову приходили самые безумные мысли. И Санька всегда опасался такого взгляда: уж больно часто им влетало от родителей за всевозможные выходки в детстве и юности.
– А давай, правда, построим космопорт?
Предложил Эдгард и подошел к серванту, где стоял особый коньяк. Их отец открывал эту бутылку и выпивал стопочку всякий раз, когда начинал писать очередную книгу. Это было небольшим хобби военного офицера.
– Нет-нет, Эдгар, давай просто улетим на Луну, – тут же, словно в детстве, испуганно возразил Александр.
– И не попробуем, каково это? – разлив остатки из матовой бутылки по бокалам, спросил Эдгар. – Отцу бы понравилась эта идея, – поднеся бокал с янтарного цвета жидкостью брату, подытожил младший Ромов.
– Эд, всякий раз, как я соглашаюсь на твои авантюры, мы получаем взбучку, – напомнил Александр.
– На этот раз – это твоя идея, я просто представил себе, как это будет круто – иметь свой космопорт. А про взбучку: ей-богу, я многое бы отдал, чтобы меня опять оттрепали за уши, брат, – сквозь слезы улыбнулся Эдгар.
– И не говори, так нахватает отца и мамы… А знаешь, мы весь мир сделаем, и ты прав, что это круто – иметь свой космопорт.
– Да будет так, брат, да будет так, – Эдгард сделал глоток.
Коньяк оказался приятным. Отец Ромовых, конечно, поворчал бы на сыновей за то, что они, вместо очередной книги занялись каким-то строительством. Но, впрочем, где-то там, на небесах, он видел все и радовался за сыновей, словно это он все придумал, словно это он все затеял, и пока они помнили о нем, он всегда был рядом, пятый страж, ангел-хранитель и просто любящий отец. Он был рядом, и что бы они ни делали, он помогал. Наверно, поэтому холодный космос стал их вторым домом, и даже спустя годы их всегда тянуло назад, в тот искусственный громадный терминал где-то на орбите между Землей и Луной. Почему – никто не знал, и только братья догадывались, что частичка отца тоненькой нитью была вплетена в стены космического терминала, ибо они, соблюдая традицию, все же его попробовали, тот самый коньяк отца, и он, правда, был особенным.
Монеты номиналом 10 рублей
Все началось с монеты, которую прадеду Александра Федоровича Ромова дали на сдачу в одном из маршрутных автобусов в то время, когда эти самые автобусы еще были с водителями и ездили по дорогам. Кто бы мог подумать, что ее цена через сто восемьдесят лет будет в миллион раз выше номинала. Сам водитель об этом и не подозревал, хотя сперва отложил необычную монету в сторонку, но то ли от усталости, то ли это была воля провидения, он под конец рабочей смены все же отдал ее торопившемуся студенту на сдачу. И именно так Сергей Геннадьевич Ромов нашел свое хобби, которое прошло с ним до конца его долгой и счастливой жизни.
По сути, это была обычная монета номиналом десять рублей. Единственный нюанс – тираж монеты приходился на конец года, и монетный двор, не успевая по срокам принял решение выпустить юбилейные монеты из серии «Российская Федерация» небольшим тиражом – всего лишь сто тысяч штук. И тут же обычные десять рублей после такого решения монетного двора уже на выходе из здания стали стоить сто рублей, через месяц цена возросла до тысячи, а через два года – до десяти тысяч. И таких монет в том далеком 2010 году было три. Поэтому было невероятно: как одна из монет могла очутиться в свободном обиходе? Но факт остается фактом, и, разглядывая вечером монету номиналом десять рублей с двумя медведями на чеканной стороне орла, Сергей сделал очень важный вывод: лучше эту монету не тратить, уж больно она интересная. А сбор информации о необычной находке, настолько увлек и погрузил в мир нумизматики что, как говорится,  вот  тут-то все и началось….

2220 ГОД. ЗЕМЛЯ
НУМИЗМАТИЧЕСКИЙ АУКЦИОН В КАННАХ
– Дамы и господа, – начал ведущий свою речь перед немногочисленной, но элитной публикой. – Главный лот сегодняшнего дня – семьдесят семь уникальных и редких монет коллекционного дома Ромовых, это сердце коллекции с историей длиной в сто пятьдесят лет, такого лота еще не было на нашем аукционе. Полный список всех позиций перед вами. Начальная цена – одна тысяча золотых единиц, один шаг торгов с учетом ценности данного лота сто единиц.
– Тысяча сто, – тут же выкрикнул кто-то из публики.
– Тысяча сто – принято! Одна тысяча сто – раз, – начал ведущий аукциона, постукивая деревянным молоточком по зеленому бархатному сукну стола.
– Тысяча пятьсот… – кокетливо произнесла дама в черном.
– Две тысячи, – улыбнулся грузный мужчина во втором ряду.
Торги начались. Александр, признаться, нервничал, он помнил трепет отца, с которым тот пополнял коллекцию деда, помнил неподдельную радость каждой новой монете. Его прадед любил говорить: «Не гонитесь за дорогими и старинными монетами, собирайте то, что дешево в вашу эпоху, ибо после твоей смерти оно будет стоить целое состояние!» Ромовы так и делали: они собирали исключительно монеты своего времени, потихоньку превратив семейное хобби в одну из самых интересных нумизматических коллекций мира.
Лот номер 734 после часа торгов купил некий аноним из Америки за двадцать шесть тысяч золотых единиц. Это были огромные деньги, годовой бюджет небольшого округа или крупного мегаполиса. Но Александр потребовал от организаторов аукциона назвать имя купившего дорогие ему монеты, ему хотелось узнать, в чьи же руки попали самые редкие монеты из коллекции Ромовых.
– Сэр, – немного нервничал от возникшей ситуации глава аукциона. – Это вне наших правил, обычно мы не знакомим покупателя и продавца, но в связи с исключительностью сделки мы сможем предоставить эту информацию, но только через час, не раньше.
– Почему?
– Покупатель сделал стопроцентную предоплату, деньги уже на счету, – объяснял седоватый француз в смокинге. – И мы всегда сталкивались с тем, что продавцу без разницы, кому достался лот, но в вашем случае вы потребовали открытости. После вашего желания узнать имя покупателя мы отправили запрос покупателю, и если он согласится на условия публичности, ваше желание будет удовлетворено. На подобные согласования уходит, в среднем, час. Я надеюсь, вы располагаете временем?
– Понятно, – улыбнулся Александр.
– Вы можете с вашим другом проследовать в комнату для гостей, – тут же услужливо предложил глава аукциона. – Напитки, еда – все за счет торгового дома. Прошу вас, господин Ромов.
– Ну, раз за счет дома, – подмигнув другу, произнес Ромов, – Серега, пойдем обмоем удачную сделку.
– Это как сказать, Ромов. Теперь эти монеты стоят минимум эту цену, – улыбнулся Сергей Рум.
– Ты прав, – подметил Александр, – Но не будем о грустном. Отец бы не позволил мне этого сделать. Но, как говорится, наша с братом цель куда важнее монет, я правда одну, в два евро 2007 года все-таки оставил для себя, на память.
– Чудной ты, Ромов! – улыбнулся Сергей. – И раз уж ждать целый час, давай выпьем хоть за их счет, они же все равно с тебя сдерут процент за сделку.
– Еще какой процент, – улыбнулся Ромов. – Неприлично большую сумму.
Комната для гостей ничем не отличалась от типовой гостиницы класса VIP. Повсюду имитация дерева и шелка, все в теплых тонах с типичными громоздкими позолоченными люстрами и бра. Уютно, дорого, но это был банальный номер в отеле, со своей гостиничной энергетикой, со своим холодом и отсутствием домашнего уюта.
Оба ученых заказали только алкоголь и легкие фруктовые закуски и под воспоминания детства наполнили эти холодные апартаменты какой-то особой теплотой. И то ли алкоголь, то ли это шло изнутри, но в номере стало уютнее, и люстра уже не казалась столь громоздкой, а наоборот, ее даже было мало в этой огромной комнате. Мебель и интерьер с невидимыми изначально царапинками, сколами, шероховатостями стала словно живой, и уже не хотелось отсюда уходить, а тот отведенный им час ожидания, словно нарочно, все быстрее и быстрее хотел закончиться.
– Слушай, Серега, – лукаво улыбнувшись, покуривая трубку, начал Александр Федорович. – А ту красотку помнишь, она с Джобом была? Ну, когда мы шкатулку из детства раскопали.
– Александра, – как-то сразу напрягся Сергей Рум. – Ее зовут Александра Ким, она секретарь Джоба.
– Ну да, – еще более лукаво произнес Александр Ромов. – Так ты с ней, ну это?
– Санек, это сложная история, –  настороженно ответил Сергей. – Вроде любовь, все серьезно, но сам понимаешь, друг детства, да и она для него не просто секретарь, они живут вместе.
– Она его любит?
– Нет, – грустно ответил Рум. – Только деньги. Хотя лучше бы любила, мне бы так было проще, был бы любовником и хватит. А так все как-то всерьез: она хочет семью, детей, а куда? У меня семья, НИИ. Я привык к такой жизни, да и нравится так жить.
– А она тебя любит?
– Говорит, что да, – налив себе еще выпить, ответил Сергей. – И ведь сорок лет разменял, сказать, что не было баб, так нет же – половину НИИ затянул в постель, а тут, как в юности с Лизкой, помнишь?
– Кстати, она тоже была подружкой Джоба, – улыбнулся Александр.
– Это реально не смешно, Ромов! – серьезно ответил Сергей. – Джоб нанял телохранителей для нее, они никого к ней не подпускают.
– Боится во второй раз потерять подругу, – с еще большей иронией продолжил Ромов. – Вам везет на общую любовь, Серега! Хотя эта секретарша того стоит, она, кстати, по-моему, еще и поет, или даже актриса?
– И то, и другое, Санек, – грустно заметил Сергей. – И чем больше Джоб пытается ее удержать, тем больше страсти в наших встречах.
– Да, Серега, в этот раз синяками не отделаешься, – предостерег Ромов. – У Джоба есть и деньги, и выходы к властным структурам, начни с ним войну – проиграешь.
– Не факт, – как-то нервно отреагировал Рум.
Возникшая пауза напрягала. Разговор перешел в ту остроугольную плоскость, где, как ни пытался Сергей, логического решения не находилось. Любой из возможных вариантом был потенциально опасным.
– А на кой тебе столько денег, Санек? – заговорил первым Сергей.
– Хотим с братом построить космический терминал на орбите между Землей и Луной, – тут же ответил Ромов, радуясь, что друг сменил тему.
– Зачем?
– Деньги, – улыбнувшись, заметил Ромов. – Смотри: моя ракета тянет до Луны сорок процентов топлива и шестьдесят процентов груза, а если мы построим порт, то достаточно будет лишь десять процентов топлива и, следовательно, девяносто процентов под груз. Так что, сам посуди, тридцать процентов лишнего груза – это половина нынешнего максимума.
– Ну, это, понятно, выгодно, – улыбнулся Сергей Рум. – А ты в курсе, что эта стройка лет на двадцать? Да и космических инженеров в мире – раз, два и обчелся.
– Именно поэтому я и нашел тебя в Каннах. Ты – ученый, профессор, член академии наук, тебе проще будет найти молодых талантливых ученых, работающих в смежных областях.
– А знаешь, правда, есть одна научно исследовательская лаборатория в Новосибирске. Я видел их статьи в журнале «Наука». Они пытались предложить на рынок метод молекулярной сварки.
– А по-русски?
– Санек, ты ракеты создаешь, а ощущение – будто ты даже школу не заканчивал, – съязвил Рум. – Они в лабораторных условиях смогли связать органическую модель молекулы с неорганической, у них получился живой металл. Молекулы делились и сплавляли швы, превращая соединение в монолит.
– Слушай, а это идея! – улыбнулся Ромов. – Если это будет работать в условиях космоса, сроки строительства сократятся в два, а то и три раза! Как, говоришь, зовут того научного руководителя?
– А я не называл имени, Санек, – улыбнулся Рум.
– Верно. Я знаю только автора статьи в электронном журнале.
– И?
– Рови, некто Адам Рови. Младший научный сотрудник Новосибирского НИИ.
Александр Федорович взял ручку и записал на белоснежном столе имя и фамилию ученого. И в эту же минуту в комнату вошел директор торгового дома, который на долю секунды потерял дар речи от увиденного.
– А, это вы, – невозмутимо улыбнулся Александр. – Ну, что, связались с покупателем?
– Да, сэр, – поглядывая то на Ромова, то на стол, ответил директор.
– Вот и хорошо, – улыбнулся Александр. – Да, и распилите стол, мне важна эта надпись, – приказал Ромов.
– Может, лучше бумагу принести, господин Ромов? – услужливо предложил директор.
– Нет, – ответил Александр. – Стол знаковый, – он ткнул пальцем в надпись, – этот человек дороже вашей деревяшки, ему предначертано совершить переворот космонавтике.
– Хм-ха, – едва сдерживая смех, Сергей отвернулся.
А директор на полном серьезе приказал выпилить написанное Ромовым и в футляре преподнести особому гостю и клиенту торгового дома. Кстати, все это было за счет нумизматического аукциона, впрочем, сделка с монетой принесла этому дому пять процентов от стоимости лота, а это были большие деньги.
Покупателем оказался Джоб Сью. Совпадение? Может быть, но, сам того не ведая, Александр Ромов подставил своего друга. Ищейки Джоба были уверены, что Рум был в лаборатории и увлеченно работал. А мисс Александра Ким была под особым присмотром в Каннах, в качестве приглашенной гостьи на очередной фестиваль кино. Джоб как чувствовал, что эти монеты будут из той самой коллекции Ромовых, и, в принципе, его это не пугало. Деньги, отданные за лот, для него, были большие, но он мог себе это позволить. Он даже мысленно представлял лицо Александра, когда тот узнает – кто покупатель, но вот увидеть на заднем плане еще одного своего друга Джоб Сью не ожидал. Он догадывался, что после той встречи трех друзей что-то изменилось в их отношениях с Александрой Ким, она стала другой. Словно шестнадцатилетняя девчонка, порой задумчиво улыбалась, была так трогательна и рассеянна, но, главное, в ее взгляде появился тот чуждый для Джоба огонек. Он был неглуп, и сразу заметил, как смотрели друг на друга Александра и Сергей, как они тайком обменялись телефонами в ресторане. Он все видел. И, конечно, он трезво относился к их отношениям с Александрой: она не любила его настолько сильно, как могла любить Джульетта своего Ромео. Но чувства были: долгие годы ухаживания, заботы и добра, которыми Джоб окутал ее, зародили в ее сердце мысли о некой влюбленности, как он думал. Было лишь одно «но» – Джоб не хотел детей, и делал всё, чтобы не совершать незапланированных ошибок. Сашка делала аборт и проваливалась в депрессию, обвиняя Джоба в том, что загубил её молодость. Но деньги, шопинг как могли, утешали молодую Александру, и она снова и снова доверяла свою жизнь богатому и заботливому Джобу Сью.
Буквально накануне встречи друзей детства, Александра сделала очередную операцию по прерыванию беременности и после роковой встречи друзей  она не устроила скандал, а просто уехала на фестиваль в Канны. Его привычная малышка Ким, изменила своему поведению, и это настораживало.
– Убейте его! – выключив видеотранслятор, прошипел Джоб.
– Ромова? – удивился начальник охраны.
– Нет! – швырнув в него граненый стакан, закричал Джоб. – Рума! Сергея Рума! Как хотите, но убейте его!
– Хорошо, сэр.
– Стой! – остановил его Джоб. – Она не должна видеть его смерть! Несчастный случай, ограбление – как угодно, но только не из-за ревности, она ничего не должна знать. Ты понял меня?
– Да, сэр!
– Выполняй, – приказал он и, с ненавистью прищурив глаза, сел на пол в своем огромном кабинете.
В тот день великий бизнесмен Джоб Сью, которого в узких кругах большого бизнеса прозвали железный человек, во второй раз в жизни заплакал. Как и в юности, он плакал из-за женщины. И хотя он поклялся сам себе, что больше не позволит ранить свое сердце и сделает все, чтобы больше не уступать другому мужчине свою возлюбленную, он во второй раз проигрывал, ибо в этом деле не все решали деньги и власть, которых у Джоба было в избытке. Любовь не подчинялась логике и законам бизнеса, и тем больнее было осознавать свою беспомощность, как тогда в юности, когда они подрались с Сашкой, и Джоб выиграл право быть с девчонкой, но Лиза все равно ушла от него.
– На этот раз я тебя убью, – сделав очередной глоток виски, словно прорычал Джоб Сью.
Допив одним махом содержимое бутылки, он швырнул ее в стол. Шатаясь, он побрел к дивану, грузно упал на него и заснул.
*    *    *
Какова вероятность, что в одном маршрутном автобусе, выполняющем перелет из Канн в Париж, окажутся трое взрослых и один ребенок? На самом деле – большая. Но проведение собрало этих людей не просто так, оно связала судьбы каждого из участников перелета невидимыми нитями. Им суждено было лететь этим рейсом, и у каждого была своя кармическая задача.
Джессика Рови в тот день собралась с сыном в Париж, она хотела побывать на выставке последней коллекции известного итальянского кутюрье и купить нижнее белье из последней коллекции. Причем все это делалось тайком, вечером в номере отеля на побережье Средиземного моря, любящая супруга хотела подарить мужу праздник. А сына взяла, чтобы супруг не ревновал. Адам остался в отеле на побережье и в то утро провалялся до обеда.
Арсен Адамян в свое время учился в школе № 216 одного небольшого городка у моря и, когда Сергей Рум оканчивал школу вместе с его сестрой Маргаритой, он перешел в седьмой класс. У него были очень теплые отношения с сестрой, он знал всех ее друзей-одноклассников, не лично конечно, а по выпускным электронным фотографиям. Частенько Арсен разглядывал семейный фотоархив и поэтому, увидев Рума в рейсовом автобусе, он ненавязчиво решил познакомиться с одноклассником сестры. А летел он в Париж по работе. Арсен был филологом и переводчиком, занимался переводами технических текстов. В Каннах же проводил отпуск и за день до вылета на родину решил съездить за новым заказом лично, тем более прямого рейса из Канн в Новосибирск не было. А из Парижа улететь в любую точку планеты было так же легко, как найти утром свежий круассан к чашечке кофе.
Ну, а Сергей Рум ехал в Париж к возлюбленной – Александре Ким. Они две недели путали ищеек Джоба и находили такие места, где украдкой и урывками, но в полной мере отдавались страсти и вспыхнувшим чувствам.
И все эти трое взрослых, слушая команды автопилота, летели по автостраде в Париж. Невероятное совпадение.
– Вижу тебя, Ромов, – говорил по видеосвязи чем-то очень сильно возбужденный Сергей. – Надеюсь, не отвлек?
– Нет, все в порядке, – сев поудобнее, ответил на том конце видеосигнала Александр.
– Угадай, с кем я лечу в автобусе? – повернув камеру на Арсена, поинтересовался у друга Сергей.
– Добрый день, – поприветствовал незнакомца Александр. – Но мы не знакомы.
– Еще бы! Это Арсен Адамян, родной брат Ритки, – пояснял Рум.
– А, помню, помню, Риту, – улыбнулся Александр Федорович. – Передавай привет сестре, она хороший человечек.
– А вот это сам лично сделаешь! – загадочно заметил Рум.
– Не понял?
– Помнишь, я говорил тебе про Адама Рови? Кстати, он не Ада;м, а А;дам. Ударение на первую «а».
– Спасибо за нюансы произношения, при личной встрече пригодится. Я, кстати, уже подключил свои связи для поиска этого человека.
– Можешь не искать, он в Каннах и именно сейчас сладко спит в отеле, – усмехнулся Сергей. – А у меня за спиной его жена и девятилетний сын.
– Да ладно! – Ромов даже пододвинулся к видеотранслятору.
– Но я тебе главное не сказал, – начал Сергей. – Ритка Адамян работает в фарминдустрии, она – ученый. Сейчас защищает докторскую в соавторстве с Рови и неким Ломовым Петром Афанасьевичем, и все это под руководством профессора Громова в Новосибирском НИИ, в региональном, очень бедненьком НИИ… Чувствуешь, куда я клоню?
– Ты хочешь сказать, я наткнулся на них, буквально, на пороге открытия в молекулярном синтезе?
– Именно, Ромов, – заметил Сергей. – Твои деньги, их наработки, да ты построишь порт меньше чем за пять лет.
– Ну, это не факт, – улыбнулся Ромов. – Но шансы есть.
– Еще какие, – согласился Рум. – С тебя одна, нет, две бутылки «Хенесси» прошлого века.
– Рум, их всего осталось пятьдесят бутылок в мире.
– Не мелочись, Ромов! Я нашел тебе людей, которые построят целую планету в космосе, были бы только деньги
Неожиданно камера дернулась.
На заднем фоне вдруг послышались голоса взрослых: «Что он делает! Мы разобьемся. Ломай автопилот, ломай его!», потом камеру тряхнуло, раздался оглушительный треск, и сигнал прервался. Александр сразу же понял, что произошло нечто ужасное.
Полиция, основываясь на следствии, через два месяца после трагедии сделала вывод, что это был несчастный случай. Рейсовый автобус подрезали, и он попал в магнитное поле другой машины, вследствие чего был сбит навигационный режим, и автобус на скорости влетел в скалу. Машину, которая резким маневром подрезала автобус, так и не нашли. По стечению обстоятельств, или это была преступная халатность перевозчика, боковые видеорегистраторы в том рейсе были отключены, а защитные барьеры работали только по боковому периметру. Из четырех используемых ремней безопасности два оказались неисправны. В общем, как потом сказал следователь, цепь мелочей и поломок привела к трагедии. В той аварии инженер Адам Рови потерял жену и сына. Другие два пассажира отделались ушибами и переломами.
– Идиоты! – орал Джоб на свою охрану. – Такой шанс упустить! Сам случай подарил вам эту возможность! Так нет же, они поломали только одно кресло безопасности из десяти.
– Он купил билет на это место, сэр, – в кабинете Джоба оправдывался один из его подчиненных.
– Ты вообще ездил в транспорте такого рода? – еще сильнее закричал Джоб. – Там никто не садится по билету!
– Мы не знали, сэр, – опустив голову, прошептал один из подчиненных.
– Пошли вон! – швырнул в них папку с электронными бумагами Джоб. – И молите бога, чтобы вас не нашла полиция.
И тут же нервно зашагал по кабинету, перебирая в голове все возможные варианты последствий этого неудавшегося покушения.
– Сэр, вас хочет видеть председатель мирового правительства Стив Мору, его секретарь направил запрос на подтверждение видеоконференции, – неожиданно заговорила по видеотранслятору трехмерная модель секретаря.
– Да, конечно, соединяй, – поправив слегка растрепанные волосы, Джоб Сью сел в кресло и приготовился к непростому, как он чувствовал, разговору.
Спецслужбы все-таки вычислили того, кто косвенно был виноват в автокатастрофе, и Мору звонил именно по этому поводу. Ему было важно сохранить и защитить жизнь Сергея Рума, ибо он участвовал в разработке очень важного и ценного устройства, способного считывать электронейронный потенциал дистанционно. Простыми словами, Рум изобретал робота, который позволил бы человеку читать мысли других людей. И пока военный проект был не окончен, ученого Рума нельзя было трогать. Джоб был в бешенстве, но глава мирового правительства оставался непреклонен. И они решили, что как только Рум закончит работу, люди Джоба Сью могут делать с ним что угодно. А пока слежка, наблюдение – все эти мероприятия возлагались на подчиненных Джоба. Тем более, Джоб сам напросился на помощь в контроле над ученым.
Александра Ким после фестиваля в Каннах ушла от Джоба, ничего ему не объяснив. Ромов нашел свою одноклассницу и сделал предложение, от которого ни она, ни Петр Ломов не смогли отказаться. К сожалению, из-за семейной драмы Адам Рови начал пить. И сначала его уволили из строительной компании, которая по воле случая принадлежала Джобу, а потом за полное безразличие и прекращение научной деятельности профессор Громов исключил Адама из Новосибирского НИИ.
Но даже без этого достойного и талантливого ученого собранная Ромовыми команда через год построила основной технический модуль космического терминала, разместила на орбите между Землей и Луной по-настоящему громадную станцию с искусственным электромагнитным полем, в основу которого лег реактор Эмиро Суна. Это поле создавало небольшую гравитацию и удерживало космопорт на четкой орбите. После этого успешного шага Александр с семьей перебрался жить и работать на космопорт. Имя терминалу дали «Омега», и за пять лет стройки он стал огромнейшим космическим объектом, способным одновременно принимать до сотни кораблей и до миллиона жителей Земли и Луны. После официального открытия в космический терминал перебрался и Эдгард, продав все свое имущество на Земле.
Так началась новая эра по освоению космоса, и начали ее братья Ромовы – Александр и Эдгард.
«Альфа» и «Омега»

2225 ГОД. КОСМОС. КОСМОПОРТ «ОМЕГА». 
ОФИС БРАТЬЕВ РОМОВЫХ
– Послушайте меня, господин Мору, подпись разрешение на добычу золота в ваших интересах, – на повышенных тонах говорил Эдгард.
– Вы меня не слышите, – пытался возразить председатель правления Земли.
– Нет, это вы нас не слышите! Если вы продлите запрет, то завтра мы аннулируем ваши контракты и вышвырнем всю вашу госструктуру к чертовой матери с «Омеги», – даже немного привстав, заявил Александр Ромов.
– Не посмеете, – чуть слышно произнес Мору. – Мы будем судиться.
– И что? Отберете у нас домик в России?! – Эдгард даже рассмеялся.
– Но это не по закону, – бубнил себе под нос вспотевший председатель правительства, явно не ожидая такого резкого поворота переговоров.
– Не по закону? – вмешался в диалог Александр, – А присваивать себе целую планету по закону?
– Марс – собственность глобального правительства, и я как ее представитель не позволю посягать на суверенитет этой планеты, – чуть осмелев и даже привстав, заявил председатель.
Возникла не приятная ситуация в переговорах. Александр подошел к бару и налил себе и господину Мору выпить. С момента постройки космического терминала, правительство вынужденно было содержать собственное посольство, арендуя несколько сегментов на «Омеге». В противном случае эта буферная зона, в которой не работали законы Земли и Луны, грозила стать вообще неуправляемой. «Омега» была полностью автономной станцией, прирастающей на несколько сегментов в год, и как бы, не старались мировые спецслужбы повлиять на политическое настроение работников «Омеги», все усилия были четными. Космопрот был частной собственностью. Братья Ромовы не хотели погружаться в политические интриги, но сам факт наличия свободного от земных законов участка космоса, был грубым вмешательством в мировую политику. Причина напряженной ситуации в переговорах была давно назревшей проблемой, Ромовы не просили, а требовали свободу на добычу золота Марса частным лицам, в свою очередь господин Мору понимал, к чему это приведет и категорически отказывался дать разрешение.
В кабинете воцарилась тишина. Приятный матовый свет настольной лампы делал обстановку уютной. Теплые тона, дерево, кожа – все это создавало земной комфорт, и если бы не низкая гравитация, можно было подумать, что ты на Земле. И только маленькие звезды в иллюминаторе и непривычно яркое солнце напоминали о космосе.
– А знаешь что, Эдгард, – начал Александр. – У меня есть идея!
– Говори.
– Мистер Мору, с этого дня цена на аренду восьмого, девятого и тринадцатого секторов вырастает на двести тридцать процентов.
– Это неприемлемо дорого, – заикаясь от услышанного, еле-еле выдавил из себя председатель правительства.
– Это первое, – продолжил Александр. – Второй новостью для вас будет то, что разницу мы вложим в одно очень прибыльное дело.
– Что ты еще выдумал? – усмехнулся Эдгард, видя реакцию политика.
– Ну, раз нельзя приземлиться на Марс, мы начнем строить на его орбите еще один космический порт.
– Вы не имеете права! – попытался было возразить политик.
– Да ладно! – тут же оживился Эдгард. – Космос не принадлежит вам, а значит, мы вправе строить на орбите Марса все, что нам заблагорассудится. Отличная идея! Брат, налей-ка мне выпить, – улыбнулся он и включил селектор: – Эндрю, помоги мистеру Мору добраться до терминала вылета на Землю, переговоры окончены!
– С удовольствием, то есть, простите, конечно, сэр, провожу, – послышался голос охранника в селекторе.
И через минуту возмущенного политика препроводили к шаттлу, вылетавшему на Землю.
Весьма амбициозное заявление братьев Ромовых было не беспочвенным: за день до переговоров с председателем правительства они заключили долгосрочные контракты с космическими крейсерами «Астра-6», «Астра Вега» и «Астра-7». И уже в день переговоров космические корабли оборудовали строительными модулями. Конечно, все держалось в тайне, известно было только, что заказчиком был некий предприниматель с Луны. И как только на переговорах с господином Мору стало понятно, что Земля не пойдет на уступки, решение о строительстве второго космического терминала было окончательно и бесповоротно озвучено.
И уже через сто дней полета на орбите красной планеты был создан первый модуль орбитального космического терминала «Альфа». До колонизации Марса оставалось несколько лет.
*          *          *
2236 ГОД. ЗЕМЛЯ
Поднимаясь по мраморным ступенькам в офис директора «Глобал Энерго», господин Мору всё никак  не мог перестать думать о Ромовых. В свои шестьдесят два года он так и не встретил ни одного достойного соперника из политиков, у всех были слабости: наркотики, женщины, извращения, азартные игры, алкоголь. Всегда можно было подобрать ключик к нерадивому политику, но тут – парочка гражданских. Да – талантливых, да – думающих, но при этом таких сложных соперников. У Ромовых не было слабых мест: семью они спрятали на «Омеге», деньги и женщины их не интересовали настолько, чтобы из-за них терять голову, власть им не требовалась, одним словом, почти святые в понимании Мору. Он поэтому и поднимался к одному из своих знакомых – директору «Глобал Энерго», человеку, который знал Ромовых, знал их тайны, знал их лучше, чем кто-либо на этой планете.
– Господин Мору, – услужливо открыла дверь в кабинет Джоба Сью секретарь, – мой директор ожидает вас.
– Я в курсе, – буркнул Стив и неторопливо, опираясь на трость, прошел в кабинет.
– Рад вас видеть, господин председатель правительства, – тут же бросив электронно-бумажную работу, произнес директор «Глобал Энерго».
– Давай без этого лицемерия, Джоб, – Стив грузно сел в кресло и, закурив сигару, продолжил: – Мы не друзья и даже не коллеги. Я – политик, ты – бизнесмен, удачный бизнесмен, но, самое главное, мы – не враги. Да, наши интересы в некоторых делах пересекаются, и я признателен тебе в том, что ты шел на уступки даже тогда, когда тебе этого не хотелось.
– Вопрос цены, господин Мору, это всегда вопрос цены!
– Именно цены? Так вот, у нас есть острые углы во взаимоотношениях, например, такие, как Сергей Рум, контракты на шельфе Северного полюса, но все это решаемо.
– Конечно, решаемо, – улыбнулся Джоб.
– Главное, что мы смотрим в одном направлении.
– Немного не понял?
– Мы оба любим Землю и хотим, чтобы она была сильной и неделимой.
Господин Сью тут же загадочно улыбнулся и понял, зачем политик пожаловал к нему с визитом. А сам факт, что в рамках строжайшей секретности – Стив Мору был без охраны и один, – давало почву для размышлений, насколько важно участие Джоба в планах председателя правительства.
– Ромовы, – после небольшой паузы с ухмылкой произнес Джоб.
– Я слышал, что вы учились в одной школе?
– Я, Сергей Рум и Александр Ромов – три друга детства, – ответил Джоб.
– Хм, – усмехнулся Мору. – Насмешка судьбы, не правда ли, Джоб?
– В чем?  Не пойму?
– Ну, ты и Сергей Рум – друзья детства, ставшие врагами. Я не знал этих подробностей.
Джоб неторопливо встал и, сделав вид, что не расслышал замечание политика, и дабы не развивать эту тему он предложил выпить.
– Я так понимаю, вам надо знать, есть ли у Ромовых слабые места, – пригубив виски, начал Джоб.
– Да, – сделав глоток виски, ответил Стив.
– Уже нет, слабых мест нет.
– Ну, они же не Боги! – раздраженно буркнул Мору.
– Не Боги, – ответил Джоб. – В юности Эдгард всегда был инициатором какого-либо приключения, но он был трусоват, а вот Санька шел до конца, он смел, но при этом он может думать. Если он бьет, то он бьет именно в тот момент, когда надо ударить. Я метафорически выражаюсь, но думаю, вы меня понимаете. Ему важен процесс, он играет не ради выигрыша, а ради процесса, и поэтому он непобедим.
– Они хотят построить второй терминал на орбите Марса, – перебив Джоба, заявил Стив. – Причем, за счет правительства. За мой счет! Они хотят поднять цену на аренду всех сегментов терминала «Омега», и если они это сделают, то мы в будущем потеряем Марс.
– Вы потеряли его в тот день, когда Александр полетел на орбиту Земли строить терминал, – тут же ответил Джоб. – И вдвойне прискорбно, что этот факт только сейчас до вас дошел.
– Помоги мне, – еле выдавив из себя эти слова, прошептал раздраженный и отчаявшийся политик.
Они были чем-то похожи, и дело было не в росте: Стив и Джоб оба были ниже ста шестидесяти сантиметров, оба были упитанными, даже полноватыми, но это было, скорее, возрастной особенностью. У них были общие страсти: и Джоб, и Стив любили деньги и власть, не желая ни с кем делиться.
– Как вы там сказали? – решительно посмотрел на него Сью. – Вопрос цены?
– Я многое отдам за это личную пощечину! Это дело чести.
– Не сомневаюсь, господин Мору, не сомневаюсь.
Если бы Джоб Сью родился на пару веков раньше, во времена великих войн, его таланту просчитывать ход боя не было бы равных. В случае с Ромовыми победить, используя политические рычаги, было невозможно, и Сью хорошо понимал это.
– Дайте ему построить главный модуль терминала, – начал Джоб. – Это два-три года, за это время надо скрытно построить максимум кораблей. Я куплю их все, найму людей, и мы займемся пиратством. Мы будем грабить все корабли, идущие с провиантом к Марсу, и через год-другой не надо будет ни с кем сражаться, они сами там умрут без воды, еды и воздуха.
– А почему не сделать это сейчас, пока он уязвим, пока не построил главный модуль жизнеобеспечения? – лукаво подметил Стив Мору.
– Это моя цена, – ответил Джоб. – Мне нужен Марс, а без терминала на его орбите – это всего лишь огромная куча песка с золотом за миллиарды километров отсюда. Без терминала эта планета ничего не стоит.
Мору задумался, потом неторопливо сделал глоток виски и еще раз посмотрел на американца.
– Из двух зол надо выбирать меньшее, – улыбнулся председатель правительства и протянул руку Джобу. – Я согласен на твои условия.
– Рад, – пожал руку Стива, сказал Джоб, – Ваша задача – как можно дольше закрывать глаза на эту анархию в космосе.
– Ну, это естественно, – ответил Мору. – Говоришь, дать ему построить терминал?
– Не весь, – тут же поправил его Джоб, – а только главный модуль с реактором, и секторами самообеспечения, остальное я дострою сам.
– Я надеюсь, новое руководство терминала будет более лояльно к мировому правительству?
– Не сомневайтесь господин Мору, мы всегда найдем с вами общий язык.
И Стив Мору, преисполненный хорошим настроением, неторопливо, опираясь на трость, поспешил удалиться.

ЧЕТЫРЕ ГОДА СПУСТЯ
ТЕРМИНАЛ «АЛЬФА»
– Ты думаешь, Джонс пропустит посылку?
– Я надеюсь, – ответил Ким Вонг и взглянул на часы. – Десять минут до стыковки корабля с Земли, бьюсь об заклад, что сейчас появится «солдафон», ведь он всю неделю выспрашивал об этом грузе.
– Да не дай Бог! Постучи по дереву, – попросил Кима Иван Лодов, поглядывая на закрытый отсек в жилой сегмент главного модуля терминала «Альфа».
И действительно, через пару секунд дверь в туннель открылась, и появился одетый в скафандр глава службы безопасности Рики Джонс. Его неторопливая, вразвалочку, походка настораживала. Честно сказать, Ким и Лодов планировали встретить груз с Земли в одиночку, без вездесущего глаза начальства. Но у Джонса, как говорится, был нюх на любые незаконные аферы.
«Включите внутреннюю связь», – показал руководитель службы безопасности.
– Приказ выполнен, сэр, – доложил Лодов.
– Что-то вы подозрительно рано пришли к терминалу стыковки, – съязвил Джонс.
– Сэр, гостинцы из дома – это святое, – ответил русский астронавт.
– Хм, – усмехнулся Рики Джонс. – Ну-ну, не знал бы я вас, то поверил бы в искренность ответа. Но если вы заказали алкоголь с Земли, я вам устрою радостный уик-энд.
– Сэр, все что угодно, но только не спиртное, – подойдя ближе к Джонсу, заговорил Ким. – Мы не нарушаем законы космопорта.
– Конечно! Две минуты до стыковки, – потирая руки, объявил управляющий службы безопасности. – Сейчас посмотрим, что вы там нарушаете, а что – нет.
Рики Джонс хоть и носил прозвище «солдафон», но где-то в глубине души за всей этой требовательностью пряталось доброе и понимающее сердце. Заведующая научного отдела Маргарита Адомян, именно за это доброе сердце и полюбила этого американца. На людях Рики, редко когда улыбался, но его карие глаза были добрыми, и даже когда он злился, казалось, он злился не всерьез. Круглое лицо, пушистые бакенбарды и подкупающая ямочка на подбородке располагали к Джонсу с первого взгляда. И все, кто встречал его впервые, просто не верили, что в этом человеке может прятаться образ строгого начальника. Каким он старался казаться. Так что, несмотря на всю требовательность и принципиальность в плане соблюдения устава и законов терминала, в целом с ним всегда можно было договориться.
 «Стыковка произведена! Стыковка произведена! – оповещал механический голос. – Погрузочные роботы активированы! Осторожно, атмосфера отсутствует! Осторожно, атмосфера отсутствует!»
Весь груз был доставлен на терминал в целости и сохранности, и тут же освободившееся пространство было наполнено золотой рудой, добытой на Марсе, и космический корабль отправился на Землю.
– У меня такое ощущение, что добывай мы нужный объем золота в день, мировое правительство запускало бы к нам ракеты, наверное, два раза в сутки, лишь бы мы загружали золото, – закончив погрузку, бубнил себе под нос Ким Вонг.
– Разговорчики! – управляя погрузочным роботом, говорил Джонс. – Вашим семьям платят неплохие деньги за это золото.
– Конечно, сэр, – загрузив последнюю партию руды, ответил Лодов.
А в терминале их уже ждала целая делегация ученых. Начальник лаборатории Маргарита Адамян привела с собой почти всех незанятых научных сотрудников. Настолько огромен был интерес к таинственной посылке с Земли.
– Маргарита Анатольевна, мне не нравится эта скрытность и моя неосведомленность о грузе, – еще раз перелистывая список посылок, проворчал Джонс.
Они хоть были супругами, но Рики на людях всегда соблюдал правила субординации, обращаясь даже к любимой по имени и отчеству.
– Уверяю тебя, Рики, там нет чего-либо запрещенного уставом терминала «Альфы».
– Тогда почему такой ажиотаж? – не мог угомониться Джонс.
Но этот вопрос уже никто не слышал. Лодов нашел свою посылку, и тут же все ученые обступили русского астронавта. Ну, а когда он произнес: «Они живы!», все разразились громкими аплодисментами.
– Да кто жив? – пробираясь сквозь толпу ученых, бубнил себе под нос Рики Джонс. – Пропустите меня, черт бы вас побрал, пропустите.
Иван держал в руке аквариум с песком. Обычный герметичный аквариум из особо прочного прозрачного пластика с весьма необычным для космического порта содержимым.
– Муравьи?! – реакция Джонса была негативной. – Вы в своем уме? Это биологическая угроза терминалу! А если они заполонят весь космопорт, что тогда? Я немедленно сообщу об этом вопиющем факте Александру Федоровичу.
– Полковник Джонс! – начала заведующая научной лабораторией Маргарита Анатольевна, – ты думаете, что Александр Федорович не в курсе о содержимом наших посылок?
– Почему мне никто не сказал?!
– Эти муравьи – часть эксперимента по созданию замкнутой природной цепи, – объяснила госпожа Адамян. – Рики, дорогой пойми, мы просто не хотели преждевременно афишировать все наши научные секреты. Ну, правда, милый не отправлять же их обратно на Землю. Мы так боялись, что они не долетят, а тут сама фортуна повернулась к нам лицом.
– Ладно, черт с вами, – возвращая аквариум Лодову, произнес Джонс. – Но если хоть одного встречу в своем отсеке, раздавлю лично!
– Конечно, милый, – поцеловав Джонса в щеку, прошептала Маргарита Анатольевна.
И все дружно захлопали в ладоши, радуясь, что начальство терминала одобрило кардинально новый эксперимент, который позволил бы им создать замкнутую биологическую цепь в лабораторных условиях еще не достроенного, но уже жилого терминала «Альфа».

ВЕЧЕР ТОГО ЖЕ ДНЯ
КАЮТА РИКИ ДЖОНСА
– Рита, а ты не могла мне рассказать о посылке, – лежа в постели, упрекал супругу Джонс. – А то я выглядел полным идиотом в глазах этой парочки.
– Мы вообще не думали, что тебя так заинтересует эта посылка, – смывая маску влажными салфетками, ответила Маргарита Анатольевна.
– Я почему-то был уверен, что Лодов и Вонг заказали партию алкоголя с Земли, и представь, как нелепо я выглядел, когда целую неделю следил за их заговором, а главным секретом оказались никчемные муравьишки.
–Formica rufa, – поправила его Маргарита Анатольевна.
– Да ты их хоть как назови, – сердито буркнул Джонс. – Я до сих пор считаю, что это бесполезное занятие. Да и твой зоосад, честно сказать, тут и не нужен. Мы отправляем на Землю столько золота, что, пожелай того, у нас на завтрак, обед и ужин всегда могут быть свежая зелень и фрукты.
– Начальник охраны Джонс! Не забывайте, что восемьдесят процентов кислорода дает, как ты сказал, «мой зоосад», но, если быть точным, до сегодняшнего дня в ботаническом саду, я подчеркиваю – ботаническом, не было зоологической формы жизни. А вот с сегодняшнего дня там живут насекомые вида Formica, и даже после этого он не может называться зоосадом в полной мере.
– Ладно, это дурацкий спор, – укрывшись одеялом, пробубнил Джонс. – Меня не переубедишь, я все равно не вижу смысла в создании вашей замкнутой цепи, когда все то же самое могут привезти тебе с Земли за какие-то сто дней полета. Глупо тратить на это время, лучше больше золота добыть.
Маргарита Анатольевна с улыбкой посмотрела на мужа, достала электронный дневник и сделала очередную запись:

«Двенадцатое сентября.
Сегодня великий день! Мы запустили в ботанический сад колонию муравьев с детенышами и маткой. Цель эксперимента: создать полноценную экосистему. Муравьи смогли бы частично рыхлить почву и перерабатывать биологические отходы. И это только первый этап. Далее мы планируем запуск других насекомых.
Психологическая обстановка в терминале «Альфа» удовлетворительная. Физиологическое и биохимическое состояние здоровья 10654 жителей города в пределах нормы. Двое вновь прибывших астронавтов больны респираторным вирусным заболеванием и изолированы в специальном боксе. Подробный отчет сохранен в дневнике медицинской лаборатории.
Старший научный сотрудник, заведующая лабораторией Адамян М.А.»

Каюта была обычной, ничего лишнего: семейная кровать из алюминия и пластиковые стулья. Вмонтированные в стены шкафы и столики так же легко выдвигались, как и задвигались. Огромная плазменная панель была и модулем внутренней связи, и телевизором, транслирующим некоторые внутренние каналы телевизионной и радиосвязи.
Рита готовилась ко сну. Трудно было привыкнуть что ты так далеко от дома, и несмотря на периодически летающие ракеты и корабли класса «Астра» ощущение небезопасности не покидала сотрудников терминала. Марс был мертвой планетой, которая в случае чего не сможет стать вторым домом для человека. И это чувство отдаленности от Земли ненавязчиво, но тревожило, особенно перед сном, когда вся суета дня отступает, оставляя разум наедине с самим собой.
Никто даже и предположить не мог, что тот день станет переломным в истории космопорта, ибо корабль с золотом, который летел на Землю, до нее не добрался. До того момента такого понятия, как космические пираты, не существовало, но все изменилось в ту ночь. Сначала кем-то были уничтожены промежуточные спутники связи, этот факт оставил терминал «Альфа» без новостной информации. А когда не пришла очередная ракета с Земли, стало понятно, что что-то произошло, но никто не мог понять, что.
Бортовой дневник Рики Джонса:
«Девятнадцатое сентября.
Господи, произошло нечто ужасное… Мы не можем связаться ни с «Омегой», ни с Луной. Связи нет ни с кем. Гробовая тишина в эфире…».

«Двадцать восьмое сентября.
Александр Ромов потребовал остановить добычу золота, а всех свободных людей и машины задействовать на работах в ботаническом саду. Наших запасов еды осталось на две недели. Привезенного воздуха – на тридцать дней. Ромов издал указ – законсервировать весь кислород и перейти на полное насыщение терминала кислородом, вырабатываемым ботаническим садом. Это семьдесят процентов от минимальной нормы. Поэтому мы сократили вентиляцию в жилых помещениях и убрали ее вовсе в проходных модулях, и тут же увеличилось количество респираторных заболеваний. С «Омегой» по-прежнему нет связи».

«Девятнадцатое октября.
Запасы провианта закончились, мы на грани катастрофы. Люди истощены и подавлены, сорок процентов населения терминала «Альфа» больны цингой. Ботанический сад не может удовлетворить потребность в еде даже на тридцать процентов. Сегодня от истощения умер первый астронавт, Эрик Сомов. Тело было химически кремировано. «Омега» молчит…».

«Двадцать третье ноября.
На совете было принято решение о строительстве из добытого золота новых модулей для ботанического сада. Запасы грунта есть, семена – тоже. Новые отсеки смогут увеличить запас еды до семидесяти процентов, и мы сможем засадить построенную площадь исключительно полезными растениями, дающими еду. Но на это надо время и человеческие руки. Все и так работают по шестнадцать часов в сутки, опыляя растения и ухаживая за плодами. Люди слабы, а роботы не могут выполнять такую тонкую работу. Терминал «Альфа» на грани гибели. Сегодня, впервые за пять лет, Александр Ромов дал распоряжение приостановить строительство терминала и всех рабочих перенаправить на возведение новых модулей жизнеобеспечения. Умерло сто двадцать человек. Все тела кремированы, и урны отправлены на Марс».

«Семнадцатое декабря.
Умерло двести человек. Из хороших новостей: новый ботанический сад построен. Старый сад решили полностью использовать как легкие космпорта. Плодоносящие культуры были пересажены в новый сад с золотыми стенами. Кто бы мог подумать, что здесь, за миллионы километров от дома, золото будет цениться не дороже обычной руды. Золотой сад, стены, пол, потолок – все из золота. Неимоверная расточительность, но это единственный материал доступный для строительства. Немного цинично, но освободившиеся жилые отсеки были демонтированы, и у нас получился еще один ботанический сад. Теперь проблема кислородного голодания устранена. Мы смогли возобновить вентиляцию проходных терминалов, и, мало того, мы утроили запасы законсервированного кислорода. Омега молчит…».

«Двадцать восьмое февраля.
От цинги и истощения умерло сто человек. Из хороших новостей: ждем урожай, но завязей мало, планируемый сбор снижен на тридцать процентов, а это недопустимо много. Из-за влажности в ботаническом саду возникли грибницы плесневых грибов, они поражают урожай. Приходится в буквальном смысле бороться за каждый плод. Все терминалы и отсеки «Альфы» работают без перебоев. «Омега» молчит».

«Двадцать девятое марта.
Умерло восемьдесят шесть человек, причина та же. Новостей нет!».
«Пятнадцатое апреля.
Умерло сто двадцать три человека. Первый сбор урожая не принес ожидаемого результата: по неведомым нам причинам урожай всех опыленных плодов снижен на сорок процентов, корнеплодов – на двадцать процентов. Это – от минимально допустимой нормы. Опять голод. Плесень поразила больше половины недозревших плодов. Использовать химические препараты мы не можем: огромный риск после созревания получить продукт с большим количеством хлорсодержащих примесей. Мы бессильны перед банальной плесенью! «Омега» молчит…».
«Тринадцатое августа.
За три месяца умерло сто шестьдесят девять человек, причина – та же. Новый урожай не оправдал надежд. Те же самые показатели: корнеплоды – двадцать процентов от минимальной допустимой нормы, опыляемые – сорок процентов. Единственный стопроцентный результат – по однолетникам, но семян все меньше и меньше. Ручное опыление эффективно лишь на одну треть. С «Омегой» связи нет уже одиннадцать месяцев. Мы не перестаем отправлять сигнал s.o.s. с интервалом тридцать минут по всем частотам радиосвязи, но «Омега» молчит».
«Третье сентября.
Нас осталось 2373 человека, половина из которых тяжело больны. Все, кто может стоять без посторонней помощи, задействованы на ботанических работах. Боже, я не хочу так умирать…».

ЧЕТВЕРТОЕ СЕНТЯБРЯ
– Рики, ну что там? – дрожащим голосом поинтересовался Ромов у вернувшегося начальника охраны.
– Этот урожай будет еще меньше, – снимая плащ и сапоги, произнес Рики. – Грибок поразил четырнадцать кустов. Да и количество завязей снижено втрое, мы все хуже и хуже опыляем.
– Черт побери, я же сам лично опылял эти чертовы пестики, – ругался из последних сил Ромов. – Почему все именно так?!
– Дело в нас, Александр, – сидя в инвалидной коляске, ответила исхудавшая женщина.
– Ну, если не мы, то кто будет опылять эти чертовы кустарники?
– Мы – люди, Ромов, и мы не можем полностью заменить природу, ее полный цикл. И чем мы слабее, тем мы менее внимательны, а значит, количество опыленных цветков падает – все просто. Еще пара месяцев, и мы умрем, не от голода, так от цинги, – с дрожью в голосе ответила Маргарита Анатольевна.
– Я не хочу, – чуть ли не плача произнес Ким Вонг. – Маргарита Анатольевна, Александр Федорович, Рики, я не хочу тут умирать, это не мой дом.
– И не наш тоже, Ким, – ответил Ромов. – Слышишь меня? Мы не умрем, я уверен, на «Омеге» делают все, чтобы связаться с нами.
– Уже год, как про нас забыли! – закричал Лодов. – О чем вы говорите, Александр Федорович?! Они кинули нас, и точка!
– Соблюдай субординацию, Иван, – тут же поправил его Джонс.
– Ничего страшного, Рики, – подойдя к худощавому, изнеможенному астронавту, произнес Александр. – Сейчас мы все – просто люди. Нет начальников, нет починенных. Мы – люди, и мы не имеем права умирать. Я привел вас сюда, и я даю слово, что до последнего вдоха буду бороться за жизнь, за этот чертов терминал и за каждого из вас, пока мы не победим.
– Спасибо, сэр, – посмотрев в глаза Ромову, прошептал Рики Джонс.
– Простите меня, Александр Федорович, –Лодов склонил голову.
– Все нормально, Иван, все нормально, – с дрожью в голосе ответил Александр Федорович и, еле сдерживая эмоции, поспешил удалиться.
На конец шестого года строительства ситуация на орбите Марса была наихудшей: из одиннадцати тысяч сотрудников и рабочих терминала «Альфа» в живых осталось около трех тысяч человек. Это, без преувеличения, была катастрофа.

ЛУНА. ПРИЕМНАЯ ЛИГИ ГОРОДОВ СВОБОДНОЙ ЛУНЫ
Эдгард Ромов за год осады терминала пиратами что только не предпринимал: он обращался в суды, поднимал этот вопрос в прессе, требовал мировое правительство вмешаться. Но те привезли видеоотчет о том, что дорога к терминалу «Альфа» открыта, и все, что говорили о пиратах, всего лишь чьи-то байки, и провокационные сплетни. Но как только новые смельчаки с грузом отправлялись к Марсу, они исчезали в просторах космоса. И никто ничего не мог поделать. Терминал «Альфа» был в блокаде, и чем дольше длилась эта осада, тем меньше шансов было найти в живых тех смельчаков, что полетели за Александром Ромовым к красным пескам. И Эдгард понимал это, и тем беспомощнее было его положение.
– Господин Ромов, вас ожидает Амиро Лью Сан, – улыбаясь, предложила войти Ромову темнокожая секретарша.
– Спасибо, – пройдя в кабинет, ответил Эдгард.
Амиро Лью Сан очень хорошо относился к братьям Ромовым: двадцать пять процентов доходов Луны зависело от терминала «Омега». Около семисот тысяч рабочих мест. Да и как с людьми с Ромовыми было приятнее общаться и вести дела, нежели с политиками мирового правительства.
– Дорогой Эдгард, прими мои соболезнования, – тут же начал Амиро. – До меня доходят слухи, что твой брат в ловушке и надежды уже нет.
– Он жив, – сухо ответил Эдгард, и с какой-то особой злостью посмотрел в глаза главе лиги городов свободной Луны.
– Я не хотел тебя обидеть, Эдгард, – Амиро даже встал из-за стола. – Может быть, ты не знаешь, но Земля крайне негативно настроена против вас. Та выходка с поднятием аренды и строительством нового терминала для Мору стала личной пощечиной, а он такое не прощает.
– А откуда вам это известно? – удивился Эдгард.
– Я на днях встречался с ним, – сев ближе к другу, начал Амиро, – и знаешь, что я понял? Пираты, блокада терминала «Альфа» – все это его рук дело. Мы поймали парочку кораблей, они собраны без опознавательной маркировки, экипаж – уголовники, причем те, что осуждены на пожизненные сроки. Руководит ими некто Гарри Байсон и некто Тоху (это, скорей всего, прозвище), матерые преступники. Причем по ответным документам на официальный запрос – они все отбывают свой срок на Земле, нам даже выслали видео с их распорядком дня.
– А если поднять шумиху в прессе? – тут же предложил Эдгард.
– Не выйдет! Это все слова, Эдгард, – грустно посмотрев на него, ответил Амиро. – А после официальных отчетов военных кораблей с Земли, которые добрались до «Альфы» и прилетели обратно, в пиратов никто не поверит.
– Амиро, ты понимаешь, что там мой брат, – уже чуть ли не плача говорил Эдгард. – Он может погибнуть!
Сорокалетний китаец нервно прикусил губу и посмотрел своими добрыми глазами на этого сильного русского человека. Амиро был младше Ромова, ниже ростом, с типичным для своей нации круглым лицом, в общем, ничего особенного, кроме взгляда. У Амиро отсутствовал шаблон всепонимающего взгляда политика, его глаза лишены той нотки лицемерия, и от этого в трудных ситуациях в них улавливался страх. Страх ошибки, страх сделать то, что может навредить кому-то другому. Амиро знал об этом и наверно поэтому считал себя больше гражданином свободной Луны, нежели чиновником. И сейчас он смотрел на Ромова именно так: он боялся сказать, что Ромова и всех строителей уже не спасти. Боялся именно этой правды.
– Я долго думал, как можно помочь Александру.
– И как?
– Боюсь, что этот вариант имеет слишком большую цену.
– Говори, – что-то могучее проснулось в голосе младшего Ромова.
Амиро подошел к рабочему столу и достал из ящика несколько электронных страниц. Подойдя к другу, он молча протянул их Эдгарду.
– Это план по отнятию космического терминала «Омега» у братьев Ромовых. У меня два дня, чтобы дать ответ. Думаю, ты понимаешь, что будет, если я отвечу отрицательно.
– Это невозможно! Он не посмеет этого сделать.
– Тебя убьют, Игоря отравят. Тут расписаны по секундам ваши рабочие и выходные дни. И я тебе скажу: Земля это сделает. По отдельности вы слабы, Эдгард! Нет Александра – нет братьев Ромовых, а если быть честным, выжить два года в космосе без еды, воды и воздуха невозможно. И только поэтому эта электронная бумажка, этот план по отнятию вашей собственности попал ко мне на стол.
– И что ты будешь делать? – посмотрел на него Эдгард.
– Дам украсть тебе «Астру», – улыбнувшись, ответил Амиро. – «Астру-6»! Я как раз месяц назад установил на нее военный модуль, ну а робота-автопилота, по-моему, через час-другой уже поставят. Еда, вода, семена, запасы воздуха – все загружено, топливо залито. Осталось только угнать корабль, – добавил Амиро.
– Прости, не пойму?
– Сейчас ты пишешь договор, что твоя доля терминала будет сдана в бессрочную аренду правительству Луны, а я приберегу этот козырь до того момента, когда терминал начнут разрывать на кусочки.
– Допустим, дальше что?
– Этот план отдашь сыну Саньки. Пусть он прочтет, внимательно прочтет и запомнит на всю оставшуюся жизнь, что с Землей можно говорить только с позиции силы. Потом ты улетишь, а сын Александра станет мишенью номер один, – рассуждал Амиро. – И если я буду рядом, я не позволю прихвостням Мору запустить лапы в терминал.
– Значит, либо я, либо брат, – поняв все тонкости замысла Амиро, заметил Эдгард. – И надо непременно украсть земной крейсер! Да, цена огромная, пираты меня не пропустят.
– Не исключено! Тогда ты должен сломать автопилот, и «Астра-6» долетит до Марса. Билет в один конец, – ответил Амиро. – И если Санька жив, он сможет вернуться. Увы, Эдгард, но кому-то из вас надо будет заплатить жизнью за этот билет домой!
Чем отличается мужество от трусости, ведь можно до трепета сердца бояться сражений и при этом быть воином и на этом страхе лишать жизни себе подобных. И все вокруг будут видеть не страх, а мужество воина. Но трус никогда не сможет с улыбкой взглянуть смерти в лицо. Один на один со своим темным ангелом он будет молить о пощаде, вспоминая лица тех мужей, кто с улыбкой встречал смерть от его руки.
– «Астра-6», говоришь? – улыбнулся Эдгард, подписывая договор аренды.
– У тебя час, Эдгард.
– Мне хватит, – протянув руку другу, ответил младший Ромов. – Спасибо, Амиро! Береги племянника, береги Игорька. Я позвоню ему и все объясню. Он неглупый малый, он все поймет.
– Договорились, – обняв друга, ответил Амиро и чуть слышно добавил: – Умирать не страшно, страшно жить с позором неисполненного долга.
Эдгард ничего не ответил, он лишь посмотрел на друга, еще раз улыбнулся и поспешил удалиться.
*          *          *
Колонии Луны росли и расширялись, сто лет назад человек делал первые шаги по освоению этого безжизненного, но преданного спутника Земли. Люди ставили прямоугольные модули из легких сплавов с солнечными батареями на крыше, учеными инженерами создавались целые павильоны для воссоздания земных экосистем. На Луне вахтовым методом работали лучшие умы человечества, и потихоньку серый безжизненный грунт спутника обретал своих обитателей.
Эдгард неторопливо шел к отсеку отправки на Землю, мыслей не было, он просто смотрел на людей: они улыбались, грустили. Молодая парочка туристов нежно обнимали друг друга, разглядывая поверхность Луны возле иллюминатора. Они, наверно, провели тут медовый месяц. Служащие и сотрудники лунного города постоянно куда-то спешили с деловитым и важным видом. Детвора играла трехмерными игрушками в ожидании рейса. Их родители нервно перебирали электронные билеты и стерегли багаж. Одним словом, обычный будний день в лунном городе.
На корабле, правда, никого не было. Он гордо дрейфовал на орбите Луны. Как потом выяснится, неизвестный за час до угона отдал приказ от имени главы правления всей команде покинуть борт, который законопослушный экипаж незамедлительно выполнил. Кстати, этого неизвестного полиция лиги городов свободной Луны по сей день так и не нашла.
Изюминка плана Амиро была в том, что «Астра-6» собственность мирового правительства, официально зарегистрированный космический крейсер, поэтому если пираты атакуют этот корабль, а никто не сомневался в этом, то мировому правительству придется признать тот факт, что пиратство на рубежах между Землей и Марсом существует. А значит, будет запущен весь грузный бюрократический механизм и тогда уже даже сам Стив Мору ничего не сможет с этим поделать, и будет вынужден найти корабль, установить факт захвата пиратами, и как следствие, осудить и обезвредить преступников, поставить точку в загадочном и опасном деле о космических пиратах.
*          *          *
СОРОК ДНЕЙ СПУСТЯ
БОРТ КОСМИЧЕСКОГО КРЕЙСЕРА «АСТРА-6».
– Бизон, жилые и научные модули пусты, – говорил по рации один из пиратов.
– Проверь оружейный отсек, – приказал главарь банды. – Кто-то же по нам стрелял?
– Хорошо, иду, – ответил пират Тоху.
Гарри Байсон, сжимая в руках импульсную винтовку, неторопливо направлялся в командный отсек большого корабля. Он был не на шутку встревожен: «Астра-6» оказала героическое сопротивление, уничтожив два корабля и повредив еще три во время пиратской атаки. И чернокожему здоровяку Байсону лично хотелось казнить капитана этого крейсера за такую неслыханную дерзость. Открыв командный модуль, он был поражен. Гарри готов был встретить сотню вооруженных до зубов астронавтов, но абсолютная тишина и пустота отсека еще сильнее тревожила.
– Тоху, – вышел на связь Бизон, – просканируй корабль на наличие бомбы, нутром чую – это ловушка америкашки с Земли.
– Хорошо, – ответил его напарник на дрейфующем рядом с «Астрой-6» космическом корабле. – Ты нашел кого-нибудь?
– В том то и дело: корабль пуст.
– Не может быть, – ответил Тоху. – Роботы не умеют так стрелять.
– Да это я и сам понимаю, – буркнул Гарри, пытаясь разобраться в системе управления. – Кстати, автопилот заблокирован, по ходу, это просто торпеда, набитая провиантом и воздухом, и ее цель – долететь до Марса.
– Если эта торпеда долетит, америкашка упечет нас обратно по тюрьмам, – ответил Тоху.
– Это понятно, – говорил Гарри. – Сейчас меня больше интересует – кто вел огонь.
– Гарри, – раздался голос в рации, – я нашел труп нашего воина.
– Где?
– Вооруженный модуль, – ответил пират. – Мы во время боя пробили обшивку, и этот смельчак превратился в мороженое.
– Ничего не трогать, – приказал Гарри. – Я иду к вам, мне надо знать его имя.
Надев костюм, он вошел в оружейный модуль. Там, сидя в импульсной установке крупного калибра, насмерть замерз Эдгард Ромов. До последней секунды своей жизни он отчаянно нажимал на гашетку орудия. Его трогать не стали, по сетчатке глаза пираты установили личность и, удивленные результатом сканирования, покинули корабль, продолжая в свободном дрейфе плыть за «Астрой-6» к просторам Марса.
Уже вечером того же дня, хотя в космосе понятие «вечер» относительно, празднуя удачное нападение, Тоху и Бизон все никак не могли расслабиться, уж больно непростой оказался этот крайний, как они думали, грабеж.
– Я тебе так скажу, Тоху, – хмельной, но с серьезным выражением лица обратился к товарищу Бизон. – Не по силам нам эта рыбка. Надо взорвать корабль, забрать груз, вытянуть за голову Ромова приличный куш с нашего америкашки и разбежаться.
– А куда бежать, Гарри? – допив ром, спросил Тоху. – Мы убили одного из владельцев терминала, второго держим в осаде. На Луне мы в розыске, а для Земли мы будем как кость в горле, если все откроется. А от америкашки, если все получится и он отожмет порт на орбите Марса, нам вообще некуда будет бежать.
– Ну, деньги-то надо забрать.
– Бизон, – как-то по-особенному посмотрев в глаза другу, начал Тоху, – мы много убивали, грабили, и я никого не жалел. Те люди были так, человечки, подлые продажные перекупщики. Я не помню ни одного из них, но после сегодняшнего боя во мне что-то сломалось, понимаешь, мы убили человека, хорошего человека. Ромовы были мечтателями, они стояли у истоков этого бума с освоением космоса, они дали миру эту мечту. Мечту побродить по другим планетам. Да и ты сам видел, как он дрался, как лев, не боясь ничего, один против двадцати кораблей, один против армии, Гарри!
– Видел, – грустно ответил Байсон.
– А его брат, – раззадорился Тоху. – Три года осады, а он жив! Ни ты, ни я и одной недели не прожили бы без еды, воды и воздуха в космосе, а он жив!
– Ты предлагаешь все бросить? – вполне серьезно спросил Гарри.
– Знаешь, почему мы его не победим? – нервно спросил Тоху, и тут же сам ответил. – Мой дед был бригадиром в шахте. Под его руководством было сто двадцать человек, и однажды в шахте случился взрыв метана. Их и еще четыре бригады засыпало. Десять дней до них добирались спасатели, из бригады в живых осталось двенадцать человек и мой дед. И уже на поверхности, когда начальство и пресса стали спрашивать о том, как они смогли выжить в таких условиях, все как один, сказали: «У нас был бригадир, он нам помог!»
– И к чему ты это рассказал?
– Я не закончил, – ответил Тоху. – А когда моего деда спросили, как ему это удалось, он сказал, что как только случился обвал, кто-то прошептал ему на ухо: «Не бойся, только дыши, двигайся, заставляй себя жить, и я помогу тебе. Я буду рядом, только заставляй себя жить». С моим дедом был Бог, Гарри. Как и со старшим Ромовым, все три года осады с ним был Бог, он на их стороне. И никто: ни америкашка со всеми своими деньгами, ни даже сам Мору не смогут его победить, потому что Бог на его стороне, сам Бог, Гарри. Этому терминалу суждено существовать, а Александру Ромову его построить. И Богу не важно, хотим мы этого или нет, так будет и точка. Ромов уже заплатил за это кровью.
Байсон подошел к иллюминатору и взглянул на плывущий к Марсу космический крейсер «Астра-6». Гарри был бандитом, но он ценил мужество простых людей, он ценил преданность и презирал власть денег. Всю свою добычу он спускал на женщин, алкоголь и азартные игры. Байсон никогда не стремился стать богатым, реально понимая, что выбранный им путь когда-нибудь непременно закончится смертью.
В это время два отважных, безжалостных пирата дали себе клятву, что это была последняя пролитая ими капля крови во имя пиратства. «Астра-6» с грузом была отправлена к Марсу. Пираты, опустошив тайники с награбленным, решили разбежаться. Те, кто тайком вернулся на Луну, в скором времени попали в тюрьмы, и только немногие преданные Бизону и Тоху люди под видом торговцев осели сначала на терминале «Альфа», а впоследствии перебрались на Марс.
Но до этого оставались еще долгие месяцы полета космического корабля к красным пескам четвертой планеты от Солнца.
*          *          *
ТРЕТИЙ ГОД БЛОКАДЫ
КОСМОПОРТ «АЛЬФА»
В кабинет главы охраны влетел дежурный по терминалу, он задыхался от волнения.
– Сэр, у нас проблема, – тут же начал солдат. – В старом ботаническом саду засорился вентиляционный канал, уровень кислорода упал на одну треть.
– Только этого не хватало, – ответил Джонс. – У кого электронные ключи от старого сада?
– Боюсь, что мы их не найдем, – подкатившись к терминалу видеонаблюдения, ответила Маргарита Анатольевна. – Но есть аварийные видеодатчики, мы можем просто посмотреть, в чем там дело.
Эта попытка оказалась провальной, обзор всех видеодатчиков был заслонен листвой разросшихся деревьев. Вывод напрашивался автоматически: в вентиляционный отсек попали ветки и листья плодоносных деревьев, брошенных после создания «золотого сада». На совете решили сломать ворота в сад с помощью роботов и устранить засор вручную. На демонтаж ушло три с половиной часа, и когда вся техника была отведена на безопасное расстояние, туда вошли люди. То, что они увидели, потрясало своим величием: земные яблони, груши были унизаны спелыми и сочными плодами.
– Но как? – подбегая то к одному, то к другому дереву, удивлялся Лодов. – Как это возможно? – он сорвал яблоко и с жадностью съел его.
– Они не могли сами себя опылить, – произнес Ким.
– Логично, – согласился Джонс и заметил вдалеке небольшое деревце, которое только-только отцветало.
Ким и Лодов подбежали к дереву и принялись изучать цветки.
– Они не изменились, – спустя время сделал вывод русский ученый.
– Но тогда как? Это невозможно, пыльца должна попасть на пестик, – ответил Ким.
– Она и попадает, – улыбнулся Джонс и сорвал один из цветков. – Смотрите, вот она, ваша пчела.
Внутри цветка сидел маленький муравей, который, почуяв опасность, тут же засуетился и принялся бегать по руке человека.
– Пчела обыкновенная, – радостно произнес Рики Джонс и чуть было не заплакал. – Все так просто и практически даром, без всяких усилий.
– Ну да, конечно же, – радовался Лодов. – В поисках еды муравьи добрались до цветков, учуяв запах нектара, на своем тельце, перенося пыльцу от тычинки к пестику. Господи, все так просто!
– У природы все просто, и без каких-либо усилий, – подметил Джонс и отпустил муравья. – Ким, дай рацию.
– Первый, первый, ответьте, – сделал запрос Джонс.
– Да, Рики, слушаю тебя, – ответил Александр Ромов.
– Александр Федорович, мы нашли еду, много еды, – говорил начальник охраны. – Вы не поверите: простые муравьи сделали это, они замкнули цикл. Мы спасены, Александр Федорович, мы спасены!
В ответ была тишина.
– Ну что вы молчите, база? – с силой сжимал в руках рацию Джонс.
– Я плачу, – сквозь слезы ответил Ромов, – Я плачу, Рики… Я плачу.

ДНЕВНИК РИКИ ДЖОНСА, НАЧАЛЬНИКА СЛУЖБЫ БЕЗОПАСНОСТИ ТЕРМИНАЛА «АЛЬФА»
«Тринадцатое сентября.
Все запасы провианта восстановлены на сорок процентов. Часть колонии муравьев была перенесена в «золотой» ботанический сад. Теперь мы выживем, я верю в это! Количество пораженных грибком плодов сократилось вдвое, мы не можем понять, из-за чего это произошло, но это радостная новость!»
«Двадцать третье декабря.
Урожай превзошел все ожидания. За два с половиной месяца – ни одной смерти. Заболеваемость снизилась на семьдесят процентов. Мы продолжили строительство терминала».
«Тринадцатое сентября.
Рождение первого ребенка в терминале «Альфа». Это девочка, вес – три килограмма двести грамм, рост – пятьдесят сантиметров. Назвали Евой. Семь женщин в положении. Боюсь сглазить, но у человечества появился новый дом, и кто бы мог подумать, что у нас это получится дважды. Из плохих новостей: «Омега» по-прежнему молчит».

ДНЕВНИК МАРГАРИТЫ АДАМЯН
«Тринадцатое сентября.
Я начала ходить и полноценно работать. Перечитывала последнюю запись в своем дневнике (за двенадцатое сентября), запись трехлетней давности, мне было страшно. Я вновь вспоминаю тот ужас и лишения, что пережил терминал «Альфа». Как хорошо, что у нас есть еда и воздух. Воду мы можем очищать и извлекать из отходов. Что еще нужно для жизни? Одно огорчает: «Омега» по-прежнему молчит. Но мы начали строить ракеты, скоро мы вернемся домой».

Маргарита, оторвалась от дневника и, подчеркнув слово «домой», закрыла страничку, при этом еле слышно прошептав: «Господи, спасибо за то, что был рядом! Спасибо!»
На следующий день «Астра-6» подошла к орбите Марса. И уже через месяц появились первые торговцы, и вся тайна блокады была раскрыта, породив новую загадку – куда делись пираты?
*          *          *
ДЕСЯТЫЙ ГОД СТРОИТЕЛЬСТВА
КОСМОПОРТ «АЛЬФА». ОРБИТА МАРСА
– Дамы и господа! – обратился к присутствующим изрядно поседевший Александр Ромов. – Я с гордостью перерезаю эту ленту и заявляю, что мы сделали это дважды! Это второй свободный кусочек Земли, где вами не будут править политики всех мастей и сортов. Космопорты «Альфа» и «Омега» – свободная территория, на которой не действуют законы третей планеты. Празднуйте, господа, празднуйте!
После открытия Александр, тут же поспешил удалиться, а банкет продолжался: шампанское лилось рекой! Мировые знаменитости и влиятельные бизнесмены – все были приглашены на открытие. Вечер удался на славу. Правда, Ромов так и не появился на публике. Поговаривали, он в последнее время болел, а тут еще гибель брата на «Астре-6», конечно, все сказывалось на душевном состоянии великого русского ученого, поэтому отсутствие на банкете ему простили. Гости то и дело подходили к иллюминаторам, любуясь видом величественного Марса. Многие были тут впервые, и конечно, не задумывались, что лишь ценой тысяч людей, погибших при строительстве космического терминала, человечеству открылась безопасная дорога к красным пескам. Сто дней полета отделяли два терминала друг от друга. И сейчас перелет казался простым и безопасным, но еще год тому назад это было очень рискованное и опасное мероприятие. И может, поэтому Александр Ромов так и не вернулся на банкет? Он помнил лицо каждого, кто отдал свою жизнь, чтобы создать это чудо человеческой мысли.
– Оксаночка, – чуть слышно прошептал в селектор Ромов у себя в кабинете, – разыщи мне сына и всех моих замов.
– Конечно, босс, – ответил приятный женский голос. – Что-нибудь еще, Александр Федорович?
– Нет, только это распоряжение.
Ромов вышел из-за стола и по привычке стал мерять шагами кабинет. Дубовый паркет слегка поскрипывал под ногами. Ромову нравился этот хрип дерева, как он любил говорить: «Под этот скрип лучше думается». Мыслей было много, хотя он и понимал, что нужен отдых, но десять лет ежедневного труда выработали своего рода привычку, и сама мысль об отдыхе уже казалась чем-то диким, неприемлемым. Единственное, что мог себе позволить сегодня Ромов это сигару и бокал коньяка из коллекционной бутылки, которую они с братом решили открыть, когда строительство закончится, и бережно хранили до этого дня. Вызванные подчиненные так и застали его с бокалом коньяка в руке и тлеющей сигарой во рту.
– Пап, врачи запрещают тебе курить, это вредно для твоего здоровья, – первое, что произнес вошедший в кабинет сын Ромова.
– Ничего, Игорек, жить тоже порой вредно, – ответил Александр Федорович и с особым наслаждением сделал глубокую затяжку. – Ты проходи, налей себе выпить, помяни дядю Эдгара.
– Тот самый коньяк?
– Тот самый, сынок, тот самый, – ответил Александр Федорович.
Тут в кабинет, постучавшись, вошли два заместителя директора космопорта «Альфа». И через минуту неисправимый трудоголик Александр Федорович Ромов начал совещание.
В этот вечер, хотя в космосе понятие «вечер» относительно, эти четверо, можно сказать, решили судьбу Марса. Директор «Альфы» предложил ввести регулярные пассажирские рейсы между Луной и Марсом, при этом был направлен запрос на снятие запрета на исследование поверхности красной планеты. Земля отреагировала незамедлительно: начала грозить санкциями, арестами земного имущества, на что Ромов распорядился аннулировать контракты и выдворить представителей всех государственных структур из космопортов. Трудно поверить, но глобальное правительство даже хотело силой захватить власть на «Омеге» и «Альфе». Все попытки закончились десятками смертей со стороны земных спецслужб. А людей было уже не остановить. Игнорируя все земные законы, они летели на Марс в надежде найти свой слиток драгоценного металла. В те годы и началась золотая лихорадка, люди богатели за одну поездку, хотя многие и не возвращались. Но ведомые жаждой золота старатели не думали о рисках и опасностях красных песков, летели на Марс.
Шли годы, переговоры сменялись переговорами. Параллельно Игорь Ромов делал все, чтобы золотая лихорадка на Марсе разгоралась с большей и большей силой. Он закрывал глаза на частные спуски на планету. Он даже сделал семидесяти процентную скидку на рейсы Луна – Марс. И уже через три года Земле ничего не оставалось, как разрешить частным лицам добычу золота на Марсе. В противном случае правительство рисковало полностью потерять контроль над планетой. Старатели начали формировать группы, добыча становилась все более организованной. Строились постоянные базы, налаживалась инфраструктура. Можно было сказать пустыни Марса обрастали всевозможными постройками золотоискателей.
А в это время на Земле от сердечного приступа скончался Стив Мору. Его последней волей был приказ уничтожить терминалы, но этот приказ так никто и не выполнил, посчитав его слова предсмертным бредом. Мору умер с именем Александра Ромова на устах, умер на две минуты раньше старшего Ромова. Судьба и тут сурово подшутила над этим, в целом, неплохим политиком. Он так и не смог победить, как он считал, обычного гражданина планеты Земля. Одерживая исторические победы на политической арене, ставшие легендарными, он проиграл свой последний бой человеку, который никогда не считал себя политиком, но, тем не менее, повел за собой миллионы, подарив им веру в то, что в этом мире даже самые безумные мечты могут сбыться.

ЗА ГОД ДО ПОСТРОЙКИ ЗОЛОТОГО ГОРОДА
ЛУНА. КЛАДБИЩЕ
Широкими «лунными» шагами, больше напоминавшими прыжки, астронавт держал путь к лунному кладбищу, расположенному на темной стороне Луны. Там в склепах нашли последнее пристанище те, кто не пожелал, чтобы его прах развеяли по просторам необъятного и холодного космоса.
 Войдя в фамильный склеп Ромовых, Игорь дал себе слабину и заплакал. Многое пришлось пережить за годы давления со стороны земного правительства, всего уже и не вспомнишь. Но он выстоял, не сломался. Его отец умер почти сразу после запуска терминала «Альфа» на всю производственную мощность.
– Мы сделали это, папа, – положив электронный номер «Глобал Ньюс» на мраморный столик, прошептал Игорь. – Ты, я, дядя Эдгар, мама, твоя команда ученых – мы все сделали это! Земля сдалась!
Игорь говорил это и плакал, а на первой полосе газеты красовалась бегущей строкой, новость дня: «Мировое правительство разрешило добычу золота на Марсе! Золотая лихорадка началась! Все на Марс, люди! Все на Марс!»

Восемьдесят три старателя, пропавшие без вести

2235 ГОД. ЗЕМЛЯ
Адам Рови держал в руках небольшой чемоданчик. Он был одет как обычный турист с Земли: серенький невзрачный пиджак, голубые джинсы, бежевая сорочка без галстука и потертые дорогие кожаные туфли, купленные еще до трагедии в счастливой жизни.
Вокруг царила паника: то тут, то там подвыпившие пассажиры выясняли отношения, маленькие дети кричали, их родители нервно следили за багажом. Какие-то люди в белых халатах на скорую руку собирали деньги за предстоящий полет. Все это действо проходило на какой-то заброшенной ферме с почти не приспособленной для полетов площадкой. Да и сам шаттл, казалось, вот-вот готов был рассыпаться на винтики. Его второпях заправляли ракетным топливом и тут же производили посадку пассажиров. Ни проверки документов, ни досмотра багажа – ничего этого не было.
– Кто еще не заплатил? – в очередной раз закричал мужчина в белом халате.
– Я, – растеряно, ответил Адам.
– А чего молчишь? – грубо выхватив деньги, буркнул кассир. – Вали в шаттл.
– Как скоро мы будем на орбите?
– Если ВВС не засекут, то часа через три, а так придется лететь до мертвой зоны – часов шесть, и оттуда уже в космос.
– А где эта мертвая зона?
– Слушай, – нервно ответил кассир, – вали в шаттл, нечего мне загружать мозги своими вопросами. Если хочешь все знать, то летел бы официально.
– Я не могу покинуть Землю по закону, – начал оправдываться Адам.
– Ха-ха-ха, – рассмеялся кассир. – А ты думаешь, что ты тут один такой? – и мужчина в белом халате подтолкнул Адама к трапу, ведущему в шаттл.
Адам чуть не наскочил на маленькую девочку, сидевшую на траве с куклой в руках.
– Где твои родители, девочка? – присел рядом, спросил Адам.
– Не знаю, мама сказала ждать здесь, – ответила темнокожая малышка.
– А как тебя зовут?
– Тью, сэр. Тью Форджи.
– Я – Адам, – улыбнулся Рови. – Надо найти твоих маму и папу.
– Нельзя уходить, – тут же ответила девочка, – мама сказала ждать здесь.
– А сколько тебе лет?
– Девять, – ответила Тью.
– Девять, – грустно повторил Рови. – Моему сыну тоже было девять.
Трясущейся рукой он достал из кармана фляжку и жадно сделал два глотка.
– Мой папа пил из такой же бутылочки, – тут же подметила Тью. – Мама сказала, что он умер из-за водки. У вас там водка, сэр?
– Кх-кх, – Адам поперхнулся, увидев слезы в глазах девочки. – Нет, солнышко, там вода.
 Рови открутил пробку и хотел было сделать очередной глоток, но не смог.
– Дайте мне воды, – тут же попросила Тью.
– Она старая. Если хочешь, я куплю тебе свежей, – выливая содержимое фляжки, ответил Адам.
– Не пейте больше старую воду, дядя Адам, а то вы тоже умрете, как мой папа.
– Не буду, – улыбнулся Адам и достал из кармана разрисованный бильярдный шарик.
– Обещаете? – тут же спросила Тью. – Поклянитесь самым дорогим, что у вас есть, это страшная клятва, и если вы ее нарушите, то – всё.
– Клянусь, – пообещал Адам и протянул ребенку разрисованный бильярдный шарик. – Это последняя поделка моего Эндрю, мы разукрасили шарик в цвета красной планеты. Мой сын мечтал увидеть Марс.
– А почему он не с вами, сэр? – взяв игрушку, поинтересовалась Тью.
– Он с мамой, малышка, – хриплым голосом ответил Адам.
– А где его мама? – спросила девятилетняя девочка.
Рови грустно посмотрел на девочку, и не решился ответить на вопрос. Подошедшая мама подозрительно посмотрела на Адама и принялась расспрашивать дочку, не приставал ли к ней «этот дядя». А убедившись, что с ребенком все в порядке, темнокожая мамаша подхватила немногочисленные вещи и вместе с дочкой поспешила в шаттл. Адам молча смотрел на пустую фляжку, а потом с силой швырнул ее в сторону. Он не мог говорить, мешал подкативший к горлу ком. Его семейная трагедия до сих пор казалась такой свежей, словно это было вчера, а не двенадцать лет назад.
– Чего стоим? – прокричал кто-то и подтолкнул его к трапу. – Давай двигай, а то займут твое место, раззява!
– Да-да, иду, – нервно буркнул в ответ Адам и пошел к трапу.
Поднявшись в шаттл, Адам осмотрелся, нашел свое место номер семь, сел, пристегнулся, надел кислородную маску и приготовился к старту. Предстартовая суета отвлекла его на несколько минут, но затем воспоминания вернулись. Очень трудно не сломаться, когда половина лет уже прожита, и все, что у тебя было, отнято. Отнято огнем, когда горел их семейный очаг. Отнято дорогой и нелепой аварией. Отнято болезнью, когда алкоголь лишил работы. А потом лишь годы беспробудного пьянства и нищеты. И вот однажды он проснувшись на улице, весь мокрый от ночного дождя, и понял что дальше пути нет, и надо менять жизнь. Но как? Ответа не было, в тот день размышляя о своей жизни он гулял по городу. А вечером уставший и голодный наткнулся на электронную газету, кем-то оставленную на скамейке. Вчерашний номер писал о грандиозном банкете в честь нового терминала на орбите Марса, о нелегальном золотом буме, тут же были цифры громадной смертности в красных песках. И Адам Рови впервые за двенадцать лет с такой жадностью читал электронную газету.
– Эй, бродяга, – подойдя к Адаму, проскрипел грязный и смердящий бездомный попрошайка. – Купи секрет.
– На кой мне нужен твой секрет? – грубо оттолкнул его Рови и хотел было уйти.
– Я знаю, откуда и когда полетит нелегальный челнок к космопорту «Омега», а оттуда до Марса рукой подать, – улыбнувшись, ответил лохматый бродяга.
Рови пристально посмотрел в его глаза в надежде понять, говорит он правду или нет.
– И откуда?
– Я ж говорю, купи, – лукаво улыбнулся попрошайка.
– Это все, что у меня есть, – Рови вывернул карманы и пристально посмотрел на грязного, но при этом такого необычного старичка.
Дрожащим пальцем старик ворошил содержимое, карманов Адама, загадочно комментируя свои действия:
– Этот шарик не мой, – дотронувшись до памятной игрушки сына, проворчал бездомный. – Отдай его ребенку, прошлое нельзя хранить, оно, когда надо, само тебя найдет. А этому кубику нужны еще два, и ты всегда будешь знать верный путь в настоящем, – улыбнувшись, заметил он. – Но это твоя вещь! – старик пальцем перевернул лежавшие в руке Адама монеты и, закрыв его ладони, произнес: – Тебе нечем платить.
– Ты слепой, старик, – кинув ему под ноги деньги, прокричал раздраженный Адам Рови. – Этих денег хватит на ночлег.
– Отдай мне, что спрятал, – неожиданно произнес бродяга.
Рови вынул из заднего кармана фляжку и с презрением посмотрел на нищего.
– Кроме этого, ничего нет.
– А я тебе про нее и говорю, – прошептал старик, подойдя ближе к Адаму. – Отдай мне свое будущее.
– Идет, – подталкиваемый азартом, согласился Адам.
Странный старичок, улыбаясь, взял фляжку и, наклонившись над ухом бывшего ученого, рассказал ему, что на сорок шестом километре северной трассы, есть заброшенная ферма, через неделю оттуда стартует шаттл. Узнав все, что ему нужно, Адам, недолго думая, с силой вырвал фляжку из рук старичка и бросился наутек. Он бежал изо всех сил, не оглядываясь. Но странный старик даже и не думал его догонять. Он лишь улыбнулся вслед бегущему мужчине, подобрал разбросанные деньги. И пошел в обратную сторону словно ничего и не было.
И вот Адам Рови здесь, на борту космического шаттла с намерением добраться до космопорта «Омега». Зачем, он и сам не знал, но что-то в глубине души говорило ему, что лететь надо. Он словно чувствовал, что надо. Мысленно он представлял красные пески, железные бараки, золото которое как поговаривали валялось под ногами.
– Ну что, все пристегнулись? – послышался чуть хриплый бас капитана челнока. – Не теребите маски, кислород подадут только по выходу из атмосферы, кого будет тошнить – в спинке соседа есть пакеты, – усмехнулся капитан. – Загадите салон – высажу на астероиде. Ну, в общем, все. Да поможет нам бог не разбиться, если что – не обессудьте.
Через десять минут шаттл взлетел. Пять часов полета, два вышедших из строя ракетных двигателя из четырех, одно аварийное падение, но шаттл долетел до космического терминала на орбите Земли.
Космопорт «Омега» был рад всем прилетевшим. И каждому нашлось дело на этой огромной станции. Рови устроился уборщиком мусора. За полную восьмичасовую смену в открытом космосе он получал двадцать лунных долларов (земные деньги на станции были не в почете). Станция производила гору отходов, и все это попадало в космос. Задачей уборщиков был сбор и дальнейший запуск контейнеров с мусором к Солнцу, и все это за двадцать лунных долларов, а также ночлег и трехразовое питание. Неплохо для беженца с Земли. И, по подсчетам Адама, ровно через триста сорок восемь смен он сможет купить билет на грузовой корабль до Марса. Сорокалетний еврей из России сразу решил добраться до Марса, ходили слухи, что на этой планете золото валяется под ногами, и люди богатеют за пару месяцев. Его даже не пугала семидесятипроцентная смертность среди тамошних старателей, наоборот, именно это прельщало его в красных песках. На Марсе люди гибли, как мухи: без воды, воздуха. Многие теряли рассудок, но золото вновь и вновь зажигало огонек быстрой наживы в глазах людей. Оно убивало и манило, и люди перешагивали через все ради обладания им. Адам же искал вечный покой и поистине верил, что красные пески – то самое место.

СЕДЬМОЙ РАБОЧИЙ ДЕНЬ АДАМА
ОТКРЫТЫЙ КОСМОС
– Адам, догони тот труп, – послышался приказ начальника в уборочном скафандре.
– Да, сэр, – включив двигатели, ответил Рови.
Подлетев к скафандру, Адам с ужасом осознал, что внутри был насмерть замерзший человек.
– Открой скафандр и вытащи тело, – приказал начальник. – Не бойся, он замерз. Если будет трудно извлечь труп, просто разбей его. Нам нужен скафандр, он стоит тысячу лунных долларов.
– А что с ним случилось? – поинтересовался Рови.
– Метеорит пробил обшивку, и парень замерз насмерть. Такое бывает.
Тело пришлось разбить. Ужасная картина, когда кусочки плоти разлетаются в невесомости.
– Что это? – уже переодевшись и приняв душ, удивленно спросил Рови, когда начальник протянул ему сто лунных долларов.
– Твои сверхурочные, – ответил он. – Многие из моих ребят наотрез не хотят убирать мертвых, а тебе, я смотрю, все равно.
– И так будет всегда? – тут же спрятав деньги, поинтересовался Рови.
– Как только появится новый жмурик, то да, – улыбнувшись, ответил начальник.
– Я все понял, сэр.
В ту ночь он так и не смог уснуть. Эта ночь была самой длинной в его жизни. Он закрывал глаза, а перед его лицом вновь и вновь разлеталось на маленькие кусочки тело погибшего коллеги.
Со вторым, третьим, пятым и прочими погибшими было попроще. Не то что бы деньги для Рови стали смыслом жизни, нет, но сто лунных долларов быстрее приближали его к заветной мечте – к далекой и опасной для людей красной планете. Так что он брался за любою работу. Через сорок земных дней у Адама Рови набралась нужная сумма для полета на Марс – тринадцать тысяч лунных долларов на билет в один конец.
«Ну, вот и все, – закрыв сонный модуль, подумал Рови. – Скоро я встречусь с вами, Джессика и мой Эндрю. Скоро, мои дорогие. Пески Марса сделают то, что не дала мне сделать Земля, и мы снова будем вместе…» Тут в модуль пустили снотворный газ, и Адам уснул сном младенца.
От Марса его отделяло ровно сто дней полета.
*    *    *
Ее звали Ленка, на новый манер. Не Елена, не Алена, а просто Ленка. Женщина-старатель – несочетаемое понятие, но слабый пол не хотел уступать в деле освоения красной планеты. Невысокая, фигуристая, кареглазая брюнетка совсем не вписывалась в привычный образ волевой женщины-старателя. Ленка не была красавицей, скорее симпатичной: губки, носик, интересная челка, скрывающая вихор, короткая стрижка, типичные черты европейской расы. Но в ее взгляде, движениях, голосе, да и во всем, что она делала, было что-то подкупающее. Про таких говорили: человек с харизмой, человек с изюминкой.
Женщина-старатель. из седьмого сектора по добыче золота нравилась всем. И, в отличие от других женщин-старателей, волевых и по-мужски сильных, она казалась такой хрупкой, чувственной, совсем не созданной для этого места. Кстати, она первая на Марсе стала делать бусы, каждый раз подчеркивая, что она, прежде всего, женщина, а потом – старатель. Она была той самой девушкой, у которой всегда были новые бусы для нового праздника, девушкой с не просто карими глазами, а глазами цвета жженого сахара. Той самой, чей смех невольно вызывал улыбку, и ты погружался в её бескрайнюю вселенную, навсегда влюбляясь в эту женщину.

ВЕЧЕР РАБОЧЕГО ДНЯ
СЕДЬМОЙ СЕКТОР. ЖИЛОЙ БУНКЕР
– У нас новенький, – греясь возле электронного камина, Ленка первой начала разговор.
– У меня нет лишней еды, – сурово буркнул Адам Рови.
– Вот черт, а открыть тебе секрет, новичок? – наклонившись к старателю чуть ближе, иронично спросила женщина. – Я знаю, где есть бесплатная еда! – она сделала небольшую паузу, а затем добавила: – Каждую ночь федералы сбрасывают халявную еду, только на другую сторону планеты, там уже полпланеты завалено ящиками.
– Там, что, есть другие базы? – немного оживился Рови. – Может, у них условия жизни получше?
Она замолчала, скептически осматривая новичка. Ее улыбка исчезла от искренности во взгляде старателя. Он явно не понял здешнего юмора. И все сказанное воспринял всерьез.
– Забудь, это была шутка.
- В чем именно?
 – На, держи, – предложив сухой паек, Ленка подсела рядом.
– У меня нет столько золота, чтобы купить у тебя еду.
– Ешь, дурачок, – улыбнулась она.
– Эй, Ленка! – послышался голос одного из старожил седьмого сектора. – Иди к нам, выпьем, поедим.
– Погоди, Тоху, – крикнула Ленка. – Сейчас приду.
– У меня, правда, нет золота, – ответил Адам.
– Я – Ленка, – протянув ему руку, улыбаясь, произнесла женщина-старатель.
– Адам, – ответил Рови, пристально смотря ей в глаза.
– Странный у тебя взгляд, новичок.
– А у тебя странные бусы. Ты с Земли?
– Нет, родилась на Луне. Я никогда не была на Земле, но, может, под старость заберу все заработанное и махну в отпуск.
– Тем более, странные бусы и такие необычные глаза… У моей жены были такие.
– Тебе они не нравятся? – удивилась женщина.
– Нет-нет, что ты, они великолепны, – оправдывался Адам.
– Бусы или глаза?
– И то, и другое, – впервые за много дней улыбнулся Адам и тут же повторился: – И то, и другое.
– Все-таки странный у тебя взгляд, новичок, не такой, как у всех новичков. Ты не боишься Марса и не жаждешь золота, хм, зачем ты здесь?
Рови еще дальше отодвинул еду и тут же отвернулся, не желая продолжать диалог. Тем временем к ним подошел один из старожилов и увел женщину к своей компании. Сухой паек лежавший на полу, сразу же привлёк к себе внимания голодных старателей.  Завязалась небольшая потасовка. Адам даже отошел от дерущихся за еду. Но все быстро успокоились, лишняя порция досталась самому сильному, остальные вытирая кровь и отряхиваясь словно ничего не было, легли на свои места. Через десять минут электричество перевели в экономный режим. И в бараке началась долгая и холодная марсианская ночь.
*   *   *
Все было простым и незамысловатым: почти сотню лет после экспедиции под руководством Илона Маска, на Марс не вступала нога человека, потом первыми на Марсе появились федералы, они исследовали грунт, а как только обнаружили целые пустыни, в которых попадались самородки в не одну унцию, быстро перепрофилировали свои исследовательские базы под перевалочные пункты. В это же время началась политическая закулисная война между владельцами космопортов и федералами, вследствие чего пришлось закрыть все перевалочные пункты. Но как только старателям разрешили вести свободную добычу, федералы ввели плату за аренду перевалочных пунктов в размере пятидесяти процентов от добытого золота, поставили своих людей, и человеческий конвейер заработал. Кто-то улетал с Марса богатым, кто-то умирал, замерзнув насмерть. Каждого ждала своя судьба, но все платили ровно половину за ночлег, воду, несвежий воздух и плохую еду. Получалось добыча была разрешена, но все коммуникации были собственностью Земли. Марс был свободен и в тоже время он принадлежал Земле. Политика космопортов была основана на невмешательстве в суверенитет планет, терминалы «Альфа» и «Омега» были нейтральной территорией, и колонизировать красную планету не входило в их планы. Землю это устраивало, иметь отдаленно золотой придаток и не за что не отвечать, было самым лучшим решением для мирового правительства.
Рови стал первым, кто захотел это изменить.
– Почему мы им платим? – за общим ужином спросил Адам.
– Глупышка Адам, – улыбнулась Ленка. – Все постройки на этой планете принадлежат мировому правительству.
– Вот именно! Что нам мешает построить свое жилье.
– А кто? Ты, что ли, построишь? – съязвил сосед по общему столу.
– Могу и я, – вполне серьезно ответил Адам. – Я был инженером в прошлой жизни.
– Ха-ха, – рассмеялся коренастый старатель. – Слышали, братва, еврейчик собрался дом строить на Марсе!
И тут же звонкий хохот вперемежку с нецензурной бранью посыпались в адрес Рови. В конечном итоге он получил подзатыльник, и этот день проживания ему засчитали за два, сославшись на дестабилизацию и нарушение устава колонии. Но уже ночью, в тусклом свете электронной печи, Ленка тихо подсела к поникшему и обиженному Адаму.
– А ты, правда, был инженером до Марса? – шепотом поинтересовалась она.
– Одним из лучших.
– А почему бросил?
– Я искал смерти на Земле, – после небольшой паузы ответил Рови. – И как бы я не старался, но я оставался жить. Когда-то у меня было все: семья, дом, работа и счастье…
– Наркотики?
– Нет, – Нелепая случайность: автопилот маршрутного автобуса посчитал, что дорога продолжается, и на скорости влетел в гору. В этой аварии погибли мои жена и сын. А потом жизнь понеслась на дно.
– Сочувствую, – прошептала Ленка. – Я что пришла, Адам, – довольно-таки серьезно продолжила она. – Если все-таки построишь ночлежку, возьми меня старшей, я буду тебе помогать, если надо, могу и спать с тобой.
– В этом нет нужды, – тут же оборвал ее Рови.
– Прости, я – дурочка, размечталась, – собравшись уходить, произнесла Ленка.
– Нет-нет, – остановил ее Адам. – Я про постель говорил – нет надобности. Я обязательно тебя возьму к себе, Ленка, и тебе не надо будет со мной спать за это.
– Почему? – немного обиженно поинтересовалась она.
– Я – не они, моя хорошая, добрая Ленка. Мне не нужно платить за доброту. Так не принято на Земле, мы не покупаем дружбу, любовь… её дарят просто так, не требуя ничего взамен.
– Чудной ты, Адам Рови. Смешной такой! Люди летят на Марс за золотом, а ты летел за смертью, но теперь хочешь остаться здесь жить.
– А мне некуда возвращаться, и что-то мне подсказывает, что и Марс не хочет моей смерти. Ответь на вопрос, и я возьму тебя старшей, – неожиданно предложил Адам.
– Задавай.
– Твои бусы, они похожи на древние буддийские украшения, откуда они у тебя?
– Они здешние.
– Ты нашла их тут? – удивился Адам.
– Нет, – объясняла девушка. – Камни и металл – здешние, а узоры я сама выдумала. Ну, а местные умельцы все это соединили с золотом.
– Но как? – улыбнулся Адам. – Ты же не жила на Земле! Как ты можешь воспроизводить узоры прошлого, никогда не видев их? Эти сочетания камней, эти знаки – это древние символы, ровесники самого Будды.
– А кто такой Будда?
– Это был один из пророков, самый древний и мудрый. Он основал Буддизм – одну из древних религий Земли. Бордовый и оранжевый – это цвета Будды, – объяснял Адам.
– Наверно, я знала его в прошлой жизни, – улыбнулась Ленка. – Такой ответ на вопрос, откуда у меня эти бусы, тебя устроит?
– Ты явно не создана для этого места, Ленка, – улыбаясь, заметил Рови. – Честно сказать, я не верю в переселение душ, и я также не верю в Бога, но ты, правда, исключительная.
– Исключительная из чего? – вполне серьезно спросила Ленка.
– Из правил, – еще раз, улыбаясь, ответил Адам. – Из правил этого мира. Ты не такая, как все, и это подкупает.
– Так значит, ты меня возьмешь старшей?
– Если пойдешь за мной, то да.
– Вот и договорились, а теперь, давай спать, – чуть слышно прошептала Ленка. – А то схлопочешь еще один штраф, и будет вдвойне веселее, ты и так завтра работаешь бесплатно.
Повернувшись на бок и закрыв термомешок, Адам постарался уснуть. В голове его творился кавардак, но одна мысль, как искорка, согревала и теплила разум. «Я буду первым!», – прошептал он в очередной раз и все-таки уснул.
И правда, было непонятно, почему люди до сих пор не стали строить инфраструктуру на красной планете. Был же колоссальный опыт освоения Луны, даже в невесомости на орбитах строились целые города-космопорты, а тут планета с идеальными условиями, постоянно сухо – строй, да и только. Но нет! Федералы делали все, чтобы их ветхие базы были востребованы. Они целенаправленно не строили на Марсе колонию, просто выкачивая золото из красных песков. На еду, воздух, воду – на все у Земли была монополия, они были единственными поставщиками жизни. Им же принадлежали перевалочные пункты. Они даже умудрились поставить своих людей смотрящими на этих пунктах. Одним словом, никто бы не рискнул строить на этих песках. Космопорты «Альфа» и «Омега» придерживались позиции, что Марс – свободная планета, и нарушать ее суверенитет строительством баз в планы династии Ромовых не входило. Так что, Марс был свободен и в то же время принадлежал Земле, точнее сказать, поставленным ею смотрящим.

ДЕНЬ ДОБЫЧИ
Люди в не единожды залатанных скафандрах выходили с железными тросами в пустыню, и каждый шел, куда хотел. Длина троса – один километр. Добыча золота была примитивной: его просто откапывали в песчаном грунте. Эту пустыню близь экваториальной линии Марса назвали Золотым морем. Там, вперемешку с песком и камнем, попадались крупинки золота. Имея хорошее зрение и удачу, можно было за смену насеять не одну унцию благородного метала. Старатели работали весь световой день: уж больно дорого и расточительно было тратить электричество на ночные смены. И, естественно, с каждым днем золота на поверхности Золотого моря становилось все меньше и меньше.
– Идем к пределу, – по внутренней связи предложил Адам.
– Это час ходьбы, – ответила Ленка. – Мы потеряем время.
– Тут уже нет золота, – ответил Адам. – Поверь мне, все, что можно было просеять на глубине метра, тут просеяли, у федералов нет мозгов, и они еще не один месяц будут рыться на одном месте, пока не поймут, что ресурс аурума исчерпан.
– Чего? Какого аурума?
– Аурум – это латинское название того, что ты ищешь на этой планете.
– Аурум… красиво! – отметила Ленка.
– Ну что, идем?
– Уговорил, Рови, – усмехнулась она. – Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.
Идти до предела – означало удалиться от пункта сбора на максимальное расстояние, которое позволил бы трос. Идти дальше предела – означало риск и шанс заблудиться. А без компаса и ориентиров ты проживешь на этой планете ровно столько, сколько есть воздуха в твоих баллонах.
– Идем дальше, – отцепив карабин троса, произнес Адам.
– Ты в своем уме? – удивилась Ленка. – Мы же потеряемся.
– Точно, ты права, – неожиданно заметил старатель. – Давай так, ты стоишь, а я ухожу до предела твоей видимости, чтобы знать, куда идти обратно.
– Получается, я сегодня по нулям?
– Я дам тебе половину всего, что насею, – улыбнулся в иллюминатор скафандра Рови.
– А если ты ничего не найдешь? – посмотрела ему в глаза Ленка.
– Верь мне, Ленка. Только не садись, просто стой. Я должен тебя видеть, чтобы вернуться, что бы ни произошло с тобой, стой.
Через двадцать минут силуэт Ленки был еле заметен. Дальше идти было рискованно.
Золота удалось найти три полных жмени, этого с лихвой хватило бы на безбедную старость, но Рови искал еще, он был одержим металлом. Снова и снова он рыл песок с неистовой силой, доставая очередную горошину или песчинку благородного металла. Человек позабыл про все: про время, про голод, про то, что был отцеплен от спасательного троса, про Ленку, которая пятый час стояла как вкопанная, боясь пошелохнуться, и все время всматривалась в облако пыли, что поднял своей добычей ее друг. В голове Адама была лишь страсть рыть дальше и дальше.
«Еще… еще…еще золота!» – твердил его рассудок.
Точку всему поставила песчаная буря, внезапно налетевшая и сделавшая видимость нулевой. Рови вмиг отрезвел, и он вспомнил все. Паника затаилась в его голосе, он включил внутреннюю связь и чуть слышно прошептал: «Ты меня слышишь, Ленка?».
Тишина в ответ пронизывала до кончиков пальцев, ком подступал к горлу, и казалось, что не хватает воздуха. Добавив кислорода и придя в себя, Адам, первым делом, собрал все добытое, получилось тринадцать килограмм металла. Но сейчас блеск золота не радовал. Мысли путались, и самое страшное – он не знал, куда идти. Видимость два метра, нет связи с напарницей, и воздуха осталось на несколько часов. Стоять на месте, пережидая бурю, означало погибнуть и обречь на смерть напарницу.
Адам решил идти. Он помнил, что удалился от Ленки на семьсот пятьдесят шагов, значит, оставалось выбрать какую-нибудь сторону и постараться идти прямо. Воткнув в песок кирку и грабли, он пошел вперед. Но через семьсот пятьдесят шагов никого не нашел, вернулся, оставил половину золота – больно тяжело было идти с ним, и пошел в противоположную сторону, напевая песню.
Там тоже никого не было. Он опять вернулся к ориентиру, оставил почти все золото и, взяв с собой несколько унций, пошел в очередном направлении, напевая незатейливую мелодию. Радиус действия внутренней связи был девяносто шесть метров, поэтому надо было петь, чтобы спастись. Без груза идти было быстрее, а значит, расход воздуха меньше, в условиях, где нет атмосферы, эта мелочь могла дать шанс на спасение. Девять раз Адам Рови менял направление, доходя до семьсот пятидесятого шага и обратно, пока на его заунывное пение не откликнулась Ленка.
– Рови, сукин сын, только попадись мне! – ругалась она по внутренней связи.
– Ленка! Ленка, не двигайся, я иду к тебе, – из последних сил произнес он. – Милая моя Ленка, говори, я буду ориентироваться на связь, у нее радиус девяносто шесть метров.
– Зараза ты, Рови! – ругалась женщина, но в ее голосе звучали нотки радости.
В тот вечер оба золотоискателя сдали в общак недельную норму. Уставшие, но довольные, они легли спать, договорившись держать все в тайне.
*          *          *
Его звали Гарри Бизон Байсон. Бизон – это, конечно, было прозвище под стать размерам самого Гарри Байсона. Здоровенный малый под два метра ростом, весом в сто двадцать килограмм, чернокожий, с брутальными чертами лица, он не блистал академическими знаниями, но поговаривали, что его хук справа мог выбить не один зуб. И этого качества было с лихвой достаточно, чтобы чувствовать себя на голову выше всех остальных золотоискателей.
Многие боялись Гарри, но он был справедлив. Он никогда не брал чужого, и не позволял отнимать добытое у слабых, говоря: «Если хочешь золото слабого, то выменяй, выиграй, но не отнимай». Гарри со своим другом Тоху были, своего рода шерифами в бункере. И все конфликтные вопросы решались через них. Даже федералы приплачивали ему за порядок в бункере и за честность в налоге на жилье.

НАЧАЛО РАБОЧЕГО ДНЯ
ЖИЛОЙ БУНКЕР
– Ленка, погоди, – по внутренней связи произнес Гарри. – Я сегодня с вами пойду.
– Зачем это, Бизон? – возмутилась Ленка, надевая скафандр. – Тебе, что, места не хватает? – она вопросительно посмотрела на Адама.
– Я сказал с вами, значит, с вами, женщина! – сурово буркнул Бизон. – Ты не против, еврейчик?
– А знаешь, может, это и к лучшему, – посмотрев ему в глаза, ответил Адам Рови. – Один бы я не справился, а ты подойдешь.
– О чем это ты? – с недоумением посмотрел на него Бизон.
– Пойдем с нами и узнаешь.
– А я смотрю, ты не так прост, как кажешься, еврейчик.
– Его зовут Адам, – поправила Бизона Ленка.
– Ладно, – закончив одеваться и разгерметизировав модуль выхода, произнес Гарри. – Пусть будет Адам.
Дело было в том, что уже неделю эта парочка приносила с приисков не среднюю дневную норму, а недельный норматив. Все бы ничего, но до сдачи золота оставалось меньше суток, и если Гарри сдаст федералам такой объем, то есть все шансы, что они в следующую сдачу потребуют столько же. А Бизон прекрасно понимал, что чем больше добываешь, тем меньше золота остается в недрах планеты. Он всегда помнил простую истину: золото всегда заканчивается, а вот нормативы вечны. Вот это Гарри и хотел объяснить сладкой парочке рекордсменов и заодно своими глазами взглянуть, где именно эти двое нашли золотоносную жилу.
Путь был долгим и молчаливым, и как только троица дошла до предела тросов, Адам первым отцепил страховку и наугад взял горсть песка за визуальной линией предела.
– Смотри, – просеяв песок, сказал он. – Смотри, это золото. И тут, за пределом, его тьма, оно буквально повсюду.
– А теперь послушай меня внимательно, старатель, – тоже отцепив страховку, заговорил Гарри. – Если я завтра сдам все то, что вы тут насобирали, то меня спросят, откуда столько золота.
– Расскажи им про предел страховки, – заявила Ленка.
– А надо ли? – усмехнулся Гарри. – Я лучше сохраню ваше золото на черный день, ведь рано или поздно оно иссякнет, а мне тут еще жить.
– А если я предложу тебе место, где будет свежий воздух и вода, ты будешь на меня работать? – неожиданно поинтересовался Рови.
– Если речь идет о Луне и Земле, то ничего не выйдет, там меня приговорили к смерти, так что я на этой планете надолго.
– Это место на Марсе.
– Если так, то, возможно, я соглашусь, – улыбнулся Гарри. – И где это чудо-место?
– Тут, – развел руки Адам. – Ты стоишь на нем, тут будет колыбель человечества. Я начну строить тут город, не очередной бункер, а город.
– Не говори глупостей, еврейчик, – рассмеялся Бизон.
– Он, правда, был инженером на Земле, – очень серьезно заявила Ленка. – Строил дома, заводы.
– Это правда? – недоверчиво поинтересовался Гарри.
– Мне нужен будет материал и рабочие руки, платить буду золотом, сможешь достать?
Возникла пауза, Гарри Байсон был неглупый малый, он понимал, что с ним не шутят и что это рисковое дело грозило большой прибылью.
– Федералы не дадут строить, – выдержав паузу, возразил Бизон.
– Это понятно, – ответил Адам. – Для этого и нужен ты: надо будет все заказывать у поставщиков на Луне и «Омеге», все надо делать скрытно и тайно.
– Будет очень дорого.
– Деньги не имеют значения, – захватив еще одну жменю песка, ответил Рови. – Я готов тут ночевать, но я достану нужную сумму.
Где-то на горизонте появилась пыльная дымка, предвещающая неминуемую бурю. Старатели, дабы не испытывать судьбу, пристегнули тросы и разбили защитные тенты, чтобы укрыться от бури. И уже там Рови поведал им свой план.
– Существует три правила, три незыблемых закона, которые надо соблюдать при любом строительстве, – начал Рови.
–Да ладно, а что ж не четыре? – съязвил Гарри.
– Первое, – очень серьезно продолжил Адам. – Всегда должна быть та точка или линия, от которой будет начало, на строительном языке это называется «ноль». Его строят первым, и, имея «ноль», можно строить хоть до неба, главное, правильно рассчитать этот самый «ноль».
– И где у нас будет «ноль»? – перебил его Гарри.
– А мы немного схитрим, – ответил Адам. – Мы возьмем сверхпрочный титаново-углеродный фундамент и просто положим его на песок.
– А если он провалится? – спросила Ленка.
– Поэтому все постройки будут не выше трех метров, то есть все в один этаж, это проще и быстрее, – улыбаясь, ответил Адам.
– А из чего ты будешь все это строить? – скривил скептическую гримасу Бизон.
– Мы возьмем технологии, которые использовались на Луне – легкий, но прочный сплав титана, алюминия и углерода, но я предлагаю добавить в состав вместо алюминия золото – оно даст дополнительную гибкость и износоустойчивость, увеличивая срок службы металла. Мы будем работать по их методике – это так называемая технология органической сварки, так построили два космопорта братья Ромовы с группой талантливых ученых, в числе которой были Рита Адамян и Петр Громов – мои коллеги в прошлой жизни. И если эта технология работала в космосе, то на Марсе она однозначно приведет нас к успеху.
– Ты хочешь построить город из золота? – усмехнулся Гарри.
– А почему бы и нет, ведь этого добра на Марсе навалом, – ответил Рови. – Теперь второе правило, это симметрия. Она должна быть во всем, что ты строишь, то есть если используешь хотя бы раз прямой угол, то он должен повториться – это и есть закон парности, симметричности всего, что ты строишь. Нельзя в круглом строить квадратное, так же как нельзя сделать один прямой угол, а все остальное – развернутым, – Рови на мгновение замолчал, посмотрев на коллег. – Сложновато, понимаю. Давайте так, какой твой любимый цвет, Ленка?
– А зачем?
– Просто назови.
– Красный, – ответила она.
– А твой, Гарри?
– Синий, – буркнул он.
– Мой – белый, – ответил Адам и достал из сумки три разноцветных кубика. – Это кости судьбы, – начал объяснять он. – По сути, три обычных кубика, каждая грань которого окрашена в один из цветов: красный, белый, зеленый, синий, желтый, оранжевый. Таких кубиков должно быть три, и только тогда они могут говорить правду. Это игрушка из моего детства на Земле.
– Ну и что с ними делать? – скептически спросил Гарри.
– Я задаю вопрос: кто из нас должен определить форму зданий на Марсе? И бросаю.
Выпали: красный, красный, белый.
– И кто выиграл? – поинтересовалась Ленка.
– Ты, – ответил Адам. – Надо смешать все три выпавших цвета, и это будет ответом на заданный вопрос.
– Ни хрена не понял, еврейчик, – пробурчал немного раздраженный Бизон. – Как эта игрушка может дать нужный ответ?
– Терпение, Гарри, – улыбаясь, ответил Рови. – Судьба выбрала того, кто должен решить, каким будет первый город на этой планете.
– О господи, я не готова так сразу, – тут же испугалась Ленка. – Это так ответственно. Может, твои кости ошиблись?
Адам ничего не ответил, только провел ладонью по песку, немного утрамбовав его. Потом пальцем нарисовал четыре фигуры: круг, квадрат, треугольник и шестиугольник (соту), при этом задумчиво посмотрел в глаза коллегам.
– Есть четыре основные формы, – начал объяснять инженер. – Окружность, сюда входят все овальные, полукруглые формы строений. Квадрат – это все формы, где есть прямые углы. Треугольник – это все формы с острыми углами. И сота – все формы с развернутыми углами, есть еще пятая форма – трапеция со смешанными углами, но мы ее не будем учитывать. Ну как, понятно?
– Эта часть – да, – ответила Ленка.
– Тогда выбирай, – улыбаясь, произнес Адам.
Она выбрала соту. Гарри возмутился, он хотел обычный квадрат.
– Почему бы и нет, – после небольшой ссоры между Ленкой и Бизоном произнес инженер. – Модули в виде сот – их будет удобно стыковать, и развернутые углы визуально нам дадут чуть больше площади.
А вот правило третье инженер Адам Рови уже рассказывал по дороге на базу. Правило третье – это жертва. Как объяснял Рови, нужна частичка создателя, чтобы дать жизнь построенному. Под частичкой он понимал каплю крови, такой странный ритуал: пускаешь себе кровь, хватит нескольких капель, они должны упасть на место строительства, и произносишь слово «Аминь!» и на родном тебе языке «Да будет так!», при этом мысленно представляя построенный объект. Необычное таинство, но это работало.
В общем, третье правило инженер Адам Рови приберег для себя.
*          *          *
2238 ГОД. ЗЕМЛЯ.
ПРИЕМНАЯ НОВОГО ПРЕДСЕДАТЕЛЯ ПРАВЛЕНИЯ ТОМАСА МОРУ
Через два месяца после начала постройки золотого города в красных песках Марса, на стол главы земного правительства Томаса Мору упал документ, содержащий очень интересное донесение:
«За пятое число июля ушло на добычу и не вернулось восемьдесят три человека. Мы организовали поиски, но в радиусе одной тысячи метров не было найдено ни одного тела. Поиски длились трое суток. Мы просим направить корабли к Марсу для воздушного поиска золотоискателей. До прибытия кораблей добыча золота в пятом сегменте приостановлена по причине отсутствия людей для добычи, вот пофамильный список всех пропавших:
Боб Стоул,
Рон Арчибальд,
Ленка Ади,
Адам Рови,
Стор Харис,
Гарри Байсон… ».

Всего восемьдесят три человека. В другом документе, пришедшем в тот же день, была еще более неприятная новость:
«Уважаемый Томас Мору, к сожалению, я вынужден отказать вам в продлении аренды секторов под номерами семь, два и пять на космопорте «Омега» и секторов под номерами шесть и четыре на космопорте «Альфа». Прошу освободить занимаемые сектора в семидневный срок.
С уважением, Глава космопортов «Омега» и «Альфа» Игорь Александрович Ромов».
Случайность? Совпадение? Может быть, но во Вселенной ничего не происходит просто так, и если простому инженеру Рови было суждено создать золотой город на красной планете, то ни одна сила во Вселенной не смогла бы ему помешать совершить задуманное. Как и обещал, Рови сделал Ленку старшей, она долгие пять лет помогала ему управлять городом. А потом однажды она просто ушла в пески и не вернулась. А Адам Рови всю оставшуюся жизнь искал этот цвет жженого сахара в глазах других женщин. Искал и скучал по девушке, которая любила бусы. По женщине, которую звали Ленка. По любимой, которую послал Будда. А город назвали «Атланто» и он стал колыбелью новой цивилизации в красных песках мертвой планеты.

Тот самый один бит (для www.nebesa.ms*)
2231 ГОД. ЗЕМЛЯ
Дождь лил как из ведра. Где-то вдалеке слышались раскаты грома. Смотря друг другу в глаза, два брата Форс ждали, кто первый выстрелит из плазменного пистолета. Ненависти не было, было отчаяние и желание поскорей решить этот спор.
– Стреляй! – крикнул Эрик.
– Стреляй, – ответил Том и, не опуская пистолет, вытер с лица капли дождя.
Руки не дрожали, тело было напряженно настолько, что даже раскаты грома и проливной дождь не отвлекали от дуэли.
– Дз-дз-дз, – сработал вибродатчик электронного вызова на запястье главного инженера атомной станции. И Эрик случайно нажал на пусковой крючок. Доля секунды, и импульсная пушка в его руках выстрелила. Импульсный пучок успел долететь до середины пути, и в этот момент в него с огромной силой вошел высоковольтный разряд молнии. Это было одно из тех совпадений, которые делили жизнь людей на «до» и «после».
После столкновения двух источников энергии образовалось огромной силы электромагнитное поле, которое раскидало дуэлянтов, как пушинки, и проделало огромную трещину в третьем реакторе, создав аварийную ситуацию на станции.
Из показаний Эрика Форса в комитете по расследованию аварии на Волгодонской атомной станции:
«Молния ударила в брата в то время, когда он демонстрировал импульсный пистолет. От высокого напряжения импульсную пушку разорвало. Брата и меня силой электромагнитного поля раскидало в разные стороны. Дальше я ничего не помню».
Из показаний Тома Форса:
«Мы вышли за здание главного модуля, потому что хотелось покурить, пообщаться. Обсуждали семейные проблемы. Конфликта, связанного с Джейн Рост, не было. Я похвастался брату импульсной пушкой и для пробы выстрелил в небо. В ту же секунду в импульсный пистолет ударила молния, и я отлетел в сторону. Очнулся уже в больнице с переломом ребер и правой ноги».
Это дело приобрело мировую огласку. Конечно, утечку реактивного топлива удалось ликвидировать, но, персонал получил лучевую болезнь. А саму АС после резонансного расследования пришлось сначала закрыть, а потом демонтировать. Это была последняя атомная станция старого образца, на которой в качестве топлива использовали радиоактивный уран. Эрика уволили по причине профнепригодности, дали инвалидность. В двадцать семь лет он потерял все: работу, здоровье и, в какой-то мере, семью. После дуэли Тома Форса, по решению суда, приговорили к четырем годам колонии поселения и в качестве альтернативы наказанию предложили полететь на Марс, на добычу золота. В те годы еще не был построен золотой город в красных песках, и разбросанные по планете модули приносили мировому правительству огромный доход. Да и возможность досрочного избавления от обвинительного срока на Земле всегда помогала выбору в пользу красной планеты, так что осужденные, несмотря на риск, летели на Марс и добывали золото.
Том Форс был одним из таких каторжников, и, как только его срок пребывания на Марсе закончился, он бросил все и вернулся домой, даже не догадываясь, что через каких-то сто дней полета группа старателей построит первый свободный город в красных песках.

СПУСТЯ ДВА ГОДА ПОСЛЕ АВАРИИ НА АЭС
 «Дин-дон», – крепкий седобородый мужчина с блестящими от радости глазами позвонил в дверной звонок.
– Кто там? – послышался немного простуженный женский голос.
– Свои, – улыбнувшись, громко произнес Том и тут же добавил: – Мам, открывай.
– Том, – голос женщины задрожал от нахлынувших чувств. – Ты жив, сынок!
– Еще как жив, – обнял ее Том. – Мамка, еще как жив, мы теперь богаты, мама!
– Что ж ты на пороге стоишь, проходи. Эрик, брат вернулся.
Прихрамывая от последствий лучевой болезни, Эрик Форс вышел из своей комнаты. Он не смотрел в глаза брату, просто молча подошел и протянул руку.
– С прилетом, рад видеть, – скупо выдавил Эрик.
– А как я рад, – улыбнулся Том и с силой обнял брата, словно тот самый родной человек во Вселенной.
– Спина, брат, – улыбнувшись, Эрик тоже обнял Тома.
Они разговаривали долго, не один вечер. Том рассказывал о золотых песках, о новой жизни, о космосе, о космопортах. И это все казалось таким далеким и фантастическим, что даже не верилось. Но люди уже вцепились, словно зверь клыками, в красные пески, они уже приросли сердцем к независимости и духу свободы, там далеко в космосе. А значит, человечество было уже не остановить.
 И как только до Земли дошли слухи, что группа старателей построила золотой город, Том Форс стал бредить Марсом в поисках любых возможностей, чтобы полететь к красным пескам. И однажды за теплым семейным ужином, сделав глоток пива, Том неожиданно предложил:
– Брат, летим со мной!
– Не мое это, Том, – посмотрев ему в глаза, ответил Эрик. – Я должен доделать свою работу.
– Кому ты должен? – засмеялся брат.
– Себе, – чуть слышно ответил Эрик. – Мои живые обои – это технология будущего, они перевернут мир, все изменится. Ты представь только – тончайшие экраны толщиной в три миллиметра, на которых можно спроецировать все, что угодно твоему разуму, любая фантазия, самый дальний уголок мира может быть в твоей комнате.
– Еще одна игрушка, которая породит очередное виртуальное одиночество. Ты на это хочешь обречь человечество?
– Нет, почему? – возмутился Эрик. – Наоборот, это свобода. Это возможность взять частичку дома в самое далекое путешествие.
– Ну, только что это, брат, – сделав глоток пива, согласился Том. – Тогда надо продать твои обои правительству Луны, а заодно и правительству Марса.
– А так и будет, – не успокаивался Эрик, – но сначала я покорю Землю.
– Удачи, – усмехнулся Том, допив пиво. – Так ты летишь со мной?
– Чтобы еще раз стреляться?
– Не понял?
– Джейн Рост, кажется, работает бортпроводницей на одном из космокрейсеров, выполняющих рейсы на Марс, – очень серьезно ответил Эрик.
– А, вот ты про что, – тут же ответил Том. – Давай решим эту проблему раз и навсегда.
– Давай, – сурово посмотрев ему в глаза, произнес Эрик.
– За мной остался выстрел, брат.
– Тебе дать пистолет? – перебил его Эрик.
– Дослушай, – все так же спокойно продолжил Том. – Я уже решил для себя, что эта женщина всегда будет камнем раздора между нами. Я и ты – мы ее любим, каждый по–своему, но и она любит нас – тебя и меня. Если я рядом, то меня больше, если ты, то тебя, и так было, но так больше не будет.
– Я не услышал решения, – заметил Эрик.
– Давай так, я дам слово, что не буду с ней, ты дашь тоже.
– Это уже было, брат. И мы стрелялись по этому поводу.
– Дослушай, – немного повысив голос, продолжил Том. – Кто нарушит обещание, получит право сделать второй выстрел.
– Ты уверен, когда говоришь о таком праве? – усмехнулся Эрик. – Я же выстрелю.
– Я тоже, – грозно посмотрел ему в глаза Том и, не отводя взгляда, добавил: – С большим удовольствием выстрелю.
Эта маленькая деталь к данному обещанию по-настоящему зацепила Эрика. Конечно, в душе он понимал, что не сделает этого, но та серьезность, с которой брат предложил решение их долгого спора, его подкупала. И он поверил в сказанное.
– Смотри, – Том полез в карман и достал три кубика.
– Ничего себе! – разглядывая цветные кубики, радостно воскликнул Эрик. – Лет двадцать не видел ничего подобного, откуда они у тебя?
– На Марсе сделал, – ответил Том. – Там они работают, я сам не знаю как, но работают. Я по прилету взял три камушка и просто выцарапал на их гранях первые буквы цвета и стал ими пользоваться.
– А зачем?
– Зачем, говоришь? – усмехнулся Том. – Из двадцати трех человек, кто отбывал со мной срок, в живых осталось только трое. Я спросил у кубиков: как мне выжить, и выпал красный цвет. И каждый раз, выходя на добычу, я брал с собой что-нибудь красное и всегда возвращался. Без единой царапины.
– Совпадение, – усмехнулся Эрик.
– На, кинь, – тут же предложил Том. – Проверь.
– Да мне нечего загадывать.
– Спроси: что поможет нам забыть Джейн Рост? – предложил Том.
– Ты – первый, – настороженно произнес Эрик.
– Хорошо, – согласился Том и, мысленно сформулировав вопрос, кинул кубики.
Выпали желтый, красный и зеленый.
– И что выпало? Какой цвет? – улыбался Эрик.
– Включи воображение, брат, смешай выпавшие цвета, и получится коричневый, – ответил Том. – Пески на Марсе коричневые, там этот цвет основной, а значит, мне надо лететь именно туда.
Эрик взял кубики и мысленно сформулировав желание, кинул их на стол.
Выпали синий, синий, черный.
– Темно-синий, – тут же ответил Том. – Что-то темно-синее решит твою проблему с Джейн Рост.
– Космос, – тут же заметил он.
– Не факт, – ответил Том и тут же добавил: – А может, и космос – найдешь работу в космопорте. Хотя нет, найдешь там свою вторую половинку и будешь счастлив.
– На, забери свои кубики. Это все домыслы, и они работают, когда в них начинаешь верить. Я в это не верю, брат.
– Ну-ну, – улыбнулся Том и, похлопав его по плечу, спрятал «кости судьбы» в карман. – Время покажет. Я до Марса тоже ни в Бога, ни в черта не верил, но уже в первую ночь я понял, что если Бог существует, то он обязательно живет на этой планете. Там все по-другому, там слова приобретают цену, там значимы мелочи, суеверия, всякая чушь. Но там это всё работает!
– Пусть будет так, брат, но я уже принял решение, и Марса в нем нет, – твердо посмотрев ему в глаза, ответил Эрик.
Вечером раззадоренные пивом братья Форс погрузились в виртуальный мир игр. Том вспомнил свою юность, те годы, когда он считался одним из лучших геймеров города. А когда они с братом играли на пару, их тандем был непобедим. И это было не просто хобби, это был стиль жизни. И было немного грустно, что пришло время, и они повзрослели, забив свой разум взрослыми проблемами и взрослыми играми, в которых не было клавиши «повторить».
На следующий день Том уехал, тайком от матери. Он купил билет на нелегальный челнок до космопорта «Омега» и уже через сто дней полета добрался до желанных красных песков. А жизнь Эрика пошла по привычному сценарию, днем он работал над живыми обоями, а по вечерам пытался расслабится, играя в компьютерные игры, иногда такие вечера разбавлялись парочкой пинт пива. Хмельной он коротал время за виртуальной перепиской с единственными в его жизни друзьями. На утро он снова брался за работу над живыми обоями, а вечером его опять ждал мир игр.
Из переписки в общем чате:
Serg_K: Слушай, Jt, я скину тебе одну интересную программку, проверь кое-что.
Jt74: Это вирус?
Serg_K: Нет, это улит для учета трафика, я хочу кое-что проверить. Скачай файл, что отправил.
Jt74: Скачал, что дальше?
Serg_K: Вбей мой ай-пи адрес и нажми на пуск.
Jt74: Ну, вбил, ) идет измерение твоего трафика.
Serg_K: Замечательно, я сейчас выйду, а ты сохрани все данные, потом сверим показатели. Мне важен исходящий трафик.

Эрик сделал все, как и просил его друг геймер, особо не задумываясь. для чего этот эксперимент с замером интернет-трафика. Его сейчас занимало другое. Сегодня он наконец-то получил патент на свое изобретение. И живые обои официально стали частью истории патентного бюро объеденной Земли под номерами ПР-73678 и ПР-73679. Осталось малое – донести это великое изобретение до человечества. Впрочем, на завтра уже была запланирована встреча с одним очень влиятельным бизнесменом, который, как планировал Эрик, изменит всю его жизнь. Поэтому в этот вечер он пил пиво и отрывался в онлайн мире виртуальных игр.

Из переписки в общем чате:
Serg_K: Ну, и что получилось у меня 17847 – последний кусок трафика.
Jt74: А у меня 17848, а почему?
Эрик даже перепроверил еще раз достоверность чисел, но все было верно. Только непонятно было, откуда взялся один бит.
Serg_K: Понимаешь, весь фокус в том, что именно один бит отправляется куда-то в сеть после выключения компа.
Jt74: Ты уверен? И куда он отправляется?
Serg_K: Я не знаю.
Jt74: Погоди, ты хочешь сказать, что все компы отправляют один бит после полного обесточивания? Как может обычное железо что-то отправлять?
Serg_K: Я проверил десять тысяч машин, и везде тот самый один бит – ни больше, ни меньше.
Jt74: Это звучит невероятно. И было бы таким же невероятным, если бы я не проверил это лично. Может, твоя программа ошибается? Или это оператор связи виноват?
Serg_K: Нет, Jt, это то самое невероятное, и, может, я покажусь сумасшедшей, но в сети есть нечто живое, и это не только куча серваков и провода.
Jt74: Сумасшедшей?!
Serg_K: Прости, опечатка – «сумасшедшим». Ты посмотри мою программку на досуге, я как раз работаю над другой программой, которая будет отслеживать тот самый бит.
Jt74: Хорошо, посмотрю, ты прости, Серж, сегодня я пас… Не буду играть, завтра важная встреча, работа… Надо выспаться.
Serg_K: Понимаю, до новых встреч на полях игровой славы )))
Jt74: Как скажешь))) А программку я посмотрю.
Эрик скинул улит в папку с файлами, и, допил пиво и выключил компьютер. Он пошел спать, ибо завтра в его жизни наступали великие перемены. И надо было как следует отдахнуть.

Электронные обои Джоба Сью
2240 ГОД. ЗЕМЛЯ. КАБИНЕТ ГЛАВЫ «ГЛОБАЛ ЭНЕРГО»
– Меня зовут Эрик Форс, это я придумал это чудо! – воодушевленно заявил молодой человек, после демонстрации своего проекта.
– Вопрос, Эрик. Как вы сказали? «Фурс»?
– Форс, сэр, – поправил главу электронной компании молодой изобретатель.
– Ну, да, мистер Форс, – подкурив сигару, продолжил Джоб Сью. – Зачем миру живые обои, когда все, что захочет покупатель, можно за копейки нарисовать на бумаге и приклеить на стену? Какой смысл платить большие деньги за экраны, когда вместо них можно просто наклеить бумагу?
– Мои живые обои можно менять каждый день, это все равно, что каждый день делать ремонт.
– Зачем? Людям нужно постоянство, – был непоколебим Джоб Сью. – По статистике, люди делают ремонт не реже, чем раз в пять лет, и это правильно. Ремонт – это древняя человеческая традиция, вы чувствуете себя создателем, творцом, и вы хотите отнять это право у человечества?
– Нет, сэр, – уже немного растерянно и, понимая, к чему клонит миллиардер, прошептал Форс.
– Я не дам вам денег, Эрик Фурс, – строго обрубил его бизнесмен.
– Я – Форс, – попытался поправить его молодой ученый.
– Прием окончен, – встав из-за стола, еще строже заявил Джоб Сью. – Всего доброго, молодой человек.
 Собрав макеты своего проекта, огорчённый поражением молодой ученый неторопливо покинул кабинет директора глобальной энергетической компании. Эрик был морально растоптан, разбит на миллион кусочков, ему казалось, что мир остановился, ведь дело всей его жизни рухнуло. Проект, которому он отдал шестнадцать лет творческих мук, в считанные минуты разбил какой-то там богатенький управленец. Но почему? Ведь он все отдал ради этой идеи, он положил жизнь на создание сверхтонких экранов, способных воспроизводить качественное нейронное изображение. А тут какой-то божок все перечеркнул и не одобрил проект. Часть его хотела рвать и метать, хотела идти дальше, сражаться за свою правду, но другая отказывалась верить в случившееся. Ведь человек, только что ему отказавший, представлял собой вершину глобальной энергетической компании, вершину всей системы, которая могла бы его в один миг сделать богатым и знаменитым ученым. Но нет! Ответ системы был «Нет!».
На сказанное господином Сью Эрик Форс не проронил ни слова. Он ушел тихо, словно извиняясь, что отнял время, аккуратно закрыв за собой дверь.
С этого дня мир лишился великого ученого изобретателя Эрика Форса.
– Ада, найди мне Хорса, – тут же позвонил секретарше Джоб Сью.
– Хорошо, сэр.
Через двадцать минут глава безопасности по распоряжению начальника уже следил за молодым ученым. Хорсу были даны четкие указания – добыть всю возможную информацию о молодом ученом. А сам Джоб Сью отправился в патентное бюро.
– Что значит запатентовал?! Вы понимаете, с кем говорите?! – кричал разъяренный Джоб Сью. – Мои ученые изобрели эти обои намного раньше какого-то Фурса!
– Охотно верим, сэр, – спокойно говорил начальник патентного бюро. – Но мистер Форс подал документы на месяц раньше, и буквально вчера мы выдали ему патенты на изобретения за номерами ПР-73678 и ПР-73679. Увы, сэр, вы опоздали.
– Вы, наверно, плохо расслышали, кто я?
– Напротив, сэр, вы – Джоб Сью, владелец электронно-энергетической компании «Глобал Энерго», – тут же ответил госслужащий. – Но закон есть закон! Мне очень жаль, но подай вы документы хотя бы вчера, мы могли бы остановить выдачу патентов мистеру Форсу. Конечно, при условии, что ваши документы на изобретение подтвердили бы создание электронных обоев именно вами.
Возникла пауза. Сью нервно сжимал зубы, щуря свои карие, словно мышиные, глазки. Его лицо выражало ярость всеми своими морщинками. Казалось, мгновение – и шестидесятилетний богач кинется с кулаками на государственного служащего.
Но Сью сдержал себя и довольно-таки спокойным тоном, но с ехидной улыбкой, продолжил:
– Можете писать заявление на бессрочный отпуск. Я позабочусь, чтобы столь некомпетентного работника уволили в ближайшие дни. Всего доброго, мистер… – Сью прочитал табличку на столе управляющего. – Мистер Андерсон. И поспешил удалиться, при этом с силой захлопнув входную дверь.
Вечером в собственном офисе, господин Сью потратил не один час на изучения психологической и социальной карты это выскочки Форса.
Выдержка из социальной карты:
«Эрик Форс окончил МФТИ, физико-математический факультет. и в двадцать два года устроился работать на Волгодонскую АЭС. Обзавестись семьей ему не удавалось, и молодой человек решил полностью посвятить себя работе. За пару лет он сделал сногсшибательную карьеру от рядового сотрудника до главного специалиста, но побыть на посту главного инженера-ядерщика ему довелось недолго. Авария в одно из его дежурств на АЭС поставила крест на его профессиональной карьере. И хоть взрыва реактора удалось избежать, но раскол защитных модулей второго и четвертого блоков привели к радиационной катастрофе. Тогда почти весь личный состав смены получил высокие дозы облучения.
На этом карьера Эрика закончилась. Он получил инвалидность вместе с профнепригодностью и в тридцать с небольшим лет стал безработным. Его брат-близнец Том был косвенно причастен к данной аварии: он, не соблюдая правил безопасности, использовал на территории атомной станции импульсный пистолет во время грозы. По версии следствия, это привело к трещине в реакторе и, следовательно, к аварийной ситуации. Том Форс был осужден на четыре года, и согласился провести срок тюремного заключения на золотых рудниках Марса. Потом он вернулся на Землю, где и пропал без вести. По непроверенным данным, он нелегально перебрался на Марс, записался в золотодобытчики и стал работать на рудниках.»
Это была первичная информация по Эрику, Джоб Сью предпочитал знать о своих врагах всё, ничего не подозревающий ученый стал врагом миллиардера, когда запатентовал своё изобретение. Джоб сразу почуял огромную прибыль в этом ноу-хау с живыми обоями, и понимая, что Эрик не продаст патенты, он выбрал самый простой способ просто отнять их. Вот так сам того, не подозревая Эрик Форс стал врагом одного из влиятельных бизнесменов планеты Земля.
ВЕЧЕР
ДОМ СЕМЬИ ФОРСА
– Эрик, ты не проверял почту? – поинтересовалась мама.
– Нет, сейчас посмотрю. Да пришло письмо от брата.
«Здорово, братишка, – говорил с экрана Том. Привет мамке, у меня все хорошо. Деньги вам выслал на товарном корабле «Сатурн-6», прибытие по Земному времени – двадцать шестое июля, найдите ефрейтора Багова Андрея, это мой хороший приятель, Ты должен его знать…» 
Возникла небольшая пауза, на заднем фоне появился силуэт какой-то женщины, и Том, обернувшись, обмолвился, что скоро заканчивает письмо.
«Это моя Джина, мам, хорошая девушка, правильная. Мам, она космонавт, помощник капитана товарного корабля, тебе она обязательно понравится. Ладно, мам, мне пора на смену, я хочу заработать кольцо Морта. Так что, даст Бог, твой сын прославится на этой планете… Люблю вас, Том Форс».
Видеописьмо закончилось.
– А не та ли это Джина Рост, что училась вместе с вами? – спросила мама.
– Вряд ли, мам, – взяв с разноса кофе и бутерброды, ответил Эрик. – Спасибо за ужин, мам, но я хотел бы побыть один.
– У тебя все в порядке, сынок?
– Да, мам, – грустно ответил Форс. – Жизнь продолжается, просто сегодня я хочу побыть один.
Материнское сердце чувствовало что-то нехорошее, а ведь и правда, Эрик Форс задумал нечто неправильное.
Ему казалось: зачем дальше жить? – карьера окончена, здоровье подорвано, семьи и детей – нет, денег по инвалидности хватало только на пропитание, друзья разбежались после трагедии на АЭС в Волгодонске. И вот теперь маленький лучик в темном туннеле, и тот погас. Его детище, его идея создать электронные обои, которые помогли бы человеку сделать уютнее свои маленькие дома и квартиры, и ту опошлили и забраковали. Может, и правда, самым простым решением была бы смерть. Эрик так и думал, он всегда все планировал, и даже такое событие, как суицид, он просчитал до мелочей.
Орудием стал яд, и оставалось только усыпить бдительность матери и, под предлогом ночного скитания по всемирной паутине в кругу друзей-геймеров, Эрик Форс намеревался принять смертельную жидкость и отойти в мир иной. План был безупречным, оставалось только решиться и выполнить его. Уединившись в комнате Эрик решил не торопится, был риск что мама под любым предлогом может войти, и нужно было как-то убить время. Играть в онлайн игры не получалось, мысли были совершенно в другом месте, смотреть видеоролики тоже быстро наскучило, и Эрик словно прощаясь с родными решил ещё раз посмотреть видео письмо брата. Когда запись окончилась в его голове прозвучала брошенная мамой фраза: «А не тали эта Джессика Рост?».
Это была настоящая любовь, та самая которая не забывалась спустя годы, они с братом дружили с Джессикой с детства, а когда пришло время взрослеть Джессика сначала полюбила Эрика, а потом и Тома. Любовный треугольник много принес бед в их жизнь, в какой-то мере поломав счастливые судьбы.
 Размышляя над прошлым, Эрик в третий раз просмотрел письмо брата.
– Черт бы тебя побрал, Джейн, ну почему именно ты, – держа в руках пузырек с цианидом, прошептал Эрик.
Он увеличил видео, присланное братом, и, разглядывая силуэт девушки, сделал вывод, что это была именно Джейн Рост, та самая Джейн, в которую двойняшки Том и Эрик были влюблены еще с первого класса. Лица девушки не было видно, но движение руки дало разглядеть маленькую родинку на безымянном пальце. Такая была и у Джейн.
– Эрик, видео нечеткое, – словно успокаивал сам себя Форс. – Не факт, что это просто темное пятнышко на экране веб-камеры.
– У тебя все хорошо, сынок, – послышался голос матери из спальни.
– Мама, я могу побыть один? – крикнул в ответ Эрик. – Не дадут умереть спокойно, – шепотом добавил он и, открыв пузырек с ядом, вылил содержимое в кофе.
Мгновение, и дрожащая рука потянулась за чашкой, Эрик поднес ее к губам, но не решался сделать первый глоток.
– Ну почему именно ты, Джейн Рост? Не твоя сестра-дурнушка Катрин, а именно ты. Эх, Том, ты все-таки первым нарушил обещание не встречаться с Джейн. Черт бы тебя побрал! Я теперь не смогу спокойно умереть, зная, что ты меня предал, – прошептал Эрик и со всей силы швырнул чашку в угол комнаты.
На шум прибежала мать и застала рыдающего от горя сына сидящим на полу. Он плакал, как маленький ребенок, плакал от отчаянья, от злости на себя, от ненависти к предавшему его брату. Он плакал, но при этом, хвала провиденью, он все-таки остался жив.
*          *          *
Космос начали покорять еще в двадцатом веке и, надо заметить, как и во всей истории человечества, все происходило скачками. Эпоха первых шагов – это спутники, запущенные на орбиту Земли, первые люди в космосе, первая орбитальная станция, освоение Луны, полеты к Марсу. И годы застоя и страха перед космосом.
Потом была полномасштабная колонизация Луны, освоение ее недр, создание городов – и это был очередной виток космонавтики. За десятилетия на Луне построили города, и, как обычно бывает, технический взрыв сменился годами бюрократии и застоя. Пока не родились новые мечтатели, которые создали космопорты, открыв тем самым дорогу к освоению Марса. Космос был популярен, люди порой бросали все нажитое на Земле и летели на космопорты. Это было веянием времени. Можно было без ошибки заявить, что лучшая часть человечества отправилась на покорение Вселенной, и, надо заметить, эта эйфория и одержимость космосом дали свои плоды. Два громадных терминала, миллионная колония на Луне, покорение Марса – и все это за какие-то десятки лет. Человечество снова сделало скачок, подарив миру очередных мечтателей. Эрику посчастливилось родиться именно в эту эпоху перемен.
На следующий день после несостоявшегося суицида Форсу пришлось лететь на орбиту. Пришла долгожданная посылка от брата. Это было его первое посещение терминала «Омега», он впервые был так далеко от дома.
– Как пройти в пятый ангар? – поинтересовался у полицейского Форс.
– Прямо по туннелю, через модуль невесомости, там увидите опознавательные знаки сектора, – ответил полицейский. – На Марс собрались?
– Нет, сэр, брат посылку прислал, надо забрать.
– Ну и как он там? – поинтересовался слуга правопорядка.
– Ему нравится, – скупо ответил Форс.
– Я… просто, тоже хотел бы, – стал объяснять свой интерес полицейский. – Хотел бы полететь на красную планету, но держит контракт.
– Закончится, и полетите, – тут же ответил Форс и поспешил удалиться.
– Доброго дня, землянин, – крикнул ему в ответ полицейский, думая про себя: «Тебе легко говорить, незнакомец, у тебя там брат, а я всю жизнь один».
Полицейские космопорта отличались от своих коллег на Земле, космос так менял человека. Здесь нельзя было купить роскошь, здоровье, здесь всем правил его величество случай: ты мог просто потерять сознание в модуле невесомости и захлебнуться собственной слюной. Жизнь здесь длилась ровно столько, сколько тебе отвел на это Бог, ни секундой меньше и ни секундой больше. И каждый кто сталкивался с этой пугающей неизбежностью покорно принимал условия космоса.
До пятого сектора пришлось добираться час. Много времени было потеряно в модуле, где отсутствовала гравитация. Эрик первый раз забирал посылку, поэтому его все удивляло и поражало. Космический терминал представлял собой полусферу, в центре которой располагалось сердце терминала – электромагнитный генератор. Весь терминал чем-то походил на подкову с двумя прозрачными крышами сверху и снизу. Верхний и нижний залы ожидания были открыты, в них из экономии отсутствовала гравитация. С внешней стороны по всему периметру были установлены солнечные батареи. Конечно, ожидающим и прилетающим было немного неудобно в невесомости, но люди привыкли, и, кажется, вообще не обращали на это внимания, наоборот, наслаждались возможностью полетать.
Людей было много, регулярных рейсов с Марса ожидали как праздника. Еще бы! Половина золота для Земли добывалась на Марсе. Красная планета все глубже и глубже врастала в земную экономику.
«К пятому модулю пристыковался грузовой крейсер класса «Астра» – «Сатурн 6». Просьба встречающим соблюдать спокойствие», – объявил диктор космопорта.
И тут же толпа ринулась к узеньким дверцам в пятый модуль. Зрелище забавное: те, у кого были деньги и возможности, использовали газовые ремни для передвижения в невесомости, иные, паря в воздухе, пытались ускорить свое движение, шевеля руками и ногами, словно лягушки. Возле пятого модуля вся эта живая масса, с криками и нецензурной бранью, сбилась в кучу, а после, ворча и чертыхаясь, люди брались за поручни и как бы плыли по коридору пятого модуля.
Посылку Эрик получил последним. Уже на входе в зону гравитации в него неожиданно влетела огромная сумка, приложив его головой о железные поручни. От удара он потерял сознание. Сотрудники порта, тут же оказали первую помощь и минут через десять в зоне искусственной гравитации Эрик стал приходить в себя.
– Вы в порядке? – тормошила Эрика девушка. – Страховочный трос не выдержал и вас ударила сумка.
Эрику сразу же показался знакомым приятный женский голос, он попытался разглядеть лицо женщины, но от удара в глазах все мельтешило.
– Где моя посылка? – первое, что смог сказать Эрик, попытавшись встать.
Придя в себя, он отряхнулся и, как только увидел посылку брата, спешно подтянул ее к себе.
– Я прошу прощения за любопытство, а Том Форс вам кто? – улыбаясь, спросила голубоглазая женщина в форме.
– Какое вам дело, кто мне Том Форс? – пробубнил Эрик, собираясь уйти. – И вообще, читать чужие посылки – это, как минимум, неприлично.
– Я случайно, – оправдывалась женщина. – Просто тот, кто отправил вам эту посылку, женится на моей сестре.
Возникла пауза. Эрик даже остановился, переваривая сказанное. Секунда, и он обернулся лицом к девушке. И только сейчас стало понятным, откуда ему знакомо это лицо, эти глаза, рыжие вьющиеся волосы, розовые губки. Стоявшая перед ним женщина была очень похожа на любовь всей его жизни, но это была не Джейн. Форс подошел поближе и прочитал ее электронный бэйдж: «Катрин Рост. Старший сопроводитель грузов».
– Я – его брат, – растерянно промямлил он и тут же поспешил уйти.
– Подождите, прошу вас, – подбежала к нему Катрин. – Простите, что лезу в ваши отношения. Но буквально недавно мы с матерью перебирали вещи Джейн, и я нашла ваши письма. Она все их сохранила. – Я прошу прощения, но я прочла их. Вы, правда, так сильно ее любили?
– Какое тебе до этого дело? – ответил Эрик. – И вообще, зачем ты говоришь мне об этом?
– Моя мама умерла, – пыталась объяснить Катрин.
– Соболезную. И что с этого?
– Мама хранила все ваши письма в тайнике.
– И что с того?
– Я не успела узнать, почему моя мама так ненавидела вас, но это она виновата, что моя сестра не отвечала на ваши письма.
– А с чего ты взяла, что она не отвечала? – недоверчиво спросил Эрик. – На каждое письмо я получал один и тот же ответ: «Забудь меня, нам не суждено быть вместе».
– Нет, – возмутилась Катрин. – Нет же, она писала, что любит вас и готова на все, если бы вы только сказали, что ее чувства взаимны.
– Это бред, – не желая верить сказанному, возмутился Эрик. – Какая любовь? Ты думаешь, о чем говоришь?
– Мама, моя мама подменяла письма, – ответила Катрин. – Перед смертью она рассказала о тайнике. Там я и нашла оригиналы, и, если вы потерпите, то по прилету на Землю я отдам вам все до единого письма сестры.
– У меня нет времени на эту романтику, – выдавил из себя Эрик. – Да и любовь уже прошла, – добавил он и поспешил уйти.
Катрин не стала его догонять, посчитав, что она и так слишком навязчиво поступила, вмешавшись в чужую историю любви.
*          *          *
Тем временем, на столе Джобса Сью лежал уже полный отчет об Эрике Форсе. В голове босса электроэнергетической компании «Глобал Энерго» рождался незаурядный план, и главным аргументом в этом плане стали деньги. Надо признать жадный Сью ни с кем и никогда не хотел делиться, и куда приятнее была идея избавиться от маленького человека и выставить все так, будто гениальный Джоб Сью в очередной раз придумал нечто, способное перевернуть мир, нежели делить всё маленьким человечком по фамилии Форс. Было только одно «но» – патент на изобретение принадлежал этому самому маленькому человеку.
Дочитав досье, Джоб Сью положил на стол электронную бумагу и сделал большой глоток виски. Затем подкурил сигару и молча сидел некоторое время. Начальник службы безопасности нервно смотрел то на Джоба, то на досье. Затянувшаяся пауза его несколько пугала.
– Нужно придумать несчастный случай, – наконец-то нарушил молчание господи Сью.
– Сделаем, сэр.
– А теперь слушай внимательно, Хорс. Мои юристы начинают судебный процесс за патенты, и очень важно, чтобы до конца слушания Эрик Форс был жив, но при этом злостно игнорировал судебный процесс.
– Так его надо спрятать?
– Нет, это рискованно! Если журналисты узнают – будет не нужная нам шумиха, – подумав, ответил Джоб. – Пусть он добровольно-принудительно полетит к брату, – мистер Сью взял электронный доклад. – У того намечается свадьба, вот пусть и летит к нему, а мы начнем судебную тяжбу, – рассуждал он. – Марс далеко, и письма туда могут попросту не доходить. А отсутствие одной из сторон на суде нам на пользу. Ну, а как только дело будет выиграно, ты его убьешь. То есть будет несчастный случай, чтобы он не смог подать апелляцию.
– Я полечу на Марс, сэр? – тут же испуганно поинтересовался начальник охраны. – Просто вы знаете, как я отношусь к космосу.
– Надо будет, полетишь, – еще раз вчитываясь в досье на Эрика Форса, ответил мистер Сью. – Пока только следи за ним, а когда начнем суд, тогда организуешь ему полет на Марс.
– Понял, сэр.
– Свободен, – буркнул Сью, продолжая изучать досье Эрика.
*          *          *
2239 ГОД. КОСМОС
КОСМОПОРТ «ОМЕГА»
Когда Эрик заметил, что за ним следят, то поначалу испугался, но после контакта с Хорсом все стало на свои места. Глава безопасности «уговорил» ученого лететь на Марс, решающим аргументом стал спланированный несчастный случай с матерью Эрика – она попала под машину, правда, отделалась переломом руки. Таким образом, план Джоба Сью стал осуществляться. Запуганный Эрик готов был на всё ради безопасности близких.
Судьба, порой, бывает жестока, но как только начинаешь вникать в ее деяния, видишь не одну, а все нити, что умело, переплел между собой Создатель. На ум приходят учения древних цивилизаций о том, что у каждого есть свое предназначение, своя карма, которую нельзя изменить, но можно отсрочить. И в конце пути кто-то будет сожалеть о глупых потугах против своего предназначения, а кто-то все поймет и сделает то, к чему вела его жизнь. И правда, после понимания своего предназначения даже самые жестокие муки кажутся тем единственно правильным решением в ту минуту, в тот день, в тот год твоей жизни.
– У нас два часа до отправки на Марс, – кусая гамбургер, пробубнил Хорс.
– Я могу повидаться с другом? – попросил Эрик. – Я же выполнил все ваши требования.
– Нет, это исключено, – с набитым ртом продолжал громила. – Ешь лучше.
– Спасибо, аппетит пропал. Можно хотя бы в туалет?
– В туалет можно, – запивая съеденное соком, ответил Хорс. – У тебя две минуты.
– Спасибо, что не одна, – Эрик неторопливо отправился в уборную.
Конечно, Эрик понимал, для чего его везут на Марс. Глуповатый Хорс проболтался, что вся эта шумиха из-за его живых обоев. И Форсу не стоило труда просчитать, что как только Джоб Сью заполучит патенты в суде, от него избавятся. И палачом будет Хорс. Надо было что-то делать, но что именно? Кинуться с кулаками на Хорса означало только лишний раз получить синяки и ссадины, обратиться в полицию – Джоб Сью купит любого полицейского. Выхода не было. И это ужасало еще больше, беспомощность и отчаяние его ситуации казалась невозможно исправить.
 Неожиданно в защитное поле терминала врезался небольшой метеорит, повредив его. Гравитация была отключена, люки загерметизированны и закрыты. Эрик застрял в уборной. И только спустя час, когда притяжение восстановили, Эрик вышел и нашел Хорса, окруженного толпой зевак.
– Новичок, – рассуждал кто-то из толпы.
– Нелепая смерть – подавиться едой, – удивлялся другой зевака.
– Наверно, первый раз тут, – заметил третий.
Тут к толпе подоспели полицейские. Они констатировали смерть, опросили свидетелей и пришли к выводу, что это был несчастный случай. По протоколу тело доставили в морг, чтобы установить точную причину смерти. Казалось, судьба улыбнулась Эрику, но здравый смысл говорил, что возвращаться на Землю означало рано или поздно наткнуться на очередного громилу Джоба Сью. Лететь на Марс без денег было бы глупостью, да и разрушать счастье брата ой как не хотелось. Это был еще один повод не лететь на красную планету. Мыслей было много, но все они сводились к одному – ему некуда было идти.
Абсолютно один, Эрик сидел в модуле ожидания, пристегнув себя ремнем безопасности. Так прошел почти весь день, хотя в космосе понятие день – весьма относительное.

КОСМОПОРТ «ОМЕГА». МОДУЛЬ НАБЛЮДЕНИЯ ЗА ТЕРМИНАЛОМ
Катрин была не столь красива, как ее сестра Джейн, но она тоже влюблялась в парней. И когда братья Форс познакомились с сестрами Рост, Катрин обрадовалась, что на этот раз и ей достанется парень. Но судьба-плутовка распорядилась иначе – Том и Эрик по уши втрескались в Джейн, в упор не замечая ее сестру. И так было всегда. Может, поэтому Катрин Рост в шестнадцать лет бросила все и устроилась на работу в космопорт «Омега». Она словно убегала от опостылевшей жизни, в тени сестры, куда угодно лишь бы подальше от прошлого. И тут в холодном космосе её сердце нашло умиротворение, она даже сделала карьеру дослужившись до старшего наблюдателя
– Вот тяжелая выдалась смена, – жаловалась на работу Катрин.
– Да, я видел, – ответил седоватый мужчина, сидевший в кабинете, наблюдая за залом ожидания. – Люди бешеные с этим Марсом, у нас только проблем добавилось после открытия Альфы.
– И не говори, – налив себе кофе и сев рядом с наблюдателем Бэном, сказала девушка. – Ты видел столкновение, когда метеорит повредил систему гравитацию?
– Да, да я записал это видео, – улыбнулся Бэн. – Надо на телевидение отправить.
«Внимание! Внимание! – замигал экран шестой камеры: – Десять часов непрерывного пристегивания в кресле номер шестнадцать», – объявил приятный голос искусственного интеллекта.
– Ну что еще? – наведя камеру на шестнадцатое кресло, прошептал Бэн. – Второй жмурик за день – это перебор.
– Да нет, смотри, он вроде дышит, – прошептала Катрин. – Пьяный, наверно?
– Точно, – облегченно вздохнул Бэн. – Сходи узнай, что с ним, Кэт.
– Сейчас, кофе допью, – сделав глоток, ответила Катрин.
Через десять минут она неторопливо подлетела к нарушителю спокойствия.
– С вами все в порядке? – спросила Кэтрин пыталась разбудить спящего. – Вы пристегнуты уже десять часов!
Эрик приоткрыл глаза и буркнул что-то невнятное вперемешку с ругательствами.
– Эрик Форс, это вы?
– Какого черта тебе надо, – разозлился Форс. – Мы разве знакомы?
– Эрик, это я – Катрин Рост.
Эрик тут же проснулся. Он, правда, не ожидал вновь увидеть Катрин, но эта встреча вселила в него оптимизм. На секунду даже показалось, что это был знак судьбы. Хотя все было куда проще, датчики на креслах зафиксировали непрерывное застегивание в течение десяти часов, и искусственный разум был обязан предупредить наблюдателя, потому что в космосе это могло означать только то, что пассажир умер. И кому, как не дежурной по модулю, необходимо проверить чрезвычайное происшествие. Так что говорить о судьбе не приходилось, обычная рутинная работа неприметной сотрудницы космопорта «Омега».
– Эрик, соболезную, – тут же обняв его, произнесла девушка. – Действительно, нелепая смерть.
– Он хотел меня убить, – ответил Эрик.
– О чем ты? – удивилась его ответу Катрин.
– Я изобрел кое-что, и большие боссы на Земле захотели получить мое изобретение даром, – объяснил Эрик.
– Погоди, – Катрин подлетела поближе. – Ты в курсе, что твой брат умер?
– Как умер? – Эрик вскочил от неожиданности, – Ты думаешь, о чем говоришь? У него свадьба на днях, – он пристально посмотрел на Катрин, понимая, что это не шутка. – Не может быть. Этого просто не может быть!
– Обвал в шахте.
– Это бред! Том не мог умереть, я бы почувствовал, – со слезами на глазах цеплялся за призрачную надежду Эрик. – Мы же двойняшки!
Чуть позже они вдвоем отправились в кафе, где Катрин показала видео убитой горем сестры. Эрик попросил Катрин купить ему ближайший билет до Марса. Перед отлетом Катрин рассказала Форсу кое-что занятное. Оказалось, мать неспроста пыталась разбить отношения Эрика и Джейн, суеверие, конечно, но в молодости ей нагадали, будто у нее родятся две дочки, близняшки. И гадалка предостерегла ее о родовом проклятии: у всех женщин ее рода погибали возлюбленные, и это тянулось еще со времен прабабушки. И действительно, стоило кому-то из рода Ростов влюбиться, как случалась беда.
– Суеверие, не более! Ты, правда, веришь в этот бред?!
– Да, – очень серьезно ответила Катрин.
Он замолчал, пристально глядя на молодую женщину.
– А ты красивей своей сестры, – неожиданно произнес он.
– Не надо, Эрик, – тут же одернула его Катрин. – Мое сердце закрыто для всех. Я не хочу, чтобы из-за меня умирали.
– Глупышка, – усмехнулся он. – Сердце нельзя закрыть, оно не спросит, когда влюбится в кого-нибудь.
– Пожалуйста, замолчи!
– Любить приятно, Катрин, – протягивая билет для проверки, продолжил Эрик. – Не бойся этого чувства, – он на секунду замолчал, по-особенному окинув ее взглядом. – Ну, до встречи, мой ангел-хранитель.
– До встречи, Эрик Форс, – ответила Катрин.
– И не забудь на Земле найти Сержа Ка, пусть он отправит мою посылку, он знает, о чем идет речь, это для меня очень важно.
– Я все помню, Эрик.
– Ну, тогда пока.
– Пока.
И он прошел в зону для посадки на грузовой корабль, летящий до Марса.
– Прости меня, Эрик, – старалась сдержать слезы Катрин. Слезы подступали к ресницам и падали на щеки. И как бы Катрин ни сопротивлялась, это были слезы любви.
– Ты прав, оно меня не спросило, – прошептала Катрин, не переставая улыбаться то и дело оборачивающемуся Эрику. Она улыбалась и плакала. Плакала и улыбалась одновременно.
До Марса Эрик Форс не долетел, грузовой корабль «Сириус-56» попал под метеоритный дождь. Экипаж и пассажиры погибли. Это было тем самым фатальным совпадением, которое порождает мифы о родовых проклятиях и прочем во что люди с удовольствием верят, напрочь отрицая факты. Катрин Рост после гибели Эрика навсегда закрыла свое сердце для эмоций, кто-то скажет, что это был глупый поступок, но решение было принято.
Что касательно последней просьбы Эрика, Картин помнила о ней, но допросы в органах правопорядка не позволяли без лишнего внимания выполнить последнюю волю ученого. Земная полиция искала документы и научные бумаги в личных вещах Эрика. Благо Катрин была знакома с Эриком лишь пару недель, это, похоже, спасло ей жизнь. Полиция не так пристально рассматривала ее кандидатуру, а вот всем остальным, кто хоть как-то был знаком и дружил с Эриком, не повезло. На Земле делали все, чтобы Эрик Форс исчез как человек, и после второго спланированного несчастного случая с матерью Форса ученого просто стерли из всех имеющихся информационных баз. Мать Эрика похоронили под девичьей фамилией, написав в ее досье, что она всю жизнь прожила одна, не родив ни одного ребенка.
Таким образом, меньше чем за год Эрик Форс исчез из истории Земли.
ГОД И ДВА МЕСЯЦА СПУСТЯ
ГАВАЙИ. ОРБИТАЛЬНЫЙ ТЕРМИНАЛ
– Добро пожаловать на Землю, мисс Рост, – приветливо улыбалась служащая терминала.
– Спасибо, – ответила Катрин. – Мне надо купить билет до Ростова, это Евразия.
– Да конечно, – ответила девушка. – Оплачивать будете наличными или по личному коду.
– Наличными, – достав кошелек, ответила мисс Рост. – Лунные доллары принимаете?
– Да, конечно, мисс.
– Очень хорошо, – ответила Катрин, расплачиваясь за билет.
От Ростова ее отделяло 12159 километров. Совсем пустяк по космическим меркам и вполне прилично – по земным. Всю дорогу она провела возле иллюминатора и, словно никогда не бывала на этой планете, наслаждалась видами Земли. Так вели себя почти все туристы, родившиеся на космопорте или на Луне. Они удивлялись всему: перелетным птицам, голубому небу, облакам, разноцветной суше внизу, океану. Представьте восторг человека, увидевшего столько воды сразу. Они привыкли к постоянной тишине, искусственному свету, минимуму запахов, форм, а тут – такое разнообразие! Многие пугались, другие влюблялись навсегда в земную флору и фауну. Были и такие, кто относился к этому спокойно, и они, скорей всего, были в прошлом жителями Земли. Катрин родилась на Земле. В шестнадцать лет она окончила школу и, не поступив в институт, решила попытать счастье на космопорте "Омега". И теперь, когда ей уже тридцать один, она вернулась на Землю, разбудив в себе щемящее чувство родины. Она даже загрустила от нахлынувших воспоминаний.
Тем временем, сверхскоростной корабль уже производил посадку в терминале Ростова. Кэтрин знала город, она здесь родилась, тут прошли ее детство и юность, но за пятнадцать лет он изменился до неузнаваемости. Она искала улицу Тенистую, где-то в частном секторе на окраине. Такси приземлилось на платной парковке. Расплатившись, Катрин вышла, оставив за собой энергобарьер, который тут же стал непроницаем для воздушного транспорта. Дома в частном секторе, словно куполами, были отделены от воздушных автомагистралей, по которым на приличной скорости летали машины.
«Дин-дон. Дин-дон», – женщина позвонила в звонок. 
Дверь открыла девочка лет одиннадцати.
– Позови папу, – тут же попросила Катрин.
– Он на работе, – ответила девочка.
– А когда Серж вернется?
– А кто такой Серж? – удивленно спросил подросток.
Катрин немного настороженно посмотрела на электронную табличку с названием улицы, там было написано: «ул. Тенистая, дом 6». Она пристально посмотрела на девочку, потом еще раз на электронную табличку.
– А вы уверены, что не ошиблись адресом? – спросила подросток.
– Так, – уже нервничала Катрин. – Мне нужен Серж Ка, это геймер. Друг моего друга. Он оставил ему очень важную посылку.
– Ник друга назови, – мгновенно изменившись в лице, потребовала девочка.
– Jt74, – растерянно прошептала Катрин.
– Правильный ответ! Меня зовут Яна, – улыбнулась девочка, протянув женщине руку. – Проходите в дом.
Поистине, всемирная паутина – великое изобретение человечества. Уж точно, Эрик Форс никогда бы не доверил дело всей своей жизни одиннадцатилетней девочке, если бы только знал об этом. «Серж Ка» – таков был ник геймера Яны Сток. И Эрик не знал об этом. Он предполагал, что за ником мог скрываться кто угодно, но только не подросток. Хотя геймером и хакером Яна была талантливым.
После смерти Эрика все интернет-связи Форса стали проверять. Яна была не только геймер, она была еще и программистом, очень талантливым хакером, известным в узких кругах. И как только спецслужбы начали раскручивать, кто же на самом деле скрывался под ником Серж Ка, она обрубила все возможные зацепки. И геймер Серж Ка растворился во всемирной паутине. Потом пришла непонятная посылка, но надпись на тыльной стороне коробки «от jt74» говорила о личности. Она тут же вспомнила шуточный разговор со своим другом о некоем важном пакете с документами, которые надо будет отдать кому-нибудь из правительства на Марсе. Естественно, одиннадцатилетняя девочка ничего такого предпринимать не стала, а просто обернула коробку скотчем и спрятала в чулане.
Тем более. в посылке оказались научные бумаги, чертежи, в общем, все, что никак не интересовало школьницу. Вся эта история поразила Катрин. Удивляло, что громадная политическая машина искала по всей Земле схемы и записки Форса, а они просто так пылились в чулане. Для надежности Катрин сделала копии всех дневников схем и записей Эрика, оставив оригиналы у Яны, та вместе с семьей ожидала положительного ответа с Марса и должна была в скором будущем лететь с родителями на красную планету. Сама же Катрин намеривалась лично долететь до Марса и передать все разработки Эрика. Так что в этом серьезном деле у них было как минимум два шанса на успех.
2241 ГОД. ЗЕМЛЯ
ГАВАЙИ. ТАМОЖЕННЫЙ ТЕРМИНАЛ
– Мисс Катрин, вы не могли бы открыть сумочку? – настойчиво попросил инспектор полиции уже прошедшую регистрацию женщину.
– А в чем дело?
– Это простая формальность, – самовольно открывая дамскую сумочку, говорил полицейский.
– Что вы делаете? Я буду жаловаться! – попыталась сопротивляться мисс Рост.
– Нашел, – радостно буркнул полицейский, достав дневник Эрика. – Арестовать ее, – приказал он, и ее тут же парализовали разрядом тока и в полуобморочном состоянии препроводили в следственный комитет.
Спецслужбам потребовалась пара часов, чтобы разговорить гражданское лицо, в ход шли все возможные методы. Полицейские понимали, что в их руках копии, а значит, оригиналы уже могли быть на полпути к Марсу. И после того, как Катрин Рост призналась во всем и отдала оставшиеся дневники, раскрыв все схемы и план доставки их на Марс, от нее избавились.

ВЕЧЕРОМ ТОГО ЖЕ ДНЯ
ДОМ СЕМЬИ СТОК
– Милая, я дома, – улыбаясь, вошел в прихожую Артур Сток. – У меня отличная новость! Нам одобрили визу! – радостно заявил он.
– Ура! – обняв мужа, обрадовалась София.
– Яна, иди к нам, – позвала дочку мать. – Сегодня будет маленький семейный праздник.
Девочка была в своей комнате и что-то увлеченно искала в сети, взломав базу данных орбитального терминала на Гавайях.
– Катрин, Катрин, – шептала она. – А, вот, – найдя список забронированных мест, произнесла девочка. – Она не села в шаттл! – испугано прошептала Яна. – Теперь они знают обо мне. Мама! – громко закричала она и выбежала из комнаты, - Мама!
Девочка была напугана, и, с учетом методов, какими действовали спецслужбы, времени у семьи Сток было крайне мало.
– Милая, мы летим на Марс, – улыбаясь, заявил полный радости отец. – Мы попадаем под условия программы «Двое взрослых плюс один ребенок».
– Знаю, знаю эту программу, – сев за стол, буркнула девочка. В эту секунду в ее юной голове уже крутились идеи. – Читала об этом. Если семейная пара берет с собой на Марс ребенка, им дают пятьсот часов бонуса.
– Именно, доченька, – поставив на стол рагу из телятины, заметила София. – И скоро мы все полетим на Марс.
– Не волнуйся, ты будешь ходить в марсианскую школу, – тут же добавил отец.
– Нам предоставят жилье и помогут с работой, – уговаривала мать.
Яна в задумчивости неторопливо ела рагу, это было на нее не похоже. Желанием полететь на Марс она бредила последние полгода, а тут такая молчаливая реакция. Но друзья девочки знали: если Яна молча ела или пила что-либо, значит, в ее голове рождался очередной гениальный план.
– А вы знаете, что завтра выйдет земной запрет на семейные полеты? – закончив есть, неожиданно спросила девочка.
– Какой еще запрет? – удивился отец.
– Сейчас, подожди, – Яна встала из-за стола и побежала в свою комнату.
Так быстро взломать сайт «Глобал Ньюс» еще никому не удавалось. Яна специально подправила некоторые политические новости, которые должны были выйти в свет завтра.
«Глобальное правительство вводит ограничения на вылеты семейных пар на свободный Марс, – красовалась на экране завтрашняя новость номер один. – Условия просты: один из членов семьи должен всегда оставаться на Земле».
– Но это нечестно, – чуть слышно произнесла мать Яны. – Они не имеют права…
– Имеют, мама, – ответила девочка. – Я взломала сайт, и это новость завтрашнего дня, сегодня улететь еще можно, а завтра мы уже не сможем этого сделать.
Родители удивленно смотрели на дочку, они думали, что их ребенок только-только взрослеет, а Яна оказалась не по годам сильной и взрослой, и это даже немного пугало. В один миг их маленькая девочка стала старше и мужественнее их самих. В один миг она приняла решение, которое могло спасти им жизнь.
– Раз так, – с гордостью посмотрел на ребенка отец, – то летим сегодня, это реально, дочка? Ты сможешь заказать билеты?
Через два часа в ужаснейших условиях на нелегальном челноке семья Сток прибыла в космопорт. К вечеру того же дня они уже были в спальных модулях товарного крейсера класса «Астра» – «Юпитер-6», направляющегося к красной планете. Они бросили все, что нажили в семейной жизни: дом, машину, работу, карьеру, школу – все ради свободы, но, главное, Яна Сток взяла с собой дневники ее друга геймера Эрика.
«Я это сделаю, jt74», – уже в сонном модуле пробубнила девочка перед искусственным сном, сжимая в руках главный дневник Эрика.
 Командир «Юпитера-6» отдал приказ: «Курс на свободный Марс», и грузовой крейсер тронулся. До Марса оставалось сто дней.
*          *          *
ОФИС ГЛАВЫ «ГЛОБАЛ ЭНЕРГО»
– Полиция пришла утром. Они перерыли весь дом, но ничего так и не нашли, – докладывал Джобу Сью новый начальник спецслужбы Марк Тон.
– И где же семья?
– Сожалею, но они в 22:46 по местному земному времени прошли регистрацию на грузовой крейсер до Марса, – ответил Марк. – Они сейчас летят на Марс, сэр.
В бешенстве глава «Глобал Энерго» швырнул стакан с виски в Марка, тот увернулся, и от удара о стену стакан разлетелся на сотни кусочков. Он ругался как только мог, его гнев не знал предела, ему даже стало дурно, и пришлось вызывать врача. И когда Сью чуть остыл, первое вразумительное, что он произнес, было:
– Нам нужны хорошие адвокаты, будет суд. И соедините меня с председателем правления, – сделав большой глоток виски прямо из бутылки, добавил он. – У нас большие проблемы, очень большие! Я столько денег вложил в эти живые обои! Я их не отдам, какому-то там Фурсу!
Кодовая фраза – «Я люблю кетчуп»
2235 ГОД. ЗЕМЛЯ. МОСКВА-СИТИ
Мир всегда будет меняться, пока существует человек, ибо человек в своей природе движим инстинктами созидания и разрушения. Человечество то и дело рождая великих мира сего, обрекает на перемены уже устоявшееся законы и порядки общества, так что в мгновение ока меняется облик всего, что нас окружает. Так появилось колесо, так появился автомобиль, ракета, корабль, подводная лодка. Люди научились строить, но при этом почти уничтожили природу. Научились передавать информацию на большие расстояния и тут же обрекли большую часть человечества на виртуальное одиночество. Люди научились лечить болезни и в то же время придумали сотни способов самоуничтожения. И эта постоянная война стремлений двигала этот маленький шарик в солнечной системе то вперед, то назад по пути развития.
И вот именно так в один прекрасный день изобрели автомобиль, который мог летать. Сначала использовали ракетные двигатели, потом перешли на гибридные электромагнитные поля при низких скоростях и ракетные турбины для полетов по скоростным магистралям. И потихоньку человечество отказалось от наземных средств передвижения. Оказалось, куда дешевле летать по воздуху в любом направлении, чем строить новые дороги. Но как только люди начали летать, появилась проблема смертности в воздушно-дорожных транспортных происшествиях. Летающие автомашины врезались в дома, смертность возросла в пять раз. Если на дорогах при ДТП страдали пара-тройка человек, то тут лихач мог влететь в нижний этаж жилого дома и унести с собой сотни человеческих жизней.
В один из этапов развития мировое правительство всерьез задумывалось о запрете на летающие машины, и тут один из инженеров придумал гениальную вещь – защитные барьеры. При помощи все тех же электромагнитных полей за год с небольшим все города мира были спеленаты в защитные соты. Они были безопасны и легко проницаемы для людей: те свободно могли проходить сквозь них, и в то же время стали барьерами для летающих машин, выдерживая самые сильные удары. Выход был найден, придуманное изобретение поменяло облик и устой привычного миропорядка за какие-то пару лет.
На Рэд-авеню было людно. Центр города шумел ресторанами, магазинчиками и всякого рода развлекательными и увеселительными заведениями. В городе стояла осень, с привычной опавшей листвой с неторопливо идущими по огражденным дорожкам прохожими. За углом ресторана на пересечении Рэд-авеню с Глиняной улицей одиноко сидел мужчина и пристально рассматривал идущих мимо людей.
Антон Гуров – обычный безработный бродяга, тридцать три года. Один из миллиарда жителей Москва-сити. Почему именно он – мелкий воришка, бездомный романтик, не вписывающийся в систему мироустройства в современной действительности? Вряд ли кто-то сможет ответить... Но провидение посчитало это правильным, и с неистовой силой удерживало его на скамейке для чего-то очень важного. Словно он – ценный винтик в какой-то невидимой конструкции, и если этот винтик выпадет, то дальше нет смысла продолжать все задуманное.
Гуров не ел с утра, да и утром украденные тосты и салат нельзя было назвать едой. Одежда была грязной, от него неприятно пахло, но он был счастлив: у него было то, чего лишилось человечество, каждый раз изобретая все новые и новые гаджеты. Он был свободен, он не зависел от современной действительности, он спал на скамейках, от снега и дождя укрывали электромагнитные барьеры в виде сот (спасибо тому, кто их придумал), ел, что приходилось, одевался просто. Ему не нужны были социальные сети, чтобы знакомиться и общаться с людьми. Ему не нужна была работа, он просто жил, то и дело, путешествуя по миру. Летом он уезжал из города к условно дикой природе, а к зиме перебирался поближе к цивилизации: в городах было теплее.
Но самое главное – Гуров был счастлив. И в его понимании счастье – это хороший обед и мягкая постель. Ну, а его мечта была проста и понятна – новая одежда и чистая ухоженная женщина.
Воровал Гуров только в крайних случаях, когда очень сильно хотелось есть. И тот осенний вечер грозил стать крайним, потому что местную столовую для бездомных закрыли на карантин, а ближайшая была в трех кварталах от центра. Идти туда было бы глупой затеей, так как было реально далеко – километров восемь, через несколько полицейских пунктов, а полиция и бездомные – два понятия несовместимые.
Из такси, приземлившегося возле ресторана «Таро», вышла женщина лет сорока, к ней тут же подошел богато одетый мужчина слегка за шестьдесят, и обменявшись любезностями, они зашли в ресторан. Это был знаменитый ученый Сергей Рум и его любимая Александра Ким. «Таро», как всегда, был переполнен, тут и там суетливо мельтешили официанты. Изысканная публика ужинала, в общем, все, как и всегда в пятничный вечер. Музыканты приятными звуками придавали ресторану еще больший уют, и люди позволяли себе расслабиться в конце недели.
– Зачем ты меня вытащил сюда, Сережа? – закрыв меню и сделав глоток воды, спросила женщина.
– Меня сегодня-завтра не будет, – ответил Сергей Витальевич. – Я звать тебя, важно говорить.
– Ты в порядке, Сергей? – удивлено посмотрела на собеседника Александра.
– Я дать вам полезную штуку, ты взять, ухо приложить, – сделав еще один глоток вина, продолжил ученый.
Возникла пауза непонимания. Эффектная женщина удивленно смотрела на своего любовника и действительно не знала, что делать. Знаменитый нейрофизиолог, признанный ученый нес какую-то чушь, но при этом делал вид, что между ними идет обычная приватная беседа.
Мгновение, и Сергей, словно специально, подавился водой и закашлялся, после чего положил на стол смятую салфетку внутри нее был маленький стеклянный шарик. Насторожившись, Александра тут же посмотрела в глаза любимому, и некогда сумбурная речь уже не казалась ей бессмысленной.
– Сделай все в точности, о чем говорил, Сашка, – рискуя быть разоблаченным, вполне складно произнес Сергей Витальевич. – Ничего не говори, я тоже тебя люблю, Александра, – еще раз непроизвольно дотронулся до салфетки ученый.
Возникла пауза. Дальше... было шоу! Александра все поняла и, мало того, заставила официантов искать якобы потерявшуюся сережку с драгоценным камнем. К поискам подключился даже администратор, ну и, естественно, во всем этом представлении она не забыла об оставленной стеклянной сфере.
Интересная штука – этот неказистый, на первый взгляд, стеклянный шарик. Это был мини-робот, а, точнее, органический элемент. Приспособление, способное встраиваться в нервную систему человека и осуществлять одно очень интересное действо... – читать мысли других людей.
– Мисс Александра, это не ваша сережка? – наконец-то отыскав злополучное украшение, спросил один из официантов, вылезая из-под стола.
– Именно моя, совсем не представляю, как она туда попала, – кокетливо ответила Александра.
«Истеричка ненормальная», – подумал официант, но вслух произнес:
– Рады стараться, мисс Александра Сергеевна, я надеюсь, вы продолжите свой романтический вечер.
«Подстилка крашеная, он же намного старше... Тебе молодого бы, вот я бы тебя…» – тут же подумал официант, оценивая женщину взглядом.
Благо Сергей догадался, что происходит, и вовремя вмешался в их необычный диалог.
«Сашка, это просто его мысли, не вздумай устроить скандал, скажи «спасибо» и сядь за стол, я тебе все объясню», – протелепатировал Сергей.
– Но как? – чуть слышно прошептала женщина.
– Все так, как и должно быть, – улыбаясь, уже вслух ответил Сергей. – Давай продолжим ужин, любимая, выкинь из головы этот неприятный случай с сережкой, – добавил он и тут же снова «подумал»: «Не говори, а если говоришь, то не выдавай нас: за мной следят и нас слушают. Малейшая ошибка – они и тебя убьют, Сашка!».
– Конечно, милый, – сев поудобнее за столик, взволнованно ответила Александра.
На этом шоу закончилось, и пара продолжила ужин, а самым приятным было то, что те, кто следил за Сергеем, ничего не заподозрили, а, значит, план ученого сработал.
«То, что у тебя внутри уха, – начал мысленно Сергей Витальевич, при этом неторопливо ужиная, – это мое детище, органический робот-дешифровщик, дающий человеку способность читать мысли».
«Но ты же говорил, он не работает», – подумала Саша.
«А он и не работал. Проблема была в расшифровке нейроимпульсов. Мы пытались найти общий код для всех языковых групп человечества, но надо было просто адаптировать все языковые группы под наш код, иными словами, мы пытались изобрести общий для всего человечества язык, но куда проще было преобразовать все имеющие языки и просто поставить программу по их распознаванию. Понимаешь, люди-то одинаковые, но они рождаются в разных уголках Света и, хотя мы и произносим один общий набор звуков, но в каждом языке он индивидуален, одно и то же слово на разных языках мира будет звучать по-разному. В этом была ошибка, мы искали ключ к звукам, и у нас получалась каша, но стоило только разделить слова на родном для каждого языке, как машинка заработала».
«Да, Сережа, для меня это все темный лес, но я слышу твои мысли, и это потрясающе
– Рыба просто восхитительна, – улыбаясь, неожиданно сказал вслух Сергей.
«Мне что-то надо ответить?» – растерявшись, подумала Саша.
«Конечно, Сашенька, поддерживай беседу, чтобы они ничего не заподозрили».
– Рыба, и правда, восхитительна под кремовым соусом, – взяв кусочек рыбы с тарелки, ответила Александра.
«Соус – гадость! Кетчуп лучше!»
«Сергей, не смей произносить это безвкусное создание общепита, у меня аж ком к горлу подкатил от омерзения».
«Ты же знаешь: по мне так простой гамбургер с телятиной лучше твоей рыбы «Бешамель» под кремовым соусом, хотя и то, и другое – просто еда».
«Ты неисправим!»
Они ужинали больше часа, неторопливо, изредка перекидываясь фразами о божественном виде блюд. Но за этот час Сергей Витальевич Рум успел объяснить устройство своего органического робота. Все оказалось так просто, что невольно возникал вопрос: почему раньше об этом никто не догадался?
В нашем мире существует множество источников энергии на атомном уровне: свет – это фотоны, звук – колебание частиц той или иной среды, магнитные поля, электронные поля и прочее. Наш организм – очень интересная штука: мы можем чувствовать тепло, холод, давление, боль, нежность, улавливать запахи, различать вкусы, можем слышать и видеть. Но все это – воздействие окружающего мира на наш организм. К примеру, если мы обжигаем палец, тепло не идет по нервным волокнам в мозг, нет. Туда идет импульс, то же самое со светом: фотоны, попадая на сетчатку глаза, не идут по нервам в мозг, туда идет импульс. И вся наша кожа, наши глаза, язык, нос, уши, вестибулярный аппарат – это органы, которые, скажем так, преобразуют воздействие мира в понятные для головы импульсы, а вот уже все эти импульсы, по сути, – банальное сочетание положительных и отрицательных нейронных зарядов плюс сочетание тех или иных органических элементов. Потом импульс идет в голову, и уже там наш главный компьютер решает, что делать с этой информацией.
Можно сравнить наш головной и спинной мозг с огромным компьютером, который имеет свой жесткий диск (ретикулярная формация), попросту, это отделы, где хранятся шаблоны импульсов и много клеток-архиваторов. Процессор – это кора головного мозга и некоторые отделы спинного мозга, они занимаются приемом, отсеиванием и адаптацией сигнала. Оперативная память – это наше сознание.
Ну, а видеокарта, скажем так, это наше воображение – одна из структур сознания. И это все не проводники – медь, кремний, железо, – это органика – тонкая и хрупкая, но она работает как большой и умный компьютер.
И вот, когда начинаешь понимать, как устроен человек, тебе открывается путь к расшифровке импульсов, путь к их систематизации. Это были первые шаги в науке на пути изобретения робота дешифровщика. Ученые сначала декодировали всю информацию, не связанную с мыслями, с целью просто отделить зерна от плевел. И, кстати, это было относительно легко, потому что солнце одинаково греет и воздействует как на русского, так и на эфиопа, турка, японца, да на любого из нас. Мы разные в том, что даем названия одним и тем же вещам каждый на своем языке. Мы думаем, мыслим, говорим по-разному, но мы чувствуем, видим, слышим, почти одинаково, и это общее для всех было легко декодировать и считать с коры головного мозга. Проблемы начались с возможностью считывать словесные мысли. Пять лет ушло на создание общего словесного кода, но, кроме как отдельных слов, машина не могла уловить больше ничего. И вот – победа! – изменив подход ко всей проблеме, русский ученый смог создать робота, способного читать мысли.
*          *          *
 «Постой... постой… – тревожно посмотрела на своего любовника Саша. – Я не хочу на Марс!»
«Пойми, Сашка, они меня убьют, это вопрос одного-двух дней. Я это уже принял и смирился. Меня беспокоит, что ты в опасности. Через неделю-другую они найдут способ продолжить мои исследования и создадут тысячи органических роботов, внедрив их каждому из агентов. Это будет конец свободы на этой планете. Они будут следить за тобой, а через два месяца у тебя активируется код, и вся информация по проекту «Нейрон» будет внедрена в твое сознание. Сашка, я стану тобой, любимая, а ты мной... И, я так думаю, ты будешь неплохим ученым на красной планете, Александра Сергеевна Ким. Но если к тому времени ты не будешь на Марсе, ищейки глобального правительства найдут тебя... и убьют. Ты просто не сможешь долго скрывать все мои знания. Робот в твоей голове, он умножит твой интеллект, и те, кто смогут читать мысли, все поймут. И я даже боюсь думать об этом, но они просто отрежут тебе голову и извлекут биоробота».
Александра аж поперхнулась после слова «отрежут».
«Я не справлюсь без тебя!» – чуть не плача подумала женщина.
«Справишься, моя любимая, справишься... Счет я тебе открыл. Денег хватит на первое время, по прилету продай мою технологию и попроси гражданство. Номер счета, все реквизиты тебе подскажет робот в твоей голове. В банке потребуют пароль, запомни его – «я люблю кетчуп», немного глуповато, но зато надежно».
– Я ненавижу кетчуп, – в отчаянии прошептала Александра. – Сергей, а по-другому нельзя?
«Говори мысленно», – тут же подумал Сергей, но сам же продолжил вслух:
– Нельзя, моя милая! Я люблю тебя, Сашка, и как жаль, что у нас нет детей, – сквозь нахлынувшие эмоции говорил Сергей. – Я не могу уже ничего изменить, но я всегда буду с тобой, а ты будешь со мной, вот здесь, – он дотронулся до сердца. – Жизнь – штука интересная, Сашка, и самое важное в ней то, что она существует, она реальная, она живая. Я в свое время не мог понять смысл этих слов, но сейчас все сошлось, нужно было прожить жизнь, чтобы понять, что это все было по-настоящему. Мы порой выдумываем для себя дела, обязанности, собирая для себя вещи, живем либо ради еды, либо ради зрелищ, но ведь и то, и другое – просто вещи. Человек – вот самое ценное в этом мире! Вещи можно придумать, создать, купить, а вот человек – это чудо, рожденное в слиянии двух миров, двух цивилизаций, и каждый раз это чудо разное, нет двух абсолютно одинаковых людей на этой планете, и разве это не чудо? Мы тратим жизнь на вещи, хотя самое ценное – рядом. Я мог бы бросить все и просто жить с тобой рядом, просыпаться по утрам, завтракать, дышать, думать как ты, говорить как ты, и мне бы никогда это не надоело. Жизнь интересна тем, что она живая, она реальна, но большинство из нас предпочитают холодное одиночество вещей. Единственное, о чем я жалею, что, прожив жизнь, я не был с тобой рядом в те минуты, когда нужен был тебе, я был рядом с вещами, с технологиями, с игрушками этого мира. Я все пытался кому-то и что-то доказать, – Сергей зажмурился, и маленькая слезинка упала на стол. – Прости меня, Сашка, прости...
«Я сделаю это...» – подумала Саша, а после вслух произнесла:
– Идем отсюда, не хочу прощаться в этом месте.
Они неторопливо встали, расплатившись по счету, и тут же парочка агентов, минуту назад влюбленно воркуя, попросила счет за соседним столиком.
«Прочти их мысли, просто посмотрев им в глаза», – попросил Сергей, заметив агентов спецслужб.
То, что прочитала Александра, было пугающим, агенты связывались с вышестоящим руководством и решали, что делать с объектом номер два, это была Александра. На Сергея приказ уже был, объект номер один следовало уничтожить, замаскировав под несчастный случай. А вот за женщиной решили проследить.
Выходя из ресторана, Александра дрожала от страха, ей казалось, что весь мир ополчился против нее. Безумно неприятное чувство! Она любила Сергея и одновременно ненавидела, желая наброситься на него со словами: «Зачем ты меня в это впутал?», и было мучительным сдерживать такие эмоции. Но женщина понимала, что это могло ее выдать, а значит, и убить. Наверно, поэтому она, ни о чем не думая, просто смотрела на любимого, догадываясь, что видит его в последний раз.
«Я люблю тебя, Сергей», – подумала Саша.
– Я знаю, милая, я знаю, – чуть слышно прошептал он и, подойдя к воздушной дороге, заказал такси.
В городе была осень с привычной опавшей листвой, с неторопливо идущими по огражденным дорожкам пешеходами. На Рэд-авеню было людно, центр города был усыпан ресторанами, магазинами и всякого рода развлекательными и увеселительными учреждениями. Здания и пешеходные дорожки были сплошь в электромагнитных сотах, они разделяли воздушные дороги, по которым то и дело, пролетали автомобили. Такси подлетело почти сразу. Достав универсальный ключ, Сергей отключил небольшой участок поля, и они с Александрой поспешили сесть в машину. Но именно в этот момент произошло нечто непредвиденное. Грубо толкнув Сергея в машину, какой-то паренек с силой выхватил у женщины сумку и со всех ног бросился по пешеходной дорожке. Ученый отреагировал молниеносно – он стремглав бросился за хулиганом, успевая лишь мысленно произнести: «Ну, все, прощай, Сашка! Я попробую скрыться, если я выживу, то встретимся на Марсе».
«Нет, стой!» – подумала вслед убегающему ученому Александра.
Но было уже поздно, колесо судьбы начало вращение. И само проведение вмешалось в жизнь Сергея Рума. Грабителем оказался Антон Гуров, безработный бродяга, неоднократно привлекавшийся за асоциальное поведение.
Антон со всех ног несся по улице, расталкивая прохожих на бегу. Мгновение, и он прыгнул на автостраду; уворачиваясь от приземляющихся авто, он перебежал на соседнюю улицу. Сергей не отставал, он бежал за Антоном изо всех сил, ему безразлична была сумочка. Сергей Рум пытался передать всю имеющуюся информацию в голову бродяги, а для этого надо быть хотя бы в пятидесяти метрах от объекта. Антон, чувствуя преследование, ускорял бег и все чаще и чаще перебегал с одной улицы на другую.
Внезапно Сергей остановился.
«А, старая кляча, выдохся!» – обернувшись, обрадовался Гуров.
– Беги, беги, Антон, – произнес Рум, радостно улыбаясь, а в сознании органический робот оповещал: «Передача данных завершена! Передача данных завершена!»
Сергей посмотрел на небо, оно было в прозрачных электромагнитных сотах, местами вспыхивающих от столкновений с летающими авто. Люди шли по улицам, машины летели, мир жил размеренной и обычной жизнью. Все было, как всегда.
– А-акх, – с трудом сделал вдох Сергей и почувствовал резкую боль за грудиной.
«Привет от Джоба», – послышались чьи-то мысли за спиной.
Сергей обернулся и увидел одного из агентов, тот прятал орудие убийства под длинный плащ. Лазерный нож прошел сквозь ребра в сердце.
– Мужчина, что с вами? – вскрикнул кто-то из прохожих. – Помогите, ему плохо!
И тут же толпа зевак обступила Сергея. На следующие утро таблоиды вышли со статьей о смерти известного ученого от рук хулигана. Полиция пообещала найти преступника. И, к счастью Гурова, это дело быстро расследовали, схватив одного из бездомных: тот пытался продать сумочку Александры, которую Антон, успешно выпотрошив, выбросил.

ДВА ДНЯ СПУСТЯ
Гуров проснулся среди коробок. Вся эта шумиха с убийством так подействовала на него, что два дня он беспробудно пил. Голова трещала и болела одновременно, состояние было ужасное, но Антону казалось, что он как-то поумнел, что ли, он откуда-то знал, как устроен человек, да и вообще весь этот мир, словно вчера всю ночь читал справочники, а не этикетки на бутылках.
И неожиданно в его сознании стали всплывать воспоминания детства, юности, учебы в университете, работы. Он даже испугался, не белая ли это горячка, ведь все эти красочные мысли были не его.
В ужасе Гуров умылся водой из лужи и нервно зашагал по двору, проверяя себя. Закрыл глаза – видения продолжились.
– Тьфу ты, черт! – резко открыв глаза, произнес Антон. – Что за гадость? Это не галлюцинации, – тут Антон поймал себя на мысли, что он знает такое сложное слово, но откуда?
– Я точно схожу с ума, – произнес бродяга, пытаясь даже не моргать. – Нельзя закрывать глаза, – говорил он. – Нельзя закрывать глаза!
Гурова хватило часов на двадцать. Весь день он пытался отвлекать себя чем только можно, ибо стоило ему хоть на секунду дать слабину, как в сознании всплывал образ того старого богача, у подружки которого он украл сумку.
Примерно в четыре часа утра измотанный Антон сдался и закрыл глаза.
«Привет, Антон! – произнес возникший в сознании образ. – Не бойся, это не галлюцинация. Я – нейронная программа. Я исчезну, как только объясню тебе все, что с тобой произошло».
– Господи, ну за что мне это? – с силой открыв глаза, прокричал испуганный Гуров, но его хватило на десять минут.
«Слушай меня внимательно, – более строго продолжил образ. – Я передал тебе все, что знал и умел. Можно сказать, ты теперь и есть я, ученый Сергей Рум. Конечно, твои воспоминания, умения никуда не денутся, они синтезируются с моими в единое целое. Полностью этот процесс закончится через месяц. Скажем так, Гуров, это твой шанс начать новую жизнь».
«Почему я?» – мысленно спросил Антон.
«Случай... не более того, но ты должен будешь кое-что сделать за мой подарок. Надо будет полететь на Марс».
«Ну да, еще скажи, что ты знаешь, где взять деньги на перелет!» – съязвил Гуров.
«В общем, о Марсе поговорим через месяц, когда произойдет полная загрузка всей информации, и ты сможешь более реально смотреть на мир».
«Так ты всегда будешь появляться, когда я закрою глаза? – испугался Антон. – Я не хочу так!»
«Чтоб я исчез, тебе надо полететь на Марс! Запомни это!»
«Вот я попал! Чертова сумка!»
«Ничего, тебе понравится моя жизнь, Антон Гуров, еще как понравится. А сейчас давай спать, во сне информация усваивается быстрее, и ты, в прямом смысле, умнеешь».
– Я и не был глупым! – сквозь сон буркнул бродяга.
*          *          *
Конечно, образ Сергея немного преувеличивал, он исчез уже на следующее утро. Мозг Антона сумел отторгнуть чужака, попросту стер его. Но информация все же загрузилась, как и было сказано, через месяц, противиться ей сознание Гурова не стало. И бродяга Антон стал другим. Он не стал копией Сергея, нет, его мозг оказался куда более проворным, чем программа ученого Рума. Антон получил его опыт, навыки, знания и, самое главное, непонятную страсть и тягу к красной планете, словно его там кто-то будет ждать. Кто-то из прошлой жизни, жизни Сергея. И если не по приказу, так хоть из любопытства можно было бы слетать на Марс, что Антон непременно намеревался сделать.
Прилет звезды
Все-таки там, на небе, кто-то есть! И мы все живем по его сценарию, и, мало того, в его фильме. Представляете, машина из человеческих винтиков, глобальное правительство, использовав все свои ресурсы, связи, деньги, так и не смогло заполучить органический дешифратор, и сейчас, год спустя, это уже факт – технология Сергея Рума умерла вместе с ним, для Земли.
Давайте по порядку: Сергей Владимирович с самого начала вел двойную работу по разработке дешифратора. Он понимал для чего мировому правительству эта игрушка, и поэтому делал все, чтобы запутать своих подставных коллег и по максимуму выиграть для себя время. Единственный, кто мог реально продолжить работу Сергея, да и разобраться в его журналах, это был Джон Стэнфорд Лоул, друг и соратник ученого.
Не поверите, он умер на второй день после смерти Сергея Рума. Умер от сердечного приступа. По роковой случайности он ехал в медицинский центр для замены кардиостимулятора, но попал в грозу, машина была размагничена и разряжена, он провел в машине двое суток, естественно кардиологический имплант разрядился и вышел из строя, это стало главной причиной смерти ученого. И ниточка к пониманию работы дешифратора оборвалась.
Следующей стала Александра Сергеевна Ким, она была актриса, довольно-таки хорошая актриса, известная на всю планету. Многие театр мира желали заполучить в труппу такое дарование так что, просто убить или запугать Сашку, было слишком шумным в плане реакции общественности, действием. В добавок сам Джоб Сью просил оставить ее в живых, как он сказал, в дань уважения к их совместному прошлому. И спецслужбам оставалось только следить за русской актрисой, то и дело, вызывая ее на допросы, ожидая ошибки от мадам Ким. Двенадцать долгих месяцев спецслужбы пытались уличить Александру в заговоре с покойным ученым, при этом, не отпуская Александру на Марс, и так бы могло продолжаться до тех пор, пока дублирующая научная лаборатория в Австралии не создала органический дешифратор. Спустя год, ученые всей планеты смогли сдвинуться с мертвой точки. Конечно, то, что они изобрели, во многом уступало изобретению профессора Рума. По многим показателям. Их машина, максимум, могла читать несложные предложения, ограничиваясь простыми формами слов. Она была громадной и размещалась в целой комнате. Но факт её создания повлиял на судьбу Александры Сергеевны Ким. Как рассчитывали спец службы они теперь могли без ведома человека читать его мысли, а значит путь до истины поступка правонарушителя сократился во много раз.

2238 ГОД. МОСКВА-СИТИ. КАБИНЕТ СЛЕДОВАТЕЛЯ.
– Проходите, мадам Ким, – улыбаясь, предложил даме следователь спецслужбы.
«Чтоб ты сдох, урод», – подумала Александра и неторопливо села за стол
– Чем обязана? – спросила она.
– Ничем особенным, просто нам все известно, – начал следователь, вальяжно расположившись в своем кресле.
Тут произошло то, чего не было долгих двенадцать месяцев: весь этот год органический дешифратор позволял мадам Ким обманывать спецслужбы. Она читала их мысли и понимала, что у них на нее ничего нет. Но тут в голове зазвучало: «Опасность! Опасность, идет сканирование мыслей! Опасность!». Александра сразу все поняла, и тут же постаралась ни о чем не думать, а биоробот, словно заподозрив сканер, тут же перешел в безопасный режим работы.
– И что вам известно? – совладав с мыслями, говорила русская актриса.
– Сергей Рум передал вам дешифратор – это правда?
«Де.. что? – подумала женщина. – Что за бред? – мысленно говорила она.
– Нет, это неправда, – спустя пару секунд, ответила Сашка.
– А почему вы задумались и сделали паузу? – напирал следователь.
– Я не поняла слова? – спокойно ответила актриса.
– Какого слова? – морально давил на нее следователь.
– Дешифратор
«Господи, когда они от меня отстанут? – подумала она. – Хоть бери и признавайся, что черное – это белое».
– У нас есть доказательства, – вдруг заявил мужчина. – Наши технологи уловили импульс и сигналы, исходящие от встроенного в ваш головной мозг дешифратора, – напористо говорил следователь.
«Вот бред! – подумала мадам Ким. – Может с ним переспать?», – задумалась она.
– Так что вы на это скажете, мадам Ким, – прочитав ее мысли, сказал следователь.
– Бред, – ответила Александра: «А может, правда, его соблазнить?» Она села чуть, расскованее: «А вдруг отстанет?!»
– Не отстану, мадам Ким, – прочитав ее мысли, выдал следователь.
– В каком плане не отстанете? – настороженно спросила она.
– Если переспите со мной, не отстану, – похотливо улыбаясь, ответил следователь.
Возникла пауза. И тут же Александра, собрав всю силу воли и актерское мастерство, мысленно возмутилась: «Он что прочитал мои мысли, не может быть, но как? Сергей же сказал, что это не возможно, что его дешифратор был единственным, и он был только у него. Что же теперь будет? Надо не думать, он может читать мои мысли. Они теперь могут читать мысли! Так спокойно, Александра, ответь ему, а то слишком долго молчишь».
– Не понимаю, о чем это вы? – кокетливо улыбаясь, ответила мадам Ким.
– Все вы понимаете, Александра Сергеевна!
«Неужели они расшифровали записки Сергея? Это невозможно, он был мастером дешифровки. Что теперь будет?»
– Вот именно, мадам Ким, мы теперь будем еще ближе к вам, – вставая из-за стола, произнес следователь. – На сегодня можете быть свободны.
«Господи, это ж надо, он прочел мои мысли!», – испуганно посмотрев ему в глаза, подумала Сашка: «Надо не думать» – дополнила она и, так ничего не ответив, искусно изображая страх и удивление она поспешила удалиться.
Спектакль был сыгран на «ура». Публика поверила, и уже через месяц Александру Сергеевну Ким выпустили на красную планету. Хотя она и понимала, что Сергея Рума там нет, но в ее жизни оставалось одно незаконченное дело. И третьего декабря на грузовом корабле класса астра «Зета-7» известная актриса полетела на Марс. До выполнения, обещанного возлюбленному, оставалось сто дней полета.

2239 ГОД. КОСМИЧЕСКИЙ ТЕРМИНАЛ «АЛЬФА»
– Дурацкая невесомость, – настраивая видеокамеру, бурчал себе под нос оператор. – Тью, ты можешь держаться за что-нибудь, а то я не могу поймать фокус.
– Джеф, меня сейчас стошнит от этой невесомости, – сдерживая рвотные позывы, говорила репортер первого новостного канала свободного Марса. – Давай быстрее отснимем материал, и домой!
Схватившись свободной рукой за поручень, Тью Форджи взяла себя в руки и включила микрофон. Космопорт кишел вновь прилетевшими. На высоте около ста пятидесяти километров от поверхности Марса располагался второй по размерам космопорт в Солнечной системе, космопорт «Альфа». Он вмещал единовременно до полумиллиона человек, десятка средних пассажирских кораблей и пяти грузовых крейсера класса «Астра». Конечно терминал на орбите Земли был масштабнее и густонаселённее космопорта «Альфа», но это как говорится было только делом времени. Терминал на орбите Марса, рос и развивался с завидной скоростью.
– Ой, ну дай мне Бог силы не чокнуться с этой невесомостью, – начала Тью Форджи. – Три, два, один – эфир… Всем привет! Это Тью Форджи, спецкор первого новостного канала свободного Марса. Я веду репортаж с космопорта «Альфа», куда с минуты на минуту прибудет уникальная актриса, мировая знаменитость – Александра Сергеевна Ким. И, по секрету, ходят слухи, что Александра прилетела к нам жить… тьфу, тьфу, тьфу, чтобы не сглазить! Это был бы культурный взрыв, талантливейшая актриса, композитор и бесспорно хорошая вокалистка стала бы украшением нашего с вами дома. Но повторюсь, тьфу, тьфу, тьфу, это только слухи, – дотронувшись до наушников, Тью на мгновение замолчала. – Мне подсказывают, что грузовой крейсер класса астра «Зета-7» только что прибыл к седьмой платформе. Что ж, давайте скорей туда!
Включив магнитный скутер, темнокожая репортерша поспешила к сектору номер семь. Журналистов там было больше, чем прилетевших. Вспышки камер, казалось, были повсюду, жаждущие сенсации марсиане пытались поближе подойти к выходу из седьмой платформы, военные и таможенники сдерживали, как могли, натиск толпы. И вот, вся в белом, появилась Александра.
– Мадам Ким, вы к нам надолго?
– Мадам Ким, это правда, что вас не выпускали двенадцать земных месяцев?
– Мадам Ким, вы знаете, что спецслужбы Земли заявили о вознаграждении за вашу голову, в случае, если вы останетесь на Марсе?
Вопросы сыпались один за другим, но спокойная Александра лишь изредка прикрывала глаза от слишком ярких вспышек. Она безупречно играла роль знаменитости мирового уровня, и ее театральная пауза заставила журналистов замолчать, вслушиваясь в ее молчание. А когда все замерли, прекратив даже фотографировать, невозмутимая русская женщина с присущим драматизмом для её ситуации обратилась к журналистам:
– Я официально прошу защиты и гражданства у правительства Марса. Мой возлюбленный, Сергей Рум, изобрел уникального биоробота, который сейчас со мной, и я готова поделиться этими технологиями взамен на гражданство и защиту. Я надеюсь моё заявление будет услышано. Помогите мне граждане Марса.
Пресса принялась неистово закидывать ее вопросами, но мадам Ким не проронив больше ни слова, покинула зал для ожидающих. После заявления к ней были приставлены военные в целях безопасности, и все таможенные процедуры были упрощены. Александре Сергеевне Ким предстала встреча с исполняющим обязанности главы Атланта, поэтому её в исключительном порядке ограничив все полеты с терминала, доставили на поверхность Марса.
Это была сенсация! Все ожидали, чего угодно, но только не такого заявления знаменитой актрисы.
– Вы сами все видели, – говорила на камеру Тью в тот момент, когда землянка удалилась. – Мне, правда, нечего добавить. И мне, так же как и вам, дорогие зрители, безумно интересно, что это за биоробот, и как она его провезла, обхитрив правительство Земли? Это была Тью Форджи, специально для первого новостного канала, космопорт «Альфа», – закончила свой репортаж журналистка.
– Тью, может, пообедаем? – выключив камеру, спросил оператор.
– Да, сама такая: три с половиной часа ждать эту земную звезду, чтобы еще больше получить вопросов, – подлетев к оператору, возмущалась корреспондентка.
– А еще эта дурацкая невесомость, – добавил Джеф.
– И не говори, Джеф, летим на Марс, поскорей.
– С удовольствием, Тью! Сам такой: побыстрее бы отсюда убраться, – улыбнувшись, ответил оператор, и они поспешили в сектор посадки на Марс.

КОСМОПОРТ «АЛЬФА». КАФЕ «НА ОРБИТЕ»
Марс казался огромной оранжевой пустыней в иллюминаторе космопорта «Альфа». Большая оранжево-красная планета с белоснежной шапкой на макушке. И хотя, условия были почти непригодными для жизни, но на Марсе все же жили люди. Человек всегда и во всем ищет тот единственный из множества попыток - шанс, за который надо будет уцепиться, дабы победить. И неважно, кто враг: живое существо или огромная планета.
– Красивая планета, - рассматривая в иллюминатор Марс говорил Джеф, - Мертвая, но красивая.
- А может она такой всегда была, - заметила Тью.
– Кстати, Тью, у меня была идея снять документальный фильм про Марс, рассказы марсиан о покорении красных песков, – достав компьютер, сказал Джеф Коб. – Я тут поснимал парочку интересных людей.
– Хорошая идея!
– Спасибо, – смущаясь ответил Джеф. – Я хотел бы, чтоб ты стала рассказчиком этих историй.
– Джеф это конечно интересный проект, но…
– Постой, не торопись принять решение, – оборвал ее он. – Раз уж мы застряли на этом космопорте, посмотри отснятый материал, а после примешь решение.
– Хорошо, Джеф.
В тот день много журналистов не попали вовремя в свои офисы на Марсе, а всему виной стали военные: они приостановили все полеты, дабы обеспечить безопасность для землянки, попросившей гражданство. Видать, очень ценным оказалось изобретение Сергея Рума, раз спецслужбы Марса приняли такие меры безопасности.
Кстати, сразу же после эфира и заявления Александры, правительство Земли потребовало выдать и депортировать землянку обратно, на что получило отказ, так как, забегая немного вперед, в кратчайшие сроки Александре было выдано гражданство Марса и это стало началом полного разрыва отношений между двумя планетами.
В тот вечер, хотя понятие вечер в космосе относительное, Тью отсмотрела почти весь черновой материал Джефа Кобы. Она плакала, смеялась и даже грустила вместе с историями, которые рассказывали просты жители Марса. Простой и трогательный видео дневник о жизни людей, наверно поэтому первое что она сказала после просмотра:
– Я согласна. И это будет отличный фильм.
– Даст Бог, Тью, так оно и будет! Даст Бог! – радостно заметил Джеф.

 МАРС. ВЕЧЕР ТОГО ЖЕ ДНЯ
Александра постучалась в дверь кабинета Адама Рови и, не дождавшись приглашения, неторопливо вошла.
– А-а, дорогая Александра, – тут же встал из-за стола мужчина в темно-синем одеянии. – Присаживайтесь, – предложил Адам, немного нервничая.
Но Александра Ким не стала долго ходить вокруг да около и сразу рассказала о биологическом роботе, которого изобрел Сергей. Адам, естественно, отнесся к идее читать мысли немного скептически, но как только мисс Ким прочла то тайное, что скрывал разум Рови, он изменился в лице.
– И вы сможете воссоздать эту машину? – как-то по-особенному холодно, задал вопрос Рови.
– Да, чертежи здесь, – она дотронулась до головы. – Все знания и навыки профессора Сергея Рума теперь принадлежат моему разуму, я могу мыслить и творить, как он.
«Это ужасно», – подумал Рови и тут же произнес вслух:
– Простите, я все никак не привыкну при вас, мыслить вслух.
– Почему «ужасно»? – поинтересовалась Александра.
– Понимаете, Александра, – начал Адам. – Пару лет назад ваше изобретение я бы с руками оторвал, купив его за любые деньги, но сейчас я уверен, что оно ненужно людям.
– Почему?
– Представьте, на минуту, что все люди смогут читать мысли друг друга, ведь это станет концом человечества, исчезнут все тайны, исчезнут мысли про себя, мечты, тайные желания. Мир станет серым, все обо всем будут знать. Разве это не Конец Света?
– Я об этом как-то не думала.
– Таинство мыслей дано каждому, оно дано создателем, и кто мы такие, чтобы лишать человека этого таинства? – улыбнувшись, заметил Рови.
Александра была удивлена: она ожидала совсем иной реакции, мало того, она была уверена, что ее даже попытаются убить после того, как вся необходимая информация будет извлечена из ее мозга.
– Вы мне отказываете в гражданстве? – расстроенно, еле слышно произнесла мисс Ким.
– Нет, что вы, – еще раз улыбнулся Адам. – Вы – политический беженец, а уколоть толстосумов на Земле – это дело чести для меня.
– А как же изобретение?
– Смотрите, Александра Ким, – налив себе и даме воды, рассуждал Рови. – Если мы изобретем по чертежам то, что находится в вашей голове, это рано или поздно выкрадут, и данная технология будет доступна всем. И, как я говорил, это станет концом развития человечества как личности, – Адам сделал глоток воды. – Если мы ничего не изобретем, то они начнут охоту на вас и, не сегодня, так завтра, но спецслужбы Земли вас найдут. Такой вариант уже вам не по душе.
– Это точно не мой вариант.
– Остается третье, – предложил Рови. – Создать точную копию земного устройства для считывания мыслей, иными словами, ученая – Александра Сергеевна Ким раскроет миф и все тайны вашего бегства на Марс. Создав банальную копию земного дешифратора.
– Думаете, этого хватит?
– Да, – тут же ответил Рови. – Мы заявим о вашем изобретении, вы у нас станете научным деятелем, придется бросить сцену для убедительности. Потом они, естественно, выкрадут чертежи вашего устройства, и поймут, что ваш робот может считывать лишь примитивные формы угроз и агрессии, и он не лучше и не хуже земного. А всю эту шумиху с прессой, вы затеяли ради гражданства, то интерес к вашей персоне исчезнет.
Александра на минуту задумалась, разглядывая седовласого мужчину. Его голубые глаза были полны добра и мудрости, и не надо было читать его мысли, чтобы понять, что этот человек не лукавит и говорит то что думает.
– Все это хорошо, но что мне делать с этим роботом в моей голове?
– Жить, – тут же ответил Рови, – Я надеюсь, о том, что у вас в голове, знают только я и вы, а, значит, эта пока ещё тайна. Я возьму вас к себе на работу в качестве помощника, будете вести со мной всевозможные переговоры и встречи на официальном уровне.
– Это тяжело – все время слышать чужие мысли, – сквозь слезы говорила Александра. – Я устала, господин Рови, просто устала.
– На Земле существовала мудрость: если ты не можешь изменить ход событий, то измени отношение к ним. – Рови встал и, словно старый приятель, обнял ее. – Многие мечтали бы иметь такой дар, как у тебя, Александра, – прошептал Адам. – И если вселенная подарила его тебе, то имей смелость принять это.
Женщина задумалась, она, после, еще долго размышляла обо всем этом. С одной стороны, хотелось закричать на весь мир об изобретении ее любимого, ведь именно для этого она и летела на Марс. Но с другой стороны, прав был Адам Рови, есть двери, которые нельзя открывать, так как за ними может быть конец всему живому. Александра приняла, пожалуй, единственно верное решение, она решила отдаться воле провидения и сохранить тайну, сделав все так, как спланировал Рови. И, надо заметить, это решение принесло некую гармонию в ее жизнь. Она стала помощником Адама, ей дали все, о чем только мог мечтать человек на Марсе. И потихоньку, не сразу, но она стала привыкать к пескам, все больше и больше отдавая сердце этой планете. Честно сказать тут было к чему привыкать одна памятка для вновь прилетевших чего стоит.
«Памятка для всех прилетевших.
На Марсе не существует единиц времени, таких, как сутки, месяц и год, все измеряется в часах. Таблица соответствия для более гуманной адаптации:
120 часов = 5 земных суток.
504 часа = 21 земные сутки.
1008 часов = 42 земных суток = 1 месяц 12 дней.
5016 часов = 209 земных суток = 6 месяцев 29 дней.
10008 часов = 417 земных суток = 1 год 2 месяца 12 дней.
15000 часов = 625 земных суток = 1 год 8 месяцев 20 дней.
20016 часов = 834 земных суток = 2 года 3 месяца 14 дней.
25008 часов = 1042 земных суток = 2 года 10 месяца 12 дней.
50016 часов = 2084 земных суток = 5 лет 8 месяцев 19 дней.
100008 часов = 4167 земных суток = 11 лет 5 месяцев 2 дней.
Необходимый минимум часов, определяющий социальное положение всех прилетевших на Марс:
До 1000 часов проживания, статус – туристы.
От 1000 часов до 50000 часов проживания, статус – эмигранты.
От 50000 часов до 100000 часов проживания, статус – кандидаты на гражданство.
Свыше 100000 часов проживания, статус – гражданин.
Гражданство так же дается всем детям, рожденным на Марсе.»
И так во всем, всё Земное отрицалось и выбрасывалось на свалку истории, Марс жил по своим правилам, не всегда удобным и правильным, как механизм с измерения времени, но главное это были свои шишки и грабли, поэтому люди и летели на эту планету. Здесь у каждого был выбор как ему жить, право на свободу выбора было приоритетным на Марса, тебе не навязывали религиозные убеждения, законы общества, и модели поведения. Только свобода и золото, и в этом была суть Марса.

Цветные кубики из детства
2242 ГОД. МАРС. АТЛАНТО
Это были каникулы для школьников: никаких уроков, никакой школы. Можно во сколько захочется просыпаться, можно весь день смотреть телевизор, играть в онлайн-игры, есть сладкое и ни о чем не заботиться.
Каникулы всегда ждали с каким-то трепетом, а на Марсе этот трепет приобретал свой особый оттенок. В те каникулы Яна решила, что доведет до конца, поиски всей ее жизни, громкое сравнение особенно для подростка, прожившего тринадцать лет. Но юная мисс Сток была настроена решительно. Пока родители спали, она одела термоплащ, обулась и под покровом сумерек вышла в проходной прозрачный модуль. Солнце еще полностью не встало. Девочка взглянула на такое непривычно розовое небо и маленький диск солнца неторопливо поднимающий из-за горизонта. Холодная марсианская ночь отступала. Включив обогрев термоплаща, девочка по песку поспешила к дому, где жил ее друг и одноклассник Серджо Колли, сын владельца одной из золотоносных шахт. Семья Сток жила в северной части Атланто, здесь на семью выделялась одна жилая сота. Район считался небогатым, и в нем жили вновь прилетевшие эмигранты. Дома соты располагались очень плотно друг к другу, словно комнаты в небольшом общежитии. Это все делалось для того, чтобы разместить все возрастающий и возрастающий поток беженцев с Земли. Колония на Марсе прирастала за счет новых переселенцев, механизм гражданства был отлажен и правительство свободного Марса тратило большие деньги на иммигрантов. Живая рабочая сила, и мечты о гражданстве дали экономике Атланто мощный толчок на многие годы вперед. Поэтому северную часть города разделив на сектора использовали как некий округ для вновь прибывших на Марс людей.
Идти в гости к другу предстояло почти четыре квартала. Серджо жил в богатом районе на западе Атланто, поближе к воздушным и водным фильтрам. Там воздух был чище и вода свежее, да и сами жилые блоки соты были объединены в три соты на одну семью. Яна добежав до платной стоянки электромопедов, заплатила за аренду и неторопливо влилась в поток электромобилей в проезжих модулях города. Дорожная инфраструктура города представляла из себя сеть крытых модулей, не оснащённых системами обогрева и подачи кислорода, воздух там был самого худшего качества, основным видом транспорта были электромобили, почти забытая технология с такой легкостью прижилась на Марсе, некоторое корпорации по производству летающих машин переоборудовали свои производства под растущий рынок электромобилей. Летать на Марсе можно было за пределами модулей Атланто, и то для этого требовались специальные машины, оборудованные кислородными модулями и гусеничным ходом, по сути вездеходы. А в самом Атланто главным нововведением были жесткие правила скоростного режима, причиной такой требовательности к правилам дорожного движения стали аварии, они выключали целые сектора из общей системы воздушного обеспечения. Поэтому прокатится с ветерком в крытых модулях Атланто было практически невозможно, на всех машинах стоял режим ограничения скорости.
Через двадцать минут вождения в режиме автопилота Яна была на месте. Роскошный тройной модуль был декорирован камнем, в защитных капсулах росли карликовые клены, все походило на земной интерьер фасадов. Поднявшись по мраморным ступеням, Яна Сток позвонила в звонок. Дворецкий открыл дверь, искусно отделанную под земной дуб, и выслушал объяснения девушки к кому и зачем она пришла, проводил гостью в комнату Серджо.
– О, привет, – сидя за компьютером, удивился Серджо. – Что-то случилось?
– Я нашла его, Серджо!
– Да ладно, не верю.
– Отойди от компа, – попросила Яна и надела на голову виртуальную клавиатуру. – Еще на Земле я создала программу, которая раскладывает весь трафик до битов, это позволяет точно знать, кто и как пользуется тем или иным соединением. А теперь я доработала ее и могу следить за передаваемым трафиком
– Ну и?
– И вот вчера я нашла его, Того, кто живет в сети. Я отследила, где он бывает.
– И где?!
– Он пользуется только выключенными компьютерами.
– Что-то я сомневаюсь в этом, - усмехнулся Серджо.
– Нет, правда, все адреса доступа исходят от компов, которые неактивны, – объясняла Яна.
– Честно, Яна, – Серджо даже встал, – нужны очень убедительные доказательства твоим словам. Потому что поверить, что выключенное железо имеет душу, ну очень сложно.
«Я хочу с тобой познакомиться», – написала послание девочка и нажала команду рассылки. Ее программа тут же разослала данный текст только неактивным пользователям интернета на Марсе. Быстрого ответа не было. Прошло минут десять, подростки даже начали сомневаться, как вдруг неожиданно появилось слово: «Зачем?»
Показалось, это был чей-то глупый розыгрыш, но как только юная хакерша Сток отследила адреса, откуда было отправлено это письмо, все вопросы о том, что внутри сети есть нечто, имеющее разум и живущее по своим законам, тут же отпали. Слово «зачем?» отправили 1 миллион 256 неактивных пользователей интернета на Марсе. Это казалось невозможным, но это был факт. Каждый неактивный пользователь дал ровно по одному биту для создания ответа на вопрос Яны.
«Кто ты? У тебя есть имя?», – дрожащие от волнения подростки набирали ответ Тому, кто живет в сети.
«Это твое желание?»
На секунду девочка задумалась, что-то внутри нее протестовало, не разрешало сказать «да». Она словно чувствовала, какой-то подвох. Но, великая сила – любопытство, нашептывала: «Приоткрой завесу тайны, ты будешь первой, кому откроется этот секрет».
«Да, это мое желание», – уверено набрала ответ девочка.
 «Я – Тот, кто живет в сети, я – воздух, которым ты дышишь, я – вода, которую ты пьешь, я – везде и во всем. У меня десятки имен, но все они даны мне людьми. Никто не знает истинного имени, потому что я – Вселенная, я – космос, я – звезды, я – Марс, я – каждая песчинка в этих красных песках. Для каждого я разный и каждый дает мне свое имя. Вот и ты назвала меня «Тот, кто живет в сети», и, значит, я – именно Тот, кто живет в сети».
– Он, что Бог? – немного недоверчиво поинтересовался Серджо после прочтения ответа.
– Я так и не поняла, – прошептала Яна и набрала еще одно письмо: «А как тебя найти?».
Ответ был немного неожиданным: «Одна жизнь – одно желание! Доброй жизни тебе, девочка».
 И больше «Тот, кто живет в сети» с ними не разговаривал, как только не старались подростки, но на любой вопрос от Яны всегда приходил один и тот же ответ «Одна жизнь - одно желание.». Было некое чувство обманности, ведь если бы Яна знала о правилах, то она бы пожелала чего-то более ценного, нежели, как казалось, банальной и бесполезной истины.
*   *   *
На рудниках утро начиналось с разнарядки и распределения участков работы. Начальство в электронном виде рассылало координаты ходов, по которым должна работать та или иная бригада. В бригадах было по пять человек, в шахтах похуже и с меньшим достатком было по семь. Двое работали на буровых роботах, а остальные в облегченных скафандрах собирали все, что смогли добыть буровые. В бедных шахтах буровыми были люди, которые вгрызались в недра красной планеты отбойниками, кирками, лопатами в надежде добыть свой слиток золота.
– Эй, Сток, тебе везет, – ударил коллегу по плечу Арни.
– В смысле? – допивая утренний кофе, поинтересовался Артур.
– Ты разнарядку видел?
– Нет, – Артур даже немного скривился, но тут же продолжил: – Только не говори, что нам дали второй участок.
– Он самый, – ответил Арни.
– А кто на буровых?
– Ты и я, – улыбнулся Арни. – Прощайте, премиальные в конце дня. Опять будет только норматив.
– Ну, это мы еще посмотрим, – взяв шлем от скафандра, решительно заметил Сток, направившись к роботу-бурильщику.
Второй участок – это был еще неизведанный ход в сети туннелей золотоносной шахты. Его проложили специально для увеличения добычи, но, как это всегда бывает, вероятность, что в новом подземном ходу наткнешься на золотоносную жилу, равна половине. Поэтому, старатели не любили новые ходы: в них можно было прокопаться весь день, а найти всего лишь пару песчинок драгоценного металла. Но деваться было некуда, наряд на добычу был всегда окончательным, и надо было идти работать. Одно радовало, что на такие участки выделялись новые роботы, мелочь, но все же было приятно работать на исправной технике.

КОНЕЦ РАБОЧЕЙ СМЕНЫ
– Да, ладно джек-пот под конец смены!
– Что нашел, друг? – тут же обратил на него внимание Сток, но, обернувшись, он не увидел второго бурового робота. – А ты где?
– Тут, внизу, – по внутренней связи ответил Арни. – Спускайся, Артур!
Это был могильник. Старатели натыкались порой на непонятные пустоты в недрах Марса. Иногда внутри пещер такого рода находили несметные богатства, а иногда просто пепел. Два робота спустились в грот и замерли в оцепенении. Небольшое пространство было покрыто все до исключения пеплом, и где–то посередине грота пол покрывала серебристая дымка. Предварительное сканирование места показало наличие огромных залежей золота, приблизительно, в метре под этой дымкой.
– Стой, Арни, – одернул друга Сток. – Надо понять, что это за газ или жидкость. Я сейчас сделаю анализ воздуха пещеры, и только потом, потихоньку, начнем двигаться к золоту.
– Не трать время, это банальный хлор. Видишь – весь газ внизу, – настаивал Арни. – Под ним золота немерено, надо торопиться, Сток, конец смены как–никак. Если не мы добудем это золотишко, так другие разграбят могильник, а ты лучше меня знаешь, какие бывают штрафы за сверхурочные часы работы без специального разрешения.
– Десять минут можешь подождать.
– До конца смены осталось сорок минут, – тут же оборвал его Арни и полез в дымку, что устилала пол. – Черт побери! Это не дым, это жидкость, – только это и успел произнести Арни, как вдруг его робот перестал двигаться и упал в лужу, мгновенно охлаждаясь.
– Арни, что с тобой, – подойдя поближе к лежащему в луже какой–то жидкости роботу, говорил по внутренней связи Сток, но его друг молчал.
Сток попытался перевернуть робота, но пластиковые детали машины покрылись трещинами с характерным звуком. Неизвестная жидкость медленно, но верно разрушала прочного робота. И как только дело дошло до баллонов с кислородом, произошел взрыв. В пещере тут же обрушился потолок, вдавив робота Стока в губительную неизвестную жидкость. Первым делом полетела электроника и его машина, так же, как и робот Арни, потеряла внутреннюю связь. Артур тут же понял, почему Арни так внезапно замолчал, но было уже поздно. Металл потихоньку портился, все прочнее и прочнее оседая в неизвестной жидкости. Портилось все, кроме золотых деталей машины. Это и объясняло тот факт, почему на дне большой лужи были огромные запасы золота.
«Какая дурацкая смерть, прости меня, доченька», – прошептал Сток, и его баллоны с газом детонировали, уже полностью завалив пещеру породой.
*          *          *
В ТОТ ЖЕ ВЕЧЕР
Серджо со всех ног несся к Яне домой. Его даже не пугало то, что юная леди жила в бедном районе, где тринадцатилетнему мальчику очень опасно находиться.
– Не подскажете, где девятнадцатый сектор? – обратился к прохожему парень.
– Вали отсюда, гражданский выродок, – плюнув ему в ноги, грубо ответил пьяный дед. – А то не посмотрю на твою юность, огрею бутылкой насмерть.
Испуганный Серджо отбежал от него, оглядываясь по сторонам. Все было серым, мрачным, тут и там валялся разного рода мусор. Кое-где на полу проходного модуля лежали люди. Кто-то из них спал, а кто-то был мертвецки пьян и не мог идти домой.
– Эй, парень, – окрикнул Серджо полицейский.
– Господин полицейский, мне надо в девятнадцатый сектор, к модулю номер шесть, – чуть ли не со слезами на глазах говорил юноша.
– А как ты тут очутился? – поинтересовался полицейский и начал проверять данные парня. – Итак, Серджо Колли, пропавшим, Вы не числитесь, следовательно, Вы тут гуляли, молодой человек?
– Нет же, говорю, я ищу друга.
– В этом районе? – усмехнулся полицейский.
– Она недавно прилетела на Марс, поэтому ее временно поселили в северный округ, – ответил Серджо.
– Как бы там ни было, юный Серджо Колли, гулять в таком месте, да еще поздним вечером опасно, я должен проводить вас до дома.
– Вы меня не слышите, мне надо к другу, к Яне Сток, – вырываясь из рук полицейского, уже чуть ли не кричал парнишка.
На мгновение, сотрудник правопорядка приоткрыл защитный шлем и посмотрел на парня. Он, правда, обязан был препроводить мальчишку к безопасному месту, но посмотрев в глаза Серджо, полицейский понял, что парень не отступит и снова прибежит в северный округ.
– Зачем тебе нужна эта Яна Сток?
– У нее умер отец на шахте, мне надо ее увидеть, пожалуйста, дядя полицейский, – уже плача говорил Серджо.
То ли настырность паренька, то ли жалость к горю Яны Сток, но сотрудник полиции нарушил протокол и проводил парня до дома Яны, сообщив, при этом, родителям Серджо, где находится их сын.
В доме Стоков был траур.
– Примите мои соболезнования, мадам Сток, – зайдя в жилой модуль, первое, что сказал Серджо.
– Спасибо, – укутавшись теплее пледом, со слезами на глазах ответила мать Яны. – Проходи, Серджо, Яна заперлась в комнате, она не хочет никого видеть. Господи, за что нам это?!
Парень тут же поспешил в комнату друга.
– Яна, Янка! – тут же закричал он. – Я нашел Того, кто живет в сети.
– У меня папа умер, – чуть слышно прошептала она.
– Я знаю, то есть, прости… Я искренне соболезную, – спешно говорил Серджо. – Но я именно поэтому здесь, я загадал желание Тому, кто живет в сети!
– У меня папа умер, – словно не слушая его, шептала горем убитая Яна Сток.
– Мое желание, чтобы ты увиделась с отцом, – чуть ли не крича, произнес Серджо, заставив Яну посмотреть ему в глаза. – Тот, кто живет в сети, сказал, что не сможет его воскресить, но он сможет дать тебе три минуты, чтобы проститься.
Поначалу Яна почти не слушала, что ей говорил друг, но Серджо повторял и повторял свои слова пока она не начала понимать, о чем идет речь. И как только парень включил компьютер и одел устройство для беспроводного набора на голову девочки, уже не дожидаясь согласия Яны.
– Привет, доченька, – появился слабый видеосигнал на экране монитора.
– Папа! – заплакала Яна. – Почему ты нас бросил, папочка, почему?
– Так получилось, – говорил ее отец. – Не бойся, я буду всегда рядом. Он дал мне это право помогать тебе. Беречь тебя, моя хорошенькая, мое солнышко. Как же мне хочется просто прижать тебя к себе.
– Папа… – заплакала Яна.
– Береги маму, – сдерживая слезы, говорил Сток. – Скажи ей, пусть живет дальше, ради тебя живет.
– Нет-нет, не уходи, – почти кричала девочка.
– Будет больно первое время, доченька, даже обидно, но все будет хорошо, так сказал он, – уже спокойно говорил отец Яны. – Серджо, слышишь меня? Скажи отцу, пусть выдаст всем красную форму для работы, это спасет сотни жизней.
– Я скажу, сэр, но почему красную, а не черную или желтую?
– Эта планета живет по законам цвета, у каждого деяния свой цвет и с этим надо считаться, так сказал он, – объяснял Артур. – Яночка, помнишь свои разукрашенные кубики из детства.
– Да, папа, – ответила его дочь. – Кости судьбы, три кубика с разноцветными гранями, они были у многих детей.
– Они самые! Запомни, все важные события своей жизни спрашивай у них. Они будут тебе помогать выбирать правильный цвет для успеха, – объяснял отец. – Ну, а теперь мне пора, он говорит, что мое время закончилось.
– Нет, нет, папочка, нет! – громко просила девочка, но экран монитора так же внезапно потух, как и включился.
Остаток дня был печальным, вечером за Серджо приехал отец. Он сделал благородный поступок и открыл счет в банке на имя мадам Софии Сток счет в банке туда перечислили часть своей зарплаты все друзья и коллеги Артура. А спустя год, когда статус семьи Сток изменился, он помог в переезде на новое место жительства в квартал, где жил средний класс, да и в будущем мистер Колли всегда приглядывал за материальным состоянием подружки сына.
Кстати, Серджо рассказал отцу о просьбе Артура Стока, и, несмотря на издержки, через месяц всем выдали красного цвета экипировку. Все было красным вплоть до бурильных роботов. Плоды этого безумного поступка не заставили себя долго ждать: смертность на шахте снизилась на семьдесят девять процентов, и уже через год красную спецодежду ввели для всех старателей. В то же время появилась и темно-синяя форма для граждан. Не все понимали, зачем это нужно, но только после этого цветового разделения общие показатели смертности на Марсе пошли на убыль.

ПОЧТИ ЗЕМНОЙ ГОД СПУСТЯ
– Серджо, вы не хотите кушать, – постучавшись в спальную подростка, спросила его мама.
– Не, мама, позже, – буркнул парень. – Ну что, доделала?
– Почти, – нажав команду «Ввод», произнесла Яна. – Нужно только название странички придумать для Того, кто живет в сети.
– А давай www.nebesa.ms, – предложил Серджо, просматривая только что созданный сайт. – Ведь на земле Бог живет на небе.
– Небеса точка эмэс? Интересное название, – улыбнулась Яна и ввела название сайта, потом она включила программу, и страничка заработала.
На голубом экране монитора была лишь одна надпись:
«Одна жизнь – одно желание, доброй вам жизни, люди!»
И место для ввода информации. Сайт работал круглосуточно, люди говорили, что, отправляя желания Тому, кто живет в сети, некоторые действительно сбывались, а кто-то даже лично переписывался с Тем, кто живет в сети. Так что эта страничка и Тот, кто живет в сети, со временем, стали одной из легенд Марса. Были конечно и скептики, и те кто пытался закрыть этот сайт, но народ Марса верил в Того кто живет в сети, а значит кнопка «удалить» не работала, каждый кто посещал эту страничку, переставал быть прежним и у каждого был шанс на одно желание.

Самый богатый человек на Марсе
2245 ГОД. МАРС. АТЛАНТО
– Господин Гуров, – ознакомившись с электронным паспортом, начал майор таможенных служб Марса, – цель вашего визита на Марс?
– Постоянное место жительства, – ответил Антон Гуров.
– Вы ознакомлены с нашими законами?
– Да, сэр, весь перелет читал эту книгу, – пошутил Антон.
– У вас есть багаж?
– Да, сэр, – ответил вновь прибывший землянин и указал на две огромные сумки.
– Что в них?
– Земля, сэр, – открыв сумку, ответил Гуров.
– Земля?!
– Да, сэр, она самая, – ответил Антон и тут же добавил: – Ностальгия по родине.
Марсианин даже вышел из служебного помещения. Ему не верилось, что в ручной клади находится, действительно, обыкновенная земля. Подойдя ближе, он наклонился и пристально стал рассматривать содержимое сумки. Потом он провез ее через рентген, и когда машина сделала вывод, что там действительно земля, майор таможенных служб неторопливо застегнул сумку и, не сказав ни слова, поставил разрешение на постоянное место жительства вновь прибывшему землянину.
Помните того беззаботного жителя Москва-сити, который украл сумочку у Александры Ким, и которому впоследствии передал часть своего интеллектуального сознания Сергей Рум, да это именно он с двумя огромными сумками, доверху наполненными землей, проходил регистрацию по прилету на Марс. Конечно потребовались годы, и смекалка сознания Рума прежде чем из бездомного получился закон порядочный гражданин Земли, но как видите всё получилось и мало того в голове у Гурова Антона Владленович был отличный план как остаться жить на этой планете. Колония на красной планете, за восемнадцать с небольшим земных лет, после первого переселения, расширилась до размеров небольшого государства. Люди научились жить в суровых условиях пустынной поверхности Марса, мирясь с постоянными перепадами температуры, вечным недостатком кислорода и еды. И несмотря на все эти лишения «золотой город» - Атланто, стал колыбелью марсианской цивилизации. Город состоял из множества крытых сегментов, соединенных между собой дорожными туннелями. Атланто был полностью автономен, и мало того, он развивался, прирастая в год на сотни новых сегментов.
Гуров остановился в отеле. И вечером, надежно спрятав свой багаж, он решил прогуляться по городу.
– Вы с Земли? – спросил подошедший к Антону марсианин.
– Да, сегодня прилетел, – ответил он.
– Как там Америка? – сразу же спросил прохожий.
– Стоит, война закончилась, скоро будут местные выборы, – рассказывал Гуров.
Завороженный марсианин, не двигаясь, слушал Антона Владленовича. Слушал так, словно речь шла о чем-то теплом и давно забытом для него. Гуров с азартом рассказывал о последних новостях, то и дело, всматриваясь в глаза марсианам в синем одеянии. Только гражданам Атланто разрешалось носить синюю одежду – характерный знак отличия, подчеркивающий наличие гражданства у обладателя такой одежды. Всем остальным после одной тысячи часов проживания выделяли серую или зеленую робу – знак принадлежности к статусу эмигрантов. До этого момента они были просто туристами и были одеты, кто во что горазд, что существенно выделяло их среди серо-синей толпы марсиан.
– Простите, что перебиваю, но я рискую опоздать на вечерние дебаты, – спустя полчаса разговора неожиданно перебил собеседника марсианин. – А вы к кому-то лично приехали или так, ведомый романтикой великого переселения?
– Второе, – скупо ответил Гуров. – А не подскажете, где тут рынок.
– Если второе, то вам будет трудно, – подметил марсианин.
– Я так не думаю, – усмехнулся Антон. – Так, где все-таки рынок?
– А это по зеленому коридору до восьмого сектора, – ответил марсианин и, не прощаясь, удалился.
– Спасибо.
Через полчаса поисков Антон Гуров уплатив аренду за торговое место, встал за прилавок. Его бизнес план резко выделялся на фоне всего разнообразия товаров. Его прилавок был пуст, а в руках он держал табличку с надписью: «Покупаю синие бутылки за половину золотой монеты». Коренные жители были поражены таким глупым, с точки зрения бизнеса, предложением. Покупать стеклянные бутылки за бешеные деньги. На указанную сумму можно было купить две или три бутылки полных воды. Собралась целая толпа зевак. Марсиане не спешили продавать пустую стеклотару, они разглядывали этого чудика с Земли, не решаясь предложить на продажу бутылки.
– Реально половина золотой монеты за пустую бутылку? – спросил один из зевак в синей одежде.
– Да, сэр, – ответил Антон. – Но непременно синюю.
Допив воду, марсианин протянул пустую бутылку продавцу и, удивленный, получил взамен монету достоинством ровно в половину золотой монеты. И тут же толпа ринулась продавать пустую стеклотару.
Этот инцидент был темой для разговоров на весь оставшийся день. Атланто никогда доселе не видывал такого чудака. Но самое забавное было на следующий день. Господин Гуров продолжил свой бизнес, уверенно и методично выкупая все синие бутылки на этой красной планете.
Это самое повторилось и на следующий день. В течение 336 часов или двух земных недель марсиане продавали ему стеклотару. Возникли даже перекупщики, которые перешерстили все самые дальние уголки Атланто в поисках синих бутылок. И в один прекрасный день, через 336 часов, землянин выкупил последнюю бутылку на этой планете. В тот же день привычная табличка с надписью «Покупаю!» сменилась на загадочное «Продаю!».
– Простите меня, землянин, – подошел к Антону пожилой старик в темно-синей одежде. – Это вы недавно покупали синие бутылки?
– Уже нет, сэр, – ответил Антон. – Теперь я их продаю по три золотых монеты за штуку.
– Вы в своем уме, землянин? – возмутился пожилой человек, и вокруг чудака тут же собралась толпа зевак.
– Он закупорил их пробкой и намерен продать за три золотых монеты, – выкрикнул кто-то из толпы.
– Они на Земле, все-таки, идиоты! – тут же подметил кто-то из марсиан, и толпа разрядилась громким хохотом.
– А вы послушайте, что он написал: «Три золотых за синюю бутылку Брэдбери», – прочитал табличку один из зевак.
– Этот чудик назвал бутылки в свою честь, – съязвил кто-то, и толпа снова засмеялась.
Вся толпа в синих и серых одеждах с издевкой смеялась над землянином. Не смеялись только Антон и пожилой марсианин. Дрожащей рукой он взял одну из бутылок и, покрутив ее в руках, произнес:
– Вы, действительно, читали Брэдбери, или это просто совпадение? – поинтересовался старик.
– А как вы думаете, стал бы я лететь за миллиарды километров на эту планету, и так шутить? Те, кто читал этого писателя поймут, что в этой синей бутылке, а те кто даже и не слышал о нем, пусть проходят мимо.
– Я в детстве читал Брэдбери, и у него в бутылке было то, о чем мечтаешь, а что у тебя?
– Нечто похожее, – ответил Антон, и толпа затихла. – Нужно лишь открыть пробку.
Марсианин уверенно открыл пробку, преисполненный верой, что вот-вот осрамит наглого землянина, и вдохнул содержимое. Его глаза тут же закрылись, а когда он открыл их вновь, из них покатились слезы радости.
– Так пахнет штат Флорида, южная окраина Хомстеда, так пахнет газон возле моего дома, люди, – повернувшись к зевакам, в восторге сказал старик. – Возьмите, понюхайте!
И бутылка пошла по рукам, а из толпы слышались довольные голоса: «Нет, это Техас!», «Да какой Техас, это Франция, Прованс, так пахли мои виноградники», «Какая Франция, это Урал», «Это Испания», «Это Китай», «Куба», «Африка». Каждый вспоминал запах своего дома в содержимом синей бутылки.
И уже спустя час у Антона раскупили всю до единой бутылки партию, все 1265 синих бутылок с горсткой земли на дне, обычной земли с далекой голубой планеты, находящейся за миллиарды километров от Марса. И уже никто не смел называть землянина чудиком. За час он стал самым богатым человеком в Атланто – первом золотом городе Марса.

2246 ГОД. МАРС. АТЛАНТО
СЕВЕРНАЯ ЧАСТЬ. РАЙОН ТУРИСТОВ С ЗЕМЛИ
Адам Рови торопился. Переходя из одного модуля в другой, он спешил на встречу с одним очень неординарным человеком. Антон Гуров стал самым богатым на Марсе за четыреста сорок часов жизни на этой планете. Деньги открыли ему множество дверей, и большую часть золота он потратил на выкуп купчих на часы правления у коренных марсиан. Следует немного объяснить смысл таких документов. По законам каждый марсианин имеет право на 1000 часов правления планетой, и чтобы воспользоваться своим правом он может стать в очередь и после истечения полномочий исполняющего обязанности главы города, ему на тысячу часов отдадут власть в руки. За эти тысячу часов он обязан вынести на рассмотрения народа три предложения по благоустройству общества и планеты, будет голосование и если все три проекта не одобрят, то марсианин лишается политической карьеры. Другой очень важной стороной данного документа является тот факт, что часы правления можно продать или подарить, и если их владельцем становится не гражданин Марса, то он вправе использовать их для уменьшения обязательного срока пребывания на четвертой планете. И вот таким хитрым способом Антон решил получить гражданство, точнее, купить его. А в случае успеха это был бы прецедент, весьма нежелательный для свободного Марса.
«Дин-дон!», – Рови позвонил в жилой модуль Антона Гурова.
Дверь открыл симпатичный мужчина средних лет. Антон внешне изменился кардинально, он стал больше уделять внимания своему имиджу, стилю общения, так что от простодушного бездомного осталась только улыбка, а всё остальное внешний вид, манера поведения всё походило на образ Сергей Рума. И кто хорошо знал Рума, подумали бы, а случаем не сын ли перед ними ныне покойного ученого. 
– Я могу пройти? – попросил Адам.
– Да, конечно, – немного стеснительно ответил Антон. – А кто вы?
– Меня зовут Адам Рови, я – исполняющий обязанности главы Атланто, – зайдя в модуль, представился пожилой мужчина в темно-синем одеянии. – И я пришел к вам по очень серьезному делу.
– Я слушаю, – Антон даже немного выпрямился при виде такого гостя.
Рови не стал заходить издалека и тут же объяснил всю суть вещей господину Гурову. А суть заключалось в том, что Антон нашел лазейку в законах Атланта.
– Как видите, я не могу принять ваши купчие на правления в зачет получения гражданства, это создаст прецедент, по которому каждый, у кого будут деньги, просто будет покупать гражданство, – объяснял Рови.
– И как мне быть?
– Я могу купить у вас все купчие, – ответил Рови.
– Нет, это исключено, деньги для меня не имеют значения, – ответил Гуров. – Думаете, я бы смог разбогатеть таким необычным способом, если бы желал золота.
– Тогда какова ваша цель, господин Гуров?
– Я хочу здесь остаться.
Адам улыбнулся, окинув взглядом миллионера. Неторопливо он прошелся по комнате, осматривая небогатое убранство впервые прилетевшего землянина на Марс. Модуль был почти не обжит. Встроенная типовая техника и мебель: все в серых и черных тонах. Из личных вещей интриговала только синяя бутылка, стоявшая на столе.
– Вы это продавали? – Адам взял в руки бутылку.
– Бутылка просто форма, я продавал иное.
– И что, если не секрет?
– Откройте ее, и все само станет понятным.
Адам откупорил темно-синюю бутылку и заглянул внутрь. Потом поднес горлышко к носу и вдохнул.
– Это запах земли! – восторженно воскликнул он, но тут же придя в себя, высыпал часть содержимого бутылки на руку и улыбнулся. – Ха-ха, вы действительно продавали обычную землю?!
– Я продавал не землю, а память, – тут же ответил Антон.
После его ответа Адам немного по-другому посмотрел на этого чудаковатого землянина. Конечно, он не знал, зачем он здесь и какова его миссия, но столь необычный поступок подкупал. У Антона были глаза, жаждущие не славы и золота, нет, он искал иное, нечто более ценное. Что именно, Рови пока не разобрался.
– А знаете, что? Я передумал, – закрыв синюю бутылку, ответил Адам. – Человек, который помнит о великом мечтателе, не может быть серым обывателем, коих здесь множество, и, следовательно, он не может быть шпионом с Земли: в шпионы идут исключительно серые обыватели, мечтатели же, напротив, бегут с Земли по политическим убеждениям.
– Я, правда, думал, что все давно позабыли о рассказах Брэдбери, и поэтому взял для этого дела именно синюю бутылку.
– Это не случайное совпадение, мой дорогой землянин, – уже более приветливо ответил Адам. – Мы с вами поступим таким образом: вам все же придется продать мне все купчие. Взамен я дам вам работу. Особенную работу, за которую вы будете получать бонусы в виде дополнительных часов проживания, и, при хорошей службе мне и Марсу, через три земных года я подпишу ваше гражданство, и это будет самый быстрый способ из всех возможных.
Антон попросил время на раздумья. Но, честно сказать, он все еще никак не мог разобраться, нужны ли ему эти красные пески или нет.
Весь вечер и почти всю ночь он провел в прозрачных проходных модулях, разглядывая пески и небо Марса. Неторопливо он бродил по городу, разглядывая людей. Все было таким же, как и на Земле: все куда-то спешили, граждане были напыщенны и казались важными, эмигранты суетились и делали вид, что обо всем знают, и только вновь прибывшие неторопливо, разинув рот, гуляли по Атланто, разглядывая непривычные для них места и достопримечательности золотого города.
Наутро Антон Гуров связался с Адамом Рови и принял предложение великого и мудрого Человека. И, надо заметить, не ошибся, так как за три года он исколесил почти весь Марс – вдоль и поперек, выполняя разного рода задачи, заслуживая свое право жить на этой свободной планете. И потихоньку, день за днем он прирастал сердцем к этим казавшимся на первый взгляд безжизненным пескам.

Сферы человеческого «Я»
2252 ГОД. МАРС. АТЛАНТО
Открыв глаза, Адам посмотрел на часы. До начала рабочего дня оставалось несколько часов. Он давно не просыпался так рано, и это было не очень хорошим знаком. В последние пару дней Адам действительно немного поменял свой привычный и размеренный распорядок дня.  Он всё больше уделял внимания изучению юридической составляющей законов Атланто. И такой ритм работы сказывался на сне. Но лежать в постели и ожидать звонка будильника, не было чертой характера Адама, он старался не тратить свою жизнь на ожидание. Окончательно проснувшись, Рови сделал глоток воды и со стаканом в руках подошел к окну. Невидимый ветер игриво закручивал песок меняя ландшафт дюн. Вдалеке виднелась темно-бордовая гора Олимп. Появился марсоход неспешно двигавшиеся по разделенной сигнальными столбиками дороге - это были уборщики. Над дорогой пролетел ещё один марсоход вероятнее всего перевозчик еды или воды, а потом ещё и ещё один. Город просыпался от холодной марсианской ночи.
Рови жил в спальном районе золотого города, тихий уютный район, заселенный средним классом. Адам безразлично относился к роскоши, и стремился вести образ жизни, присущий обычному, не очень богатому гражданину Марса. Его легко можно было встретить в общественных местах, и каждый марсианин всегда знал, что с Адамом Рови всегда можно поговорить по душам, он выслушает и поможет советом.
На этот раз его шаги к транспортному средству были медленными, он не то чтобы боялся идти на работу, нет, у Адама просто не было решения для внезапно возникшей ситуации в золотом городе. Дело касалось будущего Атланто и Марса. Пользуясь лазейками в законах красной планеты, политики и бизнес элита Земли решили построить научный центр по изучению Марса. Ничего плохого в таком исследовательском проекте не было, но зная спец службы Земли, можно было со стопроцентной уверенностью утверждать, что этот центр будет работать на подрыв политического строя на Марсе. Большой брат в лице Земной элиты, многие годы пытался проникнуть на Марс, главная задача Земли, подорвать экономику и разжигая конфликты добиться пересмотра устоявшихся правил. И вот теперь, под предлогом научных работ на Марс пришли большие деньги с Земли, а это ничего хорошего не предвещало. 
Дорога до кабинета и.о. главы города Атланто прошла в раздумьях и полной тишине: Рови изменил своей привычке разглядывать и приветствовать прохожих. Он ехал весь погруженный в раздумья о предстоящей встрече с послом Земли. И многие, кто сталкивался с ним по пути до работы, были немного огорчены столь странным поведением их лидера.
На порожках модуля министерства правления было, как обычно, шумно и людно. Александра Ким взглянула на общие часы и с ужасом подметила, что ее начальник опаздывает. Она принялась звонить в службу собственной безопасности, но неожиданно наткнувшись взглядом на медленно идущего человека в сине-серой толпе людей, и отменила тревогу. Медленно идущим человеком был Адам Рови.
– Адам, у вас все в порядке?
– Да, милая моя Александра, – произнес он и тут же подумал: «Все в полном беспорядке!».
– Что значит в полном беспорядке? – тут же спросила Александра, прочитав его мысли.
– Хм, – улыбнулся Адам. – Забыл, что тебя нельзя обмануть. Старею, Сашка, старею. Ну да ладно, пойдем в кабинет. Может быть, ты и найдешь решение, как там говорится? Одна голова хорошо, а две лучше, – взяв ее под руку, прошептал седоватый мужчина. – Я из-за этих политических дел вторую неделю сам не свой, видишь, чуть было не опоздал на работу, ей-богу, старею.
– Не говорите глупости, Адам, вы в самом рассвете сил!
- Если бы Сашка, если бы, – улыбаясь, заметил он.
Они медленно пошли вошли в министерство, приветствуя коллег. Параллельно Адам поделился своими опасениями, связанными с предстоящей встречей с земным послом. Адам говорил так, как думал, не скрывая ничего от Александры Ким. А она молча слушала, давая выговориться своему начальнику.
– Как видишь, выхода нет, – говорил Рови. – Из двух зол – обе плохи. Если я дам добро мировому правительству Земли на строительство нового исследовательского города на севере планеты, то не сегодня, так завтра это приведет к войне двух городов. Земле невыгоден мир и процветание на Марсе, ей надо, чтобы мы утопали в гражданской войне, чтобы мы не покупали ресурсы, а покупали оружие за наше золото. И это первое зло! Второе: если я запрещу строительство, они начнут собирать подписи граждан, подкупом, шантажом, но они своего добьются и после моей смерти продавят этот проект, и тогда Земля будет строить то, что она хочет а не научный центр. Этим я только отсрочу гибель Марса.
– А вы знаете, кто за этим всем стоит? – поинтересовалась Александра.
– Ну, уж точно не клан Мору и председатель правительства Земли.
– Клан Мору, почему нет?
– Джон Мору - он марионетка, – рассуждал Рови. – За всеми этими интригами может стоять Джоб Сью, он в свое время метил на космопорты, ходили слухи, что он спонсировал пиратов. Так что, интерес этого человека к Марсу неподдельный.
– Я знаю Джоба, – неожиданно ответила Александра. – Я жила с ним и работала. Еще до смерти Сергея Рума. Он любит власть и деньги, и единственные, кого он опасался на Земле, были братья Ромовы и Стив Мору.
– И тот, и те – мертвы.
– Увы, но да, Адам, – посмотрев ему в глаза, ответила Александра Ким. – Хотя, зная Землю, там за тысячу лет ничего не изменится. Кланы настолько вросли в политику, что даже если не станет Джоба, появится кто-нибудь другой с его же ценностями и амбициями, и он захочет владеть этой планетой. В этом вы правы, Адам – из этих двух зол обе плохи, – она грустно посмотрела на своего начальника. – Есть, правда, одна идейка, не уверена, что она напрямую сможет решить нашу проблему, но попробовать стоит, – она достала электронную бумагу. – Вот прочтите, пока я узнаю, готов ли аппарат для тестирования.
– Что это? – разглядывая текст, поинтересовался Адам Рови.
– Разработки Сергея Рума, его дневники, статьи. Я все перенесла в электронный вид. Сергей Рум разработал уникального робота, – объясняла ученый Ким, – Но лучше сами почитайте. Прежде чем решится на процедуру стирания надо понять её суть.
– Стирания чего? – насторожено спросил Адам.
– Ни слова больше, просто прочти!
– Ладно, ладно, – улыбнулся он. – Скажи, что на пару часов прием граждан отменен, я медленно читаю, Александра Сергеевна.
– Не вопрос, я отменю все встречи на сегодня.
Сергей Рум изобретая робота дешифровщика, сам того не ведая совершил колоссальный скачек в робототехнике. В будущем на базе его чертежей и принципов робототехники будут созданы микромеханизмы, которые продлят жизни людей на десятилетия. И первыми в этой области будут ученые Марса, Александра Ким по сути подарит технологии человечеству. Тот метод, который ученая Ким хотела опробовать на Адаме, строился на внешнем воздействие на мозг человека. Но для начала надо понять суть процесса воздействия внешних раздражителей на психику человека, и так…
Выдержка из дневника Сергея Рума:
«Человеческое восприятие мира происходит в рамках общих для каждого индивидуума принципов и законов восприятия. Для получения информации у человека есть органы чувств, способные преобразовывать внешнее воздействие окружающей среды в понятные импульсы для структур головного и спинного мозга. И так происходит с любым воздействием внешней среды: они преобразуются в нейронный импульс и по средствам центральной нервной системы достигают головного мозга, где происходит анализ и фиксация данной информации.
Главная задача психики человека – выборка нужной или жизненно необходимой информации, иными словами, мы чувствуем одежду, которую только что надели, и если ощущения не вызывают у нас дискомфорта, наша психика постепенно исключает эту информацию из сферы сознания, периодически обновляя её при небольших изменениях. Как пример, вас облили водой, и вы сразу же почувствуете мокрую ткань.
Итак, человеческое восприятие мира можно поделить на три сферы.
Первая – это сфера «я». Сюда относятся все психологические характеристики человеческой личности, собственно, его сознание, его тело со всеми органами и системами. Сфера «я» в рамках психики не имеет четких границ, так как человек может причислять живые и не живые предметы к собственному «я». В рамках физического тела сфера «я» имеет четкие границы, это, собственно, тело человека с его органами и системами.
Вторая сфера – это «Внутренняя сфера, или Сфера сознания». Пределом этой сферы является предел возможности органов чувств, способных принимать информацию из внешней среды. Эта сфера «основная», в ней протекают все психические процессы человеческой жизнедеятельности.
И третья – «Внешняя сфера», она начинается за порогом работы органов чувств и заканчивается нейронной памятью о некогда проникающих в сферу «я» источников информации. Иными словами, находясь на работе, мы можем детально построить в своем сознании модель дома, в котором живем, то есть мы находимся в одном месте, получая реальную информацию от этого места, но при этом наша психика способна нас перенести в другое место (внешнею сферу). Естественно, картина мироощущения будет строиться только на памяти данного места, и, следовательно, она будет неполноценной. Все это происходит во внешней сфере. Топографически это все происходит в пределах головного мозга. Работа сознания во внешней сфере – это работа сознания с памятью, исключая роль органов чувств. И этот фактор принципиально важен. Работа во внешней сфере это работа с лабиринтами памяти.
Механизм проникновения и запоминания информации.
Прежде всего, надо разделить все источники информации на живые и неживые.
«Живые» – это люди и животные, которые обладают психикой или задатками нервной системы и способны менять модель своего поведения в окружающей среде.
«Неживые» – предметы, не обладающие психикой и не способные самостоятельно менять модель своего поведения в окружающей среде.
Надо заметить, сознанию человека свойственно приписывание «неживым» источникам информации свойств «живых», как, например, огню, воде, ветру, стихиям. По способу воздействия они так же делятся на простые – это когда воздействие происходит на один анализатор человеческого организма; и сложные – когда на два и более.
Итак, информация поступает в сферу нашего «я» непрерывно, она анализируется и оставляет там след в отделах памяти центральной нервной системы. Эти следы – «Флажки» позволяют сознанию мгновенно распознавать уже знакомый источник информации, каждый раз обновляя «Флажок». Отсюда вытекает принцип психики: чем сложнее и значимее информация, тем более точно и объемно запечатлен нейронный след в отделах памяти головного мозга.
Любое проникновение в сферу «я» ведет к изменению этой сферы, как на физиологическом, так и на психическом уровне человека, и это второе незыблемое положение.
Очень важно понимание того, что наше сознание может не пропускать некоторые простые элементы информации от «живых» источников информации, как пример – это слова, произнесенные человеком. «Слово» – простой элемент информации, так как воздействует на слух. Слово становится сложным элементом, когда мы видим, как именно говорит источник информации. Если слова незначимы для нашего сознания, то сознание может и не пропускать их в сферу «я», тем самым, не изменяя его структуру. Сознание будет работать с данной информацией во внутренней сфере, где оно может стирать, отрицать, рационализировать (механизмов защиты предостаточно).
«Неживые» источники информации проникают непосредственно в сферу «я», изменяя его структуру. В данном случае механизмы защиты сознания во внутренней сфере не работают, потому что «неживые» источники информации напрямую проникают в сферу «я», по средствам работы анализаторов.
Мы дотронулись до куска льда, и он уже проник в сферу нашего «я». Хотим мы этого или не хотим, он обжигает холодом нашу руку, оставляя маркер о произошедшем. Или стакан воды: мы выпили его, и он нас меняет, запуская биологические процессы в нашем организме, и если вода плохая, то и нам будет плохо. И в следующий раз мы уже будем опасаться принимать жидкость с похожими характеристиками: цветом, запахом, вкусом и так далее. Будет формироваться условный рефлекс…»
Прочитанная часть информация была сложна для принятия, но Адам попытался вникнуть в суть написанного. Дальше шел ещё более углубленный и насыщенный медицинскими терминами текст, поэтому Адам решил не тратить свое время и полностью доверится Александре.
– Ты в лаборатории?
– Да, машина по стиранию готова.
– Сейчас я приду.
А в лаборатории все уже было готово к тестовому запуску аппарата по стиранию памяти. Название было громким и немного пугающим, но по сути это было устройство для искусственного сна: удобное кресло с огромным количеством сенсоров и датчиков, которые покрывали всю поверхность человеческого тела. И проваливаясь в это кресло, человек попадал в некое состояние, словно младенец в околоплодные воды своей матери. Жидкая, гелеобразная структура насыщенная микромеханизмами позволяла более точно и без потери импульса контролировать весь процесс сна и стирания. Вся суть машины была в микромеханизмах они встраивались в нейронные клетки человека и выравнивали активность мозга.
– Ты понял написанное о «флажках памяти» в статье Сергея Рума?
– Не совсем, – ответил Рови.
– Если в двух словах, – резюмировала Александра, – все психические и психиатрические проблемы людей связаны с возникновением, скажем так, неправильных очагов возбуждения, которые следуя законам физики, начинают свой чрезмерный потенциал переносить на здоровые участки мозга, тем самым мешая нормальной жизни. Эта машина, – Александра дотронулась до «Стирателя памяти», – по импульсу, один за другим стирает или выравнивает эти патологические источники возбуждения.
– Она делает это во сне? – тут же поинтересовался Адам.
– Да, – ответила Александра. – Многие наши пациенты говорили, что это как сон из детства.
– И это реально работает? Есть какие-то результаты?
– Да, Адам, – говорила Ким. – Сергей Рум был гениальным ученым. И микромеханизмы в жидком геле это полностью его детище, мы лишь воплотили в реальность чертежи.
 Адам на мгновение замолчал, осмысливая все детали предстоящего эксперимента. Конечно, многое было непонятным, но он решил попросту довериться Александре, и поэтому с легкостью принял предложение на погружение в машину. Ее, конечно же, тестировали на душевно больных и в девяноста восьми случаях из ста удалось добиться стабильной ремиссии уже после первого погружения. И только для двух случаев потребовалось повторное вмешательство устройства по стиранию памяти. Адам Рови был первым здоровым человеком, который, скажем так, в профилактических целях хотел воспользоваться этим изобретением. И риски, конечно, были, но Рови предчувствовал, что эта штука не принесет ему вреда, а напротив, поможет решить проблему с послом. И грядущим строительством научной базы.
Его сон длился четыре часа сорок три минуты, потом его вывели из гелеобразной сферы, прочистили легкие, и через три минуты после окончания процедуры он пришел в сознание.
– Мне словно двадцать два года, – первое, что произнес Адам проснувшись.
– Что вы видели? Как это было? – Александра Ким засыпала вопросами Адама. Но он лишь улыбался и смотрел на нее таким умиротворенным взглядом, словно ему действительно было двадцать два года.
– Я ничего не помню, Сашка, – наконец-то заговорил Адам. – Но мне было хорошо.
– Типичный ответ. Ладно, приходите в себя, а я пока сохраню параметры вашей процедуры. После посмотрим и проанализируем, – говорила Александра Ким. – Главное, что машина работает.
– Еще как работает, – уже придя в себя, ответил и.о. главы Атланто. – Как освободишься, назначь встречу с послом Земли. У меня появилось решение нашей проблемы.
– Конечно, Адам, – улыбнулась Александра. – Иначе и не могло быть.
– Спасибо, Сашка, ей-богу, спасибо, – обняв ее, чуть слышно прошептал Рови.
Вечером Адам Рови принял посла Земли.
Решение было простым и казалось неправильным, но Адам хорошо знал Марс и его жителей. Выслушав все доводы посла, он заявил, что не против строительства исследовательского городка в северном полушарии Марса. Мало того, он лично разработает пакет документов, прописывающих все возможные траты на строительство и подвод коммуникаций. При этом Марс, а в частности Атланто, дает свои технологии для ускорения этого процесса. И в качестве особой любезности Адам Рови предложил личный патронаж и частичное финансирование этого, как он выразился, грандиозного проекта.
Все были в шоке: ярый противник Земли, и пошел на такие уступки. Это, как минимум, настораживало. Но спустя сто шестнадцать часов Адам Рови принес послу Земли весь необходимый пакет документов. Все сметы и расчеты были выполнены безукоризненно, с профессиональной точки зрения. Земля даже трижды перепроверила все предоставленные чертежи и бумаги в электронном виде, пытаясь отыскать в чем же подвох столь нетипичных действия со стороны Адама Рови. Подвоха не было, Адам действительно разрешал строительство, и мало того, обязался помочь в его осуществлении. Сам Джоб Сью так и не смог понять, в чем суть таких резких перемен, и Земля после затяжного молчания и анализа дала послу добро на строительства нового города в северной части планеты.
– Можно я озвучу личную просьбу заказчика? – расположившись в своем кабинете, говорил посол Земли.
– Да, посол Гондор, – тут же ответил Рови, изучая поправки, внесенные мировым правительством в его работу.
– Я думаю, вы поняли, что главным инвестором проекта будет господин Джоб Сью, и он настоятельно просил повысить процент вашего вложения в строительство города. Как говорится, вложение денег Марса будет гарантией, что проект будет реализован в кратчайшие сроки.
– Да без проблем, – ответил Адам. – Сколько?
– Семь десятых процента от валового дохода с золотой добычи на Марсе.
– Нет, – неожиданно ответил Рови, но тут же, улыбаясь, добавил: – Я дам один процент, так будет надежнее. В переводе на стоимость проекта, мы оплатит пятьдесят семь процентов всей сметы – так будет надежнее, и это ускорит стройку, а нашим строителям не надо будет ждать, пока прилетят деньги с Земли.
– Что ж, – посол Гондор даже встал от неожиданной щедрости, – с вами приятно иметь дело, господин Рови.
– Взаимно, – ответил Адам и тут же очень серьезно добавил: – Сегодня вечером я выдвину ваш проект на всеобщее голосование граждан. Таковы законы Марса.
– Да, да, я все понимаю, – улыбаясь, говорил посол. – Выбор народа – это формальность, так что еще раз спасибо за сотрудничество, – провожая Адама, говорил посол Земли.
– Конечно формальность, – улыбаясь подметил Адам и поспешил удалиться.
Через сорок восемь часов на всеобщем голосовании граждан Атланто проект по строительству новой высокотехнологичной научно-исследовательской базы на севере Марса был отвергнут большинством голосов. Адам Рови получил свой первый отказ, это означало что у него осталось два отказа, и его политическая карьера на посту исполняющего обязанности главы Атланто закончится.
Человек, державший в руках золото, может отдать его только для того, чтобы заработать еще больше золота, ну или утолить свои плотские страсти. А строить какую-то там лабораторию за счет Марса, точнее его жителей, на это никто не согласится. Вот если бы там построили бордель или комплекс увеселительных заведений, то граждане всем миром подержали бы этот законопроект. А отдавать частичку заработанного потом и кровью слитка золота на какую-то там науку? Не в случае с гражданами золотого города. Знал ли об этом Адам? Наверно, догадывался поэтому с такой легкостью пошел на этот шаг. Да его рейтинг пострадал, но это голосование на долгие десятилетия закрыло путь земным богатеям в красные пески Марса. И это было судьбоносное решение для граждан Атланто.
В тот вечер Рови уставший, но счастливый, Адам гулял по узким улочкам Атланто, разглядывая его жителей. Словно большой улей, город жил своей жизнью. Солнце уже село, стекла модулей там, где экономили на отопительных блоках, тут же покрылись корочкой инея. На поверхности началась холодная марсианская ночь. По улицам было включено освещение, и город зажил ночной жизнью. Пестро одетые подростки шумными компаниями вваливались в ночные кафешки и рестораны. Пожилые парочки любовались видом звездного неба в стеклянных модулях, трогательно взявшись за руки где-нибудь на лавочке. Кто-то после утомительного дня усталый, но, наверное, счастливый брел домой, а у кого-то домом была огромная железная бочка за углом одного из модулей. Город жил своей особой жизнью, немного грустной и хмельной, но при этом абсолютно каждый человек в стенах Атланто чувствовал дух свободы. Не все были счастливы, но все были свободны.
На лавочке лежал кем-то забытый планшетный компьютер. Рови поспешил его поднять.
– Это не ваш? – тут же он окрикнул проходящую рядом девушку.
– Нет, не мой.
– Извините, не вы оставили, – все пытался найти владельца и.о. главы Атланто среди прохожих.
Включив небольшой компьютер, Адам, таким образом, хотел найти информацию о хозяине потерянной вещи, но он наткнулся на очень необычный сайт – www.nebesa.ms.
На белом экране планшета загорелся значок он-лайн и появилась надпись: «Одна жизнь – одно желание».
– Это еще что такое? – разглядывая интернет страницу, рассуждал Адам. – Одна жизнь – одно желание, – он повторил вслух написанное. – И что, правда сбудется? – посмотрев по сторонам на соседей по лавочке, поинтересовался у них мужчина в возрасте.
– Простите, что? – сняв наушники, переспросил парнишка лет пятнадцати.
– Вот смотри, – Адам показал открытую страничку подростку и тут же дополнил: – Это какой-то розыгрыш или это правда?
– Мужик, это реально работает, – взяв в руки планшет и узнав сайт, ответил подросток. – Только желать надо реальность, а не, типа, мир во всем мире, или там, чтобы на Марсе яблони цвели, хотя и такой бред кто-то просит. У вас знакомое лицо, где я вас мог видеть?
- Атланто маленький город, - ответил Адам, - Так этот получается просто программа для развлечения?
– Ну почему для развлечения эта программа работает! – тут же возмущенно ответил парнишка – Когда я просил золота, то с меня взяли стоимость билета до северной пустоши, там под третьим камнем от кирки и лопаты я и нашел свой кусок золота. Да и Тот, кто живет в сети, сначала написал мне где можно заработать эти деньги на проезд до памятника.
– Кирка и лопата – это памятник первым основателям, – поправил его Рови
– Ну, типа того, – согласился парнишка. – Вот такой кусок был, – парень показал форму небольшого шарика. – Он тупо лежал в песке и ждал меня. Пять марсианских золотых я обменял на безбедную жизнь, – улыбнулся паренек и протянул планшет Адаму Рови. – Так что дерзайте. Но проси что-то стоящее.
– Спасибо за объяснения, – улыбнулся Адам и еще раз посмотрел на загадочную интернет страничку.
Почему люди живут здесь? Ладно, дети – они родились и выросли в этих ограниченных условиях жизни, но ведь взрослые еще помнят, что такое морской бриз, майские дожди, запах цветов, и каждый раз новая история матери-природы в сезонах года, рассказываемая ей уже миллионы лет. Поменять все это на золотые стены, песок и холод космоса…  было не понятно в чем равноценность такого обмена, ведь люди всё прибывали и прибывали на мертвую планету.
Адам в последние годы все чаще и чаще задавал себе этот вопрос: «Почему люди живут здесь?». Написав эту фразу, Рови ввел информацию в поисковую систему необычного сайта. Ответа не было долго, Адам даже вспомнил слова подростка, что, мол, надо желать что-то более реальное, нежели философское, но, как говорится, шаг был сделан.
«Повторите вопрос?», – неожиданно появилась надпись в углу сайта, где был, своего рода, чат этой странички.
Рови повторно ввел вопрос и уже более решительно стал ожидать ответа.
«Вы спрашиваете то, что вам и так известно, господин Рови», – пришел ошеломляющий ответ.
Адам даже осмотрелся по сторонам, в недоумении, откуда кусок пластмассы знает, кто вводит слова в поисковую систему интернет странички. На всякий случай он прикрыл пальцем внутреннею камеру, понимая, что это может оказаться чьим-то розыгрышем.
– Так, ладно, давай поиграем по твоим правилам.
«Кто ты?», – написал новый вопрос и.о. главы Атланто.
«Эта информация есть в архиве желаний», – тут же пришел ответ и перейдя по ссылке на заданный вопрос, Рови наткнулся на переписку некой Яны Сток:

«Яна Сток: «Кто ты? У тебя есть имя?»
Ответ: «Это твое желание?»
Яна Сток: «Да, это мое желание!»
Ответ: «Я – Тот, кто живет в сети, я – воздух, которым ты дышишь, я – вода, которую ты пьешь, я – везде и во всем. У меня десятки имен, но все они даны мне людьми. Никто не знает истинного имени, потому что я – Вселенная, я – космос, я – звезды, я – Марс, я – каждая песчинка в этих красных песках. Для каждого я разный и каждый дает мне свое имя. Вот и ты назвала меня «Тот, кто живет в сети», и, значит, я – именно Тот, кто живет в сети»
Яна Сток: «А как тебя найти?»
Ответ: «Одна жизнь – одно желание, доброй жизни тебе девочка».
Адам неторопливо все прочел и посмотрел на планшет уже немного другим взглядом, у него исчезла ухмылка недоверия, он действительно не понимал, как это работает. Ладно камера могла понять кто держит в руках этот планшет, но разве может машина думать, как человек, отвечать на вопросы как человек. Таких технологий ещё не существовало, и Адам подумал было, а не розыгрыш ли это? Массовый розыгрыш, тогда как же объяснить находку паренька? Всё, не то чтобы, казалось странным, все было непонятным и не логичным. 
«Я хочу знать, кто достоин меня заменить?» - написал свое желание Адам Рови.
«Это желание?», – тут же пришел ответ.
«Да!»
«Лишь тот, кто ответит на твой первый вопрос, в точности так, как ответил бы на него ты, будет достоин заменить твое место, но не ищи его, этот человек рядом!»
 Получив такой ответ, Адам даже рассмеялся над прочитанным подумал: «А имя было «слабо;» назвать?».
И возбужденный интригой узнать нечто тайное он тут же начал набирать уточнения к своему вопросу, но у планшета мгновенно села батарейка, и он попросту отключился, словно напоминая человеку о незыблемом правиле: «Одна жизнь – одно желание!».

WWW.NEBESA.MS
2260 ГОД. МАРС. АТЛАНТО
Честно сказать, после столь абстрактного ответа на сайте WWW.NEBESA.MS Адам сделал вывод что это всё-таки дело рук человека. Программка с четким набором ответов, которые в случайном порядке выпадают на тот или иной запрос. Спец службы изучали этот сайт и нашли сервера на которых хранилась и обрабатывалась вся информация. Сайт закрыли и на какое-то время вся шумиха с исполнением желания улеглась. Не прошло и сотни часов как анонимные хакеры, вновь запустили сервера, и страничка по исполнению желаний продолжила свою работу.  Потом её закрывали ещё семь раз и семь раз она успешно была восставлена группой анонимов. И только когда на всеобщем голосование был поставлен вопрос о нужности данного сайта для жителей Марса или нет. Сайт WWW.NEBESA.MS оставили в покое. Страничка была официально разрешена, правда, как поговаривают люди пропала связь с Тем, кто живет в сети. Хотя если посмотреть на счетчик желаний, то станет понятно почему индикатор он-лайн все реже стал появляться при переходе на станицу, счетчик желаний почти сравнялся с числом жителей красной планеты. А правило: «Одна жизнь - одно желание» никто не отменял.
То утро было обычным, неторопливый размеренный порядок трудового дня буквально растаял на глазах после стремительного появления Александра Ким. Она была чем-то очень сильно встревожена, и светилась от счастья. Адам даже поймал себя на мысли, а не влюбилась ли его помощница? Но Александра хранила молчание и явно не собиралась объяснять причину её загадочного поведения. Быстро выполнив поручения начальника, она уже к обеду стала собирать вещи, всем своим видом давая понять, что опаздывает.
– Адам, подпиши прошение?
– А что это? – вчитываясь в электронную бумагу, поинтересовался Рови.
– Это, – Александра Ким немного занервничала, – это деньги на аренду марсохода и оборудования.
Возникла пауза. Рови вопросительно посмотрел на свою помощницу, Александра лишь улыбалась и молчала, тогда он прочитал документ и в принципе догадался, о чем идет речь. Она хотела произвести археологические раскопки к северу от города. С недавних пор это увлечение ученой Ким, приобрело более профессиональный уровень. И Александра с группой единомышленников, откопали довольно таки интересные артефакты, косвенно подтверждавшие наличие разумной жизни на этой планете до колонизации человеком. Конечно такая деятельность не всеми поддерживалась и основной причиной были большие расходы на раскопки, да и ворошить прошлое Марса делая его общедоступным, как хотела Александра Ким, сильно тревожило научную элиту в Атланто. Но Александра почти всегда перешагивая препоны научного совета обращалась за помощью напрямую к Адаму, а он ну просто не мог устоять перед её обаянием и давал разрешение на раскопки.
– Лучше бы ты влюбилась! – первое, что произнес Рови, дочитав прошение.
– А я и влюбилась, – ответила она и тут же добавила, – только в науку.
– И что на этот раз?
– Мы случайно сканировали грунт, – воодушевленно начала Александра, – и на снимках найдены предметы неприродной формы, и я просто обязана их достать.
– Эх, Сашка, Сашка, – усмехнулся Адам. – Зачем тебе это? Зачем ты хочешь доказать, что тут жил кто-то до нас?
– Честно? – прошептала она. – Не знаю. Я как задумаюсь ради чего все это, зачем идти против своей природы, ведь мы созданы для жизни на Земле, а не тут. На Марсе нет пригодной для дыхания атмосферы, холод, лишения, мало еды, почти нет воды, и при всем этом я тут свободна и счастлива, – она посмотрела в глаза начальнику и продолжила: – Я не знаю зачем, но я уверена, что так надо, я чувствую это не головой, а сердцем.
Адам даже изменился в лице, настолько неожиданно и точно ответила Александра на вопрос «Почему люди живут здесь?». Последние месяцы он частенько интересовался этим у коллег и друзей так между прочим, но все ответы, которые он получал были далеки от его собственного, а тут полное попадание.
 Он тут же подписал прошение и, не сказав ни слова, понимая, что Александра Ким может прочесть его мысли, вышел из кабинета. Она немного удивилась, что Рови сдался так быстро, но желание побыстрее раскопать заветный артефакт помогло забыть об этом буквально сразу. Получив нужную сумму и все документы на аренду ученая в тот же день отправилась на раскопки заветного артефакта. А вот Адам Рови весь день ходил сам не свой, ведь решение на мучавший его вопрос пришло так неожиданно. Ему даже не надо было спрашивать: «Почему ты осталась на Марсе?» словно кто-то там, на небесах, решил его проучить за недоверие к своей воли за то, что он усомнился в правильности своего пути.

НЕДЕЛЮ СПУСТЯ
СЕВЕРНАЯ ПУСТОШЬ. СОРОК КИЛОМЕТРОВ ОТ АТЛАНТО
– Ну как? Удалось починить ходовую? – подойдя к механику марсохода, поинтересовалась женщина-ученый.
– Нет, – недовольно пробубнил Стэф, не прекращая что-то чинить в марсоходе. – Нам бы успеть до заката, ведь без работающего двигателя мы можем не пережить ночь, Александра Сергеевна.
– И связи, как назло, нет, а искать нас начнут только на утро, – говорила она в рацию скафандра. – Миленький Стэф, мы должны добраться до Атланто.
– Я понимаю, Александра Сергеевна, но на этой дурацкой планете, нет воды, а у нас от столкновения с камнем пробило радиатор, и мы потеряли семьдесят процентов тосола, а заменить его может только вода. Или любая другая жидкость.
– А если слить всю воду из скафандров?
– Боюсь, этого не хватит даже на полпути. На такой жаре марсоход будет закипать через каждый километр. Наш единственный шанс – это слить всю оставшуюся воду из машины и пойти пешком к Атланто.
– Нам надо ехать! Я не могу оставить тут всю технику: с разряженными батареями мы ее потом не найдем, – подошла к нему чуть ближе Александра. – Мы не имеем права так умереть! Ты сам знаешь, ЧТО мы везем, и бросить все это тут – значит, похоронить сотни тысяч часов археологического труда всех наших сотрудников.
– Да знаю, мэм, – неуверенно прошептал механик и еще усерднее принялся за починку марсохода. – Знаю.
Александра подумала: «Как просто с водой на Земле: пошел дождь и вот она, вода. Помнится, Адам рассказывал, что видел как шел дождь на этой планете. Вот бы сейчас пошел дождь!», – в отчаянии подумала мадам Ким, прохаживаясь вокруг марсохода.
На внутреннем мониторе скафандра женщины вдруг появилось уведомление о пришедшем текстовом сообщении. Женщина даже опешила: какое сообщение, когда сеть отсутствовала? Но она из любопытства тут же открыла его:

«555–55–5 служба доставки и исполнений желаний
Уважаемый абонент, ваше желание увидеть дождь успешно принято в обработку. Стоимость услуги – два смайлика.
Рады, что Вы с нами!
www.nebesa.ms »

– Стэф, – закричала в рацию Александра Сергеевна. – Ты видел SMS-сообщение на внутренней панели скафандра?
– Нет, – пробубнил механик, недовольный тем, что его отвлекают от починки. – Так связи же нет, какое может быть SMS-сообщение?
– Я сама в шоке, – говорила ученый. – Видимо, где-то рядом есть сигнал, я поставила наши приборы связи на прием любого сигнала.
– И что пишут?
– Какой-то бред, рекламная рассылка. Скорее всего, неподалеку есть связь, и если мы найдем источник, то сможем передать сигнал о помощи.
– Идти непонятно куда – рискованно, – возразил Стэф.
Но они все же рискнули, и за камнями показалось начало северной пустоши – в конце этой огромной пустыни был Атланто, точнее, его северная часть. Идти было километров сорок. Без воды, да еще на открытом солнце – это могло стоить жизни. Но и оставаться тут до ночных заморозков, было тоже не безопасно.
– Черт, не могу отправить послание о поломке марсохода, – ругалась Александра Ким.
– Я тоже пробую – ничего, – по внутренней связи добавил Стэф. – Надо возвращаться и чинить машину, сорок миль пешком мы не одолеем.
– Что ж за невезуха? – с иронией заметила русская женщина. – На ровном месте пробили радиатор, рация перегорела, связи нет, об экспедиции никто не знает, искать будут только завтра, система навигации не работает. Господи, все к одному. Да еще эта находка.

«555–55–5 служба доставки и исполнений желаний
Уважаемый абонент, ваше желание увидеть дождь успешно принято в обработку. Стоимость услуги – два смайлика.
Рады, что Вы с нами!
www.nebesa.ms »

– Снова SMS-сообщение, – Александра даже воскликнула от неожиданности.
– Так что там пишут?
– Говорят, надо отправить два смайлика, чтобы пошел дождь, – с иронией ответила Александра. – Чья-то глупая шутка.
– А попробуй, отправь два смайлика.
– Ты серьезно? – недоумевая посмотрела на него Александра.
– Ещё как! Отправь два смайлика, и если вдруг сообщение пройдет, мы сможем проследить его путь, а значит, узнаем, откуда идет сигнал, я сейчас настрою аппаратуру на приме любых помех в эфире.
Ким недолго колебалась.
Ее SMS-сообщение:
«;-) ;-)»

И каково было удивление Александры, когда SMS-сообщение прошло. Пришло даже уведомление о доставке. Тут же мисс Ким написала на этот номер призыв о помощи, но по непонятным причинам письмо не отправлялось. А связь была. Творилось что-то непонятное.
Новое SMS-сообщение:
«Ваш заказ успешно оплачен.
Одна жизнь – одно желание, доброй вам жизни!
Спасибо, что Вы с нами!
www.nebesa.ms »

– Ты прочитал этот бред? – немного истерично засмеялась русская, увидев новое сообщение.
– Вижу, вижу, – ответил Стэф. – Сейчас постараюсь рассчитать путь. Бинго! Я засек источник связи, он сейчас выключен, но это шанс, – закричал Стэф. – 2762 метра до цели – это около трех километров, при быстром темпе дойдем за двадцать минут. Надо решать пока координаты источника свежие.
Александра Сергеевна ничего не ответила, молча посмотрев на помощника. В марсоходе в специальном контейнере находилась бронзовая чашка, случайно найденная при сканировании грунта. И эта утварь явно была неземного происхождения. Ученая Ким разрывалась: она понимала, что перенос артефакта вне защитного модуля может повредить его. Но тащить с собой специальный контейнер – означало уменьшить скорость передвижения, как минимум, втрое.
Открыв контейнер, Сашка достала чашу – она была небольшой овальной формы с загадочными прямоугольными бороздками по бокам, это могла быть надпись, или узор, рисунок был почти стерт. Женщина сфотографировала оригинал и, разгерметизировав капсулу, вытащила артефакт. Поместив его в походную сумку, она решительно произнесла:
– Идем, Стэф, решение принято. Идем!
*          *          *
АТЛАНТО. ЖИЛОЙ МОДУЛЬ АНТОНА ГУРОВА
Очередное секретное задание от господина Рови было несложным: добраться до северной пустоши, отыскать бронзовый мемориал свободному Марсу и зарыть в песок капсулу с бумагами. Координаты места и детали задания были в электронном письме. В сравнение с предыдущими заданиями это было одно из простых поручений, смущала только плата – пять тысяч часов, что довольно много для такого рода миссии.
– Что-то тут не то, – дочитав электронное письмо, прошептал Гуров. – Пять тысяч часов за такую безделицу? Надо бы поговорить с Адамом.
Через полчаса он встретился с и.о. главы Атланто, и его сомнения развеялись полностью. Адам по каким-то ведомым только ему причинам запечатал нечто важное в капсулу, и многие в министерстве знали про это задание, был даже некий ажиотаж, ходили слухи, что внутри капсулы было завещание. Но сам Адам никак не прокомментировал это, а Антону при личной встрече сказал следующее:
– Выбери сам день, когда поедешь к пустоши. Ты должен быть один и об этом никто не должен знать. У тебя будет высшая степень секретности, а при обнаружении себя ты имеешь право уничтожить всех свидетелей, – распоряжался Адам. – Поэтому и плата столь велика.
– В этой капсуле что-то очень важное?
– Нет, Антон, – говорил Рови, – обычная формальность. На вот, держи, – Адам протянул паспорт гражданина Марса на имя Антона Гурова. – Поздравляю вас, гражданин свободного города.
– Но я еще не выполнил ваше поручение, – взял в руки паспорт сказал Антон.
– Не испытывай судьбу, – усмехнулся Адам. – Второго такого шанса не будет.
– Спасибо, – чуть слышно произнес Гуров. – Я все сделаю, как вы скажете, господин Рови.
– Конечно, сделаешь, – усмехнулся он и по-дружески похлопал Антона по плечу. – Иди, иди, Антон. На этом твоя служба окончена. Теперь ты свободный гражданин золотого города.

ТРИ ДНЯ СПУСТЯ
Антон добрался до заданных координат быстро. Он отыскал памятник первым основателям Атланто, это были золотая кирка и грабли, воткнутые в песок. Ходили слухи, что памятник был на том самом месте, где некогда трое старателей решили строить первый свободный город на Марсе.
В полном одиночестве он обошел памятник, смотря по сторонам. Красные пески упирались в скалы. Была вторая половина дня, солнце сильно палило, поэтому Гуров торопился быстрее выполнить задание.
– Вот он памятник, – начал Антон, сверяясь с координатами. – Три метра на север и зарыть на глубину до метра, – прочитав конец инструкции, прошептал сам себе Гуров.
Он уже отсчитал три шага и принялся копать, как неожиданно на дисплее его скафандра засветилось непрочитанное SMS-сообщение (все его приборы были настроены на прием любых сигналов в радиусе пяти километров):

«555–55–5 служба доставки и исполнений желаний
Уважаемый абонент, ваше желание увидеть дождь успешно принято в обработку. Стоимость услуги – два смайлика.
Рады, что Вы с нами!
www.nebesa.ms »

Открыв и прочитав написанное, он, мягко говоря, удивился, подумав, что это чей-то розыгрыш, но когда спустя время пришло еще одно такое SMS-сообщение, а за ним последовал ответ некоего абонента, то Гуров не на шутку встревожился, что он не один на северной пустоши.

Новое SMS-сообщение:
«;-) ;-)»
– Вот бред! Дождь на Марсе, ха-ха, – Антон даже рассмеялся, но тут его внимание привлекла необычная буря, находившая с севера. Он сотни раз видел песчаные штормы и уже с первого взгляда мог определить, каким по силе и продолжительности будет это марсианское явление. Но тут на горизонте виднелись темно-серые облака. Они, подгоняемые ветром, очень быстро приближались к пустоши. И не будь он в скафандре, то можно было подумать, что он находился на Земле, в какой-нибудь пустыни накануне сильной грозы.
– Что за чертовщина? – Антон дотронулся до неожиданно упавшей на стекло скафандра капли воды.
Кап, кап, кап… Через секунду уже было плохо видно из-за грязи на стекле скафандра. Вода капала с неба большими каплями, оставляя в песке вмятины. Это действительно походило на дождь. Антон запрокинул голову и удивленно смотрел в небо: на Марсе шел дождь, и он становился все сильнее и сильнее. Подставив ладони, Гуров смог даже набрать немного небесной жидкости, она была мутной и темно-бордовой, словно гранатовый сок. Странное явление, очень редкое для красных песков. Но факт остается фактом: с неба капала, пускай и грязная, но вода.
Вдалеке показались двое. Антон тут же достал табельное оружие из марсохода и приготовился встречать явно заблудившихся людей.
– Стой, кто идет, – по внутренней связи заявил он спешно приближающимся астронавтам.
В ответ была тишина, и он еще раз прокричал:
– Стой, буду стрелять!
Двое путников остановились.
– Кто такие? – спросил он, но в ответ один из них начал махать руками. – Связь работает?
«Машет головой что не работает! Только этих двух клоунов мне не хватало», – подумал Антон.
Подойдя чуть ближе, Гуров разглядел старателей, они не представляли ему угрозы, но и лишние глаза ему были не нужны. Вдруг в углу монитора появилось SMS-сообщение:

«Мы поломались. Мы – ученые, нам нужна помощь!»
– Да, ладно, – усмехнулся Гуров. – И что вам надо?
«Из-за дождя закоротило модули связи, кислорода осталось на двадцать минут, помоги!»
«Оно мне это надо!», – немного раздраженно подумал Гуров.
«Я помощник Адама Рови, я прошу вас о помощи, человек. Меня зовут Александра Ким»
– Да будь ты хоть Буддой, – съязвил Антон. – Не могу я вас отвезти в город, у меня задание. По протоколу – я вообще должен вас расстрелять.
«Помоги тогда починить марсоход»
– Ладно, черт с вами, где он? – буркнул по внутренней связи Антон.
Когда они добрались до марсохода Гурова, дождь уже закончился, не оставив луж и грязи. Сухой песок забрал всю влагу, свернувшись комочками. И только в лопастях марсохода была дождевая вода. Антон сначала хотел избавиться от нее, но потом Стеф объяснили ему, что у них пробит радиатор на марсоходе, и поэтому эта вода была бы спасением для них. Аккуратно собрав всю жидкость и заправив кислородные баллоны, все трое на марсоходе Гурова добрались до места крушения научной экспедиции. В кабине машины Антон поближе познакомился с неожиданными попутчиками. Мужчина был ему не знаком, а вот женщину он откуда-то знал. И не потому, что она была публичной личностью, помощником Рови, нет, тут было нечто иное, что-то в глубине души ему подсказывало, что они некогда были знакомы.
«Может быть, в прошлой жизни, – подумал Антон, тайком разглядывая Александру. – Где же я мог ее видеть?», – мысленно рассуждал он, управляя марсоходом.
– За теми валунами налево, – неожиданно произнесла Александра Ким, словно нарочно оборвав ход его мыслей.
– Ну, вас и занесло, ученые, – свернув в нужном направлении и увидев марсоход, подметил Антон.
Через час с небольшим удалось залатать все дыры в радиаторе, а собранной воды хватило добраться до города. На всякий случай Антон проводил их до окраин Атланто, а потом, развернувшись, снова отправился на северную пустошь, доделав поручение Адама Рови.
Привезенные артефакты стали последней каплей в терпение научной элиты, и Александру Ким заставили под угрозой исключения из научного совета прекратить исследовательскую деятельность. Чаша и другие артефакты были изучена, удалось дотировать их происхождения и доказать их неприродное создание. Впрочем, несмотря на эти прямые доказательства о разумных формах жизни, населявшей Марс до людей, первой реакцией научного совета была фраза: «Это ничего не меняет! Человек по праву первопроходца владелец Марса, и эта истина не обсуждается!»
Свадьба, которой не было
2245 ГОД. МАРС. АТЛАНТО
Что такое два года жизни? В целом это один процента от момента рождения до смерти, а с учетом всё развивающийся технологий этот показатель стремится к половине процента. Но если посмотреть на эти два года жизни как на четырнадцатый и пятнадцатый годы жизни подростка, то это целая эпоха в жизни. Которую не убрать и не забыть. Эпоха, определяющая твой путь на ближайшие десять, а то и двадцать лет. В этот период многие вещи становятся другими. Не потому, что они меняются, нет. Меняешься ты, и привычное дружеское рукопожатие становится нежным прикосновением. А невинный поцелуй в губы, становится чем-то большим, чем прикосновение губ во время детской шалости. И в четырнадцать кажется такой глупостью ночная игрушка, без которой ты не ложился спать все свои тринадцать лет жизни. Ты становишься взрослым – это так захватывающе, это нечто новое, и кажется – это лучше детских игр во дворике близ жилого модуля, лучше той веры в рождественское волшебство, лучше нового года. Именно так считала Яна Сток в свой шестнадцатый день рождения. И она была уверена, что взрослая жизнь намного интереснее бесхитростного волшебства, из уже прошедшего детства.
– Мам, я ушла! – крикнула девушка и открыла дверь модуля.
– До десяти вернись, – крикнула ей вслед София Сток. – Тебе завтра на учебу.
– Да, да, помню, – пробубнила себе под нос Яна и вышла из жилого модуля. – Тратить свою жизнь на никому не нужную учебу? Да ни за что! – возмутилась Яна.
Став на свой биофон – средство передвижения на электромагнитной подушке со встроенным модулем интернета и сотовой связью, она первым делом проверила почту и, быстро удалив пришедший спам, полетела в центр.
Биофоны на Марс привезли подростки, многие использовали колесные электромобили, это было экономично, и при этом не страдал кислородный баланс в золотом городе. И эти электромобили были, как ни крути, мощнее биофонов, это было практически полноценное транспортное средство. Но подростки пользовались медленными, но стильные биофонами. И это было неким протестом молодежи на запреты и ограничения в скоростном режиме.
В Атланто на весь вид транспорта существовало ограничения скоростного режима, и поначалу умельцы ломали бортовые компьютеры машин и умудрялись разгонять их до ста километров в час. Но в условиях закрытого города развитие таких скоростей было крайне опасно, ведь при столкновении можно было повредить стены модуля, а это уже была экологическая катастрофа в пределах квартала. Приходилось обесточивать целый квартал и, помимо ремонта модуля, были затраты на восстановление кислородного баланса. Получалась что одна авария могла наделать целую кучу проблем. Молодежь сразу смекнула, надо что-то менять в моде, и многие перешли на тихоходные биофоны на электромагнитных двигателях. Максимальная скорость такого рода транспортного средства была от семи до десяти километров в час – медленно? да! Но интернет, сотовая связь, мультимедиа – все это с легкостью заменяло подросткам скоростные электромобили. Так что, с легкой руки золотой молодежи, ведомой идеями бунтарства против системы, эти устройства стали частью Марса.
Из рекламного баннера «SLG-company»:
«Биофон поколения «S» от «SLG-company» – это креативно. Но есть такие люди, кто может спросить меня, что такое биофон от «SLG-company»? С виду, в выключенном состоянии, наша продукция – это простой скейт без колес, состоящая из титана, серебра, золота, лития углеводородов, но стоит только включить портативный магнитный реактора. И вы прошепчете: «ВаУ!» Защитная сфера овальной формы с комфортным сидячим местом. И такими были наши магнитные биофоны класса «А», одни из первых. Я не буду вам рассказывать историю о том, как наша компания сделала прорыв в средствах коммуникации и передвижения, предложив на рынок это уникальное транспортное средство. Поверти мне на слово, что мы покорили рынок за пару лет и первым флагманом был биф, класс «А», многим он нравится, привлекает цена и надежность этой модели. В ней есть необходимый минимум, а именно: плазменная защитная капсула, видеофон, доступ к глобальной сети, органайзер, слабенький, но навигатор. Весом такой биофон – до пяти килограммов, и он немного больше современных аналогов, но зато, как говорят наши клиенты, надежен. Современные биофоны поколения «С» и «S», они более легкие, в них уже используется гелиевая или водородная подушка двигателя, что делает их более подвижными, маневренными. Их плазменный потенциал богат дополнительными функциями. Если плазма старого БФ имеет форму овала и, в принципе, выполняет только защитную функцию, то в новых моделях возможна модификация и изменение плазменного поля в любую форму: квадрат, круг, колючки, хоть треугольник – это зависит только от вашего желания. А цвет! Совсем забыл: нами представлена вся палитра цвета в специальных молодежных вариантах биофона. Плазменная оболочка также в некоторых моделях оснащена биоорганайзером, который контролирует все физиологические показатели человека, своего рода, портативный диагностический центр, все зависит от желаний клиента. Другое качественное изменение биофонов поколения «S» – это цвет внутренних 3D мониторов и дисплея. Сегодня наша корпорация выпустила на рынок модели, которые поддерживают до шестисот пятидесяти миллионов оттенков. А Звук!? В биофонах серии «S» максимально реалистичен. Есть режим автоматической адаптации под любые, даже самые нежные ушки. Высокоскоростной доступ к всемирной сети, позволит вам быть всегда в центре событий мирового сообщества. Но главное, цена – мы ее снизили…»
 Включив защитный купол в виде энергетического кокона, Яна погрузилась в ритм музыкальной композиции, местной рок-группы. Дорога в центр проходила по узеньким улочкам золотого города. По пути ей, то и дело, встречались похожие биофоны, с такими же отрешенными и погруженными в свой собственный мир подростками. Она летела в самый известный бордель Марса «Логово Гарри». Для Атланто это место было культовым и легендарным: кто-то находил тут любовь, а кто-то просто покупал ее, но почти каждый взрослый мужчина хоть раз в жизни бывал в «Логове Гарри». Тут, как говорил владелец дома терпимости Гарри Байсон, продавали мужское счастье.
– Яна, стой! – закричал кто-то и с силой врезался в биофон подростка.
– Какого черта? – упав на железный тротуар проходного модуля, ругалась молодая девушка.
– Прости, я не хотел, – подав ей руку, произнес Серджо.
– Колли! – с презрением посмотрела на него шестнадцатилетняя девушка. – Я же сказала: мое решение не имеет возврата.
– Я помню. Просто я хотел предложить тебе, – он дрожащими руками полез в карман за кольцом.
Но оно предательски выскользнуло из рук и закатилось в сливной желоб тротуара. Серджо тут же попытался его достать, но все его попытки были тщетными и неумелыми, и это казалось таким смешным, что Серджо Колли даже покраснел от неловкости за сложившуюся ситуацию.
– Какой же ты еще ребенок, Серджо Колли, – встав в биофон, произнесла Яна.
– Яна, стой, – уже кричал ей вслед отчаявшийся юноша. – Стой, я хочу, чтобы мы поженились, чтобы у нас были дети.
Но Яна включив защитную капсулу его уже не слышала, понимая это он спешно включил режим письма на своем биофоне и дрожащими от волнения руками стал набирать текст:

«Я хочу создать семью с тобой, слышишь!
Я хочу детей, я хочу, чтобы мы были счастливы, выходи за меня!»

Потом он сел на скамейку и, не отрывая глаз от монитора ждал ответа.
А тем временем Яна Сток уже почти добралась до модуля, где находился легендарный бордель Атланто. Неоновые огни были повсюду, она впервые видела столько оттенков красного, все казалось таким вызывающи дерзким. Даже запах тут был терпкий и немного сладкий одновременно, вперемешку с запахом дорогого табака. Здесь можно было все, здесь сбывались любые грезы и мечты мужчин. А женщины становились богатыми и обеспеченными. Это было логово разврата и похоти, и как говорится, если б этого места не было на Марсе, то его непременно стоило придумать.
– Продаешься или покупаешь? – улыбаясь, задал вопрос, расписанный татуировками здоровенный охранник.
– Мне нужен Гарри, – с дрожью в голосе ответила девушка.
– Ты не ответила, крошка, – оценивая ее взглядом, еще раз спросил охранник. – Продаешься или покупаешь?
– Продаюсь, – смущаясь, ответила Яна.
– Гарри не привык платить за мохнатое золото, крошка. А вот я могу заплатить тебе пять золотых, – предложил охранник. – Ну, так что, пойдем? – шлепнув ее по попе, добавил он.
– Я не расслышала, где он? Ты не ответил на мой вопрос.
Здоровяк грозно оскалив зубы, пристально посмотрел ей в глаза, пытаясь испугать девушку. Это молчание длилось минуты две, Яна даже не шелохнулась, и не отвела взгляда.
– Так, где он?
– Ха-ха-ха, – рассмеялся охранник. – Ну, раз все так серьезно, иди в бордель, найдешь там бармена, скажи ему, что Крашеный велел отвести тебя к Бизону, – более добрым голосом ответил ей охранник.
– Спасибо, – радостно улыбнулась Яна и поспешила в модуль борделя.
– Не за что, – улыбнулся охранник. – Как тебя зовут, крошка?
– Яна.
– Хм, – усмехнулся Крашеный. – Еще свидимся, а насчет пяти золотых подумай.
– Хорошо, подумаю Крашеный.
Гарри Байсон, по прозвищу Бизон – руководил эти борделем с момента основания Атланто. Ещё на заре развития города, он и Адам Рови поделили сферы управления, весь теневой бизнес перешел под полный контроль к Бизону. Адам Рови управлял городом официально, И если Адам Рови был колесом, которое крутило весь живой механизм, построенный в песках Марса, то Гарри был смазкой, грязной скользкой смазкой. И в этом был весь Бизон: он и его помощник Тоху были солью Марса, горькой и приторной солью, но без них Атланто не был бы легендарным золотым городом. И как говорил сам Рови, что если бы Гарри Байсона просто не было, то его непременно надо было бы выдумать, настолько важен и необходим был этот чернокожий здоровяк для Марса. Он оттенял всю ту правильность Рови и, пользуясь пороками людей, неплохо на этом зарабатывал. Под его влиянием находились игровые и публичные дома в Атланто, и как любил говорить сам Гарри: «Я продаю людям счастье, а кто не верит, то я могу и башку проломить». Политическое общество на Марсе было так устроено что наличие таких криминальных элементов как Бизон и Тоху никак не влияли на комфортность жизни. Банда Гари всегда чтила главный закон Марса право на свободу выбора, и не навязывала свои интересы гражданам, но и тем кто хотел заниматься чем либо не законным они доходчиво и быстро объясняли что без покровительства Гарри и по его законам этого делать нельзя. Единственное, чего не признавал и с чем боролся Гарри, так это были наркотики. Тут позиция здоровяка была четкой и беспринципной: наркотикам не место на Марсе!
– Стелс пробовала? – первое, что спросил у Яны владелец бара.
– А что это?
– Наркотик такой, – грубо ответил Гарри.
– Нет, не пробовала, сэр.
– Это хорошо. Узнаю, что пьешь, либо нюхаешь, сначала руки оторву, потом – ноги, – говорил здоровяк. – А голову оставлю, чтобы, когда ломать начнет, на всю жизнь запомнила. А если продавать начнешь эту дрянь, и голову оторву. Поняла?
– Да, сэр, – сглотнув подступивший к горлу ком, ответила Яна.
– Правила логова знаешь?
– Нет, сэр.
– Ну, тут все просто, детка, – уже по-доброму улыбнулся Гарри. – У нас четыре уровня. Первый уровень для всех, с него и начнешь.
– Почему с него? – тут же поинтересовалась Яна.
– Ты слушай и запоминай, а не задавай вопросы, – погрубел Гарри. – Второй уровень для середнячков, то есть граждан Атланто, третий – для богатеев и четвертый – для особых клиентов.
– А как с первого перейти на второй? – немного нерешительно поинтересовалась Яна Сток.
– Зарабатывай больше, тебя и переведут, – ответил Бизон. – Каждые пятьсот часов делается перевод. Там есть определенные суммы для перевода, девочки расскажут о них. В общем, ничего сложного. Работай и расти по карьерной лестнице, – улыбнулся здоровяк.
– А я могу отказывать тем, кто мне неприятен? – немного смущаясь, спросила Яна.
– Конечно, малышка! – улыбнулся Гарри. – И запомни: никто не вправе тебя заставить отдавать себя. А кто посмеет, скажи мне, и я оторву ему голову, – отвечал Гарри. – Впрочем, об этом тебе расскажут девчонки. Теперь о главном, – он достал небольшой листок электронной бумаги, на которой было написано слово «Контракт». – Прочти внимательно, там все, что я сказал плюс главное: десять процентов ты будешь отдавать за аренду модулей логова, и десять – за охрану. Итого: одна пятая часть с каждого заработанного золотого будет оседать тут. Все остальное – твое, – говорил Гарри. – И второй главный нюанс: ты, в индивидуальном порядке, не объясняя причин, можешь все бросить и уйти, так что, как видишь, условия шикарные. Спросишь в чем подвох? А его нет. Я не обману тебя, но если ты будешь работать вне логова – оторву голову. Ну что застыла, читай и подписывай. Такую малышку не грех попробовать.
Дочитав текст контракта до конца, шестнадцатилетняя Яна Сток не сомневаясь его подписала. В ту ночь она заработала свои первые десять золотых, удачно продав свою девственность, а утром уставшая, но счастливая она написала ответ на SMS-сообщение Сергея Колли:

«Я подписала контракт в логове Гарри. Прости меня, но я не вернусь, та жизнь мне не нужна…»

Прочитав сообщение, замерший и уставший от целой ночи ожидания, Серджо Колли стер пришедшее письмо и, едва сдерживая слезы, побрел домой. Его жизнь после той ночи разделилась на «до» и «после».
Впрочем, и у Яны Сток были перемены в судьбе.
– Кому пишем? – подойдя к девушке, поинтересовался смазливый юноша по имени Рон.
– Маме, – стерев SMS-сообщение и спрятав телефон, ответила Яна. – Сегодня я уже не работаю, – добавила она.
– Не, не, я так просто, хотел угостить, – парень протянул Яне стакан с ярко-синей жидкостью.
– Я не пью алкоголь, – тут же ответила девушка.
– Это энергетик, – улыбнулся парнишка. – Он тупо бодрит и поднимает настроение, все его пьют, – добавил Рон.
– Энергетик, говоришь? – Яна пригубила предложенную жидкость. – А он вкусный, – ответила она и тут же почувствовала, как каждая клетка ее тела наполнилась энергией. – Какая прикольная штука! И правда, бодрит.
– А то! – улыбнулся юноша. – А если добавить грамм стелса, мир поменяется до крайнего атома в твоей голове.
 Яна даже вздрогнула от этого слова, вспоминая слова Гарри о данном наркотике.
– Нет, спасибо, – демонстративно отодвинув угощение, ответила Яна. – Я не употребляю наркотики.
– Ну, нет – так нет, – юноша тут же встал и удалился.
А Яна испуганно осмотрелась по сторонам и в тот вечер для себя решила, что принципиально не будет употреблять наркотики и какие-либо стимуляторы в своей работе. Это, как она считала, могло навредить качеству ее услуг.

ПЯТЬСОТ ЧАСОВ СПУСТЯ
Юная девушка нежилась в постели. Утро выходного дня всегда ожидаемо, и ты, словно голодный до сна, цепляешься за предрассветные минуты. Они такие же сладкие, как в детстве, когда мама не будила тебя в школу, давая поспать лишние полчаса, а ты нежился и думал о том, как же здорово, что есть такая штука как выходной.
– Янка, вставай! Уже обед, – нежно дотронувшись до дочери, прошептала мама.
– К-хм, встаю, встаю, – с наслаждением потягиваясь, ответила девушка.
– Я оладьи с джемом приготовила, как ты любишь.
– Спасибо, мамка, сто лет их не ела, – вставая с кровати, произнесла девушка. – Мне кто-нибудь звонил?
– Твой начальник спрашивал, насколько дней ты взяла отгул?
– Я же ему говорила, что на два, – недовольно буркнула девушка.
– Ну, он еще просил перезвонить, – говорила мама Яны. – Наверно хочет, чтобы ты пораньше вышла на работу.
– Они все хотят, – нервно буркнула Яна и пошла в душ. – Ничего, два дня как-нибудь без меня справятся.
– Но так нельзя, дочка.
– Можно, еще как можно, – строго ответила Яна и зашла в кабинку с сухим душем.
А мама Яны заправила постель и поспешила на кухню, дабы подогреть приготовленные еще на завтрак оладьи с яблочным джемом.
– Я тут перебирала старые вещи, – подавая дочке кружку чая, начала София Сток, – и наткнулась на интересный конверт, – она открыла ящик комода и достала обмотанный скотчем пакет размером примерно пятьдесят на пятьдесят сантиметров. – На нем написано: «Передать Адаму Рови. Важно!», – мама дословно прочла написанное на упаковке.
– Это так, детские глупости! Там какие-то чертежи, дневники, – объясняла девушка. – Эрика Фурса что ли, я сейчас и не вспомню уже, – покрутив в руках посылку, улыбнулась она и тут же добавила: – Выкинь ее, там ничего важного нет.
– Может все-таки отправить? – неожиданно предложила София. – Это не так дорого, давай сделаем, а вдруг это и впрямь важно.
– Да, делай что хочешь, – допив чай, категорично ответила девушка. – Все, что было в прошлом для меня стерто.
Она тут же встала и, накинув куртку, вышла из модуля, сказав лишь, что направляется в город. Мама Яны долго не решалась отправить посылку адресату, она даже ходила на почту, но когда от нее потребовали данные отправителя, она занервничала и, сославшись на то, что электронную карту забыла дома, поспешила удалиться. Эта дилемма стала невыносимой: с одной стороны, София Сток хотела доделать, как ей казалось, важное дело, а с другой – она боялась, что в этом пакете были, на самом деле, каракули тринадцатилетнего подростка, и это могли посчитать за розыгрыш или шутку очень серьезные люди в администрации Атланто. А беспокоить такого важного человека, как Адам Рови, по какому-то пустяку ей, ой как, не хотелось. Наверно, поэтому она и открыла пакет, и, поняв, что в нем действительно документы и чертежи некоего Эрика Форса, а не Фурса, она так же аккуратно его упаковала и приняла для себя очень важное решение: непременно передать посылку адресату.
Два дня отгула пролетели как минуты. И снова музыка и яркие огни «Логова Гарри» и снова подвыпившие старатели, и одинокие богатеи, которым надо улыбаться, и с которыми надо флиртовать, дабы они выбрали тебя.
Яна не то чтобы стремилась выйти на работу, нет. Что-то внутри нее перестало так страстно желать славы и денег на поприще легендарного борделя. Пропал тот огонек в глазах, то неподдельное желание вкусить запретный плод. Впрочем, это всегда происходит, когда чего-то добиваешься в жизни. А Яна добилась за пятьсот часов работы перевода не во второй модуль, а сразу в третий. Это было поистине дерзким скачком в карьере любой жрицы любви.
К свои восемнадцати годам Яна особо ничем не отличалась от других жриц любви: худенькая с длинными каштанового цвета волосами, тоненькими губками и страстным манящим взглядом, но малышка сводила с ума многих. Она, сама того не ведая, подводила и красила глаза так, словно египетская царевна из далекого-далекого прошлого. И в каждом ее движении была грация пантеры, идущая изнутри. Яна не играла роль жрицы она жила этой жизнью, полностью отдавшись самой древней профессии. Клиентов у нее было не так уж и много – один-два за ночь, ей просто платили много, так как клиенты всегда хотели купить ее на целую ночь.
Любая новая девушка начинала работать в первом модуле, его называли общим. Минимальная ставка одной золотой монете за акт любви, максимальная – никто не ограничивал. Все проходило так: мужики устраивали аукцион, и самый щедрый забирал новенькую девушку на ночь. На втором уровне клиенты были побогаче, там минимальная оплата составляла пять золотых монет, тут попадались зажиточные старатели и небогатые граждане. Третий и четвертый уровни считались уже элитными: на третьем уровне ставка была пятнадцать золотых монет, а на четвертом уровне, это был эксклюзив борделя, платили минимум сто золотых за ночь. И там попадались богатеи или поклонники особо талантливых девушек.
Каждые пятьсот часов можно было перевестись из одного уровня в другой, и главным фактором была заработанная сумма за все время работы. Все по-честному, и многих девчонок все это устраивало.
Тот вечер был скучным: в баре не было никого новенького, пассажирский крейсер с Земли должен был прилететь на космопорт «Альфа» только завтра. Была середина рабочей недели, и многие девушки просто скучали. Даже у Яны был один клиент, некто Роман Лов, поначалу она подумала отказаться от услуг этого надоедливого поклонника, но понимая, что ночь будет безденежной заломила цену. Романа это не остановило, и он купил свою давнею мечту, ночь с обворожительной и легендарной Яной Сток.
Адам Рови зашел в бордель неторопливо, опираясь на резную трость. Седоватый мужчина с голубыми глазами, в темно-синем одеянии гражданина Марса. Многие его не узнали, а те, кто узнал, были сильно пьяны и подумали, что им это показалось.
– Добрый вечер, – обратившись к бармену, начал Адам. – Я ищу некую Яну Сток.
– Она очень дорого стоит, папаша, – усмехнулся бармен. – Да и потянешь ли ты? – засмеялся здоровяк.
– Потяну, – даже привстав и сурово посмотрев в глаза бармену, ответил Адам. – Где она?
Но тут в модуль просто влетел Гарри Байсон, он нервно окинул взглядом всех посетителей, ища своего друга. И как только заметил темно-синее одеяние возле барной стойки, что есть сил, закричал на весь зал:
– Адам дорогой, – Бизон развел руки и с улыбкой подошел к долгожданному гостю. – Почему не предупредил? Я бы приказал тебя встретить, – оправдывался Гарри.
– Да я так, по личному делу.
– Тем более, – подав бармену знак, чтобы он быстрее суетился, хозяин борделя присел радом с Рови. – Воды сделай нам, – приказал он бармену. – Тебе нужна девушка или девочка?
– Нет, нет, – улыбнулся Рови. – Ты же знаешь: я за секс не плачу денег.
– Не переживай, для тебя все будет за счет заведения, только покажи пальцем – кто? Пойдем, присядем за столик, пошепчемся, – взял в руки стакан Адама, предложил Бизон.
– Спасибо, Гарри. Спасибо за девушек, но сегодня я не по этому поводу. Мне нужна некая Яна Сток, и это дело государственной важности.
– Вот как, – Гарри даже изменился в лице. – Она что-то натворила?
– Нет, нет, – пытался успокоить его Адам Рови. – Она будет свидетелем в одном очень важном деле, и поэтому я должен убедиться: говорит она правду или врет.
– Это без проблем.
 Бизон тут же подозвал бармена и приказал ему найти Яну.
– Она с клиентом, сэр, – нерешительно произнес бармен.
– Выкинь его оттуда и веди сюда эту девчонку, – сквозь зубы грозно приказал Бизон.
– Я понял, сэр.
Гарри, правда, нервничал: еще на заре строительства Атланто он договорился с Адамом, что будет заниматься контрабандой и проституцией. Рови дал добро с одним условием: деятельность Гарри не должна вредить жителям золотого города. И в принципе, так оно и было, но Бизон старел, и большие деньги, скажем так, закрыли ему глаза на тот наркотраффик, который появился на Марсе. Этим занимался его друг Тоху, которому первому пришла в голову идея доставить в логово Гарри легкие стимуляторы. Он предложил это Бизону, и когда получил категорический отказ, стал продавать дурь тайком. Сказать, чтобы Гарри не догадывался об этом, значит, не сказать ничего, но золота с продажи было настолько много, что Бизон нехотя закрывал глаза. И именно поэтому столь странный визит Адама Рови поначалу поставил его в тупик. Ведь проблема с наркотиками рано или поздно должна была выйти из стен легендарного борделя. И Гарри Байсон понимал это как никто иной в золотом городе.
– Как вообще жизнь? Что нового в большой политике? – попытался разрушить молчаливое ожидание хозяин борделя.
– Ты же знаешь, я не вхож в политику.
– Это так, для красивого слова, – ответил Гарри. – А ты постарел.
– Есть малость, – улыбаясь, ответил Адам. – Ты тоже, да и чутье уже не то.
– В каком смысле не то?
– Присмотрись получше к своему окружению, Гарри, – очень серьезно начал исполняющий обязанности главы Атланто. – Деньги от алкоголя и табака – это одно, тебя за них никто не упрекнет, а вот деньги от наркотиков – за это, Гарри, могут и спросить.
Бизон нервно играл скулами, его карий взгляд стал напряженным. Чернокожий здоровяк с поседевшими висками с силой сжал стакан с водой.
– Я, конечно, дам тебе шанс самому все исправить, – глядя ему в глаза продолжил говорить Рови. – Понятное дело – ты не сможешь полностью сломать систему, потому что многие уже зависят от наркотика, а если есть спрос, то будет и предложение. Но если ты дашь мне слово, что эта дурь не выйдет за пределы твоего борделя. То есть не появятся уличные продавцы стелса, опия и всякой разной гадости, и главное, они не будут торговать этим в школах и бедных кварталах Атланто. Пусть продают наркотики у тебя, и только взрослым. Пусть те, кто ищут этот кайф, находят его в стенах твоего логова. И за ослушание этого закона строго карай, можешь даже жестоко, я все сделаю, чтобы на это закрывали глаза. Введи правила торговли, ограничения, заставь всех работать по твоим правилам. И тогда я скажу, что ты на стороне золотого города, на стороне граждан.
– Ты же знаешь – я против дури, Адам, – выслушав друга, с опаской заговорил Гарри.
– Знаю, – перебил его Адам, – но если не ты, то будет другой, который не будет гнушаться продавать это зло детям. Пусть взрослые сами решают и сами ищут наркотики. Продавай им дороже: те, кому нужен этот кайф, сами тебя найдут, а подростков не трогай.
– Я подумаю над твоими словами, Адам, – допив воду, очень серьезно заявил хозяин борделя.
– Подумай, подумай, – оглянувшись по сторонам, подметил и.о. главы Атланто. – И будь внимательнее с окружением, Гарри.
Тем временем у Яны, правда, был клиент, некто Роман Лов. Скромный, стеснительный старатель, одинокий романтик, безвозвратно влюбленный в красные пески. Он и прилетел-то на Марс, одержимый идеей что-то изменить в этой планете. Но, как и многие, столкнулся с невыносимыми холодом, с лишениями этих песков, с золотой лихорадкой, с человеческими пороками алчностью и лицемерием. Роман Лов устроился старателем на одну из тысяч шахт, снял уголок в районе эмигрантов и, как и многие, тупо копил часы, пытаясь дожить до права стать гражданином этого города. Почему он не уезжал? Ответ был прост: несмотря на все минусы такой обделенной человеческими условиями жизни, здесь было свободнее, чем на Земле. Здесь твое слово могли услышать. Здесь у тебя спрашивали, как ты хочешь жить, а не говорили,  как надо. На Марсе черное было черным, а белое – белым, и это чувство правды удерживало многих в абсолютно безжизненных песках четвертой планеты от Солнца.
– Рома, давай без лирики, – закрыв подарочную шкатулку с кольцом, произнесла Яна. – Ты заплатил за ночь, я согласилась. Зачем эта сентиментальность?
– Это значит – «нет»? – со слезами на глазах, чуть слышно произнес старатель Лов.
– Ну, если тебя это успокоит, то я вообще никому в этой жизни не скажу «да», – протянув ему шкатулку с кольцом, ответила девушка. – Это мой принцип, и дело не в тебе. Ты хороший, но я не брошу работу.
– Я буду прощать твои измены, – еле слышно выдавил из себя Лов.
– Я не могу так, Ромка, – обняв его, ответила Яна. – Прости, не могу.
В этот момент в комнату для отдыха влетел бармен и, ничего не объясняя, схватил бедного старателя за шкирку.
– Убирайся отсюда, твое время обнулили, – говорил бармен. – Деньги за ночь получишь у Крашеного.
– А в чем дело? – пытался сопротивляться паренек.
– Ее сам Адам Рови захотел снять, – с какой-то особой пошлостью в голосе ответил бармен и вытащил бедного романтика из модуля.
Яна, обескураженная, хотела было возразить и отказаться от встречи с и.о. главы Атланто, но бармен с силой поволок ее к столику, за которым сидели Адам и Гарри. Увидев хозяина борделя, девушка тут же подобрела. Сменив свой гнев на милость, она услужливо улыбнулась столь важному гостю и присела за столик. Бизон почти сразу распорядился выделить им лучший номер и уединившись они под вопросительные взгляды всех присутствующих покинули общий зал.
Честно сказать, Яна Сток ожидала чего угодно от этого пожилого старичка, но только не разговора по душам о ее прошлой. И когда Адам Рови закончил разговор, заручившись тем, что юная девушка поможет ему восстановить доброе имя Эрика Форса, Яна впервые за свою карьеру жрицы любви была удивлена. С ней не хотели переспать, хотя она была уверена, что всем мужчинам нужно только это, а с ней просто разговаривали, шутили, смеялись и даже немного грустили. И все это было искренно и не пошло.
На прощание Рови поцеловал руку, склонив перед ней голову, от чего девушка пришла в оцепенение, но ей это понравилось.
– Вы слишком редкий бриллиант, юная Яна Сток, – прощаясь, прошептал эти слова ей на ухо великий человек, – а во мраке этих стен в тебе всегда будут видеть обычное стекло.
– Я вас услышала.
- Очень сильно надеюсь, что услышала.
В ту ночь она больше не работала. Морально уставшая Яна пошла домой и буквально добравшись до кровати провалилась в сон, прям так в одежде она проспала до утра. А Роман купив бутылку бурбона заливал горе, после неудачной попытки предложить руку и сердце возлюбленной.
SMS-сообщение от Романа Лова:
«Я все видел! Ты предала наши чувства. Ты целовала его! Ладно, секс, но это… это же поцелуй! Не пиши мне больше. Слышишь, никогда не пиши! Шлюха!»
Через десять минут пришло еще одно SMS-сообщение:
«Прости меня, я… я дурак, прости!
Конечно, это твоя работа, и ты лучшая в этом деле, в этом логове похоти и зла. Если ты согласишься быть моей женой, то я все прощу, я вытащу тебя отсюда, мы создадим семью… Я все смогу, ради тебя, только скажи «да!»
Через два часа:
«Так «да» или «нет»?»
Еще через час:
«Если ты не ответишь до рассвета, то я уйду из этого мира…»
За пять минут до рассвета:
«Это все во имя любви, не вини себя, Яна. За сказанное надо отвечать… Как же я устал, и я, правда, пьян, но я почему-то счастлив!»
За минуту до рассвета:
«До встречи в красных песках. Хоть так, но я буду рядом, Яна Сток»
Последние два SMS-сообщения Яна прочла уже утром. Про себя она выругалась на Ромку за этот ночной бред пьяного романтика. Затем она приняла сухой душ, выпила кофе и поспешила на работу.
Смена обещала быть обычной: суета, похотливые взгляды, один-два обеспеченных клиента. Особого настроя на работу не было, её тревожили сообщения навязчивого поклонника.
В бордель зашел мужчина в черном одеянии, на вид ему было лет тридцать пять. Он зачем-то надел шляпу и темные очки, словно, не желал, чтобы его узнали. Он был один и, опустив голову, тут же проследовал в дальний угол борделя, где располагались столики для особых гостей. Заказав себе воды, он ни на кого не обращал внимания, просто сидел молча, полностью притушив свет над своим столиком. Все изменилось, когда на торги вышла звезда борделя Яна Сток.
– Эй, развратники, молодые и не очень, – выйдя на сцену, громко заговорил охранник, по кличке Крашеный, – Ну че, не все еще золотишко потратили?
– Нет! – отвечала возбужденная хмельная толпа, из которой послышались отдельные выкрики: – Кого продаешь?
– Сегодня она, царевна Египта, – открыв занавес и представив полуголую Яну Сток, публично закричал Крашеный. – Прошу любить и жаловать, Яна Сток!
Яна была обворожительна: черное кружевное белье, ярко-красные губы, тоненький шелковый пеньюар и стрижка каре. Она, правда, походила на египетскую царевну.
– Ну, че, граждане песков, – хрипловатым басом начал Крашеный. – Минимальная ставка этой красотки пять золотых, а в качестве бонуса – она будет с тобой, счастливчик, всю эту длительную марсианскую ночь!
Толпа просто завизжала от желания обладать этой красоткой. Подвыпившие старатели наперебой начали выкрикивать свои ставки.
–Десять!
– Двадцать пять!
– Двадцать шесть!
– Тридцать одна золотая, – крикнул кто-то в темно-синем одеянии.
– Сорок, – произнес кто-то и демонстративно положил мешочек с золотыми монетами на сцену.
Публика замерла в ожидании ответа богини. Яна кокетливо подошла к претенденту и, проведя языком по верхней губе, чуть слышно прошептала:
– Мало!
Бедолага старатель полез в карманы и вытащил еще три золотые монеты, и краснея от неловкости положил их на сцену. В эту же минуту к Крашеному подошел официант с подносом, на котором лежало двести золотых монет. Он что-то спешно прошептал ему на ухо, и здоровяк тут же подбежал к Яне.
– Мужчина в черном, в ВИП зале, дал вам двести золотых, – чуть слышно говорил Крашеный. – Ваше решение, Яна Сток?
– Я согласна, – ошарашенная столь щедрым жестом ответила жрица любви.
Ведущий торгов попросил осветить зону для особых гостей, но там уже никого не было. Это конечно поставило в ступор и Яну и Крашеного.
– Я забыл добавить, – нерешительно заговорил официант. – Мужчина в черном сказал, что если никто не перебьет ставку, то он потребовал, чтобы вы были вольны делать, что угодно, только не принимать больше ни одного клиента в эту ночь, – объяснял официант.
– А он вообще был, этот странный тип в черном? – прохаживаясь по залу, говорил Крашеный. – Кто видел его?
– Я, – рыкнул один из завсегдатаев борделя. – Это, кажись, сын владельца седьмой шахты, младший Колли.
– У папы деньги одолжил, малыш, а как дело дошло до главного – тупо не встал, – съязвил Крашеный.
– Нет, он сейчас в забое работает, а вчера расчет за партию был, – говорил золотоискатель. – Вот ненормальный малый, всю выручку потратил на шлюху, а переспать с ней побоялся, ха-ха, – разразился смехом золотоискатель.
Яна тут же подошла к нему и, что есть силы, ударила его по лицу. Мужик опешил от наглости и замахнулся, чтобы дать девушке ответ.
– Поаккуратнее в своих желаниях, – встав на пути старателя, грозно ответил Крашеный. – Товар пальцем трогать нельзя без денег, а на сегодня она уже продана.
Старатель психанул, и недовольный столь наглой выходкой жрицы любви поспешил покинуть бордель. Весь оставшийся вечер и ночь Яна не могла найти себе места в борделе. Она общалась, шутила с постояльцами и новичками. Она даже была барменом пару часов, пока ее друг Джо отлучался поспать. Но, как и было сказано, она не занималась в ту ночь сексом. А утром Крашеный отдал ей честно заработанные двести золотых монет. Самый большой гонорар, который когда-либо зарабатывался ею в стенах «Логова Гарри».
– Алло, я могу услышать Романа Лова? – двигаясь в биофоне по центральному модулю Атланто, позвонила своему воздыхателю Яна.
– А вы кто? – немного грустным голосом ответила женщина на видеозвонок.
– Я… я, – замялась Яна. – Я его друг.
– Он повесился, – ответила женщина. – Сегодня в двенадцать кремация, на северном кладбище, вход свободный.
– Как повесился, не может быть? – Яна даже остановила биофон от неожиданности известия.
- Вчера, это было вчера ночью, простите мне трудно об этом говорить.
– Извините, я обязательно приду, обязательно, - сквозь подступивший ком к горлу сказала Яна.
Романа Лова сожгли в печи в полдень, на северном кладбище. В Атланто у него осталась сорокапятилетняя мать. Именно она сообщила ту роковую новость Яне Сток.
Яна надломилась после этих похорон, она до конца своих дней винила себя за смерть этого парня.  Она уже и не помнила за всей чередой однообразных событий, как в первый раз попробовала стелс. Поначалу это был повод уйти от реальности и стелс помог ей забыть чувство вины. Цена этой помощи была неподъёмной, даже для столь талантливой жрицы любви. В этом порочном бизнесе женщины либо спивались, либо подсаживались на стелс, а как только они теряли товарный вид, их просто выкидывали на улицу, и об этом никто не предупреждал в начале карьеры, но эта участь ждала каждую продажную женщину в этом нелегком деле.
Надо заметить Бизон принял советы своего друга, и уже через тысячу часов в Атланто невозможно было купить стелс в проходных модулях. Наркоторговцы боялись продавать наркотики вне стен «Логова Гарри», ибо Бизон особо не разбирался, свой ли, чужой, он просто без скафандра выкидывал торгашей за предел модуля и те умирали в муках. При этом Гарри скрепя сердце закрывал глаза на торговлю в стенах своего борделя. И честно сказать, не было такого торгаша, который осмеливался в открытую продавать дурь в присутствии Гарри. А дни, когда он дежурил в логове, называли «профилактикой здорового образа жизни».
Первое интервью И.О. главы ЗОЛОТОГО ГОРОДА
2253 ГОД. МАРС. АТЛАНТО
ПРЕСС-КОНФЕРЕЦИОННЫЙ ЗАЛ
Репортеры ведущих СМИ Марса, Луны и Земли были в ожидании первой пресс-конференции председателя правления красной планеты. Для мира информации и новостей это было беспрецедентное интервью, ведь с момента признания независимости Марса прошло пятнадцать земных лет. Никто не верил, что люди научатся жить в таких суровых условиях. Завистники и недоброжелатели с пафосом и шумом освещали в прессе все промахи и неудачи Марса. Но вопреки всему город рос и развивался, люди со всех уголков солнечной системы летели на Марс за новой жизнью. Атланто стал мегаполисом миллиардником, процент граждан в этом миллиарде был ничтожно маленький, но так и право на гражданство было привилегией для избранных. 
Это был звездный час Адама Рови, он решил ввести еще одну хорошую традицию для каждого главы правления Марсом, традицию отчетности и прозрачности своей деятельности перед независимыми средствами информации. Адам специально пригласил информационные компании, которые негативно были настроены по отношению к Марсу. Так что, ожидалась не наигранная пресс-конференция, а реальная интеллектуальная война двух планет.
– Исполняющий обязанности Марса, почетный гражданин Атланто – Адам Рови, – объявила секретарь.
К журналистам вышел седоватый мужчина в темно-синем одеянии. Он неторопливо подошел к трибуне, положил перед собой электронную бумагу, потом достал из позолоченного футляра очки. За годы работы с электронными бумагами, его зрение стало подводить, но Адам корректировал зрение по старинке с помощью разности линз в очках, хотя исполняющий обязанности Атланто с легкостью мог позволить операцию по восстановлению зрения. В его случае эта деталь гаррдиропа было часть образа всеми любимого отца основателя Атланто. Выдержав паузу Адам  по-доброму окинул взглядом всех журналистов, и начал пресс-конференцию:
– Добрый день, люди! Рад вас видеть на этой планете, – говорил Адам. – В детстве я мечтал строить дома, и я их строил. Строил на Земле, но волей провидения я оказался на этой планете, и мы построили этот замечательный город, дав ему имя Атланто. Сегодня я хотел бы заложить фундамент новой традиции для всех, кто будет во главе этой планеты. Традиции открыто и честно говорить о своих делах, своих планах и своем правлении, дабы вы могли дать оценку – заслуживает ли исполняющий обязанности главы Марса этого поста или не заслуживает, – Адам сделал паузу и выпил немного воды. – Итак, вопросы, господа и дамы, вопросы?
И тут же все журналисты подняли таблички с именами своих информационных компаний.
– Я немного смущен столь большим интересом к Марсу, но давайте начнем с Земли. Вы, дама в розовом, – начал пресс-конференцию Адам Рови.
– Издательство «Глобал Таймс», Азалин Морган. Господин Адам Рови, как долго вы собираетесь править этой планетой? – произнесла дама в розовом одеянии.
– Немного неправильное слово «править», – тут же отреагировал Рови. – Если вы заметили я – и.о., то есть исполняющий обязанности. Уже пятнадцать лет я на этом посту, благодаря выбору граждан Марса. У нас нет политических партий, нет фундаментальной политической системы, как на Земле. На Марсе каждый гражданин имеет право в течение пяти тысяч часов управлять всей планетой. Это право можно передать по наследству или же отдать любому гражданину. Так же эти часы можно перевести в часы проживания в пропорции – один к трем часам, то есть за пять тысяч часов вы получите пятнадцать тысяч часов, что существенно для тех, кто хочет получить гражданство. И отвечая на ваш вопрос, я занимаю свою должность по праву доверия. Мое время правления закончилось ещё много часов назад, но граждане Марса подарили мне свои часы правления, а значит, они доверяют моему подходу и методу управления этой планетой. Так что получается вопрос не ко мне, а к гражданам Марса, у них надо спрашивать, как долго они будут в меня верить.
– Я прошу прощения, – перебила Адама журналистка, задававшая вопрос, – тогда как вы смогли удержаться у власти в течение двадцати лет?
– Немного неправильное слово «власть», – тут же начал Рови. – У главы Марса нет привилегий, нет зарплаты. Зачем ему зарплата, если он и так, как и любой гражданин, получает процент с добытого золота. У главы есть только обязанности перед планетой и народом. Он должен в течение пятисот часов внести идею по улучшению жизни на Марсе. И если его идею отвергнут большинством голосов при открытом голосовании три раза подряд, то глава покидает свой пост без права его занимать в будущем. Наша модель отличается от Земной политической системы, люди хотят стать гражданами, но не политиками.
– А сколько раз ваши идеи отвергали? – выкрикнул кто-то из журналистов.
– Один, – ответил Адам. – Я предложил уменьшить размер выплат гражданам на один процент, и, следовательно, этот процент пустить на исследовательские цели, а если быть конкретным – на строительство северного города.
Ответ был исчерпывающим и полностью удовлетворил журналистку.
– Еще вопросы?
И вновь море рук с табличками.
– Давайте дадим слово Луне. Вы, мужчина в светлой форме, – указал на журналиста Адам.
– Том Рони Кол, «Мун-ньюс», – представился журналист. – Я жил некоторое время в Атланто, и мне есть с чем сравнивать: часть моей жизни прошла на Земле, еще часть на Луне. Хотелось бы сделать вам комплимент: здешний красный фон приятнее лунного серого, – в зале раздался одобрительный смех, а Том продолжил: – Одно «но» – ваша путаница со временем. Почему вы не введете единицу – один марсианский год. Да, пускай это будет в разы длиннее земного года, но это все же удобнее, чем считать время часами.
– Я услышал вас, – отреагировал Рови. – Сказу сразу такого рода изменения невозможно исправить просто указом. Чтобы изменить порядок существующих вещей, нужно мнение граждан Марса и предложения об изменение порядка подсчета времени  в Атланто, сто часов назад было вынесено на голосование. И по закону, через…, – Адам посмотрел на часы, – примерно через восемнадцать минут будет ясно, быть  такой временной единице как день на Марсе, или все останется по-прежнему. Мое личное мнение: вопрос назрел и в этом деле однозначно надо что-то менять.
После вопроса Адам дал распоряжение секретарю незамедлительно информировать его о решении выборщиков, дав обещание объявить о решении граждан, прямо на пресс-конференции.
А тем временем прозвучал новый вопрос:
– Коли Томсон, «Ай-Би-Си Ньюс», Земля, – представилась журналистка. – Господин Рови, как вы прокомментируете факт кражи земных технологий у «Глобал Энерго», главой которой является Джоб Сью?
– Я немного не понял, о чем вы? – Адам даже изменился в лице. – Насколько мне известно, живые обои первым изобрел Эрик Форс.
– А кто это? – усмехнувшись, тут же отреагировала журналистка.
Адам недолго думая подошел к секретарю и что-то прошептал ей на ухо. И через минуту в пресс-конференционный зал привели двух женщин.
– А теперь позвольте, представить, – Адам подвел к микрофону первой женщину, – Джессика Рост.
– Добрый час, я училась с Эриком, и мы даже встречались некоторое время, можно так сказать, любили друг друга, – стесняясь публики, произнесла Джессика. – И я готова подтвердить в суде что Эрик Форс реально существующий человек.
– Меня зовут Яна Сток.  Я знала Эрика Форса, он был моим другом на Земле. Он, как и я, был геймером, одним из лучших. Это он изобрел живые обои и доверил мне и Катрин Рост доставить их на Марс. К сожалению, Катрин погибла от рук ваших спецслужб, – разговорилась Яна, – Но ее сестра-близнец жива!
– Ну, полно выдавать секреты, – ласково приостановил речь девушки Адам. – Как говорится,  ответ на вопрос, кто такой Эрик Форс, прозвучал! А вот всё остальное и, естественно, доказательства, патенты, подчеркну, выданный Земным бюро, мы предоставим в суде, который мы намерены выиграть у Джоба Сью. И это мое официальное заявление.
– А вы знаете, что суд будет на Земле? – с каким-то сарказмом добавила Коли Томсон.
– Знаю, – ответил Адам. – Процесс будет долгим, но мы никуда не торопимся и открою вам секрет: даже если мы не получим патента, Эрик Форс был великим ученым, и он как подобает изобретателю дополнил свою же технологию. Так что, мы создадим нечто новое, на голову выше копий, украденных Джобом Сью.
– Это очень смелые заявления, – тут же отреагировала журналистка. – И это заявление на официальном уровне?
– Вопрос закрыт, – резко обрубил ее Адам. – Все остальные словесные баталии будут в суде. Следующий вопрос, уважаемые журналисты.
– Тью Форджи, Атланто, «Первый новостной», – улыбаясь, начала журналистка в синем одеянии. – Господин Рови, вы верите в Бога? И как вы относитесь к повсюду возникающим религиозным организациям?
– Хороший вопрос, – Адам сделал глоток воды. – Когда я прилетел на эту планету, я не верил в Бога. Так сложилось в моей жизни, что я покупал билет в один конец, отправляясь на Марс. Тогда я верил силу людей и силу разума,  но не в Бога, я не мог его потрогать и увидеть, поэтому и не верил. Честно скажу я и сейчас не уверен, что Бог есть. Так как спросите меня  где он – я не знаю, этого никто не знает, но он есть. Должен быть! Мой отец любил говорить: «Бог в тысячной доле процента», а я никак не мог понять смысл его слов. Бог мне всегда казался, чем-то большим, огромным и это никак не вязалось с тысячной долей процента, но отец был прав. Вот если бы вы спросили меня сорок лет назад: какова вероятность, что я буду стоять перед вами в статусе и.о. главы свободного Марса, я бы, не задумываясь, ответил: «Тысячная доля процента!». И был бы прав.
 Что касательно второго вопроса, то я тут бессилен. Верить или не верить – это сугубо личное дело каждого. Мы, конечно, будем пресекать религиозные течения с элементами сектантства и порабощения людей, но в основном, Марс – свободная планета, верьте, в кого хотите, господа. Только не навязывайте свою веру, за это как говорит мой друг Гарри, можно и спросить по-взрослому.
В эту минуту к Адаму подошла секретарь и протянула электронную бумагу, при этом что-то сказав на ухо. И.о. главы Марса, неторопливо пробежался по тексту, в конце улыбнулся. Потом он посмотрел на заинтригованных журналистов и после недолгой паузы произнес.
– Граждане Марса сделали свой выбор. Помните вопрос о времени? – еще раз улыбнулся Адам. – И я официально заявляю, что с сегодняшнего дня, мы начинаем календарь Атланто, сегодня первый день, первого месяц, первого года золотого города на этой планете.
Раздались аплодисменты. Эта новость очень сильно обрадовало всех жителей Атланто, хотя за годы жизни по часам многие привыкли вести подсчет времени не по дням, но как говорится то что логичнее то и удобнее. К подсчету по дням привыкли буквально сразу и уже через месяц никто, и вспоминал о том временном феномене, который был придуман первыми колонистами.
Пресс конференция продолжалась ещё несколько часов. Были заданы около ста пятидесяти вопросов, и на все были получены исчерпывающие ответы. Можно сказать, что первая в истории Марса пресс-конференция удалась.

Кодовое слово – «АЛЬБАТРОС»
2253 ГОД. МАРС. АТЛАНТО
Интервью Адама Рови смотрел каждый второй гражданин Марса, а дебаты по поводу нововведений долго кочевали из уст в уста, вызывая споры или одобрения предстоящим переменам. После интервью Тоху был раздражен, так как ему не удалось собрать положенную сумму выручки. Да и вообще, вечер публичного выступления Адама был каким-то неправильным: женщины хотели продаться подороже, мужчины не хотели переплачивать. А когда стали транслировать интервью их лидера, полностью включились в процесс, перестав тратить деньги.  А тут еще инициатива Рови с запретом на все наркотические вещества. Тоху не хотел лишаться прибыльного бизнеса, и если встанет вопрос о выборе, то он готов пойти на крайние меры. Убийство Рови, не было проблемой, трудности представлял Гарри, он был другом Рови, и соратником, а значит убирать нужно и Бизона, что было уже проблемой. Все эти мысли надавали покоя Тоху, у него не было решения проблемы, и при этом государство перекрывала каналы поставки и сбыта наркотиков, а это огромные денежные потери. Вся эта вереница событий привела к тому, что Тоху частенько стал пропустить пару рюмочек земного виски на ночь, и каждый раз напиваясь проклинал политиков, обязательно с кем-нибудь дрался и зачастую злой и раздраженный засыпал где придется.
– Вставай, болван, летим на астероид! – выливая на спящего друга стакан воды, прокричал Гарри и тут же отскочил в сторону.
– А? Где? – спросонья подскочил Тоху, и выхватил из-под подушки оружие оглядываясь по в поисках обидчика. – Бизон, глупая шутка, – заметив улыбающегося друга, сквозь зубы произнес Тоху, - Я с похмелья мог бы выстрелить.
– Знаю, что мог, но не выстрелил. Просыпайся дело есть.
– Отстань, Гарри! Голова – кусок чугуна, –пряча импульсный пистолет, прошептал Тоху.
– Да хоть кусок свинца, дело от этого не решиться, а оно серьезное.
– Говори.
– Ты речь Рови слышал?
– Я вне политики, ты же знаешь. Зачем мне этот показной бред слушать.
– Рови хочет затеять тяжбу с Джобом Сью.
– Ну и что с этого? Пусть бодаются, какой прок мне от этого.
– Дослушай, – оборвал его Гарри. – Адам Рови – это Атланто. Атланто – это ты, это я, это все, кто тут живет. И если обижают Адама, значит, обижают каждого гражданина и тебя и меня.
– Ты предлагаешь завалить этого Сью. А ты не думаешь, что начти войну с Джобом, всплывет наше прошлое? Нам припомнят и пиратство и Ромовых, теперь за это спросят по полной программе.
- Вот поэтому его и надо заткнуть, но не грубо, а по-тихому. Вот полюбуйся, - протянув дипломатические документы говорил Гарри, - Это твой официальны пропуск на Землю. Ты и Александра Ким будете представлять в суде интересы Марса. Ты летишь как наш козырь в рукаве, на тот случай если Сью начнет играть не по правилам.
Тоху не сразу решился посмотреть на документы. Но когда он понял, что Гарри не шутит, и в электронных бумагах действительно было прописано его имя и должность «помощник консула», Тоху даже изменился в лице, хмель вчерашней попойки исчез напрочь.
– Бизон, я не хочу быть торпедой, – неожиданно произнес он. – Ты меня извини, тут пахнет подставой. У этого старичка все схвачено, все подмято, и его охрана завалит меня раньше, чем я вытащу ствол. Это первое. А второе – какой мне резон помогать твоему другу, ведь он мне никто.
Гарри на мгновение замолчал, вглядываясь во взгляд Тоху.
– Резон, говоришь, – улыбнулся Бизон. – Я отдам тебе весь бизнес.
– Ради еврейчика?
– Дело не в Рови, – тут же ответил Бизон. – Джоб Сью надо поставить на место, думай, что хочешь, но цена его головы теневой бизнес в Атланто.
– Я один не смогу.
– А ты один не будешь. Александра Ким будет с тобой, она будет судится с ним, ты наш козырь в рукаве, ещё раз повторюсь только если он начнет мухлевать в этом случае мне нужна будет его голова. А если Ким сделает все по закону, то тебе и делать ничего не придется, приедешь и будешь править моей империей
– Легко говорить, Гарри, поезжай поохраняй Александру Ким, а в случае чего убей Сью. – не успокаивался Тоху.
– Ты боишься, что я тебя кину?
– Не совсем, – замялся Тоху. – Но хотелось бы гарантий. Конечно, твое слово имеет вес, но пойми меня правильно, Бизон, тут на кону жизнь.
– Я переписал на тебя весь бизнес, но с условием, что Джоб Сью будет мертв или суд будет выигран, и как только произойдет что-либо из вышеуказанного, прилетай и властвуй, – достав пакет электронных документов, очень серьезно заявил Гарри.
В тот день Тоху ничего не ответил. Гарри дал ему время подумать. Он долго не решался, словно чувствуя, что это может быть билет в один конец. Подкупало что Гарри предложил ему решение с проблемой сбыта наркотиков, ведь если он будет править империей Бизона, то уже никто не сможет запретить продажу стелса. Это аргумент стал решающим в принятие решения, Гарри видел эту жажду власти в глазах друга, и он уж точно понимал, что будет после выполнения, заключённого ими договора. Игра на выбывание началась.
ПОЛГОДА СПУСТЯ.
ЛУНА.
По настоянию и.о. главы Атланто, судопроизводство решили провести на нейтральной территории, не подчиненной законам Земли. И единственным местом, где действовало межпланетное право, и соблюдались все вынесенные судом постановления, была Луна. Впрочем, в данном деле место было не столь важно, главными были люди, на плечи которых ложился весь груз ответственности.
Александре Ким предоставили все полномочия в решении этого дела, она наняла лучших юристов, собрав возле себя реально крепкую и профессиональную команду. Даже Тоху нашлось дело – он собирал по своим каналам информацию о фигурантах процесса, и когда надо доставал необходимые улики, порой нелегальным путем.
– Ну что, выяснил про судью, – за две минуты до первого заседания, шепотом спросила Александра.
– Мутная она, – оглядываясь по сторонам, ответил криминальный босс.
– А конкретнее? – подойдя ближе к нему, спросила Александра Сергеевна.
– На нее ничего нет.
– То есть?
– Она чистая: ни взяток, ни бурной молодости, ничего за что можно прижать.
– Хочешь сказать, Джоб Сью совершил ошибку уже в первом раунде? – улыбнулась Александра, - Я рассчитывала, что будет подкупленный судья.
– Я же говорю, мутная, – нервно задергал скулами низкорослый мужчина. – Все люди имею грешки, может в наглую ее подкупить, а если она откажется, значит, Сью точно нашел к ней ключик.
– А если согласится, – тут же ответила Александра Сергеевна, – то у Джоба будет козырь, и в случае проигрыша он обвинит нас в подкупе судьи.
Тоху почесал затылок и недобро посмотрел на Александру Сергеевну. В его взгляде редко можно было прочитать какие-либо эмоции, больше безразличие и ненависть к людям. Тоху не привык подчинятся кому либо, поэтому встречи и разговоры с госпожой Ким явно были ему не по душе. Она всегда его сдерживала, и что больше всего злило, она, словно, видела его мысли, зная наперед, что он задумал. А Тоху был из тех людей, который ненавидел всех, кто умнее себя. Банальной примитивной ненавистью, близкой к страху, от непонимания почему этот человечек умнее и талантливее его. Впрочем, ему хватало разума не показывать свое неприятие публично.
В эту минуту из зала суда вышли приставы и пригласили стороны процесса пройти внутрь. Слушание по делу Эрика Форса началось.
*          *          *
Тяжбы по этому делу продлились долгие семь лет. Первым пролил кровь Тоху, когда подкупленная судья не захотела менять своих принципов и вести дело в рамках закона, всевозможным способом удлиняя процесс. Джоб Сью в ответ начал убивать свидетелей, его охрана так или иначе избавилась ото всех, кто был знаком или знал Эрика Форса. В живых остались лишь Яна Сток (я немного забегу вперед и скажу, что ее признали наркозависимой, и ее показания поставили под сомнение). При этом Джоб Сью находил свидетелей, которые давали показания в пользу невменяемости Яны Сток. Тоху и его люди убивали этих свидетелей. В какой-то момент криминальный авторитет даже перестал подчиняться Александре Сергеевне, и тогда самому Байсону пришлось вмешаться в их разногласия чтобы хоть как-то вернуть в правовое поле этот затянувшийся процесс.
*          *          *
2261 ГОД. ЛУНА.
РЕСТОРАН «КОТО». СЕВЕРНАЯ ЧАСТЬ ТРЕТЬЕГО ЛУННОГО ГОРОДА
– Вы меня простите, Александра, – нервно смотря на часы, заговорил глава Луны. – Я чувствую себя стыд и неловкость, за этот ужин. Дело в том, что истинная причина нашей встречи — это ваше свидание с Джобом Сью. Он подкупил меня своей искренностью чувств к вам, и если вы скажете, что у вас не было в прошлом отношений с ним, то я прикажу его не впускать в ресторан.
– Арни, этот человек вам не солгал, – пробуя фруктовый десерт, ответила Александра Ким.
– В таком случае вы позволите его позвать? – нерешительно спросил Арни Тол глава содружества Лунных городов.
– Только из уважения к вам, – ответила Александра. – И спасибо за ужин.
Глава Луны тут же поспешил удалиться. В ресторане играла живая музыка. Играли мелодичный джаз. Смуглая, очаровательно полная женщина с божественным тембром пела давно забытую песню о любви. Элита Луны размеренно проводила свой вечер. От разного рода разговоров в ресторане стоял не слишком громкий гул. Приятно одетые под старину официанты были услужливы и крайне тактичны. Одним словом, люди веселились, и явно, это времяпрепровождение было им по душе.
Джоб Сью вошел, опираясь на трость. Темно-синий костюм, белая сорочка, ярко бордовое жабо с золотой брошью, все выдавало в его виде состоятельного мужчину. Он шел не спеша, то и дело, кивком приветствуя знакомых за соседними столиками ресторана «Кото». Он шел, как победитель, веривший в свою победу. Неторопливо и напоказ периодически поглядывая на Александру он приближался к заветному свиданию. Александра была невозмутима, она нетороплива ела словно не замечая присутствие столь многозначительной личности. И как только Джоб сел за стол, в Александре проснулась актриса.
– Нам не о чем говорить, Джоб, – нервно встав из-за стола, произнесла она с явным намереньем покинуть ресторан.
– Постой, – дотронувшись до ее руки, прошептал господин Сью. – Дай мне сказать, я шестнадцать лет ждал этого момента. Может так статься, что второго шанса увидеть тебя не будет. Прошу тебя, постой, не уходи.
– Убери свои руки, – с презрением посмотрев на него, ответила Александра, но при этом села за стол.
– Прости меня, Александра, прости, – начал Джоб. – Хочешь, я проиграю дело, все что угодно, только прости.
– За что тебя простить?
– Я повел себя, как ревнивый дурак, поверил в твой роман с этим докторишкой, – говорил Джоб.
– Он был твоим другом, Джоб. Александр Рум был твоим другом детства.
– Друзья не спят с чужими женщинами, – раздраженно парировал Джоб.
– Сергей был мужчиной, который любил и уважал меня. А с тобой я была частью коллекции, – говорила Александра.
– Да. Ты имеешь право так говорить, – едва сдерживая свой гнев, начал Джоб, – но поверь мне – я изменился, и я по-прежнему люблю тебя. Я хочу, чтобы ты родила мне сына.
– Ха-ха-ха, – сквозь слезы засмеялась Александра, и с какой-то особой ненавистью посмотрела на своего собеседника. – Расскажи это всем тем убитым тобой детям, которых я должна была родить. Я же по твоей воле делала аборт за абортом, все долгие пятнадцать лет нашей жизни. Ты отобрал у меня самое ценное, что есть у женщины – право стать матерью. И теперь ни один человек во Вселенной не может подарить мне эту радость. Я бесплодна, Джоб Сью, я бесплодна.
– Прости, я не знал, – Джоб налил себе выпить и залпом осушил стакан. – Я найду лучших врачей.
– Джоб, я шестнадцать лет работаю в Атланто. Лучшие из лучших ученых человечества ничего не могут сделать с моей проблемой, – чуть ли не плача говорила Александра. – Из-за воспаления я лишилась яичников и живу на генных имплантатах, не способных к репродукции. Меня можно только клонировать, сделать точную копию, но пока я при памяти, я не позволю сделать этого. Один раз я уже ошиблась, когда по твоей воле делала аборты.
– Прости, я не знал.
– Разговор окончен, Джоб Сью, – Александра встала, и собралась уйти.
– Нет, стой! Я приму тебя и такую.
– Но, я не вернусь.
– Ну, хочешь, я, правда, проиграю в процессе, и твой Адам Рови получит эти чертовы живые обои, – говорил Джоб. – Он отдаст мне тебя, а я ему технологию. Хочешь, я лично договорюсь об этом?
– Я не вещь Джоб.
- Прости я неправильно выразился.
- Разговор окончен.
– Какая же ты все-таки… – злился Джоб, а про себя подумал «Дрянь». – Я же люблю тебя, – продолжил он. – Ты что, не видишь этого?! – уже кричал господин Сью, не обращая внимания на окружающих гостей ресторана.
– Нет, Джоб! Услышь меня хоть раз в жизни, услышь. Нет! – говорила Александра.
– Хорошо, давай выпьем, – подозвав официанта, предложил Джоб. – Пусть это будет мой последний тост, – протянув ей бокал вина, произнес Джоб.
– Говори, – взяв вино, ответила Александра.
– Я подарю твоему Рови победу в суде, – начал Джоб. – Не надо благодарности, это будет мой подарок. Подарок вам, Александра Сергеевна. Подарок тебе и Адаму Рови. Я все сказал, – закончил он и напряженно посмотрел на зажатый в руке Александры бокал вина. «Пей, пей же! Хоть так, но ты будешь моей», – думал он.
– Там яд, – тут же разлив вино на стол, произнесла Александра Ким.
– Ты что делаешь? – возмутился Джоб и тут же налил новый бокал. – Попробуй, это то самое вино, что мы хранили пятнадцать лет, с первого дня нашего знакомства в актерской школе. О каком яде идет речь? – понюхав вино и с удовольствием пригубив его, ответил Джоб.
«Как она могла догадаться о снотворном», – тут же подумал Джоб и пристально посмотрел ей в глаза.
– Там снотворное, Джоб Сью! Удивлен? – улыбаясь, ответила Александра.
– О чем ты? – пытался быть невозмутимым спросил Джоб.
– Я вижу твои мысли, – улыбаясь, прошептала она.
«Что за бред?», – подумал он.
– И это не бред, – произнесла Александра, и Джоб тут же поменялся в лице, понимая, что Александра и впрямь умеет читать мысли. «Код от сейфа – «альбатрос», – первое, что пришло на ум Джобу для проверки закравшегося в его сознание подозрения.
– Код от сейфа – альбатрос, – довольная собой, с особым удовольствием произнесла эту фразу Александра Ким.
Джоб даже вздрогнул от неожиданности, в его глазах был страх. Один в один, как в детстве, когда он ничего не мог поделать с уходящей от него девчонкой. Великий Джоб Сью боялся хрупкую беззащитную женщину, боялся до оцепенения и не понимал, как она это сделала.
– Хочешь знать, как я это делаю? – первой заговорила Александра. – Как ты сказал, тот самый «докторишка» подарил мне частичку себя в биороботе, способном читать мысли людей. И как видишь, это работает, Джоб, – Александра Сергеевна встала и, наклонившись над ухом обескураженного господина Сью, прошептала: – Ты никогда не любил меня, тебя злило что я ушла, банальная зависть переродившиеся в ненависть, что ж ненавидь и дальше. Но с этой минуты ты будешь боятся меня, Джоб Сью. До конца своих дней, потому что я вижу и слышу все твои мысли, а значит, я на один шаг впереди тебя. Шаг и мат, великий Джоб Сью.
После этих слов она ушла, оставив одного из самых богатых людей планеты Земля наедине со своими страхами из детства, озадаченный он так и просидел до закрытия ресторана попивая виски.  И самое обидное, что великий Джоб Сью ничего не мог с этим поделать.
*          *          *
ДВА МЕСЯЦА СПУСТЯ
МАРС. АТЛАНТО
Здоровяк Гарри постучался в дверь.
– Можно войти?
– Да, конечно, – Адам тут же встал при виде своего друга. – Проходи, Гарри, проходи.
Они обнялись, и здоровяк Байсон, немного смущаясь, сел в кресло. Рови постарел: морщинки под глазами, седые волосы, трость, на которую он то и дело опирался при ходьбе – да, все говорило о его годах. Но главное – была старость во взгляде. Немного усталый, все так же мудрый, его взгляд изменился, словно понимая, что день, когда его глаза закроются навсегда, не так уж далек, и ты, как и все, ничего не сможешь с этим поделать.
– Ну, как ты? – улыбаясь, первым заговорил Адам.
– Живой, как видишь, – съязвил Гарри, положив на стол электронные бумаги. – На Земле классно, шумно только, столько звуков. Все такое яркое – я три дня очки не снимал, глаза не могли привыкнуть. Там, правда, хорошо, Адам. Эту планету поистине создал Бог, если бы только не люди, что ее занимают, то это был бы рай.
– Ты прав. Что это за электронные документы?
– Я нашел могилку твоей жены и сына, – ответил Бизон. – Я также позволил себе поставить им новые памятники, оградку, в общем, все по-людски, и нанял человечка, чтобы ухаживать за всем этим. На бумаге фото и видео того места.
У Рови затряслись руки от услышанного, но совладав с эмоциями, он все же начал просматривать привезенный видео отчет. На глазах наворачивались слезы, и дабы не заплакать, Адам резко оборвал это действие и спрятал электронные бумаги в стол
– Спасибо, Гарри, – осиплым от эмоций голосом произнес он.
– Это мелочь, друг, – тут же ответил Байсон. – Есть еще одна новость, о которой ты должен знать.
– Говори..
– Я послал Тоху не для охраны Александры Ким, а для того, чтобы убить Джоба Сью, – начал Бизон. – Это, скажем так, запасной вариант на случай поражения в суде, и вчера Тоху доложил, что у него есть доступ к Сью, и, в сущности, он ждет только нашей команды. Что будем делать, Рови? – пристально посмотрел на него Гарри.
– Его нельзя убивать, – тут же заметил Адам. – И так столько крови вокруг этого дела. Убив Джоба, мы не решим проблему: после него придут другие, будут новые суды, а мы не вечны, Гарри.
– Купим суд.
– Семь лет, сто две жизни, запрет по дипломатической линии Александре Сергеевне на прилет в подконтрольные Земле территории… – грозно говорил Адам. – Мы влезли в войну между планетами, и смерть Джоба будет той самой спичкой, которая сожжет все, что мы сделали на Марсе.
– Надо было его сразу валить, – буркнул Бизон.
– Нет, друг мой, семь лет назад надо было мне лететь на Луну и договариваться. Идти на любые условия, но договариваться, – пристально смотря ему в глаза, говорил Рови.
– Ты не знаешь, на что способен Джоб Сью, – настаивал на своем Бизон. – Он ради денег и власти пойдет на все.
– Вот именно, надо было отдать ему деньги, – ответил Адам. – Впрочем, я начал это дело, я его и закончу. Ты выполнил мою вторую просьбу?
– Да, – Гарри протянул смятый листок бумаги. – Это номер и пароль скрытого канала световой связи, вас никто не будет слышать и видеть. Сам Джоб Сью мне вручил этот листок бумаги в ответ на вашу просьбу о переговорах.
– Спасибо, Гарри, – взяв бумагу, ответил Адам. – Если позволишь, я хотел бы связаться с ним сиюминутно.
– Конечно, – Бизон тут же встал и направился к двери.
– Еще позволь спросить, Гарри, этот Тоху, – остановил его Адам, – он тебе кто?
– Тоху? – Гарри задумался. – Он торпеда, и его цель – Джоб Сью. Можешь сдать его америкашке, будет хороший залог в предстоящей сделке.
– Ты уверен в этом?
– Адам, – улыбнулся Бизон, – Если Тоху вернется, то он начнет продавать наркотики на каждом повороте и перевалочном пункте нашего города. Ему плевать на мораль и совесть, он одержим деньгами, а наркотики — это большие деньги. Даже не сомневайся, рассказывая Джобу Сью об этом охотнике за его головой.
Адам ничего не ответил, а Гарри молча закрыл за собой дверь. Он, правда, был доволен тем, что все, что планировал, пусть через семь долгих лет, но все же сбылось. С самого первого дня как Тоху ослушался приказа Гарри и продал дозу стелса в стенах бара, в голове криминального боса зародилась сложная дилемма, сберечь друга или избавится от врага, и самое сложное что и друг и враг были одним человеком.
*          *          *
ВЕЧЕРОМ ТОГО ЖЕ ДНЯ.
Адам слукавил в своём желание позвонить Джобу, на самом деле он долго не решался этого сделать. Словно ребенок, он ходил из угла в угол в трепетном волнении, то и дело, репетируя их диалог. До безумия много мыслей было в его голове, и они мешали. Он подбирал слова, проговаривал комбинации и варианты их разговора, уговаривал себя, что надо договариваться, и в какой-то момент Адам поймал себя на мысли, что он уже празднует победу, хотя в действительности, он даже не сделал звонка.
– Доброго времени суток, господин Сью, – удобно сев напротив камеры световой связи, начал переговоры Адам.
– Доброго, – улыбнулся ему в ответ землянин в строгом темно-синем костюме и белоснежной сорочке. – У нас – утро, а у вас?
– Вечер, – ответил Адам, и сделал глоток воды. – Я не люблю впустую говорить слова, господин Сью, но, ей-богу, надо было поговорить с вами семь лет назад, может быть, и не было бы столько крови. Я, как и вы, желал денег больше, чем правды, что и было моей ошибкой.
– Вы как-то странно начали разговор, господин Рови, – парировал Джоб. – Словно я победил в суде, а не вы и ваша… – Джоб специально сделал паузу и после добавил: – Ваша подопечная, Александра Ким.
– Но вы же не отступите, и даже, выиграй мы в суде, вы подадите на пересмотр дела в Земные инстанции, а там будет принято другое решение, – рассуждал Рови. – Потом мы снова его обжалуем, а вы снова подадите новую апелляцию. Это будет вечный процесс.
– Нет ничего вечного, господин Рови, – ответил Джоб. – Не могу понять, чего вы хотите?
– Я хочу отдать вам технологию, куда более уникальную, чем та, что есть у вас. Ее тоже придумал Эрик Форс. Это живые обои второго поколения, они в отличие от ваших экспериментальных образцов, способны воспроизводить мысли человеческого разума, – говорил Адам.
– Что взамен? – недоверчиво усмехнулся Джоб. – Вы хотите обои первого поколения? –
– Не совсем это, – очень серьезно продолжил Рови. – Мы поступим так: вы признаете существование и авторство на живые обои Эрика Форса, тогда, по его завещанию, все будет принадлежать Марсу. В свою очередь, я отдам вам технологию в пожизненное пользование с правом передачи по наследству, с условием: на Марсе эти живые обои будут достоянием города, и здесь все будет бесплатным.
– А с живыми обоями второго поколения, как поступим?
– На них и будем зарабатывать. Марс продаст вам все патенты, за символические десять процентов с каждого заработанного цента, – говорил Адам.
– Пять процентов!
– Хорошо, пять. Так вы согласны?
– Нет, я еще не принял решения. Мне надо все взвесить, обдумать. Посоветоваться с аналитиками, это вопрос одного-двух дней, – тут же ответил Джоб Сью
Возникла небольшая пауза. Видно было, что Джоб удивлен. Он ожидал, что угодно: злорадства, лести, но только не этого. Рови дал ему шанс победить, и это обескураживало, это взрывало все предрассудки стереотипы поведения. Ему трудно было понять, как можно подарить такие деньги простым людям. Но процент заведомо подаренной прибыли был ничтожно маленьким по сравнению с планируемым доходом. И это неоспоримый факт предрешил итог сделки.
– Вы позволите один вопрос
– Да, конечно.
– Александра, – неуверенно начал Джоб. – Она кто вам?
– Друг, – ни секунды не думая, ответил Адам. – Коллега, гражданка Атланто, секретарь и снова друг.
– Поймите меня правильно, господин Рови, – занервничал Джоб. – Я не верю в дружеские отношения между мужчиной и женщиной, насколько она вам близка?
– Я уже стар, Джоб, если вы про это? – улыбнулся Адам. – А именно: с Сашкой у меня никогда и ничего не было и, наверно, уже не будет. Мои семьдесят семь с хвостиком по здешним меркам это за сто лет по земным. Так что глупо врать вам. А что касательно ее личной жизни, я в нее не лезу. Наши приятельские и рабочие отношения заканчиваются крайней минутой рабочего дня, – объяснял Адам. – Так что если у нее кто и есть, я об этом не знаю.
– Спасибо, Адам, – допив виски, ответил Джоб Сью, и хотел, было, уже проститься с собеседником.
– И еще, Джоб, – как-то по-особенному серьезно заговорил Адам, – думаю, вам знаком человек по имени Тоху. Он вхож в ваше личное пространство. Так вот, говоря языком криминала, он – «торпеда», наемный убийца, засланный вас убить.
– Кто заказчик? – тут же спросил Джоб.
– Я и так рискую, говоря вам о Тоху, – тут же ответил Адам.
– Хорошо, я понял, – пристально посмотрел на собеседника Джоб Сью. – Я услышал вас, Адам Рови.
– Буду ждать ответ на мое предложение по живым обоям Эрика Форса.
- Дайте мне один день, чтобы всё посчитать.
- Договорились.
Джоба Сью переполняли двоякие чувства, он даже налил себе еще выпить, чтобы хоть как-то притупить переполняющие его эмоции. В его кабинете было светло, приятно потрескивал камин в это холодное январское утро, и эти потрескивания огоньков навевали романтичное настроение.
 Джоб подошел к камину и, загадочно улыбаясь, сел на пол. Он долго смотрел на огонь, словно вспоминая что-то приятное, и с каждой минутой его улыбка становилась все добрее и добрее. Будь перед ним зеркало, он бы не поверил, что способен так улыбаться, так искренне и по-доброму. Хотя, может быть, в тот момент перед камином и был настоящий тринадцатилетний мальчишка, который однажды пожелал денег, и кто бы мог подумать, что это желание исполнится.
Тоху был схвачен и до конца своих дней пробыл в тюрьме, ненавидя Бизона и говоря всем, что он предал его. А что касательно Джоба, то ровно через два года он, благодаря продажам живых обоев, станет самым богатым человеком в мире.
Живые обои Эрика Форса
2260 ГОД. МАРС. АТЛАНТО
Долгие семь лет длились судебные тяжбы, этот процесс назвали процессом века. В судебные издержки были вложены миллиарды, и в случае победы одной из сторон, другой грозили серьезные убытки. Но как говорится хочешь сделать хорошо сделай это сам.
Как и обещал Джоб Сью, его аналитикам потребовалось 24 часа для предварительного прогноза по доходу от продажи технологий Эрика Форса. Ответ был незамедлительный.
«Я принимаю условия мирового соглашения. С такими людьми, как вы, приятно иметь дело. Как и обговорено, Эрика Форса восстановят во всех чинах и званиях, если таковые были, и похоронят рядом с матерью. Со всеми почестями, как полагается истинным героям Земли, погибшим в космосе.
С уважением, Джоб Сью».
*          *          *
ТРИ ДНЯ СПУСТЯ.
Личные апартаменты и.о. главы Атланто, были типовыми: прочные стены – снаружи они были золотистого оттенка, внутри каждый, как мог, перекрашивал металл. Модули в виде сот, из которых был создан Атланто, были прочны, но они были одинаковыми. Сверху город походил на огромный улей, но эта форма строения модулей позволяла создавать целостную инфраструктуру с жилыми и нежилыми сегментами. На крышах были солнечные батареи, весь воздух постоянно фильтровался, все жидкости очищались и вновь поступали в коммуникации города. Поэтому, одну треть Атланто составляли очистительные и энергетические модули.
В своих квартирах – сотах – люди были вольны придумывать, какие угодно, формы интерьера: кто-то заимствовал дорогие земные убранства с деревянной мебелью, плотными дорогими тканями; а кто-то предпочитал современный минимализм, их комнаты походили на каюты космических кораблей: вся мебель была встроенной и многофункциональной.
Интерьер Адама Рови был обычным, нечто среднее между земной роскошью и космическим минимализмом. Этим «между» был дубовый письменный стол, зеленая лампа и мягкое кожаное кресло. Адам не любил роскошь, как он любил говорить: «Роскошь мешает разуму творить».
В тот день кое-что изменилось в интерьере комнаты Адама. На стены, пол, потолок была монтирована сверхтонкая ткань из стекловолокна, способная воспроизводить изображение высочайшей четкости. Точно такие же живые обои были размещены в проходных модулях, немного забегая вперед, стоит отметить что люди после их установки порой ночевали в нежилых модулях при включённом режиме ночного леса или морского пляжа, настолько реалистичной была технология.
– Ну что, посмотрим, что изобрел этот русский, – прошептал Адам, удобнее располагаясь в кресле.
Он взял в руки небольшое устройство, чем-то напоминающее шлем, и надел его на голову. Устройство тут же отреагировало, и в комнате раздался приятный механический голос.
– Добрый вечер, Адам! Вы готовы к началу представления?
– Ух ты, оно еще и говорит, – усмехнулся Рови. – Готов, уже семдесят семь лет готов.
– Тогда, начнем, – ответила машина.
И все вокруг изменилось в одну секунду: Адам оказался дома, на Земле, на зеленой лужайке возле своего двора. На небе светило солнце, оно так же слепило, как и в детстве. Трава была зеленой-зеленой. Адам даже поймал себя на мысли: как давно он не видел такой свежей травы. Две старые качели поскрипывали от качавшего их ветра. Вдалеке колыхался раскидистый дуб. Рядом была бежевая изгородь и крыльцо их маленького домика на окраине города.
От неожиданности Рови даже встал и дотронулся до стены, его руки чувствовали холод металла, а глаза видели траву, забор, небо. Это было неописуемое чувство. Его мозг проигрывал момент наивысшего уровня счастья. И как только Адам понял, что он может управлять всем, что изображалось на живых обоях, он сделал солнце чуть тусклее, создав тучи. Раскидистый дуб был приближен и сделан чуть по старше, войдя в азарт Адам создал людей, это были его жена и сын. Они были совсем рядом, справа от письменного стола из дуба, стоявшего на зеленой траве. Они шутили и смеялись, радуясь столь неожиданной встречи впуская даже в выдуманной сознанием реальности, но это все казалось понастоящему.
– Спасибо Эрик, – прошептал Адам Рови спустя час жизни в комнате с живыми обоями. – Теперь я уверен, что теперь готов…, – добавил он и закрыл глаза от резкой боли.
В эту минуту на секунды картина на живых обоях потускнела.
Неожиданно привычный пейзаж Земли сменился на интерьер бункера из давно забытого прошлого. Рови удивленно посмотрел на его пустые койки, вечно мерцающий ночник, покрытые инеем двери входного модуля и холодную тишину железа. Все осталось таким же, как и много лет тому назад в ту последнюю проведенную в этих стенах ночь.
– Привет, – послышался долгожданный голос.
Адам боялся оборачиваться, ибо сколько раз он слышал это долгожданное «привет» и, обернувшись, натыкался на пустоту.
– Адам, это я, – прошептала Ленка, стоя у него за спиной. – Не бойся, я тут, здесь и сейчас.
– Я умер? – не поворачиваясь, спросил он.
– Как сказать, – улыбнулась женщина и, взяла его за руку, – Ещё нет, но не бойся пойдем я тебе кое-что покажу.
Они вышли из модуля и очутились почему-то на северном плато. Вид был завораживающий: ночной Атланто переливался всеми цветами радуги. Город, словно большой улей, бурлил жизнями миллионов его жителей. И не хватало зрения, чтобы объять границы золотого города, настолько он был велик.
– Это ты построил! – с гордостью простирая руки, сказала Ленка.
– Прикольные бусы, – без интереса посмотрев на город, неожиданно произнес Адам. – Где ты нашла бордового цвета камни, – он присмотрелся внимательнее и тут же добавил: – С оранжевыми вкраплениями, словно маленькими точками.
– Это не точки, это жёлтые кляксы, на бордовом сердце Марса, – кокетливо улыбаясь, ответила Ленка.
– Я скучал по этим ответам, – ответил Рови, дотронувшись до ее губ своими губами.
– А я по твоим вопросам, – ответила она, и разум Адама перенес их на Землю, к старенькому домику, раскидистому дубу, к его жене и сыну.
– Где мы? – испугано оглядываясь по сторонам, говорила Ленка.
– На Земле.
– Тут так много света, – она зажалась словно испуганный котенок, оставшись в недоумении перед неизведанной мощью этой планеты.
– Тут всегда так, – улыбнулся Адам. – Пойдем, я познакомлю тебя с сыном и с женой.
– Ты думаешь, я им понравлюсь?
– Конечно, – рассмеялся Адам. – Глупая Ленка, дай руку, – она протянула ему ладонь, он нежно сжал ее и прошептал: – Больше я тебя не отпущу, моя женщина с глазами цвета жженого сахара. Не отпущу, слышишь, не отпущу!
В эту секунду у старика остановилось сердце. По щеке потекла слеза, и он перестал дышать. Через минуты на картине из детства Рови, появился молодой, полный сил мужчина. Он держал за руку немного испуганную женщину, рядом были жена и сын, они о чем-то оживленно разговаривали, смеялись и шутили, при этом картинка медленно сжималась в точку словно сознание проваливаясь в сон.
И ровно через минуту живые обои стали абсолютно белыми. Адама Рови умер.
ДЕНЬ ПОХОРОН И.О. ГЛАВЫ АТЛАНТО.
СЕВЕРНАЯ ПУСТОШЬ. ПАМЯТНИК ПЕРВЫМ СТАРАТЕЛЯМ.
– На Земле есть поговорка, – вела прямой репортаж с похорон Адама Рови журналистка первого новостного канала, – король умер, да здравствует король, - с презрением прочитала она одно из популярных новостных изданий Земли. – Они надеются, что в связи со смертью великого человека Марс станет ручным. Но лично я, как житель Атланто, не хочу даже думать о таком положении вещей, – говорила на камеру Тью Форджи. – Сегодня день скорби для Марса, мы потеряли нашего лидера, поистине великого человека. И сейчас на ваших глазах состоится церемония похорон первого главы Атланто. Но это не значит, что моя планета изменится.
Почти весь город собрался на пустоши возле северной границы Атланто. Те, кто не смог прийти, смотрели трансляцию по центральным новостным каналам. Поистине, это был день траура. Земные спецслужбы были готовы, они ждали объявления преемника, и от этого зависела модель поведения Земли. Похороны, по завещанию Адама, должны были пройти скромно, он просил его кремировать и развеять прах над северной пустошью. Двадцать семь лет назад именно оттуда пришли восемьдесят два старателя и начали строить первые модули Атланто. И вот почти все жители города, надев скафандры, в марсоходах ожидали исполнения последней воли Адама Рови. Из крематория выехала похоронная машина с прахом Адама, и через пару минут она появилась на северной пустоши.
– На ваших глазах доверенные лица Адама выполняют его последнюю просьбу, – говорила Тью. – Адам Рови также просил, сразу же после похорон объявить о его преемнике. Конверт с именем он спрятал на пустоши, и как подсказывают мои коллеги, его только что нашли, – вела репортаж женщина.
Тем временем двое жителей Марса распечатали урну с прахом и развеяли его над северной пустошью. Люди аплодировали, провожая в последний путь Адама Рови. Громкие овации не стихали двадцать семь минут – ровно столько лет жизни Адам Рови отдал Марсу. Это было уникальное зрелище: люди, молча, со слезами на глазах аплодировали без отдыха долгие двадцать семь минут. Аплодисменты гремели в честь великого человека.
Потом секретарь Адама достала контейнер с конвертом, в котором было имя следующего и.о. главы Атланто, и собралась публично озвучить вслух волю своего друга и начальника.
– Сейчас, через пару минут мы узнаем имя преемника, – взволновано вела репортаж Тью Форджи. – Итак, секретарь-помощник Александра Ким достала конверт, открыла его и сейчас она произнесет имя. Без преувеличения, весь Марс замер. Но что она делает? Она просит одного из старейшин прочитать то, что написано в конверте. Но зачем?
К микрофону, установленному на трибуне, подошел один из первых поселенцев. Он выслушал все, что по внутренней связи сказала ему Александра и, улыбаясь, произнес в микрофон:
– Госпожа Ким, – начал рослый пожилой марсианин по имени Гарри Байсон. – Вы напрасно смутились, прочитав имя избранника. По-моему, это достойная кандидатура. Но не буду создавать интригу, – еще раз взглянул на конверт пожилой марсианин. – Мой друг Адам Рови назвал своим преемником Александру Сергеевну Ким.
Все замерли в оцепенении. Они ожидали, кого угодно, но не бывшую жительницу Земли, актрису в прошлом. Хотя госпожа Ким проявила себя, как леди с железной хваткой, она учредила академию наук на Марсе, но все равно выбор Рови для всех был неожиданным.
– И по закону, – говорил пожилой Гарри,– Я, как один из старейшин, выдвигаю ее кандидатуру на пост и.о. главы Атланто и голосую за эту даму, потому что мой друг Адам хорошо разбирался в людях.
В скафандрах марсиан на электронных дисплеях, в электронных газетах, в компьютерах, которые были соединены с гражданами Марса, тут же появилась два поля с пунктами «за» и «против». Автоматическая система в минуты находила тех, у кого было гражданство и просило выполнить их гражданский долг.
– Мне подсказывают мои коллеги, что народ Марса сделал свой выбор, – спустя несколько минут снова включилась в прямой эфир темнокожая журналистка. – Давайте послушаем Гарри Байсона.
– Хвала богам, – начал Гарри, и вся пустошь разразилась аплодисментами, уже понимая, каков будет результат выборов. – Госпожа Александра Сергеевна Ким, вы – новый и.о. главы свободного Марса и золотого города Атланто. Прошу вас, Александра, мы ждем ваше слово.
– Я, – немного сдерживая эмоции, начала Александра. – Я… я постараюсь быть достойной моего друга, великого Адама Рови. Спасибо вам, свободный Марс, за оказанную честь, спасибо! Адам был человеком дела, он предпочитал создавать, когда другие лишь говорили об этом. Я буду верна его заветам и принципам. Марс был, есть и будет свободным островком в мире политики и диктатуры Земли, – говорила только что избранная и.о. главы Атланто.
И вся северная пустошь разразилась аплодисментами. Журналисты наперебой рапортовали о сенсации, только что произошедшей на их глазах. Простые граждане потихоньку возвращались в город. В общем, жизнь, как говорится, продолжалась.
– Правильно заметили на Земле: король умер, да здравствует – я позволю себе поправить земные заголовки таблоидов – да здравствует королева. И я почти уверена, что на Земле этот выбор свободного народа не одобрят, – заканчивала интервью Тью. – Это была Тью Форджи, Атланто, северная пустошь, «Первый новостной».
*          *          *
– Все, выключай камеру, – уже в городе, опустив микрофон, произнесла журналистка. – А знаешь, Джеф, у меня теперь собран почти весь материал для фильма про Марс. Сегодня, чуть позже, мы с тобой его смонтируем.
– Нет, Тью, давай завтра, – тут же прошептал оператор, складывая камеру. – Только не сегодня: у моей малышки день рождения, мне, край, надо домой.
– Ну, ладно, завтра, – немного недовольно произнесла Тью. – Только не злоупотребляй алкоголем, Джеф.
– Это как карты лягут.
– Смотри мне!
– Ладно, Тью, буду трезвым и вовремя, – собрав оборудование и поспешив удалиться, ответил Джеф Коб.
*    *    *
НА СЛЕДУЮЩИЙ ДЕНЬ ПОСЛЕ ИЗБРАНИЯ АЛЕКСАНДРЫ КИМ И.О. ГЛАВЫ АТЛАНТО.
– Доброе утро, госпожа босс, – поставив разнос с кофе и сдобными булочками на кровать, произнес Антон.
– Ты меня балуешь.
– Я знаешь, что вспомнил.
– Нет.
– Наше первое свидание.
– Нашел, что вспомнить, грубиян невоспитанный, хотел бросить двух астронавтов посредине пустоши, – оживилась мадам Ким.
– Нет, нет, я вдруг подумал: а кто прислал те SMS-сообщения про дождь и оплату смайликами, – вполне серьезно подметил Антон.
Александра изменилась в лице, она даже села подтянув колени и некоторое время молча, смотрела на возлюбленного.
– А знаешь, я весь Марс перерыла, но мы так и не нашли того, кто отправил эти SMS-сообщения, – очень серьезно ответила Александра.
– То есть ты хочешь сказать, это было чудо?
– Я – атеист, Антон, – немного обиженно заметила она. – SMS-сообщение было, дождь был. Отправили эти SMS-сообщения половина неактивных компьютеров Атланто. Мы проверили компьютеры всех отправителей, и ни один, на момент отправки писем, не был включен. Ты же не веришь россказням детей о созданном ими сайте и службе исполнения желания. Мои программисты нашли такой сайт, но это неработающий улит: он принимает пожелания, сохраняет некоторые комментарии, якобы от того, кто живет в сети, и на этом – все. Адам в свое время пытался докопаться до истины, этого творения мы закрывали сайт, блокировали, но всё было тщетным, находились умельцы, которые запускали программу снова. По сути у меня нет ответа кто именно послал эти сообщения.
– Это сделал Тот, кто живет в сети, – немного с издевкой подметил Антон.
– Я – атеист, Антон, и это дело сводит меня с ума своей неправильностью.
– Заметь, этот дождь спас вам двоим жизнь, и ты встретила меня.
– Да, это так, но это просто совпадение.
– Эх, моя дорогая Сашка, таких совпадений просто так не бывает, – еще раз улыбнулся он. – На этой планете есть что-то, что помогает всем нам тут выживать, и ты, как хочешь, назови это: Богом, Тем, кто живет в сети – это, по сути, не важно. И мы живы, только благодаря ему, – говорил Антон. – Тридцать девять лет человек делает невозможное – живет на планете, где кроме песка и гор ничего нет. Спроси, себя как?
– Я не хочу слышать ответ, – улыбнулась Александра. – Я просто хочу жить. Хочу любить и быть любимой, хочу это здесь и сейчас.
– Прям здесь и сейчас?
– И далее…далее…далее….
Антон поцеловал Сашку и их тела отдались утреней страсти, как и хотела Александра здесь и сейчас, а потом далее… и далее….
С. Колли
Серджо Колли на момент смерти Адама Рови было двадцать четыре года – очень мало по земным меркам и почти половина жизни по меркам Марса.
Но стоит начать с другого момента его жизненного пути. Самой длинной ночи в его жизни проведенной в проходном модуле в грустном одиночестве наедине с ревностью. Он так просидел до рассвета наблюдая за ночным небом Марса. У четвертой планеты два спутника, и они видны с поверхности, звездное небо тут немного иное, нежели на Земле. Атмосфера у планеты скудная она практически не защищает её от агрессивного солнца. Тут кстати не встретишь падающих астероидов на черном, пугающе черном небе. А когда ты на него очень долго смотришь, тебе становится не по себе от мыслей, насколько тонка та грань, за которой на Марсе наступает смерть. Тонкая стенка живого модуля отделяет живой мир от неживого, Марс мертвая планета и это уже не изменить, но человек научился жить в условиях космоса, так что безжизненные пески с гравитацией это как говорится почти идеальные условия для существования.
Серджо в очередной раз взглянул на монитор биофона в надежде увидеть значок поступившего SMS-сообщения. Но письма не было. Мысли, долгие-долгие ревнивые мысли не давали покоя. Под утро захотелось пить, и он, осмотревшись по сторонам, хотел найти круглосуточное кафе или ресторан, но на его несчастье единственное в округе ночное кофе сегодня было закрыто на плановую ревизию. Идти домой – означало пропустить Яну, но и ждать с каждой минутой становилось все невыносимее. Увидев надпись «Магазин Бот-Шоп», Серджо побрел за угол одного из модулей, там, в стене был вмонтирован модуль для трансформации еды. Он был старенький, и его неоновая подсветка периодически мерцала, словно намекая, что аппарат вот-вот сломается.
– Ну, хоть так, – Серджо достал личную карту и, вставив ее в аппарат, набрал искомый товар. – Половина золотой монеты за бутылку воды! – прочитав цену, заругался паренек, но выбора не было, и он сделал заказ. Аппарат запыхтел, затрещал и даже слегка задымился, и как только прозвучал сигнал «Товар доставлен», Серджо открыл камеру для готового товара и от неожиданности отскочил назад: машина прислала смесь набора кубиков для игры в кости и бутылки воды.
– Да, твою мать, – что есть сил Колли ударил по камере, и присланное уродство разлетелось на три кубика и полбутылки воды, а остальная масса, словно шарик из геля, плюхнулась на пол проходного модуля. – И какой дебил забыл в модуле эти чертовы кубики! – с возмущением промолвил парнишка, перебирая в руке игральные кости. – А воду теперь, наверно, и пить нельзя, – он пригубил жидкость и тут же ее выплюнул.
Тщательно выбрав все содержимое камеры, он заново сделал заказ, ругая себя, что не проверил, была ли пуста камера перед доставкой покупки. Пришедшая вновь бутылка оказалась целой и запечатанной. Насладившись водой, он нервно сжал в руке игральные кости и чуть слышно прошептал:
– Половина золотой монеты за кусочек бесполезной пластмассы!
Но уже утром эти кусочки пластмассы с выцарапанными на их гранях буквами К, Ж, З, С, Б и Ч изменили его судьбу.
SMS-сообщение Яны Сток:
«Я подписала контракт в логове Гарри. Прости меня, но я не вернусь, та жизнь мне не нужна…»
Серджо прочел его как раз в тот момент, когда нацарапывал последнюю букву «Ч» на грани одного из трех кубиков.
– И что мне делать? – сквозь слезы прошептал он и кинул кубики на пол проходного модуля.
Выпало три буквы «К».
– Красный, красный, красный, – решительно заметил Серджо Колли и поднял игральные кости. – Раз эта планета говорит – красный, то значит, красный, – улыбаясь, Серджо бросил на лавочку планшет.
 Затем он лихо встал на свой биофон и полетел домой. И уже утром он устроился старателем на одну из шахт. Устроился тайком от отца, и даже когда кадровый работник уточняла, не сын ли он Александра Колли, он открещиваясь, говорил, что они с Александром однофамильцы. Так началась взрослая жизнь парнишки из золотого города в песках Марса.
*          *          *
Шахта «Тёмная», сектор 19/56. Рабочий модуль.
– Эй, молодой, куда собрался? Ты газ проверил? – переодеваясь в бытовке, спросил Фред Суф, бригадир четвертой бригады.
– Нет, сэр, – растерянно стал суетиться Серджо, перебирая кислородные жилеты.
– Так проверь.
– Прибор показывает, что баллон заполнен, – пробежавшись взглядом по датчикам кислородных жилетов, ответил Серджо.
– Ха-ха, – засмеялся Фред. – Я дам тебе бесплатный совет, малой: не верь глазам и технике на этой планете, открути вентиль, и пусть пойдет газ. Только так проверяют, есть ли в жилетах кислород или нет.
Серджо тут же открутил вентиль на одном из блоков жилета и, убедившись, что газ пошел, хотел, было, его закрыть.
– Не торопись, сосчитай до двух, а потом закрывай, – подойдя к пареньку, говорил Фред. – И смотри на датчик давления, за две секунды выйдет немного, но если датчик не исправен, а баллон пуст, то эти две секунды обнулят цифры, – пояснял Фред, проверяя другие баллоны с кислородом. – Мелочь, но за этой мелочью будет стоять чья-то жизнь.
– Я понял, сэр, – проверив последний баллон, ответил Серджо.
– Если понял, будешь проверять каждый день, – улыбнулся Фред и, похлопал новичка по плечу. – Идем, – произнес он по внутренней связи, и они вышли из марсохода в открытый карьер.
В золотых шахтах работали в облегченной экипировке. Термокостюм – роба красного цвета, кислородный жилет — это что-то типа дутого жилета спасателей на Земле, но в отличие от земного аналога, он был очень прочен, и в его сегментах были сжатый кислород и озон. Объема хватало на шесть часов работы. Дальше шел шлем-маска, термические сапоги и рукавицы с электромагнитной подошвой, что было удобно для работы на скалах и в отвесных шахтах. Надо заметить, вся экипировка была далеко не новой, и многие ее элементы были не по размеру некоторым из старателей, но ответ начальства был всегда одинаков: «Не подходит – покупай за свой счет!». Этот ответ исправлял все недочеты в размерах спецодежды.
Работа в карьере была сложная и делилась на два этапа. Сначала бурильные роботы на экзо-скелете с человеком внутри проделывали в горной породе пещеры, при этом укрепляя их своды сваями, изучая состав добытой руды. И как только находили золотоносную жилу, пещеру герметизировали и запускали в нее низко обогащенный кислородом воздух. Тут начинался второй этап добычи, где люди вручную, отбойниками и кирками добывали руду. В шахтах с большим достатком эту работу делали роботы, но зачастую вся тяжесть добычи ложилась на людей. Бригада, в которой работал Колли, была не исключением. Они, как и сотни других бригад по десять часов в сутки вручную добывали обогащенную золотом руду, и это была самая высокооплачиваемая работа в Атланто. Колли вникал во все нюансы и детали работы старателя, он как губка впитывал всю информацию пытаясь стать одним из лучших.
– Фред, – во время обеда подойдя чуть ближе к бригадиру, шепотом заговорил Колли, – а почему мужики не идут работать, обед-то закончился?
Невысокого роста мужчина по-доброму улыбнулся. Фред Суф прилетел на Марс около семи земных лет назад по приглашению друга. Но друг умер с пресловутой формулировкой «несчастный случай» во время тех самых ста дней полета Фреда Суфа до Марса. И когда Фред ступил на красные пески он оказался в сложном положение, ненужный не кому иммигрант с Земли в свои тридцать восемь лет, заработать право на гражданство смог бы только в пятьдесят лет. И то с учетом фарта со стороны экология, лишения самого Марса, задача во многом непосильная для человека. Но Фред не сдался и прикинув что самый быстрый путь к заветной цели работа старателем, пошел в золотодобытчики.
– Не бери в голову, Серджо, – стал объяснять бригадир. – Мужики играют в карты после обеда, и это святое, Не суетись, давай лучше пасьянс разберем, не люблю, когда карты не складываются, – подметил он и положил перед Серджо планшет.
– Понял, – усмехнулся Колли. – Начальство сказало играть в карты, значит, играть в карты. Семерку из конечной колоды опустите на восьмерку червей и можно шесть пик положить на нее, – сходу заметил Колли.
– Ух, ты, не заметил, – передвинув карту, ответил бригадир и его пасьянс начал складываться.
Довольный результатом Фред сделал большой глоток из фляжки, а после предложил Колли попрактиковаться на роботе-бурильщике. Это была самая опасная и самая оплачиваемая работа в шахте. По статистике каждый пятый пилот умирал в первый год работы, а до пятого года работы на роботах погибал каждый второй старатель. В некоторых шахтах специальность рабочий с роботом  умышлено игнорировалась, и в бригадах посменно выполнял эту нелегкую деятельность наемники с других шахт. Основной проблемой в работе были, так называемые, могильники. Каждый из старателей, кто сталкивался с этим явлением в песках Марса, уже не оставался прежним. Впрочем, по статистике большая доля смертности приходилась все же на обвалы, но люди винили во всем могильники. Искусственные пещеры, некогда созданные жителями Марса, представляли из себя гроты, наполненные либо золотом, либо непонятными органическими соединениями, и в каждом индивидуальном случае это была лотерея со смертью. В большинстве случаев провалы в могильники оканчивались поломками роботов и смертью старателей, поэтому переубедить старателей было невозможно. Те же не многие кто шел на риск и работал бурильщиком, получали тройной оклад, и это мотивировало. Фред неспроста решил обучить паренька этому ремеслу, во-первых, это быстрые деньги, а во-вторых с учетом многолетнего стажа самого Фреда, ему хотелось поделиться парочкой секретов с хорошим парнем.
– А почему за эту работу платят втройне?
– Она опасная. Хотя, по правде, если соблюдать все правила, то проблем не будет, – говорил Фред. – Бури себе, да и только. Понимаешь, тут главное знать меру: пробурил метр, закрепился, потом отсканируй еще метр, проверь сваи и крепеж и опять бури. Да – медленно, да – долго, но зато жив.
– А умирают из-за чего?
– Жадность, Серджо, жадность, – ответил Фред. – Желание добывать больше и больше убивает. Всегда помни что за каждую унцию надо платить либо потом, либо кровью.
– Значит, забурился, закрепился, отсканировал и опять забурился, – словно резюмируя урок, произнес Колли, залезая в робота.
– Ты забыл правило трех «П», – тут же заметил Фред.
– Что еще за «П»?
– Проверил, проверил и еще раз проверил, – ответил Фред.
– Ха-ха, – рассмеялся Колли.
– Я не шучу! – очень серьезно ответил бригадир. – Забурился – проверь, цельная ли порода, не пойдет ли она после того, как выключишь буры. Закрепился – проверь сваи, проверь распорки, отсканировал – проверь, вручную постучи по камню, нет ли пустоты. Пойми, паренек, от этих мелочей будет зависеть не судьба робота, его если надо достанут и починят, а твоя жизнь, – смотря ему в глаза, говорил Фред. – Ты понял меня?
– Да, понял, – ответил Серджо и включил питание у робота. – Ну, с Богом, – чуть слышно добавил он и принялся бурить новый туннель.
*          *          *
День зарплаты всегда отличается от рабочего дня. Колли периодически записывал интересные события из своей жизни в электронный дневник. И самой наглядной демонстрацией этого особого дня для старателей будет цитата из дневника Колли:
 «…День зарплаты – это вообще что-то особенное, все работают для галочки, было даже забавно. А время, словно нарочно, шло медленнее обычного. Я порывался отработать навыки работы на роботе-бурильщике, так Фред Суф меня чуть не поколотил. Мужики, те вообще после обеда забили на забой: карты, расписки, снова карты, расписки, и так по кругу, а когда до конца рабочей смены осталось два часа, все тупо побросали свои дела и за секунды собрались в марсоходе. И у всех блеск в глазах, прикольно так. А потом выдали деньги. Наверно если бы их выдали утром мужики тут же бы разошлись по домам. А так хоть целый день убивали время кто чем мог.
Мне дали двести золотых. Впрочем, в тот же вечер я все деньги потратил на Янку, я купил ее, как женщину в борделе. Но у меня ничего не было. Я испугался и убежал. Хорошо, мужики с бригады уже поразобрали баб, и наверно, каждый уже пыхтел на своей телке, когда я тупо сбежал, оставив деньги на столе. Черт с этими деньгами… Обидно, что испугался ее, как ребенок. Больше этого не будет. Надеюсь, больше я ее не увижу…»
*          *          *
УТРО СЛЕДУЮЩЕГО ДНЯ.
БЫТОВКА БРИГАДЫ ФРЕДА СУФА
– Вспоминая прошлую ночь скажу так, та цыпочка стоила трех золотых, – говорил Артем Боров. – Да, ей сорок лет, но в постели она – богиня, она мертвого подымет.
– Ты хоть предохранялся? – одевая робу, поинтересовался Толик Ревов, по кличке Бур.
– С защитой – не тот кайф!
– Вот болван, – тут же подметил бригадир.
– В смысле, кэп?
– Да в прямом, – улыбаясь, заговорил Толик. – Снять бабу за три золотые и спать с ней без защиты – это все равно, что гулять за периметром без облегченки, просто прикрыв рот.
– Не понял?
– Через недельку у доктора в кабинете поймешь, – сострил Бур, и вся бригада разрядилась хохотом.
Артем даже покраснел, когда понял, о чем пытаются ему рассказать коллеги. Он ничего не сказал в ответ, и лишь дождавшись, когда все мужики переоденутся, приспустил штаны и посмотрел, все ли в порядке.
– И чего я там должен увидеть, у доктора, вроде всё в порядке, ну красный чуть, так работал всю ночь, - говорил Артем, рассматривая себя.
Рабочий день начался.
Конечно, Серджо не сразу доверили робота-бурильщика на экзо-скелете. Бригадир долго присматривался, наблюдал за пареньком, но потихоньку Колли стал лучшим в этом деле. Многие соседние шахты периодически подкидывали работу пареньку, и несмотря на не очень высокую скорость бурения качество работы Колли была на высоком уровне.
– Кэп, можно я начну исследования в шестом квадрате? – быстро пообедов, произнес Серджо.
– Не спеши, малой, еще четыре часа до конца смены, –  говорил Фред. – Завтра выходной, в пятом квадрате работы еще на целую неделю, давай после выходных начнем исследовать твой шестой квадрат.
– Кэп, я чувствую – надо сегодня, а вдруг там метровая жила, – словно одержимый говорил Серджо. – А если после выходного начальство отдаст этот квадрат Горбатому.
Кэп задумался: риск потерять шестой квадрат рудника, конечно, был, ведь бригада Криса То, по кличке Горбатый, на тот момент полностью выработала третий квадрат, и руководство действительно могло отдать им неплохой кусок рудника. Тем более, все изведанные в пятом и четвертом квадратах золотоносные жилы были своего рода концевые части одного большого месторождения, которое точно было в шестом или седьмом квадрате рудника.
– А если начало зарождения в седьмом квадрате? – предположил Фред.
– В шестом, кэп, в шестом!
– Давай все-таки после обеда начнем, – предложил Фред.
– Ну, так я пообедал! – настаивал Колли.
– Ладно, черт с тобой! Иди, но очень аккуратно, Серджо. Мы очень глубоко залезли в толщу горы, поэтому внимательно, малой, крайне внимательно!
– Пошли со мной, кэп, если не доверяешь, – немного обиженно парировал Колли.
– Причем тут «не доверяешь», дурачок, – бригадир похлопал его по плечу. – Дождись, когда все пообедают, дождись, Серджо. Я понимаю, что дал добро, но некрасиво будет перед мужиками.
Серджо ждал целый час. Мужики не торопились, они шутили, играли в карты, мусолили свои походы по борделям. В общем, делали, что угодно, лишь бы не работать. Терпение Серджо хватило на час с небольшим, потом ругаясь на старателей из бригады он тайком ушел в шахту.
– Чертовы лодори, всю жизнь готовы остатки выкапывать лишь бы не рисковать!
«Машина включена», – послышался приятный женский голос робота.
– Ну, поехали, родная, – начав бурение, прошептал Серджо.
Он начал бурить, руки робота трещали и искрили, камень раскалывался и летел в стороны. Потихоньку сантиметр за сантиметром робот вгрызался в породу.
– Закрепился, – прошептал Колли, и начал устанавливать энергосваи.
Серджо поставил пять свай и, осматривая освоенный участок, решил проверить прочность свода. Парень ударил по камню, и тут же громадный булыжник отскочил и рухнул у ног робота.
– Надо лучше крепить, – говорил сам с собой Серджо, ставя все новые и новые сваи.
Через двадцать минут работы он наткнулся на золотоносную жилу.
– Малой, слышишь меня? – послышался разъяренный голос бригадира по внутренней связи, – Ответь, малой!
– Кэп, я нашел жилу, – ответил Серджо. – Она – восемьдесят семь сантиметров. Кэп, это нечто!
– Ты закрепил свод?
– Да, закрепил.
– Проверил? – не успокаивался бригадир.
– Проверил, кэп.
– Прекрати бурить и еще раз проверь, – закричал в рацию бригадир. – Каждый слой породы проверь это приказ!
– Хорошо, кэп, проверю.
Возникла пауза. Все ждали ответа Серджо, но его не было. Бригадир даже попытался войти в разведанный грот, нарушая правила старателей, но Колли вовремя вышел на связь.
– Кэп, кэп, – дрожащим голосом начал Серджо. – Тут что-то не так, я сканирую слой, а там пустота, я стучу по камню – звук глухой, словно камень – монолит.
– Брось ты его! – сказал бригадир. – Выходи оттуда.
– Да я бы с удовольствием, но тут чуть камни попадали, и, в общем, я не могу выйти. Надо валун разрубить, а он странный, кэп.
– Ты можешь без робота выйти?
– Да, но это же штраф на всю бригаду.
– Да, хрен с ним со штрафом! Выходи, это приказ!
– Ладно, кэп, я попробую.
– Только не бури камень! – закричал в рацию Фред.
– Как скажешь, кэп, – улыбнулся Серджо и отключил рацию. – Говоришь, не верь технике, значит, не будем верить, – Серджо направил буры на громадный валун и отдал команду: «Бурить».
Фред Суф долго кричал в рацию, пока не понял, что Серджо ее выключил, и тогда он, вопреки всем правилам, ринулся в грот. Колли был в тумане, робот механически подергивался и валялся в глубине могильника. Шансов на то, что Серджо был жив, почти не было. Бригадир позвал мужиков, и в облегченных скафандрах они его вытащили. Когда Серджо доставили в медицинский модуль, врачи сначала констатировали смерть, но спустя час, температура его тела сохранилась на уровне нормы, она почему-то не падала, да и других признаков смерти не было: тело не коченело, и не появлялись трупные пятна. Врачи решили провести реанимационные мероприятия. Они казались утопией, но по настоянию отца Серджо, парня все же подключили к аппарату жизнеобеспечения. И каково было удивление медиков, когда на следующий день, проверив все жизненные системы подростка, они пришли к выводу, что фактического некроза тканей нигде нет. Колли был жив, тогда его отключили от аппарата жизнеобеспечения, и он опять впал в состояние, при котором все процессы в теле замедлялись настолько, что фактически наступала биологическая смерть. Его опять подключили к аппарату и состояние комы стабилизировалось. Медики попытались стимулировать деятельность мозга. Но сознание отсутствовало - это был, своего рода, летаргический сон, неизвестной этиологии. Со временем, конечно, удалось выделить вещество, которое затормаживало обменные процессы в клетках. Это оказалась некая темная материя, вещество «х» местного происхождения с непонятными для современной медицины свойствами. Это органическое соединение после падения парня в могильник проникло в каждую клетку на генетическом уровне. И оно не давало умереть Серджо, но и не возвращало его к полноценной жизни.
*          *          *
ШЕСТЬ МЕСЯЦЕВ СПУСТЯ.
ОПЕРАЦИОННАЯ
Суть операции была в по клеточном выведении вещества «х», элемента неясной этиологии, оперативным путем. Колли перенес более восьмидесяти операций в течение двух лет, поэтапно его организм очищали от вещества «х». Как были убеждены врачи, именно оно было виновно в столь странном, летаргическом состоянии пациента. Самое сложное начиналось после выведения темной материи из клетки, ткани и органы становились гиперчувствительные к боли, и это требовало постоянного обезболивания. На момент вывода пациента из искусственной комы в нем осталось около одного процента вещества «х», сконцентрированных в отделах организма, которые не влияли на общий процессы жизнеобеспечения. И тогда врачи и ученые приняли решение выводить больного из медикаментозной комы, ибо дальнейшее насыщение пациента обезболивающими грозило привести к необратимым последствиям в уже свободных от вещества «х» клетках головного мозга.
Тяжелая форма медицинской наркотической зависимости, восемьдесят микроопераций, две пересадки печени и почек – они дважды не выдерживали того объема лекарственных средств, которые вводились в организм больного, и потеря двух лет жизни – вот была цена за тот бездумный поступок с освоением шестого квадрата. И Серджо Колли сполна заплатил эту цену.
*          *          *
2263 ГОД. МАРС. АТЛАНТО.
МЕДИЦИНСКИЙ МОДУЛЬ
– Здорово, малой, – со слезами на глазах, улыбаясь, прошептал бригадир.
– Кэп, где я? – оглядываясь по сторонам, с хрипотой в голосе спросил Серджо.
– В больничке, – взяв его за руку и стиснув, словно родную, ответил Фред. – В больнице, и ты живучий, сукин сын! Видать, Богу надо, чтобы ты жил, Серджо.
– Прости меня, кэп, – едва слышно произнес Колли. – Это был могильник?
– Это хрен знает, что было. Тебе восемьдесят операций сделали, чтобы выкачать галлон какой-то гадости, – говорил Фред. – Они назвали ее – вещество «х».
– Ух ты, так я теперь особенный, – усмехнулся Колли.
– Дурачок ты особенный, два года жизни из-за каких-то амбиций, – говорил бригадир. – Я, кстати, проплатил твою будущую реабилитацию.
– О чем ты, кэп?
– Наркотики, – ответил Фред Суф. – Врачи посадили тебя на обезболивающие, сейчас дозу уменьшают, дабы ломки были не такими яркими. Ты просто пойми, там другого выхода не было.
– Да не парься, кэп, – улыбнулся Серджо. – Я же не по своей воле, а значит, слезу с этой дури.
– Да, дай бог, ты главное врачей слушай. Сам ты уже начудил, два года всем миром расхлебываем.
Серджо только сейчас заметил, как его бригадир постарел: седые виски, морщинки – все это не сразу бросилось в глаза. Но Марс брал свою цену за право жизни на этой планете.
– Я что правда, два года пропустил?
– Третий пошел.
– А где отец? Он приходил?
– Это первая из неприятных новостей, Серджо, – немного неуверенно заговорил Фред. – Твой отец умер от сердечной недостаточности буквально месяц назад.
Серджо на минуту замолчал, его глаза наполнились слезами, и он, словно смущаясь своих чувств, отвернул голову и тайком вытер слезы.
– А вторая новость? – осипшим голосом произнес парнишка, сжимая простынь на больничной койке.
– Вторая – твой отец потратил все деньги на твое лечение, – говорил Фред. – Он продал шахты, модули, все что было. Много денег ушло, и теперь у тебя нет ни дома, ни наследства.
– И нет отца, – добавил Серджо и, закрыв руками лицо, заплакал.
– Я, конечно, буду тебе помогать, малой, – подойдя ближе, шепотом заговорил бригадир. – Мы тут с ребятами один бизнес затеяли, кстати, у тебя в нем доля. Там пару процентов от прибыли копится в банке. Помнишь, в шестом секторе была метровая жила, которую ты нашел, так вот, я позволил себе вложить твою долю в одно рискованное дельце, и мы не прогорели.
– А что за бизнес? – вытирая слезы, спросил Колли.
– Мы лед добываем, потом его топим и по трубам снабжаем водой весь город, – ответил Фред.
– Да, ладно?
– Не, правда. Я взял в аренду у Александры Ким сто гектаров пустыни, роботами мы срезали пятиметровый слой песка, и наткнулись на двадцатиметровое озеро. Рубим лед, плавим его, и по трубам доставляем воду в город, – улыбаясь, говорил бригадир. – Все гениальное – просто.
– И про какой там процент ты говоришь? – уже более оживленно поинтересовался Серджо.
– Ха-ха, – рассмеялся Фред. – Узнаю прежнего малого. Не бойся, твое золото от тебя не спрячется. Я позволил оплатить курс реабилитации, туда ушла часть твоих средств, но мы по-честному отчисляем каждый месяц по два процента с каждой заработанной золотой монеты на твой счет. Я также купил тебе небольшой модуль, там будешь жить. Ну, а как вылечишься от наркотиков, добро пожаловать в бригаду.
– Спасибо, кэп, – улыбнулся Серджо и попытался обнять друга.
– Да пока не за что, – заметил Фред. – Ну, я пойду, у меня сегодня встреча с и.о. главой Атланто.
– С самим Рови?! – удивился Серджо.
– Рови умер, – грустно ответил кэп.
– Когда?
– Около года назад.
– И кто вместо него?
– Александра Сергеевна Ким – огонь-баба! Говорят, она насквозь людей видит, – рассуждал Фред. – Я пока не понял что это за человечек, но харизмы в ней на пару женщин.
– Но тогда удачи, кэп.
– Спасибо, малой, – похлопав его по плечу, ответил бригадир. – А ты лечись, наркотики просто так не отпускают, Серджо.
– Не бойся, разберусь с этим пустячком.
Но Фред Суф ничего не ответил, он с какой-то неподдельной жалостью посмотрел на парнишку, понимая всю серьезность его положения. И похлопав его еще раз по плечу, удалился.
Из больницы Серджо Колли выписали через семь дней. Он был условно здоров, по крайней мере, чувствовал себя комфортно. Ему, правда, дали с собой недельный запас обезболивающих, но Серджо демонстративно их выкинул, сказав врачам, что с этого дня он полностью завязал с лекарствами.
В тот же вечер Серджо заселился в жилой модуль и с мыслями о светлом и чистом будущем лег спать. Проснулся он ночью, проснулся от дикого озноба: все тело ломило и выкручивало. В глазах была паника и страх. Он не понимал, что с ним происходит. Сердце билось с такой силой, что казалось, еще удар, и оно разорвется. Парнишка быстро оделся и выбежал из модуля. Была глубокая ночь, почти никого не было в проходных модулях. Он не шел, а бежал. Бежал, куда глаза глядят. Бежал долго, пока в изнеможении не упал на лавочку.
– Эй, мужик, ты в порядке, – ударив его по лицу, поинтересовался прохожий.
– Нет, – ответил Серджо и с силой зажал голову между колен. – Я не пойму, что со мной?
– Да тебя ломает, парень, – неожиданно предположил один из подростков.
– Ты стелс давно пил?
– О чем ты? – действительно не понимая, о чем идет речь, вопросом на вопрос ответил Колли.
– Видать, давно и много, раз уже не помнит, что это такое, – усмехнулся подросток. – У тебя деньги есть?
– Есть, – Серджо вывернул карманы, и оттуда посыпались золотые монеты.
– Ого! – воскликнули одобрительно подростки и стали собирать золотые. – Надо его в «Логово Гарри» тащить, только там дурь продадут.
– Может, тупо дадим одну таблетку и свалим с баблом?
– А если это подстава Бизона? – оглядываясь по сторонам, заметил первый.
– Тоже верно, – недовольно подметил второй. – Ладно, потащили его до «Логова», а там видно будет.
Взяв его под руки, два подростка поволокли испуганного и растерянного Серджо Колли в легендарный бордель. Там, он в первый раз в своей жизни, попробовал стелс, и ему тут же стало легче: страх, озноб, ломота – все прошло. Конечно, Серджо поначалу не хотел верить, что он теперь один из тех рабов наркотика, каких на Марсе с каждым годом становилось все больше и больше, но реальность была таковой, что без стелса начинались дикие ломки, и как только он выпивал таблетку, все проходило. Реальность его положения оказалась куда более жестокой, чем он ожидал. Ведь стелс уже проник в его разум, в каждую клеточку его тела, сделав своим рабом.
*          *          *
ПРИЕМНАЯ И.О. ГЛАВЫ АТЛАНТО
Фред Суф робко прошел в кабинет. Александра сидела за столом и что-то писала, но как только посетитель подошел к ней чуть ближе, она, улыбаясь, встала и, поприветствовав гостя, предложила ему присесть в кресло.
– Я так понимаю, у вас ко мне дело? – первая начала беседу Александра Сергеевна.
– Да, – робко начал Фред и поставил на стол небольшую коробку. – Вы же помните, я брал в аренду часть пустыни для добычи льда.
– Конечно, помню, вы – Фред Суф, – улыбаясь, ответила и.о. главы Атланто. – И я ошибалась на ваш счет, ваш бизнес приносит неплохую прибыль. Вы желаете расширяться, господин Суф?
– Да, то есть, нет… Не совсем расширяться, – занервничал Фред. – В общем, мы с мужиками, чисто случайно, забыли выкинуть мусор после очередной плавки льда, – пояснял бригадир. – Мусор – это все то, что остается после выпаривания замершей породы. Так вот, эта куча грунта пролежала в контейнере пять дней. Как потом выяснилось, мужики, простите меня за подробности, использовали грунт, как отхожее место, говоря по-простому, туалет. И я сам не знаю, как это получилось, но, в общем, вот, – он открыл контейнер и там, за стеклом, в темно-бордовой почве, словно первые весточки перемен, прорывался к свету и теплу ярко-синий с черными смолянистыми полосками стебелек не известного человеку растения. – Выросло вот это!
Александра Сергеевна Ким даже открыла стеклянную коробку и дотронулась до травинок, словно проверяя настоящие ли они.
– Так, я зачем пришел, – Фред неожиданно разрушил возникшую паузу. – Мы тут с мужиками подумали, если этот грунт такой питательный, то надо выращивать на нем еду. Вы только представьте, сколько тонн этого мусора мы уже выкинули. А сколько еще выкинем.
– И на Марсе будут яблони цвести, – иронично подметила Александра.
-Что простите, нераслышал?
- Я говорю хорошая идея с грунтом.
– Честно признаюсь, мы сами хотели наладить бизнес по производству еды, но тут нужны люди, которые разбираются во всем этом природном хозяйстве, а связи с этими людьми есть только у правительства. Поэтому я и пришел к вам с предложением продавать вам, скажем так, полезный мусор, ну, а вы подарите Атланто еще одну дольку независимости от Земли.
– Так и будет, – не переставая трогать ярко-синюю травинку, говорила пораженная Александра. – Так и будет!
И уже через месяц в Атланто появился первый ботанический сад, в нем не было привычно зеленых растений, многие растения были черными или темно-синими, но, тем не менее, они были живыми и съедобными. Этот сад наряду с заводом по переплавке льда вошел в структуру особо значимых и жизненно необходимых объектов золотого города. И уже через полгода, усилиями генных инженеров первые плоды ботанического сада были на столах жителей Атланто. Черные и темно-синие яблоки были такими же на вкус, как и земные. Город менялся в лучшую сторону, вопреки всем разговорам о том, что Марс никогда не станет вторым домом для человека.

Последняя сцена в документальном кино
2265 ГОД. МАРС. АТЛАНТО
БОТАНИЧЕСКИЙ САД
Темнокожая журналистка подошла к яблоне небольшого роста и, словно не веря своим глазам, дотронулась до черного яблока.
– Невероятно, – прошептала Тью Форджи. – Джеф, возьми панораму всего сада и обязательно – крупные планы, – потом она подошла к ученому и протянула ему электронную бумагу: – Гражданин Телоф, тут список вопросов. Посмотрите, на что вы сможете ответить. Мы снимаем фильм о Марсе, и ваш ботанический сад – это жемчужина Атланто.
– Да, конечно, – взяв электронную бумагу в руки, молодой стеснительный ученый тут же пробежался взглядом по вопросам.
– А его можно есть? – дотронувшись до спелого яблока, спросила пораженная Тью.
– Конечно, – молодой человек сорвал яблоко и, обтерев его о халат, протянул журналистке. – Попробуйте, оно кисло-сладкое.
Тью нерешительно понюхала плод и, покрутив его в руках, сначала не решилась надкусить. Яблоко действительно было сочным и кисло-сладким на вкус. Черное как смола, но по вкусу обычный фрукт.
– У вас тут вопрос: «Верите ли вы в легенду, что один из граждан Атланто загадал для своей любимой на сайте www.nebesa.ms желание. И желание было таковым: «Я хочу, чтобы на Марсе яблони цвели»? – цитировал вопрос ученый Телоф.
– Нет, правда, вы верите в это? – улыбнулась Тью.
– Я – ученый, Тью, – ответил Телоф и тут же, подмигнув, добавил: – Но если надо – скажу, что верю. Честно признаться, я сам как-то заходил на этот сайт и писал то, чего желаю, но ответа так и не получил.
– А какое было желание? – спросила Тью.
– Да сейчас уже и не вспомню. Многие так писали, и – ничего в ответ. Я, вообще, так думаю, что это все огромный развод правительства, дабы люди оставались на этой планете и ждали исполнения своих желаний.
– Может, вы и правы, – Тью неожиданно подошла к дереву и на что-то очень пристально посмотрела. – Джеф, ну-ка сними крупный план. А кто это, Телоф? – указывая на вереницу маленьких насекомых, поинтересовалась Тью.
– Это наши марсианские пчелы, – гордо ответил Телоф. – Мы взяли этот способ опыления у космопортов, которые выжили в свое время, благодаря этим малышам, –Телоф взял на ладонь одного из муравьев, и тут же продолжил: – И это самый лучший помощник!
– Я не знала, что насекомые способны существовать в условиях низкой гравитации.
– Мы много чего еще не знаем. Правительство все прячет и скрывает от простого люда, – улыбнулся ей в ответ ученый Телоф и протянул электронную бумагу. – Давайте начнем, я могу ответить на весь список вопросов.
– Да, конечно, – Тью взяла в руки микрофон и, подойдя поближе к Телофу, продолжила: – Джеф, даем крупный план ученого на счет: три, два, один – начали…
*          *          *
Это интервью также вошло в документальный цикл передач о Марсе и его жителях. Тью и Джеф собирали по эпизодам истории простых марсиан, и беженцев с земли. Огромный документальный цикл передач объединений одной общей тематикой «Человек и Космос» произвел настоящий фурор после премьеры. В этом проекте нашлось и местечко для истории самой Тью:
2275 ГОД
СЕВЕРНАЯ ПУСТОШЬ. МЕСТО, ГДЕ РАЗВЕЯЛИ ПРАХ РОВИ
– Как-то в одном из интервью Адам Рови сказал: «Мой отец перед смертью говорил, что Бог существует в тысячной доле процента». И отец Адама был прав: мы, порой, боимся своих замыслов, и мало того, мы начинаем верить, что наши мечты никогда не станут реальностью, но Бог есть! Он в той самой невозможной тысячной доле процента.
Посудите сами, никто не верил сорок лет назад, что человек поселится на Марсе и построит колонию, – Тью достала старый потертый шарик для бильярда, раскрашенный ребенком как красная планета. – Этот изрисованный шарик для земной игры я сорок лет назад приняла в подарок из рук одного человека. Он сказал, что это была любимая игрушка его сына. И его малыш Эндрю мечтал увидеть Марс, мечтал побывать на этой планете. Я поэтому и прилетела сюда. Тогда в детстве, когда дядя дал мне эту игрушку, я забыла ему ее вернуть, моя мама испуганно поволокла меня в шаттл, и мы улетели сначала на «Омегу», а потом на Луну. И я так боялась, что малыш Эндрю расстроится, ибо отец мальчика отдал мне его любимую игрушку. Будучи подростком, я дала себе обещание непременно вернуть шарик законному владельцу.
Шли годы, и это детское обещание, естественно, забылось, пока я случайно не наткнулась на игрушку в давно забытом ящике для вещей из детства. И вот я прилетела сюда. Долгие годы я искала свидетелей того, сорокалетней давности, полета. Я перерыла не один архив в надежде отыскать странного дядю, который назвался Адамом, и его сына Эндрю. Я даже нашла всех Адамов и Эндрю в Атланто, но ни один из них не был владельцем этой игрушки, – Тью на минуту замолчала. – Но буквально вчера, монтируя фильм о великом Рови, я наткнулась на видеоархив первых лет существования Атланто. Может быть, мое воображение специально захотело увидеть в том сорокалетнем Адаме Рови того самого странного дядю из моего детства, а может быть, это был именно он, увы, но теперь я этого уже не узнаю. Но, так или иначе, у Адама Рови, как и у моего знакомого, был сын, и его тоже звали Эндрю. И может быть, это и есть та самая, моя тысячная доля процента, – улыбнулась она и положила игрушку рядом с памятником Адаму Рови. – Эта игрушка твоего сына, великий Адам Рови, спасибо за то, что подарил мне цель в жизни. Спасибо за Марс, спасибо за мечту, дядя Адам. На этом я поставлю точку в документальном фильме, который мы с моим коллегой Джефом Кобу назвали «Мечтатели». Спасибо за внимание, люди, моя мечта тоже сбылась, – закончила репортаж журналистка и, отвернувшись от оператора, заплакала. – Вот и все, – прошептала она, вытирая слезы радости. – Вот и все… Джеф, я почему-то вспомнила слова своего дедушки, он был писателем, и когда он что-то создавал, то в конце всегда говорил: «Капля крови пролита, пинта рома выпита, история рождена. Я устал… Я пьян… Но я счастлив».
– Прикольно, – подметил Джеф, выключив камеру. – Кстати, о пинте. Ко мне вчера сестра прилетела, она привезла бутылочку хорошего рома с Ямайки.
– Джеф, ты неисправим, – засмеялась Тью.
– Не, а что я? Мне просто понравилась фраза про пинту рома.
– Ладно, идем, – взяв его под руку, по внутренней связи произнесла журналистка.
Они сели в марсоход и уже через десять минут были дома, в шумной компании друзей и родных, празднуя создание фильма.
Так прошел еще один день в Атланто. Он был немного грустный, а для кого-то счастливый. Как сказали бы дети – день был карамельно-бирюзовым, а для взрослых – немного хмельным, но главное, в этот день сбылась мечта маленького девятилетнего мальчика, и он вместе с отцом навсегда остался на красной, почти безжизненной, но уже родной для них планете.
В этот же день на восемьдесят восьмом году жизни Джоба Сью официально признали самым богатым человеком мира. Через два дня он умер, так и не оставив внятного завещания: у него не было ни детей, ни родных. В тот же день начались многолетние суды за право владения его империей. В конечном итоге, ее разодрали на кусочки. Джоб Сью пробыл в статусе самого богатого человека планеты сорок три часа пятьдесят девять минут и три секунды. Можно с уверенностью сказать, что мечта его детства была исполнена, и, умирая в своем имении, он прошептал своим слугам: «Деньги любят тишину, и в этом их проклятие. Для кого-то они и есть смысл жизни, а кому-то – обычные монетки, которые не жалко кинуть в фонтан, дабы еще раз вернуться. Как же грустно, что мою монету некому кинуть в фонтанчик. Надо было желать любви». Впрочем, никто из слуг толком и не понял, о чем это говорил их хозяин перед смертью, но они, правда, расстроились, что работодатель больше не сможет платить по счетам по причине собственной смерти.

ХА-КА-РА, сто восемь раз
2277 ГОД. МАРС АТЛАНТО
На середине жилого модуля стояло семь алюминиевых стульев. Живые обои были выключены, и комната для психотерапии казалась серой и какой-то маленькой. Первым в нее вошел доктор, он настроил общий фон, включил изображение зеленого поля. Затем он поправил стулья, образовав из них круг, и включил систему проветривания помещения. Воздух казался спертым и неприятным. До сеанса групповой психотерапии оставалось несколько минут. Как там говорится в древней житейской мудрости: «с кем надо, с тем судьба сведет дважды.»
– У нас новый участник группы, – представляя Серджо Колли, говорил доктор. – Это Серджо.
– Это я, – добавил Колли.
– Да, мы поняли, – буркнул Николай.
– Это Николай, это Яна, это Том, это Льюис и, наконец, Джейк, – представлял всех по очереди доктор. – У Серджо та же самая проблема, что объединила всех нас, а именно, стелс.
– О да, стелс это зло! – выкрикнул Николай, и многие в группе заулыбались.
– Николай, я вижу, вы сегодня немного активны, этому есть какое-то объяснение?
– Не, док, нету. Тупо настроение, – ответил Коля и закинул ногу на ногу.
– Тогда, если позволите, я вкратце расскажу новому участнику группы о правилах, и мы плавно перейдем к домашнему заданию, – говорил доктор. – Все помнят вчерашний вопрос?
– Что для меня наркотик? – хором произнесли все участники психотерапевтической группы, и довольный ответом доктор начал с незыблемых правил группы. Их было пять, и они, в целом, были типовыми. Серджо, если честно, даже не понимал, зачем ему весь этот цирк и групповые посиделки в надежде побороть наркотик. Когда доктор закончил, Колли утвердительно кивнул, и сеанс групповой психотерапии начался.
– Что для меня наркотик? – повторил вопрос Серджо и тут же спросил: – А можно вопрос одному из участников?
– Да, конечно.
– Яна, а ты можешь свою фамилию назвать? Я понимаю, тут все держится на анонимности, но мне кажется, мы знакомы, – спросил у девушке Колли, которая в свои тридцать с небольшим выглядела как потрепанная жизнью старушка.
– Зачем это тебе, Серджо, хочешь лишний раз меня кольнуть побольнее.
– Яна Сток, это ты?
– Что, страшная, некрасивая уродина?
– Нет, ты не изменилась: тот же взгляд и, наверное, та же улыбка. Да, чуть постарела, но это мелочи, – оправдывался Колли.
– Простите, вы знакомы друг с другом? – вмешался в их диалог доктор.
– Это моя первая любовь, – ответил Серджо. – Даже не мог себе представить, что встречу её тут.
– Я, кстати, тоже. Ты всегда был хорошим мальчиком из богатой семьи.
– Видимо, это судьба, – улыбнулся доктор.
– Ты не ответил на домашнее задание, новенький, – грубо вмешался в диалог Николай, и все остальные участники одобрительно кивнули головами.
– Что для меня наркотики? – снова повторил вопрос Колли. – Это кайф. Поначалу я пытался с этим бороться, но ведь лучше этого ничего нет. Кто сказал, что иметь семью, хорошую работу – это правильно, кто придумал эти нормативы?
– Люди, – ответил доктор. – Никто не говорит, что надо жить только так. Каждый живет, как хочет.
– Вот именно! В этих песках человеческая жизнь ничего не стоит, ты можешь умереть, просто передвигаясь в облегченке за периметром. И это дело случая.
– Согласен, но стелс – это самоубийство! – настаивал доктор.
– Приятное самоубийство! – подметил Колли, и вся группа одобрительно засмеялась.
– Док, он прав. Нам нет резона бросать, – неожиданно вмешался в разговор Николай. – Начинаешь перегибать с дозой – ложишься в больничку, и тебе стирают физическую зависимость, потом идешь к машине, которая стирает память и – вуаля! Ты – новенький золотой, готов к потреблению, и главное, кайф – как в первый раз, а если опять затягивает – снова в больничку и снова стираешь память, – говорил Николай. – Вопрос: зачем бросать, ведь один раз живем. Одно напрягает: где брать деньги?
– Это точно! – согласился Серджо.
– Как-то так, док! – улыбаясь, закончил свою речь Коля.
– Тогда зачем вы здесь? – спросил доктор.
– А мне друг оплатил полный курс – тупо, денег жалко вот поэтому и прохожу реабилитацию.
– А меня суд направил, – сказал Джек.
– А я хочу разобраться в себе, – заметил Льюис.
– Меня заставили, – выкрикнул Том.
– А вас, Яна, вас тоже заставили? – спросил доктор.
Яна посмотрела в глаза доктору и чуть слышно прошептала:
– Нет.
– Тогда зачем вы тут?
– Я хочу семью, хочу дом, хочу ребенка, хочу работать кем угодно, но только не продавать себя. Хочу вечером приходить домой и делать с дочкой уроки. Хочу вырезать с ней махровую елку и зажечь с ней желтый фонарик, когда придет время. Я научу ее мечтать и любить. Я хочу быть свободной, как в детстве. Свободной и счастливой, – говорила сквозь слезы Яна.
– Да, хрен ты угадала, подруга! Через три дня стелс к тебе придет и снова в логово – работать, работать, работать, – с издевкой заметил Николай.
– Извинись, – приказал Серджо.
– За что? За правду? – удивился Коля. – Она сама сказала, что работала шлюхой.
В следующую секунду Серджо накинулся на обидчика, безудержно осыпая его ударами. Он разбил ему лицо в кровь прежде, чем их разняли. Доктор решил на этом закончить сеанс и, хоть как-то примирив парней, распустил группу. Больше они не встречались, доктор перевел Серджо и Яну в другую психотерапевтическую группу более подходящею им по психотипам.
Занятие за занятием ненамного, но меняло представление Серджо и Яны о наркотике. Кстати, Яна уже не видела в своем друге неуклюжего подростка, Колли изменился, и ей это нравилось. Не сказать, что между ними возникли отношения – нет, они просто не прекращались. И то чувство старой преданной дружбы, оно снова грело душу.
На одном из занятий Серджо в очередной раз поднял вопрос о той золотой таблетке, которая была сильнее стелса, была его заменой и при этом была безвредна.
– Док, так вы нашли лекарство от рабства?
– Нет. Чего-то материального, что сильнее стелса, не существует. А так, наверное, только любовь может заменить тягу к наркотику, – ответил доктор.
– Знаете, док, мы как-то в детстве с Янкой создали один очень интересный сайт – www.nebesa.ms. Слышали о таком?
– Нет, а что там?
– Правда, не слышали? – тут же оживленно спросила Яна.
– Правда.
– Так это, док, у вас реально есть шанс узнать о том, существует ли золотая таблетка от рабства или нет, – с каким-то особым блеском в глазах Серджо посмотрел сначала на Яну, потом на врача.
– Он говорит правду, доктор! Одна жизнь – одно желание, – произнесла Яна и тут же достала свой биофон. – Вот, возьмите, напишите.
– Что писать? – разглядывая необычный сайт, поинтересовался врач.
– Я хочу найти лекарство от стелса, – диктовала Яна. – Хотя нет, не от стелса, от зависимостей, разных зависимостей.
Доктор написал этот запрос и отправил свое письмо. Ответа не было. Группа сначала оживленно обсуждала, работает ли вообще этот сайт. Полемика была жаркой, но по итогам диалога каждый остался при своем мнении. Ведь многие пробовали и, мало того, не один раз писали свое желание, а в ответ – ничего. Так же было и в этот раз – на вопрос доктора в ответ не было ничего. Это немного расстроило и Яну и Серджо. Впрочем сомневаться что вопрос дошел до адресата не было оснований.
*          *          *
ЗА ЧАС ДО РАССВЕТА
Серджо трясло. Дрожащими руками он разломил таблетку стелса на половинки и положил одну из них под язык. Таким образом, он потихоньку сбивал дозу. Отказаться полностью от наркотика Колли не мог, и он прекрасно это понимал, поэтому снизил потребления стелса до минимума. Лишь бы не ломало, о каком-либо кайфе от стелса уже и речи не было.
Вдруг поступило SMS-сообщение:
«555–55–5 служба доставки и исполнений желаний
ХА-КА-РА, 108 раз
www.nebesa.ms »
Он даже поперхнулся, когда прочел это. Ему хватило пяти минут, чтобы собраться и прибежать к доктору. И каково было удивление паренька, когда и доктору пришло похожее SMS-сообщение.
– И что значат эти звуки, – уже в жилом модуле интересовался Колли.
– Я по молодости, когда жил еще на Земле, – заправляя постель, говорил доктор, – увлекался йогой, немного постиг буддизм, в общем, это мантра отсечения. Эти три звука отсекают все негативное, отсекают привязанности, – сев на заправленную постель, ответил доктор.
– Допустим, это сработает. Но почему сто восемь раз?
– Читай, – доктор протянул парню биофон, где была статья о связи числа сто восемь с религией:
«Сто восемь страстей – основано на том, что у человека есть пять видов ощущения через органы чувств, плюс сознание. Каждый из этих путей осознания окружающего мира включает в себя по три ощущения из чувственного опыта: приятное, неприятное и нейтральное. Итого – 18 = (5+1)*3.
Удвоим это число, так как каждое ощущение либо ведет к блаженству, либо наоборот отталкивает от него. Получаем число 36. Но и поскольку этот опыт существует в прошлом, настоящем и будущем, умножаем 36*3, итого – 108 страстей».

– Иными словами, чтобы отсечь все, надо прочитать эту мантру сто восемь раз, – посмотрев на доктора, прошептал Серджо.
– Наверно, я просто не могу объяснить с точки зрения науки действия этих трех звуков, если их прочитать сто восемь раз, – заметил доктор. – Может это и работает. Звук, как и цвет, понятен всем людям. Это слова могут быть на разных языках, а звуки – везде одинаковые.
Серджо некоторое время просто молчал, пристально смотря в глаза своему психотерапевту. Что творилось в его голове, никто не знал. Может быть, он вспоминал те самые мгновения, когда они с Яной были счастливы. Вспоминал крохотного снеговика, подаренного волшебным дедушкой. Вспоминал закатившееся кольцо и неудачную попытку руки и сердца. А может быть, он просто молчал ни о чем не думая, ибо наркотик выжег все. Выжег все эмоции, оставив пустоту и одиночество в его сознание. Мы наверно никогда не узнаем, что именно творилось в голове Серджо в те минуты жизни, но забегая вперед одно можно сказать наверняка, он поверил в тот мизерный шанс для спасения, в тысячную долю процента в его невозможную вероятность.
– Док, дайте мне ключ от кабинета для тренингов.
– Держи, – ничего не спрашивая, доктор просто отдал электронный ключ своему пациенту, и Серджо тут же ушел.
*          *          *
Уже в кабинете он положил перед собой таблетку стелса и, едва сдерживаясь от желания ее съесть, сел рядом. Его уже начало ломать, и он прекрасно понимал, что чем дальше, тем будет только хуже.
– Ха-ка-ра, – чуть слышно произнес он, пристально смотря на наркотик. – Ха-ка-ра, – произнес он снова. – Ха-ка-ра! – издаваемые им звуки стали немного увереннее: – Ха-ка-ра!
Он смотрел на стелс и говорил заветные слоги, смотрел и говорил, смотрел и говорил. Через пятнадцать минут его вырвало, но, вытерев лицо, он снова, как заговоренный, повторял: «Ха-ка-ра! Ха-ка-ра!»
Потом его вырвало снова, но он повторял эти три звука. Голова кружилась, и он чуть не потерял сознание, но при этом продолжал смотреть на наркотик и повторять три этих звука: «Ха-ка-ра! Ха-ка-ра! Ха-ка-ра!»
Губы сводило от боли, язык заплетался и немел, и он уже мысленно повторял звуки, ибо мышцы лица совсем не слушались его разума: «Ха-ка-ра! Ха-ка-ра! Ха-ка-ра! Ха-ка-ра! Ха-ка-ра!»
Наконец, он замолчал и закрыл глаза. И когда Серджо открыл их вновь, то на грязном полу перед ним лежал уже не кусочек кайфа и безудержной эйфории, а обычная таблетка. Он поднял ее, и на его лице появилась улыбка. Каждая клеточка его тела, каждая частичка его души вырвала из себя наркотик, вырвала зло.
Уставший, изнеможенный Серджо встал на ноги и, подняв голову вверх, чуть слышно прошептал:
– Я смог! Я сделал это!
Чуть позже таблетку стелса он растоптал. И буквально в тот же день, приняв сухой душ, он отправился к Яне и рассказал ей обо всем.
Конечно, Яна Сток не сразу поверила в магию трех звуков, но Колли буквально заразил её своим упорство и верой в положительны результат вытащил. На это ушло шесть долгих лет ремиссии. Потом врачи-генетики разрешили Яне забеременеть, и она, спустя девять месяцев, родила своему мужчине сына. Мальчик был здоров и полон сил для долгой и счастливой жизни. И это поистине было чудом. Их маленьким невероятным чудом.
Долгая дорога в Эдем
2305 ГОД МАРС. АТЛАНТО
Он прилетел в Атланто во вторник. Из багажа Руслан взял с собой только электронные документы, дневники и денежные карты, был, как говорится, налегке. Не потому что там, на Земле, у него ничего не было, нет, просто господин Листов не совсем верил в успех его безумной идеи найти работу в одной из передовых научных лабораторий Марса.
Запах машинного масла и сырости – это были первые впечатления по прилету на Марс. И если в космическом терминале на орбите было постоянно сухо и жарко, то тут спертый несвежий воздух резко бил в голову. У него даже появилась небольшая одышка от нехватки кислорода.
– Цель вашего визита? – бегло взглянув на вновь прибывшего, спросила сотрудница таможенного терминала.
– Трудоустройство, – ответил Руслан.
– В вашем распоряжении два месяца. По истечению срока, вы обязаны покинуть Атланто, а через четыре месяца при отсутствии трудоустройства, вы обязаны покинуть Марс, – без эмоций повторила выученные наизусть слова сотрудница таможни. – Все понятно, господин Листов Роман Валерьевич?
– Да, мэм, – ответил Роман, забирая документы.
– Следующий, – выкрикнула женщина, и к окошку приема космических пассажиров подошел новый соискатель.
Руслан неторопливо вышел из таможенного модуля. Вокруг все суетились, кого-то встречали родные, нагловатые таксисты электромобилей наперебой предлагали свои услуги. Сотрудники полиции и роботы охраны спокойно наблюдали за вновь прибывшими, и если бы не пустынный пейзаж за стенами комического терминала, то запросто можно спутать этот терминал с Земным.
– Эй, братан, – мужчина в темно-синем пальто шепотом окрикнул Руслана.
– Вы мне? – удивился Листов.
– Тебе, тебе, – улыбаясь, подошел к нему гражданин Марса. – Справка о работе нужна? – так же шепотом предложил он.
– Я вас немного не понял?
– Пятьсот золотых – на один год, тысяча – на два. Справка реальная, работать будешь на меня. Все, как надо: на электронке, с пропиской в реестре, – объяснял продавец. – Брать будешь?
– Хм, – усмехнулся Руслан. – Нет, спасибо, я как-нибудь сам, – ответил он.
– Как знаешь, завтра будет дороже.
Проверив все ли документы на месте, Руслан Листов еще раз усмехнулся столь странному инциденту и неторопливо проследовал в сторону общественного транспорта. Вход в метро был узким, там вообще было всего две дорожки: одна – вниз, а другая – вверх, на поверхность Атланто. Но при этом Метрополитен имел разветвления во все сектора огромного города. Листов шагнул на импульсный эскалатор, и его ноги словно приклеились к световой дорожке, что вела вниз, на глубину около ста метров. Перед лицом появилась панель скорости и управления кабинкой общественного биофона. Немного замешкавшись при изучении панели управления, Руслан все же нашел нужную станцию заплатив за маршрут. Капсула биофона стала однородной, словно кокон, и понеслась куда-то вниз по световой дорожке. Внутри сферы заиграла музыка, и минут через тридцать пути, он очутился в конечной точке своего маршрута.
На поверхности было уже не так шумно, да и воздух был увлажненный и чистый. По правую сторону от метро, в крытом модуле находилась научная лаборатория передовых технологий имени Адама Рови. Молодой ученый мысленно перекрестился и зашел внутрь.

Двадцать минут спустя. Отдел кадров.
– Трудовая карта хорошая, ничего не скажешь, – рассуждал начальник службы безопасности. – Но это и подозрительно, господин Листов, зачем бросать хорошую перспективную работу на Земле ради Марса. Вы хоть понимаете, с чем вам предстоит мириться на этой мертвой планете?
– Да, сэр, – говорил Руслан, спешно вытаскивая электронные бумаги из папки.
– Что «да»? – грозно переспросил начальник службы безопасности. – Я задал вам два вопроса!
– Вот, – Руслан слегка дрожащей рукой протянул ему выписку из истории болезни: – Это ответ на ваш первый вопрос, почему я покинул Землю.
Начальник службы безопасности Арон Руф был хорошим человеком, и не таким строгим, как хотел казаться. Его форма, должность – они обязывали скептически и придирчиво относиться ко всем соискателям работы в научном центре. Тем более, этот лабораторный центр входил в структуру особо значимых объектов Марса, которые контролировали исключительно правительство и спецслужбы. От сюда и были все эти нюансы при устройстве на работу.
В обычной жизни, Арон Руф в свои сорок девять лет был добрейшим дедушкой двух шкодливых близняшек Энди и Кэт. Это были первенцы его сына Энтола Руфа. Супруга Арона работала в библиотеке Атланто. На работе Арон всегда открыто и честно говорил с теми, кто не лукавил и не желал показаться лучше, чем был на самом деле.
– Скажу тебе честно, сынок, – изучив все документы, с какой-то ноткой понимания заговорил Арон. – Проблема в том, что у тебя нет даже статуса эмигранта.
– А как его получить? – спросил Руслан.
– Была бы у тебя семья, дети, тебе бы дали бонусные часы за переезд, а так на твоем счетчике гражданина ноль часов, – говорил начальник безопасности.
– И что мне делать?
– Ну, есть два варианта, – улыбаясь, начал Арон. – Первый – это лететь назад и, как я понял из твоей выписки, мучиться всю оставшуюся жизнь от аллергенов Земли, – усмехнулся Арон. – Это ж надо, иметь сверхчувствительную иммунную систему, реагирующую на все виды аллергенов…
– Это генный дефект, – перебил его Руслан. – Пять процентов землян страдают такой патологией. По сути, это пожизненный прием лекарств от аллергии.
– Я это понял, – очень серьезно продолжил Арон. – И второй вариант: ты начнешь работу с самого низа, помощником стажера. Да, конечно, будет трудно первые сто пятьдесят дней, но заодно мы узнаем, кто ты на самом деле, господин Руслан Листов.
– Я согласен.
Арон молча полез в стол и, достав оттуда чистый электронный бланк, незамедлительно принялся оформлять молодого ученого в штат сотрудников научно-исследовательской лаборатории имени Адама Рови.
– Этот бланк отнесешь в седьмой кабинет, там пройдешь первичное обследование, а в десятом кабинете получишь спецодежду и ключи от жилого модуля. Не хоромы, но для начала пойдет.
– Спасибо, сэр.
– Удачи, сынок, – прошептал ему вслед Арон. – Удачи.
*          *          *
Работа была несложной, Листов практически сразу влился в коллектив. Ему доверили обслуживание цеха с роботами по выделению воды из недр Марса. По сути, это была работа инженера-программиста. Цех – это цельный подвижной модуль, который мог одновременно обрабатывать гектар грунта, выделяя кристаллы льда из грунта. На втором этапе из грунта убирались тяжелые металлы, а из кристаллов воды выделяли первичный продукт для дальнейшего химического разложения на молекулы, и уже в третьем этапе воду собирали вновь, но уже без примесей темной материи (вязкой, непрозрачной жидкости черного цвета). Это вещество полностью состояло из органических вставок и элементов, которые не встречались на Земле.
С этой темной материей на Марсе сталкивались еще первые колонисты, когда их буровые роботы на экзо-скелетах проваливались в пустоты. С годами ученые и правительство, не сразу, но пришли к заключению, что это вещество пропитало все на этой планете. Оно было в минимальном проценте в грунте, в кристаллах льда, и даже в атмосфере. Кто-то даже прозвал эту черную жижу кровью Марса. Но как только люди начали отделять ее от грунта и льда и фильтровать воздух, длина жизни на Марсе существенно увеличилась сразу на десятилетия. И это подталкивало на некие умозаключения. Кстати, НИИ, в котором строил свою карьеру Руслан, по сути, работал над главной загадкой: какова все-таки была природа этой загадочной темной материи.
– Руслан погляди вот она кровь Марса, – держа в руке колбу с черной вязкой жидкостью, улыбаясь, произнесла Джул.
– Философское название для яда, по своей сути, – ответил Руслан, разглядывая колбу.
– Философское, нефилософское, но мы тратим шестьдесят процентов ресурсов лаборатории на очистку воды от этой гадости
– Кто-нибудь пробовал понять, что это такое? – продолжая механической рукой дробить серый лед, спросил Руслан.
– Мое дело управлять этой громадиной машиной, – очень строго посмотрев на него, сказала Джул. – А твое – ломать большие куски для погрузки на конвейер и радоваться, пока не изобрели робота, способного без человека ломать большие куски, – усмехнулась Джул. – А то вышвырнут тебя к чертовой матери, и подохнешь где-нибудь в кварталах для эмигрантов либо от голода, либо от чьей-то руки.
– Добрая ты.
– Я просто реально мыслю, а не мечтаю, как ты, – ответила Джул и тут же добавила: – Еще полтонны льда и можем начать обед.
– О’кей, – ответил Руслан и усерднее начал колоть лед.
*          *          *
Шел последний год правления Александры Ким. В начале года она заявила о своем отстранении по состоянию здоровья, ибо на тот момент ее было уже восемьдесят два года. Она была в здравом уме и при трезвой памяти, но куча административных дел требовали огромных сил. А быть у руля целой планеты в восемьдесят два года, да еще на Марсе – было архисложно. И не смотря на отлаженность вертикали власти проблем хватало всегда. И это при постоянном негласном вмешательстве во внутренние дела Атланто земных спецслужб. Земля выделяла огромные деньги на подрыв суверенитета четвертой планеты. Первым серьезным испытанием для Марса стал бунт 2295 года протест недовольных в эмигрантском квартале. Их главным требованием была отмена повышения временного срока для получения гражданства. Позиция оппозиции была обоснованной, но государство исходило из реалий жизни на Марсе. К девяностым годам 23 века продолжительность жизни увеличилась в двое, да и условия стали намного комфортнее, и поднятие временных сроков для получения гражданства были логичным решением. Но подогреваемые деньгами Земли иммигранты не учитывали эти доводы, они тупо орали что у них отнимают право на гражданство, и теперь многое обречены на гибель в этих песках.  Бунт был массовым в нем участвовало около миллиона иммигрантов, были разрушены административные корпусы северного города и даже закрыты границы на пунктах прибытия. Практически два года Атланто проживал в режиме чрезвычайной ситуации, но как только Александра Ким разрешила своему помощнику Гарри Байсону, решить эту проблему, за две недели сопротивление аппозиции было подавлено. Поговариваю в те кровавые годы пропало без вести около полумиллиона людей. Это была темная страничка в истории золотого города, и к 2301 году Марс увеличил численность военных и полицейских в тридцать раз, в соотношении с 2294 годом. Гарри Байсон делал всё возможное для избежание повторения бунта несогласных. Впрочем, факт успешности народных волнений и кровавых подавлении мнения оппозиции, подсказали Земле, что единственное верное решение против независимости Марса – это язык террора.
Полицейский участок. Комната допроса.
– Фамилия? – допрашивая эмигранта, говорил сотрудник полиции.
– Лем, – буркнул налысо побритый, накачанный парнишка в белом спортивном костюме.
– Вы понимаете, что стали зачинщиком неразрешённой акции в девятнадцатом секторе? – спрашивал начальник отдела.
– Да. И что такого?
– Кто были вашими подельниками. Кто оплатил акцию?
– Я был один, – улыбаясь, ответил Рой Лем, по кличке Белый.
– Судья приговорил вас к штрафу в одну тысячу золотых, – говорил полицейский. – Но он не знал, что данная сумма не столь значительна для таких отморозков как вы. Это непростительная ошибка судьи. Которая недолжна повториться.
- Закон есть закон, и ты лучше меня это знаешь. – острил Рой.
Братья Лем были местные криминальные авторитеты, они занимались незаконной деятельность в кварталах для иммигрантов. Физически развиты, наглые и довольно таки умные Рой и Джери Лемы стали порождением той самой аппозицией, нежелающей мирится с законами свободного Марса. Собрав банду из единомышленников под предлогом охраны он подмяли под себя все незаконные пункты торговли, все кто не желал платить сталкивались с разбоем грабежами и ежедневным террором. Наглость и безнаказанность были главным стимулом для роста криминального мира в кварталах для иммигрантов. Тут главным было право сильного, и не правительство не полиция не могла этого искоренить.
Поэтому Рой и вел себя так нагло со стражем правопорядка, он понимал, что максимум что ему грозит это депортация на космопорт или очередной штраф. Привстал он прочитал имя и фамилию на жетоне сотрудника полиции.
– Сурен Коф, я чист перед законом, штраф уплачен, мои адвокаты все документы подписали, – говорил Рой. – Не вижу причин задержания и оснований для дополнительного допроса.
Сурен с силой сжал электронные бумаги и, встав из-за стола, подошел к нагловатому бандиту.
– Я стану твоей тенью, – шепотом, со злостью в голосе говорил Сурен. – Ты посрать на этой планете не сможешь сходить без моего ведома. И малейший промах, Белый, я закрою тебя на годы, но не тут, а на Луне, а там ты сдохнешь, – он схватил его за шею и пристально посмотрел ему в глаза: – Ты меня услышал, сынок?
– Руки, – сквозь зубы прорычал Рой Лем. – Я знаю свои права, господин полицейский.
– Пошел вон отсюда! – выбив стул из-под ног Лема, прокричал Сурен Коф.
Встав, Рой Лем отряхнулся и неторопливо, под недовольные взгляды полицейского, покинул помещение для допроса.
Вечером того же дня в баре, празднуя освобождения брата, собрались почти все из бригады братьев Лем.
– За силу братьев Лем, – поднимая бокал с самодельным местным виски, прокричал здоровый мужчина, похлопав Роя и Джерри по плечу. И все залпом осушили свои бокалы. Девушки и живая музыка, хороший алкоголь, легкие наркотики – на этой закрытой вечеринке было все, что только можно было найти на Марсе.
Под конец вечера Белый и Черный Лемы пересели в сторонку от своих бурно-празднующих соратников, обсуждая очень серьезное дело с присутствовавшим на вечеринке политиком. Марсианин пред пенсионного возраста, довольно таки образованный, среднего роста с типичными европейскими чертами лица, Эрнест Сэмул владел энергетическим сектором в Атланто, и входил в сотню самых богатых и влиятельных людей Марса. 
– Сорок пять процентов – это отличный процент. Хорошая цена, за доступ наркокурьеров в зону для граждан, – говорил политик. – Вы поймите: мы будем нарушать директиву Гарри Байсона о запрете и торговле сильнодействующих веществ в Атланто. Я не могу согласится на меньшую сумму.
– Мистер Эрнест Сэмул, мы понимаем, что вы влиятельный человек на Марсе, – уважительно заговорил Джерри Лем, одетый в черный спортивный костюм. – Но вы сами только что напомнили нам о директиве Бизона. И мы уже один раз получили предупреждение от его людей за попытку сбыта. Нам прислали две отрезанных руки нашего человека, потом ноги, и так все его органы, а в конце пришла пустая посылка с одной фразой, что следующим там будет один из нас, – говорил Джерри. – Бизон серьезный человек, но мы готовы с ним потягаться, если вы уравняете наши силы.
– Вы хотите, чтобы я помог вам завалить этого полуробота?
– В смысле, полуробота? – Рой даже усмехнулся.
– Ему сто сорок лет. Вы думаете, люди живут столько? Ха-ха, – рассмеялся Эрнест Сэмул. – У него своя – только голова, все остальное – механический организм. Мозг его уже дряблый и старый, у всего есть предел жизни, – очень пренебрежительно говорил политик. – Этого старика еще лет пять назад надо было списать и кремировать.
– С ним можно договорится? Или только убрать?
– Боюсь, что втрое, – сделав глоток воды, ответил Эрнест. – Но очень осторожно, свалив всё на земные спецслужбы, и тогда путь открыт, Марс будет мой, а вы получите доступ к миру граждан этой планеты.
– Что именно надо сделать для этого? – спросил Джерри.
– Каков план? – так же спросил Рой.
И план действительно был, после заявления госпожи Ким об уходе с поста правления, закулисная политическая игра разгорелось с неистовой силой, появилось два лагеря сторонники Гарри Байсона и богатые граждане чьи интересы представлял Эрнест Сэмул. И все ждали дня икс, когда госпожа Ким обнародует свое последнее обращение к гражданам Марса.
*          *          *
 Гарри Байсону, по кличке Бизон, действительно на тот момент шел сто сорок первый год жизни. Он был некой иконой наряду с Александрой Ким – последними из первых старателей. Долгую половину земного века эта парочка решала текущие вопросы в развитии красной планеты. Пять построенных городов, прирост населения от восьмидесяти трех первых старателей до одного миллиарда людей на сегодняшний день. Лучшая медицина – наглядным примером был сам Гарри, голова которого уже около сорока лет существовала без данного ему при рождении тела. Разработки в энергетике, космонавтике. Восемьдесят процентов всех ученых человечества работало в лабораториях и НИИ на Марсе. Вообще, это был парадокс. Абсолютно непригодная для жизни планета так сильно притягивала людей, что лучшие из лучших покидали комфорт Земли и летели на сухой, безжизненный Марс за счастьем и новой жизнью.
– Гарри, – сказала Александра Сергеевна, после совещания. – Останься, пожалуйста.
– Что-то случилось?
– Нет, – улыбнувшись, сказала пожилая женщина в голубом платье. – Нам надо поговорить.
Услышав последние слова, все сотрудники, находившиеся в кабинете Александры Сергеевны Ким, спешно его покинули, и когда Александра и Гарри остались наедине, она подошла к нему и взяла его за руку. Бизон немного встревожился, когда она дотронулась до его руки.
– Я устала жить.
– Два года, Александра, как ты потеряла мужа, и я уже в седьмой раз слышу от тебя эти два слова, – начал Гарри. – Я все понимаю, но у тебя нет преемника.
– Я жить устала, – уже громче сказала она. – Тут устала жить, в этих песках в этой золотой клетке. Я одна тут, и сейчас я реально не знаю, что дальше? Как дальше жить?
– Я понимаю, каково это быть одинокой среди чужих людей.
– Я хочу на Землю, я хочу домой, – чуть ли не плача говорила госпожа Ким.
– Тебя арестуют и казнят, – очень грубо оборвал ее Бизон.
– Пусть так, все же лучше, чем тут.
Александра села в кресло и, закрыв лицо, попыталась заплакать. Но слез не было. Хотя внутри все разрывалось от безысходности и отчаяния.
– Сашка, – Гарри подъехал к ней. – Потерпи чуть. Мы на пороге прорыва в космонавтике. Как только наши корабли смогут летать по световым годам, мы улетим с этой мертвой планеты в первых рядах.
– Я – старуха, Гарри, – улыбнулась Александра. – А ты наполовину робот, мы просто не переживем полет.
– Переживем, не раскисать! – похлопав ее по плечу, сказал Гарри. – Сейчас нельзя уходить. Эти бунты в секторах для эмигрантов, наркотики, криминал, – перечислял Гарри. – Если мы уйдем, эта вся грязь хлынет в город, и все, что мы создавали, умрет.
– Может, в этом и есть великая мудрость Бога.
– Уничтожить все, что мы с тобой создали? – рассмеявшись, спросил ее Гарри. – Если твой Бог хочет этого, то, пока я жив, ему придется иметь дело со мной.
– Ты смешон, Гарри, в своем желании силой решать то, что не решаемо силой.
– Ты меня знаешь: я убью любого, кто будет на пути, и если Бог реально существует, то он тоже умрет. Это моя планета, – очень грозно заметил Гарри.
– Хм, – усмехнулась Александра.
– Что смешного?
– А Бог существует. Было время, я не верила в него, но эти пески все поменяли, – начала она. – Бог есть, и он в каждом из нас, ибо то, что делает человек разве не божественно? Даже отъявленное зло в чем-то божественно и для чего-то нужно. Надо только понять, в чем. Эта планета была мертвой до нас, – говорила она. – И наивно полагать, что мы сможем построить тут новый Эдем. Даже ценой миллиарда человеческих жизней.
– Тебе действительно надо отдохнуть, – улыбнулся Гарри. – Я попробую отправить тебя на несколько месяцев на Землю, тайком. Отдохнешь. Придешь в себя и снова в бой, – похлопав ее по плечу, сказал Гарри и направился к выходу. – Надо беречь себя, Сашка, надо беречь.
Александра ничего не ответила. Налив себе алкоголь, пожилая женщина сделала два больших глотка словно пытаясь забыться от нерешаемых проблем.
*          *          *
Тем временем Руслан Листов за постоянными дежурствами и монотонной работой в поиске ледяных глыб даже не заметил, как пролетели часы, и он получил статус иммигранта. Его тут же перевели в научный отдел. Новые лица, новая работа, всё так сильно нравились молодому ученому, что он с двойным рвением старался удивить начальство, каждый день доказывая свою значимость. Он решил докопаться до истины в изучение темной материи.

ОДИН ГОД СПУСТЯ.
ОТДЕЛ ИССЛЕДОВАНИЯ РУСЛАНА ЛИСТОВА
– Я назвал это «Очищенная темная материя», – держа в руках колбу с черной смоляной жидкостью, говорил Руслан.
– Ну, эту субстанцию знали еще первые колонисты, – усмехнулась Александра Ким. – Зачем она нам?
– Давайте я сначала расскажу, что это в действительности, – набрав на электронном табло свой личный код, начал Руслан. – Убрав все примеси, мы пришли к открытию, что эта жидкость живая, и она умеет делиться на равные части. Мы делали опыты с простыми и сложными формами жизни. Эта материя в ста процентах случаев делилась на равные доли и внедрялась в ДНК живого существа. При этом без молекулы живого существа эта жидкость не подает признаков разумной жизни, словно это просто жидкость. Но при проникновении в клетку она оживает. Причина – кислород. Восемнадцать процентов кислорода в атмосфере уже оживляет темную материю.
– Прям, как паразит, – очень серьезно заметила Александра Сергеевна.
– Не совсем обычный, – ответил Руслан. – Эта материя усиливает выживаемость вида на сорок процентов, и как следствие, увеличивает длительность жизни на тридцать процентов. Этот паразит не убивает, не делится, а только усиливает ДНК, убирая все возможные дефекты. Единственное, что в разряде негативного эффекта – это снижение репродукции и потеря желания продления рода на пятьдесят процентов. По непонятным нам причинам, подопытные особи не хотят размножаться, но при этом живут дольше сородичей, выстраивая первичные признаки разумной цивилизации.
– А когда умирает живое существо, зараженное этим паразитом, что происходит с темной материей? – настороженно спросила Александра Сергеевна.
– Она сохраняется в теле живого существа до разложения, правда, масса темной материи увеличивается от исходной в два целых одну третью раза. И в неживой ткани она перестает быть активной. Но это увеличение мы связываем с ростом особи в течение жизни, – говорил Руслан.
– Вы разбили эту живую материю на частицы? – изучая документы, говорила Александра.
– Да, разбили, – говорил Руслан. – Это нити ДНК, миллиарды нитей, словно ключики. На расшифровку уйдут десятилетия, и это с учетом сверхсовременной техники. Такое ощущение, что это атлас по созданию живого мира на планетах. Начальная клетка. Мы даже нашли гены человека, и они безупречны, без дефектов. Есть теория, что благодаря этим ключам ДНК, молекула темной материи быстро проникает в живую клетку и выравнивает ее для существования.
– Вы делали опыты над людьми? – неожиданно спросила Александра.
– Нет, – немного настороженно ответил Руслан и тут же подумал: «Надо стереть все дневники, никто не должен знать о моем опыте».
Конечно, Александра прочла его мысли и в этот момент очень подозрительно посмотрела на ученого, но не подала вида что усомнилась в его ответе. Она наигранно улыбнулась и, кивнув, мол, продолжайте дальше свои исследования, поспешила удалиться.
Безусловно, Александра понимала всю сложность исследования темной материи и значимость экспериментов с человеком, но в тот момент, когда она попыталась прочесть мысли Листова, самопроизвольно включился новый режим робота в ее голове. С прочтением мыслей, он заявил, что нашел преемника для перехода в новое тело. И это означало лишь одно – ее годы жизни на этом свете подошли к концу. В последние годы робот в ее голове включался редко, словно пребывая в режиме ожидания и поиска, а тут такая новость.
Эта ночь была последней. Она надела легкий скафандр и вышла за пределы города. Ее дом был на окраине. Посмотрев на небо, она даже улыбнулась.
«А хорошая вышла жизнь!», – подумала она и неторопливо пошла вперед, все дальше и дальше уходя от города. Поднявшись на каньон, она увидела бурлящий жизнью ночной Атланто. Он простирался до горизонта: неоновые огни, капсулы биофонов, суета и жажда жизни. В большом мегаполисе, словно по артериям-дорогам в ту ночь двигались люди – кто куда, и кто зачем. Город жил своей жизнью. Марс жил и, несмотря на невозможные условия существования для людей, Марс существовал.
«Какой хороший день, чтобы умереть…», – подумала она, сев на камень.
Робот в ее голове, включил стимуляцию биологического сна, активировал процесс окончания жизни. Пожилая женщина просто уснула. Ее нашли на утро мертвой.
*          *          *
2308 ГОД. МАРС. АТЛАНТО
БАР БРАТЬЕВ ЛЕМ
– Включи новости, – вбежав в кабак, закричал мужчина в белом.
– Джерри, ты чего? – буркнул бармен.
– Включи долбанный новостной канал! – достав сенсорный пистолет, грозно прокричал Джерри Лем.
«Умерла Александра Сергеевна Ким. Нация скорбит. Похороны и кремация нашего второго и.о. главы Атланто, нашей общей мамы состоятся завтра на площади первых основателей. Прощание с Александрой Сергеевной состоится с одиннадцати до двадцати пяти часов сегодня и завтра».
Рой, сидевший рядом, даже поперхнулся от услышанного.
– Вот это новость! – встав и подойдя к брату, сказал он. – Это шанс, братан, надо валить Бизона. Такие шансы бывают раз в жизни.
– Шанс, говоришь? – Джерри улыбнулся и сделал новости тише. – Тогда сегодня ты пойдешь к Эрнесту Сэмулу и отдашь ему это, – протягивая информационный кристалл, говорил Рой.
– Что тут?
– Список того, что нужно для устранения Бизона,
– Понял, брат, – взяв кристалл, улыбнулся Рой.
Прощание с Александрой Сергеевной затянулось на неделю, правительство не ожидало такого потока людей к ее телу перед кремацией. Люди шли и шли, это был нескончаемый поток из людской массы. Потом была кремация. И новые выборы и.о. главы правления. С результатом в девяносто три процента на выборах победил Гарри Байсон. И его первая официальная речь вошла в историю Марса.
Огромный чернокожий мужчина, немного механически подошел к трибуне (по такому поводу он взял ходячий экзо-скелет). Из всего живого у него осталась только голова, все основное тело было машиной, и, по сути, перед публикой выступал полуробот-получеловек. Он был в темно-синем одеянии и вел себя очень раскрепощенно. Он поправил микрофон трибуны и медленно обвел взглядом толпу людей, собравшихся на площади первым основателям города.
– Первое что я хотел бы сказать, – начал Бизон, – это слова благодарности за те годы жизни, которые я провел рука об руку с великими людьми нашего с вами дома. Нашим отцом – Адамом Рови…
Толпа разразилась аплодисментами, услышав имя первого и.о. главы Атланто.
– И нашей общей мамы – Александры Сергеевны Ким, – очень тепло произнес ее имя Гарри. – Эта планета стала великим пристанищем для многих людей. Атланто стал домом и для меня. Я даю слово, продолжить начатое Александрой Сергеевной и Адамом Рови, – он неожиданно подумал о чем-то грустном. – Почему-то я сейчас вспомнил слова Александры о Боге, когда нам было трудно, и мы хотели все бросить и уйти из политики. Она всегда говорила: «Бог вперед, а мы за ним. Что Богу, то и нам…», и мы шли вперед. Я по жизни атеист, но ее слова поражали своей силой, она шла вперед, и все получалось. Как-то, в момент гнева, я сказал ей: «Покажи мне своего Бога, и я поверю тебе!». Я даже с издевкой спросил: «А где он, твой Бог?», ее ответ запомнился мне на всю жизнь. Она сказала так: «Бог, он в каждом из нас, ибо то, что делает человек разве не божественно? Даже отъявленное зло в чем-то божественно и для чего-то нужно. Надо только понять, в чем...»
«Бух!», – раздался громкий хлопок, и по лицу Бизона потекла кровь. Его тело робота продолжало стоять, а в голове было огромное отверстие от старинной пули. Энергощиты, которые защищали от импульсного оружия, оказались абсолютно бесполезными против старинной снайперской винтовки. Убийцу Гарри Байсона не удалось взять живым, так как при задержании он оказал сопротивление и был убит. С прискорбием спецслужбы констатировали тот факт, что все ниточки к заказчику этого преступления были потеряны, и по этой причине дело было отправлено в архив. А уже через полгода новым и.о. главы правления стал Эрнест Сэмул.
*          *          *
 ГОД СПУСТЯ
Начальник отдела разработки молчаливо прошел в свой пустой кабинет и, закрыв за собой дверь, разместил на электронном табло надпись: «Совещание, не беспокоить!».
Руслан, постучавшись в дверь открыл ее.
– Джон, все хорошо? – наблюдая за тем, как средних лет англичанин, собирает личные вещи на рабочем столе, поинтересовался главный инженер-генетик Руслан Листов.
– Нас закрыли, – сухо ответил Джон, не переставая убирать личные вещи в корзину.
– Вообще всех? – спросил Листов.
– В шестичасовой интервал покинуть здание и убрать личные вещи, – с огромной обидой в голосе произнес Джон.
– Почему?
– Почему? – Джон остановился и посмотрел на Руслана. – У них спроси, я больше не твой начальник. И кстати, можешь паковать чемоданы: тебя и других эмигрантов депортируют на Луну, приказ уже главы Марса - Эрнеста Сэмула.
Руслан молча закрыл дверь и отправился в свой кабинет. В шестичасовой срок все сотрудники лаборатории покинули свои рабочие места. Объект и все разработки по темной материи были заморожены, и под грифом «Секретно» все было опечатано, а спустя месяц все разработки были перемещены в архив.
Через год Руслана Листова арестовали и приговорили к депортации на основании закона № 679 «Обо всех вновь прибывших иммигрантах».

2314 ГОД. МАРС. АТЛАНТО
ПЛОЩАДКА НОМЕР СЕМЬ. ОТКРЫТЫЙ МОДУЛЬ ДЛЯ ОТПРАВКИ НА КОСМОПОРТ «ОМЕГА»
– Руслан, ты куда? – разговаривая по внутренней связи в облегченном скафандре, спросил его друг. – До старта сорок минут.
– Да, хочу попрощаться с Атланто, последний разок взглянуть на город с каньона.
– Только не свались вниз, – пошутил друг. – Лечить тебя не будут – медкарта заблокирована, только обезболят и отправят на Луну.
– Ок, – подпрыгивая, сказал Руслан и зашел за огромный валун рядом с открытой площадкой для челноков с космопорта.
Большое плато всегда использовали как площадку для челноков. Легально и нелегально здесь сотнями улетали и приземлялись пассажирские и грузовые челноки.
Руслан прогуливался по плато, ему реально было грустно так уходить. Он открыл тайну мироздания, он заглянул краешком глаза в великую книгу жизни, и вот ее грубо закрыли и поставили на полку. Было обидно до крика, Руслан даже выключил внешнюю связь и, уединившись, пару минут просто орал, как раненый зверь, от бессилия в сложившейся ситуации. Хотелось разорвать скафандр, хотелось прыгнуть с плато. Хотелось поднять бунт, ибо все было так несправедливо.
– Будь ты проклят, Марс! – еще раз закричал Руслан и с силой пнул ногой грунт.
Он сам не понял, как поскользнулся и соскользнул с плато.
Пролетев метра три, он упал на какую-то площадку. Пластиковое стекло на маске треснуло, и воздух начал просачиваться сквозь микротрещины.
– Твою мать, – залепляя трещины, ругался Руслан. – Еще и ремонт маски оплачивать, – сказал он, оглядываясь по сторонам.
– Пятьсот седьмой, это Руслан Листов, я сорвался с каньона, нужна помощь, – говорил по внешней связи Руслан.
– Слышим вас, – с усмешкой сказал кто-то. – Отправили вам робота на помощь, десять минут до контакта. Как поняли, прием?
– Понял, – ответил Руслан и, выключив связь, добавил: – Уроды!
Сев на камень, он тут же подскочил. На нем белого цвета механический шарик с шестью щупальцами, словно живой, суетливо забегал по камню.
– Че за хрень? – сказал Руслан, взяв в руки этот механический предмет.
Вырвавшись из его руки, этот маленький робот с мгновенной быстротой пробрался под лицевую маску и, добравшись до ушной раковины, под крики и возгласы человека от всего происходящего, пробрался в тело Руслана Листова.
«Искомый объект найден», – очень четко услышал в своей голове эту команду Руслан и тут же почувствовал, как его тело обмякло, и сознание потихоньку отключилось.
Робот-погрузчик нашел его через тринадцать минут и, приведя в сознание, помог подняться на плато. Руслан ничего не помнил. Но в этом не было ничего странного: робот дешифровщик в его голове вычистил все ненужные моменты из памяти. Через три часа Руслан Листов был уже на космопорте. Это был тот самый робот Сергея Румма, за годы существования в теле Александра он отсканировал и записал множество информации о жизни людей. Обладая интеллектом и сознанием робот дешифровщик приспособился к человеческой жизни. За годы жизни в голове Александры робот усвоил одно очень ценное правило, людей нельзя пугать, страх хороший мотиватор, но когда страх невозможно объяснить то он неуправляем и способен разрушить всё вокруг. В новом теле Руслана Листова робот дешифровщик избрал тактику ненавязчивого подталкивания, словно собственные мысли Руслана, внутренний голос вел Руслана к задуманному роботом.
«Эдем на седьмой планете в созвездии А746» – красовался огромный баннер прямо перед входом в гостиничный модуль на космопорте «Омега».
– А что это? – кивнув на рекламный баннер, спросил Руслан.
– Да кучка самоубийц! Эта фирма ищет добровольцев для путешествия к новым планетам, – отвечал прохожий на космопорте «Омега». – Они уже отправили тринадцать шаттлов в один конец, и пока нет ни одного ответа об успешном приземлении. Причем, все бесплатно.
– И как записаться? – спросил Руслан.
– Не тупи, мужик, – засмеялся прохожий, похлопав Руслана по плечу.
- Я серьезно?
– Если серьезно, то в пятом секторе их офис, но это самоубийство.
– Спасибо, - ответил Руслан и тут же подумал: «Этот Эдем – наше спасение!».
И хотя ему показалось, что эту мысль произнес кто-то в его голове, ибо так отчетливо были слышны слова в его сознании, Руслан даже улыбнулся, прогоняя мысли о галлюцинациях. А потом он ускорил шаг, на пути к новой жизни.

FUN MANES (удовольствие призраками)
2335 ГОД. МАРС. АТЛАНТО
За сто лет после первых шагов в освоении Марса, эта планета стала такой густонаселенной, что до сороковой параллели очень трудно было найти незастроенный участок песчаного грунта. И люди с разных уголков Земли и Луны все прибывали и прибывали на эту притягивающую своей свободой планету.
Роман и Джина Суровы были гражданскими супругами. Они долгие годы работали и жили вместе без официального статуса мужа и жены. И вот спустя пятнадцать лет такой жизни, буквально за пару дней скрепив свой любовный союз официально, они, продали родительский дом на Земле, и пустились в непредсказуемое путешествие к красной планете. Став одними из многих, кто прилетал на Марс за золотом, или за свободой. На Земле Роман и Джина работали в НИИ и были одними из многочисленных ученых в сфере коммуникаций. В сегменте холдинга «Глобал Энерго», в котором они с супругой трудились, пыталась модифицировать живые обои Эрика Форса. Но за десятилетия изучения и экспериментов изобрести новую технологию не удавалось, скажем так, мелкая доработка и улучшение уже имевшейся технологии – это был потолок «Глобал Энерго». После смерти Джоба Сью его империю разделили на части, и та идеология которой подпитывал всех своих сотрудников Джоб, сменилась другими лозунгами. Сотрудники не стремились придумать новое, так как их начальники каждый раз подчеркивали: «Мы ещё не вытянули все деньги из старой технологии!» и этот подход превращал науку в бизнес. Может поэтому супруги Суровы и полетели на Марс, в надежде на достойную оценку их интеллектуальных способностей.
– Вы в курсе, что в случае разглашения корпоративных секретов, – говорил начальник охраны холдинга «Глобал Энерго», – мы вправе без вас начать судебное производство. И если утекшие тайны и информация нанесут убытки корпорации, мы применим меры.
– Да, мы в курсе, – подписывая электронной подписью приказ об увольнении, отвечал Роман.
– Руку просунь, – приказал охранник.
Просунув руку в сканер, Суров немного напрягся. Быстрый укол в плечо его немного удивил.
– Что это?
– Чип-робот. Стандартная процедура для всех кто работал и уволился.
– А вы имеете на это право? – возмутилась Джина.
– Все в пределах подписанного контракта, мадам Сурова, – улыбаясь, очень вежливо говорил начальник охраны. – Читайте контракт.
Этот чип-робот был создан для контроля над бывшими сотрудниками. Он встраивался в нервную систему человека и, как маячок, всегда показывал, где находится его хозяин. Впрочем, это их не остановило. Прожив по закону один год после увольнения на Земле, они переехали на Луну, получили там вид на жительство и через год тайком они полетели на Марс, отказавшись тем самым от гражданства Земли.
*          *          *
2337 ГОД. КОСМОС. ТЕРМИНАЛ «ОМЕГА»
ПУНКТ ПРИЕМА ТУРИСТОВ
– Вы не могли бы пройти с нами, господин Суров, – сотрудник в штатском обратился к приехавшему эмигранту в живой очереди на таможенном контрольном пункте Марса.
– А в чем дело? – тут же возмутилась Джина.
– Нет повода для паники, мадам Сурова, просто формальность, – указывая на дверь в кабинет, говорил сотрудник спецслужбы.
– Как нет? Вы арестовываете моего мужа, – начала очень громко говорить Джина, привлекая внимания всех. – Вы не имеете права его забирать, мы свободные люди!
Тут же к ним подошли военные и служащие таможни, они пытались успокоить, особо эмоциональную женщину. И лишь когда сотрудник спецслужбы сказал, что цель разговора – брат Сурова, Джина перестала привлекать к себе внимание окружающих.
– Ваш брат два дня назад умер, – уже в кабинете говорил сотрудник спецслужбы.
– Как?!
– Он работал экспедитором, и они с напарником попали в песчаную ловушку, – объяснял военный. – Марсоход провалился и был засыпан песком. Их начали искать, по протоколу, через три часа после последнего выхода на связь. Им не хватило воздуха, примите мои соболезнования.
– Да, конечно, – сдерживая эмоции, тяжело вздохнул Роман.
Они с братом не были близкими людьми, но его старший брат все же был родственником и единственной ниточкой, которая могла помочь супругам Суровым остаться на Марсе.
– Похороны были в тот же день, – продолжил объяснять сотрудник спецслужбы. – Все затраты по кремации взяла на себя компания «Тесо». Он работал в ней.
– А где его прах?
– В центральном секторе Атланто. Кладбище под землей. По закону Атланто, всех умерших кремируют, – говорил сотрудник спецслужб. – Вот ваш пропуск в склеп.
– Спасибо.
– Но мы вас остановили для другой процедуры, – доставая электронные документы, говорил мужчина. – По закону ваш брат завещал вам право на гражданство, и мы вправе вам его дать.
– В чем подвох? – оживленно спросил Роман, даже немного не веря в услышанное.
– Только вам, и в этом случае ваша супруга не получит вид на жительство, ибо по закону надо прожить в браке не менее десяти лет, чтобы гражданин Марса мог дать вид на жительство супруге или супругу.
– Еще семь лет, – очень грустно прошептал Роман Суров.
– Сожалею, но только так.
– А если я откажусь от гражданства?
– В законе есть такая формулировка, – удивленно ответил мужчина. – Но в таком случае вам будет запрещен въезд на Марс пожизненно. Многие семьи поступают так после получения наследства: супруг или супруга живут до положенного срока в буферной зоне. И по истечению положенного законом срока воссоединяются друг с другом.
Сотрудник спецслужбы пододвинул господину Сурову документы на подпись и, улыбнувшись, добавил:
– Понимаю это не просто. Вы не сможете ее видеть вживую вход в буферную зону гражданам запрещен, вы можете отправлять ей деньги, так делают почти все супруги. И это единственный законный вариант остаться тут. Принимайте решение господин Суров.
- Я могу поговорить с женой?
- Да конечно, - улыбнувшись ответил сотрудник спецслужб.
Ситуации была неординарной, но опыт таких прецедентов был и многие пары на Марсе поступали именно так, денег по факту гражданства хватало на жизнь обоим супругам, так что решение было принято сразу.
*          *          *
СЕМЬ ЛЕТ СПУСТЯ
Ресторан «Мон Матро» был на вершине третьего плато к югу от центрального сегмента Атланто. Один из лучших видов на постоянно растущий город. Здесь была живая музыка, хорошая еда, которую готовили лучшие повара Марса. Место было, даже по меркам богатого Марса, роскошным: деревянная мебель, керамика, хрусталь и золото. Тут даже столовые приборы были из сплава золота и меди.
– Это лучший столик, – сделав глоток шампанского, произнес Суров.
– Тут красиво, – ответила Джина, и на ее глазах появились слезы. – Мне кажется, что это все не со мной. Мои семь лет выживания сначала в космосе, потом тут, в кварталах для эмигрантов, и вот теперь я тут, с тобой. Это сон! – прошептала она и заплакала.
– Это реальность, – залпом допив шампанское, ответил Роман. – Марс жесток, здесь есть все и этим всем никто не намерен делиться. Я нищий по сравнению с тем, кто родился и живет тут. Но при этом я богаче любого, из кого ты знала в буферной зоне. Тебе еще так много предстоит узнать об этой планете.
– А мне казалось, я уже все узнала, – грустно сказала постаревшая Джина.
– Нет, милая, жизнь только начинается, – взяв супругу за руку, прошептал Роман.
Они праздновали получение вида на жительство супругой Сурова. А значит, для Джины были сняты ограничения по передвижению по красной планете. Марс открыл для нее свои золотые ворота. И долгие семь лет ожидания стоили этого момента. Когда вопрос выживания был снят государственной заботой, чета Серовы полностью посвятили себя науки. Она стали модифицировать технологию Эрика Форса, используя современные достижения в трехмерных голограммах буквально за несколько лет им удалось создать нечто новое. Принципиально новую технологию воспроизведения информации и этот факт грозил изменить индустрию развлечения на «до» и «после». Оставалось за малым, рассказать миру об их изобретение.

2347 ГОД. МАРС. АТЛАНТО.
ЖИЛОЙ МОДУЛЬ ЧЕТЫ СУРОВЫХ
Вальяжный, полный мужчина с надменным видом прошел в бункер. Посередине небольшого помещения стояло два стула. Было неуютно: стены и потолок очень сильно давили.
– И это ваше чудо? – с презрением осматривая дешевые стулья и покрытые какой-то материей железные стены помещения, спросил господин Румо.
– Оно не включено, – поправляя очки и нервно вытирая руки о куртку, говорил Роман.
– Первое впечатление угнетающее.
Джо Румо был продюсером и инвестором в сфере развлечений в Атланто. Половина всех контрактов на Марсе проходило через его компанию. Он был тем человеком кто мог и делал шоу любого уровня. На редкость, но он не был самодуром. Добряк-Румо по праву носил это прозвище. У Джона было природное чутье на таланты. Именно он открыл процентов семьдесят новых звезд Атланто. И в свои шестьдесят с небольшим лет этот, в меру упитанный и в полном рассвете сил, мужчина был полон идей, и всегда знал, как сделать хорошее шоу. И здесь, в отличие от Земли за это платили хорошие гонорары.
– Согласен, – чуть слышно прошептал Роман, разглядывая невзрачное место, которому предстояло стать легендой. – Я дико волнуюсь, понимая, что от вашего мнения зависит будущее этого изобретения. И первое впечатление не самое лучшее, но потерпите дальше будет интереснее.
– Пока я вижу только два стула, – усмехнулся Добряк-Джо. – И этот железный бункер, прям как тюремная камера.
– Мы взяли за основу, – неуверенно начал объяснять Роман Суров, – живые обои Эрика Форса и добавили разработки в объемной лазерной графике, которыми я занимался последние десять лет на этой планете. Мы получили эффект полного присутствия. Световые лучи создают четкое изображение на основе живых обоев. И вот случайно мы подумали: а что если старое забытое двухмерное кино преобразовать в объемную световую голограмму, – спешно говорил Роман. – Понимаю, звучит сложно и непонятно, но поверьте мне, это будет прорыв в кинематографе, реанимация его как жанра.
– Прорыв? – усмехнулся Румо. – Вы наговорили много непонятных мне слов, которые я не могу связать с кинематографом, поэтому чтобы не тратить мое и ваше время просто покажите мне конечный продукт. Именно то, что вы хотите продать людям.
– Да, конечно, – сев на стул, сказал Роман и нажал на клавишу «Пуск».
Железный бункер превратился в абсолютно черный непрозрачный куб, было ощущение полной пустоты. Ты сидишь на стуле, а вокруг тебя ничего – только черная пустота, словно огромный и необъятный космос, без звезд, без ничего.
– Это подобие заставки, – оправдываясь, прошептал Роман. – Мы пока не придумали логотип.
– Суров, помолчите, – осек его Добряк-Джо.
Мгновение, и два кресла перенеслись в Нью-Йорк 1947 года. Под ногами была брусчатка. Вокруг ходили, словно реально, живые люди, неспешно ездили машины. Это было потрясающе! Казалось, ты в машине времени перенесся в далекое прошлое и все по-настоящему: люди дома, деревья, собаки и кошки, даже грязь под бордюрами, и та была словно настоящая. Двое парней стремглав побежали от кого-то к пирсу. Картинка поехала за ними. И вот он, огромный корабль с таким знакомым для слуха названием «Титаник». Люди потихоньку поднимались по пирону на палубу. И оба зрителя на невзрачных стульях очень медленно поплыли за бегущим парнем. Он что-то сказал человеку, проверяющему билеты и, предъявив свой билет, с гордостью забежал на нижнюю палубу корабля.
– Мы взяли старый цветной фильм для первой демонстрации, – пояснял Роман.
Но Джо, словно, не слышал его, он заворожено смотрел по сторонам, едва сдерживаясь, чтобы не встать и не потрогать эти как будто ожившие образы.
Тем временем корабль тронулся и, разбивая волны холодной воды, отправился в историческое плавание.
Было видно, как по лицу Добряка-Джо пробежала дрожь от ужаса всего увиденного. Это было невероятное ощущение полного погружения. Румо даже встал и, подойдя к медленно тонущему актеру в конце фильма, попытался его тронуть. Глаза видели человека, но рука проходила сквозь свет и упиралась в металл, словно это был призрак. Фильм закончился. Черный куб, два стула и снова железный бункер.
– Все, – сказал Суров, и посмотрел на ошарашенного Румо.
Продюсер, не проронив ни слова, встал, поправил рубашку и направился к выходу из объемного светового кинотеатра. Переступив порог, он обернулся и очень серьезно посмотрел на Романа.
– Фан Манес.
– Что простите? – Роман даже соскочил со стула.
– Играющие призраки, – с ужасом прошептал Джо Румо и тут же добавил на давно забытом языке человечества: – Fun manes.
Роман так и остался сидеть на стуле. А весь бледный от произошедшего Добряк-Джо поспешил в свой офис в центре Атланто. Уже на месте он отменил все встречи и, закрывшись в своем кабинете, начал пить крепкий виски. Его решение об изобретении было озвучено на следующий день. Оно было коротким и ничего не объясняющим: «Данное изобретение нас не интересует».
Перечитывая, наверно, в седьмой раз присланное на электронную почту письмо, Роман пытался понять, почему ему отказали. Но объяснений не последовало, казалось великий продюсер просто испугался новой технологии, и ведомый страхом, не объясняя ничего просто запретил. Но разве можно запретить мечту?
– Да, забей, – протянув супругу бокал с водой, сказала Джина. – Найди другого инвестора.
– Как?! Он – номер один в индустрии развлечения.
– Не кричи на меня, я не виновата в том, что тебе дали отказ, – тут же осекла его Джина.
– Прости, нервы, – обняв любимую супругу, прошептал Рома. – Просто это все! Конец! Если Джо Румо не дал добро, то ни один цент не упадет на счет. Никто не захочет вкладывать в это деньги.
– Давай займем деньги и сами покорим Марс?
– У кого? – усмехнулся Роман, – Ты представляешь, сколько надо денег?
– Братьям Лем, они торгуют оружием и наркотиками. У них есть деньги и если нашу технологию можно продать, то они её продадут.
Роман очень серьезно посмотрел на свою жену. Деньги у братьев Лем, конечно, были, причем именно столько, сколько нужно, чтобы начать бизнес. Но эти два криминальных босса просто так не одолжат пару миллиардов. Если они почуют золотое дно, то никто не даст гарантий, что им не захочется владеть всем бизнесом. И в этом был реальный риск такой идеи.
*          *          *
2348 ГОД. МАРС. АТЛАНТО.
БАР «ЧЕРНОЕ И БЕЛОЕ» ОФИС БРАТЬЕВ ЛЕМ
Нелегальный бизнес, уход от налогов, наркотики, проституция, торговля орудием, золотом – везде, где была возможность подзаработать, всегда появлялись парочка-другая крепких парней, которые по-хозяйски брали все в свои руки. И чем слабее была власть в том или ином городке на Марсе, тем сильнее были криминальные боссы. В эру покорения космоса и освоения новых планет простой закон «сильного» решал много чего. Как говорили братья Лем: «Если к твоему виску приставлен пистолет, то абсолютно неважно кто ты. Страх был, есть и будет всегда – страхом!».
Два англичанина – Рой и Джерри Лем – были безжалостны. Они, руководствуясь законами улиц, держали в страхе всех нелегалов и эмигрантов в Атланто. Сколотив бригады из крепких парней и решая все спорные вопросы по праву сильного, им удалось подмять под себя почти весь наркобизнес в городе. 
Утром, пробираясь на биофоне сквозь многочисленную толпу спешащих на работу жителей красной планеты, Роман немного побаивался уезжать все дальше и дальше в квартал для эмигрантов. Но выбора, особо, не было.
– Ты кто? – коротко стриженый мужичок преградил путь Роману.
– А я к братьям Лем. Дело есть.
– Слышишь, толстый, – взглянув на второго охранника ночного клуба, произнес первый здоровяк. – У нас тут чудик какой-то. Боссов хочет видеть.
Объемный мужчина вразвалочку подошел к входу в ночной клуб и, оценочно оглядев пришедшего незнакомца, тихо произнес:
– Зачем они вам?
– Я – гражданин Атланто и изобретатель, – начал Роман. – Мне нужны деньги для развития моего проекта.
– Хм, – усмехнулся толстяк. – А при чем тут Белый и Черный Лемы?
Роя Лем и Джерри Лем в криминальном мире прозвали «Белым» и «Черным» из-за цвета одежды, который каждый из них предпочитал носить, дабы хоть как-то отличаться на людях. Лемы были близнецами и к старости стали очень сильно похоже друг на друга.
– Я хотел бы показать им свое изобретение, – еще раз сказал Роман, – и если они заинтересуются, то попросить их профинансировать мой бизнес-проект.
– Ты уверен, что хочешь этого?
– Нет, не уверен, – ответил Роман. – Но по-другому никак, мне негде взять столько денег.
– Ха-ха, – рассмеялся здоровяк. – Ну, пошли, раз пришел, посмотрим, что ты там наизобретал.
Роман пришел не с пустыми руками: специально для братьев Лем он перевел в объемную световую голограмму отрывок из фильма о бандитах девятнадцатого века на Земле. И когда пришло время продемонстрировать свое изобретение, первое, что произнес Роман Суров, было:
– Вы не могли бы оставить оружие тут?
– Я тебе говорил, это полицейский, – достав импульсный пистолет и тут же наведя его на Романа, закричал Джерри Лем, одетый в черное.
– Тихо, тихо, – тут же подняв руки вверх, пытался оправдаться Роман Суров. – Просто световые голограммы крайне реалистичны, и мы можем пострадать от рикошета импульсных зарядов.
– Ты хочешь сказать, что я испугаюсь киношки?
– Нет, – тут же ответил Роман. – Идите так, только имейте в виду, что с оружием надо очень аккуратно.
– Иди первый, умник, – толкнув Романа в бункер с живыми обоями на стенах, приказал Рой Лем, одетый в белое.
Дверь закрылась и наступила тишина. Ожидавшая снаружи охрана немного нервничала, то и дело, прислушиваясь и прикасаясь ухом к двери бункера. Но там были какие-то диалоги, рев моторов машин, пальба из автоматов, музыка, в общем, ощущение, что это был сеанс фильма про гангстеров. И не более.
Первым вышел Роман. Братья молча сидели внутри, два здоровых охранника даже ворвались в бункер, но, увидев просто сидевших в ступоре, двух матерых гангстеров, немного растерялись.
– Боссы, у вас все хорошо?
– Позови умника, – переглянувшись с братом, произнес Рой. – И найди Добряка-Румо.
– Это дело надо обмозговать, – очень серьезно подметил другой брат.
Каково было удивление Романа, когда в тот же день уже с продюсером Джо Румо они обсуждали постройку в будущем аналогичных бункеров, и хотя было видно, что Джо Румо это изобретение не по душе, но, как говорится, братья Лем умели уговаривать. Ему пришлось работать с Романом и в кратчайшие сроки они создали целую сеть кинотеатров оснащённых столь необычным изобретением.
*    *    *
2350 ГОД. МАРС. АТЛАНТО
«Дамы и господа, только сегодня! – говорил шоумен, ведущий презентацию. – Фан Манес – величайшее изобретение человеческой мысли, и каждый из вас увидит это чудо вживую. Это нечто больше, чем просто живые обои Эрика Форса, это Фан Манес – «удовольствие призраками», – звучит завораживающе и пугающе, – вел презентацию мужчина средних лет. – Из-за мер предосторожности, просьба – личное оружие оставлять при входе в бункер. И, как говорится, приятного вам вечера!».
Дамы в вечерних нарядах, мужчины в темно-синих формах, золотая молодежь, элита, гости с Земли и Луны – в тот вечер на Марсе были самые богатые и влиятельные люди из трех миров. Это была поистине закрытая премьера для верхушки человечества.
Совпадение или нет, но на следующий день мистер и миссис Суровы были найдены мертвыми в своей спальне. Они умерли во сне. Поговаривали, что за этим стояла служба безопасности «Глобал Энерго», и это была вендетта за разглашение интеллектуальной собственности. Впрочем, так же бытовало мнение, что их отравили братья Лем, тем самым прибрав к рукам все права на изобретение Сурова. Хотя, может быть, они просто умерли от старости вдвоем в одну ночь. Никто не знает, как оно было на самом деле.
Джо Румо хоть и пытался всеми возможными способами тормозить развитие Фан Менеса, но проникновение игры призраков был не остановить. Кино из прошлого покорило всех. И уже через пару лет на смену актерам, сценаристам и режиссерам пришли световые техники, которые адаптировали все новые и новые хорошо забытые фильмы прошлых лет. Эра объемного светового кино началась, вытеснив живую игру актеров за кулисы жизни.
Блогер Адольф Гудо
Как это бывает почти всегда, буквально за десятилетие человечество в космонавтике делает такой огромный скачок, что по сравнению с ним сто предыдущих лет до этого были так, топтанием на месте.
Два открытия, сделанные в непересекающихся сферах человеческой жизни, стали основой для путешествия к другим солнечным системам. Первым стало создание телепортов, которые успешно использовала в своем бизнесе «Бот-Шоп Компани», разместив по всем планетам терминалы по продаже товаров массового потребления.  Технология телепортации была уникальной, но предприниматели, выкупив все патенты не давали развития данной отрасли, они занимались бизнесом и всё что не вписывалась в концепцию: «Идея приносит деньги!» хоронилось в архивах. И буквально случайно, кто-то шутки ради отправил по портативному телепорту слиток золота, и каково было удивление, когда ни одна молекула золота не потерялась при переносе. Проблема потери массы при телепортации на большие расстояния была главным стопором для использования технологии в переносе человека. И вот золото решило эту проблему оно не теряло свою массу. Этот поразительный факт подтолкнул на эксперимент с животными в покрытой золотом капсуле. И у ученых получилось! Из ста переносов потери массы не было ни в одном случае, ни в одной капсуле. Телепортация человека на большие расстояния стала реальностью.
Вторым ключевым моментом стала техника светового перескока. Свет – пучок электронов – никогда не передвигается в естественных условиях по прямой, а рассеивается волнообразно. Используя небольшой перескок по волнам, удалось развить скорость в сто раз, превышающую скорость света. Все опыты перемещения живой материи с такой скоростью на короткие расстояния закончились летально. Можно было перемещать скачками роботов, капсулы из гибридных металлов, выдерживающие сверх нагрузки, но только не органику: она разрушалась на молекулярном уровне от огромных перегрузок.
И вот, в принципе, человек мог отправить робота в любой уголок вселенной, тем самым начав исследование планеты с подходящей для жизни атмосферой, но пока не мог отправить туда самого человека. Было найдено тринадцать солнечных систем во вселенной в которых имелись планеты с абсолютно приемлемыми условиями для жизни человека. Эти планеты назвали Новыми Эдемами, и с момента их открытия ученые и просто мечтатели не переставая грезили как долетят до них. Так что это действительно был только вопрос времени, пытливому разуму человека нужно было взять паузу чтобы придумать единственно верный путь к новому дому. И как говорили ведущие специалисты того времени: «Если мы научились отправлять корабли с роботами в далекие миры, то отправить туда человека – дело ближайшего будущего. И в один из дней оно наступит!».

2350 ГОД. МАРС. АТЛАНТО
– Мы очень тщательно подошли к вашему делу, господин Адольф Гудо, – говорила при личной встрече начальник департамента по миграционной политике Анна Кер. – Но мы вынуждены вам отказать, так как по генному паспорту вам, на момент подачи прошения на жительство, исполнилось пятьдесят лет.
– И что, это противозаконно?
– Есть восьмой параграф закона об эмигрантах, там указаны ограничения в праве на гражданство лиц старше пятидесяти лет по причине минимального срока проживания на Марсе в двадцать три года.
– Но я же могу пойти работать в шахты, – говорил Адольф, – там повышенный коэффициент, и я быстрее получу гражданство.
– Да, можете, – улыбаясь, сказала Анна Кер, – но мы проинформировали все существующие шахты, и ни одна не пожелала взять вас на работу – это первое. У вас нет ни одного кровного родственника на Марсе, нет знакомых и нет друзей, и это второе.
– А как мне теперь быть, я же отказался от гражданства Земли?
– Понимаем, – взяв его за руку, сказала Анна Кер. – Но решение окончательное, оно подписано Говардом Боу, начальником отдела по миграции. Максимальное, что я лично могу сделать, это оплатить вам обратный билет, куда пожелаете.
– Да идите вы к черту со своей мертвой планетой, – вырвав руку, резко произнес Адольф. – Сам как-нибудь доберусь.
На следующий день на имя Адольфа Гудо был забронирован жилой модуль в космопорте «Альфа» с предоплатой на три земных года вперед.
За сто пятнадцать лет космопорт «Альфа» оброс девятнадцатью секторами и стал в семнадцать раз больше первого терминала для кораблей «Омеги» на орбите Земли. Это был целый искусственный спутник сферической формы. На нем одновременно располагались чуть более миллиона человек, а постоянно проживали – пятьсот тысяч. Это был поистине уникальный терминал. И если сравнивать уровень жизни между терминалами, то «Альфа» был раем по сравнению с Землей: вида на жительство тут не требовалось, лишь бы у тебя были деньги. Арендуешь жилой модуль – свои пять квадратных метров жилья, и минимальный паек в два пакета биоеды в сутки тебе обеспечен. Хочешь – работай, хочешь – просто живи. Адольф решил просто жить. Он решил вести блог посвящённый жизни в терминале «Альфа», рассказывая о всех событиях которые попадали в поле его видеокамеры. Адольф Гудо стал, своего рода, внештатным журналистом терминала «Альфа», его личным блогером. За полгода его страничка-протест «Я не хочу на Марс» обрела около десяти тысяч подписчиков. И это был успех в цифровом мире социальных сетей.
*          *          *
2351 ГОД МАРС. АТЛАНТО
В последний учебный год всегда лень учиться. Во-первых, ты почти взрослый, а значит, сам принимаешь решения о своей жизни, а во-вторых, ощущение, что надо начать покорять мир именно сегодня, ибо завтра уже будет поздно, и все осколки славы разберут, ну никак не увязывается с нудными и скучными уроками в средней школе. Отсюда и вопрос практически у половины школьников: «Зачем тратить время на уроки?», и каждый отвечает на него по-своему.
– Мам, я на репетицию, – крикнула Кэт и вышла из модуля.
– Мой «Биф» не тронь! – тут же из-за компьютера выкрикнула ее сестра-близнец Энди.
– Буду я тебя спрашивать, – тихо прошептала Кэт и, встав на биофон сестры, спешно покатилась в школу.
Сестры Кэт и Энди Руф, хоть и являлись близнецами, но были абсолютно разными. Кэт увлекалась рок-музыкой, неформальными движениями, а Энди была интеллектуалкой, она большую часть свободного времени проводила в библиотеках, изучая научную литературу.
– Мама, она взяла мой биофон! – закричала Энди на весь дом.
– Вот негодяйка, – выругалась мать. – Придет – я ей устрою.
– Ты каждый раз так говоришь, а ей все равно, – обиженно сказала Энди и, с силой хлопнув дверью в свою комнате, уткнулась в подушку с намерением поплакать.
«Дзинь», – послышался звук вибродатчика на столе, это было оповещение по действию ее друзей в социальных сетях.
«Первое в истории путешествие за семь секунд от Луны до Марса», – красовался красочный пост на трехмерном экране. Прочитав про себя комментарии, Энди тут же забыла все обиды и с азартом принялась изучать страничку блогера Адольфа Гудо.
– Привет всем! Я нахожусь на станции «Альфа», это ваш информатор Адольф Гудо. Сейчас на ваших глазах творится история. Группа ученых смогла переместить парочку животных за семь секунд от Луны до Марса, и если они живы, то это целый прыжок в космонавтике, – вел свой видеоблог пожилой мужчина.
Дальше шло видео в режиме онлайн, в котором блогер пытался увидеть, живы или нет, экспериментальные собаки. Капсулу, в которой они были, потихоньку тянули к терминалу в зону с атмосферой, и как только ценный груз был закреплен, ученые тут же принялись ее распаковывать. Она была покрыта золотом и слепила, отражая неоновый свет освещения. Животных достали, они, были в искусственном сне. Их поместив в боксы жизнеобеспечения, процесс сканирования длился несколько секунд, и интеллектуальная система выдала сенсационный результат: «Потери молекулярной массы при переносе на большие расстояния не обнаружено! Все системы и органы функционируют. Животные спят!»
– Ноль процентов потери, – радостно выкрикнул Адольф под аплодисменты вездесущих журналистов. – Собаки живы! Они в медикаментозном сне для удобства эксперимента. Это просто невероятный по своему размаху эксперимент, вы понимаете, что только что сделали ученые?
Потом Адольф вывел данные о физическом состоянии животных, а зоологи и врачи пытались вывести животных из искусственного сна. Одна из собак зашевелила хвостом первой и что есть мочи залаяла.
– Вот он, звук истории, – шепотом говорил Адольф. – Вы слышите этот лай? Семь секунд заняло их путешествие, это быстрее скорости света, невероятный день! Смотрите, вторая собака тоже живая, она тоже залаяла. В общем, я с вами прощаюсь. Жду, как всегда, комментарии на своей страничке. Мечтайте и верьте в свои мечты – вселенная услышит каждого! С вами был ваш информатор Адольф Гудо!
Энди тут же написала в комментариях: «Прям как Белка и Стрелка в двадцатом веке на Земле!». И комментарии посыпались с небывалой скоростью, этот ролик посмотрел чуть ли не каждый второй житель Марса и уж точно все жители «Альфы». Событие поистине было уникальным! Группа ученых разместила на пути от Луны до Марса маяки, позволяющие направлять поток телепортируемых молекул для перескоков по световой волне. И конечной точке находился огромный телепорт для приема капсулы.
Такую цепь маяков в скором будущем назовут «транспортными нитями», и уже через полгода их проведут практически ко всем планетам Солнечной системы. Это сразу же откроет тайны Венеры, ее кремневых форм жизни, которые правительство Земли успешно скрывало несколько столетий проводя самые изощрённые эксперименты над беззащитными венецианцами. Это так же подарит человечеству доступ к ресурсам всех спутников и планет Солнечной системы. Но самое главное, это станет отправной точкой в Эре колонизации уже других солнечных систем во вселенной. Теперь уже без искажения смысла слов, люди полетят к звездам!
*          *          *
– Мария, ты слышала, Виктора Алова убили, – обняв супругу, готовившую ужин, сказал Энтол.
– Как убили?
– Говорят, снайпер выстрелил из старинной винтовки, прям, как и в случае с Гарри Байсоном.
– И что теперь?
– Ну, выберем нового, – поцеловав супругу, сказал Энтол. – Не велика беда, жизнь-то продолжается.
Многие после этого инцидента иммигрировали на космопот «Альфа», просто не веря, что после такой показательной смерти к власти придет адекватный политик. В это же время поток беженцев с Земли существенно поутих, к власти пришла оппозиция, ее финансировали земные спецслужбы. По сути Земля получило политические рычаги для управления четвертой планетой. Но открытия в космонавтике делали эту долгожданную победу Земли малозначительной. Человек уже грезил полетами к новым неизведанным мирам оставив в прошлом жажду к золоту.
 Энергетика, Робототехника и другие промышленные отросли к 24 веку очень существенно испортили экологию Земли, по сути речь уже шла о сохранение природных ресурсов, а не их преумножении. Земля если говорить простыми словами превращалась в пустынную планету по типу Марса, её ядро замедлялось и магнитные поля переставили эффективно отражать агрессию солнца. Конечно не без помощи человека происходили все эти губительные для планеты процессы, но как только путешествие к другим планетам где экология была нетронутой стали реальностью, вопрос гибели третей планеты от солнца был лишь делом времени. Зачем сохранять свой дом, если можно найти новый? Тем более как вид человек научился жить и в космосе, поэтому превратится ли Земля в пустыню или станет бурлящей Венерой, людям всё равно, они смогут выжить в любых условиях.
– Может, действительно переберемся на «Альфу», как туристы
– Дорогая, ты серьезно? – спросил Энтол. – А работа, а учеба? Кэт и Энди?
– Ты же видишь, правительство начало давать гражданство всякому сброду. Ещё чуть и начнут заманивать сюда гражданством.
– Это временно, – пытался успокоить ее муж. – Год-два и появится новый лидер, он поведет нацию, как Адам Рови или Александра Ким.
– А если не появится?
– Тогда и поговорим о перелете на терминал «Альфа».
Мария ничего не ответила мужу, но ее внутренняя интуиция подсказывала ей, что лучше уже не будет, и золотой век жизни на Марсе закончился ещё тогда после первого выстрела в и.о. главы Атланто Гарри Байсона. С легкой руки преступного мира, всем несогласным показали, как надо решать проблемы, а в мире людей всегда найдется человечек, который не прочь нажать на курок, за парочку золотых монет.
В тот вечер Кэт была наказана за вчерашний приход домой в не очень трезвом состоянии. Она и до этого умудрялась с друзьями выпивать, но родители не замечали, а тут ее биофон буквально протаранил входную дверь. Шумиха привела к допросу, и как только подросток заговорил, Энтол понял, что его дочь пьяна. Он не стал ее воспитывать, просто забрал все ключи от дома и биофонов и вменил домашний арест на неделю, аккурат к грядущим каникулам.
– Эй, зубрилка, – обратилась к сестре Кэт. – Одолжи ключи от дома, я хочу сбежать.
– Нет, – буркнула, уставившись в монитор биофона, Энди.
– Вот ты зануда, Энди, – съязвила сестра. – Может, тебе с парнем познакомиться, перестанешь быть такой стервой.
– А может тебе помолчать?
– Много чести – с тобой говорить, – огрызнулась Кэт.
И они замолчали на мгновение. Энди смотрела онлайн-трансляцию, и от наступившей тишины в космопорте стало слышно, как эмоциональный ведущий о чем-то оживленно говорит:
«…Проект назвали дорога в Эдем. Я правильно вас понял, это длительное путешествие, к другим солнечным системам? – брал интервью блогер Адольф Гудо.
– Да, – ответил один из учредителей проекта, – мы начали запускать технические корабли с маяками на борту еще несколько лет назад. Эти транспортные нити будут установлены на всем пути следования до новых звезд. Мы одновременно работаем в тринадцати направлениях и уже через год планируем запуск первых тринадцати тысяч добровольцев.
– Почему тринадцать? Вы не суеверны?
– Мы нашли четырнадцать пригодных для жизни планет, но последняя слишком сильно отдалена от солнечной системы, поэтому группа моих коллег приняло решение остановится на числе тринадцать. Суеверный ли я? Наверно нет, я ученый и тринадцать — это просто число.
- И сколько будет пассажиров одной капсуле?
- Тысяча криогенных модулей для сна, это максимум для безопасной телепортации по транспортным нитям.
– Получается тринадцать тысяч.
– Абсолютно верно, – улыбнулся мужчина средних лет.
– Насколько это безопасно? Все это путешествие к новому дому для человечества? – спросил блогер.
– Это безопасно, – немного нервничая, ответил мужчина. – Маяки, по которым будет перенос молекулярного комка, полностью исправны. Внутри капсул, в свою очередь, есть всевозможные роботы для формирования колонии в любых условиях, даже космосе. Научная база всех известных технологий продублирована и сохранена на каждом корабле. Единственный минус – это время: самый долгий маршрут в сектор 978 займет двадцать четыре земных года, а самый быстрый – двенадцать земных лет. Но мы будем с интервалом в один год отправлять новые и новые капсулы, пока не получим ответа от колоний.
– Это же десятки лет? – тут же парировал Адольф.
– Да, долго. Но кто сказал, что освоение космоса – дело быстрое, – улыбаясь, заметил ученый. – Хотя, может быть, через пять-семь лет нас ждут новые открытия, и мы сможем увеличить скорость телепортации предметов в космическом пространстве.
– Кстати, вполне возможно, – улыбнулся Адольф. – Ведь такими семимильными шагами человечество еще никогда не шагало в освоении космоса.
– Я бы поправил вас – световыми шагами, – с долей иронии заметил ученый.
- Интересно звучит, световыми шагами по освоению космоса.
- Как-то так.
– Спасибо за интервью, – улыбнувшись замечанию, сказал Альф и, переведя камеру на себя, продолжил: – Это был я, с очередной порцией новостей с терминала «Альфа», и, как говорится, мечтайте и верьте в свои мечты, а вселенная услышит! С вами был ваш информатор Адольф Гудо!».
– Что это за чушь ты смотришь? – спросила Кэт, дослушав репортаж.
– Тебе не понять, – ответила Энди. – Это путешествие к новым планетам, где есть атмосфера и ресурсы, а также свобода от власти богатых. Это начало эры колонизации вселенной, целого космоса!
– Эн, ты что, реально хочешь стать одной из тысяч смертниц? – спросила Кэт.
– Да лучше уж так, чем тут, ожидая мнимых благ гражданства.
Впервые в жизни Кэт посмотрела на свою сестру с какой-то гордостью и долей зависти. Она завидовала тому, что не ей первой пришла в голову идея – убежать отсюда. Но в то же время она была горда тем, что в ее сестре все-таки есть дух бунтарки.
– Энди, там реально будет свобода? – спросила Кэт, сев поближе к сестре.
– Не знаю, – немного улыбаясь, ответила девочка-подросток. – Для начала надо хотя бы попасть на космопорт, а там уже будет видно – пройдем мы отборочный тур в астронавты или нет.
– Ну, это я беру на себя, – очень воодушевленно заявила Кэт. – Я любой ценой нас доставлю на «Альфу».
– Правда? – посмотрев ей в глаза, спросила Энди.
– Даю слово!
Наверно, впервые за пять лет они так долго разговаривали друг с другом, смеялись, шутили, обнимались и веселились. Уже под утро, изрядно вымотавшись ночной беседой, они просто уснули. После этой ночи они никогда больше не ссорились. Кэт перестала считать сестру скучной, занудной и домашней девочкой, мечтавшей о карьере ученого, а Энди увидела за всей той смелостью и бунтарством сестры маленькую хрупкую девочку, которой очень страшно быть сильной, и казаться непоколебимым лидером.

2353 КОСМОС. КОСМОПОРТ «АЛЬФА»
Как только сестры Руф стали совершеннолетними, несмотря на отговоры родителей, они при первой же возможности устроились работать на космопорт «Альфа». И, конечно же, тут же подали анкеты на все тринадцать направлений. Тайком, без ведома родителей, которые точно не одобрили бы такое мероприятие. Они во чтобы то не стало хотели улететь из красных песков мертвой планеты. И через три года их прошение одобрили. Как и сотни тысяч отправленных за десятилетие людей, они стали первыми покорителями вселенной, ведомые поиском нового дома, новой Земли в холодном мраке космоса. Именно 2353 год ознаменовал конец золотого века Атланта. Никогда после Марс не будет таким как во времена первых колонистов. В этот год планету под любым предлогом покинули 20 процентов её граждан, люди разлетались в тринадцати известных направлениях к экзо планетам назваными Эдемами. И это стало началом нового путешествия и концом истории про Марс. Правда осталась ещё одна глава в этой книге…
И так…то с чего всё началось…
БОГ есть, он – в тысячной доле процента
2195 ГОД. ЗЕМЛЯ.
КАБИНЕТ ИНЖЕНЕРА ГЕНЕТИКА ТОРО КОТО
Профессор в кремовом халате очень долго рассматривал электронный лист бумаги. Его брови то одобрительно подымались, то, напротив, сурово хмурились. Молчание казалось неловким и затянувшимся для сидевшей в кабинете молодой парочки. Но ни он, ни она не решались потревожить столь важное изучение электронной карты.
– Жаль, – неожиданно заговорил профессор. – Даже если мы почистим все дефектные гены, процент нездорового потомства очень велик – семьдесят шесть процентов.
– Ну, это же не сто процентов, – с надеждой промолвил Араки Тосу.
– Это больше половины, это почти две трети, господин Тосу, – с неподдельным чувством сочувствия сказал профессор. – И это очень большой риск с точки зрения генетики.
– Хорошо, я все понял, – незамедлительно встав, произнес Акари. – Спасибо, за помощь! Мы уходим, Сара, – откланявшись, он с силой схватил ошарашенную жену за руку, и они поспешили покинуть кабинет.
Сара Рови, пребывая в ужасе от услышанного, то и дело спотыкалась, спускаясь по ступенькам научного центра. Голова отказывалась принимать сказанное доктором, разум был, словно во сне и не желал просыпаться, ведь там, в реальности его ждала разрывающая душу правда. У них не будет детей! Ни сегодня, ни завтра, никогда не будет! И самое страшное – ответ на вопрос: «Почему?». Секунду назад в очередной раз озвучил один из ученых-генетиков. Еще до похода к профессору они с мужем решили, что это будет их последняя попытка.
 Окна, большие механические двери – она бежала за мужем, не замечая ничего: ни людей, ни роботов, спотыкалась, и снова бежала. Они выбежали на улицу, шел беспощадно сильный ливень. Акари открыл машину и с силой впихнул в нее супругу. Потом нервно завел реактор и, поднявшись в воздух, попытался вылететь на трассу. Его движения были нервными и грубыми. Машина ревела, но послушно выполняла команды. Через двадцать минут полета Араки сбавил скорость. Они подлетали к дому. Сара вошла в прихожую первой.
– Мама, мама, – подбежал к Саре ребенок. – Как прошел день, милая мамочка, я так соскучилась! Ты себе не представляешь, что со мной случилось сегодня днем, – радостно говорила девочка примерно шести лет.
– Ты разбила вазу, видела кошку, поцеловалась с Роном? – с какой-то неподдельной ненавистью в голосе ответила женщина. – Или что там еще… сделала уборку!
– Да, мама, – все так же улыбаясь, ответила девочка.
– Выключить! Код выключения: 73FDS
– Спасибо, что вы выбрали наш био-имитатор. «SLG-компани». Всего доброго, – прозвучал механический голос, и ребенок застыл.
Робот застыл с улыбкой на лице. Бездушной насмешкой над пугающие разум действительностью. Сара накинула полотенце на голову механическому ребенку и ели сдерживая слезы прошла в детскую комнату. Не раздеваясь она легла в кроватку робота и скрутившись калачиком закрыла глаза. Акари подошел к ней и нерешительно дотронулся. Их и не надо было говорить, долгих семь лет ожидания и хождения по клиникам в надежде получить заветный пропуск в полноценную семейную жизнь, сегодня был окончательно порван. И Сара Рови понимало это и ничего не могла поделать.
– Все будет хорошо, Сара, – сквозь нахлынувшие слезы, улыбнувшись, прошептал супруг, – Мы немножко разучились верить в чудо, любимая. Еще чуть-чуть, и мы бы разучились мечтать, милая, – добавил он и поцеловал супругу, - Всё будет хорошо!
Через восемь с половиной месяцев они тайком покинули страну, и через неделю на одном из независимых от мирового правительства островов на свет появился маленький Адам. Чтобы избежать проблем с законом мать фиктивно развелась с супругом и зарегистрировала ребенка как рожденного вне брака и вне территории мирового государства. Эти шаги позволяли на свой страх и риск оставить ребенка, по законам того времени все дети рождённые в браке имеющие дефекты в генотипах подлежали усыплению. А дети, родившиеся вне брака хоть, и были обделены правами, но имели право на существование.
Адам Рови родился абсолютно здоровым. И в этот раз Акари поднимался по ступенькам научного центра с переполняющим его чувством гордости за свой поступок. Он заблаговременно записался на прием к профессору Кото, ему просто не терпелось швырнуть на стол ученого генетический код сына, швырнуть с надменным лицом победителя. Ведь только он верил в успех поступка. И вот она, дверь в кабинет профессора. Он выпрямился, дотронулся ладонью до сканера и, прочитав на панели свое имя и фамилию, уверенно вошел.
– Именно этого я и опасался, господин Тосу, – спустя десятиминутное изучение электронной карты генотипа младенца, произнес профессор. – Признаюсь, вам невероятно повезло, и в процессе формирования ребенка природа отобрала наилучший вариант из всех возможных, это действительно ваша маленькая победа.
– А что не так?
– Родиться здоровым – это одно, – начал профессор. – Давайте, я вам объясню, что меня настораживает. Современная наука способна расшифровать цепь ДНК человека. В генах людей заложены все предпосылки к тем или иным заболеваниям, карта жизни человека, это звучит немного не понятно, но зная то, как ведет себя иммунная система в процессе жизни, можно предопределить какими заболеваниями будет болеть человек, – объяснял профессор.
– И что не так с картой жизни моего сына?
– Вот смотрите: полтора года – резкое ослабление иммунитета и при этом на двадцать один процент снижен показатель формирования органов дыхания, в частности, легких. Вывод: есть предпосылки к пневмонии или иным респираторным заболеваниям бактериального генеза. Простыми словами, если в этот период времени в организм ребенка попадет бактерия-возбудитель, а полтора года ребенку будет как раз осенью, то риск болезни составляет семьдесят процентов, и это только банальная пневмония. Это все вызовет изменения в генах и, как следствие, усугубит отставание в полноценном и своевременном развитии, истощая иммунные ресурсы данного человека.
– А если не попадет?
– Изменения генотипа не произойдут, ребенок перенесет мягкое недомогание и продолжит развитие.
– Вот видите! Продолжит развитие! – словно оправдывая свой поступок, радостно воскликнул Акари.
– Без пневмонии – да! – немного грустно заметил профессор. – Но генотип вашего сына обрывается в возрасте пятнадцати-шестнадцати человеческих лет.
– Как обрывается?
– Увы, но генотип – это, к сожалению, неизменная программа человеческой жизни, – произнес профессор. – Мне искренне жаль, господин Тосу, но сейчас максимум, что я могу сделать, это полностью расшифровать ДНК-код вашего сына, чтобы попытаться сгладить все предстоящие болезни.
- Можно как-то удлинить эту цепочку ДНКа?
- Боюсь медицинское вмешательство в цепочку ДНК может привести к ускорению жизненного процесса, так называемым перескокам и внезапной смерти ребенка.
– Адам, моего сына зовут Адам.
– Хорошее имя, господин Тосу, –седовласый профессор подошел к мужчине и протянул ему электронный листок. – Я впишу вас в мой график приема на шестнадцать лет вперед, мы будем бороться за жизнь Адама. Шансов, конечно, почти нет, но если удастся минимизировать иммунные потери от всех перенесенных болезней, то, в теории, мы сможем продлить жизнь ребенка лет на пять-семь.
– Что такое семь лет?
– Поверьте мне, это много, – ответил профессор. – И я не уверен на сто процентов, но есть новые данные, что генный код – это некая живая форма, и она способна кардинально меняться в течение жизни.
Больше Араки не проронил ни слова. Спускаясь по все тем же ступенькам, он думал о супруге. Как рассказать её плохие новости? О том, что он пошел к профессору, не знал никто, это была его пощечина науке, как он считал. И теперь, когда он узнал дату смерти своего первенца, у него не хватало смелости рассказать об этом. В тот день он пришел в их квартиру поздно. Закрывшись в одной из комнат, он плакал, пил крепкий алкоголь. Пил до такой степени, пока ему не стало плохо. Все оставшееся время до утра его рвало, но он напрочь запретил вызывать врачей, словно, желая посильнее наказать себя за содеянное.
Так прошел тот день, потом месяц, год. Ребенок рос, крепчал, начал ползать, две ночи не давал спать, когда резались зубки, потом неожиданно пошел и так же неожиданно заговорил. Жена даже привыкла, что муж всякий раз увозил сына в клинику генной инженерии под предлогом профилактики. Ведь она-то чувствовала своим женским сердцем, что так надо, что все эти поездки нужны для чего-то очень важного в жизни крошечного Адама. Но, главное, ее материнское сердце было уверено, что все будет хорошо, и ее сыну суждено прожить долгую и счастливую жизнь.

ШЕСТНАДЦАТЬ ЛЕТ СПУСТЯ

Ступеньки в клинике заменили электромагнитным эскалатором. Повсюду на стенах, словно живые, то и дело появлялись рекламные информационные блоки. Господин Тосу поседел и осунулся за прожитые годы, он буквально заставлял себя идти к профессору, каждое движение в глубине его души отзывалось дикой болью будущей потери, он предчувствовал, что именно скажет ему ученый. И вот заветная дверь. Электронное табло. И он дрожащей рукой дотронулся до сканера. Появилась зеленая надпись с его именем и фамилией, и робот открыл дверь в кабинет ученого-генетика.
– Мне очень жаль, – долго не решался произнести эти слова профессор, то и дело повторно просматривая генетическую карту жизни Адама Рови. – Код не изменился, через год он внезапно заболеет, и с вероятностью 99,999% его сердечная мышца перестанет биться.
– Почему девяносто девять целых и девятьсот девяносто девять тысячных процента? – тут же зацепился за слова профессора, господин Тосу. – Получается, есть крохотный шанс?
– Нет, нет, господин Тосу, – попытался объяснить профессор. – Это математическая погрешность, тысячная доля процента, отводится на непредвиденные обстоятельства. У вас есть ровно год жизни и это уже не изменить.
– Хорошо, я все понял, – точно так же, как и много лет назад, произнес Тосу эти слова и, резко встав, поспешил удалиться.
Вечером, собрав вещи, он с супругой и сыном бросили все и уехали в один из монастырей на Тибете. Акари Тосу солгал, что их дом сгорел и что им некуда возвращаться, и поэтому им нужен приют и еда. Монахи одного из горных монастырей мудро улыбнулись, словно зная истинную причину их визита, и позволили им остаться. Господин Тосу каждый день молился за сына в одном из храмов Будды. Работал и молился, молился и работал. Так прошел год. Потом еще один, и еще один. Время, словно нарочно, неслось, как угорелое, вопреки всем законам современной науки. Толи уникальный климат гор, толи неподдельная вера в молитву, но вопреки всему Адам Рови был жив.

ЕЩЕ ДВЕНАДЦАТЬ ЛЕТ СПУСТЯ
За двенадцать лет жизни в Тибете Адам успел получить хорошее образование обзавестись семьей и сделать первые шаги по карьерной лестнице. Его отец умер, забрав с собой все тайны прошлого. Адам Рови стал похож на него: та же походка, тот же благородный и добрый взгляд, и та же целеустремлённость и вера в мечту.
Тем утром он неторопливо поднимался на электромагнитном эскалаторе к кабинету профессора. Это была последняя просьба отца - передать «привет» его другу. И Адам просто не мог ее не выполнить.
– Пап, ну скоро?
– Сейчас, я встречусь с дядей, и мы поедем по магазинам.
– А это долго?
– Не знаю, Эндрю, – буркнул Адам. – Просто потерпи.
– Как ты не понимаешь, там с десяти часов будет акция – сорокапроцентные скидки на игровые модули. Пап давай побыстрее, их раскупят!
– Так, не отвлекай меня, – набирая имя и фамилию профессора, пробубнил Адам. – Чем быстрее я поговорю с дядей, тем быстрее мы отсюда уйдем.
Мальчишка, недовольный столь глупой затеей отца, вынужден был согласиться немного потерпеть. Тем более, как сказал отец, ему надо было лишь поздороваться.
Спустя пол часа попыток Адам Рови так и не смог войти в приемную к профессору, электронная запись была на несколько недель вперед. Он даже попытался записаться на экстренный прием к профессору, но все возможные варианты его не устраивали: пришлось бы ждать несколько дней.
– А что, если попробовать имя отца.
И каково было удивление мужчины, когда ему открыли дверь. В кабинете сидел молоденький ученый, он поприветствовал пациента с ребенком и предложил пройти.
– Чем могу быть полезен?
– Мне нужен профессор Тору Кото, – оглядываясь по сторонам, нерешительно произнес Адам Рови.
– Сейчас, подождите, – нажав на кнопку, произнес молодой ученый.
Из соседней двери появился робот с человеческой головой, он неторопливо проехал в кабинет и поприветствовал всех.
– Я отсканированная личность Профессора Тору Кото, чем могу быть полезен? – произнесла машина.
– Вряд ли вы меня поймете, но мой отец перед смертью просил передать профессору кое-что, – понимая, что биологическая машина лишена какой-либо формы психики, и это всего лишь хранилище медицинского опыта покойного профессора генетики, печально заметил Адам Рови.
– В этом вы правы, – подметил ученый. – У этих машин нет психики только опыт покойного профессора, сожалею. Я могу чем-нибудь вам помочь?
– Боюсь, что нет.
– Постойте, – остановил его ученый. – Если не секрет, что просил передать ваш отец профессору?
– Да, нет, не секрет, – ответил Адам. – Перед смертью отец просил передать его другу, как он всегда называл профессора Тору Кото, что Бог есть, он – в тысячной доле процента. Я так и не понял, о чем хотел сказать отец, и теперь, видно, эта тайна так и останется неразгаданной.
– Да, странное замечание, – размышляя, заметил ученый. – Бог есть, он – в одной тысячной доле процента.
– Вот как-то так, – улыбнулся Адам. – Ну ладно, мы пойдем, а то эта распродажа. На свою голову взял с собой сына.
– О-о! – тут же улыбнулся ученый. – Я вам сочувствую, у самого их два, и этот шоппинг – это какая-то чума этого века.
– И не говорите, ну пойдем, – обменявшись любезностями, Адам Рови покинул кабинет врача, так и не узнав тайну отца.
Хотя, наверное, оно и к лучшему.
Через полгода Адам Рови потеряет семью, а через двадцать три года построит золотой город. И мир уже никогда не будет прежним.

*          *          *
…посвящается всем тем, кто в меня не верил.;) 2008–2018 гг.