Детство

Мое беззаботное детство прошло в маленьком южном городке на берегу Каспия. Небольшой городок, хоть и числился республиканской столицей, представлял собой узкую полоску человечьих гнезд, втиснутую между морем и горами волею исчезнувшей империи, и кое-где разбавленную девяти и пятиэтажными высотками империи, ныне тоже сгинувшей. Постоянные ветра, несущие серую пыль, превращали и без того бесцветную реальность позднего соцреализма в еще более унылое зрелище. Даже тополя, радовавшие меня своей зеленью весной, летом становились серыми от пыли и жаркого солнца. Возможно, именно это и стало причиной моей любви к свежей прохладе и ярким цветам русских лесов.

На фоне бесцветной архитектуры последних лет социализма, один дом, стоящий в парковой зоне и обнесенный большим забором, выделялся своим европейским шармом и темнокрасной черепицей.  В нем жил не первый секретарь обкома, не начальник республиканского ГАИ, не подпольный миллионер-цеховик, и даже не член Верховного совета ЦК КПСС. В том доме жил писатель Расул Гамзатов.  Человеком он был простым и добродушным. Его дом, выделявшийся на фоне унылого пейзажа, был своего рода осколком «Переделкино», заброшенного в далёкий южный край. Да и сам дом и то отношение, которое испытывали горожане к Расулу Гамзатову, прекрасно иллюстрировало позицию советского режима, наглядно демонстрируя принцип «кто у нас главный».

Потом, в конце 80-х, как грибы стали расти роскошные особняки новых бизнесменов, сколачивающих свои капиталы бандитизмом и наркоторговлей. Особняки эти часто пустели или меняли хозяев, так как век бизнесменов в ту пору был короток. На фоне наступившей тотальной разрухи, ветшающего и разваливающего муниципального жилья, эти особняки выглядели феодальными замками, стоящими над средневековыми деревушками. Однако время не пощадило и их, как и ранее их многочисленных хозяев. Тогда самым престижным районом стала считаться «Санта-Барбара». Это потом я узнал, что в каждом городе новой России в те годы появлялась своя «Санта-Барбара», дань моде так желанного всеми постсоветикусами заокеанского образа жизни, сформированного одноименным сериалом.

А потом появилась и «Рублевка» для самых что ни на есть новых хозяев жизни. И ведь надо отдать должное великому русскому языку, так точно отражающему и формирующему картину мира. Советская интеллектуальная элита жила в «Переделкино», потому что власть ставила перед собой задачу создание нового человека и переделывание старого. А писатели и поэты «Переделкино» своим творчеством и пытались создать этого нового человека. А нынешняя российская элита живет в «Рублевке», потому как иных идей, кроме как рубить бабло или гоняться за длинным рублём, у нее то и нет. Отсюда и самоидентификация и жизненные ориентиры.

Вот так мы в одночасье поменяли «Переделкино» на «Рублевку»,  Расула Гамзатова на братьев Хачалаевых, а империю на банановую плантацию.