Жизнь окнами на юг. Глава XX

                Кто есть кто в подлунном мире?

      Во второй половине дня вторника Мира и Эдик, оставив малыша на попечении бабы Клавы, вышли в город, не то, что было очень надо, просто захотелось побыть вдвоем, поговорить, посидеть в кафе. Шикарная погода располагала к лирической настроенности, не хотелось ни о чем думать или решать какие-то серьезные вопросы, вероятно, и на Маркова напала такая же истома – разговора о возвращении в Севастополь он не заводил, а, может быть, просто считал вопрос решенным …

     Машина резко затормозила возле Эдуарда с Мирославой, создав едва ли не аварийную ситуацию. Припарковавшись, хозяин машины повис на Маркове, обнимая и поминутно восклицая - по всей видимости, он был рад встрече.

       Эдуард отнесся к душеизлияниям давнего знакомого несколько прохладно, было трудно понять его отношение к происходящему, приятно ему или ждет, когда его оставят в покое. Сначала Мира решила, что все из-за нее и капитан стесняется ее присутствия, но он не выпустил ее руку и нежно поглаживал кисть, давая понять, что женщина его, и он горд, что она рядом.

- Эдик! – грудным басом гудел знакомый, -  сто лет тебя  не видел. А что же с женой не познакомишь?
- Знакомься – это Мирослава! Я тоже рад тебя видеть!
- А раз рад, то поедем ко мне, посидим, отметим!
Эдуард глянул на спутницу, она пожала плечами, дескать, решай сам.
- Поедем, только в семи часам нам надо быть дома! – зачем-то сказал Эдик.
- Да понимаю я, дети! У вас сколько?
Эдуард хотел было ответить, но Михеев не ждал ответа, он уже открыл дверцу хорошего авто, приглашая Марковых на заднее сидение.

        К истории вопроса. Мы уже упоминали, что Марков был карьеристом, правда с годами он немного поумнел, понял, что как бы высоко ты не взобрался, это счастья не дает.

        В силу своего мировоззрения, он уважал людей, сделавших хорошую карьеру, как бы обидно ему не было. С Михеевым они учились в одной мореходке и дальше шли по карьерной лестнице плечо в плечо, пока в определенный момент кто-то из родни не помог Сашке устроиться в Управление. Сашка стал начальником. Это было для Эдуарда и предметом гордости, и предметом зависти, белой зависти, как он считал. Но, тем не менее, он практически не виделся с Михеевым с тех самых пор, как тот стал начальником, не его начальником, а просто важной персоной.

     Марков заранее знал, что в новой должности у Сашки все получится, тот был человеком способным, напористым и въедливым. Все это Эдик проговаривал десятки раз, хорошо осознавая, что  по-хорошему надо бы порадоваться за друга, так принято, так справедливо, но нечто, колючее и злое, нашептывало, что он сам, Эдик Марков, ни сколько не хуже Саньки Михеева.

    Зависть, обуревавшая Маркова, была в некотором роде продуктивная – он сделал очередной шаг в карьерной лестнице и из заместителей перешел в высший разряд рядовых начальников, простите за каламбур, то есть стал самым высоким начальником из «смертных»- командиром огромного лайнера.

     Между тем, подъехали к загородному коттеджу, это вам не пресловутые шесть соток – гектар или чуточку меньше. Садовник поработал славно – каменистые горки, сухие ручьи и бассейны, море цветов, кустарников и деревьев. Такое обилие насаждений завуалировало количество гостей, разместившихся тут и там – а их было немало.

     Опасения Эдика не оправдались, хозяин не досаждал своим вниманием, только представил им две семейные пары. Прошло не так уж и много времени, пока Марков сообразил, что они тут не самые главные гости – прием был организован в честь приезда из Москвы хозяйского племянника.

        Эдик дважды рвался познакомиться с Владиславом, работавшим какой-то шишкой в военном ведомстве, Мира не хотела, он так и ушел один, оставив ее на попечение хозяйки дома. Через несколько минут Мирослава тоже решила посмотреть на племянника, но подошла не по основной дорожке, а заглянула в беседку из-за густых зарослей западной туи. Племянник был молодой и петушистый. Изрядная доза спиртного развязала парню язык, и он плел невесть что:
- Да я там любую дверь пинком открываю. Да я за руку с самим министром здороваюсь!
-
      Мира смотрела и в голову ей почему-то пришла мысль, что из этого Владислава шпиона не получится. И вообще как в таком серьезном ведомстве держат таких   ….?
      Ее размышления прервал Эдик, он увидел ее в тени кустов, махнул рукой, а когда она сделала предостерегающий жест - тихо! – подошел к ней, обогнув перголу с плетистыми розами.
- Ты чего там прячешься? Пойдем, познакомлю!
- Зачем? Он никого и ничего не видит! А что он, правда, какая-то шишка в Министерстве? Уж больно молодой!
-
Марков не успел ответить, подошел уже изрядно набравшийся хозяин, и этак многозначительно произнес:
- Я во Владислава душу вложил, я все сделал, чтобы он закрепился на престижной работе. А теперь могу пожинать лавры: мой племянник – заместитель заместителя министра.
На лице Мирославы проступили багровые пятна, она выпалила:
- Александр Николаевич, а такой должности в Министерстве, по-моему, и нет!
- А вы откуда знаете? – пьяный Михеев не терпел возражений.
- Мой дядя много лет руководил одним из отделов, наслышана, – Мира уже сообразила, что зря начала чернить племянника в глазах дядюшки.
- У меня нет оснований не верить Владу.
-
   Эдик торопливо перевел разговор на другую тему, он хорошо знал Михеева и боялся, что тот пойдет проверять слова Миры. Но Михеев, видимо, не посчитал нужным делать это.

        А между тем, из беседки лились все те же речи, какая важная птица в Министерстве  он – Влад Михеев – какие государственные тайны хранит его светлая голова, как много он знает, какие рычаги он держит в своих руках. Мирослава сначала не сообразила, почему племянничек все сидит и сидит,  и разглагольствует в беседке, Марков засмеялся – Влад настолько пьян, что не может встать. Мира успокоилась – с фишкой вечера ее знакомиться не заставят.

     Она немного расслабилась и уговорила Маркова осмотреть весь великолепный сад. Нет слов описывать летнее благоухание розария, в душный угол, где цвело море флоксов, Мира не пошла, не любила этот навязчивый запах, но издалека многоцветный ковер вызывал умиление.

    С «именинником» вечера Марковы встретились за столом. Влад немного протрезвел и вел непринужденную светскую беседу, все о том же, что ежели кому нужна его протекция, то он….
     Его взгляд упал на гостей, сидевших наискосок в значительном отдалении. Влад поперхнулся, ему явно «поплохело»: лицо его побледнело, он ловил ртом воздух, все кинулись оказывать помощь «интенданту Его превосходительства».

     Владислава увели в дом, до конца вечера он не показал в саду глаз. Несколько раз он подходил к окну, на фоне светящегося прямоугольника был виден его силуэт. Провожая Марковых, Михеев сконфужено оправдывался:
- Влад – мужик крепкий, не знаю, что с ним, должно быть, перепил, да и с дороги!
-
Племянник же стоял у окна и как заклинание в сотый раз произносил:
- Уходи скорее, ну уходи!
      Слова эти относились к Мирославе, именно ее испугался молодой пустобрех, испугался до желудочных колик.

          Он молил бога, чтобы «эта» его не узнала, чтобы она не проболталась никому о его словах.  Он несколько раз видел ее в ведомстве, не знал, кем она работает, но она его явно знала, и в данной ситуации не важно, даже слова уборщицы могут испортить или подмочить его, к слову сказать, и так небезупречную репутацию.….

      Марков этого не знал, не мог знать. Он не был столь внимателен и проницателен, как Шерлок Холмс, его вообще занимал дом Михеева больше, чем все эти люди вместе взятые. Как ни странно, его, прагматика и не романтика, восхитил сад, не в отдельности цветы и деревья, а целостная композиция, стильный дизайн. Он хотел такой же сад, и дом хотел такой же, и семью хотел, и детей – все атрибуты респектабельной жизни.

      Можно бы было посочувствовать капитану, что в свои сорок пять он только осознал необходимость всех составляющих полноценной жизни, но не будем торопиться. Уже этой же ночью господин Марков проанализирует свои возможности и желания, и решит, что на коттедж надо вкалывать года три, а детей плодить ему не с кем, нет достойной кандидатуры. Да и то, и другое – хлопотно.

     Владислав Михеев нарисовался на пороге пансионата перед обедом, когда капитан ушел на море купаться.
- Скажите, что я не ошибаюсь! Я умоляю вас не говорить  ничего на работе! Это никогда не повториться!
- Почему вы не скажете дяде, кем вы работаете?
- Стыдно! Он много лет пропихивал меня, подставлял руки, а у меня ничего не получается!
- У вас не сформировано чувство долга и гражданственности! Вы работаете, чтобы заработать деньги, а вы должны служить Родине!
Вошел Марков, чтобы как-то сгладить ситуацию Мира сказала:
- Молодой человек пришел извиниться за вчерашнее нетактичное поведение! Он уже уходит!
- Да, да, извините меня, я не рассчитал свои силы! – Влад засуетился, собираясь уходить.
- Привет дяде передавай, скажи, что  мы в восторге от  дома и сада.
-
      Капитан ушел в общую гостиную, а Владислав скорчил жалостливую рожу и вопросительно кивнул Мире – она не ответила на его вопрос. Мирослава  утвердительно кивнула, молодой человек приложил руку к сердцу и  согнулся в полупоклоне – благодарил. Он стремительно выпорхнул за дверь.