Жизнь окнами на юг. Глава XXII

                А время, а время не убавляет ход….

А между тем, время летело, как сумасшедшее, считая часы, недели и месяцы, пролетая мимо минут и секунд, словно их не существовало  в природе.

В жизни Эдуарда Георгиевича Маркова внешне мало что изменилось, потому, что изменения эти коснулись внутренних установок.
Я  скептически отнеслась к желанию Эдуарда иметь дом, да и он сам это озвучил в период своих ночных аналитических бессониц – не для кого и хлопотно. Только зависть – черное и неблагородное чувство – перекрасило свой мрачный цвет, и Марков решил строить коттедж для виртуальной семьи – Миры и Ленчика. Он решил, что если Мирослава не захочет с ним жить, то он, как отец, имеет право подарить сыну дом у моря.

      Согласования заняли весь год, к тому же, Марков был в длительной командировке, только к июню он выкупил участок и огородил его. Как начинающий строитель, он часто обращался за практическими советами к Михееву, их старая дружба неожиданно воскресла из небытия и расцвела  новыми красками – общением двух самодостаточных зрелых мужчин.

        В начале августа Михеев пригласил Маркова на вечеринку, это было не первое приглашение за год, от всех Эдуард вежливо отказывался, на этот раз Михеев настаивал – приехал в отпуск Владислав и очень хотел встретиться с Марковым.

       Предисловие капитану не понравилось – племянник Михеева с первой встречи вызывал у него неприязненное чувство, встречаться с ним очень не хотелось. Как оказалось, напрасно – в жизни ничего не бывает просто так, все закономерно и предопределено, важно только правильно расшифровать информацию.

      Михеев был уже давно в курсе, что друг с женой не живет, она живет в другом городе с детьми. Подробности Санька не выспрашивал, Марков был  благодарен другу за деликатность
      На рандеву к Михееву  Эдуард приехал в чем был, особо не выпендривался. Приглашенных было мало, Владислав был трезв и представителен.

      За столом, после тоста за именинника – был день рождения младшего сына хозяина – второй тост произнес московский гость. Неожиданно он предложил выпить за здоровье жены Эдуарда Георгиевича и благополучие его детей. Гости зааплодировали, выпили стоя.
       Марков, пунцовый от волнения, анализировал сказанное – неужели родила? Он с трудом дождался конца застолья, неловко было сразу бежать и расспрашивать, но и сидеть больше он не мог.

      Владислав только снисходительно улыбнулся, когда Марков подошел к нему, и предложил поговорить в той самой беседке.
     -  Когда вы видели Миру? – он старался выглядеть безразличным.
- Несколько дней назад в Министерстве. Вы ведь знаете, что мы работаем в одном ведомстве?
- Конечно! – Марков вообще ничего не знал, но не признаешься же в этом вчерашнему пацану.
- Я благодарен Мирославе Львовне. После того разговора, она помогла мне устроиться на хорошее место, взяла под личную ответственность в свой отдел. А сейчас я исполняю ее обязанности, пока она сидит с Ангелиной. Она в октябре уже выйдет, да, впрочем, чего я вам это рассказываю?!
- Мне приятно, что вы мне это рассказываете! – не нашелся, что сказать Марков.
- Мне жаль, что вы не живете вместе! Я понимаю, что у каждого из вас работа и долг! Но ведь одному из вас рано или поздно придется уступить!
- Вот я и жду, что она уступит – бросит свою дурацкую работу и приедет с детьми ко мне! – Марков говорил вполне искренне.
- Дурацкую? – Владислав опешил. - Может быть, вы лучше бросите свою дурацкую работу и переедете в Москву?
- У меня очень дорогая работа!
- Дороже жены и детей?
- Это несопоставимо!
- Значит дороже! – подвел итог Влад и тут же покинул поле    боя, оставив Маркова доедать кусок своей пощипанной правды.
-
На этом визит Эдуарда закончился, а заноза осталась: даже этот сопляк считает себя вправе осуждать его, человека, достигшего в жизни немалых высот, всего того, о чем мечтает каждый курсант мореходки и чего можно добиться без связей и знакомств. Он допускал, что должность секретарши в военном ведомстве оплачивается гораздо лучше, чем в других учреждениях, возможно, что она и руководит обслугой, даже целым отделом, но это в десятки раз ничтожнее его высокого поста, даже сравнивать не с чем. Почему он должен уступать?

      Капитан мысленно мусолил этот вопрос весь конец лета, от такого беспокойства дела его по строительству пошли значительно быстрее, и к октябрю, когда он был где-то возле Сингапура, Гошка доложил, что нулевой цикл строители завершили.

    Гошка так озаботился проблемами брата, что фактически работал на его стройке за прораба, в благодарность Эдик решил, что в случае удачного исхода подарит свою квартиру племянникам, правда, это решение он благоразумно нигде не озвучил.

    В этот год Марков необыкновенно сблизился со своей родней – семьей брата. С Георгием их роднила общая тайна – Мирослава. Именно о ней и сыне братья очень часто беседовали. Старшего Маркова смущала и возмущала позиция Эдуарда – он не предпринимал и не собирался предпринимать никаких попыток выйти на контакт с Мирой, принять участие в воспитании детей, да хотя бы взглянуть на новорожденную дочь.

     Георгий явственно ощущал, что  брату не все равно, что дети растут без него, более того, причиной такого безразличия были не обида или злость на Мирославу. Сам он, Георгий, уже бы десять раз съездил в Москву, на коленях вымолил прощение, если виноват, выяснил отношения, наконец…

      Два брата, как два зеркальных отражения, на первый взгляд похожие, по крайней мере, родные по крови, но необыкновенно разные и непостижимо непонятные друг для друга.
      Проблему брата Георгий обсуждал и дома. Лида, почему-то всегда была на стороне деверя. Ей импонировала сдержанность Эдуарда и его уважение к решению Миры жить отдельно.

     Но это она при муже  была так категорично на стороне деверя. Обдумывая его проблему в одиночестве, она от души жалела непутевого капитана, лишившего себя стольких счастливых минут семейной жизни. Много раз она раскладывала свои любимые карты Таро, пытаясь в их толковании  подтвердить правильность позиции Эдика.
     Карты были не на ее стороне, это могло значить только одно – слишком рано поставлен вопрос, или некорректно сформулирован.

     По всем раскладам выходило, что у Эдуарда настало время внутреннего самоанализа, ухода в выдуманный мир мечты, который полезен тем, что помогает и реальную ситуацию разложить по полочкам и постепенно, именно постепенно отфильтровать главные вопросы от второстепенных. Своеобразный тайм - аут.

    Марков не знал обо всех тонкостях предсказаний древних карт, он действительно достаточно глубоко погрузился в проблемы своей виртуальной семьи, пустив весь мир побоку.
   И только тогда, когда он поймал себя на мысли, что во время несения службы думает о Мирославе, он усилием воли приказал себе не смешивать работу и личное. Волевая установка оказалась достаточно сильной и освободила Эдуарда от бесконечных фантазий о своих близких.

    Георгий был человеком неромантичным, прагматик и «блудня», он  достаточно быстро установил место жительство Мирославы -  адрес  через Влада узнал для него Михеев.  А в один прекрасный день Георгий положил перед братом и номер ее домашнего телефона.
   Только через три недели Эдуард решил им воспользоваться.
   Он позвонил Мирославе перед Новым годом, к телефону подошла теща, очень вежливо попросила перезвонить после десяти, раньше Миры дома не бывает. Марков решил: «Заберу детей!»

   Эдуард приехал к дверям квартиры Мирославы  за несколько минут до боя курантов. Дверь открыл высокий, черноволосый мужчина, Марков шарахнулся, но тот нетерпеливо воскликнул:
- Давай быстрее, уже без пяти! – и пропустил Маркова во внутрь.

Выскочила Мира с бокалами в руках, чмокнула в щеку и потащила к столу. Народу было много, но все дружно сдвинулись и освободили новому гостю местечко возле хозяйки.
 С двенадцатым ударом курантов проснулась маленькая, Мира потащила Эдика в спальню и там повисла на нем, целовала и тискала, как сумасшедшая, Марков в долгу не остался, он шептал:
- Воровка, ты еще и дочь у меня украла!
- Тебе, что этого «добра» жалко? Вон такая красотка получилась!
А красотка хлопала пушистыми ресницами и приплясывала в кроватке. Эдик протянул руки, чтобы взять ребенка, Мира перехватила их и обвила ими себя:
- Сначала меня, она потом. Я соскучилась!
- Могла и позвонить!
- Откуда я знала, а вдруг у тебя милашка появилась?!
Марков обнимал счастливую женщину, и сам был счастлив, как  будто влюблялся впервые в жизни.

Через полчаса в спальню вошла теща, забрала Гелю и выпроводила молодых к гостям. Мира с удовольствием знакомила Маркова с родственниками – многочисленными двоюродными, троюродными и племянниками. Видя ошарашенные глаза Эдика, она сменила тактику, попросив родственников не обижаться, если их имена капитану не сразу запомнились.

Неделя показалась Маркову одним днем. Дома они были одни, теща поехала в гости по родне и отсутствовала все семь дней. Мира смеялась:
- Ну, первые два-три дня на остатках пира продержимся, а потом тебе суждено умереть с голода – готовить я не умею!
- А кипяченая вода? – вспомнил любимое блюдо Миры  Эдик.
- Она – не в счет! Это десерт!
Работу поделили так: к плите встает Эдик, а Мира занимается с детьми.

 Ребятишки особых хлопот не доставляли, Ленчик долго разглядывал Эдика, не смог вспомнить, а когда тот попросил его почитать, вмиг освоился. Только читал он теперь по-настоящему, правда, только слоги, и любимой книгой его стал букварь.
     Он с удовольствием назвал все буквы, извиняющимся тоном сообщил, что еще не всегда узнает, кто с кем дружит, а с кем дружит буква «М» и «Н» он знает. Мальчик бойко прочитал слоги с этими буквами.
- Мы только начали! Через полгода все сможем читать! – Мира улыбнулась.
- Летом! – поправил Ленчик.
- А вы приезжайте ко мне в гости летом, и ты покажешь,   как читать умеешь!
- Мамочка, мы же летом не сможем к дяде поехать? Мы ведь к папе     собирались!
-
  Мира с Эдиком переглянулись. Мира не успела остановить:
- Леня, а я кто?
- Ты – дядя Эдик!
- А твоего папу как зовут?
- Марков Эдуард Георгиевич! – с сильным ударением на «р» пророкотал Ленчик.
Эдик принес паспорт, попросил:
- Читай!
- Я столько не умею! – мальчик насупился.
- Давай вместе! – пришла на помощь мама.
-
Они сели в кресло и через десять минут разобрались, что написано в паспорте. Ленчик сполз с маминых коленок и привалился к отцу:
- А ты почему не приехал? Я ждал, ждал!
- Леня, ты был маленький и потому не помнишь! Мы же позапрошлым летом вместе отдыхали в Анапе! Хочешь, фотографии покажу? 
-
Эдуард Георгиевич выложил на стол внушительную пачку листов, все долго и увлеченно рассматривали, Геля, лишенная контроля взрослых,  успела замусолить несколько штук. 

 Уложив детей на дневной сон, Мира вернулась к фотографиям:
- Оставь нам хоть  немного!
- Зачем? Мы будем жить вместе, и это все будет наше.
-         Ты переедешь жить к нам?
   -   Нет, ты переедешь жить ко мне!
   -   Это беспредметный спор. Я не могу! Давай не будем портить друг другу настроение? Ты надолго приехал?
   -   На неделю!
   -  Поговорим перед отъездом? А сейчас… я должна у тебя спросить…
   -   Спрашивай! – Марков мысленно просчитывал свои грехи.
- Я могу делать с тобой все, что хочу, или только так, «чёбы было»?
-
Спальня Миры впервые видела такой натиск грубой мужской силы и сонм приглушенных стонов в подушку. Обессиленные, они долго лежали рядом. Марков, произнес:
   -   Мира, ты ведь опять забеременеешь!
   -   Может, в этом случае я сделаю выбор в твою пользу?!
   -   Тогда я буду стараться! – тихо засмеялся капитан.
   -   Да, уж постарайся! – Мира была настроена игриво
Марков старался вовсю – использовал каждую удобную ситуацию, чтобы мимоходом приласкать Миру, погладить вполне приличные места, когда рядом дети, и вполне неприличные, когда дети чем-то отвлеклись.