Сочинение ко Дню Победы До последнего патрона

В мае 1942 года в Балаково чётким строем вошли курсанты Симферопольского пулемётно-миномётного училища. Их перевели сюда подальше от передовой, чтобы в более спокойной обстановке готовить офицеров для фронта. Среди курсантов был и Николай Симаков. Он возвращался практически на свою родину: Николай родился 7 ноября 1923 года в селе Сухой Отрог что недалеко от Балакова. По его словам, курсантов очень тщательно готовили профессиональные офицеры, уже успевшие понюхать пороху:
- На марше в строю ходили, изучали материальную часть оружия. Строй. Кубики. Майор обходил все подразделения. Свободного времени не было.
В августе 42-го состоялся первый выпуск. Командование не стало скрывать от молодых лейтенантов, что их отправляют в самое пекло, и на выпуск даже пригласили родственников:
- Нам сказали, что едем в Сталинград. У меня, видимо, было предчувствие какое-то. Мои товарищи не могли уйти от своих матерей, а я простился и сразу пошёл. Они, видимо, чувствовали, что не вернутся.
Через несколько дней, 25 августа, – первый бой: у Сталинградского элеватора:
- Мы мирные люди, и тут вдруг такое зверьё полезло на город. Они шли в атаку по несколько раз. В этот же день 25 августа. А там приказ: «Стоять на смерть!» Всем нам объяснили, а мы объяснили солдатам. И так каждый день.
Советские солдаты сражались отчаянно. До последнего патрона:
- Были ситуации, когда казалось, что не выдержим. Под элеватором пулемёты даже перегрелись: не стреляют, а плюют. Помогали «Катюши». Но как дрались солдаты! Были варианты: отступить, чтобы выровнять линию фронта. Им приказывают, а они не отходят. Вот где патриотизм.
Наше подразделение на втором этаже элеватора отбивалось. И вроде бы всё предусмотрели, а про воду забыли. Приходилось спускаться в подвал и лизали запотевшие стены.
Там, в Сталинграде Симаков стал свидетелем гибели Рубена Ибаррури, сына председателя компартии Испании. За доблесть ему потом посмертно присвоили звание Героя Советского Союза:
- Мы думали, что это узбек, не знали, что испанец. Сражался он сам, лично, за пулемётом, хотя и был командиром роты. Вёл такую прицельную стрельбу. Храбрый капитан. Когда его ранили, он отказался, чтобы его выносили с поля боя.
В Сталинграде Николай был ранен в ногу осколком мины, и его отправили в госпиталь города Ртищева Саратовской области. Туда навестить сына смогла приехать мама. Её пропустили не сразу:
- Какая бдительность была! какая охрана! Маму задержали в Саратове на вокзале, спросили: «Куда?». Она: «К сыну». Они не поверили, сначала меня сфотографировали и потом ей эту фотографию показали. После этого её до госпиталя довезли и квартиру для неё сняли. А она расплакалась, потому что услышала, как хозяйка квартиры завела пластинку с такими словами: «Жена найдёт себе другого, а мать сыночка никогда».
После излечения Николай Симаков попал на Курскую дугу. Там ему впервые пришлось сразиться с врагом врукопашную:
- Прорвали нашу оборону. Дело дошло до того, что кончились боеприпасы. Пришлось вступить врукопашную. Самый отчаянный бой. В таком состоянии находишься, что не знаешь, что делаешь. Одно желание - убить. Мы победили. Разве можно русского человека победить. Вы что! Тем более, если входит в азарт. Ну, а после рукопашной схватки – ощущение: все-таки неприятно убивать человека.
Первой наградой, которую получил Николай, стала медаль «За оборону Сталинграда», второй – «Орден Отечественной войны» за форсирование Днепра. Жаркие были бои за Днепр. Переправляться приходилось под ураганным огнём противника. Однако всё равно переправлялись. Вперёд, и только вперёд – был приказ:
- Попали под бомбёжку. Посреди Днепра был остров. Мы с ребятами на подручных средствах переправились на остров, переждали бомбёжку и – на другой берег. Заняли позицию и помогали переправляться остальным.
Уже там, за Днепром, Николай получил очень серьёзное ранение, которое вывело его из строя до конца войны:
- Пулемётчик сделал перекос ленты, и стрельбы не было. Пришлось бросить КП и – к нему. Выправил положение, начал стрелять. Но надо было позицию переменить, а мы этого сделать не успели, и нас накрыло миной.
Николаю выбило голеностопный сустав, пятку. Как ни странно это звучит, вспоминает он, однополчане радовались, что его так сильно ранило: говорили, значит, будешь жить. Однако, если бы его вовремя не отправили в тыл, всё бы могло окончиться плачевно. И помогли зэки, те, кто на фронт пошел из мест заключения. Они в обиду своего командира не дали:
- Отправляли сначала старший офицерский состав, а я лейтенант. Грузить меня не хотят. А те, кто меня нёс, бывшие зэки, подошли к тому, кто занимался отправкой, и пригрозили пристрелить. Погрузили. Ребята поехали со мной до Днепра. Там и переправили, под видом полковника.
В госпитале Николаю предложили ногу ампутировать, но он не согласился. Тогда хирург, чтобы не связываться, отвёз его в другой город, в другой госпиталь, списав с довольствия. А это означало, что назад хода не будет. Однако Симаков всё-таки в свой госпиталь вернулся, и при поддержке соседей по палате добился наказания для подлого хирурга:
- Рядом со мной лежал полковник с позвоночником. Под его диктовку мы написали письмо министру обороны. Через некоторое время наш хирург был отправлен в действующую армию.
Николай пролежал в госпитале почти два года. Рана заживала долго. После выздоровления – Балаково. Тяжёлой работы он выполнять не мог, и его направили военруком в одну из сельских школ. Так, бравый фронтовик стал учителем. Преподавал не только в школе. Много лет возглавлял училище № 6, где создал музей боевой славы. В этом музее отвёл место и для Симферопольского пулемётно-миномётного училища, первые выпускники которого уходили на фронт в жаркое лето 1942 года.

2004 г.