Классы размыло, наверх всплыли прекаристы

Общественные науки и социальная психология на Западе очень хорошо финансируются. Исследуют, делают выводы. Выявляют тенденции.

Кукловоды прекрасно понимают: если упустить момент кипения, то без выхода пара сосуд взрывается. Если допустить в чём-то пустоту, она тут же заполняется тем, чего где-то в избытке. Это не о принципе действия самогонного аппарата, это абстрактный образ действия социальных законов.

Социологи поисследовали и решили, что с изменением экономических условий меняются классовые различия. В постиндустриальных странах, где средний класс не только подмочен, но и размыт, уже больше нет середины, а есть только высшие слои и низшие. И вообще, получается туманная картина с неопределённой перспективой. И что для их отражения и рассмотрения пора выделить и обозвать видоизменённые социальные группы.

И вот получаем так называемый прекариат – обездоленную группу, не связанную обязательствами ни с государством, ни с обществом. В основном, это молодёжь, которую отличает высокий уровень апатии и низкий уровень знаний.

Несмотря на сегодняшнюю социальную пассивность, прекариат рассматривается как основа, как потенциальный наполнитель протестного и бунтарского движения. Со всеми возможными последствиями.

Тему прекариата особенно усиленно обкатывает британский исследователь Гай Стендинг. Он наиболее глубоко исследовал прекариат. До того уровня, что стал следовать марксистской терминологии. Он говорит, что прекариат ещё не является классом-в-себе, а есть класс-в-становлении.

На основании трудовой принадлежности, Стендинг выделяет в современном западном обществе пять групп:

1.  Элита - «мизер абсурдно богатых».

2. Салариат - высший средний слой, имеющий стабильную полную занятость, - работники крупных корпораций, государственных учреждений, государственной службы.

3. Профессионалы - работники, занятые на основе контракта, имеющие стабильное положение благодаря высоким знаниям и умениям.

4. Сердцевина - «старый» рабочий класс.

5. Прекариат - социально неустроенные, не имеющие полной гарантированной занятости.

На загнивающем Западе это фактор риска. Рисками научились управлять. Как и чем управляется стадо – тут ничего нового не надо было изобретать. Это старо как мир: звезду в глаз, лапшу на уши, сосиску в рот, а клин – в жопу. Туда, где много расплодилось потенциально опасных голодранцев - наркоту с педерастией.      

А как же в России?

А у нас вопрос о зарождающемся прекариате возник совсем недавно. В апреле 2013 года на XIV Международной научной конференции «Модернизация экономики и общества» вице-премьер РФ Ольга Голодец заявила, что 38 мильёнов трудоспособных россиян «непонятно где заняты, чем заняты, как заняты». Это сразу же подтянуло российских учёных «провести ревизию» общества, особенно трудоспособной его части, на предмет занятости.

И вышло, что около 30% трудоспособных россиян находятся в условиях «неустойчивой занятости», то есть их трудовые отношения не оформлены и они находятся в теневом или, как выразилась Ольга Голодец, «нелегитимизированном» секторе рынка труда.

Прекариат у нас не столько следствие постиндустриального мира, сколько игнорирование государством, которое почти не регулирует трудовые отношения. Ещё одна причина массового появления такой страты (то бишь социальной группы) в России – «одичание» населения, отсутствия у него базовых знаний, без которых немыслим постиндустриальный мир, - знания иностранных языков, углублённого изучения какой-либо профессии, отсутствие навыка выстраивания «горизонтальных» отношений.

Особенно поражён «одичанием» мир российской молодёжи: большинство её не мыслит себя в индустриальном и сельскохозяйственном мире. Мыслят там, где престижно, а по нашим понятиям престижно там, где деньги. И многие в этом мире – «никакие», кому-то не хватает знаний, а большинству -  стремления.

Социолог Темыр Хагуров опубликовал исследование «Девиации, социальный контроль и риски взросления в современной России» («Вестник Института социологии. 2013, №7). Он определил досуг в различных группах современной молодёжи в Краснодарском крае, который занимает «срединное положение» в России по социологическом параметрам.

20-25% учащихся старших классов используют свободное время для саморазвития (чтения книг, занятия спортом, музыкой и др.). Для остальных приоритетным является «досуговое времяпрепровождение».

Практически половина опрошенных (44,4%) не смогли назвать любимую книгу или героя. Это говорит о том, что почти половина молодёжи просто не читают. 21% указали в своих ответах персонажей русской классики - спасибо школьной программе. Ещё 11% назвали сказочных, детских персонажей - это эпатаж, персонажи запомнились по мультфильмам. Таким образом, к литературе (в рамках программы) приобщена пятая часть учеников. А значит, и к культуре тоже.

Самостоятельно читают около 13%, это те, кто указал современную отечественную и западную литературу. Но при этом жанры  - детективы и фантастика.

Лидерами рейтинга персонажей стали: Евгений Онегин, Татьяна («Евгений Онегин»), Воланд («Мастер и Маргарита»), Даша Васильева из детективов Д. Донцовой, Антон Городецкий («Ночной дозор»), Колобок, Винни-Пух, Гарри Поттер.

При всём при этом нынешняя жизнь нравится 59% молодёжи, но за границу хотят уехать 74%. 24% молодёжи мегаполисов хотят работать в искусстве и шоу-бизнесе.

Похожие проблемы разбираются в социологических работах Натальи Зарубиной и Натальи Зоркой. А именно, откуда появляется инфантилизация среди российской молодёжи.

Инфантилизация – как нежелание взрослеть, то есть принимать на себя всю полноту ответственности за собственные действия, планировать и прогнозировать их результаты.

Зоркая видит, что рост инфантильности современной молодёжи обусловливает и возникшее в годы реформ отчуждение от повседневных проблем, в том числе и в семье. Молодые люди самоустраняются от решения проблем быта, материального обеспечения, создания условий семейного комфорта и порядка, продолжая в то же время находиться под опекой родителей.

Трудовая деятельность, которой приходится заниматься, совмещая учёбу с работой, как это ни парадоксально, редко способствует росту их ответственности. Зачастую она нацелена на получение «карманных денег», предназначенных для собственного потребления и развлечений, а не вклад в «семейную кассу».

Значительная часть современной молодёжи полагает, что для того, чтобы чего-то добиться в обществе, достаточно не трудовых усилий, знаний и этических установок, а изворотливости, умения приспособиться, присосаться и паразитировать на чём-то или ком-то. 

Социологические опросы, проведённые уже не кем-то, а Институтом социологии РАН, показывают, что российская молодёжь считает, что «иногда приходится переступать через моральные принципы и нормы для того чтобы добиться успеха в жизни, поскольку современный мир жесток» (59% в возрасте 18-25 лет и 52% – 26-35 лет). При этом для старшего поколения, воспитанного в советский период, типично (на 63%) противоположное суждение: «лучше не добиться успеха в жизни, но не переступить через свои моральные нормы и принципы».

Самой приемлемой из аморальных практик для современных россиян является практика сознательного обмана кого-то для достижения своих целей. При этом в молодёжной среде её противниками являются лишь чуть более трети (38-39%),  56% - среди представителей старшего поколения. При этом уже прибегали к такой практике 41-45% молодёжи и 27% - старше 35 лет. Однако 53% представителей молодёжи выбирают социальную справедливость.

В России со времён начала просвещения проблема «лишних людей» описуется прославленными литераторами. Но в давние года проблема относилась к немногочисленной прослойке мятущихся  в феодальной тьме маргиналов, а сейчас весь мир сталкивается с угрожающим нарастанием количества именно и буквально лишних людей.

Особенно остро эта проблема встанет уже не только в индустрии с почти полной заменой человека автоматами. Не понадобится уже и столько «офисного планктона». Это, в том числе, приведёт и к разрушению потребительской экономики, - нынешней основы всего мира. Большинство людей будет не в состоянии получать достаточные средства для потребления в нынешних объёмах.

Ответом на это будет изменение формации – либо наступление Нового Средневековья, дикого и ужасного, либо неосоциализма с большой долей уравниловки, если это будет дозволено финансовым капиталом, семейные кланы которого уже в начале базара были обозваны кукловодами.

Стремясь к освобождению всех классов и созданию бесклассового общества, «старый» социализм непосредственно обращался к рабочему классу, сегодня же рабочий класс малочисленнее, чем был.

Маркс сотворил и отправил бродить по Европе призрак коммунизма в то время, когда рабочий класс был многочисленным, нещадно эксплуатируемым, бесправным и, по мысли Маркса, самым отчужденным классом.

А сегодня пролетариат размазался и ничем выдающимся не отмечен. Уже подавляющее большинство населения является зависимым и отчуждённым. Причём, отчуждённым во всех значениях этого слова и относительно всех ресурсов, кроме предметов потребления, с помощью которых население и попадает в зависимость.

В некотором и даже в определённом смысле – аналог наркомании. То есть мы – общество наркоманов. Его контролируют не те, кто наркоту выращивает и поставляет. Контролирует тот, кто эту систему использует для извлечения прибыли. Рулит всем алчность на железобетонном фундаменте отработанных приёмов постановки в зависимость всего стада.

Ранее человечество можно было разделить на два лагеря: те, кому всё НЕбезразлично и те, кому на всё наплевать. Причём небезразличные - это не только те, кому нечего терять, таких голодранцев было много и среди наплевателей.

Постепенно представители первого лагеря были обращены в зависимость алчности и власти. Понятно, что никто бы не смог выйти недеформированным из искушения, которому был подвергнут Иисус диаволом в пустыне. Это удалось только Христу (а не за это ли Его и распяли?).

Второму лагерю дали возможность не только плевать, но и мычать, блеять.

Страстное стремление к обладанию и наживе претерпело определенные изменения под влиянием проявившейся тенденции просто обменивать самого себя как товар и при этом оставаться ничем.

Создание нового общества и нового человека возможно только в том случае, если на смену старым мотивациям извлечения прибыли и завоевания власти придёт новая, а... она откуда придёт? Разве что только с инопланеты какой-нибудь

Может быть, призрак коммунизма не умер, а его обездвижил призрак сытости, довольства и алчности?

Социалисты – реформаторы и коммунисты уверяли и доказывали, что алчность всем правит не из-за своей врожденной силы, а потому, что человеку трудно противостоять давлению со стороны общества, построенного на эксплуатации. Стоит изменить общественно-экономический строй, и изменится социальный климат, изменится сама система ценностей.
 
Осуществили эксперимент и ввели прецедент. Изменили. И тут же, ещё не успевали порасти травой могилы убиенных за великие идеи справедливости, равенства и братства, ключевые позиции занимали не сами носители идеи, а исполнители, исполнявшие кто ради власти, кто из алчности, кто из зависти. И всё возвращалось на те же круги, только под другими флагами и под другие песни.

Не прошло и века, а в России уже трижды кардинально менялись и мелодии, и  слова песен, а сколько раз менялись оркестры с дирижёрами – трудно сосчитать. И народ – богоносец стал народом – атеистом, а теперь его пытаются снова обогоносить.

Но по сути не изменилось ничего. И, несмотря на большие потери в количестве в ходе всех этих «пере формаций», на встраивание в мозги всяких «измов», в том числе и либерастизма, ничего не изменилось в качестве «человеческого материала». Он как был алчным и зависимым от этой алчности, так и остался. Как искал, кого бы отпи…ть, чтобы спасти Россию, так и ищет.

Можно корректно сказать – недалёким. И воинственно негодующим против того, что не укладывается в направлении борозд, кем-то пропаханных в голове.

Проверено при участии в обсуждениях на сообществах нескольких бизнес-сайтов: с точки зрения ныне торжествующих установок нашего делового общества всё, о чём мы с вами рассуждаем – если не выпендрёж, то придурь. А то и оправдание своего лузерства.

Надо to work, arbaiten, надо рыть, грести, рубить бабло. Чтобы купить хату, делать в хате типа евроремонт, а потом типа жить. Купить тачку, чтобы была понтовая, чтобы видно было, что ты не лох или лузер. Дачу, баню, - не только для удовольствия, но и чтоб доказать свой статус. Раза два в году – на заграничный отдых, в hotel, но не куда хотел, а куда по статусу положено.

Потом что? Если нагрёб. Нарубил - круче квартиру, круче тачку. Не дачу, а коттедж за каменным забором. Не в Турцию-Таиланд, а на Ибицу или в Куршавель.

Это речь идёт об активных-креативных. У пассивных задач меньше. Главная – достичь холотропного состояния. Задач меньше, но результат, итог жизненного пути различается ненамного. Хотя, о «моменто мори» пока не будем, - и без этого тошно.

На протяжении всей недавней ещё истории жизнь, состоящая из пустых удовольствий, была доступна немногочисленной элите, которая в основном сохраняла благоразумие, понимая, что в её руках власть и что необходимо думать и действовать, чтобы не потерять её. Развивала культуру как атрибут своей избранности.

Сегодня никчёмная, ограниченная потреблением жизнь - удел большинства. При этом вдали от культуры.

Какой-то период в России и в «третьих» странах, запоздало дорвавшихся до «благ цивилизации», иллюзия «счастья через потребление» бурно расцветала. Да и сейчас ещё сохраняет и проявляет живучесть.
 
Даже самые достойные представители этого большинства периодически впадают в желания и притязания, потом – в разочарования. Потому как, добившись чего-то, видят: то, чего добивался, - это фейк, пустое. Появляются другие желания, за которыми – такие же разочарования. Когда годков набирается уже за пятьдесят – устаёт организм. Не хочет и не принимает, а после приёма – или бздёжь, или рыгалово. А потом болезни. И финиш становится виден и уже очевиден.

Всё больше людей испытывают депрессию и осознают её. Многие осознают очень отчетливо; другие - менее отчетливо, они прилагают все усилия её подавить. Но давить подавленность – дело неблагодарное, даже фатальное. Все средства подавления только ускоряют достижение той самой финишной черты.
 
Это большинство, не будем лукавить, - это есть мы.  К сожалению, в лучшем случае это большинство обладает чисто манипулятивным интеллектом. Мы не способны понимать то, что не лежит на поверхности. Мы не можем ясно и чётко видеть причины, потому что взгляд застилает эгоизм, не дают мозги, изрубленные бороздами и засечками установок и стереотипов.

По поверхности загаженного моря волны несут грязь и нечистоты. От воздействий всей нашей наносной информационной грязи беззащитные мозги вообще превращаются в кашу. А после подогрева – загнивают. 

Слушая последние новости по Украине, мы ужасаемся. А то, что там происходит - закономерный результат «подогрева».

И не лишне будет защитить свои мозги, которые по своим свойствам ничем не отличаются от украинских.

Вожди, кумиры и лидеры наций в этом деле не помощники. Никого уже не шокирует то, что они принимают решения, которые служат не народу или всему человеческому обществу, а клановым интересам. Или присягают не чем-то, а нами, отдают наше будущее под залог Большим Деньгам. Если алчность, властолюбие и эгоизм - одна из основ бытующей в современном обществе морали, то почему они должны вести себя иначе?

В то же время рядовые члены общества тоже столь эгоистично поглощены своими личными делами, что едва ли обращают внимание на всё, что выходит за пределы их собственного узкого мирка.

Объяснением такого явного притупления даже базового инстинкта самосохранения может быть то, что изменения в жизни людей должны быть настолько радикальными, что люди предпочитают жить под угрозой будущей катастрофы, нежели приносить сегодня те жертвы, которых потребовали бы эти изменения.

Помимо этих объяснений нынешней фатальной пассивности человека в вопросах жизни и смерти, существует и другое. Я имею в виду то, что мы в настоящее время не располагаем никакими альтернативами моделям корпоративного капитализма, социал-демократического социализма или обыкновенного фашизма. А это уже не только плохой диагноз. Это уже приговор.

Справка: прекарий – что-то данное во временное пользование, от лат. precarius временный, преходящий; условное земельное держание в эпоху Средневековья, которое земельный собственник передавал в пользование (на несколько лет или пожизненно) безземельному либо малоземельному человеку по его письменной просьбе, за что получатель земли (прекарист) должен был платить оброк, в некоторых случаях — выполнять барщину в пользу собственника. Прекарий был самым распространённым способом втягивания свободных крестьян в феодальную зависимость.