Дед Мороз чреват сюрпризами

Мы уже тогда на третьем курсе были – уже не желторотики какие-нибудь, практически доктора – нас уже третий год по имени-отчеству именовали (обязательный атрибут обучения врачей – сразу приучать к значительности). На факультете тоже  не на последнем месте. Но до загруженности и  заоблачного авторитета выпускных 5-6 курса было еще не близко, можно было позволить себе некую резвость в мыслях и делах. Поэтому наш курс на тот момент являлся «золотым фондом» организации культурно-массовых мероприятий на факультете. Что это значит? То, что на носу самые «неподъемные» для сдачи экзамена учебные предметы, а ты – в каждую дырку затычка: и швец, и жнец, и на дуде игрец.
Вот как раз последняя ипостась особенно эксплуатировалась – вечера отдыха, по мнению органов воспитывающих и надзирающих, должны были быть не просто «танцульками», а мероприятиями идеологически- выдержанными и тщательно организованными.
«Момент икс» сложился, когда на носу была одна из самых кошмарных (и по объему и по количеству каверз от  «преподов») сессий и Новый год. А, значит, очередное мероприятие, вдохновленное вездесущим комитетом комсомола Что такое комсомол? Ну-у, вы темные! Если сравнить с реалиями дня сегодняшнего, считайте, что это добровольные помощники ФСБ – так понятнее?
Но как всегда в российском менталитете, во все времена и во всех социальных системах принцип подхода к созданию или организации чего-либо один: «Иван кивает на Петра, а Петр – на Ерему». В конце концов, время для подготовки новогоднего вечера почти не оставалось и декану факультета, на которой все держалось ,– в том числе «галочка в отчет» о проведении новогоднего вечера, пришлось, запустив руку в прическу, «чесать репу» на предмет «вычесывания оттуда» сценария и кандидатур на роли главных персонажей. Что-то, видимо, заклинило в этой самой прическе или в мозгах под нею, потому что декан Надежда Михайловна, далеко не девочка годами и опытом, вызвала Маринку и Игоря (а для своих -Молли и Гарри) на «ковер» в деканат, чем изрядно всколыхнула тревогу в их душах – как-то принято всегда о плохом думать, а тут сессия на носу, вопрос со стипендией на следующий семестр, мало ли?…Поэтому не сразу дошло, что вызов связан не с учебой. Новогодний вечер? Да на волне освобождения от опасений по поводу «рандеву» в деканате подпишешься на что угодно! Да с дорогой душой!
Да-а…Потом, уже в общаге, сидя за столом и прихлебывая чаек с одним кусочком сахара на двоих, пришли смутные опасения: сценария нет, опыта работы такого рода нет – хохмить в своей компании или на лекции это совсем не то же самое, что творить исторический момент – такие мероприятия входят в анналы памяти факультета да и всего института! Мама дорогая, делать–то чего? Ведь не откажешься – и сессия впереди, и репутацию жалко.
В конце –концов Гарри «родил» гениальное:
- нам ведь не сказали, сколько по времени мы должны этим цирком руководить? Сделаем блиц-выступление! Минут десять я на сцене продержусь, потом будем скликать Снегурочку по народной традиции – а ты поломайся, не выходи сразу. Это еще минут пять. Потом загадаем загадку, чтоб без отгадки – это еще минут 5-7. Потом объявим конкурс на лучшую пару в вальсе – все равно никто танцевать не умеет – и с дорогой душой объявим танцы в режиме: «кто как умеет» - народу этого только и надо.
А что? Сценарий выглядел почти безупречно: минимум текста для заучивания, много экспромта – это мы могем!- и быстрое освобождение от обязательств, потом можно влиться в ряды танцующих и передохнуть о бремени ответственности до первого экзамена.
Оставшиеся три дня Молли пыталась обучить Гарри простым приемам – раз, два, три- вальсирования.Этот выигрышный прием – вальсируя, покинуть «лобное место» на сцене, должен был, по словам Гарри добавить шарма и пикантности в традиционную кондовость в организации подобных мероприятий. Дело усложнялось тем, что вальсировать с партнером, обладающим грациозностью посудного шкафа на колесиках, ростом 195 см и неуклюжестью щенка, приходилось на маленькой сцене, по которой змеилось множество проводов для электрогитар нашего ВИА (вокально-инструментального ансамбля), и поэтому вполне реальной была угроза бесславного падения, что вот уж действительно было бы пикантно! – уронить Деда Мороза.
Как часто бывает, «вся сила ушла в гудок» - промучавшись 3 дня, и практически оставшись на том же уровне «мастерства» в искусстве вальса, решили отказаться от «гвоздя» программы – от греха…Но тут обнаружилось, что и остального, кроме готовности к импровизации, практически нет – ни загадки, ни  текста, ни …господи, да вообще – ноль!!! А вечер – завтра.
Но Гарри не был бы Гарри, если бы впал в уныние.
- Молли, не боись, все продумано. – сказал по-мужски уверенно и ему как-то хотелось верить…Но как показало дальнейшее развитие событий – зря.
На следующий день Игореха пропал. Маринка терзаласьопасениями и тревогами, день тянулся мучительно долго.
Ближе к закату, когда до вечера оставалось «всего-ничего», и бедная Снегурочка мысленно, как когда-то всем известная Пенелопа, много раз «ткала и распускала саван», появился Дед Мороз. Гарри загадочно улыбался.
- Маруся, - сказал он проникновенно. Так он обращался крайне редко, только когда благодушествоал – я все продумал. Ты появишься только в последний момент, объявишь танцы – и адью! Я готовился целый день, у меня есть, что им сказать!
Маринка перевела дух. Все-таки как хорошо, когда во-время появляется мужское плечо – на данный момент самый желанный орган из всей мужской анатомии!
- А это для куражу, - сказал Гарри и водрузил на стол 2 бутылки «зажигательной смеси» по 0,7 литра, благородно названного…впрочем, неважно. Это было красное вино, по мнению врачей, повышающее иммунитет и придающее бодрость духу. То есть заявление Гарри было вполне научно обоснованно. Но обнаружился нюанс: из закуски – ложки три квашенной капусты.
- Капуста снижает тонус, - авторитетно заявил Гарри – так что хорошо, что ее мало.
И это его высказывание в последствии подтвердилось – диагност Гарри был от Бога.
Через час на столе не осталось ни средства, «повышающего иммунитет», ни  «тормозной капусты», зато Гарри был в ударе. Можно было входить в мистерию.
Облачившись в казенные, выданные деканом костюмы, Гарри и Молли начали свой путь в искусство.
Снегурочка, как положено по законам жанра, скрывалась в коридоре, в щелочку дверную отслеживая происходящее на сцене, а Дед Мороз «нес искусство в массы». Впрочем, то, что он «нес», нельзя назвать искусством даже отдаленно Под слоем ваты казенной экипировки, «дедушку» начало сильно «развозить». Люди пьющие меня поймут: вроде только что был «в теме» и «на коне» - контролировал ситуацию и себя в ней, и вдруг обнаруживаешь, что разделяешься на наблюдающее и действующее начала – и одно другое не радует.
Народ в зале, пораженный нестандартным зрелищем, с удовольствием созерцал, как «Дед Маразм»-это гениально изрек Гарри, представившись, пытается собрать в поле  своего внимания конечности, не переставая нести полный бред.
Снегурочка понимая, что это не просто конец карьере на  поприще искусства , а вообще – конец, в ужасе застыла, привалившись к косяку. Через мутный туман (все-таки грамм сто и ей поднесли для куражу), она услышала слова партнера по несостоявшемуся танцу:
- А-а…т-теперь…. пос- с-свистим С-с-снегурочку…
О, это был роковой момент и страшная ошибка!
Дед Мороз сунул два пальца в рот, чтобы «посвистеть Снегурочку»…Он, как монумент, стоял на самом краю сцены, где-то внизу, у его ног, сгрудилась основная масса зрителей, забавлявшихся его «веселухами» - им пришлось хуже всех, когда «тормозящая тонус» капуста, исторгнутая из чрева Деда Мороза, серпантином повисла на плечах праздничной студенческой толпы. Эффект от выступления – зашкаливал.
Успокою ошеломленного читателя, сказав, что Снегурочка при «разборе полетов» в деканате, как сторона менее всего «замазанная» в «безобразнейшем и вопиющем» разгильдяйстве и оскорблении чести факультета и лично декана (хотя ее-то у сцены не было!), почти не пострадала, отделавшись устным выговором. А вот Гарри был с позором изгнан. Нет, не из института – ведь за три года учебы в него были вложены народные деньги! – в «академку» (академический отпуск). История со временем обросла невероятными подробностями и через несколько лет стала «присваиваться» другими курсами и факультетами.
Как очевидец, с полной ответственностью могу утверждать, этот факт имел место на новогоднем вечере педиатрического факультета, году так в 78-м, и автор его - незабвенный Гарри. Который всплыл потом курсом ниже на нашем же факультете, но это уже совсем другая история.