Глоток демократии

         ГЛОТОК ДЕМОКРАТИИ
Было время, а это в начале шестидесятых годов прошлого века, когда каждая редакция районной газеты имела общественную приемную. Это для того, чтобы прием граждан вели не работники редакции, а общественники, то есть сами читатели газеты. Эффект от такого общения  был очень высоким: простые люди лучше понимали друг друга!  Так что любая жалоба не оставалась без ответа. Это сейчас, во втором десятилетии двадцать первого века, так называемые «общественные приемные» создают все, кому не лень: депутаты всех уровней, партийные организации и пр.

Год или два эта структура в редакции «Знамя труда» существовала формально. Никто толком не знал, как эта общественная приемная должна работать. Правда, все формальности были соблюдены. Составлен список лучших общественных корреспондентов. Раз в неделю кто-нибудь из них дежурил, вел, так сказать, «прием» посетителей. Но каждый раз рядом находился работник редакции, чтобы определить, кому следует адресовать жалобу и как ее правильно оформить. Посетители редко заглядывали в редакцию.

И только с возвращением после учебы в родную редакцию заведующего отделом писем Николая Агеева общественная приемная стала отвечать своему назначению. Все очень просто. Николай - человек ответственный и пунктуальный. Он тоже толком не знал, как должна работать общественная приемная, зато понимал, как нужно относиться к сельским и рабочим корреспондентам, как вести с ними массовую работу. И коли есть организация, значит, должен быть и план работы. А чтобы его составить, а потом выполнить, нужно коллективно обсуждать ситуацию.

Николай начал с того, что в определенное число каждого месяца стал рассылать по почте членам общественной приемной приглашения на заседание. И они привыкли к этому, стали охотно собираться, общаться. А когда почувствовали искреннее внимание к их мнению, то привели с собой новых энтузиастов.  Набралось тридцать пять человек. Все – «молодые» пенсионеры, недавно вышедшие на отдых.

А главное – Николай определил среди общественников человека с задатками лидера и предложил избрать его председателем общественной приемной. Валерий Павлович Яковлев, фронтовик, бывший директор книжного магазина, очень грамотный и начитанный человек, стал после этого фигурой в городе значимой. Он с энтузиазмом взялся за дело. Будто только того и ждал, чтобы дали ему подходящую общественную нагрузку!
 
Вернувшись с проверки, общественники подробно рассказывали Николаю свои впечатления и выводы. А он все это фиксировал, оформлял в газетный материал и постоянно публиковал под рубрикой «Из общественной приемной». В комнате, в которой они встречались, постоянно слышались смех и громкие голоса. Умудренные опытом люди были очень довольны тем, что им уделяют  время, с их мнением считаются. Они и анекдот свежий расскажут, и сами послушают. При этом от души посмеются. А уж задание по проверке письма или жалобы выполнят со всей тщательностью.   

Николай Кириллович Косенков на этот раз проверял бытовую жалобу. Женщина написала в редакцию о том, что муж, дескать, грубит, оскорбляет, недалеко и до побоев.
- Нашел я этот частный дом, – рассказывает он Николаю и Валерию Павловичу. – Красивый деревянный дом, обнесен забором из штакетника, чистый, ухоженный двор, аккуратная поленница дров. Любо посмотреть! Видны мужские заботливые руки. Открывает мне молодая женщина лет двадцати пяти. Двенадцать часов дня, а она еще в ночном халате, волосы растрепаны. С разрешения прохожу через сени в дом. Мысленно отмечаю: лопаты, метлы, топоры, весь инструмент - на своих местах, все по полочкам расставлено и разложено.

- А в квартире застаю немытую посуду, неприбранные кровати, короче говоря, - беспорядок в классическом виде. И не проветрено: воздух спертый, застоявшийся.
Беседуем о жалобе. Она мне все то же повторяет, что в письме в редакцию написала. И я решил присмотреться к ней внимательнее.

- А не угостите ли меня чайком? – спрашиваю.

Она бы, пожалуй,  отказала, да деваться некуда: я уселся к столу и жду, продолжая беседовать.

- Поленница дров у вас большая, аккуратная, - говорю ей, - дров на всю зиму хватит и останется. Двор подметен, приятно посмотреть. Печь не дымит, хорошо топится. Двери и окна утеплены. Муж всю зарплату домой приносит. Так это? 
Она подтверждает. А сама по кухне мечется. Чайник кое-как нашла, воду на плитке согрела. Перебрала все банки-склянки, пока на заварку наткнулась. Ни варенья, ни печенья, ни меду не нашлось. Сахар на дне сахарницы. Хлеб стала резать, и это у нее не получается, руки не оттуда растут. Пеленки развешены – серые, застиранные. В углу женская обувь валяется грязная, начищенная.

Посадил я ее напротив и стал перечислять, что увидел. Она пытается оправдаться: ребенок у нее грудной, все время на него уходит. Тут я не выдержал:

- Да, Вы - единственная в нашем городе, кто дитя воспитывает! А как будете справляться, когда двое или трое их будет? Муж целыми днями на работе, но свои обязанности выполняет четко. А вы все время дома и не в состоянии постель заправить, посуду помыть? Муж правильно Вас ругает, есть за что. Я бы тоже не стерпел. Через неделю я снова приду, тогда и выводы будем делать. Я твердо пообещал ей вернуться. Проверять так проверять!

Николай Кириллович - простой труженик, пимокат по профессии. Воевал, имеет ранения. Живет в своем доме и отлично знает, как содержать домашнее хозяйство. Свое обещание он выполнил: еще раз побывал по адресу. На этот раз в доме был наведен относительный порядок. И женщина отозвала свою жалобу. 

Время было такое – Хрущевская оттепель! Председатель общественной приемной вместе с заведующим отделом писем Николаем предлагают план работы, каждому определяют задание. Прием граждан теперь идет ежедневно, а не раз в неделю. Слава об общественной приемной быстро разнеслась по городу и району. Люди стали обращаться в редакцию, минуя милицию, отделы райисполкома, комитет народного контроля. Те даже претензии стали высказывать: а почему к вам идут, а не к нам?

А зачем к ним? В общественной приемной редакции людей встречают не какие-либо абстрактные дежурные или бюрократы, как в нынешних приемных, а конкретные, умудренные жизненным опытом люди: бывшие руководители предприятий, юристы, учителя, авторитетные рабочие и бригадиры. Почти на любой случай в общественной приемной найдется человек, который в состоянии проверить жалобу.

Но редактор Виктор Кинелев забеспокоился: слишком высока активность Николая и его помощников. Они перетянули на себя весь авторитет редакции, так что народ никого другого не признает, кроме заведующего отделом писем. Наслушавшись упреков в райкоме партии, в комитете народного контроля, от других руководителей городских организаций, Кинелев вместе с секретарем парторганизации Ириной Сорокиной решили действовать, то есть поговорить с Николаем. Дескать, шуму много в редакции в рабочее время, коллектив от работы отвлекается.

- Люди приходят, разговаривают, шутят – что в этом плохого? – спросил Николай.

- А ты сколько времени на них тратишь? Тебе работать вовсе некогда.

- Материалы из моего отдела поступают своевременно, в нужном количестве и
хорошего качества. Они постоянно выходят под рубрикой «Из общественной приемной». Какие ко мне претензии? Бывает, что писать приходится вечерами, но кому какое дело, когда я готовлю материалы? Вы просто придираетесь, вам даже нечего мне предъявить. А мужчин я попрошу, чтобы вели себя тише. 

Иван Петрович Нечунаев до пенсии был директором хлебокомбината. Согласно плану работы решили провести на этом предприятии рейд-проверку. Это теперь общественных корреспондентов на территорию частных предприятий не пустят. А в то время наоборот – не имели права не пустить, все предприятия были государственными. Пошли вчетвером: Иван Петрович, Николай, Валерий Павлович и бывший инженер элеватора Сергей Кузьмич Хлебников. На проходной завода – охрана. Иван Петрович попросил соединить его с директором.

- Это я, Митя, здравствуй! Узнал? Мы пришли рейд-проверку у тебя учинить. Дай команду, чтобы нас пропустили.

В приемной директора всех облачили в белые халаты.

- Ну, Митя, показывай, как ты содержишь предприятие? Извини, не представил тебя: Дмитрий Петрович Демин, мой преемник. А это товарищи из общественной приемной редакции.   

Обход начали с цеха, в котором поступающая на завод мука просеивается через большое механическое сито. Поступает мука по четырехгранному желобу, спускающемуся вдоль стены с верхнего яруса. В воздухе пахнет мукой, все поверхности в цехе припорошены тончайшим слоем мучной пыли.

- Сейчас увидим, как соблюдаются санитарные нормы, - сказал Иван Петрович и запустил руку между желобом и стеной. Там было скопление мучной пыли, вот он ее и взял в горсть.

– Посмотри, Митя: тут же рассадник клещей!

Мука была пронизана нитевидными образованиями, последствием переработки муки клещами.

- Отсюда паразиты проникают и в муку, которую просеиваете. Из-за этого вкус хлебы меняется.

Красный, как вареный рак, Дмитрий Петрович молча грозит кулаком начальнику цеха. А проверяющие уже спустились на этаж ниже, где в больших дежах замешивается тесто. Все дозируется – мука, вода, дрожжи, соль. Механизмы делят подошедшее тесто на порции, отправляют на конвейер, где ему придается форма. А дальше – в печь, а на выходе – горячие пахучие буханки!

_ Смотри, Митя! Пока публиковать ничего не будем, чтобы аппетит людям не портить. Но мы еще придем!

Владимир Степанович Пригожих предложил сделать рейд на городской базар, в мясной ряд. И вот почему.

- Ветврач из лаборатории идет вдоль прилавка и берет мясо на анализ: отрезает солидные куски и кидает на поднос, который за ним несет санитарка. Пока ряд пройдет – гора мяса получается. Я сам не раз видел. Потом это все уносят в лабораторию. И народ понимает: грабеж это под видом анализа. Узнали, что я из общественной приемной, обратились, чтобы повлиял.

В назначенный день четверо общественников во главе с Валерием Павловичем явились под видом покупателей в мясной рад. Вот показался ветврач. За ним с подносом идет санитарка. Только контролер ничего не отрезает, а только надрезает куски мяса, ограничивается осмотром. Санитарка забежала вперед, чтобы обратить на себя внимание.

-А Вы что здесь делаете? Не нужна мне Ваша помощь.
Так и ушли проверяющие ни с чем, не обнаружив никаких нарушений, но очень довольные. Просочились, значит, сведения о предстоящем рейде! И ветврача заменили, и поборы прекратились. Что и требовалось доказать!

Валерий Павлович предложил Николаю выехать в отдаленный поселок, бывший райцентр, чтобы проверить жалобу и заодно  посмотреть на санитарное состояние торговли.
В редакцию обратилась пенсионерка, всю жизнь проработавшая почтальоном. Живет она пока одна в трехкомнатном особняке в центре поселка, сын в армии служит. Местное начальство решило, что слишком ей это просторно, пусть переедет в однокомнатную квартиру, а эту передадут другой семье.

- В мой дом решил вселиться председатель поселкового совета, - поясняла Кристина Петровна. – Я в этом доме мужа похоронила, троих детей подняла. Дочери уже замужем, сын скоро вернется со службы в армии. Его невеста ждет – поженятся. Куда им тогда деваться? Не имеют права меня выселять! Я заслужила,  у меня полный стаж почтового работника!

С квартирой все стало ясно, так и объяснили возмущенному председателю поселкового совета.

После этого отправились в местную столовую. Общепит в то время был везде почти одинаковым. Взяли на раздаче первое блюдо, второе блюдо, компот. Валерий Павлович попросил, чтобы на столе был графин с питьевой водой. Его принесли.

Уж лучше бы этого не делали! Но, надо отдать должное непосредственности и бесхитростности работников столовой: они даже не подозревали, какой водой они пользуются! В графине в не совсем прозрачной воде плавала дафния и еще какие-то водные организмы. Их было видно невооруженным глазом! По требованию Валерия Павловича к столу  сбежались главный повар, директор столовой, завхоз и официантка. Они стали заочно ругать водовоза, который привозит воду на конной подводе в большой деревянной бочке.

- Не моет он бочку, наверное! Совсем обленился!

Вызвали представителя санэпидстанции, составили акт о качестве питьевой воды в столовой. Получили от работников столовой сотни извинений за испорченный обед. Они унесли со стола все блюда, заменив их шикарной яичницей, зажаренной на сале. Представители прессы согласились на такую компенсацию.

Тут Валерий Павлович поделился с Николаем своей сокровенной мечтой: посетить местную рыболовецкую бригаду и приобрести у нее свежей рыбы. Рыбаки только что сдали на склад дневной улов, в котором преобладали средних размеров щуки. Купили по пять килограммов щук и задумались: как же их довезти свежими, если домой попадут не раньше, чем через шесть-семь часов?   

На помощь пришла учительница пенсионного возраста, старинный автор и читатель районной газеты Мария Ивановна. Она пригласила газетчиков к себе домой, где их встретил суровый неразговорчивый старик, в прошлом бригадир рыбаков. Несмотря на болезненное состояние, он, ни слова не говоря, достал специальный кривой нож и тут же принялся потрошить щук. Газетчики были поражены его сноровкой. Щук он разрезал не так, как они привыкли видеть – вдоль брюха, а со спины вдоль хребта. Очищенную рыбу мастер посыпал солью. Домой они привезли ее в лучшем виде – готовую и для жарения, и в уху.

Неожиданно выразил свое недовольство председатель народного контроля Григорий Тихонов. А как же без этого! Начальство! Он вызвал к себе Николая с объяснением. Видите ли, он обещал передать особняк почтальонки председателю поселкового совета, а газетчики вмешались, испортили все дело. Но заведующий отделом писем был уверен в своей правоте: нельзя обижать простых людей ради благополучия начальства! После публикации в газете нескольких критических статей по бывшему райцентру и председатель районного комитета народного контроля, и председатель поселкового совета вынуждены были замолкнуть.

Редакционная общественная приемная была в это время в городе и районе бесспорным лидером по борьбе с любыми нарушениями порядка. Редактора Кинелева как успешного руководителя повысили в должности: он стал редактором краевой партийной газеты и переехал в Барнаул. Ирину Сорокину он забрал с собой. Но, как говорят в народе: Бог шельму метит! Не прошло и полгода, как в областной печати появилась разгромная статья председателя Союза журналистов Алтайского края. В ней говорилось о мошеннических махинациях недавно назначенного редактора. А в следующей публикации сообщалось, что его исключили из Союза журналистов и освободили от занимаемой должности.

Вместо Кинелева редактором газеты «Знамя труда» назначили Григория Тихонова, того самого, который до этого был председателем комитета народного контроля. Обходя новую для себя организацию, он зашел и в кабинет Николая. На столе на подставке увидел надпись: «Соблюдайте тишину!» И издевательски стал читать по слогам, сделав ударение в слове «тишину» на первом слоге:

-Соблюдайте тИшину!

- Не «тИшину», а тишинУ! - поправил Николай, чувствуя издевку. Минут через пятнадцать Тихонов вызвал Николая к себе в кабинет. Заведующий отделом приготовился к серьезному разговору, но неожиданно услышал:

- Сходи в магазин, купи мне папиросы.

- С удовольствием угощу Вас своими, но бегать за папиросами я не буду, – твердо сказал Николай. Да так сказал, что никаких кривотолков быть не могло.
 
Года через два бывший отдаленный район восстановили, и Николай отправился работать в возрожденную редакцию. Его притягивали просторы великой сибирской реки Оби, возможности заниматься в свободное время охотой и рыбалкой. Принявший у него общественную приемную новый заведующий отделом писем, выпускник Московского вуза Анатолий Пантелеев, сразу высказал свое кредо:

- Пусть общественники сами пишут свои материалы. Я за них этого делать не буду!
При таком подходе первым отвернулся от приемной Валерий Павлович, а за ним и все остальные. От работы общественников остались только хорошие воспоминания да многочисленные публикации в газетах, хранящихся в архивах. А Николай сделал из этого простой, но верный вывод: в любую организаторскую работу на благо людей нужно вкладывать душу, тогда только возможен будет результат. Так определял он роль личности в развитии общества.