Осенний вальс

     Фима, так он ее любил называть еще тогда, когда они только начинали узнавать друг друга. Фима, разглядывая желтые листья под ногами, шла не спеша, прогуливаясь по знакомым улочкам. Осень уже полноценно вступила в свои права и воздух был свободен от изнуряющей жары и дышалось легко и свободно…Свободно…как много было для нее в этом слове. Прошло уже много лет, и хотя она не любила вспоминать те годы, Серафима бережно хранила его письма, которые со временем тоже пожелтели как эта листва под ногами. Для нее в этих письмах не было ужаса войны,  для нее в этих письмах была надежда, которую он дарил ей в стихах.
     Она проходила мимо покосившихся домов, как будто вспоминая, как они выглядели тогда, когда она еще была совсем молода.  На крыльце одного из домов показался молодой человек. Он был разгорячён, и лицо его было красным от волнения. Серафима плохо слышала о чем кричал молодой человек.  Было похоже, что он ссорился со своей девушкой или женой.
      «Вот уйду скоро в армию и станет тебе хорошо без меня!»- прокричал он в открытую дверь.
     «Не велика потеря! На расстоянии любить легче – ни хлопот, ни забот!» - отвечал женский голос из-за двери.
     «Легче…» - отозвалось в сердце Фимы. «Они не знают, слава Богу не знают, что это такое…война».
     В ее сердце что-то защемило при воспоминании об этом. Но как и тогда она вспоминала его стихи, стихи своего Саши, которые были как протянутая рука, которая ее держала всю войну.
«…Мне любовь озаряет дорогу
С нею залпы врагов не страшны.
Об одном я теперь молю Бога
От тебя лишь мне строки важны…»
     Серафима вспоминала как ждала каждую весточку от него. Живой! Живой! Стучало в ее сердце, когда она дрожащими руками распечатывала письма.
Ей не хотелось думать о войне, ей хотелось вспоминать о любви. Память старалась вытеснить весь ужас и оставить свет…свет, который давал надежду, что все будет хорошо.
«…Для тебя я воюю родная
Чтоб вернуться в родные края
Прокричу, я тебя обнимая:
Ты свободна родная страна!…»
Фима вспоминала его стихи, и боль воспоминаний отпускала ее.
     «…На расстоянии любить легче», - вспомнилась ей фраза девушки.  Легче, потому что война забирает все ненужное, мелочное, и в сердце остается только истинное. Война обличает, делает лучше. Это похоже на танец, в котором война срывает с любви все не нужное, делает ее сильной, безудержной, но при этом пытается вырвать сердце. А любовь сдерживает руки войны и старается ее покрепче обнять, чтобы успокоить… победить. Такой странный танец, в котором остается только один.
     Серафима вспоминала как они первый раз танцевали после войны. Она никогда не чувствовала себя такой счастливой. Незаметно поднялся ветер и как будто в такт ее мыслям он закружил желтую листву, которая танцевала осенний вальс, вальс, в котором не было проигравших. Фима любовалась этим танцем, и ей казалось, что листья стали напоминать пожелтевшие письма, которые проносились в ее голове. Она помнила каждую строчку, которые давали ей жизнь тогда, когда отчаянье закрадывалось в душу. И вот теперь они снова с ней, в этой листве, в этом свободном воздухе, в каждом шаге по родной земле.  «Легче…», - снова вспомнила она слова девушки и ей захотелось, чтобы она тоже увидела этот танец желтой листвы и видела в ней только опавшие листья, которые танцуют вальс, в котором нет проигравших.