Альтернативная история СССР, гл. 5. Война, часть 1

ЕСЛИ Б УДАЛСЯ КОРНИЛОВСКИЙ МЯТЕЖ (альтернативная история СССР), гл.5, часть 1.
ВОЙНА
          25 августа 1939 года германское правительство предъявляет Польше ультиматум: к 1 сентября вывести войска с занимаемых пограничных рубежей в Померании (Балтийское побережье), Верхней Силезии (Юго-Западная часть Польши) и Данцигского коридора – тем самым Польша добровольно лишалась бы жизненно необходимого ей выхода к морю и Силезского промышленного района. Послы Польши, Великобритании и Франции в Берлине все эти дни пытались добиться от МИД Германии если не полной отмены требований, то хотя бы их частичного смягчения и начала переговоров заинтересованных сторон по разрешению польско-германского кризиса. Гитлер был непреклонен: никаких уступок – так он был уверен в своей звезде и, главное, в нерешительности западных союзников. Посредничество Рузвельта тоже было отклонено. Русский премьер Сталинский лично прилетал в Варшаву и Берлин, добился свидания с Гитлером (первого и последнего), открыто намекнул на возможное вмешательство России, но и это заявление не остудило пыл фюрера. Так немцы были уверены в своих силах и в том, что Польшу они раздавят без проблем, и никто при этом не вмешается.
          1 сентября германская военная  машина навалилась на Польшу двумя ударными клиньями: из Восточной Пруссии и Саксонии по сходящимся направлениям на Варшаву. Уже через неделю немцы начали штурм польской столицы. Поляки сражались мужественно, но техническое превосходство немцев сказывалось безусловно и во всем. 3 сентября Франция предъявила Германии ультиматум о немедленном прекращении боевых действий. Не дождавшись никакого ответа, французское правительство объявило Германии войну. Через два дня к Франции присоединилась Великобритания - так началась Двухнедельная европейская война. Союзники реальных боевых действий не начинали, все еще надеясь на неизбежное, по их расчетам, столкновение России с Германией после поглощения последней Польши.
          10 сентября польское правительство вылетело в полном составе в Лондон, польская армия и ополчение продолжали вести бои на окраинах Варшавы. Российское правительство в этих условиях, не дожидаясь официального обращения правительства Польши в изгнании и при наличии явной, нависающей над границами России, германской военной угрозы, предпринимает решительные шаги по отрезвлению зарвавшегося агрессора. По договору о взаимопомощи с Чехословакией уже с 5 сентября на её территорию вновь, не скрываясь, начинают прибывать русские войска. Таким  образом, над южным флангом всей германской группировки в Польше сосредотачивается вполне осязаемая угроза в 60 союзных дивизий. Русские армии прикрытия демонстративно занимают приграничные укрепления и предполье, Балтийский флот выходит на маневры, нависая над коммуникациями немцев из центральной части Германии в Восточную Пруссию и Померанию с Данцигом. Дальняя бомбардировочная авиация русского воздушного флота начинает тренировочные полеты вдоль границ России с Восточной Пруссией и Польшей, «ошибочно» залетая до Варшавы. Тяжелые бомбардировщики Пе-8 в количестве до 200 единиц одновременно проводят демонстративные полеты с авиабаз Западного округа над территорией, оккупированной немецкими войсками и над Кенигсбергом. На высоте 11000 метров их не могут достать ни истребители, ни зенитные орудия немцев. Протесты Риббентропа воздействия не имеют – все списывается на ошибки пилотирования и сбои в навигации. В то же время со своих баз в Шотландии выходит, наконец, британский флот метрополии, а авиация Великобритании и Франции начинает пока еще разведывательные полеты над территорией Германии и Австрии. Гитлер начинает понимать «намеки», тем более что к настоящей большой войне против всех Германия ещё не готова.
          С 15 сентября немцы объявляют перемирие и прекращают боевые действия в Польше. К этому моменту Варшава частично еще оставалась в руках польской армии, но в остальных районах страны поляки стояли на грани поражения, многие части сражались в окружении, авиация и флот перестали существовать. В Братиславе начинаются, наконец, мирные переговоры между Германией (Риббентроп) и Польшей (Рыдз-Смиглы), а также между Германией и Великобританией и Францией при посредничестве представителей великих держав: России, США, Японии. Сторонами переговоров было незамедлительно объявлено о прекращении состояния войны, впрочем, так и не начавшейся со стороны Франции и Великобритании. Германия, несмотря на давление прочих участников переговоров, добилась для себя реализации заявленных целей военной кампании: Данцигский коридор отходил под её юрисдикцию, в Силезии и в 100-километровой зоне восточнее Одера вводилось совместное польско-немецкое управление вплоть до плебисцита населения об окончательной государственной принадлежности данных территорий. Все межгосударственные обязательства Польши относительно Франции и ее гарантий польских границ аннулировались, гарантом этой неприкосновенности становилась ... Германия.
          Таким образом, Польша превратилась в еще одного сателлита новой германской империи. Когда 2/3 территории страны оккупированы врагом, трудно рассчитывать на самостоятельность в политике, даже, несмотря на давление держав-посредников. Юридически Польша сохранила независимость, но была вынуждена смириться с квартированием во всех крупных городах немецких гарнизонов. Для Данцига был подтвержден статус вольного города с особыми привилегиями для немецких и польских промышленников. В результате непродолжительных боевых действий на территории Польши Германия практически полностью удовлетворила заявленные еще до начала кампании территориальные и политические амбиции. Польша фактически становилась протекторатом фашистской Германии, но с сохранением собственной администрации и юрисдикцией на милостиво оставленных ей Германией территориях.
          Западные державы вполне были удовлетворены подобным разрешением конфликта за счет Польши: Германия еще более приблизилась к границам России, приобретая при этом необходимые ей ресурсы и, главное, геополитические возможности для нападения непосредственно на восточного исполина, на Россию, отодвигая, тем самым, немецкую угрозу от границ Франции, Бельгии, Голландии и, само собой, Британских островов. Правительство и общественное мнение России получили еще одно подтверждение того факта, что «добрым словом и «Кольтом»» можно добиться лучших результатов, чем просто одним добрым словом. В России был взят курс на ускоренное перевооружение и дооснащение армии и флота, дабы застраховать себя от любых случайностей и поворотов в мировой политике.
          Конец 1939 и весь 1940 годы прошли под знаком Марса: державы, заявляя о перманентном миролюбии, тайно и явно готовились к большой войне. Скрыть от соседей по планете планетарного же масштаба довооружения армий не удавалось никому. Были положены под сукно достигнутые некогда договоренности о сокращении вооружений. Гитлеровская Германия, Италия Муссолини, императорская Япония, даже второстепенные Венгрия и Румыния бряцали оружием и говорили с соседями языком угроз. Миром овладел милитаристский психоз, планету вновь поразил вирус взаимоуничтожения. Не обошел он и Россию. Огромная территория, почти трехсотмиллионное население, развитая экономика все равно не позволяли руководству страны (напомним: у власти на ту пору – правая коалиция под руководством православных социалистов И. Сталинского) оставаться равнодушным к возникающим вызовам и угрозам.
          В результате польского кризиса 1939 года в России принимается дополнительная расширенная программа вооружений. В частности, для флота на стапелях Николаева, Петрограда, Архангельска закладываются три новых авианосца на 90 палубных самолетов каждый, 5 линкоров водоизмещением 50000 тонн (ограничения в 35000 тонн преодолены, невзирая на договоренности 1922 г., так как подобные корабли уже строились на верфях США, Японии, Великобритании и Германии). Для сухопутных частей наращивается выпуск новых средних и тяжелых танков, артиллерийских систем, в том числе осваиваются новейшие разработки систем залпового огня. Военно-воздушные силы производили замену устаревших самолетов конца 20-х – начала 30-х годов на новейшие истребителиВМ-109, дальние и фронтовые бомбардировщики, самолеты-разведчики, истребители ПВО и хорошо зарекомендовавшие себя в боях в Испании и в Монголии самолеты-штурмовики конструкции Ильюшина. В войска поступали первые опытные машины вертикального взлета конструкции Сикорского – вертолеты связи, наблюдения и эвакуации.
          К концу 1940 года мир был «беременен войной». И первыми в мае 1941 года «разродились» японцы: внезапным ударом своих авианосных соединений по основной базе Тихоокеанского флота США – Пирл-Харбору. Японцы одномоментно нанесли американцам существенные потери, после чего президент Рузвельт в обращении к нации объявил о состоянии войны с Японией. В Европе до поры до времени после польских событий было относительно спокойно, что было сродни предгрозовому затишью. Гитлер по благоприятному для него разрешению польского кризиса обратил свои взоры к прочим утраченным по итогам Мировой войны территориям: землям Шлезвига (юг Дании), пресловутым Эльзасу и Лотарингии и небольшой области в Бельгии и, главное, многочисленным бывшим германским колониям, включавшим в себя базы ВМФ в Китае, Индонезии и на островах Полинезии.
          Но колониальные претензии «фюрера германской нации» задевали интересы едва ли не всех великих держав и даже, как ни странно на первый взгляд, России. Как мы помним, Россия обменяла с Японией, доставшиеся ей от немцев как державе-победительнице, архипелаги Тихого океана на южную часть Сахалина. То есть, в случае удовлетворения немецких требований, Японии пришлось бы возвратить острова немцам, а мы японцам, соответственно,   Сахалин. Японцы, к тому же, очень основательно прижились на бывшей немецкой базе ВМФ Киао-Чао в Китае, контролируя с неё подходы с моря к Центральному Китаю, и не горели желанием её возвращать. Идея возврата германских колоний никак уж не прельщала и получивших наиболее «сочные» куски (в Африке) Францию и Великобританию. Получается, немцы в этом вопросе были неудобны всем великим державам, разве что, кроме США и Италии. Для прочих основных игроков в мировой политике, хотя бы по вопросу о германских колониях, могли быть возможны точки соприкосновения, опорные пункты, с которых можно было бы выступить против Германии единым фронтом. Ведь даже союзник Германии – Япония – в данном вопросе была на стороне большинства.
          Под нажимом Гитлера в январе 1941 года в Женеве начались предварительные консультации заинтересованных сторон по вопросу бывших германских колоний. Россия, разумеется, также присутствовала своими наблюдателями. За два месяца заседаний, однако, конкретных решений выработать не удалось. Разве что в заключительном коммюнике сообщалось о необходимости дальнейших контактов  сторон на уровне министров иностранных дел. Ход конференции, подстёгиваемый, с одной стороны, дипломатами Гитлера, умело сводился, с другой стороны, остальными участниками переговоров к чисто протокольным согласованиям и искусственно затягивался. Поняв, что решение колониального вопроса откладывается в далекую перспективу, Гитлер предпочел вернуться к решению европейских проблем и претензиям Германии к соседям привычным для него способом,  то есть угрозами и войной.
          В течение лета 1941 года проводятся тайные переговоры «заклятых друзей» на тему дружбы против третьей стороны. То есть: Франция и Великобритания ведут диалоги с Гитлером по поводу удовлетворения его все возрастающих аппетитов, явно подталкивая его, при этом, к вечному германскому «дранг нах Остен»; одновременно, другая делегация заседает в российском Муроме, пытаясь сформировать новую Антанту с Россией против Германии. Немцы и итальянцы, в свою очередь, прощупывают дипломатическую почву через посольства России в своих странах насчет выступления единым фронтом против западных держав и соответственного передела мира за их счет...
          Эта сложная комбинаторика в августе 1941 г. разбивается одним неожиданным ходом русского премьера Сталинского – он объявляет о создании Военного Славянского Союза (ВСС) в составе России, Чехословакии, Югославии, Болгарии и примкнувшими к ним Греции и еврейского государства Иудеи. Оказалось, под прикрытием переговоров с Западом и Гитлером в России одновременно велась подготовительная работа по созданию подобной военно-политической коалиции второстепенных восточно-европейских государств под эгидой «Старшего брата». В совместном коммюнике стран участниц нового союза заявлялось: участники Союза обязуются выступить единым фронтом и всеми наличными силами при неспровоцированном нападении прочих государств и коалиций хотя бы на одну из стран-участниц Союза. Декларировалось создание единого командования соединенными вооруженными силами Союза (включая армию, авиацию и флот), унификация вооружения, тактики, системы подготовки военных кадров и согласованный мобилизационный план. Мир был поставлен перед фактом возникновения нового военного союза на территории 25 млн.кв.км с населением 360 млн. чел., с огромным экономическим (12% мирового ВВП) и военным потенциалом.
          В конфигурации нового военного союза был один существенный изъян: территория Чехословакии оказалась практически удлиненным вытянутым в сторону противника полуостровом с тонким перешейком у словацко-русской границы. С севера над Чехословакией нависала Германия и «пристегнутая» к ней после двухнедельной войны Польша; с юга – союзное Германии венгерское государство. То есть, при любом развитии событий Чехословакия и сосредоточенные на ее территории войска могли быть легко отрезаны от России ударами с севера и с юга под основание «полуострова» - под Ужгородом. Поэтому основные силы чехословацкой армии и экспедиционные русские войска были заранее выведены из этого «мешка», оставив там только войска прикрытия и арьегарды. С другой стороны, начиная Россия и ее союзники первыми, удар из района Праги на север и северо-запад означал бы практически мгновенное взятие Берлина, выход к Балтийскому побережью и расчленение Германии на Восточную Пруссию и остальную её часть. С этой выигрышной позиции можно было бы диктовать благоприятные для России условия перемирия. Но, несмотря на перспективы, войска союзников были заблаговременно выведены из Чехословакии. В шахматах подобная ситуация называется гамбит – или начальная жертва пешки ради достижения  выигрышной позиции.
          К осени 1941 года в мире сложилась следующая военно-политическая ситуация. В Западном полушарии пожар войны вовсю полыхал в Китае, где еще с конца 20-х годов Япония, заняв прибрежные районы, север страны, ставший вскоре «марионеточной империей Манчьжоу –Го», методично продвигалась шаг за шагом в центральный Китай. Другая большая война шла уже между Японией и США за преобладание в Тихоокеанском регионе. Осенью 1941 г. японцы, также внезапно, как и на Пирл-Харбор, навалились на британский Сингапур – главную базу Великобритании в Юго-Восточной Азии – и, после непродолжительной осады, овладели ею. Унижение британцев было безмерным, до 80 тысяч военнослужащих попало в плен. Но, в этом случае, помимо приза в виде Сингапура, Япония получила и «бонус» в виде войны ещё и с Великобританией, что в перспективе не сулило японцам ничего хорошего. Но, как бы там ни было, ресурсы и внимание англичан были отныне распылены между Европейским и Азиатским театрами военных действий: им предстояло теперь любой ценой попытаться избежать войны еще и в Европе. Поэтому Британия усиливает нажим на Францию и Данию с целью склонить их к удовлетворению запросов Гитлера относительно Эльзаса, Лотарингии и Шлезвига, обещая компенсации своими колониями в Африке и «особыми отношениями» в торговле и таможенных тарифах. Франция и Дания выдвигают встречное компромиссное условие: в указанных землях вводится совместное управление с Германией, территории получают особый статус с параллельным хождением двух валют и совместной полицией. Резервисты с данных местностей не подлежат призыву ни в одну из армий. Таким образом, Гитлер без войны, только благодаря дипломатическому нажиму и блефу, опять добивается своих внешнеполитических целей.
          Вот так, практически без войны, только ее угрозой (двухнедельный блицкриг в Польше можно не считать) фюрер удовлетворяет свои требования к великим державам. Но бывшего художника продолжает нести вскачь к новым триумфам не только собственное воображение: вся нация, в одночасье плененная речами успехами вождя, рвалась за пределы германских границ в надеждах обрести предначертанное свыше пространство Третьего рейха. Понимая, что Великобритания увязла в борьбе с Японией в Западном полушарии, что Франция исчерпала боевой дух и наступательный ресурс нации, Гитлер решается на дальнейшие решительные действия. В ноябре 1941 года германские войска без боя окончательно оккупируют территорию Польши, объявляя ее генерал-губернаторством. Одновременно, в управляемых совместно Эльзасе, Лотарингии и Шлезвиге вводится оккупационный режим и разоружаются полицейские силы сопредельных государств. В ответ на вопиющие нарушения договоров Великобритания и Франция вновь вынуждены объявить Германии войну.
          Но поначалу война на Западе ограничивалась, как и при польском кризисе, пограничными перестрелками, полетами разведывательных самолетов, высадкой на побережье противника диверсионных групп. Союзники (Великобритания и Франция) не предпринимали решительных действий в надежде на скорое столкновение Германии и России, а немцы, в свою очередь, хотя и сосредоточили ударные группировки на границе с Францией, Бельгией и Голландией, выжидали, не будучи уверенными в позиции России в данном конфликте. России же на тот период война на Западе без ее участия была стратегически крайне выгодна: взаимное истощение конкурентов в мировой гонке соответственно усиливала позиции заинтересованной державы в том числе и на будущих мирных переговорах.
          «Топтание на месте» продолжалось до мая 1942 года, когда немцы неожиданным ударом танковых групп вдоль французской укрепленной «линии Мажино» обошли ее с северо-запада по территории Бельгии и Люксембурга и вышли на оперативный простор уже к западу от Парижа. Французская армия спешно откатывалась на юг к Средиземному морю, а на атлантическом побережье остатки английского экспедиционного корпуса были вынуждены ретироваться на свой спасительный остров. Франция капитулировала менее чем через месяц борьбы, и Британия оказалась один на один с мощнейшей сухопутной армией, прошедшей через победоносное горнило двух блицкригов, воодушевленной этими победами, с верой в гений фюрера и готовой к дальнейшим битвам. В этой ситуации даже Муссолини позволил себе пнуть раненного британского льва: итальянские войска начали наступление из Ливии вдоль средиземноморского побережья на Александрию (базу ВМФ Великобритании), прикрывающую Суэцкий канал – эту жизненную артерию островной империи.
          В июле 1942 года немцы заставляют капитулировать Данию, взяв, таким образом, под свой контроль проливы Скагеррак  и Каттегат – выходы из Балтийского моря в Северное и далее в Атлантику. Россия, как нейтральное на тот момент государство, еще могла проводить свои корабли указанными проливами (под пристальным наблюдением немецких береговых батарей), но в любой момент немцы были в состоянии лишить ее этой возможности. Бельгия и Голландия, оставшись без поддержки своих гарантов – британцев и французов – также быстро сдаются на милость победителя. При этом разбросанные по всему миру колонии капитулировавших европейских стран, многократно превосходящие по населению и территории свои метрополии, продолжали оставаться под управлением колониальных администраций.
          Далее. При практическом бездействии знаменитого британского флота, немцы высаживают морские и воздушные десанты в портах Норвегии, малочисленная армия которой не в состоянии противодействовать опытным десантниками и егерям, к тому же экипированным и вооруженным специально для действий в условиях горного Севера. Следом, сразу после норвежской молниеносной и блестяще спланированной операции, немцы высаживаются на Кипре, весь английский гарнизон которого попадает в плен. Страны «Центральной оси» получают в восточном Средиземноморье «непотопляемый авианосец», с которого реально угрожают перекрыть сообщение противника через Суэцкий канал.
          Все это время Россия и ее союзники продолжают оставаться нейтральной стороной, но общественное мнение при этом, естественно, было на стороне антигитлеровской коалиции. Людоедские установления Гитлера, планы мирового господства, лютый антисемитизм, дошедший до массового уничтожения евреев как в самой Германии, так и в оккупированных странах – все это не могло не вызвать отвращения и ненависти. К тому же «Майн кампф» издавалась и в России и там хорошо поняли намеки насчет освоения немцами «восточного пространства». В Западной Европе против Гитлера воевало множество добровольцев из России, в развернувшейся в 1942 г. в небе над Британией воздушной битве с успехом принимал участие русский добровольческий авиаполк «Русский крест» (правда, на английских самолетах).
          Разгромив континентальные силы западных противников, Гитлер вознамерился штурмовать и сами Британские острова. Для этого строились специальные высадочные средства, готовились десантные части. Операция «Морской лев» - высадка в Британии – планировалась на весну-лето 1943 года. Но по мере приближения назначенной даты немецкому Верховному командованию все отчетливей становилась бесперспективность данной авантюры. Господство в воздухе над Ла-Маншем и Британией в ходе воздушной битвы 1942 года достигнуто не было, мало того, флот метрополии, в разы превосходящий все имевшиеся на ту пору германские военно-морские силы, одним своим появлением в виду десантных барж мог бы поставить кровавую точку в планах немцев. А главное, не ясна была позиции России: ее возможное вступление в войну на стороне антигитлеровской коалиции означало бы не только провал операции «Морской лев», но и крушение надежд на благоприятный для Германии исход войны в целом.
          Тем не менее, демонстративные мероприятия по высадке на островах продолжались, не позволяя, тем самым, британскому флоту выделить сколь либо значительные силы для Тихоокеанского и Средиземноморского театров военных действий. Одновременно, как надеялись в немецком Генштабе, данные мероприятия вводили в заблуждение аналитиков в Генштабе российском относительно истинных намерений немцев. А таковые складывались следующим образом. Высшее военное и политическое руководство фашистской Германии к началу 1943 года смещает акценты в направлении своих внешнеполитических и военных усилий с Запада на Восток, то есть, на Россию. Немцы, уверенные в невозможности для Великобритании и США каких-либо активных действий в наступающем году на Западном направлении, а тем более масштабного их вторжения на материк, начинают сосредоточение ударных группировок уже против России и ее союзников.
          По плану «Бисмарк» войска немецких союзников Венгрии и Румынии должны были сковать какие-либо наступательные действия со стороны Югославии, Болгарии и Греции по линии их границ в северном направлении – в незащищенный правый фланг немецких войск и, по возможности, имея на острие прорывов непосредственно части Вермахта, развивать наступление вглубь Балкан с выходом к Адриатическому побережью и Стамбулу (с целью закрытия для России проливов и возможного выступления Турции на стороне стран «оси»). Непосредственно германские ударные группы армий занимали позиции для атаки в Восточной Пруссии и Южной Польше, а также в Румынии.
          Готовились к решающему столкновению и в России. Ожесточенные военные действия в Западном полушарии – Японии против США и Великобритании – не позволяли России укреплять свои западные рубежи за счет переброски войск с Дальнего Востока. На границах в Монголии по Халхин-Голу, вдоль Амура и в Приморском крае, на Сахалине и Камчатке продолжали возводится укрепленные районы и опорные пункты. В Петропавловске-Камчатском была отстроена полноценная военно-морская база, способная принимать, размещать и обслуживать линейные корабли. В дополнение к уже поступившим на вооружение кораблям и ПЛ из Владивостокского отряда линейных сил новая база на Камчатке пополнилась новейшим линкором и тремя крейсерами. Тихоокеанский флот России (2 линкора, авианосец, 6 линейных крейсеров, 30 ПЛ) все еще значительно уступал японскому (10 линкоров, 10 авианосцев, 18 крейсеров, 60 ПЛ) и американскому Тихоокеанскому (8 линкоров, 7 авианосцев, 28 ПЛ). К тому же необходимая поддержка в случае обострения обстановки с других флотов скоро прибыть не могла: печальный опыт русско-японской войны 1905 года и Цусима подтверждали этот вывод.
          На европейском же театре возможных военных действий в течение 30-х годов вдоль западных границ Российской Республики по линии Рига-Ковно-Брест-Львов-Черновцы-Измаил  была возведена цепь из 20 укрепленных районов, прозванная в западной прессе «линией Унгерна» (по имени военного министра). Железобетонные бункеры, врытые в землю стальные колпаки дотов, запасы воды, продовольствия, боеприпасов и медикаментов, продуманные пути снабжения и эвакуации, защищенные фланги, система огневого взаимодействия, минные поля, эскарпы-контрэскарпы – все это представляло серьезное препятствие для любого потенциального агрессора. Значительные изменения происходили в вооружении российской армии, в оперативном и тактическом отношении, в организации и структурах частей и соединений, в их обеспечении и материально-техническом снабжении.
          Проанализировав опыт собственных боевых действий против Японии на Халхин-Голе, а, главное, характер боестолкновений в польско-немецком блицкриге, тактику немцев при разгроме Франции, их победах в Норвегии и на Кипре, ход танковых сражений германо-итальянских войск против англичан в северной Африке, российский Генштаб сконцентрировал усилия по перевооружению и дооснащении армии по следующим позициям. Из французской кампании, в частности, стала понятной бесперспективность распыления бронетанковых сил по пехотным подразделениям: танковые клинья немецких дивизий после преодоления обороны противника, развивая первоначальный успех, мчались, сметая на своем пути любое сопротивление, по сходящимся направлениям и замыкали дезорганизованные части противника в «котлы». В России решено было ускорить формирование новых и увеличить машинный парк действующих танковых дивизий, свести  их в корпуса с мотопехотными дивизиями и частями артиллерийской поддержки. Наблюдатели и аналитики Генштаба отмечали четкое взаимодействие танковых частей вермахта и штурмовиков люфтваффе: офицеры связи и координации действий с авиацией находились в передовых частях наступающих танковых подразделений и наводили штурмовики на заявленные танкистами цели. Подобное взаимодействие спешно отрабатывалось на учениях русской армии.
          Из анализа успешных действий немецкой армии против любого континентального противника одним из ключевых факторов признавалось массированное воздействие на врага авиацией поля боя – в основном, самолетами-штурмовиками Ю-87. В воздушном бою их относительно невеликая скорость сказывалась роковым образом, но суммарное воздействие опытных экипажей под четким командованием и умелым взаимодействием становились едва ли не решающим фактором в прорыве и уничтожении обороны противника. С учетом подобной угрозы российские сухопутные части в спешном порядке дооснащались зенитным вооружением – автоматическими пушками малых калибров и многоствольными подвижными пулеметными установками. Основной целью для истребительной авиации становились именно штурмовая и фронтовая бомбардировочная авиация вероятного противника.
          В сухопутных войсках, в пехоте наращивалась мобильность подразделений, в войска поступали автомобили повышенной проходимости, ударные и разведывательные части оснащались бронетранспортерами. На первый план боевой работы штабов всех уровней в условиях современной войны выходило своевременное получение и обработка разведданных, максимальное развитие средств радиосвязи. Опыт военных действий на всех театрах  начала 40-х годов говорил о жизненной необходимости и ключевой роли авиационной разведки, аэрофотосъемки, о формировании соответствующих подразделений специалистов в картографии и навигации. Нескольким авиационным КБ были выданы задания на разработку проекта сверхвысотного самолета-разведчика с максимальным ресурсом пребывания в воздухе.
          Одним из ключевых факторов успехов немцев в боях признано всемерное развитие средств радиосвязи в вермахте и люфтваффе, что позволяло им вести боевые действия «зряче», оперативней реагировать на изменение обстановки, быстрее принимать решения и доводить их до подчиненных. Во всех армиях мира, в том числе и в России, до 1940 года не только стрелковые подразделения, но и танковые и даже авиационные управлялись на уровне рот-батальонов-эскадрилий дедовскими сигналами флажками и ракетами, а самолеты – условными эволюциями. Радиостанции были редки и в диковинку. Локальные войны в Испании, Монголии, Китае, затем в Польше и, наконец, опыт европейской войны говорили о необходимости размещения радиостанций приема-передачи на каждом танке, бронемашине, самолете. Эта задача находилась в России к 1943 году в стадии выполнения, хотя, средства радиоэлектронной борьбы были уже не в диковинку: институт Зворыкина в 1942 году выдал первые образцы радиолокационных станций перехвата (локаторы) для нужд ПВО и ВМФ.
          Опыт войны говорил о необходимости сведения к минимуму количества кавалерийских частей и подразделений. При насыщенности современных армий средствами автоматического огневого поражения, а, главное, бронетехникой, применение в наступлении конных армий и даже дивизий не представлялось целесообразным. Поэтому кавалерийские части русской армии постепенно переоснащались соответствующей техникой и переформировывались в мотопехотные дивизии и бригады. Для ведения войсковой разведки и диверсионных рейдов по тылам противника оставлялась казачья кавалерия территориальных формирований (донских, кубанско-терских, забайкальских, уральских).
          Ход и результаты морских сражений на Тихом океане позволял сделать вывод об окончании эры линейных артиллерийских броненосных сил: решающим фактором войны на море становились ударные самолеты палубной авиации авианосных соединений, морское рейдерство крейсеров и действия подводных лодок. В России сворачивалась программа строительства новых линкоров, высвобождающиеся ресурсы переводились на постройку авианосцев новых проектов с большей загрузкой авиатехникой.
          Нападение германской армии на российские рубежи утром 22 июня 1943 года не стало неожиданностью для армии, ее Генерального штаба и руководства страны (см. часть 2 главы 5).