книга1 Время желаний или Долгие проводы -4-5-6-7

                IV

          … Ну да ладно, хватит воспоминаний, вернёмся к нашим баранам, то бишь продолжим повествование. Через неделю после похода с Надеждой в кинолекторий наша четвёрка решила посетить ВДНХ. Было солнечное мартовское воскресение. Мы встретились в час дня у центрального входа, прошвырнулись по выставке. Я прихватил с собой фотоаппарат. Девочки были не против сфотографироваться, и я отвёл душу, щёлкая их налево и направо, не забыл запечатлеть себя на память вдвоём с Надеждой.



 Мы хотели пойти в кафе «Выставочное», но там была огромная очередь, пришлось отказаться от этой затеи. Я снова начал приставать к Надежде, хватаясь за её верхние конечности. Она, естественно, на меня обиделась. Серёга  же всю прогулку был абсолютно равнодушен по отношению к обеим Надеждам.  Это я дурилка вёл себя глупо – влюблено, и это, наверное, со стороны выглядело смешно и дико.
          … Я, конечно, проигрывал по сравнению с Серёгой. Он был и выше и степеннее, поэтому, как мне показалось, Надежда положила на него глаз. А тот, уже искушённый в любовных делах, не обращал на неё внимание, или делал вид. Такое положение вещей выбивало Надежду из колеи; она привыкла к тому, что окружающие парни должны оказывать ей всяческие знаки внимания. Иногда, во время прогулок по Москве, Надежда начинала кукситься, обижаясь на Серёгу, когда тот говорил ей что-то неприятное. Перепадало и мне, при попытке сгладить неловкость, возникшую между ними. Я же в свою очередь обижался на Надежду, за то, что она уделяет мне меньше внимания, чем Сергею.
С выставки мы поехали в кафе-мороженое «Зимушка», что на проспекте Мира, возле метро «Щербаковская». Надежда  пошла за закуской, а мы облюбовали столик у окна, благо народа оказалось немного.  Вскоре пришла Надежда с бутербродами, заказали мороженое и две бутылки портвейна. Серёга вовсю разговаривал с Надеждой, я же вяло поддерживал разговор с Надей-маленькой…

Девушки вышли из кафе первыми, а мы  немного задержались и заказали ещё одну бутылку. В процессе распития Серёга сказал мне, что Надежда такая же, как и все бабы - гулящая. Я попросил привести факты.
- Это видно по её разговору – вспылил Серёга. - А конкретнее я тебе расскажу потом.
Выйдя из кафе, я подошёл к Надежде. Она спросила:
- О чём это вы там разговаривали?
Я сдуру ляпнул:
- Конечно о тебе.
- Наверно он обо мне плохо отзывался?
- А как это ты догадалась?
- Вова, ты мне расскажешь, что он обо мне говорил? – начала она допытываться. Пытаться уйти от этого разговора, было практически невозможно - Надежда всё наседала и наседала. Я продолжал упираться, она же сыграла на моих чувствах, заявив:
- Или ты мне скажешь правду, или мы перестаём дружить.
Это был удар ниже пояса, Надежда оказалась настоящей садисткой. Мой мозг, одурманенный винными парами, не устоял перед такой вероломностью, и тут я первый раз предал Серёгу.
- Вообще-то Серёга считает тебя гулящей, – выдавил я из себя. Мне было так паршиво, что всё хорошее настроение после сегодняшней прогулки вмиг улетучилось.
  Надежда неделю переваривала  впечатления после посещения кафе-мороженое и,  наконец, попросила меня организовать очередную вечеринку для разборки с Серёгой.
Когда я предложил Серому сходить в кафешку всей компанией, он согласился. У него на примете было уютное кафе «Севан» у метро Площадь Ногина, которое он часто посещал. Мы договорились на четверг 30 марта. Встретились  на Курской и на метро добрались до места. Кафе находилось в подвале старинного дома, на углу Солянки и Площади Ногина, фасадом выходя на площадь. Кафе было переполнено, и мест не было. Но Серёга там был завсегдатаем и уговорил гардеробщика пропустить нас. Через некоторое время мы заняли освободившийся столик, заказали пару бутылок портвейна, салатик и цыплят-табака. Сергей принёс себе чекушку. Надежда надеялась с ним серьёзно поговорить, но я не был уверен, что ей это удастся.  В разгар застолья Серый начал своё повествование, которое с нетерпением ждала Надежда. Я не ожидал, что он способен на такое - не моргнув глазом,  начал загибать жалостливую историю своей первой любви и её последствия. Да так красочно всё это расписывал, что девчата слушали его с открытыми ртами. Надежда была не очень пьяна, но, по-моему, поверила каждому  слову и осталась довольна его откровением. Я основательно нагрузился, хотя выпил меньше Серёги. Из кафе мы вышли в десятом часу. Надю-маленькую  посадив на  автобус, отправив домой, а сами пошли погулять на Красную площадь. Надежда хотела объясниться с Сергеем наедине и высказать ему свои претензии, но моё присутствие постоянно мешало ей. Но лишить их своей компании было выше моих сил, хотя и чувствовал себя лишним. Я был довольно-таки пьян, поэтому начал приставать к Надежде.
У нас от кафе осталось немного портвейна, который мы перелили в чекушку. Перед ответственным разговором с Сергеем, Надежда ополовинила её. Серёге же наоборот приспичило отлить. И угораздило же его захотеть в сортир на Красной площади. Я посоветовал  зайти в боковой неработающий подъезд ГУМа, а сам встал на стрёме. Умиротворённый Серёга и подвыпившая Надежда шли впереди меня, я дал возможность пообщаться им наедине.
На следующий день на работе,  как ни в чём не бывало, мы обедали втроём, и Надежда поведала о своём желании напиться до кондиции, что она так ни разу не напивалась и ей хочется попробовать…


***
В апреле у нас закрыли столовую, и на обед мы стали ходить в заводскую. Это через весь завод к центральной проходной на шоссе Энтузиастов. Там на раздаче мы познакомились с девочкой Валей, которую Серый сразу стал «клеить». Он сказал о ней - тот ещё клиент, с ней можно повеселиться.
 Мы разработали план, как завлечь её в нашу компанию. На территории завода на ремонте  стояли пассажирские вагоны. В них довольно комфортно можно устроиться в купе; посидеть, побалдеть, выпить и покадриться. Заранее  нашли ключи от вагонов и выбрали подходящее место. Серый взялся уломать Валентину, а я купил две бутылки «краснухи» и четвертинку для Серёги лично.
Валентина дала согласие. Мы в назначенное время,  всё приготовив, стали её ждать. Но, увы, напрасны были ожидания, она зараза не пришла. Пришлось нам все сексуальные желания заливать спиртным.
В расстроенных чувствах мы выжрали всю горючку, закусив, естественно, консервами и чем Бог послал. После очередного облома Серёгу я отправил домой, а сам пошёл к Эдисону. Там, за домом Эдика наша школьная компания всегда играла в карты. Пока я к ним дошёл, уже был никакой: в голове шумело, мысли путались, язык заплетался. Но мне лучше было постоять на воздухе с мужиками, чем переться домой к родителям. Я и проторчал там с ребятами пару часов, пока немного не отошёл от выпитого.
Вообще-то я не так часто выпивал, да и не помногу. А к ребятам ходил иногда просто так, для компании, развеяться и поболтать, послушать про их студенческую жизнь. Да и самому что-нибудь ввернуть, сострить, похвастаться трудовыми подвигами.


На днях Надежда намекала, что в воскресенье у неё намечается грандиозная гулянка. И вот сегодня на кинолектории она пригласила нас к себе. На следующий день, в воскресенье утром мне звонит Сергей и говорит:
- Я сегодня к Надьке не поеду, у меня деловая встреча.
- Ты что? С печки упал? – удивился я. – Что мне там без тебя делать?
- С Надеждой  кадриться, да ханку жрать.
- Договорились же, вместе ехать. Она тебя будет ждать. Что я скажу ей?..
- Скажешь, что занят или заболел. Соври что-нибудь, не маленький, – отрезал Серый.
Я, конечно обиделся, стал просить его съездить со мной за компанию, но он не соглашался. Теперь-то я понимаю, что ему действительно это было совершенно ненужно. Так как он не имел на Надежду никаких видов, то зачем надо было суетиться. А вот я, глупый, суетился  -  всё по неопытности общения с женщинами. Это  сейчас мне понятно, что «чем меньше женщину мы любим, тем больше нравимся мы ей», и «насильно мил не будешь».
Не знаю, чего я хотел добиться своим поступком, наверное, самоутвердиться, но  в очередной раз поступил довольно глупо. Надежда жила в Измайлово я поехал к ней через весь город один, сначала на метро до «Щёлковской», а там  автобусом на самую окраину города. День был весенний, солнечный. Вошёл в дом, поднялся на этаж, остановился возле двери, за которой слышался смех. Внутри у меня всё дрожало, и я лихорадочно прокручивал текст, который должен был произнести.
 Дверь открыла черноволосая девушка. Я поздоровался и попросил позвать Надежду, отказавшись от предложения войти. Вышла Надежда, мы поздоровались, и я произнёс:
- Извини, Надежда, но мы с Сергеем не сможем придти к тебе…
И ничего не произошло. Я повернулся и быстро побежал по ступенькам лестницы, чувствуя себя полным идиотом.
Выбежав на улицу, долго болтался по городу. Настроение было паршивое. У неё в квартире была гулянка с мальчиками, она веселилась и даже не думала обо мне; не остановила, не окликнула. Это было обиднее всего. Я ради неё готов на любые поступки, даже друга предал, а она ко мне настолько равнодушна, что не попыталась остановить и узнать, что со мной случилось.
 Купив с расстройства бутылку вина, поехал к бабушке на «Птичий рынок». Там распил бутылку в наипоганейшем настроении, чем очень напугал бабушку. Впрочем, я попросил у неё извинение за столь экстравагантный свой поступок. А на следующей неделе случилась череда новостей, которые отодвинули на задний план моё очередное фиаско.


Пришла повестка из военкомата на медкомиссию. Армия приближалась неизбежно, как крах империализма. Надеяться на чудо было бесполезно. Все мужики моего возраста, кто не учится в институтах, рано  или поздно туда попадут. Дебилов я в расчёт не беру. Надо морально готовиться к армейской жизни, тренироваться по системе башковитого экспедитора Андрея, учившего нас уму-разуму. Ну, а пока мне предстоит поход в Лужники с Серёгой на концерт «Мелодии друзей -72», на который Сергей достал билеты.
Концерт прошёл отлично, нам понравилось, было весело. На обратном пути в метро на Таганке встретил Галку Головину, по которой со школы сохнет мой школьный друг Женька Павлодаров. Павел, как мы его звали в школе, с десятого класса ухлёстывал за Галкой. Особых успехов у него не было, но от ухаживаний она не отказывалась. Павел был довольно-таки стеснительным парнем и поэтому на свидания с ней таскал меня, как группу поддержки. Выглядело это так: он звонил мне и предлагал прогуляться до Галкиного дома. Я, естественно, как друг не мог ему отказать. Павел пёрся к Галине на этаж, и они часами там трепались, я же, изнывая от тоски, болтался  около дома, или ходил по окрестностям. На обратном пути я слушал влюблённый лепет друга, с упоением рассказывающего о прошедшей встрече…
Очередную гулянку наша компания решила устроить у меня. Договорились на четыре часа, я сбегал в магазин, купил хлеба, закуски и вина. Вскоре появился Сергей и стал рассказывать про драку в своей бывшей школе. Позвонили девочки и спросили, обязательно ли нужно Серёже купить поллитровку. Серый взял трубку и подтвердил, что обязательно. Надежда с грохотом бросила  свою трубку на рычаг. Мы подождали полчасика, в дверь позвонили. Я пошёл открывать, это были девочки. Они вошли, отдали бутылку, и Надежда,  сказав, что им здесь больше делать нечего, ринулась к выходу. Мы не стали их удерживать. Видя, что её фортель не возымел никакого действия,  она решила остаться, обратив всё  в шутку. Мы раздели девочек, и они прошли в комнату. Надежда начала гадать Серёге на картах. Нагадала ему дальнюю дорогу и симпатичную девушку, ждущую его возвращения. Серёга только ухмылялся. Затем за карты взялась Надежда-маленькая, пытаясь обыграть Серёгу в «дурачка», но Серый на картах «собаку съел» и так просто ей не дался. Мы же с Надеждой на кухне готовили закуску и одновременно обсуждали план вечеринки. Она предложила выпить, а потом пройти прогуляться. Я согласился…
Это была наша последняя совместная вечеринка, потому что на следующей неделе Серёге пришла повестка  на расчёт. В армию он уходил 2 мая. Я от него отстал не намного. Рассчитать меня должны были 30 апреля, а с вещами  было назначено на 12 мая. Получалось, что мне придётся гулять у него на проводах. Конечно, меня это радовало, но был один неприятный момент, связанный с Надеждой. Я поинтересовался у Сергея:
- Ты Надежду будешь приглашать?
- А что ей там делать?- ответил он. –   Можно подумать,  больше некого пригласить.
Отчасти он был прав. Зачем приглашать девчонку, с которой знаком без году неделю, если у него есть свои подруги? Только ради меня, или до кучи? Я это понимал, но всё равно мне было обидно за Надежду, которая так и осталась «неудовлетворённой».
Я, конечно, рассказал Надежде, что Серёгу забирают в армию, и  её приглашать не планирует. Она, естественно, обиделась, и все последующие дни выкручивала мне руки и капала на мозги, выпытывая Серёгин адрес. Он  меня предупредил - адреса ей не давать, и я стоически отбивал все словесные атаки Надежды до самого последнего дня. Но в последний момент, чёрт меня дёрнул, я всё же сдался и назвал адрес. С этого самого момента моя будущая жизнь была предопределена и пошла уже сама собой, без моего непосредственного вмешательства….
Надежда попросила ничего не говорить Серому и вести себя так, будто ничего не произошло, и если на проводах  случится что-то непредвиденное, вести себя соответственно ситуации. Вот тут я струхнул по-настоящему, зная, что Надежда, если её обидеть или разозлить, способна на любые пакости. И всё это может отразиться на Серёге, а  рикошетом и на мне. И всему виной будет моя глупость. Но было уже поздно кусать локти, - назад ходу не было. Мне и в голову не пришло отказаться пойти на проводы, или сказать Серому, что я заложил его Надежде. Как я был глуп! Так я предал Серёгу во второй раз…


                V

        …И вот наступил день 2 мая. Одевшись соответственно случаю, я сел на электричку на платформе«4 км», доехал до Люблино, затем автобусом  до места. Там уже были видны признаки надвигающегося веселья:  молодёжь бегала по двору и по лестнице в подъезде, стояли кучками, покуривая, щебетали парами девочки. Все нарядные, весёлые, общительные. Народу было человек двадцать. И всё это в двухкомнатной квартире!
За стол сели  часов в пять. Я в середине стола между ребятами, напротив Серёга, а с краю его родители. Сидим, принимаем первую стопку. Я, как всегда, пью вино. Кстати, почему именно вино, в частности портвейн, который портит молодым желудки? Меня смолоду напугали, что от водки я непременно должен упасть в беспамятстве с первой же рюмки под стол... Поэтому до 22-ух лет я употреблял исключительно портвейн и немного коньяка по случаю, с родителями. Так вот, выпили мы по первой, а потом по второй и как в той песне «и заговорили и за это и за то». Вдруг, минут через сорок после начала гулянки раздаётся звонок в дверь. Мать Серёги идёт открывать. Через минуту возвращается и говорит, что меня там спрашивает какая-то девушка. Я похолодел, внутри всё опустилось. Хорошо ещё, что уже принял немного, а то мог бы и «Кондратий» хватить. Встаю из-за стола и медленно двигаюсь в коридор к входной двери, приоткрываю её и вижу: стоит симпатичная черноволосая девушка лет 18-ти в чёрном кожаном  пальто, на голове тёмная косынка и с цветами в руках. Тут происходит немая сцена типа – «не ждали, а я пришла». Несколько секунд мы смотрим друг на друга, она – оценивающе,  я  - глупо моргая  глазами.  Затем   
она двумя руками заталкивает меня  в коридор квартиры,  и нежно так произносит:
- Привет братишка! Что, не узнаёшь? Я же твоя кузина. Приехала из Подмосковья, а тебя нет дома. Вот еле нашла. Ну что стоишь как истукан? Быстро раздень даму.

…Из воспоминаний меня выдёргивает динамик голосом дежурной сестры:
- Владимир Борисович, с полотенцем срочно в 205 кабинет на УЗИ брюшной полости.
Прихватив полотенце, спускаюсь на второй этаж. Меня уже ждут. В кабинете раздеваюсь и укладываюсь на кушетку. Врач смазывает мне грудь специальной мазью для лучшего контакта головки прибора с телом и, включив аппарат, начинает обследование. Прибор медленно движется по моему телу, холодя кожу металлом. На экране появляются туманные тени, совершенно не знакомые очертания внутренностей организма. Для меня это тёмный лес бесформенных пятен. А врач, с умным видом сидя перед экраном, просит меня перевернуться то на левый бок, то на правый, то лечь на живот. После окончания сеанса спрашиваю:
-Как у меня там, внутри?  Есть какой криминал?
- Для вашего возраста вполне терпимо, - отвечает врач. – Почки подвижны, в правой небольшая киста. В общем, жить будете…
Слава богу. Теперь можно заняться делом, от которого меня отвлекли таким варварским способом.

После окончания её монолога  начинаю дышать, хоть и не равномерно. Хорошо, что в коридоре никого не было, я даже потерял счёт времени. Может прошло 10 секунд, может три минуты. Когда  пришёл в себя, «моя кузина» уже причёсывалась у зеркала и,  повернувшись ко мне  вполоборота, скомандовала:
- Отнеси цветы матери и представь меня. Я следом за тобой.
В это время в дверях появилась мамаша, я неуклюже взял цветы  и протянул ей букет со словами:     «Это вам». Затем, заикаясь, начал объяснять:
- Понимаете, кузина приехала проездом меня навестить, а дома её направили по вашему адресу. Вот она и заскочила. Вы не против, если она тут немного посидит?
- Да, да, конечно, пусть проходит, - засуетилась та - только стульчик возьмите из кухни  – и  удаляясь добавила  - я сейчас сама принесу.
На ватных ногах и с ощущением, что наложил в штаны, прохожу в комнату, где гулянка идёт полным ходом, и говорю примерно ту же ахинею, что плёл только что матери Серого. Ребята засуетились, освобождая пространство для стула моей спутницы. Принесли стул, она села по левую сторону от меня. Ребята сразу к ней с бутылкой вина, мол,  давай штрафную нальём. А она вино отстраняет рукой и говорит:
- Я пью только водочку.
Ребята с выдохом восторга наливают ей полную стопку водки, и она залпом выпивает её. Народ начинает суетиться с закуской, а"моя кузина" так спокойно, подражая киношному актёру, говорит:
- Я после первой не закусываю, – и сидит себе, сложа ручки на коленях.
Мужики сразу наливают ей вторую стопку, и она, не моргнув глазом,  опрокидывает и её. После чего демонстративно берёт кусок чёрного хлеба и закусывает им. Парень справа от меня интересуется:
-Слушай, как твою сеструху зовут?
- Не знаю, - отвечаю ему. – Сейчас спрошу.
 Хорошо, что все уже были под градусами, и ни кто ни на кого не обращал особого внимания. Поворачиваюсь к соседке и спрашиваю:
- Эй, кузина, тебя как зовут-то?
-Вера, - отвечает она, и мы продолжаем гулянку.
Во время перерыва выходим на балкон, и Вера начинает смолить сигаретку. Вдруг снизу раздаётся залихватский свист. «Моя кузина» встрепенулась и глянула вниз. Уже смеркалось, но среди  листвы я заметил две девичьи фигуры и понял, что это Надежда с группой поддержки.
- Мне  скоро собираться, - говорит Вера.
- Ну и для чего вы всё это придумали? – спрашиваю я.
- А там видно будет.
- Пойдём, потанцуем напоследок.
- А я не умею, - нагло отвечает «кузина».
Мы заходим в комнату. Народ расползся по квартире. В маленькой комнате в полумраке танцевали. Какой-то парень предложил Вере потанцевать, но она ему тоже отказала, мотивируя это отсутствием способностей.
- Мне действительно надо собираться, - настойчиво повторяет Вера.
- Хорошо, - отвечаю. – Давай я тебя провожу.
- Не стоит суетиться, - усмехается она.
- Отпустить кузину вечером одну, в чужом районе,  это плохой тон. Давай сделаем вид, что я провожаю тебя до остановки.
 Я предупреждаю Сергея, что выйду проводить сестру.
Мы выходим на улицу, идём за угол дома. Там нас поджидает Надежда и её подруга. Они начинают вести переговоры, обсуждая ситуацию на гулянке. Я покуриваю в сторонке и жду, чем всё кончится. Надежда подходит ко мне и спрашивает:
- Ну, как тебе сестрёнка?
- Сестрёнка-то ничего, нормальная, – отвечаю. – Но тебя за такие шуточки убить мало. Предупреждать надо.
- Ты на это не согласился бы, а так получилось естественно.
- Да, в этом ты права, не согласился  и сидел бы как на иголках в ожидании звонка. Надеюсь, больше приколов у тебя никаких нет? Можно спокойно идти гулять?
Надежда, слегка усмехнувшись, отвечает:
- С тобой мы закончили, можешь идти гулять, а насчёт Серёги я ещё подумаю.
- Надежда, перестань надо мной издеваться, - взмолился я. – Ты подведёшь меня под монастырь со своими шуточками.
- Не я начала первая. Он меня сильно обидел и должен за это заплатить.
- Что же он тебе сделал? Что-то я ничего такого за вами не замечал.
- А это уже наши с ним дела, тебе этого знать не надо. Иди, гуляй дальше.
И я, в очередной раз оплёванный любимой девушкой, проглотив горькую пилюлю, попрощавшись с Надеждой, возвращаюсь в дом к Серому.
 Народ снова сел за стол, я занимаю своё место и берусь за стопку. Ребята спрашивают, где моя сеструха. Отвечаю, что отправил её домой. Она, мол, проездом, и у неё нет времени здесь сидеть. В общем, гулянка продолжается в прежнем режиме, и я уже начинаю расслабляться. Но минут через двадцать снова раздаётся дверной звонок. Мамаша выходит и, возвратившись, через минуту, обращается к сыну:
- Серёжа, тебя там какая-то девочка спрашивает.
Серый спокойно встаёт из-за стола и направляется в коридор. У меня холодеет всё внутри, я чувствую, что это, наверняка, продолжение Надькиной аферы. А народ, ничего не подозревая, продолжает веселиться. Я тоже делаю вид, что ничего не случилось. Минут через пятнадцать возвращается Серый, как мне показалось, бледнее обычного, садится за стол, и как ни в чём не бывало, продолжает участвовать в застолье. Теперь я даже не знаю, кто приходил, может и не Надежда.
  Во время очередного перекура Серёга подходит ко мне и предлагает выйти на лестничную площадку покурить. Мы выходим, на ступеньках уже сидят два парня. Серый присаживается  рядом, мы закуриваем, и он начинает:
- Верка действительно твоя сестра?
- Да, - отвечаю. – А что случилось?
- Знаешь, кто сейчас сюда приходил?
- Кто?
- Надька Леникова. Ты ей адрес сказал?
«Сейчас будет бить»,- проносится у меня в голове. Я  начинаю лихорадочно соображать, как  выкручиваться из создавшейся ситуации. Если скажу, что я, то получится, что предал Серёгу и не выполнил его просьбу. А если не я, то кто? В тот момент я был не в состоянии адекватно воспринять и осмыслить сложившуюся ситуацию. Запутанная история, плюс спиртные пары не дают сосредоточиться, и я начинаю нести полную ахинею.
- Нет, - говорю, хотя проще было сознаться и делу конец.
- Тогда откуда она узнала?
-Откуда мне знать? – упираюсь я.
- Так Верка точно твоя сестра? – снова переспрашивает Серёга.
- А в чём проблема? – не сдаюсь я.
- А в том, что Надежду внизу ждала Верка.
- Не может быть! – не уверенно изумляюсь я.
- Что я слепой что ли? – вскипает Серый. – Они друг с другом знакомы.
- Первый раз об этом слышу. – продолжаю я отстаивать свою шаткую позицию, стараясь придумать что-нибудь по правдоподобнее. – Верка живёт в Подмосковье, и я с ней редко вижусь. Она учится где-то на вечернем, может в институте и познакомились. Откуда я знаю её подружек? – кручу я «динамо».
Серый тоже не трезвый, поэтому мой бред его немного успокаивает, и в дальнейшие подробности он не вникает. Воспользовавшись этим, я осторожно интересуюсь:
- А чего она от тебя хотела?
- Да так, поговорить пришла.
- Ну и что сказала?
- Да чёрт её знает! Я сам до конца так и не понял, что ей надо было. Пойдём лучше за стол.
"Пронесло"  – мелькает в мозгу, и у меня отлегает от сердца.
Остаток вечера я провёл не лучшим образом. Нагрузился спиртным так, что меня оставили ночевать. Как потом выяснилось, вёл я себя там по-хамски; приставал к девочкам, пытался их обжимать. Но к утру хмель выветрился, и я смог проводить Серёгу на призывной пункт.


VI

За два дня до призыва меня вызывают в военкомат - благо он находится не далеко, около 1-ого Часового завода на углу Марксисткой улицы и переулка Маяковского. Мне опять отсрочили призыв до 22 мая, вроде как получается, «Бог любит троицу». Третий раз мне назначают срок призыва, опять приходится давать отбой ребятам. Но есть ещё один нюанс во всей этой истории. Дело в том, что отец у меня на работе был на курсах повышения квалификации, и 10 мая, после  окончания этих курсов, у них в виде практических занятий была организованна поездка по городам. Маршрут такой: Минск – Брест – Калининград – Вильнюс - Ленинград. Так вот, все желающие могли взять с собой детей, а я из-за армии пролетал эту халявную поездку. Но теперь, когда мне отсрочили призыв, вполне мог попасть на часть поездки. Отец звонил каждый день по вечерам и интересовался, как у меня дела. И вот, во время очередного разговора, я отвечаю, что призыв отсрочили до 22 мая. Он предлагает догнать их экскурсию и сообщает график прибытия по городам и номер вагона. Они сейчас в Бресте  и через сутки будут в Калининграде на запасных путях. Я еду на Белорусский вокзал и спокойно беру билет до Калининграда на вечер, быстренько собираю портфель и вот я уже в поезде «Москва – Калининград».
В семь утра прибываем в Калининград. Огромный вокзал, каких я нигде не видел: крытый, поездов на десять, пролёты арочные, железобетонные. Кругом пусто, работают всего две платформы, а дальше запустение. Строили-то ещё немцы до войны под свои цели, а тут пришли «красные» и всё опошлили.
Передо мной огромная привокзальная площадь, но я возвращаюсь назад, двигаясь вдоль путей. Иду на запасные ответвления мимо деревянных построек, одноэтажных домиков служебного назначения и, наконец, нахожу нужный вагон. Вагон отцепной, и каждый раз, направляясь в очередной город, его цепляют к попутному  составу, а затем, отцепив, загоняют на запасные пути. В окне вижу только что проснувшегося отца. Он радостно всем сообщает, что к нему приехал сын. Я как раз вовремя. Мы быстро завтракаем, у нас экскурсия по городу и в командный бункер военного коменданта Кёнигсберга .
…Бункер находится в зелёном сквере рядом с университетом им. Канта, на глубине семи метров. Спустившись по лестнице, попадаешь в сорока метровый коридор со входом с одной стороны и  выходом с другой. По бокам коридора  двери в кабинеты, порядка двадцати помещений. Конечно, там сделано, как в музее, с экспозицией документов и мебелью военного времени…
Городок сам по себе уютный, основной вид транспорта трамвай. Город расположен на пригорках, и трамвай катится по изгибам то вверх, то вниз, влево, вправо. Если учесть, что двери у него не закрываются  и можно попытаться выпрыгнуть на ходу, что и делает одна молодая парочка из наших, то транспорт абсолютно балдёжный. Ближе к морскому побережью город выглядит ровнее. В сам порт мы не попали, но на обзорной поездке по городу  проезжали мимо кафедрального собора недалеко от порта.Собор расположен на острове, у стены собора могила философа Иммануила Канта. В городе много домов, оставшихся не восстановленными после войны, особенно в районе порта. Вообще, Калининград – город-крепость. В самом городе несколько фортов, хорошо сохранившихся. Сейчас в них находятся бытовые предприятия: склады, гаражи и прочее. Прогуливаясь по городу,  видел вход (или выход?)  в подземный завод, оставшийся ещё от немцев, большие колодцы, встроенные в каменные парапеты.  На дне колодцев на глубине метров десяти плещется вода. Местные рассказывают, что у немцев было несколько подземных военных заводов, которые те при отступлении затопили. Наши пытались откачать воду, но у них ничего не получилось. Уровень воды остался прежним – ни больше, ни меньше. Заводы каким-то образом соединяются с морем, но каким, выяснить не удалось. Посылали водолазов. Там, под водой, находятся  законсервированные цеха, в которых стоят станки в смазке и готовые к работе. На заводе много всяких ловушек, типа падающих плит, железобетонных задвижек. Были случаи, когда в них попадали водолазы…
Город мне понравился – тихий, зелёный, с зоопарком, оставшимся ещё от немцев. И вообще, очень много в городе осталось немецкого. В центре почти половина домов так же немецкие. 
На следующий день едем на дизель-поезде за город в Светлогорск, на Калининградское взморье. Очень чистый зелёный пригород - аккуратные домики с палисадниками. Идём на взморье. С крутого берега открывается удивительный вид на море, берег из ракушечника метров шестьдесят в ширину. А за ним морской простор, метров на сто, с мелкими волнами, а ещё дальше более тёмная, спокойная вода. Полюбовавшись панорамой моря с края обрыва, мы начали спускаться с крутого берега по тропинке вниз на пляж. На пляже пытаемся найти под ногами кусочки янтаря, которым славятся эти берега. Было довольно прохладно – дул ветер с моря. Мы дошли до воды, погуляли вдоль берега. Янтаря не нашли, но всё равно удовольствие получили огромное. А янтарь и изделия из него мы купили в специальном магазинчике, и все остались довольны.



Следующим местом нашего путешествия был Вильнюс. Обзорную поездку по городу я не запомнил, что-то не отложилось. Из достопримечательностей помню  Верхний город – это то место, где начинался  старый Вильнюс – высокий холм с огромной башней-крепостью и остатками крепостных построек вокруг неё. Внутри башни находится музей…
Затем нас повезли за город на экскурсию в знаменитый Тракайский замок. Я с детства мечтал посетить хоть один какой-нибудь настоящий рыцарский замок. Но у нас на Руси  их не строили, а за границу попасть в советское время было проблематично, если только в Болгарию. За окнами автобуса Литва с её аккуратными цветными сельскими домиками, кругом  зелень и красота. Поля лишь слегка подёрнулись молодой зеленью. Фруктовые деревья  стоят в цвету. Едешь и впитываешь в себя эту свежесть и просторы, расстилающиеся перед тобой. И вот открываются перед нашим взором водные глади озёр. Озёра большие с извилистыми берегами и островами. На одном из островов стоит замок-крепость.


 К нему с берега сделаны мостки, и мы на автобусе подъезжаем к подножию крепости. На самом деле она состоит из предзамка, расположенного на полуострове и островного главного замка. Предзамок был построен в тринадцатом веке и имел большое оборонительное значение. В то далёкое время Тракай являлся столицей Литвы и подвергался набегам крестоносцев. Основной замок начал строиться в четырнадцатом веке, и состоит он, как бы, из двух частей: Нижний замок и Верхний, за рвом. Нижний замок опоясан каменной стеной в высоту до семи метров с тремя многоярусными башнями в шестнадцать метров высотой, выступающими из стены. На верхних этажах башен имеются бойницы. Стоит он в полукилометре от берега на трёх островах озера Гальве, самом большом из ожерелья близлежащих озёр.
Верхний замок отделяется от Нижнего глубоким рвом, через который перекинут подвесной мост.  За мостом ворота 34-х метрового донжона – главной башни замка. За воротами попадаешь в полумрачный внутренний дворик, образованный двумя крыльями жилых зданий замка, в которые ведут деревянные галереи, опоясывающие первый и второй этажи. В девяти сводчатых покоях жили князь и его приближённые. Был ещё зал для приёма гостей в длину 21 метр и в ширину 9 метров с готическими сводами. В нижнем полуподвальном этаже находились кладовые, кухня и подсобки.


Я ходил по замку, впитывая средневековую атмосферу и ловил кайф. Мне очень понравились деревянные галереи, расположенные по периметру первого и  второго этажа во внутреннем дворике. Обойдя весь замок, мы вышли на берег озера к причалу, от которого отходили прогулочные катера. Нам устроили прогулку по озеру на катере. Это было прекрасное дополнение к экскурсии…




Последний город нашего круиза – Ленинград. Мы приезжаем на Варшавский вокзал рано утром, а вечером должны отбывать в Москву. Планируется экскурсия в Кронштадт. В самом Ленинграде я был три года назад, а вот в Кронштадте нет. Это довольно интересно, но тут, вдруг, выясняется, что город закрытый, и пропуска только непосредственно для членов курсов повышения квалификации, а их дети «пролетают». Не дожидаясь дальнейших разъяснений, я договариваюсь с отцом, что иду в город, а после обеда подойду к вагону.
Плана осмотра города у меня не было, поэтому от вокзала направился по прямой и оказался на набережной Обводного канала. Перейдя через мост, иду в сторону центра, но потом передумал и на Красноармейской улице повернул налево, желая пройтись по незнакомым переулкам. Сначала я шёл по Лермонтовской, затем свернул на Садовую, а потом заплутал в лабиринте улочек и каналов. Я где-то слышал, что в Ленинграде улицы расходятся лучами от Адмиралтейства, и его шпиль виден практически отовсюду. Но мне никак не удавалось найти такой луч, и  во мне поселилась паника. Переходя с одной улицы на другую, я потерял направление к центру города и тыкался то влево, то вправо, как слепой котёнок. Через некоторое время я всё-таки вышел на улицу, с которой мне открылся вид на шпиль Адмиралтейства. Это был проспект Майорова. Двигаясь по нему, прохожу канал Грибоедова, затем Мойку и выхожу к Исаакиевскому собору. Обойдя собор, оказываюсь около «Медного Всадника» - величественного памятника Петру. У меня захватывает дух при виде этого знаменитого изваяния. Иду вдоль набережной Невы, любуюсь Адмиралтейством с его шпилем и якорями, затем, свернув на Дворцовый мост, перехожу на Васильевский остров к Морскому музею. Это громадное прямоугольное здание с колоннами – бывшая Биржа. К сожалению, музей закрыт, и я возвращаюсь обратно к Зимнему дворцу. Обойдя Зимний по набережной, выхожу на Дворцовую площадь, осматриваюсь и через арку Генерального Штаба попадаю на Невский проспект. Дойдя до Казанского собора, прохожу под сенью его колоннады – этой огромной подковы. Мне очень нравится архитектура собора. Он как краб, раскинул свои клешни  к Невскому, пытаясь обхватить толпу людей, снующих по проспекту. Захожу в Гостиный двор, в его магазины, состоящие из клетушек-отделов, ютящихся по обе стороны коридоров, идущих по периметру здания. Довольно неудобное и тесное помещение для магазина, создающее толчею. Дойдя до Аничкиного моста, созерцаю скульптуры коней Клотта и поворачиваю налево, идя вдоль Фонтанки к Инженерному замку и Русскому музею…
Время, отпущенное мне, было на исходе и, предвкушая блаженный отдых на верхней полке в купе вагона, и небольшой обедик, возвращаюсь на вокзал к месту стоянки вагона. Подойдя ближе, замечаю явную пустоту. Не теряя самообладания, обхожу все прилегающие к вокзалу тупики и пути. Вагон как сквозь землю провалился. Я остался один на один с самим с собой. Иду к дежурному по вокзалу, узнать ситуацию. Там ничего не знают. Меня отправляют в справочную, затем в диспетчерскую. Никто ничего не знает, - вагон должен оставаться на месте. В отчаянии я зашёл в контору, где утром мы мыли руки. Это небольшой барак, в котором находятся путейцы и дистанция пути. Там-то мне и говорят, что вагон, наверно, перегнали на Московский вокзал. Я сажусь на метро и еду на Московский вокзал. Там продолжаю поиски, так как дежурный по вокзалу информацией относительно моего вагона не обладает. После получасовых поисков я, наконец, нахожу свой грёбаный вагон. Все его обитатели уже там. Время восьмой час, нас уже собираются цеплять к составу. Ещё  чуть-чуть, и я бы остался в Питере один. Но самое обидное в этой истории оказалось то, что через полчаса после моего ухода, когда надо было собираться на экскурсию, разрешили взять всех детей, даже десятилетнего засранца. Так я из-за своей суеты упустил возможность побывать в Кронштадте...



VII

В Москву мы прибыли 18 числа. На работу мне идти  не надо, так как я уволился по первой, то бишь по второй повестке, если считать прошлогоднюю, ещё перед Серёгиными проводами. Теперь я вольный казак и заканчиваю все свои дела перед уходом на службу. Приходится по новой обзванивать всех своих приятелей, которых я собирался позвать на проводы. С девчатами у меня  ничего не получается, ну совершенно некого пригласить. Подумав, я решаю плюнуть на всю эту затею и останавливаю свой выбор на Надежде и «кузине» Веронике – пусть отдуваются за свои выходки у Серёги. Из ребят будут мои школьные друзья - Толян с Игорьком и Эдик с Павлом, который без своей Галки никуда не ходит. Ещё должна приехать сеструха Таня с мужем. Так что, с родителями человек двенадцать соберётся, вполне нормально. А куда больше, свадьба что ли.
… Всё получилось, как всегда, не так, как планировалось, хотя пришли все приглашённые. Надежда с Вероникой после получасового сидения за столом вышли на перекур и заявили, что надо успеть ещё на пару  гулянок, и они, мол, собираются уходить. Тогда мы с ребятами разработали коварный план перехвата девчат. Вся одежда находилась в маленькой комнате, и когда девушки зашли туда, мы попытались их оттуда не выпустить. Противостояние продолжалось минут пятнадцать, и мы отвоевали ещё полчаса их присутствия с нами. Ведь все мужики от них были в восторге, чего стоит  одно только их появление в моей квартире. А появились они, когда все ребята уже собрались и ждали анонсированных мной девиц. И вот звонок в дверь. Я открываю. Появляются во всей красе Надежда и Вероника. Эдик, как главный джентльмен, сразу начинает раздевать Надежду, я помогаю «кузине». Надежда остаётся в салатовой кофточке и тёмной коротенькой юбочке, с оголёнными стройными ножками. Народ весь в отпаде. Вероника вся в тёмном, но в юбке ниже колен. Тогда  удлинённые юбки-«миди» только входили в моду, и мы к этому ещё не привыкли. Поэтому я сразу же делаю «ляпсус», спрашивая у «кузины»:
- А что это ты нацепила юбку ниже колен?
- Да у меня ноги кривые, - парирует она. – Вот я и надела длинную юбку, чтоб их не было видно…

…Меня снова отвлекают. На этот раз надо идти на велоэргометр. Это проверка параметров сердца под нагрузкой. Я сажусь на велотренажёр, подсоединённый проводами к компьютеру. Мне навешивают на грудь датчики для снятия показаний и объясняют порядок работы. Я должен постоянно держать заданную скорость, а компьютер будет нагружать педали тренажёра согласно программе.
Начинаю крутить педали, поглядывая на стрелку спидометра и стараясь ритмично дышать. Сначала педали поддаются легко, и я кручу их без видимых усилий. Затем, колёса, как будто попадают в песок, и ногами приходится работать с удвоенной силой. Компьютер фиксирует моё давление, чистоту дыхания, пульс. Минут десять я кручу педали, изредка перебрасываясь репликами с врачом. Затем, он останавливает меня, объясняя это тем, что я слишком быстро устаю, и у меня сильно подскочило давление. Отдыхаю. Врач сообщает мне, что быстрая утомляемость компенсируется быстрым восстановлением сил. Хоть это хорошо…
Так, на чём я остановился на этот раз? Ну конечно, вот она, мысль.

…Они действительно были украшением вечера и когда, всё же ушли, мои друзья заметно «притухли». Стало совсем скучно.
Оставшись без женского общества, мы взяли пару пузырей и пошли на улицу. Не помню уже, кто это предложил, но все согласились. Сели у подъезда на лавочке и, разговаривая «за жизнь», потягивали портвейн. Вечерело. Уже начало смеркаться, когда из соседнего дома появилась компания ребят с других проводов, человек пять. Мы продолжали сидеть у подъезда. Они завернули к нам, и один из парней, видно  более поддатый, захотел выпендриться или затеять драку, задаёт провокационный вопрос:
- Что это у вас столько очкариков собралось?
А в очках были я и Толян, сидевший рядом. Я сразу парировал вопрос:
- А тебе что, не нравится?
Этого было достаточно, чтобы парень почувствовал в моих словах агрессивность и с размаха заехал мне кулаком в глаз. Естественно очки разбились и отлетели в сторону. Я, не ожидая такого действия, и заторможенный  спиртными парами, как сидел, так и остался в шоке сидеть. Толян резко снял очки и сунул их за спину в траву, готовясь к драке. Но дружки схватили задиру за руки и оттащили от нас, наверно, зная скверный характер приятеля. Нам ничего не оставалось делать, как собраться и идти домой. Гулянка была закончена. У меня текла кровь – была разбита правая бровь. Дома я умылся, вытер кровь, но правый глаз видел мутно, и в нём что-то мешало. Мне показалось стекло, но попытки его вытащить, не увенчались успехом.
Все были в подавленном состоянии. Я вообще ещё не отошёл от случившегося и не мог адекватно реагировать на сложившуюся ситуацию. Родители тоже не знали, что делать. Активные действия начал развивать Татьянин муж Сашка. Он вызвал «скорую» и милицию, а затем вместе со мной поехал  в 1-ю градскую больницу.
У меня оказалось проникающее склеральное ранение правого глаза. Операцию мне сделали на следующий день. Делала её  врач по фамилии Ли - корейка по национальности. Капнули глазные капли, которые заморозили глаз, а я лежу с открытыми глазами и чувствую, как она  ковыряется у меня в глазу всякими инструментами, а потом ниткой с иголкой, при помощи специального крючка, стала зашивать рану. Не знаю, как долго шла операция, - я просто не в состоянии был отсчитывать минуты. Боли не было, но всё это время я ощущал неприятные ковыряния и постоянное оттягивание глазного яблока в разные стороны. А когда зашивали, то при каждом стежке глаз тянули из глазницы. Затем мне  его забинтовали и отвезли в палату. Она  была огромная, человек на десять, если не больше. Находилась на втором этаже рядом с бывшей церковью, где сейчас разместилась столовая. И через неё весь этаж ходил обедать. Первые  два дня после операции я лежал, не вставая, и обеды мне приносили в палату. Я привык смотреть одним глазом (правый оставлял завязанным) естественным образом, не прищуриваясь. Эта способность сохранилась у меня на всю жизнь.
…Я лежу с закрытыми глазами и думаю о своей не задавшейся смолоду жизни. Глаз ноет, в нём что-то болезненно дёргает, наверное заживает ажурное шитьё виртуоза-врача, не давая сосредоточиться мыслям.
Почему мне так не везёт? Как получается, что все старания и стремления к лучшему в этой жизни натыкаются на всевозможные препятствия? Я, вроде, не глупее других, но в техникум провалился, в институт тоже не попал. Может у меня не было большого желания и рвения к учёбе? А у кого оно есть? В основном учиться идут по инерции, вроде как положено. Образование и диплом иметь престижно. Ты становишься инженером, белым человеком и в перспективе имеешь возможность занять руководящий пост, получать много денег и заиметь блат, без которого ты в этой жизни серая мышка. Я же был совершенно далёк от таких перспектив. Наверно, поэтому и остался простым рабочим без амбиций и стремления поступать в институт на следующий год.
Так же, как с образованием, мне не везло и с девушками. Я очень стеснительный. Поэтому, и в школе, и на улице знакомиться и общаться с девочками было выше моих сил. Стремясь к общению с девочками, я не мог реализовать своих желаний и познакомиться с понравившимся человеком. Усугубляло всё это моя уверенность в том, что я довольно противный и неприглядный крокодил, постепенно перешедшая в комплекс неполноценности…

На второй день после операции ко мне припёрся следователь и стал расспрашивать подробности случившегося. Оказывается, там уже возбудили уголовное дело о драке. В конце беседы следователь мне и говорит:
- Тебе всё равно никакой выгоды не будет, если этого парня посадят. Глаз он тебе не выбил, видеть будешь, а парню жизнь можешь судимостью сломать. Подпиши бумагу, что не имеешь к нему никаких претензий.
А я тогда совершенно далёк был от этих проблем. Мысли были только о глазе, да о проблеме с армией. И злости совершенно не было на этого придурка. Ну я и подписал бумагу, а потом пришёл Татьянин Сашка и отругал меня, сказал, что собрался посадить того парня, а я всё испортил своим заявлением…
Мне разрешили вставать, и я начал выходить на балкон, гулять по больнице и даже бывать на улицу. Первым делом я позвонил Надежде, рассказал свои последние новости и предложил ей навестить меня. Она пообещала приехать вместе с Вероникой. Я честно простаивал на балконе в приёмные часы, высматривая у входа девочек. Но всё было напрасно.  Через пару дней  понял, что мои ожидания тщетны…
Больница, в которой я лежал, старинной постройки. Основана по завещанию князя Голицына, и была  возведена в 1796 – 1801 гг. по проекту Казакова в стиле классицизма. Центральный корпус трёхэтажный, с куполом церкви в центре и двумя маленькими башнями – бывшими звонницами. На второй этаж ведёт парадная лестница, образующая балкон с пятью колоннами. По бокам отходят двухэтажные корпуса – левое и правое крыло больницы. Позади главного здания небольшой парк, а за оградой уже начинается Нескучный сад, спускающийся к Москве-реке.
В больнице я провёл две недели и был выписан на амбулаторное лечение. На правый глаз мне прилепили квадратик марли, чтобы он закрывал глаз от грязи и солнечных лучей. Я с ним  постоянно ходил и по улице, и дома. Вид у меня был довольно-таки глупый. Я ужасно стеснялся этого украшения на лице. Поэтому через неделю, когда разрешили снять повязку,  с радостью избавился от неё.



***

В середине июня я снова пришёл на работу в ПКТБ. Глобус был в курсе происшедшего и особо не удивился моему появлению, только лишь в очередной раз обречённо вздохнул. Замучился он с моими увольнениями. Я, конечно, ему сочувствую, но изменить порядок вещей не в моей власти. Ведь всё это не от меня зависит.
Жизнь потекла по накатанному руслу. Изо дня в день рутинная работа, отягчённая летней жарой и привычкой летом отдыхать. О жаре надо сказать отдельно. Такого жаркого лета, как в 1972 году, старожилы не припомнят лет пятьдесят. Столбик термометра в дневное время постоянно находился в районе тридцатиградусной отметки, а то и зашкаливал её. Асфальт под ногами мягкий и тягучий. Когда по нему идёшь, кажется, ещё немного и ты увязнешь в этой серой жиже. А в тех немногих местах, где трещины в асфальте залиты гудроном, ботинки прилипают, и на них остаётся  долго не оттираемый чёрный след гудрона. Так что, когда идёшь по улице, надо смотреть куда наступаешь.
Серёга мне не пишет, да я особо и не надеюсь, хотя конечно интересно узнать из первых рук информацию о том, что меня ожидает в ближайшее время. Так ли страшен чёрт, как нам его описывают в своих рассказах бывшие служаки. Я на Серого не обижаюсь. Без меня есть, кому писать, да и времени, наверное, по первости нет.
От Надежды я немного отдалился. Нет особых поводов встречаться. С уходом Серёги в армию компания наша распалась. Кинолекторий закончился, да и лето внесло свои коррективы в повседневную жизнь. У меня появился новый приятель. Он работает у нас в бюро в конструкторском отделе. Зовут его Мишка Захаров, учится в вечернем институте, живёт в нашем районе на Хохловке. За стенами бюро мы пока не общаемся, а на работе он частенько приходит к нам в отдел заказывать копии чертежей и документов.
Общественная работа на предприятиях в те времена била ключом. По разнарядке из райкомов партии людей отправляли в колхозы на уборку картофеля и на овощные базы. Нас, как молодых комсомольцев, тоже привлекали к походам на овощную базу сортировать и закладывать на хранение капусту, помидоры, огурцы, другие овощи и фрукты. Однажды по заданию райкома комсомола нас с Мишкой отправили в рейд комсомольского прожектора в гастроном по выявлению нарушений правил торговли. У меня до сих пор сохранился мандат на двух человек из Калининского райкома на проверку магазина на Заставе Ильича, что на углу Тулинской и Златорожской. Сейчас там стоит стеклянный торговый центр, а в былые времена  находился трёхэтажный универмаг с гастрономом на первом этаже.
Так вот, пришли мы к заведующей, она засуетилась, как будто к ней из министерства пожаловали. Дело было в семнадцать часов, народу полно. Заведующая повела нас в подвал смотреть мясные склады. Такого кошмара я не видел нигде: грязь, мухи летают, разделочные доски и топоры грязные, а ей хоть бы что. Она так всё аргументировано разъяснила: и почему грязь, и что это в порядке вещей. Короче, составили мы  протокол, а она подписывать отказывается. Так и отдали не подписанный в райком.