Туркмены на осликах

"Привет. Как дела?"
Кажется, нет ничего более пустого и ни к чему не обязывающего, чем этот вопрос, особенно в письменном виде. Но все же его приходится задавать, чтобы завязать беседу.
В нем никогда нет правды.

Оксана усмехнулась и закурила, обдумывая ответ. Что побуждает людей обращаться к другим как ни в чем не бывало вот с этим пустым вопросом спустя, скажем, год полнейшей тишины? Так и тянет поинтересоваться, о делах за какой конкретно период идет речь. Сегодня, вчера, последние три месяца, третья декада ноября?

"Все хорошо, как у тебя?"

Единственная правильная форма ответа. Во всем мире эта связка - лишь устоявшийся речевой оборот, проявление традиционной вежливости. Но в России по-прежнему можно нарваться на многочасовую исповедь с обязательным упоминанием всех болячек, финансовых затруднений и прочей рутины, чужой, бессмысленной и утомительной.
Была у нее одна такая подруга.

Она закатила глаза и покачала головой. Ну вот, аналогичный случай. Дальняя родственница, которой, по всей видимости, нечем заняться на рабочем месте, считает своим долгом рассказать обо всех событиях отчетного периода.

"Я по-прежнему пью гормоны".

Бог мой, как интересно. Может быть, еще сообщишь название, стоимость и индивидуальные побочные эффекты? Черт возьми, нет, я же пошутила, причем мысленно! Мне совершенно не хочется знать, насколько сильно упало твое либидо!

"Дети ходят в школу".

Разумеется, куда им деваться. Я, правда, не спрашивала о них, но спасибо, что сказала.

"Мужа уволили с работы после судебного процесса".

Ух ты. Вот это любопытно. Но если написать хоть слово, разговор никогда не закончится.

Оксана затушила сигарету и откинулась на спинку кресла. Лет семь назад подобная письменная откровенность едва знакомых людей ошеломляла ее, брала за живое. Она принимала ее за чистую монету, за удивительное доверие, оказанное ей, за потребность именно в ней, в ее понимании, сочувствии, совете.
За любовь.

Какая глупость.

Со временем стало ясно, что существует особый сорт людей. Дед называл их "туркменами на ослике", которые едут себе по дороге и поют обо всем, что видят по сторонам, будь то брошенный кем-то рваный башмак, куча мусора на обочине или прекрасный цветок в далеких недосягаемых полях. Свою песню "туркмен" поет каждому, кто случайно попадается на пути, и это ни к чему не обязывает слушателя. Более того, слушатель ни в коей мере не виноват, не он спровоцировал оратора. Он вообще ничего не мог сделать.

Самая большая ошибка с "туркменом" - начать говорить о себе. Его "как дела" - своего рода увертюра к бесконечному произведению, которое он готов начать, как только ты произнесешь свое формальное "хорошо". Если же ты ответишь иначе, стоит готовиться к "Мммм", "Ясно", "Здорово", "Рад(а) за тебя", и в том же предложении непременно последует "А я...".

В результате один отводит душу, выводя коленца своей песни одно за другим, а второй получает груз совершенно ненужной ему информации и пространственно-временную дыру, которую вселенная уже не вернет.

Одно хорошо - в нынешние времена практически не нужно врать, придумывать оправдания из серии "Прости, мне нужно бежать". Можно просто оставить сообщение непрочитанным и закрыть окно диалога. Потом вернуться к нему через несколько дней, чтобы ответ наверняка не был актуальным. И разбежаться до следующего приступа болтовни у "туркмена".

Вот только это противно. Настолько, что перестаешь себя уважать. Излишняя честность и прямолинейность - еще одна непопулярная сегодня черта, с которой Оксана мучилась всю жизнь. Особенно мучительно понимать, что когда остаешься собой, ничего не меняется.

"Прости, но зачем ты мне все это пишешь?"
"Извини, думала, что тебе интересно, ты же спросила, как дела у меня".
"Я спросила в ответ, потому что переписку начала ты".
"Ну вот, я и рассказываю".

И то правда. Не мудрее ли удалять без прочтения? Но ведь человек не сделал ничего плохого. Не обидел, не нахамил, просто ему хочется поговорить. Видимо, его никто не слушает, не с кем общаться, возможно, все остальные уже удрали, куда глаза глядят. Вот выбор и пал на тебя. А ты...

Вот здесь становится как-то неловко. Чувствуешь себя жестоким и равнодушным человеком. Наверно, так о ней отзывается бывшая подруга. Вроде сама исчезла, сама перестала приглашать в гости, на сообщения отвечать, а виноватой себя чувствовала Оксана.

Конечно, она виновата. Виновата, что живет по-другому, не проводит каждую ночь в клубах, выпивке, наркотиках и беспорядочном сексе. Виновата, что ей совершенно не хочется об этом слушать и тем более советовать, что написать в смс вчерашнему любовнику, чтобы он стал еще и завтрашним.

А еще Оксана виновата в том, что совсем не хочет разговаривать. Иной раз даже не представить, зачем и о чем можно говорить с людьми, задающими вопросы и не желающими слышать ответы.
Слишком много прецедентов, чтобы замолчать.

Совсем недавно в творчестве Оксаны наметился прорыв. Была организована выставка ее картин, в одном журнале напечатали статью об этом событии, хороший такой обзор. Но кого это, в сущности, интересует. Ведь есть совсем другие способы отреагировать.

"А денег заплатили? Нет? Тогда не интересно" - искренность с элементами сарказма.
"Ты спрашиваешь, как дела у Оксаны? Да как обычно, ничего нового" - в разговоре с третьими лицами.
"Я очень хотел(а) прийти, но не смог(ла)" - и больше никогда об этом не заговаривать, не спрашивать, как все прошло, и, разумеется, ни с чем не поздравлять.

И опять-таки, искренность ни к чему не приведет, особенно, если речь касается родственных связей. Сорвешься - в лучшем случае покрутят пальцем у виска, сочтут экзальтированной творческой сумасбродкой, предложат возвращаться, когда мозги встанут на место. А скорее всего, даже не придадут значения.

Оксана закрыла ноутбук, подошла к окну и улыбнулась. Во всем этом есть только один выход. Пресловутая двойная жизнь.
Навязанные не пойми кем дурацкие, нежизнеспособные правила. Ибо только они, работающие в обе стороны, помогают обрести свой незыблемый уголок спокойствия и правды.

Не так уж это и сложно. Изредка отвечать на сообщения, отправлять смайлики, но не пропускать потоки чужих проблем через себя, не залезать в переписки с ушами. Постепенно сводить до минимума живые встречи с теми, с кем нет общих интересов - в конце концов, человек сам отдалится, искренне считая, что это его решение. Так что никакой вины. Едва ли они чувствуют себя виноватыми за то, что не интересуются ею.

Они не видят, не слышат, не утруждают себя. Им нет дела до книг, которые она читает, чувств, которые испытывает, мечтаний, к которым стремится, выходов, которые ищет. Они не протянут руку и не выведут к свету, не заглянут в душу через глаза. И уж точно не будут задаваться вопросом, почему в работах Оксаны Лисовской часто встречаются сигареты, хотя она вроде как не курит. Если же задумаются, то с удовольствием найдут удобоваримое объяснение - творческая аллегория, авторское видение, полет фантазии. Что угодно. Они не догадаются, что курить можно время от времени, в своей квартире, когда никто не видит, наедине с собой. Ведь это - еще одна защита настоящей себя, привычка, неразрывно связанная с творчеством, тоже личная, спрятанная от посторонних глаз, от "туркменов" с их бесконечными песнями, от "осликов", на которых они едут.

Не обязательно пытаться снискать их одобрение, беспокоиться, что они подумают, выносить на их суд свой мир, огражденный лишь тишиной и формальной вежливостью. Это все не обязательно.
Особенно сейчас.

За окном удивительное небо ранней весны, крыши столетних домов и голые сучья черных, еще безжизненных деревьев. Там нет места "туркменам на осликах". Небо - стихия птиц, летящих навстречу свежему ветру, сильных, свободных.
Это непременно надо запечатлеть.

Новая картина Оксаны Лисовской. Еще одна ее мысль, переданная языком красок.
Мысль честная, не нуждающаяся в ширмах, правилах, границах и толкованиях.
Мысль, которую обязательно поймут те, кто способны слышать хоть что-нибудь, кроме собственной песни.

Потому что в творчестве - правда.

2015 г.