В полночной келье палевые стены,
Задумчив тусклой лампы пыльный свет.
Там тени вышивают гобелены,
Живой узор таинственных примет.
И странные туманные картины...
Лишь ясен контур книжного листа.
Трепещет тюль беспечной паутиной
И улица за окнами пуста.
Три бытия связало единенье,
Связала четкость рифм и точность фраз...
До боли, до тоски, до помутненья.
Три жизни, три судьбы, три пары глаз.
Безумцев трех - влюбленных и счастливых.
Немерен ход задумчивых часов.
Поэзии цветные переливы
И черно-белый шелест голосов.
Они одни в бескрайнем этом мире,
Темно пространство - за стеклом луна.
В полночной келье, в золоченой лире
Разлука спит, покуда не видна.
И жизни отдаленной грань иная,
Как лунный луч на скованной земле...
Том Кузмина, звон первого трамвая,
И тот февраль, и слезы в феврале.
В полночной келье палевые стены...
© Copyright: Рене Маори, 2015
Свидетельство о публикации №215022602072
Свидетельство о публикации №215022602072
Рецензии