Дыхание

Эта девочка сидела позади меня. И каждый раз, когда она вздыхала, все затихали, и её дыхание гулко разносилось по классу. Мне всё казалось, что вот-вот, и грянет гром. Страшный гром.  Все взрослые мне говорили – прекрати бояться её, она же болеет. Когда-нибудь она выздоровеет и пойдёт гулять со всеми на площадке, знаешь, под тенью берёзы. Когда-нибудь…
Но я не верила. Я всё равно вздрагивала, когда она вздыхала.
Ещё она умела делать кораблики из бумаги и фольги. Вообще, я думаю, она ничего не умела делать, кроме этих корабликов.  Все уроки она то и делала, что комкала бумагу в эти свои кораблики. Я однажды решила, что я тоже хочу заниматься на уроке чем-то, кроме математики, например. Я решила петь. Это была очень хорошая песенка.
Но учительница взяла меня за руку и вывела в коридор.
- Прекрати это делать! – сказала она.
- Но почему Нина складывает кораблики? А я должна просто сидеть? – возмутилась я.
- Нина – это другое дело.
Все повторяли это имя. Нина, Нина…
До слёз надоело оно  мне. Я готова была сделать всё, чтобы Нины не было рядом со мной. Прекрати, говорили мне, ты глупо себя ведёшь. Она когда-нибудь выздоровеет, она будет играть со всеми, в песочнице, под тенью берёзы.  Там, где облачное небо отражается в наших глазах, и шуршат, шуршат в воздухе электрические провода.
А однажды я сказала им всем, что очень хочу, чтобы  она никогда-никогда не пошла с нами играть на площадку, чтобы она никогда не села на качели, и никогда не подходила к берёзе. Тогда все старшие смотрели на меня, без улыбки, без тени негодования, просто посмотрели. И не сказали ничего. Я не знаю, что они думали в это время.
Наверно, они хотели, чтобы я была на месте Нины.
Нина, Нина…
Ребята никогда не обращали на Нину внимания. Просто не подходили к ней никогда, вот и всё. Вообще старались даже не прикасаться к её вещам. Все просто боялись её.
В нашем классе все ждали лета. И Нина ждала. Иногда, она подходила к учительнице и спрашивала её: «Сколько ещё дней до лета?», учительница давала ей календарик, сажала её на колени и говорила: « А давай вместе посчитаем?»
Один, два, три, четыре…
Каждый раз разное значение. Лето всё ближе и ближе.
А Нина сидела позади меня и складывала всё новые кораблики.
Лето всё ближе, Нина.
Ещё она любила задавать разные вопросы:
«Почему снег холодный?»
«Почему трава летом жужжит?»
«Куда убегает дождь?»
Она спрашивала это посередине урока, так, просто, будто можно было.  Так, будто от этого всё зависело.
А я боялась её дыхания.
И вот она исчезла.  Исчезла, никого не предупредив, но мне казалось, что только я не знаю ничего про неё. Все остальные вели себя так, будто бы ничего не случилось. 
Тогда, в первые, я задумалась, может быть, её и в самом деле нет? Может, я её себе придумала?
Кто она? Есть ли она?
Нина, куда уплывают твои корабли? Где живет твоё море?
Это случилось спустя некоторое время, после её исчезновения.
Нина вдруг вернулась, снова. Села за свою парту и принялась  делать кораблики. Снова зашуршала бумага, зашелестела фольга…
 Ветер за окном качал деревья с ярко-зелёными листьями, вздымалась белая занавеска, падали кружочки солнечных лучей на зелёную школьную доску, тихо говорила учительница свой урок, синело, отливая лазурью, небо, и за тёмным углом крыши белел кусочек кучевого облака.
Нина, лето почти пришло. Корабли уже ждут своего выхода.
Где же они,  Нина?
Похоже, для неё ничего не существовало, кроме кораблей.  Мне кричать, что ли?
Небо синело. Бумага шуршала, и всё всем верилось, что закончится эта зима. Зима в наших головах. В Нинином теле. Лето всё не приходило, но было так близко, что звенело между стёклами домов, кричало в картонных листьях.
Мне не было жалко её. Меня пугала она. Нина, Нина, кто ты? Скажи мне?
Ты, другая, или ты это…?
Я вспомню тебя, спустя тысячу лет? Вспомню ли?
Где ты, Нина? Ты всё ещё позади меня?
В тот день я заговорила с ней.
- Твои корабли… Они умеют плавать?
- Нет, - ответила она, - я же не умею.
- Никто не умеет, - сказала я.
- И ты?
- И я.
- А я верила в тебя.
- Замолчи, ты и не знаешь ничего, - я посмотрела ей в глаза и сжала губы.
- Тебе всего семь, - она пожала плечами.
- Мне всего семь, но ты уже постоянно преследуешь меня. Мне уже намного больше.
Она ничего не ответила. Она разрезала бумагу.
Жужжала под потолком лампа.
В окно билась, словно птица, ветка берёзы с нежными весенними листочками. Мне нисколько не страшно.
После уроков мы остались вдвоём. Я и она. В одном классе.
Не страшно, совсем.
- Ты ужасна, - говорила она мне, вертя в руках корабли.
- Ты ужасна не менее, - ответила я.
Чувствовалось, что потолок над нами скоро рухнет.
И пол падал.
Нина сходила с ума. А мне было не страшно. Я смотрела сверху вниз, на корчившуюся, синеющую Нину, смотрела, смотрела, как изо рта её бежит белая пушистая пена.
Она лежала внизу, с закатившимися глазами и сумасшедшей улыбкой на белых губах.
Я смотрела на неё. Она сходила  с ума.
Я взяла портфель и вышла из класса.
На улице пронзительное небо обнимало солнцем людей, кричали там, внутри деревьев, облаков, сиреневые птицы.
- О господи, Нина! – послышалось у меня за спиной.
Я обернулась.
- Нина, а как же твои корабли? – спросила учительница.
- Я заберу их потом. Завтра. Мне идти нужно.
- Ты вернёшься?
- Не знаю. Мне ведь всего семь.
- Возвращайся, твои корабли всегда будут ждать тебя.
- Посмотрим.               
Где же оно твоё море, Нина?
Лето уже пришло.

21 сентября, 2014