За страсть прощения не просят! - Письмо 3

Картинка: Gary Benfield
                Письмо 3

            
                За страсть прощения не просят!



Снова кофе, снова сигарета, снова ночь и я одна.
Снова ручка, снова бумага. Снова мыслей туман в голове, снова пишу слова в иступленье…
Снова музыка, снова слова… Уносят меня, в далекое прошлое… Туда где ночь была длинна, где не важны никакие слова. А есть ты, есть я, есть поцелуи и страсти агония.
   Кофе глоток и закрываю глаза. Музыки гром и звучат слова:
       
          Пальцы дрожат, на стекле чертят символы силы,
          Смотрят в холодную тьму орёл и змея,
          Острая боль, словно скальпелем, сердце вскрыла,
          Демон свободы сумел спрятать там смерть огня -
          Огня, что лишён покоя,
          Огня, что с тобою спорит,
          Но не может вывести на свет! … («Безумие» В.Кипелов)



Мелодии аккорды уходят прочь и слышу в темноте ласковый голос, а по телу дрожь.
- Нет ну ты все-таки скажи, я ведь король твой?
- Да кто бы спорил, конечно мой.

  Мы лежим вдвоем. Та же комната, то же окно, тот же диван и дым сигарет под потолком. Все по другому вдруг, запах любви, запах секса вокруг. Мне с тобой хорошо, тебе похоже тоже. Желтые глаза, мечтательно на меня. В них еще горит азарт, в них не угасает страсть. Я слышу сердца стук в груди, то ли моей, то ли твоей.
- Так в душ или попожей? – спрашивает улыбка твоя.
- Давайка я после тебя.
- А закон джентльмена: даму вперед?
- Иди давай, джентльмен.  И не неси бред.

  Ты встаешь. Вижу шоколад волос. Я пантерой на кровати, растягиваюсь. Встаю. А чего тянуть? Твой халат на плечо и на кухню иду, пить вино.
Открываю холодильник, там оно.  Бокал, кровавый водопад в него. Сигарета. Ночь. Окно. Ну и конечно, вино. Терпкий аромат в нос. Хорошо. Душа ликует. Слышу сквозь шум воды, ты мурлыкаешь строки:
 
        Безумье - твоё проклятье,
        Спасенье твоё,
        Над бездной в твоих объятьях
        Вечность в испуге замрёт.

       Истина здесь, ты её ощущаешь всей кожей,
       Так же близка, но не даст прикоснуться к себе,
       Век твой молчит, для него твоя жизнь невозможна,
       Вызов был брошен, стремительным вышел разбег -
       Разбег, разорвавший цепи,
       Разбег к недоступной цели,
       Против ветра, на пределе сил.   …  («Безумие» В.Кипелов)


   Улыбаюсь. Ты как ребенок, прямо слепой котенок. Интересно, все мужики такие, как ты или только мне подфартили, такие презенты? Ставлю бокал на барную стойку, кофе хочу, не могу. А еще где-то здесь был сыр и виноград, хочу пожевать.
Ты выходишь в полотенце на бедре. С мокрых прядей вода. Видишь бокал.
- Это для меня?
-Конечно! Господину раба, должна подносить вина. – сказала я.
- Глупости не говори! – смущаешься ты, на щеках проступает краснота.
Как же я люблю смущать тебя.
- А что не так?
- Какая ты мне раба? Ты для меня - любимая!
- Не знаю, не знаю в этом пункте у меня, есть трезвые сомнения. – поворачиваюсь спиной.
- Ах, так! Сомнения, да?

  Ты подходишь ко мне. Сзади обнимают львиные лапы, и в спину толкают. Я всем телом на стол. Ты отодвигаешь правую ногу мою, своим коленом в дверцу тумбы упор. И всем телом на меня.
- А ну пусти, зверь! Не до игр теперь. – хриплю я.
- Ничего не знаю. Мне хочется.

  Поцелуй. Тяжелое дыхание, по шее. Твоя рука на моей, зажимает пальцы в кулак. Другой рукой ты снимаешь халат. Влажные губы по псине, жарки поцелуи. Правой рукой пальцы целуют, все ниже и ниже играют по бедрам и вглубь, туда куда редко попадает рука, туда где все для тебя, туда где страсти шепот, становиться огнем … Честно, хочу кричать от наслаждения, но нельзя,ночь уже...  Ноги сами дрожат.

  Ты легко проникаешь, до глубин существа. Никогда не пойму откуда ты все знал про меня. Одной волной, мы движемся в едином порыве, ведомые мечтой, о страсти, любви и надежде. На удовольствие, на пыл. К тому, что это все утолит, поглотит.

  Твои движения резки, грубы, причиняют боль. Но боже мой, до чего же сладкую боль. Я закрываю глаза, а внутри только ритм, который рисуют твои губы, плечи и бедра. Я ничего не могу, только подчиниться, только забыться. Ты проникаешь так глубоко, и мне так хорошо, что в какой-то момент и меня уже нет. Нет и тебя, а есть только это чувство, огромного наслаждения, которое дарят наши тела. Я не слышу себя, хотя качается кричу, а может умоляю. Чувствую, как с ума схожу. А ты продолжаешь снова и снова. Тебе нравиться видеть мои страдания.

  Да, да и еще раз да. Мы сверкаем, пока не умрем! И живем пока любим! Я никогда не чувствовала себя более живой, а остальное пусть горит огнем, пусть пойдет прахом. Пусть весь мир пойдет к чертям, главное мы останемся вдвоем. Сейчас и здесь. А остальное пусть покроется пылью, мы с тобой сейчас, живем.

  На все плевать. Плевать на беды и скандалы, плевать на крики и слезы, плевать на правила и нормы, плевать на всех и вся. В жизни каждой женщины наступает момент, когда она понимает, что не сможет быть завтра такой как вчера. Так вот этот момент для меня именно сейчас, когда ты внутри меня.
Твоя ладонь мне на лицо. Ты заставляешь оторваться от стола, подняться, посмотреть на тебя. Мягкие пальцы, звериными когтями за скулы, давление силы. Я смотрю на тебя, глаза горят. Ты хочешь сделать больнее. Показать кто сильнее. Заставляешь выгнуть спину, откинуть голову назад. Из груди стон. Ты явно этому рад. Тебе мало просто проникнуть в меня, мало поглотить и уничтожить, ты стремишься воспитать. Показать. Доказать.

  Я подчиняюсь. А что еще могу? Себя успокаиваю. А в душе нарастает страх. Как бы ты милый, не убил меня сейчас. От одного предположения смешно, но все равно. Смотрю в глаза, а в них похоти азарт. Еще миг и твое лицо в улыбке. Ты слышишь мой крик. Я не могу стоять, из под ног уходит земля. Я руки тяну назад, к твоим плечам, мы сейчас провалимся в ад. Все тело горит, мышцы стонут, от напряжения. Снова и снова ты внутрь, словно ломаешь меня. Еще секунда и кости затрещат, слов нет, только стон. Крик наслаждения. Ты целуешь пересохшие губы. Все тело твое, как стена, огибает меня. Выхода нет. Только терпеть. Самая сладкая пытка, пылкой любви. И только поцелуи.  Высшего наслаждения миг оказался так близок.

  Сил больше нет терпеть, только тело горит, оно решает за меня. Оно жаждет, просит, манит, даже молит. Уже не кричу, уже не прошу, просто молчу. Твои пальцы давят на горло, лицо. Слышу в ночной тишине движение тел, слышу дыхание. Не вижу ничего. Только свет фонаря, из-за окна. А дальше темнота.
Потеря сознания...

Сижу, молча пью вино, по раскалённому горлу вниз, а там приятным озером оно. Молчу. Не видящим взглядом на тебя смотрю. Ты что-то говоришь, прощение просишь.

Вот дурак! Нет, это просто мрак! За наслаждение прощение просить.
Разве может такое быть? Пришлось тебе рот заткнуть и объяснить.
- Запомни раз и навсегда! За желание и страсть прощения не просят. И извинений не приносят. А вину свою перед женщиной признать, это ж в руки самому ей карты дать! Так делать нельзя никогда! Она всегда должна думать, что она не права! Что она виновна! А иначе, уж прости, милый друг, но она превратит твою жизнь в кромешный  ад.
- Что ты несешь?! – возмущаешься ты.
- А ты помолчи. Ты думаешь, что только вы охотники? Вы ребята все, дураки! На самом деле хищницы мы! Если ты дашь понять женщине, что внутри у тебя чувство вины. Она будет играть тобой, вертеть как куклой, только дай малейший шанс и она его не упустит, тебя не отпустит. Будет веревки кружевами вить, пока полностью не выжмет, а потом выбросит, да еще тебя же виноватым выставит. Умная женщина любого мужчину подчинит, дай только ключ, дай только шанс и ты сам не заметишь, как уже в тисках. Женщина слишком сложна для большинства, и для самой себя, чтобы ее можно было понять, предугадать, просчитать, а потому лучше просто шанса не давать.

  Ты только улыбаешься в ответ и обнимаешь меня. Говоришь, что злая я. Слишком плохо думаю о людях. Слишком хорошо верю в плохое. Но на самом деле все не так. Есть любовь и свет, так же как есть боль и мрак.
 
А я про себя думаю, что ты наивный дурак. Понимаю, что тебя жизнь берегла, еще ни с одной болью не свила. Но выбора у меня больше нет, меня к тебе тянет. Любовь или нет не знаю, но без тебя не могу, а значит будем молчать. Будем вместе верить, что есть не только грязь. А благородство и мораль не сказки для детей, чтобы росли и верили в красивую мечту. Будем верить и мы, что все это и правда есть, а еще лучше будем строить. Сами, своими руками.

  И все бы ничего, только в желтых глазах что-то не то. Ну, понимаю. Наверно ранило оно. Девушка про мужские дела, мужскими словами говорить не должна. Картину мира портит она тогда. Создает одним своим видом прецедент: а вдруг у них у всех есть интеллект?! Все понимаю, спорить не буду. Снова включаем, наивную дуру.
Мужское мнение о мире ранить никак нельзя, а то сломаешь мужика. Еще ведь бабушка учила, а я и правда дура, ведь забыла. Смотрю в эти огромные желтые глаза и понимаю, что им бы все простила. И наивность, и глупость, и шовинизм, что греха таить, а есть за тобой такой грешок. Тебе ведь нравиться растить, учить, воспитывать. Потому и полюбил меня, ведь намного младше тебя, а тут такие взрослые слова. Зерно сомнений сама, в голову закинула. А может она не так глупа и светла, как кажется? Тебе про свои мысли не сказала.

  Ну да ладно, все сейчас решим. Я лицо по тупее и к тебе на колени. Пара поцелуев, нежных слов и вот уже все как раньше. Ты - учитель мудрый, да в годах. А я – молоденькая дура.

  Сейчас вспоминаю собственные слова и с высоты прожитых лет, понимаю, как была права. А все ж, так как ты меня любил, больше не любил никто. Как впрочем и я так больше не любила. Мечтала, всем сердцем желала, но увы не любила.
Прости меня, мой нежный зверь, что тогда я это не ценила. А сейчас только и остается, что вспоминать наши встречи, разговоры. Водопад шоколадных волос и желтые глаза, которые смотрят прямо внутрь тебя.

  Спи крепко, мой фантом!
     Я еще напишу тебе письмо.
  Я не забуду. Я все помню.