Волчья шуба

Однажды милая девочка в красной шапочке повстречала в лесу хитрого серого волка. И по детской наивности попала бедняжка в страшное брюхо зверя следом за любимой бабушкой – проглотил он обеих и не подавился. И если бы не добрый дровосек, проходивший мимо домика, у истории был бы печальный финал. Однако коварного зверя уничтожили, а из его шкуры потом сделали добротную тёплую шубу.

И прошло с той поры десять лет. Бабушки, увы, не стало, но она ушла на небеса, мирно прожив свой век. А милая девочка выросла и превратилась в красивую девушку. Вместо шапочки она надевала красный чепец, а ближе к холодам – накидку с капюшоном – тоже красную. И теперь в селении все звали её как взрослую – Руткепхен, а сын дровосека Рудольф, полюбив красавицу, называл её нежно – Рут. Дождавшись весны, он сделал ей предложение, а получив согласие, прислал и сватов. И вскоре молодой дровосек из соседнего селения и Руткепхен перед богом и людьми стали мужем и женой.

Родители молодых вместе обустроили их новый дом, построенный на опушке леса добрыми плотниками – друзьями дровосека. Жарко и надёжно запылал в нём каменный очаг, на окнах появились занавески, а в маленькой комнатке своего часа ожидала красивая деревянная люлька. Свадьбу играли в селении Руткепхен, весело гуляя до самого вечера. А потом молодые поехали в свой дом. Но перед отъездом старик дровосек уловил момент, отвёл сына в сторонку и вручил ему знаменитую волчью шубу. И удивительно, но за столько времени она сохранилась как новая, даже не облезла.

– То, что ты встретил и полюбил Красную Шапочку, всё неспроста, – заметил мужчина. – Я однажды спас её от проклятого волка, а шуба из его шкуры долгое время защищала меня и от зверей и от лютых морозов. Пусть же теперь и тебе послужит, как талисман. Я верю в его силу. Недаром и тебя нарёк так, что в имени есть часть от волка*.

Рудольф поблагодарил отца и поспешил к жене в повозку.

А потом праздник закончился, и начались обычные дела: Рут помогала родителям по хозяйству и в поле, а Руди собрался с друзьями на заготовку дров для всего селения – так было принято. Молодым предстояло расстаться до середины зимы, и они все дни и ночи перед отъездом решили провести вместе. Однако время шло неумолимо. Собравшись в дорогу, Рудольф надел подаренную отцом волчью шубу, проверил вещи и, перед уходом нежно расцеловал жену.

– Я буду с тобой всей душой, – сказал он ласково. – А помнишь, бабка Марзела говорила про чудесные сны? Так я буду в них тебе являться каждую ночь – ты только вспомни обо мне.

– Обязательно, – улыбнулась Руткепхен. – И буду думать не только перед сном.

И они простились. Однако красавице Рут никто не позволил остаться в одиночестве: родные приезжали к ней из обеих сёл, помогали по дому, а потом увозили в гости. Да и она сама каждую неделю навещала их, совершая приятные прогулки по притихшему под первым снегом лесу. Теперь Руткепхен не боялась его как в детстве – после случая с волком. Здесь, в этом же лесу, она встретила и Рудольфа, а потом бегала к нему на свидания. Ах, несмотря на заботу близких, она скучала без любимого.

И однажды ночью он, наконец, приснился ей. Но каким же страшным оказался сон. В нём Рут увидела себя в знакомом лесу, украшенном нетронутым пушистым снегом. Но тропинка была протоптана, и ножки девушки не утопали. На ней была тёплая красная накидка, а в руках Рут несла корзинку с ещё горячим парящим на морозе пирогом. Стук топоров и хруст дерева указали направление, так что, предвкушая долгожданную встречу с мужем, девушка радостно запела. И вдруг где-то рядом тревожно вспорхнула птица, а с ели, стоящей у тропинки, дрогнув, посыпался снег. Рут замолчала и остановилась. И вот тут к ней вышел громадный серый волк. Не сводя взгляда с оцепеневшей девушки, зверь подошёл вплотную и сделал вокруг неё торжественный круг. Понюхав корзину, волк облизнулся и сел на тропинку.

– Ну, здравствуй, моя дорогая Руткепхен! – сказал он. – Давно не виделись. Я так соскучился.

Девушка испуганно простонала, едва не упав от ужаса в снег. Но знакомый стук топоров придал ей силы, так что, отбросив корзинку, Рут сорвалась с тропинки и ринулась через сугробы к добрым дровосекам.

– Да что ж ты испугалась, глупенькая? – усмехнулся волк и скакнул за ней. Ему хватило всего пары прыжков, чтобы настигнуть девушку.

Вскрикнув, Рут тут же осела в сугроб и с ужасом закрыла лицо.

– Не бойся. Это же я, – стянув с руки девушки пушистую варежку, волк нежно лизнул её кисть горячим языком.

Рут вздрогнула, осторожно открыла лицо и… с ужасом проснулась от собственного крика. Перед глазами ещё долго стояло видение, как громадный серый волк быстро превращается в сидящего перед ней на коленях любимого Рудольфа.

Дождавшись утра, Рут крепко закрыла курятник и потушила очаг. Всё ещё испуганная сном, она не решилась идти пешком и запрягла в сани лошадку. Вскоре на пути показалось знакомое селение мужа, но Рут не заехала к родным, а повернула сани к дому старушки Марзелы, известной повитухи и знахарки. Её знали в обоих сёлах и как ту, что может растолковать любые сны. Конечно, раньше Руткепхен посмеивалась над старушкой и даже слегка побаивалась, считая ведьмой, но после такого сна все страхи и насмешки отступили. И к счастью, Марзела оказалась дома.

С виду старушка и в самом деле напоминала ведьму: нечесаная, морщинистая и с бородавками на лице и руках. Во рту её, однако, сохранились все зубы, а вот на левом глазу зрело бельмо. Но, несмотря на такой пугающий облик, люди всё равно звали бабку Марзелу к себе, когда случалась хворь или тяжёлые роды. Вот и Рут, не испугавшись, поведала старушке свой страшный сон и попросила разъяснений.

То, что происходило дальше, было не лучше того кошмара, пережитого девушкой во сне. Марзела взяла большую чашу, наполнила её водой из запечатанной воском бутылки и накрошила каких-то сушёных травок. Потом порылась за очагом и вернулась с серым клоком шерсти – он так напоминал волчий мех, что Рут невольно содрогнулась. В другой руке Марзела держала большую иглу. Бросив в чашу серый клок, старушка схватила гостью за руку и, кольнув палец, добавила в странное зелье каплю её крови. А потом ещё и плюнула туда. Вот тут уж Рут не выдержала и перекрестилась.

– Это тебе не поможет, – с усмешкой прохрипела Марзела, внимательно разглядывая мутную воду в чаше. – Тут не богов надо просить, а духов. Только они тебе помогут.

– Что же мне делать, бабушка? – всхлипнула Рут. – Я боюсь за мужа.

– Правильно боишься. Пока не могу всего сказать – надо взывать к великим силам. Приедешь ко мне перед полнолунием, и я тебе всё подскажу. Не испугаешься – всё сможешь.

Рут побледнела, помолчала, но согласилась. Запомнив слова старушки, испуганная Рут всё же решилась съездить на делянку, где трудился с друзьями Рудольф.

«Хочу увидеть его, хочу обнять. А после буду быстро ехать, так что до вечера вернусь» – подумала она и направила лошадку в лес.

Но доехать до делянки не получилось: в глубине заснеженного леса, несмотря на ясный день, внезапно завыли волки. Потом Рут увидела их – оба грациозные, гордые и опасные. Сначала они бежали недалеко от саней, почти вровень с испуганно мчавшейся лошадкой, а потом отстали, как-то странно огрызаясь друг на друга. Кажется, между ними даже случилась драка, но Рут уже не смотрела, пытаясь направить лошадку к дому. И она смогла: на улице уже темнело, когда сани на полном ходу въехали на родную опушку. Скатившись в снег, Рут быстро распрягла лошадь, отвела в стойло, а потом бросилась в дом. Крепко заперев двери и захлопнув ставни, девушка без сил опустилась у очага и стала разводить огонь. Когда пламя заиграло на поленьях и приятно осветило комнату, Рут не сдержалась и расплакалась. Пережитое за день сломило её храбрый дух, так что там же, у очага, она и уснула до утра.

И снова Руткепхен приснился сон с волком. Он вышел к ней с каким-то виноватым видом, хотел приласкаться, но не решился. Девушка увидела на его морде свежие раны, а потом, когда зверь отошёл, заметила, что он хромает.

– Прости, любимая, – сказал волк голосом Рудольфа и скрылся среди деревьев.

Но Рут смело ответила:

– Я жду тебя.

Но зверя и след простыл, а в наступившую во сне тишину ворвался тревожный стук из яви. Подскочив, девушка бросилась к дверям и увидела на пороге старого дровосека.

– С тобой всё в порядке, Руткепхен? – спросил он тревожно. – Мы заволновались, когда узнали, что ты была в селении и заехала только к старой Марзеле. Что случилось?

Девушка не стала пугать дровосека историями о снах и солгала, что обратилась к знахарке за полезными отварами. Но потом всё же призналась, что волнуется за Рудольфа.

– Мне не хотелось внушить и вам свою тревогу, потому я и не зашла.

Дровосек как-то странно взглянул на девушку и покачал головой.

– А говорят ещё, что любовь – это глупое чувство, – заметил он. – А вот подишь ты, чувствует любящее сердце беду.

В груди Рут похолодело.

– С Рудольфом что-то случилось? – прошептала она.

Мужчина попросил вина и, осушив бокал, горестно сообщил, что его единственный сын потерялся – вот уже две недели о нём ни слуху, ни духу. Пришедший с делянки парень рассказал, что Руди отправился на охоту, весело обещая принести приятелям тушу на недельный пир. Больше его никто не видел: лыжный путь резко оборвался, а рядом снег примяли жуткие волчьи следы.

– Налей мне ещё вина, дочка, – попросил свекор, не смея поднять на девушку виноватый взгляд. – И я, охмелев, всё тебе расскажу: и о трусости своей, и о глупости. Вот так хорошо. А теперь слушай, деточка. Помнишь того серого паршивца волка, что проглотил тебя и бабушку? Так то был первый и единственный зверь, убитый мной. Я восхищался волками, но боялся. Даже научился быстро лазать по деревьям, если встречу вдруг. А тот паршивец сытый был, довольный и неповоротливый – вот я и снёс ему башку. Потом и вас спас. Из шкуры зверя мне пошили шубу, и я с гордостью ходил в ней на рубку леса по зиме. Пока однажды…

Дровосек выпил ещё и внезапно задрожавшим голосом поведал Рут, как встретил на делянке матёрого волка. На мужчине была любимая шуба. Обнюхав её, зверь ощерился и вдруг заговорил человеческим голосом:

«Так вот убийца моего супруга. А это, выходит, все, что от него осталось. Понёс наказание за проказы. А я любила его, каким бы он ни был, а теперь страдаю в одиночестве. А ведь мы хотели волчат»

И матёрая волчица печально и скорбно завыла, напугав бедного дровосека так, что он осел в снег и оцепенел. Закончив трагическую руладу, она вдруг приласкалась к шубе, прикрыв от удовольствия жуткие горящие глаза.

«Владычица Реджинхилд, – произнесла волчица, вскинув морду к небесам, – пусть живой человеческий дух в шкуре волка станет единым целым – зверем, любимым моим мужем. Прошу тебя»

– И… что случилось? – округлив глаза, спросила Рут.

Дровосек печально опустил голову.

– Не знаю, не помню как, но я обернулся волком. Во мне взыграли невероятные чувства и ощущения – не передать словами. Вдвоём с волчицей мы носились по лесу, игрались, охотились и ласкались. А через три дня она меня прогнала. Я очнулся на делянке уже в человеческом облике и поскорее бросился домой. С той поры я уже никогда не ходил в лес один, а через некоторое время увидел волчицу во сне. Она сказала, что у неё родилось двое волчат. Мне было не по себе, но я скрыл от всех и постарался забыть эту историю. Даже шубу волчью спрятал поглубже в сундук. Однако перед вашей свадьбой волчица снова приснилась мне и велела подарить шкуру её супруга моему сыну. Опасаясь непонятно чего, я исполнил повеление. Рудольф отправился на делянку в проклятой шубе и... пропал.

Руткепхен тревожно обдумала всё услышанное и решительно встала из-за стола.

– Рудольф – мой муж, – заявила она. – Я люблю его и никому не отдам. А вы… знайте, что я поведаю вашу историю Марзеле и буду просить её помощи. И ещё… мне снился Рудольф, но в волчьем обличии. Так вот, я выдерну его из волчьих тисков и верну домой.

– А-а… вдруг он будет против? – робко спросил дровосек.

Глаза Рут гневно сверкнули.

– Не будет!

Старый дровосек молча кивнул и повёл невестку к своим саням. К дому старой знахарки Марзелы они подъехали уже к обеду. Старушка словно ждала их и сразу попросила поведать всё тайное. Услышав имя владычицы Реджинхилд, Марзела пояснила, что это дух королевы вервольфов. И, видимо, вняв мольбам волчицы, она на время наделила дровосека звериной ипостасью.

– Но зачем им нужен мой Рудольф? – отчаянно воскликнула Руткепхен.

– У волчицы ведь родились непростые волчата, а вервольфы. И среди них – девица. По примеру матери, она наделила парня сущностью зверя и теперь соблазняет. А почему? Думай, что хочешь. Это может быть и месть тебе за отца-волка, и зависть – ведь Рудольф не дурён собой, – хмыкнув, старушка кивнула на старого дровосека. – И посмотри на своего свёкра. Он считает себя трусом, но в его крови живёт свобода, которую познал зверь, и дух верного сердца волка. Как бы и наш чёрт не обернулся под полной луной. Надо подготовиться. А ты ступай. Жду вас завтра ближе к вечеру.

Рут кивнула. Оставшись в доме свёкра, она взволнованно раздумывала над словами старушки. Вспомнив о снах и о том, что видела наяву, девушка нисколько не усомнилась в преданности мужа. Ведь он узнал её, пришёл приветствовать, а потом, когда Рут встретила его в лесу – уже по-настоящему – не позволил волчице обидеть её. Они подрались.

– Я помогу тебе, Руди! – прошептала девушка. – И ты поддержишь меня, я верю.

Когда наступил вечер следующего дня дровосек соврал супруге, что отвезёт невестку к родителям, и усадив Рут в сани, поехал к знахарке. Она ожидала их у порога, уже готовая к путешествию. Но перед поездкой Марзела вручила дровосеку и девушке по флакону и велела выпить. На вопрос «что это?» старушка ответила нехотя: мол, ему – чтобы собой остался, а девушке – защита, если вдруг укусят или оцарапают. Они послушались, а старушка тем временем и лошади скормила какое-то хитрое угощение. Пока сани ехали вглубь леса, на небе проявился бледно-золотистый диск луны, а через мгновенье к нему поплыл заливистый вой волков. И чудо: лошадь не испугалась, продолжая мерный бег по дороге. Но Марзела толкнула дровосека, приказав гнать что есть духу на волчьи голоса.

Звери были уже совсем близко, а вскоре три тёмных силуэта с горящими глазами мелькнули среди деревьев. Вой неожиданно стих и, не успели герои опомниться, как на дорогу выскочил один из волков.

– Это оборотень, твой сын, черти тебя дери! – выругалась Марзела, пихнув дровосека в бок. Тот резко потянул вожжи, заставляя лошадь остановиться, и едва не перевернул всех на дорогу.

– Сын! – выдохнул дровосек, глядя во все глаза на молодого поджарого, но довольно грациозного волка. Зверь оскалился, а через миг лунный свет обласкал его взъерошенную холку и… навстречу лошади и седокам вышел уже высокий светловолосый юноша. Увидев его, Рут восхищённо ахнула, но Марзела спихнула её из саней и скатилась следом.

– Нечего пялиться! Надо Рудольфа спасать! – проворчала она, толкая девушку к лесу. – А то клялась «люблю», а сама на красавца заглядывается. Серому поганцу в детстве, небось, тоже глазки строила.

– Я?! – вспыхнула Руткепхен, вмиг отвернувшись от притягательного оборотня.

– А кто? Я что ли?! Отец и сын и без нас разберутся. Беги вперёд, там поляна будет. Рудольф и волчица тоже сейчас обернутся.

– А что мне делать? Научите.

– Научу.

Пара волков медленно бродила в тени деревьев, как будто играясь с лунным светом. Когда Рут и Марзела затаились в ветвистых кустах, один волк взрыкнул и вышел на поляну, позволив бледным лучам засеребриться на шкуре. И в тот же миг произошло превращение: на снегу, словно изготовившись к прыжку или бегу, замерла русоволосая девушка. Из одежды на ней была длинная меховая накидка. Впрочем, девица вскоре скинула её, оставшись в облегающих стройное тело одеяниях. Второй волк последовал за ней, вышел на лунную арену и… обернулся Рудольфом. На нём была шуба из волчьей шкуры. Странно улыбнувшись, он неторопливо двинулся к девице.

И вот тут Рут охнула и требовательно взглянула на Марзелу. Старушка быстренько достала из котомочки нечто, завёрнутое в тряпицу, а через миг под лунными лучами сверкнул серебряный слиток замысловато-кручёной формы на крепкой цепочке.

– Надень ему – любым способом, а потом сделай всё, чтобы снять с Рудольфа шубу, – прошептала старушка и вытолкнула её из укрытия.

Снег предательски захрустел, привлекая внимание оборотней. Кинувшись вперёд, Рут встала между мужем и девицей, смело взглянула в лицо коварной сопернице и… не смогла сдержать вздоха удивления. Ах, оборотниха была воистину красавица! Всё портил лишь неприятно горящий взгляд. Он и помог Рут собраться.

– Я не отдам тебе Рудольфа! – смело заявила девушка. – Он мой!

Осклабившись, красавица хрипло засмеялась и кинулась к Рут. Но в шаге от неё девица вдруг резко дёрнулась и отшатнулась, как будто налетела на невидимую преграду. Девушка так и не поняла, что же остановило оборотня: её рука с серебряной подвеской, направленная прямо на девицу, или грозное рычание Рудольфа. Хотелось надеяться на последнее. Тогда, не позволив надежде угаснуть, Рут быстро обернулась к мужу и накинула на него цепочку со слитком.

– Пойдём домой, Руди! – ласково выдохнула девушка, прижимаясь к груди любимого. – Я так соскучилась без тебя.

И Рут смело поцеловала его губы, а потом заглянула в глаза, то принимавшие привычный зеленовато-пивной цвет, то снова горевшие по-волчьи. Тогда девушка вцепилась в проклятую шубу и стала быстро стягивать. Девица за спиной угрожающе взрыкнула, и Рудольф тотчас поймал руки Рут, сдавив их крепкой хваткой. От боли из её глаз брызнули слёзы, однако девушка охнула, но не выпустила шкуру. Слова нежности с трудом скатывались с губ, а щека прижалась к причинявшей боль руке:

– Пойдём со мной, любимый мой.

Похоже, Рудольф прислушался и ослабил хватку. Тем более что девушка медленно осела на снег, прильнув к его колену и стянув-таки проклятую шубу с плеч. Руки парня неприятно сковало, пробуждая желание немедленно освободиться и от шкуры и от вцепившейся в неё упрямицы. И Рудольф так и сделал, не слушая слетевшего с губ волчицы вскрика. И лунный свет тут же дрогнул в его глазах, а поляна поплыла, затягиваясь странной дымкой. Парень покачнулся и упал на колени. Сознание усиленно удерживал только знакомый голос, с трудом произносивший его имя. Тряхнув головой, Рудольф взглянул на поляну и увидел, что там одна девица вдавила в снег другую и усиленно душила.

– Руди, – прохрипел слабеющий голос. Дрожащая рука откинула красную ткань накидки и потянулась к нему, а потом Рудольф уловил взгляд медленно мутневших васильковых глаз.

– Рут! – и коварная девица покатилась прочь от любимой. Но пока Рудольф пытался поднять жену, оборотень перекинулся в волчицу. Зарычав, она бросилась на парня и повалила в снег. Завязалась страшная драка между зверем и человеком, и неизвестно, чем бы всё закончилось, если бы вдруг не вмешался третий. Это был молодой волк. Он примчался на поляну вместе с дровосеком, кинулся на волчицу и впился в её холку, оттаскивая от Рудольфа. Теперь дрались только звери, а Руди быстро подхватил жену, прижал к себе и горестно зарыдал.

- И что он там сидит?! - сердито воскликнула Марзела, кинув в дровосека ледышкой. - Волоки их сюда!

Мужчина послушался и, подтолкнув Рудольфа за плечи, помог донести безжизненное тело Рут. Марзела встретила их и тут же кинулась к девушке, пытаясь влить в чуть приоткрытый рот спасительную жидкость из пузырька. Хриплый шёпот и мягкие касанья сделали своё дело: Рут вздохнула, открыла глаза и закашлялась. Рудольф заплакал и обнял любимую, а дровосек с благодарностью пожал руку старой колдуньи.

– А ты не хочешь разнять своих детишек? – спросила она с усмешкой.

– Он старший брат – разберётся. И, в конце концов, он мужчина.

Старушка только фыркнула и повернулась к Рудольфу.

– Шрамы украшают мужчин, – заметила она, погладив его по израненной щеке. Выпей моего снадобья и всё закончится.

Рудольф послушался, а потом нежно коснулся губ любимой.

А через месяц к радости избавления от колдовской напасти прибавилась и другая: Рут узнала, что ждёт ребёнка.

– Владычица Реджинхилда, будь к ним милосердна, – просила в своём домике Марзела.

 

*Рудольф – От древнегерманского имени Hrodulf (Rodvulf, Rodulf): (h)ruod, hroth (слава) + wolf, wulf (волк).