Кн. 1. Гл. 12 Поход на Умбар великого князя Имрахи

  Солнце освещало путь воинства «Воссоединённого королевства», лежал же этот путь по враждебной земле между морем и лесостепью Харандора. Люди переговаривались в полголоса, наблюдая за перемещающимися дозорами, где-то там за холмами параллельно войску князя Имрахиля, шло войско короля Харандора, и битвы было не избежать. Люди гадали, когда же она начнётся их великая битва и сумеют ли они победить. Где – то вдали по столбам пыли угадывалось движение огромной толпы людей и животных, точно такие столбы поднимали копыта, ноги воинов и колёса кибиток Гондорского войска.
  Было по южному жарко и хотелось прилечь в теньке, но войско неутомимо продолжало свой путь, ни кто из воинов не отставал, понимая, что за пределами строя смерть. Налетит вражеский воин и пошлёт пернатую смерть или вовсе арканом в полон утащит.
  Мериадок Брендизайк покачивался в седле своей лошадки, глядел по сторонам и от нечего делать вспоминал своего друга Пиппина оставшегося залечивать раны в Пелларгире. Сам Мерри отправился в этот поход по призыву своего короля Эомера и в составе его обозного отряда. Шагов за двести шёл пятисотенный отряд  гномов под предводительством Гимли, но поговорить удавалось только по вечерам в лагере. Шли опасными местами, между побережьем и лесостепью Харандора, обоз из пяти ста телег растянулся более чем на милю, вёл обоз старый Гамглинг из Вестфольда, лёгкой конницей Роххирима командовал Эотен молодой, но талантливый полководец короля Роххирим.
 Охрану дальних подступов к каравану несли бесчисленные сторожевые отряды, а спереди и сзади тянулась тяжёлая конница Гондора под предводительством князя Имрахиля. Всего  в войске по представлениям Мерри в войске набиралось тысяч этак шестнадцать солдат.
 А параллельно Войску союзников шло другое войско. Владыка Харандора Урехт со своим вассалом Ар – Фаразором преследовали войска владык запада, изредка сходясь с ними. В такие моменты стрелы осыпали караван, они густо торчали из стенок и колёс телег, падали побитые стрелами лошади, люди укрывались за истыканными щитами. Лучники Гондора отвечали из своих  знаменитых стальных луков, эти луки метали стрелы на две тысячи шагов и способны были поражать цель на тысяче, ни одна армия мира, кроме эльфов не обладала столь дальнобойными луками.
  По этой причине во вражьем войске потери исчислялись не только в лошадях, но и в людях, вражеская армия редела куда как сильней Гондоро – Рохханской. Правда она была и в несколько раз больше. Бесконечный путь продолжался, уже прошла неделя с того дня как королевский флот отплыл на юг, а сухопутное войско перейдя Андуин вышло в поход. Первые дни прошли в Южном Итилене и были спокойны, но вот уже три дня тянулась враждебная земля и конца, краю, ей не предвиделось. Если верить опытным людям, тащиться обозу до Умбарских гаваней ещё целых две, а промешкаешь так и все три недели. И тащиться предстояло под жарким солнцем юга и вражескими стрелами, среди бескрайних равнин лишь изредка прерываемых рощами, посреди тревожных дней и бессонных ночей.
  От нечего делать Мерри начал вести дневник, который спустя сто лет стал одним из опорных источников многих рассказов и летописей об этом времени войн.
   Из дневника Мериадока Брендизайка.
22 июня после двухдневного отдыха ознаменовавшего победу « в лагере» проводили Гондорский флот под предводительством Арагорна на юг. Было ясное утро, я стоял на причале и с тоской смотрел в след уходящим кораблям. Гимли стоял рядом и поглаживал бороду, его прощание с Арагорном и Легаласом было очень трогательным, так, что я тайком смахивал слезы разлуки.
 23июня. Наше войско, переправившись через Андуин по каменным мостам Пелларгира вступило в Южный Итилен. Видел Пиппина, ужасно выглядит, не знаю, удастся ли ему оправиться от ран, надеюсь, выживет. Погода прекрасная и город тоже. Мы шли его улицами, везде полно цветов, люди приветствовали нас восторженными криками, трубили трубы, музыканты, надрываясь, пытались петь геройские баллады (судя по выражениям их лиц), но их всё равно не было слышно за возгласами толпы.
 26 июня. Перешли Порос ничего себе речка!!! В ширину не уступит Андуину возле Осгилиата, а сколько в ней длинны? Надо будет спросить у Фарамира, он здесь всё знает.
 27 июня. Жара, кошмар как же здесь жарко, а ведь это не дальний юг. На небе ни облачка. Да ещё эти обалделые Харандорцы и откуда только взялись, выросли на горизонте как грибы после дождя. Вечером было неспокойно, вражеские лазутчики попытались угнать табун, но следопыты не подвели, спасли лошадок. К утру на лагерь обрушился град стрел, открываю глаза, а в потолке палатки десяток дыр и стрелы вокруг меня в землю повтыкались, как не убили, удивляюсь!!! Теперь сплю в броне и под щитом ужас как неудобно, но что поделаешь, все так спят.
   Князь Имрахиль  остановил коня. Посмотрел из под руки на гарцевавших в вдалеке противников. Рядом застыл Эотен и другие воеводы армии.
 - Скоро уж четвёртый день пойдёт, а они всё только наскоками балуются, неужто совсем не собираются биться. – Молвил Имрахиль. – Ар – Фаразон не дурак должен понимать, куда мы путь держим, да и его король тоже это понимать должен. Неужели заранее Умбар сдали? Вряд ли скорей, что – то замышляют.
 - А ты заметил князь, что нас преследует только Харандорская конница, а Умбарцев и в помине нет, может они вперёд зашли и ловушку готовят? – произнёс Гамглинг.
- Вряд ли, но если это так мои разъезды нас заранее предупредят – сказал Эотен.
 - А что если попробовать навязать им бой. – Предложил Гамглинг. – сделать вид, что обоз отстал и заставить их по-настоящему напасть.
- Идея интересная, обсудим у меня в шатре на привале, без лишних ушей. – Подвёл итог Имрахиль.
    Из дневника Мерриадока Брендизайка.
28 июня. Самый страшный день за весь поход. Состоялась битва. Данную запись делаю 1июля лёжа в фургоне. День начался необычно, почти вся конница двинулась вперёд с огромной скоростью. Обоз отстал. Я видел, как часть конников спешилась, и спряталась среди обоза, гномы подтянулись ближе. Лишь малые разъезды сопровождали нас. На многих коней ушедшей конницы посадили замаскированные чучела.
   План пришлось менять на ходу. Харандорцы купились, и напали на обоз, впрочем, люди там были опытные и обоз свернулся в кольцо, превращаясь в походную крепость раньше, чем на него обрушилась вражеская конница.
      Из дневника Мерриадока Брендизайка.
   Вдали появились вражеские всадники и обоз начал сворачиваться в кольцо, возницы торопливо распрягали коней, составляли укрепление из возов, люди укрылись за их дощатые стены. Враг приближался, от топота конских копыт дрожала земля, пыль поднималась до небес и вот тут со стороны обоза поднялась туча стрел, затмившая на мгновенье солнце. Падали люди и кони, страшный грохот и крики…
   Первые десять рядов наступающих опрокинулась, наземь разбрасывая, мёртвые и израненные тела, создавая неприступную плотину для следующих рядов. Пять из них не успело остановиться и частично попадало, спотыкаясь о мёртвых и раненых. Следующие двадцать рядов не только успело затормозить, но и разделиться, надвое огибая страшную плотину у себя на пути и охватывая обоз с двух сторон.
  Имрахиль стоя на холме. Он поднял руку, чтобы отправить своих воинов в атаку…и вдруг из – за ближайшего холма наперерез коннице Гондора и Рохана, бурным потоком выхлестнула Умбарская пехота.
 - Проклятье!! – вскричал Имрахиль. – Откуда они там взялись! Ведь мы только, что проходили этими холмами и ни кого не было. Ну! – Грозно оборотился он на Фарамира и Эотена. – Что скажете, проворонили ваши следопыты и разъезды врага.
  Фарамир и Эотен молчали, что они мог сказать ведь действительно «проворонили»
 - Что будем делать князь? – Воскликнул Эотен.
- Как что? Своих выручать! Своих воинов Эотен раздели надвое, пусть прикрывают нам спину и левый фланг. Умбарцы зашли справа и преградили нам путь. Я сам поведу атаку, перебьём всю сволочь, что стоит между нами и выручим своих. Чучела долой – крикнул он – к бою всадники запада.
  Протрубил рог, и воины, перестроившись, устремились на врага, прежде чем те успели построить ряды.
 Умбарцы выставили копья, стреляли редко, видимо запас луков и стрел не успели пополнить. Конная масса, врезавшись с разгона, да и била она с холма в ложбину.
  Расшвыряла первые ряды. Инерция у коня огромная, и даже получив копьё в грудь, мёртвая туша не могла сразу остановиться. Она опрокидывалась на следующий ряд пехоты, выброшенный из седла всадник, подобно камню из плащи сбивал еще ряд или два своим телом и если оставался в живых прятался под щит. Ибо конница идет, вперёд топча всё на своём пути.
  Имрахиль уже давно потерял копьё и теперь прокладывал путь, в толчеи мечём, кто – то из пехотинцев рубанул коня и тот, взвившись на дыбы, упал, придавив князя. Уже на земле оглушённый падением Имрахиль крутанул, мечём вокруг себя, отгоняя врагов и накрылся щитом. Щит придавила непомерная тяжесть и не скоро Имрахиль смог его поднять, но вот тяжесть перестала вдавливать щит, и князь приподнялся, его могучие руки даже из неудобного, полулежащего положения сумели приподнять конскую тушу, князь высвободил отдавленную ногу и поднялся.
   Имрахиль огляделся. Всё плыло перед глазами, но опытный взгляд уловил всё что нужно. Армия Умбар была растоптана и истреблена. Бегущих терзал Роххиримский полк, кованая рать, даже лишившись предводителя, продолжила наступление и отбросила врага от обоза.
 Вокруг поднимались пережившие атаку, помятые люди. Кто – то завидев своего князя устало подходил к нему, кто –то  поняв, что они разбиты бросился бежать.
 Справа раздался топот, это приближался оставленный справа полк, Имрахилю подвели коня. Усталый взгляд князя прошёлся по полю и остановился на лице павшего, в котором Имрахиль легко узнал Ар – Фаразона, предводителя Умбарских пиратов. Князь спешился и выдернул обломок копья из груди поверженного, и узнал по клейму на железе своё собственное копьё. «Так вот на кого судьба меня вывела».
  Бросив наконечник, Имрахиль устремился в битву. Долго ещё топтали ратное поле кони, сверкали мечи, стрелы затмевали небеса, с чудовищным хрустом ломались копья, эхо металось по равнине, разнося боевые кличи и вопли раненых и умирающих. Солнце начало спускаться за горизонт, когда стало окончательно ясно, что нынешний день остался за ратями запада.
   Харандорцы отступили, преследовать их усталое войско не смогло и на четыре дня встало лагерем.
  В этом бою легло две тысячи воинов, ещё шесть тысяч было поранено, но спустя четыре дня пять тысяч из них смогли продолжить путь самостоятельно. Мёртвых залили бальзамом и специально обработанной тканью отпугивающей гниение положили на крыши фургонов, безнадёжно покалеченные положили среди вьюков внутри фургонов. Возвращаться не стали и повезли их с собой.
 Мёртвых врагов обобрали и сложили из их тел курган, ибо их захоронение отняло бы слишком много времени. На поле битвы осталось лежать четырнадцать тысяч Умбарцев и десять тысяч Харандорцев. Большинство погибших, не имело доспехов, и была плохо вооружена (ведь многое пришлось отдать за право уйти от Пелларгира) именно поэтому потери врага были столь велики.
  Как выяснилось позже этот поступок спас войско Имрахиля от новой битвы. Король Урехт не смог пойти против совести и почти на неделю задержался, чтобы дать погребение своим людям, а потом не смог догнать ушедшее войско своих врагов. Он понял, что Умбар для него потерян и сил его не хватит, чтобы захватить прибрежье Андуина, теперь Урехту оставалось только готовиться к обороне своих земель.
  Пять всадников в чёрном отправилось на восток, в сумке предводителя, было послание от короля Урехта к королю Мордора, в том послании владыка Харандора клялся в верности « голосу Саурона» и просил его прислать помощь для отражения войск запада. Так Харандор стал вассалом Мордора.
   Из дневника Мериадока Брендизайка.
 16 июля. Спустя две недели после битвы вышли к горам Умбара. Нас больше ни кто не преследовал, и раны воинов затянулись, воины чают новых битв и стремятся вперёд. Очень скоро мы увидели цель нашего похода. Умбарские горы. 
  Горы! Одно название, две цепи очень высоких холмов одна цепь на севере Умбара, она тянется с запада на восток, а другая простёрлась с севера на юг. Давно я не испытывал такого разочарования, когда мне говорили про них, я думал, что здесь действительно будут горы, вроде белых или мглистых, а тут холмы какие-то. О первой цепи холмов сказать и нечего, о второй тоже немного слов найдётся.
  Эта вторая гряда ограждает Умбар с востока, отделяя его от Ближнего Харада. Эта цепь холмов несколько выше, есть даже три горы покрытые снегами, с них начинается река Умбара, единственная полноводная река в этой земле. Другие реки этого края мелководны и практически полностью пересыхают в жару, юг как ни как, с водой тут довольно сильные проблемы. Нельзя, правда, сказать, что здесь невозможно жить. С этих невысоких гор-холмов всё-таки стекает несколько довольно шумных речонок, но все они стремятся на юг, а не на запад. Я слышал, что благодаря этим речкам в ближнем Хараде растут довольно пышные леса. Ну а там, где кончается разбег этих речек, там начинается великая пустыня и как она велика ни кто из людей запада не знает.
 Где – то там за пустыней лежат сказочные земли Захародья, где живут троллюди. И прочая нежить Моргота спасшаяся в войне «Гнева» и бежавшая на дальний юг мира. Где – то там находится и внутреннее море, про которое у Хоббитов ходят лишь смутные предания, говорят, что там есть край, где было положено начало хоббитскому роду. Многое я отдал бы, чтоб посмотреть на него. Хотя не исключаю, что и эти легендарные края ни чего кроме разочарования во мне не вызовут. Так уж получается, что все описания легендарных мест не совпадают с нынешней действительностью. Несовпаденья же те происходят по разным причинам, от разрушительного действия времени и заканчивая банальным преувеличением не совсем здорового воображения летописцев.
                **********************
  А тем временем пока я писал, эти строки наше войско вышло на горный перевал, это место называется перевалом, потому, что по нему проложена старая дорога. С высоты холма-перевала мы увидели Великий город пиратов, окруженный четырьмя стенами. Совсем недавно город пылал, почти весь, вокруг него расположились лагеря Гондорского войска, гавань была запружена кораблями под стягами короля.
 Ещё день потребовался на то, что бы добраться до лагеря. В тот же день 17 июля состоялся военный совет, возглавляемый королём, на совете были приняты планы по дальнейшему ведению войны, а также обсуждались перспективы похода в Харандор.