Свет мечты, ступеньки в небо

               
               
                Рассказ


            Лето 1959 года, Протасовская школа. Нас в классе 11 человек -4 мальчика и 7 девочек - столько учеников закончило школу, нам выдали свидетельства о неполном среднем образовании, предстояло всем разъехаться по разным средним  школам. Я поехал учиться в районный центр, поселок Глазуновку за 18 километров от дома. Там я жил на квартире у старшей сестры Клавы, которая заведовала отделом культуры района и была в вечных командировках. Так что мне приходилось выполнять всю работу по дому: готовить нехитрую пищу из тех продуктов, которые я  привозил из деревни один раз в неделю. Я умел сварить суп, картошку, поджарить яйца или блины, вскипятить молоко, заварить чай – деревенские ребята умели это делать все. Заставляла сама жизнь.
        Нашей школе нужно отдать должное, в ней преподавали  педагоги высокого уровня. Предметы велись интересно, учителя посвящали нас в таинства знаний по своим предметам. Особенно мне запомнились уроки литературы , вела их завуч – Любовь Алексеевна. Она знала наизусть целые поэмы, цитировала классиков с таким блеском, что ее уроки проходили, к нашему сожалению, очень быстро. Любовь Алексеевна всегда была опрятно и со вкусом одета, имела красивую причёску и холёный внешний вид, она никогда не была хмурой и придирчивой. Лично я заразился чтением художественной литературы и читал запоями до 2-3-х часов ночи книги, которые мне приносила из библиотеки сестра. Классики отечественной и мировой литературы стали для меня, как друзья. В книгах  Жюль Верна я «улетал» в далекие миры, под водой ходил на подводной лодке и исследовал океаны вместе с капитаном Немо. Улетал к звёздным туманностям в космос, защищал мир и независимость индейцев с героями Майн Рида, с героями Ф. Купера  я был и следопытом, и охотником,  защитником справедливости. Больше всего меня восхищали  воля, стойкость, порядочность, сила духа покорителей  Аляски. О них очень здорово писал Джек Лондон.Мне очень нравились книги про отважных и смелых людей, про лётчиков, полярников, исследователей неизвестного, неизведанного, неизученного.
         Восьмой класс я закончил на «отлично». Передо мной возникла проблема выбора: или заканчивать 11-летку, или уехать в Орёл и поступать в какой-нибудь техникум, параллельно заниматься в аэроклубе. 
С В. Милениным  мы вместе  учились в средней школе в Глазуновке, не сговариваясь, мы оба приехали поступать в железнодорожный техникум на отделение эксплуатации железных дорог. Экзамены  сдали на хорошие оценки  и с сентября 1960 года стали студентами техникума. Сразу же, не откладывая, я собрался поехать в аэроклуб. Уговорил В. Миленина поехать со мной.  Но так как нам было только по 15 лет, нас в аэроклуб не приняли. Было обидно  до слёз!

В пятнадцать в клуб не взяли, возраст маловат:
«Через год, братишка, буду тебе рад!»-
Так сказал начальник, две звезды больших
На моих глазах же горечь слез скупых

Было так обидно, надо же - малец,
Ведь живу не дома, где тут  мать, отец!
Сам учусь наукам, сам готовлю снедь,
Сам дружу со спортом, всё смогу успеть.

« Между прошлым  и будущим».

      В техникуме с преподавателями нам тоже повезло. Я не помню ни одной дисциплины по программе, чтобы её преподавали кое-как. Лекции читались доходчиво, мы научились конспектировать, ведь в школе этому не учили. Очень много времени отнимало техническое черчение, особенно тушью на кальке – ни срезать, ни стереть. Правда, потом мне это очень пригодилось, я свободно читал любые чертежи. Большое внимание в техникуме уделялось спорту, у нас был отличный спортзал и мы находили время для занятий в секциях. Учиться нужно было на «4» и «5», так как с тройками стипендию не платили, а она была хорошим подспорьем, потому что у родителей с деньгами было туго. Питались тем, что привозили из деревни и в студенческой столовой, в которой был бесплатным и белый и черный хлеб, соль, перец, горчица и чай без сахара. На этом пайке можно было выжить. Обед  стоил тридцать  копеек.
Позднее мы стали завсегдатаями грузового двора, где часто подрабатывали. Нам давали самую никчёмную работу, за которую мало платили, но мы довольствовались и этим. Иногда грузили всю ночь, а потом шли на занятия. На руках были мозоли, становилось понятно, что копеечку даром не платят нигде.


А двор наш грузовой до боли помним
Всю ночь по трапу с грузом, без него
Мозоли  в кровь, вагон всё не наполнен...
Рубли не платят так и ни с чего.
            
             … «Однокурсникам».


      В аэроклуб меня приняли лишь на 2-м курсе техникума и то в отряд планеристов, а не в отряд пилотов самолётов, куда  мы так мечтали попасть. Удивляюсь до сих пор, как мы всё успевали: учиться в техникуме, заниматься спортом, играть на музыкальных инструментах, три раза в неделю ходить на занятия в аэроклуб, затем прыгать с парашютом, летать на спортивных планерах, днями пропадая на аэродроме.  Мы жили в общежитии техникума по 10 человек в комнате. Было так весело, иногда, даже слишком!
Пожалуй, самыми неприятными были прыжки  с 70-ти метровой парашютной вышки, которая стояла в парке культуры г.Орла. Мы поднимались на неё по обледеневшим ступенькам в декабре 1961 года. С этой вышки мы сделали по 3-4 прыжка, а в январе 1962 года, уложив самостоятельно парашюты (конечно под контролем инструкторов), выполнили первые прыжки с самолёта «ЯК-12». Эти юношеские впечатления остаются незабываемыми. Первые победы над собой, над своими страхами. Не так-то просто перешагнуть через обрез двери самолёта, выйти в пустоту, во власть упругого воздушного потока....

ЯК-12 в небе высоту скребёт,
Снята дверь – замёрзли, ну и самолёт?
Первый парашютный в январе прыжок.
Кричит Спартак Иваныч:- Пошёл, давай дружок! -

Ноги на подножку, за подкос рукой,
От винта потоки рвут унты долой.
А внизу домишки  в снежной  белизне,
Нет назад дороги - в бездну, к новизне!

И шагнул, как в пропасть, руки сняв с опор,
Сразу стало тихо высоты простор
Надо мною купол, парашют мой друг
Кричу, полно эмоций красота вокруг!

……………………«Между прошлым и будущим.»

Первые полеты на планерах с инструктором мы начали выполнять ещё зимой 1962 года, а к лету, а точнее в начале июня, я впервые поднялся в небо самостоятельно, один, на планере «КАИ-12».  Один в бескрайнем небе! Сколько я  мечтал об этом! И вот я пилот! Сколько эмоций, гордости! Мне казалось, что и сам я изменился, стал серьёзней, взрослей, потихоньку превращался в мужчину.
За мою летную службу было сделано столько всяких полётов на многих типах самолётов, на разных высотах и скоростях, но полёты на планерах я запомнил навсегда: слегка выгнутые вверх крылья большого удлинения, свист потока воздуха, обтекающего крылья и фюзеляж, нет рёва двигателя, вокруг почти тишина. А под самыми кромками кучевых облаков становилось холодно и слышно, как в облаках  что-то бурлит и клокочет. Начинался треск в наушниках радио из-за разрядов в облаках. Но это были всего лишь безобидные «кучёвки» - облака хорошей погоды, а что касается тёмных мощно-кучевых облаков, перерастающих в грозы, к ним  приближаться было опасно  ближе 20 километров. От планера и от пилота могло ничего не остаться, такие случаи бывали. Недаром на планерах мы все время летали с парашютами.
Меня и ещё троих ребят зачислили в рекордное звено, у каждого был свой планер, летали на планерах чешского производства «БЛАНИК», в переводе на русский «Лебедь». Он, действительно, был красив, с хорошим аэродинамическим качеством – 28ед. Обтекаемые формы, цельнометаллический фюзеляж и крылья, удобная кабина. На таких планерах мы парили по 4-5 часов, как птицы - от облака к облаку и так вдоль линии всего маршрута, по 200 – 300 километров. А однажды, в «термике» (мощный восходящий  поток перегретого воздуха над большими чёрными массивом земли) я набрал высоту, на которой ни разу не был с инструктором – 4800 метров. Там уже довольно холодно, я  замерз, дышать становилось трудно, вышел из потока и снизился. Для меня это было уже кое-что – мой личный первый рекорд. Хотя, признаюсь, лезть в неизведанное было страшновато. Но очень уж хотелось там побывать.
                В декабре 1964 года я окончил техникум. А так как выпуск этот был всесоюзным, я  добровольно выбрал Восточно - Сибирскую железную дорогу, куда и приехал с группой выпускников 2 февраля 1965 года, в город Иркутск. Из Иркутска был направлен в Нижнеудинское отделение дороги. Меня назначили приказом по отделению дороги дежурным по ж.д.станции Уда- 2. А расквартирован я был в общежитии молодых специалистов, проживал в двухкомнатном номере с хирургом ж.д. больницы Евгением Барсамяном и с нач.санэпидстанции Игорем Рудаковым. Хорошие, порядочные и честные молодые люди, выпускники Харьковского мед. института. От них я научился многому хорошему, а главное получил азы знаний по медицине.
Перед отъездом в Сибирь, в аэроклубе я получил конверт с сургучными печатями по углам, в котором была запечатана летная книжка спортсмена-планериста, который уже летал по программе подготовки мастеров спорта и рекомендательное письмо начальнику любого лётного училища для  определения  моей  дальнейшей  лётной  судьбы.
В Сибири лётных училищ не было, и военком г. Нижнеудинска  мне стал  предлагать  другие военные училища. Но не  лётного  профиля,  поэтому мне ничего не оставалось, как написать письмо Министру обороны Маршалу Советского Союза Малиновскому Р.Я.  В конце мая 1965 года пришёл приказ Маршала СССР Малиновского Р.Я., по которому я был направлен для поступления в Черниговское ВВАУЛ имени Ленинского комсомола.
          Видели бы вы лицо военкома города Нижнеудинска Иркутской области подполковника Бочевера ! От злости на меня он аж шипел, но поделать ничего не мог. Приказ министра обороны для него был как удар кувалды по голове. Однажды, до приказа, он рассвирепел так, что мне пообещал вместо лётного училища лопату и лом в стройбате только за то, что у него, видите – ли, не было разнарядки для направления меня в Черниговское ВВАУЛ и что я не подчинился безропотно его воле. Этого вершителя человеческих судеб я     запомнил на всю жизнь. Позднее, в армии, даже в ВВС я видел такие же лица, как у Бочевера в более высоких званиях, но хороших толковых людей – наставников с большой буквы среди офицерского состава было всё-таки большинство. На них и держалась Советская армия. Это, прежде всего, относится к нашим лётчикам-инструкторам, которые по-отечески, в небе и на земле нас учили всему: и летать, и жить!
Первого июня 1965 года, на Нижнеудинском вокзале, меня провожали в дальнюю дорогу мои друзья и самая милая сибирячка  Вика Удовенко. С нею я познакомился на танцах во дворце культуры слюдяной фабрики на 23 февраля, мы сразу понравились друг другу. Встречались мы с ней недолго, всего три месяца, целовались до одури, - жаль, что встречались  так мало! Эта девочка была умна, начитана, с мягким покладистым характером, ну и конечно была очень хороша собой. Память о ней осталась на всю мою жизнь. Тогда я был уверен, что обязательно за ней вернусь в Сибирь, но поезд Владивосток – Москва неумолимо увозил меня от неё навсегда! 
Я уезжал, по приказу Министра Обороны СССР Маршала Советского Союза Р.Я. Малиновского для поступления  в Черниговское ВВАУЛ .               
                За то короткое время работы на железной дороге, я понял, что учили нас в техникуме хорошо, мы сразу же были назначены на руководящие должности и с честью оправдали звание железнодорожников Орловчан.
        Начальник Восточно Сибирской железной дороги оценил мою работу  по достоинству, обещал мне отсрочку и бронь от армии. Он говорил, что без отрыва от производства направит меня в институт ж.д. транспорта. Работу мы свою знали, нас часто ставили в пример другим работникам железной дороги, награждали премиями. Сибиряки мне стали симпатичны на всю жизнь своей открытостью, честностью, жизнелюбием, бескорыстием, готовностью всегда прийти на помощь другому. В то время в Нижнеудинске на двери даже не ставили замков. Закон – тайга, медведь – хозяин, из глубины веков в этой фразе был заложен очень глубокий смысл. Ну, а о красотах сибирской природы и говорить нечего. Настолько все мощно и великолепно! Тайга, горы, реки – ещё нетронутая ( в то время) человеком красота, это всё завораживало и было  пока первозданным, нетронутым! Особенно меня поразило озеро Байкал, вот уж, действительно, «славное море, священный Байкал»! Об этом, хочу написать, но для этого надо созреть. Сибирские  морозы  запомнил   навсегда. Низкие температуры переносить очень даже не просто, металл и тот стонет, и разрушается               
Уж  сорок  лет не  видел я тайги-
Заснеженной, притихшей и  безбрежной.
Термометр стынет - минус полста три.
Металлы стонут нотою   мятежной.

Дышать нельзя захватывает дух
И душит кашель, будто ты  болезный.
И колет сосны «пушечный салют»,
И чистый  спирт лечебный  и  полезный.

……………………»Хребты   Саянские».

При поступлении в училище пришлось пройти не ступеньки в небо, а крутую скользкую лестницу.
Желающих поступить в училище приехало столько, что конкурс составил около 15 человек на место. Медицинская отборочная комиссия, четыре  экзамена по теоретическим дисциплинам и специальный психологический отбор – марафонская дистанция с  препятствиями. Никаких поблажек, скидок, привилегий  не допускалось. Хотя, конечно, для спортсменов-пилотов, при прочих равных условиях, было преимущество только во время прохождения мандатной комиссии.
Занятия в аэроклубе мне очень помогли.
Четыре года обучения в лётном училище – это целая эпопея моей жизни. Отдельный большой роман,   об училище, о нелёгком пути к Небу, к полётам, о Небе, о наших любимых наставниках лётчиках- инструкторах, о друзьях товарищах, об Украине, о дружбе, о любви, культуре целого красивого народа, который относился  к нам в те времена очень и очень тепло, по-отечески.
В апреле 1969 года лётное училище было успешно закончено, я стал лётчиком-инженером. Получил назначение в один из полков этого же училища на должность лётчика-инструктора. А в 1971 году был повышен в должности и проходил службу на должности командира авиационного звена в Борисоглебском Ордена Ленина Краснознамённом ВВАУЛ  им. В.П. Чкалова в Воронежской области. Об этом тоже особая повесть. В этом славном лётном училище посчастливилось прослужить до 1987 года. Затем я был назначен на новую лётную должность в Южную группу Советских  войск в Венгрию, в 36-ю Воздушную армию ВВС СССР. В составе этой армии я служил до самого вывода советских войск из Венгрии, т.е до мая 1991 года. Служить в армии при её развале я не захотел, написал два рапорта и уволился. Больно было смотреть на то, как нашу Армию  крушили, обливали грязью, как государство во главе с государственными преступниками Горбачёвым, Ельцыным  и их преспешниками, мошенниками, ворами – пособниками из т.н. «семьи»Ельцына, не платило своим защитникам по полгода и более денежное содержание, как в это время лётчики одного из полков, в нём в это время в звании капитана, на лётной должности служил мой сын Олег.С фонариками , ночью, даже собирали мерзлую картошку, вымытую дождями на полях для своих семей.
Всеми правдами и неправдами Курская область помогала в 1997году продуктами гарнизону аэродрома Андреаполь. Никакой огласки в печати не было. В это время я работал в Администрации Курской области и был причастен к организации этой работы. Наши простые труженики, за считанные дни собирали продукты и нагружали ими КАМазы с прицепами. Низкий поклон Вам труженики  Медвенского и Суджанского районов, вы ни с чем не считались, делали это по зову совести, по - долгу чести!
Позор, боль и ненависть – вот что испытали защитники Отечества в те годы. Такое забыть нельзя и наше поколение этого не забудет! Настанет время, когда за все содеянное придется отвечать тем, кто был во главе всего этого бандитского сброда, их мы знаем наперечёт, тем, кто организовал этот беспредел. Офицеры России должны сказать своё слово,  они его скажут рано или поздно!
 С болью необходимо отметить, что гражданского и политического сознания населения на тот период всеобщего обмана у нас в России почти не было. Надоела всем в стране нечестность ЦК КПСС во главе с людьми не способными управлять огромной страной. Перемены не назревали стихийно, они готовились искусственно.  Народ был не готов к такому развитию ситуации в стране. Ведь правительству всегда верили. «Доброжелатели» из-за океана до тонкостей отработали свои планы, а пятая колонна внутри страны всё точно исполнила. Россия знала всякие напасти, но выходила из них достойно и становилась только крепче! Надеюсь и верю в разум народов  России, она займёт своё истинное место в мире!