Послевоенная юность. Некрасовский детский дом

Итак, с  Кромским  детским  домом  закончилось  мое военное детство, самый  трудный  период    жизни. Меня  перевели  в  специальный  детский  дом,  в  котором  дети  учились  до  седьмого  класса.  В  этом  детском  доме  я  повстречал  замечательных  педагогов,  которые  самоотверженно  работали  с  нами,  старались  заложить  в  нас    прочные  и  глубокие    знания.  Это  были  педагоги  довоенной  и  военной  поры.  Большинство  учителей-мужчин  только  что  вернулись  с  фронта  и  на  занятиях  они  давали не  только  знания  по  своим  предметам, но  и рассказывали  о  своей  фронтовой  жизни.    Когда-то великий    русский  и  советский  писатель  А.М.  Горький  писал  «Все  хорошим  во  мне  я  обязан  книгам».  Подтверждая    слова А.М. Горького  и  отдавая  должное  книгам  в  этих  своих  воспоминаниях,  я  хотел  бы  добавить  для  меня  и  моих  товарищей  по  детскому  дому, что  всем  хорошим  во  мне  я  обязан не  только  книгам, но и  нашим  учителям.  Все  мои  сверстники,  несомненно,  согласятся  со  мной,  что  без наших  прекрасных  педагогов  военной  и послевоенной  поры    многие  из нас  не  смоги  бы  состоятся как  личности,  стать    прекрасными  учеными, офицерами  и генералами,  нужными  нашей  стране    специалистами.
 
Вот  поэтому  в  этом  своей  повести  я  хочу  показать  бескорыстный  самоотверженный  труд  наших  учителей,  которые    отдавали    все  свои  знания, вкладывали    в  нас  не только  свой  труд, но и  душу. В этом  они  видели  свой  долг  и  свое  призвание  в жизни.    О  педагогах  того  времени  сказано  уже немало  хорошего.  В  свое  время    наш  прекрасный  писатель  Валентин  Распутин  глубоко раскрыл  образ  такого  педагога  в  рассказе  «Уроки  французского».  Автор  раскрыл  не  только педагогический талант молодой учительницы,  но и её  нравственные  человеческие качества -  она  помогала выжить  мальчишке  из  деревни, оказывая ему материальную помощь.
      
Некрасовсий  детский  дом  был    открыт  в  1933    году  в  двух  километрах  от  города  Орла в красивом и  живописном  месте  в окружении  зеленых  дубов,  кленов  и    лип.  От  детского  дома  в  сторону  города  шла  стройная  аллея  из столетних  дубов,  Со  стороны  города  Орла  детского  дома  было не  видно,  так как  он  утопал  в  сплошной  зелени  насаждений,    а  дальше  наш  детский  городок  окружали    поля,  которые    использовались  детским  домом  для  посадки  фруктовых  деревьев,  кустов  малины,  смородины,  ягодных  кустов.    В  детском  доме  до  войны      воспитывались  дети,  родители  которых  были  репрессированы  или  дети,    оставшиеся  без  попечения  родителей  по  другим  причинам. Нам  рассказывали  старожилы детского дома,  что  после  ареста  Маршала  Советского  Союза  Блюхера  в  1937  году  в  этом  детском  доме  воспитывался  и  его  сын  лет  двенадцати.  Мальчик  был  неразговорчивый,    сторонился  других  детей.  О  своих  родителях  ничего  не    рассказывал.  С  началом  войны  детский  дом  был  эвакуирован  на  Урал  и  вернулся на  свое  место  только    после  освобождения  Орловской  области    в  сентябре  1943  года.  Сюда  же начали поступать    дети  войны.  Одними  из  первых  сода привезли  детей из    Брянских  партизанских  отрядов, многие  из них    носили  боевые  награды    за  успешное  выполнение  боевых  заданий.    Так  в  нашем  классе  учился  Ваня  Дорофеев,  который    был  связным  при  штабе  партизанского  отряда и за  свои  боевые  подвиги  был  награжден  медалью    «За  отвагу».  Правда,  Ваня    отвык  от  учебы,  ему  надоело  сидеть  на  уроках,  учить  стихи,  писать  диктанты, решать  задачи.  Его душа  требовала бурной  деятельности,  стихии, свободы.  После  пятого  класса  он    отправился  служить  на  Балтийский   флот  матросом.  Раз или два  он  навещал  нас  в  отпуске,  но  затем  пути наши разошлись,  и  я  его  больше не  видел.  В  детский  дом  в  1943  году  привезли  детей-узников  детских  лагерей.  Немцы  их  везли  по  железной  дороге  вместе  с  отступающими  войсками.  Поезд, в  котором везли  детей,  был  отбит у немцев  где-то  уже  в Карпатах,  и  освобожденные  дети  были  направлены  в  различные  детские  дома.  Четверо  из них  были  определены  в  наш, Некрасовский  детский  дом.  В  группе,  в  которой  учились  мои  сверстники из  отбитого  поезда, оказался  и  я, но  уже  в  1946  году  из  Кромского  детского  дома,  в  котором  я  проучился два  года.  Об  этом  детском  доме  я  рассказал  в  первой  повести  «Мое  военное детство».

Что    касается  моих  товарищей  по  классу,  то  у всех  были  сложные  и    интересные    судьбы.  Достаточно  сказать,  что трое  из  моих  товарищей  по  учебе  были детскими  узниками  фашистских  лагерей.    Моя  судьба  ничем  особенным  не  отличалась  от  судьбы  моих  новых  товарищей.  Если  моя  мать  погибла  на  моих  глазах  в    1942  году  во  время  боя  партизан  с    мадьярами,  то    у  моего  товарища  Ивана  Шутова  немцы  расстреляли  мать на  его глазах.  Так что у воспитанников  детского  дома  было  переживаний  не  меньше, чем  у  наших  педагогов,  вернувшихся  к  мирной  жизни  с  фронта.  Это  объединяло  учителей  и  учеников,  переживших  ужасы  войны. И  это  подвигало  нас  к  настойчивой  учебе,  по  которой  мы  соскучились  за  годы войны. Ведь  мы же  потеряли  из-за  войны  два  года  учебы,  поэтому  мы  были  старше  своих  одноклассников,  которые  не  потеряли  из-за  войны  годы  обучения. Занятия  наши  проходили  с  большим  интересом.  Русский  язык  и  литературу  вел  преподаватель  Николай Васильевич  Прозоров,  на груди    его  красовались  три  медали  «За  отвагу».  В  то  время  фронтовики  не  стеснялись    носить  боевые  награды  за  свои военные  подвиги.
 
Это в лихие  девяностые  годы    прошлого  века,  когда    многие  журналисты  оппозиционных  СМИ    пытались  опорочить    подвиги    наших  воинов    и  всю  советскую    армию,  фронтовики  сняли  боевые  ордена  и  медали и  стали  носить  орденские  планки.  Одно  время  командование  военных  учебных  заведений  даже  предложили  офицерам  в  Москве и  Ленинграде,  где было много  военных  учебных  заведений,  ездить на службу  в  гражданских  костюмах, одевая  поверх  военной  формы  плащи  или  куртки. Именно в это  время я был полковником  доцентом Военно-медицинской  академии  в  Ленинграде и ездил на службу, одевая  поверх  военной формы плащ  или  куртку.  Мне запомнились  клеветнические статьи  об  Александре  Матросов,  Александре  Гастелло,  Зое  Космодемьянской  и  других  героях    войны.  В  то  время    стало  модным  писать  о  штрафных    батальонах  и ротах,  вышла  из  моды    военная  поэзия  и  проза.  Я  хорошо  помню,  как  после  подавления  ГКПЧ  в  1991  года  повесился  в  своей  квартире  Маршал  Советского  Союза    советник  Горбачева  по  военным  вопросам    Ахромеев  из-за  того,  что  после  падения ГКПЧ  к  власти  пришла  команда    Ельцина,  которая  начала  вести    клеветническую  компанию    всех  сторон  советского  образа  жизни  травлю  патриотов,  героев  Великой  Отечественной  войны.  Многие из  известных  советских  людей    ушли  из  жизни, не  смирившись  с падением  советской власти, за  которую  они  боролись  на  фронте и в  тылу. Так  покончила  с  собой    прекрасная    поэтесса,  писавшая  талантливые  стихи о войне    Юлия  Друнина, сама  участница  войны.  В  силу  этих  и  других  причин  бывшие  фронтовики  сняли  со  своих  костюмов  и  военных  кителей  боевые  награды. 

А  в  годы  войны и послевоенные    годы    школьники,    мои  товарищи  по детскому  дому  воспитывались  в  духе  любви  к  своей  Родине  на  военной  поэзии  и  прозе. Сейчас  вряд  ли  кто из  школьников  назовет пять-шесть  поэтов  военной  поры, я  уж не  говорю  прочесть наизусть  стихотворение  поэтов-фронтовиков. Участники войны  с  гордостью  носили  на  своих  костюмах  боевые  награды. 

Продолжая  рассказ    о  преподавателе  литературы ,  его  трех    медалях    «За  отвагу»  могу  сказать,  что  одну  медаль  он  получил  за  подбитый  вражеский  танк,  когда  он ,  не  испугавшись  вражеской    бронированной  махины,  огнем  из  противотанкового  ружья    поджёг  немецкий    танк            и  спас  своих  товарищей.  Другие  две  медали « За  отвагу»  он  получил  за  подобные      подвиги.
 
На    его    занятиях  стояла  тишина,  мы  слушали  его  с  огромным  вниманием,  когда  он  рассказывал  нам  о  величии  русской  поэзии, русских  поэтах,  их  любви  к  России,  их  боли  и  переживаниях  за  обездоленный  русский  народ.  Мы воспитывались на поэзии  А.С.  Пушкина,  М.Ю.  Лермонтова, Ф.И.  Тютчева,  А.Н.  Некрасова  и  других  поэтах.  Заучивали  многие  стихотворения    любимых    поэтов    наизусть.      Поэтому  в  своей    педагогической    работе    в  вузах    я  часто  использовал  поэтические  образы  русских  и  советских  поэтов.
 
Для  меня  на  всю  жизнь стали  наказом  поэтические  строки  А.Н. Некрасова:  «Иди  в огонь  за  честь  отчизны, за  убежденья, за  любовь…..».  Вспоминая  уроки  литературы в  детском  доме Николая Васильевича,  я  видел    его  преданность  своему  делу,  его  огромную  любовь  к  нашей  литературе,  которая  учит  и  нас  быть    патриотами      своей  Родины,  преданными  и  ответственными    тому  делу, которому  ты  служишь.  Мне на  всю  жизнь  запомнились    его  отчаянные  попытки  обучить  нас  формам стихосложения  ямбу и хорею.  – Расставь  правильно  ударения  на  словах  в  стихотворении  «Тучки  небесные, вечные  странники». Расставь  ударения и  определи  форму  стихосложения, - требовал  он  от нас. Но  среди  нас не  было  поэтов,  и нам никак не  удавались  ямбы и  хореи.  Точно  по  «Евгению  Онегину»  - Не  мог  он  ямба от хорея как мы не бились  отличить».  Ну  что  же,  дорогой Николай Васильевич,  поэтов  из наших  рядов не  вышло, а вышло  много  видных  инженеров в различных  областях   экономики, ученых, врачей  ,  командиров и  политработников  Советской  армии, которые  прославили Родину своим  трудом  и  в  этом  есть и Ваша заслуга, наш  Учитель.

Великая  любовь  нашего учителя к русской  литературе навсегда  передалась и  нам,  его  ученикам.  Эту  любовь  к русской  литературе  я  пронес  через  всю  жизнь.  И  сегодня через много лет я  говорю своему  педагогу: большое  спасибо  от  всех его учеников. Он  рано  умер.    О  таких людях  можно сказать словами  А.М. Горького: «Пускай  ты  умер, но  в жизни  смелых  и сильным  духом  всегда  ты  будешь  живым  примером,  призывом  гордым  к  свободе  к  свету».  Эти слова  великого  писателя  можно  целиком и полностью отнести и к  нашему  преподавателю  литературы Николаю Васильевичу  Прозорову:  - Пускай  ты  умер, но  в  жизни  своих  учеников  вы  оставили  глубокий  след  не  быть  равнодушным  к  людям и  событиям  жизни, показывать пример неравнодушного отношения  к  жизни,  всегда идти  только вперед и  решать поставленные  благородные  задачи.  Спасибо Вам,  наш Учитель, мы  следуем  Вашему  примеру  в  жизни.

Я хотел бы также рассказать  о  другом замечательном педагоге  нашего  пятого  класса,  учителе истории  и  географии Александре  Дмитриевиче  Буркове,  капитане третьего  ранга  в  запасе. Его уроки  по  истории и географии  превращались  в уроки-концерты с одним  актером,  что  мы  только  охали и  ахали от  восторга.  Это  был  учитель от Бога.  В  годы  войны  он  сражался на  подводной  лодке  на Северном флоте, а  до  войны  служил  на  судах   Севморпути,  прокладывая  проход мирным  кораблям через  ледяные  заторы.

Неторопливо  расхаживая  по  классу,  не  заглядывая  в  свой  конспект, он  свободно  выходил  за  рамки  программы, увлекательно  вел  рассказ.  Думается,  что  успех его  занятий заключался  в  том,  что  он тщательно  готовился  к  каждому  занятию, использовал материал из  художественной  литературы.  В  20-е  годы прошлого  века,  будучи  беспризорником,  он,  как и А.М. Горький,  объездил  и  исходил  половину  России  в  поисках  лучшей  доли,  И все виденное  в  те  годы  он умело  и  к  месту  рассказывал  нам.

Благодаря его урокам  географии  и  истории  наши мальчишки    безумно  влюбились в  морскую  романтику  и в  конце  завершения  нашей учебы  в  седьмом  классе,  мы  все  написали  заявление  о  поступлении  в  Ленинградское арктическое училище.  И  только  благодаря  нашей  российской бюрократической  системе никто  из нас  не  поступил  в это училище. А  дело  в  том,  что от нас   училище потребовало  документы  о  месте  нахождении  наших  родителей.  Я  только  на своем  примере  могу  показать, что  никаких  документов о  гибели моих родителей  в  годы  войны у  меня не  было.  В январе 1944 года  меня собрала очень  быстро старшая  сестра,  которой  было  шестнадцать лет,  и  меня отправили  в  одиннадцать лет  в  Кромской детский  дом. От  нас  требовалась  масса других  документов, которые мы  не  могли  предоставить приемной  комиссии училища.    Вскоре  наши  заявления  в  Ленинградское арктическое  училище вернулись  обратно   из- за недостатка  требуемого  числа  документов.  Так  была  похоронена мечта стать  специалистами   Арктики.

Я  продолжу свой  рассказ  о  замечательном  неординарном  учителе  географии.  Однажды  на  уроке  учитель,  рассказывая  о Сибири  и  Новосибирске,  добавил,  что,  будучи  в  Новосибирске  в 1926 году мальчишкой, уму  повезло -  на  рынке украл  золотые  часы.  Этот  рассказ  ничуть не  унизил  его  в наших  глазах,  т.к. вся  его  дальнейшая  жизнь  была  великим  примером  служения Родине.   В  детском  доме  было  правило:  нам на второй  и  третий  урок  приносили  из столовой  для  учеников    сухарики или  сухофрукты  в  глубокой тарелке.  Обычно эта тарелка  ставилась на стол и мы  в  перерыве  жевали  эти  сухарики  Нам очень нравилось,  когда  наш  учитель,  эмоционально  рассказывая  о  событиях  того    времени  по   непринужденно  брал  из этой  тарелки  сухарики  или сухофрукты, бросал  это  в  рот  и  жевал, не  прерывая свой  рассказ.     Многие  наши  педагоги-фронтовики  ходили в военной форме  того  рода  войск,  в  котором  они  служили.  Александр Дмитриевич  ходил    в  синем  морском кителе  и  черных  брюках.  Много позже,  уже  будучи преподавателем политологии Военной  артиллерийской  академии, при подготовке  к занятиям  я  перечитывал монографию  академика  Е.В. Тарле  «Крымская  война  1853-1856 гг.»  Мне показалось,  что  я  раньше  уже  слышал  или  читал  примеры  той  Крымской  войны.. И  тогда  мне  вспомнились  те  далекие  послевоенные  годы  и увлекательные  уроки  по  истории Александра  Дмитриевича.  Эти  примеры  наш  учитель брал тогда  из  монографии  академика Тарле Е.В.

Наш  преподаватель  хорошо  играл на  гитаре,  знал  много песен  разного жанра и  когда  оставался  на  дежурство  в  детском  доме,  мы окружали его  со  всех  сторон  и, затаив  дыхание,  слушали его  тихий  голос,  который  рассказывал нам  о прошедших  событиях, о  героях–подводниках, с которыми ему  пришлось  служить,  об  интересных  событиях  своей  жизни.  А  жизнь его  была  полна  интересных историй.  Рассказчик  он  был  прекрасный. В  перерывах между  рассказами  он  брал  в  руку  гитару  и  исполнял  военные и лирические песни.  Это  он  передал  нам  свою  любовь к  исполнению  песен  под  аккорд  гитары.

Так  впервые  от  него я  внимательно  слушал  песню  о  героической борьбе  буров  против английской агрессии. «Трансваль,  Трансваль страна моя  ты, вся горишь  в огне,  под  деревом  развесистым седой старик  сидел….». Я  живо представлял этого  старика,  эту неведомую  страну,  где народ  героически сражается  за  свою  родину.  После  исполнения песни  Александр Георгиевич  рассказывал нам  о  неведомой стране  Трансваль,  и его героическом  народе,  боровшимся  за  свою  независимость,  о гибели  троих  сыновей  старика  в  боях за  независимость  свой страны.

А  я  с  грустью  слушал рассказ  учителя  и  перед  моими  глазами  вновь  всплывали годы  оккупации  нашей  деревни,  бой,  пожар,  моя мама,  бегающая  с  ведром  воды,  чтобы  спасти наш дом  от  пожара,  её смерть  на наших   глазах. Именно  такие  рассказы и  песни нашего  учителя  рождали  в  наших  сердцах  ненависть к  фашистам, пришедшим  в наши  края,  воспитывала  наши  патриотические  чувства. Пение  под  гитару  лирических, а  порой  и песен  из  уголовной  тематики все  больше овладевало  желанием  моих товарищей  научиться  игре  на  гитаре. И  такая  возможность  в нашем классе  появилась.
 
Наш  товарищ  Иван Шутов на областном смотре  художественной  самодеятельности  в городе  Орле занял  первое  место  за  исполнение песни «Эх дороги пыль да  туман…»  и  получил  в  подарок  гитару. Инструмент переходил  из  рук  в руки  ребят,  каждый  стремился  научиться играть на  инструменте.  По-моему, все ребята  нашего  класса  научились  брать простейшие аккорды любимых песен. Научился себе  аккомпанировать на  гитаре  и я.  Сейчас  трудно  представить,  что  когда-то  я играл на гитаре,  хотя  сейчас  жалею,  что  не  довел своего  мастерства  игры на  гитаре  в детстве. А Ваня Шутов в  день  моего  пятидесятилетия играл на  гитаре  и пел  мои  любимые  песни в Ленинграде. Пел  он  замечательно, голос  был  чистый,  по-моему, баритон.  Пел  он  часто, все  мы  завидовали  его  таланту, особенно  часто  пел песни  военных  лет. Да, в  годы  нашей  юности  военные  песни  были  очень  популярны, слова песен  были  понятны  каждому- простые  и проникновенные,  музыка  брала  за  сердце. Когда  исполнялась  песня  «Эх дороги, пыль  да  туман»  каждый  слушатель  видел  эти  фронтовые  дороги, под  палящими лучами  солнц  идущих  по дороге  усталых  солдат, за  спиной  винтовка,  скатка  шинели.

Особенно  мне запала  в  душу  песня  о  бедной  чайке,  которую  подстрелил  над  озером охотник  просто  так. Эта  пеня  часто  исполнялась  по радио в  пятидесятые  годы  прошлого  века  «Вот  вспыхнуло  солнце,  румянятся  зори, луч  солнца  у  чайки  крыло серебрит».   Подобно  одинокой без  смысла подстреленной  чайки в  песне  поется  о  несчастной  девушке,  с разбитым  сердцем  брошенной и  покинутой юношей, которому  она  отдала  своё  сердце.  Все  мы  пытались подобрать  к  этой песне  гитарное  сопровождение,  у  одних  это  получалось лучше,  у  других  хуже. Прошло  много  лет,  но  эти  наши  пассажи с  гитарой остались навсегда в  моём  сердце.  И,  пожалуй, любовь  к  поэзии  и  музыке  посеяли  в  моем  сердце  невероятную  любовь  к  истинно народной  русской  песне.  Вот  почему  мне  сегодня  не доставляет  радости наспех  написанные  песни о  любви,  в  которых  не  чувствуется  душевных  переживаний ни  авторов  слов,  ни наспех     сочиненной    музыки  с  бессмысленными    текстами.

Хочется добрые  слова  сказать  о  женщинах-преподавателях  детского  дома. Многим поколениям детского  дома  навсегда  останутся  в памяти уроки  математики  незабвенной  учительницы  старшего  поколения  Гонщанской Екатерины Васильевны. Эта благородная  высокоинтеллигентная  женщина  шестидесяти лет  была одинока,  у  неё  не  было ни  сестер, ни братьев .  Единственный  её  сын  погиб  на  фронте  в  1942 году.  На  её  бледном, покрытом  густыми морщинами  лице  особенно  по-молодому  блестели  живые и  добрые  глаза.  Она жила  полностью  интересами своих  учеников,  прекрасно  знала  свой  предмет и умело передавала  свои знания  в  наши юные  головы.

Как  известно,  математика  редко является  любимым  предметом у  школьников,  так  как  изучение  этой дисциплины  требует  умственного  напряжения, большой работы головы. И нужно  педагогам  этой  дисциплины обладать  особым  талантом,  чтобы  заинтересовать  юных бездельников,  глубоко вникать  в формулы  и  теоремы.  Так  вот  Екатерина  Васильевна  обладала  этим  талантом,  она смогла нас  заинтересовать изучать  математику. Жила  она  рядом  со  школой  детского  дома  и, казалось,  что  она  уходила  домой  только  спать.  Её  можно  было  видеть с  утра  до  вечера  в  детском  доме.  Она  не  только  проводила  уроки по математике, но  активно  принимала участие  и  во внешкольной  работе, т.е. в  проведении  различных  викторин,  литературных вечерах,  встречах  с  ветеранами.  Она интересно  рассказывала  о своей юности,  которая  совпала со  становлением образования в первые  годы  советской  власти,  о  своих  учениках,  которые  стали  в  сороковые  годы уже  большими   командирами  Красной  армии,  были  среди  её  учеников  профессора Московского  и  Ленинградского университетов. Для  всех  нас она  навсегда  осталась мерилом интеллигентности и  благородства, любви  и  уважения  к  людям.

Низкий  вам  поклон  и  благодарность  от  ваших  учеников,  дорогая Екатерина  Васильевна.  Это  благодаря  вашим стараниям у  нас  в  дальнейшей  учебе не  было  проблем  с изучением математики.  Ведь  в  наши  дни  педагоги  с  большой  неохотой ведут  дополнительные  занятия  с  учениками после  основных занятий,  занимаются  репетиторством за  большие  деньги,  высоко ценят свои  дополнительные  занятия.  В  сороковые  годы  нашей  учебы  в  школе  мы  в  одном порыве  с  нашими  педагогами  овладевали  знаниями,  боялись  упустить предоставленные  нам  возможности в  овладении знаниями  науки  и жизни,  которые  нам  так  окажутся нужными  в нашей непростой  жизни.

Многие поколения воспитанников  детского  дома  добрым  словом  вспоминают  завуча школы  детского  дома и  по совместительству  учителя русского языка и  литературы  Суханову  Лидию  Михайловну.  Это  сухонькая  невысокого роста  женщина  находилась  в  постоянном  движении.  Её  натура не  знала  покоя.  До  обеда  она  вела  занятия, а  после  обеда она занималась  дополнительно  с  учениками  по русскому  языку,  давала нам   диктанты, здесь же проверяла, разбирала  сделанные нами  ошибки.  Это  благодаря  её  труду наш  класс  почти в  полном  составе  поступал в  сельхозтехникум Брянской  области,  и  все мы  написали  вступительный диктант  на  отлично.

В  техникуме  сразу  заговорили об особой  группе  детдомовцев и  нашей  отличной  подготовке к  учебе на  фоне  сельских  ребят,  которые  приехали  из  сел   области  и показывали в  основном неважный  уровень  подготовки. И тому  была объективная причина - их никто не  готовил  к  учебе,  они  поступали в техникум сразу  после завершения  тяжёлого труда  в  колхозе, им  приходилось наверстывать  пропущенные    годы  учебы в  годы войны.  В  детском  доме  работали     большое   количество людей,   которые  не  были  нашими  учителями,  но  работали  на  обеспечение  нашей  повседневной жизни  в детском  доме.

Они  также  проявляли  огромную  любовь и  уважение  к  детям,  обделенной  материнской  любви  и  ласки.  В  этом  плане  мне  хочется  рассказать  о благородном поступке,  проявленном  ко мне  старшим  бухгалтером детского  дома Окуневой  Елизаветой  Яковлевной.  У  этой  55-летней  женщины  были  два  сына  примерно  моего   возраста.  Я  часто  общался  с  её  сыном  Игорем.

Уже, будучи  на  первом  курсе  техникума, я решил  поступить  в  суворовское училище.  Но  в  те  годы  требовалось  от поступающих обязательство родственников, что  они несут  материальную  ответственность  за  поступающих  в  училище.  Поскольку  у  меня  родителей  не  было,  я  обратился  к  своему  дяде,  брату  моей  матери  Кулькову Ф.Я,  поручиться за  меня  и дать мне  справку-обязательство.  Под  разными  предлогами он  отказался  дать  мне  такое  обязательство. И  вот тогда  я  обратился  с  этой просьбой к   Окуневой  Елизавете  Яковлевне- матери  моего  товарища  Игоря.  Она  мне  сказала: - Конечно,  Ваня,  я тебе  дам  свое  согласие  нести  за  тебя  материальную  ответственность на  период  обучения  в Суворовском  училище,  я  в тебя  верю. Вот так  бывает в  жизни - родственник  побоялся  нести за меня  материальную  ответственность,  а  чужой  человек выручил  меня  в  трудную  минуту.

Уже  через  тридцать  лет  в  1983  году  будучи полковником,  я  приехал  по  приглашению на  пятидесятилетие  детского  дома и решил поблагодарить  Елизавету Яковлевну  за её  благородный  поступок,  но увы,  было  уже  поздно,  она  умерла  в  1977 году.  Вечная  ей  память и  благодарность  за  ту  помощь,  которую  она  оказала  мне в  моей жизни.  Как  же  много  встречалось на  моем  жизненном  пути замечательных  простых  людей,  которые  подавали  мне  руку  помощи от  моего  восхождения воспитанника  детского  дома  до  преподавателя  военной  академии.  Спасибо  вам  простые  добрые  люди  за  вашу  доброту  и  участие  в  моей  судьбе.  Не  будь  вас,  я  бы  никогда  не  преодолел столько  жизненных преград  на  своем  жизненном  пути.  Поэтому  и  я  всегда  старался оказывать помощь нуждающимся в  ней. 

Оглядываясь  на  длинный  жизненный  путь,  можно  сказать,  что  наша  жизнь  оценивается  не  количеством  прожитых  лет, а  тем, что  ты  сделал  в  жизни  не для  себя  и своей  семьи, а  что дал  людям,  скольких  людей направил  на  правильную  и праведную  дорогу.

Пусть  для  кого-то покажутся  пафосными  слова  В.И Ленина,  которые  он  произнес  на третьем  съезде  комсомола  о  роли  знаний в  жизни.  Руководитель  молодой  советской республики  говорил  тогда:  «Коммунистом  можно  стать  лишь  тогда,  когда  обогатишь  свою  память знаниями  всех  тех  богатств,  которые  выработало  человечество». Я искренне  верил  в  эти  слова  и много  лет и  сил  отдал  для  овладения  знаниями.
Сегодня я  могу  с  гордостью  сказать  своим  детям  и  внукам,  что  в  результате именно  этого  стремления к  учебе и  своего личного  труда,  воспитанник  двух  детских  домов закончил экономический  факультет  Ленинградского  Государственного университета и Военную Политическую  академию  (им.  В.И. Ленина)  в  Москве,  защитил  диссертацию  в  этой  академии, получил  ученую степень кандидата  исторических  наук и  звание доцента,  прослужил в  Советской  Армии  тридцать  шесть  лет  и уволился  после  этих  лет  службы в  звании  полковника;  после увольнения  я отработал двадцать  четыре года  преподавателем в  гражданских  вузах в  должности  доцента.  Ушел  на  пенсию  окончательно  в  восемьдесят  лет, в  трудовой  книжке  у  меня записано  шестьдесят  лет  трудового  стажа.  Я  могу  с  гордостью  сказать,  что  я  честно  отработал свою  учебу, а заложили  стремление к  учебе  у  меня  в  школах  двух  детских  домов,  о  которых  я  и  пишу  в  своих  воспоминаниях.

Теперь  опять  возвращаюсь к  воспоминаниям о  детском  доме.

В  пятидесятые  годы  в нашем  детском  доме было хорошо поставлена  юннатская работа.  Мы много  занимались  посадками  плодовых  и ягодных  растений,  разведением  цветов.  Об  успехах наших  юннатов  писалось  в детских  журналах  и  молодежных  газетах,  наши  ребята  принимали участие  во  всесоюзных  конкурсах  юннатов.  Так,  наш  одноклассник  Качанов Николай занял  одно  из  первых  мест  во  Всесоюзном смотре  достижений юннатов,  проходившем в  одном  из областных центров, и  привез оттуда  приз - фотоаппарат  с  зеркальным  поиском. О наших  юннатах  было написано  в  журнале,  были  помещенных фотографии  наших  ребят  рядом  с  кустами  малины,  смородины,  выведенными  сортами цветов.

Через  месяц  на  адрес  детского  дома и  наш  пятый  класс  пришло письмо  с  адресатом -  первому  попавшемуся  ученику  пятого класса.  Мы  прочитали это  письмо; содержание  его  было, в  общем-то,  понятным:  «Мы  прочитали  о ваших юннатах  в  журнале,  восхищены  ваши успехами,  хотели  бы  с  вами  установить  переписку...».  Письмо  было  из  далекого для  нас в  то  время  города  Сухуми.  Письмо  пестрело  множеством орфографических  ошибок. Ваня  Шутов красным  карандашом  подчеркнул  все  ошибки, и выходила оценка  этому  письму  двойка. По-моему,  он  же  предложил поставить  за письмо  двойку  и  отправить письмо  обратно,  приписав: «Когда научитесь  грамотно  писать,  напишите  нам».  Письмо подписали  несколько  человек и отправили   обратно. Конечно,  ответа  мы не  получили. 

Кстати  сказать,  знакомство  по  заметкам  в  журналах  и  газетах  в  то  время  было  широко  распространено. Тем  более,  что  в  нашем  классе  училось  всего  три  девочки,  а  мальчиков  было   девять,  а  юношеской романтики было  у нас достаточно.  Я  хорошо  помню  в «Пионерской  правде»  я  увидел фотографию  мальчика  и  девочки и  небольшой диалог  между  ними:  они  встретились  после  каникул и  мальчик  спрашивает – Как учишься,  Оля?  -  Четверок не видно. – Что  же ты на тройки  учишься?  Выясняется,  что  Оля  учится на  одни  пятерки.

Мне  понравилась  Оля и  я  написал письмо  в  газету  для этой  девочки, тем  более, что  школа  была  в Москве.  Я  попросил  Олю  поделиться,  как  она добивается  таких  успехов в  учебе.  Оля  мне ответила, завязалась  переписка  между  нами,  я  рассказывал  Оле  о  нашем  детском  доме, о  нашей  школе,  наших  замечательных  учителях,  она  мне  рассказывала  о  Москве,  прислала  мне  свою  фотографию,  на  которой  была  запечатлена  худенькая  девочка с  небольшими  косичками.  Не  знаю,  сколько  бы  продлилась  наша  переписка,  если  бы  она не  была грубо прервана директором  детского дома почти  накануне окончания седьмого  класса   нашего завершения  учебы в  детском  доме.

Оказывается, наша  переписка находилась  под  бдительном  оком директора детского  дома Марии  Григорьевны  Камышниковой,  женщины  пятидесяти  лет  с  суровым и  невыразительным  лицом.  На очередном  совещании  старшеклассников она  вслух зачитала  письмо  Оли и  сделала мне  выговор.  – Все школьники  у  нас  заняты  серьезной  учебой,  а  Краснов  вместо  учебы  устраивает  ненужные  знакомства, переписывается с  девочками.    Мне  было  стыдно,  одолевало  двойное  чувство.  С  одной  стороны  мне  было  обидно,  что  наша  переписка находится под  жесткой цензурой  директора и  что  теперь  нельзя переписываться, т.к.,  все  письма  будет читать  директор.

Я  понимал,  что  директор  детского  дома поступает  незаконно,  читая  наши  письма,  что  это  непедагогично и  грубо.  С  другой  стороны,  я  понимал,  что наша  невинная переписка не мешает  нашей  учёбе, и  я  закончил  седьмой  класс на  хорошо  и  отлично.  Я  не  мог  уже  больше  писать  Оле  в  Москву.  Теперь,  по  прошествии  многих  лет  я могу  только  сказать: - «Прости меня,  Оля или  вернее  будет  обращение Ольга  Ивановна,  что  я  не  написал ответного  последнего  письма,  не  смог  объяснить  причину  конца нашей детской  невинной    переписки». 

Взрослые  дяди  и  тети,  будьте  более  внимательными и  осторожными в  своем  педагогическом  рвении,  не наносите душевных  ран  своим  детям  или воспитанникам,   чаще  вспоминайте  свое детство. 

А  я хочу некоторым  образом объяснить  недоброе  отношение  нашего  директора  детского  дома  ко  мне.  Дело  в  том,  что  я  прибыл  в    специальный  детский  дом в  декабре 1946  года, в  то  время, когда  мои одноклассники  в  нем  уже  учились  с  1944  года.  Коллектив  класса уже  сложился,  директор  знала  всех  воспитанников,  откуда и  как  они  попали  в  детский  дом.  Меня  же  направили  в  детский  дом  после  моего  неудачного путешествия  в  Ленинградское ФЗУ  из  Кромского  детского дома  Орловской  области.  Это  свое путешествие из  детского  дома  я  описал  в своей  повести  «Детство». И  хотя я  имел  полное  юридическое  право  быть  в  специальном  детском  доме,  так  как   мой  отец старший  лейтенант  Краснов  Иван  Михайлович  погиб на  фронте  в  августе  1944  года, а  мать погибла  в  1942  году,  директор    детского дома считала  меня  незаконно прибывшим к  ней  в  детский  дом.

Вот  поэтому  при  первой  возможности  она после моего  годичного обучения  в  пятом  классе  в  1947 году  отправила  меня еще  с одним  неугодным  воспитанником другого  класса  в  Елецкое  железнодорожное училище. Повез  нас  в  это  училище  дирижер  нашего  нештатного духового  оркестра    Борис  Иванович,  сдал  нас  с  рук на  руки.  Когда  я  проходил  медкомиссию  в  поликлинике  этого училища,  со  мной  произошел  такой  казус.  Осмотр  врачей задерживался, детей  было  много,  в  коридоре  было жарко,  душно, я всегда  был  гиперактивный,  мне надоело сидеть    без движения,  я  стал  делать стойку на  руках.  В  это  время  проходил  по  коридору  председатель  медкомиссии,  я  его  чуть не  ушиб.  За воротник он  ввел  меня  в  свой кабинет. - Ты на какую специальность  идешь? - сурово  спросил  он. - На  СЦБ (сигнализация,  централизация, блокировка). - Пойдешь на  ремонт вагонов.

По правде  сказать, я не разбирался  тогда, да  и  сейчас не разбираюсь в  железнодорожных  специальностях. - Ремонт  вагонов,  так  ремонт, подумал  я.  Меня  зачислили  в  училище.  Все  это  проходило  в  июле  месяце.  А  поскольку  занятия  в  училище  начинались в  сентябре месяце,  всех  нас  вновь  поступивших  отправили  в  летний лагерь,  который  находился в  прекрасном  сосновом  лесу,  рядом  протекала  небольшая  речушка.  Лето  было  теплое,  занятий  никаких, одним  словом  отдых. Частенько  по  вечерам старшие  ребята  собирались  небольшими  группами и под  гитару  пели  песни.

Это  здесь  в  летнем  лагере  я  услышал  в  исполнении своих  новых  товарищей  песню «Грустные  ивы  склонились  к  пруду,  месяц  стоит  у  пруда,  первый снаряд  разорвался  вдали,  так  начиналась  война…». У меня  и  сейчас  щемит  сердце,  когда  я  слушаю песни  о  войне.  Моим  старшим  товарищам было  лет  по 17,  они, также  как  и  я,  видели войну  своими  глазами  и  знали,  о чём  пели.  Кстати,  в  сороковые  и  пятидесятые годы  у  школьников, всей  молодежи была  большая любовь к песням  о войне,  патриотической  тематике. Нужно  отметить, что и музыку  на талантливые  стихи  писали талантливые композиторы.

Сейчас  же шлягерами становятся песни  на тексты,  смысловое  содержание  которых  сводится  к тому,  что,  не  успев  полюбить, пара уже  разбегается  в  разные стороны, и  рефреном  песни  становятся  страдания  о разлуке  или идет сплошной стон  о  несостоявшейся  любви. Мне  было  грустно,  что мне не  дали  закончить  в  детском  доме седьмой  класс,  вырвали  из  дружного коллектива. Я должен  был  скоро пойти  учиться на  слесаря  железнодорожных  вагонов,  а я  мечтал  о  другой  профессии,  грустил  о  своих  сестрах,  с  которыми  пережил  годы  войны,  грустил  о  погибшем  отце,  о моем  плане  закончить  вместе  с  товарищами седьмой  класс  и  продолжении учебы в  техникуме.

Два  месяца  в летнем лагере  пролетели  быстро, и все  учащиеся  вернулись  в  город.  Я  уже  готовился  получить форму  студента  железнодорожного  училища и  начать  учебу,  как  вдруг  все  круто  изменилось  в  жизни  всех  учеников, в  том  числе и моей и уже  в  который  раз.    Буквально  через  три-четыре  дня  после  возвращения  в  училище  всех  нас собрали в  клубе  и  объявили,   что  часть  зданий училища  переходят  летчикам  полка, который был  переведен в  Елец из  группы войск  за границей.  Нам  сообщили, чтобы  мы искали  себе  наемное  жилье  в  частных  квартирах, половину  платы  за  жилье  обещало оплачивать  училище, а вторую половину -  родители учеников.

Поскольку  за меня платить  было  некому,  я  вернулся назад в Некрасовский детский дом, к  большому  неудовольствию директора и  к  большой  моей  радости.   Я  вернулся  в свой  теперь  уже седьмой  выпускной  класс.  Жизнь  и учеба  продолжалась.

Гордостью нашего  детского  дома  был  самодеятельный  духовой  оркестр.  Штатным  работником  оркестра  был  только дирижер  оркестра,  окончивший  до  войны  музыкальное  училище,  Орлов  Александр  Иванович,  сухощавый , спортивного вида  мужчина сорока  пяти  лет  с  большим  шрамом  на  лице -  отметка  от осколочного  ранения.  Он  был  большой  энтузиаст своего  дела,  выполнял  в  клубе  сразу  несколько  обязанностей. Помимо  оркестра  он  еще  руководил  самодеятельностью.  Почти  все  мальчишки  нашего  класса являлись  музыкантами духового оркестра:  Иван Шутов  неплохо  играл на  трубе,  Николай Агафонов  на кларнете,  Иван  Холчев  на  контрабасе, Сергей  Григорьев  умело  играл  на  барабане Я  же не прошел  у Александра  Ивановича комиссию, т.к. не  смог  выдуть ни  одной  ноты,  чем  был  страшно  огорчен.

Под  оркестр и с красным  знаменем  впереди  колоны  детского  дома  всегда  шли на  экскурсии  в  город,  на  спектакли в  детский театр,  на  городские  праздники  в  город  Орел. Иногда в клубе  детского дома  наш  директор  разрешала  устраивать  танцы для  старшеклассников. Танцевали под  патефон,  иногда на  наших  вечерах  играл  и  наш  духовой  оркестр.  Из  репертуара  оркестра  мне  запомнились  «Дунайские  волны»,  «На  сопках  Манчжурии»,  «Прощание  славянки». Правда,  эти  танцевальные вечера  были  крайне  редки  и  заканчивались слишком  рано.

Была  в детском  доме  и  своя  художественная  самодеятельность.  В  детском  доме  был хороший  танцевальный кружок.  Особенно  мне запомнились  украинские,  молдавские танцы  в  исполнении  «артистов»  танцевального кружка -  девочек  младших  классов. Соответственно они  имели  для  танцев  и  сшитые  костюмы.  Аккомпанировал танцам  игрой  на баяне  руководитель духового  оркестра. В  детском  доме  любили смотреть  танцы  в  исполнении этих девочек  в национальных костюмах.    Я  танцевал вместе с  двумя  моими товарищами - Сашей  Григоровым  и     Петром  Андреевым,  матросский танец. Во  время  исполнения  нами  танца,  наши  девочки,  подбадривая  нас,  пели  песню «Эх  яблочко,  куда  катишься».  Мою  фамилию  почти  всегда  в  шутку  связывали  с фамилией  атамана  войска  Донского генерала  Краснова.  Поэтому здесь не  обошлось  без  поддразнивания.  Во  время  исполнения музыки  матросского  танца  баянистом  девочки  подпевали «Генерал  Краснов, куда топаешь, к  Красной  гвардии  придешь,  пулю  слопаешь». Этот пример показывает,  что  наши  школьники  даже младших  классов  знали  неплохо  историю  страны.

Я  уже  писал,  что  в  нашем  пятом  классе  было  всего  три  девочки,  вот их  имена:  Ковалева  Лида,  Вавилова  Валя,  Денисова  Паша.  Сразу  замечу,  что  наши  девочки  окончили медицинский  институт  и  работали врачами.  В  моей  памяти  сохранилось  мало  деталей  нашей  дружбы,  могу  только  заметить,  что  все  они  были  очень  серьезными,  вместе  с  мальчиками  принимали  активное  участие  в  общественной  жизни  и  учебе.  Не  зря  же  они стали  неплохими  врачами. Кстати,  Вавилова  Валя  вышла  замуж  за  нашего  товарища  из  старшего  класса  Маричева  Николая.

Хочу  сказать о  Николае  несколько слов.  Он  был  настоящей  личностью. Во-первых,  он  учился  только на  отлично и  его одного оставили после окончания седьмого  класса учиться  дальше, т.е. он закончил с  золотой  медалью  десять  классов и  поступил  в  военную  инженерную  академию  им.  Куйбышева  в  Москве. Во-вторых, он  был  чемпионом  Советского  Союза  в  беге  на  средние  дистанции -  400 и  800  метров. Еще,  будучи  в  школе  он  успешно  выступал  на  всероссийских  и  международных  соревнованиях,  защищая  честь не  только  области, но  и  страны. 

Когда я, уже  старший  преподаватель Артиллерийской  академии  в  звании  полковника приехал  в Москву  принимать  государственные экзамены  у  слушателей  спецфакульета Академии  им.  Фрунзе,  я  решил  найти  Николая  Маричева.  В  один  из  дней  моего  пребывания  в  Москве я  обратился за информацией о  судьбе  Николая  в  Главное  управление кадров  сухопутных  войск  МО  СССР. Я  был уверен, что  золотой  медалист,  чемпион  СССР  по  бегу  не  потерялся  и  в  Вооруженных  Силах.  Из  бюро  пропусков  я  позвонил  в  управление  кадров, представился,  сказал,  что  я  ищу  своего   товарища  по  детскому  дому Николая  Маричева,  выпускника  Военной  инженерной  академии. Кадровик  проникся  моей  просьбой и ответил,  что  знает  полковника  Николая Маричева и  место  его  службы.  Оказалось, мой друг работает главным  инженером  одного  из  крупных  военных  институтов г.  Москвы.

Мы  в тот  же  день  встретились с  Никлаем.  На  мой  звонок  в  приемной  института  спустился со второго этажа  невысокий мужчина  пятидесяти  лет,  абсолютно  лысый, и быстрой  походкой  подошел  ко  мне.  Конечно, мы не  могли  сразу узнать  друг  друга,  ведь  со  времени  нашей  последней  встречи прошло  больше    сорока  лет. Мы  оба  были в  звании  «полковник»,  только  я  был  старшим преподавателем  Артиллерийской академии,  а  Николай - главным  инженером  крупного  военного института.

Поскольку  он  был  занят на  службе, мы  договорились с  ним встретиться в  выходной день.  Здесь  я  узнал,  что  Николай  женат  на нашей  однокласснице  Валентине  Вавиловой.  Мы  в воскресенье  поехали  с Николаем на его  дачу  в  Подмосковье. (Валя  была  сильно  больна и  постеснялась со  мной  увидеться). Мы  провели  весь выходной  день  на  его  даче,  воспоминали  прожитые  годы  до  ночи.  Оказалось,  что  наши  сыновья учились  в одном и  том  же  военном  инженерно-техническом  училище  в  Ленинграде, мы часто навещали наших сыновей, так ни разу  не встретившись друг с другом.  Скорее всего, встречаясь, мы просто не узнавали друг друга. Приятно  было  осознавать,  что  наша  учеба  в  детском  доме принесла  свои  плоды,  мы оба,  как  и  наши  другие  товарищи продолжили учебу  в ВУЗах, много  лет мы работали   на  благо  нашей  страны и  своим  скромным трудом  крепили  экономическую  и  оборонную  мощь  нашего государства. Николай  Маричев в  этом  строю был не  рядовым тружеником,  а  крупным  военным инженером.  Именно  благодаря  таланту  военного  инженера и блестящим  способностям он был приглашён   в  команду академика Янгеля М.К. -   создателя  ракетно-космических  комплексов.

Мне  посчастливилось встретиться с  другими моими  одноклассниками в  восьмидесятые годы,  все  они  достигли высокого положения в  стране,  не  затерялись в  бурном  людском  потоке.  Так,  будучи  по приглашению  в    Брянской сельхозакадемии (тогда, сельхозтехникум), куда мы  поступили  после  окончания семилетки в  Некрасовском детском  доме,  я  встретил  своего одноклассника  Сергея  Григорьева. Он защитил  диссертацию,  стал  доцентом, преподавал планирование сельскохозяйственных  работ  в  этой академии. До  этого  много  лет  успешно  руководил  крупным зерноводческим  колхозом  в  Краснодарском  крае, и  за  свою  работу  был  награжден  орденом Трудового Красного Знамени.  Я  с  радостью смотрел  на  своего  товарища  по  детскому  дому  и  понимал,  что  ему  есть,  что  рассказывать на  лекциях  по  планированию сельскохозяйственного  производства,  используя не  только  теоретические знания,  но  и  свой  богатый  трудовой  опыт. 

Когда  я  готовил  свои воспоминания  о  детском  доме  и  своих  товарищах,  я  попытался  больше  узнать  о  судьбе своих  одноклассников.  Так,  мой одноклассник Григоров  Александр  в восьмидесятые годы  был  руководителем крупного  сельскохозяйственного  совхоза во  Владимирской области.

Хочется особенно  сказать об  Иване  Шутове,  который в детском доме прекрасно пел,  хорошо играл  на  гитаре  и  на  трубе  в духовом  оркестре.  После  сельхозтехникума  он  успешно  закончил  сельхозинститут,  много  лет  возглавлял  профсоюз сельскохозяйственных  работников  в городе  Петушки  Владимирской области.  Когда в  1983  году я пригласил его на свой пятидесятилетний юбилей,  он, как и раньше, хорошо и много пел и играл на гитаре, а на всех  моих гостей   произвел впечатление своим  веселым  нравом и  непосредственностью  в  общении.  Он  и  сегодня  в городе  Петушки  занимается общественной  работой,  пользуется  неизменным  авторитетом  у  своих земляков.

Особое  положение  среди моих  сверстников  по  детскому  дому  занимает Николай  Агафонов.  Уже  в  детском  доме  он  отличался  своей  серьезностью,  вдумчивым  подходом к  разрешению  каких-либо  возникающих  споров  среди  товарищей; его  ответы  на  уроках отличались глубиной содержания, что всегда  отмечали  наши  педагогами. Видимо,  поэтому его  назначили  председателем  совета пионерской дружины  детского  дома. Пожалуй,  в  то  время это  была самая  высокая  общественная должность,  доверяемая  воспитаннику  детского  дома.  Он  был  круглый  отличник  всегда и  во  всем.  Его  приглашали  на совещание  с  воспитателями  к  директору, к  его  голосу  прислушивались взрослые.  Недаром  впоследствии после окончания сельхозтехникума  Николай получил  право, в  числе  5% отличников,  зачисления  студентом без экзаменов  в Сельхозакадемию  им.  В.И.Ленина в  Москве. Он  закончил  эту академию  на  отлично,  и  был  оставлен в  аспирантуре, затем  успешно  защитил  диссертацию  и был направлен на  работу  во  Всесоюзный институт растениеводства (ВИР) им. Вавилова  Ленинграда.  Здесь  мы  с ним  повстречались и до  сих пор  поддерживаем  дружеские  отношения.  В  детском  доме Николай играл на тромбоне  в  духовом  оркестре,  выступал на  всех  собраниях и совещаниях  от  имени воспитанников. 

Когда  после  окончания  Великой  Отечественной  войны,  где-то  в  1946  году,  отец Николая  приехал  в  Некрасовский  детский  дом,  чтобы  забрать  сына,  директор  детского  дома  Камышникова М.Г.   сказала  ему: - Оставьте Николая  в  детском  доме.  Он уже  привык,  здесь,  у  нас  прекрасные  условия  для учебы.  Вы  один, жена умерла. Вам нужно  устраиваться на  работу,  как у Вас  все  сложится не  известно.  У  нас Николая  уважают,  он завоевал  авторитет  и  уважение  своей  учебой,  у него  прекрасные  отношения  с товарищами  и  преподавателями».  Отец  Николая согласился  с  доводами  директора  и  оставил  сына  в  детском  доме. Когда  мы  встретились  с  Николаем  через  много  лет  в  Ленинграде,  он  мне  рассказывал,  что  отец  живет недалеко  от  Ленинграда,  он  часто  встречается  с  отцом,  любят  вдвоем попариться  в  бане  и посидеть  после  бани  за чаем.

Хочется  сказать  несколько  слов  еще об  одном  из  своих  товарищей  по школе - о  Петре Андрееве.  Это  был  юноша  высокого  роста с  челкой на  лоб,  довольно  спортивного  вида.  С  Петром  мы  были «кореша», как говорили раньше. Мы  с  ним  вели беседы  на различные  темы.  Он  мечтал  о  поступлении  в  железнодорожный  техникум  в городе  Орёл.  У  Пети  в  детском  доме  работала  старшей  пионервожатой его сестра, имя  и  отчество  ее я  не  помню.  Она  часто после занятий  встречалась  с братом и  понемногу  подкармливала  его   чем-нибудь  вкусным - то ли  это  был  бутерброд  с  колбасой, то ли  -  печенье.  Петя иногда  делился  со  мной подарками  сестры.  Учился  он  хорошо,  иногда  его  отпускали на  выходные  к  сестре.  Петя  после окончания семи  классов,  поступил  в  Железнодорожный  техникум,  остался  в  Орле и мы с ним  расстались.  В  1983  году  я приехал в  Орел  на  празднование пятидесятилетия  детского  дома и решил навестить  Петю.   Он жил в частном  доме,  но  жена  друга  не пустила к нему, сославшись на то, что  Петя  сильно  болен. Так я его и не видел. 

Заканчивая рассказ о  своих  товарищах, хочется  отметить роль, которую играют  в  жизни человека  те  условия,  в  которых  он  воспитывался  в  детстве, когда  у ребенка  проявляется  интерес  к  знаниям,  к  учебе  вообще, когда  его  память  впитывает  в  процессе  познания  все  те  богатства, накопленные  человечеством  в процессе его  трудной  истории. Познав  радость познания,  выработав  в  себе  постоянную  необходимость  в  расширении и  накоплении  этих  знаний, человек  всю  свою  жизнь    будет  стремиться  узнать  что-то  новое  для  себя.

Недавно  мы  с  женой  ехали  в  такси.  Водитель  молодой  парень по имени Саша,  21  год,  разговорились. Стали  спрашивать  его, что он  знает  о  своем  городе, об  улицах,  по  которым мы  проезжали. Оказалось, не  знает ничего. Тогда  я  спросил  его, а на  какой  улице  он  живет с  родителями. - На  улице   Колонтай.  Спрашиваю. - Кто такая  А.М. Колонтай? Отвечает - Не  знаю. - Саша,- спрашиваю я, -  а  почему не  поинтересуешься   историей  улицы, на  которой  живешь?  Ответ - Не знаю, мне  это не интересно.

Мы  с  женой  рассказали  коротко  о  жизни  и  деятельности  Александры  Михайловны  Колонтай,  её  муже  Павле  Дыбенко, именем  которого  названа    по  соседству  вторая  улица  Невского  района  города. Парень  остался доволен нашим рассказом.   Отсюда  вывод - в  жизни нашего    знакомого  не  встретились  люди, которые  заинтересовали бы его  в  продолжении  учебы,  приобретении  новых  знаний.  Вот  так и живет    молодой парень двадцати  одного   года,  которому не  привили  любви  к  знаниям, расширению   своего  кругозора. А  у  него  вся жизнь  впереди.      Потом у  него  будут  дети,  сможет ли  он  заинтересовать  своих  детей  потребностью учиться?

На дворе  двадцать  первый  век,  столько  новых  открытий в науке и технике,  столько интересного  в культурной жизни Санкт-Петербурга. Бери, хватай  пригоршнями, наслаждайся! А сколько  таких  молодых  ребят в нашем  городе  и по всей  стране, у которых не  пробудили  тяги  к  знаниям?

Все  это наводит на грустные  размышления.  По   телевидению  показывают  столько   всяких бессодержательных, а  иногда и  просто  вредных   передач, от  которых не  только  смеяться, а плакать  хочется. Ради  кого и  ряди  чего  делают  передачи  на  ТВ,  что из них  можно  узнать   содержательного и  интересного?   Получается   иногда  смех  ради  смеха, в народе в таких   случаях  говорят:  «Смех  без  причины - признак  дурачины» .  Так  стоило  ли ради  этого  занимать в  съемках  людей  и   проводить  впустую время  около  телевизора? Есть  о  чем  подумать.         

В заключение отмечу, что моему поколению  выпало  особое время для учебы -  шла  Великая  Отечественная  война, наш  народ  напрягал  все  силы  для  победы над врагом, и  выполнял  трудные  задачи каждый на  своем  месте. Дети  тоже  вносили  свой  вклад  в  общую  копилку  Победы, многие  из наших  сверстников уже  трудились  на  заводах,  в  колхозах и  совхозах,  подставляя  плечо  взрослым.  Да, мы понимали, что  только ТЫ сам  можешь  пройти  свой  путь  преодоления  трудностей на  своем  жизненном  пути  и добиться успеха. У нас ведь не было  знатных родителей  или родственников,  которые решали бы наши  проблемы,  помогали бы  поступить в  университет или другой  престижный ВУЗ,  как это делают  сейчас  родители для  свои  чад.   Но,  на нашем  начальном  пути встретились  замечательные  педагоги,  которые трудились  бескорыстно,  видя  свою  задачу - помочь своим  воспитанникам  преодолеть трудности  освоения знаниями всех тех  богатств,  которое  выработало человечество.  После  окончания  семи  классов  Некрасовского   детского  дома     семь  человек  из  двенадцати  успешно  сдали  вступительные   экзамены  в Кокинский  сельскохозяйственный  техникум.

Закончилась  моя  учеба  в  детском  доме, даже  в  двух  детских домах.  Я  вступал в самостоятельную жизнь,  полную   побед и  поражений,  но  это  была  очень  интересная  жизнь,  насыщенная богатым   содержанием.  О  дальнейшей  судьбе  моих  товарищей и о  своей  судьбе я постараюсь  рассказать  в  новой  повести  или  рассказах.

27.02.15