ЛЮБИ МЕНЯ, МАМА! Фантастический рассказ

- Мне нужно вырастить арбузы.
Нужно!
Семислойные, как радуга.
Нужно!
Каждый цвет - свой вкус.
Нужно!
Каждый слой - свой запах.
Нужно!..
Я выучить это, давно. Сейчас думать это. Думать, пока не понять. Как понять мог, дал знак: покачал головой из стороны в сторона.
- Медленно открой глаза, - сказать голос с неба.
Всегда так.
- Разожми кулак, - сказать голос с неба. - Возьми с ладони семечко, посади в землю.
Я сжать кулак крепче. Надо ещё думать.
- Возьми с ладони семечко, посади в землю! - плохо сказать голос с неба. И тихо, в голове моей сказать: - Снова Дебила клинит! Не хотелось бы докладывать начальству.
- Может, обойдётся, – сказать в голове другой голос.
Я слышать слова. Те, с неба. И те, которые тихо, в голове... Зачем? Зачем слова, которые тихо?!
- Семечко посади в землю! - зло сказать голос с неба.
Рано. Семечко рано... Слова, во мне которым, вызреть надо.
- Посади семечко в землю! - крикнуть голос с неба. И голос в голове, тихо: - Уф, ну и денёк! Потеряю Дебила – беды не миновать!
Время садить семечко.
- Наконец то! - тихо сказать голос с неба.
Вода...
Удобрения... Да, эти. И эти... Нет, не эти. Ещё эти!
Ещё вода...
Я слышать, как арбузам расти.
Ждать... Я так делать. Всегда так делать, когда арбузам расти.
Их два. Мне нравится ждать. Мне нравится ждать мой арбуз. Его ем я. Его едят те, у кого голос с неба! Я знай это.
Тень спряталась, под меня. Арбузы вырости.
Вызреть!
Им - вызреть. Я - мешать!
Арбузы вырос... вызреть надо... Я не могу уйти в себя! Где себя прятать?!
Я - уйти сам! Стена пропустит! Так голос говорить, давно.
- Стоять! - громко сказать голос с неба. - Немедленно вернись на место!!! – И тихо, в голове сказать: - Вот бестолочь!
Cлова с неба, которые тихо - зачем?
- Кому сказано, стоять!!! - страшно сказать голос с неба. - Это приказ!!!
Я шагнуть в стена.
Тётенька.
Большая. Круглая, как арбуз.
Она сидеть.
Она смотреть на белый камень... на белый живой камень.
Камень умирать... умер. Его убить страх тетенька.
- Я люблю выращивать арбузы, - сказать я.
- Я люблю делать пирожки, - сказать она.
Голос с неба кричать тихо:
- Алик, у меня дебил сбежал, который арбузы выращивает! Не у тебя?!
- Денис, башку снесу! Полюбуйся на своего недоноска! Он тесто загубил!
Много слов. Новых.
Слова хорошо. Много слов - плохо!
Я люблю выращивать арбузы. Я слышу, как они растут. Я люблю выращивать слова. Слова тоже растут. Во мне. Эти слова не растут. Я слышать их, в голове, не понимать!
Голоса в небе много говорить. Зачем много?!
- Ё-моё! Кранты мне! - сказать голос с неба.
- Как ты его выпустил?! Ты меня подставил!!!
- Ага, удержишь его, как же!
- Премию мне ты будешь выплачивать!
- Обмозговать не мешало бы, как оправдываться будем.
- Оправдываться тебе придётся... Что замолчал?! В штаны не наделал случаем?!
- Вызывай начальство.
- Сам вызывай! Ты напортачил, ты и вызывай!..
Я вбирать слова. В себя. Как понять? Какие арбузы вырастут из этих слов?.. Что там?! Какая дверь хлопнуть там, в небо?!
- Кретины! Вы такие же идиоты, как эмиттеры! - В моя голова другой голос, злой голос - совсем злой! - Что, поле в месте перехода усилить не догадались?! Что, молнией шарахнуть не могли!
- Воздействие на эмиттера во время его работы запрещено.
Злой кричать стал:
- Ты у меня сам пирожки печь будешь! Сам!!! Понял!!!
- Батон, тебе нельзя тебе здесь находиться. Нейроприёмник настолько чувствителен, что...
- Ты мне варежку не по делу не разевай! Ещё гавкнешь...
- Что за шум, а драки нет?! - Ещё голос с неба. Весёлый. В нём зло спало. - Так, всё понял. Денис, Алик, успокойтесь, никто вас ни в чём не обвинит. Это мы виноваты, не рассчитали нагрузку... Ого, такого всплеска эмоций я у нашей неженки ещё не видел. Алик, срочно нейтрализуй Квашню, как бы с кулаками на Дебила не кинулась. Дебил пусть делает всё, что захочет.
- Квашню обездвижил!
- Денис, перекинь изображение на большой экран. Хорошо, очень хорошо. Поверни чуток, я сразу лицо Дебила хочу видеть и его нейрограмму. Забавненько, очень интересно... А ты, Батон, что ты здесь делаешь?
- Ситуация вышла из под конт...
- Ступай на своё место... Подожди. Вернись. Это кто тебе позволил в гляделки свёрла вставить? Тебя, никак, в детстве родители не учили старшим вежливо улыбаться? Так я могу воспитанием твоим заняться. На счет раз - морда кирпичом. На счет два - улыбка до ушей. И так - полчаса.
- Базар фильтруй!
- Похоже, милейший, уши у тебя на заднице растут. Не дошло ещё до куриных мозгов твоих, о чем я тебе так усердно толковал. Повторю - дрессировщиком в цирк меня без собеседования примут. Не таких обламывал.
- Да я...
- Про я своё - забудь! Кстати, милейший, ещё раз голос на моих сотрудников повысишь, самого в эмиттера превращу... Ты рот не раскрывай - не рыба! Братков твоих я не боюсь. Захочу, они передо мной в пуантах танцевать будут. А ты - тем более.
- Извините, Игорь Матвеевич. Виноват. Больше не повторится.
- Вот, так-то лучше. А должностную инструкцию перечитай. Обязательно перечитай. Там чёрным по белому расписаны твои права и обязанности. Всё, можешь идти. Ах, да! Извини, задержу на секундочку! Приказ такой восприми со всем пониманием. Чтоб духу твоего в наблюдаловке полчаса не было!
- Но...
- Сходи-ка, милейший, за воротами покури, воздухом свежим подыши. И мониторы в будке своей охранной отключи, отдохнут пусть.
- Но...
- Что тебе, родненький, на сей раз не ясненько! Ступай, не мозоль глаза!!!
- Слушаюсь, Игорь Матвеевич!
- Та-а-ак, посмотрим, подумаем, голову поломаем, чем положение спасти можно. Ясно одно, либо пирожки спасать, либо арбуз. Тесто испорчено - значит, арбуз. Наш привередливый толстосум один раз без пирожков обойдётся. С голода, надо полагать, не помрет. – Голос хохотать. Голос сказать зло и весело: - Денис, выскажи свои соображения, почему эмиттер не так себя повёл, как положено?
- Установка не исчерпала себя. Проблема, думаю, в самом дебиле. Он не смог закрыться, уйти в себя и решил перейти в другое помещение, экранированное от прежнего.
- Верно мыслишь. Что предпринять посоветуешь?
- Дебилу надо выделить ещё одну клетку.
- Хм, тоже верно. Вот только нет у нас их, лишних.
- Может, выбросить смертника?
- На его эмоциях выращивается розовый мох. Фермент из него, сам знаешь, бешеных денег стоит. И смертник денег бешеных стоит. Эмитером, даже невольным, мне ли повторять, один из тысячи быть может.
- А если мы откроем Дебилу зону смертника? Чтобы в неё мог уходить.
- Сдурел?
- Двойная польза. Дебил не помешает смертнику выращивать мох. Дебил и смертник - чем не пара!
- Заманчиво, весьма-а-а зама-а-анчиво! Денисик, лапушка, считай, премия почти у тебя в кармане. В двойном размере. Нет, в тройном! За идею.
- Спасибо, Игорь Матвеевич.
- Подожди радоваться. Я сказал: почти, а не наверняка. Это надо ещё обмозговать. Но, полагаю, так и будет... Подожди, а если смертник убьет Дебила?
- Это исключено!
- Дебил почти исчерпал себя - вот-вот мозги сгорят. До черты полгода, от силы год. Да и возни с ним, что ни день, все больше и больше. Гармоны закипают, а химию в него не впрыснешь. Скоро, вот увидишь, баба ему понадобиться.
- Этого добра в тюрьме навалом!
- Подожди, не перебивай. Любую идею обдумать надо. Со всех сторон рассмотреть... Так вот, Денисик, родненький мой, если смертник убьёт его, головы не сносить - тебе! Ты идею предложил, тебе и расхлёбывать последствия. Даже сейчас он раз в тысячу дороже стоит, чем ты. Что выберешь, хорошенько подумай - премию или отказ от идеи?!
- Тут думать нечего - премию.
- А ты Алик? Что ты выберешь? Учти, я не шучу. Премию и тебе обеспечу. В двойном размере! Но, если с дебилом что случится, вы оба круто себя подставите.
- Ничего с ним не случится. Смертник не тот человек, чтобы убивать, кого ни попадя.
- Значит премию?
- Премию.
- Ребятушки, а я ведь вас только что протестировал! Скоро, возможно скоро понадобятся мне такие добрые молодцы, как вы. Которые в русскую рулетку способны сыграть. Но об этом, учтите, разговора у нас не было.
- Поняли, Игорь Матвеевич.
- Игорь Матвеевич, за смертником никто не присматривает. Может прослушку и видеокамеру в его клетке стоит установить?
- Что, соломки захотелось подстелить?! – Голос хохотать. Голос сказать весело: - Не смешите меня! О чём таком важном и интересном могут говорить дебил и полковник контрразведки?

Я смотреть картинку.
Я пробовать образцы.
Арбуз три слоя. Выращивал. Много.
Слой - клубника со сливками. Знаю. Слой - арбуз. Знаю. Слой - мёд... плохо. Я - лучше. Очень лучше. В чаше - плохо.
Закрыть глаза. Увидеть. Могу лучше. Тот делать надо, что лучше!
Солнце. Уже солнце.
Спешить! Надо спешить садить в песок семечко.
Вода.
Ещё вода.
Удобрения... Ждать...
Тень под меня. Арбузы вырости. Вызреть... Надо вызреть!
Не могу закрыть себя! Бежать... К тётенка стена! Там... там можно пройти!
Там дяденька.
- Откуда ты взялся?! - сказать дяденька.
- Я люблю выращивать арбузы, - сказать я. - Где тётенька?
Дяденька молчать... Почему?
- Я люблю выращивать арбузы, - сказать я.
- Как тебя зовут?
Как зовут?!.. Как зовут? Было имя. Забыть. Знай, как зовут!
- Меня зовут Дебил, - сказать я.
Дяденька смеяться... Почему?
- Первый раз вижу человека, который называет себя дебилом, - сказать дяденька.
Слово... плохое слово. Как про тех сказать, кто зовёт так.
Повторить? Что они говорить, повторить... Я говорить долго. Я голоса делать такими же. Трудно голоса делать такими же. Я делать.
- Вот даже как?! Интересно. Очень интересно. И тебе дали это услышать? - сказать дяденька.
- Я слышу, как растут арбузы, - сказать я.
Дяденька молчать.
- Я люблю выращивать арбузы, - сказать я.
Дяденька молчать.
- Я люблю выращивать арбузы, - сказать я.
- Слышал, уже слышал об этом, - сказать дяденька.
- Ты любишь выращивать это? - сказать я.
- Мох?! Я ненавижу выращивать мох! - сказать дяденька.
- Надо любить, - сказать я.
- Я любить делать слова, - сказать я.
- Слова растут, как арбузы, - сказать я.
- Садись рядом, говори, - сказать дяденька. - Ты любишь слова. Я тоже люблю слова.
Я говорить. Много. Так много не говорить ещё.
Поспел арбуз.
Мне не уходить - плохо. Арбуз поспеть.
Я ел свой арбуз. Мало. Арбуз большой. Его не съесть одному... Одному?!
Отдам. Дяденьке.
- Очень вкусный арбуз, - сказать я, как придти.
- Спасибо! - сказать дяденька. - С удовольствием попробую!
- Что этот кретин вытворяет?! - сказать голос с неба.
- Похоже, мы сегодня останемся без арбуза, - сказать голос с неба.
- Пробу! Пробу с чего будем снимать?! - сказать голос с неба.

Дяденька уметь выращивать слова.
Я начинал понимать. Слова соединялись, росли. Становились большими. И исчезали, куда-то.
- Большие слова, из маленьких слов, не хотят быть арбузом. Я не могу их съесть. Плохо. Это плохо, - сказать я.
- Не всё сразу. Ты делаешь успехи. Ты прирождённый лингвист, - сказал дяденька.
- Кто лингвист? Кто успехи? Кто рождённый? – сказать... сказал я.
- Я расскажу об этом позже, когда ты пополнишь словарный запас.
- Кто позже? Кто запас? Кто пополнишь?
Дяденька смеялся. Мне хорошо.
Мне хорошо есть его смех.
- Не говори большие слова.
- Большие слова называются предложениями, - сказал дяденька.
- Кто предложениями? Кто называются, - сказал я.
- Подожди, да не вертись ты, как ёрш на сковородке, дай осмотрю твой браслет.
- Кто ёрш? Кто на сковородке? Кто не вертись?
- Ого, да ты у нас миллионер! Свинка ты. Кто-то выращивает тебя. Как бы не закололи? Нужно поторапливаться...
У дяденька большие слова. Непонятные слова. Мне нравится голос. Его голос. Даже слова большие, кто предложения, нравятся.

- Хочу бабу, - сказал я.
- Выращивай арбуз! - сказал голос с неба. А в моей голове голос сказал зло: - Как в воду смотрел Игорь Матвеевич, борзота наша бабу захотел!!!
- Хочу бабу, - сказал я.
Я взял картинку арбуза. Смял. Бросил на землю.
- Подожди! Подожди, не сердись, - сказал голос с неба.
Голоса в голове заговорили:
- Шеф, проблема!
- Что на сей раз?!
- Дебил бабу просит. Голограмму смял. Того гляди, чаши с образцами опрокинет.
- Скажи, будет ему баба! С пустяками такими мог бы не лезть!!!
Голос с неба сказал:
- Будет тебе баба. Вечером. Арбузом займись!
- Хочу бабу. И мясо. Много! - сказал я.
- И мясо будет, много. Выращивай арбуз!!! - сказал голос с неба.
Дяденька будет улыбаться. Я так сказал. Всё так сказал!.. Буду ждать. Я умею ждать.
Дяденька говорил:
- В тюремной камере ты надеваешь очки и шлем. Здесь не ты находишься, твоё изображение. А вот арбузы ты выращиваешь самые, что ни на есть, настоящие.
- Что настоящие? Что изображение? Что находишься? - сказал я.
- Господи, самого элементарного тебе не объяснишь! Ладно, зайдём с другого конца... А ведь это идея! Сейчас, мы вот что обсудим...
Мы обсудили.
- Вот увидишь, это такое наслаждение! - сказал дяденька.
- Слаще, чем складывать слова в предложения? - сказал я.
- Слаще. Слаще бабы, браток, ничего нет! - сказал дяденька...
Я выращивал арбузы.
Я ждать... ждал наслаждение.

- Ты баба? - сказал я.
- Да уж, не девочка, - сказала она.
- Ты проститутка? - сказал я.
- Уж не подумал ли, милок, что тебе девочку из института благородных девиц приведут, - сказала она.
Дяденька просил не спрашивать про слова. Которые не знаю. Не буду.
- Давай есть мясо, - сказал я.
- Это где же ты мясо увидел, милок? - сказала она.
- Вот мясо, - сказал я.
- Если эта фиолетовая подошва мясо, тогда я принцесса. Давай-ка, приступим. - сказала она.
- Ешь мясо, - сказал я.
Я ел мясо. Она смотреть.
Я рычал. Она смот... смотрела. Да, сказать так надо, смотрела.
Я пускал слюни по подбородку. Она смотрела.
- Похоже, повезло с тобой, на дебила нарвалась, - сказала она.
Мне обидно.
- Я показать хотел - вкусное мясо, - сказал я.
- Есть кое-что повкусней, чем мясо, - сказала она.
- Это ты? - сказал я.
- Хотя бы и я.
- Как есть... тебя?
- Мне сказали, что первой у тебя буду, - смеяться она. - Не бойся, я тебе помогу!
Она снять с меня штаны... Зачем?!
Она гладить место, которое приятно трогать. У меня рос стебель. Я не хотел. Он рос.
- Ого, с такой дубинкой приятно поработать! - сказала она.
Она села. На меня.
Я рычал.
Я стонал.
Я лопнул, как перезревший арбуз.
- Милок, поздравляю! - сказала она. - Ты стал мужчиной!!!
- Ты самое сладкое. Хочу тебя завтра. Придёшь? - сказал я.
- Четыре доллара с твоего счёта снимут, куда я денусь. Приглашай, милок, - сказала она.
- Ты самое сладкое, - сказал я.

Я выращивал арбуз.
Я ждал наслаждение. Слышал бабу и арбуз. Она далеко была - я слышал. Доброту. Настроение... Она хотела есть меня. Да, хотела.
Она пришла. Я снял штаны.
- Шустряк. Мог бы прежде даме комплимент сказать, - сказала она.
- Ты самое сладкое, - сказал я.
Она сняла платье. Она наслаждение.
Я рычал.
Рычал. Рычал. Пока не вспомнил.
- Ты хочешь выйти из тюрьмы? - сказал я.
Тихо сказал. В ухо.
- Милок, даже если я перетрахаю полтюрьмы, мне отсюда не выбраться. Двести тысяч штрафа... ох, ну и паскуда ты! Что ты мне душу травишь! - сказала она.
Я не знал, о чём буду говорить.
Дяденька просил.
Просил запомнить. Тихо-тихо сказать, в ухо ей.
- Нас могут подслушивать. Говори шепотом. Я могу тебя спасти от тюрьмы. У меня есть два миллиона семьсот тысяч кредтиток. Они будут твои, - сказал я.
Она перестала делать приятно.
- Ты самое сладкое, - сказал я.
- Что я должна сделать? - сказала она.
- Ты самое сладкое! - сказал я.
Она не понять.
- Попой двигать надо! - сказал я. Мне сердито стало. Прошептал в ухо: - Как только выйдешь из тюрьмы, с личного браслета набери номер 133-333-333. Скажи: Иван нашелся.
- И это всё?! - сказала она.
- Как только ты выйдешь из тюрьмы, с личного браслета набери номер 133-333-333. Скажи: Иван нашелся, - ещё сказал я.
- Если выпустят, скажу! - улыбаться она. - Что бы не сказать! А Иван, это кто?!
- Мы друг, - сказал я.
- А зачем... - её глаза интересней стали.
- Молчи, - сказал я. - Ещё! Ты самое сладкое!
Как вчера, лопнул арбуз. Во мне. Самый сладкий арбуз!
Я сел, Взял её руку. К её браслету свой браслет сделать. Придавил кнопку. Ту, которую дяденька выковырнул, сделал видимой.
- Я люблю тебя, - сказал я. - Добровольно отдаю тебе всё, что принадлежит мне.
Дяденька будет доволен. Я так сказал предложений.
В камеру прибежали. Злые. С дубинками.
Увели самую сладкую.
Я слизал кровь с губ.
- Она слаще мяса, - тихо сказал я.

Я одел шлем.
Я одел очки.
Меня не стало там. Я был здесь. В темноте.
Я лежал. Ждал. Ждал, когда стану там.
В камеру вошли. Двое. Я не видел их. Знал. По шагам.
- Это же надо, скажи кому - не поверит! Проститутка усыновляет дебила! Как ей это удалось за считанные часы.
- С такими деньгами самого Господа Бога можно усыновить.
- Вот увидишь, она снова попадёт в тюрьму. - Смех. Злой смех. - Её уже можно посадить. За то, что трахала своего дебильного сыночка.
- Сомневаюсь. С такими деньгами...
- Да-а-а! Обломался шеф! Не видать его дочке в качестве свадебного подарка домика на берегу...
- Ты бы язык держал за зубами!!!
- Что страшно стало?
- Говорят: и стены слышать могут.
- Не боись! Я всё крыло обесточил. Кстати, не знаешь, из-за чего она попала в тюрьму?
- Таксиста инвалидом сделала. Порезала, когда он её хотел изнасиловать.
- Ещё один анекдот. Проститутка убивает только за то, что её кто-то решил трахнуть!
- Долго ещё возиться будешь?
- Сейчас, воздух их шприца выпущу.
- Охренел?! Какая ему разница, есть в шприце воздух, или нет. Давай...
Таких громких предложений не слышал.
- Лицом к стене, руки за голову! - кричал голос.
- Именем закона, вы арестованы! - кричал голос.
- Любая попытка неподчинения будет расцениваться, как побег, - кричал голос.
Шум.
Много шум.
Я не видел. Я был в ночи. Знал - в камере люди.
C меня сняли шлем. И очки сняли.
- Бедный мальчик!
Слова тётенька сказала. В белом халате.
- Пить, - сказал я.
Зубы стучали. Зубы не хотели пускать в меня воду.
Вода сладкая, как арбуз. Вода пахла сном... Почему?
- Бедный мальчик! - снова сказала тётенька в халате. Плакать стала. Тихо плакать, слёзы сами бежать по лицу.
Бедный?!.. У меня нет кредиток! Я - бедный!
Плакать... зачем?!
Тётенька не знать. Хорошего предложений она ещё не знать. Не знать тех слов, самых сладких.
- Меня усыновили, - сказал я.
- У меня будет мама, - сказал я.
- Спи, спи мой хороший! - сказала тётенька. - У тебя всё плохое уже позади.
- На какой зади? - сказал я. И... уснул.

Большой камера.
Очень большой. Много света... Увидеть, как увидеть, рядом кто?! Как повернуть голову? Больно!
Она рядом. Она, самая сладкая!
Баба держала мою руку! В руке. В своей.
Рука была мягкой. И чёрной, как земля. И тёплой, как земля. Её, наверное, грело солнце. Чтобы взойти доброта. Чтобы вырос нежность.
- Ты самая сладкая, - сказал я.
Она улыбаться.
- Люби меня, мама, - сказал я...

7.
- Компьютерная обработка? - спросил седой господин, укутанный от непогоды в чёрный плащ.
- Домысел, - ответил полковник, пряча листочки в кейс. - Мысли дебила, да и мой разговор с ним, сам чёрт не разобрал бы. Сергей досочинил.
- Отчёты в таком виде пусть больше нам не шлёт. Серьёзное учреждение превратил в избу-читальню. Сообщения из твоего отдела мои сотрудники ждут так, как читатели выход нового детектива Даирии Даровой. Сам подумай, не солидно как-то на подобную информацию навешивать гриф “Секретно!”.
- А он и не шлёт их. Он рассказы пишет. И очень расстроен, что на них вы навешиваете гриф “Секретно!”.
- Подожди, а где же отчёты? Почему его писанину мне подсовывают?! Выходит, это мои заместители... Ох, стервецы! Я же бумажки эти генералу... Чтоб не писал больше! Так и передай!
- Потерпите уж, до осени. У парня стажировка кончится. Уйдёт от нас, доучиваться.
- Ты бы это моему начальству сказал. Генерал по ковру меня раскатал. Говорит, разведка должна говорить сухим языком цифр. А ладно, семь бед - один ответ! Пусть сочиняет.
- Спасибо.
- Вообще-то, ему спасибо. Он и в меня что-то такое влил... душу, словно кабинет, проветрил. После смерти жены, думал - улыбаться разучился, а тут... всё, хватит слов, пусть сочиняет. С генералом сам разберусь, как-нибудь.
- Ещё раз, спасибо!
- Что ты заладил, одно и тоже! Может - ему спасибо! О другом поговорим, если ты не против. Понимаю, навыки определённые, гипноз и прочее, и всё равно поражаюсь тому, как сумел ты с недоразвитым тем найти общий язык?
- С обычными людьми труднее общаться.
- Чем же?
- В них меньше искренности.
- Вот тут ты прав, - улыбнулся седой господин.
Кафе навестил ветер. Пробежал по пустому залу и, не найдя ничего интересного, выскользнул в дверь. За занавеской, на пару секунд надувшейся парусом, снова уснула ночь.
- Рассказал бы, какой он на вкус, тот арбуз? Зело любопытно.
- Если бы не знал, как выращивают, не поверишь, месячной зарплаты не пожалел бы, чтобы ещё раз попробовать. Словами... не объяснить словами. Божественно.
- Одно не пойму. Арбузы в реальности росли, как же вы ели его в виртуальности.
- Ноу-хау. Прогресс не стоит на месте, - усмехнулся полковник. - Один реальный был, для клиента. Другой - виртуальный, для контроля.
- Совмещение реальности с виртуальностью?
- Вроде того.
Они, как по команде, подняли кружки с пивом - отпили наполовину, одновременно поставили на стол.
- Тебе не надоело ещё их опекать.
- Я им жизнью обязан.
- Жизнью, не преувеличивай, ты себе обязан. Кстати, чем закончилось дело сутенёра, который проститутку эту данью решил обложить?
- В тюрьме.
- Хорош гусь, сто тысяч отступных потребовал.
- На том и попался.
- Давим мы сволочей разных, а они размножаются, как поганки после дождя.
- Не давили бы, ещё больше было.
- Это же какой мразью быть нужно, чтобы ребенка с задатками гения специально делать дебилом! Ему 17 лет, а выглядит стариком.
- Не будешь против, если я закажу ещё пару кружек пива?
- Нет, не против. Кстати, новость есть для тебя. Его настоящих родителей мы нашли...
Они разговаривали, пока не кончилось в кружках пиво.
Сразу не ушли. Постояли на краю крыши, превращённой предприимчивым предпринимателем в летнее кафе.
С полукилометрового небоскрёба, стоящего на пересечении проспекта Победы и Свердловского проспекта, Челябинск был, как на ладони. По одному из проспектов оранжевыми жуками ползли поливальные машины.
Город отражался в мокром асфальте мерцающими огнями. В нем жили в меру счастливые люди. Но где-то там, в роскошных норах, прятались те, кому не хватает в жизни обычных человеческих радостей.

КОНЕЦ.