Лукавый блин

          Наступил последний день Масленицы – «прощённое воскресенье».
          Варвару Петровну, женщину энергичную и добропорядочную, с утра разбудил звонок. Поздравляла давняя подруга по техникуму. Они перезванивались редко, виделись ещё реже, и тут – на тебе – не свет, ни заря! Однако, было приятно, что о ней кто-то вспомнил спозаранок.
         Варвара Петровна уже десять лет как вышла на пенсию, но бодренько подскочила и занялась уборкой: поджидала в гости кого-нибудь из детей или внуков. Можно было, конечно, пропылесосить вчера, но опять не получилось. С тех пор, как старший сын подарил ей на день рождения планшет, жизнь её резко изменилась.
          Новой техникой она овладела легко, но свободное время исчезло напрочь. У неё появилось множество виртуальных друзей, с которыми непременно следовало ежедневно пообщаться: то фотографию переслать, то кулинарными рецептами обменяться, то поделиться сведениями о новом чудодейственном лекарстве, то на погоду посетовать, выглядывая в окно десятого этажа.
          Раньше Варвара Петровна любила повозиться на кухне, балуя мужа пирожками да оладьями,  постоянно что-то шила, чистила, всё у неё сверкало и радовало глаз, хотя и работала с утра до вечера – когда только успевала? А теперь произошло непонятное: ни уборку приличную сделать, ни пирог испечь – некогда, и всё тут! 
          Сегодня она решила  планшет не трогать, пока не управится по хозяйству.
- Эх, тряхну стариной! - сказала она вслух и поставила на газовую плиту три сковородки. «Проверю: смогу ли, как прежде?» - подумала женщина. Чувствуя некий кураж, она взбила венчиком  яйца,  быстро замесила тесто – и дело пошло. Блинчики у неё всегда получались на удивление тонкие и вкусные. Она наловчилась печь их ещё с двенадцати лет, позже удивляла сокурсниц в общежитии, потому что как ни пытались подружки, а такие блинчики ни у кого не получались, потому что рецепта не было: и молоко, и муку, и воду - всё Варвара смешивала «на глаз».
          В прошлом году приятельница позвала Варвару Петровну на праздник Масленицы в парк. Гуляние было ярким, в конце по традиции жгли чучело.   Варвара Петровна настолько прониклась магическими заговорами, что по  возвращении домой  соорудила небольшую куклу из ветки камыша, сломленной там же, в парке, возле пруда, и сожгла её  вечером на площадке перед  баком для мусора, приговаривая заклинания.
          Совпало или нет, но год выдался на редкость удачливым, и она подумала, что народные традиции надо поддерживать – не случайно они живут столетия.
          За сорок минут она довольно успешно превратила тесто в горку румяных блинчиков. Вылив остатки на сковородку, Варвара Петровна удивлённо ахнула: со сковороды на неё смотрела  ухмыляющаяся рожица! Тесто легло неравномерно, таким образом, что на сковородке три места оказались им не заполнены. И последний блинчик получился словно бы с глазами и  лукавой кривой усмешкой.
          «Надо же,- суеверно подумала Варвара Петровна, - к чему бы это?»
          Она пересчитала блины. Получилось семнадцать маленьких, тринадцать средних и одиннадцать больших. Довольная, Варвара Петровна надумала съездить в гипермаркет – там всё стоило немного дешевле, чем в магазине рядом с домом. Её муж всегда был сладкоежкой, и она решила купить ему три любимых шоколадки к блинам и чай из шиповника. На пенсию не особо разгуляешься, поэтому он подрабатывал сторожем. Варвара Петровна прикупила ещё носки из козьей шерсти, потому что супруг смолоду не признавал тапочек – только шерстяные носки.

          Вернувшись домой, Варвара Петровна обнаружила, что только одна шоколадка оказалась той, которую она выбирала, а две другие, видимо, стоявшие за первой, были новинкой.
         «Как же я не проверила, - досадливо поморщилась Варвара Петровна, - ведь сколько раз бывало такое, - знаю, что продавцы частенько перемешивают товар, и всё же попалась!»
- Ничего, может, ему понравится, - утешила она себя вслух  и позвонила детям.
– Абонент недоступен, - ответил голос в телефоне.
«Значит, так тому и быть», - махнула рукой Варвара Петровна, и тут по скайпу позвонила бывшая коллега, Таисия Ивановна, старше на пятнадцать лет. Как раз вчера Варвара заходила к ней – проведать. Женщина была вся в хлопотах – жарила мясо, пекла блины, затеялась с холодцом,  потому что в   воскресенье поджидала племянницу и троих внучек своей сестры, которая жила в другом городе. Как-то так сложилось, что племянница выросла  на её глазах и была даже ближе, чем сын, уехавший  после института на Север. Там он женился, получил жильё, хорошую работу -  да и не захотел возвращаться .
– Отрезанный ломоть, - вздыхала Таисия Ивановна.
       Варвара Петровна включила связь.
- Представьте себе, Варварочка, они не пришли! – сокрушённо воскликнула Таисия Ивановна, появляясь на экране.
      Лицо её было огорчённым, чувствовалось, что она очень устала и расстроена.
- Таисия Ивановна, не огорчайтесь вы так, - искренне пожалела её Варвара Петровна, - молодые - они живут своей жизнью. Ну, не получилось сегодня, ничего, завтра придут.
- Они могли вчера предупредить! Я столько хлопотала, в магазин еле сходила – нога разболелась, а они даже не позвонили! Сколько я сделала для Жанночки, и вот, дождалась  внимания к старости! Если бы хоть днём я знала, что не придут, я не стала бы переутомлять себя настолько.
        Варваре Петровне было жаль соседку.
«Она  не поймёт, что изменилось всё, абсолютно всё. И альтруизм сейчас вызывает не уважение, а недоумение, если не смешок за спиной, ведь большинство молодых людей уже впитали новую установку: жить надо для себя, а что там, у других – это их проблемы».
        Варвара Петровна попыталась убедить Таисию Ивановну, чтобы она в этот день всё же простила племянницу, но это не удалось. Разговор оставил неприятный осадок, поэтому, когда он закончился, Варвара Петровна  для поднятия настроения заглянула в электронную почту. За любимым занятием время пролетело одним мгновением. Она и оглянуться не успела, а уже  ночь. И вдруг вспомнилось, что она так и не сделала чучело Масленицы, чтобы сжечь всякие неудачи и горести  ушедшего года.
- Как же это я позабыла! – сокрушённо подумала Варвара Петровна.
       Она посмотрела в окно: там было темно и неуютно. Возле лавочки светилось несколько сигаретных точек – молодёжь заняла любимое место.
       Идти на улицу, чтобы сжечь куклу, совсем не хотелось, но и отказаться от древней традиции она тоже не могла.
     « А что мне  мешает сделать маленькую куклу и сжечь дома?» - обрадовалась Варвара Петровна своей находчивости.
      Она вышла на балкон, взяла пыльный алюминиевый таз и, совершенно довольная, расположилась на кухне, устроившись на стуле и поставив таз перед собой на табурете.
      Она зажгла свечу, свернула клочок газеты, перемотала его ниткой, чтобы напоминало чучело, размером с ладонь, вспомнила о всевозможных неприятностях ушедшего года, положила на дно посуды свою поделку, поднесла к ней огонь и быстро проговорила найденное  на литературном Портале стихотворение «Масленица», написанное  одной из любимых ею современных поэтесс.

Ой ты, горе, синим пламенем гори!
В этой кукле, в этом чучеле замри!
Белым дымом растворись ты в вышине –
навсегда забудь дороженьку ко мне!

Ты катись, лихое лихо, кувырком!
Становись водою, словно снежный ком,
исчезай ручьями талыми в земле,
высыхай росою в солнечном тепле!

Ой ты, горе, алым пламенем гори –
и на землю даже пеплом не сори!
Пусть на ней ликуют мир, любовь и свет,
а тебе сюда дороги больше нет! *
                ( * - стихотворение автора, Натальи Коноваленко)

         По мере того, как она читала, газету стремительно  охватило пламя – разгорелся небольшой костёр, от которого бока и края таза быстро нагрелись, а вверх  и в стороны серыми мотыльками внезапно полетел пепел. Всё это произошло так неожиданно быстро, что Варвара Петровна даже привстала в страхе, чтобы залить огонь, но от её движения хлопья  пепла в тазу встрепенулись, как будто и впрямь это были живые существа, разом взлетевшие в воздух.  Варвара Петровна тихонько опустилась назад и попыталась прикрыть затухающий уже костёр  руками, но от него ещё исходил жар, свеча  оплавилась, заливая горячим воском пальцы, -  пришлось медленно отвести руки в стороны.
- Вот балда, чего придумала на старости лет, из ума выжила, прости меня, Господи! - запричитала она, зорко следя то  за полётом пепла, то за догорающей газетой.
         Когда, наконец, последний язычок пламени погас, Варвара Петровна облегчённо потрогала смесь прилипшего ко дну пепла и воска, соскребла её, открыла окно, внимательно всмотрелась, чтобы никого не зацепить, и выбросила в кустарник под окном. Потом насыпала в таз порошка, тщательно вымыла его  и вынесла на балкон. Вернувшись на кухню, она с ужасом почувствовала запах гари и ещё чего-то синтетического.   
         Внимательно оглядев кухню, она вдруг посмотрела на потолок и присела на стул.
«Вот  уж точно, балда!» - подумала она о себе, и запоздалый страх мурашками пробежался по спине.
         Потолок был натяжной, и воображение услужливо нарисовало Варваре Петровне картину с  уродливо приклеившимися к его белоснежной поверхности серыми пятнами пепла.
- А если бы взлетела ещё не погасшая газета? – шёпотом сказала она, потрясённая тем, что могло произойти по её глупости.
      «Это прямо затмение какое-то нашло на меня», - подумала женщина и внезапно вспомнила ехидную рожицу блина на сковородке. Она подошла к  холодильнику и достала из него высокую горку блинов с аппетитными кружевными краями по кругу и стала лихорадочно перебирать румяные блинчики, пока не отыскала то, что нужно.
Она положила его на тарелку.
- Лукавый блин, я тебя съем! – сказала Варвара Петровна, понимая, что со стороны это, конечно, выглядит комично. Блин молча и неподвижно  усмехался в ответ.
        Варвара Петровна зачерпнула ложкой донникового мёда, припасённого ещё с осени, выложила на блин и быстро завернула в рулончик.
       Она прожевывала его медленно, наслаждаясь вкусом, обдумывая странности прошедшего дня. Потом налила в ведро воды, протёрла потолок и вымыла полы, но запах гари остался.
        Варвара Петровна запоздало включила вытяжку и, открыв настежь окно, ушла в  комнату. Через несколько минут она вернулась на кухню – там было холодно, однако запах не исчез, хотя и утратил былую резкость.
«Не было печали», - озадаченно подумала Варвара Петровна и принялась за мытьё кухонной мебели.

          Время на часах уже  подходило к двум ночи, когда на кухне всё засияло чистотой: плита, шкафчики, стены, полы…
- Воистину, «нет худа без добра», - устало произнесла хозяйка, оценивающим взглядом окинув свою работу, - прости меня, Господи!
         Она приняла душ, высушила волосы и вернулась на кухню. Запах еле угадывался, но не исчез.
«Утром придёт муж и спросит, что горело», - подумала Варвара Петровна, вновь открывая окно.
       От пережитых волнений сон совершенно ушёл. Оставив  приоткрытой форточку, она кое-как улеглась в три часа ночи и уснула на удивление быстро. Но спала тревожно. Проснувшись через два часа, не включая света, прошла на кухню. Запаха не было.
- Слава Богу! – обрадовалась Варвара Петровна и теперь уже спокойно уснула  до утра.
     Она не стала рассказывать мужу о  приключении, но была убеждёна, что блин с лукавой усмешкой получился у неё не случайно. В жизни человека для всякого занятия определено своё время и место, остаётся только подумать: когда и где.
                фото автора,Натальи Коноваленко