Крепкий охотник 3

Всего лишь за несколько лет я стал больше чем богом, я стал бессмертным богом-императором. Я построил свою преступную империю, не знающую границ и масштабов, я возвел свой замок в глубине канализационных каналов и отдаю приказы многотысячной армии головорезов.
Тысячи моих подданных молятся на меня, от детдомовца, крадущего жевательные конфеты с прилавка, до генерального директора конфетной фабрики. В самом низу – верующие, над ними мученики, над мучениками – святые, над святыми – апостолы. Они все связаны со мной, все они под моим контролем, в каждом спрятана маленькая капля моей сущности, она таится, наблюдает, и, почувствовав малейший намек на измену, проникает предателю в самое сердце.
Дела шли отлично, до того, как пару месяцев назад снова объявился ОН, да, тот самый, в черной маске с круглыми желтыми глазами и плаще с дурацкими крыльями. Начал вовсю мешать бизнесу, сорвал несколько крупных поставок, повязал пару десятков хороших ребят, даже дилерам теперь стало не безопасно выходить на улицы. Но, несмотря на все это, я рад, я рад, что ты вернулся, за вами должок, господин Полуночный Сыч! Я дам вам возможность увидеть момент моего окончательного триумфа.

Он ловил подручных как мышей, неожиданно падал откуда-то сверху и уносил в свое гнездо, где допрашивал, выбивал информацию и выходил на более серьезный уровень. Сыч накрывал крупные сделки, срывал транспортировку товара и наводил копов на тщательно скрытые места производства. Но когда одна из мышей оказалась наживкой, ночной охотник попался в силок, как самая последняя пичуга. Думал, что когда придет в полночь в здание заброшенного сталелитейного цеха, то станет свидетелем того, как известный политик лично собирает дань за крышу с местных наркобаронов. Соберет неопровержимые доказательства и перешлет их друзьям в департаменте, которые уже давно копают в этом направлении, но в цеху его ждал только один человек – я.
Дымовые шашки, веревки, крюки – эффектно, но недостаточно, что бы сразиться на равных с бессмертным богом. Наконец, знакомый водяной пистолетик, прямое попадание в сердце, но что такое? Предварительно введённые в организм вещества, замедляющие и нейтрализующие все возможные реакции с этанолом и твое оружие бесполезно.
Мой яростный золотистый пенящийся поток сбивает героя с ног, а потом с чудовищной силой вдавливает его тело в пол, заставляя внутренние органы сжаться, а кровь прыснуть кашлем изо рта. Я поднимаю с пола детский водяной пистолет, раскрываю ширинку и демонстративно перезаряжаю его обойму своей мочой. Я кладу палец на курок и выпускаю в человека в маске, лежащего на полу несколько тёплых струй. Пиу пиу бум, ты убит! Подручные затаскивают его в заранее подготовленную куполообразную клетку, размером в человеческий рост. Он в ней отлично смотрится, совсем как волнистый попугайчик в живом уголке, разве что чувствует себя немного тесновато. Мы загружаем клетку в грузовик и отправляемся к месту, откуда возьмет старт наше победоносное шествие – тот самый пивзавод, с которого все началось.

Раздевшись до трусов у чана, до краев наполненного золотистым пенным напитком, я, как спортсмен-олимпиец, перед решающим прыжком, испытываю благоговейный трепет. До момента, когда я получу власть над куда большей силой, чем прежде. До моего перерождения остается совсем немного. Я подхожу к клетке с, едва очухавшимся героем, и срываю с него маску, что бы ничего ни помешало ему наблюдать за действием, но что я вижу. Его лицо мне знакомо, я помню его, этот человек – сын погибшего несколько лет назад владельца «Нефтьпром», огромной компании. Наследник самой настоящей нефтегазовой империи. Всегда ненавидел детишек богатеев, пока мы гнили в детдоме, они жевали артишоки и фуагру на родительских фуршетах. Когда, что бы заработать лишний доллар, я весь день разносил газеты или полировал машины на заправке, они просто брали столько, сколько им надо у родителей. А их папочки и мамочки выкачивают из земли все, что только можно кому-нибудь продать, в полной уверенности, что имеют на это законное право.

Что ж, юный миллионер-супергерой, смотри! Я закрываю глаза и прыгаю в чан. Я не появляюсь на поверхности несколько минут, парни с оружием около клетки начинают нервничать и переговариваться, но, наконец, на внешней стороне каемки резервуара показывается моя ладонь, моя четырехметровая ладонь из бурлящей золотисто-коричневой жидкости.
Наконец-то, наконец, я обрел свою истинную, желаемую форму. Сотрясая стены, человеческая фигура, ростом с 9ти этажный дом, целиком состоящая из бурлящего пива, выбирается из резервуара. Я беру клетку в правую руку и, оставляя за собой пенные следы, покидаю промзону, медленно шагая в сторону города.

Будто игрушечные, автомобили отлетают на несколько сотен метров от моего легкого пинка, подобно сорнякам я выдергиваю из земли бетонные столбы и растаптываю многолетние городские клены, как спички. Но я здесь не для игры, сегодня парад, парад в честь моего триумфа и я марширую по главной городской улице.
– Видишь то здание из красного кирпича, птичка, знаешь что там? Конечно, знаешь, там находиться городской следственный изолятор, благодаря тебе там оказалось немало хороших ребят  – точный удар моего кулака и в стене образуется пробоина и заключенные, находившиеся на прогулке во внутреннем дворе, высыпают на городские улицы.
Следующая остановка – полицейский департамент. Моя рука проникает внутрь здания и превращается в разрушительный, неостановимый поток, затапливая кабинет за кабинетом, приемную за приемной, я не останавливаюсь, до тех пор, пока пиво не заполнит лёгкие последнего служителя правопорядка в здании.
– Ну что, птичка, тебе нравится? Видишь людей на улицах, все они приветствуют меня, смотри!  – Я хватаю грузовичок, стоящий напротив окна выгрузки супермаркета и, вырвав дверцы, высыпаю, выбежавшим на улицу, людям его содержимое – упаковки еды, консервы, бутылки лимонада. – Видишь, все они рады мне.
– Посмотри на памятник в центре площади, вон там, он ведь твоему отцу, да? Это он должен был заботиться о людях, а не я, но тогда почему памятник на центральной площади ему, а не мне? Давай-ка найдем для него более подходящее место. – Я заглядываю человеку в клетке в глаза и поднимаю припаркованную у обочины машину ассенизаторской службы. Я вытряхиваю из её резервуара целую гору нечистот и опускаю в неё вниз головой, осторожно снятую с пьедестала фигурку. Горечь в глазах моего пленника сменяется яростью.
– Ну что же, парад подошел к концу – я поднимаю клетку на уровне метров пятнадцати – Знаешь, у тебя необычная клетка, я нажму на рычаг, и её нижняя часть отсоединится, и мы узнаем, насколько хорошо летают сычи. Клац.

Я уже было начал вглядываться в поисках багрового пятна на асфальте, как вдруг почувствовал жужжание на уровне плеч, наглец снова смог меня удивить. За его спиной гудели сопла какого-то подобия реактивного ранца, а на груди красовалась эмблема «Нефтьпром».
– Всегда хотел спросить у тебя, дылда, какого это – чувствовать себя выссаным? – Сыч облетел вокруг меня и устремился к зданию нефтеперерабатывающего комплекса с большой, светящийся на фоне ночного неба буквой «Н» на крыше.
– Ах ты, ублюдок, думаешь скрыться в своей норе, нет! Я раздавлю тебя, я разрушу все, что могло бы напомнить людям о тебе и твоей семье!

Полуночный Сыч с легкостью уклонялся от любых попыток схватить его, ускоряясь и лавируя он как-будто играл со своим противником, заставляя ярость гигантского существа расти. Неожиданно герой спикировал на крышу одного из хранилищ. Пивное чудовище уже заносило над ним кулак, готовясь раздавить.
– Эй! Ты терминатора второго смотрел? – из шланга в руках Сыча вырвалась плотная струя жидкого азота, предназначенного для поддержания уровня давления в резервуаре нефтехранилища.
Герой поднялся в воздух, не прекращая поливать огромную фигуру из шланга по всему периметру, ещё пара кругов и обледеневшее существо перестало шевелиться.
– Неплохой вышел памятник богу-императору – выдохнул Сыч, приземлившись – и холодное пиво мне нравится куда больше.

Утром следующего дня молодой наследник нефтяной империи сидел за столом за утренней газетой. Вошел дворецкий и, поставив напротив него чашку кофе, поинтересовался: «Позвольте спросить, что вы планируете делать с 25-метровой статуей перед четвертым корпусом, сэр?».
– Пусть стоит до конца праздников, Альфред, а до следующего рождества перевезем её за полярный круг, поставим неподалеку от места, где осваивается новое месторождение.