10. Странное нападение

Часть Вторая

10. Странное нападение.


    Стремительная тень метнулась над самой головой, да так близко, что едва не взъерошила блестящие на солнце черные волосы и, с глухим стуком врезавшись  в ближайший ставень,  неожиданно обернулась тяжелой арбалетной стрелой. Войдя в дерево чуть не на половину, она тут же принялась сердито подрагивать хвостовым оперением, словно никак не могла перестать злиться от того, что умудрилась так бездарно промазать и врезаться в эту глупую деревяшку, а не в живую и податливую мишень. Целое мгновение Луис просто стоял, тупо уставившись на эту непонятно откуда взявшуюся стрелу с единственной мыслью в голове «На пол ладони бы ниже и…»  Правда, шок продолжался совсем не долго. На смену ему тут же пришло удивление. Какого хрена тут происходит? Кто мог посметь стрелять в королевского гвардейца прямо посреди королевской же столицы, да еще и не темной ночью, а посреди яркого полдня? Ну ладно может и не совсем полудня, но солнце все равно только-только успело перевалить за середину неба и до темноты, так обожаемой всеми любителями разного рода сомнительных дел, была еще, по крайней мере, пара тройка часов. Так кто же  мог додуматься учудить подобное да еще при ярком свете дня? Какой-нибудь идиот - самоубийца, заточивший зуб на солдат короля? Луису казалось, что таковых Гейви со своим бравым отрядом, ну и с его, Луиса, скромной помощью тоже, конечно же, уже давно переловили. А те преступники, что еще оставались до поры на свободе имели достаточно мозгов, что б не высовываться вот так, подставляя свою глупую голову под топор палача и это еще в случае, если им очень и очень повезет. Альтернатива была куда как хуже и мучительнее хотя и с тем же неизбежным  финалом. Паренек был облачен в форму, не узнать которую не мог ни один житель этого королевства, и нападение на него указом Его величества Эдуарда являлось государственным преступлением со всеми малоприятными последствиями, что несет оно за собой для безумца, решившегося на подобное. Юный гвардеец еще раз озадаченно взглянул на стрелу, вспоминая, как низко над ним та пронеслась. Да, все верно, еще б на пол ладони ниже и быть бы его бедной голове расколотой надвое. Учитывая как глубоко засел болт в твердом дереве пробить череп ему бы большого труда не составило. Что за хрень? Кто посмел отмочить такое? Покуситься на гвардейца на глазах у пары сотен свидетелей заполнявших главную городскую площадь и нескольких десятков других солдат и гвардейцев, охранявших тут порядок. Неужели кому-то настолько надоело жить? Может это все-таки какая-то ошибка, или и вовсе просто чья-то дурная шутка? Впрочем, последнее все же вряд ли, на такую шутку был не способен даже первый в их отряде весельчак и заводила Томас, а уж от других и подавно нельзя было ожидать такого вот глупого и довольно опасного розыгрыша. Значит, скорее всего, либо и в правду покушение, на Луиса ли лично или на любого первого попавшегося под руку, точнее под стрелу гвардейца, либо чья-то ошибка. Хотя все эти размышления пронеслись в голове молодого солдата с быстротой молнии и не заняли времени больше чем пара другая мгновений, гадать пареньку надоело и, желая поскорее получить ответы на свои вопросы, он срывается с места и бросается в направлении, откуда по его прикидкам могла прилететь эта  дурацкая стрела. О том, как он сможет узнать злоумышленника в толпе других людей, если тот уже избавился от оружия или хотя бы просто зачехлил его, захваченный азартом погони Луис подумать уже не успел. Так же как и о том, что он будет делать, в том случае если несостоявшийся убийца уже успел перезарядить свой арбалет и поджидает неосторожную жертву в надежде закончить начатое.
   Чутье привело юного гвардейца на относительно безлюдную окраину площади со стоящим на ней небольшим двухэтажным домиком, пустующим видимо по причине того, что его хозяева решили на пару другую дней отлучиться куда-то из города. Ставни нескольких окон глядящих как раз туда, где Луис чуть не поймал злополучную стрелу, были плотно заколочены. Точнее должны бы были быть плотно заколоченными еще совсем недавно потому, что одна из них оказалась  сейчас вполне красноречиво откинутой, показывая, где именно мог скрываться неудачливый стрелок. Не раздумывая ни секунды, Луис извлек из ножен меч и  толкнул дверь, оказавшуюся гостеприимно открытой, подтверждая тем самым, что этим путем кто-то уже проходил, причем, совсем недавно. Выставив вперед себя оружие он, не колеблясь, нырнул в полутемный сумрак оставленного людьми жилища. Почти не плутая по пустым комнатам, паренек очень быстро оказался там, где было нужно. Чутье, всегда помогавшее ему отлично ориентироваться в хитросплетениях комнат и коридоров  чужих и незнакомых замков и поместий, не подвело бывшего шпиона и в этот раз. Но все что предстало перед его глазами в пустой пропитанной густым запахом старой пыли комнате, были приставленный к самому окну табурет, да брошенный небрежно подле него на пол тяжелый блочный арбалет. Арбалет оказался разряженным, но прислоненный тут же тут же к той же самой стене колчан с примерно десятком длинных дальнобойных болтов, на вроде того что только что за малым не стал роковым для юного гвардейца, наводил на мысль что совсем недавно он был вполне себе заряжен и как раз одним из них. Завершала эту далекую от идиллии картинку большая бутыль какого-то вина, старого и очень дорогого даже на вскользь брошенный мимолетный взгляд, стоявшая тут же на полу, прямо  около придвинутого к окну стула. «Выпивать он тут, что ли собирался, отмечая удачную охоту на королевских солдат, да не срослось из-за промаха?» - озадаченно подумалось пареньку. Легкий шорох из глубины коридора внезапно привлекает его внимание, и Луис тут же бросается на звук, однако единственное что он успевает, это только увидеть как силуэт высокого человека на миг застывает в оконном проеме и тут же исчезает, когда беглец прыгает вниз. Удар о землю и пара сдавленных ругательств свидетельствуют о том, что мягким приземление незнакомца вовсе не было, а последовавший за этим быстрый топот ног по земле о том что, к сожалению для парнишки, падение дух из убегавшего не выбило и повторять его полет уже бесполезно. Тот наверняка успеет раствориться в толпе, прежде чем Луис сумеет  его нагнать. Тем более что ни фигуры, ни уж конечно лица, или каких либо деталей одеяния стрелка разглядеть молодой гвардеец не успел, и шанс на узнавание злоумышленника был не просто мизерным, он был никаким. Все что оставалось начинающему следопыту это вернуться в комнату с арбалетом и снова там все осмотреть, что бы попытаться найти хоть какие-то незамеченные прежде детали, которые помогли бы пролить свет за это загадочное покушение. Но и новый куда как более пристальный осмотр пустовавшего дома не дал ничего помимо того что удалось увидеть в самый первый раз. Кроме комнаты с табуретом и арбалетом все остальные помещения выглядели совершенно так, как их видимо и оставили отлучившиеся на время хозяева. Укрытая прочными чехлами от пыли мебель и убранные в запертые шкафы и сундуки вещи. Тишина и порядок в ожидании возвращения владельцев. Кем бы ни был незваный гость, вором он, похоже, совершенно точно не являлся и ни единую вещь из оставленных тут не тронул. Никаких следов своего здесь пребывания кроме уютно устроенного гнездышка для стрельбы он не оставил, да и эти наверняка уничтожил бы покидая чужое жилище не спугни его, вынуждая отступать столь поспешно, несостоявшаяся жертва. Так что, покружив немного по комнатам Луис, был вынужден с разочарованием признать, что шныряй тут не шныряй, а больше чем уже узнал, (то есть вообще ничего!) узнать все равно не удастся. По крайней мере, сегодня. Кто бы ни был этот загадочный стрелок: убийца, охотящийся за всеми гвардейцами подряд, кто-то затаивший за что-то злость на самого Луиса, просто дурак решивший вот таким вот странным образом опробовать новый арбалет или вообще самоубийца, избравший явно не самый легкий способ свести счеты с жизнью сегодня этого не выяснить. Пора было принять это и отступиться, да и в отряд возвращаться было уже как бы пора. Тем более что Гейви велел всему отряду собраться за два часа до заката в их лагере,  ну в смысле в его поместье, что служило им лагерем тут в столице. К этому времени капитан как раз должен был возвратиться от короля и сообщить им всем, чем же на этот раз они могут послужить Его Величеству. И если юный гвардеец не хотел опоздать и получить очень не слабую выволочку, следовало уже и поторопиться. Командир уже давно четко разделил грань, где заканчивается Луис любимый и начинается Луис солдат и никогда не делал ни малейших поблажек юному возлюбленному даже и в мелочах. Впрочем, Луис и сам бы первый возмутился, случись что-нибудь подобное хоть однажды. Так что, просто дав себе мысленный зарок внимательнее наблюдать за всем происходящем вокруг него, чтоб не пропустить ни малейшей возможности разгадать эту загадку юноша решает, что пора б уже действительно поторопился, что бы успеть вовремя присоединиться к остальным парням из их отряда.
Задумавшись обо всем этом, Луис лишь в самый последний момент успел сбавить шаг и не врезаться едва ли не с разбегу в человека, шагнувшего во входную дверь дома, который паренек как раз спешил покинуть.
- Эй, полегче малыш. Затопчешь! – Знакомый голос помогает окончательно вернуться в реальность.
 - Мартин? А ты-то как сюда попал? Что ты тут делаешь?
- Я? Я увидел, как ты влетел в этот дом с такой скоростью, словно за тобой стадо буйных демонов гналось вот, и решил проверить, не приключилось ли с моим другом чего опять снова. А это оказывается не демоны, а ты сам буянишь, на людей вот кидаешься. - И хотя тон приятеля отдавал легкой насмешкой, светло ореховые глаза смотрели внимательно и серьезно, с явным ожиданием объяснения. Ну, ясно, Мартин оказался неподалеку и, увидев, как Луис зачем-то забежал в какой-то незнакомый дом, решил проверить, не влип ли младший друг по своему обыкновению в какую-нибудь новую неприятность. То, что ничего похожего не случалось уже о-го-го сколько времени, названного братца заботило видимо мало. Впрочем, сейчас это могло быть очень даже кстати. Друг был следопытом и отличным следопытом. Возможно, стоило рассказать ему о том, что случилось и с ним вдвоем Луису удалось бы найти хоть какие-то следы сбежавшего стрелка. А может, и нет. Ну много ли следов найдешь на мостовых булыжниках, и без того затоптанных сотнями сотен ног? Хотя Луис в прошлом не раз имел случай убедиться в способности друга читать след, что на мягкой травке, что на сбитой в твердый панцирь дорожной глине, что вообще, казалось, на ребристой водной поверхности. Но сейчас от того чтоб поделиться с Мартином случившимся паренька удерживало и кое-что еще помимо сомнения в том, что тот действительно смог бы ему помочь. Плохо знакомому с ним человеку молодой улыбчивый помощник капитана мог показаться беззаботным и где-то даже немного легкомысленным, но Луис-то прекрасно знал каким серьезным и дотошным, если даже не сказать занудным умел становиться Мартин, когда дело касалось службы, отряда, своего обожаемого командира и всего что с ними связано. Так что с него вполне могло статься посчитать, что о случившемся нужно непременно рассказать Гейви, а уж при Мартиновом-то упрямстве еще и настоять на этом. Вот только что рассказывать-то? Прямо сейчас ведь и в правду было нечего. Ну, был кто-то, ну выстрелил. Не попал же! Да и хотел ли тоже ведь непонятно. Расстояние же было не таким уж и большим, и Луис там, на площади, как он уже сам успел убедиться, был у таинственного стрелка как на ладони. Это как раз для того чтобы промахнуться, при таких-то условиях, постараться надо было. Так что может и в правду, чей розыгрыш идиотский, или просто напугать кто хотел? В любом случае стоило подождать и хотя бы самому понять прежде, что происходит, а потом уж полошить остальных. Тем более что капитан, разумный и сдержанный обычно, при малейшем намеке на угрозу любимому мальчику вполне был способен учинить бурю в стакане воды и либо приставить к Луису пол отряда охраны, чтоб сопровождали везде и всюду, даже и в нужник. А то и вовсе запереть его в казармах для безопасности, пока у Гейви не появиться время, чтоб самому во всем разобраться. А учитывая всю эту историю с вызовом капитана к королю и перспективой очередного и, похоже, как всегда серьезного и трудного задания, (ну не поручали их отряду других, репутация, чтоб ее!), время на расследования у капитана могло появиться еще очень и очень не скоро. Так что перспектива передвигаться по столице в центре кучи нянек - телохранителей или вообще оказаться пленником собственного сверхзаботливого любимого Луиса не прельщала ну совершенно. Решено, стоит подождать и посмотреть, что будет дальше, а пока просто удвоить осторожность и держать уши и глаза открытыми. Он же, в конце-то концов, гвардеец, а не какой-то там несмышленый ребенок и вполне способен и сам о себе позаботиться, и друзьям следовало бы почаще вспоминать об этом.
- Да ничего не стряслось Мартин, – дожидается тот, наконец, ответа от юного приятеля. – Просто показалось, что кто-то вроде как шарился тут, а том-то пустует. Ставни вон заколочены, так, что не должно бы было никого и быть, вот я и решил проверить. Так на всякий случай. И как видишь, угадал. Похоже, вспугнул вора. Он как раз перед твоим приходом в окно выскочил. Видишь, оттуда, где ставня открыта? – Успевшие за разговорами покинуть дом друзья немного притормозили на улочке перед его стеной. Оценив высоту указанного пареньком окна второго этажа, молодой солдат аж присвистнул.
- Из этого что ли? Ну, силен твой воришка оказался, ничего не скажешь. Или это ты его так напугал? Жаль, что поганец ноги себе не переломал при приземлении, щас бы могли объяснить ему, почему нельзя лазить в чужие дома и обкрадывать их законных владельцев. Ну да ладно. Все равно такие сами никогда не успокаиваются, так что рано или поздно все равно попадется, а тогда и воспитанием заняться можно будет. – Друг снова улыбнулся, но вспыхнувший в ореховых глазах хищный огонек явственно говорил, что никаких шуток с воришкой, или кто б он там был, молодой солдат шутить не собирается, и воспитание нарушитель закона запомнит надолго. Ну не любил Мартин преступников, как впрочем, и все в отряде, начиная от командира и заканчивая самим Луисом. Гвардейцы вообще не жаловали бандитов и не только по долгу службы, а такие горячие головы как Мартин и вовсе вкладывали в эту нелюбовь весь пыл и душу. И если вспомнить что как раз именно из-за бандитов когда-то совсем еще юный Мартин потерял своего отца. Тот пал от их руки, служа как раз в этом самом отряде. Именно тогда-то еще почти совсем ребенок – Мартин и стал в свою очередь, солдатом, сменив погибшего родителя. Так что удивительного в этой не любви, если не сказать жгучей ненависти, ничего не было.  Тем более, что отец Мартина, и это признавали все кто того знал, начиная от самого капитана и заканчивая самым последним членом отряда из тех кто был постарше и застал времена его службы, был не просто солдатом, а героем. Героем заслужившим всяческое уважение и восхищение не только при жизни, но и сейчас, спустя уже много лет после того как его тут не стало. И горячее желание юноши оказаться достойным той славы, что успел снискать себе его родитель, лишь подогревало этот пыл. – Ладно, давай-ка двигать в отряд, - хлопает молодой солдат по плечу юного приятеля, в очередной раз прерывая поток не совсем своевременных размышлений.  - Ты же тоже, как я гляжу, пеший, так что пока через всю эту толпу продеремся, да пока через пол столицы оттопаем как раз и будет время, что командир для встречи назначил.
- Ты прав, действительно давно уже пора возвращаться. Ты со мной? – Несмотря на все самоуспокоительные размышления, какое-то смутное чувство, и прежде успешно предупреждавшее бывшего бандитского шпиона о  близкой опасности не отпускало его.  Луис даже самому себе не хотел признаваться, как он был рад тому, что до безопасного гейвинового имения сегодня он будет добираться не в одиночку, а в компании верного друга, однако ответ Мартина его разочаровал,  и понадобилась вся выдержка паренька и прежние навыки владения лицом, чтоб не показать этого.
- Нет, командир велел мне встретить его у королевского дворца. То ли поручить, что хотел то ли еще чего. Так что ты давай дуй в именье, а я, точнее мы с ним чуть попожжа будем. Как раз успеешь вовремя, а то капитан в последнее время чего-то немного дерганный со всеми этими столичными делами стал, получишь еще по первое число, если опоздаешь. – Луис едва не рассмеялся. Похоже, к многочисленным талантам друга прибавился дар дипломата. Назвать настроение, в котором и в правду пребывал в последние несколько дней Гейви «немного дерганным» сам бы он не решился, тут на ум приходили совершенно другие слова. Похоже на этот раз их отряд ждало что-то действительно грандиозное, если, казалось бы, успевший за годы службы привыкнуть ко всему, к чему только можно вообразить, бравый капитан так реагирует. Но тогда тем больше было причин не добавлять ему беспокойства прямо сейчас. Юноша кивнул в так собственным мыслям, словно подтверждая правильность принятого решения. Хрен его знает почему, но вопреки всем собственным предчувствиям хотелось верить, что непонятный выстрел был простой случайностью. Мысль о том, что уютно обустроенное и явно тщательно подготовленное заранее гнездышко таинственного стрелка говорило совершенно о другом, Луис гнал от себя всеми силами. И, похоже, ему, в конце - концов, таки удалось если и не отмахнуться от нее, то хотя бы отложить до поры-до времени. Сейчас все равно ничего поделать он не мог. Решив напоследок глядеть в оба и быть начеку, а если еще хоть что нить стрясется, то тогда уже сразу и непременно. В общем, клятвенно пообещав самому себе, что если еще хоть раз хоть что-то, то тогда уж обязательно, если не Гейви так Мартину он обо всем расскажет, Луис поспешил догонять друга широким шагом двинувшегося по улице прочь от злополучного дома.

    Добротное в три высоких этажа строение, сложенное из больших каменных блоков встретило юного гвардейца приветливо распахнутыми створками крепких дубовых ворот, снующими туда-сюда по каким-то своим делам людьми в форме королевских гвардейцев и, казалось бы, полным отсутствием каких либо патрулей и охраны. Однако Луис прекрасно знал, насколько обманчива эта видимость беззаботности. Вздумай сюда сунуться хоть какой-нибудь чужак, невидимые сейчас наблюдатели живо встретили бы его прежде, чем он успел бы пройти и пару шагов по большому двору и для начала очень вежливо поинтересовались бы целью визита. Дальнейшее бы уже зависело от его собственных объяснений: от самого гостеприимного приема, до более чем быстрого выставления за ворота. А то и вовсе водворения под стражу до решения командира кто такой этот незваный гость, и какой участи он заслуживает. Впрочем, в столице не было ни единого глупца способного забрести сюда просто так без дела или что уж совсем невероятно со злым умыслом. Каждый  ее житель прекрасно знал, что это вполне обычное с виду имение ничем не отличающееся от соседствующих с ним со всех сторон домов знатных и богатых аристократов принадлежит одному из самых грозных и верных королевских капитанов, аж самому капитану Гейвину и давным-давно уже служит городским прибежищем его прославленному отряду. Так что шнырять сюда без дела никому бы не пришло и в голову. С невольной гордостью Луис чуть полюбовался местом, где их отряд с такими удобствами располагался каждый раз, когда им случалось оказаться по делам службы в столице. Местом, ставшим за эти два с небольшим года уже таким родным что Луис, пожалуй, без всякого напряга мог назвать его своим вторым домом. Вторым, после Гейвинового же имения, куда, правда им с капитаном удавалось попадать куда как реже, но где каждый кусочек и самого имения и озера и небольшого леска, и конюшен и причала, в общем, самый даже тайный и незаметный уголок мог бы поведать по паре другой счастливых воспоминаний. Интересно станет ли когда-нибудь ему таким же родным его собственный дом? Его-то замок с поместьем формально все еще принадлежали волей короля Гейвину. И хотя восстановление былого величия и благосостояния стараниями упорного капитана шло полным ходом. И хотя неутомимый любимый и таскал Луиса туда при каждом удобном и не удобном случае заставляя вникать во все дела, проблемы и в их решения, но, то, что Его Величество Эдуард со временем окончательно вернет родовое поместье юному маркизу пока еще все-таки не факт. Такое, каким оно было еще совсем недавно, разоренное почти под самое основание захватившими его бандитами оно могло стать непосильной ношей своему неопытному владельцу, который наверняка просто загубил бы его уже окончательно и безо всякой надежды на восстановление. Это понимал и сам Луис и, конечно же, это понимал и король. Вот и решил предусмотрительный Эдуард прежде передать эту обузу куда как более искушенному в делах такого рода Гейвину. С тем, что бы тот привел имение в порядок и заставил бы вновь приносить доход, как своему владельцу, так и в королевскую казну в виде положенных налогов, конечно же, тоже, причем как можно больший при как можно меньшем вмешательстве своего хозяина. А вот уже после выполнения этого, ну и еще пары других условий король в назначенный срок решит, потянет ли новоиспеченный маркиз такую ношу и стоит ли тому ее доверять. Впрочем, Луис и сам прекрасно знал, что все эти его сомнения не стоят и выеденного яйца. Даже если бы Гейвин и не был бы тем самым прославленным на все королевство гвардейским капитаном, никогда и ни в чем прежде не подводившим своего короля, готовым скорее умереть, чем не выполнить не то что его приказ, а и малейшую просьбу. Даже если бы и ни не в характере упрямого и самолюбивого, гордого и целеустремленного мужчины было  всегда, и не взирая ни на какие обстоятельства доводить до конца любое начатое дело и исполнять принятые на себя обязательства, причем с блеском. Все равно бравый капитан, даже не раздумывая ни единого мгновения, сделал бы все мыслимое и не мыслимое что бы оказать помощь любому из своих не таких уж и многочисленных друзей, а уж ради любимого и подавно. Впрочем, как, конечно же, и Луис для него и оба это прекрасно знали. Так стоило ли удивляться, что даже уже сейчас, за долго до окончания назначенного Эдуардом срока имение Верата Медалис уверенно восстанавливается? Люди, прежде когда-то служившие в поместье еще во времена Луисовых родителей, начали постепенно возвращаться в свои покинутые, а сейчас заново отстроенные дома, на поля и на пастбища. А кое-кто, видимо окончательно уверовав, что лучшие времена вернулись прочно и надолго привели с собой и подросших за эти годы детей. Работы в восстанавливаемых владениях хватало, а Гейв никогда не скупился, назначая возвратившимся работникам жалование, пусть пока что еще и из своего собственного кармана. И на все возражения Луиса смущенного очередной щедростью его любимого капитана Гейви неизменно отмахивался, что это вовсе никакая ни благотворительность и уж точно не милостыня, а вполне разумное деловое вложение. Вот встанет поместье молодого друга на ноги, и тот все вернет своему «Дорогому капитану» до последней медной монетки.  Ага, и где интересно Луис уже однажды слышал? Причем по примерно такому же самому поводу! Гейви с него еще и прежних то долгов ни разу даже не попытался стребовать, хотя вот уж их-то юный гвардеец на королевском содержании вернуть-то давно уже был в состоянии. Но стоило Луису как-то попробовать заикнуться о чем-то подобном и, помниться, капитан его чуть не поколотил, а уж орал-то как! До сих пор в ушах звенело. Хотя внешность легендарного капитана и изменилась счастливым образом до полной неузнаваемости, но нрав по-прежнему остался совершенно бешеный и временами непредсказуемый, Луис, по крайней мере, предсказать его временами не мог. Видимо в отличие от лица это не было результатом проклятия, и скинуть еще и это не виделось ни малейшей возможности. Впрочем, когда это Луиса не устраивал характер его любимого? Правильно – никогда, а кто старое помянет… И если подумать, то может быть  Гейви и прав, какие промеж ними сейчас могли быть счеты? Вот так оно все и шло. Поместье Медалисов восстанавливалось, поля засеивались и убирались, мастерские отстраивались заново и начинали работать, как им и положено, а богатые прежде шахты вновь начали выдавать первосортный мрамор. Пускай, конечно, пока еще и не в таком же количестве как когда-то, но все же. Им с капитаном даже удалось в этом году, в первый раз за столько лет перерыва уплатить королевский налог. Пока еще только часть, а не весь, разумеется, но юноша с Гейвином были горды и этим, а Эдуард на большем пока и не настаивал. Его Величество прекрасно понимал, сколько еще расходов предстоит старому верному другу и с отстройкой полуразрушенного замка Медалисов, за который еще даже и не брались по настоящему, и со многим, многим другим. Сколько еще сил, времени и нервов отделяет родовое гнездо Луиса от возвращения ему былых процветания и величия. Но все, же начало было уже положено и сомневаться в том, что уже через год, а то и меньше, у Его Величества не будет ни малейших причин не вернуть Луису все, что когда-то принадлежало его семье, не приходилось. С этим-то все было в полном порядке, вот только, юноша невольно протяжно вздохнул. Вот только не чувствовал себя Луис дома под вновь обретенным отчим кровом. Вот  не чувствовал и все тут. Хоть ты тресни! Ничего ни екало в груди, ничего не отзывалось ни в душе, ни в сердце, когда он переступал его порог. Даже и на десятую долю от того как скучал юный гвардеец в разлуке с так сроднившимся с ним поместьем любимого капитана, не ощущал он тоски отлучаясь надолго из дома собственного. Не получалось никак у паренька скучать по замку где он когда-то считал себя простым рабом, бесправной и безропотной игрушкой шайки бандитов. Хотя и неприязни, как наверно тоже можно было ожидать, юноша к этому месту не ощущал тоже. Скорее уж просто вежливо равнодушное любопытство, как и у любого чужака, впервые оказавшегося на новом месте. Изменится ли это когда и замок и поместье перейдут к нему уже окончательно? Кто знает. Станет ли имение Верата Медалисов ему настоящим домом, теперь вот уже третьим, после родного дома Гейви и вот этого вот столичного особняка так же принадлежащего любимому капитану, юноша сейчас не мог и предположить, но вот уж первых-то двух у него больше никто отнять не сможет.  Громкий топот копыт выводит замешкавшегося, было, юного гвардейца из задумчивости, и он спешит посторониться, уступая дорогу всаднику в приметной форме гвардейского капитана с развевающимся за спиной не скрытым сейчас шлемом длинным низким хвостом белокурых волос.  Даже  если б привычное тепло быстрой волной в тот же миг же не прокатилось в груди при одном только взгляде на въехавшего в широко распахнутые ворота всадника, Луис все равно без малейших усилий узнал бы приметную фигуру. Вспоминая все, что с ними когда-то происходило, сейчас даже не верилось, какую же прочную связь удалось создать им двоим! Связь, накрепко приковавшую их друг к другу. И родилась она далеко не сразу, вовсе нет. Им многое пришлось преодолеть и исправлять. И Луисовы ложь и предательство, и недоверие и вполне обоснованное недоверие сурового капитана, и даже преступление, но они смогли преодолеть все, что им выпало. И вот теперь Луис всем своим влюбленным сердцем верил, что уже, ни что в этом мире не в силах их разделить и загасить прочное пламя их любви. Сердце снова отзывается теплом при виде этого мужчины. Тряхнув головой, юный гвардеец думает, что если он промедлит тут посреди двора еще немного, то все-таки опоздает к общему сбору. И что тогда, не смотря на все связи и все любви мира, любимый капитан устроит ему такую выволочку, что мало не покажется ни ему, ни зрителям. Осознав это, Луис спешит, наконец, поскорее присоединиться ко всем остальным.
    В общую залу Луис умудрился влететь едва-едва не столкнувшись в дверном проеме с капитаном. То есть уже в самый последний момент, за что и был удостоен  не самого одобрительного взгляда от своего любящего но строгого командира. Однако хоть и едва-едва, но все, же юный гвардеец таки не опоздал к назначенному сроку, а потому только взглядом все и ограничилось. Высказывать ему за почти, но все таки не опоздание капитан ничего не стал, тем более начни Гейви сейчас устраивать пареньку разнос и тогда он уже сам бы задерживал всех остальных, тратя время, которое сам, же и назначил совсем для другого. Поэтому капитан просто прошел к центру залы, в которой уже успел собраться весь их остальной отряд и принялся знакомить солдат с новыми заданиями, которые в очередной раз приготовил для них их король. Как оказалось весь теперешний переполох со срочным вызовом в столицу практически всех лучших гвардейских отрядов и все что за этим последовало, приключился от того что Его Величество Эдуард задумал устроить из очередной годовщины своей коронации нечто до невозможности пышное и торжественное. На радость добрым соседям, на устрашение злобным завистникам и всем  возможным тайным и явным противникам.  C кучей иноземных гостей и пышными дарами от сопредельных правителей, когда каждый стремиться изо всех сил перещеголять один другого и пустить как можно больше пыли в глаза всем и каждому. С торжественными выездами самого Его величества пред очи ликующих подданных. С парадами бравых и непобедимых королевских гвардейцев, с умопомрачительными фейерверками и демонстрацией могущественной магии придворных волшебников, короче со всем до чего только смогла додуматься оказавшаяся довольно богатой, если не сказать буйной фантазия самого короля Эдуарда и назначенных им церемониймейстеров и распорядителей. И, как уже было сказано, бравым королевским гвардейцам во всем этом действе отводилась роль самая, что ни на есть важная и действенная. Как в обеспечении соблюдения порядка в самой столице и ее окрестностях на все время проведения этих празднеств, так и в придании им как можно большей помпезности и прежде всего, конечно, на королевских торжественных выездах и пышных парадах.  И поэтому помимо обычных обязанностей и забот, которые каждому гвардейцу были и привычны и хорошо знакомы в этот раз от них требовалось, помимо всего прочего, еще и привести в полнейший порядок давным-давно задвинутые в самый дальний и пыльный  угол, по случаю долгого отсутствия в королевстве подобных мероприятий, парадные броню и оружие. И поскольку капитан прекрасно знал своих солдат, да и не только своих, но и любых солдат вообще. Знал их традиционную и стойкую нелюбовь к любой лишней и ненужной, по их мнению, работе, тем более в отсутствии приказа ее выполнять, то совершенно не сомневался, что раз уж необходимости не было, то навряд ли кто из парней догадался хотя бы периодически протирать пыль на парадных кирасах. Поэтому командир особо настоятельно повелел всем парням без исключения заняться этим делом, и не мешкая. Сразу же после ужина, который был запланирован, как только он закончит знакомить отряд с новостями. И если этот самый ужин не затягивать, то времени у ребят на это должно было быть предостаточно. Ведь во дворец, что бы в самый первый, (но далеко не в последний) раз на месте ознакомиться с планами выездов и маршрутами отрядов и может даже первыми репетициями, они должны были выступать только после завтрашнего полудня.