Скамеечка

                С К А М Е Е Ч К А

ПРЕДИСЛОВИЕ.
                Годы минучие, что же вы делаете с людьми?..

     Было время – любое расстояние пройти: всего-то делов – комнатные тапочки оставлю в прихожей, переобуюсь и вперёд… Теперь же вот какая незадача: душа опытом богаче, а ногам путь короче. Заботы те же, сад ухода требует, а сил уже на всё не хватает! Ноги отдыха просят. Озадачила я своих сыновей по этому поводу. «Что-нибудь придумаем», - загадочно подмигнул мне старший сын и уже на следующий день привёз в сад туристическую раздвижную скамеечку. Обрадовалась я, но потом оказалось, что на узеньких дорожках между грядками с такой скамеечкой – замаешься. Отнесла я её в сарайку, а сама, как великий грешник – на коленках вдоль грядок ползаю. Молчу. Боюсь сына обидеть.
     Ладно. Время пришло, младший мой сын, со своим сыном (моим внуком, Алёшей) нагрянули ко мне в сад – новый забор ставить. Забор получился – соседям на зависть. А между делом мне внук обычную, низенькую, деревянную скамеечку сделал. Всё лето я с этой скамеечкой, как с подружкой по огороду ходила. Осень настала, похолодало, я домой перебралась. А дома – другая жизнь. Выйду погулять, свежим воздухом подышать и весь мой маршрут – от скамейки до другой дворовой скамейки. От дома, где я живу, сразу же за дорогой – лесок, тропинками исполосованный. За ним – девственная тайга. Тайга – дело хорошее, но, как говорит моя знакомая, которая ещё на десяток лет постарше меня будет: «Боюсь в тайге медведя своими «прелестями» смутить…»
     Делать нечего, я решила ограничиться ближним лесочком. Велела сыну, при случае, привезти мне из сада им же подаренную скамеечку, да ещё крепенькую палку вырезать. Сын выслушал, спорить не стал, а только вздохнул. Дескать, матери очередная блажь в голову пришла, но ни о чём расспрашивать не стал. В точности выполнил мою просьбу и внука прислал. Мол, разузнай там, что да как. А у меня какие секреты? Я скамеечку затолкала в специальную сумочку, ухватистую палку в руки – надёжное средство от бродячих собак, внук фотоаппарат захватил и, как маленько солнышко землю прогрело, подались мы в лесок. Несколько раз я садилась на своей скамеечке передохнуть, делала кое-какие записи в блокнотике. Только внуку такое медленное передвижение разонравилось. Он всё норовил подальше углубиться в лес, будто бы там и красок больше и что-то эдакое, необычное можно увидеть. А я ему объясняю: «Красотами богат наш лес. В любом месте я сяду на свою скамеечку и на одном месте на четыре стороны повернусь, присмотрюсь, пообвыкну, всё увиденное в сердце приму. А всё, что душу тронуло - в строчки выльется…»
     Видать не убедила я его. Достал внук фотоаппарат и предлагает мне:
     - Давай, бабуля, я тебе сфотографирую всё, на что ты укажешь, а дома включишь ноутбук и рассматривай лесную красоту, сидя на диване, сколько хочешь…
     С молодыми не поспоришь, им время дорого. Согласилась. Посмотрел внук сделанные им же фотографии и губы поджал. А я подумала: «Чтоб увидеть неброскую красоту – дорасти ещё до неё надо…»
     Поблагодарила я внука за лесную прогулку, чаем напоила и до порога проводила. С тех пор сама со своей скамеечкой в лесок хожу, а то и на озеро наведаюсь. Выйду из дома и – куда ноги принесут, тому месту и рада. Божественной красотой любой уголок украшен. А я, как тот художник-путешественник, только не кистью, а словом пытаюсь красоту на бумагу перенести. Хорошо или плохо у меня получается – это уже читателю судить. Я просто с людьми своей радостью делюсь.
                Осень 2013 г.
                *     *     *
                О С Е Н Ь

     Осень в сибирском лесу, там, где город лесной ландшафт пытается чуточку подправить для удобства любителей гулять, соприкасаясь с природой родного края, так изумительно прекрасна, что какие бы слова не употребила – всё будет мало. Но попробую всё, что вижу с этого самого места, сидя на раздвижной скамеечке, подробно описать.
     Сразу скажу: устроители лесопарковой зоны постарались на славу. Дорожка асфальтирована, шириной – метра полтора, бежит вдоль берега речушки, в некоторых местах взбегает на добротные деревянные мостки с некрашеными перилами. Берега речушки укреплены речным камнем, а самые высокие места выложены из тёмного гранита. Камни крупные, весеннее половодье не сможет разрушить рукотворную защиту. Однако во всём видна аккуратность и забота человека – доброго хозяина, украшателя.
     Речные склоны поросли травой, роскошным папоротником. У моста совсем молодой малинник, веточки тоненькие, красноватые. По другую же сторону – многовековой лес. По всему видать, туда люди не заходили с топором. Разновозрастные ёлки задумчивы и величавы. Может быть они и являются ровесниками тех берёз,  которые лежат теперь поперёк ручья, отжившие свой век, с обломленными ветками. Глядя на этот печальный исход, мёртвая древесина ни в коем разе не портит общий пейзаж. В природе всё естественно – жизнь и смерть в одном ряду, тем более в пору сентябрьской осени.
     Я сижу на обочине дорожки, на своей скамеечке, под молодой черёмухой. Её листва собрала для своего прощального наряда все осенние краски: от светло-зелёного до пурпурно-красного. Дорожка слегка усыпана листвой. По другую сторону мостка «горят» красно-рыжим огнём осинки. Деревца молодые, выросшие на рыхлой земле уже после того, как была проложена дорожка.
     Дикий голубовато-синий дельфиниум тоже видать рассеялся на потревоженной земле и теперь высокие двухметрово-рослые цветущие султаны радуют взгляд гуляющих горожан.
     А дальше - зеленеют мелколистые грабы. Берёзы в обнимку с елями золотой слезой пытаются разжалобить вечно зелёную хвою. Но тщетно. Вечнозелёные дерева стоят задумчивы и равнодушны ко всем лесным соседям. Отзывчивей оказалась вода в речушке. Вода журчит, пенится, стеснённая двумя валунами, покачивает низко склонившуюся ветку папоротника.
     Над всей этой умиротворённой красотой раскрыл светлые очи погожий день.
     «Постояло б ещё Бабье лето, порадовало… - подумала я, вздыхая. – Во, листик упал прямо на блокнот. Это уже лично мне подарок! Унесу его домой. В книгу Пришвина положу между страниц.  Зима придёт, листик напомнит мне день нынешний…
     Славное место! Даст Бог здоровья, ещё приду сюда…»
                2013 г
                *     *     *
                СИБИРСКИЕ  ДЖУНГЛИ

     «Август переломился», - говорили в старину. Это значило, что Лето на Осень заглядывается. Днём тепло, а солнце закатится за гору – скорее прячься в нору. Всё оно конечно правильно, но как же не хочется Лето отпускать… Вот и я, памятуя об осенних переменах, выбралась «на природу». С самой весны работа, работа. Все мысли о саде. В огороде своя красота, но у дикой растительности особенная прелесть.
     И вот шла я, шла по тропинке и выбрала себе для отдыха лужайку, словно специально именно для этой приятной цели предназначенную. Берёзы – слева, берёзы – справа, листвой отягощённые, а посредине – рослая, вызревшая трава в этом месте косой не тронутая. Всех больше жёлто цветущих цветов – это своего времени дождавшийся молочай. Над ним возвышались голубовато-белые султаны дикого дельфиниума. Каждый его цветочек с темно окрашенной серёдкой, которую ещё издали видать. Синий дельфиниум ростом поменьше, веточки тоньше и цветочки помельче, но красив – слов нет. Особенно у синего дельфиниума листва красивая. Несколько цветков растёт в моём огороде. Отцветёт, я тут же цветоносы срезаю, а листва остаётся существенным дополнением другим цветам.
     Вольготно именно в этом месте чувствует себя осот. Цветочки розовенькие. Одни - отцвели, другие же только набирают цвет. Само растение осанистое, больше на куст походит. Растёт себе и никому и в голову не придёт упрекнуть его, дескать – сорняк.
     Сперва почувствовала запах, а потом уже увидела бледно-розовые зонтики валерьяны. Дудник и борщевик давно уже отцвели и как-то особо остро напоминают о приближении осени. Чтоб не расстраиваться, я стараюсь на них не смотреть. Куда приятнее видеть пенисто-цветущую таволгу. Нижние её листы уже тронутые желтизной, а вверху стебли ветвятся. А цветов-то, цветов на каждой веточке медвяно-белых с сильным запахом. Помимо пчёл и ос, тут каких только букашек на них не увидишь!  Такое жужжание, словно где-то рядом улей стоит.
     Вдоль тропинки по самому краю донник белый, теснимый крупнолистой полынью. За полынью – жёлтый донник. И вот он, красавец из красавцев – зверобой! Ах, ты ж мой букет-букетище! Листочки узенькие, попарные, словно растение нарочно не желает листвой отвлекать внимание смотрящего на него, отдавая приоритет цветам. А цветочки, пятилепестковые золотистые звёздочки. Слегка тронула веточку и тут же щедрое, любвеобильное растение обсыпало мне руку жёлтенькой пыльцой. «Прости меня! Не мне предназначалась твоя пыльца… Я всего лишь поклонница твоей красоты», - смущённо извиняюсь перед изысканно-прекрасным растением.
     Отступив шаг назад, я раздвинула свою скамеечку и села на неё. И как только мои глаза стали на уровне высоты растений, мне показалось, что я попала совсем в другой, незнакомый мне мир, мир еле уловимых звуков, запахов, разных букашек, муравьёв, зелёненьких козявок, всевозможных гусениц, мошек, тли и мотыльков. И все они куда-то спешат, ссорятся, влюбляются.
     «Вот они – сибирские джунгли! Им природа отмеряла всего-то каких-то три месяца с небольшим…» - подумала я и замерла, стараясь никому ничем не мешать.
     На цветок зверобоя села ещё молоденькая стрекоза, опустила свой непомерно длинный хвост, который словно переломился именно в том месте, где на её туловище заканчивались лапки. Прилетел бронзовокрылый жук, отдохнул, но искать угощение не стал, просто перелетел на одиноко стоящий кипрей.
     Вдруг природа насупилась, словно обиделась на неизвестного мне «кого-то». Я подняла голову и всё поняла: это солнышко облачко заслонило. Вроде – ничего особенного, вот только комарам будто кто в трубу протрубил. Крылатые вампиры будто в цепи сорвались. Целая туча над моей головой… Пришлось спасаться бегством. Всего-то веточку таволги принесла домой, но запах!..
     А всё же жаль, что леточко катится под уклон…
                2013 г.
                *     *     *
     Глинистый, пологий берег реки в некоторых местах, словно продольной морщиной на лбу, прорезан глубоким яром. Исследуя природу этой местности, мне показалось странным, что не на  берегу, а на склонах яра растут молоденькие сосенки и осинки. Деревца смело сбегают до самой воды. Сам спуск к реке, как тыквенный срез – жёлтенький и однородный, только там, где полагается быть тыквенной корке – тёмно-серый подзолистый слой грунта. И только уже на нём растут берёзки-малолетки и берёзы, которым по полтора-два десятка лет.
     Недалеко от того места, где я присела передохнуть, к берёзе, которая стояла особняком, привязанная пластиковая бутылка с завинченным горлышком, направленным вниз и аккуратно срезанным донышком. Видать с весны ещё осталась, когда какой-то незадачливый собиратель берёзового сока оставил посудину и так за ней и не пришёл. В бутылке пусто и на теле берёзового ствола ранка за лето зарубцевалась. И ещё интересно, что под деревом травяной покров гуще, хотя особым разнообразием трав и кустов эта лесная местность не богата.
     У ног моих травка реденькая, чахлыми кустиками больше смахивает на мелколистую жёсткую осоку, а местами на болотную траву на кочках, только невзрачная она какая-то, видимо от скудости питания и засушливого лета вид у неё сиротский, с лёгкой желтизной.
     Внизу река спокойная, зеркальная, словно и не течёт вовсе, а решила передохнуть в этой безлюдной местности. Солнышко освещает только тот берег, на котором я сижу. Противоположный берег остаётся в тени. От того каким-то скучным кажется покрывающий тот берег чахлый лозняк. За ним в просветах видна тропинка, а за тропинкой кудрявятся вербы. За вербами – красавицы лиственницы. Будто нарочно кто так деревья высадил, но вряд ли. Ели и появляются здесь люди, то разве что пройдут тропинкой вдоль реки. Да и мысли их в это время далеко-делече от этих мест.
     Река, словно граница, разделяющая два лесных государства. Этот берег – высокий, другой – равнинный. Там, между дерев, ещё с ночи прячется туман, но солнышко тихомолком уже подбирается к нему.
     Миролюбивая река отражает в себе, как в зеркале, оба берега, но вот незадача – хоть бы одна рыбёшка хвостом плеснула. Какое-то сонное царство. Даже шелеста листвы не слышно. Вон даже осинка задремала на солнышке. Ни птиц, ни кузнечиков не слыхать. Если б не комары, то я бы подумала, что мне всё это приснилось.
                2013 г.
                *     *     *
     Тихая речная заводь. Вода запятнана опавшей пожелтевшей листвой, но почему-то не у берега, а ближе к середине. Водное зеркало обступил со всех сторон смешанный лес. Осень ещё не тронула лиственницы, нежная хвоя ещё зелёная и деревья, как истинные красавицы, соперничают с елями. На берёзах листва тоже ещё цвета незрелого лимона. Кудрявые клёны греют на солнышке разноцветные листики – детские ручёнки. Зато молодые топольки, больше похожие на кустики, красавцы в шелестящем обществе редкого камыша у самой воды.
     Еле приметная лесная тропинка вывела меня к скамейке, с в землю вкопанными ножками, с вырезанным сердечком на спинке скамейки в две досочки.
     Я осмотрелась, действительно, с этого места открывается прекрасный вид. Краснолистая черёмуха склонилась по-матерински над однолетним прутиком рябины. Чуть поодаль, на солнышке, пышно цветёт молочай.
     Медленно, словно откусываю самый сладкий плод, ступаю по тропинке, стараюсь не наступать на редкие кленовые листы. Опавшая листва и на скамейке так изысканно-красиво смотрится, что я не посмела их потревожить. Скоро вечер. Может быть на этой скамейке кому-то назначено свидание…
    Нет-нет, лучше я уйду…
               
                *     *     *
     То, что три аккуратненьких скамейки с фигурными ножками, стояли под роскошным дубом, меня не удивило. (Где ж ещё людям посидеть, как ни на природе, ни на таком красивом месте?) В основном люди садились на скамейки лицом к парку и спиной к дубу. Это легко было определить по протоптанной тропинке, слегка присыпанной опавшей листвой. Я же решила сесть на одну из скамеек таким образом, чтобы смотреть в другую сторону, туда, где мне интереснее. А интересным мне показался сам дуб, вернее – его ствол: было такое впечатление, будто кто-то выжал половую тряпку и так жгутом оставил торчмя стоять. Второй загадкой было то, что этот дуб рос на самом краю крутого спуска в глубокий яр.
     Я подошла к дубу, оперлась на него и попыталась посмотреть: «Что же там внизу?» Но «там», откуда доносился плеск воды, ничего не было видно. Молочно-белый туман был такой плотный, что ниже кромки яра уже ничего не было видно. Мало того, туман чудовищным монстром выползал на равнину. Разумно было бы для меня поторопиться, чтоб не оказаться у него в плену.
     Я быстро зашагала вглубь парка, а метров через сто – оглянулась. Скамейки под дубом теперь едва угадывались.
     «Жаль, я бы там посидела… за милую душу».

                *     *     *
     Скамейка была новая, металлическая, свежевыкрашенная в синий цвет. Сама плоскость скамейки и её спинка состояли из двух листов металла, шириной этак – сантиметров сорок. Такая же по ширине и спинка. Ажурной вязью высверлены отверстия по всему полотну. Странным было то, что скамейка держалась всего на двух ножках, вкопанных в землю.
     Мне показалось, что краска ещё не совсем высохла. Хоть я и устала, но присесть на неё не решилась. К тому же скамейка была уж больно миниатюрная на вид. «Наверное она для детей предназначена…» - подумала я. И вообще, летний парк, в моём понимании, был несколько странным. Скорее, это то, что осталось от барской усадьбы и было наскоро перепланировано под городской парк. Никаких обсаженных цветами аллей, просто утоптанные сотнями ног гуляющих дорожки. Где – рядами, а где – как придётся, растут старые белые акации. «Красивые, вот бы прийти сюда где-то в конце мая, посидеть на этой скамейке, насладиться чудесным ароматом цветущей акации…», - мечтательно зажмурилась я.
     В этом парке росли ещё и яблони, настоящие садовые яблони. Вот они-то и притягивали к себе взгляды прохожих. «А пчёл сколько! Даже подойти и понюхать цветущую веточку боязно… Да я и ступить туда не осмелюсь, ведь вокруг яблонь зелёным ковром растёт мелколистая земляника. И на ней кое-где уже белые цветики видны.
     А дальше, умело обстриженные кусты сирени, ещё какие-то маленькие кустики со странного вида цветочками. Зато везде травка мягкая, молоденькая. Так и подмывает по ней босиком пробежаться.
     «О-о! Кукушка! Первая в этом году… Как приятно  кукушку слушать, вдыхая божественный запах цветущей яблони… А говорили мне родственники, будто бы в парке, по выходным дням играет духовой оркестр… Рано ещё, вечером будет больше отдыхающих, будет и музыка, - размышляла я. – Прямо как во времена моей молодости… Что удивляться? Это маленький городишко, тут всё нежнее и лиричнее. А всё же, как тут приятно и легко. Не солгу, если скажу, что я, хоть на время, сбросила с плеч лет этак тридцать… А воспоминаний сколько!..»

                2014 г.