Осень времен перемен

                1.
В ту осень степь пожухла рано.
Несло по ветру вдаль туманы.
Промчались гуси, вслед ушли
И туры, и стада тарпанов.
Отшельник, живший у реки,
Где камышом заросши плавни,
К зиме укрыл свой тайный скит
Кусками дерна и травы,
Законопатил щели мхами.
Запахло снегом уж вдали,
Темнее вечерами стало,
Лишь в очаге переливались
Багрово-синие угли.
Сова ручная у двери
Блистала желтыми глазами.
В углу крылами трепетали,
В плетеной клетке, сизари,
Что с вестью о врагах взлетали,
Когда из степи орды шли.
Отшельник снадобье варил,
Бараньей костью для гаданий
Смотрел он вдаль, за край земли.
                2.
Вечнозелёные знойные страны,
Люди чернее всех черных ночей,
Странные звери и женщины стройные,
Блики отделанных златом мечей,
Белые стены, дворцы, колокольни,
Гавани, полные кораблей…
Но… замутилась вдруг сеть колдовская,
Что-то тревожное слышно в ночи,
Волчья ли к скиту приблизилась стая,
Иль человека вблизи поищи.
Двери, не скрипнув на кожаных петлях,
Внутрь приоткрылись, укрыты угли.
Тихо. Лишь шепчется с травами ветер…
Нет уж, заклятья соврать не могли.
Тихой неслышной звериной стопою
Вверх по кургану прокрался старик.
Звёзды мерцают под новой луною.
Лошади слышно приглушенный всхлип.
                3.
-  Костров не жгли, уж близко массагеты,
Неведомо откуда, два уж века,
Пришедшие, и вот уж третий день,
Летящие за нами, словно тень.
Уж, кажется, оторвалась погоня,
Но снова крик предутренний : « По коням!»
Но снова – не успеть менять коней,
И вот уж край знакомых нам степей…
Молись Христу, чтобы душе твоей
Спастись в тревожном крае беспокойном.
                4.
- Да, я ромей! Да, с гуннами живу я,
Но я  не раб, хоть и слугой им был,
Слова врагов, купцов перевожу им,
И в битвах трусом быть я не любил.
Что хочешь ты, старик, коль я твой пленник,
Хоть ты в полон меня обманом взял?
Откуда знаешь речи ты ромеев,
И как неслышно ты  меня связал,
Иль спали, может, наши часовые?
- Уже все часовые – неживые,
И жив ты – потому, что в плен попал.
Так говоришь, что близко массагеты,
Что ж, может скоро сам  расскажешь все ты
В одной из  ближних наших крепостей,-
Сказал отшельник и взял в руки клетку.
В двери мелькнула полоса рассвета,
И полетела пара голубей.
                5.
Дозор примчался,
                ромея взяли.
По перелескам, вдали
Все дальше, дальше
                дымы вставали
Дымы тревоги черны.
И вот уж город.
                Высоки башни.
Широкий княжеский двор.
С осанкой гордой и видом важным
Стража вперяет взор.
По тёмным сводчатым коридорам
Привели в тронный зал.
Пред князем статным седым и старым
Там совет заседал.
                6.
- Развяжите его, пусть, что знает,
                нам честно расскажет.
Да он знает язык!
                - Эй, скажи , что не нужен толмач!
Массагеты идут?
                Что же, весть несомненно то важная.
Что ты знаешь еще?
                Отвечай, да глаза мне не прячь!
- Скоро город твой, князь,
                будет, может, до камня разрушен.
Массагеты идут, но за ними и орды хазар.
Помолись же ты, князь,
                за несчастных детей своих души,
 Дочерей твоих,  жен,
                пусть минует  бесчестья позор…
- Чёрен рот твой, ромей,
                будешь проклят за грязность пророчеств!
Заковать в кандалы!
                Заклеймить и отдать сторожам!
А когда отразим
                мы нашествие,
                с помощью предков,
Мы тебя за враньё,
                перед городом нашим сожжем!
                7.
- Когда тебя привезли , мой милый,
У воеводы спросила имя,
А он ответил – Ромей!
Когда тебя заклеймили, милый,
Хоть каплю боли твоей
Забрать мне, как же хотелось сильно,
Но ты был враг, ты – ромей!
Когда на город враги напали,
Когда ворота уже упали,
Я разыскала тебя.
О как же сильно тебя сковали!
Молота не поднять…
Ты слышишь, милый, уже ты вправе,
Душою, судьбой моей,
До самой смерти распоряжаться,
Хоть враг ты, и хоть ромей…
Когда полгорода уж пылало,
Оседлали коней.
Под звон булатный
                во тьму умчались,
Сквозь створ разбитых дверей.
                8.
Уж реки первые льды сковали
И сыпался первый снег.
На север дальний путь простирали,
На север, где воля, лес.
Вновь рай потерян,
                времен начало,
И мир перед  ними весь!