Кабинет

    За дверью туалетной кабинки прошипел голос человека, изумленного внезапными обстоятельствами, прервавшими на фазе кульминации естественный ход всемирного физиологического опыта.  Как феникс из пепла, возвышаясь во тьме проема, появилась  голова в фуражке.  Потоки влаги, как ручейки, стекали с головного убора офицера, поначалу не позволяя,  со стороны рассмотреть изумленную гримасу вопрошающей маски, которая собираясь с мыслями, пыталась ответить на вопрос, тщетно ища свое место в новом мире.  Отворив дверь туалета, силуэт сделал все возможное для сохранения внезапно поруганной офицерской чести. На него смотрел изумленный последствиями своей деятельности, открыв широко рот и глаза, с пустым тазиком  в руках,  закатанными по локоть рукавами гимнастерки дневальный.  Мелькнул как метеор миг вселенского времени, и  лазерные импульсы, явно излучающиеся в этот момент из их  глаз, пересеклись, от чего влага на фуражке офицера стала превращаться в пар, а дневальный  стал потихоньку заваливаться в сторону писсуара от перенапряжения. Слегка отряхнув казенный френч и натянув форменные, еще минуту назад отглаженные идеально,  армейские галифе, офицер, пытаясь изобразить, что никого не замечает, и этого хорошего человека тоже, вышел из туалетной комнаты и, как призрак, направился к себе в кабинет. Сырость, тихо расставаясь с тканью мощного силуэта, оставляла таинственные  следы на  лакированной поверхности пола, указывая направление поиска туалетного визитера. Через мгновение, в этом  направлении,   преодолевая длиннющий  коридор, пулей нагана улетел дежурный по роте. Прошло еще какое-то время, и дневальный, так еще и не закрывший рот, был снят.
 Первые месяцы училищного пребывания бывшего еще вчера школьника,  а в перспективе нескольких лет боевого замполита погранвойск, являются в сознание, как томик непрочитанной книги открытий. Поступив в военное училище, вы внезапно узнаете, что посещение лекций, семинаров, является не полной картиной увлекательного мира получения по выпуску  заветного звания.   Наряд дневальным по учебной роте, вот то первое, что потихоньку отрезвляет свежий молодой организм, заставляя понимать все  прелести армейской жизни.
 Само по себе, это испытание не является очень сложной задачей. Раз в месяц услышать на вечерней проверке свою фамилию, и узнать, что завтра после обеда ты в отличие от остальных можешь часок поспать, а потом с вечера до вечера будешь охранять сон своих соплеменников, чистить, мыть и убирать, в принципе не проблема. Другое дело, если рядовой наряд превращается для тебя в работу, на которую ты ходишь регулярно и часто, получая  ее, как благодарность от твоего любимого командира за различные нарушения. Вот тут уже начинаются испытания.
Боевая задача, заключающаяся в стоянии на тумбочке, обычно является парадной стороной медали. Бесконечные, зазубренные до автоматизма информирования любого позвонившего о том, с кем абоненту посчастливилось  разговаривать, оглашения родной шестой учебной роты о  построениях, визитах начальства, можно рассматривать, как развлечение.
Чувство наркотического, косящего особенно под утро, опьянения, когда вся рота спит и эта, стелящаяся по коридору микстура, буквально валит с ног и тебя, тоже терпимо. В качестве бонуса, тебе достается не парадная сторона. Уборка всего, что пришло в некую не нормативность от жизни роты за сутки. А это широкие просторы и перспективы огромного длинного коридора,  пролеты лестничных маршей, милый сердцу туалет, который  является изюминкой любого испытания.
Блестящий кафель играет в лучах восходящего солнца.  Соски умывальников, фаянс раковин в несколько рядов, напоминают о доме, маме, и хорошем пионерском лагере из золотого детства. Кабинки, как телефонные будки, рады, если не поговорить с тобой, то приютить на несколько минут точно. Краники писсуаров блестят медью, отбрасывая блики на стены королевства, которое на сутки отписывается тебе на  услужение.  Вернее тебя отписывают во власть этого  сокровища.
 Какое-то время, ты выполняешь обязанности  начальника этого объекта  роскоши с той степенью сознательности, которая позволит тебе не появляется здесь в качестве уборщика еще хотя бы до следующего очередного наряда. Ты усиленно все моешь, протираешь, как для себя любимого. Затем силы тают, и чтобы быстро  нагнать блеск, ты просто берешь тазик полный до краев жидкости, и с размаху льешь содержимое лавиной поверх дверей туалетных кабин.
Обычаем делового оборота курсантского  контингента принято обозначать  место временной парковки. Ремень с бляхой, свисающий с дверцы пограничного секрета,  выполняет  в этот момент роль красного сигнала светофора.  Портупея не ремень, снимать ее не быстро, вывешивать неловко. В этой оплошности и заключалась ошибка офицера. Один крутой замах тазика, и прерванный полет мыслей хозяина портупеи стал реальностью жизни.
      Отряхнувшись, проветрив  перышки, посетитель комнаты релаксации  сделал все, чтобы высокое начальство объявило обидчику благодарность за отличие в охране государственной границы.
Через сутки знакомая личность, уже без тазика, получив бесплатную путевку  на родной объект, с пролонгацией, стояла как обычно, оповещая контингент роты о построении.