Ее теория литературы

   Кофе принесли вместе с коньяком - редкая удача. Правда, графин с коньяком принесли, а бокалы - нет. Обычный дебилизм. Я попытался открыть рот, но она меня опередила:
- Молодой человек, а пить мы будем из горла? И лимон порежьте. И лед я вроде бы просила...
  Официант смутился:
- Сейчас, сейчас. Все принесу.
   Кофе без коньяка как-то совсем не вписывался в программу. Я покрутил чашку и спросил:
- Ты хочешь знать мое мнение?
- Нет.
- Тогда какого черта мы здесь сидим, cмотрим на коньяк?
- Просто сидим. Мне приятно с тобой посидеть.
- А мне неприятно. Выпить хочется.
   Официант возник где-то слева и заученно-угодливо - наверное видел это в кино - поставил на стол бокалы, лед и лимон.
   Коньяк упал в желудок горячим , вязким и оживляющим глотком. Потом глоток колы со льдом и сигарета...Она тоже достала из женской пачки какую-то пошлую розовую сигарету и потянулась ко мне - прикурить.
- Розовые сигареты...пошлость какая. В девяностые ни одна прошмандовка не стала бы курить розовые сигареты. Тогда в моде была утонченная брутальность - курить круто было темно-коричневые, почти черные.
- Сейчас не девяностые. И я не прошмандовка. Галантный ты наш...
- Ладно. Слушай, я тут оказал тебе посильную материальную помощь - купил твою книжку. Если честно, то купил даже две, или три. Просто я книги покупаю и если читаю не сразу, то они иногда теряются. Проще купить новую, чем искать.
- Ну и что за книжка?
- Не кокетничай. Ту самую книжку. Твои романы тиражем в сто экземпляров мне не купить - их еще найти надо. А эту твою нарасхват тащат - как горячие пирожки. Так что коньяк надо бы не с меня, а с тебя...
- Ты про русскую литературу?
-Да, я про нее. Хотел поговорить. Правда, ты не любишь об этом говорить - я знаю из твоих интервью.
- Да , не люблю. Написала и написала. Мне что - заплатить за коньяк?
- Нет. Ты же знаешь -  я говна не пью. И других не угощаю. И вообще мне весь этот ресторан - как слону дробина. Я могу здесь завтракать , обедать и ужинать - и с меня не убудет. Лучше поговорим...
- Ну ладно. Поговорим. Закажи тогда что-нибудь закусить.


   Давай это будет монолог. Ты будешь жрать и молчать. Пить и курить свою розовую пошлятину. И ты дослушаешь меня до конца, как я до конца прочитал, нет вру - просмотрел твою злобную и бездарную книжку.
   Начнем с того, что я не хочу тебя обидеть. Большинство книжек в мире - злобные и бездарные. Но у тебя речь идет о русской литературе - так и будем о русской. Если бы ты написала о мировой, то это было бы никому не интересно. Мировая литература слишком обширна, чтобы у тебя и твоих читателей оказались общие интересы. Русская же литература знакома всем. Средняя школа, мать ее...
   Я потому и купил твою книгу. Я ведь знал, что это будет непродуктивно. Но очень хотелось посмотреть - а что же ты такого знаешь обо всех этих занудах с портретов в кабинете литературы.
   Оказалось - ничего нового. В юности ты любила Блока - пишешь ты. А теперь разлюбила. Ты мстишь ему за то, что разлюбила? А почему бы не расстаться друзьями? Ты, старая кляча, просто уже не способна никого любить. Пыжишься убедить всех в своей извращенности и утонченности. Тоже мне - цветок зла. В зеркале себя видела? Сколько лет-то тебе? Нет, я не могу на это смотреть - дай сюда эту мерзость и возьми нормальную сигарету...
   Я тоже в юности любил Блока. Крестная как-то взяла с собой на экскурсию. Нас возили на автобусе по всяким кладбищам и помойкам, а в дороге экскурсовод читала блоковские стихи. И я заболел. Учился тогда классе в четвертом. Вытащил из школьной библиотеки всего Блока. Читал дома вслух, когда никого не было.
   Блок...сейчас я тоже улыбаюсь над своей детской любовью. О чем это - завернулась, не обернулась, ушла, нашла... Пятиклашке, конечно, вполне достаточно. Его еще никто не нашел, никто от него не ушел. Кажется - вот она жизнь и ее печальный рыцарь  - Блок. А Блок ведь в сущности - человек без биографии. Ему и писать-то не о чем особенно было. Пришла - нашла - ушла...Вот Лермонтов - поэт с биографией, Пушкин - тоже. Гумилев, Есенин... А вот остальные - они какие-то ...камерные что ли, кабинетные. И вот Блок...Да, ты права - Блок детский поэт.  Ты этого не писала? Значит привиделось...
   Когда я как все начал вдруг писать стихи, в то мгновение жизни я сам того не понимая, старался писать как Блок. Все, что мне нравилось, я разослал в толстые журналы. Из каждого пришел вежливый отказ плюс пара психотерапевтических пассов. Мол, пишите, юноша, дальше, в будущем вы - великий поэт. И только один человек написал мне прямо и хорошо. Хорошие стихи. Совсем как Блок. Местами даже лучше. Но Блок уже есть. Второго не надо.
  Нет, я это не к тому, что я - второй Блок...Я-это первый и последний Я. И больше ничего.
   Гоголь...брррр...... С самого раннего детства считаю эту часть дитературы для себя запретной. После того, как прочитал на ночь "Страшную месть". Попалась-собака- под руку и прочитал. Еще помню, как с папой ходили в кино на "Вия". После фильма папа на улице закурил и сказал:
- Смешной фильм.
   Мой добрый, умный, сильный папа...Нет бы сразу сказать мне: "Не читай эту херню.Это не литература, а история болезни. "  Сегодня я понимаю его и не обижаюсь. Он жил в полной уверенности в том, что все это - весь мир вокруг - навечно. И не хотел, чтобы я был диссидентом. Хотя бы в вопросах литературы. Ненавязчиво он научил меня -  если тошнит читать, почитай критику, а лучше - предисловие. Плюс в учебнике есть краткое содержание. 
  Вот грешен - люблю Лермонтова. Прочитал Героя классе в пятом, еще до того, как проходили. Да, любовь-морковь...Печорин... Но мне нравилось. Особенно когда он мчался за Верой, загнал коня и - кажется-плакал... Тоже нормальная литература для пятиклашек. Мы же все - Печорины тогда были. Прекрасных дам мечтали лишь взгляд поймать, аромат услышать. Дураки? Да нет. Все это правильно. Настоящие люди - как раз пятиклашки и есть. Потом ссучиваются. Почти все. Я  вот из пятого класса сам себе сегодняшнему руки не подал бы...
   Пушкин... Ты вот пишешь - урод. Ну почему урод-то? Не повезло парню - не красавец, да еще и черножопый, что никогда на Руси не приветствовалось. В корень, видно, пошел - бабы любили. Или он их, а про них больше рассказывал...Маленькие и страшненькие  - они все стараются как можно больше по бабам шастать. А потом - рассказывать. Или не шастать, а просто рассказывать. Да какая разница? Нормальный парень был. Женился неудачно. Зачем ему эта дылда была - Натали? Женился бы на маленькой, страшненькой - никто не позарится, а самому гулять - хоть не хочу. Ну что тебе такого сделал Пушкин? А я знаю. Мы все - русские - глухо ненавидим Пушкина из-за пушкинистов. Они достали - это правда. Ходят на Мойку 12, стихи читают, книжки пишут, песни... Вот это уроды - так уроды. Согласись - проблема ведь не в гениях. Им и так хреново. Проблема - в тех, кто навеки потом припадает к их энергетике. В фанатиках - почитателях. Злят именно эти вампиры, а не сами классики. Потому что с классиками ты как человек умный и не менее талантливый, мог бы договориться. Поспорить там, выпить водки, поумничать...но договориться. Потому что классики - они все-таки свои. А вот эти ходоки по музеям-квартирам, бездарные неудачники, учителки литературы в школе, исследователи чужого белья, читатели чужих писем...вот они действительно вызывают тошноту и ненависть. Как крысы. Или змеи. Вроде бы - тоже живность. А противно.
   Ну кто тебя еще обидел? Достоевский, конечно. Да, согласен - раздражает то, что Достоевский во всем мире воспринимается почти как единственный русский писатель. даже теми, кто не читал и "Три поросенка", не то что Достоевского. Идиотизма, конечно - навалом. И не только в "Идиоте". Но ты задумайся - а может, действительно так жили? Ассигнации пачками в камин бросали, с ума сходили по бабе-проститутке, вопросы решали с Мирозданием мирозданческие? Ты не задумывалась - а может именно после такой вот иррациональной жизни Россия перевернула всю себя и весь мир? Убила царскую семью, взорвала церкви, расстреляла двадцать тыщ поляков в Катыни, своих миллионами не пощадила, звериную свою морду весь двадцатый век демонстрировала? А все равно ведь - нет никого кроме нее настоящего. Нет и все тут. Ну не Америка же. Да ладно - это уже не вопрос классической литературы. Если бы классики знали к каким зверствам и жертвам идет человечество, они бы не написали ни строчки.
   Кстати, это очень интересно - вся наша русская литература из девятнадцатого века. В восемнадцатом орудуют только стихоплеты-любители, вроде Державина или Ломоносова. Но это не литература - это домашнее баловство. Девятнадцатый век дал России литературу. Не только России, но России - только он. И вот если посмотреть, о чем же пишут гении...О чем эти все чемпионские перлы? Блин...о любви-моркови. Онегин - тупой семиклассник. Не обращает внимание на третьеклассницу - Татьяну. Пишут записки, стреляют в лоб пятиклассника - Ленского. Средняя школа советского пуританского образца просто визжит от восторга и , содрогаясь от собственной ужасающей греховности, объявляет комсомольский диспут : "Может ли мальчик дружить с девочкой?" И все сидят - красные от стыда и ненависти друг к другу и делают моральный выбор - сказать, что может и пошли вы на йух, или промолчать и скушать литературный бутерброд из Пушкина, намазанного тонко на Лермонтова. А Лермонтов... тот самый, который рубился с чеченами на Валерике, Лермонтов - кавказский ветеран...он пишет о чем? Опять , блин, о любви. О княжне Мэри, о Вере.
   Нет, я что хочу сказать...девятнадцатый век, благодаря нашим классикам, представляется нам эдаким веком всеобщего мира, когда главными вопросами были нравственные. А ведь в этом самом веке не было и дня без войны. Французы, турки, персы, поляки, венгры, опять французы, англичане, сардинское-блин-королевство, опять англичане, опять турки... Одни кавказские войны чего стоили. А покорение Средней Азии? А Китай, Корея? Тихая экспансия на Памир и в Тибет? Несостоявшийся поход Паскевича в Нидерланды (но зато раздраконили в очередной раз Польшу). Читая, удивляешься - как это все и уместилось-то в один только век...
   А классики про любовь-морковь писали. Наперебой. Ну пару строк чиркнул Лермонтов на батальные темы, Лева Толстой слегка пофантазировал... Толстой...да. Это - глыбина. Невозможный литературный талант. Читая его, я вспоминаю знаешь кого? Кнута Гамсуна. Читала его трилогию об Августе? Там люди норвежские ловят селедку. Ловят, ловят...а ты все читаешь, читаешь...Потом они эту селедку солят. Солят, солят...Потом жрут, а что осталось - продают. Покупают новые сети и опять ловят, ловят... Думаешь - в чем же фишка? А уже шестьсот страниц как ни бывало. И вдруг появляется незнакомец и просит дать ему товар. Он, мол, поедет в другой фиорд, товар продаст, а деньги отдаст. Ему дают, а он исчезает. И думаешь - вот оно. Интрига. Началось. Детектива. А через двести страниц этот хмырь появляется и отдает все деньги до копеечки. И опять ловят селедку. А ты как дурак читаешь. И даже в плохом переводе - не оторваться. Вот это - литература. Никакой мысли, а какая сила слова? Вот так вот и читаешь "Анну Каренину" - непередаваемое удовольствие от повествования. А повествование - о херне собачьей. О сбесившихся с жиру тупых, безвольных, вечно рефлексирующих помещиках. О проблемах, которые не стоят выеденного яйца. Но читаешь - и зачитываешься.
   Вот взять, к примеру, тему. Любил я с детства красную икру. Да редко видел. А теперь жизнь удалась и могу ее жрать хоть ведрами. Но не сожрать столько. Проблема? Проблема. А еще проблема - разбавляют ее в магазинах минеральной водой гады. Икра - такая штука, что на килограмм себя спокойно впитывает двести грамм левого "Боржоми". Вот и продают ее нам с водой напополам. Проблема? Проблема. Выручают братья-браконьеры. Отдают нам икру без воды. Но вот незадача-малосольная икра вкусна, но быстро портится. Поэтому солить стали уж больно круто. Что делать? Друг посоветовал тоньше намазывать. Мне это как-то западло - тоньше. Я вот придумал - сахарку в нее добавлять. Смягчает. Как такая тема? Как детектив - не вштыривает, а вот Толстой или Гамсун наваляли бы страниц по тыщще. И читали бы мы как миленькие. Потому что - мастера слова. Слова, но не мысли.
   Вот в этом, мне кажется, вся слабость великой русской...- в отсутствии мысли, отсутствии пафоса, четкой идеи экзистенциальной. Просто вот появились такие вот мастера слова, а сказать им - нечего. Кстати, это не только к русской литературе относится. Но мы - о ней...
   Вообще, если сбиться опять на Достоевского, то я считаю, что человечество ничего не потеряло бы , если бы его творения все исчезли  за исключением одной главы из "Братьев Карамазовых". Сама знаешь какой. О Великом Инквизиторе. И больше не было никакой оригинальной и фундаментальной мысли у писателей ни в веке девятнадцатом, ни в двадцатом. А может быть - больше и не надо...
   Так что я вроде бы и согласен с тобой - спорная это литература. Спорность в том, что - стоит ли ее пиарить и втюхивать ее за настоящее молодым неокрепшим мозгам? Молодые мозги начитаются Тургенева ( если не после того, как накурятся анаши) и вздумают девушек своих боготворить. А девушки уже давно самый древний бизнес продвигают через интернет. Или девушки неокрепшие начитаются - и будут думать, что их, якобы там - любят и собираются всю жизнь ручки целовать...
   Вообще, я думаю, Тань, что Земля - это зона строгого режима. Мы все сюда попали за что-то. Причем, статьи нам не зачитали. Просто бросили в трюм, как быдло последнее. И цели у нас нет. Цели в жизни на земле нет. Есть только причина, но мы ее не знаем. И не узнаем никогда. Цель может быть только одна - побег. Подкоп и побег. И нахрен нам все эти лютики-цветочки. Литература - это лагерная пропаганда. Мол, живите , животные и будьте счастливы, что вы живы. Любите, изменяйте, фрустируйте от этого, снова любите. Чушь - смысл - это побег, Таня. А после побега - месть и захват. Поэтому литература это, наверное - Хайнлайн. Но никак - не Толстой.
   Толстой убил меня своей  "...Сонатой" . Я бы не подал ему руки после этого - только стакан воды. Кстати, смотрю по ТВ на его правнука какого-то - Петра Толстого - записного идиота - и думаю... Не скажу, что думаю. Непечатно это.

   Фет, Тютчев, что они тебе сделали? Они просто писали стихи. А их просто потом произвели в классики. Да и в какие там классики? Мы что - знаем что-то об их творчестве?  Да просто были поэты. И все тут.
   Кто еще тебе, Таня, переехал дорогу? Ты пойми, что они - из другого века. Некрасовы, Достоевские, Тургеневы, Гончаровы...
   Прости их, Таня. Как простят нас те, кто придут после...
   А может быть, Таня, и нас с тобой будущие люди произведут в классики? Может быть, надо просто больше писать. Как Толстой.




   Слушай, ты чего взбеленилась? Может быть, еще коньяк? Ну вот...я так и думал. Все будет хорошо...