Баба ягодка опять Часть 1. Выйди замуж не напасть

Часть 1. Выйти замуж – не напасть

На днях Машке исполнилось сорок пять лет. Интересная дата, не правда ли? Большая часть жизни уже прожита и даже накоплен кое-какой опыт, но душа все еще молода и жаждет любви, без которой земное существование вряд ли можно считать оправданным, если ты, например, не какой-нибудь известный художник, поэт или ученый, сделавший мировое открытие.

Хотя, если копнуть глубже, то и знаменитый Ландау не мог жить без любви. У него даже было расписание любовниц: по четвергам жена одного диссертанта, по пятницам — другого. А жене самого Ландау приходилось терпеть многочисленные измены и тихо ненавидеть его, а потом снова любить, ведь он — гений, а гениям прощается все. Брак, достойный кисти Босха! Не правда ли?

Но давайте вернемся к Машке и к тем самым бабам-ягодкам, о которых пойдет речь.
По статистике женщины в нашей стране после сорока пяти уже ничего не ждут. Большая часть, безропотно ожидая пенсии, с головой уходит в работу и нянчится с внуками, меньшая, сожалея о «бездарно» прожитых годах, пускается во все тяжкие, не жалея сил и накопленных средств.

Героиня нашей истории болталась где-то посередине между пессимистами и прожигателями жизни: под поезд не бросалась, за мужские штаны не хваталась, о прошлом не сожалела и о будущем не загадывала, предпочитая существовать в отсеке сегодняшнего дня, как советовал знаменитый Карнеги. Ведь она избранная, раз живет на этой земле, а избранным роптать не полагается.

Жизнь у Машки никогда не была легкой, несмотря на то, что росла она в благополучной и обеспеченной, по тем меркам, семье. Отец, кандидат физико-математических наук, преподавал в одном из столичных вузов, мать, бывшая учительница английского языка, для удовольствия занималась репетиторством, бабушка, вдова капитана первого ранга, подрабатывала бухгалтером на дому.
В общем, у девочки было все, кроме главного — родительской любви и заботы. Мать, эгоистичная и черствая женщина, зацикленная на собственном здоровье, большую часть времени проводила в поликлиниках, выискивая у себя несуществующие болячки, помешанный на работе отец пропадал на кафедре в университете, у бабки на первом месте была дача, на втором многочисленные подружки и только на третьем внучка, которую она видела исключительно по значимым датам — в день рождения, восьмого марта и на Новый год. Машка привыкла к вынужденному одиночеству, и другой жизни не представляла.

Когда ей исполнилось четырнадцать, из дома ушел отец. Причина банальная — влюбился в  молодую, длинноногую и грудастую. Мать, не пережившая предательства, впала в депрессию и через год умерла, тихо и безропотно, как черепаха, усохнув в своем непробиваемом панцире.
После похорон бабушка забрала внучку к себе. Отец не возражал против такого решения. Раз в месяц приходил к дочери с кульком шоколадных конфет, проверял дневник и спешно уходил домой, оставляя в квартире запах дорогого парфюма. Но и эта «идиллия» продлилась недолго. С рождением сына горе-папаша окончательно открестился от дочери, объяснив свое исчезновение отсутствием времени.

С бабушкой Машке жилось нелегко. Ирина Марковна была женщиной властной и нетерпимой. Она не считалась ни с ее мнением, ни с потребностями, ни с желаниями, и требовала от внучки беспрекословного подчинения.
Машка вынуждена была жить по установленным бабкой правилам, прописанным красным карандашом на тетрадном листке, прикрепленном к ковру двумя большими булавками.
Стараясь не огорчать бабушку, она делала все, что от нее требовалось и даже больше того. Но сварливая и своенравная старуха не умела и не хотела жить в мире и цеплялась за любой повод, лишь бы поссориться с внучкой. А поводом для конфликта могло стать все, что угодно: не до конца задернутая занавеска, не слишком хорошо политые цветы, неровно повешенное на крючок полотенце и даже хлебная крошка, ненароком оставленная на столе. Прежде чем выйти из дома, Машка несколько раз обходила квартиру, подтирала, выжимала, поддергивала… но старухе все равно было не угодить.

Когда становилось совсем невмоготу, Машка запиралась у себя комнате и рыдала несколько часов к ряду. Старуха замолкала на какое-то время, но, когда страсти стихали, бралась за воспитание с усиленным энтузиазмом, не забывая припомнить накопившиеся обиды. Так и жили в постоянной борьбе.

Бессонными ночами Машка мечтала о том, как будет жить в своей квартире, в которой когда-то жила с родителями, где никто не будет издеваться над ней и указывать, что и как надо делать. Оставалось только окончить школу — и она будет свободна, как птица. Но когда этот день наступил, все пошло не так, как она ожидала.
В силу возраста и неопытности девочка не задумывалась над тем, что все эти годы их кормила родительская квартира. Деньги, правда, были небольшие, но на еду и  одежду хватало.

Получив аттестат, Машка решила не откладывать разговор и в тот же день потребовала у бабки ключи.

— Сначала в институт поступи, потом работу найди, а уж потом требуй, —  вырвав у нее аттестат, взвилась Ирина Марковна, - а пока будешь жить тут и по моим правилам. И чтобы проучить неблагодарную,  заперлась в комнате на целые сутки.

 Пришлось Машке  смириться и отложить мечты о самостоятельной жизни до окончания института. Но к счастью, а может, и на беду, судьба подбросила ей другой вариант. На одной из институтских вечеринок она познакомилась с мужчиной, который в скором времени стал ее мужем.

Галантный, симпатичный, состоявшийся, красноречивый, он так уболтал неопытную девчонку, что к концу вечеринки она уже не замечала ни лысины на круглой, как шар, голове, ни вставных передних зубов, ни зрелого возраста кавалера.

Борис, как человек опытный, умел красиво ухаживать, дарил недорогие, но милые безделушки, был вежлив, обходителен и крайне предупредителен. Машку подкупало его ненавязчивое внимание и ни к чему не обязывающие подарки, и, когда он сделал ей предложение, она, не раздумывая, согласилась и через положенный законом срок вышла за него замуж. Правда не по любви, а по расчету, и не по денежному, а житейскому. Любовь у нее была в десятом классе с Юркой Родимовым, но не принесла ей ничего, кроме слез и страданий. После этого она дала себе слово ни в кого и никогда не влюбляться. Во-первых, это очень больно, а во-вторых, для любви нужны внутренние резервы. А где их взять, если тебя выпотрошили, как курицу, и выбросили, без всяких на то объяснений?

В общем, Машка больше не хотела страстей и поступила, как советовала ей бабка, позволяя себя любить. В браке главное покой, уважение и уверенность в завтрашнем дне.

Но то ли бабушка оказалась недальновидной, то ли муж попался не тот… Машка не получила ни одного, ни другого, ни третьего.

Борис хоть и был на несколько лет старше, но, как оказалось, ни умом, ни житейским опытом не отличался. Заполучив в жены молоденькую девчонку, он тут же начал перекраивать ее под себя, да так жестко и неумело, что она не выдержала и подала на развод.

— Я тебе не кусок сукна, чтобы выкраивать из меня то, что тебе заблагорассудится, — сказала она, предъявив ему заявление о разводе.

Благоверный был вне себя от возмущения и ударил ее кулаком по лицу. И если у нее еще оставались какие-то сомнения по поводу развода, то теперь они рассеялись окончательно.

Борис, в отличие от Машки, разводиться не собирался. Зная уступчивый характер жены, он принялся уговаривать ее не разрушать брак, обещая исправить ошибки. Но она понимала, что человека не изменить, и, чтобы не мозолить глаза всемогущему, переехала в другой район, в осиротевшую после бабушкиной смерти квартиру. С глаз долой — из сердца вон, как говорится в пословице.
 
Продолжение http://www.proza.ru/2015/03/01/1082