Молчание

Трамвай тоже как живой человек умеет кашлять. Не верите ? Сядьте, пожалуйста, на седьмой маршрут и проследуйте от остановки "Сабочеевка" до кольцевого поворота "Пятикопеечный изгиб". И увидите сами, как трамвай поравнявшись с бетонным столбом, что на углу 9-го переулка, сначала глухо кашлянет, а потом, нырнув под раскидистую акацию, перейдет на крепкий, убивающий мозги: кха-кха, ду-ду-ду.... Впрочем, это уже не кашель, а полное издевательство над рельсами и электрическими проводами. Длинные железяки в этот момент готовы изогнуться буквой "С", а металлические электроспагетти причесаться и собраться в моток.

Что это за кашель такой,- спросите вы. - От которого вся округа мертвеет?

Этот вопрос неоднократно вырисовывал у себя в голове директор фирмы "Слуховые аппараты для народа", предприниматель от неба, умный до крайности рассудка и честный до бесчестного состояния Игорь Васильевич Руковишников, который имел возможность не иметь автомобиля для своих профессиональных нужд, а ездить на работу-с работы на стареньком трамвайчике и которого весь городской мир считал: "Он немного того....".

Этот – того - директор Руковишников давно уже приметил трамвайную необычность. Как только появляются скрипучие и дергающиеся звуки, то начинает творится черти что: водитель подпрыгивает на сидушке, пассажиры дёргаются и немеют; за окнами все кобели сбиваются в кучи и мотаются за сучкой; воробьи вспархивают ошалело с акации и поют соловьями, соловьи - стрижами, а лесная посадка у "Пятикопеечного изгиба" дрожит и сыпет на землю колючки и корявые иссохшие сучья .

- Так что ж это за такой кашель?- крутил в своем необычном мозгу вопрос Руковишников. - Видимо, это природа наделила бессловесное железное и электромоторное существо всякими звуковыми прибамбасами. Или умный конструктор спроектировал ему талант петь кашлем дифирамбы этому невразумительному, погрязшему в бестолковость миру ?

И так происходит каждый день. Едет он, прислушивается к скрипучим песням трамвая, мечтает о возвышенном, добром, выстраивает планы где найти лоха и впихнуть ему залежалый товар... Смотрит в окно, видит, как проплывают городские пейзажи. Вот мелькнул 9-переулок, столб, акация... И понеслась - кха-кха, ду-ду... Куда несчастный Игорь Васильевич только не заглядывал - под сиденья, за сиденья и даже перед... Обшаривал взглядом пассажиров. Приставал с вопросом: "Вы слышите ?"

-Слышим, - отвечали многие. - И что теперь ?

- Так ведь невыносимо, ухи режет

- И что теперь !?

Кое-кто из угрюмых граждан были резки и чрезвычайно неприветливы.

Но каждый выражал свои мысли по своему:

-Вам что дать свои два пальца, чтобы уши заткнуть?

- Вы бы, молодой человек, учились у трамвая как правильно кашлять. А то стоите тут и слюнями брызгаете. Невыносимо !

- Идите вы к черту, дяденька !

Руковишников, конечно, возмущался безразличию пассажиров, однако негодование быстро проходило, когда трамвай выныривал из-под акации и резко замолкал, как будто ничего и не было. Но в душе оставался осадок от неразгаданности тайны.

Он, перестав бегать по вагону, останавливался, вытирал пот со лба, поправлял брюки и садился угрюмым на прежнее место. Некоторые пассажиры, оглядывая скукоженного Руковишникова, слегка улыбались, а некоторые кривились, видимо, думая про себя: "Еще один чудик".

Водитель трамвая тоже кривился. Он давно приметил Руковишникова, видел, как тот при приближении к акации вскакивал и мотался с выпученными глазами по салону. В этот момент водителя посещала необычная по природе жалость. Ему хотелось крикнуть в салон с пассажирами: "Сядь на место, придурок ! Всех уже тут достал !" Но ему тоже было невыносимо от кашля. Подпрыгивания на сидушке выматывали ему нервы, а кашель рвал его душу. И потому он, сомкнув челюсти, молчал. Молчали, дурея от звуков, и пассажиры. Молчали: 9-переулок, этот безмозглый столб, акация... Молчал мир. Молчало небо.

Никто не хотел отвечать на вопрос:

- Откуда у трамвая кашель?

И так изо дня в день.