1.
Вы, когда-нибудь, проходя мимо лиц без определенного места жительства, задумывались о том, что заставило их прийти к такой жизни? Лично у меня на все это было одно объяснение «Пить меньше надо». И они, как бы, не вызывали во мне никакой жалости. Друзья говорили, что это очень жестоко, на что моим ответом было – «сами виноваты». Но на самом деле я очень сентиментальный человек, и если уж задумаюсь об этих беднягах, то на неделю точно обеспечена депрессия, так что мой пофигизм - некое ограждение, забор, который я построила, дабы искоренить свою чрезмерную сентиментальность. Конечно же, мало кто допускает мысли о том, что может оказаться на их месте – «Нет, я точно никогда не окажусь в таком положении! Ведь у меня есть друзья, родственники, родители, государство, в конце - концов, которое должно охранять и защищать меня. Нет, уж кому – кому, а мне это точно не грозит!» - думаете вы. Что я могу сказать по этому поводу, с некоторых пор, моя любимая фраза – «Никогда не говори никогда!». Вы уж поверте молодой, симпатичной, замужней женщине, у которой есть любящие родители, муж, достаточно друзей, и которая между тем уже пятый день перебивается по вокзалам и подвалам своей малой родины.
Все эти дни, кажутся вечностью. Гложет удушающая мысль о том, что уже не будет в твоей жизни "как раньше", и сейчас ты стоишь перед выбором, либо начинать новую жизнь с абсолютно чистого листа, так как нет иного выхода, либо прозябать в нынешнем состоянии и ждать полного превращения себя в БОМЖа, в общепринятом понятии данного слова.
Самое неприятное в моей учебе - это путь, который пролегает от дома до колледжа. Каждый день встаешь в начале шестого, для того чтобы прибыть на занятия к половине девятого. Естественно ты не в силах открыть глаза так рано, и где-то внутри начинается ожесточенная борьба тебя – ответственного и тебя – пофигиста… догадайтесь, кто побеждает чаще?… Помимо - одеться, умыться, покушать, тебя ожидает получасовая тряска в автобусе до вокзала в приятном соседстве с дедулечками, едущими на дачи, и везущими охапками всякого рода вилы, тяпки и другую, подобную утварь, которая, премило смотрит на тебя и на каждой кочке норовит попасть в глаз. Зачем они таскают все это даже зимой, для меня, наверное, навсегда останется загадкой. Уже в более малолюдной маршрутке, отстояв огромную пробку под Ростовом, которая, кажется, никогда не рассасывается, и, поставив свое помятое, затоптанное тело в следующий битком набитый транспорт, уже по Ростову доезжаешь до учебы. И не удивительно, что где-то на час, в лучшем случае на полчаса, все равно опаздываешь.
Так и проходят мои пять дней в неделю уже три года, но привыкнуть к такому графику никак не удается. С некоторых пор я проживаю с мужем на окраине города, и дабы добраться до первой остановки, мне необходимо столь ранним утром переходить весьма темный сквер с чрезвычайно нехорошей репутацией, где, со стабильностью раз в неделю обязательно происходят какие-то разборки, пьяные драки, так же это излюбленное место малолетних отморозков, вследствие чьих гулянок, поутру скорая помощь, частенько увозит покалеченных проституток, на радость патологоанатомов.
Ранним зимним заснеженным утром сквер выглядит менее жутким, нежели в бесснежную погоду, так как среди множества кустарников и деревьев можно рассмотреть хоть что-нибудь и чувство возможной опасности несколько стихает. Пытаясь как можно скорее миновать ненавистную тропу сквера, нелепо поскальзываясь и спотыкаясь, я спешила на учебу. Меня окликнули. Не останавливаясь и не поворачиваясь, боковым зрением, я увидела трёх молодых людей, лет двадцати – двадцати пяти. Они стояли около местной разливочной, расположившейся между деревьев, но были совсем не пьяны и весьма прилично одеты, что и испугало меня, т.к. более логичным было встретить здесь местных алкашей, которым с утра пораньше невтерпеж опохмелится. Я, никак не среагировав на их вопрос, ускорила шаг. Молодые люди двинулись за мной, что-то говоря вслед. Я значительно прибавила скорость… Крича, что нам срочно нужно поговорить, что-то о жизни и смерти, что я зря испугалась, и мы просто обязаны помочь друг другу, они побежали вслед. Я бросилась со всех ног, как ошпаренная. Да уж, точно сказали, что это вопрос жизни и смерти, не обманули! Передать, что творилось внутри меня невозможно, инстинкт самосохранения и некоторая трусость полностью отключили логическое мышление и всю освободившуюся энергию перенаправили на сверхзвуковое передвижение. Мой испуг был настолько силен, что даже по льду и снегу я развила крейсерскую скорость. Не оглядываясь на погоню, дабы не сбиться с пути, мне мерещилось, будто они за моей спиной и вот-вот, в следующее мгновение схватят и растерзают меня, как собаки беззащитного котенка. Добежав до переезда, на коем заканчивается злосчастный сквер и начинается цивилизация, я мельком заметила стоящую неподалеку группу людей, где-то пять взрослых мужчин лет сорока. Это, дожидаясь своего автобуса, стояли рабочие с завода, наглым образом расположившемся в черте города. Я на секунду остановилась, ноги отказались продолжать сумасшедший марафон, и в голове пробежала мысль: "Господи, надеюсь, есть у нас еще порядочные люди!?". Вернув себе контроль над ногами, продолжила свою утреннюю пробежку. И действительно, моя мысль оказалась более чем материальной. Ожидающие транспорт мужчины, увидев бегущих за мной парней, остановили их, преградив путь, начали выяснять, в чем дело. Быстро забежав в свой автобус и, трясясь от страха, я наблюдала в окно, как развиваются события до тех пор, пока разборка не скрылась вдалеке.
Доехав до вокзала и пересев на маршрутку Азов - Ростов, чувство безопасности приятно согрело грудь. Тревожила лишь мысль: как же по утрам добираться до учебы. Теперь-то уж точно столь ранним утром я не пойду через этот ужасный сквер… что ж, придется первым парам про меня забыть, а что делать...
Проезжая промзону, где-то между городами Батайск и Ростов, водитель останавливается, чтобы подобрать попутчиков. Вы не представляете того ужаса, который охватил меня в минуту, когда я увидела, что в маршрутку заходят мои "утренние друзья". Откуда они могли здесь взяться?! Моя больная фантазия, начала извлекать одну за одной бредовые мысли. Как они могли здесь оказаться? Простое совпадение, или они меня выследили? А что если водитель с ними за одно, что если это какой-то всемирный заговор… В тот момент я готова была выброситься из окна машины… а толку?… они бы спокойно вышли за мной, а в промзоне довольно мало мест где можно спрятаться девушке от трех мужиков.
Парни, абсолютно непринужденно забравшись в маршрутку, заняли, имеющиеся в салоне свободные места, двое из них сели сзади меня, а один сбоку. Внутри меня начала развиваться жуткая паника, резко кинуло в жар, начали накатывать слезы, глаза забегали, как у сумасшедшей, в поисках хоть какого-то решения. Что теперь будет? Я оценила обстановку и поняла, что в случае чего, мне тут никто не поможет, просто дважды повезти за одно утро не могло. В маршрутке, помимо нас, находились водитель - дагестанец, бабулечка с внуком лет десяти, влюбленная парочка, на вид не выходящая из запоя лет эдак пятнадцать, две студентки и, какое-то быдло, сидящее в дешевых наушниках, которые издавали ужасное шипение, и слушающее на полную громкость гавнорепчик.
Надо что-то делать! Зная, что у моего мужа вечно разряжен телефон, я решила, на всякий случай, написать сообщение студенческой подруге Ане, мало ли что сейчас произойдет, а так хоть смогут найти хотя бы мое тело, уже не говоря об этих ублюдках. Трясущимися руками, набрав сообщение, вдруг заметила, что источники ужаса совсем не обращают на меня внимания, а очень увлеченно что-то между собой обсуждают. Я начала прислушиваться: говорили они какими-то научными терминами, что-то совсем непонятное. Что-то в их речи заинтересовало меня, но что именно сразу не поняла. Затем стало ясно, что молодые люди, на удивление, говорили правильным чистым языком, в их речи не проскальзывало, ни слов – паразитов ни матерных, что чрезвычайно удивило меня. Это были весьма культурные и образованные люди, и я подумала, а что если им действительно ничего от меня не было нужно, может они и в правду хотели о чем-то поговорить... или же, в тихом омуте черти водятся?... Днем – это прекультурнейшие люди, а по ночам - маньяки-отморозки?!... Они же зачем-то за мной гнались?! Наверное, они просто не разглядели меня в темноте, поэтому сейчас не узнают, что ж тем лучше. В общем, главным было доехать до Ростова, а там уже… затеряться в миллионном городе, это вам не по ночным скверам бегать!
Выскочив пулей из машины, не вызывая подозрений, я зарылась в толщу пешеходов, слившись с серой массой городского пейзажа. Осторожно оглянувшись, увидела своих преследователей, оставшихся на остановке уже в компании двух симпатичных девушек, теперь стало ясно, почему они меня, как бы, не узнали. Знали бы эти девчонки, с какими уродами они связались!
Дойдя до остановки «Ворошиловский», где по обыкновению сажусь на восьмидесятый маршрут до колледжа, еще раз оглянулась на стоящих вдалеке, все на том же месте, моих «знакомых». «Уроды!» - с ненавистью проговорила вслух, чем вызвала интерес многих прохожих. Благополучно добравшись до учебы, решила выкинуть этот случай из головы.
На часах двадцать минут девятого, на удивление, сегодня не опоздала. Ани еще не было на учебе, я набрала ее номер: "Спящая красавица, ну ты где есть, через 15 минут экзамен!" - сказала ей, на что она невнятным голосом пробормотала, что скоро будет, наверное, еще спит. Приехав на учебу, Аня спросила, что со мной произошло и что за странное сообщение я ей прислала. Мне совсем не хотелось об этом говорить, и я как-то отшутилась.
Я шла с экзамена с невероятно прекрасным настроением, уже забылась утренняя погоня, на душе было легко. Приятно бывает пройтись снежным безветренным зимним деньком, когда все белое и красивое, когда тепло и удобно одет, и ты не просто идешь с учебы на остановку, ты прогуливаешься, вдыхая морозный воздух и внимая каждой снежинке, изредка срывавшейся с неба. В такие деньки тебе абсолютно не лень пройти несколько остановок пешком, чтобы в полной мере насладиться окружающей тебя красотой. Так я вышла на площадь Карла Маркса. На площади располагалась резиденция Деда мороза, под настоящим снегом она действительно выглядела, как новогодняя сказка. Детская площадка, укутанная белоснежной периной, завораживала взор: коряво слепленные, маленькими детскими ручонками снеговики, от того и казались такими волшебными. Два карапуза, бегающие с папой, только учились лепить снежки, а воробьи клевали что-то из зимней кормушки. Рядом росли три ели, и они так красиво смотрелись в зимнем убранстве, в альянсе с площадкой, резиденцией, что какого-то лешего я поперлась побродить меж них, бывает нахлынет на меня иногда такая ностальгия.
Бродя между соснами, вдруг, с ног до головы вляпалась в какую-то дрань, напоминающую паутину из фильмов ужасов, вязкую и очень липкую. С отвращением выбежав из-за сосен, отдирая эту гадость от себя, заметила, что, видимо, испуг был сильнее действительности, так как моя одежда была абсолютно чистой. Посмотреть, что это было, не решилась, так как жутко боюсь пауков, паутину и все, что с этим связано. И вот с испорченным настроением я решила до Азовских маршруток добраться на колесах. Зимнюю эйфорию вконец испортило столкновение с какой-то ужасной бабулькой, которая еще долго что-то орала мне в след.
С вами когда-нибудь случалось такое, что вы смотрите на проходящего неподалеку человека, похожего на вас или одетого как вы, и в голове возникает мысль - "Надо же, я иду!". Глупо, наверно, такие мысли могут возникать только у законченных кретинов или у творческих людей с больной фантазией, к коим я себя отношу. Меня такие парадоксальные мысли иногда посещают, это весьма занимательно, но порой начинаешь задумываться о своем умственном здоровье…
Проезжая мимо остановки «Ворошиловский», на которой по утрам сажусь, направляясь в колледж, я заметила девушку, поразительно похожую на меня. Улыбнувшись, подумала: «Надо же, я на остановке стою!», - просто это действительно весело. В этот момент моя маршрутка останавливается на светофоре, и я прекрасно смогла рассмотреть эту девушку. На ней было одето такое же пальто как у меня, "ну и что с того?" - спросите вы... Дело в том, что это пальто было куплено мной года три назад в магазине нерасторможенных товаров за тысячу рублей, и еще ни разу мне не встречалось ничего похожего ни в Ростове, ни в Азове. Да что за день такой сегодня непонятный! При дальнейшем рассмотрении объекта выяснилось, что на ней такие же сапоги, которые я приобрела относительно недавно, кстати говоря, за довольно внушительную сумму, и которые тоже еще не на ком не видела. Я прилипла к окну. Для большей уверенности того, что не схожу с ума, я обратилась к мужчине, сидевшему рядом. Сославшись на плохое зрение, спросила его, похожа ли та девушка, стоящая на остановке, на меня, а то не могу понять, это сестра стоит или нет. «Двойняшки!» - с улыбкой сказал он. С глупой улыбкой на лице я одобрительно кивнула. Ну и чего же я сижу, спрашивается?! Если уж происходит такой интересный случай, надо же поближе все посмотреть и проверить. Попросив водителя открыть дверь и выбежав на дорогу, я ее уже не увидела, видимо таинственная девушка успела уехать. Что за день такой!?
Этот случай очень расстроил меня, опять вспомнилась утренняя погоня, и на душе стало так гадко и уныло. Надо было срочно с кем-нибудь поговорить! Что бы окончательно не сойти с ума, решила позвонить Ане, которая не должна была далеко уехать; посидим в кафешке, пообщаемся, хоть немного успокоюсь. Аню я обожаю! Не смотря на небольшое количество лет, в ней органично сочетаются молодость и острый ум, модельная внешность, доброта, преданность, перспективность, рассудительность, и, кажется, нет ничего невозможного для этой маленькой хрупкой девушки. Но все мы люди, и недостатков у нас тоже хватает. Два самых больших недостатка в Анюте были - лень, исключительно в учебе, она никак не может заставить себя встать к первой паре, а порой и к последней, ей лень сидеть на занятиях, где просто ставят зачет за то, что ты присутствуешь, а потом жутко ссорится из-за этого с преподавателями. Второй недостаток, который меня жутко раздражает, - это способность все перекладывать на другие плечи, точнее не все, на работе она пашет как лошадь, все делает сама и делает хорошо. Этот недостаток относительно разных мелочей, таких как купить кофе в столовой: если Аня сама стоит за два метра от кассы, она все равно кого-нибудь попросит; или приехав на учебу, звонит тому, кто еще в пути и просит купить сигарет, хотя этому человеку ну совсем не по пути. Особенно меня раздражает это по отношению к моей персоне, становится жутко обидно, но Аня, к сожалению, этого не понимает и в свою очередь дуется на меня, за то, что я не выполняю ее просьб.
Аня еще не успела уехать далеко, когда мой звонок ее настиг. Она проезжала Буденовский проспект, что за две остановки от меня, я попросила ее выйти и встретиться в какой-нибудь ближайшей к ней кафешке. Она согласилась, но предупредила, что долго сидеть со мной не сможет, видимо куда-то спешила. Встретившись в кафе, я рассказала ей о своем утреннем происшествии, о девушке на остановке, что от этого всего у меня сплошная каша в голове. Аня смотрела на меня с явным непониманием того, что ей говорят, несколько раз уточняла, когда это все со мной происходило, и снова, смотрела на меня с недоумевающим лицом. По окончанию моего рассказа, Анюта посмеялась надо мной с легкой иронией в голосе: «Что-то с тобой не то сегодня!» В этот момент ей опять приходит мое утреннее сообщение. Меня всегда веселили сбои связи в предновогоднее время. Когда тебе нужно срочно с кем-то связаться, то невозможно дозвониться, или одиножды отправленное сообщение будет приходить адресату каждый день в течение недели.
– А вот и твое сообщение. Вот связь, просто ужас, так бы убили человека, а просьба о помощи только на похоронах пришла.
– Она же уже приходила тебе сегодня утром! - Удивилась я. - Ты же меня про нее на учебе спрашивала.
– Ты, вообще, про что сейчас говоришь? – Недоумевая, спросила Аня. – Вчера на учебе? Так это все произошло вчера? Я не получала это сообщение, вижу его в первый раз.
– Да ты же сегодня на учебе меня о нем спрашивала! - Криком на все кафе, возмутилась я.
– На какой учебе? Мы же туда только едем, у нас сегодня экзамен, помнишь? - Все также раздраженно говорила она.
– Да ты что издеваешься! – Вскочив из-за стола, закричала я еще громче. – Сегодня после экзамена я ехала домой и, увидев ту девушку, встала с маршрутки, а потом мы с тобой встретились!
– Да какой экзамен? Сейчас еще утро! – Тоже вскочив, подружка прокричала в ответ.
Мы обе сели. Нависло тяжелое молчание непонимания. Мы выпили кофе, Аня попросила счет.
– Ты куда спешишь? – Уже спокойным голосом, поинтересовалась я.
– Да, брат, ты явно, переутомилась! Поехали. У нас через 15 минут экзамен. – Не громко, с недовольством проговорила она.
– Какой экзамен? – Лошадиная доза адреналина хлынула мне в кровь.
– Пойдем, Света! – В этот момент Аня с ужасом в глазах поняла, что я действительно не шучу.
Вдруг, изнутри вырвался нездоровый смех, который нельзя было контролировать.
– Поняла! – Медленно и негромко пробормотала я, смотря на Аню широко раскрытыми глазами, – все очень просто!
– Да что с тобой! – Испуганно заикаясь, шепотом спросила Аня.
– Все просто!… Просто я сошла с ума!
Застыв, мы смотрели друг на друга с минуту.
Нет, такого не бывает, что ты ложишься спать абсолютно нормальный, а с утра вдруг проснулся сумасшедшим. Тут дело в чем-то другом! В момент моих рассуждений у Ани зазвонил телефон, она глянула на дисплей: «Свет, ты, наверное, случайно, в кармане на телефоне вызов нажала», - и отклонила вызов. Я ощупала карманы и тут наши с Аней взгляды сошлись в одной точке, мой телефон лежал на столике около пепельницы. Последний вызов в учетной записи числился пятнадцать минут назад, когда я просила Аню о встрече. Мы снова переглянулись. Ани вновь позвонили, и опять с моего же номера, она вопросительно посмотрела на меня и протянула трубку, я ответила на вызов:
– Спящая красавица, ну ты где есть, через 15 минут экзамен! – Сказали в трубке. Меня обуял ужас, быстро пробормотав, что скоро буду, я отключила связь. В голове вдруг возникла абсолютно бредовая мысль. Набрав свой номер, я в растерянности ждала, что же произойдет. Аня с неподдельным напряжением наблюдала за моими действиями. Телефон на столике начал звонить, напряжение немного спало. "С тобой все в порядке?" – еще раз спросила она. Ничего не отвечая, я выключила свой телефон и снова позвонила на него же. Идут гудки... «Да, Анюта!» - тот же голос, ответил мне. От страшного испуга я сбросила вызов. Что-то передернуло меня изнутри, произошедшее меня настолько испугало, что, отдав телефон хозяйке, я сорвалась с места и выбежала из кафе.
Невероятная паника завладела моим разумом. Я бежала вниз по улице, скользя и спотыкаясь о снежные препятствия, падая и сталкиваясь с прохожими. Не знаю, может быть, Аня побежала за мной, может она звала меня, я уже ничего не слышала. Дикий, необузданный страх окутал меня. Не понимая, что делаю, все бежала и бежала вперед. Мне казалось, что схожу с ума, в прохожих, косившихся на меня, видела каких-то демонов, казалось, что если остановлюсь, то нечто догонит и поглотит меня. Мерещился какой-то заговор против меня, в котором участвуют все окружающие. Так, незаметно для самой себя, пробежала четыре квартала. Когда сумасшедшим марафоном проносилась мимо центрального рынка, кто-то крепко и грубо схватил меня за плечи и туловище. Это были два патрульных милиционера: "От кого бежим?" - грубо спросили блюстители закона. Мне все еще казалась вокруг нечистая сила. Сумасшедшими, бегающими глазами я посмотрела на них и закричала. Патрульный грубо толкнул меня в плечо: "Сумасшедшая, ты че орешь?!" В этот момент разум понемногу начал возвращаться. Извинившись, пришлось приврать, что за мной гнались гопники. Патруль, убедившись, что у меня нет ничего украденного, проверили паспорт и отпустили.
Каждый из нас хоть раз слышал свой голос в записи, и практически никто не оставался им доволен, потому, как в голове он слышится гораздо женственней, мужественней, мягче, грубее, ниже, выше, в общем, кому как нравится - так уж устроены наши мозги. В связи с профессией мне очень часто приходится слышать свой голос в записи, сценическая работа иногда все же подразумевает фонограмму. Моя голова воспринимает собственный звуковые волны, как серьезный немного грубый, но женственный голос. Но когда мы пишем очередную фонограмму, у меня возникает желание засунуть себе в рот кляп и никогда не высовывать. Оказывается, я разговариваю на таких высоких частотах, практически ультразвук, что становиться жалко тех людей, которым приходится со мной общаться. Голос в трубке был таким же писклявым и противным. Нет, не утверждаю, что это был мой голос, в конце – концов, в психушку я еще не хочу, но все же он был чрезвычайно на него похож.
Я ехала в маршрутке, стараясь не думать о случившемся, через двадцать минут пути почти убедила себя, что это просто небольшое помешательство. Ужасно сгорала от стыда перед Аней, каким же я выглядела психом! Ну, да ладно... Мне хотелось поскорее увидеть мужа, почему-то казалось, что это самый реальный человек из всех голограмм, окружавших меня. Маршрутка въехала в город. На телефоне, было без трех минут двенадцать, и я решила, что до обеда успеваю заскочить к нему на работу. Выходя на остановке, я краем уха услышала, голос радио: "В Москве девять часов утра. Новости". Маршрутка отъехала, и тут до меня начало доходить, что не все так просто, что это вовсе не помешательство, что произошло что-то ужасное и очень серьезное. Тут паникой делу не поможешь, нужно все обдумать и трезво оценить обстановку и, наконец, понять, что за чертовщина со мной творится…
Это что же получается, если сейчас, на самом деле, девять часов утра, а на радио никак не могли ошибиться, то значит, Аня и впрямь спешила на экзамен, значит, я перехватила ее не по дороге домой, а по дороге на учебу. Но, черт возьми, как такое может быть? Бред какой-то! Выходит, что я каким-то образом переместилась во времени, часа на три назад; в таком случае, та незнакомка на остановке и была - я, спешившая, с утра на экзамен. Мир сошел с ума! Хотя, по теории вероятности, с ума сошла – я!
Так, не сойдя с места, на краю дороги я простояла еще минут пять. Видимо у меня было довольно необычное выражение лица, так как около меня остановилась машина, и мужчина испуганно спросил: «Девушка, вам плохо? Может чем-то помочь?». «Да, - ответила я, - скажите, пожалуйста, сколько сейчас время?». «Начало десятого, пять минут»,- сказал мужчина. Я поблагодарила его и медленно побрела на работу к мужу. Почему-то мне казалось, что я должна к нему зайти, по всей видимости, попрощаться… ведь, если следовать выведенной мною теории, это был не мой муж, а муж той меня, которая сейчас сдает экзамен в Ростове.
Мы с мужем одногодки; многие считают, что муж должен быть хотя бы года на три старше, но я никогда не придерживалась такого стереотипа. Все мои поклонники, за исключением некоторых были моими одногодками, а то и младше, и меня это вполне устраивало, так как интересы и образ жизни наши совпадали. Так и совпадают интересы у нас с мужем, он как никто понимает меня, а я его. Мы предпочитаем одну музыку, фильмы, развлеченья, у нас одинаковые взгляды на жизнь, мы оба молоды, перспективны и, как говорилось при коммунизме, стремимся к светлому будущему. В моем суженном сочетаются внутренние и внешние черты мужчины, которые мне хотелось видеть в любимом человеке. Он высокий кареглазый брюнет с хорошим чувством юмора, обладает недюжинным умом, сильный, заботливый, и, как говориться, чувствую себя за ним, как за каменной стеной. И что самое важное, друг для друга мы всегда на первом месте, а уже после родители, работа, друзья и так далее.
Казалось бы, что за проблема, рассказать все мужу, и он обязательно поможет, а с другой стороны, имею ли я какое-нибудь право портить жизнь ему в этом времени, ведь получается, с его женой все в полном порядке. Тем более он никогда не поверит в мою историю, он найдет логическое, по его мнению, объяснение, даже если увидит нас двоих вместе. Это будет трактовано каким-то приколом или массовыми галлюцинациями или что-то в этом роде. Так что я решила просто попрощаться, просто поцеловать его напоследок.
Рабочий день только начался, увидев меня в офисе, супруг удивленно поинтересовался, почему не на учебе, я сослалась, что с утра зашла к родителям и уже уезжаю. Мне хотелось как можно дольше побыть с ним, и я попросила его выйти на улицу покурить. Что можно было сказать ему в такой момент? Я просто стояла и смотрела как он курил, а потом обняла крепко-крепко, с такой нежностью, которую даже сама от себя не ожидала. «Ну, ты чего?» - спросил он. «Я буду по тебе скучать!» - едва сдерживая слезы, поцеловала его. Обнявшись еще раз, я ушла, оставив его недоумевать. Зайдя за угол, естественно, я расплылась в соплях и слезах, конечно понимая, что это делу не поможет, но что делать… Я буду - не я, если в такой момент не пущу слезу, хотя кто его знает, а может, я - уже совсем не я…
Приложив некоторые усилия, взяла себя в руки. Жизнь все еще продолжается, я - двигаюсь, дышу, и мне нужно решать проблему, в которой внезапно очутилась. Паспорт и кое-какие деньги с собой у меня были, но не для жизни на улице, поэтому я приняла решение, одолжить, немного средств у своей семьи... Утром, как обычно дома никого не было, собрав все самое необходимое, прихватив достаточную сумму денег и некоторые документы, отправилась вершить свою судьбу. Если и впрямь все так, как я предполагаю, то теоретически можно проследить за своим двойником. И если повезет, то смогу понять, что же произошло, и, возможно, предотвращу это. Несмотря на всю бредовость моих рассуждений, я решила отправиться обратно в Ростов, что бы подтвердить или опровергнуть выдвинутую теорию.
Всю дорогу, время от времени я щипала себя, в надежде очнуться, хотелось думать, что все это просто мерещится, никак не могла и не хотела принимать происходящее за действительность. Стоя в пробке, пригревшись под ярким зимнем солнцем, мне удалось немного придремать. Открыв глаза, в надежде на то, что мой кошмар ушел вместе со сном, я полезла в сумку, но увидев там запасное белье и деньги, взятые прозапас, последние надежды рухнули.
Свой наблюдательный пункт я расположила очень удобно, во дворе заброшенного дворика, откуда отлично проглядывался и колледж и дорога. Преимущество было в том, что я точно знала, когда мой объект будет выходить, и каким путем пойдет. Нельзя было упустить даже самые незначительные детали в ее действиях.
Не спеша, разглядывая окружающую красоту, запорошенную свежим снегом, оглядываясь и радуясь, как ребенок, идет она. Вот объект прошел практически рядом, прямо по направлению к площади Карла Маркса. Дождавшись, когда «Я» начала переходить дорогу, мелкими перебежками, как шпион в дурацких, американских мультиках, я двинулась следом. Она вышла на площадь, я рывком побежала от здания ТЮЗа, до здания ОДНТ, дабы не упустить объект из виду. Будучи метрах в ста от своего двойника ноги предательским образом поскользнулись на льду, и я рухнула на землю, издав при этом, случайно выскользнувший, поросячий визг. Мой дубликат, выпав из своей зимней эйфории, развернулся на звук. Я молниеносным движением перекатилась, вскочила и убежала прочь. Уж не знаю, заметила ли она в этом что-то неладное, но, вот как назло с маршрута я ее сбила.
Обежав здание ОДНТ, и заняв новую наблюдательную позицию, мне было видно, что у нее явно пропало желание зимней прогулки, объект свернул к остановке маршруток. Теперь предстояла весьма сложная задача, незаметно сесть с самой собой в одну маршрутку, эх придется временно побыть Девидом Блейном. Могу сказать, что удача не до конца оставила меня. Двойник зашел в маршрутку и сел на переднее сиденье, рядом с водителем. Я же, растолкав всех пассажиров, забилась на самое дальнее кресло, откуда хорошо проглядывалась вся панорама. На протяжении пути все было относительно спокойно: объект никуда не исчезал, да и слежка не была обнаружена, только когда в авто набивалась толпа и на мгновения объект исчезал из виду, в жилах закипала кровь, но только лишь она вновь попадала в поле зрения, как я успокаивалась.
Вот маршрутное такси проезжает мимо той злосчастной остановки «Ворошиловский»: мой дубликат сидит на месте, никуда не исчезнув, значит можно радоваться – она не попала в эту временную ловушку. Нечто каким-то образом повлияло на ход событий и повернуло их в лучшую сторону, урааа! Сердце мое заколотилось, затрепетало, радость наполнила меня, глупая улыбка растянулась во все лицо, даже парень, сидевший рядом, усмехнулся, но мне было все равно, мне хотелось взлететь, ведь это означало, что я спасена, и пусть это не совсем я, но хоть одной «из меня» сегодня повезло. На следующей остановке удачливая часть меня вышла, ну а невезучая решила проехать еще парочку. Я сошла на той остановке, где уже была нынешним утром, когда встречалась с Аней и побрела по маршруту утреннего марафона, мимо центрального рынка к Азовским маршруткам. Путь не самый короткий, но мне как раз нужно было время для того, чтобы мой двойник выехал из города, дабы исключить возможность нашей встречи.
Радость наполняла меня еще и потому, что теперь стало более ясно, где я могла угодить в эту временную ловушку. У двойника все шло, как и должно идти до момента моего грандиозного падения; затем так или иначе события изменились, стало быть, эта ловушка находилась в промежутке от площади Карла Маркса и до той самой, злосчастной остановки. Казалось бы, что все просто, надо лишь воссоздать точные события моего возвращения с учебы и сравнить с дорогой пройденной дубликатом. Но не все так легко, как кажется… даже если я и вычислю нечто, виновное в моей проблеме, что дальше?… но я решила пока на этом не заморачиваться.
Что же такое произошло, что разительно отличало мой путь от ее? Прогуливаясь, я дошла до площади Карла Маркса, и мне что-то, как и ей испортило настроение, ах, да, я же, сдуру, вляпалась в какую-то гадость. Затем я решила дальше не идти, и села в маршрутку, ну и все. Что же тут такого, может что-то случалось в маршрутке, да, вроде, нормально все было, ничего примечательного. Нет, по-моему, что-то еще на площади произошло. Подходя к остановке, я случайно столкнулась с бабулечкой, местной сумасшедшей, которая на протяжении всех трех лет моего обучения в колледже, ходит по площади и благим матом орет что-то про коммунизм. Так – так… я извинилась перед ней, на что в ответ она начала на меня орать, и продолжала кричать что-то вслед, пока моя маршрутка не сдвинулась с места. Кричала она весьма неприятные вещи, но тогда я просто не обратила на них внимания, но сейчас отчетливо помню, что в весьма грубой форме эта женщина кричала различные проклятия. Мой же двойник, весьма удачно пропустил столь приятное общение, не означает ли это того, что дело в этой сумасшедшей старухе? Неужели сбылись ее проклятия!? Так это что же получается, что меня прокляли?… Холодок, в сопровождении с мурашками пробежали по телу, я остановилась и застыла на месте. А что если действительно проклятье, что тогда? Тогда получается, что прокляли меня-то в том – моем времени, а эта сумасшедшая об этом и не знает! Да если бы и знала, что я могу сделать?… Главное не паниковать!…
2.
Оптимизм постепенно покидал меня. С каждым шагом, с каждой новой мыслью, приходящей в голову, мне становилось все хуже. Уже сроднившиеся со мной ощущения пустоты и безысходности подступали ко мне со всех сторон. И вновь все вокруг начинало меня пугать, и опять слезы хлынули из глаз, и не нашлось у меня в голове ничего, чем бы себя успокоить. Какой кошмар! За что мне это все? Из-за какого-то случайного столкновение с душевнобольной? Это несправедливо! И как прикажете в этой ситуации поступить, как мне просить у этой сумасшедшей снятия проклятья, к тому же о котором она сама может и не знать? Да в лучшем случае я услышу очередную порцию бранных слов в свой адрес, а того и гляди, как она спьяну забросит меня куда-нибудь к динозаврам, и пиши «пропало». Ну как ни поникнуть в такой ситуации?!
Даже самые убежденные атеисты в безвыходных ситуациях обращаются к богу, начинают посещать церковь, ставят свечки и тому подобное. И, кажется, что чудо происходит, проблемы рассасываются сами собой – больному дедушке становится лучше, развалившейся бизнес несет новые перспективы, развод с мужем дал возможность в действительности ощутить себя любимой, и так далее. Когда же жизнь налаживается, уже совсем не чудо, а новый молодой хирург помог справиться с болезнью, не высшие силы, а собственный гениальный ум подсказал выход, и не молитва, а своя природная обаятельность помогла найти молодого богатого ухажера. И снова все – убежденные атеисты.
Я и моя семья никогда не вдавались в религию, у нас даже никто не крещенный, что являлось наследием коммунизма, вроде при нем было нельзя, при развале советов не было средств, а потом и не хотелось, но в нечто высшее каждый из нас все равно верит. Из религиозных праздников отмечали только пасху, по большей степени, потому что только на нее люди делают любимые всеми куличи, как говориться каждый верит по-своему.
Безвыходная ситуация – это, как раз, та ситуация, в коей я сейчас нахожусь, в народе называется проще, одним коротким, но звонким названием пятой точки. В таких ситуациях, когда не видно выхода, люди, почти неосознанно обращаются к высшим силам. Вот и я начала молиться, тихим шепотом, проговаривая «Отче наш», вкладывая в каждое слово всю свою боль и моля о помощи. На то, что бы разверзлись облака и глас божий молвил мне выход, я не надеялась, но молитва позволила мне успокоиться и вернуть мысли в реальность.
Проходя центральный рынок, через который некогда в панике пробегала, решила зайти в церковь, которая находилась неподалеку. Что-что, а в церковь я никогда не верила и считала ее грандиозным творением предков, для выкачки денег у народа и государства, и, конечно же, для негласного захвата власти, эдакий серый кардинал. Этого мнения никто не в силах был переменить, но сейчас мне нужно было цепляться за любую ниточку.
Само исполинское строение, отделанное золотом, восхищая богатством убранства, отдавало чем-то коррупционным, ну не могу я поверить, что на этом не зарабатывают деньги толстопузые дядьки! Само здание церкви поражало своей красотой, иконы, фрески, смотревшие на меня со всех сторон, поражали взор.
Помолившись и поставив свечку, я решила спросить совета у местного батюшки. Доверия он никакого не внушал, так как обхаживал церковь, словно барин, гуляющий по собственным владениям, раздавал какие-то распоряжения и замечания женщинам, которые, ползая на коленях, мыли и чистили все вокруг. Выражение лица у него было чрезвычайно хитрое и злое, вселяющее мгновенное отторжение, но выбирать было не из кого, поэтому я обратилась к нему. Выслушав мою проблему, батюшка резко изменился в лице, оно почернело. И без того хмурые брови его стали еще суровее, в глазах появился огонь, головной убор покренился, казалось, что из ушей его вот – вот пойдет пар. «Негоже в храме благочестивом бесовские сказки рассказывать! Иди с миром, бог тебя за то прощает, но я боле тебе не разрешаю здесь находиться!» – берет меня под локоть и ненавязчивыми движениями провожает в сторону выхода. Совсем не желая осквернять «дома божьего» и лично отца Андрея, коим он назвался, я пыталась оправдаться, говорила, что он не может оставить православного человека в беде, отец был непреклонен, подвел меня к коридорчикам, ведущим на выход и оставил, указав грозным взглядом на выход. Но мне все-таки надо было добиться хоть какого-нибудь совета, пусть не профессионального, хотя бы просто человеческого и я пошла на хитрость. Выжав из себя настолько писклявый и жалобный визг, что все посетители и послушники сразу обратили на меня внимание, демонстративно упав на пол, начала захлебываясь рыдать. Отец Андрей, остановился, немного помедлив, подошел, предложил успокоиться и еще раз изложить свою проблему. Все еще рыдая, я взглянула в его глаза, в них уже не было той агрессии, злости, они были устремлены на меня. В этих глазах было сострадание и любовь, он смотрел глазами человека, который понимает мою боль. Так мы смотрели друг другу в глаза еще пару мгновений, и он проговорил мне, что жизнь прекрасна, что нельзя терять веры, что нужно подняться, набраться сил. И тут до меня дошло, что за неожиданное понимание было в его глазах, отец решил, что я сошла с ума, и, по всей видимости, сейчас он будет рассказывать о том, что мне это кажется, что на самом деле все нормально, что нужно обратиться к врачу и моя проблема исчезнет.
Вдруг на душе стало так весело, потому, как направляясь сюда, я действительно начала, верить, что всякого рода «богослужители» и впрямь мудрецы, которые в силах помочь каждому страждущему и наставить его на путь истинный. Эта мысль настолько воодушевила меня, что я залилась веселым смехом, а батюшка, стоявший рядом, понимающими глазами смотрел на меня все грустнее, и приговаривал, что все хорошо, все наладится. От этого становилось еще и еще смешнее, и уже хохоча на публику, я развернулась и гордой походкой вышла из этого гнилого места. Да, представляю, что обо мне сейчас думают, наверное, жалеют – такую молодую умалишенную девушку. Когда я подошла к выходу, отец промолвил мне: «Я буду молиться за тебя!» - и тут же все бабулечки, сидевшие при входе, повторили его слова. «Ага, вы еще «за упокой» помолитесь!» - с усмешкой пробормотала я.
Несмотря на весь курьез сложившейся ситуации, я не расстраивалась, наоборот это очень даже прибавило мне оптимизму, сбило с дурных мыслей, и теперь уже с хорошим настроением можно продолжать спасение моего бренного тела.
Путь вновь лежал на площадь Карла Марса, я отправлялась на поиски сумасшедшей, вечно пьяной «колдуньи». Проходя мимо Азовских маршруток, заметила на себе удивленные взгляды со стороны водителей, куривших около остановки, и уж подумала, нет ли моего двойника поблизости. Оглядевшись и не обнаружив ее нигде, я поняла, в чем дело. Водители этого маршрута хорошо помнят тех клиентов, которые ездят с ними каждый день, и как только ты выворачиваешь из переулка, тебе уже зазывая, с диким акцентом, кричат: «Азов! Азов! Азов! Дэвущка, Азов!». Скорее всего, они обратили внимание, что другая я, немногим раньше уже села в маршрутку и уехала, и тут появилась вновь. Девяносто пять процентов водителей данного маршрута – это лица кавказской национальности, которые, казалось бы, только вчера спустились с гор и еще не научились человеческому этикету. Они рассматривали меня, выпучив глаза, тыкали в мою сторону пальцами, громко обсуждая мое сходство с двойником, на своем инопланетном языке. Самый смелый из них решил, по всей видимости, добыть информацию, как говориться «из первых рук» и направился ко мне, но я только прибавила шаг и оставила группу горцев мучится в догадках.
Все когда-нибудь сталкивались с распространенным явлением - «Закон подлости». Он подстерегает людей в самые значительные моменты жизни, именно тогда, когда в голове мелькает мысль: «хоть бы все получилось», и пальцы зажимаются в крестики. Например, когда вы с температурой тридцать девять едите в другой город, что бы отдать преподавателю какую-нибудь работу, которая ему вдруг крайне срочно понадобилась, по приезду вам сообщают, что его сегодня не будет и работу нужно привезти завтра; или когда весь месяц погода баловала всех теплыми, солнечными деньками, и вот, когда вы, в свой единственный выходной, вырвались на природу покушать шашлычка – пошел дождь… да не просто дождь, а, как водится в таких случаях, проливной ливень, и льет он до самого-самого вечера. Ну, а на следующий день, снова под приятным утренним солнышком вы идете на работу злой и неудовлетворенный. И чтобы ты не делал, «закон подлости» сработает именно тогда, когда тебе просто необходим положительный результат задуманного.
Интересуемая меня сумасшедшая, каждый день гуляла по площади, распивая пиво и веселя молодежь своими нецензурными речами в адрес коммунизма, нашего правительства и демократического строя. Но осмотрев всю площадь, заглянув на рынок, находящийся неподалеку и обойдя весь квартал вокруг и поперек, я ее не обнаружила. Ну что тут скажешь – «Закон подлости», честно говоря, ничего другого нельзя было ожидать. «Что ж, будем искать», - подумала я, и направилась в магазин, за инструментом по выкачки информации у бомжей – за водкой. Направляясь к кассе с тремя бутылками самой паленой и дешевой водки, мне встретилась знакомая из колледжа, учившаяся на курс старше. Мы обменялись парой приветливых фраз, она с нескрываемым любопытством посмотрела на содержимое моей корзины, но никак не прокомментировала. Ничего плохого в том, что могу случайно встретиться с кем-то из знакомых, я не видела. Что может произойти? Ну, подумают потом, что у «меня» память короткая, не запоминаю разговоры, мне-то что? В конце – концов, я спасла «ей», в смысле «себе», жизнь, и ничего страшного в том нет, если теперь она немного ею поделится. В любом случае, мне нужно где-то ночевать, для коих целей я намериваюсь использовать наших друзей.
Когда очередь на оплату подошла ко мне, кассир, взяв из корзинки бутылку, изменилась в лице. Она подозвала меня поближе и очень осторожно тихо, чтобы не услышал администратор, посоветовала мне взять что-нибудь другое, ибо качество выбранного мною продукта оставляло желать лучшего. Меня это весьма позабавило, и я потрудилась объяснить девушке, что не собираюсь употреблять это внутрь, на что она мило улыбнулась, тем самым пытаясь сделать вид, что поверила. Ее реакция была вполне логичной, так как в этом заведении скупаются все студенты нашего колледжа, чьи покупки, практически, ничем не отличаются от моих.
«Вечно голодный студент» – это классика, в основном, если он живет в общежитии или снимает квартиру. У всех, даже у самых добропорядочных студентов, деньги кончаются по истечении недели с того момента, как попадают в их руки, и поэтому, оставшееся время, до следующего перевода от родителей, они питаются «Анакомом» и пьют непонятную жидкость с надписью «Водка», купленную за тридцать четыре рубля пятьдесят копеек. Так как в колледже половина студентов не достигла своего совершеннолетия, а тяга к алкоголю и всем остальным радостям свободной жизни, бушует во всю бешеным ураганом, этим активно пользуется наша доблестная милиция, совершенно случайно прогуливаясь мимо нашего магазина, двадцать четыре часа в сутки, и вылавливая всех малолеток идущих, как правило, с алкогольной продукцией. Бедные дети, запуганные отчислением в случае привода в милицию, отдают служителям закона последние сто рублей, на которые должны были жить еще неделю, только бы не сообщали в учебную часть о произошедшем. Вот и я, со своей внешностью шестнадцатилетней девочки, сдуру встав около входа в магазин, стала перекладывать бутылки из пакета в сумку. Рядом сразу же возникли два туловища с пагонами на плечах и жаждой добычи в глазах. Проблемы с законом никак не вписывались в мой распорядок сегодняшнего дня, хотя о чем это я… все происходящее сегодня я, как бы, тоже не планировала. Товарищи милиционеры, как водится уже, не представляясь и даже не интересуясь моим возрастом, предложили пройти в отделение, на что я в полнее культурно объяснила, что третий десяток уж разменян и машинально в доказательство показала руку, с обручальным кольцом. Товарищи, поняв, что не произвели на меня ожидаемого эффекта, попросили предъявить документы…
Что можно найти в женской сумочке?… Все!… но не то, что ищешь. С каждой глупой ситуацией, в которые сегодня попадаю, все сильнее развивается чувство, что кто-то специально подкидывает мне эти проблемы и веселится, наблюдая, как я из них выкручиваюсь. Естественно, не найдя паспорта в сумке, я поинтересовалась, а что собственно случилось, спиртное у меня запечатано, а значит за употребление мне ничего не предъявят, а если считают, что я не достигла совершеннолетия, пусть разбираются с магазином, за продажу спиртного детям.
Деятельность этих ребят, как раз рассчитана на тех, кому, ну никак нельзя попадать в отделение милиции, в основном это студенты и школьники. В таком случае у человека отключается логика, всякий здравый смысл, и они готовы пойти на компромисс, обычно в размере ста рублей, чтобы избежать никому не нужного конфликта. Никак не ожидая от меня такого ответа, служители закона, будучи не удовлетворены, удалились. Напоследок мои оппоненты кинули в меня чрезвычайно не литературное слово, на что я ничуть не обиделась, так как с детства была уверена, что в школе милиции профилирующими предметами являются «матерный язык» и «хамство», а при поступлении приветствуется бездарность и умственные отклонения. Эх, даже жалко иногда бедняг – сто килограмм бесполезности. Но сейчас мне не до жалости, я была бы не против, если бы пожалели меня, так как впереди предстоит поход в гости к бомжам.
Часы показывали полтретьего, дело близилось к вечеру, так как в декабре солнце садится очень рано, а значит, интересующий меня контингент скоро попрячется по своим норам, как муравьи, с заходом солнца. Нужно было торопится. Я вновь отправилась на задворки рынка, где, проходя ранее, встретила не большое сборище бомжей. К моему визиту их количество значительно поубавилось, что было мне на руку, так как в больших количествах, они крайне агрессивны и, бог знает, какой фокус могут выкинуть. От первых двух бомжей, находящихся в заспиртованном состоянии, мне удалось выяснить немного, в основном то, что я и так наблюдала, проходя каждый день эту площадь, и стоила эта информация две сигареты и коробок спичек. Следующий мой собеседник был менее пьяным, но более хитрым, и за наводку на «знающего человека» затребовал цену в пачку сигарет, не дешевле «Нашей марки», но согласился на альтернативные пол пачки «Marlboro». Я нашла «знающего человека», справлявшего естественную нужду под ларьком «Блинчики Вкуснолюбов», в голове мгновенно пролетела мысли, что здесь кушать теперь я никогда не буду. Закончив свои дела, он присел на землю, облокотившись о ларек в полуметре от места собственного опорожнения. Вдохнув полную грудь свежего воздуха, я подошла к нему. Личность без комплексов не обратил на меня никакого внимания, зато все прохожие с любопытством оглядывались, пытаясь понять, что я пытаюсь сделать.
Из истории мы знаем, что на протяжении многих веков в разных странах существовало кастовое разделение людей, и даже в наше время в некоторых странах третьего мира и в небольших племенах можно наблюдать это явление. В те далекие времена, человека, жалевшего или проявляющего доброту к представителям низших каст, таким как рабы, закидывали камнями, и если этот человек не заканчивал на этом свою жизнь, то становился таким же рабом и вся его семья вместе с ними. На протяжении своей жизни я считала, что в нашем современном мире это невозможно, что каждый человек имеет право на достойное существование, что помощь заблудившемуся в лабиринтах жизни является долгом каждого человека, что гуманность уже давно переборола средневековые предрассудки. И вот, подойдя к этому человеку, ощутив на себе удивленные взгляды обывателей, как бы со стороны, увидев свое собственное отвращение к нему, я поняла, что мы все еще живем в том самом средневековье, с теми же дикими понятиями и нравами. Поняла, что не будь у нас уголовного наказания, забили бы меня камнями и ногами эти прохожие просто за то, что я к нему приблизилась. И вдруг я увидела в этом человеке - Человека, и пусть это не будет тавтологией, именно Человека. Ведь вся его оболочка грязи и смрада это то, что сделали своим безразличием мы – общество. Выдохнув, с неожиданной для себя легкостью начала разговор. Особо не разглагольствуя, я четко изложила свой вопрос, и установила цену информации, размером в бутылку водки. Поняв серьезность моих намерений, и посчитав вознаграждение весьма щедрым, мой новый знакомый дал крайне исчерпывающую информацию о делах интересующей меня особы и о положении дел бездомного сообщества в целом. Мой собеседник поведал весьма интересные вещи, правда не уверена, что это как-то могло бы мне помочь, но на всякий случай я выслушала все.
Оказалось, что Нахичеванский район занят двумя воюющими группировками бездомных. Первой, наиболее многочисленной группировкой заправляет высокопоставленный чиновник, который с помощью бродяг проворачивает некие дела, уж какие, мой новоиспеченный знакомый и сам не знает, а может, посчитал правильным об этом умолчать, как в прочем и об имени чиновника. Взамен на их помощь чиновник обеспечивает бездомным защиту от родной милиции и скинхедов, над которыми, в принципе, главенствует тоже он. Данная группировка сформировалась не так давно, лет пять назад и в нее сразу же переметнулись наиболее слабые и безвольные личности из уже существовавшей на тот момент группировки. Все неугодные, кто не хотел работать на чиновника, без разбору были перебиты. Слишком буйных убивали с особой жестокостью, те, кто совсем не давно спали с ними бок о бок. Трупы бомжей находили по несколько штук за день, а то и средь бело дня резали их, как свиней и никому не было дело до этого, людям только на пользу, район становился чище. Со временем, оставшиеся вольные бродяги, научились скрываться и отбиваться от новообразовавшейся группировки, да наверно, и сам чиновник потерял к ним интерес.
Группировку «ополченцев» ранее возглавлял бывший интеллигент, доцент, проигравший в карты в лихие девяностые все свое имущество, жену и ее сына. Так и пошел по миру, как говорится с сумой, а за ним увязалась, больная на голову, сестра загубленной жены. Проиграв и ее комнату в коммуналке, они обосновались здесь. Доцент был человеком умным, образованным, он быстро сплотил вокруг себя все отбросы общества и при всем этом дерьме, жил вполне как человек. Вот только, как началось для бродяг смутное время, этот Доцент стал первым неугодным чиновнику, а уж без главаря, побежали крысы с тонущего корабля. И кто бы мог подумать, что сумасшедшая спутница Доцента, вдруг займет его место и начнет вселять бродягам уверенность в своих силах. Она вдруг начала проповедовать, вдалась в религию, бродяги начали видеть в ней провидицу, с ее помощью нашли в себе силы и смогли выжить.
Из этой душещипательной истории «подземного мира» я сделала вывод, что интересуемая меня сумасшедшая, наверное, действительно может обладать какими-то необычными способностями, и, похоже, что я двигаюсь в правильном направлении. Мой собеседник рассказал, что женщина эта наиболее адекватна, если с ней общаться в ее логове, что для меня значительно осложняло дело.
В фильмах часто используется прием, когда после разговора с неизвестным собеседником герой отворачивается на секунду, а повернувшись вновь видит, что того и след уже простыл, будто и не было никого вовсе. И сколько бы не использовали режиссеры этот эффект он все равно остается таким же захватывающим, как будто видишь его в первый раз. Поблагодарив старика обещанным пузырем, и отправившись к конуре сумасшедшей, у меня вдруг возник еще один вопрос. Развернувшись, я не увидела старика на том месте, где он сидел пару секунд назад. Сердце забилось со скоростью, с которой бьет молоточек будильника… куда он мог деться? Но тут заметила его, идущего чуть поодаль, и испуг прошел. Я догнала его и, уже из чистого любопытства, спросила, к какой же группировке он относится. Старик усмехнувшись, ответил, что он вовсе не бродяга, просто, когда у него случаются запои, жена выгоняет его из дома, тогда-то он и общается с интересующим меня контингентом, и что моя бутылка обеспечит ему еще один свободный день без жены.
3.
На часах уже четыре. Минут через двадцать уже стемнеет и не то, что бы к бомжам идти, но и вообще ходить по чужому городу нет желания. Не хотелось бросать проведенную работу на полпути, но делать было нечего. Уже нужно было подыскивать приличный ночлег. К однокурсникам идти было нельзя, цели сломать жизнь своему двойнику у меня не было. Под предлогом ссоры с мужем, я решила остановиться у кого-нибудь, с кем не так уж часто вижусь. Объектом временного пристанища была выбрана бывшая одноклассница, живущая в Ростове. На всякий случай, договорилась прийти часов в девять, что бы привести к минимуму возможные ненужные разговоры.
Коротать время решила в кинотеатре. Попав на сеанс какого-то, совершенно фееричного фильма, к концу сеанса я даже сумела переключиться со своих мыслей на сюжет, разворачивающийся на экране. После просмотра картины, зайдя в кафе, размышляла о своих дальнейших действиях. Цель, казалась, уже так близка и одновременно бесконечно далека. Полученная информация о, как бы то смешно не звучало, войне бродяг, прокручивалась у меня в голове снова и снова, и я выделяла из нее все больше полезных для себя фактов. Из всего узнанного, было понятно, что интересующая меня женщина может оказаться совсем не сумасшедшей, а вполне здравомыслящим человеком, что в принципе не облегчает дела, так как в таком случае теория о проклятье может распасться в пух и прах. А с другой стороны, не обязательно же человеку со сверхъестественными способностями быть психом.
Как известно, женщины - коммуникативные личности, и стоит только двум девушкам подкинуть какую-нибудь пресловутую тему для обсуждения, то они тот час разовьют ее до масштабов, которые можно сравнить разве что, только с проблемой глобального потепления. И если ты хочешь посмотреть с другом футбол, а жены хотят от вас общения, вам стоит только, совершенно нечаянно, вспомнить про новую покупку жены, и поддержать дальнейший разговор одной–двумя фразами… все!… дело сделано, телевизор и футбол ваши, как минимум на пару часов. Такой способностью обладала моя школьная подруга Даша. Главное при общении с ней, было сразу направить разговор в нужное тебе русло, иначе пока ее демагогия закончится, ты можешь и не вспомнить сути изначально интересующего тебя вопроса. К тому же, в список ее достоинств, входило невероятное умение вытягивать из людей любую, интересующую ее информацию, при этом ты ничего не замечаешь. К примеру, ты пришла к ней в гости; у тебя есть тайна, о которой никто не должен знать, да и не думаешь про эту тайну вовсе. И вот, сидя за кружечкой чая, в один прекрасный момент, вдруг понимаешь, что выболтала все самое сокровенное, и что вы уже премило обсуждаете детали этого интимного дела. А главное, не понимаешь, с чего вдруг начался этот разговор.
В условленные девять часов я прибыла к подруге. Даша жила в двухкомнатной квартире, одну комнату занимала она, а вторую сдавала двум молодым парням. Сначала мне показалось, что такое соседство слишком смело для девушки, но обменявшись с ними парой слов, я поняла, что как раз для женского пола эти ребята ничуть не опасны. Даша основательно подготовилась к нашей встрече, ведь мы не виделись около полугода. На прикроватном столике быстренько оказались пиво, креветки, всяческие сухарики, чипсы, кальмары, словом, много что произошло за полгода, и это все надо обсудить и непременно обмыть. Разлив по бокалам пиво, чокнувшись, с огнями в глазах, вдохнув полной грудью, она произнесла: «Ну, давай!». Эти слова означали, что от меня требуется полноценный рассказ во всех кровавых подробностях, почему же я сейчас здесь, а не в постели собственного мужа.
Непременно с каждым человеком происходило такое, когда в экстремальных ситуациях нужно принять невероятно трудное решение буквально за пару секунд. В такие мгновения мозг человека начинает работать с невероятно бешеной скоростью, вся жизнь его пробегает перед глазами, самые сложнейшие операции просчитываются буквально за частицы секунд. В такие мгновения все вокруг останавливается, время замирает, а напряжение растет.
Поднеся бокал к губам, я поняла, что подготовленные мною шаблоны с ответами не подойдут в данной ситуации. Если начать разговор с того, что у меня произошла небольшая ссора и не более того, она поймет, что я недоговариваю чего-то очень интересного и будет пытаться это выяснить. Сказать, что хочу уйти от мужа… нет, потом заврусь, да и под конец она меня раскусит. Нужно придумать, что-нибудь правдоподобное простенькое, но не достойного большего внимания. Сделав пару глотков пива, я начала свой рассказ. Возмущаясь и сетуя на то, что все мужики козлы, я поведала подруге, что муж не ночевал прошедшей ночью дома. Что, зайдя с друзьями после работы в боулинг, так и пробыл там до утра, даже не предупредив об этом, и мое сегодняшнее отсутствие дома является небольшой местью, за те часы, на протяжении которых я за него волновалась и переживала.
Поговорив еще немного о том, какой гад мой муж и все без исключения лица мужского пола, мне удалось перевести разговор в другое русло. Проговорили мы до пяти утра. Я узнала все сплетни, за прошедшие полгода, обо всех своих знакомых и о себе, в частности. Пару раз чуть не разболтала о настоящем положении дел, но тут же ловко выкручивалась. Несколько раз заковывала меня в свои холодные объятья невыносимая грусть, на глазах струйками выступали слезы, но я пыталась не впадать в отчаяние, отбрасывая все мысли, нависшие надо мной, словно грозовая туча.
Поутру, подъем был невероятно сложен. Несмотря на одинаковое количество выпитого, Даша чувствовала себя гораздо лучше меня. Посещающий людей после бурной ночи «бодун», как принято называть это состояние в народе, приходит ко мне крайне редко, в основном это зависит даже не от количества и не от содержимого выпитого, а от подоплеки. Если это была веселая вечеринка, то ничего страшного на утро не будет, но если же просто захотелось забыться, тогда я еще долго буду проклинать этот способ избавления от проблем. Холодный душ никак не облегчил мои страдания, как бы то ни было, нужно было собираться и вновь отправляться на поиски. Поблагодарив хозяйку, я ушла.
Вновь мой путь лежал на площадь Карла Маркса, в подвалы недостроенной армянской церкви, где по рассказам старика должно находиться пристанище бомжей. Подумать только: еще вчерашним утром я проснулась в своей мягкой и уютной кроватке с любимым человеком, приняв душ, направлялась на учебу. А что сегодня?… проведя ночь у какой-то подруги, проснувшись со страшнейшим похмельем, я иду… и иду не куда-нибудь на учебу, а в грязные загаженные подвалы, в гости к бомжам… Да это просто в уме не укладывается, как резко может измениться жизнь человека…
«Да это просто в уме не укладывается, как резко может измениться жизнь человека!» - очень громко, выпучив глаза, проговорила я сидящему рядом со мной в автобусе мужчине. Шокированный, но не потерявшийся, мой невольный собеседник ответил: «Да, кидает нас жизнь, но ведь от этого мир вокруг нас становится только интереснее». Лицо мое покрылось багровой коркой стыда, я извинилась за свой несанкционированный выпад, но посчитала лишним объяснять, что именно это было. Такие потрясения весьма полезны для меня, они помогали выбраться из липкой паутины собственных мыслей, рассуждений, домыслов, которые с жадностью высасывали изнутри жизненные силы.
Площадь Карла Маркса в полдевятого утра была очень опасной. Нужно было быстро миновать ее, не встретив никого из знакомых, в том числе и саму себя, что являлось практически невыполнимым, так как все студенты в это время идут в колледж. Долго не размышляя, пришла к простому, но эффективному решению: просто со всех ног пробежать площадь, как говориться – «Все гениальное – просто». «Взяв низкий старт», я помчалась. По всей видимости, бежала так быстро, что моя, не вполне здоровая удача, за мной не успевала; и, выбегая из перехода, я лицом к лицу встретилась с Аней. «Ну почему она именно сегодня решила приехать к вовремя?» - Задала себе почти риторический вопрос. Пробежать мимо было бы крайне глупо, наверняка в ее голове уже мелькнула мысль о том, что по утрам у меня не все в порядке с головой, чему подтверждение мои утренние пробежки. Остановившись, с наиглупейшей улыбкой я поздоровалась. Аня с какой-то обидой в глазах, ненавистью на лице и гордо поднятой головой, обратила свой пронзающий взгляд на меня, ничего не отвечая, отвернулась и пошла дальше. Постояв несколько секунд, переварив ситуацию, я продолжила свой марш-бросок на свежем воздухе. Ничего удивительного в ее поведении не было, я представляю как мы с ней, в смысле она и мой двойник, вчера на учебе поскубались, когда Аня доказывала, что нынче утром «я» кидалась от нее в бега, а мой дубликат, харкая кровью, пыталась переубедить ее. Но есть и небольшой плюс, если мы с ней поссорились, то, скорее всего, о сегодняшней нашей с ней встрече «я» не должна узнать. Встреча была не из приятных, на душе остался гадкий осадок, ведь не только я страдаю, но и та «я», которая является полноправной хозяйкой этого времени.
Импровизация – это тот обязательный навык, которым должен обладать каждый публичный человек. В культурной сфере, на эстраде – это главный инструмент для работы с публикой. Импровизация, в любой ситуации перед любой аудиторией, является признаком мастерства, будь то многотысячная толпа, будь то группа дошкольников, или же директор, застукавший тебя, копающимся в его документах. Умение человека импровизировать помогает ему в ситуациях, на первый взгляд абсолютно безвыходных. Моя же импровизация не подчиняется никаким законам, она пробуждается во мне по своему желанию и усмотрению, поэтому полностью полагаться на нее я не могу. Набросав в голове несколько шаблонных фраз, я вдыхала свежий воздух перед тем, как зайти в это логово порока и мрака. Сердце заколотилось с неимоверной силой, дыханье сковал, предательски подкативший к горлу ком, меня кинуло в жар. Несколько глубоких вдохов, лицо кирпичом, и я пошла.
Спускаясь по грязным лестницам, вдыхая отвратительную, почти трупную вонь, от которой в желудке все сжималось и просилось наружу, я успокаивала себя мыслями, что если сейчас не пройти этот путь до конца, то рано или поздно все равно окажусь здесь, но уже в качестве постояльца. С каждым шагом становилось все труднее дышать, смрад, окружающий меня, как поразит, проникал в каждую клетку моего тела и высасывал все жизненные силы, он окутывал меня с ног до головы. Мой организм отказывался терпеть такое издевательства и с каждым шагом все упорнее делал попытки отключится, дабы избавить себя от мучений. Спустившись во чрево этого гиблого места, я попала в достаточно просторное помещение, по всей видимости, предназначавшееся под склад. Освещало это помещение четыре небольших окошка, по-видимому, недостроенные вентиляционные выходы. Сумрак и смрад, выедавшие мои глаза, не смогли помешать разглядеть того, что здесь происходило: на сотне квадратных метров расположился целый город, который явно был раздроблен на зоны, четко прослеживалось разделение по социальным слоям. Было абсолютно понятно, что зона, обустроенная не просто импровизированными лежаками, а, в какой-то мере «элитными постелями» в виде матрасов, принадлежала местной элите, кое-где даже стояли элементы мебели, такие как кресла и нечто похожее на столы. Остальные обжитые углы представляли собой скопище коробок и какого-то изодранного шмотья. В отсутствие хозяев, данные лежбища оккупировали местные любимцы – собаки, крысы, тараканы, не уступающие в размерах двум предыдущим питомцам. В дальнем закутке, под переплетениями труб находились еще люди, как я поняла, это были уже бесполезные и бесплодно доживающие последние недели своего пребывание на нашей бренной земле. Они лежали кучей на голом бетоне, захлебываясь собственным кашлем, и при каждом вдохе производя такие истошные звуки, которые издают умирающие касатки, выброшенные волной на мель. Повсюду было разбросанно невероятное количество различного хлама, очень много пакетов из-под клея, который так любят малолетние беспризорники, куча окровавленных шприцов, наверное, эта привилегия местной элиты, куда ни глянь, везде можно увидеть, животного происхождения и человеческие экскременты. В общем, все здесь мною увиденное – это был средневековый город, погрязший в пороке, внутри современного мегаполиса.
В противоположной мне стороне помещения я разглядела металлическую дверь, чуть приоткрытую, через щелку которой пробивался электрический свет. Если мои догадки про иерархию данного сообщества верны, то там, за дверью я найду королеву данного царства. Видимо почти все жители уже были на заработках, где-нибудь на Нахичеванском рынке или в переходах, так как в подземном городе оставалось совсем немного жителей, где-то четыре представителя «элиты» и человек шесть из «среднего класса», умирающих я не считала, так как они вряд ли могли причинить мне вред. На всякий случай, вооружившись метательным ножиком, который всегда ношу в сумке, я сделала несколько шагов со ступенек в сторону «королевских покоев». Заметив меня, все находившиеся в помещении, в том числе и умирающие, затаив дыхание, судорожно повскакивали со своих належанных мест и вжались в стены. Испугавшись не меньше, я замерла от страха, но пыталась не выдавать этого. Постояв несколько мгновений с ужасом в глазах, с одной из лежанок сорвалась и побежала в сторону «королевы» молодая девушка, лет тринадцати с опухшим от спиртного и систематических побоев лицом. «Вот и пришел момент! Никогда не могла представить свою смерть вот так, от рук десятка бездомных» - скорбная мысль мелькнула в голове, и я уже мысленно попрощалась с этим миром. Тем не менее, продолжала стоять неподвижно, лицо мое ничего не выражало, я уже похоронила себя, и нож, который лежал в кармане пальто был приготовлен не для самообороны, а на крайней случай, облегчить свои страдания. Разум уже был готов к тому, что по команде своего вожака бродяги набросятся на меня и в два счета растерзают обнаглевшего чужака, позарившегося на их территорию.
Не могу судить о, всякого рода, экстрасенсах, гадалках, так как личного опыта общения с ними у меня не было, но меня всегда забавляли рассказы людей, в чьи обычные будни входит обязательное посещение «ясновидящих», что бы с их сверхъестественной помощью решать свои житейские проблемы. Много раз я слышала: что чуть появляясь на пороге, тебе уже говорят, не только кто ты есть и суть твоей проблемы, но уже вручают распечатанный на принтере план по решению трудностей, с которыми ты столкнулась. Такие рассказы очень забавляют, ведь, никто и не хочет задумываться о том, что эту гадалку тебе посоветовала твоя лучшая подруга, которая общается с ней на протяжении года и которая уже рассказала о тебе все, и даже то, чего ты о себе и не знала.
Прошло буквально пятнадцать секунд, как из комнаты вновь появляется девушка, она, трясясь от страха и не поднимая головы, приблизилась ко мне и пропитым, но все же детским голосом проговорила, что Марьяна ждет меня. Уже, практически, остановившееся сердце с такой невероятной силой ударило меня изнутри, казалось, ребра ели сдержали его натиск. «Как ждет? Неужели и впрямь ждет? Значит, она нарочно сделала это со мной, что бы рано или поздно я пришла к ней для каких-то невиданных пока мне целей!» - мелькнуло в голове. В любом случае, я у цели, осталось сделать несколько шагов, и разгадка будет в моих руках.
– Идем! – С каплей пафоса проговорила я.
–Но ведь мы ждали вас только завтра… нам не было сообщено про изменение сроков… дело в том, что не вся работа выполнена… – провожая меня к двери, оправдываясь, бормотала она, все еще не решаясь поднять головы.
Шагая с гордо поднятой головой, не сильно вслушивалась в ее лепет, я настраивала себя на, наверное, самый сложный разговор в своей жизни.
Войдя в комнату, еле смогла сдержать своих эмоций. Попробуйте представить, как выглядит кабинет правительницы сия царства?… Моему взору был представлен, даже не среднестатистический кабинет мелкой кабинетной крысы, а шикарные апартаменты большого начальника. Глядя на огромный резной стол, предположительно, из красного дерева, красовавшейся на нем ноутбук, роскошные бархатные кресла, ковры на полу, акустическую систему и даже огромную картину, весящую над хозяйкой, у меня, почему-то закрались сомнения, что все это было найдено на местных помойках… Находясь в этом оазисе, невозможно вообразить, что за дверью царит грязь, смрад и порок.
Хозяйка, восседавшая в кресле, была едва видна, ее рост крайне не соответствовал исполинским размерам стола. Встречая меня, она поднялась и подошла. Это оказалась совсем не та пьяная старуха, а женщина в годах, не большего роста, где-то на две головы ниже меня, фигуристая, с очень широкими бедрами, которые зрительно уменьшали ее рост еще сильнее. Одета Марьяна не хуже и не лучше своих ровесниц, живущих «на поверхности», на ней были черные вельветовые брюки, вязанный, то ли длинный свитер, толи короткое платье, поверх плеч накинут серый пуховый платок, но все же сказывалась местная мода, так как элементы туалета совершенно безвкусно друг с другом не сочетались. Суровое лицо, не было таким опухшим, каким привыкли видеть его ежедневно люди на площади, а наоборот умытое свежее, как будто и не то лицо вовсе, оно выражало деловую заинтересованность, трезвость мыслей и не проглядывалось ни капли того сумасшествия, которое она с таким мастерством всем демонстрирует. Что это значит?… Быть может это какая-то тщательно спланированная маскировка для обмана людей и для возможности нормального существования в здешних подвалах, мол, никому не хочется связываться с сумасшедшей, некая самозащита?… значит, там, на поверхности, она «надевает маску»?… что ж, очень удобно! А может, я ошибаюсь и передо мной совсем не тот человек, ведь я искала умалишенную БОМЖиху, а нашла «королеву», держащую в своих сильных руках целый «город грехов».
Я стояла перед ней невозмутимо, с гордо поднятой головой, отчасти потому, что не возникало ни одной здоровой мысли, о дальнейших своих действиях. После непродолжительного молчания Марьяна первой начала разговор. Грубо, с интонацией надзирателя концлагеря, изрекла:
– Мне не было доложено об изменении сроков доставки, и потому я вынуждена огорчить вас, но товар прибыл лишь наполовину.
Какого черта, какой товар?
– Вторая половина появится лишь завтрашним вечером, - продолжала она.
Не понимая происходящего, все с тем же надменным видом я кивала ей в унисон.
– Надеюсь, у нас не возникнет проблем? Понимаю, что вы такой же исполнитель, но поймите и меня, весь товар раньше срока никак не получится.
Какой, к бабушке, товар? Что здесь происходит?
– Простите, я к вам по делу…
– Конечно по делу, – перебила Марьяна, – не смею ни секунды вас задерживать, пройдемте же скорее закончим с этим! – Возбужденно и слегка испуганно перебила меня хозяйка.
Девушка – парламентер, стоявшая рядом со мной, суетливо взяла ключи из рук Марьяны и отперла амбарный замок на еще одной стальной двери, находящийся в кабинете.
Длинная узкая лестница уходила глубоко под землю, настолько, что с каждым шагом все труднее становилось дышать. У меня с трудом получалось сдерживать подкрадывающийся приступ клаустрофобии. Вот дура!… непонятно с кем иду неизвестно куда, сейчас как закроют меня здесь, и в лучшем случае я умру от страха, а в худшем даже думать не хочу. Старуха, что-то говорила, но в замкнутом пространстве я крайне плохо могу соображать. Мое внимание вернулось на словах проводницы: «Наркота еще около получаса действовать будет, так, что до машины дойдет нормально, буянить не должен». Какая на хрен наркота, боже мой, куда я ввязываюсь? Ужасно испугавшись, все же понимала, что сейчас не самое подходящее время выяснять отношения. Было совершенно очевидно, что меня с кем-то спутали, с кем-то чрезвычайно важным; что ж нужно попытаться использовать это в своих целях.
– Вижу, вы недавно работаете у господина Борганишвилли, да уж, чиновники любят красивых молоденьких девушек, - промолвила она.
– Жизнь заставила. - Без доли сарказма, ответила я, так как отчасти это являлось правдой.
– Вот и меня… - с неожиданной откровенностью заговорила старуха: как говорится, лучший способ избежать войны – из врага сделать союзника.
Так-так, кажется, я начала кое-что понимать. Война, союзник, чиновник Борганишвилли – так вот, как на самом деле сумасшедшая прекратила «смутное время», она тоже согласилась работать на чиновника, но, по всей видимости, знают об этом лишь приближенные «королевы»… во дает!
Понимая, что принимают меня за высокопоставленного гостя, которого ждали только завтра, грех было этим не воспользоваться.
– Многие считают, что вы обладаете необычными для человека способностями, скажите, это правда? – Набравшись наглости, спросила я.
Вопрос явно возмутил и разозлил собеседницу, она приостановилась, выкатив глаза, возмущенно окинула меня черным взглядом, но осознав всю важность моего визита, смягчившись, ответила:
– Люди называют мой дар – шарлатанством, в политике же он зовется – пиаром, впрочем, решайте сами, как вам больше нравится.
Почему-то мне не поверилось, как-то уж слишком фальшиво было сказано:
– Ну как же все те проклятья, о которых говорят, это же действительно было?
– С людьми случается то, во что они верят и чего ждут. – Она рассмеялась так страшно и заливисто, что мне стало не по себе. – Если тебе скажут, что попадешь под машину, и ты действительно будешь ожидать этого на каждом углу, то непременно попадешь!
Да уж, конечно! Это что же получается, по ее мнению, я так просто взяла и перенеслась по времени, бред! Но, к моему сожалению, Марьяна, кажется, не врала. И вот мы дошли.
С вами случалось такое: под влиянием каких-либо факторов вы ввязывались в невероятную авантюру, а потеряв интерес и осознав, что происходит, уже поздно бить по тормозам? Например, желая познакомиться с девушкой, присоединяетесь к незнакомой компании. В начавшейся небольшой заварушке, вы, дабы произвести впечатление, конечно же, стремитесь проявить себя, в результате девушка плавно исчезает, а заварушка перерастает в драку, и ничего не остается, как продолжать уже бессмысленную потасовку. Ты уже не чувствуешь той уверенности в себе, той силы и отваги, с которой ринулся выяснять отношения, сейчас тебе просто нужно побыстрее исчезнуть. И вот жизнь тебе дает выбор: уйти, и тем самым в лице нынешних союзников нажить себе врагов, прослыв трусом, или же дождаться окончания разборок, конечно, друзьями вы не станете, но хотя бы больше никто и никогда из них тебя не вспомнит. Было понятно, что с Марьяной произошла ошибка, что она не могла быть никакой колдуньей, что здесь творятся вещи никак не относящиеся к моей персоне, но остановиться и сказать - «всем спасибо, все свободны» было не в моей компетенции. Я не просто находилась в логове подземных крыс, но и совершенно случайно попала в самое его сердце. Происходило бы дело на страницах какой-нибудь героической книги, то, по закону жанра, я непременно бы разорила это гнездо порока, в труднейшей кровавой битве уничтожила бы «черную Королеву», вернула свет в сердца каждой заблудившейся души, прозябающей в этом царстве мрака, и все бы жили долго и счастливо. Но так как жизнь оставляет такую возможность лишь для человеческого воображения, нужно было придумать что-то более реальное.
И так известно, что меня принимают за какого-то очень важного курьера, я должна забрать товар, коим, по всей видимости, может быть живой человек, так же было понятно, что мое молчание не является для них подозрительным, и поэтому, ляпнуть лишнего можно боятся меньше всего. Все просто: всего-то нужно с невозмутимым видом забрать товар, и уйти как можно быстрее и дальше… ха, всего-то на всего… а вот, когда завтра прейдет настоящий курьер, и мне и моему двойнику будет очень плохо, я думаю «Чиновнику» не понравиться такая вот шутка с подставным курьером…
4.
Девочка – ключница, отворила дверь, в которую упиралась лестница, включила болтающуюся с потолка лампочку, которая дала не многим больше того света, что исходил от ее фонаря. Увиденное шокировало меня: в комнатке, нет, это трудно назвать комнатой, в кладовке метр на метр на сырой земле лежал маленький комочек – это был ребенок, лет семи – девяти, не больше, хотя точно нельзя было определить. Он валялся, свернувшись в калачик, под головой разместился школьный рюкзак. Поза его весьма не естественная; было видно, что кинули беднягу на пол как попало, а самостоятельно перевернуться он не в силах. Малыш не спал вовсе, закатанные к верху глаза, демонстрировали только белки, рот скошен набок, словно у покойника, струйка слюны стекала по лицу на землю, он дышал еле заметно - через раз, а то и через два. Из карцера вырывалась невероятная вонь. Комочек лежал в луже собственных экскрементов, и, наверное, спасало его от смерти в этой жуткой газовой камере, как не странно, лишь та наркота, коей его напичкали бомжи. Суки! Что они с ним сделали? Это же ребенок! Сколько он уже здесь лежит?… сколько же дряни они влили в маленькое тельце! Каким извергом нужно быть, что бы сотворить такое!
Не сдержавшись, я отбежала вверх по лестнице, пытаясь не дать волю чувствам, но не смогла, и заплакала. Сейчас-то точно меня должны были разоблачить, но фортуна решила вновь обратить на меня свой взор.
– Молодость - молодость!… готова потерять сознание от всякой фигни. Эх, где мои восемнадцать! – Лирично с иронией пропела Марьяна.
– Да, – согласилась я, – с непривычки, наверное, – проговорила, взяв себя в руки.
– Так что деньги? Вижу, вы сегодня без кейса, - вновь своим грубым диктаторским голосом спросила, глядя через тьму в мои глаза, старуха.
Как не странно, но именно к этому вопросу я внутренне была готова более всего, мысленно прокручивая варианты ответа. Изначально выбрав идеальную стратегию для отступления, решила сказать, что за товаром с деньгами прейдут завтра, а сегодня, для каких-то целей, чиновнику понадобилось сделать проверку, и, убедившись, что все в порядке, можно откланяться. Но увидев «товар», этот маленький комочек, накаченный наркотой, я уже не могла думать о том, как уйти, не попытавшись забрать его. Набравшись мужества, стараясь не думать о последствиях, собрав всю волю, наглость и актерские данные, жестко ответила:
– Товар забираю. Деньги будут завтра целиком. Вперед, времени мало!
Не задавая лишних вопросов, хозяйка стала подниматься, махнув девчонке на мальца. Будучи не на много крупнее, она тяжело взвалила на спину неподвижное тело и покорно потащила его вверх по крутым ступенькам.
Мне был предложен чай, пока ребенка приводили в порядок, отказавшись, предпочла подождать на улице. На поверхности, сделав глоток чистого воздуха, мой организм, не в силах больше выдерживать такого издевательства, дал волю, и меня стошнило прямо на пороге. Затем став поодаль, что бы не вызывать ненужных подозрений редких прохожих, ждала свой «товар». Я смотрела на здание этой недостроенной церкви и думала о том, что в жизни бы мне не пришло в голову, что там может твориться такое. Меня опять стошнило.
В проеме показалась фигура девчонки. Она отдала мне уже вымытого ребенка, в каких-то тряпках не по размеру, но вполне приличных. Мальчик уже самостоятельно, но с помощью мог стоять на ногах. Сухо, по-деловому, попрощавшись, взяв пацана на руки, я забралась в первое попавшееся такси.
Мы отправились в северный район города, так как это самая удаленная точка от этого злосчастного места. Пока таксист без умолку рассказывал мне кавказские анекдоты и даже иногда пел, я аккуратно осмотрела малыша, который уснул у меня на коленях. Ласково с ним явно не обращались, на теле ребенка было множество ушибов, но ничего серьезного, кроме одного: правая кисть его была, по-видимому, вывихнута. Достав эластичный бинт из рюкзака, предусмотрительно взяв его из дому, перемотала ручку. Мальчик, захныкав, проснулся, но увидев, что ничего страшного не происходит, опять впал в сон. Свитерок, скорее всего, надет был его собственный, так как от него немного разило той «комнатой пыток», и в его кармане лежал «Ученический билет» на имя ученика первого класса Антона Каменского. Антошка, значит… что же мне с тобой, Антошка, делать?... Какое-то время я просто смотрела на ребенка: красивый, крепкий, темноволосый мальчишка, такой безобидный и беззащитный… за что ему такие страдания? Он спал как ангел, и это был не коматозный сон, а настоящий, с приятными сновидениями, которые помогут ему прийти в себя после перенесенного ужаса.
По прибытию, таксист, как водится, загнул мне цену раза в два больше положенного. Дабы не вызывать подозрения и не показывая спешки, возмутившись, успешно уменьшила изначальную сумму на пару сотен. Недовольно бормоча себе под нос, как среднестатистический клиент таксистов, вышла из машины; теперь-то он точно меня не запомнит! Запутывая следы, через квартал мы пересели на другую машину.
Направлялась я в ближайший торговый центр. Расчет мой был прост – оставить спящего Антошку, где-нибудь на лавочке. Рано или поздно охрана обратит на него внимание, и тогда его вернут в руки родителей. План, конечно, не идеальный, да и последствия предсказать трудно, но это максимум, что я могу для него сделать. Что бы Антона ни приняли за бродягу, купила ему новую одежду и переодела, мальчик к этому времени частично пришел в себя. Глаза его приобрели цвет, и любопытно разглядывали меня. Наверное, малыш понимал, что я не являюсь врагом и не желаю зла. Он прижимался ко мне, как к родной маме и с каждой минутой мне все меньше хотелось оставлять его.
Мальчик пришел в себя раньше, чем хотелось.
– Ты мой ангел - хранитель? – Сидя за столиком в кафе и уплетая пиццу он произнес.
Эти наивные детские слова настолько тронули меня, словно натянутую гитарную струну, и звук от нее раскатился по моему телу сотнями мурашек и вырвался слезами из глаз. Я ничего не смогла ответить.
– Я знал, что ты есть, что ты не бросишь меня, я ждал тебя, и вот ты спасла меня! – Взяв мою руку, сказал Антошка.
– Прости, что так долго не приходила! – Разревелась в ответ.
– Не плач, уже все хорошо. Спасибо тебе! – Он подошел ко мне и, обняв, поцеловал.
Такой маленький и такой сильный! За эти несколько часов я успела полюбить его, но, к сожалению, нам нужно расставаться… навсегда.
Мы взяли по мороженому. Антон, выслушав план действий, рассудительно по-взрослому предложил небольшую модификацию. Понимая всю важность операции, он предложил самому подойти к охране и попросить помощи, при этом гарантируя мне полную анонимность. Выйдя из кафе, я расцеловала мальчонку, и мы распрощались.
– Будь осторожен! – напутственно сказала ему.
– Хорошо. Ты же будешь мне помогать!
– Обязательно буду!
Не привлекая внимания, как два шпиона, медленно и без спешки мы разошлись по сторонам. Снова такси.
Расставание многогранно. Расставание с надоевшим нелюбимым приносит человеку необыкновенную легкость, крылья, полет фантазий, стимул к новому, к будущему. Оно помогает взглянуть на вещи со сторон, которые доселе не были тебе видны, позволяет начинать все заново, с белого листа. Если же расстаешься с чем-то или кем-то дорогим твоему сердцу, без чего не мыслишь своего существования, что являлось частичкой тебя, что невозможно заменить всеми драгоценностями земли, наступает пустота. Эта черная пустота пожирает тебя изнутри, ее нельзя ничем заполнить, нельзя забыть про нее, потому как она вытягивает силу, не дает тебе жить, радоваться, все время давит, и нет от нее лекарства, ее можно только пережить, перетерпеть, пересилить, не сломаться под ее натиском. Со временем боль утихнет, и уже можно жить, радоваться идти вперед, но она не исчезнет, в моменты нашей слабости эта пустота будет напоминать о себе стоном в сердце.
На часах – начало второго. Прошло чуть больше суток, как начались мои приключения, но сейчас не было сил, ни о чем думать. Перед глазами стоял кареглазый карапуз, и так хреново было на душе. Я была уверена, что с ним ничего плохого не произойдет, но мысль о том, что мы никогда не увидимся, волновала и расстраивала.
Машина привезла меня к маленькой библиотеке, располагавшейся в подвале жилого трехэтажного дама в пятнадцати минутах езды от торгового центра. На мой взгляд, это идеальное место для размышлений – тихо и недорого, удобства включены. Записавшись, и взяв томик Булгакова, я разместилась на диванчике в самом дальнем углу читального зала, около огромного аквариума с множеством разнообразных рыбок. В помещении помимо меня и надзирателя сидели две школьницы лет двенадцати, скорее всего прогуливающие уроки, пожилой мужчина, изучающий подшивки газет и уборщица, с нежностью протирающая цветы, которых здесь великое множество. Обстановка в библиотеке чрезвычайно приятная, почти домашняя, и так спокойно, так хорошо сразу стало на душе.
Думать, думать и еще раз думать! Что могло повлиять на меня, но не тронуть моего двойника, да ведь ничего больше разительного и не отличало наши с ней пути. Что же это могло быть? Я заново с самого утра вчерашнего дня детально вспоминала все со мной происшедшее.
Пересмотрев все и переосмыслив, зарисовав схематично на бумаге выписав самое важное, я пришла к выводу, что «инициатива наказывает инициатора». Дура! Нет, «дура» здесь не подходит, нужно подобрать слова покрепче! Какого лешего я вообще выходила на той проклятой остановке? Оказывается, тот день для нас с самого утра шел у каждой по-своему. Почему же эта мысль не пришла ко мне в голову раньше, ведь бог знает, что она могла сделать, чего не сделалось со мной. Получается, что мой утренний разговор с Аней поменял все события. Естественно, прейдя в колледж, она начала расспрашивать «меня» о происшедшем в кафе. Стало быть, если бы двойник не стал объектом моего внимания, и я поехала бы дальше, тогда ее день прошел бы без изменений, впоследствии она тоже угодила бы во временную ловушку. В таком случае просто произошла бы небольшая замена, и я стала бы полноправной хозяйкой этого времени, и никогда бы не догадалась о подмене, лишь ощутила бы небольшое колебание во времени. Некоторое время, конечно же, недоумевала по этому поводу, но зато в такой жопе, как сейчас точно бы не оказалась, как говориться «из двух зол выбираем меньшее». И что мне все это дает, помимо убеждения в собственной неудачливости?… да то, что причина может крыться в чем угодно, но это совершенно невозможно проверить.
Рядом на диван присел мужчина, издавая ужасные звуки, цокая языком, он перебил всю логику размышлений и вернул мысли обратно в читальный зал. Людей вокруг уже было больше, даже удивительно, что в наше время библиотеки пользуются такой популярностью. За окном уже стемнело, огромные часы на стене показывали половину шестого. Дело близилось к ночи, а деньги к нулю, нужно было срочно придумать себе ночлег или как минимум место, где можно было бы искупаться. Казалось, что вонь подвалов въелась не только в одежду, но и в кожу, хотя, наверное, мне все же это кажется, так как окружающие люди не обращали на это никакого внимания.
Обзвонив всех тех немногих знакомых, на чей гостеприимный ночлег надеялась, поняла, что лимит фортуны на сегодня исчерпан. Одна половина искренне не имела возможности меня приютить, а вторая искренне об этом соврала. Снова идти к Даше не позволяла совесть, да и она в какой-то момент намекнула, что не стоит этого делать. Что ж выход есть всегда, думаю, что товарищи бездомные потеснятся на тесных лавках вокзала.
До закрытия библиотеки оставалось около двух с половиной часов, и я решила еще немного попользоваться гостеприимным пристанищем. Но вернуться в колею своих мыслей уже не могла, мужчина, сидевший по соседству, напрочь выгнал все мысли из головы мерзким цоканьем. Раздраженно я пересела в противоположный край помещения, но и там эти звуки резали слух. Неподалеку за столом сидела очень интересная пара: девушка, лет восемнадцати, обложенная книгами со всех сторон, так, что виднелось только ее лицо, видимо, готовится к сессии, и маленькая девочка лет десяти, по всей видимости, сестренка, которую не с кем было больше оставить. Странно, но девочке вовсе не было скучно, она очень увлеченно что-то читала, приглядевшись, я очень удивилась, это было произведение братьев Стругацих «Понедельник начинается в субботу». Надо же, всегда думала, что дети сейчас и вовсе не читают, а тут такое – ребенок, интересующийся качественной фантастикой, это достойно уважения. И вдруг мне в голову пришла мысль, а почему собственно произошедшее со мной должны были устроить неведомые «высшие» силы, вдруг я всего лишь – жертва научного эксперимента, или была похищена пришельцами из космоса, и возвращена обратно с небольшой издержкой во времени?… Нет, чушь! Тогда точно это все повторилось бы и с моим двойником, да и как бы то парадоксально не звучало, мне все же больше вериться сейчас в магические силы, нежели в эту научную фигню.
Разбудила меня уборщица, сообщила о закрытии библиотеки и попросила удалиться. Надежды на то, что мне все приснилось, не было. Все мысли после сна превратились в кашу, размазанную по голове, но не все так плохо… Мой несанкционированный сон добавил немного сил. И так, предстояло покушать где-нибудь подешевле, и на «ночлег», если это можно так назвать.
Вам когда-нибудь приходилось спать на вокзале? Думою, многие переживали этот неудобный момент, например, между пересадками на поезд, или же встречая нерадивого родственника, неверно сообщившего время прибытия. В такие моменты чувствуешь себя вполне уверенно, и товарищи в форме совсем не представляют для тебя опасности, а наоборот, находясь вблизи с ними, чувствуешь себя защищенным. Возможность попасть под их негативное внимание – минимальна, если только ты не являешься лицом кавказкой национальности, уж такой у нас менталитет, да и в случае возникших вопросов, ничего страшнее, чем проверка документов с тобой обычно не происходит. В моем же случае все было по другому, еще на подходе к вокзалу меня затрясло, словно я готовлюсь сделать что-то очень нехорошее. Наверное, более подозрительной личности, чем я, в периметре всего вокзала не нашлось бы. Каждый шаг в сторону входа мне давался чрезвычайно трудно, холодный пот выступил на лбу, мороз побежал по коже, казалось, что все вокруг смотрят только на меня, что они все знают, почему я здесь. Когда до входа осталось пару шагов, и двери вокзала отворились предо мной изнутри, мне на встречу вышел милицейский патруль. Не в силах совладать с собой, я попятилась назад, невероятный страх окутал меня, ноги вели прочь сами по себе. Пятеро молодых людей в форме, встали неподалеку перекурить, и в глубине души, я отлично понимала, что никоим образом не являюсь объектом их надзора, но в панике мой разум отказывался это принимать. Меня начало кидать из стороны в сторону, мое поведение становилось крайне подозрительным. Молодой человек, стоявший ко мне лицом, уже начал было обращать на это внимание, но тут, как говорится, «не было бы счастья, да несчастье помогло»…
Когда я развернулась и готова была бежать со всех ног, неподалеку заметила тех самых парней, которые немногим, чем прошлым утром гнались за мною по темному скверу. Ребята стояли на автобусной обстановке и что-то очень живо обсуждали, один из них, мельком взглянул на меня. Этот взгляд вернул меня к реальности. Быстро успокоившись, взяв себя в руки, развернувшись, направилась в здание вокзала. Дабы не вызывать лишнего внимания со стороны милиции, я подошла к курящему патрулю и, невинно хлопая глазами, обратилась:
– Добрый вечер! Мне нужен главный ЖД вокзал, подскажите, это он, или я не туда приехала?
– Все правильно! Вы не ошиблись. – Расплывшись в улыбке, ответили они. Поблагодарив, и невинно поморгав еще разок, удалилась.
Поднявшись на второй этаж в зал ожидания, я наблюдала через окно за остановкой, где стояли мои «друзья». Это же надо, какое совпадение! Что они здесь делают? Конечно, я и не думала, что они выслеживают меня, просто не по себе находится в такой опасной близости с этими отморозками. Но приглядевшись получше, я поняла, что испуг мой был напрасен, так как молодые люди оказались лишь слегка похожими на тех ублюдков, но на всякий случай я все же, не спускала с них глаз. Спустя некоторое время они зашли в подоспевший автобус, на сердце сразу стало спокойнее.
Людей на вокзале было много, и затеряться меж них не составляло никакого труда. Сначала я просто бродила по перрону, но провожающие и встречающие люди, многие с цветами, наводили на меня жуткую тоску, погрустив и прослезившись, поднялась на второй этаж и зашла в комнату с гордым названием «Компьютерная империя». Империя представляла собой небольшую комнатку, метров двенадцать, с размещенными в ней четырьмя столами, на которых располагались LT-мониторы, подключенные к двум системным блокам. В комнате находился только один человек, похоже, что это хозяин заведения. Молодой человек лет двадцати, сидел в наушниках, уставившись в монитор, и не обратил на меня никакого внимания. Судя по обстановке, он не выходил отсюда лет десять и уж точно не знает, о новинках в сфере IT-индустрии. Подойдя поближе, рассмотрела, что играл он в S.T.A.L.K.E.R.а, что рушило мои догадки – как минимум год назад он точно покидал это место. Я постучала по столу, в ответ, не поднимая глаз, парень прокричал:
– Сейчас – сейчас! Одну минутку!
Расположившись за соседним столом, не дождавшись внимания, и через пять минут, набралась наглости, подойдя, нажала на клавиатуре паузу. Он гневно взглянул на меня, затем возмущение сменилось разумной оценкой реального мира.
– Сорри, я про тебя забыл. Что-то хотела?
Спать на этом вокзале хотелось меньше всего, поэтому лучшей альтернативой было играть с сумасшедшим геймером.
– Может по сетке? – Указав на монитор, предложила ему.
Молодой человек охотно согласился, но вскоре, проиграв своему оппоненту, практически, девяносто процентов боев, мы друг другу наскучили.
Людей в зале ожидания практически не осталось, да и бомжей не так уж и много, основную массу составлял милицейский патруль. Каждый раз, как люди в форме появлялись на пути, меня начинало трясти от страха, казалось, что на лбу и на спине висит табличка «Зашла переночевать» и мигающие стрелочки указывают в мою сторону с разных сторон. Всякий раз завидя охрану пыталась развернуться и идти прочь, мое поведение вновь начало привлекать к себе внимание.
Когда нервы были на пределе, я решила провести остаток ночи в логове геймера, но с разочарованием обнаружила, что оно закрыто. На мои громкие, даже угрожающие стуки никто не открывал. Практически выбивая дверь, конечно же привлекла милицию. Ко мне подошел парень, один из тех, кто курил на входе.
– Что происходит?
И снова страх овладел мной.
–Ваши документы, пожалуйста! – Уже совсем не обходительно попросил он.
– Дело в том, что я внутри, около компьютера забыла свой телефон, – отыскав и протягивая паспорт, проговорила я, – а на вывеске написана, что работает круглосуточно, вот и стучу.
– На заборе тоже много что написано, - проговорил милиционер, – ушел он с полчаса назад.
– Вот урод! – Изобразила я возмущение, – Телефон не жалко, а вот симку восстанавливать придется.
Смягчившись, служитель закона пообещал, попробовать что-нибудь сделать, и дал свой номер мобильника.
Прогуливаясь по ночному вокзалу, меня все больше клонило ко сну. Совсем без сил присев на холодное неудобное железное сиденье, сама того не замечая, начала засыпать.
5.
– Я же сказал – нет, даже не думай! Это просто безумие, не будь ребенком! Ты, что совсем не понимаешь всю серьезность возможных последствий? – Из-за переполняющих эмоций, у Андрея из рук выскользнул руль, старенькую семерку немного повело в сторону.
– Эй, аккуратней, не дрова везешь! – Возмутился Олег, – Скорее, это ты ничего не понимаешь. Сколько можно объяснять… это, реально, твой единственный шанс. Чем, по-твоему, еще может зацепить такую красотку, младший научный сотрудник? Может ты, будешь катать прокурорскую дочь по ночному Ростову на маминой машине, семнадцатилетней выдержки?
– Насколько мне не изменяет память, депутатская дочь, подруга прокурорской, встречается уже полтора года с младшим научным сотрудником Иваном Васильевичем Жуковым, и недовольства еще никто не слышал, – с сарказмом огрызнулся Андрей и махнул головой в сторону заднего сиденья, где и седел вышеупомянутый Жуков.
– Это совсем другое дело, у нас – любовь! – Прозвучало в ответ с сиденья.
– А я, значит, не человек… у меня не может быть – любовь! – Все сильнее заводился Андрей.
– Да мы совсем не это имели в виду! В конце концов, ты с четвертого курса за ней бегал и что? Максимальное твое достижение, это два поцелуя в щечку, за помощь с курсовой. – Продолжал Олег. – Так дальше дело не пойдет, нужно действовать: надо стать героем в ее глазах, она должна восхищаться тобой!
– Что-то мне подсказывает, что не желание помочь другу в тебе говорит, а красивые ножки Олесиной сестрички!
– Не спорю, завораживающее зрелище, но сейчас я пекусь только о тебе!
– Я согласен с Олегом, хоть и опасно, но это твой единственный шанс. – Вступил в разговор Ваня.
– Да вы вообще представляете, как это опасно? Нас же пинком под зад выгонят! – Немного смягчившись, проговорил Андрей, в его голосе уже не звучало былой категоричности.
– Оооооо!… – Радостно затянули Олег и Ваня.
– Ничего не «оооо»! – Все еще пытался сопротивляться он друзьям.
– Да никто ничего не узнает. Мы только туда и обратно. Да и с девчонками проблем не будет, ну кто попытается задержать дочек генерального спонсора и сына собственного начальника! – Утвердительно закончил спор Олег.
Младшие научные сотрудники Андрей и Иван были вместе, как говорится с пеленок. Двух абсолютно разных людей на протяжении жизни сводила судьба. Родители ребят состояли в дружеских отношениях со школьной скамьи и поэтому все детство мальчишки провели вместе. Их общение трудно было назвать дружбой, скорее наоборот. Всякий раз, встречаясь, они становились похожими на двух петухов: сразу же взъерошивались, задирали друг друга, и нередко дело оканчивалось дракой. Ближе к подростковому возрасту, мировоззрение постепенно менялось, прошлой агрессии и ненависти, как и не бывало. Ребята, увидели в своем сопернике друга, и эту дружбу они хранят и поддерживают, по сей день.
Андрей с юношества увлекался точными науками, затем увлечение переросло в нечто большее и молодой человек решил связать с этим свою жизнь. Не определившийся со своими жизненными установками Ваня решил не сильно заморачиваться и поддался под влияние друга, таким образом, они вместе поступили на физико-математический факультет. Первому учеба давалось довольно легко, даже играючи. Второй же, с помощью Андрея все-таки окончил университет, но никакого удовольствия от учебы не получал, да, наверное, как и от всего остального, он был достаточно пассивен в жизни.
На четвертом курсе, Андрей познакомился с Олесей. Эта первокурсница, поступила в институт исключительно потому что узнала из модного глянцевого журнала, что в грядущем сезоне, образованная леди – это очень стильно. При случайном знакомстве с нашим героем, она конечно же, сама того не желая очаровала беднягу. Удостоив его звания своего друга, девушка практически сломала жизнь подающему надежды будущему светилу науки, теперь для него все отошло на второй план. Она одновременно и мешала ему, но в тоже время без нее он ничего не мог делать, не о чем думать, красавица целиком и полностью заразила собой Андрея. Когда случалось, они не виделись или не созванивались, у него начиналась ломка, и кроме Олеси, казалось, ничего не помогало. Ваня понимал всю серьезность происходящего, но в силу своей нерешительности никак не мог объяснить другу, что тот губит себя зазря.
Будучи аспирантами, друзья познакомились с весьма эксцентричным молодым человеком Олегом. Он отбирал людей среди учащихся для работы в научном институте. Постепенно их сотрудничество переросло в крепкую мужскую дружбу. Будучи генеральским сыном, Олег, на удивление, не был чересчур избалован и требователен к жизни, но свои причуды имелись. Он тщательно маскировал привилегированность своего положения, но в случае надобности не брезговал к нему прибегнуть. Его тараканы в голове забавляли Андрея и Ваню, он пытался делать вид что вполне самостоятельный человек и на жизнь зарабатывает сам, но по большому счету, обманывал сам себя, так как его затраты, раз в семьдесят превышают доходы.
Двадцатипятилетний Олег, был на три года старше своих новых друзей, несмотря на это в их отношениях образовался некий альянс: его смекалка и находчивость, плюс недюжий ум и перспективность ребят, все это вкупе давало довольно «горючую смесь».
Спустя год совместного общения, с легкой подачи своего нового друга, подающих надежды молодых ученых назначают младшими научными сотрудниками в не совсем обычной лаборатории. Занималась данная организация особыми правительственными заказами, где, казалось, даже уборщицами работали ФСБешники.
– Олег, я ума не приложу, как ты хочешь это все провернуть? – Сидя на кухне, за кружкой чая, обсуждали друзья.
– Андрюха, неужели ты думаешь, что для моего отца будет проблемой нам устроить спокойный проход в лабораторию?
– Это, как раз и есть проблема, как ты объяснишь отцу, пребывание в лаборатории трех девиц?
– Согласен, задача не из простых, но я думаю, что справлюсь!
– Я готов рискнуть, а тебе отказываться просто глупо! – Утвердил Ваня.
– А, черт с вами, согласен! – Выдержав мхатовскую паузу, выкрикнул Андрей.
Я лежу на своей мягкой чистой кровати, рядом сидит муж, нежно держит мою руку в сильных ладонях. Мне очень хорошо, спокойно, счастье течет теплой рекой по жилам, но вдруг, рядом с кроватью я замечаю Аню, крадущимися движениями направляющуюся ко мне. Смотрю на супруга, подмигивая, он что-то сигнализирует ей, и в этот момент она резко выдергивает из-под меня подушку. Писклявым голосом уже не мой муж, а что-то непонятное кричит: «Беги!», и они с Аней разбегаются по разным сторонам.
Резко проснувшись, еще не поняв происходящего, я действительно увидела двух людей, бегущих прочь. Когда же сознание с запозданием вернулось ко мне, я поняла, что бегут два малолетних цыгана, и что выдернули из-под меня совсем не подушку, а рюкзак со всеми вещами, документами и деньгами. Вскочив с железного кресла, спотыкаясь и выкрикивая матерные выражения, погналась за одним из них. Пробежав метров сто, я упустила его из виду. Остановившись, осознав весь ужас происшедшего, я без сил упала на колени и заплакала.
Солнце уже вовсю озаряло вокзал. Людей в зале ожидание было много: кто-то читал, кто-то спал, кто-то куда-то шел, кто-то просто стоял компанией, и никто из них не сделал попытки остановить мелких гаденышей, а наоборот, все расходились перед ним, только лишь для того, что бы, не запачкать свои дорогие пальто и куртки об грязных цыган.
За прошедшие два дня я стала ненавидеть людей. В этот момент они вызывали во мне еще большее отвращение, чем цыгане или бомжи из «подземного царства», чьи действия, хотя бы поддаются логике: цыган с детства учат воровать, чем они впоследствии и занимаются, надо заметить вполне успешно; бомжи просто выживают, просто адоптируются к ситуации, в которой оказались. Но люди… люди, которые с детства обучены высокой морали, помощи ближнему, честности и самоотдаче, просто не имеют никакого права проявлять такое безразличие, в ином случае это не люди, а просто стадо свиней, пусть ухоженных домашних карликовых, но все же свиней!
Поднявшись с колен, заливаясь слезами, я направилась к выходу. Сделав несколько шагов, заметила идущего ко мне патрульного. От страха у меня защемило сердце, слезы мгновенно прекратили литься. Встав, будто вкопанная, устремила свои глаза прямо в глаза приближающейся опасности.
Сержант Савченко, ваши документы! – Можно сказать, приказал милиционер.
Мне, почему-то, показалось, что сержант видел все происшедшее и решил извлечь из сложившейся ситуации максимум пользы. Возможно, на мое мнение о сержанте повлияла возникшая ненависть к людям, хотя, наверное, нет… отвращение, возникшее к нему, просто невозможно было описать. Со мной разговаривала длинная под два метра худощавая особь мужского пола, лет тридцати - тридцати пяти. Это светловолосый мужчина, с нереально длинным носом, глазами навыкате, лопоухий. Всем своим несуразным видом, ненавистным взглядом, натянутой на глаза фуражкой и развязной походкой, он напомнил мне безжалостного фашистского солдата из кинофильма о молодости Каннибала Лектора. Почему-то я сразу поняла, что наш разговор быстро не закончится…
– Товарищ Савченко, дело в том, что только что цыгане украли мою сумку и соответственно документы. – Пытаясь не показывать своего страха, сообщила я, - Я как раз направлялась писать заявление о краже.
– Вот это да! – Он издал странные и страшные звуки, отдаленно напоминающие смех. Веселясь, он развернулся к своим напарникам, стоявшим метрах в десяти от нас, – Слышали, пацаны, что шлюхи придумывать начали!
Заинтересовавшиеся приятели подошли и окружили меня со всех сторон. Боже мой, что делать? Что-то мне подсказывало, что я крупно влипла.
Какое пугающее слово «беспредел». Беспредел – это то, в чем вариться наша планета, с ним ничего нельзя поделать и невозможно скрыться от него. Он есть во всех уголках земли, где есть общество. Беспредел, это некий круговорот: если ты в чем-то сильнее остальных, тебе дается некая власть, власть притягивает деньги, деньги несут за собой жадность, жадность влечет страх, страх ведет к жестокости, жестокость к беспределу, с его же помощью можно добиться любой власти, и все по новой. И что ты не делай, к сожалению, в малой или большей степени беспредел является неотъемлемой частью нашего общества. Все когда-либо сталкивались с этим явлением, и у многих возникали мысли, собрать всех этих тварей на один стадион и пройтись по головам пулеметной очередью, но, как и любая другая революция, это не дало бы никаких результатов, ведь на их место придут новые узурпаторы, так же испорченные властью. Что можно было сделать в ситуации, когда ты точно понимаешь, что столкнулся с беспределом? Абсолютно очевидно, что подошедшим ко мне людям не было нужно ни моих документов, ни денег. Они и сами толком еще не знали, чего конкретно хотят, но что им весело, и что останавливать веселье они не собирались, было ясно.
После долгого разговора, который в основном заключался в их издевках, подколах, грязных домогательствах, а так же моих невнятных оправданий, я попала в КПЗ – камеру предварительного заключения при главном железнодорожном вокзале, куда сопроводил меня сержант Савченко. В камере стояла невыносимая вонь, но мне было не до нее, даже если бы захотела обратить внимание, у меня бы ничего не вышло. От страха распирающего всю меня, даже забыла про клаустрофобию, которая в иной ситуации, перед закрытыми дверями, непременно бы дала о себе знать. Что сейчас будет? Ну, пусть подержат меня в этой «камере пыток» пару чесов, потом все равно отпустят… ага, куда там… отпустят они меня, жди!… в лучшем случае, я умру от побоев, а в худшем… нет, даже думать не хочу. Стоя как вкопанная в центре камеры, вдруг поймала себя на мысли, что за эти два дня я почти свыклась, сроднилась с постоянно сопровождающим меня чувством приближающейся смерти. Возможность покинуть этот мир, для меня уже не было далеким и пугающим, она витала вокруг меня, иногда слегка дотрагиваясь, но вновь отпархивая.
Сквозь решетчатое препятствие между мной и жизнью, внимательно наблюдала за действиями своего пленителя. Любезно предоставив камеру, с недюжинной силой втолкнув меня ногой в спину, сержант скрылся в кабинете, дверь которого располагалась напротив. Из кабинета доносился смех, но самого разговора было не понять. Минут через десять, которые, казалось, растянулись на сутки, дверь кабинета отворилась. Товарищ Савченко, похлопав напарника по плечу, поблагодарил его, тот вышел прочь, напоследок ехидно подмигнув мне. Ноги стали ватными, глаза заплыли пеленою, вот-вот потеряю сознание… «Боже, как не вовремя!» – Подумала я, и в беспамятстве упала на холодный бетон.
Без сознания, по всей видимости, находилась не долго. Приоткрыв глаза, увидела, мучителя, стоявшего в камере спиной ко мне. Он, возмущаясь и ругаясь матом, закрывал камеру изнутри. Повернувшись и заметив, что его жертва пришла в себя хищник, расплывшись в улыбке, начал приближаться. Шаг, еще шаг… он двигался уверенно, медленно, но не потому, что не готов к броску, а дабы насладиться ужасом, пылающим в глазах жертвы, подавить сознание, сломать волю, покорить ее, и лишь потом он сможет почувствовать себя полноправным победителем на этой страшной охоте.
Равно молодой лани, пытающейся выскользнуть из лап свирепого хищника, я вскочила со стола, схватила первое, что попалось под руку, это оказалась большая пол-литровая глиняная кружка, и что было сил начала бить охотника.
Как утверждают психологи, человек в состоянии аффекта способен на такие поступки, которые неподвластны ему в здравом уме. И хоть я ощутила в себе всплеск невероятной силы, но физическая подготовка гражданина милиционера все равно вскоре начала преобладать. От неожиданного неподчинения жертвы он впал в ярость, налетев на меня с силой, которая могла сравниться с внезапно налетевшим ураганом. Схватив за грудки, он, словно тряпку кидал меня из стороны в сторону, то пытаясь разбить мной стол, то пробить дыру в стене, затем с ненавистью зашвырнул мое тело сторону, сбив стул, словно кеглю. Вот я уже лежу на полу, вжатая в угол… то прекрасное чувство, когда перестаешь ощущать боль и переходишь в некую прострацию, никак не наступало, он бил меня ногами, словно обезумевший, бил в живот, по голове, в грудь, по ногам, складывалось ощущение, что он мстит каждому сантиметру моего тела. Не было сил сопротивляться, я надеялась, ждала, просила, что бы Смерть не медлила и забрала меня в свое царство, но у женщины с косой, видимо, были свои планы. Складывалось ощущение, что все это чья-то игра, и все силы, призванные помогать мне, поставили мою жизнь на тотализатор, и поэтому никак не могут вмешаться.
Наверное, мне удалось отключиться на какое-то время, потому как вдруг заметила, что побои прекратились. Еще не угомонившееся чудовище, взяло небольшой таймаут. Он, облокотившись на стол, спиною ко мне, тяжело дышал, каждый раз вдыхая громко, жадно.
– Ну почему еще жива? Больше не могу, я отказываюсь!… – Подумала, придя в себя.
В этот момент, перед лицом со стола упал осколок кружки, с которой и начался бой. Ею-то он и будет закончен… – промелькнуло в голове. Протянув руку к осколку, приложив невероятные усилия, я начала ползти вверх по стене. Услышав шорох куртки и стоны от невероятной боли за своей спиной, Савченко обернулся. В этот момент, собрав все свои силы, стиснув зубы, со всего размаха я полоснула это животное черепком. Левый глаз его брызнул полупрозрачной жидкостью, он издал истошный крик, упав на стол, закрыл ладонями лицо. Несколько секунд я не могла пошевелиться, но услышав звук приближающихся шагов, скрылась, выползя из маленькой форточке, выходящей к стоянке таксистов. Прыгать вниз из окна не пришлось, КПЗ находилось в полуподвальном помещении, и окна располагались на уровне земли. Почувствовав запах свободы, несмотря на боль, добежала до ближайшей остановки. Мой бег напоминал больше походку безумных зомби из эпических американских фильмов, казалось, что тело раздроблено о сапоги сержанта на сотни тысяч частиц, и бог весть какая сила помогает им не рассыпаться горохом по земле. Каждое движение, каждый шаг отдавал невыносимой болью, меня извивало, выкручивало, ломало, ноги одна за другой то и дело отказывались слушаться, но нельзя было останавливаться. Забравшись в вовремя подоспевший трамвай, удачно миновала процесс оплаты: как говорится – «рожу кирпичом, и вперед», в данном случае лицо само было, не что иное, как кирпич, отправленный в утилизацию, поэтому прилагать особое актерское мастерство не пришлось.
Как часто мы проявляем равнодушие, к чужому горю… «Чужое горе» - в этом словосочетании доминирующем словом является именно «чужое», а значит «никак не относящееся ко мне». В большинстве случаев закрывать на это глаза заставляет нас страх: мы боимся потерять свое драгоценное время, помогая бабулечке перейти дорогу, брезгуем испачкаться и чем-нибудь заразиться от бомжа, истекающего кровью, не желаем ввязываться в разборки и не считаем целесообразным вызвать милицию, когда несколько человек окружили одного, явно слабее их силой и волею. Проходя мимо пьяного, лежащего на дороге, мы пытаемся сделать вид, будто бы ничего и не заметили, и чаще всего хотим убедить в этом именно себя, мол, что я могу сделать… Порой, где-то внутри, не желая того, мы задаем сами себе вопрос: «Почему я ничего не предпринял?» – но никогда не возвращаемся, продолжаем идти.
Я забилась в самый хвост трамвая. Адреналин больше не брызгал в кровь и силы полностью оставили мое покалеченное тело, мешком рухнувшее на грязный линолеум. Между тем люди, заполняя собой транспорт и вытесняя драгоценный воздух, весьма равнодушно относились к распластавшейся куче мяса и крови. Некоторые с нескрываемым любопытством разглядывали меня, обмениваясь мнениями, кто-то краем глаза изредка посматривал, а кто-то упорно делал каменное лицо, и никто из червей, копошившихся в этой консервной банке на колесах, не задумался о том, что за этим веселым зрелищем в ужасных муках умирает человек.
Не знала куда еду, да если бы и захотела выйти, это вряд ли бы получилось. Постепенно в трамвае становилось все теснее; поначалу люди держались поодаль кровавого месива, но проехав остановок пять, кто-то уже стоял в луже моей крови, кто-то несколько раз наступил мне на ногу и на ладонь. Душно! Становилось невыносимо душно, так, что уже и глаза и разум начинали покрываться мутной пеленой. Теперь я могла только слышать невнятный гул, смех, «Остановка Крепостной переулок. Осторожно двери закрываются, следующая…», кто-то пел, рыдал… Слышались голоса, их становилось все больше и больше, они доносились изо всех сторон, говорили на разных языках, раздавались вопли, крики о помощи… Это был… это – рынок, я стояла посреди торговой площади, где была невероятная суета, все куда-то спешили, толкались, ругались, обменивались и тут же, сидя на земле что-то с жадностью жрали. Было видно, что люди эти при всей роскоши своих одежд и красоте украшений, были чрезвычайно грязными. Лица их были покрыты страшными язвами, на площади стоял невыносимый смрад, словно от гниющей лошади, смиренно лежащей под палящим солнцем.
Стоять на месте вдруг сделалось невыносимым. Вся площадь была усыпана осколками стекла и зеркал, в которых и увидела свое отражение. Я стояла абсолютно голая, в платье, в коем дитя является миру. Подняв осколок зеркала, и, вглядевшись в свое отражение, заметила, что язвы покрывают все тело, почувствовала страшное невыносимое жжение, бросив осколок, кинулась прочь, расталкивая тварей, кишащих на площади, пыталась пробраться к огромным черным воротам, чуть приоткрытым, видневшимся вдалеке. Почему-то показалось, что где-то там мое спасение… осталось совсем немного, изрезанные ноги превозмогая боль из последних сил двигались вперед, но тут что-то остановило меня. Какой-то очень знакомый голос жалобно звал и просил о помощи. Ерунда!… выход впереди… нельзя останавливаться! Каких-то двести метров разделяли нас. Сделав еще несколько шагов, я вновь услышала зов; тот, кто звал меня, невероятно мучился. Этот голос был очень знакомым, но вспоминать его, не было времени. Еще несколько шагов. Вопль становился невыносимым. Остановившись и оглядевшись, поняла, что крик этот исходил от одной из торговых лавок.
Мелкий лавочник, покрытый невиданными наростами, которые поблескивали жиром и гноем на солнце, увидев меня, сразу оставил толпу покупателей, которые как мухи кружили над его товаром. Со зловещей улыбкой карлик поприветствовал меня. В этот момент один из упырей схватил стеклянный шар, коими торговал лавочник, отбежав на несколько шагов разбил его об землю и упав на колени с каким-то ожесточением, будто наркоман, в диких ломках, жадно начал пожирать содержимое. Разъяренный такой наглостью карлик-торгаш взял из-под лавки огромный нож и одним броском вонзил в голову воришки. Уродливая туша с размозженной головой упала замертво. Суета вокруг товара не прекратилась не на секунду, никто и не обратил внимание на произошедшее. Продавец снова любезно вернулся к обслуживанию моей персоны:
– Варган смеет предложить самый сочный, самый чистый товар для новичков, самые сладкие души к вашему аппетиту, – корявой клешней он протягивает мне свой товар, и я понимаю, что именно этот шар звал меня и молил о помощи, – только самые свежие души!…
Всмотревшись в шар, услышав вновь зов помощи, я разглядела в нем себя – это была моя собственная душа. В ее глазах виднелась боль, она молила о помощи… вдруг закружилась голова, все вокруг завертелось, понимание реальности оставило меня, и вот я оказалась в этом шаре. Маленькая и беззащитная я вижу, как все эти упыри тянут ко мне свои лапы, как слюни капают у них изо рта, как кто-то хватает шар, начинает сильно трясти, затем, размахнувшись, кидает и разбивает его.
– Да что ж вы за люди такие! Это же живой человек! Разойдитесь, дайте воздух, откройте окна. Водитель!... Откройте заднюю дверь нужен воздух! – Взволнованно кричал женский голос, и, к моей радости, он был человеческий.
– Наталья Тиграновна. – Открыв глаза, произнесла я, едва слышным голосом.
Женщина, сидящая надо мной, была моей преподавательницей по «Безопасности жизнедеятельности». Эта маленькая армянская женщина не выделялась внешней красотой, она была невысокой и очень круглой, как пивной бочонок, но ты никогда не заметишь этого, потому как ее внутренняя красота озаряла все и всех вокруг. Она была одним из самых искренних и добрых людей, одна из тех, кто любит мир целиком и полностью, каждый его цветочек, каждую букашку. Она заразительно добра, никогда не оставит человека в беде, будь-то ее близкий или же последний ворюга. На одном из уроков она рассказывала нам, что по дороге на работу увидела пьяницу, который уснул посреди трассы и которого ей одной пришлось оттащить в безопасное место, в связи с чем у меня с ней завязался спор. Я вторила, что алкаш недостоин помощи, и что он сам виноват в сложившейся ситуации. Наш спор ни к чему не привел, тогда каждый остался при своем мнении. И вот, в такой страшный для меня час я понимаю, какое счастье, что именно она нашла меня.
Голова болела со страшной силой, в глотке пересохло, но я прекрасно понимала, что нахожусь в трамвае среди людей. Хоть этой толпящейся массе было на меня наплевать, я все равно им очень обрадовалась.
– Вы меня знаете? – Спросила Наталья Тиграновна с удивлением, пытаясь узнать в моем изуродованном лице знакомые черты.
Я кивком согласилась с ней, на большее у меня не хватило сил. Жажда, кажется, в этот момент мучила более всего. Женщина протирала мое лицо влажной салфеткой.
– Воды! – Прохрипела, собрав всю волю в кулак.
– Нет, что ты! Ты потеряла очень много крови, сейчас нельзя, потерпи, я отвезу тебя в больницу! – Ласково объяснила она.
Очередная остановка.
– Водитель, подождите! Я ее выведу. – Прокричала спасительница, и начала поднимать неподвижную тушу. Приложив все усилия, что бы ей было легче, мои ноги упорно пытались не подкашиваться, но, по-моему, это плохо получалось. Люди в трамвае, которых к этому моменту почти не осталось, так и не сдвинулись с мест, а вот двое мужчин с внешней стороны вагона все же помогли нам спуститься, под магическим влиянием моего преподавателя. Площадь Карла Маркса… это проклятое место никак не оставит меня в покое, наверное оно хочет, воочию видеть все мои мучения и как следствие - летальный исход. Спустя несколько мучительных шагов, боль, сковавшая каждую клетку тела, слегка отпустила меня. Наталья Тиграновна направлялась в больницу, располагавшуюся неподалеку, она подбадривала меня, говорила, что у нее есть знакомый врач, который непременно поможет. На душе вдруг стало так хорошо!
Голова не двигалась по сторонам, но все же, я обратила внимание на то, что сегодня площадь выглядела как-то по-иному… что-то не так… что-то изменилось…. Приостановившись и оглядевшись, все стало понятно: на площади не было той самой недостроенной армянской церкви… а если быть точнее, то она была, но она была сожжена дотла. Рабочие грузили в КАМАЗы почерневшие от копоти кирпичи.
– Вот ведь люди бывают, – тяжело вздохнув, сказала Наталья Тиграновна, заметив, куда направлен мой взгляд, – кому помешало это здание, там, говорят, столько бездомных сгорело, больше ста человек. Вот ужас-то! А может они и сами подожглись… всякое бывает. Ну, пошли!
В этот момент на моем искореженном лице нарисовалась злая, ехидная улыбка, которую я не в силах была скрыть, но которую ненужно было видеть моей спутнице. Кому, как ни мне знать, кто и за что наказал всех этих бродяг, лишив кого-то дома, а кого-то и жизни. Ни кто иной, как папа моего Антошки этой ночью привел свою страшную месть в действие. К моей радости это означало, что карапуз сейчас дома и в полной безопасности, а это самое главное!
6.
Всем знаком и любим светлый образ доброго доктора Айболита, который бескорыстно помогает и букашке и таракашке. Сказка про добродушного ветеринара воспитала не одно поколение детей; в сердцах советских ребятишек он был героем, им хотели стать так же, как Гагариным, но рано или поздно все детские фантазии разбиваются о суровую стену реальности. С возрастом малыш понимает, что чем красивее он будет одет, тем добродушнее ему будет улыбаться красавица медсестра, чем больше презентов будет вручено врачу его мамой, тем меньше будет очередь, и чем больше будет спонсорская помощь больнице от его отца, тем быстрее карапуз поправиться. Затем с возрастом ты понимаешь, что врач – есть одна из самых грязных и безнравственных профессий. И если ты вдруг захочешь помогать людям: лечить и спасать, а денег нет, то спасение мира отменяется – твое место в этой профессии займет тупой богатенький папенькин сынок, которого по окончанию учебы устроят главврачом, и который в первый же месяц своей практики отправит на тот свет с полсотни людей, так как у тех в свою очередь были проблемы, но не было денег.
У меня были большие проблемы, и не только не было денег, но даже и документов. Я ждала в приемном покое, Наталья Тиграновна вызвонила знакомого врача, который к ее радости оказался на рабочем месте. Дверь лифта отворилась, откуда показался высокий крепкий белокурый красивый врач лет сорока; он сосредоточенно оглядел приемную. Спасительница махнула рукой, и взгляд его пал на меня… врач резко поменялся в лице, оно стало изображать дикое омерзение и ненависть. Уверенными шагами подойдя, он начал отчитывать Наталью, говорить о целесообразности моего здесь присутствия так, будто и нет меня рядом вовсе.
– Наташа, да сколько можно, пожалей себя, твоя доброта ни к чему хорошему не приведет. Какого черта ты притащила сюда эту бомжиху? – в гневе говорил он.
– Нет, Бориска, ты не правильно понял, ее просто избили, ей нужно помочь! –Ласково уговаривала она врача.
– Избили - так пусть милиция и помогает! – Еще больше раздражался он.
– Очень прошу, помоги мне, ведь я в свое время никогда не отказывала вашей семье, – умоляла Наталья, – у меня есть немного денег, я заплачу.
– И охота тебе на бомжей тратиться… ладно, сейчас что-нибудь придумаем… –сказал Бориска. Было ясно, что согласие это было, так сказать, для «отвода глаз».
Меня положили в огромную палату на десять человек. Внутренний интерьер был сдержанным, но зато весьма чистым и опрятным. Комнату обогревала одна небольшая батарея. Холод стоял сильнейший, казалась, в помещении гораздо морознее, нежели за окном. Мой ангел хранитель не покидал меня в течение часа, она проследила, что бы меня помыли, переодели в больничный халат, обработали раны и ушибы, что-то прокололи и поставили капельницу. Не знаю, как так получилось, что отделалась я лишь сломанным носом, парой поломанных ребер и многочисленными ушибами, но думать об этом совсем не хотелось, хотелось спать. Наталья Тиграновна в скором времени засобиралась, пообещав навестить меня следующим днем, а я тем временем позволила себе забыться сладким сном.
Пробуждение было не из приятных: медсестра не аккуратно выдернула иглу из вены. Рядом с кроватью стояла она и доктор.
– Просыпайся! – Сказал он сухо. – Одевайся, иди в столовую на ужин и выматывайся отсюда, мы тут благотворительностью не занимаемся.
Прозвучали его слова будто приказ. Злости и обиды не было, я больше была удивлена, почему мне не дали «от ворот поворот» сразу после ухода Натальи, ну да ладно… Уже безо всякой надежды в лучшее будущее, собралась и отправилась невесть куда. На выходе меня окликнула медсестра и, как бы то смешно не показалось, вручила бутылочку медицинского семидесяти пяти процентного спирта. Уж не знаю, для каких целей она это сделала, но эта жидкость, для меня, можно сказать как валюта… уже в моем… нынешнем бродячем мире.
– Чертова колымага! – Возмущенно кричал Андрей, на ветерана российского автопрома. – Не заводится, зараза!
– Я же говорил, загнать нужно было! – Спокойным голосом заметил Ваня.
– Да кто ж знал, что мы здесь до утра останемся. Опаздываем уже, давайте на попутке!
– Ты прав, Андрюха, – заключил Олег, – нехорошо заставлять ждать прекрасных дам, айда за мной!
В течение получаса, мимо, на удивление, не проехала ни одна машина. Уже начало светать, когда на горизонте показалось желтое маршрутное такси. Друзья радостно замахали уже сильно озябшими руками, останавливая машину.
– Шеф, нам на «часовой завод», доедем? – Запрыгнув в машину, спросил Ваня.
– Да, «часовой» – конечная!
– Отлично! – В один голос весело сказали парни.
Общепринятой истинной является то, что «женщина всегда опаздывает». И сколько бы милые дамы не обижались на это выражение, оно все равно останется единственно верным. Друзья прибыли к месту встречи, опоздав на час. Не застав там девчонок, отчаялись, решив, что те уже ушли. Грустные мысли развеялись сразу же, когда сзади подбежали две девушки:
– Надеюсь, мы не сильно задержались? – Поцеловав своего Ваню, весело спросила Наташа.
– Олеся, а где же твоя сестра? – Спросил Олег расстроено.
– Спит. Под утро только вернулась.
– Мое сердце разбито! Я никогда теперь не поверю ни одной женщине! – Отшутился он.
– Холодно очень. Что за сюрприз вы в такую рань приготовили? Пойдемте быстрее, в машину. Где вы ее оставили? – Стуча зубами, спросила Олеся.
– Прекрасные дамы, прошу двигаться за мной. – С эксцентричностью театрала Олег стал переходить на другую сторону дороги. – Наше сегодняшнее незабываемое путешествие начнется с этого роскошного средства передвижения. – Сказал он, показав рукою на стоявший автобус, до верха забитого людьми.
– Андрей, он серьезно? – Удивленно, спросила Олеся.
– Вполне. Пойдемте быстрее, а то без нас уедет.
– Вы сумасшедшие! – Рассмеялись девчонки, и все дружно втиснулись в переполненный транспорт.
Олеся и Наташа в силу своего социального положения кружились в среде гламурного бомонда. Когда у тебя есть все, да еще и мама предоставила свободу от своей заботы, становиться скучно, поэтому, отдавая дань моде, подруги с семнадцати лет занимаются благотворительностью. Девушки вносят пожертвования детским домам, помогают бездомным, кормят бродячих собак, причем, вторых и третьих они между собой не особенно разделяют: и те и другие для них, просто несчастные животные, которых можно пожалеть и покормить. Как и все модные леди, подружки одеваются исключительно в, купленные за баснословные деньги, одежду модных брендов, которую, в последствие, одев не больше двух раз, выбрасывают. Как-то Андрей предложил отдавать ненужные вещи малоимущим, на что Олеся с искренним непониманием ответила, что никто не станет носить потасканные шмотки.
Глупость и наивность таких девочек в определенном возрасте заставляют волноваться их родителей, которым необходимо тщательней отбирать вторую половину для своего чада, дабы жених брал в жены ее, а не папины миллионы. В Наташином случае, депутат Мимеровин, полностью одобряет выбор дочери, поскольку Иван не представляет никакой опасности для его денег и является очень способным молодым человеком, но этот случай, скорее исключение. Наверное, ее отец просто пропитался к Ване родственными чувствами. Сама девушка влюбилась, в еще тогда бедного студента, как говориться, с первого взгляда. Познакомила их Олеся, когда Наташа зашла к ней на учебу, и с этого момента потеряла голову. Она прилипла к Ивану, словно банный лист, проводила с ним все свое свободное время, постоянно названивала, не давала ни на секунду забыть о себе. И что только не вытворяла, что бы привлечь его внимание, но все было тщетно. В силу своей мягкости и нерешительности, Ваня, все это время, и не догадывался, что может нравиться такой девушке, считал, что они просто друзья, и что не имеет права даже думать о ней, считал, что в случае чего Наталья пошлет его на все четыре стороны. Между тем, влюбленная целый год не о чем не могла думать, и длилось бы это неизвестно еще сколько, если бы девушка в отчаяние не закатила бы истерику на одной из вечеринок. Будучи на дне рожденье у Олеси, выпив лишнего, страдалица решилась поцеловать возлюбленного, на что тот отверг попытку, сославшись на весьма нетрезвое состояние подруги, и указав, что, скорее всего девушка завтра будет об этом жалеть. В этот момент, не выдержав, она, рыдая, вскочила на стол и высказала все, что творилось у нее на душе. Присутствующие, отложив свои дела и открыв рот, слушали душещипательный монолог. Ее слова были так искренны, так пронзительны, что многие прослезились. Ваня, наконец, поняв всю серьезность ситуации, неуклюже поднялся к ней и, сам от себя того не ожидая, страстно поцеловал. Тут, подобно голливудским фильмам все вокруг захлопали, засвистели, а влюбленные еще долго страстно целовались, стоя на столе в центре престижного Ростовского клуба.
Пользуясь своим привилегированным положением, без проблем пройдя через все уровни охраны, веселая компания попала в лабораторию, где и днем и ночью трудились наши герои. День и время ребята выбрали не случайно, так как коллег не должно было быть пару дней по случаю конференции в Москве, но для подстраховки секретности ребята все же решили собраться пораньше. Олеся уже давно просила Андрея показать ей что-нибудь интересное из его научных работ. На самом деле, для этого так рисковать и изощряться было совсем не обязательно: она до сих пор видит нечто мистическое и непонятное в 3D кинотеатрах, разговаривает с электронными собачками, и по сей день беспроводной интернет, остается для нее загадкой.
– Девчонки, – серьезным голосом начал Андрей, – прежде чем показать это, мы должны предупредить, что перед вами тайна государственного масштаба, и что знать о ней, а тем более видеть ее – это уже опасно для вашей безопасности. И вы должны как никогда понимать, что об этом никто не должен знать.
Открыв рот, девушки заворожено смотрели на оратора. Их поразил не столько смысл произносимого, сколь та серьезность и строгость, которая звучала в голосе их Андрюши.
– Да, да! Конечно, можете не переживать. А все же что вы хотите показать, не томите! – Дрожащим голосом, от предвкушения нечто необыкновенного, проговорила Наташа.
– Вы точно все поняли? – Грозно, смотря прямо в глаза подругам, уточнил Ваня.
– Нам уже становиться страшно. – Ответили девочки.
– Итак, представляем вашему вниманию величайшее достижение человечества, к изобретению которого приложили свои сильные мужские руки ваши покорные слуги… – Он выдержал небольшую паузу. – Машина нового поколения – «Гроза».
На этих словах Олег распахивает огромные двери в соседнюю комнату и первыми впускает девочек. Перед почтенной публикой оказался непонятного вида аппарат, похожий на медицинский томограф, но раз в десять превышающий его размеры.
– И это машина? – С удивлением спросили подружки.
– Не хочу показаться дурой, но как на этом ездить. – Удивилась одна.
– Я вообще не знала, что вы тут машины собираете. – Сказала другая.
– Машины? Да вы не так поняли! – Улыбнулся Ваня.
– Тогда что это? – Покраснев от смущения, спросила Олеся.
– Вы только не думайте, что это розыгрыш, – негромко начал Андрей. – Дело в том, что это единственный в мире экземпляр машины «Гроза», то есть, говоря человеческим языком, перед вами самая настоящая – «Машина времени»!
Все тело ломило, но, тем не менее, несколько часов сладкого сна под капельницей и пара уколов, сделали свое дело – в голове стало яснее, да и появилась возможность передвигаться без посторонней помощи. Наверное, было поздно, а может, еще нет, зимой ведь не разберешь – темно и темно. На улице было гораздо приятнее и уютнее, нежели в больнице. Снег падал с неба огромными хлопьями. Я подняла голову вверх и наслаждалась прикосновением к моему лицу прохладных пушинок. Он спускался с неба так медленно, так красиво, так успокаивающе, он, верно, падал только для меня, он был моим единственным другом; он таял, попадая на кожу, и капельками стекал по шее, приятно охлаждая и успокаивая боль. Он летал вокруг меня, как будто звал к себе, как будто жалел меня, хотел помочь. Затем нежный пух сменился крупой, больно бьющей по лицу и глазам, очнувшись и накинув капюшон, я быстро, насколько это было возможно, отправилась искать ночлег.
Я рассчитывала, что заночую у какой-нибудь однокурсницы или просто знакомой, и плевать уже хотела на ту меня, которая живет в этом времени в свое удовольствие. В надежде позвонить кому-нибудь, обнаружила, что телефон полностью разряжен. Наташа, студенческая подруга, живущая неподалеку, уже давно сдала досрочно сессию и уехала домой, остальных я и не знаю где искать, а до тех, кого знаю пешком не дойти. Становилось холодно. Поиск ночлега не терпел отлагательств, и выбор моих апартаментов пал на складское помещение в «Областном доме творчества», что на проклятой площади Карла Маркса. Выступая там не одиножды с однокурсниками, мы уже давно заприметили, что если очень постараться, то можно снаружи отворить дверь при помощи нехитрого устройства, такого как обыкновенная палка. Как-то раз, директор ОДНТ отказалась нам предоставить несколько военных костюмов, тогда мы тайком вытащили их самостоятельно, но как честные граждане после вернули обратно. Рецидив взлома произошел, когда мы просто гуляли с однокурсниками и решили выпить пива, сей склад показался нам очень хорошим местом для гулянки. И не было тогда никакого страха. Сейчас же я кралась туда как кошка, но со стороны скорее походила на запуганного кролика. Я боялась не столько провала затеянного, а той подворотни, по которой шла. Скорее всего, было часов восемь, так как народу на улице было много, видно, что некоторые спешили с работы и лавочки были заняты курящими малолетками школьного возраста. Становилось все холоднее, и от этого скорость движения толпы увеличивалась. На их фоне мои действия, словно проецировались в замедленной съемке. От страха и боли, сковывающей тело, я останавливалась через каждый шаг и прислушивалась, нет ли поблизости кого. По пути, подобрав подходящую палку, я без труда отворила замок. Наконец в безопасности.
На ощупь, добравшись до стола начальника склада, нашла там очень хороший фонарик, старые, но рабочие наручные часы без ремешка, электрический чайник, упаковку печения и несколько кусочков хлеба. Все это было кстати, разложив по карманам еду, решила выпить чаю, но, к сожалению, в помещении не было света. Выпив просто водички, я забралась на самые верхние стеллажи и, накидав разных вещей, пахнущих нафталином, попыталась уснуть. В помещении было сыро и холодно, сквозь небольшое окно хорошо были видны руины сгоревшей армянской церкви. Невольно начали лезть в голову дурные мысли о том, сколько же народу погибло там прошлой ночью, о том, что отчасти их кровь на моих руках, и на душе стало невыносимо тоскливо. Стоял перед глазами Антошка, который просил не бросать его, просил помощи, и ведь не могла бросить, и пусть этот малыш стоил сотни погибших. Все это вводило меня в какой-то кошмарный транс, мешало уснуть. От холода и различных мыслей, сон никак не мог овладеть мной. Для согрева и успокоения решила выпить половину крышечки спирта, подаренного мне медсестрой. Да, вот так люди и становятся алкашами – грустно подумала, и глотнула обжигающую жидкость.
Ощущение, с коим я проснулась, наверняка, знакомо каждому, и не обязательно подвергаться столь зверским побоям, что бы понять меня. Наверняка с вами случалось такое, когда после умопомрачительной гулянки, где было все: и танцы, и алкоголь, и купание в городском фонтане, и стычки с прохожими, и что только не придет в голову шумной компании, – проснувшись утром, вы понимаете, что не в силах пошевелить ни одной из мышц. Обычно, поутру организм начинает припоминать и фонтан, когда на улице не больше пятнадцати по цельсию, и четырех девушек, которых ты на спор таскал на себе, и всеми любимый, изысканный коктейль «ерш», и ты уже не рад ни чему, так как даже мысли твои доставляют невыносимую боль. В такие минуты, поможет разве что топор, но редко кто доходит до столь кардинального решения проблемы. Со временем мышцы приходят в норму, «антипохмелин» делает свое дело, и к вечеру амеба-обыкновенная принимает форму и содержание человека – прямоходящего.
Видимо весь последующий день я проспала. Открыв глаза, заметила, что в окне еще не до конца рассвело, но услышав голоса, которые между собой сетовали на тяжелый день, поняла, что спала почти сутки. Состояние было ужасно: голова страшно гудела, гематомы раздулись, опухло все тело, стало ужасно тесно в собственной одежде. На украденных часах было почти пять часов. Очень хотелось пить, но рабочие никак не уходили. Они о чем-то беседовали и громко смеялись, что, как колокол, отдавалось мне в голову. Начал предательски урчать живот, голода я не чувствовала, но организм был со мной не солидарен. Достав из кармана позаимствованный хлеб, к своему сожалению не смогла его откусить, потому, как вдруг схватила меня нечеловеческая головная боль. Не в силах сдерживаться я застонала, упершись лицом в импровизированную постель.
Головная боль немного стихла после приема универсального лекарства, полученного от медсестры, я закусила спирт куском хлеба и вновь попыталась уснуть. Законные хозяева моей обители ушли часам к семи, от громкого затвора замка я проснулась. Понемногу организм приходил в норму. Очень хотелось пить. Карабкаясь по стеллажам вниз, чувствовала себя матросом, спускающим паруса во время внезапно поднявшегося шторма. Штормило во все стороны, и только благодаря невероятному везению я не сорвалась вниз. Выпив свежезаваренного чаю, который ждал меня на столе, и, отведав, любезно оставленные надкусанные бутерброды, снова почувствовала себя человеком.
Размявшись, начала приводить себя в человеческий вид. Набрав на улице снега, и растопив его в каком-то бутафорском тазу, коих здесь было масса, я умылась, отмыла кровь, залившую сапоги. В огромных сундуках, которые, вероятно, не помещались в костюмерную, я отыскала подходящий шерстяной свитер, взамен моего, от спекшейся крови напоминавшего кольчугу. Вместо изодранного пальто ничего не нашлось, поэтому я облагородила его, замыв грязевые и кровавые пятна. На часах около девяти, когда усталость вновь начала сбивать меня с ног. Вновь возвратилась ломота и головная боль. Забравшись в насиженное гнездо, пыталась уснуть, но тщетно. Головокружение, тошнота, колики в животе не давали покоя, ближе к полуночи пронизывающий холод начал ломать кости. Погода за окном становилась все хуже: поднялась вьюга, ветер рвал крыши, затем поменяв свое направление, сквозь многочисленные щели начал заполнять убежище снегом. Еще горючей жидкости для согрева… еще… и еще… Холод собачий. Еще немного спирту, и я уснула…
Подобно зебре, мои дни принимали окрас то белого, то черного, и каждая последующая светлая полоса становилась все замызганней, все грязней, и со временем совсем нельзя было увидеть в ней первоначальной белизны. Прошедший день можно назвать счастливейшим: я проснулась, что уже было хорошим знаком, затем поела, и даже умылась. День же грядущий не готовил для меня ничего хорошего.
Четвертое утро в качестве человека без определенного место жительства, да и вообще без личности, начался с удара по больным и без того ребрам.
– Пацаны, прикиньте, тут бомжиха спит! – пнув меня, заливаясь смехом, кричал парень лет двадцати двух. - Я же говорил, что здесь кто-то храпит.
Не знаю, с какой целью, схватив за шиворот, он начал трясти меня, словно куклу. Снизу доносились крики:
– Скидывай ее сюда!
Мучитель стоял стеллажом ниже и дотягивался только одной рукой. Увернувшись, мне удалось отползти чуть назад, и ногами отбиваться от его нападок. Зрители свистели и рукоплескали зрелищу. Словно безоружный гладиатор, выпущенный на арену против льва, я в отчаянии закидывала нападавшего, чем попало, лишь бы отсрочить расправу.
– Да скидывай ее оттуда! – вторили снизу
Подзадоренный моим испугом, душегуб, взявшись обеими руками за трубы, составляющие основу стеллажа, начал трясти и раскачивать его, в надежде на мое падение. Внизу, подобно падальщикам, стояло пятеро человек. Мне совсем не хотелось думать кто они, откуда и зачем пришли. В голове, бешеным колокольчиком, звенела одна лишь мысль: как сбежать, как спастись… В поле моего зрения вдруг попала открытая дверь, через которую я и забралась на склад. Не до конца поняв ход собственных мыслей, я начала помогать нападавшему раскачивать стеллаж, отталкиваясь ногами от соседнего. В изумлении и, наверное, испугавшись, тот выкрикивая матерные слова, попытался быстро спуститься, но к его несчастью, вся эта невероятная громадина, забитая вековым хламом, покренившись, начала валиться как раз в сторону обидчика и почтенной публики. Смех сменился на непродолжительный отчаянный вопль, и веселая компания скрылись под тоннами, накрывшего их хлама. Упав, вполне удачно, хоть и влетев в стену головой, я скоропостижно удалилась. Учесть оставшихся под завалом меня мало интересовала, тем более зная, что подобных подонков так просто не убьешь, и именно поэтому мне нужно было спешить.
В переулке, меж частных домов, лишенная сил я упала прямо на заснеженный тротуар, облокотившись спиной о какой-то газетный киоск, подобно моему знакомому, с которым некогда имела удовольствие общаться возле «Блинчиков Вкуснолюбов». Утреннее солнце только входило в свои права. На улицах уже было много машин, люди, которые спешили на работу и учебу, проходили мимо, не обращая на меня никакого внимания. Вот куда-то спешат девчонки из параллельной группы, смешно наблюдать, как они отворачивают от меня свои лица. С новой силой начали напоминать о себе ушибы и раны. Голова раскалывалась, наверное, от того количества спирта выпитого на ночь. По наставлению мамы я помнила, что на снегу сидеть нельзя, так как можно сильно простудиться. Поднявшись, отряхиваясь от снега, я случайно увидела свое отражение в стекле мимо проезжающей машины. В самых страшных своих мыслях, нельзя было представить того кошмара, который смотрел на меня с той стороны стекла. Словно карнавальная маска, растеклись по глазам кровоподтеки. Левая часть лба как огромный уродливый нарост выпирал из-под шапки, щеки раздулись до невероятных размеров, а нос, подобно автомобильному зеркалу заднего вида был сложен в левую сторону. Вскрикнув, не поверив увиденному, я начала вглядываться в отражение газетного киоска. Нельзя было поверить, что чудовище, взиравшее с витрины, может быть мной. В отчаянии я снова упала на снег, какая уж тут простуда…
Вы когда-нибудь, проходя мимо лиц без определенного места жительства, задумывались о том, что заставило их прийти к такой жизни? Конечно же, мало кто допускает мысли, что может оказаться на их месте – «Нет, я точно никогда не окажусь в таком положении! Ведь у меня есть друзья, родственники, родители, государство, в конце концов, которое должно охранять и защищать меня. Нет, уж кому-кому, а мне это точно не грозит!» - думаете вы. Что я могу сказать по этому поводу… с некоторых пор, моя любимая фраза «Никогда не говори никогда!». Вы уж поверте молодой, симпатичной, замужней женщине, у которой есть любящие родители, муж, достаточно друзей, и которая между тем уже пятый день перебивается по вокзалам и подвалам своей малой родины.
Все эти дни, кажутся вечностью. Гложет удушающая мысль о том, что уже не будет в твоей жизни «как раньше», и сейчас ты стоишь перед выбором, либо начинать новую жизнь с абсолютно чистого листа, либо прозябать в нынешнем состоянии и ждать полного превращения себя в БОМЖа, в общепринятом понятии данного слова.
7.
– Ух-ты! – Протянули девушки в один голос.
– Это абсолютно уникальный экземпляр… – в полголоса проговорил Ваня, – нечто подобное можно увидеть, разве только, на экранах телевизора.
– Супер! – Вновь протянули девчонки, но, не удержавшись, рассмеялись громким заливистым смехом.
– Да тише, вы! Не нужно привлекать сюда лишнего внимания! – Сурово, но сдержано прошипел Олег.
– Ой, ребята, вы такие сумасшедшие! – Обняв Ивана, сквозь смех сказала Наташа.
– И не говори, такие романтики! – Согласилась с ней подруга, и, понимая, что это все для нее, одарила Андрея смущенной улыбкой.
– Это же надо так все придумать! – Восхищалась Наталья.
– Мне очень приятно, что мы смогли поднять вам настроение… – серьезным голосом начал Андрей, но тут, продолжая смеяться, его перебила Олеся:
– Мальчики, я восхищена вашей выдумкой! Но вот зачем нужно было сюда ехать так рано, мы бы оценили вашу шутку в любое другое время суток?
– Мне очень приятно, – повысив голос начал заново свою речь Андрей, – что нам удалось повеселить вас, но я прошу отнестись к моим словам серьезно.
Девушки насторожились, смех утих.
– Прошу отнестись к моим словам очень серьезно, и прошу не привлекать к нам лишнего внимания охраны весельем и громким смехом.
Он говорил столь серьезно, столь убедительно; большей твердости в его голосе девчонкам еще не приходилось слышать, они утихли и с замиранием вслушивались.
– Во все времена человечество жаждало и жаждет власти. Того, что оно уже имело в своих руках никогда не было достаточно: чем больше власти попадало к человеку, тем больше он ее желал. Управлять княжеством, страной, континентом… как не разрастались бы владения человеческие, все равно невозможно утолить голод властолюбца. Человек захватил все вокруг: земли, водные и воздушные просторы, космос, но лишь время оставалось ему не подвластно. И чем недоступнее оно становится, с каждой проваленной попыткой обуздать его, тем ярче горят глаза охотников за временем. Безграничная власть, вечная молодость, вековые знания – все это пленит человека не одну сотню лет, ведь тот, кто властен над временем – правит миром. Все двери для него открыты, не успев закрыться, все загадки разгаданы, до того, как их загадали. Время – есть величайшее из оружий, время способно лечить и убивать, казнить и помиловать, с его помощью можно вершить судьбы. Хозяин времени – есть сам Бог!
– Жутко звучит. – Напугано произнесла Олеся. – Такая мощь в руках человека – это просто ужасно, даже самые добрые люди становятся ослепленными властью.
– Да ты, Олеся, в этом просто ничего не понимаешь! – Заворожено глядя на Андрея, сказала Наташа. – Так это правда, что вы смогли сделать такую машину? – С блеском в глазах, коего у нее никто и никогда не видел, обратилась она к Андрею.
– В это очень трудно поверить, – весьма эмоционально начал Ваня, – но нам действительно это удалось. И это не вымысел, это абсолютный научный факт! И это сделал ни кто бы то ни было, а мы! Мы! Мы! И мы хотим поделиться этим открытием с вами, дорогие наши девочки. Оно перевернет этот мир! Да Нобелевская премия всего-навсего детсадовский приз за лучший рисунок, да сотни этих премий не достойны нашего открытия.
Малоразговорчивый в обыденности Иван сильно удивил девчонок. В этот момент было не до смеха, гостьи слушали оратора, открыв рот.
– Да это… просто… не возможно! – С натянутой усмешкой пробормотала Олеся. Чувство того, что мальчишки их разыгрывают потихоньку начало к ней возвращаться. – Это не реально, это просто глупость какая-то. Как же у вас это получилось? Почему мы не знали? Да и вообще, если бы это было правдой, нас бы с Наташей никто и никогда сюда бы не впустил! У вас получилась замечательная шутка, спасибо большое, но сейчас мне уже не смешно, перестаньте немедленно!
– Мы все прекрасно понимаем, всегда трудно поверить во что-то новое, – слово взял Олег, – но еще пара минут внимания и ваш вопрос не останется без ответа.
Девушек подвели ближе к аппарату и оратор продолжил:
– Как известно всем присутствующим, наша дружная мужская компания трудиться в поте лица в данной лаборатории уже несколько лет, секретные детали работы которой, раскрыть, не имеем никакого права. Но то, что нам удалось открыть, является исключительно нашим достижением, и не имеет к НИИ никакого отношения. Нам действительно удалось изобрести машину времени. Хотелось бы сказать, что это – плод наших гениальных умов, но, увы, это была бы не совсем правда. То к чему стремились сотни ученых, у нас получилось совершенно случайно… – иронично усмехнулся, – в конце восьмидесятых годов были найдены и расшифрованы забытые вечностью уникальные записи самого Леонардо да Винчи, эта была разработка машины, а точнее системы по управлению погодой. Никто не знает, почему он не окончил свой проект, почему доселе о нем не было известно, но сомнений в подлинности документа не возникало.
Как все отлично знают, во время развала советов воровалось все и вся. Вооружения, научные проекты и разработки, перли все, что только попадалось на глаза предприимчивым гражданам, вот и мой отец, не уступая духу времени, имея доступ к самым секретным материалам, под шумок прикарманил записи великого Леонардо. В один прекрасный день, это был день моего рожденья, отец решил подарить находку маленькому, подающему большие надежды сынишке. С того момента «Гроза», я так назвал ее, стала моей половинкой, моей тайной любовью. Долгими вечерами и ночами я изучал драгоценные материалы, чертежи. На основе их, но уже с помощью современных материалов и возможностей, по крупицам создавал, собирал свою машину. Я был поглощен ею… моей целью не было заставить ее работать, мне просто нравилось дарить ей всего себя.
– А потом появились мы. – Подхватил Иван. – Любовь Олега была столь заразительна, он днями и ночами твердил нам о «Грозе», видя в нас потенциальных соратников. И когда мы, наконец, увидели ее, то поняли, что никуда от нее не деться – она поглотила нас троих.
– В наших руках были самые продвинутые разработки, – продолжил Андрей, – светлые умы и море энтузиазма. «Гроза» вот-вот должна была ожить, явить себя миру, но тут произошло нечто неприятное: каким-то образом о существовании «Грозы» узнали на самых верхах правительства. Зная, что основная масса работы была выполнена, у нас потребовали возврата стране украденного имущества и его плодов, то есть «Грозу». Даже отец Олега со всеми его связями не в силах был отбить ее. Сошлись на том, что наше детище остается при нас, то есть официально приставили нас к нашей же машине и выдали московского куратора – полковника Лазурева.
– А как они там узнали? – Указательный палец Олеси указал на потолок.
– Так и что дальше, что с «машиной времени»? – Спросила Наташа.
– Как узнали не столь важно. – Ответил Ваня.
– Оставить дело нашей жизни мы не смогли, хотя и были такие мысли. Долго размышляя, выбрали следующую тактику: полноценно работать над проектом, а в отчетах и ревизиях сообщать совершенно неверные данные. Около недели назад во время работы над ней к нам внезапно с проверкой приехал полковник, здесь-то все и началось. Дабы никто ни заподозрил, что дело движется, мы решили на время проверки перепутать в машине некоторые элементы, так частенько делал сам старик да Винчи, что бы зашифровать свои чертежи…
– И когда, недовольный результатами, Лазурев покинул сию обитель, – снова вступил Олег, – к нам прокрался местный любимиц – кот Мусик, которого вы могли видеть на этаже. Кот сел на тумбочку, вероломно украв печенье из вазы, и мы начали наблюдать за этой наглой рожей. Вдруг обнаружили, что точно такой же кот крадется к «Грозе». Одним прыжком он взлетел на ноутбук, а затем скрылся в машине. Сильно испугавшись то ли за кота, то ли за «Грозу» мы бросились к машине, но кота там не оказалось, в этот момент машина пискнула, и компьютер вывел на экран «Операция завершена» и какие-то данные… Этого кота нигде не было, а на тумбочке продолжал уничтожать печенья наш Мусик.
Что это был за кот и куда он мог деться, нам никак не приходило в голову, но тут произошло невероятное… Облизнувшись, кот с тумбочки сделал прыжок в сторону стены, где мы заметили какое-то чуть видное пятно, похожее на паутину, и исчез в нем. Протерев глаза, мы кинулись к стене. Никакого пятна там уже не было, вновь пискнула машина: «Мяяя-у», – послышалось в ней. Рванув туда, мы обнаружили того самого кота, который на наших глазах исчез в стене, тот самый он был, потому как сидел и вытирал лапой крошки печенья со своей мордочки.
– Это было феноменально! – Восхитился Ваня.
Девушки, чуть дыша, слушали ораторов, боясь упустить хоть одно словечко.
– Девчонки, милые! – Принял эстафету Андрей. – Большего удовольствия еще никому не приходилось испытывать в этой жизни! Когда мы поняли, что находиться в наших руках… мы не поверили своему счастью! Разобравшись с принципом работы, протестив на Мусике еще пару перемещений, мы решились показать ее вам.
– Леди и джентльмены! – Торжественно протянул Олег. – Только сегодня и только для вас мы хотим предложить уникальное путешествие по… временным и пространственным просторам! Пристегните ваши ремни безопасности, отправление через пару минут.
Одной из особенности нежного возраста, который находится где-то в промежутке между подростковым и взрослым сознательным, является способность с легкостью бросаться в «омут с головой», при этом, не наживая себе никаких особых проблем. Список авантюр, которые проворачиваются молодежью, длится бесконечно, и как полагается широкой русской душе – с максимальной дозой безрассудности, драйва и экстрима. Но не все в их жизни проходит гладко, порой необдуманные вовремя поступки влекут за собой не малые последствия, со всеми вытекающими жестокостями, соплями и слезами. Но многое со временем забывается и становится лишь очередным приключением молодежной жизни. Наша компания в авантюризме не уступала своим сверстникам, не задумавшись об опасностях, подстерегающих исследователей, отправились в путешествие по времени.
– Только я к динозаврам не хочу! И в средние века тоже, нас с Наташей там сразу же сожгут как ведьм!
– И я тоже не хочу! – Согласилась подруга.
– Девчонки, что за примитивизм! Почему если перемещение во времени, то обязательно, либо динозавры, либо инквизиторы? – Возмутился Олег.
– Тем более мы не можем так рисковать. Мы с вами отправимся на пару часиков назад, посмотрим на себя со стороны, и вернемся.
– Круто, нам нравится. – Улыбнулись девчонки.
– Ну что, как говориться у нас – у первооткрывателей «Поехали»! – На этих словах Андрей нажал пусковое устройство.
– Ух – ты! – Думала Наташа.
– Фи, какая мерзость! – С отвращением думала Олеся.
– Вот ты какое, Время! – Восхищался Ваня.
– Какая интересная субстанция, интересно, можно будет взять пробу. – Рассуждал Андрей.
– Да! Да! Я именно так тебя и представлял! Теперь не только мы тебе подвластны, но и ты нам! – Ликовал Олег.
Перемещение не заняло много времени, но происходящее вокруг них ребята смогли отчетливо разглядеть. Время представляло собой липкую паутину, разных оттенков, разных рисунков. Паутина плотно переплетена между собой, но кажущиеся прочными связи при более близком рассмотрении весьма хрупкие и уязвимые. Эти тончайшие переплетения и есть временные и пространственные отрезки, с множеством маршрутов, вот мы и плывем по одному из таких дорог, запрограммированных самим временем. Несмотря на кажущийся хаос, в этом мире царил порядок: каждая паутинка, каждая дорожка выписывала определенный рисунок, их тут было тысячи, нет скорее миллионы и миллиарды. Увиденное показывало, что наш мир существует не просто так, все происходящее не является случайностью, наш мир – четко выписанные ходы везде и каждого.
«Гроза» дала возможность непосвященным попадать в эту временную сеть и путешествовать по ней в любых направлениях, не повреждая ее. Путешественник, словно сидит в капсуле, которая плавно перемещает его с одной дорожки на другую.
Портал, как и было запланировано, открылся неподалеку от той остановки, где компания встречалась нынешнем утром. Липкие двери распахнулись в стене «Часового завода» на высоте около двух с половиной метров. Друзья стояли на границе в прошлое и думали, как лучше спуститься. Паутина времени до этого момента вела себя спокойно, не показывая никаких признаков жизнедеятельности, но как только путешественники стали спускаться, нечто начало сотрясать невозмутимое спокойствие времени. Паутина чуть заметно цеплялась за путешественников, мешая им покинуть свои владения, но ребята были ослеплены и не обратили на это никакого внимания. После того, как друзья спустились на твердую землю, границы портала слегка помутнели, и было заметно, как развеваются на ветру разорванные паутинки, пытавшиеся удержать несознательных путешественников.
– Ой, ой! Смотрите туда, – Олеся указала на остановку, где стояли их точные копии.
– Это же мы! – Радостно заметила Наташа. – Это что-то невероятное, давайте подойдем к ним! Пацаны уж точно не удивятся нашему появлению.
– Нет, этого мы точно делать не будем, тогда мы нарушим последовательность их действий, и мало ли что может произойти. – Предостерег Андрей.
– На первый раз достаточно, еще минутку постоим, и домой, в наше время. – Тоном командира скомандовал Олег.
– Конечно, не стоит злоупотреблять гостеприимством этого времени. – Согласился с Олегом Ваня.
Как можно лучше путешественники рассматривали своих двойников, ведь не каждый день можно наблюдать себя вживую со стороны. И как не хотелось уходить, но собственная безопасность требовала того. К стене, где ребят дожидался портал, подъехала «газель», и автоматически превратилась в очень удобную лестницу. Сначала подтолкнули девчонок, затем запрыгнул Олег и Ваня. Взбираясь на «газель» Андрей вдруг услышал женский визг и крики «Держите вора!», оглядевшись, он увидел пробегающего мимо парня лет двадцати, несущегося со всех ног и зажавшего под мышкой серебристую сумку, явно не подходящую к его гардеробу. Андрей успел в прыжке сбить его с ног, и сумка была успешно возвращена хозяйке, а в глазах Олеси Андрей стал героем – рыцарем на белом коне. Смутившись от собственных мыслей, Олеся подала ему руку:
– Поднимайся скорее! Какой ты молодец, у меня просто нет слов! – Слегка покраснев, она чмокнула его в губы.
Портал заметно потемнел, но что Андрею сейчас до этого самого портала, когда его королева одарила своего рыцаря самым сладким подарком! Олег тоже находился в сильнейшей эйфории и ничего вокруг не замечал. На изменения обратил внимание лишь Иван, но в силу своей робости не решился встревать со своими мыслями к счастливейшему Андрею.
Некоторые ученые утверждают, что перемещение по времени невозможно. Если бы человек смог переместиться на некоторое время назад, то это стало бы автоматически его реальным временем, и возвращение домой было бы невозможно: нечто такое, как «билет в один конец». Путешествие в будущее, так утверждают ученые, схожие с поисками края вселенной – невероятно и невыполнимо, и даже если существуют различные параллели нашего мира, то это можно назвать пространственным, но никак не временным перемещением. Защитники же теории о пространственно-временном перемещении утверждают обратное. Есть мнение, что линия нашей жизни в целом не тянется прямо, а образует разнообразные петли, таким образом, момент соприкосновения линий и могут образоваться временные порталы. Да и вообще о времени за всю историю человечества было очень много сказано, придумано, описано, изучено, но, к сожалению, именно эта область науки была далека от наших молодых научных работников и о времени они имели весьма смутное представление.
Будучи не подкованными в элементарных вопросах безопасности молодые люди слепо следовали за своими фантазиями, да оно и не мудрено, не каждый бы на их месте сделал бы по-другому… горячая кровь и молодость… всегда стремятся быть впереди планеты всей.
Героический поступок Андрея немного запутал цепочку событий, которые должны были произойти: нерадивый вор не желал остаться без улова и, пробежав несколько десятков метров, нашел себе новую жертву, ею оказалась Олеся-прошлого, стоявшая с ребятами на остановке. Все троя мальчишек ринулись в погоню, но на этот раз вору удалось уйти, свернув с улицы и слившись с толпой прохожих.
– Вот скотина, да лучше б так просто денег попросил, там же документы и ключи. – Расплакалась Олеся-прошлого. – Что теперь делать?
– В милицию, конечно! Пойдемте скорее. Вещи-то они врядли найдут, а вот о краже документом заявить все равно нужно. – Сказал Ваня.
– Что ты девчонку пугаешь! Все ей найдут, вот только папе сейчас дозвонюсь, и все в порядке будет! Лучше бы успокоил Олесю, а не запугивал ее. – Возразил ему Олег.
– Блин, как же не вовремя… – Прошептал себе под нос Андрей. – Ну чего стоим? Вперед. – Возгласил он вслух.
– Друг, да ты не волнуйся, это быстро, мы туда и обратно! – Успокоил Андрея Олег.
Обратившись в милицию, молодые люди все-таки отправились в лабораторию и все пошло уже по запланированному сценарию.
Вернувшись в свое время, путешественники несколько минут не могли прийти в себя. Их переполняла буря эмоций, ведь они первооткрыватели, они герои! И пусть сейчас их не слепят вспышки фотокамер и не вешаются на шеи фанаты, но они все же первые! У всех в голове была только «Гроза», и лишь Андрей разрывался меж двух огней, это был самый счастливый день в его жизни: он стал путешественником по времени и этот незабываемый поцелуй… и нельзя было выбрать, о чем сейчас рассуждать, о том или о другом, одно другому никак не хотело уступать в важности.
– Незабываемо! Это даже лучше чем секс! – Глубоко вздохнув после продолжительного молчания, сказала Наташа. – Начинаешь ощущать в себе такую невероятную мощь. Надо срочно покурить!
– Согласна, покурить надо! – Олеся оглянулась и не заметила нигде своей сумки – Черт, где сумка, я ее здесь оставила.
– Посмотри в другом месте, в лабораторию никто не мог зайти. – Сказал Андрей и начал вместе с ней искать.
– Так, ладно, сначала курить, а потом поиски. Наташ, есть сигареты?
Стоя в курилке ребят переполняли эмоции, но так как их здесь могли услышать разговор был немногословен: «Как это круто…», «А помните как мы…», «А она такая…»… И так много нужно было обсудить, но только не здесь.
– Ого, сколько времени! – Посмотрела на часы Наташа. – Я уже опаздываю на встречу! Ванечка, проводи меня до выхода.
– Может быть, ты подождешь меня? – Удивилась Олеся. – Ты же никуда не собиралась?
– Прости, дорогая, я… не могу. Правда, очень спешу.
Друзья перерывали лабораторию в поиске сумки. Девушка убеждала, что оставляла ее именно на стуле. В этот момент Олегу позвонил отец:
– Сынок, эти тупорезы никак не могут найти Олесину сумку, вы там успокойте ее, а я сейчас таких им там вставлю! Ну, давай, Олежка.
– Папа, а ты сейчас о чем?
– Ну, ты сын, уже совсем заработался! – Усмехнулся в трубку отец. – Утром, у вашей подруги сумку выхватили!
– А ну да, конечно, что-то я действительно переутомился, спасибо за помощь, ну пока!
Этот звонок поставил все на свои места. Ребята поняли, что каким-то образом повлияли на ход событий в прошлом, и там произошла потеря. Стало быть, сумка исчезла и в настоящем. Такой поворот событий ничуть не испугал исследователей, наоборот они загорелись идеей увидеть, как все это происходило, и решились на еще одно путешествие.
Вопросов «стоит» или «не стоит» не возникало. Мысль о новом путешествии возникла молниеносно и дальнейшие действия не требовали отлагательства. Целью было не столько найти сумку, целью было проследить, как и что повлияло на такое нелепое и одновременно жутко интересное изменение реальности.
Набрав в компьютере те же временные координаты, немного изменив место расположения нового портала, они вновь были готовы отправиться в путь.
– Как жалко, что Наташа уже убежала, ей бы тоже хотелось еще раз это попробовать. – Тяжело вздохнув, с сожалением сказал Ваня.
– Не парься, братуха, – громко и весело закричал Олег, – этот полет уже не первый и еще не последний! Поооооооеееехали!.... – Громко отдал сам себе команду и нажал «пуск».
В народе очень четко подмечено: «на одном везении далеко не уедешь», а как показывает практика – народная мудрость редко ошибается. Исследователи в этот раз уже отчетливо видели изменения, произошедшие с временной паутиной. Некоторые места были словно опалены, а временная точка, где они останавливались в прошлый раз, была повреждена – нежные ткани паутинки были порваны. «Наверное, так повлияло изменение хода истории» - подумали путешественники.
Новое перемещение кардинально отличалось от предыдущего. Вместо плавного скольжения их подкидывало, трясло, паутинки цеплялись и тут же разрывались. Олесе стало очень страшно, она старалась не поддаться панике, взглянув на друзей, поняла, что у всех такое же состояние. Портал, уже напоминающий нечто вязкое, выплюнул незваных гостей в запланированном месте.
– Фух, думал не выберемся! – С облегчением вздохнул Андрей.
– Какого черта здесь происходит? Что это за фигня была? – В истерике кинулась на ребят Олеся.
– Успокойся, все в порядке. Я думаю это реакция на изменения хода событий. Сейчас узнаем, как мы их изменили и все исправим. – Очень спокойно и рассудительно объяснил Олег.
– Мне так не кажется. Что-то здесь не так. Не нужно было нам второй раз, не разобравшись в происходящем, перемещаться.
Олеся залилась слезами.
– Да в чем разбираться, все же нормально в первый раз прошло! – Утешая Олесю, сказал Андрей.
– Да ничего не нормально. Вы не заметили изменений в этой паутине при нашем возвращении?
– Да вроде не заметили. А если они и были, так какого хрена ты молчал? – разволновался Олег.
– Сначала, не хотел мешать вам наслаждаться происходящим, а потом и сам забыл. Да и второй прыжок мы совершили так спонтанно… где мне было вспоминать об этом!
– Ладно, друг, извини. Я не нарочно накричал. Но все же, что бы это ни было, нам на всякий случай нужно проследить как менялись события, и назад.
– Согласен. Только теперь наблюдем со стороны, не отходя от портала. – Сказал Андрей.
Еще в прошлый раз ребята заметили, что находясь вплотную к порталу, то есть стоя на границе времени, они становятся незаметными остальным людям. Новый портал открылся на другой стороне улицы, откуда отлично просматривалась и остановка и месторасположение первого портала. Успокоив Олесю, ребята заняли места в наблюдательном пункте, где их поджидал сюрприз. Оглядевшись, ребята не увидели ни себя на остановке, ни себя около первого портала.
– Наверное, сейчас подойдут. – Обнадеживающе сказал Олег.
– Нет, не подойдут. Это точно. – Гробовым голосом сказал Андрей.
– Что значит не подойдут ты о чем? – Вновь начала истерику бедная Олеся.
– Не пугай ее! – Повысил голос Ваня. – Почему ты так считаешь?
– Посмотрите на солнце. – Тихо ответил Андрей. – Сейчас как минимум двенадцать часов дня.
– Думаешь, машина дала сбой? – Поинтересовался Олег.
– Это и дураку понятно…
В этот момент около портала остановилась очень страстная молодая парочка. Облокотившись на стену, они жадно целовали друг друга, и, казалось, не было бы вокруг людей, они бы, не раздумывая, перешли в горизонтальное положение.
– Вообще обнаглели, а ничего, что мы тут стоим? – Риторически задала вопрос Олеся.
Услышав какой-то голос парочка оглянулась, но не найдя никого рядом продолжили свои ласки.
Забыв о том, что они стоят в зоне недосягаемости человеческого глаза Олег спросил новых соседей:
– Я очень извиняюсь, – влюбленные с ужасом оглянулись на голос, – вы не подскажете, сколько сейчас время? – Олег сделал несколько шагов от стены и вошел в зону видимости.
Ужас проявившейся в глазах молодой пары невозможно описать. Наверное, такой же страх внушает приближение неминуемой гибели. Из их уст раздался истошный крик, заполнивший собой, наверное, каждый уголок города, и они бросились бежать. Отпрыгнув от неожиданности, Олег осознал причину происходящего:
– Тьфу, ты! Не подумал. Да, нехорошо получилось… Ладно, вы стойте здесь, а я сейчас вернусь.
Олег, под предлогом недельного запоя, выспросив у проходящих мимо парней год, месяц, время, имена нынешнего президента России, Америки и Франции, вернулся к ребятам:
– Так, все в порядке! Повода для паники нет: мы в своем измерении, ничего глобального здесь не поменялось, просто «Гроза» немного попутала время. Сейчас без десяти одиннадцать, число и год совпадают, так что без нервов возвращаемся в лабораторию и там все обсудим.
– Замечательно! Тогда не будем терять время, пойдемте. – С облегчением выдохнул Ваня.
– «Терять время», как эта фраза смешно звучит, когда время у тебя в руках!
– Нет, Олег, не в руках, как видишь. Возвращаемся... – сказал Андрей.
– Без меня! Я никуда не пойду. – Заикаясь и обливаясь слезами, пробормотала Олеся.
Она, пятясь назад, вышла за черту невидимости, испугав прилегшую рядом дворнягу.
– Олесенька, милая, ты о чем говоришь? Иди сюда! – Ласково, понимая, что девушка не в себе, позвал Андрей и сделал не большой шаг на встречу.
– Не подходи! – Заорала она, отскочив на дорогу. – Я не пойду больше в это адское место! Вы меня не заставите! Это царство Сатаны!
Редкие прохожие смотрели на Олесю, как на сумасшедшую, говорящую со стеной.
– Милая моя, разве я могу сделать тебе больно? Мы не допустим, что бы с тобой что-нибудь случилось. Иди со мной, я буду рядом. Это не займет много времени, и мы будем дома. – Он сделал еще один шаг к ней.
– Не подходи! – Захлебываясь в слезах, она кинулась бежать, но ее путь преградила фура, еле затормозившая о мерзлую дорогу.
Девушка встала перед машиной как вкопанная, в этот момент ребята подбежав, схватили ее и потащили в портал. Увидев, как трое, выбежав из стены, затаскивают в нее девчонку, водитель понял, что пить за рулем это грех. Выкинув из окна запрятанную бутыль, мужик с криками надавил что было мочи на газ и, проехав на красный, устроил большое ДТП. Выбежав на дорогу он стал кататься по снегу, клянясь богу, что бросит пить, и, умоляя, чтобы тот защитил его от демонов, утаскивающих людей в стены.
Портал кардинально изменился. Хрупкие паутинки превратились в вязкую субстанцию багрово-грязного цвета. Все в портале шевелилось, верх менялся с низом, временные линии путались, пытаясь поглотить возмутителей спокойствия. Липкая масса обхватывала их, растягивала по сторонам, путала ноги, выдергивала волосы. С периодичностью, все в этом проклятом месте содрогалось, от этих толчков разрывались крепкие сети и горепутешественники падали вниз. Паутина меняла цвета, она, то становилась коричневой, то серо-зеленой, то гнойно-желтой, то вновь багрово-грязной. Все это туманило разум, вводило друзей в некий транс, который заставлял расслабиться, но ребята старались не поддаваться. Отчетливо был виден впереди портал «Грозы», он единственный не поменял своего облика, но чем ближе бедняги к нему подбирались, тем дальше он ускользал, появлявшись, то впереди, то сзади, то наверху, то снизу. Олеся, бившись в истерике, то и дело утопала в вязких переплетениях, но мальчишки все равно вытаскивали ее, несмотря на сопротивления. Пространство было наполнено неким шумом или свистом, или им это просто казалось… Каждый шаг, как вечность и стоил невероятных усилий. Ребята старались не терять друг друга из виду, так как в таком случае щупальца времени поглощали их и выбрасывали по разные стороны непонятного пространства.
Вход в нормальный мир близок как никогда, несколько шагов и они спасены… Но вдруг, из ослабевших объятий Андрея смолисто-зеленые щупальца резким рывком выдергивают девушку и тащат вниз, обволакивая ее в кокон. Душераздирающие вопли Олеси всколыхнули пространство, которое разошлось огромной волной и которое выкинуло мальчишек в портал. Машина выключилась.
Андрей жалобно заорал, озлобленно колотя ногами «Грозу»:
– Верни мне Олесю! Олеся! Олеся! Олеся!
– Посмотри, что можно сделать, а я успокою его! – Приказным тоном сказал Олег.
Ваня испуганно подбежал к компьютеру.
– Успокойся! Все будет хорошо! Мы сейчас же ее вытащим! Все нормально!
– Олеся! Олеся! Отдай мне мою Олесю! Верни мне ее, сука! – Андрей продолжал дубасить машину.
– Закрой рот! – Олег со всей силы ударил друга кулаком по лицу. – Прекрати панику!
– Зачем так жестко? – Крикнул Ваня, хотя прекрасно понимал, что по-другому нельзя.
Удар Олега не произвел необходимого эффекта, а даже наоборот, перенес на себя его агрессию:
– Такого не должно было произойти! Почему ты ничего не сделал! Это ты…
Второй удар был эффективней. Со сломанным носом Андрей упал без сознания.
– Прости меня, братец! Бог видел, я не хотел этого! – Обнял и поцеловал в лоб.
Пока Иван разбирался с машиной, Олег уложил угомонившегося на диван, заклеил разбитый нос и понемногу напоил его, найденной в баре, водкой.
8.
Пробежавшая мимо меня девушка, запрыгнув в маршрутное такси, выкинула только что прикуренную сигарету. Подобрав, я глубоко затянула горький дым. Ощущение легкости, расслабленности приятно овладело моим телом. Вдыхать было чрезвычайно больно, но наслаждение от данного процесса стоило того. Расслаблены были не только мышцы, но и мозг. Сигарета дала мне понять, что в этом и есть моя жизнь, и больше нет смысла бороться, нет ничего больше, есть только я, снег и сигарета… Сигарета вот-вот закончиться, снег вскоре растает, и я тоже сгину. Вдруг пришло в голову, что сигарета потому так привлекательна и смертельно опасна, что это есть наслаждение богов. Наверное, когда-то в незапамятные времена люди взращивали табак, дабы услаждать небожителей. Мне представилось, как некто дерзкий не справился с соблазном и отведал это сладостное наслаждение, чем навлек проклятие на весь род людской: теперь людям дозволен табак в любых количествах, но он является смертельным ядом… Да, мне надо было сочинять мифы… Тем временем райское наслаждение истлело до самого своего основания.
Голова просто раскалывается на части, то ли от ставших привычными побоев, то ли от спирта, коим я заливаю физическую и душевную немоготу. Мыслей нет никаких, да и не хотелось ни о чем думать. Решив прогуляться, я пошла вниз по улице в сторону Дона. Бредя вдоль улицы, заметила выходивших из магазина милиционера и еще одного мужчину в штатском. Нет, еще одну встречу со служителями закона пережить будет трудно. Пришлось забежать за небольшую пристройку около автобусной остановки… Ну, не могло быть иначе… конечно, друзья присели попить пивко за приятным разговором именно на этой остановке. Наверное, она приглянулась им тем, что ее конструкция хорошо огораживала от зимнего ветра и снега.
Человек в штатском присел на скамейку, а милиционер важно стоял рядом. Они не выглядели как маньяки или фашисты, это были два на вид абсолютно нормальных мужчины, с мягким голосом и добрым выражением лица. Тот, что был в форме, выглядел лет на сорок пять, розовые щеки и пышные усы придавали его образу кажущуюся доброту, как у героев советских мультиков, где дядя милиционер самый честный и справедливый человек. Его собеседнику было около двадцати пяти, ничего примечательного в его внешности не выделялось, потому, как сидел он ко мне спиной, но из разговора стало ясно, что это сын усатого дядечки.
Общались они достаточно долго. Сидеть в засаде становилось крайне неудобно, ноги постепенно затекали и очень сильно мерзли. Мужчина в штатском почти уже осушил вторую бутылку, когда я услышала нечто очень интересное.
– Пап, ты же помнишь Митяя? Ну, Прутова, моего одноклассника, ну такой он толстый очень.
– Конечно помню, такого кабана трудно забыть.
– Так вот, я с ним вчера виделся, и он мне смешную историю, значит, рассказал. Митяй сейчас, значит, в дурке с буйными работает, случай у них там случился один. Привезли, значит, дня четыре назад им камазиста с белочкой, так он там такое выдавал! Говорит, мол, ехал по городу, вдруг, значит, выбегает на дорогу девчонка с бешеными глазами, то ли сумасшедшая, то ли сильно напуганная, говорит, не разобрал. Так вот, он ее чуть не сбил…
– Вот гавно! – Перебил его отец.
– Да ты до конца дослушай! Стоит, значит, она, вся напуганная и тут, прямо из стены выбегают три демона, вроде как на людей похожи, а вроде рожи демонические. Хватают, значит, они эту девчонку и вместе с ней прямо в стене кирпичной и скрылись.
– Вот алкашня! Понарожают уродов! Вот недавно одна такая же пьянчуга где-то аварию огромную устроила, столько людей погибло.
– На Ворошиловском? Так это он и был! Там, по-моему, человека четыре погибло, а машины вообще всмятку.
– Да какая разница! Четыре, это что, по-твоему, не много?! Алкашня проклятая!
Немного помолчав, отец затянул ответную байку:
– А к нам, представляешь, забежала в отделение одна сумасшедшая. Я тогда у начальника был, так она прямо к нему в кабинет врывается. Молодая такая, красивая, тушь вся по лицу растеклась, волосы растрепанные, глаза бегают. Кричит, что-то непонятное руками машет, на всех кидается. Ее из кабинета вытащили, к следователю отвели, я за ними пошел, корвалолом ее успокоили, и она начала рассказывать. Я уж не знаю, под какой дрянью девка была, но говорила такую несусветицу, мол, она такая-то – такая-то – дочь прокурора, живет там-то – там-то, и адрес вроде верный, документы у нее якобы украли, говорила, что хочет домой. Следователь, прозвонив по данному ею адресу, выясняет, что прокурорская дочка, коей она назвалась, сидит дома, ест плюшки с чаем, а документы у нее действительно были украдены, но еще вчера возвращены владелице. Тут девчонка опять начала буйствовать, говорит, что мы ничего не понимаем и начала рассказывать о какой-то машине времени, о том, что она пришла из недалекого будущего, что это получилось случайно, когда они с друзьями испытывали машину времени.
Я уж не знаю, какие уже наркотики понапридумывали, но кровь ее была абсолютно чистая, только адреналин зашкаливал. Мы, как положено, разместили в газеты объявления, мол, найдена, имени не знает, ничего толком не помнит, кто потерял - заберите. Девицу в дурку направили, наверно не к твоему Митяю попала, так как пока мы ее опрашивали она буянить прекратила, а, наоборот, в себе замкнулась и совсем реагировать на окружающее перестала. Пока ее еще никто не искал; жалко девицу, уж больно красивая…
– Так возьми себе, будет жена, – с улыбкой предложил сын, – была бы еще одна Самсонова.
– Да ну тебя. Я уже так от этих Самсоновых устал, дай холостяком пожить. Да и зачем такой молодушечке старый пень. – Усатый улыбнулся ему в ответ. И в улыбке этой было нечто честное и доброе.
Сидели приятели еще минут десять, дальнейшие их разговоры были совсем мне не интересны, я думала лишь об этой девушке. Она утверждала, что пришла из недалекого будущего, ее двойник существует в этом времени, и самое главное – она переместилась с помощью какой-то машины времени. В принципе все сходиться, но ведь я не перемещалась ни в какой машине, а просто тупо оказалась здесь. Но ведь не может же быть это обычным совпадением! Эту девушку нужно срочно найти.
Найти единственную государственную психиатрическую больницу в городе было не трудно, ведь, наверное, все знают, где находиться знаменитая «Ковалевка». Уж не знаю почему, но практически в каждом городе психушки являются самым знаменитым местом, всем почему-то кажется, что шутить про это учреждение очень остроумно, а ходить туда и пялиться на больных людей, так вообще улет. Особенно знаменитые эти места для любителей косить от армии, регулярно посещающие данное заведение, не имея фантазии придумать более приятный и оригинальный способ.
Найти Ковалевку было не проблемой, да и добраться тоже: пешком всего-то час здоровому человеку и часика четыре покалеченной уродине. Главной проблемой является пробраться внутрь и встретиться с интересующей меня особой. Ведь только лишь взглянув на мой облик, они с радостью запрут мою искалеченную тушу в карцер для отчетности и выполнения плана. Нужно найти хотя бы приличную одежду, а там я уже по ходу дела что-нибудь придумаю. Да и вообще, какая разница сколько и как туда добираться, если это хоть как-нибудь поможет возвращению домой.
Вы часто помогаете бездомным или нуждающимся? Лично я, почти никогда этого не делала, лишь в редких порывах добросердечия могла подать какому-нибудь безрукому, безногому, безголовому калеке. На этой почве у меня часто возникали конфликты с вышеупомянутой Аней, так как она в свою очередь не пропустит мимо себя ни одного убогого, ни одной цыганки, она разве что не раздает сигарет мелким беспризорникам и шпане, да и то, наверное, это просто не попадалось мне на глаза. Как-то раз, на автобусной остановке к нам подошел выпивший молодой мужчина, и, сославшись на то, что он не местный, попросил пятнадцать рублей на маршрутку – это выглядело настолько фальшиво, но подружка все равно щедро отсыпала ему жменю мелочи. В такие моменты мы не понимали друг друга, я часто подсмеивалась над ней, на что она сурово отвечала: «Если у меня есть деньги, почему бы ими не поделиться». Обычно мы заминали спор, ибо дальнейшее его развитие переросло бы в ссору, и каждый все равно бы остался в результате при своем мнении. На мой взгляд, эта хрупкая девушка достойна звания «Матерь человеческая», так как она никогда не остается равнодушной ни к чьему горю. Для меня всегда было дикостью, что она понимаючи относилась к каждой сопливой девчонке, плачущей в углу из-за ссоры с парнем, она обязательно давала им дельный совет и вселяла в их сердца надежду. Я этого не понимала, но всегда восхищалась ей и ее любви к людям. Сейчас бы ее помощь была бы очень кстати одной грязной замызганной покалеченной бомжихе с двухдневным перегаром, без имени и личности…
А может действительно рассказать все Ане, ведь должна понять, должна поверить и помочь… А с другой стороны: имею ли я право? Вдруг это заразно, вдруг я накличу на нее ту же беду… Вдруг, это какой-то правительственный заговор… Я не могу никем рисковать! Черт возьми, если бы только знать, что со мной произошло… Но все-таки воспользоваться Аниным добродушием мне пришлось. Прости меня, дорогая, я обязательно извинюсь и все тебе расскажу, когда выкарабкаюсь из этого ужаса!
Еще одной ее чертой, которая в этот раз может сыграть мне на руку, была вера во всякого рода провидиц, целительниц, чародеев. Зная все это, у меня созрел неплохой план, но для выполнения его нужно как минимум найти Аню, что затруднялось наступлением в нашем учебном заведении зимних каникул.
На говорящих украденных было половина десятого. От вновь возобновившейся мозговой деятельности немного угомонилась головная боль. Я вновь готова была действовать, и выдвинулась в путь. Мысли о кончине остались далеко позади, на остановке, где внезапно обнаружилась надежда. Анюта жила в двадцати минутах езды от моего месторасположения. Жаль, нет финансов, пешком выйдет часа полтора. «Хотя, о чем это я!» - Весело и громко выкрикнула на всю улицу. Какие к черту деньги, где вы видели, что бы бомжи оплачивали проезд! Наверное, мое выражение лица смешно было наблюдать прохожим: оно светилось от счастья – сегодня я снова живу! Не часто увидишь на лицах бродяг столь лучезарные взгляды.
Сев на нужный мне маршрут, я заняла самое удобное кресло, и до места назначения, никто не смел нарушить моей уединенности. Автобус проезжает обычно около самого Аниного дома, но остановка располагается куда дальше, поэтому, пользуясь моим нынешним обаянием и харизмой, пошла на небольшую хитрость. Я направилась к водителю. Редкие люди, оставшиеся в салоне, расходились предо мной, образуя живой коридор, словно пред королевой английской. Подойдя к командиру, облокотившись о подставку для денег, я начала строить ему глазки. Естественно от страха и отвращения он закричал:
– А ну, пошла отсюда!
Я лишь улыбнулась.
– Чего тебе надо, пошла вон! – Еще раздраженнее прошипел он.
Заметив, что автобус почти достиг моей цели, с улыбкой на лице я указала:
– Воон, около того дома мне останови.
Водитель был готов сделать все что угодно, ради избавления от отвратительного пассажира и любезно исполнил просьбу. Определенно этот день становился все лучше и лучше.
Пробравшись в заветный подъезд, я разместилась на коврике около двери подруги и начала ждать. Часы показывали половину девятого, Аня должна была еще спать, обычно в выходной день раньше полудня она не вставала. Ну, ничего… придется немного подождать. По лестнице, переваливаясь со стороны в сторону, поднимался ее кот, наверно он узнал меня, потому как ласково начал ластиться. Взяв жирный комок шерсти на руки, подперев собой дверь, я стала ждать.
Спустя пару часов осадного сиденья, за дверью послышалось какое-то движение. Кот, спавший у меня на руках, резко спрыгнул и начал жалобно сковчать на дверь. Аня не заставила себя долго ждать. Услышав шаги за дверью, я быстро освободила проход и изобразила как можно жалостливую физиономию. Дверь отворилась, животное радостно забежало в квартиру. Боковым зрением было видно, что вышла именно Анюта. Как и было запланировано, подружка при виде меня не испугалась и не захлопнула дверь. Выдержав театральную паузу, не поднимая глаз, я монотонно прохрипела:
– Не дай мне умереть… Не оставь меня…
– Чем я могу вам помочь? – Взволнованно спросила она, с некоторой опаской сделав встречный шаг.
– Анна, помоги мне!
Услышав свое имя, огромные глаза еще более округлились, девушка вздрогнула:
– Мы, – немного заикаясь, - мы… разве мы с вами знакомы? – Она нагнулась, пытаясь разглядеть лицо незнакомки.
– Нет, мы не знакомы, но я знаю тебя; я знаю все и обо всех, такой уж мой крест. Я знаю, что у тебя в жизни проблемы, но ты не должна переживать по этому поводу, каждая проблема – есть испытание, их подкидывает нам жизнь, она так проверяет нас на прочность. Вижу, что сегодняшним вечером разрешаться все трудности, озарение придет к тебе, ты все преодолеешь.
Этот бред я говорила не просто так. Дело в том, что моя подруга очень увлеченный человек, всегда взваливает на свои миниатюрные плечики сто дел одновременно, сваливает всю самую трудную работу, благодаря чему и получает постоянно какие-нибудь проблемы, но весьма виртуозно, абсолютно всегда ее трудности разрешаются в самый последний момент. И не могу припомнить ни одного дня, что бы Аня не была чем-то озабочена, уж так она устроена.
– Вспомни, – продолжаю я, – в твоей жизни были ситуации и потруднее, но ты всегда мастерски справлялась с ними.
Пара этих абсолютно абстрактных фраз непременно должно было произвести на нее неизгладимое впечатление.
– Откуда вы это знаете?
Медленно подняв голову, пронзительно посмотрела ей в глаза:
– Твоя душа рассказала мне об этом.
Взволнованная подруга изменилась в лице. Она, словно узнала в моей покалеченной физиономии кого-то, но сама еще не поняла кого именно.
– Вы сказали, вам нужна моя помощь…
– Вижу, не доверяешь ты мне. Пожалуйста, спрашивай меня о чем угодно, любую тайну твою расскажу, тогда и я выскажу свою просьбу. – Это было необходимо для полного закрепления доверия.
Аня задумалась, не переставая глазами искать в незнакомке знакомые черты. Удача сопутствовала мне:
– Ну что вы, не нужно, я вам верю... Но если настаиваете, то не могли бы вы ответить... – стеснительная пауза, – изменял ли мне когда-нибудь мой любимый?
Да, да, да! Душа ликовала. Именно о таком вопросе я молила бога.
– За два года, прожитых в любви, несмотря на все склоки и конфликты, Евгений ни разу не согрешил пред тобой. Знаю, что подозреваешь его, но будь спокойна, это всего лишь твои догадки и домыслы.
Аня стояла, открыв рот. Мне же стало так хорошо на душе. А что?... я сделала весьма доброе дело, теперь Анюта абсолютно спокойна, а Женя, если и гулял, то теперь это точно не вскроется.
Почувствовав себя творцом людских судеб, уже начала задумываться о карьере провидицы, в случае если придется остаться в этом времени…
– Вижу, что заслужила твое доверие. Могу ли теперь просить о помощи?
– Да, да, конечно. Постараюсь помочь.
– Так случилось, что потрепала меня жизнь и выкинула на улицу, обычно так и случается с теми, кто помогает людям. Значит, судьба мне такая предначертана, значит, нагрешила где-то. Прошу об одном: человеком стать хочу! Ни денег, ничего мне не нужно, но может, найдется одежонка какая старая, помоги, коли сможешь. А то ведь не переживу я зиму. – И мне вдруг так жалко себя стало, так обидно, что слезы по-настоящему хлынули из глаз.
Моя Анюта тоже зашмыгала носом:
– Да, да, конечно. Я сейчас что-нибудь придумаю. – Скрылась в квартире.
По прошествии пятнадцати минут, стало казаться, что меня наглым образом обманули и что помогать никто не собирается. Прошло еще пять минут… Ну, да черт с тобой, подумала я и уже хотела уходить, как вдруг дверь отворилась.
– Пойдемте со мной. – Утвердительно сказала Аня.
– Нет-нет, что ты, я не смею напрашиваться в гости. – Ее предложение повергло меня в ступор.
– Идемте со мной, и не нужно спорить.
Восхищаюсь ею. Ну кто бы еще так смог поступить! Безо всякой брезгливости она помогла подняться.
– Мне очень неудобно! – Испуганно отвечала я. Если бы не знала ее лично, то подумала, что попала в руки к маньякам.
– Вы же сами просили помощи.
На этих словах стало жутко. А вдруг она действительно на людях милейшей души человек, а дома – Джек Потрошитель, вдруг я своими ногами пришла в логово ненасытного убийцы, а иначе как можно оправдать то, что молодая девчонка заводит в дом невесть кого. Бред, конечно же, но, просто, чрезмерная доброта реально пугает.
Поначалу в ее квартире ничего особенного я не заметила, войдя же на кухню, стало ясно, отчего ждать пришлось так долго… Подружка оказалась весьма предусмотрительной, и убрала из коридора и кухни все, что можно было украсть. Ну, молодец! - подумала я. Радостно стало на душе, что наивность ее не столь велика, как могло показаться.
Она все еще пыталась разглядеть в моем образе знакомое лицо:
– Мне все-таки кажется, что мы знакомы. Я точно вас где-то видела, но вот только где…
– Наш мир ооочень тесен… – Протянула я.
Минутное молчание.
– Значит так, – начала Аня, – для начала вам нужно в душ, затем переоденетесь и тогда пойдете.
– Спасибо большое! – Восхищенно вскрикнула я. При слове душ, захватило дыхание, и слезы проступили вновь. При этом ласковом слове, забылся образ томной прорицательницы, и лицо расплылось в приступе умиления.
Душ! Само слово уже ласкает слух. Что может быть приятнее душа? Я уже предвкушала ощущение чуть прохладных струек чистой воды стекающей по коже. Трепеща, отправилась к заветной двери душевой, и с каждым шагом мечта о шампуне и о мыле становилась все реальнее. Но переступив порог заветной комнаты, я не обнаружила, ни шампуни, ни мочалок, лежал лишь один кусок только что открытого мыла. Вдруг стало ужасно обидно и тоскливо на душе, но вспомнив в коем образе я нахожусь, с пониманием приняла и без того огромный подарок судьбы. Стараясь не злоупотреблять подаренными минутами блаженства, быстро обмывшись, переоделась в щедро выделенный мне комплект одежды. По всей видимости, некоторые из вещей так и не были ни разу одеты. Было выдано две шерстяных мешковатых кофты, потрепанные джинсы с начесом, по всей видимости, бабушкины, так как были мне по размеру, ведь Аня и ее мама раза в два меньше. Так же были подарены шарф и шапка, выполненные в одном стиле, подозреваю, что они совершенно новые, а так же пальто, теплое, необыкновенной красоты, которое постигла данная учесть, из-за огромного пятна, предположительно от кофе, хотя… это должно было вылиться очень много кофе. В общем, экипировала меня подруга по полной.
Поблагодарив хозяйку, на прощание, сказав какой-то бред, в силе предсказательницы, отправилась в путь, уже как чистый нормальный цивилизованный человек. Спускаясь по лестнице, неожиданно подумалось, что хозяйка вполне могла бы меня и покормить, но я тут же прогнала эту мысль, ужаснувшись собственной наглости.
Улыбка не сходила с лица. Конечно, моя персона далека была от образа супер-модели, и хромала я на все конечности, но все же на мне были не изодранные лохмотья замазанные грязью и кровью… я как минимум была человеком!
Обычно люди, зная о предстоящих их впереди трудностях пытаются как можно лучше к ним подготовиться, набраться знаний, что бы вступать в борьбу, как говориться, во все оружии. К таким людям я себя никогда не относила, как и моя подруга Аня. Проблемы всегда находили логичное решение в самый последний момент, и хоть это может быть не самые лучшие идеи, что посещают мою голову, но это обязательно что-нибудь спонтанное и интересное. Например, в школе вы бы не увидели меня за подготовкой ни к контрольной, ни к экзамену, ни, даже за изготовлением шпаргалок. Наверное, в то время, это все от того, что меня совершенно не интересовала школьная программа, поэтому и оценки всегда были посредственные, так сказать для галочки, но их вполне хватало, так как я всегда знала, что высокие оценки в так называемом «аттестате зрелости» никогда не пригодятся. Даже в моменты, когда результат задуманного был крайне важен, все равно я полагаюсь на, так сказать, волю случая. Вот и сейчас, никаких разумных мыслей о дальнейших действиях в моей больной голове не витало.
С гордо поднятой головой я направлялась к остановке. До боли в помятых ребрах рассмешило отражение в витрине магазина. С нее на меня смотрела шикарная женщина, лет тридцати пяти, которая уже двадцать лет начинает свое утро с сигареты и русской водочки. Да мне в фильмах сниматься надо, только вот еще мундштук в зубы и тогда уж точно буду похожа на приму какого-нибудь провинциального театра. Глядя на эту роскошную мадам, мне в голову пришла гениальная мысль… кажется, я знаю, как без проблем, а главное без документов попасть в лечебницу…
9.
Что такое наглость? Наглость – не просто черта характера, это универсальный инструмент, что-то вроде отвертки, которой и разобрать что-нибудь и починить можно, а при случае и защититься и убить. В книгах типа «Юный террорист», которых полным-полно в интернете, отвертка является самым популярным орудием для чего угодно. Так и наглость, она уместна всегда и везде, с ее помощью можно сворачивать горы, самое главное, нужно уметь правильно с ней обращаться, что дано далеко не каждому смертному. Наглость – второе счастье! Кажется, за прошедшие пять дней я прочувствовала смысл каждой буквочки этой фразы. При помощи уже отработанного приема «рожа кирпичом», без труда добралась до возможного места встречи меня и моего спасения.
Первое впечатление о всеизвестной Ковалевке, было положительным. Назло всем слухам, снаружи клиника выглядела вполне прилично: ухоженные аллеи, расчищенные от грязи и снега, лавочки, молодые деревца, фигурно выстриженные кусты, наверное, летом здесь просто потрясающе красиво. Было видно, что здание не так давно подверглось ремонту, оно было отделано плиткой, выполненной в постельных тонах. Несмотря на хороший ремонт, здание напоминало нечто из советского союза. Его нелепая конструкция совершенно не вписывалась в атмосферу современного мегаполиса, до полной картины, на всю свободную стену не хватало панно с изображением великого вождя, коего раньше обычно лепили везде и всюду. Парадный вход был закрыт, весела написанная от руки табличка «вход со двора» и направляющая стрелочка в правую сторону. Таких стрелочек, развешанных на стене, встретилось около семи штук, это было весьма забавно, напомнило детскую игру «Казаки, разбойники». Невольно закрались сомнения, а не шутят ли психи, таким образом, с посетителями, но, все же, отыскав вход, откинула дурные мысли. «Вход со двора», да и сам двор представлял собой очень удручающую картину. Стало видно, что ремонт происходил только на торцевой части здания, а отделка остального пространства, отправилась по карманам начальников.
Не поднимая головы, делая вид очень занятного человека, гундосым голосом вахтерша поинтересовалась о цели моего визита. От волнения из головы совсем вылетело, подготовленная речь. Сделав три глубоких вдоха, я попыталась успокоиться. Почему-то казалось, что если меня пропустят к этой девчонке, то в скором времени я точно попаду домой, и от того сердце начинало стучать с удвоенной силой. Бабулька переспросила, заодно поинтересовавшись, не пьяна ли я, что при моей внешности было бы вполне логично. Сделав голос грубее на сколько было можно, добавив хрипоту, я попросила пригласить ко мне доктора Прутова, на что было весьма сурово замечено, что он всего лишь старший медбрат.
Минут через десять открылась дверь лифта, и, словно титан из греческой мифологии, появился мужчина огромных размеров. Не ясно было, как он вообще смог там поместиться, а уж о том, что машина могла его поднять, вообще не верилось. Ему, наверное, не стоило бы работать в этом заведении, ведь при его виде плохо становилось и здоровому. Голова его, казалось, была в половину меня, в руках папка с файлами выглядела, словно маленький блокнотик. Мужчина не был безобразно толстым, просто он был большим. Вот монстр оглядывается, увидев меня, делает шаг, второй. Уже на подсознательном уровне мне показалась, что от этого по земле прокатилась ударная волна. И с этим кинк-конгом мне нужно было общаться… Заметив обручальное кольцо на его пальце, размером с мою ногу, подумалось: отважная, наверное, женщина. Когда мед брат рассмотрел меня, его и без того хмурые брови устремились вниз. Казалось, если он начнет говорить, меня тут же снесет с места. Махина приблизилась, и мой метр семьдесят три, вдруг стал размером с полевую мышь. Прутов поздоровался, я немного подпрыгнула, то ли от страха, то ли от звуковой вибрации, прокатившейся в пространстве. Показалось, что его голос прошел через фильтр компьютера, где его занизили до минимальной точки. Очень хотелось, что бы в этом случае внешность была обманчива…
Поздоровавшись, я представилась некой Мариной Михайловной, которая приходиться матерью одной из пациенток данной клиники. А обращаюсь именно к нему по наставлению своего хорошего друга Самсонова, сын коего его бывший одноклассник и хороший знакомый. Я рассказала товарищу Прутову душераздирающую историю о муже – алкаше, который в порыве белой горячки поджег дом, избив жену до полусмерти, гонялся с горящей дубиной за дочерью. В результате дом сгорел вместе с губителем, вещами, документами, а дочь куда-то исчезла. И вот буквально вчера вечером сообщает мне Самсонов, что лежит мое чадо в данной клинике, что не помнит ничего, ни имени, ни откуда она.
– Сын Самсонова сказал, что вы, хоть и не в том отделении работаете, а все равно сможете мне помочь ее забрать, ведь ни документов, ничего у нас пока нет. – Жалобно заглядывая в глаза, закончила я повествование.
На лице у собеседника за время моего рассказа не шевельнулась ни одна мышца, молча выслушав просьбу, приказав ждать, он куда-то ушел. Все время разговора зоркий глаз и чуткое ухо вахтерши неустанно следило за происходящим, теперь она упорно делала вид, что разглядывает что-то интересное на потолке, и незаметным, как ей казалось, движением, фиксировала в тетрадь услышанное. Наварное, мне стоило быть осторожнее, мало ли что может стукнуть в голову этому разведчику, но зная повсеместное отношение к россказням таких бабок, переживать было не из-за чего.
Вернувшись, Митяй протянул мне клочок бумаги с двумя штампами, это был пропуск на второй этаж. Он сообщил, что дочь лежит в шестьдесят второй палате, затем немного помолчав, положа огромную руку мне на плечо, сказал, что в жизни бывает всякое, и раз мужа больше нет, значит, жизнь дает еще один шанс и ни в коем случае нельзя его упустить. Эти неожиданные и проникновенные слова так запали мне в душу. Ясно, конечно, что он говорил о выдуманной мною истории, но эти слова как нельзя лучше подходили и под мою настоящую проблему. Мне вдруг захотелось его обнять, но понимая, что это будет лишним, не теряя времени, я побежала в палату.
В отделении меня встретила пожилая медсестра, которая уже была предупреждена. Так же, помимо прочего, она, наверное, была предупреждена и вахтершей, так как старуха пристально разглядывала меня и не отходила ни на шаг. В палату женщина, зачем-то, вошла первая и радостно объявила больной о приходе матери, и о том, что я ее сейчас заберу. Сердце сильно сжалось в груди, как будто хотело спрятаться и не видеть того, что сейчас произойдет. Послышался крик девушки, она начала слезно звать свою маму, и тут мой выход… Появившись в палате, я попросила медсестру удалиться, но эта старая сука, делая вид, что не поняла моей просьбы, лупая глазами, смотрела на меня и улыбалась. Девчонка продолжала звать маму. «Успокойся, вот и твоя мама», - показала она на меня. Девушка на секунду замолчала, с ужасом в глазах оглядела незнакомку… это было затишье перед бурей…
Такой истерики мне еще не приходилось видеть. Она вскочила с постели, забралась на стол, захлебываясь орала на всю поликлинику: «Куда вы дели мою маму! Где моя мама! Вы сказали, она заберет меня! Кто это такая! Вы хотите продать меня этой бомжихе!» Последнее для меня было особенно неприятно. Я кинулась к ней. Она, сидя на столе, попыталась отпихнуть лже-мать, но обессилив от самотерзаний, поддалась, и я обхватив ее, пытаясь закрыть рот.
– Че смотришь, я же сказала, выйди! – Наорала я на старуху. - Дитя родную мать не узнает, а ей лишь бы пялиться!
В комнату вбежал санитар, тоже очень крупный. Объяснив, что все нормально, что у ребенка шок, что сейчас все нормализуется, и что нужно убрать старуху, я протянула ему пропуск. Проверив бумажку, он послушно удалился, забрав с собой старую каргу.
Снова начав истерику, девчонка, попыталась вырваться из объятий. Схватив ее за волосы, я раздраженно прошептала:
– Успокойся! Я тебе помогу вернуться домой!
Слова не возымели успеха. Уже молча, девушка все силы бросила на борьбу со мной. Резко выскользнув, она оттолкнула врага ногами, направив удар в многострадальные ребра, и кинулась к двери. Поднявшись, увидела, что беглянку вернул санитар, вежливо предложив угомонить ее, от чего я отказалась.
Молодой человек оставил нас. Я уже не стала подходить к бедняге, а просто присела на кровать. Она же, насупившись, смотрела исподлобья. Предложив все же поговорить, я пригласила ее присесть рядом.
– Кто ты такая? – Осипшим голосом спросила девушка.
– Меня зовут Света.
– Что тебе от меня нужно? Почему ты представилась моей матерью?
– Обо всем по порядку! Сначала нужно тебя отсюда вытащить. И именно поэтому я и сказала, что твоя мать. Вот пропуск, – я протянула ей бумажку, – как видишь здесь разрешение на твою выписку. Собирайся, потом и поговорим.
Собралась девчонка за пару минут, прямо как в армии. Она явно не доверяла мне, это было заметно хотя бы потому, что не подходила ближе вытянутой руки. Подходя к вахте, я схватила и обняла ее, на что бедняга чуть слышно пискнула и сильно сжалась. Вежливо со всеми попрощавшись я поблагодарила их за дочь. Девчонка, которая представилась Олесей, тоже изобразила натянутую улыбку. Выйдя из здания, она вновь отскочила словно магнит, направленный плюсом к плюсу другого магнита.
Отойдя от клиники на безопасное расстояние, мы присели во дворе какой-то школы. Олеся тряслась от страха, словно осиновый листок. Было понятно, что она жутко боится меня, что за последние несколько дней бедняга пережила, может не меньше моего. После непродолжительной паузы я начала разговор. Что бы успокоить несчастную девчонку и избавить от подозрений в мой адрес, рассказала о подслушанном утром разговоре, откуда и узнала о ее существовании. Затем рассказала свою историю с самого начала.
Надежда на понимание разрушилась сразу, как рассказ был окончен. Терпеливо выслушав, Олеся заметила, что ничем не сможет мне помочь, и обвинила во лжи.
– Уж не знаю, что тебе от меня нужно, но твой рассказ полная чушь! Может ты, просто хочешь надо мной поиздеваться? Все, я ухожу, спасибо, что вытащила меня из этого ада!
Ее ответ поразил… этого никак нельзя было ожидать. Что же, получается – спасательная шлюпка, до которой я так долго гребла идет ко дну? Нет уж, пардон, с меня хватит разочарований! Разозлившись, я схватила, пытавшуюся уйти, блондинку за гривки:
– Слушай сюда, сука! Никуда ты не уйдешь! Не для того я вытаскивала твою жопу. Быстро села и все мне рассказала! – Вероятно, мои слова прозвучали весьма убедительно… она покорно вернулась на лавочку, но отпускать ее волосы я, на всякий случай, не собиралась. – Еще раз повторяю для тупых, как ты сюда попала?
Видимо за последние дни во мне потихоньку умирал человек, в ярости я ударила Олесю головой о подлокотник лавочки, во мне играло только бешенство и гнев. Девчонка начала плакать, от чего еще сильнее злила и выводила из себя своего мучителя. Что за непроходимая тупость!… Находясь в состоянии полнейшей безвыходности, на подоспевшую помощь отвечать самостоятельностью?
Прошло пару минут. Мы обе успокоились. Дабы доказать свои добрые намерения, я отпустила ее волосы.
– И так, я тебя слушаю.
– Мы просто с ребятами, – начала, придерживая ударенный нос, – решили покататься на машине времени.
После продолжительной паузы я поняла, что на этом ее рассказ закончен.
– Действительно… че это я глупые вопросы задаю, ведь это же элементарно… просто покататься! - Я еще сама не поняла, издевается ли она надо мной. – Это же обычное дело для малолетних ублюдков. Че это я раньше не догадалась! И с какими такими ребятами?
– Ну, с моими друзьями. – Олеся начала невыносимо скулить.
– С какими друзьями? – Я уже ничему не удивлялась, но своим поведением она опять начала выводить меня из себя. – Ты прикидываешься дурой, или твои мозги не переместились вместе с тобой в это время? Четко, ясно и по порядку начала рассказывать все, что с тобой произошло! – Приказала я.
Я понимала, что бедняжка напугана, что ее могли напичкать в лечебнице всякой гадостью, что она не совсем понимает, что происходит… понимаю… но в конце - концов, что за бред! Разве со мной не происходило то же самое, да может даже хуже в разы, но я же держусь, я же стараюсь что-то сделать… Наверное, увидев разгорающуюся ярость в моих глазах, она решила не спорить и рассказала свою историю.
Разговаривала она на странном языке примитивизма, словарный запас которого составлял не больше трехсот слов, она напомнила знаменитую героиню Эллочку - людоедку из бессмертных «Двенадцати стульев». Переводчика – олигофрена под рукой не нашлось, поэтому разбираться пришлось в одиночестве. Это странное создание, которое с каждой минутой нравилось мне все меньше, поведало весьма занимательную историю из коей стали ясны многие вещи. Описание временного портала показалось мне очень знакомым, нечто подобное определенно встречалось на моем пути, но я не была в тех местах и в то время когда открывались их порталы.
На протяжении всей своей жизни я считала машину времени мифом, эдакой мечтой человечества, под которой нет практической основы, и которая не имеет шанса на реальное воплощение. Я могла поверить, во что угодно: в экстрасенсов, в инопланетян, в барабашку, но в то, что будет создана машина времени и что создадут ее три малолетки, никак не могло оказаться правдой.
– Разве ты не видишь никакой связи между нашими историями? – Обдумав все, спросила я.
– Какая же связь, ведь мы пользовались машиной времени, а ты непонятно как сюда попала!
– Ну, если второй раз ваш портал открылся не там, где нужно, значит, он мог и еще где-нибудь открыться. – Наивно, забыв о том, с какой пустышкой я говорю, начала рассуждать.
– Я не знаю…
Повсеместно, уличные гонщики считаются мегакрутыми ребятами. Попсовые девочки при их виде писаются кипятком и, не раздумывая, прыгают в койку к каждому, кто на своей, пусть раздолбанной колымаге, разгоняется до пресловутых двухсот километров. Я же всегда презирала этих уродов, а их фанаток вообще за людей не считала. Каждый день в новостях по телевизору и в интернете мы наблюдаем, что один из таких ублюдков погиб, унеся за собой жизни целой семьи, мирно ехавшей с отпуска, и нечаянно попавшейся ему на пути, двух бабушек, переходивших дорогу на положенный зеленый, а так же пары собак оставивших свой след на асфальте. И к этим собакам жалости, непременно больше, чем к мясу, которое выковыривает из груды железа служба спасения, и которое и является виновником всей этой заварушки. Была бы моя воля, права у пойманных гонщиков я бы не отнимала, все было бы гораздо проще: расстреливала на месте, тем самым спасая десятки жизней.
Подобно уличным гонщикам, которые рискуют чужими жизнями и судьбами ради собственной забавы, моя новая знакомая со своими друзьями сломала и мою жизнь. Из невнятного рассказа напуганной блондинки стало ясно, что моя жизнь была отдана на благо чьих-то развлечений. Получается, что я лишена дома, личности, будущего – и все это лишь ради того, что бы малолетние ублюдки фарсонули перед девчонками… Я еле сдержала себя, что бы не вцепиться в глаза фактической виновнице моих унижений, и не разорвать ее на мелкие кусочки.
Вместе с осознанием ужасной истины, Олеся подарила мне надежду на возвращение домой, и поэтому я решила повременить с ее расправой.
Под грозным напором, блондинка посвятила меня в план своих дальнейших действий. Надежды на действительно стоящие мысли отпали с первых же слов ее гениального плана. Повторив несколько раз, что является дочерью прокурора, и что всемогущий обязательно ей поможет, она была полна намерения идти к нему, то есть к себе домой. Конечно же, в жизни мне не довелось пообщаться ни с одним из представителей данной профессии, но могу представить, что подумает твердый материалист с кучей денег, не всегда чистых связей, врагов, в связи с занимаемой должностью, когда эта девушка придет к нему рассказывать абсолютную нелепицу про неудачное катание на машине времени. На его месте в мою голову пришли бы различные мысли… да все что угодно, но то, что это может оказаться правдой, меня бы, ни кто не убедил.
Спустя некоторое время, мне удалось почти невозможное: во-первых, отговорила Олесю от столь безумной идеи, во-вторых, растрясла в ней остатки интеллекта и уже вместе с ней мы начали решать общую проблему. Самым разумным показалось непременно отправиться к молодым людям, которые и заварили весь этот суп с пампушками, но перед этим моя спутница непременно настояла на том, что бы привести себя, а заодно и меня, в порядок. Эта идея была мне по душе. Взбив пышные локоны, вышагивая походкой тигрицы, блондинка одолжила телефон у прохожего, затем возвратившись гордо доложила, что все устроила, и мы скоро поедем. Поначалу меня терзала мысль о том, что девчонка совсем забыла об отсутствии в наших карманах денег, но уверенность в ее глазах заставляла довериться ей. Не объяснив ничего, она попросила положиться на нее, что было весьма сомнительно, но все же мы пришли к консенсусу – с этой минуты друг другу доверять.
Уже было начало второго, мы ждали машину, вызванную прокурорской дочерью, молча сидели, смотря в разные стороны. Не знаю, какие мысли витали в ее пустой голове, наверное, рассуждала о новой прическе. Я же находилась в непонятных для меня чувствах: и вроде бы была счастлива от того, что спустя пять дней скитаний, наконец, отыскала хоть какую-то надежду на возвращение «в себя», и вроде, все было так призрачно, так ненадежно. Отчего-то было страшно, не нравилась мне моя спутница, возможно от того, что, за пройденные испытания я вконец разочаровалась в людях.
Машина подъехала. Водитель с нескрываемым удивлением внимательно рассматривал меня, не отводя глаз, даже когда замечал мой недовольный взгляд. Даже когда мы разместились на заднем сиденье, невежда развернулся и продолжал смотреть буквально в упор.
– Вы что-то хотите спросить? – Прервала я это глупое изучение.
– Ты занялась благотворительностью? – Проигнорировав вопрос, обратился он к Олесе.
– Молодой человек, – возмутилась я, – может вам не известны правила приличия, но так пялиться на людей не красиво, а игнорировать их вопросы бестактно!
– Это моя хорошая знакомая. – Удивила своим ответом Олеся.
– Между прочим, – с нарастающим возмущением продолжила я, – если бы с вами случилась, хотя бы мала часть того, что произошло со мной, вы бы вообще лежали в сырой земле.
Он явно удивился.
– Дело в том, что ее… – Олеся на секунду задумалась, – ее брали в заложники, и мой папа ее спас. – Весьма нелепо соврала она.
Несмотря не на что, мне очень понравился этот бред выдуманный блондинкой, так как в глазах таксиста ко мне появилось какое-то уважение. Стало смешно, что дальше не последовали вопросы о том, что же мы здесь делаем, почему нигде нет милиции и, вообще, чего ради, прокурор спасает заложников. Стало быть, Олеся была не самым низшим звеном человеческого интеллекта, оказывается где-то там, в просторах кретинизма, живут такие люди как наш водитель.
– Расслабься! – Гонором госпожи, приказала девчонка.
Не уточняя адреса, водитель, словно Добрый Фей привез нас в шикарный спа-салон. Наверно, выглядеть хорошо всегда и в любой ситуации, это обязанность любой блондинки. Олеся, не обращая внимание на наше плачевное положение, с легкостью потратила остаток драгоценного дня на салон красоты. Казалось, я должна была светится от счастья, учитывая, что меня, с моей-то рожей конченной алкашки вообще согласились принять, но мысль о том, что спасение очень близко, а мы прохлаждаемся, гложила до самого вечера. Олесю здесь знали все. Казалось, что она была королевой, так как одно лишь слово ее величества и со мной начали обращаться, словно с персоной VIP-статуса.
Чистые свежие отдохнувшие на «папины» деньги, готовы к бою… по крайней мере так мне хотелось, но для полного снятия стресса этой кукле понадобился шопинг. Впоследствии оказалось, что шопинг нужен не столько ей, как мне, что ее величество не может находиться рядом с такой оборванкой как я.
По истечению всех издевательств гламурной дивы, я действительно стала похожа на нормального человека: тонны косметики на лице скрыли даже малейшие намеки на синяки, побои, гематомы, новое пальто, шапка и перчатки завершили образ солидной женщины. Теперь, даже если встречусь с собой лицом к лицу, она никак не сможет меня узнать. Часам к девяти вечера, пришло чувство смирения с напрасно потраченными часами, ведь это были действительно самые приятные часы за последние пять дней.
На протяжении дня, все мои попытки поговорить о дальнейших действиях были тщетны. Королевна, по-видимому, даже если бы очень напряглась, то не смогла бы делать несколько дел одновременно, например, сушить волосы и думать. Но вот когда все хлопоты были закончены, и она смогла позволить себе присесть в кафешке, как оказалось, принадлежащей какому-то родственнику, и спокойно обдумать дальнейшие действия. Меня же напротив данная обстановка очень напрягала, так как Олеся могла встретиться со своим двойником, а так же с кучей нежелательных лиц, на что она уверила меня, что все в порядке. Наверное, будучи сильно утомленной, я не очень-то и спорила.
– И так, что мы имеем на данный момент?... – С видом главнокомандующего спецназом начала Олеся.
Ее надменность и наглость меня поразили. Какая-то блондинка, у которой в голове кроме волос и вакуума никогда ничего не появлялось, из-за которой мы в полной жопе пытается главенствовать надо мной… и я вновь ели сдержалась, что бы не вцепиться в нее.
– И так, – повышая голос, очень грубо перехватила я инициативу, – что мы имеем на сегодняшний день?!
Некоторое время поколебавшись, она уступила мне эстафету лидерства.
– И так, на сегодняшний день, – продолжила я, – мы знаем, что всю эту кашу заварили твои друзья, стало быть, они и есть единственные люди, которые в силах нам помочь. Значит, наш план предельно прост: найти, рассказать, вернуться в свое время.
10.
– Ну, что там? – Оставив уже успокоившегося Андрея, Олег подошел к Ивану.
– Зря мы конечно второй раз туда сунулись. Нужно было, все как следует взвесить, проанализировать. – Вздохнув, подытожил Иван.
– Да что не так? Что это вообще было? – Недоумевал Олег.
– Похоже, что вся эта метаморфоза портала, была защитной реакцией временного пространства на инородные тела, то есть на нас. Я так понимаю, «Гроза», как раз и выполняет функцию проводника, позволяя проходить через ее среду, будучи практически незаметными. И скорее всего данной функции необходимо некоторое время на восстановление, чего, как раз, мы и не дали ей, отправившись во второе путешествие.
– А с Олесей что? Подождем, пока машина отдохнет, и вытащим ее?
– Тут я ни черта не пойму. – Как можно тише прошептал Ваня. – «Гроза» показывает полное отсутствие какой-либо жизни во внутревременном пространстве…
– Ты хочешь сказать, что она погибла? – Олег спросил испуганно и еще более тихо. – Мы убили нашу блондиночку?...
– Тихо! Без паники! Она не могла погибнуть. Компьютер показывает очень странные вещи, сам взгляни.
– Что за вещи? – Андрей внезапно оказался позади ребят. – Что-то узнали?
– Успокоился? Точно? Не будешь на нашу «девочку» кидаться, а то нам с помощью нее еще Олесю возвращать. – Уточнил Олег.
– Все нормально, вот только нос болит. – Андрей поймал виноватый взгляд Олега. – Да не заостряй внимание, я все понимаю… так что там у нас?
– Так вот, - продолжил Ваня, – компьютер показывает весьма странные вещи. По записям мы видим, что во втором путешествии было заявлено четверо путешественников, и соответственно вернуться должны были тоже четверо…
– Не тяни, что ты имеешь в виду. – Андрей нервно кусал губы.
– А то он и имеет в виду, - показывая пальцем в монитор, продолжил Олег, – что по записям вернулось тоже четыре человека, а Олесю как неизвестный элемент «Гроза» отвергла.
– Что за бред! – Снова вспылил Андрей, замахнувшись на машину, но быстро успокоился. – Да о чем мы вообще сейчас думаем! Предлагаю просто-напросто вернуться на пару часов назад, и, рассказав самим себе о последствиях, отговорить их от путешествия.
– А что, это мысль! – Поддержал его Олег. – Ваня, что думаешь?
– Думаю… думаю… – глядя в монитор, отрешенно пробормотал Ваня.
Возникла напряженная пауза. Взгляды друзей устремились в одну точку.
– Ну! Не тяни! – Не выдержали они.
– Думаю, что это невозможно. – Как-то совсем обреченно прозвучала эта фраза из Ваниных уст. – Компьютер показывает, что программа поставленная «Грозе» находится в незавершенной стадии, то есть, последнее наше путешествие фактически не законченно. А это значит, что отправиться по новым координатам мы никак не сможем, пока не вернем все на свои места, и самое главное то, что сделать это можно только в рамках уже вбитых в базу данных параметров и задач.
Решив, что вновь пороть горячку нет никакого смысла, ребята начали заново тщательно проверять все документы, отчеты, выданные компьютером, сверять данные. Друзья не смыкали глаз около суток.
– Что ж, сказать нечего, результаты неутешительные… – Подвел итоги Олег.
– Я убью себя! Я не смогу дальше жить, зная, что собственными руками убил самого дорогого мне человека! – Вновь начал истерику Андрей.
– Началось… – Практически без эмоций подметил Иван.
– О! Не беспокойся, скоро о пропаже дочери узнает папочка, и вот тут мы все не жильцы. – Ехидно подметил Олег.
– Да как ты можешь такое говорить?! – Закричал Андрей.
– А ты что думаешь, он не заметит, что его дочурки нет дома больше суток? Так что думать нужно, думать…
Атмосфера в лаборатории накалялась.
– Да не спорьте вы, ради бога! – спокойным голосом произнес Ваня.
– Ты прав, нужно работать! – Согласился с ним Андрей. – И так к чему мы в результате пришли?
– Во-первых, я выяснил, что для восстановления защитной функции потребуется, примерно, полгода. Но все не так плохо, до полного ее отключения у нас будет время как минимум на два перемещения, но это будут очень трудные и опасные перемещения, возможно опаснее нашего последнего путешествия.
– Во-вторых, – продолжил Олег, – я выяснил, что с Олесей все должно быть в порядке, ее просто выпихнуло, как ненужный элемент, за пределы временного портала, нужно только узнать ее координаты… но, к сожалению, дела в этом направлении не очень успешны.
– Вот это да! – Вдруг вскрикнул Андрей. – Ребята, тут раскодировались некоторые данные. Оказывается, «Гроза» дала конкретный сбой, и во время второго путешествия открыла не один, а сразу два портала, в который и попал еще один элемент.
Олег тяжело вздохнул:
– И скорее всего, этот кто-то, будь он не ладен, попал в портал раньше Олеси, но где же, все-таки, тогда сама Олеся, и где, черт возьми, этот элемент-нелегал?
– Давайте не будем нервничать! – Предложил Ваня. – По крайней мере, картинка начала проясняться.
Как несправедлив мир!... – Порой думаем мы… – Вечно все у меня не так, как у людей! Так, пожалуй, с периодичностью, о себе думают добрые девяносто девять процентов населения земли… И пусть у этого человека случилась первая неприятность за последние десять лет, он все же будет пенять на свою патологическую невезучесть.
С одной стороны нашим героям весьма фартило, так как сотрудники их отдела на несколько дней были отправлены на Всероссийский Научный форум, тем самым дав ребятам то самое драгоценное время для спасения несчастной девушки. Проведя огромную работу, спустя еще почти сутки без сна и отдыха им удалось получить немаловажную информацию.
– Твою мать, вечно все не так, как у людей! – Не сдержавшись, выругался Андрей.
В руки к друзьям попала самая полная информация о незапланированном пассажире временного поезда: кто, где и как он попал в, случайно открывшейся, портал. Информации же об искомой Олесе практически не было.
– Вот тебе и закон подлости, – печально подметил Олег, – о какой-то Симоновой Светлане мы знаем все, вплоть до размера бюста, а судьба Олеси так и остается под грифом «совершенно секретно»…
– По-моему, не все так печально. – Заметил Андрей, грызя кулаки и наматывая круги по лаборатории.
– Приятно слышать это от тебя, а то, признаться, лозунги «мы все умрем» порядком поднадоели. – Улыбнулся Олег.
– Ты что-то придумал? – Иван стал ходить вслед за Андреем, будто пытаясь уловить его мысли.
– Предположим, что Олеся жива и невредима… – проговорив это, у Андрея по коже пробежали мурашки, – а скорее всего оно так и есть. Но дело в том, что «Гроза» была запрограммирована лишь на четверых путешественников, а значит, когда в ее среду попал пятый, она просто переключила свое внимание на него. И раз машина до сих пор отслеживает его координаты, значит, пятый субъект не возвращался обратно в свое время. Вывод напрашивается сам собой: если мы отыщем эту Симонову Светлану и вернем домой, то «Гроза» должна автоматически переключиться на Олесю, так как этот элемент тоже не был возвращен, и программа не была завершена.
– Значит, сейчас мы отправляемся на ее поиски? – С опаской сказал Олег.
– А что еще остается. – Иронично ответил Ваня.
– Ничего и не остается… – продолжил Андрей. – Как мы уже заметили, тенденция изменения внутревременного пространства неутешительна, так что предстоящее путешествие будет крайне опасным, а учитывая нестабильность в работе «Грозы», я бы сказал – смертельно опасным.
– Ваня, что там с защитой, ты говорил, путешествия на два хватит? – Пытаясь изобразить твердость в голосе, спросил Олег.
– Должно хватить. На один точно хватит, а второй, по-моему, это уже на грани фантастики.
– Не дрейфь, старик, – Олег дружески толкнул его в плечо, – то, что мы уже натворили, не влезает ни в какие рамки, куда уже фантастичней машины-времени!
Друзья посмеялись, но смех этот вышел весьма скверным и зловещим. Затем, вооружившись разного рода техникой, друзья вновь отправились бороздить временные просторы.
В смутных Олесиных мыслях месторасположение интересуемой лаборатории находилось «недалеко от города». Она поделилась даже ярким впечатлением того, что как раз в тот самый день они даже добирались до нее на автобусе, но естественно не номера маршрута, не названия остановки вспомнить она не могла, лишь то, что переезжали они на ту сторону Ворошиловского моста через реку Дон. Все же Олеся могла показать откуда именно они отправлялись, и сообщила, что, скорее всего, сможет указать место, где они сходили с транспорта в прошлый раз.
– Ну, хоть что-то… Не считая того, что через Ворошиловский мост переправляются как минимум семь местных маршрутов и штук десять междугородних, в данной ситуации, к этому не стоит придираться…
Олеся, почему-то обиделась на эти мои слова, но так как в подружки записывать ее я не спешила, то и не зациклила на этом внимания.
Дальнейшие действия немного тормозил один нюанс. Конечно, сходить в салон, одеться и перекусить в кафе за счет богатенького папаши, было делом плевым, учитывая, что здесь каждая собака знает королевну в лицо, но вот ведь запарка… наличности как не было, так и нет. К сожалению, водителю автобуса нельзя сказать «запишите на мой счет, пожалуйста». Пешком идти смысла нет, ведь все равно, пока дойдем – состаримся, а там и помирать пора…
Всегда считала блондинок, низшим звеном в интеллектуальной цепочке, чьи действия, есть примитивные рефлексы запрограммированные рекламой, различными телешоу и телемагазинами. Может быть, на мое мнение повлияло бесчисленное множество анекдотов, шуток, приколов про данный вид альбиносов, но всякий раз общаясь с ними, я все больше понимаю смысл русской пословицы: сказка – ложь, да в ней намек, добрым молодцам урок. Иногда в мою больную голову приходят мысли, о всемирном блондинистом заговоре, будто, преследуя невиданные обывателям цели, они специально симулируют синдром Дауна. Порой блондинкам приходят в головы отличные мысли и идеи, но это случается столь стремительно, столь молниеносно, что они частенько не успевают этого заметить, и продолжают вести свою обычную глупую блондинистую жизнь. Спускаясь к выходу на эскалаторе, внезапно моя непредсказуемая спутница накинулась на меня с объятьями и страстно поцеловала. В надежде, что в ее действиях есть хоть малейший смысл, я не стала бить нападавшую.
– Надеюсь, это не от отсутствия в последние дни мужского внимания. – Вытирая заслюнявленное лицо, уточнила я.
– Чего это вдруг она… то есть я, вдруг здесь оказалась. Обычно мы по субботам сюда приходим…
Мы проводили взглядом удаляющиеся спины Олесинного двойника и ее подруг, и тут меня изнутри как будто разорвало смехом:
– Так это ты меня из-за этого поцеловала? – Захлебываясь спросила я.
– Конечно, не просто же так мне нежности захотелось. – С гордо поднятой головой ответила Олеся.
– А просто так отвернуться нельзя было? – Смех все еще душил. – То есть, по-твоему, девушка в похожем пальто более подозрительна, чем две лесбиянки, демонстрирующие свои чувства на обозрение?
– Значит более подозрительно, раз она, то есть я, на нас не обратила внимания. – Вновь обиженно ответила Олеся.
Конечно, способ был глуп, но ведь и вправду ей куда лучше знать собственный характер. Угомонив смех, я хотела было уже извиниться, но тут ее опять понесло. Олеся, словно кошка, завидев мышь, рванула с места, схватив меня за руку. Переломанные кости отозвались о ней самыми нелицеприятными словами. Наша короткая эстафета прекратилась перед самой дверью выхода.
– Как ты там говоришь, рожу кирпичом и вперед. – Подмигнула она.
Проследив ее взгляд, я увидела стоящую неподалеку машину, ту самую, которая уже возила нас. Быстро смекнув ход мыслей Олеси, дала команду «вперед», и мы с гордо поднятыми головами, походкой модели, а кто-то хромой модели, двинулись к цели.
Не успев ничего спросить, водитель получил четкий план маршрута. Мальчик, то и дело поглядывал на нас в зеркало заднего вида, желая о многом спросить, но видя, что хозяйка не в духе, не смел того сделать. Олеся сухо произнесла, не выдержав натиска навящивого взгляда:
– Планы поменялись!
В голову пришла мысль, почему же водитель не уезжал, ведь если девчонки пошли отдохнуть, это бы затянулось на несколько часов и смысла ему сидеть в машине не было, стало быть, они зашли туда ненадолго, и, стало быть, выйдя и обнаружив, что машины нет, они начнут звонить… Сердце екнуло, я резко повернулась к Олесе, она, словно прочитав мои мысли, смотрела на меня с аналогичным выражением лица:
– Телефон! – Крикнула она водителю. – Дай мне свой телефон! – Он окинул ее еще более вопросительным взглядом. – Ты что глухой! Мне нужен твой телефон.
Молодой человек испуганно протянул аппарат. Быстро отключив звук, уже спокойным голосом, в своей обычной глупой манере блондинка пролепетала что-то весьма непонятное, и, поморгав глазками, свела все ненужные вопросы на «нет». На всякий случай телефон пришлось положить себе в карман.
Было ясно, что водитель везет Олесю в эти места не в первые, так как не задавал лишних вопросов, да и дорогу знал хорошо.
– У тебя наличность есть? – Вдруг спросила хозяйка. Она все больше начинала мне нравиться.
– Четыре с половиной… – Ответил он.
– Давай! – Это отдаленно отдавало гоп-стопом. – Нет времени объяснять.
– Парень отчитал Олесе четыре с половиной тысячи деревянных, и в непонимании происходящего оставил нас у черта на куличках, в бог знает какой дыре.
– Молодец! Ты меня прямо удивляешь! – Я уже хотела было извиниться за свои насмешки, но, чтобы не подрывать собственный авторитет, ограничилась похвалой.
Мне вдруг на мгновение стало жалко беднягу-водителя. Ни за что у парня были отняты деньги, телефон и скорее всего работа, так как он оставил хозяйку и не отвечал на звонки. Но при условии того, что мы все-таки скоро вернемся в свое время, и для него этого вообще не произойдет, совесть утихала.
Водитель высадил нас в весьма странном месте. А странным оно было от того, что ничего примечательного я в нем не обнаружила. В небольшом отдалении от заводов, комбинатов и элеваторов располагался жилой частный сектор. Окружающее освещалось всего парой фонарей, но благодаря белому снегу и чистому звездному небу, видимость была хорошая. Можно было определить, что окружали нас еще довоенные постройки, причем до войны тысяча восемьсот двенадцатого года. Эти ветхие домишки я не раз наблюдала, ежедневно преодолевая путь Азов-Ростов по близлежащей трассе. И вроде бы не было здесь ничего необыкновенного, если бы не знать, что здание, расположенное меж этих домов, есть правительственный Научно-исследовательский институт. И вот уже, кажется, что совсем не дряхлая бабулька в половину десятого вечера снимает замерзшее белье с бельевых веревок, а капитан Иванова на посту ведет наружное наблюдение, и что из-за каждого перекошенного темного окошка тебе улыбается дуло снайперских винтовок.
Выдохнув, я попыталась остановить полет фантазии. Спутница вела себя столь непосредственно, сколь и всегда, возможно она воспринимает все происходящее лишь веселой игрой. Парой казалось, что я слышу, как в ее пустой голове жужжат мухи. Но не смотря на это я чувствовала, что ситуация под контролем, и пусть этот контроль в данный момент находится в руках у блондинки.
Обойдя несколько дворов, Олеся вывела нас к контрольно-пропускному пункту. Здесь, казалось, горели сотни фонарей, и было светло, словно днем. Олесю радостно встретил один из военных постовых. Молодой человек, не задумываясь, оставил свой пост, и, словно на крыльях, подлетел к моей спутнице. С блеском влюбленности в глазах и с лицом преданного пса, этот мальчик смотрел на нее, и, казалось, стеснялся поздороваться. Набравшись мужества, дрожащим голосом он произнес:
– Здравствуй, Олеся! Я ждал нашей встречи! Эта проклятая командировка, кажется, тянулась целую вечность! Весь этот месяц невозможно было есть, спать. Я все время думал только о тебе. Каждую свободную минуту пытался дозвониться до тебя, но ты не отвечала. Весь месяц я жил одной лишь только мыслью о тебе.
Это был молодой парень, лет двадцати двух и смешного роста, где-то метр шестьдесят. Он таял и растекался, словно мороженное на солнце перед нею, а я поймала себя на мысли, что опять слышу этих мух в ее голове. Зрелище было пугающее. Создалось такое ощущение, что за нежеланием выслушивать подобного рода сопли, она оставила свое тело с застывшей на лице фальшивой улыбкой, а сама ушла куда-то погулять.
– Я сделал все, как ты сказала! – Продолжал карлик с автоматом наперевес. – Я бросил эту пустышку, она забрала своих спиногрызов и ушла к родителям, теперь нет помехе нашему счастью. Ты рада, скажи мне?
– Да, да! – На автомате отвечала она.
– Я сегодня освобождаюсь…
– Слушай, – вдруг включив разум, перебила она парня, – кто-нибудь из моих пацанов на месте?
– Что? – Парень растерялся.
– Мальчишки мои тут?
– Что? – Не понимая ход ее мыслей, переспросил он. – Я говорю, бросил эту пустышку…
– Ну, соображай быстрей! Пацаны в лаборатории? – Снова перебила его Олеся.
Лицо бедняги перекосилось от злобы. Было бы не удивительно, если у него из-под головного убора начали вылезать рога. Глаза его покраснели.
– Нету твоих друзей! – Собрав всю ненависть в этой фразе, закричал постовой. – Нет, и больше никогда не появятся! Что в загулах была, даже не знаешь? Так вот слушай: конец пришел, все! Накосячили твои ребята, увезли их. Увезли и имена сказали их забыть, поняла!
– Что за бред? – Не понимая паники, спросила Олеся.
– А что такое? Переживаешь? – Еще больше заводился он.
Происходящее принимало параноидальный характер. Дуло калашникова начало летать то перед Олесиным, то перед моим носом. Спустя мгновение я заметила, что автомат уже снят с предохранителя, дело принимало серьезный оборот.
– Эй, вояка. – Оттащив и заслонив Олесю, встряла я в разговор. – Пушку опусти, ты девушку пугаешь.
– Да ты, да ты… гулящая девка! – Продолжал заводиться карлик с автоматом, совершенно не обратив на меня внимание.
– Ты все не так понял! Я девушка одного из этих ребят, а она просто их знакомая. – Запинаясь, я пыталась выкрутить ситуацию в нашу сторону.
Не то, что бы героизм двигал мною – нет. Совсем не благородные позывы заставили подставиться под дуло психопата, все гораздо проще! Олеся – единственный ключ от дверей в мое время и потерять его, значит потерять себя.
Истерику солдата заметили, и вот уже четверо военных бегут нам на помощь.
– Ты думаешь, я не знаю о твоих грязных шашнях с Андреем? Я все знаю, но, тем не менее, я готов тебя простить…
Грубый захват и встреча головы с промерзшим асфальтом, остановили его демагогию. Трое парней скрутили беднягу и потащили в сторону въезда. Четвертый же, в спешке поинтересовавшись, все ли в порядке, поведал, что наших ребят забрали спецслужбы, объявив их вне закона, и что после о них никто не слышал. Посоветовав побыстрей убраться отсюда, парень поспешил на свой пост.
Следуя совету, мы немедля удалились прочь, и лишь добежав до трассы, остановились. Произошедшее все еще стояло перед глазами. Как не странно, на ее лице я тоже видела озабоченность, но надежда на разум в этой симпатичной головке отпала с первой произнесенной ею фразой:
– Вот дурак какой-то! Лечится надо!
В этот момент мои мысли были заняты пропажей наших спасителей:
– Кто? Парень тут причем? Он же сказал, что спецы их забрали.
– Да я про того дурачка.
– Что? Дурачок? – Возмутилась я.
– А что, в нашем обществе считается нормой оружием перед лицом девушки махать?
– Да ты же жизнь парню испортила! – Мысли о спецслужбе оставила меня. – Ты же ему сказала из семьи уйти!
Тут стало ясно, что Олеся совсем не понимает о чем идет речь:
– В каком смысле? С чего ты взяла?
– Ты, кукла пустоголовая, хотя бы слышала, о чем он тебе говорил? – Моему возмущению не было предела.
– Ну, наверное, как всегда, что любит, что жить не может!
– Ты, что правда его не слушала? Он же жену с детьми бросил ради тебя!
– Что, правда? – Искренне удивилась блондинка. – Да я-то тут причем? Я просто как-то пошутила… – она запнулась, – он, спросил когда-то, что он может сделать, что бы быть со мной, я и посоветовала для начала развестись…
Полностью обвинять в произошедшем мою спутницу было трудно, да и незачем. Поэтому я успокоилась и переключилась на проблемы более важные в данный момент.
Как случалось уже не раз, конец нашего путешествия отдалялся и как всегда на неопределенную дистанцию. Что теперь делать, и где искать виновников нашего заточения не ясно, а точнее говоря, это стало практически невозможным. Погрустив о несбывшихся надеждах, я пришла к выводу, что не все потеряно, ведь в нашем арсенале все же есть телефон и весьма влиятельный папаша… а значит жизнь продолжается… может быть…
11.
Определенный склад ума предполагает определенные действия, так, например, закоренелый математик ни за что не совершит какое либо действие без точных просчетов. Поход в магазин, обязательно будет выстроен в определенный алгоритм, а уж запрет на мытье посуды это аксиома, и как не старайся, ее оспорить нельзя. Люди же с более творческим подходом к жизни, наоборот, большинство действий делают наобум, с полной уверенностью изящно и с легкостью выкрутиться из любой ситуации. Но все же, жизнь неоднозначна, и порой математикам и всем тем, кто привык жить по точному плану, у кого время расписано по секундам, приходиться идти на риск, а самым легкомысленным разгильдяям, продумывать наперед каждый свой шаг.
Отсутствия времени требовало решительных мер. Положившись на Господа Бога и искусственный интеллект, ребята отправились на очередную опасную прогулку.
Юношеская непосредственность Андрея и его друзей уже наворотила огромные горы, но останавливаться теперь смысла уже нет. Последний переход был мучителен. Никто не верил, что они смогут добраться хотя бы до портала, не говоря уже о возвращении домой. Шаг за шагом они прорывались через нити темно-зеленой паутины, которая с каждым их шагом все сгущалась. Невероятных усилий стоило не потерять друг друга. Нити тянули ребят в разные стороны, то переплетались непроходимой стеной, то разрывались под ногами путешественников.
Портал открылся в совершенно неожиданном месте… подойдя к краю, друзья увидели темно-синее, почти черное небо с множеством ярких звезд.
– Только не говорите мне, что портал открылся в открытом космосе… – испугался Ваня.
– Да, не думал, что именно так умру. – С иронией пробормотал Олег.
– Да. – Подтвердил Андрей. Оглянулся назад, где, словно черви изворачивались темные нити времени. – Что вот так умру, мысли уже были… но что бы в открытом космосе…
– Так! Без паники! – Собравшись, сказал Олег. – Я вас во все это втянул, мне теперь и отдуваться. Назад идти смысла, все равно, нет, так что придется рискнуть… и так, вперед на разведку.
– Но… – в один голос возгласили Андрей и Иван.
– Я так решил! – Утвердил Олег. – Давайте, лучше, на прощанье, что ли обнимемся, авось в последний раз видимся.
Постояв минуту в тишине, друзья крепко обняли друг друга, и Олег сделал несколько уверенных шагов в сторону портала.
У самого края он помедлил… еще один шаг, и вдруг произошло нечто совсем неожиданное. Как будто какая-то неведомая сила втолкнула Олега обратно.
– Что за фигня? – Задался он вопросом и повторил попытку, но нечто опять втолкнуло его обратно.
– Меня что-то отталкивает, не могу понять, может это какое-то поле…
Еще одна неудачная попытка… Андрей и Иван, безмолвно наблюдали в стороне. После очередной неудачи, Олег, поразмыслив, встал на четвереньки и пополз к порталу. На удивление наблюдавших, в этот раз его не закинуло обратно. Олег вылез из портала по грудь. Затаив дыхание ребята, ждали результата. Вдруг раздался смех. Друзья испуганно вздрогнули. Олег полностью лег на пол и уже по пояс вылез из портала.
– Ничего себе! – Смеясь, крикнул Олег.
– Да что там такое? – Закричали пацаны.
– Ложитесь рядом! – Олег весело позвал их.
Друзья быстро попадали вниз и залезли в проем портала. С удивлением ребята обнаружили интересную вещь: то, что они видели с той стороны портала, оказалось небом, самое обычное утреннее звездное небо. Временные паутины в очередной раз решили подшутить над путешественниками, и открыли портал прямо параллельно земле, на расстоянии примерно четырех метров над твердой поверхностью. Ребятам пришлось выглядывать из портала, словно из колодца.
– Уж как-как, но точно не так я представлял себе космос! – Рассмеялся Ваня.
– Все это, конечно, очень весело, но вот как нам отсюда спуститься? – Улыбаясь спросил Андрей.
Было решено спустить первым одного, коим выбрали самого легкого. Дальнейший план предельно прост: оказавшись на земле, Андрей нагреб под портал большой сугроб, куда и спрыгнули остальные путешественники.
Наша жизнь полна сюрпризов и неожиданных поворотов судьбы. Она окрашивает существование человека на этой планете, подобно зебре. Невозможно понять, какая она – жизнь: белая в черную полоску, или черная в белую. Кисть художника не поддается никаким правилам, и белая полоса может оборваться в любую секунду и вновь так же неожиданно появиться. Порой бывает, что все вокруг кажется розовым, словно кто-то разлил на холст банку с краской, и чаще всего, когда подходишь к краю этого пятна, замечаешь, что на самом деле шел по черной полосе, из которой трудно теперь найти выход. Со временем, с опытом, человек ступая на дорожку, выкрашенную белым, начинает осознавать, что она вскоре может оборваться, и уже не бежит по ней, а идет медленно, наслаждаясь каждым шагом.
Окружающий зимний пейзаж то ли сквера, то ли парка, не был знаком друзьям. Проверив записи в КПК, Иван увидел, что «Гроза» распорядилась имеющейся информацией об искомом объекте весьма удобно для наших путешественников. Данные показывали, что, по какой-то, одной «Грозе» понятной, логике машина привела ребят прямо к дому Симоновой, за шесть часов до попадания ее в портал.
Такой подарок судьбы ребята и не предполагали получить. Дело оставалось за малым, предупредить девушку, а желательно, взять ее под свой контроль, дабы на сто процентов устранить возможность рецидива инцидента.
Обрадовавшись приятной неожиданностью, друзья все же решили не терять времени и отыскать жилище невольного путешественника во времени. Дом находился буквально в ста метрах от открывшегося портала. Несмотря на раннее время, около шести часов утра, в интересуемом помещении уже горел свет. Было бы абсолютной нелепостью, постучатся к незнакомым людям и, представившись гостями из будущего, во избежание недоразумения попросить хозяев сегодня никуда не выходить. Андрей принял решение ждать.
Мерзнуть не пришлось долго. Не успела слежка занять удобную позицию, как отварилась дверь дома и на порог вышла молодая девушка.
При желании нельзя было изобразить более глупого поведения: молодые люди от неожиданно скорой встречи с искомым объектом повели себя весьма не адекватно. Они начали метаться из стороны в сторону, сталкиваясь друг с другом, скользя на льду, падая и ползая на четвереньках. Девушка спустилась с крыльца и направилась к калитке, ребята замерли. Щелкнул замок. Слежка затаила дыхание, не зная, что и как нужно себя вести. Замок щелкнул второй раз, ручка плавно начала опускаться вниз, но в этот момент из дома выбежала женщина, что-то крикнула, и девушка вернулась. Женщина назвала ее по имени – Светой, а значит вероятность, что это и есть, искомая путешественниками Светлана Симонова, близилась к ста процентам.
– Предлагаю, отойти от дома и дождаться более подходящего момента. – Пользуясь случаем, предложил Андрей.
Олег и Андрей подняли сидевшего на снегу Ваню, и ребята быстро отбежали к более удобной точке обзора. Точкой оказалась местная разливочная, откуда неплохо проглядывался весь сквер и близлежащие дома. Во избежание дальнейшей паники, друзья обговорили четкий ход дальнейших действий. Планом «А» являлся откровенный рассказ девушке о происходящем, нужно было убедить ее, что только она может спасти пятерых запутавшихся в паутине времени людей, в том числе и саму себя. Планом «В» стал силовой захват потенциального спасителя и удерживания его до двенадцати часов по полудню, когда и должен будет произойти откат произошедших событий. Второй вариант страшил своих создателей, ведь удерживать в неволе человека это преступление, пусть и во имя добра. Так же им не было ясно, где именно будет происходить это самое заточение, но времени думать уже не оставалось – объект вышел из дома и направлялся по направлению к наблюдательному пункту.
Ранним заснеженным утром сквер выглядел чудесно. Окружающее напоминало декорации к новогодней сказке. В любую минуту из-за дерева, запорошенного серебром, выйдет Дед Мороз со своим помощником – Снеговиком, и они отправятся разносить подарки. Андрею, Ване и Олегу было совершенно не до красот природы, ведь предстоящий разговор должен решить их судьбу, судьбу любимой Олеси, да и судьбу совсем незнакомой им Светланы Симоновой. Но, от безвыходности ли или по глупости, путешественники не подумали о том, что столь ранним утром в пустом сквере молодая девушка вряд ли с радостью начнет заводить новые знакомства с тремя, пусть даже очень симпатичными, парнями.
Ребята выглядывали из-за укрытия, ожидая подходящего момента. Важно было не испугать девушку неожиданным появлением и не насторожить ее заранее. Вот-вот их выход… но вдруг сзади раздался какой-то звук. Ребята, вздрогнув, обернулись, и их огромные взволнованные глаза уткнулись в недоумевающие глаза мужчины, который справлял нужду в нескольких метрах. По обилию вдоль стены желтого снега, можно было догадаться, почему мужчина пришел именно сюда. Наверное, он каждый день по пути на работу посещает это место. Он, на правах хозяина, абсолютно спокойно делал свое дело, затем удалился, оставив недоумевать невольных зрителей. Андрей заметил, что мышцы на лице стали нервно подергивать.
Они обернулись как раз, когда Симонова проходила мимо. Момент был упущен, и поспешное: «Девушка, постойте!» – глупо и не своевременно вырвалось из уст Андрея. Света не остановилась. Ребята двинулись следом.
– Не бойтесь нас, пожалуйста! Нам нужно с вами поговорить! – Крикнул Олег и тут же осознал, что более неудачной фразы придумать было нельзя.
Она прибавила шаг. И каждое лишнее их движение, вселял в девушку все больший страх, и с каждым их нелепым словом она все ускорялась и, наконец, бросилась бежать. Настало время плана «В»… друзья кинулись в погоню. Как не понимали загонщики, что делают что-то весьма безнравственное, неправильное, но другого выбора судьба им не оставила. Трое ботаников, нелепейшим образом перебирали ногами по белому хрустящему снегу. Мысль о спасении помогала бежать, но, вероятно, долгое сидение в лаборатории пагубным образом сказалось на их физической подготовке. Последний раз они проходили подобное на сборах военной кафедры, что оставило в их сердцах не лучшее воспоминания. Девушка же, казалось, не бежала, а буквально летела, снежный настил, словно раздвигался перед нею, уступая дорогу. Впереди, из-за деревьев и кустарников начинала проглядываться цивилизация. Вот-вот и они ее потеряют, потеряют возможность возвращения домой.
– Поднажмем! – Крикнул Олег, резким рывком вырвавшись вперед.
– Да стой же ты! – С ненавистью в голосе, хрипло прокричал Ваня.
И в этот момент она действительно остановилась, словно послушно выполнила его приказ. Постояв на месте мгновение и окинув друзей измученным взглядом, Света вновь сорвалась с места и выбежала на трассу. Цель была настолько близка, что Олегу не хватило самую малость, что бы схватить беглянку. Подбежав к самому выходу сквера, внезапно на его пути появились пятеро коренастых мужчин. Не успев понять, в чем дело, Олег почувствовал крепкий удар в живот.
– Ну, а теперь мы вас внимательно слушаем. Что же все-таки вам нужно от этой девочки? – Сиплым прокуренным голосом, потирая огромные руки-клешни, спросил друзей самый крупный из мужиков.
Вялый и невнятный рассказ, придуманный на ходу, не воодушевил защитников, и ребята еще раз выхватили по крепкой затрещине. В таком же стиле разговор продолжался еще минут пять.
Что было бы проще, чем Олесе сделать один звонок своему отцу и выспросить все, что он знает о пропаже ребят. Но, к сожалению, в свете последних событий, ее отец, а также сама Олеся настоящего, наверное, сейчас выясняют отношения с бедным обманутым водителем. Дилемма… Но как не странно, сейчас ситуация не казалась мне критичной, и голова соображала вполне свежо. Спутница же напротив, начинала понемногу нервничать, хоть и старалась это тщательно скрыть.
Медленно бредя вдоль ночной дороги, каждая из нас размышляла, просматривала возможные выходы из временного лабиринта. И действительно моя боевая подруга в этот самый момент думала… думала по-настоящему… головой, а не той кашей из паутины и мух, чем пользовалась по обыкновению. Она, покусывала губы, закрывала ладонями лицо, активно жестикулировала, что-то проговаривала, иногда вдохновенно поворачивалась ко мне с широко открытыми глазами, пытаясь что-то сказать, но вновь отворачивалась, нахмурив брови, бормоча под нос что-то невнятное.
Я же внезапно поймала себя на мысли, что думаю совершенно о другом. Размышляла о том, что игра, которую подкинула нам судьба начала мне нравиться. Точнее сказать она втянула меня, и нельзя было уже разобрать, что именно двигало мной, желание вернуться в свой мир или же тот азарт, который все больше и больше захватывает меня с каждым нашим проигрышем. Первоначальной целью теперь стояло не дом, семья, а тот процесс, в котором находимся мы.
Олеся была необходима мне лишь, как вспомогательное средство в этой игре, что-то вроде кода, позволяющего с легкостью проходить некоторые уровни. Не будь в ней этого качества, вряд ли, я бы тратила на это создание время, и таскала бы ее за собой. Хотя не могу не согласиться, что доля привязанности есть в наших отношениях, но она не больше той привязанности, что хозяева испытывают к своим хомячкам и крысам.
На говорящих часах - начало одиннадцатого. Мы шли вдоль дороги минут пятнадцать. Увидев автобусную остановку, мы решили отдохнуть. Несмотря на замечательно проведенный день в магазинах и спа, переломанные кости требовали сна. Сидя на скамейке я задремала.
– Кажется, придумала! – Разбудил меня Олесин крик.
Ее вдохновенная мордочка радостно повернулась ко мне. В ответ же она увидела мою недовольную физиономию. Ну, зачем, спрашивается, нужно было выдергивать меня из мира сладкого сна? Наверное, ее мозг понял, наконец, что планета круглая, или, что Деда Мороза не существует… в любом случае то, что она хочет сообщить, не будет нести большей важности…
– Я вот подумала, а почему бы нам не обратиться сразу ко мне, ну в смысле к той, ну ты поняла…
И почему я не удивлена… - скептически прозвучало в голове. Если моя пустоголовая спутница, уже путешествуя по просторам времени, не могла поверить в мою историю, при нашей встрече, то, что же говорить о той блондинке, что живет в нынешнем времени! Хотя… может в этом и есть доля разумного, ведь мы не знаем, почему поменялся ход событий в их случае. А может она тоже путешествовала, но по какой-то причине вернулась. Нужно разузнать!
– Может ты и права. – Ответила я сухо.
– Я уверена, она, то есть я, обязательно поможет! Она же не дура, все поймет! – Обрадовалась Олеся.
– Дай-то бог. – Усмехнулась я.
– Тогда решено! – Почувствовав в руках бразды правления, завелась она. – Нужно написать мне сообщение и назначить встречу в каком-нибудь ресторанчике, представимся мы Марком, это мой старый друг и давняя любовь. Уверена, что на такой призыв она полетит не раздумывая, а там и расскажем ей, в чем дело.
– В принципе, план-то не плохой, но вот с чего ты взяла, что Она станет нам помогать? – На ее лице нарисовалось непонимание.
– В каком смысле? Она, это же – я! Она же не оставит саму себя в беде. – Недоумевала блондинка.
– Уж не уверена, что я сама бы себе помогла в такой ситуации, что уж говорить…
– Может, хватит выставлять меня говном бездушным! Считаешь, что не поможет? Тогда ищи другой выход, а я так попробую! – Мои слова разозлили ее не на шутку.
Стыдно было признаваться, но именно так я и считала. Но ведь действовать без нее мне не было смысла, а значит, если Олеся так ставит вопрос, то придется положиться на человека-ватный мозг, и пойти на встречу к ее двойнику.
Умная штука – наш организм: горьким вкусом он отмечает ядовитую пищу, и ты можешь не знать, что она ядовита, а съесть все равно он тебе не даст; чувство боли, сигнализирует о том, что с организмом не все в порядке и необходимо обратиться к врачу. Но вот в чем загвоздка: ведь нельзя объяснить организму, например детскому, что это не яд вовсе, а лекарство, или не попросишь организм дальнобойщика, сидящего за баранкой вторые сутки, что нельзя засыпать в горах вечно воюющего Кавказа… Моего утреннего пробуждения на зимней остановке нельзя пожелать и самому заклятому врагу. Все тело ныло и требовало покоя. Совсем скоро подошел пустой автобус, и я, наконец, получила свою порцию здорового сорокаминутного сна в комфортабельном кресле.
Встреча с Олесесим двойником была назначена на двенадцать часов в небольшом японском ресторанчике. По всей видимости, она и вправду дорожила неким Марком, так как прибежала на встречу к нему за пятнадцать минут до назначенного времени. Мы сидели, точнее Олеся сидела, а я спала за соседним столиком. Свет в помещении был слегка приглушен, и наше пребывание оставалось незамеченным. Проснувшись, мое тело и голова стали чувствовать себя гораздо лучше. Двойник спутницы находился в приподнятом настроении. Было видно, что девушка волнуется, все время смотрится в зеркальце и не выпускает из рук телефон. Подождав, пока официант принес Олесе настоящего заказанный бокал вина, мы присели за ее столик. В этот раз я решила предоставить радость общения с Олесей самой Олесе.
Клон крутился на кресле, как юла, высматривая своего друга и не сразу заметила незваных гостей. Увидев нас она, вероятно, ничего не заметила и спокойным голосом сообщила, что этот столик занят и вновь отвернулась.
– Олеся! – Обратилась к ней моя блондинка.
Олеся настоящего заинтересованно обернулась, но все же не сразу заметила неладное:
– Мы знакомы? – Она всмотрелась сначала в мое лицо, затем в лицо Олеси и обомлела.
– Извини, но Марк не придет. – Очень мягко продолжила моя спутница.
– Почему? Откуда вы знаете? – Спросила девушка, заинтересованно разглядывая собеседницу.
– Это… – я хотела было начать рассказ, но тут же поняла, что мое присутствие в разговоре лишнее.
На меня не обратили внимание. Они, молча, смотрели друг другу в глаза. Только вот глаза Олеси выражали радость и любовь, а глаза двойника: «Че за фигня?»
– Марк не придет, потому, что это мы отправили тебе сообщение. Мне нужно было встретиться с тобой.
Глаза и мысли девушки застыли на - «Че за фигня», и не собирались делать попыток к дальнейшим рассуждениям.
– У меня такое ощущение, что я смотрюсь в зеркало, – ошеломленно пробормотала хозяйка нынешнего времени, – ты кто?
– Меня зовут Олеся… – И Олеся начала долгий и непростой рассказ о нашем путешествии.
В течение сорока минут на меня ни разу не обратили внимания, как-то даже обидно порой становилось. Но я не скучала. Мне представился уникальный случай наблюдать общение существ, задержавшихся в умственном развитии где-то на уровне зиготы, и что самое удивительное, эти существа отлично понимали друг друга. Чудеса, да и только!
Закончив обмен непонятных изречений, они обе повернулись ко мне, и новая знакомая, одарив сочувствующим взглядом, посмотрев в глаза, произнесла: «Бедняжка», – затем страдальчески вздохнула. Ощущение не из приятных… лучше бы я оставалась незамеченной.
Блондинки вновь вернулись к разговору. Выяснились интересные вещи: причиной изменения этой реальности стали сами ребята, поймав вора в первом своем путешествии и тем самым изменив дальнейшее. Так же для Олеси настоящего стало откровением то, что с мальчишками что-то произошло, ведь дня два назад ее подруга Наташа сообщила о их срочной командировке.
Случилось то, чего я не могла ожидать – новая Олеся поверила всему, что ей рассказала моя спутница и пообещала помочь. Плодотворный разговор окончился спустя два часа, как раз в этот момент подошел официант и сообщил, что заведение уже закрывается. Новая знакомая предложила отправиться к ней, так как отца все равно не будет до завтрашнего дня, но мне удалось убедить девчонок, что это неудачная идея, но Олеся настоящего все-таки настояла, что бы ее двойник взяла хотя бы кредитку:
– Код…– протягивает она карточку
– Семьдесят девять, восемь, восемь. – Перебила ее моя блондинка.
– Ой, я никак не привыкну, что ты – это я. – Девчонки рассмеялись.
Встречу назначили на вечер следующего дня.
– Спаать… – протянула я.
– Даже не думала, что я такая классная! – Не слыша меня, восхищалась собой Олеся.
– Согласна, ты еще ниче так! – Засыпая на ходу, пробормотала я.
– Ого! – Удивилась блондинка. – Ты, правда, так считаешь?
– Спать! – Крикнула ей в ответ и, схватив за руку, потащила в близлежащую гостиницу.
Всего-то на тысячу рублей больше обошлось нам вселение в номер без документов в неплохой гостинице. Наконец-таки можно было уснуть. И вот в этот момент, мне совершенно наплевать на все проблемы, на то, что было и что еще предстоит… я ложусь спать.
12.
Шестой день моей новой жизни начался приятно. Около кровати ждал чуть остывший кофе и хрустящая булочка. Аромат напитка заполнил собою комнату. Вот ведь блин!... Ненавижу кофе, неужели нельзя было чай принести! Подымаясь с постели, проворчала я себе под нос, но тут же поняла, что просто придираюсь.
Правая нога наткнулась на что-то теплое и пушистое. Оно подскочило, дав понять, что это не тапочек. Мохнатка оказалась маленьким щенком, с которым мы встречались около ресепшена, зато блондинки нигде не было, и это тоже стало одним из приятных обстоятельств этого утра. Спустя пару минут, когда голова полностью покинула мир снов и начала полноценно функционировать, я заволновалась. Телефон водителя и деньги лежали на своем месте, но не было кредитной карты. И вот, когда в голове выстроился план побега моей спутницы, как отворилась дверь, и Олеся совершенно спокойно вошла в комнату.
– С добрым утром! – Приветливо поздоровалась лже-беглянка.
Щенок, весело шевеля хвостом, да и вообще всей своей мохнатой тушкой, подбежал к ней.
– На всякий случай я сняла с карты тридцать тысяч рублей. – Сообщила она.
Олеся положила пачку пятисоток рядом с телефоном. Я не стала интересоваться, чем была вызвана данная потребность, мне просто показалось, что это отличная идея.
Говорящие часы сигнализировали час дня. Первоначальной задачей стояло дождаться звонка от нашего агента, а посему мы лежали на кровати и занимались абсолютно ненужной фигней. Олеся тискала и зацеловывала щенка, а я, на манер художественных фильмов о путешествиях во времени, решила почитать газеты. Это желание было весьма странным и нелепым, так как и в своем-то времени мне не часто доводилось читать прессу, и, наверняка, все равно не замечу никакой разницы в написанном. Да и разница во времени столь ничтожна, что такие мелкие изменения, как пребывание в пространстве двух лишних персон, скорее всего, останутся незаметными.
Целая страница местной Ростовской газеты была отведена под раздел «Разыскиваются». С серых листов под фотографиями трех молодых парней пестрели большими буквами слова «Особо опасны». Содействующим в обнаружении данных лиц правоохранительные органы сулили щедрое вознаграждение.
– А вот и мои мальчишки, – с натянутой улыбкой произнесла Олеся. Но не смотря на глупое выражением лица, блондинка говорила серьезно.
– Что-то мне подсказывает, что найти их нам будет, ох как не просто! – Моя улыбка получилась еще более дурацкой. – Давай дождемся, что сообщит твой двойник, и тогда будем делать выводы.
Двойник не заставил себя долго ждать. Сообщение о месте и времени встречи пришло уже в половине четвертого. Свидание было назначено не в том ресторанчике, где намедни мы общались, а в каком-то неизвестном даже самой Олесе клубе.
– Странно, – задумалась она, – хотя я понимаю ход ее мыслей, нехорошо получиться, если кто-нибудь из знакомых увидит нас вместе.
– Ммм… да у тебя и вправду есть мозги… настоящие не из картона… – нельзя было не съязвить, когда ты наблюдаешь мыслительный процесс гламурного альбиноса. – Все, все! Я шучу, не обижайся!
Наверное, Олеся уже привыкла к моим идиотским подколам. Никто не стал дальше развивать эту тему, и мы продолжили заниматься своими бесполезными делами.
Известно, что собаки самые верные друзья, сам же человек не сравниться в этом с ними. Так же, хвостатые, как никто другой, могут почувствовать, предугадать опасность, грозящую его другу – хозяину. Но, как показывает практика, мало кто обращает внимания на предупреждение мохнатых. Лишь потом, когда случается несчастье, человек понимает, что именно хотел сказать вам, вдруг ни с того, ни с сего, взволнованный питомец.
– Пора выдвигаться! – Глядя на часы, сказали мы в один голос.
В этот момент произошло нечто странное. Пушистый комок, вырвавшись из объятий Олеси, перегородил выход и истошно залаял. Он бросался с клыками, как на меня, так и на нее, при малейшей попытки подойти к двери. Но будучи обезвреженным одеялом, щенок вынужден был признать поражение и лишь жалобно заскулил. Собачьи проблемы волновали нас в данный момент меньше всего, и мы удалились.
Таксист довольно быстро нашел интересуемый клуб. От нетерпения узнать, как обстоят дела, меня всю трясло. Я практически выбежала из машины и направилась к большой стальной двери с рычагом вместо ручки и со специально состаренной брутальной табличкой «Варгон». Моя спутница же стояла как вкопанная. «Да что ж ты копаешься!» - Подумала я, глядя, как блондинка вертит головой по сторонам.
– Олеся, ну быстрее!
Подождав ее несколько секунд, сама пошла в сторону клуба. Вдруг я почувствовала на плече ее руку. Не знаю, как она умудрилась так быстро ко мне подбежать, но глядя в ее испуганные глаза, стало понятно, что не просто так она захотела продемонстрировать мне свои спринтерские способности. Мы отбежали за гаражи.
– Света, мне кажется, нам не нужно туда идти! – Ее испуг был жутко заразителен.
– Не поняла! Что за новость? Ты что, не доверяешь самой себе?
– Не знаю, как это объяснить, но нам нужно быть как можно осторожнее. Мало ли что может стукнуть в голову блондинке… – Ее сарказм получился весьма зловещим.
– Не пугай меня! – От страха сердце выстукивало барабанную дробь. – Давай по существу, что не так?
– Это место – оно мне совершенно не знакомо… да еще этот пес… это все определенно не просто так!
– Олеся, мы же определились, что ты, то есть она, офигенно умная телка, и специально назначила встречу в месте, где не будет ваших знакомых. Так что, все нормально!
– Нет! Нет, Света, у меня предчувствие! Нужно быть очень осторожными!
Ее голос дрожал. Стало понятно, что Олеся знает себя и, вероятно, понимает, что может сделать какую-нибудь гадость, но, по-видимому, не хочет признаться.
– Посмотри, разве я смогла бы пойти в этот клуб? – Этот аргумент не воодушевил меня. – Во-первых, я вижу его в первый раз, а во-вторых, мне кажется, что этот клуб принадлежит моему отцу.
– Что значит, кажется? – Мне все меньше начинал нравиться расклад происходящего.
– Я, кажется, пару раз слышала, что у него есть какой-то гадюшник, что там отдыхают его люди и проходят всякие встречи. И, по-моему, название именно «Варгон». – Она говорила не уверенно.
– Так, и что ты думаешь? – Предчувствуя нехорошее, спросила я.
– А! – Кинула она в сторону. – Думаю, что сука я последняя, и выдала нас отцу.
– В каком смысле выдала? Что мы ей или ему такого сделали? – Логические цепочки блондинки не совсем были понятны.
– Дело в моем отце, он панически опасается всякого рода провокаций, диверсий. И с малого детства внушает этот страх мне. Так, что каждое знакомство тщательно проверяется. А такая нелепая история, как наша, явно вызовет в нем панику, и мало ли что взбредет в его голову.
– Твою мать! Какого… – Поначалу я хотела сорваться на Олесе, но затем, поняв, что передо мной стоит совершенно невиновный человек, успокоилась. – Так, думаем…
Совершенно ясно, что за металлической дверью клуба «Варгон» нас ждала засада, вот только было совершенно не ясно, зачем и почему. Мало ли какие мысли могут посещать головы богатых и влиятельных людей. На всякий случай, мы решили выманить двойника спутницы наружу. Голова блондинки в этот день была на удивление ясной. Она позвонила своей копии и попросила ту выйти и встретить нас на улице. Через минуту дверь заведения отворилась и, неуверенной походкой, вышла Олеся-настоящего. Мы все еще стояли за гаражами, и, лишь убедившись, что она одна, направились к ней. Двойник вздрогнула. Натянутые улыбки всех троих выглядели глупейшим образом, но хоть и каждая это заметила, необходимо было делать вид, что все в порядке.
– Привет! – Сглотнув слюну, поздоровалась хозяйка этого времени.
– Мы тут немного заплутали, решили купить сигарет. – Я попыталась сказать это без лишней наигранности.
– Давайте зайдем! – Ей не терпелось завести нас внутрь.
– Подожди, давай покурим на свежем воздухе и пойдем, – моя Олеся начала разговор столь непринужденно, будто и не угрожает нам в этот самый момент никакая опасность, – ой, нам столько тебе нужно рассказать, но все потом! Ну как, ты поговорила с папой? – Прикурив сигарету, она подошла поближе к себе.
– Угостишь? – Как будто приняв вызов, на лице соперницы тоже нарисовалось каменное спокойствие, протянула руку к пачке. – Поговорила… я вообще люблю с ним разговаривать, он очень умный у меня, всегда мудрые советы дает.
Блондинка номер два уже не была запуганной девочкой, она разговаривала с вальяжностью столбовой дворянки, и нам с Олесей стало ясно, что от нее уже ничего не узнать.
– Я думаю, мы уже пойдем! – Словно соревнуясь в важности, сказала моя блондиночка, и, бросив окурок на землю, подошла ко мне.
Мы развернулись, и вдруг Олесину копию словно подменили: она с криком накинулась на мою спутницу и начала ее душить.
– Что, стерва, хотела через меня на папу выйти, а вот, хрен тебе! – Она начала звать на помощь. – Сюда, быстрее сюда!
– Причем здесь папа! ¬Ты о мальчишках хоть узнавала? ¬– Прохрипела моя блондинка.
– Что за нелепые сказки, зачем вы сюда ребят приплели? В командировке они, я у Наташи спрашивала!
Оттолкнув обезумевшую, я подхватила свою Олесю, и мы кинулись бежать. Сзади послышался стук резко открывшейся двери и грубые мужские голоса стали кричать нам. Три огромных амбала побежали следом. Краем глаза видно было, как еще двое сели в черный Хамер. «Олеся, сворачивай во дворы! Если что, встречаемся на площади Карла Маркса!» – Скомандовала я, и повернула в другую сторону.
Шансы всех участвующих в забеге были примерно равны: спутница моя, хоть и бегала не плохо, но высокая шпилька, погружаясь в глубокий снег, создавала помехи; мои же переломанные кости, напротив, спасала весьма удачно подобранная для таких зимних пробежек обувь; но, а перекаченные груды мышц, бегущие за нами, и вовсе не предназначены для столь дальнего и быстрого пешего хода. И хоть их рост позволял за один шаг пробегать мои пять, но вот скользкая подошва туфлей подкосила двоих практически на старте.
Я бежала со всех ног. Нужно было свернуть в какую-нибудь узкую улочку, так как в любой момент может выехать Хамер, и тогда уж мне не оторваться. На ходу огромная клешня схватила меня за шиворот, затем также внезапно отпустила, отозвавшись шлепком и отборным матом. Скорее всего меня спасла небольшая лужица льда, которую по счастливой случайности не заметил этот верзила. Людей на улице находилось много, можно было затеряться в толпе, но я предпочла не рисковать и отсидеться в укрытии. Забежав в подъезд старого пятиэтажного дома, забралась на чердак. Крыша в нескольких местах сильно прохудилась, и сквозь эти дыры внутрь попадал лунный свет, снег и сквозняк. Я не стала отходить далеко от люка, и расположилось прямо на нем.
Не выносимо было сидеть на одном месте, нужно скорее встретиться с Олесей. «Эх, Олеся, только не подведи меня, не потеряйся!» – Горько во весь голос вздохнула я. «Света?» – Раздался хриплый голос из темноты.
– Твою мать! – От моего крика вся живность чердака шумно разбежалась по норам. В темноте показался силуэт человека.
– Света, это я – Олеся!
– Какого черта? Что у тебя с голосом? Что ты тут делаешь? – Мне все еще не верилось, что это действительно она.
– Да я это! – Она откашлялась и голос восстановился. – Как услышала, что сюда кто-то поднялся, так от страха в горле пересохло. – Она встала в луч света и мои сомнения улетучились. Я подошла и крепко обняла ее.
– Постой, а может, ты не моя Олеся! А ну, чем мы занимались сегодня днем?
– Да ничем, – она улыбнулась, – ты газету читала, я с Пушистиком играла. – Мы снова обнялись.
– Слушай, говорят, на свежем воздухе думается лучше: вот во время пробежки мне пришла в голову мысль. А почему бы нам действительно не обратиться к твоему отцу. Понятно, что на слово он не поверит, но есть же тесты ДНК или еще какая-нибудь лабуда, подтверждающая наши слова.
– Исключено! – отрезала Олеся.
– Но ведь ты сама предлагала обратиться к нему?
– Понимаешь, мой отец скептик, и если уж он сейчас принимает нас за каких-то провокаторов, то если мы ему расскажем нашу историю, он просто нас убьет. – Минуту сидели молча. – А, ДНК… да, он признает, что я его дочь, а затем выстроит удобную для него цепь, ну что-то вроде: я – его нагулянная дочь, по чистой случайности похожая как две капли воды на Олесю, и появилась спустя годы, что бы, например, отомстить. Или, может, я – разработка ученых, подосланная навредить его деятельности или же выкрасть некие секреты. Поверь, от него еще и не такое можно услышать.
Очередной провал – да!… Но раскисать времени нет. В конце – концов, моя спутница, ни кто иная, как прокурорская дочь, а уж нужных знакомств у таких дамочек предостаточно…
Как оказалось, все поклонники очаровательной блондинки были особо приближенными ее отца. Особенно меня повеселил тот факт, что о подозрительности этого совпадения Олеся начала задумываться только сейчас. Но все же, пара-тройка надежных знакомств нашлась, необходимо было лишь наладить связь.
По всей видимости, мы так громко обсуждали новый план спасения, что тем самым вызвали гнев обитателей данного дома. Я почувствовала сильный толчок в деревянную дверцу чердака, которая по совместительству выполняла функцию моего стула. Послышались чьи-то голоса, это были пожилые люди, восклицали они о наркоманах, бомжах и проститутках. На бомжей можно было не обижаться, как гласит народная мудрость «на правду…», но остальное, это перебор. Потихоньку дверца все же поддавалась, и я решила освободить проход непрошеным гостям.
Соскочив с насиженного места, позволила дверце отвориться, что она с грохотом незамедлительно и сделала. На чердак в мгновение вскочил молодой парень в милицейской форме, и тотчас наставил на нас фонарь. Оповестив о нашем присутствии стоявших внизу, он весьма культурно, поинтересовавшись, одни ли мы тут, предложил добровольно покинуть помещение, и, осветив чердак, помог нам спуститься. Внизу на лестничной площадке стояли пышного вида пожилые дедулечка и бабулька, которая проворно огрела нас несколько раз сумкой, пока мы слазили со ступенек. Рядом стояла роскошная женщина в форме, и эта форма чрезвычайно подходила ей.
– Проститутки! Идите трахаться в свои подъезды, шмары! – Бабулька снова напала на нас, размахивая сумкой, в которой, по-видимому лежали кирпичи, в потемках спертые с соседней стройки. Ее угомонил, спустившейся за нами лейтенант.
– Добрый вечер. Сержант Бондорева, участковый. Скажите, что вы делали на чердаке?
– Уважаемая участковый, мы вам все объясним, только уберите, пожалуйста, от сюда этих сумасшедших. – Не в силах сдерживать смех, глядя как два старикана, словно цепные собаки кидаются на нас, еле сдерживаемые лейтенантом.
Роскошная женщина отдала приказ стариканам, и те разочарованно вынуждены были зайти в квартиру. Мы вышли из подъезда и продолжили нашу беседу. Участковая была настолько приятна, что я могла бы общаться с ней вечность. Пустив в полет фантазию поведала сержанту Бондаревой, о трагической судьбе двух влюбленных сердец, мечты которых были разбиты о скалы родительского непонимания, и поэтому нам приходиться шнырять по темным углам, и прятать там свои светлые чувства. История получилась так себе, но если бы моя «возлюбленная» в этот момент не строила бы глазки лейтенанту, она произвела бы больший эффект, а так в результате проверка документов, которых, к сожалению, у нас не было.
– Прошу, проехать с нами в отделение до выяснения личности, – в этой фразе четко прослушивался подтекст: «не фиг врать!»
Но я совсем не потеряла самообладание и, рассмеявшись, рассказала:
– Товарищ, участковая, конечно же я пошутила. Если честно мы там прятались. Дело в том, что проходя мимо клуба «Варгон» к нам пристали три амбала, мы от них убежали и на всякий случай спрятались здесь.
Правда воодушевила Бонареву гораздо больше бреда рассказанного изначально:
– Да, там хватает отморозков, на этот клуб жалобы почти каждый день пишут… Ладно, девочки, тогда будьте осторожнее, удачи вам! ¬– На этой мирной ноте мы разошлись, пожав друг другу руки.
13.
– Тут и думать нечего, наши клиенты. Берем! – Прохрипел один из мужиков, глядя на пацанов, корчащихся на снегу. – Санек, звони Михе, пусть подъезжает.
Трое мужчин схватили мальчишек мертвой хваткой, а верзила с хриплым голосом, достав из сумки какой-то флакончик и смочив платочек в ее содержимом, усыпил ребят.
Лежа в гамаке в незнакомом помещении, первым очнулся Иван. Это была просторная светлая комната, выполненная в деревенском стиле. Мебели было не много: помимо огромного гамака, в углу стоял старый, но ухоженный советский сервант, в котором расположилось множество различных форм погребальных урн, мешочков, коробочек, их было больше сотни. Заинтересовало Ваню то, на табличках не было имен, лишь крупно выгравированы номера и даты, по всей видимости только упокоения. Изучив содержимое серванта, он обратил внимание и на то, что не было там урны старше пяти лет. Около противоположной стены расположился письменный стол, над которым висело множество фотографий людей, в основном женщин и нескольких детей. На столе лежала стопка чистых листов бумаги и красивая каменная чернильница с пером. Пейзаж за окном удивил еще больше, по ту сторону стекла расположился самый настоящий лес. Ваня подошел к белой деревянной двустворчатой двери и дернул ручку, дверь была заперта. Подергав еще пару раз, перепуганный Ваня начал тарабанить кулаками и звать на помощь. Неведомый страх овладел им, но сев на стул, он увидел ключ, лежавший прямо посередине стола и даже не думавший прятаться. Успокоившись, Иван спустился вниз по винтовой лестнице, к которой вел небольшой коридор.
Крики о помощи разбудили Андрея, который укрывшись пледом, спал в кресле-качалке. Помещение, где он проснулся, напоминало бабушкину комнату: светло-коричневые обои в полоску, изображения великих русских писателей на стенах и книжные стеллажи – все это навевало жуткую тоску. У окна на тумбочке расположился проигрыватель, а рядом огромное множество виниловых пластинок. За окном – лес. Ключ от двери Андрей увидел сразу, тот лежал на подоконнике. Прямой коридор вывел его к винтовой лестнице, ведущей вниз.
Олег же очнулся на огромной кованой двуспальной кровати. Розовые тумбочки стояли по обе стороны, и на каждой красовался пестрый светильник. Напротив, располагалась роскошная деревянная дверь, по которой плелась японская сакура, изображенная в масле художником столь реалистично, что нельзя сразу понять, что перед тобой лишь рисунок. Слева от двери огромный шкаф-купе, а по правую сторону на настенных полках расположились четыре урны. Повсюду было много чьих-то семейных фотографий: в красивых рамках на стенах и тумбах, просто приклеенные кнопками к стенам, на полочках, на подоконнике, а завершала весь этот фотомарафон огромная картина над кроватью с изображением все той же неизвестной Олегу семьи: мужчины, женщины, двоих старичков, старушки и двоих карапузов, замотанных в пеленки.
Ключ от двери лежал рядом с урнами. Глаза Олега невольно упали на таблички, где дата гибели всех четырех ознаменовывалась одним днем. Стало как-то не по себе.
Дверь выходила в небольшой коридорчик, и вела к винтовой лестнице. Все три лестницы, не пересекаясь, спускались в холл на первый этаж дома, где под внушительного вида люстрой, изготовленной из колеса телеги, располагался плетеный круглый стол и четыре плетеных стула. С двух сторон стены представляли собой огромные витрины, вдоль которых располагались длинные мягкие лавки с множеством подушек. Оставшиеся стены и потолок оббиты деревом, также в комнате находился расположенный меж двух лестниц камин, огонь в котором медленно поглощал дрова. По обе стороны, за лестницами прятались двери, ведущие в санузел и кухню. Парадный вход, напоминал дверь дворянской усадьбы: резные лесные мотивы, словно были визитной карточкой охотничьего дома, но больше здесь ничего не напоминало об охоте.
Выйдя из комнаты и подойдя к лестнице, Андрей встретил поднимающегося к нему Ивана с широко открытыми глазами, переполненными страхом. Выяснив, что ни с кем из них не произошло ничего страшного, они отправились искать Олега, но в этот момент он уже и сам спустился в холл. Проведя срочное совещание, друзья пришли к выводу, что из личных вещей пропали все электронные приборы: КПК, телефоны, даже плеер, но остались нетронуты деньги и документы. Решив, ни на миг не задерживаясь в этом странном месте, ребята выбежали на улицу. Парадная дверь была не заперта, и выходила на яблочную аллею, дорожка которой была тщательно очищена от снега, словно дворник лишь минут десять назад закончил свою работу. Стояла глухая тишина. Не большая, метров пятнадцать аллея упиралась в полутораметровый забор из рабицы. Ни калитке, ничего подобного не было видно.
– Чего ждем, пацаны? Полезли! – Глаза Вани все еще выражали ужас.
– Стой! – Олег указал на вывеску, предупреждающую о высоком напряжении.
– Да что здесь происходит! – Ваню начало кидать из стороны в сторону. – По-моему, это – утка, специально, что бы мы испугались и не полезли!
– Почему-то, нет желания проверять, и тебе тоже не советую! – Андрей оттянул разгоряченного друга от забора. – Предлагаю поискать другой выход.
Вдоль забора ребята обошли все владение неизвестного. На заднем дворе были обнаружены ворота, так же им встретился на пути один дохлый заяц, по всей видимости, по неосторожности затронувший забор, и две мертвые птицы, одна из которых так и повисла, зацепившись лапкой за сетку. Так же на заднем дворе был обнаружен небольшой сарай под амбарным замком в пол двери. По звукам, издаваемым изнутри, содержимое напоминало трансформатор. Отломав гнилую дощечку, друзья с разочарованием увидели, что он, вдобавок, находится в сваренной металлической клетке. Не обнаружив больше полезного для себя, ребята вернулись в дом, где тоже не нашлось ничего интересного. Расположившись в холле, пленники, вдруг обнаружили красную кнопку прямо посередине стола, коей до сих пор на этом месте замечено не было. И ясно, что появилась она специально для ребят. Решение, все-таки нажать кнопку, было не из легких… неизвестно, что за странную игру ведут невиданные хозяева. Возможно, с нажатием кнопки все двери закроются, а по вентиляции пустят газ… или что-то в этом роде, но, к сожалению, другого выбора им не оставалось. Обсуждение шло долго и бурно, Андрей и Ваня перечисляли все возможные последствия и варианты отхода, пока Олег, не выдержав, просто не нажал на маленький красный кусок пластмассы, вселявший панику и ужас.
Не часто человеку выпадает шанс оказаться в роли безвольной птицы, когда, казалось, только вчера ты мог улететь далеко-далеко, а уже сейчас сидишь в тесной клетке, которая не позволяет тебе – рожденному летать, расправить крылья. И самое неприятное в сложившейся ситуации, осознание того, что эта клетка будет с тобой до последнего вздоха.
«Дорогие гости, приветствую Вас! – Вдруг в холле раздался спокойный мужской голос. – Позвольте представиться, меня зовут Михаил, и я являюсь хозяином этого уютного загородного дома. Надеюсь, путешествие сюда не доставило вам больших неудобств. Смею предположить, что мысли о цели вашего пребывания здесь уже посещали Вас, и, конечно же, уже есть кое-какие выводы. Но, дабы не томить более в ожиданиях своих гостей, позвольте повествовать мою историю».
Андрей, Ваня и Олег, слушали неизвестного, держась за руки, понимая, что ничего хорошего не стоит ждать от слов оратора.
«В далеком двухтысячном году жена подарила мне двух прекрасных дочерей. Я был так счастлив, что пообещал выполнить любую ее просьбу. Тогда мы жили в небольшой городской квартире, но с появлением двух карапузов этого стало мало, и просьбой супруги стал собственный дом, где-нибудь вдали от людей и суеты, где были бы только природа и мы.
Дом, в коем вы находитесь, я строил полтора года, каждый кирпичик, каждая дощечка были пропитаны моей радостью и любовью. А день, когда сюда въехала моя семья, стал одним из счастливейших в жизни. Но счастье длилось не долго, как вы понимаете, а иначе, зачем мне нужно все это рассказывать. Спустя полгода, мы с супругой отправились на отдых, а детишек оставили здесь под присмотром ее родителей. День отъезда стал последним, когда мы виделись с ними…
Курс лежал в Лондон… говорят, красивый город! Не знаю… я так никогда там и не побывал. Только мы вышли из самолета в Лондонском аэропорту, как тут же нас перехватил персонал, и попросили пройти с ними. В кабинете нас встретил плохо говорящий по-русски полицейский, он попытался объяснить, что у нас с женой какие-то проблемы с законом в Российской Федерации и, что нас немедленно отправляют обратно. По всей видимости, он сам не понимал, что должен нам сказать, но точно знал, что власти просят меня с женой вернуться в Россию. Уже в российском аэропорту, встретивший нас наряд милиции поведал, что не многим позже нашего отлета, в загородный дом влезли воры. Грабители убили родителей жены… оно и понятно, тесть был человеком крепким, под два метра ростом. Естественно, он хотел защитить дом, но против четверых, пусть даже костлявых наркоманов, но с оружием, он оказался бессилен. И знаете что?... я не рассказывал бы вам эту историю, если бы не одно «но» – мучающее меня до сих пор. Застрелив тестя, которого позже нашли прямо на столе, за которым вы сидите, и, убив тещу – маленькую щуплую женщину, ударив ее головой об косяк, милиция нашла тело на ступеньках, вдобавок ко всему, эти отморозки поднялись наверх и подушкой задушили двух моих крох…»
Слова оратор произносил медленно и спокойно, но в его интонации чувствовалось, что-то дьявольское, неописуемо страшное.
«Поймали ли этих отморозков, спросите вы – да, поймали, а что с того?… Все равно эти наркоманы подохли бы через год другой, разве, что в тюрьме они больше не смогут никому причинить таких страданий. Но вот незадача, одним из них был тринадцатилетний пацан, и проходил по делу как свидетель… Он-то и стал моей отдушиной… Буквально на следующий день после суда, когда троих определили в места не столь отдаленные, а четвертый преспокойно отправился домой, я отомстил за свою семью…
Время было около часа, самый разгар дня, как всегда в летний выходной на улице было куча народу. Не составило большого труда узнать, где живет моя жертва, и с самого утра я поджидал его у дома. Со мной был красивый набор кухонных ножей. Кому может прийти в голову, что он мне нужен совсем не для резки салатов…
И вот невинный свидетель вышел из подъезда, я направился за ним. Гаденыш вошел в маленький магазинчик, где не было никого, кроме продавца. Подойдя ближе, я похлопал его по плечу – мне обязательно нужно было смотреть ему в глаза. Как сейчас помню эти маленькие бесцветные глазенки… И вот, достав нож, я вонзаю его ему в живот по самую рукоять. Упал он не сразу… лишь второй нож, пронзив горло, окончательно свалил его. В результате все ножи кухонного набора оказались воткнуты в его тушу, и даже, имевшиеся в этом наборе, кухонные ножницы.
Из-за стойки на меня смотрели удивленные глаза продавца. В них не было страха, лишь удивление. Молча, развернувшись, я вернулся сюда – в дом, который построил собственными руками и в котором погибли мои дети.
Родители мои жили в Анапе, где на тот момент и гостила убитая горем супруга. Поэтому в пустом доме ждали, когда же за мной придут, только я и мои разбитые надежды. Но никто не пришел, ни в тот день, ни на следующий. Два дня, я практически не выходил из спальни, просто сидел, и вдруг на пороге появился тот самый продавец.
Он был один и он совершенно не боялся человека, зарезавшего на его глазах подростка. Войдя в дом, продавец поведал, что немного доделал мою работу, уничтожив отпечатки с рукояток. А прибывшей на место происшествия милиции он немного приврал о произошедшем. Гость вручил мне подарок, это была урна с прахом того самого малолетнего ублюдка, а на ней была выгравирована цифра Три. Незнакомцем оказался таким же несчастным, как и я, чью жену пару лет назад на пляже средь бела дня утопили, какие-то сильно выпившие ребята, когда та отказала им в знакомстве. То были урны с номерами один и два, которые он тоже, предусмотрительно привез.
Помянув родных, мы решили встать на борьбу с мразями и отморозками, с такими, как Вы: насильниками, грабителями, убийцами, и эти три первые урны стали началом нашей коллекции».
Голос замолчал. Парни, вскочив с кресел, в один голос закричали в никуда, убеждая неизвестных в неверных выводах. Они отчаянно спрашивали, что же общего между ними и теми о ком шло повествование. Но вспомнив обстоятельства утренней встречи с защитниками убегавшей Симоновой, стало ясно, что неизвестные борцы за справедливость были введены в заблуждение.
Мальчишки, мечась из стороны в сторону, пытались докричаться до пленителей, пытаясь объяснить истинную причину их поступка, но ответа не последовало. С полчаса продолжалось сумасшествие: Ваня, сев на пол, закрыв голову руками, начал кричать, Андрей снова и снова повторял «Отче наш», а Олег бегал по комнате и проклинал самого себя за то, что втянул друзей в это ужасное путешествие.
«На следствии маньяк рассказывал, – спустя полчаса раздался иной голос. Его обладателю было не больше двадцати, – что сначала, заманив мою девушку в логово, он не трогал ее, это была своеобразная психологическая атака. Девушка знала, что он где-то рядом, она точно понимала, что не выйдет оттуда живой, и от этого пребывала в ужасном состоянии ожидания, а чего именно, могла только догадываться. Подонок говорил, следователю, что сам процесс «ломания» человека, когда он теряет личность и становиться запуганным животным, приносит, чуть ли не больше удовольствие, чем весь остальной процесс. Что происходило дальше, вы скоро узнаете… то была урна номер семь». – В отчаянных словах слышался гнев и ненависть.
Резким движением Олег поднял за шиворот Ваню с пола, схватил Андрея, и они выбежали на улицу. Отбежав, как можно дальше от дома и от деревьев Олег шепотом начал размышлять:
– Понятно, что в доме находиться нельзя, на то они и рассчитывают. Во-вторых, нужно, как можно быстрее бежать из этой клетке, я все придумал! Забор здесь не высокий, и всего-то нужно его перепрыгнуть.
– А куда идти? – Взвыл Ваня.
– Тише! – Олег слегка пнул его в живот. – Тебе, не все ли равно? Я лучше в лесу здохну, чем здесь. И так слушайте план: просто нужно снять хотя бы одну дверь, облокотить на этот чертов забор, затем забраться аккуратно наверх и спрыгнуть.
– Твою ж мать!... – Протянул Андрей, глядя в сторону дома.
Пленники повернулись и увидели петлю, свисающею в глубине сада с одного из деревьев.
– А вон еще одна, – Ваня показал чуть левее, – и еще… – еще левее.
– В прошлый раз их тут не было… – заключил Андрей.
– И так, я думаю, вопросов, куда мы побежим, больше не у кого не возникает… вперед, добывать «лестницу». – Скомандовал Олег.
Ни одна дверь в доме не поддалась. Ребятами рассматривалась и вся мебель, но она, к сожалению, была намертво прилажена к полу. Друзья вновь вышли из дома. Когда стемнело, напряжение стало невыносимым, темные окна дома зловеще наблюдали за окоченевшими мальчишками. Как и отчего ребята вдруг отключились прямо на улице, никто не успел понять. Неизвестная дрема, вдруг одолела трех мальчишек сразу, и они практически без сил попадали в холодный пушистый снег.
Не может человек, существо по сути ничтожное, остаться безнаказанным, посягнув, на подвластное лишь богу – время. Подобная дерзость непростительна, и каждый, кто осмелиться на нее, по своей-то воле, либо по не сознанию, будет строго наказан.
Ваню на утро, а точнее уже днем разбудил стук в дверь и крики, зовущих его, ребят. Еще толком не открыв глаза, попытавшись встать, он с ужасом обнаружил, что не может этого сделать. Крепкий парень оказался связанным по рукам и ногам лежа все в том же гамаке и в той же комнате, где ему довелось очнуться и вчерашним днем. Осмотревшись, бедняга увидел перед собой невероятную конструкцию, прилаженную к гамаку. Острой стрелой ему в лицо был направлен арбалет. Несколько веревок, закрепленных на курке, обвивая гамак, были подведены к дверной ручке. Так же веревки вели к шарику, находящемуся у Ивана во рту, крепко закрепленного ремнями. Шея была привязана таким образом, что невозможно было произвести движение вперед, что помогло бы ему освободиться, а только назад… и если сделать это движение, то адская машина спустит курок.
В ответ на зов, Ваня что-то промычал.
– Мы сейчас попробуем открыть дверь! – Прокричал Олег, и они спустились вниз, уже не услышав отчаянного вопля Вани.
Перевернув дом с ног на голову, ничего подходящего не было найдено, но как гласит народная мудрость «хочешь спрятать вещь, положи ее на самое видное место». Вдруг Андрей успокоился и, прекратив суету, с видом человека, знающего свое дело, подошел к входной двери и открыл расписанный шкафчик для ключей, висевший у входа. На крючочках друзья увидели все три ключа.
Ситуация была, почти безвыходная: открывшаяся дверь, непременно, приведет в действие смертельную машину, тем самым заставив ребят собственноручно расправиться с одним из друзей. Ваня уже слышал шаги приближающихся «спасителей», он что есть силы начал мычать, дабы предотвратить момент приблизившейся смерти. Но со стороны это больше походила на мольбы о помощи.
– Мы нашли ключ! – Радостно сообщил Андрей, – Держись!
Дыханье Ивана замерло. Он крепко зажмурился в ожидании своего конца… замок щелкнул и дверь распахнулась.
– Да твою ж мать! – Отчаянно выкрикнул Олег.
Почему-то Ваня все еще слышал окружающее и, кажется, был жив. Открыв глаза, нервный смех начал душить его; дверь, которая должна была спустить курок, на самом деле открылась вовнутрь. Кем бы ни был их пленитель, у него однозначно с чувством юмора все в порядке. Слезы проступили на глазах Ивана. Разрядив арбалет, и, освободив друга, Олег, на всякий случай, забрал стрелу.
Некоторое время после освобождения Ваня вел себя не адекватно. Бедняга то обнимал ребят, то заливался слезами, после начинал бегать по дому и радостно распевать песни, спустя минут двадцать парень, наконец, успокоился.
Больше суток мальчишки ничего не ели и не пили. Однако, умирая от жажды, они решили не рисковать, и предпочли, появившейся сегодня в графине воде, равно как и водопроводной, талый снег, коего в округе было предостаточно. Их легкий завтрак навел Андрея на замечательную мысль, лежавшую на поверхности, но из-за паники остававшуюся незаметной:
– Ребята, зачем нам снимать двери с петель, что бы преодолеть забор? Все же гораздо проще! Смотрите сколько вокруг снега. Просто на просто нужно вылепить себе трамплин, и мы на свободе! Давайте не будем терять времени, скорее начнем!
Выбегая из дома, Андрей, обо что-то споткнувшись, полетел лицом вниз. Друзья, заметив обновление интерьера, чуть успели схватить парня за руку, и он повис над острыми двадцатисантиметровыми иглами, внезапно оказавшимися на пороге, вместо коврика «добро пожаловать». Однако ж вторая рука мальчишки достигла цели, и две иглы пронзили насквозь его ладонь, и еще пара изувечила два пальца. Андрею стало дурно. В то время как Ваня держал его в полуподвешенном состоянии, Олегу удалось высвободить израненную конечность.
– Что это значит! – В сердцах крикнул Ваня.
– Скорее всего, в доме прослушка. Таким образом они решили нас остановить. Хотя… ковер из игл не такой уж и большой, и перепрыгнуть его очень легко, а значит это, запланированный ход, как раз рассчитанный на вот такой эффект неожиданности. – Рассуждал Олег.
У Андрея начался жар. Перемотав руку разорванной простыней, его оставили в кровати, пока остальные отправились лепить из снега шанс на спасение. Спустя три часа работы лестница на свободу была практически готова.
– Вань, ты заканчивай здесь, а я за Андрюхой схожу!
Два часа назад, когда Олег проведывал раненного, тот спал, но сейчас в комнате находилась лишь пустая кровать, да и в остальных комнатах Андрея не было.
– Он исчез! Они забрали Андрюху! – Со слезами на глазах, Олег выбегал из дома.
– Я, кажется, вижу его! – Ваня показал на крышу, где оказалась, установлена виселица ранее не замеченная друзьями. В петле с мешком на голове висел человек.
Олег упал на колени и зарыдал. Ваня же рванулся с места, несколькими рывками вскочил через крыльцо на крышу, и, подбежав к повешенному, начал вынимать его из петли. Но в какой-то момент, почувствовав неладное, заметив, что одежда на мертвом совсем незнакомая он отступил, чуть не свалившись с края скользкой крыши. Набравшись храбрости, вновь подошел и сдернул мешок с головы несчастного… им оказался манекен.
– Да сними ты его! – Кричал ему Олег.
– Беги в дом, поищи Андрюху, здесь манекен! – Дав задание, Ваня спустился вниз.
Нашли Андрея в шкафу той же комнаты, где его и оставляли. Он явно находился под воздействием каких-то психотропных веществ. Увидев ребят, он словно обезумивши бросился на друзей, пытаясь их загрызть. Зрачки парня настолько расширились, что не видно было за ними белков. Обезвредив Андрея, Олег побежал на улицу за снегом. Тьма уже вошла в свои права, но благодаря зимнему покрывалу видимость была хорошая. Набрав охапку снега, Олег заметил силуэт, стоящий за забором в конце аллеи. Стало невыносимо жутко, но он решил рискнуть и поговорить с этим кем-то. Начал понемногу приближаться к незнакомцу:
– Я хочу с вами поговорить! Это все большое недоразумение, вы нас не за тех принимаете. Прошу, выслушайте меня. – Подойдя ближе, стало видно, что за забором босиком и в пижаме стоит ребенок. – Мальчик, ты почему раздетый? – Он начал снимать куртку. – Надень мою куртку, пожалуйста!
В этот момент из дома раздался крик. Оглянувшись, он увидел, что в окнах не горит свет, метнувшись туда, он обернулся на мальчика, но за забором уже никого не было. С матерными возгласами Олег побежал обратно. Ворвавшись в комнату, он увидел, что высвободившийся Андрей, бросается на Ивана. Олег, схватив бредящего, потащил на улицу, но дверь оказалась запертой. Ваня собрался разбить одну из стен-витрин, но тут же остановился, увидев за стеклом девочку. Она была одета в карнавальный костюм веселого клоуна, а в руке держала топор. Из другого окна смотрел другой клоун, уже грустный, в руке у которого была мачете, в длину составляющая половину самой девочки.
– Тащи его наверх! – Закричал Ваня.
Дверь комнаты, откуда недавно выходили, оказалась также заперта. Спускаться вниз было невыносимо страшно, но и сидеть в коридорчике, незащищенные ни чем, тоже было нельзя. Они вновь спустились в холл. Девочки, не двигаясь, стояли на том же месте.
Мальчишки поднялись ко второй комнате, где стоял проигрыватель, но и там было закрыто. Спустившись еще раз, обнаружили, что за окном клоунов уже нет, от чего дрожь пробежала по коже. Третья комната с урнами была открыта. Олег закрыл дверь, достав ключ из кармана уже угомонившегося Андрея. Арбалета в комнате не было, зато на письменном столе появились урны с номерами двести четыре, двести пять и двести шесть, но даты на них еще не было.
Ваня приводил в чувства друга. Олег, осмотревшись, увидел, что два клоуна стоят внизу под окном и смотрят прямо на него. Он сел на пол, спрятавшись от безумных глаз, крепко сжимая в руках стрелу, вытащенную утром из арбалета. Не надеясь, на спасение, он все же не выпускал ее из рук. Спустя примерно час, клоуны исчезли из-под окна, и кто-то начал бродить по дому. В осаде пленники сидели около четырех часов, Андрей мирно спал, в то время, когда над его друзьями царил ужас. Слышны были то неспешные размеренные шаги, то бег детских ножек, то снова стояла тишина. И вот спустя четыре часа напряжения, чьи-то шаги начали приближаться к комнате. Вот слышно как скрипят под его весом ступеньки, вот он прошел коридор. В замочную скважину вставили ключ, замок щелкнул, и одна створка двери начала медленно открываться, слегка поскрипывая, словно посмеиваясь. В этот момент в доме включился свет. От неожиданности, запуганные мальчишки вскрикнули. Дверь, приоткрывшись сантиметров на десять, застыла. Тот, кто стоял за дверью, все еще не уходил, наверное, он ждал, когда в отчаяние крысы начнут покидать тонущий корабль. Но ребята не шевелились, так протянулись еще около десяти минут, затем, по какой-то причине мальчишки отключились.
Андрей проснулся на лавочке в холле, гудела голова, рука ныла. Вспомнились вчерашние похождения. Увидев лежащего на другой лавке Ваню, он испугался, представив, что он в порыве сумасшествия мог что-нибудь с ним сделать. Разбудив друга, Андрей с облегчением убедился в его целостности и сохранности. В этот момент, снова включается запись с голосом последнего оратора:
«Когда я пришел в морг на опознание, первое, что бросилось в глаза, у нее не было кистей рук. На допросе поддонок рассказывал следователю, что она расцарапала ему лицо, за то и была наказана…»
– Где Олег? – Закричали друзья и побежали наверх.
Олег спал, лежа на спине, укрывшись одеялом, его целые и не вередимые руки были видны. Но вот разбудить его, почему-то не удавалось. Он спал со слегка приоткрытыми глазами, можно было подумать, будто он умер, но сердцебиение прощупывалось, и дыхание было ровным. Андрей принес со двора снег, умыв его и накидав прохлады за шиворот, удалось разбудить друга.
– Где я, что происходит? А, ребята это вы. Чего-то у меня состояние, как будто я неделю бухал…
Олег, запутавшись в одеяле, попытался встать с кровати, но, заорав от боли, упал на пол. Попытавшись поднять, ребята увидели, что у их друга отсутствуют ступни… Началась паника. Олег орал от ужаса и от боли, Ваня и Андрей, не зная, что делать то подбегали, то отбегали от раненного. Затем Олег потерял сознание, а его друзей стошнило, организм не смог вынести столь ужасного зрелища. Несмотря на весь ужас увиденного, необходимо было обработать раны, и ребята, превозмогая страх, отвращение и еще невероятное множество различных эмоций, перемотали бедняге изуродованные конечности.
14.
Известное выражение гласит «Зло всегда будет наказано». Эту фразу часто говорят политики, религиозные деятели. Нам навязывают это, с точки зрения идеологии верное понятие еще с самого детства, например, когда в сказках добро всегда побеждает. Но, к сожалению, к реальной жизни эта, вселяющая надежду фраза, не имеет никакого отношения, ведь рамки слова «зло» очень условны, как и сомнительны полномочия тех, кто властен вершить правосудие.
Подхватив раненного, мальчишки направились к спасительной снежной постройке. Как не странно, она стояла на своем месте, и никто не разрушил строение. Возможно, хозяева столь заняты своими сатанинскими делами, что попросту не заметили ее. Но при ближайшем рассмотрении стало ясно, что чудес не бывает. Душегубы, решив посмеяться над неудачниками-беглецами, попросту облили спасательный мост водой.
В это утро ударил мороз, и создать еще что-либо из сухого неклейкого снега было уже не реально. Поразмыслив, Андрей вынес из дома две урны, которые намедни оставили хозяева. Он бил по льду, создавая на его поверхности бороздки, для меньшего скольжения, и вот, когда поверхность была готова, наконец, первый человек смог перескочить смертоносную преграду.
– Нужно спустить Олега. Только совсем аккуратно не получиться, так, что попробуй кинуть его подальше, а я поймаю. – Скомандовал Андрей, будучи на стороне свободы.
Олег все еще находился без сознания. Затащить на скользкую гору восемьдесят неподвижных килограмм стало делом не легким и заняло у выбившегося из сил Вани около двадцати минут. И вот, заняв удобную позицию, держа в руках чужую жизнь, силы покинули спасителя… он уронил друга прямо на злосчастный забор, а сам успешно перевалился за изгородь. Олег, зацепившись капюшоном, повис на заборе. Пару раз его тряхануло от сильного напряжения. Казалось, что на какой-то миг он вернулся в сознание и тут же обмяк, подобно погибшей птички, которую они нашли здесь же два дня назад.
– Бежим! – Осознав, что друга уже не спасти, Андрей, схватив Ивана, бросился прочь.
– Прости меня, Олежка! – Ваня, взглянув на него в последний раз, побежал.
Лес оказался широкими лесополосами, окружавшими поля. Бежали они не долго, снег был сильно глубоким, а Ваня сильно уставшим. Пройдя напрямую два огромных поля, он взвыл:
– Может нам в другую сторону?
– Мы будем идти прямо, иначе точно никуда не выйдем.
– Мы замерзнем насмерть! – Продолжал Ваня.
– По мне так лучше замерзнуть, чем закончить жизнь вот так, как Олежка на заборе и без ног.
Дальше они шли молча. Пройдя еще парочку полей поменьше, мальчишки вышли к дороге, и, позволив себе расслабиться, завалились на снег. Это была узенькая дорога без асфальта; машин не было, но радовало то, что она выведет их к людям.
Вскоре, вдалеке показалась машина. Поднявшись, отряхнулись ребята вышли на дорогу. Остановилась оранжевая Honda Civic, водителем коей был на вид солидный мужчина лет пятидесяти.
– Добрый день, вам куда, молодые люди? – Опустив окно, поинтересовался водитель.
– Здравствуйте, мы и сами толком не знаем, потерялись. Нам как-нибудь в Ростов попасть.
– Ребята, вам несказанно повезло, даже дважды! Во-первых, по этой дороге вообще редко кто ездит, и последним транспортом до меня, наверное, был танк, во вторую мировую; а во-вторых, я как раз направляюсь в Ростов. Садитесь, подброшу.
Когда машина тронулась с места, в глазах водителя появился необыкновенный блеск:
– И что, господа, часто передвигаемся автостопом?
В голове у ребят крутилась только одна мысль – смерть Олега.
– А? А, да, бывает, когда поздно с работы приходиться возвращаться. – Сухо ответил Андрей.
– А сами-то, что не водите?
– Водим иногда, вот только транспорта своего нет. На маминой иногда рассекаю. – Андрею совсем не хотелось сейчас общения, но обижать человека, который везет их на свободу, было бы нехорошо.
– А когда есть машина, девчонок, наверное, подвозите?
Не одному Андрею разговор водителя показался допросом. Переглянувшись с Ваней, он обернулся назад, и заметил дорожный щит, указывающий, что «Ростов-на-Дону» находится за сорок километров в противоположной стороне.
– Я хочу рассказать вам одну историю. – Продолжил водитель, поймав взгляд друзей. – Как-то моя дочь, как и вы, задержалась на работе. Последний автобус давно уехал, и она вызвала такси. Машина подъехала довольно быстро, бедная девочка была сильно уставшей и не сразу обратила внимание, что на заднем сидении авто находилось еще двое мужчин. Конечно, она не доехала в тот вечер до дома… вернулась она только спустя полтора года, когда ее труп случайно обнаружили в лесничестве толкиенисты, наткнувшиеся на нее при подготовке к какой-то своей игре. Так получилось, что отморозки, отнявшие у меня дочь, на тот момент уже сидели в тюрьме, оказалось, что моя малышка не просто стала их случайной жертвой, а все это зверство было поставлено на поток…
– Да, какого черта! – Заорал Ваня, накинув на шею водителю ремень, незаметно снятый с себя во время рассказа. – Вы, ублюдки, считаете себя вершителями правосудия! А знаете ли вы, что сегодня ваша братия, изуродовав, убила ни в чем не повинного парня! – Он все сильнее затягивал ремень, машину начало кидать из стороны в сторону. – Ты, сука, знаешь, что это был за человек! Да ты со своей дочуркой и мизинца его не стоите! Хочешь правосудия, на – жри! – Ваня, сорвав горло, одной рукой держал ремень, а второй начал бить по голове кулаком уже мертвого водителя.
Ловко перескочив на переднее сидение, Андрею удалось остановить машину. Труп неуловимого мстителя был обыскан и закопан тут же в снег у обочины.
Андрей сел за руль, а Иван завалился на заднее сидение:
– Я убил двух человек… я монстр!… Я должен был погибнуть вместо Олега…
– Успокойся! – Закричал Андрей. – Ты не убийца! Олега мы бы все равно не смогли вытащить, а этот – он не человек, он фанатик, бездушная машина, понимаешь! Успокойся, мы найдем выход, еще все можно вернуть назад!
Автомобиль тронулся. Андрей из-за всех сил пытался не впасть в отчаяние. Только бы добраться до лаборатории, а там они что-нибудь придумают. А на заднем сиденье Ваню душило беспощадное чувство вины и безысходности. Он никак не мог найти себе места: то бился головой о переднее сиденье, то, закрывая голову, падал на диван, то открывал нараспашку окна, задыхаясь от нехватки воздуха, то наоборот закрывал их, пытаясь спрятаться от собственных мыслей. Наконец, его метания прекратились, агония отпустила, и он тихо заплакал, глядя на проносящиеся мимо деревья.
Спустя пол часа, угнанная Honda Civic привезла парней к заветному НИИ. Проезжая мимо полуразваленных домишек, ребята наткнулись на военный кордон, выстроенный на сто метров перед пропускным пунктом. Машину остановили и попросили подождать, пока не закончится операция. Точка обзора была удачной. Хорошо проглядывалось все то, что творилось около входа, и то, что им пришлось наблюдать, не поддавалось никаким объяснениям. Из-за ворот института группа захвата вывела и посадила в небольшой бронированный автобус трех парней с заломанными за спину руками. Одежда, волосы, голоса: все это указывало на то, что этими парнями и были они сами, только живущие в настоящем времени. Последним вели Олега. Увидев его живым и невредимым, Ваня не выдерживая напряжения, хотел было уже выскочить из машины, и рвануть к нему, но Андрей вовремя его остановил.
– Что за херня твориться?
– Наверное, это проделки сатанистов. – Ваня, как будто ожил, глядя на невредимого Олега.
– Не думаю. Даже если бы они знали, где мы работаем, врядли успели организовать эту заварушку. Да и вообще, здесь действуют люди посерьезнее, чем фанатики-мстители.
– Твою мать! Ты это видишь? – Ваня показал на выезжающую из ворот НИИ Газель, с погруженной и прикрытой брезентом Грозой. ¬– Не понял… – продолжил Ваня, – что там делает Наташин отец?
Не понимая сути происходящего, ребята просто наблюдали. Отец возлюбленной молодого ученого, пожав руку генералу, шедшему рядом, сел в Газель, затем генерал сел в машину и длинная колея военных машин начала свое движение. Проезжая мимо хонды, из окна автобуса на Андрея взглянул Ваня-настоящего, его рассеченные кровоточащие брови поднялись от удивления. Спустя десять минут военный кордон был снят, и ребята в спешке уехали.
– Что, черт возьми, это было? ¬– Несясь по трассе, кричал Андрей. – Куда они нас повезли? И почему мы вообще находились в лаборатории, если как раз в это время они, то есть мы должны были отправляться в последнее наше путешествие?
– Не знаю, что могло произойти, но возможно это и к лучшему…
– Ваня, о чем ты говоришь, что в этой ситуации может быть хорошего?
– А то, что каждое наше путешествие все сильнее и сильнее запутывает липкую временную паутину… – Ваня, прибывая в некой прострации, то ли от перенесенного шока, то ли от усталости, говорил медленно и с расстановками.
– И что ты предлагаешь, бросить все? А об Олесе, об Олеге ты подумал? А что будет с нами? – Вдавив педаль газа, Андрей бесцельно мчал по промерзлой дороге.
Машину кидало из стороны в сторону, заносило на поворотах, и только по счастливой случайности, не заметив сразу закрытого шлагбаума на железнодорожном переезде, Андрей сумел вырулить, и хонду занесло в огромный сугроб.
– Я знаю, что нужно делать, – от удара, словно вернувшись в себя, закричал Ваня, – гони к Наташе домой, она-то объяснит, что происходит и сможет нам помочь!
Великолепное чувство – любовь, оно имеет столько оттенков, и ни один их них не похож на другой. Любовь может исцелять, а может и погубить, любовь может вдохновлять или ослеплять, может лишать человека разума, воли, и, наоборот, придавать силы. Любовь настолько парадоксальна, что может приносить счастье, оставаясь при этом несчастной. Но как не сильна была бы любовь, алчность и жажда власти все же сильнее…
Открыв дверь, веселое загорелое личико Наташи резко побелело, глаза округлились, и всем своим видом девочка выказывала недоумение.
– Родная моя! – Подбежав, Ваня крепко обнял любимую.
Наташа стояла неподвижно, не зная, как реагировать на нежданных гостей.
– Наташка, жрать хочется, ну просто ужасно! – Андрей захлопнул входную дверь и, оттащив, друга от возлюбленной повел на кухню.
Гостеприимная хозяйка оторопело стояла на месте, затем придя в себя, побежала вслед за ребятами.
– Вы так неожиданно. Почему не позвонили? – С тревогой в голосе, спросила Наташа.
Удивленно посмотрев на хозяйку, друзья переглянулись. Никогда раньше нельзя было услышать от Наташи или от Олеси ничего подобного.
– Вы не подумайте ничего плохого. – Она поймала недоуменные взгляды. – Дело в том, что я собиралась уходить и, придя вы позже, минут на пять, уже бы меня не застали. – Она неуверенно подошла к Ивану, и, как-то уж совсем наигранно, поцеловала его.
Наверное, молодым людям следовало бы обратить на взволнованность девушки свое внимание, но ничего не евши больше двух дней, питающиеся только снегом и адреналином, ребята не распылялись на подобные мелочи.
– Ваня, – осторожно поинтересовалась девушка, – что с вами произошло, почему вы не на работе и почему вы в таком виде?
И действительно, друзья обратили внимание, что в данный момент выглядят, не слишком респектабельно: взлохмаченные, мокрые, грязные и вонючие, впрочем, как и полагается выглядеть двум беглецам.
– Наташенька, мы все тебе расскажем, только, с твоего позволения нужно посетить, для начала ванную комнату. – Со ртом забитым едой, поговорил Андрей. – Да, еще… очень важно – папа твой скоро должен вернуться?
– Не скоро, на месяц в командировку уехал, – подозрительно ответила девушка, – а что?
– Все потом, все потом, родная! – Ваня поцеловал ее в лоб, и они с Андреем побежали в ванную комнату, на ходу срывая с себя одежду.
Андрею выпала честь первому занять душевую кабинку. В это время Ваня прочесывал множество ящичков и полочек в поисках запасных зубных щеток.
– Андрей, тебе не показалось, что Натали ведет себя весьма странно?
– Успокойся, друг мой, эта подозрительность, не что иное, как последствие сильного эмоционального шока, перенесенного нами. Сам подумай, ну мы же действительно ворвались без предупреждения, накинулись, как дикари на еду, да и в придачу вспомни, что как минимум двое суток, по местному времени, ты не отвечал на ее телефонные звонки. И как ей нас нужно было принимать?… с хлебом и с солью?
– Может ты, конечно, и прав. Но я все же знаю ее лучше, и прямо чувствую, что она… – задумавшись, – какая-то потерянная, какая-то холодная.
– Значит так, – скомандовал Андрей, – сейчас мы приводим себя в порядок, выясняем подробности нашего похищения, или хоть какую-то связь похищения с ее отцом, и быстро летим на выручку. Что касательно ваших лямурных дел, разрешите все вопросы в нашем времени. Вперед!
Эстафета чистоты перешла в руки Ивана, и Андрей сменил его на посту у рукомойника. Желания говорить, о чем либо, не было. Ребята позволили себе наслаждаться лишь шумом воды и шуршанием зубной щетки об Андреевы зубы.
– Кстати, – зачем-то кинув зубную щетку в общий стакан, сказал Андрей, – пойду, раздобуду у гостеприимной хозяйки чистую одежду, твоих-то шмоток в этом доме навалом, а вот мне нужно что-нибудь подобрать.
Обойдя все комнаты, хозяйка не была найдена. Андрей прислушался и обнаружил, что едва слышный шепот Наташиного голоса доносился из оранжереи. Подкравшись и приоткрыв дверь, Андрей увидел, как девушка, сидя на корточках меж пальм, вполголоса с кем-то общалась по телефону. Лицо ее изображало неуверенность и страх, что подчеркивала ее левая рука, ногти которой нещадно обгрызались.
– А я тебе еще раз объясняю, – шептала она, – те, кого ты увез – настоящие, то есть из этого – нашего времени, а эти, скорее всего, пришедшие из другого.
Минуты две Наташа слушала из трубки чей-то командный голос, доносящийся и до Андрея. В ход пошли ногти правой руки… Можно было разобрать отрывки фраз: «тревожная кнопка», «пригодятся», «это твой долг перед отцом», «мерзкие сопляки» и еще что-то про кастрирование, а самое главное, что-то прозвучало про Грозу.
– Папочка, я все поняла – включить блокиратор и сослаться на сбой системы. Но ведь если ключ разблокировки только у тебя, а вернешься ты аж через месяц, то мы попросту умрем от голода.
Вновь из трубки выкрикивал диктатор.
– А у него откуда ключ? Ладно, неважно, если он через три дня придет, то нормально, но не позже, я тут с ума сойду! – Она вновь замолчала, но трубка уже не разрывалась. – Я тоже тебя целую, папуля!
Андрей рванул в ванну, и, буквально, впихнул обратно выходившего из нее Ваню.
– Пожалуйста, поверь мне!
– Что происходит?
– Тссс! – Зашипел Андрей. – Не перебивай и, пожалуйста, поверь в то, что услышишь! – Он вжал испуганного Ваню в стену. – Ты был абсолютно прав. С Наташей определенно что-то не то!…
Ваня на удивление мягко воспринял поведанное другом, наверное, последние события кардинально изменили беднягу…
– Ты уверен? – Переспросил он даже не потому, что не был уверен в услышанном, просто ему еще раз необходимо было осознать внутри себя предательство. – Я прямо сейчас пойду и задушу ее. – Произнес он спокойно. Из уст человека, который не далее, чем нынешним утром уже задушил человека, эта фраза не казалась образным выражением.
– Э-эй! Не торопись, слышишь? – Ваня не отвечал, и, казалось, вновь впал в непонятный ступор. – Слушай меня! Мы ничего не будем с ней делать! Слышишь? Сейчас, мы свяжем ее, выспросим, куда ее отец увез нас и Грозу, затем найдем чистые вещи и свалим на хрен! Понял? – Он потряс друга. – Ты меня понял?
Спустя мгновение каменное лицо Ивана сменилось на грусть:
– Да понял я все… пойдем.
Бесцельно устремив взгляд в окно, Наташа сжалась в огромном кожаном кресле стоящего посреди большого зала, заметив приближающихся ребят, она неуверенно поднялась:
– Так, и что случилось, ребята?
Но мальчишки, ничего не ответив, подхватили ее, и, связав тремя поясами, изъятыми из банных халатов, найденных в ванной, усадили обратно. На камеру же, располагавшуюся в углу под потолком, было накинуто полотенце.
– Что происходит… – Не успела возразить Наташа, как получила от преданного ею возлюбленного хорошую оплеуху.
– Сегодня утром я убил человека, задушив его собственным ремнем, только за то, что он рассказывал глупую историю, мешая мне спать. Как ты думаешь, что я сделаю с той, которой отдавал всего себя, ради которой жил, и которая продала меня вместе с моими друзьями?
В этом человеке теперь совершенно не возможно было узнать того безэмоционального добряка, который лишь после нескольких бокалов пива может быть разговорчивым, иногда агрессивным.
Наташа молчала… она совсем не пыталась изобразить партизана… ее буквально ошарашила агрессивность Ивана. Она не могла поверить, что перед ней именно тот Ваня, с которым она встречается уже полтора года.
– Какого черта здесь происходит? Почему твой папаша, с поддержкой военных вывез Грозу?… отвечай! – Он схватил девчонку за горло, и если бы не вмешался Андрей, то на его «кладбище» было бы уже два покойника.
– Тихо! Тихо! – Андрей убрал руки Ивана с хрупкой шеи Наташи, – Поверь, я останавливаю его не ради тебя, – обратился он к Наташе, – а лишь для того, что бы ты все рассказала.
– Уроды! – Отдышавшись, кинула девчонка. – Вы, дебилы, даже не понимаете, что из-за вашего полотенца на камере сюда максимум через полчаса приедет куча охраны.
– А ты нас не пугай, девочка! Все очень просто: если в течение десяти минут ты не поведаешь все от начала и до конца, с малейшими подробностями, то твой возлюбленный сначала вырвет твои три ребра, а потом нежно, свернет тебе шею… Нам терять уже нечего, а вот ты дорожишь своей драгоценной жизнью.
Сия тирада возымела успех. Пленница поведала весьма поучительную историю, о том, как все мы недооцениваем коварства ближнего своего:
Побывав с ребятами во временном путешествии, Наташа под впечатлением отправилась к любимому отцу. Узнав о произошедшем, папаня, естественно, загорелся идеей всемирной власти и богатства. Объяснив дочери, какой невероятный случай им выпал, он основательно убедил Наталью в том, что дальнейшие отношения ее и Ивана будут невозможны, так как отец пожертвует практически зятем ради их общей славы и благосостояния. Да, было оговорено, что в случае неповиновения, ее друзья могут быть уничтожены, за что любимый родственник посулил своей дочурке новенький Jaguar. Jaguar … друзья… машина… друзья… Конечно же, Наталья без доли совести и сомнения согласилась.
Внезапно девчонка замолчала, попытавшись изобразить истерику, дабы потянуть время до приезда охраны, но грубый рывок за волосы и несколько пинков в живот привели хрупкую девочку в чувства. Под давлением Наташа поведала, что собирались отвозить Грозу в город Сызрань, отец договорился с ее крестной матерью, и та пообещала, что займется этим делом, естественно войдя в долю. Крестная является одним из ведущих физиков страны, и под Сызранью располагалась ее исследовательская лаборатория. Не раз приезжая в Ростов, Валерия, так звали крестную, предлагала забрать к себе Ивана на разные руководящие должности, но в силу своей несамостоятельности и нерешительности он всегда отказывал столь перспективным предложениям.
– Пойдем уже, – Грустно произнес Ваня, – нужно еще найти одежду.
– Надо еще спросить… – никак не мог угомониться Андрей.
– Она сказала все, что знает, она же не его секретарь… – Ване стало невероятно жалко Наташу, сердце защемило в груди. Ему казалось, что если он сейчас поднимет ее, обнимет и поцелует, она обязательно поймет, что была не права, обязательно поможет, но доля разума, пробивающаяся изнутри, не позволила ему этого сделать.
В огромной гардеробной Наташиного отца, зачем-то располагалось целая уйма костюмов разных размеров. Ваня по телосложению был схож с несостоявшимся тестем, а для Андрея нашелся не менее шикарный костюм поменьше, наверное, со времен безпузой молодости. Обувь, разве что, ему не подошла, но и протертые влажной тряпкой башмаки за полторы тысячи, тоже смотрелись ничего. Схватив пальто, коих выбор был не столь велик, Ване досталось черное, а Андрею коричневое, они направились к двери. В момент, когда Андрей схватился за ручку входной двери, ему едва не отсекла кисть, резко опустившаяся дверь-засов. Грохот разошелся по всей квартире, вмиг наступила кромешная тьма, через мгновение включилось аварийное освещение. Ребята увидели, что подобные засовы заблокировали все окна, все входы и выходы наружу. Вбежав в комнату, где была оставлена связанная хозяйка, они обнаружили, каким-то образом освободившуюся девушку, направлявшую на них дуло пистолета. Андрей среагировал довольно быстро, выпихнув из комнаты друга, затем выбежал вслед за ним, и закрыл дверь ключом, чудом оказавшимся в замочной скважине. Скорее всего, ключ предназначался для заключения ребят в данной комнате, но волею судьбы вышло совсем наоборот, но в любом случае, они снова в плену… и может, здесь не командуют маньяки-мстители, но для Ивана, это заточение было равносильно.
– Наверное, это охрана. Сейчас нас прибьют!
– Как бы, не казалось это страшно, но, по-моему, все не так плохо. – Оптимистически заметил Андрей. – Ее отец предупредил, что нужно включить эту систему защиты. Так что она бы в любом случае ее включила, но преподнесла бы, как, например, сбой системы.
– И что теперь делать?
– Как я понял, – продолжил Андрей, – ключ разблокировки есть только у папаши и у какого-то подозрительного типа, который прибудет сюда лишь через три дня. Плюсы состоят в том, что мы можем подготовиться, минусы, что мы не уверены, что этот кто-то придет один, а это напрямую зависит от цели его визита. Предположим, этот кто-то получил приказ забрать и доставить нас в лабораторию Сызрани, ну а если уж убить…
– Андрей, – жалобно сказал Ваня, – я не хочу умирать, я боюсь.
– Я тоже, дружище, я тоже…
К моменту прихода человека икс, решено было спрятаться в ванной комнате, после чего незаметно выскользнуть у него из-под носа, так как, скорее всего, этот кто-то первым делом пойдет к Наташе, так как та в свою очередь, определенно, даст о себе знать. План был уж чересчур наивен, но другого придумать, сразу не удалось. Затем, решив, что из ванной они попросту не узнают, сам ли пришел мистер икс или же с подмогой, перенесли место дислокации в два огромных шкафа, расположенных по обе стороны от входа. Второй вариант нравился им больше, основы шкафов были вырезанные из дерева, и сквозь изящные сквозные узоры, проглядывалось все вокруг, в тот момент, когда снаружи содержимое оставалось совершенно неприметным. Звать подмогу не представлялось возможным, так как все телефоны, найденные в доме, были отключены, интернет не работал, в общем, полнейшая изоляция. Скорее всего, была какая-то аварийная связь, но ребятам не удалось ее обнаружить. Были установлены определенные рамки, куда могли заходить ребята. На всякий случай, в местах, где находились друзья, видеокамеры закрыли полотенцами.
Весь последующий день Наташа вела себя более чем агрессивно. Закатывая истерику, она сорвала голос, и каждый раз, когда ребята приближались к ее комнате, начинала стрелять. И несмотря на то, что двери были изготовлены из цельного дерева, некоторые пули пробивали ее насквозь. В доме нашлось еще много оружия, было видно, что хозяину не особо есть дело до законов, коим представителем он является, так как пистолеты и револьверы можно было встретить в самых неожиданных местах огромной квартиры.
Уже к ночи девушка угомонилась, и, осипшим голосом, звала Ваню. Он твердо решил для себя, что эта девушка уже не его Наташа, и не отзывался на ее зов. Позже иссохшими губами вооруженная девчонка молила только об одном – она хотела пить. Решив, что желание это для живого существа вполне естественно, Ваня и Андрей достали из холодильника две бутылки воды и приготовились к передаче.
Подойдя к двери, девушка уже не стреляла и ничего не говорила.
– Наташа, ответь! – Крикнул Андрей.
– Я здесь. – Ее голос прозвучал настолько близко, что ребята, испугавшись, отшатнулись; она стояла у двери.
– Отойди и сядь в кресло. – Приказал Ваня.
Послышались неспешные шаги, и слегка уловимый скрип кожи на кресле. Аккуратно провернув ключ в замке, который несмотря на всаженную в него пулю, достаточно хорошо функционировал, дверь приоткрылась, и ребята стали просовывать в образовавшуюся щель бутылки с водой. Когда же одна бутылка оказалась в комнате, пленница соскочила с кресла и, подбежав, вновь начала палить. Одна пуля свистнула и вошла в дерево сантиметров десять над головой Ивана, еще одна попала в днище второй бутылки, ну а остальные, как говорят, ушли в молоко. Ребята спешно захлопнули дверь, успев обеспечить неспокойную хозяйку двумя бутылями.
И еще полчаса Наташа тарабанила в дверь, раздавая направо и налево весьма нелицеприятные высказывания, но друзья, сидя в кухне, практически не слышали ее воплей. Ближе к пяти утра, найдя это время наиболее удачным, ребята вновь открыли дверь, и доставили изолированной запас продуктов, воды и большую кастрюлю, для естественных нужд. Девушка, видимо, действительно спала, потому, что до восьми часов не было слышно не пальбы в разные стороны, не проклятий, не оскорблений. Больше ребята ее не посещали, она стала для них совершенно незаметной, а крики ее воспринимались не больше, чем лай дворовых собак.
За эти дни ребята узнали от разговорчивой девушки много интересного: узнали, что все люди, лишь черви, копошащиеся в земле и существующие лишь для процветания жизней таких как она, что ребята лишь животные, живущие в теплом загоне лишь до тех пор, пока не придет мясник. Узнали, что она никогда не любила такую мразь, как Ваня, что это был лишь фарс, и эти слова, особо ранящие Ивана, она повторяла очень много раз, но, сколько бы ненависти не было в них вложено, он все равно понимал, что это ложь. Невозможно, да и совершенно незачем так играть любовь на протяжении полутора лет.
Ожидаемый момент икс наступил неожиданно – спустя трое суток и четыре часа. В половине седьмого вечера заскрежетали металлические засовы входной двери и стоящий на посту Андрей, быстро растолкал друга, предусмотрительно дремавшего в шкафу, на нижних полка, где обычно люди хранят домашнюю обувь. Засовы вновь заскрипели, раздался слабо слышимый отсюда хриплый голос Наташи. Андрей влез на второй шкаф, место для укрытия в нем располагалось на высоте двух с половиной метров, но он ловко вскарабкался туда по полкам.
Еще один скрип и, со звуком автоматной очереди, разблокировалась вся система. Сквозь резную стенку Андрею была видна клетчатая кепка, из-под которой выступали огромные плечи и, как бы то не странно смотрелось, чехол для клюшек… самый обыкновенный чехол, которые использую для игры «хоккей на траве». Иван видел немного другую картину: черное драповое пальто, подол которого доходил практически до щиколотки, и шикарные сапоги. Эти сапоги Ваня узнал: две недели назад он обратил на них внимание, когда в кафе за Наташей, приехал водитель отца. В тот момент он трижды обзавидовался водительским штиблетам, но успокоил себя мыслью, что даже если они вдруг упали бы ему просто так с неба, у него не нашлось бы под них подходящей одежды.
Да, это был Вадим – водитель и правая рука Мимеровина - Наташиного отца. Остановившись у входа, он присел на одно колено и, зачем-то, принялся расчехлять клюшки. Лицо верзилы оказалось, практически, на одном уровне с Ваниным. Бедняга затаил дыхание, опасаясь моргнуть. Когда же его взору представилось то, что вместо безобидной клюшки Вадим извлек из чехла автомат, он даже не двигал глазами, боясь произвести хоть какой-то шум.
Из дальней комнаты слышался отчаянный хриплый голос хозяйки, но водитель не спешил на помощь; он мало напоминал отважного и романтичного охранника богатой дочки из фильмов. Для начала он не спеша заглянул в ванную, затем, почему-то вернулся и приоткрыл дверцу шкафа, где сидел Андрей, но, не обнаружив ничего подозрительного, отправился дальше. Когда же он исчез в бесконечных просторах депутатской квартиры, ребята мигом выскочив из убежища, проскользнули в дверь.
На лестничной площадке около лифта, разглядывая цветы, коих здесь было великое множество, стояла маленькая девочка лет восьми. Невольно возник вопрос, что на лестничной площадке, где всего одна квартира делает ребенок? Эта встреча стоила ребятам секунды замешательства, после чего они ринулись вниз, а девочка, улыбнувшись удивленным друзьям, незамедлительно включила сирену:
– Пааааааа-пааааа!...
Из квартиры раздались тяжелые приближающиеся шаги, но ребята их уже не слышали, так, как несясь со скоростью света, уже вылетели из подъезда, направляясь к трассе. Выбежав на дорогу, Андрей остановил машину, за рулем которой сидела женщина. Заметив ужас, нарисованный бешеными красками на лицах мальчишек, она без вопросов согласилась подвезти их. Не обнаружив слежки, через несколько кварталов ребята, пересев на автобус, направились к Андрею домой.
15.
Несмотря на уже вечернее время, машины Андреевой матери под подъездом, где стоит она всю свою жизнь, не было, впрочем, как и самой мамы. Молодые люди, надеялись запастись некоторыми средствами, но обнаружили, что семейный тайник пуст. В надежде, что скоро они найдут выход и всего этого уже не произойдет, ребята решили больше не обращать внимания на подобные странности. Отправление в Сызрань не должно было ждать, но для этого непременно нужны были хотя бы какие-то средства на дорогу, и друзья направились к родителям Ивана, которые жили не подоплеку. Выйдя из квартиры, Андрей увидел соседку, пожилую женщину лет восьмидесяти с мусорным ведром. Заметив мальчишек, она вздрогнула, и, не поздоровавшись, поспешила захлопнуть за собой дверь. Еще двух женщин, тоже живущих в этом подъезде, друзья обогнали на лестнице, при этом в затылок себе, услышав волну возмущений.
Одним из самых эффективных и древних оружий, являются сплетни, ведь недаром народная мудрость гласит, что злые языки, страшнее пистолета. С помощью сплетен и слухов в мире было развязано огромное количество войн, разбито множество жизни, обесчестено катастрофическое количество женщин. А все потому, что впустую слушать и разносить сплетни любят все, но лишь единицы знают и умело ими управляют.
Около подъезда Ивана друзья встретили нескольких знакомых, некоторые отворачивали лица, а некоторые сетовали на то, как может наше правительство держать на свободе таких ублюдков. Еще большая странность ожидала их в квартире. Ребята зашли в тот момент, когда родители и младшая сестра ужинали.
– Мам, пап, это я с Андрюхой! – Крикнул Ваня, и они вошли в кухню.
Родители замерли. Спустя несколько мгновений молчания, мать отправила дочь к себе в комнату. Папа же, медленно поднялся со стула.
– Пошли вон… – членораздельно прошипел он, не глядя в сторону ребят, – вон из моего дома! – Заорал он так, что на полках задребезжала посуда.
Мурашки пробежали у Вани и Андрея по коже. Лицо отца побагровело, жилы вздулись, его медный голос вещал как будто из ада. Никогда еще Ваня не видел отца таким. Он глянул на мать, ища в ее глазах поддержки, но она тоже не смотрела в его сторону, ее лицо выражало отвращение, даже омерзение.
– Что произошло? – Ребята, подумали, что причиной такой встречи мог быть задушенный ими три дня назад маньяк.
– Как вы посмели сюда явиться? – Мощным голосом спросила мать. – Не думайте, что вы сможете здесь укрыться. Отец, закрывай дверь! – Скомандовала она. – Я не знаю, как вам удалось сбежать, но я гарантирую, что вы сгниете там!
– Мама, о чем ты! Они же сектанты! Они же хотели нас убить! – Ваня не мог поверить, что его родители имеют к этому какое-то отношение, да и не могли иметь, ведь если бы не Гроза, никогда и не случилось бы этой досадной встречи с фанатиками.
– Да мы с матерью сами еле сдерживаемся, что бы вас не убить, отморозки! – Отец, схватил пацанов за шиворот, словно двух котят, и, зашвырнув их в свою комнату, запер дверь.
– Подождите! Подождите! – Закричал Андрей. – Пожалуйста, только объясните, что происходит, и мы сделаем все, как вы скажете.
– Да что объяснять! Это же надо! Мой сын! – Затянула женщина через дверь. – Мой сын – педофил! Это же надо! А Наташенька, девочка, бедная! Да если бы нам не ее отец об этом сообщил, в жизни бы не поверила!
– Что? – В один голос вопросили мальчишки. – Мама, папа, мы сейчас вам все объясним!…
– Какой позор! Да мне стыдно людям в глаза смотреть! Что… что ты собираешься нам объяснять?
– Да как вы вообще могли такому поверить! – Закричал Иван. – Я ваш сын, а вы слушаете какого-то продажного политика!
Разговор был бесполезен, и ни к чему бы, не привел. Ваня, распинаясь, доказывал родителям, что все это клевета. Отец, тем временем, заявил, что вызывает милицию и отошел от двери. А Андрей тем временем, подойдя к окну, заметил пожарную лестницу, которая граничила с соседним окном, но к которой можно было добраться по выступу на стене: «Бежим», – прошептал Андрей, и они скрылись, прихватив с собой сумку Ваниной мамы.
Когда ребята уже спустились на один этаж, из окна выглянул отец, и, крича благим матом, выбежал из квартиры в чем был. Очередная сумасшедшая погоня продолжалась минут десять, пока, не выбежав на Буденовский проспект, мужчину в носках и халате не задержал патруль. Понимая, что это последнее свинство, ребята достали из сумки пластиковую карту, и, сняв все семейные сбережения, взяв напрокат машину, отправились на поиски Грозы.
Наверное, каждому в своей жизни должен выпасть счастливый билет, и пусть кому-то чаще, кому-то реже, но он обязательно должен попасться. Это не обязательно должен быть лотерейный билет с призовым фондом в сто миллионов долларов. Он может оказаться билетом на самый скучный и заурядный фильм, но на котором ты встретишь свою вторую половину, это может быть что-то уж совсем невероятное, такое, как повестка в армию, где ты, косивший на протяжении шести лет, поймешь, что вот оно – твое призвание. Наш с Олесей счастливый билет, как водиться, жизнь преподнесла с присущей ей издевкой. Разойдясь с роскошной женщиной сержантом Бондаревой, мы, не теряя времени, направились к кому-то из воздыхателей моей блондинки. Хамеров головорезов ее отца поблизости не было видно. И вот, переходя дорогу на зеленый свет, какой-то кретин, не вписывается в поворот и, раскручиваясь на раскатанном снегу, сбивает нас, словно кегли. Машина выровняла свой ход, и было очевидно, что останавливаться и интересоваться нашим самочувствием водитель не собирался, так как он тут же нажал педаль газа.
Меня автомобиль задел только боком, не причинив особого вреда. Олесе же повезло меньше, ее раскрутило несколько раз и отбросило в кустарники, которые росли вдоль разделительной линии дороги. Когда же машина только начала набирать скорость, она вдруг резко остановилась около блондинки, выбежали двое молодых людей. Я еще не вполне могла осознать, что происходит. Двое подбежали к моей спутнице, и, сняв ее с куста, зачем-то начали трясти ее и что-то кричать, разобрать было совершенно невозможно, так как они перебивали друг друга. Поднявшись, побежала спасать пострадавшую, с разбегу оттолкнув одного из хулиганов, я выхватила Олесю, которая была в сознании, но, судя по всему, еще не очень понимала происходящего.
– Ублюдки, что вам от нее нужно! – Завопила я, быстро уводя спутницу.
Незнакомцы же, окружив меня с двух сторон, вырывали из рук Олесю, и продолжали что-то кричать. И вроде говорили ребята по-русски, но ровным счетом ничего нельзя было разобрать. Я тоже начала кричать и расталкивать сомнительных типов.
– Тихо! – Закричала вдруг, оклемавшаяся Олеся. – Она перевила дыхание. – Света, познакомься, Андрей и Иван, мои друзья… те самые друзья, которых мы с тобой ищем.
Все это время, в поисках я размышляла, какова будет моя реакция, увидев лица людей, которые сотворили со мной такое. Я представляла, как вырывала их глаза, как разрезала их на маленькие куски, как скидывала их в чан с кипящей серой, но в результате, все же, успокоилась. Я понимала, что только они смогут вернуть все на свои места, и решила быть сдержанной.
– Да, те самые… – я вгляделась в до боли знакомые лица и поняла, что видела уже их… это были двое из тех подонков, с которыми я имела встречу в сквере Олеся в то злополучное утро.
Я усмехнулась… и название сквера-то какое подходящее – Олеся…
– Друзья, говоришь… – невероятная ненависть заполнила каждую клетку моего существа.
Ребята, не обратив на меня никакого внимания, начали обниматься с Олесей, выспрашивать, она ли это или она, но этого времени… Руки у меня затряслись, я отвернулась, чтобы перевести дыхание, но не в силах сдержать бешеный порыв гнева, развернувшись, с пронзительным криком набросилась сначала на того, кто покрупнее, а затем, когда второй попытался оттащить меня, и на него. Внутри скопилось столько силы и дури, что трое взрослых людей никак не могли угомонить этот всплеск эмоций. Я совершенно не соображала, что творю, а затем, выпустив пар, я отбежала на безопасное расстояние, оставив молодых людей в недоумении.
– Олеся, кто это? Что происходит? – Запыхавшись, спросил Андрей.
Сквозь зимнюю одежду мои избиения практически не нанесли никакого урона ребятам, что меня порадовало, когда разум вернулся.
– Молодые люди, мы с вами уже знакомы, – Олеся удивленно посмотрела на меня, я подмигнула ей, дав понять, что все хорошо, и продолжила, – буквально шесть дней назад, в городе Азове ранним утром вы зачем-то гнались за мной по скверу.
– Ты Светлана Симонова? – В один голос удивленно протянули ребята.
Тот факт, что они знают мое имя, очень насторожил.
– Что с тобой произошло? Ты на себя совершенно не похожа!
И в этот момент, наконец-таки, я высказала двум ошарашенным парням все, что накопилось во мне за долгих шесть дней моих страданий. Однако же, не перебивая, выслушав меня, друзья не посчитали нужным прокомментировать услышанное. Затем мы сели в машину и тронулись.
Теперь ребята начали свой рассказ. Олеся ахала и охала, внимая каждому их слову. Конечно же, пацаны тоже перенесли немыслимый шок, от некоторых подробностей у меня по коже пробегали мурашки, и к горлу покатывал ком, но все же было одно обстоятельство, которое смягчало все ужасы произошедшего. Они, и только они были виноваты в этом, только их малодушие, наглость и непродуманность стало причиной всех бед, в отличие от меня, которая пострадала из-за чьих-то развлечений. Они рассказывали, о гибели друга, о потере девушки, и порой становилось их немного жаль. Но затем, я заметила, что в речах их, ни прозвучало, ни нотки раскаяния за то, что они втянули в свою страшную игру невинного человека. Наоборот, я фигурировала в повествовании, как ненужный элемент, который своим наглым попаданием в систему повредил весь сложный процесс. Я постаралась не заострять на этом внимания, ведь сейчас, когда мы их нашли, главной целью было добраться до этой долбанной машины, и, наконец то, вернуться домой.
Пацаны объяснили маршрут, и, в связи с этим, на выезде из города мы с Олесей решили снять с карты ее двойника деньги, но так как банкоматы выдают ограниченное количество средств, сняли лишь шестьдесят тысяч рублей, а карту так и оставили в одном из банкоматов.
Путь лежал в город Сызрань. Примерно, через четырнадцать часов наш экипаж должен прибыть на место. После двух часов проведенных в дороге я стала еще больше ненавидеть своих спутников, и Олесю в том числе, уже раз сто поднимался вопрос о том, как Андрей старался спасти Олесю, какая сука – некая Наташа. Не выдерживая, я несколько раз пыталась сказать, что вообще-то у меня дома муж, которого я почти неделю не видела, что я тоже живой человек, но меня никто не слышал, ни два омерзительных мне пацана, ни тупая курица-блондинка. Я разрыдалась, да так, что дыхание мое перекрыло, стало трудно дышать, началась икота, от обилия слез и обиды невозможно заболела голова. Я смотрела в окно, а меня никто не замечал. Слезы текли ручьем, так, что шарф стал насквозь мокрым, еще спустя полчаса все замолчали, каждый смотрел в свое окно, водитель на дорогу. На лице Олеси была нарисована попытка размышлений, Ваня, сидя рядом с водителем был отвернут от меня, но видно было, как он время от времени тяжело вздыхал. Лишь на лице Андрея, глядя в боковое зеркало заднего вида, я увидела умиленную улыбку. Его глаза изредка поглядывали на Олесю, и при этом улыбка становилась все глупее. Наверное, это любовь… Он говорил, что искал ее, и скорее всего не было бы столько стремления, если бы он ее не любил. Я поглядела на, упорно изображающее раздумье, лицо блондинки и мне даже стало жалко парня, ведь она, конечно же, даже не догадывается о его чувствах, как и о чувствах тех десятков, которым она разбивала сердца, как она не догадывалась о чувствах охранника НИИ, ради нее оставившего семью, как и многих-многих других. Так, молча, мы проехали еще около часа. Затем Иван с Олесей уснули, а Андрей продолжал вести авто все с той же глупой улыбкой.
Жуткая апатия не оставила меня и во сне. Вдруг захотелось что-нибудь сказать в создавшейся тишине, захотелось проверить, что я не призрак, а действительно существую здесь и сейчас, но праздные жалобы на жизнь меня уже достали, и тут в голову пришла весьма разумная мысль. Ведь если Наташа со своим отцом знает, что ребята на свободе, и, скорее всего, попробуют добраться до грозы, то они естественно отправятся за ними. Стало быть, они уже могут быть у нас на хвосте, либо впереди нас. Ведь они, как я поняла, совсем не глупые ребята, и раз додумались использовать родителей Вани против них самих, что им стоит, попросту, поставить ловушки на пути в Сызрань. Как ни странно, очнувшись ото сна и тишины, меня услышали. Свернуть и объехать окольными путями, правда, не представлялось никакой возможности, но столь важное наблюдение ребята приняли к сведению.
Седьмой день своей новой жизни, я встретила, подъезжая к Волгограду. Было принято решение дальше продолжать движение по самому короткому пути, по двести двадцать восьмой трассе до Ульяновской области, затем по двести двадцать шестой до Самарской области, а там пересесть на такси и окольными путями въехать в Сызрань.
Как и предполагалось, ловушки уже были расставлены. Проезжая Волгоградский пост ГАИ, мы заметили, что останавливают автобус и маршрутное такси. Мы приостановились рядом, дабы пропустить отъезжающую машину постовых, я заметила, что двое инспекторов, выйдя из автобуса, держат листовки с фотороботом. Попросив Олесю приопустить окно, мы услышали, как один постовой объясняет другому, о недавно пришедшей наводке на двух маньяков, предположительно движущихся в направлении Саратова. Один большой плюс был нами отмечен, судя по всему, проверяют только общественный транспорт, но все равно нужно быть крайне осторожными.
Приближающийся новый год готовил как всегда много затрат, вот и бедные инспекторы ГАИ зарабатывали на подарки детишкам как могли, прячась по кустам денно и ношно. Так мы за последующие пять часов два раза расстались с пятистами рублями за превышение скорости в населенных пунктах Ерзовка и Дубовка, затем из ниоткуда взявшиеся блюстители порядка выклянчили две тысячи рублей за пересечение двойной сплошной где-то около Горного Балыклея. И уже в самом Саратове в семь часов утра, тощий инспектор ну уж искал-искал к чему придраться, и чтобы не тратить наше драгоценное время, мы, так уж и быть, сделали ему презент к празднику в размере двухсот рублей. Перекусив в придорожной забегаловке, мы отправились дальше и через три с половиной часа въехали в Самарскую область. Следуя плану, тут мы и оставили машину на стоянке, и дабы не вызывать подозрений оплатили сразу за три дня.
Таксист, довозивший нас до Сызрани, оказался весьма проворным: за пятнадцать минут домчал нас до города, и остановил у, симпатичной и недорогой частной гостиницы, наверное, принадлежащей какому-нибудь другу, так как расхваливал он ее как родную. Вот мы и на месте… На часах был почти час дня, Андрей вырубился сразу же как донес себя до кровати, а мы с Олесей и Иваном успели выпить по чашке чая.
Все, спать…
16.
Приближаясь к желанной цели неспешно, с переменным успехом, со временем, мысли о безысходности отходят на второй план, уступая место надежде. С высоты пройденного пути лучше становиться видно все совершенные ошибки и открывшиеся перспективы, и ты, как бы, набравшись опыта и мудрости, можешь двигаться дальше, шагая, уже куда более, уверенными шагами. В полудреме в моей голове блуждали мысли. Сам факт того, что в этом невероятном испытании жизнью я смогла узнать, что и как со мной произошло, отыскать союзника, а потом и виновников, позволял мне надеяться, даже, я бы сказала, внушал в меня мысль о том, что, в конце концов, удастся вернуться домой – в свое время.
Удивляться чему-либо уже было просто глупо. И вот, когда все отдохнули и собрались в уютной гостиной за поздним ужином, мои новые знакомые объявили план дальнейших действий, в котором роль пушечного мяса, как ни странно, выполняла ваша покорная слуга… в принципе, на этом гениальный план и заканчивался.
В сумасшедшей среде ученых-фанатиков, меня никто не знал, и это был огромный плюс. А вот, как именно мне пробраться в охраняемую зону, да еще и на, скорее всего, самый охраняемый объект… Я поспешила огорчить ребят, и напомнила, что у меня нет никаких документов, и, что, максимум, куда меня пустят, так это посмотреть на закрытый высокий забор, да и то издалека. С противной для меня самоуверенностью, ребята, недовольно что-то пробормотав, начали анализировать, что именно они там говорили, мне было совершенно не интересно.
Предновогоднее настроение витало в самом воздухе города. Решив не мешать умам думать, я пошла проветриться. В городе очень повеселили многие «украшательства» размещенные на деревьях, фонарях и растяжки над дорогами «С праздником», которые, вероятно, повесили уже несколько лет назад, это было понятно по множеству перегоревших на них ламп – все это так напомнило родной город. Снега здесь, почему-то было совсем немного, хотя Сызрань располагается гораздо севернее Ростова-на-Дону. Выйдя на площадь, где рабочие заканчивали устанавливать исполинскую ель, я увидела множество детишек, раскатывавших замершие лужи. Дерево не было еще украшено, но вокруг него уже водили хороводы. Пахло морозом и праздником.
– Может, вы подальше отойдете. – Услышала я тонкий детский голосок, и, обернувшись, увидела маленькую девочку, сложившую руки на груди и недовольно притаптывающую ножкой.
Я вдруг поняла, что стою прямо посередине большой замерзшей лужи и вокруг уже собралась куча ребятишек, которые ждут, когда же глупая тетка даст им простор для катания. Аккуратно освободив каток, я обратила внимание на забавную картину. На площади стояли несколько внедорожников около которых общалась компания людей, но привлек меня ребенок, с трудом выпрыгнувший из автомобиля, начавший дергать за руку одного из мужчин, очень жалобно и наигранно скуля. Недолго продержавшись, мужчина, наклонился к мальчонке и поцеловал его. Ребенок, радостно прокричав, сбиваясь с ног, побежал к остальным детям, и прямо с разбегу прыгнул, подобно пингвину, в ледовую лужу. Я наблюдала за этим озорником еще немного. Когда же он в очередной раз устроил веселую кучу-малу, с головы его слетела шапка, и я отчетливо увидела, что это был Антошка… мой Антошка! Сорвавшись с места, я побежала, и, упав перед ним на колени, обняла, растрясая беднягу из стороны в сторону. Ничего не успев понять, мальчонка продолжал смеяться. Затем я отпустила его и надела слетевший головной убор. Придя в себя, малыш уставился на незнакомку удивленными глазенками. Он совсем не испугался, а лишь заинтересованно ждал, что я ему скажу.
– Мальчик мой, Антошка, ты не узнал меня.
– Прошу прощения, но я не могу вспомнить, где мы встречались. – По-взрослому рассудительно и очень вежливо ответил он.
– Ты обещал, что никогда меня не забудешь! – Улыбка растянулась на все лицо.
Я так рада была его увидеть, рада была знать, что он жив, что с ним все в порядке, словно это был мой ребенок, словно знаю его не пару часов, а всю жизнь.
– Я же говорила, что буду охранять тебя всегда! – И снова поправила ему шапочку.
– Ангел… – неуверенно проговорил он. – Ангел! Это ты! – Он радостно закричал и крепко-крепко обнял меня за шею. – Ангел!
– Да, это я!
– Но почему ты не похожа на себя? Ты выглядишь гораздо старше и… и, вообще, по-другому.
Гематомы, все еще не до конца сошли с моего лица, и действительно оно выглядело намного старше.
– Я ведь ангел… – избавила себя от лишних расспросов, – работа у меня такая…
Сидя на земле, я слушала, как Антошка рассказал мне, что в тот день его сразу же отправили в больницу, куда немедля приехал его отец, что он сильный и буквально через пару дней уже поправился. Рассказывал, что сначала очень злился на своих похитителей, а потом простил и взял с папы слово, что тот не будет делать им ничего плохого.
Конечно же, отец немножечко слукавил наивному сынишке, ну, или развалины бомжей действительно совершенно случайно были изничтожены в ту же ночь… Антошка все говорил, и говорил, и говорил, а я слушала и слушала. Было удивительно встретить его здесь, но что именно они тут делают, мне было не важно, главное, что все у него хорошо.
– … и теперь мы приехали, потому, что здесь разрабатывают эту машину времени! – Радостно восклицал он. – Только это большой секрет и никому нельзя его рассказывать.
Расплывшись в своих чувствах, я не услышала начала этой фразы.
– Антошка. Повтори, что за машина времени?
– Ну, я же говорю, что когда мы сюда ехали, слышал папины разговоры по телефону, и он говорил об этой машине времени! Классно, да!
– Нет, мальчик мой, совсем не классно… – эта новость буквально пронзила меня прямо в сердце, словно мечем, – машина времени – это очень страшная вещь, никогда даже не думай о машине времени!
Антошка испуганно спросил:
– А что будет, если мой папа начнет ей пользоваться?
– Это очень страшная штука, мальчик мой! Скажи, что именно твой папа говорил и зачем вы вообще приехали в Сызрань.
– Ты же защитишь моего папу, защитишь? – Антошка испуганно прижался ко мне.
– Я твой ангел, но я все равно попробую сберечь папу от опасности, только ты должен мне в этом помочь!
Малыш поведал, что обычно папа не берет его с собой в командировки, но в связи с последними событиями, да и с совпавшими на это время каникулами, Антошке повезло. Отец должен был приехать сюда и обсудить очень важные, как я поняла, инвестиционные вопросы со своим дальним родственником, который и утверждает, что нашел машину времени. Очень полезным мне показалось то, что Антошка с отцом уже два раза бывали в здании, где хранится злосчастная машина, но к самой машине отец ходил один, без него.
Один из мужчин, стоявших у внедорожников, у которого отпрашивался Антошка, отошел от машины, выглядывая в толпе сына. Мальчонка подбежал к папе, и, поцеловав его, быстро вернулся.
– Папа сказал, что мы уже едем в гостиницу. Так как мне тебе помочь?
Выяснилось, что папа Антона завтрашним днем вновь собирался идти в лабораторию, но во сколько именно мальчик не знал. И мы, словно два шпиона, сошлись на том, что ангелы появляются всегда в нужный момент, а значит, завтра я буду ждать его около входа, чтобы, оставшись в одиночестве, он смог меня провести внутрь и все показать.
Едва переступив порог гостиницы, Андрей и Ваня подхватили меня под руки, и повели обратно на улицу. Их поведение было крайне возмутительно, и я, в конце концов, собралась расставить все точки над «Ё». В грубой форме объяснив ребятам, что смерть их друга не дает никакого права обращаться с остальными товарищами по несчастью таким образом, я настояла на извинениях в дискриминации, на извинениях, наконец, за то, что я вообще попала в эту ситуацию. Ребята извинились, и даже придали своим лицам оттенок раскаяния. Хоть я и понимала, что это отчасти наигранность, дабы не порождать бунт, но все равно мне уже было куда приятнее.
Мы поймали такси и отправились в обыкновенный с виду салон быстрого фото, где за, каких-то, два часа мне сделали новый паспорт. Паспорт был полностью с моими реальными данными, и с виду невооруженным взглядом нельзя было отличить от настоящего. Выходя из салона, я чувствовала себя полноценным человеком. Никогда бы не подумала, что с такой легкостью можно в чужом городе обнаружить столь опасную контору, а ведь ребята совершенно спокойно нашли ее в интернете. Два часа ожидания мы провели за разговором, так… ни о чем. Они напоминали мне двух бобров, которые, не обращая внимания на весь окружающий мир, чего-то суетятся, строя свою плотину; вот и они, могли разговаривать со мной, а затем, безо всякого плавного перехода, уже обсуждают между собой гениальные планы по захвату вселенной.
Андрею я даже стала немного симпатизировать, а вот Ваня вызывал во мне лишь опасение и страх. Глаза громилы очень ярко отражали тот факт, что за последнюю неделю жизнь его изрядно потрепала, и, наверное, нервы парня не выдержали. Лицо выражало глубокую задумчивость, иногда в нем мелькали оттенки чего-то такого, что можно увидеть, разве что, в маньяках, сидящих на скамье подсудимых. Я старалась не то чтобы не разговаривать, даже не смотреть в его сторону.
Путь в гостиницу лежал через ту самую площадь, где мне уже довелось сегодня побывать. Водитель оповестил нас, что это площадь имени Ленина. Я усмехнулась… мистика прям какая-то! Меня как будто преследуют вожди и главные умы мирового пролетариата: тут – Ленин, в Ростове – Карл Маркс…
Тянуть было нельзя. Пробираться к машине нужно было как можно быстрее. Самой главной задачей было добраться до ребят, рассказать в какой жопе все мы находимся, и вернуть все на свои места. Дабы пробраться на разведку, были предложены самые разнообразные варианты, от наивных и сказочных, до, просто таких мерзких, что лучше бы я пожила еще в этом времени, чем творить такое… Поехидничав с пол часа над мучениями мыслительных процессов своих спутников, когда общественный словесный понос закончился, я сообщила, что завтра меня скорее всего проведет внутрь один знакомый, а там уж на месте и буду разбираться.
Наверное, в этот момент ребята прокрутили в голове столько матерных слов, сколько не приходило к ним в головы с того момента, как они научились говорить, но они интеллигентно смолчали. После же непродолжительной паузы, выдохнув Андрей попросил продолжить.
– А что мне продолжать? – Наивно, копируя Олесю, я похлопала глазками. – Говорю же, завтра, точно не знаю во сколько, меня попытается провести внутрь мой знакомый. А там… я думаю, ваших двойников не держат в клетках, авось повезет, может мне и удастся с вами, то есть с ними встретиться.
Все молчали, понимая, что бесполезно выспрашивать подробности… все, но не Олеся… А что за знакомый?… а может он сам позовет ребят?… а может он нас всех проведет… а… может… если… - заладила блондинка.
– Так, все! – Я сурово взглянула на нее. – Лучше, на всякий случай, опишите мне своего Олега.
Описывать не пришлось. В гостинице был интернет, и Олеся просто показала мне его фото. Во время просмотра мне бескрайне стало жалко ребят, на их глазах появились слезы, начались восклицания о том, каким хорошим, каким другом был Олег. Нужно было срочно успокаивать толпу причитающих нытиков. И, загнав всех в номер, я с замашками диктатора, мельтеша из стороны в сторону, отчитала их, объяснив, что Олег жив, и что находиться он в этом же городе, что еще немного и все вернется на круги своя, и произошедшее с ними забудется, как страшный сон.
Наутро напутственные речи прозвучали от каждого, даже от Олеси. Схоже было наше прощание с проводами на войну единственного кормильца семьи. С гордо поднятой головой, выйдя из гостиницы и постояв секунду, я вернулась обратно. Недоуменные лица встретили меня.
– Все, что ли? – Спросила Олеся.
Ничего не отвечая, пройдя в комнату, я взяла с тумбочки забытый паспорт.
– Вот теперь точно, всем пока!
Выглядело все не так страшно, как представлялось. Интересуемый объект совсем не походил на Ростовское НИИ, где работали ребята. Это были два небольших четырехэтажных здания, соединенных между собой навесными пластиковыми туннелями. Вокруг же огромную территорию занимал сквер, который даже в малоснежном зимнем пейзаже выглядел удивительно красивым и ухоженным. Я зашла в первое здание, где большими буквами было написано «Главный корпус».
Первая стадия проверки была пройдена без проблем: данные паспорта были занесены в учетную книгу, а на вопрос о причине визита ответила, что направляюсь в отдел кадров. Я вежливо была предупреждена, где именно находиться интересуемый меня отдел и, что работать он начнет лишь с девяти утра. Изобразив огорчение, я прошла в холл. Холл был просто огромен, врядли можно подумать, глядя на здание изнутри, что здесь столько места. Возникло ощущение, что находишься на краснопресненской станции московского метрополитена: стиль самого холла взят еще из советской эпохи, но было видно, что хозяева не просто не желали делать ремонт и обновлять интерьер, наоборот, кругом все отреставрировано, словно только что сделано. Помимо винтажной роскоши повсюду были развешаны указатели и карты на разных языках. Коридоры в административных частях здания были открыты, и в некоторых с самого утра кипела работа. Входы же в исследовательские части зияли пестрыми табличками «посторонним вход воспрещен». Расположившись на диване, я стала ждать приезда Антошки.
Сообщник появился в холле ровно через час. Четверо мужчин о чем-то горячо спорили, Антошка же, пройдя мимо меня, как настоящий спецагент не подал никакого вида и даже не взглянул в мою сторону. Я уже было испугалась, не забыл ли он про наш договор, но нет, не забыл. Еще полчаса ожидания, и мальчонка появился в дверях одного из коридоров и почти незаметным жестом головы позвал меня. Мы поднялись по длинному туннелю. На проходной нас остановили два человека в военной форме и с табельным оружием на поясе. Антон, по всей видимости, продумывал этот план всю ночь. Он представил меня своей няней, которую отец не смог вовремя встретить. Вновь проверка паспорта.
– Телефон, все электронные устройства оставляем здесь. – Проговорил мужчина заученную до автоматизма фразу.
– Что вы, как можно! Меня обо всем предупредили, так что все уже осталось в машине.
Он взглянул на меня, словно детектор лжи, и недоверчиво обвел металлоискателем. На том проверка была окончена.
– Скажи, ты видел кого-нибудь из тех людей, кто работает с машиной?
– Кажется да, – Антон призадумался, – мужик усатый ужасно строгий. Он все время чего-то там кричит и ругается нехорошими словами.
– А молодых парней ты там видел? Их должно быть трое, они нам с тобой просто необходимы.
– Видел! Это которые очень часто курят вон в том коридорчике. – Указал под лестницу. – А они что, плохие, да?
– Нет, малыш, это очень хорошие ребята, и они помогут нам спасти твоего папку! Только они сами об этом еще не знают, и нам нужно с ними поговорить.
Буквально на моих словах из того же коридора, вышли интересуемые меня молодые люди. Пройдя мимо, они прямиком направились в курилку. Я узнала и Андрея, и Ваню, и незнакомого мне Олега. Пленники совсем не выглядели забитыми и запуганными рабами человеческой алчности, они просто общались между собой, почти с тем же блеском в глазах, с каким я видела их, встретившись в маршрутке в то злополучное утро.
Толком нельзя было понять незнающему человеку, что это за место и какую секретность оно представляет, ведь с одной стороны сюда поместили столь секретный аппарат, а с другой стороны, я практически без проблем смогла сюда пройти. И кто знает, как мне подойти к ребятам… мало ли, быть может, они целиком и полностью обвешаны различной прослушкой, поэтому и перемещаются свободно, без охраны, а может… да бог его знает, что еще может быть!
Антошка был поставлен на ответственный пост – охранять коридор. Достав из кармана блокнот и ручку, я написала на листе вкратце, кто я, зачем я здесь, и кто меня послал. Пленники курили по второй, когда к Андрею подошла незнакомка, и незаметно шепнула на ухо, что бы тот аккуратно прочитал записку, а сама отошла немного в сторону, взяв у Олега сигарету, закурила.
С первой строчки Андрей поменялся в лице, но тут же взяв себя в руки, вернул обратно физиономию невозмутимости. Понимая, что дело серьезное, Олег и Иван весьма наиграно старались изобразить отсутствие всякого интереса к происходящему. Изучив листок, сделав последнюю затяжку, Андрей, потянувшись к пепельнице, кинул мне многозначительный, но мимолетный взгляд.
– Я думаю, было бы неплохо, сегодня, часиков в шесть нам опять посидеть в «Старом Эле». Как вы на это смотрите? – Спросил он непринужденно своих друзей, и снова кинул на меня взгляд.
– Да, хорошо бы, – рассмеялись ребята, как бы подыгрывая, – да вот, как бы не спиться… – весело продолжая тему алкоголя, они развернулись и направились в лабораторию.
Затушив сигарету, я услышала приближающиеся голоса мужчин, прибывших с моим Антошкой, они доносились этажом выше. Сняв охрану в виде мальчугана, я отправила его поинтересоваться у отца, долго ли еще они планируют здесь находиться, и дала установку предупредить папу, что он будет играть на улице около входа. Молниеносно, выполнив задание, Антошка отчитался, что отправление будет произведено через полчаса. И мы, быстро проскочив на улицу, по-деловому сдержанно попрощались.
17.
Когда несешь с собой хорошие новости, ты не просто идешь, ты летишь, буквально подпрыгивая, стремишься быстрее донести ее адресату, сокращая моменты ожидания предвкушением. Так бывало со мной всякий раз в подобных случаях. Каждый раз… но не сейчас. Сейчас я, не спеша, еле-еле перебирая ногами по снегу, брела в гостиницу, прекрасно понимая, что мои спутники, буквально сгорая от любопытства, изводят себя разными мыслями, сидя в четырех стенах. Мне было приятно осознавать, что сейчас им плохо, и хотелось растянуть моменты удовольствия на бесконечный срок, но возвращаться все же было нужно. Но вот прогулка и свежий пьянящий морозный воздух что-то сотворили со мной, и, пройдя пару автобусных остановок пешком, во мне что-то поменялось. Ребята уже не казались мне такими уж отвратительными, ничтожными существами, почему-то я вдруг пропиталась к ним приятельскими чувствами. Может быть, где-то внутри я поняла, что конец нашим общим приключениям уже близок, и мне не хотелось расставаться с ними на такой агрессивной ноте, а может просто перебесилась.
Вернувшись, я не стала боле томить ребят долгими разговорами, и сообщила по факту все. Сообщив о намеченной вечером встрече в кабаке, мне отчего-то было искренне приятно смотреть на их радостные возгласы, и хоть нельзя было сказать, что они сегодня относились ко мне как-то иначе, но, все равно, мне меньше всего хотелось бы сейчас какой-либо агрессии.
Семь часов; в «Старом Эле» практически не было свободных мест. Море белых воротничков отмечали новогодний корпаратив. Недалеко от входа, как и было запланировано, сидела тройка научных сотрудников, по всей видимости, с, только что принесенными, полными кружками пива. Первой заметив ребят, я направилась к столу, но тут меня буквально отмели назад огромные руки Ивана.
– Олежек! – Закричал из-за моей спины Андрей и бросился к столу.
Ваня же, остолбенело, глядел на него секунд двадцать, а затем, громко разрыдавшись, кинулся ему на шею. Ребята нынешнего времени не совсем понимали сути происходящего. Я же, не сумев сдержать слез, разрыдалась в унисон здоровяку, и, решив не мешать столь болезненной для него встречи, решила пока постоять в стороне.
– Дружище, ты чего? – Недоумевал почти задушенный в объятиях и поцелуях Олег.
– Олежек, братик мой родной! – Захлебывался тот слезами. – Родненький, прости меня, прости дорогой!
Все вокруг стали понимать, что истерику необходимо немедленно прекращать. Спустя пару минут, ребятам удалось погасить очаг паники, и они уже спокойно сели за стол. По убедительной просьбе Ивана, Олег не убирал свою ладонь из его рук.
Я обратила внимание, что все это время за моей спиной, перепугавшись, стояла Олеся. Заметила ее я по резко поднявшейся фигуре Андрея, не нашего, а нынешнего времени. Он затаив дыхание, направился к ней. Было видно, что этой встречи он ждал так же долго, как я жду своего возвращения домой. Он медленно подошел к ней, и обнял так жадно, так жарко, что на лице нашего Андрея, появились нотки ревности и ненависти к самому себе. Но волноваться ему было совершенно не о чем, так как недалекая блондинка даже не поняла, чего это с ним такое происходит. Она, вероятно, была уверена, что если она уже встретилась с одним двойником, то и второй должен был вести себя немного сдержанней, ведь не может же она радоваться каждому Андрею, встретившемуся ей в лабиринтах времени.
Порядка часа ушло на то, чтобы Ваня налюбовался Олегом, чтобы Андрей-настоящего насладился присутствием Олеси, чтобы Андреи и Иваны привыкли к присутствию своих двойников. Практически два часа я провела на крылечке «Эля», выкуривая одну за одной сигареты. Второй час был потрачен на обмен историями, а третий час был посвящен смерти Олега, и тут я уже старалась не покидать помещения, дабы необходимо было очень много рук для успокоения истерических выпадов бедного Вани. Наш Андрей узнал о том, что в данный момент в Сызрани находится и его мать, которая, не поверив в пущенные по Ростову сплетни, каким-то образом разузнала, куда их увезли, и примчалась следом. Это объяснило и отсутствие семейных сбережений в доме, как, собственно, и отсутствие машины и непосредственно мамы. Ребята-настоящего поведали, что хоть и держат их в этом городе без их воли, но пока они упорно выполняют свою работу, с ними весьма неплохо обращаются. Тем более что довести до ума Грозу им самим просто необходимо, дабы разыскать и вернуть Олесю, а там и все на круги своя может вернуться.
Полчаса молчания пошли всем на пользу… и, наконец, мы перешли к делу. Наверное, где-то на этом этапе развития вечерних событий я и вырубилась… Проснулась я в гостинице, на мне была бережно надетая гостиничная пижама, а мои вещи аккуратно сложены в шкафу. Олеся еще спала, но в отличие от меня она была закутана в не разобранную постель в полной экипировке, разве что без верхней одежды и обуви. Записка, лежащая на столике, написанная корявым подчерком гласила «Подтягивайтесь часам к восьми». И так как часы на стене показывали часов двенадцать – начало первого, я впопыхах кинулась расталкивать спящую, чтобы выяснить, где мы должны были быть в восемь часов. Ясно было, что блондинка намедни малость перебрала крашеного самогона, что во вчерашней забегаловке гордо величали «Немецким Элем». Но выйдя из состояния коматоза, красавица облегчила мою душу сообщением того, что наше присутствие требуется к восьми вечера. Спокойно выдохнув, я потащила спутницу в ванную комнату, но спустя мгновение, она полностью вернулась из похмельного астрала в свое тело, и волевым решением отказалась от моей помощи.
Голос из ванны поведал, что именно она столь бережно приготовила мою сонную тушу ко сну, затем ей стало немного не по себе, и решив не заморачиваться на удобстве своего ночлега она уволилась в постель в чем была. Девочка искренне удивлялась, что именно могло так подкосить ее искушенный абсентом организм. Я лишь улыбалась в ответ, сегодня она была для меня мила, как никогда.
Ближе к полудню город начал засыпать огромными хлопьями невообразимо красивый снег. Транспорт снизил скорость до пешеходной, и даже самые лихачи не решались гнать сквозь густую белую пелену.
На проходной около лаборатории три научных сотрудника Андрей, Олег и Иван встречали машину с неким грузом, предназначавшимся для их работы. Коробок было немало. Выгрузив для начала их из машины, ребята отправили первую партию груза вместе с Олегом на лифте, который «чудесным образом», тут же вышел из строя.
Обругав отборным матом трехсотлетний лифт и заодно его проектировщиков, нервно покурив на улице, Андрей и Ваня, громко возмущаясь, принялись таскать коробки вверх по лестнице. Где-то на четвертом заходе Андрей, поднявшись, уже не спустился, о чем, просигнализировал Ваня его двойнику, ждавшему неподалеку. О том, что парень внезапно появился снова с коробками в руках, и о том, что он был чрезмерно заснежен, охрана и не собиралась задуматься, так как уже была давно увлечена комедией, устроенной в лифте Олегом. Он, то начинал выть, словно волк, то петь революционные песни, то просился немедля выпустить его в туалет, то начинал прилюдно извиняться перед каждой девушкой в отдельности, коим он своей сволочной натурой испортил жизнь…
В последний заход, по той же схеме проник в лабораторию и второй Иван. Разделавшись с грузом, ребята отправились угомонить шумного коллегу, который собрал вокруг своей персоны весь персонал.
– Ну, все, все! Не мешай людям работать, хватит клоунаду устраивать! – Весело постучал Андрей в дверь лифта. – Между прочим, пока ты здесь людям праздник устраивал, мы с Ваней на своем горбу все перетаскали!
– А может я для этого здесь и застрял? – Отшутился Олег.
– Почему так долго? – Поинтересовался Иван у слесаря, которому Олегово выступление уже порядком поднадоело.
– Да черт его… не пойму. Застрял из-за перегруза, а почему дверь никак не открывается… непонятно. – Нервничал, до смешного низенький мужичок.
– Ты там, давай, не буянь, слышишь? – Постучал в дверь Ваня. – Похоже, ты там еще долговато сидеть будешь. Оставшиеся коробки остаются за тобой! – Ребята ушли.
– Вот так-то вы с другом-то… – грустно проговорил пленник в ответ.
– Да ты у меня тут до завтра сидеть будешь, если не замолчишь! – Не выдержал-таки слесарь.
Спустя некоторое время, двери в лабораторию распахнула жертва советских лифтов. Слесарь помог освободившемуся донести коробки, и еще раз напомнив, что тот ему крайне надоел, удалился.
По особому распоряжению, в помещение, где находилась Гроза, не располагались камеры наблюдения, что в свою очередь весьма облегчало ребятам совместные действия. Сложив все возможные «За» и «Против», ребята начали торопливую подготовку машины. Работа кипела, но даже при такой занятости, чувствовалось очень сильное напряжение между Олегом и Ваней, который в свое время не смог спасти своего Олега. И быть может, не думал бы Олег об этом случае, который по большому счету произошел совершенно не с ним и совершенно не по Ваниной вине, если бы, не сам Иван, отчаянно пытавшийся раскаяться и оправдаться в его глазах. Всякий раз, встречаясь взглядами, он словно просил прощение за смерть, а вот живого Олега это начинало раздражать. Дабы избавиться от навящивости друга, он переключился на Андрея:
– Рассказывай, человек из прошлого, получается у тебя что-нибудь с Олесей или все так же?
Андрей-настоящего ревностно кинул взгляд на двойника.
– На это совершенно нет никакого времени, – строго ответил он, – но… – в его глазах появился блеск, – мне кажется все к тому идет.
– Я так скучаю по свей любимой… – тяжело вздохнул Ваня-настоящего. – Это же надо, какой тварью оказался ее отец!
– Шалава! ****ь подзаборная! – Прошипел второй Иван.
Ребята-настоящего вопросительно восклицая, уставились на него округлившимися глазами.
Во вчерашнем разговоре Андрей намеренно не стал упоминать о случае с Наташей, дабы не выводить из строя, как своего, так и Ваню-нынешнего времени. Но сейчас, когда ни о чем не подозревающий глубоковлюбленный Иван начал кидаться на двойника с кулаками, пришлось выложить все как было.
Вновь наступившее перемирие снова погрузило ребят с головой в работу. Со стороны каждый из них наблюдал удивительные метаморфозы: если глядя на обоих Андреев сразу было понятно, что перед вами один и тот же человек, то того же нельзя было сказать об Иванах. Они скорее походили на героев индийских фильмов, где спустя множество лет встретились братья-близнецы, которые всю жизнь росли в разных кастовых сословиях. Ваня, не переживший предательства любимой, издевательства сектантов и потери друга, был с виду солидным молодым человеком, ничем не примечательным и не выделяющимся из серой массы. Ваня же, который за последние дни не только побывал в нестандартной для обывателя ситуации, но который, ко всему хладнокровно убил человека, и чуть не лишил жизни бывшую возлюбленную, изрядно одичал. Глаза его выражали некое безумие, осанка его осунулась, он стал агрессивен, и, наверное, не всегда понимал, что делает.
Время близилось к восьми, в лабораторию должны были подтянуться оставшиеся члены группировки. Это была одна из опаснейших частей плана, ведь пройти они должны были по липовым пропускам, коими их обеспечит тот же мастер, который и сваял поддельный паспорт. Но в отличие от маскировки под няню, подкрепленной реальным ребенком, в этот раз все легенда была какой-то размытой и успех операции находился под большим вопросом.
Проклиная себя, за то, что прошлым вечером так бесцеремонно уснула, я пыталась выяснить план наших действий у Олеси, которая, вероятно, не могла мне ничего толком объяснить, потому, что боялась растерять всю ту информацию, которая переполняла в это время ее мозг. Весь день, она торопливо урывками что-то мне говорила, но систематизировать этот бред было весьма сложно. Начиная говорить о необходимости попасть в портал тем составом, который был изначально, она переходила на сравнение наших ребят с, вновь найденными… Затем блондинка рассказывала о каких-то пропусках, о непонятном Ванином поведении, о том, что если все удачно получилось, то ребята уже должны быть в лаборатории, еще она что-то вещала о лифте, о погибшем Олеге, в общем несла много-много нелепой околесицы.
И вот, когда летающая, из угла в угол, словно муха, Олеся вызвала такси. Я схватила ее весьма грубо и, усадив на стул, проговорила:
– Ни ты, ни я отсюда никуда не уйдем, пока мне не станет ясно, что все-таки происходит.
Испуганно заморгав глазами, Олеся поняла, что мои угрозы не пустой звук, и начала повествовать:
– Если не против, я буду говорить не досконально все, а только по делу?
– Да! – крикнула я. – Так что у нас, наконец-таки, за план!
Набравши воздуха, спутница выдала мне вполне адекватный рассказ.
Как предполагают создатели адской машины, сбои в работе произошли не только из-за недостаточной готовности Грозы к работе, а из-за непосредственного добавления в программу путешествия незапланированного элемента, посредством случайного открытия еще одного портала. То есть основной задачей сейчас стоит, отправка во временной портал сразу всех элементов, тогда сама машина раскидает всех по своим местам. Немалую загвоздку составляет досадный факт смерти одного из необходимых элементов, но этот пробел ребята попробуют устранить, подменив его ныне живущим Олегом. И так, сейчас мы спускаемся к подъехавшему такси, и отправляемся прямиком, либо домой, либо еще хрен знает куда…
Забрав из неловких рук блондинки пропуска, которые гласили о нашем временном пребывании в лаборатории особого назначения, под гордым названием младших научных сотрудников. Бумажки выглядели солидно, с печатями, росписями и голограммами, даже не знаю, как можно было достать такие документы за одну ночь. Уже в машине меня начало тревожить одно обстоятельство, а что если меня, не так давно бывавшую там под видом няни, узнает охрана… но спутница уверяла, что нет повода для волнения, ведь они работают сутками, сегодня их точно не будет.
Охранники на входе действительно сменились, нас записали в табель посещений, и мы уверенным шагом направились в нужный нам коридор.
– Я бы никогда не оставил свою работу ради какой-то свадьбы. – В конце коридора постовые вели активную беседу.
– Согласен, глупый поступок, его курица, наверное, думает, что такую же зарплату ему будут платить где угодно. Одно слово – деревенщина!
– Да по нему же видно, что любит свою работу, вон, со слезами на глазах вещи собирает.
Заметив нас, военные прекратили разговор, и, приняв строгий вид, спросили документы. Паспорта у охраны почему-то не вызвали такого интереса, как пропуска. Сначала один из них всячески крутил карточки в руках, тер и просвечивал, затем шепнув что-то второму, они начали их разглядывать вместе, периодически заглядывая в глаза то мне, то Олесе. Блондинка стояла непоколебимо, как столб, было ощущение, что она опять отключилась, уйдя в астрал. Я же начала переживать так сильно, меня кинуло в жар и лицо покрылось краской.
– У нас к вам будет несколько вопросов. – Охранник обошел нас сбоку, преградив путь назад.
Олеся продолжала стоять с непоколебимой уверенностью, я же не знала куда себя деть, переминая в руках перчатки. В этот момент подошел человек в штатском с большой спортивной сумкой в руках.
– Ну, все, ребята, вроде все собрал. Досматривать будете? – Положил на стол сумку. Оглядевшись, молодой человек понял, что у охраны какие-то вопросы к посетительницам. – Ребят, с документами проблемы? – И этот момент он с прищуром осмотрел меня.
– Да, что-то не могу понять, – взяв пропуска в руки, ответил ему постовой.
– Да у них, вроде все нормально должно быть. Эта девушка, - показал он в мою сторону, - няня мелкого Антошки, который тут днями, бедный, ошивается.
Мне стало дурно, ноги отказывались держать, а сердце колотило все сильнее.
– Как няня? – Он окинул взглядом документы, затем нас, затем приказным тоном прокричал. – А ну, стоять!
Наверное, я бы послушалась приказа грозного военного, если бы меня за собой не потащила буквально за шиворот Олеся.
– Куда бежать? – Спотыкаясь, закричала она.
– Вверх, видишь лестницу!
Я не слышала шагов погони, наверное, покидать пост военным было строго запрещено, но тревога взвыла немедля. Интересуемая нас лаборатория находилась в самом конце длинного коридора. Мы успели пробежать лишь его половину, когда затопали тяжелые берцы по лестнице.
– Немедленно остановитесь, в противном случае мы открываем огонь на поражение! – Услышала я позади себя, и, понимая, что это не шутка, остановившись, повернулась, увидев перед собой около пятнадцати стволов автомата Калашникова. Военные замерли, выстроившись в начале коридора плотной стеной.
– Не стрелять! – Уверенным голосом крикнула Олеся, выйдя вперед меня.
Не знаю, каким образом, но в руках ее находился, ни кто иной, а мой Антошка. Безумная блондинка вцепилась в волосы малышу и, приставив к его маленькому горлышку походный раскладной нож, хладнокровно диктовала пятнадцати вооруженным военным свои условия. Мальчик скулил в ее руках, словно испуганный щенок, но как бы не разрывало это мое сердце, придя в себя, я побежала дальше по коридору и попыталась открыть дверь. Дверь лаборатории не поддавалась, как, впрочем, и остальные.
– Дверь заблокирована! – Заорала я истерическим голосом.
– Мне ничего не стоит перерезать глотку этому ребенку! – Слова блондинки резали меня и без ножа, в них не было ни нотки фальши. – Мне нужно, что бы вы разблокировали двери!
– Отпустите ребенка!
– Я не шучу. – Монотонно повторила она.
Не знаю из-за чего, мне было не видно, Антошка так жалобно закричал.
– Что ты творишь! – Крикнула я.
– Оставьте ребенка, двери открываются!
И действительно в этот момент прозвучало несколько мощных щелчков в дверях. Отворив ее и увидев в помещение наших ребят, я истерически завопила:
– Быстрее! Двери открылись!
Волоча за собой ребенка, с шеи которого струилась бурая жидкость, Олеся забежала в помещение, затворив дверь на два возможных внутренних замка. Швырнув мальчонку в сторону, словно ненужный мусор она поспешила к ребятам.
– Что за херню вы устроили? – Кричали оба Андрея из соседней комнаты.
– Быстрей! Нет времени объяснять! – Кричал кто-то еще.
Пользуясь моментом суматохи, я подбежала к малышу.
– Не дотрагивайся до меня. – Закричал Антошка, – Ты совсем не ангел! Ангелы не предают! Ты предала меня! Ты использовала меня! Ты плохая! Я ненавижу тебя!
– Нет, нет… – пыталась я оправдаться. Но понимая, что ни к чему это не приведет, я насильно обняла его, и, проговорив «извини», побежала к остальным.
Истерия и паника царила кругом, дверь выбивали военные, мы, закрывшись в кабинете, где располагалась Гроза, запустили адский механизм.
– Во избежание повторения конфуза, в портал вам обязательно нужно войти одновременно всем вместе. Держитесь друг за друга! Всем ясно? – Кричал Андрей-нынешнего времени. – Сейчас портал должен открыться, полезайте в Грозу!
В этот момент за дверью прозвучал хриплый заплаканный голосок Антошки: «Они здесь, за этой дверью!» И дверь эта разлетелась во все стороны, и, казалось, целая армия заняла боевую позицию в проеме, ожидая приказа. Мы же, подобно крысам, спрятались за Грозой.
– Не стрелять! – Послышался чей-то командный голос.
Мы слышали, а где-то и видели, что забежали в лабораторию еще несколько человек. Затем появилось и остальное начальство, это был уже знакомый мне на внешность отец Антона, и еще трое в штатском.
– Мимеровин, сука… – прошипел Ваня. Я точно не поняла, но, кажется, это был Иван не настоящего времени.
Я окинула Олесю вопросительным взглядом, на что она быстро отреагировала и объяснила, что Мимеровин - это отец Наташи.
– Не знаю, какая моча ударила в ваши пустые головы, в этом мы разберемся позже, но как видите, у вас ничего не вышло! – Вещал генерал. – А теперь не спеша, выходим из-за укрытия и тихо направляемся к выходу, пока мы не разнесли тут все на хрен!
¬– Арнольд Сергеевич, – Андрей-настоящего привстал из-за укрытия, – мы крайне раскаиваемся в содеянном, но поверьте, нам крайне важно, я бы даже сказал, жизненно необходимо довести нашу миссию до конца.
– Тебе что, сученок, жить надоело? – С ненавистью прокричал Мимеровин.
– Еще раз повторяю, вытаскивайте свои жопы сюда! – Продолжил Арнольд Сергеевич.
– Андрей Генадьевич, папа, – обратился Ваня-настоящего к своему свекру, – позвольте нам в вашем присутствии завершить начатое, а потом делайте с нами все, что угодно. Давайте рассмотрим это, как показательный пробный эксперимент!
– Да ты что, тупой качек, вообще мозги растерял, – вдруг из толпы выбежала Наташа, – Тебе сказали, тащи свою жопу сюда, идиот!
Иван-настоящего никогда не видел свою любимую в таком состоянии и до сего момента не мог поверить в то, что про нее рассказывали Андрей и Ваня-будующего.
И в этот момент произошло уж совсем непредсказуемое. Ваня, увидев перед собой предавшую его Наталью впал в такую ярость, коей от него не ожидал даже его самый близкий друг - Андрей. Схватив в руку какой-то прибор, напоминавший клюшку для гольфа, вырвав ее из какого-то устройства, он с диким воплем, резким движением выпрыгнул из-за укрытия и набросился на Наталью, нанеся ей оглушительный удар по голове. Девушка взвизгнув, повалилась на пол, а бывший возлюбленный продолжил со всего размаху избивать ее. Но ударить хотя бы третий раз ему уже не удалось… безо всякого приказа, возможно просто от неожиданности кто-то из военных открыл огонь, коий подхватили и все остальные. Словно решето, Иван повалился на пол. Невероятный шум оглушил всех присутствующих. Абсолютно все вокруг разлеталось вдребезги.
Не было слышно, но видно было хорошо, как генерал орал, приказывая остановить огонь. И тут я увидела Антошку. Он, словно не замечая шума и выстрелов, появился прямо в середине лаборатории, где лежала оглушенная девушка и окровавленное тело Вани. Глядя мне прямо в глаза, заливаясь слезами, мальчик кричал что-то. Не знаю уж точно, может я слышала, а может, прочитала по губам, или просто додумала, но кричал он следующее:
– Ты не ангел! Я тебя ненавижу! Я ненавижу тебя! Ты не ангел, ты предатель!
Люди в штатском, упав на пол, закрывали головы, и тут отец мальчика, увидев сына под шквальным огнем, бросился на одного из стрелявших, и в порыве отчаяния схватившись за автомат, попытался отобрать его. Может быть, именно эта нелепая автоматная очередь, а может какая другая прервала ненавистный крик моего мальчугана…
Мне уже было все равно на происходящее вокруг. Захлебываясь слезами, я поползла к лежащему в крови Антошке, которого я на своих руках вынесла из логова торговки человеческими головами и из-за меня же этот ребенок лежит сейчас в луже своей крови, и последние слова в его жизни были о нескончаемой ненависти ко мне… Я обняла его и почувствовала, как что-то похожее на большие иглы начали пронизывать тело. Я уже ничего не слышала, перед глазами все белело, лишь чувствовала что-то теплое и мокрое в своих объятьях… потом и оно пропало…
Вот она долгожданная смерть, коию я ждала все эти невыносимо тяжелые дни… Она все время бродила рядом, присматривалась и выжидала нужного момента, момента не просто отчаяния, а разрушения всех надежд… И вот меня начало затягивать куда-то, нечто липкое окутывало меня. Словно тончайшие нити паутины заволакивали тело, проникали внутрь, залепляя глаза, уши и глотку. Затем, я почувствовала то самое, описанное во многих книгах, холодное дыханье и леденящее прикосновение смерти…
18.
Мысли о смерти развеялись почти сразу, как только мое лицо начало коченеть и внезапно захотелось дышать, захотелось с жадностью заглотить воздух, но что-то мне мешало. Может, я все еще умираю?… – подумала я, и решила подождать еще немного. Но становилось все холодней, да и шея понемногу затекала. Решив, что на другом боку умирать будет куда комфортней, я развернулась и обнаружила, что белая пелена перед глазами, это совсем не небесные врата… а леденящее прикосновение смерти, всего лишь сугроб, в толщи которого я и лежала ничком.
Приподнявшись, и увидев перед собой занесенные снегом деревья и кустарники, я удивилась не на шутку. Неужели военные, скинули мое, чудом ожившее тело, в лесу… значит ли это, что и остальные мои спутники лежат где-то неподалеку. Резко поднявшись и достав из сугроба свой рюкзак, я огляделась, и буквально застыла на месте, когда поняла, что действительно в руках держу свой рюкзак. Оглядев его, убедилась, что это был действительно красный рюкзак, с неделю назад украденный мелким цыганенком. В нем не было многих из всех, тех вещей, которые, я забирала из дома, не было документов, но что самое странное, там лежали лекции и гора шпаргалок для зачета.
Не понимая, что происходит, я продолжила поиски своих спутников, или того, что от них могло остаться. Пробежав сквозь густые кусты, я столкнулась с кем-то, и сама не понимая от чего начала кричать. Этот кто-то поддержал меня своим еще более пронзительным криком, затем отпрянул от меня.
– Олеся, Олеся, это ты?
– Девушка, – возмущенно проговорила испуганная женщина, – зачем вы так пугаете?
Женщина отправилась дальше, и стало понятно, что вышла я на самую обыкновенную аллею. Вдруг заметила я, что нет на мне никаких побоев, так как перемещалось мое тело достаточно резво, и что одета я была во что-то… да, конечно… на мне было именно мое родное пальто, купленное в сток-товарах за тысячу рублей. И лес был совсем не лесом, а сквером, моим родным сквером - Олеся, через который ходила на учебу каждое утро… Было совсем темно и непонятно ночь или утро стояло на улице. Телефон, найденный мною в кармане, показал на экране шесть утра, оцепенев на мгновение, я со всех своих здоровых и не покалеченных ног, не опасаясь никаких двойников, побежала домой.
Не снимая верхней одежды, не разуваясь, я пробежала мимо родителей, и со всей дури прыгнула на все еще спящего мужа. С непонятной для окружающих жадностью, начала обнимать его, кидая из стороны в сторону, целовать его спящую мордочку, которая от неожиданности, спросонья ругалась в ответ матом. Я не могла отлипнуть от него ни на секунду. Ничего не объясняя, я тискала ошалевшего супруга еще очень долго, но, несмотря на мои уговоры остаться сегодня дома, он все-таки ушел на работу.
Спустя пару часов в доме я осталась одна. Несмотря на то, что фактически я купалась полчаса назад, я все-таки набрала ванну, и, откисая, наслаждалась своим пребыванием дома.
Что же все-таки со мной произошло? Дома я или нет? Множество вопросов кружились в голове. А вдруг сейчас войдет мой двойник… а что если… Нет! Нужно откинуть все эти глупые мысли. Я дома, и я никуда отсюда не выйду в ближайшие пол года. Больше никаких путешествий во времени! Больше никаких вокзалов, никаких бомжей… И тут меня словно выкинуло из воды… А как же Антошка? Ведь если все действительно вернулось на круги своя, то именно сейчас, может быть даже в эту самую минуту, похищают маленького Антошку и, накачав наркотой, везут в этот рассадник зла.
Что-то нужно было предпринимать, но что?... я обнаружила малыша только завтрашним днем, а вот сколько именно он там пробыл - неизвестно. Так же вспомнилось мне, что «королева» говорила и о второй части товара, скорее всего, это очередной ребенок, но как мне спасти их? Нужно было обязательно предупредить отца Антошки… и я не придумала ничего лучше, как позвонить в нашу доблестную милицию.
Я оповестила хранителей порядка о том, что намедни стала случайным свидетелем подозрительного разговора двух привлекших мое внимание личностей: сумасшедшей с площади имени Карла Маркса и весьма прилично одетых, респектабельных людей. Поведала, что из разговора мне стало известно о готовящимся похищении такого-то – такого-то ребенка. Так же, в подслушанном разговоре упоминалось и про другое похищение, но смысла уловить не удалось, кто именно был его целью. Я попросила органы поверить мне, и произвести проверку в указанном мною месте.
На протяжении всего дня телефон разрывала Аня и остальные однокурсники, но ни с кем не хотелось разговаривать. Мысли о мальчишке не давали покоя… поверили ли моему рассказу в органах, или же сочли за неудачный розыгрыш.
Во время ужина мои сомнения и опасения, наконец-таки, были развеяны. К дому подъехала целая делегация машин в сопровождении милиции. Всей семьей выйдя на улицу, я увидела меж множества людей моего Антошку. Он крепко держал своего отца за руку, глазенки выражали огромный интерес к происходящему. Мои же родственники не могли взять в толк, кто эти люди и что им нужно.
Естественно у милиции было ко мне множество вопросов, разбор которых продолжался часов до двух ночи. Но самое главное, что ко мне подвели Антошку. Его отец представился и поинтересовался, кто именно позвонил в милицию. Я призналась с большой опаской.
– Антон, вот эта тетя спасла сегодня тебя, давай ее поблагодарим. – Сказал малышу папа.
И Антошка, мальчик, который совсем не знает меня, который видит меня в первый раз, подошел ко мне, и очень громко проговорив слова благодарности обнял и поцеловал меня.
Паутина Кроноса
© Copyright: Светлана Гаркушева, 2015
Свидетельство о публикации №215030101736
Свидетельство о публикации №215030101736
Рецензии