Greisland

Гауптштурмфюрер Гюнтер Краус понуро сидел на броне неспешно едущего вперед панзертанка. Второй, точно такой же, он утопил в болоте двумя днями ранее, когда, после успешного боя с отрядом партизан, кинул в погоню весь штурм, за что и поплатился. Догнать надоедливых русских на их же территории не вышло, зато угодить в самую топь местных болот - запросто. Решив не рисковать вторым танком, он решил бросить одну единицу техники и направится к скоплению основных сил СС, как и было условлено. Но что-то пошло не так и отчет о разгроме отряда партизан оказался под угрозой - отряд попусту заблудился на незнакомой местности. После суточного бесцельного скитания, они вышли на едва видную среди поросшей травы дорогу и углубились по ней в лес. Но вместо ожидаемого выхода к какому-нибудь более-менее заселенному людьми участку, она уводила их все дальше и дальше в чащу.
- Гауптштурмфюрер, так дом! Дом!
Гюнтер резко вскинул голову, вглядываясь в даль. И точно, впереди деревья чуть расходились, образую поляну, на краю которой стоял покосившийся сарайчик. Чуть поодаль виднелись еще какие-то строения, вероятно всего отряд наткнулся на русскую деревню! На лице офицера расплылась улыбка:
- Хазе, Риггер, давайте вперед, огонь открывать только в крайнем случае. Нам нужен кто-то способный говорить, иначе мы застрянем в этой глуши еще на уйму времени!
Уже через двадцать минут перегруппировавшийся отряд уже всходил в деревню. На первый взгляд она казалась заброшенной, большая часть домов, коих было не больше дюжины, были покосившимися и обветшалыми. Возле единственного пригодного к жизни стояли оба солдата, отправленных в разведку. Вальяжно покуривая, они привалились к забору, рядом на заваленке сидел бородатый старик, смолящий точно такую же самокрутку, что и у бойцов. Танк остановился прямо напротив дома, Краус спрыгнул с брони:
- Гутен абент, грайс. - Поприветствовал он деда, попутно доставая карту и продолжил уже на русском. - Что есть это за деревня? Нам нужен пройти этот лес.
- А на х*й бы тебе не пройти, немчура? - Оскаблился в бороду дед.
- Вас? -- Не понял Гюнтер.
- Я говорю, какой лес, вечереет уже, заплутаете! Давайте в дом, хлопцы, баньку затопим, самогоночки выпьем, а с утра я вас провожу куда-надо.
- С утра? - Немного опешил от дедовского гостеприимства немец.
- Да с утра, с утра! - Дед ловко соскочил с насиженного места и подхватив офицера под руку, потащил к дому. - Тут вся деревня пустая, один я, места хватит! Отоспитесь хоть, сынки, не все же вам воевать да воевать!..

Утро встретило Гюнтера ужасной головной болью. Кое-как выбравшись из дома, он повис грудью на заборе и выплеснул из себя все съеденное и выпитое за вчерашний вечер. Потом чуть передохнул и дважды повторил процесс.
-- Чегось, х**вертит тебя, нерусь? -- Послышалось из-за спины. Немец кое как повернул голову и увидел ухмыляющегося на столько, насколько позволял полу беззубый рот, старика.
-- Вас? -- Выдавил он из себя.
-- Да я говорю, воды вон из колодца набрал холодненькой, попей иди да ополоснись, окаянный.
-- Данке...

Зима обещала быть холодной, но гауптштурмфюреру было совсем не до холода. В одной рубахе, расстегнутой на груди, разгоряченный недавней работой, он сидел на крыльце вместе с одним их рядовых и глубоко затягиваясь самокруткой, наблюдал как колют дрова двое только что сменивших их бойца. Мерные удары топоров по поленьям успокаивали и приводили чувства в порядок. Гюнтеру вспоминалось детство, небольшая деревенька где он рос и где, еще будучи совсем юнцом, он так же колол дрова.
-- Господин гауптштурмфюрер, разрешите обратиться? -- Подал голос его напарник.
-- Да конечно, -- Отвлекся от раздумий офицер. -- Что-то случилось?
-- Нет, просто мысли в слух. Как думаете, наши уже перешли в наступление?
Гюнтер немного призадумался. А действительно, ушли войска дальше или русские держат фронт, не давай частям вермахта прорваться вперед?
-- Линия фронта была недалеко, стой наши на месте, мы бы слышали артиллерию. Я думаю, наступление идет полным ходом, рядовой, победа неминуема.
-- Вы тут х*и пинаете или работаете, дармоеды? -- Из окна высунулась знакомая дедовская борода.
-- Что? -- Не поняли немцы.
-- Я говорю, вы раз устали, сынки, в баньку идите, зря что ли спины надрывали тут?
-- Ааа, я, я, уже идем, гут...

Залихватская немецкая песня прерывалась лишь звоном ударяемых друг об друга стаканов и шумом звенящий посуды. В ночной тиши этом шум раздавался на добрых несколько десятков километров, так что возвращающийся из соседней деревни дед заранее успел заготовить уйму ругательств.
-- Вы что же это, нажрались, охломоны? -- Возопил он, увидев самый разгар застолья прямо посреди деревни.
-- Чегось?
-- Я говорю, что за повод то у вас, соколики мои?
-- Штайер жениться надумал, дед!
-- На ком этось!? -- Опешил старик, сразу забыв все ругательства.
-- А на Хелен, с деревни соседней!
-- На Ленке-то? Да я только что ж оттуда, когда он успел?
-- Он лучшим бегуном во всем Берлине был, твой кобыла угонится разве ж за ним? Садись к нам...

Большой амбарный замок, висевший на дверях в сарай никак не поддавался. В ход уже пошли топоры и косы, а один из бойцов неровной походкой тащил из кузницы увесистую кувалду.
-- Вы какого х*я тут чудите, ироды!? -- Подоспевший вовремя дед успел остановить не на шутку разошедшихся в своем начинание солдат.
-- А вот такого, дед! -- Заплетающимся от выпитого самого языком заговорил Краус. -- Где ключи?
-- Да на кой они вам, проспались бы пошли!
-- Нет! -- Немец смачно икнул и сам испугавшись собственного звука, на секунду затих, вновь собираясь с мыслями. -- Эти... как их... с соседней деревни... Ох**ли! Дед, отдавай наши автоматы, порешим их нахрен!
-- Да я сам тебя сейчас порешу, а ну быстро все по домам!..

Семьдесят лет минуло с тех пор, как в этих лесах разорвался последний снаряд и отгремела последняя автоматная очередь. Маленький Ваня очень любил приезжать к деду в деревню. Дома родители совсем душили в нем все его начинания, не давая вдоволь набегаться и надурачиться. У деда же был простор и почти полная свобода действий, а еще тот самый лес, большая собака и танк, на котором он в данный момент и восседал. Внимание его привлек рисунок на боку железного чуда военной техники. Белый череп, будто оскалившийся в злорадной ухмылке, со скрещенными костями под ним. Спрыгнув с брони, Ваня побежал к деду, сидевшем на заваленке и по обыкновению курившему папиросу.
-- Деда Гюнтер, деда Гюнтер, а почему на танке череп нарисован?
-- Да чтоб ты, сорванец, х**ню всякую не спрашивал.
-- Что? -- Не расслышал внук.
-- Да я говорю, отцепляй от будки Адольфа, сейчас возьму удочки и на реку пойдем, малец, сегодня на ужин у нас будет уха...