Ганс

Вечер обещал быть интересным. Владимир Ефименко, для друзей просто - Ганс, был приглашен в гости братьями Воеводиными. Впереди его ждало много водки, пива и поход в ночной клуб для знакомств с представительницами слабой половины человечества.
В свои 23 года Ганс был вполне доволен жизнью, единственное, что совсем немного напрягало - постоянная угроза призыва. Да-да, Ганс умудрялся скрываться от людей в погонах, регистрируясь то у матери в Орловской области, то у отца в Москве.
Кстати пригласившие его братья тоже принадлежали к числу людей в погонах - один из них был капитаном, второй старшим лейтенантом Вооруженных Сил Российской Федерации, поэтому в их присутствии Ганс попасть в военкомат не боялся.
В шестнадцать ноль-ноль действо началось: под водочку, огурчики, непременную курицу гриль и разговор "за жизнь" они просидели до вечера. Братья, как обычно, подтрунивали над Гансом, упирая на то, что "пора бы стать нормальным мужиком", обещали "все быстро устроить - призыв и т.д.", а через положенное время "придёшь и ты уже ого-го!!!". Ганс, в свою очередь, вяло парировал их выпады.
Около девяти вечера братья дали команду на выход: - Ну а теперь - в клуб!
Друзья вышли на улицу и, взяв попутку, поехали в центр Москвы, не забыв при этом взять с собой и пивка.
Недалеко от клуба, неожиданно для братьев, Ганс выпал из окружающей реальности и банально уснул. Никакие попытки привести его в чувство не помогали. Братья стали прикидывать - как, не возвращаясь домой, обеспечить сохранность Ганса. Тут они вспомнили, что недалеко находится воинская часть, в которой проходит службу их товарищ - старший лейтенант Жеребцов, для друзей - Вовчик. На счастье братьев, Вовчик как раз был дежурным по своей базе и готов был принять на временное хранение Ганса. Надо отметить, что часть в которой проходил службу Вовчик, была совсем небольшой - как по территории, так и по численности личного состава. Особый шик придавало ей и то, что данная часть, находясь практически в центре Москвы, подчинялась командованию Военно-Морского Флота, в связи с чем службу на базе проходили призывники - матросы.
Прибыв на базу и сдав с рук на руки Вовчику земную оболочку Ганса (так как разум товарища находился в неизученном, пока что, науке пространстве), братья убыли развлекаться дальше. Вовчик-же распорядился бережно разместить вверенное ему тело в расположении взвода и вернулся к исполнению обязанностей дежурного по части...
….Пробуждение было ужасным. Казалось, каждая клеточка тела вопит от боли. В голове мелькали обрывки последнего разговора с братьями, что-то о призыве на службу и что-то еще. Но самое страшное, что заставило Ганса практически окаменеть, это крик: - Взвод! Подъем!
- Какой взвод? Какой подъем? Где я? - мысли Ганса бились в его голове с такой силой, что казалось, голова взорвется. Ганс боялся открыть глаза и, судорожно нащупав одеяло, накрылся с головой. Вся его жизнь с бешеной скоростью пролетала перед его мысленным взором. - Боже, за что? - застонал он, - Помоги мне! Я стану самым примерным твоим чадом! Я, я, я...- От нахлынувшего на него ужаса, Ганс не мог до конца сформулировать на какие жертвы он готов пойти, чтобы не служить в армии.
Тем  временем вокруг него продолжалась, пока не видимая ему, жизнь: скрипели кровати, кто-то вполголоса поругивался, кто-то засмеялся, последовала следующая команда: - Выходим строиться на утреннюю физическую зарядку!
-А эт-то что за фрукт такой? - невидимый подаватель команд, судя по звукам, переместился ближе к Гансу: - Это кого тут команда подъем не касается?
Ганс весь сжался. - Эй матрос, я к тебе обращаюсь,- одеяло было безжалостно сдернуто с Ганса и кто-то крепко схватив его за плечо, перевернул на другой бок. Ганс все-таки открыл глаза и увидел стоящих возле кровати на которой он лежал молодых ребят в матросской робе.  - Это конец, я уже на корабле, - мелькнуло в голове Ганса, - Но когда же я успел сюда попасть?
Испытывая весьма нешуточное головокружение, он медленно встал с кровати. Оказалось, что отдыхал Ганс не раздеваясь, прямо в джинсах и рубашке. Его кроссовки стояли рядом.
- Ну, кто ты есть-то? Откуда призван? Судя по доносящемуся от тебя запаху, провожали тебя очень и очень хорошо.  Давай рассказывай, - обратился к нему невысокого роста крепыш, в тельняшке и синих брюках, судя по поведению, бывший здесь старшим. Ганс нервно сглотнул и признался, что помнит он все очень и очень плохо, что сам он из Москвы, закончил институт по специальности программист. Ему было очень и очень плохо.
- Программист, говоришь? Ладно, потом разберемся, а сейчас давай, обувайся и выходи строиться на зарядку, а то сейчас старлей придет и тогда мало никому не покажется.
- Товарищ старшина, а Жеребцов уже в канцелярии сидит, чай пьет, пора докладывать - обратился к крепышу один из матросов.
- Старлей Жеребцов, - вяло отметил Ганс. - Жеребцов! ЖЕРЕБЦОВ!!! - как вспышка мелькнуло в его голове. - А как его зовут? - спросил Ганс у старшины-крепыша. - Владимир Николаевич - услышал он в ответ и его затрясло от надежды, что это его знакомый - Вовчик. С Вовчиком Ганса, в свое время познакомили братья Воеводины. Ганс знал, что Вовчик служит где-то в воинской части в Москве, а кем и где конкретно не помнил. - А где канцелярия? - получив ответ, Ганс быстро как только мог, помчался туда.
Вовчик сидел в канцелярии взвода, пил чай и слушал новости, краем глаза посматривая на висевшие на стене часы - до доклада старшины оставалось около двух минут. Неожиданно дверь канцелярии резко распахнулась и в канцелярию буквально запрыгнул Ганс, который постоял немного и рухнул на диван. Вид он имел нездоровый: бело-синий цвет лица, его трясло, а на глазах явно выступили слезы. То были слезы счастья.
Братья Воеводины долго потом вспоминали эту историю и часто просили рассказать Ганса о том, как он "служил в армии".