От Меня это было

Однажды приснился мне старец, кто он, я не знала. Прошло время, и, находясь в Санкт-Петербурге, в одном из храмов,  я увидела небольшую брошюрку с Его изображением. Преподобный Серафим Вырицкий смотрел на меня с обложки живыми, очень добрыми и проникновенными глазами. Из брошюры я узнала о жизни старца и решила посетить места, связанные с Его прибыванием.
И вот, в январе 2015 года, мне удалось попасть в домовой храм, бывшую келью, при  Александро-Невской Лавре в Санкт-Петербурге.
 В интернете я прочитала, что храм находится в Федоровском корпусе, даже просмотрела фотогалерею, вид из окна кельи на Лавру и снимки снаружи здания.
Приехав в Лавру, я сразу же направилась  к указанному выше корпусу.  Было очень холодно, поэтому я глазами искала дверь. Увидев первую попавшуюся,  тот час  же рванула к ней.
Меня смутило, что не протоптана дорожка, я пробралась по снегу,  дернула за ручку и поняла, что ее давно никто не открывал. Обернувшись, увидела женщин, которые прошли в арку и направились к другой двери, со стороны  Никольского кладбища, то есть во внутреннем дворе Федоровского корпуса.
 Я вбежала вместе с ними в теплое светлое помещение, дежурный, мужчина за 40, спросил меня: «Куда я направляюсь?»
Я ответила, что хочу посетить келью преподобного Серафима Вырицкого.
Он мне подсказал: «Беги, деточка, с этими женщинами. В храм этот ходят с экскурсией». Вместе с ними я поднялась на второй этаж, по красивой лестнице, украшенной живыми цветами в вазонах. На стене, между этажами, находится большая икона старца. Поднявшись на второй этаж, попадаешь  в широкий светлый коридор, в котором тоже находилось очень много живых цветов, чисто, красиво, с любовью ухожено.  Из коридора вела дверь в храм, но я остановилась послушать о жизни старца. Экскурсовод рассказывала женщинам о мирской жизни отрока Василия Муравьева, который поступил рассыльным в одну из лавок Гостиного двора, а позже, стал  одним из самых успешных, богатых и известных мехоторговцев. Большую часть своей прибыли Василий Николаевич Муравьев отдавал на помощь бедным, щедро жертвовал на монастыри и храмы.
Когда в страшные революционные годы он стал перед выбором: покинуть Россию или остаться, то без колебаний  выбрал тяжелый, но, как он считал для себя, единственно правильный путь: пожертвовал   все свои сбережения нескольким обителям, а сам принял   постриг в Александро-Невской Лавре.  Его супруга Ольга Ивановна становится монахиней Воскресенского Новодевичьего монастыря.  Рассказ свой закончила она о Вырице, где прошли последние годы старца Серафима и его жены. Там они вместе похоронены, куда люди приезжают поклониться  старцу, попросить его, как живого, о помощи. Потому что он обещал своим духовным чадам помогать им и говорил, чтоб они разговаривали с ним, как с живым. Там, на одре тяжелой болезни, в течение почти 20 лет он нес подвиг старческого окормления, принимая огромное количество посетителей. Тогда у меня и закралась мысль, посетить сначала храм в Гостином дворе, а, когда я снова приеду в Санкт-Петербург, обязательно посетить и поселок Вырицу.
Сотрудники Гостиного Двора считают святого своим покровителем. Уже скоро будет 20 лет, как там существует молельная комната, куда они приходят со своими бедами и просьбами. Благодарят батюшку за помощь  в делах.
Когда  ушла экскурсовод с посетителями, я вошла в тихий уютный храм. Зашла женщина, которая его открывает и прибирается там, поклонилась святыням и подсказала мне, что в конце коридора я могу написать записочки, чему я очень обрадовалась.  Посередине храма находится икона самого преподобного Серафима Вырицкого с живым ликом, излучающим небесный свет и не передаваемое тепло и доброту. Спокойную, благодатную и умиротворенную атмосферу храма  покидать не хотелось, но посетитель я, не запланированный,  дело шло к вечеру, и,  чтоб не причинять неудобства, направилась написать записочки о Здравии. Можно было взять и небольшую иконку, оставив пожертвования.
Я ушла счастливой.
«От меня это было»- духовное завещание преподобного Серафима Вырицкого, адресовано оно одному из его духовных чад. Молитвенная тайна, послание, которое зажигает вновь огонь в отчаявшейся душе.
Святки – особое сказочное время. Я иду по искристому снегу, в лицо попадают редкие, мягкие и приятные снежинки. Красивая подсветка Александро-Невской Лавры и праздничный звон колоколов. Рождественские каникулы!
Все кажется чудом: и появившиеся женщины, которые пошли к Федоровскому корпусу  и то, что я немного задержалась в метро, что привело меня в келью вместе с ними, и просьба моей знакомой написать в тихом святом месте записочку о здравии ее дочери. Божий промысел!
А еще, у меня дома хранится талончик! Ведь на следующий день я поехала-таки в Гостиный Двор, вместе с мамой. Храм, как оказалось, открыт пока только для работников двора. На проходной мама рассказала, как сильно мы хотим попасть туда, и  охранник выдал нам талончики  на посещение храма в любое время. В тот день он оказался закрыт. Теперь, когда я приеду в Питер, я смогу туда попасть.  Охранник нам рассказал, что есть еще часовня рядом с Гостиным Двором, в Апраксином…
«Думал ли ты когда-либо,
Что все, касающееся тебя,
Касается и Меня?
 Ибо касающееся тебя
 Касается  зеницы ока Моего.
    Ты дорог в очах Моих, многоценен,
 И Я возлюбил тебя,
 И поэтому для Меня
 Составляет особую отраду
Воспитывать тебя.
Когда искушения восстанут
 На тебя и враг придет, как река,
Я хочу, чтобы ты знал, что
          От Меня это было.
Что твоя немощь
Нуждается в Моей силе
И что безопасность твоя
Заключается в том,
Чтобы дать Мне возможность
защитить тебя.
Находишься ли ты
В трудных обстоятельствах,
Среди людей,
Которые тебя не понимают,
Которые не считаются с тем,
Что тебе приятно,
Которые тебя отстраняют,
       От Меня это было.
Я «Бог твой, располагающий
 обстоятельствами,
Ты не случайно оказался
На твоем месте,
Это то самое место,
Которое Я тебе назначил.
      Не просил ли ты, чтобы
      Я научил тебя смирению?
       И вот Я поставил тебя
 В ту именно среду,
 В ту школу,
 Где этот урок изучается.
Твоя среда и живущие с тобою
Только выполняют  Мою волю.
       Находишься ли ты в денежном
       Затруднении, трудно тебе сводить
     Концы с концами, знай, что
           От Меня это было.
Ибо Я располагаю твоими
Материальными средствами
 Я хочу, чтобы ты прибегал
Ко Мне и знал бы, что ты
В зависимости от Меня.
Мои запасы неистощимы.
Я хочу, чтобы ты убеждался
 В верности Моей и Моих обетований.
Да не будет того,
Чтобы тебе могли сказать
В нужде твоей: «Вы не верили
Господу Богу вашему»
(Второз.8,12-13)…» Из духовного завещания старца Серафима.
В преддверии великого Поста все чаще вспоминаются  слова постника иеросхимонаха Серафима Вырицкого: «Надо заключить мир с животными».  Святой преподобный старец Серафим Вырицкий любил и людей, и природу, и животных. С умилением смотрел он, как прыгают чирикают воробьи по веткам деревьев под окном его кельи.
Более же всего имейте усердную любовь друг к другу" (1 Пет. 4:7-8).
Богомольцы сравнивали глаза о. Серафима – по силе их проникновенности – с глазами прп. Серафима Саровского на его прижизненных портретах. В святом Серафиме Вырицком будто воскрес великий саровский подвижник.. Совершенство, достигнутое преподобным Серафимом, можно сравнить с состоянием человека в раю. Адаму подчинялись все звери и птицы, не было между ними – ни человеком и зверем, ни между зверьми – вражды, борьбы, не было ни хищников, ни жертв. Звери добровольно подчинялись человеку, служили ему, человек же не властвовал над животным миром, а управлял им.
Подражая своему небесному учителю, вырицкий старец принял на себя новый подвиг.
Он  молился в саду на камне перед иконой Саровского чудотворца.
С началом Великой Отечественной старец усилил подвиг моления на камне – стал совершать его ежедневно. Рассказывают родные подвижника.
"... В 1941 г. дедушке шел уже 76-й год. К тому времени болезнь очень сильно его ослабила, и он практически не мог передвигаться без посторонней помощи. В саду, за домом, метрах в пятидесяти, выступал из земли гранитный валун, перед которым росла небольшая яблонька. Вот на этом-то камне и возносил ко Господу свои прошения о. Серафим. К месту моления его вели под руки, а иногда просто несли. На яблоньке укреплялась икона, а дедушка вставал своими больными коленями на камень и простирал руки к небу... Чего ему это стоило! Видимо, Сам Господь помогал ему, но без слез на все это смотреть было невозможно. Неоднократно умоляли мы его оставить этот подвиг – ведь можно было молиться и в келлии, но в этом случае он был беспощаден и к себе, и к нам. Молился о. Серафим столько, насколько хватало сил – иногда час, иногда два, а порою и несколько часов кряду. Отдавал себя всецело, без остатка – это был воистину вопль к Богу!
 Помним, что дедушка говорил нам: "Один молитвенник за страну может спасти все города и веси...".
 Так и нам сейчас, современникам, в смутные времена, все чаще хочется произнести:
« Все Святые, Молите Бога о нас!»