Моё последнее лето. Часть вторая

Как же неприятно видеть себя со стороны! Да ещё с такой! Все мои внутренности лежали на полу, белом, но заляпанном в чём-то красном. Ах, да это моя кровь. Голова моя лежала на столе, за которым сидел средних лет мужчина и что-то писал.
– Так, вы пришли в себя. Я очень рад. – Задумчиво произнёс он.
– Пипец, - было моё первое слово, – я живой?
– Конечно, вот вам ещё голову вот к «этому» пришью и отпущу вас домой. – Шутка как-то не удалась, но мужчина не улыбался, только исподлобья посмотрел, и опять что-то написал.
– Извините…
Тишина затянулась, и мне стало весьма неприятно здесь находиться, но и уйти я тоже не мог.
– Так, умер по собственному желанию, спасая человека. Герой значит. Девчонку спасал? Друга?
– Я даже и не знаю, как его назвать. Просто хороший человек…
Мужчина в белом, будто зная Ясина, усмехнулся, быстро посмотрел на меня и опять уткнулся в бумаги, его так и распирало от смеха.
– Ладно, к делу. Жить хочешь? У меня к тебе дело. Значит, я возвращаю тебя, ты живёшь  себе спокойненько, про свою смерть лучше не говори. А то за психа примут, зато психи за своего. И с теми и с теми тяжело. Понял?
– Эмм, насколько это возможно. А какое дело нужно выполнить?
– Это потом. Сейчас мы тебя починим. И отпустим обратно.
При этом он собрал с пола, то, что осталось от меня, и положил на больничную кушетку. Это больница на том свете? Этот «врач» положил сверху белую простыню и начал мять, то, что под ней. Я только в недоумении наблюдал несколько минут, вдруг резко стало больно, я почувствовал своё сердце, оно начало биться. Врач продолжал свои странные действия. Теперь я даже начал кричать от боли, она оказалась одновременно такой невыносимой и при этом несуществующей. Наконец он закончил:
– Ой, забыл.
Теперь взял мою голову и положил около той простыни. Какое же жуткое зрелище, моя голова начала срастаться с остальным телом.
– Можешь пошевелиться?
Я постепенно начал сжимать руки. Больше всего я не хотел видеть своё тело сейчас, что с ним стало. Но заиграл интерес. Я задрал ткать и увидел кожу, все, как и обычно я видел перед смертью. Я резко встал, но с непривычки тело поклонило назад и я сел. Рядом со мной сел тот мужчина, похлопал по спине и произнёс:
– Не переживай, парень, просто твоё тело уже отвыкло от обычных действий. Скоро придёшь в норму.
Меня это немного успокоило, я наклонил голову к коленям. Голова, наконец, заработала, туда начали приходить мысли.
Из всех я только озвучил:
– И что теперь? – Я боялся поднять глаза и посмотреть в лицо своему лекарю.
– Можешь идти домой.
Мне что показалось? Шутка такая? Нет, человек в белом был серьёзен и спокоен.
– Как это? Вот так просто?
– Ну а чего, я тебя уже починил. Как новенький! – Он слегка ухмыльнулся. – Вот только ещё советую курить поменьше, хотя я тебя понимаю, так просто не бросишь. Пробовал.
Я в полнейшем недоумении сидел, и ждал. Только чего? Мужчина опять сел за стол. И не обращал на меня никакого внимания.
– Может, объясните! – Голос дрожал, и в нём слышались нервные нотки. – Что мне делать? Куда идти? Я даже не понял, я умер? Или может, я сплю?!
– Обычно тебе снятся сны интереснее, - «Врач» обернулся на меня и коряво улыбнулся. – Как мне надоело вам всё это объяснять, каждый раз одно и тоже! У вас что, фантазии нет? Ладно, смотри! Это Чистилище, промежуточное место между миром людей и миром мёртвых. Пред тем как попасть на тот свет, люди попадают сюда. И начинается официальная часть. Есть тут беспристрастное «жюри», которое смотрит, что ты сделал в своёй жизни, как ты это сделал, и всё ли ты сделал. И эти люди решают, куда ты отправишься.
Я, хотел перебить, но человек в белом, жестом показывал, что этого не следует делать.
– Так вот, на тебя посмотрели, и решили, что ты отправляешься назад. Парень, ты этого заслужил! Во-первых, ты спас человеческую жизнь. И поверь мне, есть люди, которые в течение жизни даже собаки не погладили, и лишнего «здрасти» не скажут.  А тут спас. Во-вторых, ты не все дела сделал, их конечно не особо много, но выполнить надо. И, в-третьих, молодой ты ещё, и как мы посмотрели, ты будто и не начинал ещё жить. А вот от меня совет: «Иногда не стоит думать - просто делай. А если вдруг сердце дрогнет, это не просто так». А иначе если не рисковать, зачем тогда жить? Отчего прятаться?
Всё это время я стоял, слушал, и гордился собой, а ведь умирать за кого-то, не так уж и дурно. Но слова: «Будто жить ещё не начал», задели. Им виднее.
– Но как я вернусь? Это же восстание мертвецов! От меня же шарахаться будут! Может, я уж тогда здесь останусь? – В моём голосе звучала надежда.
– Всё предусмотрено, ты вернёшься на несколько дней раньше, заодно не совершишь несколько ошибок. Кстати, пойдем, кое-что покажу.
Мы пошли в какую-то другую комнату. Здесь было всё цветное, а стены напоминали розово-голубые облака. На стене было что-то вроде телевизора во всю стену. Подойдя поближе, я пытался коснуться экрана, но он оказался так далеко. На экране было кино, не плохо снято. Солнце, чистое голубое небо, зелёный полулес, кладбище…Спустя пару минут до меня дошло, что я знаю всех актёров. Это мои похороны… Вот какие-то ребята из универа, стоят и шумно обсуждали не по теме. Около самого гроба стояла мама, она ничего не видела и не слышала. Просто стояла и плакала. Вся в чёрном. Она не любила чёрный цвет, она же такая жизнерадостная. Была… Я всегда считал её моложе других мам, и думал, она никогда не постареет. А сейчас, лишний десяток лет, как наложенный грим, бросался в глаза. Мама крутила в руках чёрный платок, выкручивая себе пальцы. Как же больно было на всё это смотреть. Слава богу, гроб был закрыт, мама бы не пережила этого. Чуть правее стоял Ясин, видимо ему было неудобно перед всеми. Лицо не выражало никаких эмоций, безмятежность. Я думал, он будет рыдать, и биться в припадке. Вот, он просто уходит.
– Спасибо, я насмотрелся. – Мне всегда было интересно, что будет на моих похоронах. Ничего особенного, отчего-то стало противно.
– Ты, наверное, увидел не совсем то, что я хотел тебе показать. Присмотрись, кого не хватает.
– Ну, подумаешь. Не вся родня приехала, нужны они мне, ну а однокурсники могли бы вообще не приходить.
Я опустил голову, и начал вспоминать, свою жизнь. М-да, не особо там много дорогих мне людей.
– Машков! Вот гад! А я думал он мне друг! Даже Ясин припёрся, а Витёк – нет!
– Хочешь посмотреть, что он сейчас делает? Мне не трудно, я покажу.
На экране та же погода, я думал, когда я умру, будет дождь…
Вот показали рожу Машкова, он в костюме, стоял и обнимал какую-то девчонку. Симпатичная. А я думал, у него не будет девушки. Ну не мне разбираться в мужской красоте. Значит, девчонки важнее меня.
– Не отвлекайся! Смотри.
Девушка отошла от него немного, и слегка погладила по руке. Теперь я увидел ещё людей. И все они в чёрном… Машков наклонился к гробу и поцеловал в лоб… Женщину. Это же мать Вити. Вот какие у него проблемы дома! И он промолчал, как всегда.
– А теперь благо тебе, он ещё и без жилья остался. Сам знаешь, вы сняли самую дешёвую квартиру. А между прочем, в отличие от тебя, Виктор думал о своём будущем, и очень хорошо учился. А эта девушка, его сестра, осенью она тоже будет поступать. Но благо тебе, им предётся менять свои планы.
– Я что, виноват в том, что умер?
– Помнишь телефонный звонок? Ты знаешь, что можешь заплатить за своего друга. Ведь это всего лишь временные трудности. А парню так нужна была поддержка. Теперь, хозяйка, найдёт других квартирантов. Вы же оба не заплатили…
Человека в белом это забавляло, а меня нисколько. Если бы я знал…
– Теперь знаешь! Так что вперёд! Постарайся хоть в этот раз поступить, правильно. И да, помнишь то мерзкое чувство, которое ты испытывал в последнее время? Это было отвращение к тебе самому. Подумай об этом.
Ода, и я снова, испытал это чувство. Я думал, что всех ненавижу. Оказывается, самого себя. «Врач» положил руку мне на плечо, то ли сопереживая, то ли забирая часть моих болезненных чувств.
Проводил меня до двери, через её прозрачность виднелся длиннющий коридор, с множеством дверей.
– А мне куда?
– Иди прямо, и не ошибёшься! – Улыбнулся на прощание он. Встав перед дверью я обернулся, и только теперь я заметил, что у того человека за спиной виднелись сложенные серые крылья.
Я открыл дверь, и вышел, широко шагнув через порог. По ушам резко ударили громкие звуки. Звуки улицы! Автобусы, машины, люди, очень много людей. Ох, ну и хорошо же вернуться! Мимо прошла девушка и широко улыбнулась, и я тоже ей в ответ. Что-то прохладно. А смутно вспомнил, что ходил завёрнутый в простыню, но забыл, и вот она по волшебству исчезла. И я стою в центре города, перед всем честным народом босой и в одних плавках! Вот здорово!
Я хотел вернуться в то самое чистилище, и поругать: «как так?». Но двери уже не было! Вместо этого прозрачная витрина цветочного магазинчика. Маскировка блин!
Делать нечего, придётся пешочком до дома. Денег же не было. Как же стыдно! Как раз неделю назад были дожди и жуткие холода, то есть сейчас уже. Я шёл минут пятнадцать, продрог ужасно. Ну вот, теперь ещё через остановку идти. Как раз полно народу. Прям, как я люблю! Опустив голову вниз я, проклиная всё на свете, быстрым шагом упрямо шёл вперёд. Кто-то коснулся моей руки. Ноль внимания. Тогда меня прямо схватили и потащили в сторону.
– О, Ясин, здарова, как дела? – Равнодушно спросил я.
– У меня то, всё хорошо, а с тобой что? Открываешь купальный сезон? Да тут вроде даже фонтанов нет.
Стас говорил не сильно громко, чтоб не привлекать внимания, и всё это время держал меня за руку:
– Слушай, а ты вроде не с этого района.
– Ясин, выручи, дай  денег на проезд, сам видишь какая у меня глупая ситуация.
 – Вижу, пойдём.
Я покорно поплёлся за ним, шли мы минуты три.
Дошли до огромного серого дома. Поднялись на третий этаж, зашли в квартиру. Очень красиво, так всё обставлено. У геев не плохой вкус.
– Проходи в комнату. Хотя иди сразу в душ, а то мне неприятно будет.– Спокойно сказал Стас, и ушёл в комнату.
– А что именно тебе будет неприятно? Заинтриговал! – Вот и чувство юмора вернулось, тоже очень хорошо.
– Вещи свои тебе давать! Может ты и чист душой, но вот ноги не особо.
Аккуратно я прошёл в ванную, включил воду. Не стал ждать, пока наберётся вода, сел, обняв колени. Как же холодно! Всё-таки Ясин хороший человек, спас меня. Надо же, как он вовремя появился.
Вдоволь поплескавшись и отмыв ноги, я вылез, но я не смог найти полотенца. Только маленькое для рук.
Я начал кричать, выходить постеснялся, присел на ванную. Взгляд зацепило лезвие. Лежало на краю раковины, и видно, что им пользовались. Я взял его в руки и по привычке начал водить из стороны в сторону широкой стороной.
– Ой, совсем забыл, держи полотенце! Я не смотрю!
И подал мне красную махровую ткань. Я схватил её, и вытолкал Стаса вон. Быстро обернулся полотенцем и вышел следом.
– Вон там, на кровати лежат вещи, выбирай, примеряй, всё твоё.
Я взял какую-то футболку и начал её разворачивать. Но она была перепачкана кровью. В комнату вошёл Стас:
– Там везде капли крови, давай я перевяжу тебе рану.
Теперь я, наконец, посмотрел на руки, на правой ладони из пореза понемногу сочилась кровь. Видно от испуга я не заметил, как сжал лезвие и порезался.
Стас аккуратно промокнул ранку ватой, промыл и перевязал всё бинтом, при этом, не произнеся ни слова, но ему явно это не понравилось.
– Почему ты это сделал?
– Извини, я нечаянно, просто…
– У тебя много шрамов на руке, – он медленно провёл пальцем по уже зажившим рубцам.
– Ах, ты об этом, – я только опустил голову, – ерунда.
– И что эта за ерунда, из-за которой ты вены резал? – На лице Стаса играла кривая пренебрежительная улыбка. Внутри меня что-то закипело.
– Не твоё дело!
Быстрыми шагами я вышел вон, в соседнюю комнату. Господи, да я истеричка! Захотелось курить. Ясин наверняка не курит. Конечно, у него же такая белоснежная улыбка! Раза два я глубоко вздохнул, вроде успокоился. Я посмотрел оставленные для меня вещи. Выбрал синие джинсы, под них светло-синие боксеры, они были мне буквально впритык. Красную футболку с надписью: «Жизнь, я тебя люблю»(ой, да обожаю), серую толстовку. И единственно нормальное, что у него было из одежды - чёрные носки. Как раз когда я закончил одеваться, Стас заглянул в комнату:
– Извини, что полез не в своё дело, я не долже…
– Ясин, спасибо тебе. Ты реально помог, ты появился очень даже во время. И вещи твои подошли.
Я улыбнулся ему, и да, я специально прервал его извинения. Не люблю я этого. Лезут в душу, а если что-то им там не нравится, начинают менять на свой лад.
Стас посмотрел на меня, улыбнулся в ответ, и, пожав плечами, сказал:
– Да ладно. – Пауза. – Не хочешь выпить?
Неожиданно, но весьма своевременно, после последних событий именно этого и хотелось, но в одиночестве это как-то вредно.
– Только если у тебя есть сигареты.
– Тонкие вишнёвые.
Мы оба не сдержались и засмеялись.
Всё-таки Стас пошутил, и нашёл нормальные сигареты с традиционным вкусом и успокаивающим действием. Разговаривали на общие темы. Ясин предложил попробовать чёрную водку, настоянную на всяких корешках, дорогая штука. При слове «водка» я уже согласился, сил не было уже слушать тишину и свои глупые мысли.
Понеслось, рюмка, закуска, шутки, приколы, дикий смех, перекур.
На пьяную голову я отбросил все эти приличия, и всё-таки спросил:
– А какого это быть геем?
Мой собеседник только улыбнулся. Опустил взгляд и на мгновение задумался, как бы покруче ответить.
– Вот тебе ответный вопрос – а «Какого это быть натуралом»?
Меня позабавило это:
– Я такой, сколько себя помню. Никогда не думал, что может быть иначе. Вот просто такой.
– То есть, ты такой, какой ты есть? – Прищурившись, начал философствовать Ясин.
– Ну да, если не углубляться во всё это. Да, такой ответ самый верный.
– Вот и я так живу, по-другому не умею. Давай, теперь представим, что ты задал вопрос иначе. Например, «Какого быть таким, какой ты есть»? Или, «Какого это быть самим собой»? Понимаешь, к чему я клоню?
Я пьян, часть реальности расплывалась перед моими глазами, но я понимал, к чему он клонит, что всё это значит. Мне нравился этот разговор.
– Ну а ещё, парни классные, а девчонки – истерички. – Не выдержал Стас, и откровенно добавил.
Мы оба заржали.
В очередной раз я вышел на балкон, посмотрел вниз, на улице было тихо и очень темно, я затянулся. Кайф. А оказывается Ясин нормальный чувак, и так не скажешь, что он гей. Дверь за спиной открылась, и на меня почти прыгнул Стас.
– Привеееееееет! – Протянул он и развёл руки. – Чего тут делаешь?
– Как будто не видишь! Хочешь?
Я протянул ему только закуренную сигарету.
– Я кстати ни разу не пробовал. Давай, если уж жить, то пробовать всё!
Я помог ему закурить и начал наблюдать. Смешной он, начал изображать, как курит пьяная девица, сильно вытягивая губы в трубочку и выгибая пальцы.
Я начал смеяться.
– Что бы получить истинное удовольствие от курения, нужно вдыхать дым в лёгкие.
– Ну, это же вредно! – Протянул он фразу и сделал глупую мордашку.
– Пассивное курение намного вреднее, – сказал я с умным видом.
– А я активный, даже очень!
Мы оба заржали, хотя сказанное и было очень даже.
На три-четыре он всё же решился резко вдохнуть ядовитый дым. Глаза его округлились, а лицо всё побелело. Я даже испугался, пока Ясин не рассмеялся.
Я смотрел на него. И понял одну очень странную, но явную, на то состояние, вещь – «Я его хочу».
Недолго думая, я подошёл к нему и резко обнял, прижал к себе. Он посмотрел на меня и по выражению его лица понял – он не против. В голове начала стучать кровь, всё тело пылало от желания. Я взглотнул и произнёс:
– Пойдём, а то закуска стынет! – Я пытался произнести это с большей уверенностью и веселее.
– Подождёт,  – не тут-то было.
Стас погладил меня по затылку, и крепко притащил к себе, поцеловал меня прямо в губы. Как же стыдно и … приятно. Новые эмоции, новые ощущения, новая жизнь.
«Если уж жить, то попробовать всё...»
Он тянулся ко мне, я отвечал. Мы впивались друг в друга, мне больше ничего не нужно. Только он. Настанет утро, я протрезвею, приду в чувства, я, возможно, буду думать по-другому. Но сейчас я с ним, он со мной. Я дышу им, я снова и снова не верил себе, сходил с ума, но не отпускал его из объятий. Его дыхание, моё дыхание, мы дышали одним воздухом, мы дышали друг другом. Лёгкие то наполнялись, то снова были пусты, и я вдыхал его, втягивал в себя. Я утопал в нём.  Всё глубже и глубже. Я почти стал им. Глубже, глубже. Какая дивная ночь.
Утро добрым не бывает. Я медленно открыл глаза, и очень долго соображал: «Где я?». События последнего дня резко ударили по сознанию. Я начал думать, что же было на самом деле, а что сон. Ну, мало ли чего по пьяни присниться! Вода, смерть, мои кишки, чистилище, ангел. Ну, это ладно. Блииииин! Я целовался с Ясиным! Да, это единственное, что оказалось правдой, и единственное, что казалось наименьшей правдой. О, боже! А было ли всё остальное?
Я опустил взгляд на своё тело под одеялом. Я голый! Меня изнасиловали, самым наглым образом!
Быстро встав, я начал поспешно одеваться. Да я даже не помню, в чём я пришёл. Куда он дел моё…
Я хотел тихо пройти по квартире в поисках хозяина. Надеюсь, Ясин живёт один.
Вдруг услышал ни с чем несравнимый рык. Медведь? Кто-то храпит. Наверное, медведь. Откуда в квартире медведь? Найдя источник звука, я вошёл на кухню, облокотившись на стол, головой в копчёной рыбе, спал Стас. Одетый.
 – С добрым утром, мамочка! – Тонким голосом провопил я.
Он только и смог открыть один глаз.
 – О, привет, – произнёс он, и растянулся в наимилейшей улыбке.
Так бы и убил.
 – Эмм, переходя от печальных событиям, к главному, где мои шмотки? В особенности хотелось бы поскорее надеть свои порточки, а то знаете ли, дует. Я понимаю, страсть, и так далее…
 – Что?
 – Так просто «что»? Типа для тебя это ничего не значит? Все вы мужики одинаковые! Сорвал ягодку… Поматросил...
 – Ланцев, ну ты в своём репертуаре, – покачав головой из стороны в сторону, парень прикрыл глаза ладонью. 
Стол, за которым мы вчера нещадно вылакали бутыль водки, стоял около окна. Стас порылся где-то внизу, где батарея и протянул мне какую-то тряпочку.
 – Вот в этом наряде ты ко мне вчера пришёл.
До меня начали доходить воспоминания. Значит, это правда…
Я поднял глаза, Ясин сидел полу боком, облокотив голову на руку, и прикусил губу. Широко открытые глаза в упор смотрели на меня, оценивая. Он расслабленно произнёс:
 – А мы вчера, правда, целовались? Да, правда. По твоему стыдливому взгляду вижу. – Немного помолчав и потупив глаза, добавил – Я никому не скажу.
 – Ну, уж надеюсь, хвалиться нечем. Я же был почти девственником…
 – Так, Ланцев! Иди в душ, я тебе приготовлю завтрак, а потом расскажешь, что значит «почти девственник».
Издевается, значит, вот гад. Я поплёлся в ванную, надо валить из этого гнезда разврата, от греха подальше. Вышел я завёрнутый в полотенце, почти с головой. Быстрым шагом пробежал туда, где я спал.
 – Симпатичная попа, – зашёл Ясин, и кинул вещи на диван, – и, кстати, мы не спали.
У меня вылезли глаза. Фуууух.
 – И честь твоя не пострадала.
Шутник фигов, так, валить надо, валить!
 – Ты есть то будешь? – Донеслось уже из кухни.
Ооох, ну вот знает чем меня заманить. До дома путь не близкий, да ещё когда транспорт прибудет. Пожалуй, подождёт мой побег.
На столе, уже убранном от «ночного пьянства», стояли мои любимые вкусности. Кофе был не крепким, но горячим, без стеснения я начал уплетать бутерброды. Желудок болезненно, но с удовольствием принимал еду. До меня внезапно дошло, что несмотря на вчерашний «инцидент», я спокойно общаюсь с Ясиным, будто мне и не стыдно, и не противно… Да и он вида не подавал. Обычное дело.
Я ел, и думал, что давненько не употреблял таких хороших продуктов, обычно ведь это Витька заполнял холодильник.
– Витя!
– Да нет же! Я Стас. – Явно не поняв, насколько всё серьёзно, он засмеялся.
– Сегодня Машков позвонит. Мне нужно спасти его маму... Точно! Вот, что я должен сделать!
– Эм, давай я схожу в душ, а то я рыбой пахну, и мы с тобой поговорим?  –  Мой собеседник недоумевал, но рассказать всего я и, правда не мог.
 – Мне надо бежать!
Большими шагами, как мне показалось, я добрался до прихожей, обул кеды и быстро вышел вон. Даже и не подумал, что надел без спроса обувку Ясина. Я ведь вчера, совсем босой ходил. Ох уж эта моя невоспитанность. Почти бегом,  добрался до остановки. В голове было только одно, надо успеть спасти Витину маму! Внутри всё горело, требовало моментальных действий. Мозг кипел, в предвкушении, от созревшего плана.  Так, около часа дня позвонит Машков, надо спросить точный адрес, так, когда лучше приехать? Завтра, точно с самого утра.
Вдруг перед собой я увидел открывающие двери, точнее уже закрывающиеся. Пока я тупил, автобус уехал. Деньги, у меня же нет с собой денег. Я забыл спросить у Ясина, я хотел, но забыл. И покурить, мне надо срочно покурить, тогда мозг начнёт лучше работать, и я организую более точный план.
Вот, я уже стоял около двери и ждал когда откроют. Нахмурив брови, я думал, от чего же мне спасать маму друга? И когда это всё должно произойти. Блин, мне же ничего не сказали! Никаких инструкций. Всё сам, всё сам. Долго не открывает.
Хотел ещё постучать, но что-то зашуршало с той стороны. Копуша
 – Яс, я хотел спросить у тебя денег на проезд, и покурить…
Передо мной стоял, чуть ли не плача парень, с детскими глазами, и вроде даже слезами.
 – Ясиииин,  – протянул я, – ты так распереживался, что я ушёл?
Молчание. Я, недолго думая, зашёл в квартиру, Стас сделал шаг назад.
 – Ты чего?
Мне стало очень любопытно, он стоял и явно прятал, именно прятал левую руку.
 – Дай-ка сюда! – Резко вырвавшись вперёд, я схватил руку и вытянул перед собой.
Я не ошибся, на запястье виднелся нечёткий длинный след.
 –  Зачем? – Коротко и громко рявкнул я.
Виноватые глаза сначала, начали что-то искать на полу, потом поднялись на меня.
 – Мне стало любопытно…
 – Чтоооооо??!!
Нет слов, неужели это из-за поцелуя? Он в меня влюбился, а я ушёл. И ничего не пообещал, Но суицид! Нет, он же… Нет он это сделал, и может закончить до конца. Вот любовничек на мою голову!
 – Мне интересно, почему ты это делаешь, ты говорил, это «очищает», физическая боль, убивает душевные переживания…
О, Господи, да это же было сказано в разгар пьянки, и не серьёзно, хотя я так думал на самом деле, но это же не руководство к действиям!!!
 – Ну и как понравилось? – Тихо спросил я, чувствуя и свою вину.
В ответ он покачал головой и опять опустил глаза.
Я обнял его. Резко. Не спросив. Без какой либо эротики. Просто как ребёнка, которого было по-человечески жаль.
Мы сидели уже в комнате, я обработал царапину, хорошо, что он был труслив, и глубоко не целился. Крови почти не было, но мне показалось, что он больше так не будет. Заклеил всё пластырем. Красота!
Я сам для себя неожиданно произнёс:
– Я того не стою…
Бред, какой же я сказал бред.
Ясин разулыбался:
 – Ты думаешь это из-за тебя? Смешной ты.
Вот, то есть вот так безмятежно он меня успокоил, и унизил, и оскорбил.
Предугадывая мои мысли и разъяснения, он только добавил:
 – Это ничего не значит, – улыбнулся, – не переживай за меня.
Да за тебя нет, а вот за себя… Это меня задело. Ну как так-то? Как?
Как молнией меня дёрнуло.
 – Стас, а сколько сейчас времени?
Глянув на телефон, он промямлил, что уже около трёх.
Я пропустил звонок Машкова.
Схватив полупустую пачку, я вышел на балкон. Так, сейчас покурю, подумаю и спасу мир.
Я обернулся, позади стоял Стас, загадочно улыбаясь.
 – Ты обиделся? – У меня чуть сигарета вместе с челюстью не упала на пол. – Спасибо за заботу.
Быстро перевёл тему на себя. Глаза. Почему у него такие красивые глаза? Они смотрели на меня, в упор, потом забегами по лицу. Я это чувствовал. Глаза, губы, нос. И как по кругу, снова повторяя одну и ту же траекторию. Боже, я никогда не видел от девушки такого взгляда. Никогда. Ни от одной! Нет, не достанусь я ему. Ни за что!
Отвернувшись и выкинув окурок, я повернул голову назад. Стас стоял чуть ближе, в самом проёме балкона. Я хотел выйти. Не тут-то было. Ясин облокотился на косяк, отгородив меня по обе стороны своими руками. И только приблизил голову, как ни в чём не бывало. Я улыбнулся. Поняв, что этого мало, он начал медленно, но достаточно уверенно прижимать меня к твёрдой поверхности всем телом. Сначала грудью, торсом, теперь и бёдрами. Руки скользнули к ремню. Пальцами он немного залез в штаны под ремень, холодные. Своим коленом раздвинул мои ноги, начал тереться чем-то горячим. Я чувствовал, как вся кровь, которая приливала к голове, могучим потоком понеслась вниз. Он облизнул губы, сначала нижнюю, потом верхнюю. Закрыв глаза, я неожиданно издал выдох. Обхватив меня сзади за ягодицы, он прижал всё моё напряжённое тело к себе. Потом резко пригвоздил к стене, и провёл рукой по моему уже пульсирующему члену. Я ждал, я был готов, ко всему готов. Вдруг всё прекратилось, я открыл глаза. На меня смотрел Яс, уже из глубины комнаты. И улыбка, прям победитель! Ну и зачем завёл меня, куда я с таким стояком?
Этой своей улыбкой он наказал всё гетероориентированное общество, в моём лице. Хотя, по ходу я уже тавой, на другой стороне.
Ооооо, нет!!!! Тьфу,тьфу, тьфу! Не дай Бог! У меня на Земле другая миссия!
 – Говорят, отжаться надо, и всё пройдёт!
 – Издеваешься?
 – Я думал, это ты издеваешься, над бедным парнишкой-геем. Ведь знаешь, парни это моё слабое место. – Ясин вытянул всё своё лицо в утиное подобие, и уже без сарказма добавил. – Хоть бы раз вот подумал, у меня тоже свои вкусы.
 – Да? – Искренне удивился я.
 – Да! – Почти со злостью выдохнул он, и уже громче, по словам добавил. – И ты мне не по вкусу!
Меня так рассмешила эта ситуация. Честно. Я умер за него. Защитил его своим телом. А он… Вот значит благодарность. Офигеть.
Я просто сел на диван и стал ржать, истошно, от души. Спустя минуту, Стас подхватил.
Хорошенько просмеявшись, чуть душу не отпустив, мы, наконец, успокоились.
– Кстати, Ланц, а ты не хочешь подзаработать, пока лето не кончилось?
Хах, знакомо, знакомо. Что я там ответил, что даже за деньги не соглашусь с ним переспать. Я хотел повторить ту шутку, но вспомнил его провокацию на балконе.
Пошвырявшись на столе, Стас протянул мне ту самую бумажку, что и в прошлый раз. Билет на смерть, первый ряд.
 – Нет, спасибо, и тебе не советую!
 – Я всё равно завтра поеду, уже обещал быть, записался всё-таки, да и сам попросился.
Ответственный. Я повертел бумажку в руках. Лагерь «Радуга» призывал присоединиться к их «весёлой компании» отдохнуть и заработать. «Это лето будет особенным». В груди застучало, что за подвох?
 – Стоп. Завтра, говоришь? Твою … Куда же делся ещё один день?
В голове всё перевернулось, планы перевернулись на один день, но всё спуталось. Срочно домой, собираться и к Машкову. Ещё хозяйке деньги отдать. Ясин вызвал такси, дал денег, извинился. А я в ответ только наорал на него, вроде даже обозвал. Хотя, по сути, он вообще ни в чём не виноват.
Пока я ехал в машине, жутко занервничал. А если погибну вновь? Нужно подумать о чём-нибудь другом. Вспомнил момент на балконе. Кровь закипела. Начала медленно отливать от мозгов. Почему меня это так заводит? Я извращенец? Или просто давно девушки не было? Или её вообще никогда не было. Ну, я и неудачник…
Забежав в свою квартиру, я начал метаться. Собрал нужную сумму на оплату проживания. Выбежал, даже не закрыв дверь на замок.
Благо хозяйка жила в соседнем подъезде. Перепрыгивая через ступеньки, добрался до нужной квартиры. Забарабанил.
– Кто там ещё… Ах, вот и вы бессовестные! Что за непорядок? – Женщина говорила через щёлку, но запах из-за рта и так хорошо чувствовался и доходил во всём своём объёме.
Я как обычно, если накосячу, отпустил глаза. Огогого! Выбежав в спешке из дома, я и не заметил, что видимо, вспомнив момент на балконе, «воспрял духом». Так вот куда вся кровь прилила! И так не слабо. Дверь открылась. Ничего более глупого не придумав, я упал на колени, и начал «вопить» о прощении. Старушка побледнела.
 – Да ладно, ладно тебе! Так, встань! Я ведь совсем не молодая, если наклонюсь к тебе, спину заклинит.
Чёрт меня дёрнул, ей высказать какая она ещё огого, женщина в самом расцвете.
Она замолчала, я медленно встал, не выдавая своего конфуза.
  – А что другой мальчик не пришёл? Не видала я его давненько уже.
Я резко вскинул руками, объясняя ей всю ситуацию, Витька с мамой и сестрой, и он любит и заботится о них. А я этого вовсе не понимал! Семья же это самое главное. Что в какой-то момент мы можем всё это потерять, не успеем даже пожалеть об этом.
Всё это время хозяйка только и пялилась на мои штаны. Взяв деньги, произнесла:
 – Рад он меня видеть, – и ушла к себе с улыбкой, – а я ещё ничего, ну и пусть что 55!
Ей 55??? Дааа, её время ушло. Опаньки, стояк пропал. Надо запомнить этот способ.
И так пора сделать самое важное в моей жизни. Всё как в тумане: Квартира, сумка, вещи, нужны ли они мне вообще? Вокзал, касса, час в дороге. Мысли, мысли, мысли…  Я вдруг задумался о том, что сказал хозяйке квартиры. То несвязное, но такое важное. Семья. У меня ведь мама есть. А я постоянно делаю вид, что совсем один на этом свете. Ною как идиот, любви хочу, отношений. Да на что они мне. Кому я такой нужен. Думаю лишь о том, чтобы сдохнуть поскорее. Ну и что, умер недавно, так жить захотелось. Да, я хочу жить. Да! Хватит уже прятаться от всего. Да страшно, и местами неприятно. Но ведь и бороться надо, и наслаждаться есть чем. А если нечем, то бороться надо, чтобы это заслужить. Какие мудрые слова, в моей тупой башке. Я даже удивился. А ещё сам от себя, не ожидая, я сделал это. Я набрал в телефоне абонент «МАМА». Гудки.
– Да, Миша, привет.  – Тот самый добрый и любимый голос.
– Мама, привет. Как ты? Как твои дела?
– У меня всё хорошо. Вот блины пеку. Ты чего звонишь то? Всё в порядке?
Маму явно обеспокоил мой звонок, потому что обычно она мне звонила. И то очень редко. А тут я, сам.
Мы немного поговорили. Она рассказала, какие последние сериалы смотрела, что познакомилась с очень хорошим человеком. Он дарит ей цветы, и покупает сладости к чаю. Она каждый раз говорит ему, что не ест сладкое, а он каждый раз покупает. И вот когда ей грустно, когда она одна смотрит эти сериалы, она ест эти вредности, почти со слезами на глазах, так жаль свою фигуру портить. И сын не приезжает к ней, и ей не с кем попить вечером чаю. Это была шутка, но я почувствовал себя плохим сыном, не заслуживающим такой жизнерадостной мамы.
– Я бы хотел приехать. На этих выходных. Если можно…
– Конечно, приезжай, я очень по тебе соскучилась.
Мы ещё немного поговорили и распрощались. В горле стояли слова, которые мне так хотелось произнести, но они так и остались там.
Тогда я набрал сообщение, и отправил: «Мама, я очень тебя люблю».
Кажется, абонент «МАМА», сегодня самый счастливый.
Я прибыл в городок, но не смог дозвониться до Вити. Куда именно ехать я не знал. Как же одновременно грустно и страшно оставаться вот так, одному в незнакомом месте. Наедине со своими мыслями, с полнейшим непониманием, что делать? Это убивало всякую уверенность.
Я звонил каждые 3 минуты, не жалея своих нервов. Обошёл всю станцию. Было пусто, народ приходил, брал билеты и тут же выходил, на свежий тёплый воздух. В этом помещении, тускло освещённом, клонило в сон. Сначала я ходил из угла в угол, будто пытался шагами измерить небольшое здание. Потом присел, полежал, уснул.
То есть вот так просто, от меня зависит жизнь человека, а я уснул.
Разбудил меня звонок Машкова. Сначала я накричал, потом что-то пошутил, типа соскучился и решил приехать. Всё это было нервно, голос дрожал от эмоций. Выяснив маршрут, я ринулся в путь. Солнце уже вставало, транспорты уже начали ходить. Автобус номер «22», проехать около 20-ти минут, это три остановки. Выйти напротив магазина «Варвара», через дорогу, пройти мимо колодца, знака «Клюковка», и щит с дебильной рекламой кетчупа. Всё как объяснял Витька.
Ещё Витя объяснил, как найти их дом, но я быстро нашёл его по другим определениям. Много машин, людей, и чёрных одежд. Опоздал, да будь я проклят. Как я мог!
 – Нет, только не это…
Нет слов. Я подбежал к дому. И только кинувшись в объятья к парню, шептал ему куда-то в ворот: «Прости, я не успел, прости…»
Подняв голову, я встретился с непонимающим взглядом. Тут же его кто-то забрал, и начал приносить свои соболезнования.
Тут подошла девушка, без лишнего она сказала, что сестра Виктора, и что все собираются ехать на кладбище.
Меня запихнули к кому-то в машину, подали венок с красными и фиолетовыми цветами. Через рубашку веточки больно кололи в грудь. Я прижал венок к себе ещё крепче.