Сергей

Серёжа рос в небогатой, но счастливой семье в деревне Марьино под Ленинградом. Родители строили планы на будущее, а малыши витали в своих сказочных мирах. Но фантазиям не суждено было осуществиться. Тревожный голос Левитана сообщил о нападении Германии на нашу мирную землю, и потемнело небо, словно накрыли его чёрным покрывалом. Закончилось детство.

В тот же день отец ушёл на фронт, и с тех пор не было о нём никаких известий. Мать осталась с четырьмя детьми: кроме Серёжи, которому не исполнилось ещё и двенадцати, у неё были три дочки — восьми, четырёх и двух лет. Серёжа, сразу повзрослев, чувствовал себя единственным мужчиной в доме и старался во всём помогать матери.

Враг рвался к Ленинграду. Деревню Марьино поочерёдно занимали то наши, то немцы. Коварство и жестокость врага были беспредельны. Выгнав население на сорокаградусный мороз, фашисты прикрывались людьми во время боя. Двухлетняя Шурочка забилась под кровать. От страха она не могла даже плакать. Затаилась. Все тёплые вещи немцы у населения отбирали. Сергей и старшая сестрёнка Валя сильно обморозились. Впоследствии у Сергея все первые фаланги пальцев ног отвалились.

Всё время хотелось есть, но раздобыть что-либо съестное было очень сложно. Когда в бою убивали лошадь, она сразу же замерзала. Все, кому удавалось её обнаружить, украдкой от немцев маленькими топориками отрубали небольшие кусочки вместе с кожей и ели сырое мясо. Это был деликатес, но не часто была возможность им полакомиться.

Окончательно закрепившись в Марьине, немцы погнали население в свой тыл. В деревне Жаборы Псковской области мать умерла от голода, так как всё, даже и не совсем съедобное, она отдавала детям, а сама мучительно голодала. Сергей её там и похоронил. Мальчишка остался с тремя младшими сёстрами. Скитались в чужой деревне, среди чужих людей, живших впроголодь из-за постоянных немецких грабежей. Было очень стыдно просить у них помощи. Но, как говорится, «голод не тётка». И Сергей вместе

с сестрёнками выходил на перекрёсток дорог. Восьмилетняя Валя и четырёхлетняя Паня стояли по бокам, держась за одежду брата, а двухлетняя Шурочка была на руках. Так он стоял, не произнося ни слова, а слёзы градом катились по щекам… Иногда что-то подавали. Этим и питались. Особенно тяжело было пережить зиму.

…Наконец наступила весна. Сергей стал работать пастухом. Сердобольные женщины отбавляли ему в кружку понемножку молока, которое он отдавал сестрёнкам, в первую очередь младшей. Для себя и старших сестёр добывал «подножный корм»: щавель, различные коренья, ягоды, грибы… Сёстры, как могли, помогали ему. Но снова приближалась зима, а с нею ещё больше осложнялись трудности жизни. Детей определили в детский дом. Но это, можно сказать, была лишь крыша над головой. Питание было настолько скудным, что детям приходилось побираться. Младшая сестрёнка всё время болела и плакала. Одна пожилая женщина временами брала её к себе, но Шурочка, как только поправлялась, просилась к брату и сёстрам.

Однажды Валя заболела тифом. Её обрили наголо и определили в другой детдом. Так они и выросли в различных детских домах.

Но Сергей не мог больше находиться в детском доме. Для него главным было то, что сестрёнки теперь кое-как устроены, а сам он решил пойти к партизанам, чтобы отомстить за родителей и своё поруганное детство. В лесу он встретил мальчика, который тоже искал партизан, и они пошли вместе. Немцы их заметили и начали стрелять. Того мальчишку убили, а Сергея жестоко избили и погнали в Германию. На другой день жители деревни обнаружили в лесу труп мальчика с изуродованным до неузнаваемости лицом и приняли его за Сергея, так как он был той же комплекции и в такой же одежде. Бабушка, которая помогала осиротевшим детям, заочно отпела его в церкви и сообщила сёстрам, что брат погиб. Впоследствии об этом узнала и тётя Оля, сестра их мамы, которая жила в Ленинграде и перенесла все ужасы блокады.

Тем временем Сергей попал в Освенцим, где он пробыл около двух месяцев. Однажды в группе из пятнадцати–двадцати человек он был выведен

на расстрел, но взрослые незаметно спрятали мальчика за своими спинами, и пули миновали его. Ночью, выбравшись из-под груды мертвых тел, мальчишка попытался бежать. Но его снова поймали. Били прикладами, прутьями, ногами. Полуживого бросили в машину — газовую камеру (её называли «душегубкой») и повезли дальше. Очнувшись, Сергей только и думал о том, как бы сбежать. Ему удалось выломать доску в днище машины, протиснуться в образовавшуюся щель и упасть на землю. Измученный и голодный, он всё ещё надеялся найти партизан, но вновь был пойман, и на этот раз его довезли до Германии.

В одном из пограничных городов зажиточная семья взяла его в работники. Сергея поселили в работницкой комнате вместе с другим мальчиком из России.

Наконец Красная Армия заняла этот город и освободила мальчишек. Вместе с регулярной армией Сергей дошёл до Берлина и расписался на рейхстаге. За время работы в Германии он очень хорошо освоил немецкий язык, и помогал красноармейцам общаться с немцами.

Вернувшись после войны домой, Сергей увидел на месте родной деревни поле, изрытое воронками. Кое-где из-под земли вырывался дымок — это местные жители из воронок устроили землянки, в которых и жили.

Прежде всего Сергей разыскал сестёр. Когда им сообщили, что их ищет брат, они не поверили в это чудо, так как знали о его гибели. Но не могли сдержать слёз радости, убедившись, что это действительно он.

Несмотря на то, что могила Сергея осталась в Псковской области, жизнь продолжается… До войны Серёжа успел окончить только четыре класса средней школы. Но надо было зарабатывать на жизнь, а для этого необходимо обучиться какой-нибудь специальности. И он поехал в Ленинград.

Однажды Сергей шёл по Невскому проспекту в женском пальтишке (он и не знал, что пальто женское — надел, что дали). Ему было около

шестнадцати, но на вид казалось не более тринадцати — так исхудал. Вдруг он услышал разговор шедших сзади мужчины и женщины:

— Смотри, Оля, это же наш Серёжка идет.

— Ну, что ты говоришь?! Ведь его давно похоронили, — ответила женщина. — Просто похожий мальчик.

Сергей обернулся и узнал тётю Олю с мужем…

Потом Сергей экстерном сдал экзамены за пятый–седьмой классы средней школы и поступил в ремесленное училище, окончив которое стал работать на машиностроительном заводе, выпускающем оборудование для текстильной промышленности. Руководство и коллектив уважали его за трудолюбие и ответственное отношение к делу.

…Страна залечивала раны, нанесённые войной. Весь народ работал с большим энтузиазмом, но были и «чинуши», которые считали, что имеют право всех «воспитывать», читая нотации по поводу и без.

Так случилось, что знание немецкого языка оказало Сергею «медвежью услугу». Однажды, подойдя к группе военнопленных немцев, работавших на ремонте подъездных путей к заводу, он заговорил с ними на их родном языке. И… «закрутилось колесо»: кадровик начал выяснять, откуда он так хорошо знает немецкий, и как посмел сдаться в плен. А Сергею очень хотелось спросить у этого крючкотвора, как бы он сам поступил на его месте в двенадцать неполных лет. Всё клокотало в его груди. Хотелось рассказать — нет, не рас-сказать, а прокричать — о том, как его водили на расстрел, сколько раз он пытался бежать, сколько раз его избивали до потери сознания, как голодал. Виноват ли он, что остался жив? Но слова застревали в горле. Не говоря ни слова, схватил он со стола чернильный прибор и хотел запустить в дознавателя, но ему стало плохо. Хорошо ещё, что его не осудили — но объясняться приходилось потом не раз в различных инстанциях.

Забыть такое невозможно, но вспоминать тяжело. Впоследствии только со своей любимой женой Раечкой (моей сестрой) он делился переживаниями, и только рядом с ней оттаивала его душа.

Сергея часто направляли в длительные командировки по установке оборудования на предприятиях других городов. Особенно часто он бывал в городе Клин Московской области, на заводе «Клинволокно», где в капроновом цехе (на вредном производстве) работала Рая.

Познакомились они в 1952 году и больше никогда не расставались. В 1953 году поженились. В приданое Рая получила перину и сундук, в который она сложила свои нехитрые пожитки. Жена старшего брата подарила корыто и тазик. Жить уехали в Ленинград. Тётя Оля взяла их к себе, хоть и жила в коммунальной квартире. На площади двадцать квадратных метров ютились девять человек. Сундук пригодился вместо кровати. В 1954 году у них произошли два самых счастливых события в жизни: родился сын Саша, и они получили своё жильё — комнату в коммуналке.

Сергей продолжал ездить в командировки, чтобы побольше заработать и иметь возможность помогать сёстрам, пока у них не появятся свои семьи. А Вале он помогал до конца жизни, так как её судьба сложилась труднее, чем у других.

Детство Раи тоже опалили огненные языки войны, и она так же чудом осталась жива.

Но это другая история.