Гл. 14. Звёздное небо

    Из боковых щелей туннеля на свет фонаря выплывали стайки скумбрий. Видимо, это были остатки косяка, в погоне за которым меченос и оказался в подземном лабиринте. Не трудно приставить ярость хищника, когда юркая мелюзга уходила из-под самого его носа в разломы известняка. Подгоняемый азартом охоты, меченос мчался и мчался по тёмным каменным переходам, пока не напоролся на мурену. Что произошло дальше, Ник видел своими глазами.

    Мальчику везло. Несколько раз впереди мелькали тени крупных хищников. Готовясь к сражению, Ник крепче сжимал в руке костяной меч, но почему-то никто на него не нападал. «Осторожничают, гады. Так бы и дальше!» - подумал мальчик.

    То и дело от основного ствола каменной галереи ответвлялись боковые проходы и щели. Чуть ли не за каждым выступом в стене чернели провалы разной глубины. Ник всё время был настороже: ведь в каждой  чернели провалы разной глубины. Ник всё время был настороже: ведь в каждой такой норе могла таиться опасность: бросок – и … представить жутко, что последует за броском. Акула оставляет на теле жертвы след в виде буквы «V», если, конечно, не  разрывает и не проглатывает жертву: тогда не остаётся никаких следов. Челюсти барракуды пропарывают кожу двумя глубокими параллельными бороздами. Вцепляясь в жертву, мурена повисает на ней, буквально вползая во внутренности. Только что в каньоне мурена неплохо продемонстрировала  Нику эти свои способности. Марлин остриём клинка пробивает медную обшивку яхты.  В Британском музе выставлен корабельный брус, пронзённый меченосом на двухфутовую глубину… Впрочем лучше не думать об этом, если плывёшь один в каменной трубе с костяным обломком вместо оружия. Лишние мысли иногда могут стоить жизни. К счастью, Ник умел вовремя собраться. «Не расслабляться! Тиль-то здесь уже проплыл до меня!» - повторял про себя Ник. И правильно делал. Ведь, если бросить взор с холодных высот здравого смысла, то предприятие Ника выглядит, как безнадёжное дело.
 
    Представьте сами. Где-то глубоко в толще горного массива по затопленным водой лабиринтам движется живое существо, именуемое мальчиком Ником. Жалкие вспышки фонарика пытаются рассеять вечный мрак подземелья. Дрогни земля (а землетрясения здесь очень часты) – и захлопнулась каменная ловушка. Да что там землетрясение: выпади из свода камень, зацепись воздушная трубка за острый выступ – и конец пути.

    Но вот он – Ник – плывёт себе, жив - здоров! И даже раздобыл трофей! Только сильно озяб мальчишка, устал и очень хочет есть. Тут уж ничего не пропишешь: с удобствами подвигов не совершают. Главное, близка, очень близка цель. А испугайся он, дай задний ход – сидеть бы ему опять на тумбе возле банка и зевать во весь рот от скуки.

    Поверхность воды над головой покрылась легкой рябью, а затем по ней прошли какие-то серебристые полосы. «Попробовать всплыть?»  Мальчик вынырнул и замер от изумления. Прямо перед ним, словно вставленный в каменную раму мерцал кусок ночного неба с тонким серпиком месяца в последней четверти. Каждая звезда горела отдельно, но, рассеиваясь и сливаясь, эти точечные огоньки наполняли пространство неистовым, пульсирующим сиянием, и было не понять - звезды  освещают небо или оно само по себе светится изнутри.

    Дальний грохот тяжёлыми волнами втекал в грот из едва различимой во тьме бухты. Пойманный в каменный мешок, звук метался от стены к стене, превращаясь в напряженный, почти осязаемый гул. Временами этот гул перекрывался ритмически повторяющимся клокотанием и свистом. «Да здесь оглохнуть можно: не бухта, а машинное отделение!» - подумал Ник и выплыл из грота.

    На песчаной косе у мальчика вдруг свело ногу, и он, как подкошенный, свалился тут же, где стоял. За спиной раздался грозный всплеск – огромная рыба стремительно вошла в грот. Минуту назад встреча с нею была бы ой как некстати. Не успев порадоваться своей удачливости, Ник заснул, как отрубился. Очень скоро маленькие любопытные крабы бегали у самого его лица, пощипывая клешнями то дыхательную трубку, то нос бравого аквалангиста.