Бакинская бухта. отрывок из романа

 

День клонился к вечеру. Тепло зимнего дня быстро рассеялось над водой. Промозглый, влажный воздух проникал сквозь одежду. Женщины, ёжась от сырости, запахивали полы одежды. Рома и сам чувствовал, что озяб. Сколько ещё ждать избавления от этого томительного ожидания, думал он, наблюдая за отправкой беженцев.
С противоположной стороны пирса около пришвартованного небольшого судна толпились, готовясь к посадке женщины с детьми. Это были семьи русских офицеров, для эвакуации которых специально был прислан транспорт. Роман подошёл к ним, с надеждой пристроить и своих холодных и голодных подопечных.
Увидев рядом со спускаемым трапом высокого сухопарого мужчину военной выправки, отдающего команды матросам, Рома хотел к нему обратиться, но тот, не желая слышать, как здоровый парень начнёт канючить, чтобы его взяли на борт, резко оборвал его:
– Одним больше, одним меньше. Скажешь, что я разрешил, нам мужики нужны, – и, отвернувшись, присоединился к матросам, которые помогали пассажирам переходить по трапу. Время подгоняло. В очереди на посадку стояли ещё два корабля. Женщин и детей, цепенеющих от страха перед неустойчивым трапом, раскачивающимся над водой, быстро передавали с рук на руки, чтобы они даже не успели испугаться.
Подталкивая «своих» вперёд, Рома благополучно оказался на борту судна с ничего не говорящим номером «ГС–115».
Прозвучала команда: «Отдать швартовы!» Пассажиры, столпившись на палубе, почувствовали себя в безопасности. Теперь, когда можно было расслабиться, они ждали, когда и для них последуют распоряжения.
– Товарищи!– обратился к ним капитан. Я Петров Владимир Никитич. Перед нашей командой поставлена задача эвакуировать в порт Махачкала членов семей офицеров, мичманов и служащих. Наше судно не туристический лайнер, оно предназначено для гидрографических научных исследований, поэтому мы не можем предоставить комфортных условий. Вам много пришлось пережить, но потерпите ещё немного. Через пару часов вы будете в полной безопасности. Устраивайтесь на палубе, по всем вопросам обращайтесь к команде или прямо ко мне.
Уставшие, замёрзшие, измотанные ожиданием женщины валились без сил прямо на голую дощатую палубу корабля.

Уже смеркалось, когда три судна гидрографического дивизиона, пристроившись в хвост Каспийской флотилии, легли курсом на выход из Бакинской бухты.
Больше всего капитана беспокоило, как разместить такую ораву совсем маленьких детей. Среди беженцев были матери даже с грудными детишками. Он почувствовал себя многодетным отцом, ответственным перед всем своим многочисленным семейством, которому нужно постоянно думать, чем напоить-накормить столько ртов, как обеспечить всех хоть минимумом удобств.
Наконец, распихав по имеющимся каютам молодых мамаш, он вернулся в капитанскую рубку и облегчённо вздохнул.
В это время старпом (2) следил за тем, как два других гидрографических судна, используя свои преимущества в скорости, пытались обогнать их. По левому борту параллельным курсом шёл ГС–117, сзади подпирал ГС–116. 
И вдруг старпом, показывая биноклем в сторону по правому борту, спросил осипшим голосом:
– Ё..! он, что ослеп? Они что потеряли управление своей «бензиновой канистрой»? Что он собирается делать?
Капитан бросил взгляд в ту сторону, куда указывал старпом и остолбенел от неожиданности. Сквозь туманную дымку спускающейся ночи он выхватил намётанным глазом контур нефтевоза. Потушив огни, скользя чёрной тенью, нефтевоз на предельной скорости шёл по направлению к их тихоходу, грозя неизбежным столкновением.
Капитан схватил микрофон и, прокашлявшись, гаркнул что есть мочи:
– Говорит ГС–115. Вы движетесь прямо на нас. Дистанция 1 кабельтов (3). Ваш курс ведёт к пересечению. Во избежание столкновения с нами поверните на 15 градусов на юг.
Ответа не последовало.
– С вами говорит капитан корабля ГС–115, капитан 3-его ранга Петров. Вы нарушаете все международные конвенции по безопасности плавания в открытом море. Наше судно предназначено для мирных научных целей. В настоящий момент на судне находятся женщины и дети. Немедленно поверните на 15 градусов на юг, чтобы не врезаться в нас.
В ответ прозвучала автоматная очередь.
Капитан приказал увеличить ход, в надежде избежать прямого столкновения. Перед риском неотвратимого удара его мысли сконцентрировались. «Чем грозит такое столкновение? Даже от лёгкого соприкосновения наливное судно вспыхнет как спичка. Это реальная катастрофа. Появление нефтевоза могло бы показаться случайностью, если бы не потушенные огни, курс, ориентированный на столкновение и дробь автомата». Это не могло быть ошибкой, по всему было ясно, это атака.
До сознания капитана, наконец, дошёл дьявольский расчёт изуверов, решивших под прикрытием ночной тьмы осуществить чудовищное массовое убийство. ГС–115 слишком лёгкая добыча и чрезвычайно уязвимая мишень, чтобы упустить её. Используя выгодную диспозицию, они хотят взять судно в тиски и пойти на таран. Надеяться на помощь со стороны? Как противостоять сокрушительному удару? Сколько сможем продержаться на плаву, получив пробоину? Температура воды 4оС. Сколько можно продержаться в такой холодной воде? Да, с точки зрения тактики ведения морского боя, нефтеналивное судно с двойными бортами значительной толщины, с мощным форштевнем можно признать настоящим броненосцем. Не то, что наша посудина. Раздавит, как яичную скорлупку, и поминай, как звали. – В мысленной баталии ГС–115 с рассечённым корпусом уже покоился на дне. – На дипломатические реверансы времени уже нет. Для манёвра не хватит дистанции. Выход один – самим остановить, не дать приблизиться к нам. Пресечь провокацию, дать достойный отпор. Шлюпок и спасательных жилетов у нас слишком мало, чтобы надеяться на них, значит нужно сделать всё, чтобы они вообще не понадобились.
Дистанция между кораблями, составляя по траверзу не более 50 метров, быстро сокращалась, стремительно увеличивая опасность столкновения. Метясь штевнем(4)  аккурат в середину правого борта, нефтевоз шёл на таран.
Капитан, поставив команду в известность о готовящемся вооружённом столкновении, приказал держать личное оружие наготове. Пассажиров, чтобы не допустить паники, оповестили о якобы приближающемся шторме и от греха подальше перевели в трюм.
Жёны офицеров, понимая, что может скрываться за таким приказом, молча переглядывались. Прижав детей покрепче, мысленно прощались друг с другом, готовясь к новым испытаниям. Ариадна Аркадьевна, Джулия и Оля с покорностью обречённых уселись рядышком и стали ждать, что будет дальше.
Услышав тревожную автоматную дробь, Рома насторожился.
– Тихо! Спокойствие. Сидите здесь, а я вернусь наверх, разузнаю, что к чему.
Он вышел на палубу. Небо усеялось звёздами. Похолодало.
– Слышь, парень, стрелять можешь? – послышался знакомый голос сзади.
– Служил, могу.
– Тогда пойдём, поможешь, – старпом показал рукой. – Держи, – он выволок из-под шлюпки завёрнутый в брезент гранатомёт.
– Ого, новый ГП–30? Я такого ещё не видел. У нас были ГП–25, этот намного легче. Вещь. С-супер! – он разглядывал оружие со всех сторон. – Откуда?
– Да так, по случаю подвернулся, – старпом достал фугасную гранату и, ввинтив патрон, собрал заряд.
– Вы что, стрелять из него собираетесь?
– А то! Нам поставлена задача доставить пассажиров в целости и сохранности. Поэтому мы будем выполнять её, исходя из сложившихся условий, во что бы то ни стало. Не хотелось драться, но всё-таки придётся. Эти гады хотят нас потопить. Ну что ж, в таком случае пусть пеняют на себя. – Обычно немногословный старпом, пересыпая речь матюками, кипел праведной местью. – … думают, что ничем не рискуют, только они ещё не знают, что у меня есть такая штуковина. А то бы не сунулись. Короче, наша задача не дать этим сукам протаранить нас, – старпом рукой указал за борт.
Рома не сразу заметил в темноте, что к их судну приближается другой корабль. С какой-то целью все огни на нём были потушены. Только приглядевшись, он увидел на фоне усыпанного звёздного неба чернеющий заплаткой силуэт корабля-призрака.
– Что вы собираетесь делать? Вы же не будете в них стрелять?
– Нефтевоз(5) , как пить дать, порожний. Иначе им бы такое и в голову не пришло. Но остатки горючего и пары всё равно есть. Фугас при взрыве воспламенится.  (6) Мы их или выкурим или поджарим.
Его рассуждения прервала новая автоматная очередь. Изрешетив борт, огнём пройдясь по палубе, задела плечо старпома. Он, вскрикнув, инстинктивно зажал рану рукой. Багровое пятно стало растекаться по рукаву. Рома кинулся помогать ему, стараясь оттащить раненого в безопасное место. Стиснув зубы от боли, старпом простонал:
– Когда подойдут поближе, целься как можно выше.
Схватив гранатомёт и направив ствол поверх борта нефтевоза, Рома нажал на спуск. Он увидел, как за огненной стрелой пролегла яркая полоса. Разорвавшаяся на тысячи раскалённых брызг граната полыхнула, и палуба нефтевоза занялась пламенем.
– Ее-с! – победно воскликнул старпом.
Рома стоял в оцепенении и не мог отвести глаз от казавшегося нереальным зрелища, причиной которого был сам. По загоревшейся палубе, пытаясь затушить пожар брандспойтами, металась команда. Слышалась ругань, крики, мат.
– Ну, что ты уставился, сами напросились, – раненый заставил его оторваться от феерии огня, с которым сражались люди. Поддерживая старпома под руки, Рома потащил его в каюту.

Прошло несколько часов, прежде чем пассажиры ГС–115 ступили на земную твердь. Теперь, когда опасность миновала, им, спасшимся из ада, хотелось целовать землю.

На набережной корабль встречали несколько машин скорой помощи, пожарный расчёт и милиция.
Старпома вынесли на носилках. Рома помогал матросу.
– Конечно, с точки зрения закона о безопасности судоходства, мы правила-то слегонца нарушили, – стараясь не показывать боли, сказал старпом с иронией. – Но, ты не сомневайся, с точки зрения спасения мирных граждан, мы действовали абсолютно правильно и честно. Жалко только, что мне не удалось самому шмальнуть из этой пушки, но я всё равно безумно рад, что мы проучили этих гадов, – старпом раз за разом прокручивал в уме ситуацию и лучшего решения не находил.
– Болит? – показывая на перевязанную руку, спросил Рома. Ему хотелось на прощание сказать что-то хорошее этому человеку, но он не знал что именно.
– Болит, значит живой. Спроси вон у доктора. Правда, доктор? – усмехнулся старпом. Фельдшер только кивнул головой.
  – Ну, что, герой, куда дальше? – вздохнул старпом. Хороший парень, а приходится расставаться.
– Ща на вокзал, надо билеты взять, и вперёд.
– Ну, так давай мы тебя хотя бы до вокзала подбросим. Как, доктор, – он снова обратился к фельдшеру.
– Не положено! Мы скорая помощь, а не такси.
– Доктор, вы же не знаете, только благодаря этому пацану мы остались живы. Если бы не он, нам всем – кранты. Кроме шуток, ему орден положен, а вам жалко …
Врачи с недоверием посмотрели на Рому. Молодой, крепкий. Парень как парень, только чёрная косуха и бутсы отличали его от других. Но не мог же раненый моряк так бессовестно врать.
– Ну, ладно, если герой – садись.
– А я не один, со мной ещё вот они.
Все повернулись в сторону, куда показывал Рома. Три нежных хрупких создания клонились друг к другу как тростинки на ветру. Ариадна Аркадьевна, Джулия и Оля молчаливо ждали, как решится их судьба в этот раз.
Старпом переводил взгляд с Джулии на Олю, с Оли на Джулию, пытаясь угадать, которая из этих двух пигалиц, беленькая или чёрненькая – Ромина зазноба, но так и не поняв, сказал:
– А я-то думаю, отчего наше корыто просело ниже ватерлинии, чуть на дно не пошло, а это, оказывается, всё из-за них, – они оба расхохотались.

Появившиеся в прессе сообщения об инциденте в Бакинской бухте потонули в мутных потоках новостей. Но для Ромы, освещённый вспышками корабль, протаранив след в его памяти, оставил ещё одно яркое впечатление от жизни.

ПРИМЕЧАНИЯ:

1.  Описываемые события произошли 21 января 1990г.
2.  Старший помощник капитана.
3.  Морской термин, обозначающий длину, равную 0,1 морской мили = 185,2м.
4.  Штевень – особо прочная часть корпуса судна, на носу и корме.
5.  Судно, предназначенное для перевозки нефти наливом.
6.  Температура при воспламенении достигает 2 тыс. градусов.