Герой нашего времени. Последний герой. отрывок из

 Вечерело. Большая арена Лужников была до отказа заполнена фанатами группы «КИНО». Яблоку негде было упасть. Стояли локоть к локтю. Поверх голов можно было заметить, что только цепочка милицейских фуражек отделяет сцену от публики. На гигантских размеров экране появилось изображение участников супергруппы. Бешеный рёв ликования, крики и свист разорвали висящий над стадионом гул голосов, когда на сцене показалась фигура Виктора Цоя. Началось что-то невообразимое. Молодёжь сходила с ума, девчонки безумствовали, размахивали плакатами, визжа и рыдая от восторга, рвались к сцене, закидывая её цветами, в экстазе протягивали руки к своему кумиру. Молодые милиционеры еле сдерживали безумных поклонниц, готовых изорвать его прикид на сувениры. Но Цой был спокоен и невозмутим, как скала. Пара шагов вправо–влево, и – новый шквал оваций.
Вдруг вырвавшаяся из микрофонов всего пара ударов барабанных палочек вмиг утихомирила тысячи смутьянов, не признающих ни правил, ни авторитетов.
Подчёркивая исключительность события(19), в гигантской чаше над стадионом пламенным цветком вспыхнул огонь. В ответ в руках зрителей зажглись тысячи огненных язычков, как будто этот полыхающий в тёмно-синем вечернем небе исполинский факел разметал по чёрному морю звёздочки искр.
КИНО-маны, бунтари, ниспровергатели старых устоев, раскачиваясь в такт под аккорды электрогитар и звон металла, размахивали кумачовыми флагами, украшенными серпом и молотом, вместе со своим вождём пели гимн Перестройки, требуя «Перемен!»
 «Белый снег, серый лёд…»(20) – Свет прожекторов выхватывал из темноты вечера белые лица музыкантов и точкой выделяющуюся на чёрном фоне белую гитару Цоя. Как ни странно, для всех, кто хорошо знал Цоя по фильмам и видеозаписям, он оказался очень рослым, самым высоким в группе, на голову выше остальных. Эта увиденная со стороны деталь, дополняя его необычный образ, убеждала в его особой отмеченности.
У его ног бушевали фанаты, а он сразу повёл разговор по душам. Сплетая слова в образы, современность с вечностью, заговорил напрямую с каждым и сразу со всеми о жизни, о смерти, о любви. Бесстрастным приглушённым голосом, отрешённо, словно оракул, слушая голос из запредельного мира, Цой изрекал откровения, от которых перехватывало горло и по телу прокатывала дрожь.
Сколько раз все слышали эти песни, сколько сами их пели, но только сейчас, собранные вместе в одном концерте, заряженные умопомрачительной энергией Цоя, тысячекратно умноженные, они, вливаясь в умы подобно насыщенному эликсиру, совершали невидимую алхимию в сознании.
Воспитанные «в духе коммунизма, социалистического интернационализма и атеизма», далёкие от веры, все понимали, что этому пророку с гитарой в руках до Бога рукой подать. Шестым чувством осязая правду его слов, все слушали, внимая говорящему через него духу: Может, ты думаешь, что жизнь – игра? На самом деле это совсем не так. Жизнь – это не понарошку. Жизнь – это борьба Добра и Зла. А ты – тот, за кого идёт Битва. Проснись, пока не поздно, услышь! Скажи, с кем ты? Когда между Землёй и Небом война, должно быть не до сна. – Цой бил в набат. – Хватит спать! Вставайте! Добро очень нуждается в вас. Но пока вы спите, враг наступает. Ещё немного и победа будет в его руках. Голосом усталого путника он призывал духовно спящих пробудиться, вопрошая «Кто будет петь, если все будут спать?» Каждым своим словом, каждым аккордом апостол нового мира обращал в свою веру. Он до хрипа хотел достучаться до каждого, чтобы быть услышанным. «Ты должен быть сильным, иначе, зачем тебе быть». «Нет ничего – всё находится в нас!!!»
Сумрак вечера, вынимающие душу треклятые зловещие обертоны, скрытый, непостижимый смысл символов усугубляли впечатление метафизичности происходящего. Странное предчувствие висело над головами от какой-то неизбывной печали, веющей от его слов, будто на Прощальной Вечере. Но в то же время чувство необыкновенной ясности и понимания жизни создавало ощущение полёта. Как будто искра, брошенная Цоем, попала в сердце и, разгораясь, стала освещать всё вокруг.
Ребята вышли с концерта потрясённые. Чувство переполненности не отпускало их. Прямо сейчас они готовы были идти за Цоем хоть на край света, хоть на костёр.

ПРИМЕЧАНИЯ:
19.  До 1990г. огонь в Лужниках зажигался всего пять раз – во время Олимпиады в 1980, в 1985 – на XII Фестивале молодёжи и студентов, в 1986 – на Играх доброй воли, в 1989 – на Московском международном фестивале мира.
20.  Из песен Виктора Цоя. «Звезда по имени Солнце» и далее: «Легенда», «Мама, мы все сошли с ума», «Перемен!», «Печаль».