В среду Янка проснулась с ощущением, что сегодня что-то должно произойти. Почему именно сегодня, в середине недели, а не в понедельник, когда все пытаются начать новую жизнь, или в пятницу, когда становится понятно, что неделя прошла как обычно, она не знала. Просто необъяснимое ощущение в животе ясно давало понять, что сегодня что-то произойдет. И это что-то будет непременно хорошим, на все плохое ее живот никак не реагировал. Все неприятности сваливались на нее внезапно и без предупреждения, а вот на хорошее у Янки существовало особое чутье, которое, как правило, не подводило.
Для начала она выглянула в окно, кто знает, может Славик, нынешний бойфренд, решил сделать ей сюрприз в виде пусть и подержанной, но все же машины. Янка гордой не была, и была согласна даже на Ладу-Калину. Она бы как раз удовлетворила все нарастающее беспокойство в животе. Но Славик дарить машины не спешил, не хотел, а возможно, просто не мог, зарплата слесаря в ЖЭКе никак не располагала к таким подаркам. Янка грустно вздохнула и пробурчала, что уж просто букет роз на ее балконе тоже было бы неплохо. Но не было даже этого. Понятно, что приятный сюрприз будет не с этой стороны. Открыв интернет, девушка пробежалась по последним сплетням, но и там не нашла утешения: Джордж Клуни жениться не передумал, принц Чарльз о разводе не помышляет, а заклятая подружка Ленка, судя по фотографиям, лишь хорошеет. Опять не то. Тогда что же? Любимый кофе и слойка с творогом на приятный сюрприз от жизни никак не тянут. Не стал бы ее живот размениваться на такие мелочи, хотя и принял слойку с удовольствием.
Побродив минут десять по квартире, и поняв, что тут ждать особо нечего, Янка стала собираться на работу. Вот там она точно ничего приятного не ждала. Не то, чтобы работа была плохая, нет, девушку она полностью устраивала, но что может быть интересного в обыкновенной лаборатории обыкновенного загнивающего НИИ провинциального города? Да ничего. Каждый день похож на другой, словно день сурка. Преимущественно женский коллектив, причем возраст основной массы женщин давно перевалил за пятьдесят, одни и те же сплетни, от которых сводит скулы, и монотонная работа. Откуда там взяться чему-то хорошему? Нет, Янке хотелось чего-то нового и увлекательного. Какого-то приключения, которое потом можно будет с удовольствием вспоминать и скрывать подробности. Живот бурчал, волнение нарастало, но ничего не происходило. Махнув на все рукой, она натянула пуховичок и нырнула в декабрьский день.
Но едва девушка переступила порог родной лаборатории, как поняла, что что-то происходит. Обычно сонное, словно осенняя муха, НИИ кипело с самого утра. Нет, вроде все как обычно, все так же сидит на своем месте старший научный сотрудник Раиса Александровна, весьма тучная дама в климаксе. Все так же вьется возле нее недавно принятая на работу лаборантка, а по совместительству еще и ее племянница Лерочка, но взгляд у Лерочки не диковато – обиженный, как обычно, а таинственно – мечтательный.
- Теть Рая, а кому повезет-то? – услышала Янка обрывок их разговора, который тут же затих, едва она вошла в комнату.
Раиса Александровна пожала плечами и замолчала, всем своим видом показывая, что делиться информацией с ней она не намерена. Лерочка тоже примолкла, с трудом дождавшись, пока Янка найдет нужный ей реактив и уберется из комнаты. Янка же сделала вид, что все это ей безразлично, лишь краем глаза отметив, что у страдающей диабетом научной сотрудницы на столике возле чашки с чаем лежат аж два куска торта, один из которых она уже доедала. Чуть позже ее заберет «скорая», но сейчас ее это не волновало, значит, информация того стоила.
В коридоре девчонки из других лабораторий тоже оживленно шушукались, но нагруженная склянками Янка не стала останавливаться, решив, что узнает все у Катюхи.
Катюха, коллега и просто подружка, как Янка и рассчитывала, не подвела. Едва она зашла в комнату, как та огорошила с порога:
- Демьянова, помнишь, нам тут полгода поездку в Москву обещали?
- Помню, - осторожно произнесла та, расставляя склянки на столах. – И что?
- Не обманули. Директор сегодня подписывает командировочные.
Про командировку в Москву слухи начали ходить еще летом. Все говорилось шепотом и передавалось исключительно по сарафанному радио, поэтому каждая сплетница считала себя самой информированной и никак не желала отдавать пальму первенства другой, из-за чего две весьма уважаемые сотрудницы из соседних лабораторий даже имели ругань с применением нецензурной лексики. Поэтому Янка, тоже являясь хоть и совсем малюсеньким, но все же звеньем этой цепи, имела представление об этой сказочной командировке: три недели семинаров, два доклада и полное содержание за счет родного Института. Мечта! Только состав делегации оставался неизвестным. Кто говорил, что поедут четыре человека, кто семь, а кто и вообще заявлял, что дело ограничится сыном директора и все могут спать спокойно. Да и дата командировки оставалась открытой. Все ждали ее осенью, но в конце ноября ажиотаж поутих, слухи заглохли, и все вернулись было к прежнему коматозному состоянию, как все-таки рвануло. Рвануло так, что Раиса Александровна лопает торт.
- Интересно, кому? – полюбопытствовала Янка.
- Да кто ж его знает, - Катька почесала за ухом и уселась на столе. – Мало у нас мажоров? Хотя, говорят, что директор переругался со всеми замами и теперь все ждут сюрпризов. Демьянова, вот ты хочешь сюрпризов?
- Хочу, - честно призналась та, спихивая со стола коллегу и начиная работу. – Только приятных.
- И я хочу. Вот будет сюрприз, если Лерку уволят…
- Лерку не уволят, - в комнату вплыла Валентина Петровна, еще один мастодонт их лаборатории, которая, прочем, неплохо относилась к девчонкам. – Эта пигалица еще и вас тут всех переживет. Сейчас сидит и видит, как ей подписывают командировку. Дура. Но попомните мое слово, эта девица пройдет еще у вас по головам. Ни одна из вас ничего не хочет сделать, чтобы утереть ей нос. Хотя вот ты, Катюша, сидишь себе в инженерах, и никак не хочешь оправдать свою фамилию.
Катька, носившая гордую фамилию Великая, только сморщилась. Она отлично понимала, куда клонит Валентина Петровна. Но писать кандидатскую, на которую сейчас намекала еще одна научная сотрудница, она не собиралась. Ей это было откровенно скучно, как и Янке. Если Лерке это надо, то она только пожелает ей удачи. Как и командировки в Москву.
- Яна, ты тоже зря руками машешь, научная карьера много значит! Вот вас не возьмут в столицу!
- Лерку тоже! Валентина Петровна, пойдемте лучше пить чай. Там тортик есть, Раиса Александровна не успела его еще весь слопать, - предложила Катюха, которой надо было сменить тему. Выслушивать воспитательные сентенции ей совершенно не хотелось.
- Великая, Демьянова, вас к себе Горюнов вызывает, - просунулась в дверь Леркина голова. – Вы чего-то там накосячили, так что просили срочно.
Янка с Катюхой переглянулись. Вот так сразу к замдиректора? С чего бы такая честь?
- Девочки, вы идите, - засуетилась вдруг Валентина Петровна, - а мы тут пока чаек поставим, тортик дорежем. Анатолий Иванович, в принципе, человек не злой, особо ругать не будет.
- Было бы еще за что, - пробурчала Катюха, выныривая в коридор. – Ты ничего нигде не взрывала?
Янка покачала головой. Если сегодня было бы первое апреля, то она решила бы, что Лерка так пошутила. Но на календаре было третье декабря, да и с чувством юмора у их лаборантки было не ахти.
- Тогда идем. Вдвоем, поди, отобьемся?
Горюнов встретил их кислой улыбкой. Весь его вид говорил, что вас, девушки, я где-то видел, но вот где конкретно не помню. Но раз пришли, то проходите, но особо не располагайтесь, и постарайтесь не наследить на чистом полу.
- Екатерина Великая и Яна Демьянова? – спросил он, разглядывая их из-под очков половинок.
- Мы самые, - подтвердила Янка, отмечая, что их замдиректора похож на стареющую левретку: такой же сухонький, слегка высокомерный, но в то же время жутко мнительный.
- Должен вас поздравить, в субботу вы вылетаете в Москву.
- Вот так сразу? Вылетаем без объяснения причин? - возмутилась Катька. – Я, конечно, понимаю, что у меня полно завистников, да и у Янки тоже, но чтобы вот так…. Как в Москву? – осеклась она на полуслове, и посмотрела на подругу, которая пыталась ей что-то передать на азбуке глухонемых. – В смысле в институте все так плохо?
- В смысле, что Юрий Николаевич решил поощрять молодежь, - раздраженно пояснил Горюнов. – Жребий выдал вашу лабораторию. Так что извольте получить командировочные и готовиться к трехнедельным семинарам! Я, конечно, выступал за более достойные личности, но не имею права спорить с директором. Всего доброго!
- Янка, мы едем в столицу? – ошалело спросила Катька, закрывая дверь в кабинет, в котором остался Анатолий Иванович в крайней степени раздражения. – Это ж как должно было нам повезти?
Янка пожала плечами, недаром ее живот бунтовал с утра, вот и получила. Не подвело чутье.
- Горюнов, конечно, злой как собака, но какое нам дело до него, правда?
- Горюнов злой оттого, что наша Валентина Петровна решила завершить его холостяцкую жизнь, и свою вдовью, - с удовольствием выдала последнюю сплетню Катька. – Я слышала, как она по телефону обещала своей маме (жива еще старушка!), что к новому году познакомит ее с новым зятем! Так что у него есть все причины не любить нашу лабораторию. Я бы тоже психовала, если бы меня так решили замуж отдать. Хотя нет, не психовала, пусть берут. Ты не в курсе, там московских женихов еще не всех разобрали?
- Кать, у нас всего три недели!
- Вот именно, всего! И терять время я не намерена! Ты бы тоже прикупила себе чего-нибудь для столичного променада. Быть там самой последней лохушкой я не намерена, и тебе не советую. И обязательно возьми что-нибудь сексуальное, ведь в чем-то надо ходить по гостинице! Представь, туфли на шпильках, мой голубой шелковый халат и бокал шампанского в руке…. Романтика….
- Семинары и толпа тучных занудных мужиков, - прервала ее мечтания Янка.
- Демьянова, вот те самые мужики будут перед моими глазами лишь в первый и последний день, больше я там появляться не собираюсь. В одном Горюнов точно прав: есть более достойные личности в институте, чем мы, которые точно будут сидеть там и слушать лекции, но мы ведь поедем не за этим? Мы достойны большего?
Янкин живот ухнул и снова заурчал. Да, они достойны большего. И не дай бог об этом узнать Горюнову!
- Как ты думаешь, мы вообще улетим? – Янка, клацая зубами, подпрыгивала на месте, пытаясь согреться.
Катька подпрыгивала рядом и взглядом василиска буравила самолет, который отчего-то заледенел за полчаса до взлета. То есть паспортный контроль они прошли, а в самолет сесть не смогли, что-то там заледенело и теперь бригада человечков в оранжевом прикиде бегала вокруг крылатого коня и пыталась сделать хоть что-нибудь. Получалось у них плохо, и у Катьки назревал уже конкретный психоз.
Янка ее отлично понимала. Утро в день вылета не задалось. Едва Янка встала с постели, как раздался крайне требовательный звонок домашнего телефона. Анатолий Иванович поспешил сообщить ей, что время вылета изменилось, и ее ждут в аэропорту не в одиннадцать, а в девять утра. То есть как раз через час. Жуя на ходу бутерброд и набирая номер такси, Янка едва не подавилась колбасой и долго не могла прокашляться, на что девушка оператор отчего-то обиделась и заявила, что свободных машин нет, но если она готова подождать два часа, то к обеду пусть перезвонит. Теперь обиделась Янка, и просто повесила трубку. Но у таксистов в их городе была, видимо, своя мафия, потому что остальные номера вызова извозчиков просто не отвечали. Чертыхнувшись, Янка помчалась к соседу Пашке. Пашка долго кочеряжился, ссылался на усилившийся мороз и постосеннюю хандру, но две тысячи рублей сделали свое дело, и Янка прибыла в аэропорт вовремя. И когда она гордо вышагивала по зданию аэропорта, выглядывая подругу, ей на глаза попалась мымра, одетая точно так же, как и она. То есть идентично. Янка даже остановилась, чтобы разглядеть прикид этой коровы, и вынуждена была сделать неутешительный вывод: да, в этом городе у нее есть практически близнец, прямо как из инкубатора. Настроение, колебавшееся на отметке «плохо», рухнуло на «очень плохо», и Янка помянула нехорошим словом самый дорогой бутик в городе, в котором отоварилась буквально вчера.
Стараясь к командировке в столицу принарядиться, как и советовала Катюха, Янка оббегала все бутики и в одном из них нашла потрясающий белоснежный пуховичок, к которому ей подобрали милую шапочку. Добродушная продавщица к тому же сообщила, что таких пуховичков в их городе всего два, и один из них как раз купили всего лишь час назад. Янке было фиолетово, кто купил и когда второй экземпляр, для модного показа в Москве ее он вполне устраивал, и этим все было сказано. Теперь же она пожалела, что прослушала информацию о второй покупательнице, и вот, получи. Впрочем, другая обладательница обалденного пуховичка и милой шапочки, Янке тоже не обрадовалась. Обе девицы расплылись в улыбках анаконд и каждая подумывала, как бы разорвать другую.
Окончательно же Янку добило то, что ее «отражение» подошло к ней и знакомым голосом заявило:
- Демьянова, мы, конечно, подруги, но не находишь, что это уже чересчур?
Янка кисло улыбнулась Катюхе, решив про себя, что в Москве, при первой же возможности, избавится от этого пуховика и купит себе приличную куртку. Впрочем, по глазам Екатерины Великой было видно, что она думала о том же самом. Слабым утешением служило то, что вкусы у них совпадали, значит, не такие они и разные. Уж в выборе шмоток однозначно.
Потом появился Горюнов с еще более кислой физиономией и заявил, что пришел лично проводить «дарования» института, чем испортил настроение не только девушкам, но и себе окончательно, так как «дарования» его порыв не оценили, а Янка так и вовсе намекнула, что замдиректора ждут дома, и вроде как давайте прощаться прямо здесь. Горюнов пропустил ее хамство мимо ушей и старательно избегал смотреть в зал ожидания, где краем глаза Катька уловила знакомую фигуру. Да, у Валентины Петровны сроки тоже поджимали, и время терять она не собиралась. Ну да им, как говориться, совет да любовь. А вот то, что заледенел самолет, и их отправка в светлую даль повисла на волоске, раздражало обеих девушек. И вслед за Катькой Янка тоже начинала нервничать.
- Должны улететь, - ответила Катька, стараясь не смотреть в сторону самолета.
- Мне в Москву надо! – угрюмо пояснила она, особо не вдаваясь в подробности. – Поэтому если не улетим, я пешком дойду!
- Обе пойдем! – заверила ее Янка, которой в Москву тоже было надо. Просто так, пройтись по музеям, блеснуть в Большом театре и сфотографироваться на Красной площади. У уродины Ленки такая фотка была, и Янка хотела такую же. А временные трудности и приставучий Горюнов, который и сейчас не выпускал их из вида, только усиливали желание поскорее смыться из родного города.
– А чего там Анатолий Иванович машет? – спросила она у Катьки, наблюдая, как начальство по ту сторону барьера даже не пытается скрыть раздражение.
Замдиректора стоял за стеклянной дверью и смотрел на девушек, словно желая убедиться, что они действительно улетят. Спрятаться от Валентины Петровны ему все же не удалось, женщина была настроена крайне серьезно. Об этом она по секрету сообщила Янке, когда узнала, что они с Катюхой собираются покинуть их на месяц.
- Знаешь, Яночка, вы уезжаете, и слава богу. Раиса со своим приступом диабета тоже еще не скоро появиться, а с Леркой я как-нибудь справлюсь. Так что это мой шанс!
- Чего шанс? – не врубилась Янка.
- Выйти замуж за Анатолия Ивановича! Я так решила! Сейчас все соперницы убраны с дороги, так что я буду действовать!
- Валентина Петровна, да какие мы вам с Леркой соперницы? – опешила девушка. – Раиса Александровна еще куда ни шло, но мы! К тому же Анатолий Иванович знает о ваших планах?
- Бог с тобой, детка! Мужчинам такое не говорят, их просто ставят перед фактом, запомни это!
Еще бы, учитывая, что в свои пятьдесят шесть женщина ни разу не была замужем, получалось, что перед фактом она ставила многих.
- А насчет соперниц, ты не скажи! Райка она же жуть какая хитрая, все знает, везде лезет. Чего ж она решила на старости лет пластическую операцию делать? Она сама мне проболталась! Да, на место жены замдиректора метит, грымза старая. А тут она в больничке, вы, молодые и красивые тоже уезжаете, а Лерка страх божий, ее легко подвину!
Ага, а еще остаются около сотни сотрудниц из других лабораторий, тоже не таких старых и весьма привлекательных, которых место жены начальника вполне устроит. Но их отчего-то Валентина Петровна в расчет не брала в принципе.
Поняв, что коллега просто напросто впала в маразм, Янка заверила, что ее сто двадцать килограмм живого веса являются самыми привлекательными в городе и пожелала ей удачи.
- Так чего он машет? – продолжала недоумевать Янка, смотря, как Анатолий Иванович пытается подпрыгнуть за стеклянной дверью. Глядя на своего «суженого», Валентина Петровна тоже помахала девушкам и также попыталась подпрыгнуть. Получилось забавно, но приземление женщины было жестким, и ей на помощь кинулись два паренька.
- Прощается! – решила Катюха. – Проявим вежливость?
- Проявим…
И они запрыгали абсолютно идентичными белоснежными зайчиками и синхронно помахали начальству.
- Не успокаивается, - пожала плечами Катька, - Может, плохо прыгаем?
- Да куда уж лучше, - огрызнулась Янка, - Мы уже тут минут пятнадцать пляшем на двадцатиградусном морозе! Его что, наш стиль не устраивает? На ламбаду перейти?
- Слушай, он нам что-то сказать пытается! – первой догадалась Катька.
- Ага, сейчас предложит сдать билеты и подождать следующего счастливого случая, - съязвила Янка.
- Даже не думай! – встревожилась коллега. – Я лечу сейчас! О, я сотовый не отключила! Анатолий Иванович, Анатолий Иванович, вам плохо, да? – заорала она в трубку. – Вы так кошмарно выглядите! Что? Это Валентина Петровна напоила вас своим фирменным чаем? Когда она успела? Десять минут назад из термоса? Анатолий Иванович, напоите ее пургеном! Да, я злая! Потому что улететь не могу! И Яна Андреевна тоже злая! Да, Демьянова?
Янка закивала головой как китайский болванчик и запрыгала в два раза быстрее.
- А, вы и прыгаете по этому поводу? Договорились пересадить нас на другой рейс, который летит через десять минут? Анатолий Иванович, чего ж вы так вяло машете? Мы из-за вас опоздаем! Демьянова, бежим, наш самолет улетает!
Янка рванула обратно в здание спринтерским стилем, ловко обойдя Катьку возле двери и подставив подножку какому-то мужику, который слышал их разговор и решил, что тоже улетит тем рейсом, который не заледенел. Не получилось. На борт вполне комфортабельного авиалайнера пустили только девушек. Видимо, не зря замдиректора отрабатывал свою зарплату.
- Извините, рядом с вами не занято? – Катька обратилась к сидящему у иллюминатора мужчине. И, не дожидаясь ответа, рухнула в крайнее кресло. – Ну, мы тогда присядем.
- Вообще-то это единственные свободные места на этом рейсе, - хмуро пояснила Янка, усаживаясь между мужчиной и Катькой. – Так что придется нас потерпеть. Нам в Москву надо.
Мужчина посмотрел на девушек с явным интересом. Такие, видимо, с ним еще не летали.
- Да, мужчина, мы близнецы! – заявила Катька, увидев его заинтересованность. – Нас мама с детства одевает одинаково, привычка осталась, - она расстегнула пуховичок, под которым обнаружилась симпатичная голубенькая кофточка.
- К тому же однояйцевые, - Янка тоже расстегнулась, продемонстрировав идентичный наряд.
- И вам обеим надо в Москву, - заметил мужчина, весело сверкнув голубыми глазами. – Я Максим.
- Я Поля, - не моргнув глазом, соврала Катька, и Янка поняла, что подруга собирается отрываться по черному, если с ходу скрывает имя. – Полное имя Аполлиандра, не путать с примитивными Полинами! А она… Ты кто? – обратилась она к подруге.
- С утра была Яна, - прошипела та и попыталась улыбнуться Максиму. Получилось довольно жалко, но того это вроде как устроило, потому что он улыбнулся в ответ и, как показалось Янке, даже слегка расслабился.
- Яна так Яна, я не в претензии, - пожала плечами Катюха и демонстративно достала из сумки розового пингвинчика. – Мой талисман, - пояснила она на вопросительные взгляды и прижала игрушку покрепче.
- Покорять столицу? – попытался завязать разговор Максим и Янке с этого ракурса он показался весьма симпатичным.
- Ага, - кивнула она, косясь на подругу, которая пыталась всем своим видом показать, что страдает тяжелой стадией шизофрении. – Три!
- Москва, Париж, Лондон, - пояснила Катька, поймав его удивленный взгляд. – Ну, или Монако, Канберра, Лиссабон. Мы еще не определились, будем разбираться на месте!
- Мы в Москву летим, - тихо напомнила ей Янка.
- Тогда замените Лиссабон на Москву, - пошла на уступки свежеиспеченная Аполлиандра и тоже соизволила посмотреть на попутчика. Никаким симпатичным он ей не показался, наоборот, такой типаж ее раздражал. Синие глаза, чисто выбритое лицо и волевой подбородок. Очередной слащавый красавчик, мечта девчонок лет восемнадцати. – А вы откуда? – подозрительно поинтересовалась она.
- А… Я уже из командировки. Домой лечу, - пояснил он, глядя, как на него смотрят однояйцовые близнецы одна серыми, другая карими глазами. – Сели в вашем городке на дозаправку. А тут вам в столицы надо, - попытался пошутить он.
- Справка, что не маньяк, у вас имеется? А то как-то страшно вот так разговаривать с человеком, о котором ничего не знаешь.
- Нет, девушка, справки у меня нет, - раздраженно сказал Максим, и в его глазах сверкнула молния. Катька ему явно не нравилась. – Но если вы так боитесь, то можете со мной вообще не разговаривать, я не настаиваю.
- У нас было тяжелое утро, - шепотом пояснила Янка Максиму, - На самом деле мы летим на конференцию. Просто с утра все не задалось, кофе пролился, такси не пришло, потом еще самолет заледенел… Так что у Кать… у Поли крышу понесло. А так она абсолютно нормальная, ее все на работе ценят. Ну, или почти все.
- Понятно, - слегка расслабился Максим. – А про близнецов правда?
- А что, не видно? – скривилась Янка, постучав по Катькиным ногам идентичными с ней сапожками. Но та уже полностью ушла в нирвану, и на реальность не обращала никакого внимания. – Не бойтесь, мы не буйные. Мы каждый год медкомиссию проходим.
Максим снова изменился в лице и уставился в иллюминатор. Да, у всех может не задаться день, но у этих девушек все просто пошло наперекосяк. И у него, наверное, тоже. Дай бог долететь спокойно.
Янка посмотрела на его потухший взгляд и вздохнула. Да, где-то они с Катькой перегнули палку. Той, в принципе, все равно, она сейчас ничего не видит, а вот Янке Максим понравился. Кого-то он ей смутно напоминал. Ну ладно, не судьба, так не судьба. Главное, они летят, и летят подальше от их города и проевшего всю печень НИИ.
Отель, в котором разместились девушки, скорее всего, представлял собой общагу. И при ближайшем рассмотрении они в этом убедились. Длинный коридор со множеством дверей, за которыми раздавалась не совсем русская, а за некоторыми и совсем не русская речь, упирался в единственный на этаже туалет и душевую кабину. Впрочем, места общего пользования оказались чистыми и с новой сантехникой, из-за чего хозяин и называл это здание отелем. На первом этаже имелась вполне приличная столовая, в холле стоял пусть и старенький, но все же телевизор, а за резной деревянной панелью обнаружилась небольшая комната с нарисованным посередине мелом кругом. Как утверждала Катюха, это был зал для жертвоприношений, ведь другого назначения комнате девушки просто не могли придумать, а со второго этажа доносилась африканская речь. Вообще, Янке слышался арабский говор, но Катька как-то раз съездила в ЮАР, и теперь заявляла, что это наречие не перепутает ни с чем. Впрочем, Янке было фиолетово, на каком языке говорят их соседи, однозначно, что жертвы они приносят, раз хозяин этого притона выделил им для этого целую комнату.
- Лишь бы нас в жертву не принесли, - только сказала она, разглядывая мозаику на стене, представляющую собой битву хорька и крокодила. Судя по размерам хорька, который в три раза был больше его соперника, не оставалось сомнений, на чьей стороне были симпатии автора этого «шедевра».
- Да ты что! – испугалась Катька. – Может, тут живут цивилизованные племена! – она проводила взглядом одного из аборигенов шоколадного цвета в семейных трусах в ромашки, но со здоровенным кольцом в носу, который гордо прошествовал в столовую и так глянул на девчонок, что у тех сердце рухнуло в пятки.
Ей сразу вспомнились ритуальные и просто будничные случаи каннибализма, о которых она читала, и настроения это ей не прибавило. Мозг включил «аварийку», и, как обычно отключил частично логику и полностью заблокировал здравый смысл. Как-никак племя есть племя, и на цивилизованного этот негр в трусах не тянул. Ходить при девушках в таком виде! Да еще и с кольцом в носу! Да, блеснуть в коридоре голубеньким халатиком и бокалом шампанского в руках тут явно не удастся. Как бы вообще не пришлось объявлять военное положение! Вот вам и Москва!
Все это пронеслось в Катюхиной голове за три секунды, и остатки работающего мозга, обработав информацию на пределе своих возможностей, выдали результат.
– Слушай, я знаю, что для таких важно создать авторитет! – заявила она Янке. - Если создадим авторитет, они нас точно не тронут!
- То, что мы вроде как хозяева страны никак не учитывается?
- Сомневаюсь. А кто у таких в авторитете?
- Шаманы! – уверенно заявила Янка, стараясь не поддаться Катькиной истерике. Но получилось плохо: контингент, проживающий в соседних номерах, тоже произвел на нее неизгладимое впечатление. – Предлагаешь тоже принести кого-нибудь в жертву?
- Ну, либо мы, либо нас…
- Может, пока обойдемся ритуальными плясками? Ну, вроде как мумба-юмба, новый год?
- Одно другому не мешает. Можем и с плясок начать. Покопаюсь сейчас в интернете, поищу музыку пострашней. Не поверишь, но в этой помойке бесплатный WI – FI. С чего такая щедрость?
- Как с чего? Статус «отелю» придает, цены на номера повышает. А ты посмотри, кто тут живет! Они не то, что интернет не знают, некоторые телевизору кланяются. Хозяин же не подозревал, что у него поселятся научные сотрудники из провинции. Спасибо Горюнову, классное жилье он нам подобрал!
- Ну, что было на месяц подешевле снять, то и купил. Тем более, что перед новым годом. Главное, Янка, что мы в столице!
- Великая, ты быстрее в интернет выходи, а то как-то мне боязно, - вдруг забеспокоилась Янка, глядя, как на ее глазах абориген в семейных трусах выруливает из столовой со здоровенным мослом в зубах и сладко причмокивает. - Танцевать, так танцевать!
Через час Катька знала, что соседей, если верить интернету, не так-то легко напугать. Ни одно из официально зарегистрированных племен не боялось ничего и никого, кроме как своего шамана или старейшину. Да, к тому же большинство из них баловалось весьма симпатичной религией вуду, в которой они весьма преуспели. Единственное, что в ассортименте предлагал интернет, так это средства по отпугиванию злых духов. Но все за отдельную плату. Оба научных сотрудника, прикинув свое суточное содержание, которое им выдал родной НИИ, пришли к выводу, что фиг с ними, с духами, заработать бы авторитет, а то из соседней комнаты уже доносилось подозрительное завывание.
- Значит, будем выть тоже, только в полночь, - решила Янка, поняв, что от интернета толку мало, и придется пользоваться собственным умом. – Раз они воют, то и я буду. Еще могу в простыне побегать, типа я привидение-лунатик. Другого пути я не вижу. У них своя религия, у меня своя!
- Вот, точно! Сегодня ты побегаешь привидением, а потом я наряжусь зомби – снегурочкой! – приняла ее идею с восторгом Катька. – Устроим африканцам русский новый год!
- А почему снегурочкой – зомби? – полюбопытствовала Янка.
- Хочу я так! Вроде как вся белая, в снежинках, и зомби! Прикольно будет, да? Мне тут родная мама белье как раз запихала в сумку, вроде как не фиг спать на чужих простынях. Мне она всегда постельный комплект засовывает. Так что это для твоего наряда! Ничего, что он в Микки-Маусы? Казенное белье вроде как не хочется портить.
В этот момент в коридоре раздалась дробная иностранная речь, сопровождаемая глухими ударами и женскими причитаниями, и у девушек отпали последние сомнения. Привидения сегодня будут!
Полная луна заглянула в комнату общежития и осветила бледным светом спящих девушек. Вернее, спала одна Янка. Катька, переваривая впечатления первого дня в столице, ждала полночи. Она немного злилась на коллегу за то, что та была так беспечна. На нее проживающие в соседних номерах люди произвели гораздо более негативное впечатление, чем на Янку. Возможно, она больше ценила себя и желала видеть в своем окружении людей более утонченных, нежели гостей из дальнего зарубежья, а может, просто была большей трусихой и гораздо больше боялась быть принесенной в жертву, нежели Янка. Статистика пропавших людей в Москве как-то не радовала, а район, в котором располагался их «отель», так и вообще навевал ужас. Вот и сейчас подруга мирно посапывает, как будто ее совсем не волнует тот пигмей из 302-го номера, который был вроде как прилично одет, но в тоже время его татуировка на половину лица не могла не вызывать в Катьке отвращения. По сравнению с ним трое таджиков со второго этажа казались милыми и привлекательными, хотя по-русски не понимали ни слова. А эта странная женщина в ярком сарафане, или как там называется этот балахон, прикрывающий килограмм сто пятьдесят черной плоти, вся в бусах, которая как зашла в комнату жертвоприношений, так и просидела там сорок минут? Жуть! Теперь Катька не может спать, вспоминая весь этот колоритный табор, и ругая Горюнова словами, которые ей по должности знать бы не надо. Неужели Москва настолько дорогая? Нет, вот вернется она в родной НИИ и устроит там показательные выступления. Да уж, лишь бы вернуться.
- Яна, Янка! – тихо позвала она, видя, как часы приближаются к полночи. – Просыпайся, тебе привидением выть!
Та недовольно забурчала, но все же села на кровати.
- Прямо сейчас выть?
- Прямо сейчас!
Янка вздохнула. Спать хотелось ужасно, но уговор есть уговор, и она тихо заскулила.
- Да не так! Это же не вой, а плачь щенка! – осталась недовольна Катька. – Ты как-нибудь посолиднее можешь?
Коллега послушалась и усилила звук. Императрица какое-то время прислушивалась, но на Янкин экспромт от соседей не последовало никакой реакции, следовательно, воем их не удивишь.
- Демьянова, надевай простынь, и иди бегай! – решила Катька.
По опыту она знала, что авторитет надо зарабатывать с первых дней. А тут вообще дело касалось их жизней. Правда, пока на их жизни никто и не думал покушаться, даже слова никто не сказал, если уж совсем честно. Но, во-первых, тут почти никто не знал русского языка, а во-вторых, когда они (злые шаманы) созреют до покушения, отбиться будет гораздо труднее, нежели сейчас. И правила, что лучшая защита это нападение, никто не отменял. Так что придется воевать прямо сейчас.
– Простыню я тебе уже разрисовала! Примерь! – велела она подруге.
- Бежать-то куда? – поинтересовалась покладистая Янка, чувствуя, что та все равно не отвяжется.
- Да хоть до туалета! Он в другом конце коридора!
- Быстро бежать? – на всякий случай поинтересовалась она.
- Без разницы, только беги!
Янка послушно напялила простыню, Катька еще немного поколдовала над ее нарядом, накидывая ей на голову что-то вроде капюшона, и регулируя длину наряда.
- На, держи, - всунула Императрица ей в руку что-то холодное. – Вдруг отбиваться придется, а я это как раз в той крайней каморке нашла! – и с этими словами она выпихнула Янку в коридор.
Оказавшись в полутемном холодном коридоре, Янка слегка растерялась. Под босыми ногами слегка скрипнули деревянные, хотя и покрытые ковровой дорожкой, половицы, и девушка ощутила, как липкий страх начинает забираться ей под простыню. Однако мозг среагировал быстро, подсунув информацию, что именно она должна наводить страх, а не пугаться скрипа пола. Вздохнув, Янка не спеша двинулась по коридору, рассматривая обои в зеленый цветочек и надеясь, что никто из соседей не вздумает высунуться в коридор, а проявит понимание и испугается так, находясь в своем номере. Соседи понимание проявили, и до туалета девушка дошла без приключений и в полной тишине. И, раз дошла до туалета, решила сразу и воспользоваться этим помещением.
Тишина и отсутствие агрессивных соседей полностью
успокоили ее нервную систему, и она даже почти не злилась на Катьку, разбудившую ее в полночь и заставившую идти сюда. Вот и пустой туалет, ничего страшного, все три кабинки свободны.
Янка открыла дверцу первой кабинки и скривилась. На унитазе сидел негр в трусах в ромашки и задумчиво читал какую-то газету. Ну, или делал вид, что читал. Увидев Янку, гость страны немного опешил. В следующую секунду и него затряслись руки и побелели уши. «Ну, вот, - грустно подумала Янка, - наткнулась!». И, помня инструкции, с которыми ее провожала коллега, издала протяжный вой. У мужика побелел нос и проступил пот. Девушка, видя, что на ее вой не произошло ожидаемой реакции (негр не кинулся к себе в комнату спринтерским бегом, и даже не упал в обморок), почесала за ухом тем, что сунула ей Катька для самообороны, и, словами «Закрываться надо, не в саванне», прошествовала в другую кабинку.
Она не знала, что через три минуты Нгози, научный сотрудник из университета Конго, приехавший на ту же конференцию, что и девушки, и позволивший себе в гостинице немного вольностей (как и большинство постояльцев) в панике баррикадировал дверь своего номера. Случайно бросив взгляд в зеркало, ему почему-то пришла в голову мысль, что не тем способом Майкл Джексон отбеливал себе кожу. Еще через минуту он забивал в Гугл запрос о привидениях в России. Особенно его интересовали те, что ходят в саванах, на которых изображены Микки-Маусы со зверскими клыками (зря, что ли, Катька полчаса их рисовала!) и с серпом в руках. Поисковик противно хихикнул, и выдал ссылку на сайт известного психиатра. Гость из Конго утер холодный пот со лба, и решил завтра на семинаре проконсультироваться с российскими коллегами, уж те про свою нечисть должны были знать все.
- Не работает привидение, - доложилась Янка, зайдя в комнату и скидывая с себя простыню. – Не испугался тот, что с костью в зубах бегал.
- Обидно, - тут же расстроилась Катька, - придется играть в снегурочку-зомби. Сейчас сезон снегурочек пойдет, глядишь, утянем костюм у кого-нибудь. Нет, купить его, у нас нет денег! – ответила она на немой вопрос коллеги. – Это Москва, тут все жутко дорого! Ладно, давай до утра хоть как-нибудь подремлем…
- Слушай, ты уверена, что мы идем правильной дорогой? – в сотый раз спросила Янка, обходя какой-то пустырь, на котором они оказывались уже раз четвертый.
- Уверена! – Катька была явно раздражена. – Я даже Горюнову звонила, уточняла, так что записала я все правильно! Он, правда, в сотый раз прошелся по нашим умственным способностям, не иначе как сам хотел сюда ехать! Здорово его директор обломал. Но это его проблемы, а здание должно быть где-то здесь!
Девушки уже минут сорок бродили по району, застроенному многоэтажками, большая часть из которых только готовилась к сдаче жильцам. Где-то в этих новостройках находилось здание, которое в дальнейшем планировалось превратить то ли в большой развлекательный центр, то ли просто отдать под бутики, а сейчас сдавалось всем кому не лень. Именно там и находился зал, в котором организаторы конференции планировали провести первые три дня семинаров, а в далее помещения были обещаны покомфортнее и поближе к центру. Но это были пока обещания, а этот зал предстояло еще найти. Девушки уже считали родным котлован, огороженный со всех сторон колючей проволокой и бетонными блоками, вокруг которого они бродили довольно долго. Катька уверяла, что нужное им здание находится прямо за этим пустырем с котлованом, но обойти его почему-то никак не удавалось. В какую бы сторону они не пошли, все равно оказывались на исходном месте перед табличкой «Идут строительные работы». И, наверное, они там шли, в котловане копалось человек пять, которые, собственно, и мешали девушкам наплевать на технику безопасности и рвануть напрямую через стройку.
- Да заколдованный круг какой-то! – продолжала ворчать Императрица. – Слушай, давай пойдем напрямую, прикинемся, что мы дуры и пойдем!
- Да чего уж прикидываться, и так вроде как не гении, - съязвила Янка.
Катька надулась, но потом пришла к выводу, что Янка все же права. А раз так, то и стесняться нечего.
- Эй, мальчики!!!! – заорала она в котлован. – У вас две лишние каски не найдется? Если уж придется идти через этот котлован, то хотя бы ТБ будет соблюдено, - пояснила она на офигевший Янкин взгляд. К тому же, на удивление, мальчики откликнулись
Катька приняла две затасканные каски, на которых белой краской было выведено «ЖЕМСТРОЙ» из рук хмурого мужика лет пятидесяти и лучезарно ему улыбнулась. Мужик кивнул и скрылся в котловане. Императрица вытерла каски об снег и водрузила их себе и Янке на голову. И если раньше они издали походили на зайчиков – близнецов, то сейчас стали походить еще и на прорабов в белоснежных пуховичках.
- Красота! – осталась довольной Катька. – Демьянова, сфоткай меня!
- Без проблем! Мужика вернуть?
Ответить Катька не успела. Рядом с котлованом появилась колоритная группа женщин, одетых в разномастные пуховики и с платками на плечах, которыми руководил щупленький мужичонка.
- Девочки, мы почти пришли! ДК почти рядом, я его уже вижу! И…
Женщины в ответ на «И…» дружно заголосили «Ой, цветет калина…» и продолжили путь в том направлении, которое так интересовало девушек.
- Аллочка, чудесно, Маргарита Петровна, чуть тише, из-за вас не слышно Антонину Игнатьевну! Девочки, стараемся! Удачный кастинг, и мы на центральном телевидении! Нам обещали эфир, не забывайте!
При словах «центральное телевидение» и «эфир» женщины оживились и удвоили старания.
- Психи, - резюмировала Янка, но тут ж оживилась. – Слушай, Аполлиандра, ты петь умеешь?
- Ты что, - аж подавилась Катька, не отреагировав на новое имечко,- с ними петь собираешься?
- Да, - подтвердила коллега, - В отличие от нас они знают куда идти. В той толпе мы за своих придурков сойдем! Мне надоело ходить кругами. Я иду, а ты как хочешь, - с этими словами Янка поправила на голове каску и устремилась за народным хором, который устремился по незамеченной девчонками тропинке.
Катька покрутила пальцем у виска, потом прикинула, что одна она через котлован не полезет, как-никак там совершенно незнакомые мужики, которые если будут не в настроении, то еще и закопать могут. И вообще одной тут как-то совершенно неуютно, а Янка уже почти влилась в тот коллектив. Вздохнув, она поняла, что вариантов, в общем-то, и нет. Благо, что их здесь никто не знает.
- Ой, то не вечер, то не вечер… Демьянова, жди, я не успеваю… И вообще я слов не помню… Демьянова… - причитала Катька, пытаясь успеть за коллегой, которая с восторгом вклинилась в хор и задушевно выводила «народные» хиты. – Во поле березка стояла… Как уже «Мохнатый шмель»? Яна, мы вообще что поем?
- Мы поем попурри! – гордо заявила ей ближайшая женщина в платке с грифонами. – Хотите петь с нами на телевидении, учите репертуар!
- Непременно, - уныло пообещала ей Катька, мечтая только о том, чтобы побыстрее добраться до этого проклятого ДК, или как его там. Они и так опоздали на конференцию на полчаса, и неизвестно попадут ли туда вообще! Это ж надо было так попасть в эту стаю доморощенных талантов! Вон еще и два мужика над ними явно потешаются. И одного из них Катька знает… Знает?
- Демьянова, - зашипела она, - заканчивай шоу! На нас смотрят! Одинокая бродит гармонь… - послушно затянула она, видя возмущенный взгляд «художественного руководителя», направленный на нее.
- Ты чего меня дергала? – спросила ее Янка, когда они, наконец, пробрались к нужному им зданию и даже поняли, что именно сюда им и было нужно. Табор артисток слинял в южном направлении, дав понять, что это здание не их ДК, им нужно гораздо дальше, но девчонок привели в нужное место, за что лично Янка была им благодарна. Да еще когда она сможет вот так от души повыть, не имея при этом ни слуха, ни голоса?
- Да ничего, - с тоской сообщила коллега. – Просто на нас смотрели и ржали!
- Да и ладно! – Янка была в отличном расположении духа. – Нас же никто не знает!
- Да в том-то и дело, что знают! Максим ржал, с которым мы в самолете познакомились. Ну, который тебе еще жутко понравился!
Сначала Янка хотела зайтись возмущенной тирадой по поводу, что если даже она и помнит Максима, то это совершенно не значит, что он ей понравился, но потом до нее дошло, что он этот концерт видел, и настроение у нее сразу упало.
- Много видел? – кисло поинтересовалась она.
- Много, - призналась Катька и вздохнула. – Ладно, снимай каску и пошли. Тут тоже полно мужиков будет! Только они все такие… Ну, ничего, и из зануд хорошие мужья получаются! – стараясь убедить сама себя сказала она.
- Яна, Поля, добрый день! – Максим материализовался неизвестно откуда и широко улыбнулся девушкам. – Покорение Москвы идет полным ходом?
Ответом ему угрюмый взгляд двух девиц, которые так и не успели снять строительные каски.
- А я вижу, что в вас и вправду есть харизма! – он не обратил на их взгляд никакого внимания. – Ничего, если я вас приглашу на кастинг? Так, массовку подбираем на один ролик, но вам с чего-то надо начинать, так? – Максим улыбнулся еще шире, всунул Янке в руку визитку и отправился к припаркованному у дороги джипу. – Я вас буду ждать! – крикнул он на прощание.
- Богданов Максим Алексеевич, - прочитала Янка. – Креативный директор агентства по подбору актеров «Звезды».
- Демьянова, нам что, повезло? – ошалело спросила Катюха.
- В чем? В актрисы собралась? Ты веришь, что нас утвердят в кастинге на массовку?
- Янка, ты дура! Шевели мозгами! Кастинг на роли, роли, значит костюмы, то есть прикид снегурки там должен быть по любому! А я - то думала, где ж его найти? Вот от туда мы его в аренду и возьмем! Ты не забыла, что нам еще соседей по общаге гонять? Где этот хор? Я еще хочу спеть!
- Великая, заткнись и вспомни, что ты из приличного учреждения! – зашипела Янка. – Мы идем на конференцию и постараемся вести себя прилично! Хотя бы первый день!
Катька замолчала, нацепила на себя выражение лица, с которым обычно ходила по родному НИИ и гордо прошествовала к ступеням. Она ни разу не обмолвилась подруге, что ее мечта детства была стать актрисой. Хоть какой-нибудь, лишь бы на сцене. Катька активно играла во всех школьных спектаклях и участвовала во всех КВНах, ровно до того времени, как окончилась золотая школьная пора. Дальше строгий папа решил, что единственной дочери нужна серьезная профессия и без лишних разговоров запихнул дочь в технический вуз. Авторитет отца в семье был непререкаем, и ослушаться Катюха не посмела. А мечта осталась, и особо темными ночами Катерина Великая видела волшебные сны, в которых она на сцене, и, естественно, в главной роли. Так неужели сейчас судьба дает ей шанс и вот эта встреча с директором актерского агентства не случайна? Нет, такого шанса упускать было никак нельзя. И хочет Янка или нет, но завтра они туда пойдут, и буду посещать любые кастинги, на которые только получится пролезть. Кто знает, а вдруг? Не сидеть же всю жизнь мышью в этом НИИ? Преисполнившаяся своих надежд, Катюха засияла как лампион и гордо двинулась к зданию, в котором их ждала скучнейшая конференция. И лишь в последний момент перед самыми дверями Янке все же удалось снять с нее каску.
- Значит, так, - давала инструкции Катюха, - ты отвлекаешь народ, то есть тянешь свой кастинг как можно дольше, а я тырю костюм снегурочки.
Янка кивнула головой и приготовилась к боевому заданию. Прошедшая ночь в общежитии не оставляла сомнений, что снегурочка-зомби просто необходимый персонаж. Вернувшись с конференции, на которой количество нудных докладов было гораздо больше, чем обычно, а нормальных мужиков не наблюдалось в принципе, девчонки решили немного расслабиться и сходить в местную столовую. И первым, на кого они наткнулись, был все тот же негр, и вроде бы одетый нормально (вполне приличные шорты и майка, и даже без кольца в носу), но в руках у которого были бутылка молока и буханка хлеба. И все бы ничего, если бы он, едва завидев девчонок, не кинулся к ним навстречу и не принялся раскланиваться вместе с этим продуктовым набором.
Девчонки искренне потом считали, что до своего номера они дошли обычным степенным шагом, хотя провожавший их взглядом гость из Конго был готов поклясться, что и в его стране так быстро не бегают. И это его очень расстроило. Находясь под впечатлением от Янкиного ночного променада, он все же решил побеспокоить российского коллегу и как мог изложил проблему Василию Сергеевичу из Перми. Василий Сергеевич был атеистом и ни в какую нечисть не верил, тем более, если она была одета в саван разукрашенный в зубастые Микки-Маусы. Единственное, что он мог вспомнить, как в детстве в деревне в бабкиной бане он с мальчишками пытался гонять домового, за что и огреб от суеверной родственницы оплеух. Нгози тоже был суеверным и поэтому попросил коллегу рассказать ему все, что тот знал о домовых. Впрочем, Василий Сергеевич помнил не много, разве что то, что домовых надо задабривать. Молоко в блюдце и краюха хлеба для этого вполне подойдут. Африканец с радостью воспринял информацию, благо хлеб с молоком продукты общедоступные. Только вот где надо оставлять подношение Нгози спросить забыл, зато вспомнил, что с ним на одном этаже в отеле проживают две явно русские девушки, которые непременно помогут ему с этим вопросом. Собственно для этого он и караулил их в столовой.
То, как быстро они от него умчались, его сильно расстроило и заставило задуматься. Наверное, что-то с этим домовым не так, раз местные так реагируют. Побродив по отелю и не найдя поддержки ни в ком из постояльцев, Нгози забрел в комнату на первом этаже, в которой двое детишек из Монголии увлеченно рисовали на полу мелом какие-то круги, он положил продукты на подоконник и ушел к себе в номер. Детишки не растерялись и тут же положили хлеб с молоком в один из кругов. Сегодня они играли в крысоловов и справедливо полагали, что крыс надо ловить на приманку. Спасибо чернокожему дяде за недостающий реквизит к игре.
Заперевшись в своем номере, африканец сначала проверил свой завтрашний доклад на конференцию, потом залез в соцсеть и открыл свою любимую ферму. Однако ни зайцы, ни коровы сегодня не радовали, из головы никак не уходила Янка в простыне. Да еще эти русские девушки, непонятно чего испугавшиеся… От тоски Нгози принялся постукивать по крышке стола и напевать народные мотивы, которые слышал еще от своей бабушки. Через какое-то время он вспомнил, что этими мотивами бабуля отпугивала многочисленных духов, и удвоил старания. Кто знает, может эти заклинания действуют и на российских привидений?
Российским привидениям напевы Африки были абсолютно фиолетовы. Отсиживаясь в соседнем номере, оставшиеся, к тому же, без ужина, Янка с Катькой без малейшего восторга вслушивались в завывания из-за стены. И новое привидение не обрушилось на Нгози по одной простой причине: девушки еще пока не раздобыли наряд снегурочки. Так что все впечатления у гостя страны были еще впереди.
Теперь же девушки топтались возле дверей актерского агентства, (которое мудрая Екатерина Великая проверила по всем статьям и не нашла в нем ничего криминального, но что как-то не успокаивало Янку) и строили планы.
- Значит, ты идешь в эти двери, а я ищу костюмерную. Типа, мне надо реквизит взять, - учила Катька, как будто каждый день проходила всевозможные кастинги. – И не смущайся ты так! Массовка, она и есть массовка, даже если в групповуху заманят, тебя там видно не будет!
- Девушки, вы еще долго собираетесь стоять на морозе или все же зайдете? – недовольная девица в коротеньком платьице и в сапожках на высоченных каблуках высунулась в двери и выжидающе уставилась на девушек.
- Идем, - решилась Янка, вспоминая завывания из соседнего номера, которые им пришлось слушать полночи. – Мы на кастинг массовки.
- Да уж понятно, что не на главные роли, - скривилась девица. – Вы куда, в рекламу сока или кетчупа?
- Вообще нас в сцену фильма приглашали! – выдала Катька и одарила наглую секретаршу (а никем другим девица и не могла быть) своим фирменным взглядом, за который ее так ненавидело молодое поколение их НИИ.
- Кто приглашал? – та явно не впечатлилась Катькиным взглядом, она жила в Москве уже три года и видела еще и не таких выскочек.
- Максим Алексеевич! – Катька к взгляду прицепила еще и улыбку змеи и сунула под нос девице визитку, полученную вчера.
Секретарша внимательно изучила протянутый ей кусок картона, и выражение лица ее поменялось за доли секунды.
- Ну что ж вы не говорите, что вы на пробы «Бунтаря»? Мы вас и ждем! Нам как раз нужны близнецы!
Катька с Янкой поправили свои пуховички, похлопали варежками и к покорению «Бунтаря» оказались готовы.
- Мне только нужно взять реквизит, - не стала терять время Катька. – Где я могу его найти?
- Чего?
- Нам сказали, что пробы будут в костюмах снегурочки. Наш костюмер подкачал, но у вас же найдется голубая шубка и белая коса?
По прифигевшему взгляду секретарши Янка поняла, что снимается явно не новогодний фильм, но визитка начальника все еще стояла перед ее глазами, и возразить она не посмела. Снегурочки так снегурочки, раз им так надо.
- Третья дверь по коридору, - выдавила она из себя улыбку и потащила за собой Янку, которая помнила, что кастинг ей тянуть и тянуть. Демьянова даже вспомнила, что в детском саду играла на утреннике белочку, и надеялась, что полученный тогда опыт ей сегодня пригодится.
- Максим Алексеевич лично присутствует на кастинге, - сообщила девица. – Меня зовут Мила, и я совершенно не влюблена в Богданова. Лучше сразу об этом сказать, да? И вы в него влюбитесь, в него все влюбляются. И вот Эвенка влюблена! Она вообще его девушка, и ревнует его к каждому столбу! Вообще-то она Ленка, мы с ней из одного поселка приехали. Правда, в разное время. Она рванула в Москву раньше, но устроилась ничуть не лучше меня. Помощница режиссера та еще работка! Но мнит она о себе много, мы как с ней столкнулись, так я и обалдела! Эвена! Ленка она и все! Но это знаю только я, для других она якобы из Питера приехала. Ну, и она молчит, что мой папа не диктор на НТВ. Вы не смотрите, я не дура, просто Максим Алексеевич кому попало свои визитки не дает, значит, вы и впрямь на роль претендуете. А раз так, то нам надо дружить. Вот вы мне понравились. А Ленка, то есть Эвенка, она в Богданова влюблена, и будет вам строить разные козни, уж я ее знаю! И Юлька будет, и Светка будет, и вообще все будут! Тут вообще злые все. Но сейчас вам главное роль получить, и за сестру вашу отработать. Она ведь про костюм придумала, чтобы кастинг не проходить, я сразу поняла. А как вас утвердят, она сразу на съемки придет. У нас так сестры Уткины работают. Одна идет на кастинг, другая приходит на съемки. Так что это давно известный прием. Ой, а вас как зовут?
- Яна, - выдала девушка, не понимая, к чему Мила развела такие откровения. Да, Богданов ей понравился еще в самолете, но на кастинг она пришла лишь для того, чтобы Катька смогла упереть костюм, и ни на какие роли она и не претендовала. Ее целью были десять минут позора и ночной бой африканским шаманам.
- Сестру как зовут? – продолжила любопытничать Мила, пробегая по бесконечным коридорам.
- Поля, – выдала Янка. Раз та представилась так в самолете, то пусть и будет до конца Аполлиандрой.
- А мою сестрицу зовут Изида. Классно мама начудила? Хотела получить дочь с характером богини. А получилась старуха Изергиль! Я ее так и зову! Вот, пришли! За этой дверью, сейчас проверим!
Мила скрючилась над замочной скважиной, насколько ей позволяли высоченные каблуки, и принялась что-то там разглядывать.
- Милена, приглашай человека! – послышался сочный бас из-за двери и Мила вздрогнула.
- И как они узнают, что я здесь? – прошипела она, пытаясь разогнуться.
- По выпавшему глазу из скважины, - удовлетворил ее любопытство тот же голос. – Ну, кто там?
Янка вздохнула и толкнула дверь. Позор так позор! Тем более, что она совершенно не представляла что из себя представляет этот «Бунтарь» и на какую роль она тут «претендует». И вообще, пока они неслись по этим бесконечным коридорам, Катька уже сто раз могла достать этот костюм! Так что лучше всего развернуться и чесать в обратную сторону. А не пялиться на эту девицу, которая нагло развалилась в кресле, потому что просто боится встать, так как ее каблуки были повыше чем у Милы, а масса тела раза в три побольше.
- Я Эвена, помощник режиссера, - представилась она и Янка усмехнулась. Если она и решится причислить себя к влюбленным в Богданова, то этот помощник ей не соперница. – Что вы умеете?
- Пироги печь, - выдала Янка и поразилась сама себе. Обычно при незнакомых людях она терялась, если только ситуации не были форс-мажорными. Но в Москве каждая минута была форс-мажорной, так что ее мозг просто включил аварийный режим и пока удачно с ним справлялся.
- Это вам тут поможет? – съехидничала Эвена.
- А вы думаете, что нет? И это только один из моих талантов. – Янка попыталась придать своему лицу фирменное Катькино выражение. Вроде как получилось, потому что помреж задумалась.
- Максим Алексеевич, я вижу ее Гретой! – выдал мужчина, сидевший чуть в стороне. – Такая же наглая и не в тему. Она впишется в роль. Но нам еще нужна и Ханна!
- Яна, а где ваша сестра? – услышала она знакомый голос и перевела взгляд чуть левее «соперницы» и увидела двух мужчин, сидящих в креслах.
Полутьма скрывала их силуэты, но девушка узнала этот баритон. Да и Мила сообщила, что Максим Алексеевич лично присутствует на пробах. Но у нее совершенно выбило это из головы, иначе она не смогла бы вообще произнести ни слова. А второму мужчине явно принадлежал сочный бас, которым он разоблачал любопытную секретаршу. Впрочем, Мила Янке понравилась.
- Добывает костюм снегурочки, - честно призналась Янка, и испытала сильное желание слиться с полом. – Для рекламы кетчупа.
- Собственно, для которой я вас и приглашал, - скривился в усмешке Богданов, и она уловила холодный блеск в его глазах. – Вы сегодня явно ошиблись дверью.
В глазах Эвены Янка прочитала полное согласие с Богдановым и вспомнила, что та в него влюблена, опять же, если верить Миле. И хотя она ожидала сегодня для себя нечто подобного и даже хуже, все равно стоять сейчас здесь ей было неприятно.
«Мои роли на конференции доклады читать, - напомнила себе Янка, пытаясь защититься от того пренебрежения, которое сейчас исходило от креативного директора. – А здесь тебе нужен только костюм. И Катька его явно раздобыла, так что скажи всем «До свидания» и дуй обратно».
- Макс, ты не прав, она вылитая Грета! – не согласился с ним второй мужчина. – А если она еще и с Ханной, то я сразу утверждаю их!
- Боря, я понимаю твои сложности с актерским составом, но Яна на эту роль не годится совершенно. А ее сестрица тем более. Это просто девушки с улицы.
- Между прочим, я тут имею права голоса! И она мне подходит!
- А мне нет! Демьянова, вы свободны, - сухо кивнул ей Богданов, и Янка с удивлением поняла, что он сразу запомнил ее фамилию, хотя Катька произнесла ее всего один раз. Но тон, с каким все это было сказано, не оставлял никаких иллюзий и она не посмела ослушаться. Видимо, это был самый короткий кастинг в истории.
Из двери Янка вышла едва не плача. Кто бы думал, что одним только взглядом можно так обидеть. Нет бы просто он сказал что-то вроде: «Вы нам не подходите» или «Мы вам перезвоним», так нет же, сказал как есть! Вот и пусть его любит эта Эвена!
- Не реветь! – подскочила к ней Мила. – Это Эвенка сволочь! Она всех, кто худее нее ненавидит! У тебя потенциал, Богданов визитки просто так не дает!
- Ага, на рекламу кетчупа, - всхлипнула Янка, - Поля про фильм так просто ляпнула.
- Да он их вообще редко кому дает, даже на кетчуп. Значит, чем-то ты его зацепила. И на «Бунтаря» вы правильно нацелились. А вдруг бы повезло? - ни с того ни с сего начала утешать ее Мила. - Зато ты была на пробах! А чего на этом кетчупе, пятым помидором в третьем ряду улыбаться? Знаешь что, послезавтра у нас пробы в рекламу йогурта! Обязательно приходи! Роль, конечно, не большая будет, но кефира этого напьемся вволю. Надо нарабатывать опыт, особенно таким начинающим, как ты. А куда деваться? Там Максима Алексеевича точно не будет, они с этим «Бунтарем» парятся! Дебильный фильм, на самом деле. Там один отморозок из тюрьмы выходит, в которую его просто так засунули, и начинает, как обычно, всем мстить. Всем, конечно, не отомстит, но любовь найдет. Тут еще две подружки у него под ногами мешаются, Грета и Ханна, немки вроде, хотя кто их знает. Как мешаются, я толком не поняла, слышала только, что Эвенка вопила, что никак на эти роли актеров не подберут. Согласны уже на всех. Берут любых, но то Богданов артачится, то Эвенка. Странно, да? Готовы взять любых и не берут никого. Ничего не понимаю! И чего они к этим ролям прицепились? Нет бы, вас взять, так чего не подошло? Опять Эвенка, злыдня? Та больно умная, эта больно дорогая, а эта сразу в постель к режиссеру метит. Зависли роли. Но так Эвенке и надо, пусть ее дрючат! Не реви! Дай телефончик, я тебе сообщу, куда послезавтра подъезжать! И сестру захвати, тоже покормим заодно! Я позвоню обязательно! – крикнула на последок Мила и умчалась, весьма ловко лавируя на десятисантиметровых шпильках.
Янка вздохнула, проглотила комок в горле, и пошла искать Катьку. Может, они еще успеют послушать послеобеденные доклады?
- Смотри, какое чудо! – Катька принялась вертеться перед огрызком зеркала, пытаясь рассмотреть миленькую голубую шубку и такие же вышитые белым узором сапожки. – Серьезное там агентство, если у них есть такая прелесть! Даже жалко портить!
- А ты не порти! – Янка пребывала в отвратительном настроении. – Привидения всегда мордой пугают, а не нарядами.
- А тут ты права! Сегодня зомби будут в ауте, я у них явный конкурент! Держитесь, неандертальцы!
- Африканцы!
- Да без разницы! А ты заканчивай лить слюни по Богданову!
- Я не лью!
- А то я не вижу, вся такая дурочка! – фыркнула Катька.- Ты что, реально ожидала, что тебя на роль этой немки возьмут?
- Ничего я не ожидала! Но он мог бы сказать об этом хотя бы не таким тоном! Между прочим, он нам сам визитку сунул, я его об этом не просила!
- Похоже, он вообще не ждал, что мы придем, - Катька еще раз осмотрела себя в зеркале и осталась довольна. – Ты и не пошла бы, если бы мне этот костюм не приспичило взять. И не горюй, ты же не знаешь, как других отшивают. Может, тебя еще ласково послали. К тому же ты уверена, что справилась бы с этой ролью?
- Я вообще не в курсе что это и про кого, - призналась Янка. – Но ты бы видела его глаза…
- Да, да, голубые с искоркой! Я про это лет в девятнадцать начиталась и успокоилась.
- Поэтому до сих пор и не замужем!
- И ты тоже! Ладно, Демьянова, хоть ты мне и просто коллега, но как женщина я тебя понять могу. И как сторона, которая сохранила трезвую голову и ясный ум, даю тебе совет: дуй на кастинг йогурта!
- Пожрать?
- Учитывая, что мы с тобой третий день без ужина, то пожрать становится главной мотивацией. Но главное чтобы показать, что ты не сдалась и согласна начать и с йогуртов. И даже если Богданов не будет на твоих йогуртах, то рядом он все равно будет бродить. И главное, Демьянова, за эту массовку будут платить! А учитывая скудность твоего гардероба, ладно, мой тоже для Москвы не фонтан, но я же не претендую на креативного директора, то деньги тебе необходимы. И мне необходимы! Так что я иду завтра на кетчуп, я договорилась. А ты как думала, я просто так по коридорам бегала?
Катька вообще времени зря не теряла. Пока подруга смущалась и молола глупости перед Богдановым, она заводила деловые связи. Подслушав три разговора и пообщавшись с не очень умной начинающей актрисой, она узнала о кастинге на роли в рекламу кетчупа и тут же записалась туда. Так и представилась: Аполлиандра Великая. Но ожидаемого впечатления она не произвела. Девушка, заведующая этим делом, просто вписала ее и взглядом дала понять, что она свободна. Катька сначала расстроилась таким невниманием к своей персоне, но потом углядела, как на эту же роль претендуют две блондинки, одна из которых представилась Изабеллой Марией Антуанеттой фон Браун, а вторая просто Зинулей, и поняла, что Москва видела все, и она, по своей сути, рядовая провинциалка с запросами. Так что нечего обижаться, надо реализовывать свои возможности. И с первой своей возможностью увести костюм снегурочки из костюмерной она справилась блестяще. И кто сказал, что это не начало успеха? И теперь делилась радостью с подругой, которая этих возможностей почему-то не видела, зато успела втюриться в Богданова. И когда успела? А как же Славик? С глаз долой из сердца вон? Впрочем, куда простому слесарю тягаться с креативным директором, да еще и москвичом? Так что у Янки сработала элементарная практичность, и, слава богу, это может пригодиться.
- Меня, значит, к Богданову отправила позориться, а сама на кетчуп? – меж тем начала закипать Янка.
- Тише, Демьянова, тише. Я просто не нашла ваш кинозал. Между прочим, у тебя телефон надрывается!
- Яна, привет, это Мила! – донеслось из трубки. – Ты можешь говорить громко, а я буду шептать, потому что тут у нас Содом и Гоморра! Эвенка ругается с Васюковым. Это тот второй мужик, у которого ты пробы проходила. Эвенке надо Грету найти, причем срочно, но не тебя, а кого-то другого. Ну, я так услышала! А Васюков чего-то артачится, и все время спорит с Богдановым, - пулеметной очередью выдавала Мила. - Яна, вы с Полей не зарегистрировались у нас в агентстве. Как зачем? Чтобы вы были у нас в каталоге. Сейчас Богданов срочно ищет твой телефон. Или Полин. Что ему говорить? Куда он пошел? Яна, так нельзя! Яна, все актеры начинали с кетчупа! Богданов козел? Да, козел, но танцы тут заказывает он. Яна, ты свою морду хочешь в телевизоре увидеть? Да, пятым помидором… то есть кетчупом… а, нет, ты у нас на йогуртах, но за пять тысяч за съемочный день! Ага, записываю…. Демьяновы Яна Андреевна и Полина Андреевна. Не Полина? Как? Аполлиандра? А, так она уже в списках! Вот она молодец, бери пример с сестры! И ты бы себе тоже псевдоним придумала, что ли! У нас пока не было Констанции. Куда идти? Поняла, Яна так Яна…. Попозже вас в базу данных внесу. Давай, Ян, в четверг я тебя жду! У Поли кастинг завтра! Пока!
- Довольна? – спросила Янка прифигевшую Катьку. – Мы теперь актрисы! За пять тысяч за съемочный день, и это если утвердят. Как быть с конференциями?
- Фиг с ними, с конференциями! Почему мы на твоей фамилии? Мне моя нравится больше!
- Выделываешься много! И вообще мы с тобой близнецы, не забывай! Молись, чтобы у нас паспорта не попросили.
- Будем брать наличкой, и расписываться в ведомости, - тут же сообразила Катька. – Да, врать придется до конца. Ничего, в любви все средства хороши. Демьянова, не смей меня душить! Я надежда российского кетчупа! Я еще не получала зарплату!
- Надевай свой костюм и дуй народ пугать! - Янка немного успокоилась и даже перестала вспоминать взгляд Богданова, а просто вернулась к насущным проблемам. – Завтра костюм надо вернуть, не хочу, чтобы про нас плохо думали.
- Еще бы, перед Максимом мы должны быть чистыми и свежими! Как хорошо, что я ни в кого не влюбилась, а то стонали бы мы тут обе. Молчу, и делаю макияж! – заверила Катька, уворачиваясь от фена.
Не совсем поздно, в одиннадцать вечера Катюха осторожно открыла дверь в коридор и оценила обстановку. Тишина. Лишь в соседнем номере кто-то тихо играл в танчики, так как слышались характерные звуки игрушки и приглушенная ругань на неизвестном языке. Так, объект, значит, не спал. Тихо подойдя к двери, Катька тихонько завыла. Никакой реакции. Игрушка не убавила тарахтение, и никто не упал в обморок. Катька усилила звук и снова потерпела крах. Не считать же победой то, что женщина, по виду из Индии, которой явно приспичило пробежаться в конец коридора, при виде Катьки тихо охнула и снова скрылась в своем номере. Пусть охает сколько влезет, до индусских богов они с Янкой доберутся чуть позже, сейчас бы разобраться с африканскими. Но адепт вуду (в этом девушки, отчего-то, ни капли не сомневались) не выходил из своего укрытия и не желал пугаться. Катька устала, была голодной и жутко хотела спать, поэтому решила наплевать на все стандарты привидений и обстряпать дело по-быстрому. Поэтому она просто начала долбить в дверь соседа так, как будто являлась миграционной службой. На этот раз ей поверили и открыли дверь…
Нгози, весьма довольный вчерашним удачным, как ему показалось, обрядом очищения отеля от духов, спокойно играл в танчики и прокручивал в голове весьма успешный доклад на конференции. Бабулины заклинания действовали и были реально сильными, ведь уже второй день его никто и ничего не тревожило. Даже ужин прошел в дружественной обстановке с семейством из Монголии, которые приехали к кому-то в гости, но не застали друзей дома и теперь были вынуждены дожидаться их в этом отеле. И Нгози даже согласился с ними, что они дождутся. Вечер был морозный и тихий, совсем как обещали его друзья из России. На тихий писк из-за двери он не обратил внимания, решив, что это мыши бегают по коридору. Усилившийся писк он принял за драку мышей и снова решил не вмешиваться, но когда в дверь начали долбить с бешеной силой, ему ничего не оставалось, только как встать и проявить интерес к тому, что происходит в коридоре.
Распахнув дверь, Нгози похолодел. Перед его взором предстала стройная девичья фигурка в голубой шубке и таких же сапожках. На чисто белом, каким и снег-то не бывает, лице девушки проступали кровавые вены, изо рта к шее стекала струйка крови, а серые глаза утонули в черных глазницах. В руках у «снегурочки» был отчего-то уже знакомый ему серп…
На эффект Катька, конечно, рассчитывала. Но тут же должна была признаться себе в том, что негров она все же побаивается, особенно мощных (а Нгози хиляком не был), и к тому же один на один, в пустом коридоре. Да, он побелел и цветом лица они с ним сравнялись, но вот выпученные глаза и дрожащие руки… Как бы ему не пришло в голову принести ее в жертву прямо сейчас. Надо все же дать ход назад, что ли. Или сообщить ему, что в жизни не все так плохо.
- Так… это… у тебя сотни до зарплаты не будет? – спросила она первое, что пришло в голову, и улыбнулась.
Нгози дрожащей рукой залез в карман шорт и достал три купюры. Взгляд его по-прежнему ничего не выражал и был устремлен вдаль.
- Здорово! – обрадовалась Катька, принимая неведомую ей валюту. – На днях верну!
- Не надо! Так бери! – завопил африканец и захлопнул дверь.
- Надо же, как по-русски чешет! – восхитилась Катюха, возвращаясь в свой номер. – Янка, у нас деньги!
- Много дал? А, африканские… Не особо мы и разжились, разве что на память. Ну как, напугался?
Раздавшийся из-за стены вой оповестил девушек о том, что сосед если испугался, то быстро очухался, и решил перейти в наступление. То, что Нгози просто вопит со страха и от безнадеги, им на ум как-то не пришло. Переглянувшись, Янка с Катькой приняли единодушное решение продолжать войну. Только Янка видела себя бешеным йогуртом, а Катька неадекватным помидором. Благо, костюмерная у «Звезд» была богатая, спасибо Максиму Алексеевичу.
Катька сидела уже полчаса в маленькой комнатке битком набитой людьми и честно пыталась представить себя помидором. Кто проводил за дверями «смотрины» и что там просили сделать, никто не знал. А кто знал, гордо выходили из комнаты, и молча удалялись в коридор. Оставшиеся презренно смотрели им вслед и тешили себя надеждой, что те всего лишь неудачники, а роли припасены исключительно для них. Катька тоже рассчитывала на роль. И из-за финансов, и просто потому, что здесь было интересно. Гораздо интереснее, нежели сидеть на скучной конференции и наблюдать за умными занудами. Если честно, то они с Янкой пришли к полному консенсусу, решив, что побывали на открытии конференции, и явятся только на ее закрытие. Может быть. Горюнов все равно не сможет проверить их там присутствия, а если и сможет, то всегда можно найти весьма удобную болезнь. Сейчас, например, новоиспеченная Аполлиандра примеряла звездную. Нет, она и так была о себе высокого мнения и привыкла блистать, но здесь было все совершенно другое. Такое манящее и волнующее, что Катька готова была стать кетчупом.
- Извините, - обратился к ней мужчина лет сорока в строгом костюме, у которого время от времени проступала на лбу испарина, - а у вас есть актерское образование?
- Конечно, - лихо соврала Катька, - а у вас разве нет?
- Ну… - замялся мужчина, - мне сказали, что для массовки оно не обязательно…. Я, видите ли, работаю…. Да не важно, где я работаю, значит, обязательно?
- А вы разве не показывали диплом? – смотря на него невинным взглядом, поинтересовалась она.
- Нет. А спросят?
- Обязательно!
- Ну, тогда мне лучше уйти, - мужчина поднялся с места и поспешил выйти из комнаты.
Катька довольно ухмыльнулась. Так, от одного конкурента она уже избавилась. А то он больно упитанный и гораздо больше походит на помидор, нежели она, полгода сидящая на диете.
- Максим, ты зря артачишься! – услышала вдруг Катюха голос в коридоре, - Мне эта Яна очень понравилась! Я вижу ее Гретой!
- А я нет! И вообще, она не профессиональная актриса, а так, девушка с улицы!
- Тем не менее, ты ее пригласил!
- На рекламу кетчупа! Больно здорово они с сестрой поют.
- У нас они тоже могут спеть! Дай мне ее телефон!
- Нету его у меня! И в картотеке нет. Обиделась она вчера и ушла, - в голосе Богданова послышалась усталость. – Представь, если она так постоянно будет обижаться на съемочной площадке? Зачем тебе такая актриса?
- Мне нужна Грета!
- Продолжай пробы!
- Богданов, ты хоть и директор, но творческой души не понимаешь, - удаляясь, продолжал убеждать бас, - дай мне ее телефон!
«Непременно скажу Янке! – решила подруга. – Вон как мужик за нее впрягается!». То, что на пробах вчера побывала туча народа, и Ян там могло быть сотни две, Катькой в расчет не принималось. Янка была? Была. Обиделась? Обиделась. Мужик понимает за что. Хороший дядька, надо с ним познакомиться. В этот же момент сидящий справа от нее мужчина толкнул ее в бок и показал взглядом на дверь. Так, ее очередь.
В гораздо более просторном помещении, нежели чем «зал ожидания» сидели мужчина и две женщины. Под большими софитами сияла картинка, изображающая две здоровенные бутылки кетчупа. Собственно, это и был весь реквизит.
- Фамилия? – монотонно поинтересовалась одна из женщин.
- Демьянова, - в последнюю секунду Катька вспомнила о «сестринской» фамилии.
- Аполлиандра? Утверждена.
- Как? – не поняла Катька.
- Девушка, что тут не понятного? – подняла усталые глаза вторая женщина. – Вы утверждены на роль Бабы-Яги в нашем ролике. Считайте, что у вас главная роль. Ну, после Деда Мороза.
- Ага, ясно. Спасибо. Когда приходить? – поинтересовалась пришибленная Катька.
- Все вопросы к секретарю. И не задерживайте нас, девушка, нам еще трех Мухоморов подобрать надо.
Покидая помещение с тем же задумчивым лицом, что и все остальные и так же гордо выходя в коридор, Катька размышляла, зачем в рекламе кетчупа мухоморы. Не иначе, как их подмешивают в готовую продукцию. В результате, она решила выяснить название рекламируемого продукта и никогда его не покупать. Так, на всякий случай.
- Утвердили? – подскочила к ней Мила. – Я постаралась!
- Спасибо, - поблагодарила Катька. – Только какой тебе резон в этом?
- Все своих пихают, - умудренным жизнью голосом ответила секретарша. – И я решила, что вы моими будете. И я вас буду пихать. Эвенка своего братца троюродного пихает, а я буду вас! Кстати, он будет с тобой Дедом Морозом, так что еще с ним познакомишься. Нет, девушка, кастинга на шубы не будет, - объявила она чернявой девушке. – В «Снежной Королеве» по прежнему Орбакайте. Да, и на рекламу йогуртов тоже не рассчитывайте, там уже креативный директор всех своих запихнул.
- Максим, мне нужна Ханна! – из-за поворота выскочили Васюков с Богдановым.
- Проводи пробы!
- Ты мне их все сорвал! Тебе никто не подошел, так что предоставь мне Ханну сам!
- Боря, отвяжись, у меня еще куча дел! Здравствуйте, Поля. Где ваша сестра?
- Рыдает, - трагически сообщила Катька. – Вы вчера в ней убили Грету.
- Как убили? – подскочил Васюков. – Грету никто не должен убить, она сама по локоть в крови!
- Боря успокойся, никто твою Грету не тронет, иди на пробы, тебя ждут! Поля, успокойте Яну, завтра кастинг на йогурты, эта роль будет ей по силам, я буду непременно ее ждать.
- Вот сам завтра и успокоишь, - проворчала ему вслед Катька.
- Видите, что йогурты заняты? – не упустила продемонстрировать свою компетентность Мила, обращаясь к девушке, которая так и продолжала стоять.
- А Ханна? – не отстала та. – Они ищут Ханну!
- Да и на здоровье! Пятая дверь на право, помреж Эвена. Они Ханну уже полгода ищут, но если вы уверены в своих силах…
- Уверена! – заявила девушка и кинулась в указанном направлении.
- Поля, иди в костюмерную и возьми костюм Бабы-Яги. Примеряешь дома, если не подойдет, наши девчонки подгонят. И распишись за него, он один, это не шубка снегурочки, которых у нас сорок шесть штук. Да, а как ты хотела? Мы к сезону елок готовы полностью! Янку ждут завтра вот по этому адресу.
Довольная Мила посмотрела вслед исчезающей Катюхе и улыбнулась. Она не зря ждала два года, чтобы отомстить Эвенке, которая спала и видела себя женой Богданова. И она, Эвенка, настолько свыклась с этой мыслью, что начала вести себя соответственно. И Мила, которая имела в аттестате оценки гораздо выше, чем заклятая подружка, вынести такого не могла. Ей самой в личной жизни никакой начальник не светил, да если честно, ее вполне устраивал ее автомеханик Сережа, а Богданов вызывал непонятное отвращение. Но этот плейбой был желанной добычей всего коллектива «Звезд» и не только. Но долгое время Максим Алексеевич интересовался исключительно работой. Если у него и были какие-то романтические связи, то это оставалось тайной, покрытой мраком. Но месяца два назад Эвенке повезло: на одной из корпоративных вечеринок Богданов внезапно обратил на нее внимание, и даже подвез домой. И с тех пор между ними был вроде как вяло текущий роман, который Богданову скорее надоел, но Эвенка ухватилась за него всеми своими щупальцами и не подпускала конкуренток на пушечный выстрел. Максим Алексеевич вроде, как и не протестовал, однозначно, его сердце было до сих пор свободно. Но Мила не дремала, и когда в ее поле зрения появились Янка с Катькой, она поняла: вот это то, самое. Начинать следовало с того, что ее начальник никогда визитки актерам не давал, вообще никому и никогда. Его агентство было достаточно раскрученным и имело вес, чтобы и режиссеры, и актеры сами искали с ним встреч. «Звезды» даже могли похвастаться имением в картотеке парой десятков актеров первого класса, менеджеры которых регулярно интересовались новыми предложениями. Так что то, что Богданов дал визитку незнакомым ему девушкам, говорило о многом. Вторым было то, что Янкой начальство заинтересовалось. Пусть хает, пусть пинает, но интересуется, вон как они с Васюковым перепираются. Естественно, роль Греты Янка не получит, не потянет однозначно, но Миле это и не надо. Главное, что появилась та, которая может подвинуть Эвенку. Так что следовало создать все условия, чтобы Богданов и новая знакомая виделись как можно чаще, а там как фишка ляжет. Мнением Янки, которая дулась на Богданова, Мила пренебрегла, ничего, стерпится – слюбится. Главное, что шеф ею заинтересовался. И секретарша приступила к активным действиям. На войне как на войне!
Янка не спеша прогуливалась по улице, стараясь сильно не удаляться от своей общаги. Погода была просто отличная, падал редкий пушистый снег, настраивая девушку на романтичный лад. Она разглядывала витрины магазинов просто так, даже не пытаясь прицениваться к предлагаемым товарам. Янка просто улыбалась своим мыслям, мечтая о том, что было бы здорово, чтобы на новый год с ней приключилось что-нибудь волшебное. Пусть какая-нибудь мелочь, но чтобы хоть на мгновение, но поверить в чудеса. Маленькая снежинка упала на ее варежку, и Янка зажмурилась, представляя, что от этой снежинки зависит ее желание, и надо бы не упустить момент и загадать самое нужное.
Скрежет тормозов и визг какой-то собачонки заставили Янку распахнуть глаза и увидеть перед собой капот здоровенного джипа. В следующую секунду она ощутила упругий удар, который выкинул ее на обочину.
- Ты вообще откуда здесь взялась? – из машины выскочил мужчина, и Янке показалось, что ее сейчас непременно убьют. – Тебе тротуара мало? Надо было по дороге шастать?
- Надо было по ней ехать, а не пытаться атаковать пешеходов, - пробурчала Янка, со слезами понимая, что пуховичок испорчен.
- Понаедут из провинции и мешаются под ногами! – продолжал бушевать мужчина, и девушка внезапно узнала в нем своего главного обидчика Богданова.
Горькая обида затопила все ее сознание. Вот ведь человек! Сначала откровенно посмеялся, когда они с народным хором пели возле котлована песни, потом одним только тоном растоптал на пробах, а теперь просто наехал на нее. Буквально. И в этого красавчика влюблена вся женская половина «Звезд»!
- Хам, - с обидой бросила она ему и попыталась подняться. Нога хоть и ныла, но функционировать не отказывалась.
- А вы… Яна, вы? – на секунду опешил Богданов. – Вам больно?
- Мужчина, не приставайте к моей девушке! – послышался голос и к ним подскочил симпатичный паренек с логотипом пиццы на куртке. – Ну, упала она, и что?
- Да ничего, извините, - в голосе Максима Алексеевича послышались ледяные нотки. – Я не знал, что она ваша девушка.
- Теперь знайте, и не приставайте! А то знаю я вас.
- Я уже извинился. Яна, ваш пуховик испорчен. Я постараюсь достать вам такой же, просто я не знаю, на каких рынках Москвы такие продают, так что подождете пару дней, пока мои помощники будут рыскать по всем китайским палаткам. Нога в порядке? Всего хорошего. Нет, Боря, - рявкнул он в зазвонивший телефон, - Грету я тебе не нашел! А я тебе говорю не справится! – с этими словами он сел в свой джип и рванул с места.
- Здорово я его отшил! – хвастливо сказал паренек, провожая взглядом автомобиль Богданова. – А то совсем распоясались эти хозяева жизни! Я уже восемь лет пиццу развожу, так что все про них знаю. Я тебя спас, ты мне должна!
- Спас? – вскипела Янка. – Ты вообще зачем сюда полез?
- Как зачем? – опешил он. – Ты его лицо видела? Он явно хотел с тебя бабла стрясти, за то, что ты ему проехать спокойно не дала. А у тебя денег нет, это сразу видно. Так что я тебя спас. Меня Юрой зовут, если что.
- Ничего он стрясти не хотел, он нормальный мужик!
- Дура, еще как хотел! Ладно, ладно, не кипятись, ничего ты мне не должна, обойдемся устной благодарностью.
- Вали отсюда, пока тебя самого спасать не пришлось! – в сердцах крикнула Янка, и похромала к своему общежитию.
- А ты красивая! – крикнул на прощание парень, явно желая сделать ей приятное, но она не обратила на него никакого внимания.
Острейшая обида на Богданова снова затопила ее сердце. Надо же, не знает, в каких китайских палатках продают такие пуховички! Да в самом крутом бутике в их городе, между прочим. И было их всего два. Так что фиг он такой найдет. Хотя кто его знает, может, и найдет. Но она не возьмет, она гордая. Блин, да неужели так видно, что она из глухой провинции и у нее совсем нет приличных по меркам Москвы шмоток? Видимо, сильно, если даже этот развозчик пиццы в этом не сомневается. И что ей остается делать в этом случае? Правильно, идти на кастинг йогуртов. И не просто пойти, а еще пройти его. За съемки заплатят, и она сама купит себе дубленку. Нет, дубленку она не потянет, но вот пуховик новый купит. И будет он не из китайской палатки, пусть Богданов на это не рассчитывает. А сейчас надо позвонить Миле и уточнить место проведения кастинга. Что она, в самом деле, не сможет стаканчиком побегать?
Мила же была намного ближе, чем представляла себе Янка, а конкретнее, на ближайшей автобусной остановке. И всю разыгравшуюся драму видела собственными глазами.
Разозлившийся не на шутку шеф, которого теперь придется как-то нейтрализовывать, чтобы он не сожрал до конца дня всех подчиненных, и обиженная Янка, которая к тому же могла оказаться слегка контуженной, представляли сплошные минусы. И с Богдановым в данной ситуации ничего нельзя было поделать, он будет рвать и метать, пока сам не успокоится. Конечно, пробег по китайским палаткам немного поумерит его злость, но Миле как-то не хотелось, чтобы Янка стала обладательницей сомнительного последнего писка моды рынка. Да, ничего не поделаешь, раз взялась опекать эту парочку, то надо контролировать весь процесс. Здорово, что у нее есть связи в одном бутике, которому они недавно провели шикарную пиар – акцию.
- Демьянова, тут тебе посылочка какая-то пришла, - встретила Янку на пороге подруга. – Вполне увесистый сверток, просили тебе передать. Ты от мамы солений не заказывала? А то я ее случайно грохнула об пол, так что баночкам кирдык. Хотя нет, для баночек слишком легкая. Ба, Демьянова, что с тобой? – Катька узрела пуховичок в пятнах от дорожной грязи. – Ты где валялась?
- Под джипом Богданова, - удовлетворила ее любопытство Янка, прикидывая, сможет ли она отстирать это безобразие. В конце концов, она химик.
- Ага, я тебя недооценила, - вынуждена была признать Катька. – Ты умнеешь на глазах, Демьянова. Свидание удалось?
- А что, не видно? Мы теперь с тобой не близнецы! Блин, может я смогу его все же отстирать? А то мне совсем не в чем ходить!
- Богданов ничего не предложил взамен?
- Предложил. Подождать пока он все китайские палатки в Москве оббежит. Пообещал управиться за несколько дней.
- Хам! – возмутилась Катька. – Это он тебе за Грету мстит! Я сама слышала, что Васюкову ты чем-то понравилась, а Богданов уперся и вовсю орет «нет». Демьянова, у него к тебе что-то личное. Колись, что я пропустила?
- Да отстань ты! Видеть я его не хочу! Все, Стираю пуховик и иду на конференцию! Для этого я сюда и приехала! – Янка уже забыла, что еще полчаса назад решила не сдаваться и показать Максиму Алексеевичу, что она тоже чего-то стоит. Обида, слегка поутихшая, снова начала выплескиваться наружу.
- Вот и славно, - неожиданно согласилась Катька, - А то я как раз на главную роль утверждена, мне некогда будет докладами заниматься, так что дерзай ты! Как раз рейтинг себе поднимешь, Горюнов будет доволен.
- Как тебя утвердили? - опешила Янка. – На помидоры?
- На Бабу-Ягу, Демьянова! Я теперь актриса! У меня завтра съемки! Смотри, какой костюмчик мне выдали?
Янка принялась рассматривать красную атласную юбку и зеленый жилетик, которыми Катька трясла у нее перед глазами. Да, костюмчик был вполне ничего, даже если предположить, что его Катьке не выдали, а она просто стянула его, как костюм Снегурочки, то все равно становилось завидно. И желание идти на кастинг йогуртов вновь пересилило обиду.
- Ну, не знаю. Может, завтра и схожу, посмотрю, что там, на йогуртах, - нехотя призналась она. – Только если там будет Богданов…
- Сделай вид, что лох он, а не ты, - посоветовала Катька и вновь принялась кружиться по комнате.
- А что я лохушка видно сразу?
- Еще как! – радостно подтвердила коллега. – Открывай свой сверток, мне тоже интересно!
Янка принялась распаковывать плотный черный пакет, мысленно внушая себе, что если она и лохушка, то Великая не далеко от нее ушла. И ее кетчуп ничуть не лучше Янкиного кефира. Потом она вспомнила, что та уже утверждена на роль, а она даже не пришла еще на пробы и с тройным усилием разорвала пакет.
Внутри оказалась симпатичная бежевая дубленка с оторочкой из светлого меха и такого же цвета сапожки. «Прошу извинить за испорченный пуховик. Надеюсь, что это возместит ущерб», - гласила приложенная записка.
- Офигеть, - пробормотала Катька, рассматривая дубленку. – Янка, ты давно у него под колесами валялась?
- Часа два назад, - призналась та, ничуть не сомневаясь, что «подарок» от Богданова.
- Значит, сразу рванул в магазин и купил, - подвела итог Императрица. – Вот только откуда он знает, в каком коллекторе мы обитаем? И ведь на наш номер посылочка-то пришла… Ага, значит, телефон он твой не знает, а где ты ночуешь, знает, - завелась вдруг Катька. – И это плохо!
- Почему?
- Дура, соображай! Мы в этой помойке под своими именами записаны! Он все про нас знает! Вот тебе и конспирация! Я рассчитывала совершенно на другое!
- Ну, допустим, знает он не все, - не согласилась Янка. – Про тетю Таню из Иркутска в нашей семье далеко не каждому расскажут, так что не преувеличивай. И потом, какая разница, что он знает что ты Катя, а не Поля?
- Я хочу быть Полей! – вдруг выдала та и плюхнулась на кровать. – Понимаешь, Поля, - это просто роль. Своего рода псевдоним. Поля может себе позволить все, что не может Катя. Ты понимаешь? Я уже отдала себя Поле, а в тебе еще борются две личности. Расслабься, Янка, ты еще успеешь сыграть роль умницы в родном НИИ. Здесь надо жить так, чтобы потом было что скрывать!
Не ожидавшая такой тирады, Янка задумалась. Да, в чем-то она была бесспорно права. Кто мешает ей немного похулиганить? И какой это будет образ, решает сама Янка. Хотелось ей свободы творчества, так ей сейчас даны все козыри в руки.
- Вот и пойду завтра, - решись она. – И дубленку эту надену! В конце концов, он реально на меня наехал, знаешь, как нога болит?
- Еще бы ты ее не надела! Тогда бы у тебя ее отжала я, у нас один размер! И вообще это неплохая идея прибарахлиться таким образом. Ты где, говоришь, рухнула? Нет, нет, Богданов мне не нужен, - поспешила отвести от себя гнев коллеги Катька, увидев ее глаза. - Я просто уточняю, где на тихой скорости джипы ездят. Мне тоже кое-чего сменить надо.
Внезапный вой, донесшийся из коридора, заставил девушек вздрогнуть и выскочить из комнаты. Представшее перед ними зрелище производило неизгладимое впечатление. Нгози, одетый только в коротенькую юбочку из каких-то перьев, танцевал вокруг деревянного истукана, прихлопывая в ладоши и выкрикивая слова не непонятном языке. Рядом с ним вытанцовывала женщина в зеленом сари. Мотив Нгози ее совершенно не интересовал, она танцевала свой танец и под свою музыку, на что указывали ее наушники и MP3 – плеер. Но выглядело это здорово. По крайней мере, собравшейся в коридоре разношерстной толпе, сие действие нравилось. Кое-кто начал подражать движениям Нгози, кто-то старался перенять манеру танца женщины.
- Концерт? – поинтересовалась Катька у стоящего рядом мужчины, судя по всему, араба.
- Нет, изгоняют злых духов, - неожиданно совершенно без акцента ответил тот. – Нгози тут привидений увидел, утверждает, что они над ним глумятся. Теперь проводит обряд очищения. Амала тоже какой-то призрак видела, теперь тоже решила изгнать нечисть. Вот, стараются. Только я думаю, что если тут кто-то и завелся, то его ни за что не выкуришь. Русские просто так не сдаются. Тем более шаманам из Конго.
Катька с Янкой были с ним полностью солидарны. Просто так они и не собирались сдаваться. Тем более, что они уже вошли во вкус, и желание показать всем, кто в этой общаге хозяин становилось все сильнее. А этот Нгози пусть танцует под свой африканский реп, он звучит даже забавно. Катюха, помня, что это собственно она и довела в последний раз бедного негра, даже вышла в круг и тоже попыталась исполнить нечто из африканских народных плясок. Да, получилось убого, но зато от души. И Катьке даже похлопали.
- День перекур, а там выйдем снова на тропу войны. Пусть не думает, что все так просто. Привидение в саване жило тут, и будет жить! – заявила Катька, едва они вошли в комнату. – Ты побегаешь еще по коридору?
Янка пожала плечами. Побегать не сложно, главное, чтобы все постояльцы не объединились против них и не начали охоту. Впрочем, они, что, не справятся, что ли? Главное, - вера в себя, а остальное приложиться!
Утром Янка стояла перед входом в небольшое убогое здание, где как сказала Мила, проводился кастинг на рекламу йогуртов. Обшарпанные стены и полное отсутствие хоть какой-то охраны на входе вызывали смутные подозрения, что она вообще не туда пришла. Девушка сверилась с бумажкой, на которой был записан адрес, и, вздохнув, толкнула дверь.
Темный пустой коридор уходил прямо, лишь в самом конце заворачивая влево. По бокам шли обшарпанные двери, за одной из которых слышались голоса. И по доносившимся интонациям, ничего хорошего за дверью не обсуждалось. Вместо того, чтобы сделать два шага назад и просто уйти из этого странного помещения, Янка отчего-то подалась вперед и замерла под дверью.
- Как ты собираешься его убить? – вещал оттуда мужской голос. – Отравить? Нет, так не пойдет. Убийство должно быть красивым, а не банальным. Групповая драка? Нет, Антоша на это не пойдет. И потом если Бухарин войдет в раж, его уже ничем не остановить. Зачем нам потом проблемы? Я тебе еще раз говорю, Саня должен умереть, но умереть красиво! Иначе зачем все это? Думай! Залезь в интернет и поищи там киллера в конце концов! Только ищи творческую личность! Буду платить за любые хорошие идеи!
Голос приблизился к двери, и Янка замерла в ужасе. Голова отдала приказ ногам бежать, но те просто проигнорировали начальство и окаменели. Распахнувшаяся дверь больно ударила девушку в лоб и, ойкнув, она рухнула на пол, и на всякий случай зажмурила глаза.
- Да, Гриша, подожди, - вышедший мужчина заметил сидящую на полу Янку. – У меня тут матрешка рухнула.
Та на матрешку обиделась, но открыть глаза даже не подумала. И без того она уже отсчитывала последние минуты своей жизни.
- Вставай, радость моя, - сильная рука ухватила ее за локоть и потащила вверх. – Сильно ударилась?
Янка пересилила себя и открыла один глаз. На нее со странным выражением лица смотрел, конечно же, Богданов.
- А я не знала, что вы еще и убийца… - только и смогла пролепетать она.
- Кто? – не понял он, и взгляд его синих глаз стал озабоченным. – Так сильно ударилась?
- Ну, вы сейчас обсуждали убийство… - начала, было, она, но тут же сообразила вовремя заткнуться. Лучше молчать и ничего не знать, может и проканает.
- А, ты про это, - в его взгляде мелькнули озорные искорки. – Да, надо от Сани избавляться, но это так, рабочие моменты. А дубленочка тебе идет.
Да, дубленка Янке шла. Даже очень. По крайней мере, как она сегодня утром ее надела и увидела полные зависти Катькины глаза, она поняла, что ни за что не снимет эту вещь. Сапожки идеально подходили к дубленке, и Янка позволила себе покрутиться перед огрызком зеркала еще минут пятнадцать, чтобы хорошенько рассмотреть, как здорово на ней все это сидит и какой Богданов молодец, что угадал с размером. Про ноющую ногу она старалась не вспоминать. Да и нога пройдет, так что нечего заморачиваться по этому поводу.Подруга тоже считала, что нога это мелочи, и, глядя на ее настроение, Янка не сомневалась, что та сегодня же попытается рухнуть под какой-нибудь джип. Впрочем, джип Катька оставляла на самый последний случай. Оправдывая свою фамилию, она полагала, что в Москве можно поискать и «Ламборджини» и падать уже под него. Ну, если уж ничего не найдется, тогда сойдет и что-нибудь поскромнее, но обязательно на маршруте следования президентского кортежа. Собственно следование этого кортежа она пыталась найти всю ночь в интернете, но поняла лишь одно: заканчивается он в Кремле. Дурой Катька не была и понимала, что просто так ее туда не пустят, значит, надо разработать план. И, судя по задумчивости, которая преследовала Катьку все утро, она этим и занималась. Зафига тебе в Кремль, если хочешь просто шубу (дубленка теперь была у Янки, и не фиг снова ходить близнецами), Янка так и не поняла. Но раз Катюха задумала, то и флаг ей в руки.
- Вообще когда ты молчишь, так несколько загадочная, - видя, что Янка немного смутилась, произнес он. – Молчи почаще.
Янка вынырнула из скованности, которая внезапно охватила ее и разозлилась. Она вообще не планировала больше встречаться с Богдановым, особенно в этой, пусть и замечательной, но купленной им, дубленке. А теперь, когда она еще и в курсе, что он собирается убить какого-то Саню… Но Максим Алексеевич продолжал на нее смотреть, явно ожидая от нее ответа.
- Просто я думаю, что здесь лох вы, - выдала Янка главную мысль, которую пыталась внушить себе все утро. – Ну, мне так Поля посоветовала.
Теперь замолчал уже Богданов. На его лице сменилась череда выражений и цветовых эффектов. Судя по всему, его еще никто ни разу не назвал лохом. По крайней мере, в глаза.
- У Поли ко мне что-то личное? – осторожно спросил он.
- Нет, личное к вам у меня, - призналась Янка. – Но это совсем не важно.
- Совсем? – уточнил он.
- Совсем, - подтвердила она. – Я вообще-то шла на кастинг йогурта, и похоже, заблудилась.
- Ну да, зайти с черного входа вместо центрального могла только ты, - Богданов уже сумел взять себя в руки. – Вообще-то я хотел предложить тебе роль матрешки, но теперь уже подумываю ввести персонаж единорога.
- Очень смешно, - буркнула Янка, ощущая, как шишка на ее лбу от удара дверью набухает и растет. – А почему матрешки?
- Она молча улыбается и кормит главного героя йогуртом. Там главное улыбаться, ты с этим справишься. Улыбка у тебя милая, я еще в самолете заметил.
Янка пропустила комплимент мимо ушей, напомнив себе, как он выставил ее с проб «Бунтаря». Эвена, наверное, до сих пор злорадствует. И вообще, здесь лох он, правильно Катька сказала.
- И пробы проходят здесь?
- Вообще-то их еще вчера перенесли в другое место. Ты не в курсе?
- Нет, мне не сообщили, - Янка расстроилась. Разве Мила не могла сообщить ей об этом? Теперь стой, как дура, перед Богдановым и не знай, что говорить. Она вытащила из сумочки телефон и уставилась на его черный экран. Нет, надежда на то, что Мила известила ее хотя бы смс-кой о смене дислокации, не оправдалась.
- И давно ты заряжала этого монстра? – полюбопытствовал Богданов, забирая у нее телефон и вертя его в руках. – Он у тебя полностью разряжен, солнышко.
- Я вам не солнышко! Ну, да, забыла зарядить, и что здесь такого?
- Ничего. Просто ты сегодня подслушала мои планы на убийство, и каким образом ты собиралась звать на помощь своего развозчика пиццы?
- А почему я должны была звать именно его?
- Потому что больше некого. В здании мы с тобой вдвоем, так что тут все плохо. Поля пляшет сейчас Бабой-Ягой на другом конце Москвы. Из знакомых в столице у тебя остаюсь только я и твой парень из пиццерии. Ну, я, как мы помним, маньяк, так что вариантов нет.
- Мы с ним расстались! – гордо произнесла Янка, вырывая у Богданова телефон. – А позвонить мне должна была Мила!
- Моя секретарша, - твоя секретарша. В этом есть что-то интимное, ты не находишь? – усмехнулся он. – А что с парнем? Не устроила его должность?
- Не сошлись во вкусах пиццы! Он любит с оливками, а я классическую!
- Теперь расстаются из-за таких мелочей?
- Вообще-то, это серьезный повод!
- И долго вы встречались? – не успокаивался Богданов.
- Минуты три, - честно призналась она. – Ну, примерно столько прошло между его криком «Отстань» вам и моим «Отвяжись» ему.
- А, вон как было, - он заметно повеселел. – Ну, тогда, поехали. Надо же мне тебя доставить к месту назначения. А сотовый потом все же заряди. Он бывает весьма полезен.
Богданов, как вынужден он был признаться сам себе, вчера очень испугался, когда Янка рухнула к нему под колеса. Да, возможно, он немного превысил скорость на этой улочке, да еще и она так неудачно поскользнулась, что и привело к такой неприятности. То, что у нее болит нога, он видел и сейчас, и зараза совесть не давала ему покоя. Ведь он даже не предложил подвезти ее хотя бы до дома, не говоря уже о том, чтобы завезти в больницу и элементарно сделать снимок. А все этот развозчик пиццы, неизвестно откуда выскочивший и отчего-то назвавшийся ее парнем. Да какой он может быть ее парень, если она в Москве всего два дня? И чего он вчера так разозлился? Еще и нагрубил Янке. Наверняка это от того, что просто не любит наезжать на людей. Спасибо Миле, выручила вчера. Просто пришла с дубленкой и заявила, что хочет ее продать, так как она ей не подошла, а чек из магазина она потеряла. Сначала Максим Алексеевич удивился, отчего секретарша пытается продать ему женскую дубленку, но потом вспомнил о Яне, прикинул на глаз размер, и купил дубленку. Хотя у него и осталось ощущение, что Мила продала ее раза в два дороже, чем покупала сама, все равно он был ей благодарен. К тому же сообразительная помощница сообщила адресок магазина, в котором продаются умопомрачительные женские сапожки тридцать восьмого размера. Как раз то, что надо шефу. И она даже сама может за ними съездить, за отдельное вознаграждение, разумеется. И Богданов опять решил, что ему это надо. Ах, да, и сестры Демьяновы оставили адресок и телефон. Тоже надо? В результате довольны остались все: Янка, которой впору пришлись обновки; Богданов, которого не так мучили угрызения совести; и Мила, которая, благодаря спекуляции, обогатилась на солидную сумму.
Максим Алексеевич подхватил ее за локоть и повел к выходу. Янка не сопротивлялась. Она с утра настроилась на пробы, и отступать совершенно не собиралась. Работать матрешкой, так матрешкой. О том, что маньяк Богданов мог сейчас просто взять и увести ее в неизвестном направлении, ей в голову, слава богу, не пришло.
- Давай я тебя подсажу, - предложил он, открывая перед ней дверцу машины. – Нога сильно ноет?
- А что, хромая матрешка уже не подойдет?
- Мало того, что хромая, так еще и с шишкой на лбу! – засмеялся он.
- Оба раза вы меня покалечили!
- Не спорю. Не ожидал увидеть тебя ни вчера, ни сегодня. Это Мила сообщает тебе мои маршруты?
- Просто дурацкие совпадения.
- Ну, и еще немного личного ко мне, я помню.
Янка нахохлилась и замолчала. Еще бы не личное! Он, как может, выставляет ее дурой, а она должна отмалчиваться?
- А зачем вы вообще пригласили нас в агентство? – не выдержала вдруг она, глядя, как за окном проплывают тротуары и витрины магазинов.
- Не понял?
- Ну, в самолете мы с вами были случайными попутчиками, к тому же мы были в стрессе и слегка неадекватными, - призналась Янка, отгоняя мысли о том, что пугать привидениями бедного африканца тоже не совсем нормальная идея. – Потом, когда мы искали нужный дом и вынуждены были примкнуть к хору тоже не лучшая наша выходка, но так было нужно. И тут вы приглашаете нас на кастинги. Почему? В Москве мало дур?
- Дур много, очарования и харизмы мало, - признался он, выруливая на проспект. – Вы еще в самолете на меня впечатление произвели. Ничего, что вы свою конференцию прогуливаете?
- А, вы и это помните. Ничего, наше отсутствие там и не заметят. Особенно мое. А Катька пусть потом сама с Горюновым разбирается.
- Катька?
- Аполлиандра. Вы не так услышали.
Он ухмыльнулся и сделал вид, что внимательно следит за перебегающими дорогу пешеходами.
– Мое дело заметить талант и пригласить к себе, - немного подумав, сказал он. - А что из этого выйдет, жизнь покажет. Только давай честно, роль киллерши Греты в «Бунтаре» не для тебя. И не надо обижаться. Тут нужна профессиональная актриса. А то, что Васюков с Эвеной готовы взять любую девочку с улицы, не делает чести ни им, ни сериалу. Да, кстати, зачем Ка…, извини, Аполлиандре, костюм снегурочки?
- Что, она его так бездарно увела? – скривилась Янка.
- А ты думаешь выдрать шубку из рук костюмера и приплясывать в ней полчаса в фойе верх сообразительности?
- Мы пугаем Нгози, - вынуждена была признаться Янка, не найдя чего можно было соврать. Тем более, что Богданов был далеко не лох, как бы они себя в этом не убеждали. К тому же, надо было как-то оправдать кражу. – Он хотел принести нас в жертву, а мы решили не сдаваться.
По прифигевшему взгляду Максима Алексеевича она поняла, что придется внести в ситуацию немного ясности. Что ж, колоться, так колоться, тем более, что тут не было ничего такого. По крайней мере, так считала Янка. Богданов с африканцем навряд ли был знаком. И она рассказала все.
Через минут пятнадцать, когда вынужденный припарковаться на обочине Богданов прекратил ржать, Янка робко поинтересовалась, как можно будет вернуть шубку обратно.
- Оставьте себе, - вытирая слезы, разрешил Максим Алексеевич. – Вы не боитесь, что бедный гость из Африки покончит жизнь самоубийством? Тогда придется отвечать по уголовному кодексу.
- Думаете, он просто так пугается? У нас настоящая война! Он нам своих шаманов и идолов, мы ему призраков! Я его боюсь, и Катька тоже!
- Опять Катька? Она не боится раздвоение личности? – поинтересовался Богданов. – Это все-таки диагноз….
- Мы не буйные, мы комиссию каждый год проходим, - поспешила напомнить Янка, пока он парковался перед вполне приличным зданием.
- Значит, так, Яна. Ты помнишь, что ты матрешка, да? То есть улыбаешься, и кормишь симпатичного мальчугана йогуртом, - он вспомнил о том, зачем они сюда, собственно и приехали. – Большего с тебя и не требуется.
- Это если пройду кастинг.
- Уже прошла. Вас с Полей, или Катей, не пропусти, так и ко мне снегурочка-зомби придет, - снова засмеялся он. – Бедный Нгози! Да, ребенок у нас не профессионал. Капризный мальчик, но публике нравятся такие упитанные малыши, как Костя. Так что будь с ним поласковее. К тому же рядом будет стоять его мама.
- Она тоже в вас влюблена?
- Кто?
- Мама Кости. Я в курсе, что в вас все влюблены, и все злые.
- Демьянова, идешь в десятую студию и говоришь, что от меня. Или от Милы, без разницы, она на нас двоих работает, по-видимому, - не стал искать новых впечатлений Богданов.
- На троих. Аполлиадре роль она тоже обеспечила. Хорошая девушка.
- Ну, допустим, это была не Мила, - вполголоса заметил он, глядя, как Янка гордо перешагивает порог здания.
Катька с неприязнью рассматривала невысокого паренька, который уже минут двадцать крутился перед зеркалом. «Гей», - подумала она, обращая внимание на его идеальный маникюр.
- Всего лишь слежу за своим внешним видом, - отозвался на ее мысли парень. – Вот вы, девушка, выглядите ужасно. Где вы одеваетесь?
- Перед зеркалом, - ответила Катюха, и покосилась на его убогие ботинки.
Ну, ботинки были не такими уж убогими, но, как ярая поклонница «Космо», она отлично знала, что такие туфли на модных тусовках носили как год назад. По крайней мере, те, кто причислял себя к метросексуалам. Выглядывающий на подошве клей лишь усилил ее подозрения, что сделала ее трудолюбивая монголоидная раса. Примерно с таким опозданием от мировых подиумов они и шьют свои шедевры. Хотя нет, в последнее время они стали проворнее, но все равно ботинки были с рынка. В этом Катька не сомневалась.
- А надо в хороших магазинах! – наставительно заявил он, не замечая ее презрительного взгляда.
- Хороший, это тот, который здесь за углом? – невинно поинтересовалась Катька. Она совершенно случайно проходила тут мимо витрины, и видела точно такую же рубашку, какая была сейчас на нем, причем на распродаже.
- Сильно видно? – сразу скис парень, видя, что впечатления он не произвел.
- Ага, - подтвердила Катька.
- Максим Алексеевич говорит, что за собой всегда следить надо, - уныло пояснил парень, присаживаясь рядом с девушкой. – А он здесь большой человек. Вы знаете Максима Алексеевича?
- Еще бы! Именно он нас и пиарит! – без зазрения совести соврала Катька. Ну, впрочем, не так уж она и врала. Именно Богданов и пригласил их с Янкой в этот рекламный бедлам.
- Нас это кого?
- Меня и Янку. Она и подруга, и коллега, и сестра.
- А где она?
- Покоряет другие вершины. У нее с Богдановым роман. Будет. Может быть.
Последние слова Катька произнесла почти шепотом, и парень их и не услышал.
- Как роман? – встревожился он. – Его же Эвенка обхаживает!
- Дура, твоя Эвенка! – кинулась в бой Катька. – Янка намного интереснее и красивее! И я знаю, что говорю. Вот ты здесь как оказался?
- Эвенка прислала. Она мне сестра, со стороны дяди Сережи.
- А меня сам Максим Алексеевич привел. И кто из нас круче?
Парень задумался, почесал затылок и решил с Катькой не связываться. Бешеный блеск в ее глазах подсказал ему, что она та еще ведьма.
- Как хорошо, что вы уже познакомились! – в комнату буквально влетело нечто, на голове которого вилась шикарная шевелюра «а-ля пудель», на лице красовался изумительный smoky макияж, а тело было упаковано в синие лосины и красный свитер с надписью «BOY». Собственно эта надпись и помогла Катюхе сориентироваться в половой принадлежности вошедшего. – Меня зовут Андрюша, я режиссер! А кто из вас Бабя Яга?
- А что, не видно? – нахохлилась Катька, на которую Андрюша произвел впечатление хуже некуда.
- Откуда? – искренне удивился режиссер. – Девушка, вам говорили, что вы ужасно выглядите? Ах, да… - он задумчиво приложил палец к носу, - вы и есть Баба Яга… Честно, я ожидал нечто более красивое, ну, или, хотя бы, креативное…. Но раз Максим Алексеевич настаивает… Дима, а ты у нас теперь Дед Мороз, так?
Парень, который оказался Димой, нехотя кивнул. Андрюша ему тоже явно не нравился.
- Девушка, учитесь у Димы! – не успокаивался тот. – Еще год назад этот отрок не знал, что такое маникюр! А теперь посмотрите на его пальчики! Вам нравятся его пальчики?
- Нет, - честно ответила Катька. – И ваши мне не нравятся тоже. И вообще, лосины со свитерами не носят. А такую прическу как у вас носила моя тетя Зина из Зубровки. Вы были в Зубровке в семьдесят пятом году?
- Нет, девушка, - прошипел режиссер, - в семьдесят пятом я был в Осиновке!
- Так это всего девяносто километров от Зубровки! Вы знали мою тетю?
- Никого я не знал! – взвился Андрюша. – Даже если моя прическа и устарела, то это еще не повод, чтобы вам ходить в таких галошах! Смените обувь и будете красавицей! Это я вам как балетмейстер говорю! Ножки и ручки должны быть красивыми! Дима!
- А? – меланхолично отозвался тот.
- Не будь эта ведьма от самого Максима Алексеевича, я нашел бы для тебя Бабу Ягу на свой вкус! Идемте! Барышня, не забудьте свою метлу, вам на ней еще до дома добираться!
Так, с режиссером отношения Катька испортила, но ее это особо не волновало, ведь она была от самого Богданова! Интересно, как Мила умудрилась это провернуть? А этот Дима, значит, ее напарник по рекламе. Надо же, Андрюша хотел кого-то более красивого! Она тоже не в восторге от этого Димы! Требует красоты, а сам одевается в дешевых магазинах. Так, о чем там балаболит этот балетмейстер?
- Концепция ролика такая, - пританцовывая, вещал Андрюша. – Баба Яга перед новым годом похищает кетчуп, чтобы лишить людей праздника.
- В смысле, народ никак без кетчупа не перебьется? – усомнилась Катька. – Ладно бы я еще майонез утащила, как-никак любимый «Оливье» без него не сделаешь! Но причем здесь кетчуп?
- А пельмени? – взвился режиссер. – Кто ест пельмени без кетчупа? Дима, вот ты с чем ешь пельмени?
- С уксусом.
- Гадость!
- А мне вкусно, - пробасил Дима, и на всякий случай придвинулся поближе к двери.
- А мне вкусно со сметаной! – не преминула влезть Катька.
- Ваш вкус меня абсолютно не волнует! Пельмени надо есть с кетчупом! И Баба Яга его сопрет! И вообще, девушка, сценарий утвержден, чего вы лезете? Ваша роль на метле летать!
- А я хочу романтики! – уперлась Катька. Раз она уже утверждена на роль, то можно и повыпендриваться, а то когда еще представиться такой случай. – У нас должна быть красивая реклама, а не детский утренник!
- Андрюша, ты ее вообще где взял? – поинтересовался плотный мужчина, крутившийся возле камеры.
- Богданов навязал, - признался тот. – Я, вообще-то, хотел сюда привлечь Лялечку. Лялечка чудный вариант, да Миша?
- Твоей Лялечке восемьдесят три года, - отозвался Миша. – У нее рассеянный склероз и подагра. И если она тебе в восемьдесят девятом году оформила развод за два дня, это не повод пихать ее во все ролики.
- Какая разница сколько Бабе Яге лет! – закатил глаза Андрюша. – Вот это чудо лучше что ли? – он указал на Катьку.
«Чудо» тем временем теребило бахрому платка и придумывало свою концепцию ролика. То, что все было подписано и утверждено ее не волновало в принципе. Катьке хотелось красоты и романтики, возможно, что и цыган с медведем. Да, цыгане совсем не плохо….
- Значит, так, - Баба Яга родом из цыганского табора! – объявила она. – У нее хранится рецепт лучшего кетчупа в мире. И Дед Мороз сватается к ней, чтобы жениться на красивой женщине, и заполучить рецепт чудо - кетчупа!
- Дед Мороз не женат в принципе! – заявил Миша и оторвался от камеры. – Ему возраст не позволяет!
- Любви все возрасты покорны! – не сдалась Катька. – И вообще цыганистая Баба Яга это романтично!
- Дима, ты хочешь на ней жениться? – влез Андрюша. – Только ты хорошо подумай! Я твой режиссер!
- А она от Максима Алексеевича, - пожал плечами Дима. – Так что мне все равно. Скажете жениться, так женюсь. Она девчонка видная, с такой не стыдно по улице пройтись.
Катюха при этих словах мигом забыла, что Дима раздражал ее с первого взгляда, и смотрела теперь на него с большой симпатией.
- На цыган я еще соглашусь, но Дед Мороз пусть остается в своей ипостаси. Как-никак у нас новогодняя сказка, а не «Мулен Руж», - Миша сел на диван, и Катька разглядела у него бейджик с надписью «главный режиссер».
- Может, тогда просто романтический ужин? – решила идти Катька на компромисс. – Праздничный стол, камин, свечи….
- И цыганистая Баба Яга с подарком в виде кетчупа, который искал на кухне Дед Мороз, - подхватил Миша. – Вот это мне нравится больше, чем то, что ты придумал и подмахнул согласие у пьяного заказчика, - заявил он Андрюше. – Простенько, но мило. Учитывая копеечный бюджет ролика, мы как раз в него уложимся.
- Но идею разрабатывал я! – не желал сдаваться балетмейстер. – Погони, приключения, фейерверки!
- Андрюша! – повысил голос Миша. – Ты мне еще за Лялечку должен!
- Чудная актриса!
- Старая ведьма! Актерами у нас занимается Богданов, не забывай. Спасибо, что и на этот раз выручил. Как я понимаю, актерского образования у девушки нет? – обратился он к Катьке.
- Сильно видно? – скривилась она.
- Сильно. Актрисы, который приглашают для таких малобюджетный роликов, как правило, согласны на все и не спорят с режиссером. И тем более не видят в кетчупе никакой романтики. А жаль. Не теряйте своего шарма, э…
- Аполлиандра, - чуть кокетливо представилась она.
- Да, Аполлиандра. Ничего, если я вас буду звать просто Полей? Начнем съемки послезавтра. Надо реквизит приготовить, и все такое.
- Тогда я поставлю для Бабы Яги танец! – прошипел не сдавшийся балетмейстер. – Что-то мне говорит, что она не умеет танцевать даже вальс!
- Хорошо, пусть Поля танцует вальс! Секунд пять, не больше. А ты подумай, как в эти секунды уложить всю красоту танца.
- Уложу, не сомневайся, - пообещал Андрюша. – Так, девушка, берите свою метлу и идемте учиться танцевать. И смените обувь, она вас уродует! Дима, ты свободен!
- Извините, а вы точно привезли меня по тому адресу? – спросила Янка у таксиста, который остановился у дверей ресторана.
- Девушка, куда вы мне сказали, туда я вас и привез. Расплачиваться будете?
- Да, конечно, - пролепетала она, вытаскивая кошелек.
Это был явно не тот адрес, который ей был нужен, но все равно, не могла же она просто так сидеть в такси. Мила явно что-то напутала, когда посылала ее сюда на кастинг. Пробы матрешки утром прошли весьма успешно, Костик оказался милым ребенком, а его мама совершенно не претендовала на роль любимой женщины Богданова, так как была уже третий раз в браке и довольна жизнью. Единственное, что ее интересовало, так это карьера сына. А поскольку все складывалось на данный момент как нельзя лучше, Янка с Еленой Павловной даже подружились. И когда позвонила Мила и спросила, не хочет ли она попробоваться на еще одну роль, Янка тут же согласилась. Раз ей пока везет, то почему бы нет? Только вот она явно заехала снова не туда. Плохо думать про Милу ей совершенно не хотелось, но таксист прав, не может же она вечно сидеть в его машине и ждать непонятно кого.
Деваться было некуда, и пришлось покинуть теплую машину и выйти на мороз. Такси мигнуло фарами и очень быстро скрылось за поворотом. Девушка явно не понравилась извозчику.
Постояв немного у дверей ресторана, и даже не подумав туда зайти, Янка решила ловить следующее такси и ехать домой. Завтра она позвонит Миле и выскажет ей все о ее ошибке, из-за которой она теперь тут стоит как последняя дура и чувствует себя хуже некуда. А еще на нее пялится тот мужик, который вышел из машины и отчего-то никуда не спешит. Что, девушек никогда не видел?
- Демьянова, ты? – услышала она голос и вздрогнула. Богданова не узнать было сложно.
- Я, - призналась она и подпрыгнула на месте. Сапожки, им подаренные были очень красивыми, но совершенно не грели в такой мороз.
- Репетируешь роль? – поинтересовался он, наблюдая за ее прыжками.
- Пытаюсь согреться, - пояснила она и вздохнула.
- Тогда вперед, - он услужливо распахнул перед ней двери ресторана. – Надеюсь, тут ты согреешься.
- Нет, спасибо, - буркнула она.
- Отчего же? Не устраивает моя компания?
- Не позволяют мои финансы, - призналась она и подпрыгнула еще раз. – Где здесь такси останавливаются?
- Вообще-то раз я приглашаю, то я и плачу, - с легким раздражением пояснил он. – Пошли, посидим, о делах побеседуем. А домой я потом тебя сам отвезу.
Он не очень вежливо схватил ее за плечо и развернул к дверям. Ей ничего не оставалось, только как послушаться его. На них уже и так с интересом поглядывал швейцар, да и публика за столиками не прочь была поглазеть в окно.
- У меня тут заказано, - сообщил он подскочившему к нему парнишке в синей униформе.
- Да, Максим Алексеевич, как обычно девятый столик. Всегда рады вас видеть. Дама может оставить пальто мне.
Янка разрешила Богданову помочь снять с себя дубленку, изо всех сил стараясь не выглядеть при этом окоченевшим паралитиком, и последовала за ним к столику в углу.
Порадовавшись, что догадалась надеть сегодня брючный костюм, в котором она пусть и выглядела весьма демократично, но который безумно ей шел, она села на стул и принялась разглядывать обстановку, стараясь из всех сил не встречаться взглядом с Богдановым.
- Можно узнать, куда ты вообще шла? Что ты заблудилась, я уже понял, - с легкой усмешкой он пододвинул ей меню. – Ты вообще плохо ориентируешься на местности. За тобой нужен глаз да глаз.
- Все на ваш вкус, - она вернула ему папку.- Даже и не знаю, куда шла. Вообще-то мне сказали, что здесь проходит кастинг, - она снова опустила глаза, стараясь избежать обжигающего огня его голубых глаз.
Богданов усмехнулся. Он отлично знал, что, не смотря на внешность блондинки и взгляд на мир через розовые очки, его секретарша была отнюдь не дура. И что у него сегодня было запланирован ужин с Эвеной, которая в последнее время претендовала на роль его подруги, Мила тоже знала. Как, видимо, была в курсе того, что Эвена прийти не сможет. Оставался только вопрос, она прислала сюда эту девушку, чтобы скрасить вечер Богданову, или чтобы Яна провела вечер приятно? Да, собственно, и все равно. Хороший ресторан, интересная спутница напротив, что может быть еще нужно для приятного вечера? Конечно, что Эвена, узнав о таком коварстве мужчины, на которого она претендовала, будет вне себя от ярости, он не сомневался. Да и пусть. Особого интереса он к ней никогда и не проявлял. Так, все от скуки. Сидящая напротив Янка, смущающаяся при каждом его взгляде, нравилась ему намного больше. Знает ли Мила, что все ее интриги шеф с некоторых пор видит насквозь? И в данном случае ничего не имеет против? Только зачем ей это надо? Ладно, время покажет.
- Учитывая мою должность, тебя информировали правильно, - он позволил себе улыбнуться и заглянуть ей в глаза. – Роль Греты не дам, это сразу. Это я так, просто к слову. Два часа смотрели новых «дарований», голова идет кругом. Васюков хоть и себе на уме, но зависит от моего мнения. Я его, кстати, ни разу не подвел. А вот на роль массовки в один сериал пригласить могу. Правда, съемки там по ночам.
Янка пожала плечами. Надо будет проконсультироваться с Катькой. Хотя она, в принципе, не против. Не на конференции же она приехала сюда сидеть. Правда, сегодня звонил Горюнов, но они не стали брать трубки. Ни одна, ни другая. Типа, они в зале и телефоны поставлены на беззвучный режим.
- Яна, а можно вопрос? Вам действительно нравится бегать по кастингам и «растить» в себе актрису? Или тут что-то другое? – неожиданно спросил он.
Янка задумалась. Если честно, то она сама не знала. Все завертелось как-то быстро и неожиданно, что времени остановиться и задать себе простой вопрос «А за фига все это надо?» просто не было. Да и ей реально было интересно. Нет, заниматься этим всерьез она не планировала, просто новые впечатления, новые люди…. Это все затягивало. А уж Катька просто впала в эйфорию. Так что, надо было.
- Вхожу во вкус, - призналась она и подняла глаза.
Синие льдинки его глаз смотрели на нее внимательно, но ни холода, ни отчужденности в них не было.
– Кушай, ты голодная, - он пододвинул ей тарелку.
Янка принялась жевать мясо, чувствуя себя последней дурой. Другая на ее месте лучилась бы от счастья, а она мечтает поскорее сбежать. Все, согрелась, пора и домой. Так нет же, сиди теперь здесь и совершенно не знай, о чем разговаривать. Богданов тоже не особо многословен, предпочитает просто разглядывать ее. А она совершенно не считает себя красавицей.
- Максим Алексеевич, если вы будете так меня разглядывать, то я непременно подавлюсь.
- Да ладно? Так уж и смущаешься? – поддел он ее. – Твоя подруга более боевая?
- Хотите, я позвоню и приглашу ее тоже?
- Нет, меня устраивает и твое общество. С вами двумя сразу я могу и не справиться.
И тут, как назло, у Янки зазвонил телефон. Катька, так что, хочешь не хочешь, а трубку брать придется, тем более, что Великая по пустякам не звонила.
- Демьянова, сообщаю обстановку, - без предисловий начала подруга, - через столовую в номер не поднимайся, там этот шаман из Нигерии, или из Конго, не помню…. В общем, наш враг перешел в наступление и разложил на ступенях что-то вонючее и скользкое. Через час там свет выключат, так что если там пойдешь, то как пить дать рухнешь и в реанимацию с переломами угодишь. Иди через лестницу, что у комнаты жертвоприношений. Меня нет, я учусь танцам. Да, мне сказали, что года через два я вполне сносно станцую румбу. Почему ее? Хочу я так, я имею право на маленькие капризы! Да, дозвонился Горюнов. Прикинь, нас кто-то сдал, что мы не посещаем конференции. Послала его к чертовой бабушке, заявила, что мы в библиотеке МГУ зависаем, для общего развития. Так что придется на днях туда наведаться. Надеюсь, что в читальный зал там всех пускают. Так, Демьянова, а ты вообще где?
- В ресторане, - призналась Янка.
- Демьянова?
- Так получилось, я не хотела.
- Волок буквально силой, - подтвердил Богданов, который отлично слышал весь разговор, благо на динамик в телефоне Янка никогда не жаловалась.
- Ага, привет начальству, - не растерялась Катька, за два дня успевшая поменять не только ориентир в профессии, но и начальство. Несчастный замдиректора НИИ у нее больше не котировался, и был прямо посылаем к японской бабушке. Непонятно было только, что на этот счет думал сам Горюнов, но он, как известно, авторитета был уже лишен и его мнение никого не интересовало. - Демьянова, ты там выбей еще что-нибудь приличное. А то мне на сапоги денег не хватает. Все, до связи!
Янка нажала «отбой» и виновато посмотрела на Богданова.
- Предлагаю немного прогуляться, - он одарил ее таким взглядом, от которого у нее заныло под ложечкой, - а потом я провожу тебя домой. Насколько я понял, в соседях у вас явные недоброжелатели.
Внезапно Янка расслабилась и улыбнулась. А почему бы нет? Что мешает считать сегодняшнюю случайную встречу с Богдановым свиданием? А потом, когда она вернется в родное НИИ, то сможет с гордостью рассказывать, какой у нее был роман с Максимом Алексеевичем. И Катька же ничего не сможет опровергнуть. Значит, идем гулять!
Катюха бодро шагала по улице, волоча за собой здоровенный пакет с костюмом Бабы Яги. Цветастая шаль в него не поместилась, и она просто накинула ее себе на пуховик. В конце концов, по Москве гуляют и не такие чудики. Не более, чем две минуты назад они наткнулись на двух придурков в костюмах пингвинов, которые увлеченно тащили на лопате свежевылепленного снеговика. Снеговик никаких претензий не высказывал, «пингвины» были довольны, так что Катька в шале и Дима, на куртку которого была накинута шуба Деда Мороза, прошли мимо и даже пожелали им приятного вечера. Ластоногие расшаркались, но лопаты не выпустили и пробежали мимо.
Да, до дома Катьку вызвался провожать новый знакомый, которому пришло в голову познакомиться с ней поближе. Как он заявил, им теперь вместе работать, возможно, что и все три дня, поэтому надо общаться и дружить. Но Великая отлично понимала, что актер-неудачник, коим Дима и являлся, просто решил прозондировать почву относительно Катюхиного знакомства с самим Богдановым, который для не него был богом и кормильцем в одном лице. Эвенкина протекция помогала как-то не очень, принося от силы три роли в год, а Диме хотелось великих ролей и всероссийской славы. И вот судьба свела его с этой девушкой, которая имеет вес в «Звездах» и за которую ручается лично Максим Алексеевич. Нет, такого шанса подобраться поближе к кумиру, упускать было никак нельзя. Кто знает, может она сейчас пойдет прямо к нему навстречу и даст отчет, как прошел ее день. Диме тоже есть что сказать, так что он упрямо шел рядом с Катькой и старался не упустить ничего.
Катюха меж тем старалась пробраться к общаге задворками. Она еще утром слышала за стенкой завывания и причитания, и вполне обоснованно опасалась, что Нгози простым речитативом не обойдется. И какую месть он выберет, девушка предсказывать не бралась. Янкин телефон был упорно вне зоны, и где ее носит, выяснить не было ни малейшего шанса. Надо полагать, что в номере она не сидит. Как-никак, свидание в Богдановым в ресторане было рассчитано не на пятнадцать минут. Нет, молодец Янка! Как бодро взялась за мужика, она подругу явно недооценила! Влюбилась и пошла на таран! И ведь получается же!
Дима, естественно, обо всех этих заморочках не знал, и, пыхтя, пробирался через нечищеные дворы к не менее не чищеной улице.
- Далеко же вы живете, - пробормотал он, перелезая через сугробы.
- Мы, звезды, не выпендриваемся, - поучительно заявила она, с размаху бухаясь в сугроб вслед за Димой. – Собрался провожать, так иди и не скули!
Провожатый что-то пробурчал и внезапно остановился.
- Слышь, Полина, пойдем отсюда, а? – дрожащим голосом попросил он.
- Чего испугался, милый?
Катька выглянула из-за его плеча и горестно вздохнула. Да, слабоват Дима, если на него такое впечатление произвел сидящий на ступеньках общежития Нгози, одетый в старый ватный тулуп на голое тело, и читающий библию. Да, и как обычно, он грыз свой здоровенный мосол. Чей был мосол, оставалось загадкой, но Янка вчера на всякий случай пересчитала всех постояльцев по головам, и ни одной пропажи не обнаружила. И человеческая жертва исключилась сама собой. Правда, существовал шанс, что Нгози завалил кого-нибудь левого, но это были уже проблемы того самого левого. Главное, что к соседям он относился нейтрально. Да и Катюха к негру уже попривыкла, и даже где-то испытывала симпатию. Как-никак человек старается, библию читает. С таким можно и подружиться.
- Добрый вечер, - приветливо поздоровалась она с Нгози, - Как дела?
- Фигово, - честно признался африканец, - Пытаюсь понять русских привидений.
- И как? – полюбопытствовала Катька.
- Никак. Русских понять невозможно. Они делают что хотят, и когда хотят. Даже тут мертвая снежная баба не описывается, - горестно вздохнул он, и Катька испытала гордость. Все-таки снегурочка-зомби отличная придумка!
- Нгози изучает русский фольклор, - улыбаясь, пояснила Катюха Диме, который топтался рядом.
- Нгози изучает квантовую химию, - не согласился с ней сосед. – Нгози приехал на конференцию, но здесь его атаковали злобные русские привидения. Нгози не знает, чем он их обидел!
Катюха от этих слов буквально задохнулась от радости. Противник был почти повержен! Осталось совсем немного.
- Привидение обидеть не долго, - вдруг подал голос Дима. – Прощение просить запаришься. Вот я помню, у нас один пацан разозлил дух умершего прапрадеда, так тот на него цыпки наслал!
- Зачем? – полюбопытствовала Катюха.
- Да кто его знает, наслал и все. Бабка Агафья так и сказала пацану, что это прадед Ефим не поделил с прапрадедом Егором мешок картошки, а цыпки наслали на пацанчика. Тот их четыре года сводил, мучился страшно! Гляди, друган, как бы и на тебя что-нибудь не наслали! Бабы, они у нас, знаешь какие!
- Русский баба страшный зверь! – пожаловался Нгози и едва не заплакал. – Даже мои предки ушли с защиты! Привидение с серпом тоже страшное!
- Ага, так их еще и два! – вошел Дима в азарт. – Тогда тебе вообще труба! То привидение тоже баба?
- Не знать, но очень страшно! Да, наверное, баба.
- Две бабы, это смертный приговор! Проси прощения у обеих!
- Как?
- Бриллиантами! – не сомневался Дима. – Их любят даже мертвые бабы. Бабка Агафья так и сказала: принеси, милок, на могилу прабабки Алены кольцо с бриллиантом, а там она уже со своим дедом сама разберется!
- И как, помогло? – влезла Катюха.
- Еще бы! Цыпки прошли всего через год! А так бы всю жизнь человек мучился! А кольцо то прабабка Алена приняла, так как его больше никто не видел. Так что ты все понял?
Что понял Нгози, Катюха не знала, но вот что гость из Конго лох, а Дима дебил она уже не сомневалась. Интересно, а нормальные люди в округе остались?
И как ответом на ее слова перед общагой затормозил джип, из которого вышел мужчина и открыл дверцу, помогая выйти девушке.
- О, а вот и Янка, - обрадовалась Катюха, которой совершенно не хотелось одной сидеть в номере.
- Максим Алексеевич! – подпрыгнул Дима, едва не кидаясь тому на шею. – Вы меня помните?
- Нет, молодой, человек, извините, - отшатнулся тот, пытаясь прикрыть Янку.
- Как не помните? Я у вас играл привидение на детском утреннике! Меня Димой зовут!
- Дима, я рад, но я действительно вас не помню. Поля, это ваш приятель? – с раздражением спросил он притихшую Катюху.
- Нет, это мой напарник по рекламе кетчупа. Между прочим, он вами утвержден!
- А, это брат Эвены, умирающий от голода актер…. Да, припоминаю. Но знакомств не вожу.
- Так давайте знакомиться! Девчонки, у вас есть что выпить за знакомство?
- У меня есть, - отозвался Нгози, закрывая библию, и затягивая пояс тулупа. – Можем пить за знакомство русский водка, два литра. Мне дарить сегодня русский профессор. Сказал пить и спать спокойно. Русский привидений не лезут к пьяным.
- К пьяным лезет белочка, - охладил его Дима. – Она тоже русская, и тоже баба. Так что пьянством особо не увлекайся. Но пить будем!
- Мы пить не будем! – запротестовала Катька. – Мы за трезвый образ жизни! И вообще нам пора спать! Да, Яна?
Та согласно кивнула. Не хватало еще в глазах Богданова прослыть алкоголичкой, тем более, в такой сомнительной компании. Катька тоже высоко ценила, какие перспективы открыл перед ней этот человек, и тоже хотела сохранить лицо. Пить за знакомство можно, но уже без присутствия Максима Алексеевича. Поэтому она ухватила Янку за руку и потащила в общагу, отчаянно подмигивая Нгози. Тот внимательно к ней приглядывался, но ничего, кроме нервного тика распознать не мог, но тоже встал и пошел за ними. Он имел на это право, в конце концов, он тоже тут жил. Растерянный Дима остался стоять на крыльце, не зная, как вести себя дальше.
Максим Алексеевич хмыкнул, прокрутил на пальце брелок сигнализации и тоже отбыл. Вечер, как он надеялся, будет спокойным и никто его сегодня больше тревожить не будет. В конце концов, Эвена на сегодня где-то занята, а эти две подружки вымотались и должны просто лечь спать. И подъезжая к своему дому, он даже не подозревал, насколько он ошибался…
Катюха спать даже не думала. Ее очень увлекла перспектива напиться с адептом вуду и выведать у него все тайны религии. Вернее, она надеялась, что напьется Нгози, а она будет трезвая и красивая, и к концу попойки еще и напичканная знаниями. Зачем ей было нужно, Катька особо не задумывалась, драйва ей сегодня явно не хватило, и она рвалась его дополучить. Янка сегодня уже выпила вина, голова у нее и так немного кружилась, и дать подруге достойный отпор она не смогла. Однако подозрения насчет того, что после дружеской попойки им все равно придется бегать привидениями, у нее остались. Слишком хорошо она знала Катьку, чтобы питать иллюзии, что та будет довольствоваться заключением перемирия. Великой нужна победа, причем полная, и она пойдет до конца.
- Нгози, все же выпить за знакомство надо! – заявила Катька, едва Богданов отъехал. – Как-никак мы соседи и коллеги!
- Я знаю кафе, тут недалеко! – встрял Дима, который понял, что Богданов не хочет с ним общаться и решил познакомиться с девчонками поближе. Какое-то чутье подсказывало ему, что знакомство с ними принесет ему немалые дивиденды. – Там не дорого и классно! И водку там тоже продают!
Нгози задумался. С одной стороны пить плохо, так его учили, но с другой, когда так радушно приглашают… Может, совсем чуть-чуть, чтобы хорошо спать? Да и этот парень лучился таким радушием, что отказаться было просто невозможно!
Устроившись за столиком, компания немного оробела. Девчонки вот так никогда не пили, конголезец тем более, один Дима был в своей тарелке. Подозвав официантку, он быстро сказал ей несколько кодовых слов и расплылся в счастливой улыбке. Ну, все, сегодня он так напоит эту компанию, что будет знать все их секреты. А потом дело за малым: или вы располагаете ко мне Богданова, который для Димы был кумиров и небожителем, или я выкладываю ему все ваши тайны. Уж какие тайны он хотел услышать, и почему они должны были заинтересовать креативного директора актерского агентства, Дима не задумывался вообще, с головой он дружил мало. Но уже видел себя суперзвездой и купался в счастье. Должно же было ему когда-то повезти!
Придя домой, Максим включил автоответчик и прослушал сообщения. Пятнадцать из них были от Эвены. Подруга истеричным голосом требовала немедленно ответить на звонок, вроде как она знает, что он дома. И та наглая девица, с которой она застукала его две недели назад, тоже у него и она об этом знает. И вообще, пусть он, наконец, решит, нужна ему такая красивая и умная девушка, как она, или на его вкус кто подешевле. Ей нужны дом и семья, а что выбирает он? После пятого прослушанного сообщения Богданов не выдержал и просто отключил стационарный телефон. Взглянув на сотовый и увидев сорок три пропущенных звонка, естественно, от Эвены, он разозлился. Нет, хорошо иногда ставить телефон на беззвучный режим. Ничего не слышишь и не знаешь, какая истерика подруги тебя желает накрыть. Еще испортила бы весь вечер! Да и вообще с Эвеной надо завязывать. Ни дома, ни семьи он ей дать не желал, да и красивой и умной он тоже ее не считал. Так, просто удобные отношения, и не более того. Но раз для нее они перестали быть просто удобными, тогда все, пока прекращать все это. Поняв, что сон сегодня наступит не скоро, Максим набрал номер Янки. Просто так, чтобы пожелать ей спокойной ночи. Даже если она сейчас и спит, ничего страшного, он извинится. Отчего ему захотелось услышать Янку, он не знал. Вроде видел ее сегодня достаточно много, и посидели они очень хорошо, но все же он уже соскучился.
Однако едва Янка взяла трубку, Максим понял, что ой как рано он уехал. Голос у девушки был далеко не трезвым, да и задний фон свидетельствовал о том, что компания откровенно пьет, причем далеко не в общаге. Да, Янка его узнала, да она немного выпила, да, компания хорошая. Чтобы хоть как-то определить степень ее опьянения, Максим нежным голосом сообщил ей, что очень ее любит и уже соскучится. Причем по собственным ощущениям, не особо он и врал. Янка зацепила, да, и он уже себе в этом признался. Но вот когда с той стороны последовали заверения, что все его чувства взаимны, он понял, что дело плохо.
Накинув куртку, он вышел из дома. Решимость разобраться, что же там такое твориться, была сильнее желания просто отключить телефон и лечь спать. По гулу, который он слышал через телефон, Максим понял, где проходит пьянка.
Средненькая кафешка, которую не так просто найти среди дворов, если не знаешь где искать. Но Максим знал. В самый первый год, когда он только приехал в столицу, он снимал комнату у старой сварливой бабушки именно в том районе, и питался исключительно в том кафе. Нет, старушка предлагала кормить и его, вечно занятого молодого человека, завтраками и ужинами, но при этом заломила за пропитание такую цену, что дешевле было питаться в различных общепитах, что, собственно, он и предпочел. Так что это заведение, оформленное в изумрудно-зеленой гамме, в котором звучала одна и та же музыка искристых девяностых, он знал хорошо. Только там у панка Вадика, который на самом деле тащился от классической музыки, а вечерами подрабатывал еще и ди-джеем в этом кафе, на одном из хитов группы «Мираж» всегда заедало запись, и песня бодро играла три раза подряд, пока у аппаратуры не проходил глюк. Ничего с этим поделать Вадик не мог, - при попытках как-то переключить песню или просто отключить магнитофон, технику заклинивало конкретно, и хит продолжал увеличивать свои повторения согласно геометрической прогрессии. Вадик потом публично извинялся за технику, и клятвенно обещал больше не ставить эту песню, но, по непонятной причине, каждый вечер ставил снова, и история повторялась до бесконечности. И пока Макс слушал пьяную исповедь Янки, знакомый до боли голос провопил «Наступает ночь» ровно три раза, затем раздался голос Вадика, который извинялся за предоставленные публике неудобства, и куда ехать Богданов уже не сомневался. Более того, его охватило непонятное волнение, сродни ностальгии. Будто он едет туда, где он еще совсем молод и полон надежд. Где жизнь кажется прекрасной, и каждый день неповторимым. Да, тогда он был совсем без денег и только начинал свой бизнес, но именно тогда все было так хорошо…
Так что к «Изумрудной ночи» он подъехал в отличном настроении, почти не злясь на Янку. Ну, напилась девчонка, с кем не бывает. К тому же ничего нового она ему по телефону не пролепетала.
Толкнув дверь кафе, и убедившись, что она скрипит точно так же как и десять лет назад, Максим кивнул Вадику, который колдовал над своей уже чуть более современной аппаратурой прямо на входе в зал, улыбнулся официантке Иринке, которая хоть и раздобрела за это время, но все еще сохраняла миловидность, и устремился прямо к теплой компании, сидевшей за столиком в углу. Впрочем, компания его совершенно не ждала, и принимать в свои ряды совершенно не стремилась.
- Глюк, - промычал Дима, Богданова прямо перед собой. Он так увлекся желанием выведать тайны подружек, что на явление кумира не воспринял вообще. К тому же ни Катька, ни Янка не спешили с откровениями, и Дима начинал психовать.
- Кто? – не понял Нгози, который мало уже чего соображал после первой стопки, но решил держаться до конца.
- Ну, вроде он есть, но его как бы нет… - еле ворочая языком, попытался объяснить актер – неудачник.
- Домовой! – обрадовался африканец и попытался пристально посмотреть на Богданова. Но тот отчего-то двоился и временами даже троился, что мешало сфокусировать Нгози смелый взгляд. И он вновь был вынужден признать поражение перед русской нечистой силой.
- Ну да, вроде как домовой. Только индивидуальный! Твой личный! – радостно подтвердил Дима.
- Он не любит только Нгози? – встревожился тот.
- Нет, меня он тоже не любит… - печально сообщила Янка и на всякий случай перекрестилась.
- Каждого индивидуально! – не согласилась Катька, которая собралась, было, уже заснуть, но встрепенулась при появлении коллективной галлюцинации. – Глюк у каждого свой. Вот у меня его нет! Я его не вижу!
Данное заявление совершенно не обрадовало конголезца. Он еще раз посмотрел на Диму, который пытался всячески игнорировать Богданова, на Янку, которая в порыве вдохновения попыталась проглотить три виноградинки сразу, и чуть не подавилась одной из них, и понял, что помощи ждать не откуда. Да, видимо с домовым придется договариваться самому. Внимательно оглядев стол, на котором оставалась бутылка водки и последняя гроздь винограда, на которую уже покушалась Янка, Нгози решительным жестом подозвал официантку.
- Хлеба и молока! – гордо заявил он. – Я платить!
- Молока? После водки? – усомнилась девушка. – Не советую.
- Да не Нгози! Ему! – он указал на Богданова, который с невозмутимым видом наблюдал происходящее.
- Ясно, - пожала плечами Иринка. – Максим Алексеевич, у нас молоко только пакетированное, и хлеб порезанный. Вам завернуть, или тут покушаете? – девушка продемонстрировала, что его еще помнит, но в ее глазах он так и остался бедным работягой.
- Тут! – вскинулся африканский кормилец. – В углу за печкой! Я узнавать, он кушать только там!
- У плиты на кухне есть столик. Но это за отдельную плату.
- Да, я платить! Домовой надо хорошо кормить! Тогда он не будет пугать Нгози!
- Как вы его прижали, - пробормотала с уважением Иринка, пряча деньги в карман. – Идите домой, Максим Алексеевич, а то негр волнуется…. А кто их знает, эти дикие племена.
- Сейчас, только девушку заберу, - он указал на Янку, которая уничтожала последний виноград с завидным аппетитом. – А, Ириша, можно вас попросить? Вызовите такси другой девушке и отправьте ее по этому адресу, хорошо?
Максим вынул из портмоне деньги, и на своей визитке накорябал адрес общаги, где обитали девушки. Забрать он решил только Янку, Катька уже почти засыпала и угрозы для общества не представляла, так что она спокойно могла отправляться домой и видеть сны в своей постели. О Янке этого он сказать не мог. После принятия коктейля, не совсем понятного содержания, у Демьяновой случился приступ активности, и Максим подозревал, что после уничтожения винограда, она примется за кого-нибудь еще. Судьба же не вяжущих лыка Димы и Нгози его не волновала совсем. Более того, эта парочка вызвала в нем приступ раздражения. Так что пусть добираются до дома как хотят.
- Ах, да, молоко и хлеб отдайте гостю России, - он кивнул на сидевшего Нгози, вид у которого был весьма угнетенный. – Домовой даров не принял, так что пусть в следующий раз старается лучше.
Подхватив упирающуюся Янку, Максим вышел из «Изумрудной ночи» и попытался запихнуть девушку в машину. Как бы не так. Яна ехать никуда не собиралась и требовала продолжения банкета, утверждая, что она только что подружилась с африканским шаманом и эту дружбу надо всячески укреплять для дальнейшего сотрудничества. Дальнейшее сотрудничество она видела исключительно в выживании из лаборатории Лерки, которую ни одна зараза не брала, а тут, может быть, хоть заморская чума сработает. Богданов с тоской понимал, что опыт общения с пьяными девушками у него совершенно не большой. Точнее, он просто предпочитал не иметь с ними дела. Едва его очередная подружка напивалась в хлам и до поросячьего визга, он просто сажал ее в такси и махал ручкой. Или просто уходил, если дело происходило на ее территории. Янку же надо было доставить к себе домой. Зачем? Да черт знает, зачем! Просто надо и все! И он предпринял очередную попытку усадить девушку в машину.
- Нгози ушел кормить домового, - пропыхтел он, пытаясь одновременно придержать дверцу машины и затолкнуть туда девушку. – И тебе пора домой тоже!
- Мы с ним соседи, живем мы рядом, - выдала Янка совершенно не интересную Богданову информацию. – Он нас хотел в жертву принести. А потом мы решили его…. О, а я того парня знаю!
Максим обернулся, и увидел развозчика пиццы, который не далее как на днях представился Янкиным парнем. Тот стоял неподалеку и старательно записывал номер его машины, но близко подходить не решался.
- У тебя есть выбор, - заявил, поморщившись, Максим. – Или остаешься с ним, или едешь со мной!
- Еду с тобой! – ни секунды не сомневалась Янка.
Неожиданно легко она села в машину и даже самостоятельно пристегнулась.
Богданов обрадовался, и даже то, что утром ему, возможно, будут приписывать похищение девушки, его как-то не сильно тронуло. А парня надо запомнить, на всякий случай. Что-то он стал часто попадаться ему на пути. То, что он с первого взгляда влюбился в Янку или Катьку, он как-то не верил. Надо будет потом им заняться. И он тоже на всякий случай записал номер машины развозчика пиццы. А сейчас домой! И постараться довезти себя и девушку в целости и сохранности.
Утро у Янки было очень тяжелым. Сначала глаза не хотели никак открываться, потом удалось договориться с одним из них, но позитива это не прибавило. Взгляду открылась совершенно незнакомая ей комната, вроде, как и хорошо обставленная, но в тоже время жутко холодная. Все в металлических тонах, плюс серые жалюзи. Никакого уюта, или намека на обитаемое помещение. Сначала у нее мелькнула мысль, что так выглядят столичные вытрезвители. Значит, они так напились, что ее сюда кто-то доставил. И, по всей видимости, пьянка удалась. В это время второй глаз обуяла зависть, что он пропускает что-то интересное, и он тоже распахнулся, предоставив хозяйке информацию о том, что она находится в помещении одна, к тому же лежит на кожаном диване, укрытая теплым пледом. Прямо напротив дивана располагался громадный плазменный телевизор, что, несомненно, вызывало уважение к вытрезвителям. Но затем затуманенный мозг подал первый сигнал, и Янка начала соображать, что что-то здесь не так. Что не так, она еще не поняла, но честно попыталась вспомнить хоть что-то из вчерашнего. Коктейль «Дружба Африки» она помнила, как и то, что это оказалось жуткой гадостью. Противную официантку из кафе помнила тоже, а вот что было дальше, мозг коварно утаивал. Или просто берег хозяйскую психику. Смазанные фрагменты явления домового в кафе, погоня на машине Юрика, или как там звали развозчика пиццы…. Или от него они удирали с домовым? Так, домовой, - это карма Нгози, так при чем здесь она? Она, на худой конец, предпочтет удирать в Ван Хельсингом…. Янка сделала попытку подняться, и потерпела фиаско. Мозг работал только на память, другие части тела пока оставались без надзора и разгильдяйски этим пользовались. Внезапно раздавшийся ужасный скрип заставил отключиться и мозг. Глаза мигом объявили с ним солидарность и захлопнулись без предупреждения.
- Яна Андреевна, доброе утро, - услышала она противный мужской голос, и уши содрогнулись от оглушительных децибел. – Вижу, плохо, но просыпаться придется.
Мозг включил «аварийку» и приказал телу прикинуться мертвым. Тело послушалось с особым удовольствием, но предатель глаз не удержал любопытства и снова распахнулся, за что и получил он «главнокомандующего» резь и цветные круги, но было уже поздно. Ничего толком разглядеть не удалось, зато говоривший понял, что она подает признаки жизни.
- Алкозельцер будем пить, или по старинке, рассольчика нацедить? – участливо спросил мужчина, и Янка с тоской поняла, что она круто попала.
Зазвонивший как всегда не вовремя телефон, оказавшийся отчего-то под подушкой, оглушил и чтобы его заткнуть, ей пришлось нажать кнопку наугад.
- Демьянова, ты где? – раздался из динамика голос Катюхи. – Я проснулась, но тебя не вижу.
- Не знаю, - простонала Янка. – Я тут ничего не знаю…
- Кошмар, Демьянова! Вокруг что?
- Диван.
- Уже неплохо. Не на улице заснула. Так, что вокруг дивана?
- Ковер… И… Кать, тут еще какой-то мужик….
- Мужик? – заинтересовалась Катька. – Демьянова, у тебя наконец-то появился мужик? Хватай его, подруга! Он наш!
Повинуясь воплям из телефона, Янка ухватилась за коленку мужчины, который продолжал стоять рядом с диваном, и тут мозг понял, что хватит косить и дал команду глазам. Распахнувшись, оба глаза послали мозгу сигнал о том, что хозяйка не просто попала, а круто влипла.
- Кать, - простонала Янка в трубку, тем не менее, не отпуская мужской коленки. - Это не мужик….
- Не мужик? Трансвестит? – озадачилась подруга. – Яна, ты где вчера закончила пить? Тебе мало было нашей компании?
- Катя, это не трансвестит, это Богданов, - из последних сил прошептала она, и мозг милосердно позволил глазам закрыться.
Пауза, зависшая в телефоне, внезапно завершилась воплем:
- Беги, Демьянова, просто беги!
Телефон жалобно хрюкнул и отключился. Янка застонала, понимая, что при всем желании бежать не получиться. Она одна, в стане врага, но сдаваться нельзя! Надо встать и гордо уйти! Да, гордо! Ну, или хотя бы встать…
Через полчаса, сидя на кухне и глотая свежеприготовленный ароматный кофе, и стараясь не смотреть на то, с каким аппетитом завтракает Богданов (мутило жутко, дружба с Африкой не задалась), Янка осознавала, что находится в его квартире (обставленной дорого и безвкусно), и что она вчера явно накосячила. Будут ее за это бить или нет, она еще не поняла, но на всякий случай не спрашивала, надеясь, что прокатит. Максим Алексеевич уплетал яичницу, и старался не замечать зеленого вида сидящей напротив девушки. По его мнению, так ей было и надо, не фиг пить с сомнительными личностями. Причем Дима, который уже третий год обивал пороги его агентства, был намного сомнительнее Нгози. Тот, не смотря на свою веру в домовых и слабое восприятие реалий современной России, нравился ему намного больше. Так что Янка получила то, что хотела.
- Ты пей, кофе, не стесняйся. А как захочешь слойку, так я вообще успокоюсь.
Янка позеленела еще больше, показывая, что успокаиваться ему ой как рано. Тот улыбнулся и с удовольствием откусил от большого тоста.
- Яночка, а я на самом деле такой лохматый и страшный? – почти нежным голосом поинтересовался Богданов.
«Началось», - с тоской подумала Янка и уставилась на него. Нет, особой лохматости она в нем не нашла, подстрижен он был идеально, да и страха особого не нагонял. Так, разве что легкую панику перед амнезией после пьянки. Образ домового в виде Богданова упорно не покидал ее, и это вызывало определенную тревогу.
- Ничего не помню, а то, что помню, то неправда, - как можно решительнее выдала она и попыталась уйти в анабиоз.
- Пьяная исповедь на полчаса, - это правда. Так все плохо, как говорила?
- Не помню, - опять была вынуждена признать девушка и жалобно уставилась на свое кофе.
- Боюсь спросить кто такой хмырь Горюнов, который упорно прерывал своими звонками нашу с тобой беседу.
- Вот и не спрашивайте, - вздохнула Янка. Так, еще один большущий косяк. Ну чего замдиректора надо было от них в такое время? Убедиться, что они примерно сидят в номере и вышивают крестиком? Совсем дурной?
- Максим Алексеевич, понимаю, в косяках, - решила она идти ва-банк. – Сразу побейте и разойдемся, а?
- С чего я должен тебя бить? – удивился он. – Тем более, что никогда не позволял себе такой постыдной вещи и никогда не позволю. Я просто хочу познакомиться с тобой поближе, вчера узнал о тебе очень много личного.
- И что я ненавижу красные плавки тоже?
- Нет, про плавки ты не откровенничала, - улыбнулся он.
- Ага, значит, вела себя вполне прилично, - резюмировала она. – Тогда все неправда!
- Обидно. Вчера ты показалась мне очень интересным человеком, - в его голубых глазах заискрились смешинки.
- Именно поэтому вы приехали в «Изумрудную ночь»? Я была так убедительна?
- Ты была восхитительна! А приехал я потому, что понял, что ваша пьянка уходит из разряда контролируемых, и пора вмешаться. К тому же хотел услышать лично все то, что ты успела сказать мне по телефону.
- Высказала?
- Почти. Всю дорогу ты огульно хаяла мой характер, да так, что мне даже стало стыдно. Потом ты раскритиковала мой интерьер и заявила, что у меня тут жуткая грязь. Полчаса я пытался отнять у тебя тряпку, ты упорно рвалась показать мне, что такое настоящая чистота. После этого мне стыдно вдвойне. Мне реально пришлось укладывать спать тебя силой. Не спорю, обнимать девушку приятно, но в условиях, когда она брыкается и вопит «Свободу привидяшкам!» спать мне еще не приходилось. Удивила и заинтриговала. Так что я даже не стал противиться, когда под утро ты гордо встала и ушла спать на диван. Вот пледом укрыл, чтобы не простудилась, зима, как-никак.
Янка молча изучала чашку из-под уже допитого кофе. Да, когда она немного выпьет, ее всегда пробивает тяга к уборке, это правда. Возможно, что она и высказалась по поводу его и впрямь далеко не ангельского характера, но чтобы с ним спать? Нет, такое он явно выдумал? Или нет? Она подняла глаза и увидела, что он разглядывает ее спокойно и уверенно, без единой тени смущения. Да, с такого станется…. Да, Демьянова, пошла ты в отрыв. И что еще скажет Горюнов, когда все же дозвонится….
- Слойку будешь? – спросил он.
- Буду, - она почувствовала нарастающий голод. – И даже бутерброд хочу.
Максим улыбнулся и потянулся за тостом. Янка еще убедится, что характер у него совсем не такой плохой, как она думает сейчас. По крайней мере, накормить он ее сможет всегда.
Слушая причитания из-за стены, Катюха прикидывала свой бюджет. Вернее, его отсутствие. Зараза Богданов дубленки ей не дарил, под президентский кортеж рухнуть ей тоже не удалось, так что рассчитывать приходилось исключительно на себя. Командировочных едва хватало на приличное питание и проезд, а хотелось намного большего. Обещанный гонорар за роль Бабы Яги она уже придумала куда пристроить, сапоги уже были присмотрены. Обалденные бежевые сапожки на аккуратном каблучке, ужасно не практичные для зимы, но такие… свои! Да это были именно ее сапоги, которые так и прочились ей на ногу, и они непременно там будут! Но к сапогам хотелось еще что-нибудь. Ладно, пусть ее пуховик еще вполне приличный, да к тому же после того как Янка угробила свой (ну, или ей помогли это сделать), Катька и в нем выделялась из толпы. Но проходя мимо одного из бутиков, она увидела сумочку своей мечты. И стоимость у нее была как три ее зарплаты. То есть таких денег ей честно не заработать. Так что хочешь, не хочешь, приходилось придумывать, как заработать не честно. Впрочем, это Москва, тут никто честно не работает. Так что идей была куча, оставалось только как-то согласовать их с Уголовным Кодексом, чему жутко мешали завывания Нгози.
Если честно, то в ситуацию с соседом она не очень врубилась. Как рассказал ей араб с первого этажа, попытка конголезца задобрить нечисть, живущую в его (вранье, нечисть жила в соседнем!) номере, ничем хорошим не закончилась. Домовой просто вернул ему подношение. Просто пришел и сунул его молоко обратно. Прямо на глазах у несчастного африканца. Катюха озадачилась уже на сообщении о домовом. Привидение да, зомби – снегурочка да, но откуда взялся домовой? Тем более такой общительный, что лично приносит молоко обратно? Конкурент на их поприще? Катька желала лично увидеть этого камикадзе! Ну, пусть даже пришел и вернул, чего так стонать полтора часа? Не взял молоко, попробуй дать «Пепси»! Да мало ли вариантов! Лично Катька примет в дар все, особенно ту самую офигенную сумочку! Может, намекнуть соседу, что определенная сумма и одним призраком меньше? Нет, это походит на шантаж и вымогательство, и на такое Катюха не пойдет. Так что приходиться крутиться самой. И все опять сводилось к нечестному заработку. Может, пойти торговать шаурмой? Честные люди ею явно не торгуют, обдуривают народ по-черному. И хотя Катька никогда не ела этот деликатес из уличных палаток, слышала она о нем много. Три года каторги и сумочка твоя! Потом до не дошло, что в своем НИИ она получает все же несколько больше, чем торговка шаурмой, да и времени у нее всего до нового года, так что придется придумывать экспресс - заработки. Попросить у Милы очередную роль? Неплохо, но не факт, что она пройдет очередной кастинг. А деньги требовались срочно. Ну и как можно заработать в Москве под новый год? Правильно, ряженые! Что, она хуже тех захудалых актеров, которые на роли Деда Мороза за месяц гребут годовой оклад? Нет, не хуже! Да и некоторая экипировка у нее имеется. Да и в напарники можно взять кого-нибудь. Янка от заработка тоже не откажется. Той надо прилично выглядеть, чтобы охмурять Богданова. На богатой костюмерной «Звезд» в загс не уедешь, так что она делает благое дело, позволяя подруге заработать. Две девушки это, конечно, круто, но таким «набором» никого не удивишь. Даже им, суперталантливым и красивым нужна была какая-то изюминка, чтобы привлечь клиентов. Рога, копыта и третью ногу приходилось отбрасывать, этим народ не привлечь, по улицам и так бесплатно куча уродов бродит, смотри не хочу. Ручной медведь? Уже лучше, но где его взять, тем более, что она сама жутко боялась любых зверюшек больше кошки. А уж про Янку и говорить нечего, та падала в обморок от простой мыши. Динозавр? Чупакабра? Правильно, Нгози! Ручной негр, что может быть лучше! Пусть заканчивает выть, забивает на свои конференции (они же с Янкой забили!) и идет зарабатывать деньги! В конце концов, от него тоже должна была быть польза!
Через полчаса Катька объявила заседание открытым. Заседать она решила в номере Нгози, справедливо решив не пускать его в свой, а то, не дай бог, еще наткнется на реквизит «привидений» и у него возникнет куча ненужных вопросов. Сам Нгози тему заседания не понял в принципе, но на всякий случай достал свои доклады, которые он должен был прочитать на конференции, и три здоровенных тома на непонятном девчонкам языке и совершенно загадочного содержания. Янка, хотя смутно и представляла, что подруга замышляет очередную аферу, была полностью поглощена утренним пробуждением в доме Богданова и совершенно непонятными ночными приключениями (из того, что сообщил ей Максим, она не поверила и половине), поэтому пребывала слегка в астрале и Катьку слушала в пол-уха, не понимая смысла вообще.
- Так, нам нужны деньги, - вещала та, и Нгози тут же со вздохом потянулся за кошельком. Не злобный и понятливый по натуре, он был готов одолжить подружкам некоторую сумму просто по дружбе, как-никак вчерашняя попойка удалась, хоть и не избавила его от злобного домового.
- Нет, Нгози, нам нужны честно заработанные деньги, - гордо остановила его Катька. – Вот они тебе нужны?
Конголезец задумался и кивнул. Никакой дурак от денег не откажется.
- Есть способ заработать! В России всегда найдется парочка методов обогатиться. Вот я хочу новую сумочку. А ты чего хочешь?
- Чтобы домовой на Нгози не злился, - жалобно проблеял приятель и тяжко вздохнул.
- Домовые нынче современные. Раз молоко не взял, значит, банально хочет денег. Много денег! – Катька сделала упор на слово «много». А то еще решит, что наша нечисть может польститься на их франки. Кстати, личность этой нечисти тоже еще не установлена, и это напрягало. В сознании крутилась мыслишка про Богданова, у которого неизвестно как оказалась шляющаяся по ночам Янка, но о нем не хотелось думать плохо. Просто не хотелось, и все. – Поэтому надо заработать для противного домового. Работать будешь?
Нгози кивнул. Работать, так работать. Тем более, что приятели предупреждали, что в России его непременно возьмут в оборот и заставят пахать. Видимо, не обманули. Но девчонки, вроде как, хотят за работу еще и заплатить, так что, почему бы и нет? Тем более, что в заседании их научной секции наметился трехдневный перерыв, так что он совершенно свободен.
- А Яна чего хочет? – на всякий случай пожелал уточнить он. Просто так, чтобы знать, кто за что борется.
Катька с тоской посмотрела на подругу, которая из всех сил старалась припомнить танцевала ли она на капоте джипа Богданова ламбаду или нет, и поняла, что разговаривать с той сейчас бесполезно. Да и слава богу, а то начнет докапываться до сути, и Нгози спрыгнет с такой замечательной идеи. Но выдавать личные Янкины тайны она не собиралась.
- Яна будет работать за идею! – выдала она и гордо посмотрела на приятеля.
- То есть просто так? Без оплаты? – пожелал уточнить тот
.
Катька подумала, что так было бы совершенно не плохо, но ведь не получиться, так что придется все равно делиться заработком, но Нгози дала утвердительный ответ. Тот почесал бритый череп, с сочувствием посмотрел на Янку, не вовремя задумавшись, кто из них тут является негром, и решил половину заработка отдать Янке, так как был категорически против рабства.
Янка в это время решила, что Богданов врал, как сивый мерин, потому что танцевать ламбаду у нее не получалось даже в детстве, и не на долго вернулась к реальности.
- В принципе, я согласна, - выдала она и снова погрузилась в размышления, что научиться танцевать все же стоило, это красиво. Вот бы вместо ламбады на капоте она выдала бы ему чардаш с выходом! Ах, да, про капот он врал, но все равно…
- Работать будем актерами! – сообщила Катька Нгози, проигнорировав подругу. Раз та выдала свое согласие, то с ней проблемы была решена. – У нас контракт с актерским агентством, так что тут проблем нет, мы с Янкой профессионалы! Третьим будешь?
Последняя фраза заставила Нгози насторожиться. Она относилась к тем фразам, на которые в России следовало немедленно отвечать отказом, иначе тебе грозили крупные неприятности, причем, только тебе. Так его учили в университете, а учился он хорошо. Но Катька была настроена решительно, глаза у нее горели непонятным «ведьминским» огнем, и отказать уроженец Африки не решился. Ох, не знал он, что не зря его учили в университете…
Катька же, проведенным совещанием осталась весьма довольна. Самая трудная задача, на ее взгляд, оказалась решена просто. Остальное, как говориться, дело техники. Оставалось просто взять в костюмерной «Звезд» подходящий прикид и рвануть на дело. Раздобыть костюмы она планировала с помощью Милы, та не должна отказать подопечным. А вот с делом возникали небольшие проблемы. Как человек трезво смотрящий на жизнь и понимающий все ее реалии, она понимала, что просто так на улице не встанешь и представление просто так не дашь. Во-первых, это попрошайничество, а она была человеком гордым, во-вторых, здесь везде своя мафия, которая явно контролирует все уличные выступления. С мафией она знакома не была, и в ближайшее время рисковать не планировала. Так что надо было искать проверенных клиентов, которые точно жаждали представления, и которые стопроцентно заплатили бы за доставленное им удовольствие. Где таких взять? Правильно, подкараулить того, кто идет к таким клиентам, обезвредить конкурентов, и самим идти вместо них. Ведь тете Гале с дядей Ваней все равно кто к ним придет под личиной ряженого: Света или Катя, а деньги заплатят именно Кате, ведь платить должны по факту. Так что тут все честно. Костюмированные представления в столице уже начались, она узнавала, так что ее идея должна сработать. Подельники уже согласились, а детали операции им знать не обязательно, все поймут по ходу дела, когда уже некуда будет деваться. Так что оставалось только позвонить Миле.
Примерно в полдесятого вечера на одной из улочек спального района Москвы появилась странная компания. Состояла она из мощного здоровенного пингвина в валенках, убогого гномика в сползающем ему на глаза красном колпачке, и проститутки. Пингвин лопотал что-то на понятном только ему языке Южного полюса и почесывал одним валенком другой. Гномик тяжко вздыхал и рвался повернуть в обратную сторону, и лишь проститутка целенаправленно шла к захудалому кафе. Пингвина жрица любви подбадривала задорным похлопыванием по спине, который тот принимал больше за удары хлыста, чем за поощрение. Возможное дезертирство гнома прерывалось одним бешеным взглядом, так что сразу становилось понятно, кто в этой компании главный. Катька хотела денег и упорно стремилась трудиться. Вообще-то Мила, которая и раздобыла для них все это снаряжение, уверяла, что Катькин костюм вовсе не проститутки, а ведьмы, и другого все равно нет. Так что или берите что есть, или идите в костюме Бабы Яги, который у нее был под росписью. Ролью Бабы Яги Великая дорожила, за нее был обещан гарантированный гонорар, и рисковать тем реквизитом она не хотела. Так что теперь она, разодетая в кожаные лосины, которые выглядывали из-под миленькой, но чрезвычайно короткой, черной шубки и с роскошным белокурым париком на голове, старалась убедить себя, что она ведьма. Случайные прохожие видели тоже, что и Катька в зеркале, но поскольку они предпочитали обходить странную компанию стороной, а хотевшая жить Янка мудро молчала, то Екатерина Великая почти себя убедила. Нгози проституток видел разве что в американском кино, с российскими путанами познакомиться он не успел. В кино они все были даже на его непритязательный вкус страшными и вульгарными, а Катька выглядела мило и трогательно, он с такой девушкой охотно познакомился бы. Так что на его взгляд, Катька выглядела отлично, что он ей и сказал, чем повысил ее самооценку и заработал очередной шлепок по спине. Сам же Нгози едва поместился в костюм пингвина. Меховые ласты на его ногу сорок последнего размера просто не налезли, так что пришлось обойтись валенками, но поскольку его убедили, что в России даже пингвины ходят зимой в валенках, доверчивый негр поверил и выпендриваться не стал. Янка же просто натянула полосатые штанишки и меховую курточку и, полная нехороших предчувствий, искала момент, чтобы просто малодушно слинять. Момент как-то не представлялся, возможно, из-за того, что красный колпак был ей здоровенным, и постоянно лез на глаза, так что большую часть пути она проделала, ориентируясь исключительно на Катькин голос. И хотя до кафе идти было один квартал, Янка уже порядком устала и если бы не свирепый взгляд затейницы – проститутки, ее бы здесь давным-давно не было бы.
Слава богу, что Катюха в порыве вдохновения разрешила доехать досюда в нормальном виде, а лишь потом переодеться в эти костюмы. И хотя они хорошо спрятали в одном из подвалов свои вещи, и подвал даже пометили крестиком, чтобы потом найти без проблем, но чувство тревоги ничуть Янку не покидало. Вторую дубленку Богданов ей ни за что не купит, так что переживать было за что.
Как сообщила им предводительница, в этом кафе ждали культурную программу, да, просто ждали и готовы были заплатить, если кто-нибудь им ее предоставит. Кто успеет первый, тому и заплатят. Так что у них есть хороший шанс заработать, надо было лишь обойти конкурентов. Да, конкуренты будут. Кто же проигнорирует такое классное предложение? И Катька даже знала этих конкурентов.
Вообще, то, что она наткнулась на это кафе, Катюха считала удачей, посланной ей свыше, и поэтому такой шанс никак нельзя было упускать. Всего в квартале от него находится тот самый бутик, в витрине которого висела заветная сумочка, на которую она ходила любоваться. И, пробегая мимо кафе к станции метро, она услышала, как двое мужчин обсуждали потрясающую программу, которую обещали вечером в этом заведении. Нет, тут не будет банального деда мороза, и придурковатой снегурочки, которая уже всем опостылела, тоже не будет. Нормальная шоу программа в приятном заведении за приемлемые деньги. Так что мужик советует. Катька прислушалась к совету и рванула к служебному входу в кафе. Дымящие, как паровозы на морозе, официантки удовлетворили ее любопытство, рассказав, что актеров пригласили к девяти вечера, как раз народ будет собираться. Нет, что буде за шоу они не знают, этим занимается Виталик. Кто такой Виталик? Вон тот здоровый мужик с топором. Нет, он не маньяк, просто повар попросил его разделать тушу к вечернему меню. А так он парень добрый, временами даже отзывчивый. Главное, не называть его Пусиком, а то на какую-нибудь вашу часть тела упадет тот самый топор.
Катька приняла все к сведению и теперь тащила сообщников устраивать шоу. Главное, успеть раньше конкурентов. Если они успеют первыми войти в кафе и представиться артистами (а в своей блистательности Катька не сомневалась), то какая разница, кто приедет следом за ними. Виталик уже объявит шоу открытым, так что отдыхайте, товарищи конкуренты!
Но, как оказалось, никто не собирался отдавать Катьке заработок просто так. Две фигуры, одетые в костюмы эльфов, вынырнули из-за угла и бодрым шагом устремились в том же направлении, что и они. Катюха грустно вздохнула, и поняла, что придется прибегнуть к плану Б, которым, как она надеялась, воспользоваться не придется. А вот приходится.
- Значит, так, - развернулась она к сообщникам. – Вон эти двое, - конкуренты, и их надо обезвредить!
- Как? – уныло спросила Янка, поправив в очередной раз съехавший ей на глаза колпак.
- Да без разницы, - отмахнулась подруга. – Банальная драка, и этих эльфов здесь больше не будет.
Янка с сомнением покосилась на две фигуры крылатых посланников лесов, которые явно принадлежали лицам мужского пола, и впала в уныние. Нет, опыта в мордобое у нее не было вообще, и учиться совершенно не хотелось.
- Может, по-хорошему договоримся? Половину денег им, половину нам?
- Демьянова, ты дура? Ты пойдешь с ними договариваться?
- Что не так? – приплясывая, спросил Нгози, видя, как компания притормозила.
- Там эльфы, - меланхолично пояснила Янка. – Домой хотят. Но крылья прилипли, не отдираются на морозе.
- Кто есть эльфы? – не понял африканец, который видел лишь двух придурков в зеленых костюмах, которые покупали в ларьке сигареты.
- Те, двое! – Катька с уважением покосилась на Янку. Надо же, подала такую здоровскую идею, и какой дурой прикидывалась! – Эльфам надо помочь! Мы добрая сила, мы всем помогаем!
Дима Мотыгаев пребывал в приподнятом настроении. Наконец-то ему повезло! Да, не зря он вчера провожал эту мегеру Полину, или как ее там. Противная самоуверенная девица действительно вывела его на Богданова. Хорошо, что в «Изумрудной ночи» они все так сразу напились, и никто ничего не помнил. У Димы же организм был гораздо крепче, чем у африканца и этих двух девчонок, так что он оставался почти трезвым, когда Максим Алексеевич явился в кафе. Да, сначала он принял его за глюк, но потом все же сумел разобраться в ситуации. Зачем ему была нужна Янка, это уже личное дело Богданова, он в эти дела лезть не будет, ему было необходимо лишь личное знакомство. И как вовремя подвернулся недалекий Юрик, его сосед, работавший развозчиком пиццы и любивший околачиваться где попало, только не на работе. За небольшую мзду Юрик узнал адрес Богданова, благо тот ехал домой на минимальной скорости и все светофоры по дороге были красными. И утром, едва за Янкой закрылась дверь, довольный Дима предстал перед ясные очи кумира.
Да, Диме не обрадовались. К тому же ясно дали понять, что Максим Алексеевич опаздывает, поэтому и не отвез девушку лично до дома, а был вынужден отправить на такси. На такую же милость Мотыгаев пусть даже не рассчитывает, просто выметается и не мешает деловым людям. Но Дима был упрям и настойчив. Не для того он столько охотился на Богданова, чтобы просто так сдаться. И в те пять минут, пока разозленный директор актерского агентства пытался избавиться от назойливого посетителя, тот успел продемонстрировать ему весь спектр своих талантов. Начал с воодушевленного прочтения письма Татьяны из «Онегина», и пока Максим Алексеевич натягивал ботинки, успел спеть «В лесу родилась елочка». Взбешенный кумир уже выскочил на лестницу, когда у него раздался телефонный звонок.
- Да, Мила. Да, помню. Какая заявка? Мы обещали шоу? Откажи. Как проплачено? Почему я только сейчас узнаю об этом? Ах, спросить Эвену…. Обязательно спрошу, как только доберусь до офиса. Что они требуют? Ничего такого, только без придурка Деда Мороза и Снегурочки? Пошли сестер Уткиных, пусть споют частушки! Как на съемках в Новгороде? А Чардашев? В запое? Мила, я не могу отправлять в захудалое кафе первоклассных актеров! У нас совсем никого нет? Черт!
Тут его взгляд остановился на Диме, который даже не подумал уйти, и теперь лишь преданными глазами смотрел на него.
- Хорошо, я все решу, - бросил он в трубку и отключился. – Значит так, молодой человек, - обратился он к Диме. – Вы видите себя первоклассным актером? – при этих словах Мотыгаев закивал головой, как китайский болванчик. – Тогда у вас есть шанс проявить себя. Кафе «Рай для души» заказало на сегодня шоу программу. Отправить мне сегодня туда некого. И если вы проявите инициативу и изобретательность, то это может стать вашим пропускным билетом в мир высокого искусства. То есть, делаете сегодня своими силами там шоу, получаете за это гонорар от «Звезд», а если публика останется еще и довольной, то я занесу вас в нашу картотеку.
Дима выпучил глаза, не смея поверить своему счастью. Сделав попытку поцеловать кумиру руку, от чего тот дернулся, как от удара током, он кинулся вниз по лестнице, бормоча, что такого шоу, которое он устроит сегодня вечером, в том «Раю» еще не видели. Богданов горько усмехнулся, подумав, что надо будет кого-нибудь послать, чтобы проследили за этим шоуменом. А то потом еще стыда не оберешься, а имидж вещь такая, которую не стоило терять даже в этом третьесортном заведении.
Дима к поставленной задаче отнесся со всей серьезностью. Прикинув, что одному вести программу ему как-то кисло, вдвоем всегда веселей, так даже на телевидении теперь делают. Кому охота потом одному по тыкве получать, если что пойдет не так? А Дима очень боялся, что «не так» что-нибудь, да получится. Лично с ним такое было постоянно, поэтому он и пригласил с собой приятеля, пообещав ему нехилое развлечение и приличный гонорар. После долгих творческих мучений, Дима пришел к выводу, что два эльфа на предновогодней вечеринке, - это круто. К тому же это были единственные костюмы, которые удалось выпросить в школьной костюмерной, и то только потому, что Мотыгаев играл в школьных спектаклях регулярно, и тетя Маша, техничка и ключница, его хорошо помнила. Сообразительности залезть в костюмерную работодателя ему не хватило, да его и не «курировала» Мила, иметь дело приходилось с противной Эвенкой, которая была жаднее кота Базилио и лисы Алисы вместе взятых. Так что два зеленых мешка с крылышками его устроили вполне. Приятель же в одежде был неприхотлив и жаждал развлечений, так что проблем не возникло никаких.
Вот два зеленых неприхотливых человечка мирно шли по улице и предвкушали интересный вечер и приличный заработок, как откуда ни возьмись на них с криком: «Лети, не бойся!» накинулся здоровенный пингвин, схватил ничего не подозревающего Серегу и принялся с силой его раскручивать. Описав в воздухе три круга и собрав глазки в кучку, не хилый, в общем-то, парень пролетел метров десять и уткнулся носом в сугроб.
- Жесть! – подпрыгнула стоящая под фонарем девушка легкого поведения. – Давай, пернатый, мочи конкурентов! То есть, летите, эльфы!
Дима, видя, что и на этот раз у него все пошло не по сценарию, и Серегины ноги как-то странно подергиваются в сугробе, подумал просто сбежать, как к нему подскочила симпатичненькая проститутка и с медвежьей силой вцепилась ему в руку.
- Этот, этот еще не улетел! – верещала она.
Пингвин – переросток грузно повернулся в их сторону, сделал два шага и Дима через три секунды также ощутил всю прелесть полета. С тихим писком: «Хулиганы!» он прилетел в соседний с приятелем сугроб. Серега же, в отличие от приятеля, трусом не был. Да, на него ни разу не нападали пингвины, тем более такие здоровые, но раз драка, так драка! С третьей попытки ему удалось выбраться из сугроба, и с криком «Й-о-о!» он кинулся на обидчика. Пингвин явно растерялся. Он рассчитывал, что эльф улетит с первой же попытки. Тем не менее, начистить себе клюв, на что рассчитывал неприятель, Нгози позволять не собирался. Едва злобный житель зеленых лесов приблизился к нему, как был немедленно схвачен, и засунут в подмышку пингвину, где не очень хорошо к тому же пахло. Что делать с нежелающим улетать эльфом Нгози не знал, поэтому решил обратиться к Катюхе, которая, тем временем, пыталась подбодрить воплями Диму, пытавшегося просто прокопать в сугробе туннель и уйти хотя бы так. Участвовать в драках он не собирался, его ждала карьера звезды, а не клиента травматологии, и себя следовало беречь. Серега, видя, что зачинщик сегодняшнего мероприятия просто сбегает, принялся активно крутиться и даже пнул зазевавшегося пингвина в пах. Тот взвыл, и чуть было не упустил эльфа. Видя, что противник не так могуч, как показалось, Серега удвоил старания и принялся извиваться, пытаясь освободить из мертвой хватки чудовища еще и руки.
Янка, видя, как развиваются события, поняла, что отсиживаться под фонарем не получится. Чернокожий друг явно растерялся, того гляди, еще упустит конкурента, и тогда они могут легко потерять в драке преимущество. И куда потом деваться безобидному негру от обнаглевшей молодежи?
Прикинув, что выбор, у нее, в общем-то, не большой, Янка подобралась поближе к Нгози и попыталась сообразить, что лучше сделать с эльфом: долбануть или пропеть в ухо гимн России? Однако, когда мимо ее лица в очередной раз пролетели его ноги, она просто подпрыгнула и ухватилась зубами туда, куда попала.
Серега, который уже чувствовал близкую победу, внезапно ощутил невыносимую боль в левой лодыжке. Изогнувшись и проорав все, что он думает о пингвинах и биомассе планеты Земля в целом, он нос к носу оказался с гномиком в красном колпачке, который мило улыбнулся ему и принялся меланхолично жевать добычу. Парень выпучил глаза, и почувствовал, у него начала самопроизвольно капать слюна. Ладно, пингвин-маньяк, ладно трус друг, который рыл нору уже в третьем сугробе, но гномик – людоед оказался выше его сил.
- Крути меня, чудовище! – велел он пингвину, чем тот незамедлительно и воспользовался. Серега описал положенные три круга и рухнул прямо на Диму.
Дима заорал, подскочил, наткнулся взглядом на довольную жизнью Катьку, которая прямо излучала восторг, рухнул обратно в сугроб и бешеной гусеницей скрылся в пятом по счету сугробе. Доведенный до отчаяния Серега молча последовал его примеру. Фиг с ним, с заработком, уйти бы живым отсюда! Никогда он не подозревал, что в этом районе такая мощная мафиозная группировка! Знал же он, что Димка неудачник по жизни, и ничего хорошего из его затей никогда не получалось. Так нет же, поддался уговорам и получил сполна! Надо будет сказать своим, чтобы лишний раз сюда не совались.
Драка заняла некоторое количество времени, так что когда довольная компания подрулила к кафе, было уже начало десятого. Задняя дверь оказалась запертой, и на усиленный стук никто не отзывался. Весь персонал был занят тем, что сквозь щели в различных занавесках, отделяющих хозблок от зала, любовался, как между столиками с посетителями скачет Виталик. Не смотря на более чем лояльное к нему отношение, даже последнему подсобному рабочему было интересно посмотреть, как он выкрутиться из сложившейся ситуации. Обещанные артисты отчего-то не пришли, зато пришли дорогие гости, которые ожидали не просто вкусной еды, но еще и развлечений, которые им были обещаны. Да, может быть, управляющий соседним магазином канцелярских товаров и шашлычник Махмуд на гостей из Кремля и не тянули, но все равно упасть лицом в грязь перед ними Виталику не хотелось. К тому же Махмуд скидывал ему по дружбе мясные обрезки, которые предприимчивый управляющий смело пихал в котлеты и имел с этого не хилый навар. Так что, опозорится перед такими гостями, он просто не имел права. И теперь, прыгая между столиков, Виталик материл обманувших его артистов и прикидывал, успеет ли он еще сегодня связаться со «Звездами» и высказать им все, что думает об их работниках. К тому же можно попытаться содрать с них неустойку. Не факт, конечно, что получится, но попробовать все же стоило. И, рассказывая четырнадцатый подряд анекдот, Виталик тихо зверел и желание серьезно поговорить со «Звездами» крепло с каждой секундой.
Внезапно распахнувшаяся дверь кафе позволила прорваться в зал морозному воздуху и впустить здоровенного пингвина в валенках, на плече у которого сидела симпатичная девушка легкого поведения и размахивала золотистой сумочкой.
- Эге-гей! Вот и мы! – радостно прокричала она и спрыгнула с плеча пингвина. – Сейчас будут танцы! Мужчина, вот вы танцуете? – обратилась она к толстому краснощекому мужчине, сидящему возле окна. Тот поймал возмущенный взгляд жены и застенчиво пожал плечами.
- Значит, танцуете! А ваша супруга может потанцевать пока с нашим питомцем! – Катька радостно указала на топчущегося в проходе Нгози и потащила мужика в центр зала.
Публика к тому времени наелась и изрядно выпила, к тому же всех утомили совершенно не смешные анекдоты Виталика, так что танцевать захотели все. Еще двое мужчин подпрыгнули со своих мест, готовые в любой момент заменить смущающегося мужика, если его супруга вдруг высказала бы свои претензии. Впрочем, та тоже выпила, и мощный пингвин показался ей милашкой, к которому можно было прижаться и просто попрыгать под музыку. Дама вспомнила, что в юности она тоже танцевала, уж три дискотеки в клубе она точно могла считать удачными, ведь именно на одной из них она и подцепила стройного паренька, ставшего через двадцать лет тем самым увальнем, который не мог сделать пару движений с той наглой девчонкой. Да ладно, это проблемы девчонки, ее пингвин умеет танцевать, и это повод почувствовать себя юной и ловкой.
Насчет последних утверждений с дамой мог поспорить весь зал, в том числе и сам Нгози. Но он был на работе и хорошо помнил, за что ему пообещали деньги. Как человек ответственный, он подхватил женщину за талию и поволок туда же, куда и Катька ее суженого. И даже постарался имитировать их танец. Вышло забавно, но это только порадовало публику, раздались аплодисменты и крики, и Нгози понял, что у него все получится.
У Янки же дело обстояло гораздо хуже. Танцевать она не умела, затейничать не рвалась, но раз уж оказалась в центре событий, то надо было что-то делать. И из двух зол она предпочтет танцы. Цискаридзе среди посетителей не наблюдалось, так что сойдет и веселое дерганье под музыку. А музыку Виталик предоставил с огромным удовольствием, быстро ретировавшись из зала и уже передумавший скандалить с агентством. Ничего ребят прислали, пусть и с опозданием, зато вон как стараются! Махмуд даже вспомнил танцы горцев и сейчас лихо отплясывает джигу под Сердючку. И менеджер зала, как Виталик себя величал, успокоился и прибавил звук в колонках.
Янка, повинуясь примеру подруги, выскочила в зал и огляделась. Только сейчас до нее дошло, что пола своего персонажа она не знает. То есть не знает, кого ей тащить танцевать: мужчину или женщину. Гном вроде мужского пола, значит, надо выбирать из женщин, но с другой стороны, на ее колпачке лихо прилеплены два розовых бантика, а на курточке пришиты ажурные ленточки, значит, есть намек на женский род. Или на средний. Или просто она гном трансвестит. Да какая разница, если уж танцевать, то с мужиком! Лично Янке так хочется! Как раз один такой подходящий персонаж скучает за столиком у окошка. Как-то тоскливо он поглядывает на улицу и явно собирается покинуть мероприятие. И это тогда, когда Катька с Нгози вошли в такой кураж! Подскочив к угрюмому посетителю, она схватила его за руку и потащила к довольно приличной новогодней елке в углу. В центре зала отрывался Нгози, пытавшийся научить пляскам шаманов уже весьма довольную вечером даму, а там, в углу, можно было спокойно пройтись в народном танце под Газманова.
- Извините, но я не танцую! – довольно решительно заявил мужчина, пытаясь высвободить руку.
- Сегодня танцуют все! – не сдалась Янка, продолжив движение вперед.
- Я не танцую! – уже с раздражением повторил мужчина и сверкнул голубыми глазами.
Янка чертыхнулась и остановилась. Сильное желание прямо сейчас прервать Катькин шабаш и просто ее стукнуть ее же метлой взметнулось в Янке как вода из гейзера. Вот и сбылось ее то самое плохое предчувствие.
- Ладно, Максим Алексеевич, слово шефа, - закон, - произнесла она, скрипя зубами. – Вас проводить за столик, или так, сами убежите?
Собственное имя и знакомый голосок заставили Богданова (а это был он собственной персоной), внимательнее присмотреться к гномику, а потом и обернуться на путану, возле которой плясал уже хоровод мужиков.
- Я передумал, - внезапно сменил он решение. – Где будем танцевать? Возле елки? Там потише и поромантичнее.
Он приобнял гномика за талию и уже сам потащил в угол. Янка такой мощной силы не ожидала, и поэтому покорно последовала за ним.
- Приятно видеть рвущихся работать людей, - Богданов положил руки ей на плечи и попытался увлечь в медленном танце. Янка же такого жеста не оценила, и поэтому просто качалась в его руках как колосок на ветру.
- Да, мы такие, - только вздохнула она, попытавшись скинуть его руки. Он понял ее жест и повиновался ему, но только лишь за тем, чтобы переместить руки на талию девушке. – А вы чего, поужинать здесь решили?
- Нет, солнышко, ужинаю я в других местах, - он мягко улыбнулся и прикосновением подбородка поправил ее шапочку. – А здесь я чтобы принять экзамен у одного горе – актера, который долго обивает пороги моего агентства, но пользы не приносит никакой. Вот и сегодня должен был прийти, выслужиться, но… Но я вижу совершенно других людей. Кстати, где вы взяли это чудовище? – он кивнул в сторону Нгози.
- Нгози не чудовище, он сегодня пингвин! – решила вступиться за приятеля Янка, изо всех сил стараясь не замечать жар рук Богданова на своей талии. – И вообще, он зарабатывает на подношение злым домовым!
- И какие отступные запросила Катерина?
У Максима Алексеевича явно поднялось настроение. Вообще-то, он считал этот вечер испорченным. С обеда он не мог дозвониться до Янки, чтобы просто узнать как она добралась до своего «отеля» и насколько сильно мучает ее похмелье. Телефон девушки был постоянно вне зоны, что вызывало в нем тревогу и непонятное раздражение. Зато до него целый день дозванивалась Эвена с различными заманчивыми предложениями, и доконала его до такой степени, что он вспомнил, куда отослал ее придурковатого братца и даже решил приехать в это «райское» местечко и лично проследить за ходом «шоу». Но, сначала, он заехал в общагу и узнал, что ни Янки, ни Катюхи никто из персонала ни вчера, ни сегодня не видел. Нет, Катьку вчера видела горничная, но не в общаге, а в магазине. Та покупала йогурты и булочки. И вот делала это совершенно зря, в их отеле отличная столовая, не зачем давиться сухомяткой. А вот второй девушки не видел никто, можете спросить у постояльцев. Богданов последовал совету и спросил, судя по внешнему виду, у монгола. Тот пожал плечами и отрицательно покачал головой. Максим, правда, сомневался, понял ли тот вообще, о чем его спросили, но однозначно понял, что девчонок здесь нет.
Движимый уже плохо скрываемым раздражением, он приехал в это кафе и стал терпеливо поджидать появления Димы, чтобы просто спустить на него всех собак. Однако Дима либо чуял, что его кумир сегодня явно не в духе, или просто решил не прийти и провалить задание, и на собственном бенефисе появляться не спешил. Максим был вынужден сидеть и полчаса выслушивать плоские шуточки потевшего от напряжения Виталика, как дверь распахнулась и в кафе ввалилась веселая компания. Теперь уже, обнимая Янку и видя, что с ней все хорошо, для Максима они были уже веселой компанией, а не доморощенными скоморохами, какими он увидел их в начале.
- Так чего хочет Катя? – повторил он свой вопрос, пытаясь заглянуть ей в глаза.
- Денег заработать она хочет, - призналась Янка, и решила сразу добить его своими откровениями, - А я танцевать не умею.
- Я вижу, - спокойно отозвался он. – Но тебе надо отработать гонорар, я просто так никому не плачу, даже очаровательным гномикам.
- Вы? – удивилась Янка. – А Катька сказала, что кафе платит…
- Кафе заплатило агентству за актерский состав, - пояснил Максим и увлек ее за столик. – А как платить и кому будут уже решать «Звезды». Кстати, тут был запланирован несколько другой состав.
- Знаю, но мы с ними подрались, - вздохнула Янка, и с удовольствием присела. – Они нам мешали.
- Солнышко, вот почему меня это не удивляет? – с иронией в голосе спросил он и одновременно подумал, что в дальнейшем надо будет оградить Янку от дурного Катькиного влияния. Слишком уж та активная, его же Яночка совершенно другая. Его Яночка? С каких это пор он стал так думать? Со вчерашнего вечера? С ночи? Или еще в самолете заметил, что у нее необычные глаза? Так и не дав себе ответ на это вопрос, он взял ее теплую ладошку в свою руку и слегка сжал. – Сколько я должен заплатить Кате, чтобы она перестала измываться над бедным африканцем?
Анатолий Иванович Горюнов вышел из такси и попытался с энтузиазмом посмотреть на четырехэтажное кирпичное здание с покосившимся крылечком и вывешенными из некоторых окон пакетами. В его понимании это был вполне приличный и недорогой отель, самый лучший, который он смог найти в столице по объявлениям в интернете. Именно так он его и разрекламировал директору родного НИИ и был убежден, что он прав. Директора он убедил, и командированных специалистов решено было заселить именно сюда. А поскольку за прошедшее время ни от Великой, ни от Демьяновой никаких жалоб не поступало, то все были довольны: и Горюнов, своей гениальной экономностью, и директор, своими золотыми работниками.
Когда же Анатолий Иванович ни на один из своих звонков не получил вразумительного ответа, а в последний раз был откровенно послан Демьяновой далеко и по весьма туманному адресу, то не без удовольствия вынужден был признаться себе, что насчет этих девушек он был прав. Никакой серьезности, до настоящих научных работников им еще расти и расти. Были кандидатуры для этой поездки гораздо серьезнее, которые не будут халатно относиться к своим обязанностям. То, что девицы на конференциях не появлялись вообще, он узнал от своего давнего приятеля, профессора из Уфы. Тот как нельзя более ответственно относился к своей должности и успел перезнакомиться со всеми участниками этого научного собрания. Ни Великой, ни Демьяновой среди них не было. Значит, они там и не появлялись.
Возмущенный подобным разгильдяйством, замдиректора, тем не менее, не стал сразу сдавать девушек. Нет, он не горел желанием обелить негодяек, просто не хотел вот так резко ставить под сомнение авторитет директора, который самолично указал на эти две фамилии, когда обсуждали кандидатов для столь ответственной командировки. Тут приходилось действовать дипломатией, лично проверить все на месте, а уж потом вызывать некоторых на ковер и учинять расправу.
И когда Анатолий Иванович намекнул, что и ему неплохо бы съездить в Москву и поддержать зеленую молодежь, то неожиданно быстро получил на это разрешение. Занятый какими-то внутренними проблемами, директор не увидел в подобной просьбе никаких подводных камней и с легким сердцем отпустил своего зама. И все бы ничего, если бы Юрий Николаевич не отписал поселиться Анатолию Ивановичу в том самом «отеле», в который тот собственноручно запихнул девчонок. Как рекламировал, так теперь и живи.
Горюнов долго охал и юлил, он рассчитывал на совершенно другой сервис, но понимания в душе начальства не нашел. Раскошеливаться своими средствами, чтобы повысить собственный класс проживания в столице, Горюнов не спешил. В конце концов, он был ответственным научным работником, а не барыгой с безразмерным кошельком. К тому родной институт обычно оплачивал все его командировочные расходы и лишь в этот раз что-то пошло не так. Пометавшись между жаждой комфорта и элементарной жадностью, Анатолий Иванович был вынужден признать, что жадность победила. Да и не собирается он надолго здесь задерживаться! Выяснит, чем занимаются девушки и уедет! К тому же дома его ждет Валентина Петровна, женщина, как оказалось, весьма интересная, добрая, хозяйственная, и нашедшая сразу общий язык с его мамой. И чего он раньше ее не замечал? Столько лет проработать рядом и не увидеть такое чудо! Полжизни прожито зря! Но ничего, теперь-то он свое наверстает. Вот только разберется с этими…
Но до «этих» надо было еще добраться. И для начала заселиться вот в это здание. Горюнов помнил свою лихую юность на Дальнем Востоке, общагу в три этажа и бараки на комсомольской стройке. Но даже те строения казались ему все же поприличнее, чем этот «отель». Может, все дело в неудачном дизайне строения? Сейчас он зайдет и увидит вполне приличную гостиницу с милой стройной девушкой на ресепшен. Главное, убедить себя толкнуть дверь.
На ресепшене Горюнова встретила баба Зоя. Девушкой она была лет пятьдесят назад, а стройной так никогда. И вообще она работала здесь поварихой и просто подменила убежавшую на свидание Айнурку. Мужика в приличном деловом костюме и ноутбуком через плечо она встретила, мягко говоря, без восторга. Она вообще с подозрением относилась ко всем лицам мужского пола, носившим ноутбуки. Они все как один напоминали ей юркого парнишку, прибегавшего лет десять назад агитировать ее голосовать за Зюганова и заодно подписаться под каким-то листком. Парнишка логично считал, что старшее поколение должно страдать по советской власти и его кандидата поддержит стопроцентно. Ан нет, с бабой Зоей не вышло: на всей своей политической памяти ей нравился Жириновский. Нравился как харизматичный мужчина и как просто красавец, и только ему она была готова отдать голос и сердце. Парнишка с Зюгановым вкупе был спущен с лестницы и зародил стойкую неприязнь к мужчинам с ноутбуком. Учитывая, что подобные лица встречались на улицах все чаще и чаще, то жизнь у бабы Зои была сплошной стресс. И Горюнов его снятию ничуть не способствовал.
- Мест нет, - грозно заявила она с порога, едва Анатолий Иванович появился перед ее глазами.
- Как нет? – возмутился он. – Еще вчера я звонил и мне сказали, что места есть!
- Вчера были, сегодня уже нет, - баба Зоя уперла руки в бока и грозно уставилась на собеседника.
По идее, тот должен был словить нехорошие флюиды, направленные в его адрес. Но Горюнов по своей натуре был технарем и материалистом, и в тонкие материи не верил вообще, что его и подвело.
- Есть! Я узнавал! – продолжал настаивать он, ничуть не смущенный позой женщины.
Баба Зоя призадумалась. Места, конечно, были. И если этот упертый ханурик пойдет разбираться к начальству, то бишь к Ахату Моисеевичу, то женщине не поздоровится. К тому же вон его КАМАЗ как раз подъехал к заднему крыльцу. Опять что-то на продажу привез, благо и мать таджичка, и отец еврей торговать сына научили. Но селить этого с ноутбуком в приличный номер ой как не хотелось, ведь еще потом будет бегать к ней в столовую, портить ее собственный бизнес, который она так хорошо развернула, благо все постояльцы в русской специфике не кумекали. Ну, или почти все.
- Есть каморка, - внезапно перешла на шепот баба Зоя и отчего-то улыбнулась. Улыбалась эта серьезная женщина крайне редко и по очень серьезным поводам. Но Горюнов об этом тоже не знал, и опять не словил мышей. – Топчанчик и кладовочка. Всего тысяча в день. Вы человек экономный, это видно, вот это как раз для вас. И она сейчас не занята! Устроит? Других мест все равно нет!
Анатолий Иванович задумался. Идти еще куда-то и узнавать есть ли места в приличных гостиницах ему не хотелось. Да и элементарно не было денег. Может, ну его, комфорт? Поспит пару ночей и на топчанчике! В юности же на комсомольской стройке спал, и ничего, даже нравилось. Вот и представилась возможность вспомнить молодость.
- Ладно, пусть будет топчанчик, - покладисто согласился научный сотрудник.
- Деньги лично мне! – тут же нашлась баба Зоя. – Чек пробью потом!
Горюнов, в общем-то, подозревал, в какое место он лично поселил девушек, поэтому легко согласился с бабой Зоей. Не подозревал он только о том, что в качестве накладной за проживание ему подсунул долговую расписку Ахата Моисеевича за три тонны говядины. Баба Зоя отлично знала свое дело.
Нгози вышел из столовой и нос к носу столкнулся с … домовым. Да, именно так. Конголезец сутки просидел в интернете и прочитал про домовых все, чем располагала всемирная паутина. Именно такой небритый дяденька в возрасте с хмурым взглядом и в не глаженой рубашке. Тем более дяденька одарил Нгози таким взглядом, что тому сразу стало понятно: этого домового кормить хлебом не стоит, этот на хлебушек может и обидеться. Такому надо как минимум пузырь водки в дар преподносить, вон какая у него тоска в глазах! Поэтому африканец изобразил, как ему показалось, почтение на лице и откланялся, не забыв отметить про себя, что местная нечисть исчезла в стене за кухонной кладовкой. Значит, дары надо нести сюда. Радостный, что ему удалось обнаружить место дислокации домового, он этой новостью поделился с Амалой, индианкой, приехавшей в Москву работать рекламным агентом.
На самом деле Амала ходила по улицам и навязывала прохожим издание эпоса о Гильгамеше на индусском языке. Брали плохо, но девушку предупредили о том, что русские народ малокультурный, и надо как можно больше продвинуть культуру в этот темный народ. У нее еще оставалось полторы тысячи экземпляров книги, которые никак не хотели расходиться, поэтому домовой заинтересовал Амалу только как потенциальный покупатель. И она со всей серьезностью отнеслась к информации о месте его проживания. Кто знает, может он еще и аюрведой увлечется, у нее она тоже еще есть. И девушка также по сарафанному радио передала информацию о потенциальном покупателе молдаванину Ивану, у которого на таможне гнил вагон яблок. Иван почесал репу и наведался в гости к латышу Янису, у которого также бизнес шел из рук вон плохо. К вечеру вся общага знала о тайном приезде якутского миллионера с громадным покупательским потенциалом. И каждый рассчитывал воспользоваться предоставленным шансом.
Несмотря на приподнятое с вечера настроение и твердое желание вспомнить лихую молодость, каморка Горюнову не понравилась. Это была скорее кладовка, в которую втиснули кровать с панцирной сеткой и два стула. Обещанная кладовочка – шкафчик была сквозной, то есть открывая ее, Анатолий Иванович получал полный доступ к кухонным запасам консервированного горошка и кукурузы. Если кухарка открыла бы шкафчик с другой стороны, то они столкнулись бы Горюновым нос к носу. Слава богу, ночью кухня не работала, и подобного общения научному сотруднику удалось избежать. Но с утра его разбудила громкая брань на непонятном ему языке и грохот кастрюль. Как позже удалось ему сориентироваться, повариха распекала своих подчиненных, но не понял за что. Полиглотом Анатолий Иванович никогда не был, из языков владел только русским, мог сказать пару предложений на английском и на этом его лингвистические способности заканчивались. Так что суть ругани он понять не смог. Зато мигом понял, что не знает, где тут находится душ и туалет. Поплутав по этажам, туалет мужчине найти удалось, а вот душ оказался занят, и по всем признакам, надолго. Так что возвращаться в «номер» пришлось небритым, и в еще более плохом настроении. К тому же в низу он столкнулся нос к носу с мощным негром в трусах в ромашки и с большой костью в зубах. Нгози произвел на Анатолия Ивановича еще большее впечатление, чем на девчонок, только обладая намного большей трусостью, нежели Катька с Янкой, он предпочел просто убежать в свою каморку с намерением как можно быстрее закончить то, за чем он сюда приехал.
К вечеру Горюнов был зол еще больше. Выяснить, где шляются Великая и Демьянова у него не получилось. В том, что они не посещают конференции он убедился лично, но это тихое злорадство быстро перекрыла банальная зависть к тому же коллеге из Уфы, который, собственно, и «слил» девчонок. В прошлом Ярик, а нынче Ярослав Сергеевич был не просто профессором, но и личным владельцем одного университета, который хоть и был провинциальным, но господдержку получал стабильную. И в некоторые министерства Ярослав Сергеевич заходил без особого трепета и жал руки всем, кому хотел. Да и проживал приятель в Москве в собственной квартире, купленной специально вот для таких командировок. На Анатолия Ивановича он смотрел благодушно, но с некоторым сочувствием и в гости на квартиру не приглашал, после чего Горюнов, пообещал себе, что и его ноги на этих конференциях не будет. Просто ему не хочется, и все. И вообще, он приехал пропавших сотрудниц разыскивать, а не самолюбование бывших приятелей тешить.
Вот только где носит этих девиц оставалось загадкой. Да, в гостинице они числились и даже платили за проживание, только вот на ресепшене их не видели вообще. И вообще Айнурка за постояльцами не следит, ее не для этого нанимали. Если Горюнову так охота, пусть поспрашивает у их соседей, может, кто что знает. Приглядевшись к контингенту общаги, Анатолий Иванович решил, что спрашивать он ничего ни у кого не будет, а просто понаблюдает, должны же девушки приходить хотя бы ночевать! И с этими мыслями он прошествовал в свою каморку. Вернее, собирался это сделать.
У дверей его временного жилища образовался небольшой склад. На газетке лежали два яблока, одно явно подгнившее, стояла бутылка водки и две мандаринки (Нгози решил поэкспериментировать), три булочки, и лежала книга на непонятном Горюнову языке, но явно религиозного содержания. Другие книги, по его мнению, просто так бы подкидывать не стали. Из всего увиденного напрашивался единственный вывод, что разгулявшегося интернационала в этом притоне мало, так тут пригрели еще и какую-то секту. Вот теперь еще пытаются заманить туда и его, умного и образованного человека. Вот, вроде как, ты поешь, выпей, прочитай нашу «библию» и ты нам до конца века должен. Либо душу, либо квартиру. И тем и тем Анатолий Иванович дорожил, так что яблоки и мандарины полетели в помойку, за ним последовала бутылка дешевой и явно паленой водки. Книга была отправлена в кухню на растопку, а вот булочки Горюнов взял. Может, от того, что они были свежими, а, может, он просто сильно проголодался, но сдоба была принята благосклонно и съедена с явным удовольствием. Научный сотрудник потом так и не узнал, что булочки были преподнесены ему арабом, проживавшим в триста пятом номере, просто так, чтобы поддержать голодного человека. Уж больно худым и бедно одетым показался ему этот бедолага. Да и не поселился бы он в кладовке, будь у него хоть немного денег. Так что хоть Анатолий Иванович и был матерым атеистом, он чисто на интуиции выбрал самый безвозмездный дар, который шел от самой души.
Прошедшим вечером Катька была удовлетворена полностью. Мало того, что они неплохо потанцевали, их покормили пиццей за счет заведения и салатом за счет Петра Константиновича (какой-то мужик с кем Катька танцевала; самого мужика она не помнила, а вот имя врезалось в память), так еще им совершенно неплохо заплатили. Сам Богданов и тут же наличкой. Как начальство оказалось в этом захудалом кафе Катюху не интересовало в принципе, но вот результат полностью устроил. К тому же их с шиком довезли до дома. Правда, Янка, так и не успевшая сменить прикид гномика на нормальную одежду, всю дорогу молчала, а Богданов так же молча загадочно улыбался, но отношения между этой парочкой Катюху не особо волновали. Гораздо интереснее была собственная карьера, а она как раз пошла в гору и девушка просто лучилась самодовольством. В машине они отогрелись, а Нгози даже придремал, тоже довольный тем, что у него абсолютно честным путем на руках оказалась некоторая сумма, которую он готов был потратить на задабривание домового.
А вот Катьку этот домовой удручал как никто другой. Почуяв в этом эфемерном существе конкурирующую фирму, Великая не нашла ничего лучшего, как воскресить привидения собственного производства. Не потому что у нее остались какие-то претензии к Нгози, как раз тут все недоразумения были выявлены, просто не хотелось, чтобы кто-то пожинал плоды их труда. А когда она выяснит, кто скрывается за этим домовым, то учинит расправу, пусть этот запечный житель не сомневается!
Поэтому выспавшись до полудня, Катюха спустилась в столовую и тут же узнала новость, что домового видела половина общаги. Да, живет, худой и лохматый. И Нгози ему по-прежнему не нравится. Амала сама видела, как тот выбрасывал его подношения. И взгляд у этот дедка был тот еще. На месте африканца девушка уже испугалась и съехала бы. О том, что и у нее не получилось продать домовому индийский эпос она малодушно умолчала. Не получилось, так не получилось, может, удастся загнать книгу каким-то странным личностям, которые всю ночь курили в подвале какую-то гадость. Может, под кайфом как раз и купят.
Катька не поленилась, сходила к Айнурке, которая изображала из себя администратора этого притона сомнительных личностей, и узнала, что в ближайшие три дня никто не заселялся и не выезжал. Всех постояльцев Великая уже знала в лицо, и была уверена в их панической суеверности. Никто из них не мог быть домовым и тем более, не стал бы пугать безобидного и доверчивого Нгози. Значит, некто приехал на гастроли, и теперь путает им карты. Оставалось только выяснить кто…
Луна стыдливо выплыла из-за облака, обнажив во всей красе декабрьскую ночь. Легкий морозец и огни не спящего города навевали романтическое настроение, словно говоря, что скоро новый год. И в этот чудесный полночный час из одного из номеров общежития, отчего-то гордо названного отелем, выплыл одинокий призрак в саване в зубастые Микки-Маусы. Призрак немного постоял в коридоре, задумчиво почесал голой пяткой другую ногу и неспешно поплыл в сторону туалета. Задержавшись у одной двери, он еле слышно постучал костлявым пальцем в дверь и дунул холодом в замочную скважину. Раздавшийся от туда звук чего-то рухнувшего, привел привидение в хорошее настроение, и дальнейший путь в конец коридора оно совершило бодро приплясывая и размахивая серпом.
Запершись в кабинке туалета, Янка скинула с себя капюшон из простыни, который постоянно лез ей на глаза, и присела на крышку унитаза. Теперь можно передохнуть несколько минут и плыть обратно. Раз Катьке приспичило снова поиграть в привидений, то можно один раз и пробежаться по коридору. Никому от этого хуже не будет. Ну, понервничает немного татуированный пигмей, в дверь которого она постучал для разнообразия, ничего страшного.
Раздавшийся скрип двери в туалет возвестил ее о том, что кому-то понадобилось помещение. Повторный скрип сообщил, что народу очень надо, но появляться перед ними Янка не спешила. Можно вот тут немного посидеть и помечтать, а то и просто привести мысли в порядок. Почему-то в Катькином присутствии это не получалось. С ней она неслась на волне жизни, рискуя работой, здоровьем, и просто личным счастьем. Передышка была необходима, пусть и на десять минут.
Немного переждав, она открыла кабинку и столкнулась нос к носу с арабом в белом одеянии. Янка с тоской подумала, что тут отчего-то все ходят в национальных одеждах, не смотря на мороз и явно недобро настроенное местное население. Странно, что они с Катькой не надели кокошники и не пошли плясать камаринского. Но, похоже, что уже пора, а то они как-то сильно выделяются от народонаселения общежития.
Остолбенелый араб Янку ничуть не смутил. Она сегодня ни на кого не охотилась, а просто прогуливалась, по крайней мере, ей так объяснила коварная подруга, преследовавшая свои личные цели, но благоразумно не открывавшая все карты. И Янка вежливо сделала ему реверанс и проплыла мимо.
- Чудесная ночь… - совершенно без акцента прошептал ей вслед бедолага.
Янка развернулась и пожала плечами. Ночь как ночь, ничего необычного.
- Да, да, вы правы, - выдохнул араб. – В Эмиратах ночи совершено другие, но мне так нравятся эти…
А вот она совершенно не прочь ощутить ночь в Эмиратах. Пусть и по самой дешевой путевке. Но пока ей этого не светило, и приходилось наслаждаться Московским морозом.
Распахнув дверь в коридор, Янка замерла в ужасе. На нее шло здоровенное нечто, лицо которого не просматривалось вообще, а было размалевано жутким раскрасом белого, красного и синего цветами. Голову украшал странный головной убор, на котором Янка разглядела лишь малиновый перья. На шее у чудовища висели ожерелья из здоровенных зубов, явно настоящих. И вот это вот все двигалось прямо на нее, на Янку. Ужас сковал девушку и лишил последних способностей соображать. Спазм в горле начисто лишил ее голоса, и лишь самосохранение не подвело и мигом дало пенделя и горлу, и всем остальным частям тела. С криком «Я-хо-о-о!» Янка подпрыгнула и вмазала чудовищу ногой в челюсть. Именно так, как она видела в фильмах с Джеки Чаном. Чудовище закачалось и молча рухнуло в проходе туалета.
Янка осторожно собралась переступить через тело поверженного врага, как еще раз скрипнула дверь кабинки и на поле битвы появился заспанный Горюнов. Небритый, в мятой рубашке и с покрасневшими глазами он был не узнаваем, но вот смутные ассоциации вызывал.
- Это он! – вдруг заорало лежащее у Янкиных ног чудовище. – Я его знать! Он леший!
«Леший» вздрогнул, и до него стало смутно доходить, что компания в туалете, за исключением дрожащего араба, не совсем… обычная.
- Бить надо? – осторожно поинтересовалась Янка, забыв, в каком виде находится она сама, но ощущая подсознанием, что чудовище в перьях лично к ней претензий не имеет.
- Надо! Он меня пугать!
У Янки возникли сомнения кто кого тут пугает. Но раз надо драться, так надо. Здесь, в Москве, так принято.
Зажмурившись, она приготовилась к очередному прыжку, но офигевший Горюнов ждать расправы не стал. С воплем: «Я хороший, я больше так не буду!», он рухнул на пол и проворным вараном выполз в коридор.
Янка открыла один глаз. Противник явно уходил, но она сомневалась, стоило ли его догонять. Бедолаге и так досталось!
- Он больше не будет, пусть идет! – великодушно разрешило чудовище и от души обняло Янку. – Спасибо!
У той от таких объятий захрустели кости и сперло дыхание.
- Не за что, обращайтесь, если что, - прохрипела она и осторожно прошлепала в свой номер. Громадное «нечто», довольно приплясывая, скрылось за соседней дверью.
Наблюдавший «битву титанов», но не успевший никуда спрятаться, араб тихо скулил в кабинке туалета и хотел к маме.
- Он видит во мне лишь гномика! – заявила Янка, ввалившись в комнату.
Катька таким признанием слегка озадачилась. Отправляя десять минут назад подругу побегать по коридору и напомнить о «прописанном» здесь призраке с серпом, она ожидала несколько иные заявления. Сообщение про гномика выбило ее из колеи. Янка стояла перед ней в перешитой простыне и представляла собой пусть и несколько своеобразное, но все же представительство загробного мира. А насколько Катюха помнила, гномики относились несколько к другой епархии. Разве что это было привидение гномика. А что, весьма креативно, до них такая мысль не приходила в голову никому. Если честно, то, что придумывали девчонки, вообще никому не приходило в голову, но Катьку сейчас интересовало совершенно не это.
- Какого гномика? – на всякий случай все же поинтересовалась Катька.
- В красном колпачке! – с обидой сообщила Янка и рухнула на кровать.
Откуда же подруге было знать, что за те двадцать метров, что Янка прошлепала из туалета обратно в комнату, у нее перед глазами успела пронестись вся жизнь. Ладно, не вся, а только тот кусок, в котором она впервые в самолете увидела синие глаза Максима Алексеевича и кончая сегодняшним променадом, в результате которого чудовище неопознанной видовой принадлежности (но мужик однозначно!) принял ее за свою. И тут внезапно на Янку накатила горькая обида. Это что ж получается, что она всего лишь жуткий призрак – монстр, годный только для того, чтобы народ пугать? Истеричное бегство лешего (или домового, Янка в них уже запуталась) лишь усилили ее открывшийся комплекс неполноценности. Значит, и Богданов видит в ней не девушку, а всего лишь заезжее чучело? Или, что еще хуже, всего лишь гномика в красном колпачке, который ни с того ни с сего решил потанцевать с ним в кафе? Эвенка, значит, красивая девушка, а она…
И весь этот кавардак чувств она попыталась выдать Катьке. Получилось немного сумбурно, и не совсем так, как Янка хотела донести информацию на самом деле, но Катька главную суть, что у подруги жесточайший ПМС, уяснила уже на десятой минуте исповеди. Но нет дыма без огня и Великая поняла, что подругу надо хоть как-то поддержать.
- Значит, ты уродливый гномик? – пожелала уточнить она.
Привидение, сидевшее на соседней кровати, утвердительно кивнуло головой.
- И кто тебе это сказал?
Призрак поправил саван, всхлипнул и обвел руками комнату. Мол, тут и говорить нечего, все и так знают.
- Врут! – безапелляционно заявила Катька и огляделась в поисках поддержки.
Возможная поддержка тут же забарабанила в дверь. Катька довольно подпрыгнула. Отчего-то она решила, что в столь поздний час долбиться к ним может только Нгози. Скорее всего, он пришел узнать об очередной халтурке, за которую могут неплохо заплатить. Прежняя авантюра с кафе закончилась весьма успешно, и у Катьки на примете образовался еще один корпоратив, на котором тоже желали развлекательную программу. Так что за дверью она ожидала увидеть исключительно соседа. Тот к Янке относился очень хорошо, так что и сейчас поддержит и успокоит.
Видя, что подруга не спешит открывать дверь, Янка тяжко вздохнула и повернула ручку двери. На пороге же вместо Нгози колыхался до боли знакомый небритый мужичок в полосатом халате и с решительным выражением на лице. Вроде как его они с неопознанным чудовищем сегодня здорово напугали, так чего ж он приперся обратно? Осмелел что ли?
Впрочем, решительное выражение на лице у мужчины мигом исчезло, едва он увидел Янку. Попятившись, он непроизвольно ударился об соседнюю дверь. Там, как оказалось, тоже всегда были рады открыть двери гостям, и в коридор выглянуло то самое чудовище в перьях, только сейчас у него во рту умещалась здоровенная берцовая кость невинно убиенного животного (дай боже, чтобы животного!). И увидеть на пороге знакомого лешего чудище совсем не планировало.
- Опять ты? – грозно спросило оно и угрожающе взмахнуло вытащенным из зубов мослом. – Ты же обещал, что больше не будешь!!!
- Не буду! – пискнул мужик. – Я обещал!
- Он тебя не обижал? – спросил монстр у Янки, которая стояла в коридоре не просто привидением в саване в зубастые микки-маусы, но еще и с зареванным лицом. От этого вся черная краска вокруг глаз, которой ее щедро намазюкала Катька, потекла по щекам, создавая картинный образ призрака – психопата.
Девушка отрицательно покачала головой, не забывая при этом нежно прижимать к груди серп, считая его, видимо, лучшей защитой от агрессивного мира. Монстр немного успокоился и даже позволил мужику, который охал и стонал, шатающейся походкой уйти к лестничному пролету. Тот сегодня получил одним махом столько впечатлений, что они сделали со слабым организмом свое черное дело, и через десять минут к подъезду «отеля» примчалась «скорая».
Катька, забившись в угол, видела со своего ракурса совершенно другое. А именно, что следуя по прямой наводке дестабилизиющих жизнь элементов (поиском этих самых элементов она планировала заняться с самого утра) Горюнов приехал в Москву и лично понял, что его сотрудники наплевала на свои служебные обязанности и на конференции не ходят и докладов не читают. Поэтому он, не став откладывать дело в долгий ящик, заявился к ним прямо сейчас, чтобы уж сразу расставить все точки над и. В отличие от подруги, которой пребывала в душевном раздрае, Катька начальство признала сразу и тут же поняла, что им светит. Как минимум прощай прекрасная жизнь, которой они сейчас живут, а как максимум…. Об этом лучше не думать вообще. Сейчас Янка, сама того не ведая, их здорово выручила. Анатолий Иванович, долбясь в двери к подчиненным, даже не подозревал, что ему на встречу выйдет местная легенда – призрак. К тому же Горюнов ничего не знал об Нгози, который решил, что раз домового не удается задобрить, то надо его запугать. Лично девчонки именно с этого и начали, не став заигрывать с потенциальным шаманом – вуду. Авторитет подачками не заработаешь! Конголезец не стал придумывать ничего нового и просто пошел по пути плагиата, стырив у девчонок их идею запугивания. Как бы то ни было, идея была отличная и, главное, действенная, в чем африканец сегодня лично убедился. В Анатолии Ивановиче Нгози увидел домового, которого успел записать в свои личные враги и объявил ему весьма успешные боевые действия. Кого увидела в заме директора родного НИИ Янка было пока непонятно, та упорно продолжала считать себя уродливым гномиком и на приехавшую к их общаге «Скорую» не отреагировала вообще.
Катька же за явное ухудшение здоровья Горюнова распереживалась. Ее элементарно мучила совесть. Одно дело отшить мешающего жить человека, и совсем другое довести его до больницы. Поэтому она спустилась вниз и побеседовала с приехавшим фельдшером. Маша, так звали фельдшера, увидев в этом филиале общаги РУДН единственное русское лицо, радостно сообщила, что ничего страшного у пациента нет, так, легкое нервное потрясение на фоне белой горячки, так что забрать они его с собой заберут. На справедливое Катькино замечание, что клиент вроде как трезв, Маша отмахнулась и сообщила, что чукчам пить нельзя вообще. У них в организме отсутствует какой-то фермент, отвечающий за разложение спирта. Так что там, где русский только понюхает алкоголь, то жителю крайнего севера белая горячка. Да где еще, как не в ней родимой, он мог увидеть плачущее привидение и Тофту – мстителя, которые, по утверждению приболевшего, обитают в этом здании. Кто такой Тофта не знал никто, даже водитель «скорой» Андрюша, который прочитал все выпуски «Оракула» и очень огорчился, что чего-то все же пропустил. В итоге все сошлись во мнении, что Горюнову привиделся один из богов его северных предков.
Любопытная Катька все же пожелала уточнить насчет «северного» происхождения чисто русского на физиономию Горюнова, на что получила обширнейшую лекцию по антропологии, которой увлекалась Маша. Так ничего и не поняв в различном строении черепов различных рас и особом расположении коренных зубов, Катька сделала выводы: дедушка у Анатолия Ивановича чистокровный чукча, пить ему категорически нельзя, и что Маша успела пересчитать ему не только все зубы, но и разглядеть двойной перелом на мизинце правой руки. В фельдшере пропадал явно неплохой травматолог.
И Катька была бы не сама собой, если бы вывела сложившуюся ситуацию в свою пользу. За небольшую мзду Маша лихо переделала в сопроводительном листе начальный диагноз, пообещав, что с Горюновым ничего не будет. Так, помурыжат недельку, возьмут анализы, поизучают их всей ординаторской и отпустят.
И вот так ничего не знающий о своих предках – чукчах, так как был воспитан матерью – одиночкой, Горюнов отправился изучать столичную медицину на личном опыте.
Катька вернулась в комнату и застала подругу в той же позе и с тем же выражением лица, с которыми оставила. Синдром «гномика» не просто не походил, а еще и усиливался. И с этим надо было что-то делать.
- Хорошо, пусть гномик, - сдалась Катюха, решив не афишировать неожиданный приезд начальства. Чем меньше Янка знает, тем больше от нее пользы на другом поприще.
- Я хочу быть красивой! – всхлипнула та.
- Ага, проняло! – внезапно дошло до Великой. – Богданова хочешь охмурить?
- Хочу, чтобы он увидел во мне красивую девушку! – внезапно совершенно внятно донесла смысл своей истерики Янка.
- Так будь красивой и покажись ему!
- Как?
- Что значит, как? Появись перед ним на каком-нибудь мероприятии неожиданно и очень эффектно. Знаешь, такой эффект Золушки. Типа, не ждали, а я красавица! А там дело техники. Тем более, что ты у него уже ночевала!
- Балда! Я ночевала как пьяная дура! А я хочу ночевать как красивая женщина!
Катька вздохнула и взялась за телефон…
Разбуженная глубокой ночью Мила сначала вообще не врубилась, кто звонит и что от нее хотят. Потом все же сообщила, что костюм Золушки у них есть, причем сразу два. Один представлял собой лохмотья для сцены в доме мачехи, другой для бала в замке. Но в наличии были только лохмотья, так как бальное платье унесла для студенческой вечеринки одна из актрис. Обещала вернуть к рождеству. Такой вариант не устроит? Тогда есть костюм Миллисенты. Немного поколдовать, добавить мишуры, ну, в крайнем случае, перешить. Тоже нет? А костюм Белоснежки?
Катька посмотрела на все еще зареванную Янку и поняла, что данный наряд вызовет у нее нездоровые ассоциации все с теми же гномиками, и вынуждена была отвергнуть и этот вариант тоже.
- Нам надо чтобы Янка выплыла перед Максимом Алексеевичем как Золушка перед принцем! – со вздохом пояснила она Миле.
- Тогда это к Версаче! – отрезала та. – В крайнем случае, к Гуччи! Но у нас такого нет!
- Совсем?
- Совсем есть. Баба Тоня строчит так, что на первый взгляд не отличишь. Но вот на второй Эвенка обсмеет точно. И не только она, желающих будет много!
Вот про Эвенку Катька как-то совсем не подумала. Эта соперница могла запросто смешать им все карты. Да, пока Демьяновой везло, но когда-то это тоже могло закончиться. Причем жизнь покажет язык в самый неподходящий момент. Ладно, на Эвенку еще можно было найти какую-то управу, но вот где достать оригинал Версаче?
Затянувшееся молчание в трубке заставило задуматься и Милу. Да уж, раз она взялась опекать этих сестренок, то надо идти до конца.
- Я подумаю насчет платья, - пообещала она. – И насчет мероприятия тоже. А то где вы собрались Богданову Янку показывать? Типа подъезжает он к стоянке, а она в таком кринолине и диадеме из метро выруливает? Так не пойдет. Раз надо, значит, что-нибудь придумаем. И не забудь, у тебя завтра съемки!
Довольная Катька отключилась. Про съемки она никогда не забудет. Глядишь, и Янке еще жизнь устроит!
Янка с восторгом обозревала собравшуюся публику. Нет, все же здорово, что у них есть Мила! Секретарша Богданова долго скрипела мозгами и не нашла ничего лучшего, как отправить Янку на презентацию бутика. Данное пафосное мероприятие проводила одна из звезд фэшн – бизнеса, совершенно Янке не знакомая, но судя по собравшейся публике очень модная. Девушка лично насчитала трех телеведущих с кабельных каналов, двух певиц третьего эшелона и одного весьма именитого актера.
- Пойдешь туда, потусуешься, посмотришь, как одеваться не надо! – напутствовала ее Мила, вручая пригласительный билет, который тихо взяла у Богданова. Вернее, шефу прислали пригласительные на две персоны, и Мила решила, что второй персоной будет Янка, лишив тем самым какого-либо шанса Эвенку пойти вместе с Максимом.
– Публика будет разношерстная, самоуверенная и убежденная в собственной гениальности. Возможно, будет парочка модных дизайнеров, которые сами одеваются у Жанны Агузаровой. Те придут похвалить бутик и позлословить на крылечке. Впрочем, туда все за этим идут. По мне, так это Эрито полный отстой. Как ты не знаешь Эрито? У него одеваются все, кто не прибарахлился у Зузы. Ты и ее не знаешь? А, ладно, проехали…. В общем, отстой. Но на шмотки посмотри, иногда прикольные вещи попадаются. Но ты идешь не на других смотреть, а себя показывать! Вот ты как раз одета как надо!
Еще бы, за это платье от Шанель Мила дала три расписки и пообещала две роли! Зато Янка смотрелась просто отпадно. Она и представить не могла, что нежный персиковый цвет может ей так идти! Легкое, воздушное платье, изящные туфельки и легкая накидка из норки (за которую Мила дала еще две расписки и сдала адрес одного режиссера), сделали обыкновенную, в общем-то, в жизни Яну эталоном женственности и изящества.
Катька, посмотрев, как светятся глаза подруги, когда она разглядывала себя в зеркале, почувствовала укол зависти. Ей тоже хотелось так выглядеть! Но ничего, вот она пробьется, станет известной актрисой, вот тогда все рухнут к ее ногам и без этого чудесного платья. А Янка актриса куда хуже нее, ей надо сейчас жизнь устраивать! Лишь бы ее не подвели ее провинциальные замашки и собственная неуверенность.
Но тут волноваться было не за что. Едва Янка вышла из машины и поймала на себе несколько взглядов, ее неуверенность как рукой сняло. Возможно, впервые в жизни она почувствовала себя женщиной. Не девчонкой Янкой, ни девушкой слесаря Славика, и даже не инженером захудалого НИИ, а именно Женщиной. Причем женщиной красивой, на которой останавливаются восхищенные взгляды мужчин и завистливые женщин. И ерунда, что не платье красит человека! Еще как красит! А уж женщину вообще может сделать неотразимой! Только именно платье! Не мешковина, которая с пугающей регулярностью появляется в последних коллекциях дизайнеров, и не разноцветные лоскутки, которые любят называть «новым словом в моде», а именно платье. Летящее, струящееся, влекущее взгляд и заставляющее оглядываться снова и снова. И вот тогда женщина расцветет и поймет, что она истинно красива!
И Янка почувствовала себя неотразимой и красивой. Настолько, что легко впорхнула в двери, которые ей учтиво придержал какой-то мужчина, изящно кивнула какому-то пареньку, смотревшему на нее восхищенным взглядом, и оказалась в салоне, набитом людьми и вешалками с вещами.
Растерялась она лишь на миг, как ее тут же подхватил за локоть импозантный мужчина в сером костюме и галантно указал направление.
- Разрешите проводить вас сюда, - чуть наклонил он голову. – Здесь хорошее местечко, все будет отлично видно. Эрито представляет новую коллекцию, а заодно и бутик. Как обычно черт те что, но тинейджеры будут в восторге. И вытянут со своих мамочек и папочек необходимые ему бабки. Поясняю это вам потому, что отлично видно, что вы привыкли к совершенно другим дизайнерам. И, слава богу, что на свете еще не перевелись настоящие женщины. Не сочтите за нескромность, что занесло сюда такую женщину?
- Интерес, - Янка склонила голову на бок, действительно с интересом наблюдая за парой девочек – моделей, одетых в короткие платья, сшитые, скорее всего из искусственных перьев. Смотрелось странновато, но девчонкам нравилось.
- Да, вы правы, надо знать и лучшее, и худшее, иначе как разобраться где что, - пошел на попятную ее кавалер. – Извините, я не представился, Андрей. Андрей Голицын.
И он выжидающе уставился на нее.
- Яна, - просто ответила она и вновь вернулась к созерцанию моделей, которые просто расхаживали по магазину, не мешая собравшимся рассматривать свои наряды, а иногда даже позволяющие их потрогать и оценить на ощупь эксклюзивное творение Эрито.
Андрей же остался явно недовольным Янкиной реакцией. Похоже, что он ожидал от нее нечто иного.
- Я Андрей Голицын, ведущий «Свет в зеркале», - мягким баритоном сообщил он.
- Извините, никогда не смотрела, - извиняющимся тоном произнесла Янка и освободила свою руку из его ладоней.
Ей гораздо интереснее было наблюдать за двумя восходящими певицами, которые вовсю обсуждали платье из розовых атласных кусочков, и ей было интересно, какую из них она увидит в ближайшее время в этом наряде. Потом, когда она вернется домой, можно будет небрежно сообщить той же Лерке: «Была на презентации у Эрито, видела С. и М. Обсуждали платье, ну, то самое, из последнего клипа М.» Яна представила физиономию Лерки и улыбнулась. Андрей понял улыбку по-своему.
- Ничего страшного, моя звезда еще не докатилась до центральных каналов. Но ведь я там буду!
-Обязательно! – подтвердила девушка и принялась искать глазами Богданова, для которого, собственно, она сюда и пришла.
Богданов отчего-то не обнаруживался, зато к ним подошел нагловатый парень в клетчатой рубашке и сильно намазанными гелем волосами.
- Андрейчик, поздравляю! – заголосил он. – Отличная девушка!
Янка поморщилась. Подобные люди, а особенно их поведение, ее раздражали.
- Я не его девушка, - внесла она ясность. – Мы случайно столкнулись.
И, даже не посмотрев в сторону мужчин, она прошла немного вглубь зала, где надеялась просто постоять и понаблюдать за действием. Но когда ты красивая женщина, к тому же так выделяешься из собравшейся толпы, то побыть в одиночестве тебе не дадут.
К Янке тут же подошли двое мужчин с приглашением «сгонять за напитком, а то у Эрито подают какое-то пойло», еще один просто попросил телефончик, и даже обе восходящие звезды эстрады удостоили ее фразы «Добрый вечер!». Яна всем мило улыбалась, пить отказалась, номер телефона приврала на две цифры, а девушкам вежливо кивнула. Да когда же еще она попадет на настоящую светскую тусовку, и будет вот так разглядывать бомонд? Разве что Великая выбьется в звезды…
Кстати, о Великой. Катюха ждала ее ровно в девять вечера в такси чуть в сторонке от этого бутика. Катька - таки нашла очередную подработку. В какой-то сериальчик требовалась массовка, и пробы проходили именно сегодня в половине десятого вечера. Столь позднее время Катьку ничуть не смутило, у киношников свои причуды, и не восходящим звездам выпендриваться и диктовать работодателям условия. И она там будет, в чем Янка не сомневалась. Как не сомневалась и в том, что одну подругу она туда не отпустит. Значит, время у нее ровно до девяти, а потом Золушка покидает бал и мчится навстречу очередной авантюре.
Оглядевшись, Яна поняла, что самое интересное на сегодня здесь закончилось, значит, можно уходить. Пройдясь еще раз по рядам с вешалками и, точно уяснив, что такое дурной вкус, она легким шагом вышла из магазина, еще раз позволила подбежавшему Андрею взять себя за локоть и распахнуть перед ней дверцу подъехавшего такси.
Легко усевшись на заднее сидение, она помахала ему рукой и приготовилась сообщить таксисту, что везти ее только до угла.
- Демьянова, сиди и улыбайся! – услышала она сипение рядом с собой и подпрыгнула от неожиданности. – Скажи спасибо, что мы тебя увидели и подъехали первыми! Так что продолжай строить из себя принцессу вон до того перекрестка! – велела Катюха и поднялась с пола машины, куда рухнула, чтобы не портить подруге сказку.
Янка преисполнилась к Катьке благодарностью и принялась переодеваться прямо в машине, благо водитель оказался понятливым и в зеркало заднего вида не смотрел.
- А его не было! – грустно сообщила она. – Не пришел….
- Да? А кто тогда стоял на крыльце, когда этот хлыщ подсаживал тебя в машину?
Янка аж задохнулась от такого известия.
- Да? А почему я его не видела?
- Потому что Ваше Высочество, видимо, целый вечер были заняты своей персоной и окружающими вас поклонниками, и бедного Максима Алексеевича не заметили вообще!
- Не заметила, - всхлипнула Янка. – А ведь смотрела!
Катька скривилась. Врать приходилось прямо на ходу. Конечно, никакого Богданова она в глаза не видела, так как отлеживалась на полу в такси. Но не говорить же об этом подруге! Пусть тешиться иллюзией, что ее заметили и оценили. Ничего плохого в этом нет. Зато она в отличном настроении поедет на очередной кастинг и будет в ударе. Так что ничего личного, все на благо общества.
- Успокойся! Главное, что он тебя заметил! И оценил. Я видела его взгляд, не сомневайся. Так что желаемого эффекта ты добилась. Каковы твои дальнейшие действия?
- Не знаю, - удрученно пожала плечами подруга, принимая от Катьки внушительный пакет, в котором, как оказалось, были упаковки йогурта. Мила не забыла о подругах, и передала им рекламируемый товар для пропитания. Чтобы девушки хоть так смогли сэкономить в жутко дорогой Москве.
- Отлично! – обрадовалась Катька. - Тогда едем на кастинг! А там посмотрим. Нам через три квартала остановите, пожалуйста.
Павильон, в котором снималось нечто массовое, девушки нашли не столько по адресу, сколько по звуковым эффектам. Из подвала одного из домов доносились крики и грохот.
- Кто так умирает? – надрывался голос. – Я тебя спрашиваю, кто так умирает? Смотри как надо, идиот!!!
- Ага, нам туда! – обрадовалась Катька и потащила за собой упирающуюся Янку. – Да нет, нам именно сюда, видишь, тут кого-то бьют!
Не слушая протестов подруги, которой совершенно не хотелось участвовать в массовой драке, так как она рассчитывала малость на другое, Катюха силой впихнула ее в подвал и огляделась.
На деревянном полу лежало человек пятнадцать, над ними возвышался плюгавенький мужичонка, упакованный в джинсу, и необычно зычным голосом верещал:
- Мне нужны предсмертные муки! Муки!!! Денис, ты умираешь!
- И чего? – отозвался парень лет четырнадцати, который хоть и лежал на полу, но умудрялся при этом вести активную переписку с кем-то в телефоне.
- Где агония?
- Откуда я знаю? Я ее давно не видел! – огрызнулся тот, даже не подумав оторваться от весьма увлекательного общения.
- Кого?
- Да Агонию. У нас так соседку зовут, - Агония Елистратовна. И зачем она вам? Старая бабка, к тому же еще и глухая.
- Понятно, - прошипел мужичонка, - Олег, ты умираешь! Олег, у нас постановка про ужасы войны, выкинь этот ширпотреб!!!
- Это детектив, - пробасил мужчина лет сорока, пряча в карман замызганный томик. – Все равно пока здесь валяемся, успею пару страниц дочитать.
- Это ужас! – он вдруг осекся, заметив подруг. – А вы вообще кто?
- Мы от Максима Алексеевича! – гордо сказала Катька, стараясь найти взглядом кинокамеру. Однако таковой обнаружить ей не удалось, но это ее совершенно не смутило.
- Какого Максима Алексеевича? – слегка озадачился мужичок, но тут же пришел в себя. - А, впрочем, не важно. Падайте!
Последнее слово было выкрикнуто с такой силой, что девчонки не осмелились ослушаться, и рухнули на пол рядом с остальными.
- Олег, - представился лежащий рядом мужчина, от которого потребовали убрать детектив. – Вон там Елена Ивановна, а вот тут Мишка. Мишка, помаши рукой!
Невзрачный паренек поднял тощую руку, и вяло помахал.
- Мы Аполлиандра и Яна, - представилась Катька, - А что здесь снимается?
- Мы репетируем, - гордо сказала Елена Ивановна и попыталась достать из-под кофты вязание. – У нас военно-патриотическая драма! Игорек хочет поставить шедевр! Сегодня мы репетируем сцену боя.
- Да, - подтвердил Олег, - Как только Игорьку понравится, как мы изображаем умирающих солдат, так будем репетировать бал у генерала.
- Одни и те же? – удивилась Янка, пытаясь не помять сарафан матрешки и обезопасить сумку с йогуртами. – И солдат, и гулянку?
- Демьянова, это же массовка! Тут все изображают всех! – небрежно пояснила Катька, у которой надрывался телефон.
- Так, Бабулечка Ягулечка, - страшно вращая глазами, заорал мужичонка, который, как оказалось, и был Игорем, - немедленно выключите свой гаджет!!! У нас война!!!
- И что? – Катька явно обиделась на Бабулечку Ягулечку – Теперь на звонок ответить нельзя? Да, зайка, слушаю, - замурлыкала она и у Янки отпала челюсть. Насколько она помнила, с утра у Великой никаких «заек» не наблюдалось. – Что делаю? На полу лежу. Да, тут страшно, и кричат.
- Вы умираете!!! – не подвел Игорь. – Везде трупы!!!
- Да, он немного псих, - ворковала Катька, не обращая ни на кого внимания. – Зайка, зая… Дима!!! – заорала теперь Катька в телефон, и Янка узнала имя «зайки». – Отключился, - всхлипнула подруга и картинно закатила глаза. Да, актерские данные у нее были явно не плохими.
Янка слегка озадачилась. Насколько она помнила, единственным Димой, который в данный момент был на горизонте Катюхиной вселенной, был Мотыгаев. Придурок и неудачник, с которым у Великой шли полувоенные действия. И он вдруг превратился в «заю»? Нет, Янка реально что-то пропустила. Ладно, это она выяснит позже, сейчас у подруги явный эмоциональный подъем, сейчас с ней лучше не связываться.
- Слышь, Ягиня, - неожиданно сбавил тон Игорек, - У нас во-о-он там тоже Дима есть. Бери нашего, не пожалеешь. Ты дивчина видная, наш парень тоже ничего. Зачем тебе тот, который просто так отключается?
- Мне нужен мой Дима! – уперлась «дивчина», полностью игнорируя предложенную кандидатуру. – Мой, и только мой!
Янка, поняв, что Катька неплохо вжилась в роль капризной звезды и готова сейчас озвучить весь свой прайс-лист, в который входило не только хочу Диму, но еще и хочу креветок, массаж и фото на обложку «Космо», мысленно пожелала Игорьку удачи и обратилась к Олегу:
- Йогурт будете? А то я страшно голодная, а кушать одной как-то неудобно.
- А у вас есть? – обрадовался мужчина, - Как здорово! А то я тут лежу уже второй час и тоже проголодался. Немного скрасил время детектив, но раз Игорь велел спрятать…
- Игорь хороший режиссер? – решила поинтересоваться Янка этим вопросом, заглатывая йогурт.
- Игорь? Да кто ж его знает. Вот слесарь он хороший, а как режиссер…. Вот как он гениальный спектакль поставит, так и видно будет. Недаром в этой постановке задействованы самые почетные жители нашего дома!
Янка поняла, что благодаря Катьке они в очередной раз лоханулись. Но все, что ей остается, это только лежать на полу в неведомом подвале и давиться йогуртом, благо его было много.
Катька же, прочухав, что здесь что-то не то, отползла от Янки метров на десять, и пыталась что-то вызнать у мужчины в синем спортивном трико и белой бандане на голове. Мужик вяло кивал, что-то бормотал и кивал на Игорька. Не добившись никаких результатов, Великая вернулась обратно.
- Говорит, что работают на «Оскар», - поделилась она полученными сведениями. – Но что-то тут не так. Я смотрела все церемонии «Оскара», там так не работают. Да и Михалкова я здесь что-то не вижу. Да, и Дима больше не звонил, - сообщила она весьма довольным тоном. – Как только я дала понять, что имею на этого дегенерата виды, так он сразу прекратил общение. Как ты думаешь, надолго я его отшила?
Янка развеялась в одних сомнениях и тут же погрузилась в другие. Насколько она смогла присмотреться к Мотыгаеву, от него было не так просто избавиться. Особенно когда Диме что-то было надо. А раз звонил, значит было надо. Да и насчет «Оскара»… Может, сразу сказать подруге, что пора отсюда грести, пока жаждавший «натуральности» Игорек не поубивал их в этом подвале? Местные, может, уже и привыкли, но лично ей было как-то не по себе.
Внезапно дверь в подвал распахнулась, и по ступенькам скатился Дед Мороз в распахнутом тулупе, из-под которого выглядывал бронежилет.
- Лежать! – заорал Дед Мороз басом, размахивая посохом. – Всем лежать!!!!
Игорек, который за секунду до этого требовал от всех «натуральной и мучительной агонии», рухнул как подкошенный прямо на Янкину сумку с остатками йогурта и лично дал урок мастерства, как именно надо лежать «умирающим». Не ожидавшая такой подлости, девушка приподнялась было, чтобы высказать «ведущему режиссеру» свои претензии, но просвистевший над ее головой посох вернул ее в исходное положение.
- Спасибо, Дима, - вальяжной походкой в подвал вошел мужчина и остановился в проходе. За ним маячила еще одна тень, но кто там был, рассмотреть с этого ракурса было очень сложно. – Ага, мне нужны вот эта, - он подошел и указал на Катьку, - и вот эта. Демьянова, солнышко мое, открой глазки и пошли отсюда.
И Янка поняла, что их снова сдали Богданову. И она даже поняла, кто это был. Нет, зря Катька думала, что Дима успокоится, как бы не так. Этот поганец решил им конкретно отравить командировку в столице! Сам бездарь, и другим пробиться не дает! Ну, зараза, погоди! Не только на Нгози найдется злобный домовой!
- Максим Алексеевич, их здесь били! Я сам слышал! Я же вам сразу сказал, что эти девицы какие-то подозрительные! Вот и садо-мазо секте состоят! Смотрите сколько здесь этих уродов! – выдал Дед Мороз и погрозил посохом. – Может, пострелять?
- Дима, успокойся, никого стрелять не надо. Пока не надо. Демьянова, ты идешь? Поля, отцепить от мужчины, он все равно на тебе не женится.
- Дима!!! – внезапно заорала Катька и кинулась на грудь к Деду Морозу, как сообразила Янка, с единственной целью задушить этого Иудушку. – Димочка, ты не отключился!!!
Богданов, однако, мышей не словил, и позволил Катьке повиснуть на шее у Мотыгаева. Та вцепилась в него мертвой хваткой и даже попыталась укусить. Дима был кретин, но не заморыш, и Катьку с себя скинул довольно легко. Однако он не учел, что за время лежания на полу та успела обзавестись нужными знакомыми, и за Катьку вступилось тут же человека четыре. Один из которых обиделся за новую знакомую и просто вдарил Мотыгаеву под колени, Игорек долбанул за сорванную репетицию, и еще двое решили просто размяться. В общем, Диму опять били при полнейшем попустительстве его кумира, который был занят исключительно Янкой и творившегося за его спиной безобразия не видел вообще.
- Чтобы отключить Диму, нужен профессиональный ломик, никак не меньше, - вполголоса прокомментировал Катькин вопль Богданов, силой поднимая Янку. – Вы что здесь делаете?
- На массовку пришли, - убито произнесла она, отряхивая сарафан. – Вроде тут пробы какие-то проходят…
- По словам Димы, который налетел на меня, когда я тихо и мирно собрался ехать домой, вы на собрании секты. При чем, которую сами и основали. И вас тут, как минимум, били. Я не совсем понял логику его претензий, но, как вижу, поехал не зря. И вы тут единственные два ярких создания. Что здесь происходит?
- Я сам слышал! – вновь заорал Дима, выныривая из-под руки здоровенного мужика и показывая, что ничему его жизнь не учит.– Как понял, что они спалились, скорее к вам и сюда! Я на Полькин телефон маячок еще вчера поставил, чтобы знать, где эту ведьму носит! – после чего вновь получил удар в челюсть и на какое-то время замолк.
-Похоже, что вас снова обманули, - игнорируя вопли Димы, сказал Янке Богданов. - Катерина снова вляпалась в авантюру. Господа, всего хорошего, - он поклонился лежащей на полу «массовке» и еле заметным движением нейтрализовал Игорька, который вошел во вкус драки и кидался на кого попало. Левой рукой вытащил из толпы Катьку, правой зацепил Диму и взглядом указал Янке на выход.
Богданов вывел упирающегося Диму во двор и пристально уставился на троицу.
- Вы решили, что у меня слишком скучная жизнь и решили ее разнообразить? – спросил он. – Как вы вообще здесь очутились?
- Мы репетировали, - пробурчала Катька, разглядывая замаравшийся на пыльном полу костюм Бабы Яги. Единственное, что ее сейчас волновало, что ей будет за такое наплевательское отношение к имуществу «Звезд».
- Восстание в психушке? – с тем же каменным лицом поинтересовался их визави.
- Нам сказали, что мы идем на «Оскар», - пискнула Янка, как-то совсем позабыв, что еще не так давно была на презентации бутика шикарной женщиной и по утверждению Катьки она просто сразила Максима наповал. Однако, возвышаясь сейчас над ними, ни восхищенным, ни просто лояльным человеком он не выглядел. Опять Великая просто наврала, никакого Богданова у Эрито в помине и не было. И не фиг на этот счет очаровываться.
- На «Оскар»? – как-то ядовито сладко поинтересовался он и по его глазам Янка поняла, что таких дур, как они, на его жизненном пути еще не было.
- Яна не виновата! – вступилась за подругу Катька, видя, как та тушуется под его бешеным взглядом и уже готова просто разреветься. – Мы просто реализуем свой творческий потенциал! А зачем вы сюда приехали, да еще и прихватили с собой этого психа? – пошла она в наступление, буравя взглядом Мотыгаева, который с подбитым глазом, но вполне живой благодаря бронежилету, чувствовал себя почти героем.
- Мне сказали, что вас здесь бьют, - несколько неожиданно пошел на попятную Богданов.
- Кто сказал? – продолжала наступать Катька. – Этот стукнутый? Да я его сегодня лично сама побила! – с гордостью сообщила она.
Максим был вынужден признать очевидное. Сегодня Диму били, и не только Катька. Так какого черта он помчался сюда сломя голову? Били этих девиц, и поделом! Раз получат, поймут, что не стоит лезть туда, куда не следует и попритихнут! Так нет же, распереживался, сорвался, вытащил их из какого-то притона, а оказалось, что сорвал им «Оскар»! Нет, надо просто послать подальше эту троицу и спокойно идти домой!
И он так непременно сделал бы, если бы не Янкины глаза, которые смотрели на него с укоризной и были полны слез. Блин, да не из-за сорванной же «репетиции» она готова была сейчас разрыдаться! Значит, он ее обидел. Хотя нет, он пока обидеть не успел. Или успел? Да если бы не ее чересчур активная подружка… Да и вообще…
- Отвезу домой, только чтобы спать! – рявкнул он, подхватывая за локоть Янку, и чувствуя, как у той колотиться сердце. Нет, все-таки он ее обидел! А ведь не хотел. Ведь понятно, что здесь она очутилась не по собственной воле, а из-за этой Аполлиандры! Занять ее хоть чем-нибудь что ли, чтобы жизнь девчонке не портила! Вон, у той уже катятся слезы!
Окончательно запутавшись, отчего обиделась Янка, и кто в этом виноват, Максим запихнул девушку в машину и выразительно уставился на Катьку. Одна мыслишка посетила его, но он решительно ее отмел. А хотя….
Сидевшая на заднем сидении Катька еще пока не подозревала, что ее ангелы-хранители наконец-то закончили пить чай и занялись своими прямыми обязанностями. Пока ее только беспокоила казенная метла, которую кое-как удалось запихнуть в салон автомобиля, и которая то и дело лезла в рот Мотыгаеву.
Дима так и не понял, почему его никто не хвалит, хотя он так старался сделать хоть что-нибудь и для кого-нибудь. Показал своему кумиру истинное лицо этих девиц, так почему он смотрит на эту Яну так, будто она самая интересная девушка во вселенной? Да самая обычная, к тому же слегка зареванная! Богданов должен был смотреть на него, на Диму, причем с благодарностью, ведь если бы не он, то как бы Максим Алексеевич узнал о таких пороках этих красавиц? Секта, причем явно террористическая, куда уж хуже! А если бы он вовремя не среагировал на это безобразие? Нет, «Звездам» нужны актеры с незапятнанной репутацией, такой, какая у него! Да и сами девицы могли бы сказать ему спасибо за то, что столкнул с такой кривой тропинки. Так, глядишь, несколько лет, и они тоже восстановят себе репутацию. Значит, сделал им доброе дело. Так почему же все сидят с такими напряженными лицами? Нет, не понимает этого Дима!
Анатолий Иванович вышел из больницы и с тоской уставился на проезжую часть. Вопреки Катькиным ожиданиям врачи в столице оказались на высоте и продержали его в стационаре всего три дня, найдя у него всего лишь нервное расстройство и убедившись в его лошадином здоровье. На прощание врач, весьма тучный мужчина с озорным блеском в глазах посоветовал ему все же с алкоголем завязать, а то в следующий раз больница может быть несколько другого уклона. На намек о психушке Горюнов оскорбился. Во-первых, алкоголь он не переносил с молодости, даже о рюмке водки на многочисленных застольях не могло быть и речи. В тем времена еще Толику становилось от минимальной дозы спиртного настолько плохо, что местная «скорая» убедила всех его друзей наливать приятелю просто сок. Так что, даже не зная о дедушке чукче с его особенными генами, Анатолий Иванович алкоголиком не мог стать просто по определению, но объяснять что-либо врачу он не стал, а просто гордо покинул отделение.
Теперь же он топтался на проезжей части, понимая, что возвращаться в «отель» надо, но страшно. Его ночной поход в туалет едва не увенчался летальным исходом, настолько его испугали два чудовища. Он так и не понял, что же они от него хотели, и чего он больше не будет. Последнее особенно бередило душу и томило неизвестностью. Не будет читать тайком под одеялом Донцову? Да пожалуйста, тем более, что все ее книги он уже перечитал, хотя никому в этом не признается ни за какие коврижки. Не будет ходить в мороз без шарфа, как мама говорила? Ладно, наденет шарф, не вопрос. Не будет больше подсиживать Бердянникова, еще одного зама их НИИ? С этим, конечно, сложнее, но тоже вопрос решаемый. Но этого ли требовали чудища, которых он видел своими глазами? И какое им дело до того носит ли он шарф и кто такой Бердянников? Нет, тут что-то другое. Может, они требовали не выслеживать Демьянову с Великой и не выводить их на чистую воду? Вот тут-то, скорее всего, собака и зарыта. Эти две девчонки не просто так развлекались в столице. Они еще поставили на свою сторону и высшие силы. А есть ли возможность у атеиста Горюнова противостоять выходцам из ада? Нет, такой возможности у него нет. Слишком уж впечатляюще оказались чудища. Может, только с божьей помощью? А как договориться со всевышним? Как вообще остальные с ним договариваются?
Потоптавшись на дороге с полчаса и вызвав у женщины, торгующей хот-догами, все возрастающий интерес, Анатолий Иванович решил для начала зайти в церковь и все подробно разузнать. И надо все же найти этих командировочных. Ладно, сдавать начальству он их, так и быть, не будет. Но поторговаться и найти решение, которое будет выгодно прежде всего ему, было необходимо. Просто потому, что он так привык. Да и чтобы они в следующий раз не зарывались. Покровители у них, конечно, ого-го, но не зря же он приехал. Вот еще в церковь зайдет, может, что путевое ему дадут.
Горюнов никогда не разбирался в религиозных вопросах и считал все это сказками, вроде тех, что читала ему мама в детстве. Так что и божья помощь и меч – кладенец были у него синонимами, и если честно, то на помощь последнего он рассчитывал гораздо больше, чем на молитвы. Главное, правильно попросить, а уж это он умел хорошо, столько лет на ответственном посту научили его еще и не такому.
Эвенка ехала на черепашьей скорости по грязному переулку и тихо ругалась всеми нехорошими словами, которые успела выучить за четыре года жизни в столице. Таких выражений оказалось немало, и за те полчаса, которые она мотылялась по этому захолустью, она ни разу не повторилась, из чего следовал вывод о ее потрясающей памяти и редкой обучаемости. Так что, в тех резюме, которые она время от времени закидывала на «Мосфильм», она не врала ни слова. Вообще, она не по своей воле заехала в это тупиковое пространство из трех улиц и четырех переулков на окраине города. Вернее, по своей, но с определенной целью: она выслеживала соперницу. Что будет она делать потом, когда эта лахудра все же обнаружится, Эвенка еще не решила. Возможно, просто повыдирает ей лохмы, возможно, стукнет саперной лопаткой, которая непонятно откуда завалялась в ее багажнике и валялась хламом без дела. А, возможно, можно будет просто обойтись отборной нецензурной бранью, после которой нахалку можно будет погрузить в багажник и вывести в лес. В общем, вариантов было множество, и что она будет конкретно делать, девушка решила определиться на месте. Главное, было найти объект мести.
Когда Эвена увидела утром Максима на работе, после устроенной ей истерики, на которую он никак не прореагировал, она ждала как минимум объяснений. А как максимум симпатичного колечка с бриллиантом и заверения, что ее обожают. Впрочем, с заверением она явно перегнула, Максим никогда в любви ей не признавался и вообще вел себя более, чем сдержанно, что Эвена объясняла его скандинавским темпераментом и внутренней выдержкой. Это и нравилось ей, и бесило. По отношению к другим, он мог быть хоть айсбергом, потопившим «Титаник», но по отношению к любимой девушке ему следовало проявлять хоть немного больше темперамента, или хотя бы чаще дарить колечки и сережки.
Однако, в этот раз она не дождалась не то что, колечка, ей вообще в ультимативной форме было заявлено, что Максим устал, ему все надоело, и больше встречаться с ней он не намерен. Вообще. При этом на его лице застыла такая гримаса скуки и равнодушия, что Эвенка, до поры до времени старавшаяся сдерживать свой темперамент, взорвалась так, что на ее вопли прибежал Васюков, на время позабывший об мучивших его в кошмарах Грете и Ханне. Впрочем, видя, как разошлась его помощница, он предпочел спрятаться за шкаф, и оттуда с восторгом наблюдать, как Эвена пытается по очереди рухнуть в объятия Богданова и стукнуть его хрустальной пепельницей, которую ей удалось схватить со стола оппонента. Впрочем, тот и к этому остался равнодушен. От груди Эвену отодрал, пепельницу отобрал, и вытолкнул за дверь, предоставив ей право буянить в коридоре.
Лишенная доступа к телу Максима, девушка немного остыла, поправила прическу, и пошла делать выводы. По коридору она прошла с гордо поднятой головой, не подозревая, что за ней с восторгом наблюдают десятки глаз. Радостные женские, так как ни одна из женского племени Эвенку не любила и желала ей всяческих гадостей, и восторженные мужские. Обладатели последних считали помрежа Васюкова женщиной эффектной, и сегодняшняя сцена дала лишний раз восхититься ее темпераментом.
Провожал ее взглядом и сам Васюков, наконец-то понявший, кого именно он хочет видеть в роли Греты. А что? Красивая, наглая, взрывная! И как он раньше не обратил на нее внимание? Дурак Богданов, ой дурак, что отказывается от такой женщины! Главное, не сказать об этом самому Максиму, а то, не дай бог, очухается и повернет коней вспять. Такого Васюкову совершенно не надо. И так же тихо, как он залез за шкаф, он выбрался обратно, и не спеша отправился в свой кабинет. Сейчас Эвена Алексеевна немного придет в себя, а потом он сделает ей потрясающее предложение.
Сама же Эвена Алексеевна заперлась в какой-то комнатенке и постаралась прийти в себя. Для этого ей пришлось два раза удариться в стену головой и слопать три пирожка, лежащие на столе. Электрик Ваня, в чью каморку ввалилась местная знаменитость и мегера в одном лице, так же, как и Васюков, предпочел спрятаться за шкаф и уже оттуда наблюдать, как та, которая постоянно наезжала на него по поводу корявых рук и вечного перегара, пытается пробиться головой к сантехникам. Он даже не возражал, когда она схомячила его закуску, которую он приберег для вечернего «чаепития», а просто надеялся, что этим все и обойдется. Связываться с «шефиней» ему ой как не хотелось.
Впрочем, доедая последний пирожок, Эвена сделала логичный вывод, что у нее появилась соперница. Не просто же так Максим дал ей отставку. Значит, у него появилась другая. И, придя к такому выводу, Эвена отправилась в собственный кабинет, чтобы уже там детально обдумать сложившуюся ситуацию. Странно, но мысль о сопернице ее несколько успокоила. Ничего, найдем и отвадим! А мужик он и есть мужик, погуляет и вернется. Проблема возникла только с обнаружением разлучницы. Максим, как уже говорилось, был холоден, и в свои дела посвящать кого-либо не спешил. Приходилось шевелить исключительно своими извилинами.
На работе никто ничего о новой пассии директора ничего не знал, хотя Эвена и подслушивала, и расспрашивала. Кое-что знала одна Мила, но та только ехидно улыбалась, глядя на страдания заклятой подруги, и чувствовала себя почти победительницей. Наружная слежка за его домом тоже ничего не дала. Простоявший на морозе три дня нанятый детектив, ничего подозрительного не обнаружил. Никаких женщин, уезжает и приезжает вовремя, трезвый. Возможно, он бы и мог сказать несколько больше, но скупая Эвенка решила, что от такого распяты толку мало и отправила детектива в отставку, заплатив ему только задаток и велев по ее телефону больше не звонить. Она уже почти впала в депрессию, как ей неожиданно на помощь пришел недоумок ее троюродный братец Дима.
Диму она не любила. Но, когда она только приехала в Москву, именно его маменька приютила ее на целых полгода. Да, Ирина Моисеевна жуть как не рада была видеть «племяшку», но сим благим делом она решила замолить только одной ей известные грехи, и Эвенка, а тогда еще просто Ленка, даже получила столичную прописку, из чего следовал вывод, что тетушка была ой как грешна. Впрочем, дела у девушки быстро пошли вверх, и вскоре она съехала из гостеприимного дома, на радость и себе, и тетушке. Но долг платежом красен, и поэтому Эвена время от времени считала необходимостью подкидывать Диме, возомнившим себя великим актером, небольшие роли в рекламе или в массовке. Дима, в отличие от сестры, никакой родственной благодарности не испытывал, считая, что Эвенка наоборот, зажимает ему перспективные роли. И если бы сестрица была чуть порасторопнее, то главная роль в каком-нибудь телесериале ему была давно бы обеспечена. Так что, принимая «подачки», коими они и являлись, от родственницы, он не забывал о главной своей миссии, о выходе на прямой контакт с Богдановым, от которого так старательно оберегала его дальновидная Эвена. Но именно Дима явился в ее кабинет одним снежным деньком и начал жаловаться на жизнь, на идиотов, которых в его жизни полно, на конкурентов и на одну ведьму, которая постоянно крутится вокруг Богданова и отбирает у него хлеб. И ведь нравится ему эта мымра! Он сам видел, как он подвозил ее с подружкой о дома, еще и руку подал, и к подъезду проводил! А Дима, как последний лох, сидел в машине и скрипел зубами.
Если до этого Эвена по привычке не обращала на нытье братца никакого внимания, мечтая, чтобы он побыстрее вылил все свои жалобы и смылся, то при упоминании ведьмы ее мозг активизировался. Эвенка прямо вцепилась в Диму, требуя все подробности встреч Максима с этой шельмоватой, и не отпустила до тех пор, пока он не выдал все, что знал и придумал про кошмар в его, да и теперь и в Эвенкиной жизни.
Так что проезжая в пятый раз через знакомый уже до боли переулок, она была вооружена сведениями, что ее потенциальная соперница живет где-то в этой трущобе. Где конкретно, Дима не запомнил, но район описал подробно. Так что ей теперь предстояло найти невысокую сероглазую шатенку с внешностью Бабы Яги. Последнее несколько утешало, так как с дурнушкой расправиться было легче. Эвенка на всякий случай уточнила у братца габариты разлучницы, чтобы не дай бог не наткнуться на борца по сумо. Нет, до такого извращения Максим, слава богу, не дошел. По описанию это была самая обыкновенная худощавая девушка, правда, носившая дебильное имечко Аполлиандра. Впрочем, сейчас никого таким именем не удивишь, но имя все равно не нормальное. Будь она какой-нибудь Светой или Наташей, Эвенке было бы на душе спокойнее, от чего она сама и не знала.
Но надеждам девушки не суждено было сбыться. Никакая Аполлиандра на встречу ей выбегать не спешила, да и вообще никто не спешил. Создавалось впечатление, что в этом районе вымерли все, за исключением двух драных кошек, которые сидели на помойке и смотрели на «тойоту» Эвены все с большим интересом. Поэтому приходилось признать на этот раз поражение и отправится восвояси. И вообще сюда лучше приехать вечером, когда народ дома. Может, даже поспрашивать кого. Про девушку со столь редким именем должен был слышать хоть кто-то. Будь она Света или Наташа, то шансы найти соперницу стремились бы к нулю, а так все же теплилась надежда. Конечно, можно было подключить к этому делу Диму, как-никак он знал эту Аполлиандру лично. Но вмешивать посторонних в свои личные дела ей совершенно не хотелось. К тому же тогда братец поймет, что у нее все не так в шоколаде, как она ему преподносила, то наверняка позлорадствует. Нет, у нее по-прежнему все должно быть тип-топ. Так что родственника она решила оставить на крайний случай, если уж у нее совершенно ничего не получится.
Уже выезжая на проспект, она заметила голосующего мужчину. На первый взгляд он показался ей очень респектабельным и приличным и она притормозила. Нет, она никогда не подрабатывала извозом, просто на нее, как и на тетку, иногда нападали приступы любви к ближнему, и она в такие минуты готова была помочь нуждающемуся. Правда, едва мужчина залез на заднее сидение, приступ благожелательности сменился приступом раздражения. При ближайшем рассмотрении мужчина оказался совершенно не симпатичным, к тому же ему было далеко за пятьдесят, и в руках он нежно сжимал трехлитровую банку. «Водка», - подумала Эвена и грозно сообщила:
- Подкину только до метро! Там будете добираться сами!
Мужчина булькнул и кивнул головой. До метро, так до метро. Лишь бы выехать от сюда.
И именно в этот момент из подъезда обшарпанной девятиэтажки вышла очень некрасивая худая девушка и двинулась к пешеходному переходу. Из окна на третьем этаже высунулась голова мальчишки и проорала:
- Полька, не забудь про чипсы! Макс их любит!
Но для Эвены эта незамысловатая, в общем-то, фраза прозвучала командой «Фас!». Не разбираясь особо в ситуации, она резко ударила по тормозам и выскочила из машины. В ее сознании картинка сложилась идеально. Поля уменьшительное от Аполлиандры, имя Макс тоже прозвучало. И чипсы тоже для него. Только вот любит ли Богданов чипсы? Да и ладно, раз этот малолетний негодяй в окне так уверен, значит любит! И внешность у этой мегеры как у бабы яги, Димка не наврал. Значит, прочь соперницу!
Еще не определившись, что ей надо сделать с разлучницей, Эвена неслась к пешеходному переходу и бешено соображала с чего бы ей начать: просто стукнуть для начала или страшно рявкнуть ей в ухо. Но судьба сама знала, что ей делать. Не добежав до «бабы яги» два метра, Эвенка поскользнулась и рухнула на тротуар, сделав при этом классический хоккейный подкат и долбанув соперницу под колени. Охнув, та взмахнула руками и вцепилась в норковый берет Эвены Алексеевны, которая купила его не далее, как вчера и только сегодня решила выгулять обновку. Уж такой наглости бывшая девушка Богданова вынести не смогла. Смачно выругавшись, она привстала на колени и долбанула Аполлиандру еще раз. Куда она попала, Эвена не поняла, но соперница оказалась не из робкого десятка. Не став тратить время на бесполезные ругательства, она просто схватилась за шикарные волосы уважаемого в «Звездах» человека, и по земле покатились уже два сцепившихся человеческих тела. Время от времени из этого клубка доносилось повизгивание и на тротуар сыпались стразы от Сваровски.
- Бли-и-н! – донесся вопль из окна. – Их надо разнять!
Горюнов (а это был именно он), выполз из машины и в растерянности уставился на дерущихся девушек. Участвовать в драках ему никогда не приходилось, он был воспитан в интеллигентной семье и выяснение отношений кулаками считал нонсенсом. Вот наблюдать дерущихся пару раз приходилось, но не более того. И что делать он решительно не знал.
- Мужик! – надрывался паренек в окне. – Сделай что-нибудь! Полька же убьет ее, у нее дан по карате!
Анатолий Иванович с сомнением покосился на вращающийся по снегу клубок. У кого из девушек был этот самый дан, ему было решительно непонятно. По его мнению, они обе обладали искусством уличных боев на самом высоком уровне. Лично он бы так не смог. Но делать все же что-то надо было. И тут он вспомнил, что ему в церкви дали самый что ни на есть настоящий оберег от нечистой силы: святую воду. Три литра. И если уж эта вода, как было обещано, прогоняет демонов, то этих хулиганок точно должна разогнать. И, стараясь как можно ближе подобраться к заварушке, но при этом не схлопотать самому по морде, Горюнов от чистой души плеснул на дерущихся девушек водицей.
- Дурак! – рявкнул парень из окна. – Это же не собаки, чтобы их водой разливать! О, Макс! Макс, беги!!!
Кто такой Макс Анатолию Ивановичу стало понятно, когда из подъезда прямо на него рванула здоровая овчарка. Горюнов, видя, как на него несется комок литых мышц и при этом утробно рычит, попытался перекреститься и вспомнить «Отче наш». Но перекреститься с трехлитровой банкой в руках он не смог, да и вспомнить ему удалось только третий закон Ньютона. Нервно икнув, Горюнов присел рядом с фонарем и приготовился принять мученическую смерть в пасти этого чудовища.
Чудовище же, домчавшись до Анатолия Ивановича, с разбега смачно облизало ему лицо, и, изо всех сил виляя хвостом, кинулось в заварушку на тротуаре.
Неизвестно чем бы это все закончилось, если бы в этот момент на улицу под бодрую музыку не вкатился уазик полиции. Выскочившие из него крепкие парни в один миг разняли девушек и запихнули в машину. Увидев сидящего на бордюре дрожащего Горюнова, они лихо подхватили и его и так же с комфортом устроили внутри уазика.
Подпрыгивая на кочках и нежно прижимая к себе остатки святой воды, Анатолий Иванович с тоской смотрел, как на тротуаре остался сидеть счастливый овчар Макс, которому в ходе драки перепал норковый берет. Добыча не абы какая, но пес остался доволен.
Окно на третьем этаже захлопнулось, и веснушчатый паренек решил, что Польке в кутузке посидеть полезно, да, к тому же, ей не в первой. А он в отсутствие сестрицы сможет закатить грандиозную вечеринку, так что пора садиться за телефон и рассылать приглашения.
-Не пришел? – Мила потеребила пальцами кончик носа. – И не увидел?
Янка удрученно покачала головой.
- А ведь обещал быть! Я сама слышала, как он по телефону с этим Эрито разговаривал. Впрочем, в жизни он просто Вася.
- Максим? – пожелала уточнит Катюха, которая сидела на кровати и уплетала уже третью булочку с корицей.
- Эрито! – секретарша Богданова попыталась пройтись по комнате общаги, но удалось ей сделать всего два шага. Тем не менее, она решила не сдаваться, закинула два стула на узенький стол и тем самым расширила себе маневренность до четырех шагов. – В жизни он Василий Синицын. Учился он вместе с Максимом Алексеевичем. Я их фотки совместные видела, так что в курсе. А вот почему он не пришел…
- Был на важной встрече, - подсказала Великая, с трудом проглотив остатки булки и потянувшись за бутылкой лимонада.
- Вариант, - согласилась Мила. – Только я о ней ничего не знаю.
- Мы знаем, он нам сам сказал.
- Когда?
- Когда домой подвозил.
- То есть, он все же тебя видел, пусть и не на презентации! – обрадовалась Мила.
- Ага, на полу, в грязных джинсах. Правда, макияж с презентации почти не пострадал! – язвительно выдала Катька, за что и получила подушкой по голове.
- А что вы делали на том полу? – озадачилась новая подруга.
- По утверждению Димы Мотыгаева создавали новую секту, но на самом деле…
- Мы опять лоханулись! – со злорадством закончила Янка. Скрывать Катькин косяк у нее не было настроения.
- В общем, надо повторить попытку запихать ее туда, где Максимушка точно будет, - подвела итог Катька. – Первый блин оказался комом.
- Запихать могу только к нему под стол, - пообещала Мила. – На своем рабочем месте он каждый день бывает, так что тут проблем никаких не будет. Вот представь, приходит он утром на работу, я приношу ему кофе, он не спеша садиться за стол…
- А там из-под стола выскакивает Яна Андреевна и радостно сообщает: «Доброе утро!», - развеселилась Катька. – Ты в кофе только сразу корвалол накапай. Ну, и клюющие и режущие предметы из его зоны досягаемости убери. А то мало ли что ему придет в голову с перепугу сделать.
- Злые вы, - обиделась Янка, и замоталась в одеяло.
- Мы не злые, мы ищем пути к твоему счастью! – опровергла обвинения Мила. – А тут надо хорошенько подумать…
Максим зашел в кабинет и застал свою секретаршу за интересным делом: Мила, выпятив задницу, пыталась шпилькой вскрыть ящик его письменного стола. Скрестив руки на груди, ее шеф не стал многозначительно покашливать и прерывать столь увлекательное занятие, а просто встал за шкаф и принялся наблюдать. Через десять минут ойканья и приглушенной ругани в адрес добросовестных производителей мебели, Миле задуманное удалось. Открыв ящик, она в недоумении уставилась на три пачки евро и упаковку презервативов. Пробормотав что-то про валютных проституток и неразборчивого в связях Богданова, она вытащила из кармана медицинские перчатки и занялась дальнейшим исследованием ящика. Три контракта были ею забракованы и грубо закинуты в кипу бумаг на столе, прошлогодний календарик просто отправился в мусорку, две флешки вызвали временный интерес, но просмотр на свет никакой информации об их содержимом не дал, а включать директорский ноутбук она не решилась. Наконец, в самом углу ящика она нашла яркий конверт и довольно засопела. Открыв его, она вывалила на стол кучу приглашений на разного рода мероприятия и принялась их изучать. Два из них она решительно засунула в карман и вытащила телефон.
- Яна, я справилась! – громким шепотом сообщила она в трубку, и Богданов за шкафом встал в стойку. Про «дружбу» своей секретарши с девчонками он знал, просто не подозревал, до каких краев она простирается. Значит, самое время узнать. – Значит, так. Есть два билета в ночной клуб, а есть приглашение на открытие нового бутика. А, точно, в бутике ты уже была… Точно, вот оно, второе приглашение! Точно, Максима Алексеевича у Эрито не было. А я-то думала, что ты его просто там не заметила. Да, стареет шеф… Шмотки интересуют его все меньше и меньше… - Богданов за шкафом при этих словах чуть не подавился слюной. – Значит, остается ночной клуб. Как ты не любишь дергаться под электронную фигню? Яна, тебе сколько лет? Не скажешь? Правильно, не говори. Откуда я знаю, под какую фигню любит прыгать Богданов? По мне, так он уже и так еле двигается! Два проекта зависли на две недели! Ужас! Да, есть шанс что он не пойдет. Но остальные приглашения только на одну персону! Демьянова, не выпендривайся! Я уже не знаю, как тебя рекламировать! Через два дня у его бабушки именины, но устроить туда я тебя могу только посудомойкой! У нас как раз есть в костюмерной белые фартучки. Не хочешь фартучек? Надевай комбинезон от Прада! В клуб в нем пустят, а в ресторан уже нет. Ну, у моих приятелей тоже напряженка с фирменными шмотками. Можно, конечно, Эвенку поднапрячь, но сама понимаешь, чем это светит. Так что в клуб! Я постараюсь его туда затащить! Не знаю, может, скажу, что вы там с Катькой стриптиз устраиваете и активно наше агентство так рекламируете! О, точно! Так и скажу! Он точно помчится туда, чтобы свернуть вам шеи, вот тогда ты и лови его прямо на входе! Комбинезон вполне приличный, Юлька его всего раз пять одалживала! Все, отбой!
Вернув все аккуратно на место, и тем самым продемонстрировав начальству, что секретарша она профессиональная, Мила закрыла ящик стола все той же шпилькой, которой орудовала все лучше и лучше, и, не заметив Богданова за шкафом, вышла из кабинета и закрыла его на ключ.
Максим прошел к своему столу, уселся на стул и задумался. Янка хочет ему понравиться. Да, это было приятно. Настолько приятно, что довольная улыбка сама засияла у него на лице и грозила остаться там на весь день. Янка нравилась ему и так, иначе он бы не стал бы с такой прытью носиться за этими ненормальными по всему городу. Но она хочет предстать перед ним во всей красе? Ладно, он сам ей в этом поможет. Ему тоже хотелось увидеть ее в вечернем платье, а не в джинсах и с хвостиком. Платье он выберет сам, на свой вкус, и посмотрит, как она в нем засверкает. Главное, успеть пригласить Янку первым провести с ним вечер. И хорошо, что он знает, что на звонок Милы реагировать не надо. А то ведь повелся бы и поехал. Не столько честь агентства защищать, сколько вытаскивать от туда этих авантюристок. Стремление Катьки взять от столицы если не все, то многое, его очень настораживало. Да, надо как можно быстрее поговорить с Васюковым.
Эвена вышла из отделения полиции злая и раздраженная. Еще бы, их продержали там больше суток, вменяя им хулиганство и нарушение общественного порядка. Ни на одно, ни на другое она была категорически не согласна. Банальная драка и не более того. А если разобраться, так и вообще справедливый акт возмездия. Так чего эти олухи прицепились к ней и расспрашивали всякую ерунду, вроде стояла ли она на учете в полиции и как часто приходится ей драться? После таких вопросов Эвенке очень захотелось заехать в глаз молодому лейтенанту, и подробно рассказать ему с кем он имеет дело. От расправы представителя общественного порядка спасло зеркало. Очень вовремя Эвена Алексеевна опустила взгляд в мутный огрызок, висевший за спиной допрашивающего, и вместо красивой и уверенной в себе девушки увидела… чучело. Нечесаные лохмы, из которых был вырван клок, расплывшаяся косметика и фингал под глазом. Правда, ее оппонентка выглядела не лучше, никакой дан по карате не помог ей справится с разъяренной от ревности женщиной, но желание качать права у помрежа Васюкова резко пошло на спад. Да, когда видишь, что ты из себя представляешь, еще скажешь спасибо, что не засунули в камеру к бомжам.
Но все равно пришлось просидеть за решеткой больше суток. Звонки в различные инстанции, вроде подруги Люськи и одноклассника Вовки, результата не дали. Люська откровенно похихикала и сказала, что Эвенке повезло, где она еще найдет столько симпатичных молодых людей, так что пусть подружка не теряется и берет инициативу в свои руки. Вовка просто отделался одной фразой: «Докатилась!» и отключил трубку. Дальнейшие размышления, кому бы еще позвонить, кто опознает твою физиономию и при этом не нанесет урон репутации, выявили лишь одну личность, - Милу. Эвенка отчего-то считала, что одноклассница ей должна, и поэтому ведет себя более, чем сдержанно. Не рассказывает никому об их школе в деревне, не трепится про ее более чем аховых родственничках – алкоголиках, в общем, ведет себя так, будто Эвена однажды сделала ей великое одолжение и теперь Мила за него расплачивается. То, что одноклассница, как и она сама, пробивалась в Москве безо всякой протекции, Эвенка даже не знала. А про то, что Мила не чесала про нее языком на работе, потому что просто не догадывалась, как боится этого одноклассница, до той не доходило. Если бы Мила знала об этом, то давно рассказала бы всем об их счастливом детстве. Ее саму уже давно вывели на чистую воду, быстро сообразив, что секретарша если и бывала в Питере, то только проездом. Так что никакого компромата на Милу не было, а на Эвену был. И если Милке народ симпатизировал, то Эвенку откровенно не любил и с удовольствием бы послушал про нее гадостей. На любовь народа той было откровенно плевать, выбраться бы от сюда без урона своего достоинства, а там она разберется. И, млея от собственной значимости, она набрала номер Милы.
Та выслушала ее абсолютно спокойно и пообещала разрулить ситуацию побыстрее. Так что Эвена успокоилась, и даже пошла на контакт с Полей, сидевшей с ней на одной лавочке. При ближайшем знакомстве выяснилось, что та является просто Полиной, а никакой не Аполлиандрой, Богданова знать не знает, и знакомиться не хочет. И вообще, судя по ее выражению лица, ей Эвенка тоже не понравилась.
Единственное, что могла сделать эта худосочная востроносая девица, так это свалить всю вину на приехавшего вместе с ними мужика. Уж что она говорила тому же не улыбчивому лейтенанту, и на какие педали своего обаяния давила, осталось неизвестным, но неожиданно для самого себя зачинщиком драки оказался Горюнов. Никакие отговорки и возмущенные восклицания ему не помогли, беспредельщики полицейские оформили оставшуюся на дне банки святую воду как безалкогольный спирт, а ему самому впаяли штраф за хулиганство. Штраф он мог заплатить прямо здесь, или подождать, пока кто-нибудь не внесет за него залог. И вообще он иногородний и вызывает большие подозрения.
Анатолий Иванович пыхтел, бухтел, краснел, но, в конце концов, понял, что является заложником ситуации, и как ни крути, но раскошеливаться придется. А все эти, Демьянова и Великая! Кабы не они, никогда бы не приехал он в Москву и не попал бы в эти идиотские ситуации! И решение дать послабление провинившимся исчезло в миг. Наоборот, он еще сдерет с них три шкуры, и никакие чудовища его не остановят!
Когда в десять вечера наконец открылись двери и уже другой, но такой же неулыбчивый представитель закона сообщил, что они могут быть свободны, Эвена пулей вылетела из камеры, репетируя по дороге то, что она скажет растяпе Миле. Она позвонила той еще утром, почему она свободна только сейчас?
Но вместо ожидаемой одноклассницы на выходе из поста полиции маячила знакомая мужская спина.
- Не узнать, как изменилась, - хмыкнул Богданов. – Извини, что раньше не забрал, у меня работа.
- Вообще-то я не тебе звонила, - ляпнула Эвена, пытаясь спрятать лицо.
- Моя секретарша тоже на работе. И позволь спросить, каким образом она могла тебя отсюда вытащить? За твою драку мне пришлось заплатить круглую сумму.
- Верну.
- Не надо. Просто больше не давай выхода своему негативу таким образом. Тебя домой?
Тон и выражение лица были у Максима полностью равнодушными, так что Эвена поняла, что теперь уже все шансы упущены. Теперь она может ходить перед ним красавицей, быть обаятельной собеседницей и незаменимым работником, но женщину после сегодняшнего, он уже не увидит в ней никогда. И чего она, как дура, ввязалась в эту драку? Нельзя было для начала просто познакомиться с этой Полей? Да чего уж теперь, поздно каяться. Да и Милка тоже хороша… Просто взяла и сдала ее Максиму. Мстит за что-то, зараза. Дождалась своего шанса. Ну, ничего, будет и на ее улице праздник. Немного попозже, но она еще возьмет свое.
- Давай домой, - как можно равнодушнее сказала она. – И завтра выбей мне отгул у Васюкова, сам понимаешь, выспаться надо.
Богданов кивнул и нажал газ.
Горюнов добрался до общаги и первой, кого он увидел, была Катька Великая, явно куда-то спешащая и при виде Горюнова сделавшая вид, что его не знает совершенно. Зато он знал ее очень хорошо, и на ее беду никаких чудовищ рядом с ней не наблюдалось.
- Екатерина Васильевна, - вкрадчиво произнес он тоном, не предвещавшим ничего хорошего. – Можно вас на пару слов?
Катька скривилась и поняла, что сейчас ее ждет расплата за все то хорошее, к чему она уже успела привыкнуть. Впрочем, рано или поздно это должно было случиться.
- Ой, Анатолий Иванович! Вы приехали? – как можно невинней начала она, подозрительно косясь на трехлитровую банку в руках начальства.
- Не только приехал, но и не застал вас там, куда вас с Демьяновой, собственно, институт и отправлял! Как прикажете это понимать?
Красные белки глаз и слюна, время от времени капавшая изо рта зама директора говорили о том, что в столичной больнице ему явно не понравилось. О приключениях в полиции Катька не догадывалась, поэтому всю вину за состояние Горюнова валила на медиков.
- Врут! – как можно убедительнее сказала она. – Там есть наши подписи!
- Подписи есть, а вас нет! – рявкнул Анатолий Иванович.
- Докажите! – пошла в наступление Катька, понявшая, что терять ей, собственно, нечего. В худшем случае им грозит увольнение с позором, но ей это совершенно не страшно. Эти три недели стоили того.
- Приведу свидетелей!
- Да ладно, я тоже могу кучу привести, - Катька явно оборзела, разговаривая в таком тоне с начальством. Дома, в родном НИИ она бы ни за что себе такого не позволила. Тут же тормоза отказали совсем.
- Эй, ты бы не обижал девушку, - вклинился в их перепалку араб в белоснежных одеждах.
- Сами разберемся! – не позволил ему влезть Горюнов.
- Девушка тебе не жена, так что сдерживайся, - не отстал араб. – Да и жену свою пожалей. Она и так живет со старым и бедным!
- Я не бедный! – обиделся Анатолий Иванович, но тут же вспомнил, какую сумму штрафа он заплатил в полиции. Да, по московским меркам он просто бомж. Видимо, араб тоже так думал, потому что решил добить научного сотрудника.
- Как не бедный? А в какой каморке живешь? Раньше там у бабы Зои одни крысы жили, а теперь ты!
Анатолий Иванович чуть было не задохнулся от возмущения, пытаясь подобрать слова, как внезапно понял, что этот тип в белом одеянии позорит его, кандидата наук перед рядовым инженером. От этой мысли он пошел красными пятнами, и Катька подумала, что придется вновь вызывать «скорую».
- Великая, вас с Демьяновой ждут очень крупные неприятности! Масштаба всего города!
- Да ладно? – Катька удивленно подняла бровь.
Как-никак у нее в загашнике тоже имелся компромат на начальство, и она даже не сомневалась, что выдаст его сразу и с потрохами. Как Великая поняла по приезду в Москву, натура у нее оказалась наглой и дерзкой. Такое открытие в собственном характере ее ничуть не смутило, наоборот. Вот и сейчас Катька радовалась, что этот ханурик наткнулся именно на нее, а не на более робкую Янку, которая, при таком напоре, запросто могла бы стушеваться. Нет, Катька однозначно изменилась за эти три недели. К тому же она ощущала, что араб находятся на ее стороне, да и с лестницы спускается Нгози, который ее тоже в обиду не даст.
При виде здоровенного негра в трусах в яркие клубнички (Нгози нравилось такое белье), руки у Горюнова задрожали. К тому же африканец грыз излюбленный мосол, умудряясь при этом пританцовывать.
- Этот человек пытается обидеть нашу Катюшу! – поспешил наябедничать араб. Катька же поняла, что его имя она так и не узнала.
- Этот? – просто поинтересовался Нгози и устрашающе поднял мосол.
Горюнов откровенно испугался. От былой решимости не осталось ни следа. Он вдруг вспомнил о святой воде, которую держал в руках. Да, ни на дерущихся хулиганок, из-за которых он провел сутки в полиции, ни на саму полицию эта субстанция впечатления не произвела. Возможно от того, что русского человека надо брать чем-нибудь покрепче. А вот от таких чудовищ, как этот гориллообразный вид человека, водица как раз может защитить.
Засунув руку в банку, он зачерпнул пригоршню воды, окропил Нгози, и на всякий случай перекрестился, как в церкви научили. Нгози немного опешил. Еще никто никогда не лил на него вот так воду. Но на всякий случай он тоже перекрестился и слизнул те капли, которые попали ему на лицо. Горюнов оторопел. Нгози оказался тоже христианином, не смотря на наличие бабушки адептки вуду, и Анатолий Иванович оказался к этому совершенно не готов.
- Изыди! – выкинул научный сотрудник последний козырь.
- Сам изыди! – с претензией в голосе ответил ему африканец и ухватил его за шиворот. – Нельзя маленьких обижать! Ты вон какой старый, а хочешь обидеть юную девушку, - он поволок его к выходу. – Тебя мама чему учила? Вот подумаешь, как надо себя вести, потом зайдешь и поговорим.
С этим словами Нгози вытолкнул упирающегося Горюнова на улицу и закрыл дверь. Оказавшись на морозе и поняв, что в свою каморку беспрепятственно проникнуть ему не удастся, Анатолий Иванович погрозил в сторону кулаком и высказал пару фраз, которым мама его точно не учила. Ну, Великая, появишься ты на работе! Да и с Демьяновой он тоже разберется!
Янка сидела в комнате и пребывала в полном смятении чувств. Вчерашний вечер был ярким. Настолько ярким, что она время от времени пыталась ущипнуть себя, чтобы понять, что она не спит. Оставалась вероятность, что все ей просто приснилось, но букет алых роз на столике свидетельствовал об обратном. Нет, все же вчерашний вечер был.
Начался он с того, что у нее просто зазвонил телефон. Абсолютно неизвестный номер, но отклонить звонок не поднялась рука. И знакомый, абсолютно спокойный голос сообщил ей, что его сегодня в клубе не будет, он не любит ни электронную музыку, ни конкретно пьяную молодежь. Но если Яна устала сидеть в своей общаге, то он приглашает ее сегодня вечером в театр. Просто посмотреть хорошую пьесу и отдохнуть. Если она согласна провести вечер таким образом, то внизу ее уже ждет курьер с посылкой от него. Пусть она особо его не ругает, платье он выбирал на свой вкус, но по размеру оно должно подойти. На всякий случай он заедет за ней в семь вечера. Если Яна не захочет так провести время или просто у нее возникнут важные и неотложные дела, то он отнесется к этому с пониманием, и никаких обид не будет.
Последнюю фразу Максим говорил, чуть растягивая слова, словно пытаясь убедиться, что его приглашение будет принято. Уж в последнем он мог не сомневаться. Еще не дослушав до конца его слова, она уже мчалась по лестнице вниз, словно боясь, что курьер уйдет.
Однако ее опасения были напрасными. Вежливый мужчина очень хорошо знал свое дело, и ни любопытная Айнурка, сидевшая на вахте общаги, ни брутальная баба Зоя не могли отвлечь его от выполнения работы, и сверток быстро перекочевал в Янкины руки, едва та предоставила свои документы.
Когда же Янка ровно в семь вечера вышла к вахте общаги, то посмотреть на нее высыпала половина населения этого «отеля».
- Красивый девушка, - прокомментировал пигмей с совершенно особенным австралийским акцентом. – Я раньше таких не видел.
- Наша Янка, из двести четырнадцатой, - шикнула на него Амала и прикинула, как бы ее зеленое сари можно было перешить в похожий шедевр, какой красовался сейчас на Янке. После предварительных прикидок, она пришла к выводу, что не только можно, но и нужно. Причем если наладить массовое производство, то можно будет забыть про впаривание Гильгамеша народу. Платья будут расходиться куда лучше.
- Она не только красивый, она еще и умный девушка, - вылез вперед Нгози, на сей раз сменив расцветку трусов с «ромашечной» на «танчиковую». Правда, цивилизация упорно проникала в его натуру, потому что теперь по коридорам он ходил в халате. Правда, не всегда в застегнутом, но все же.
Катька, слушая этот обмен мнениями, тихо завидовала подруге. Правда, белой завистью. Ей тоже хотелось так выглядеть. Хотелось так же непринужденно вышагивать в платье глубокого винного оттенка, которое легкими складками струилось по ее фигуре и ловить восхищенные взгляды.
Но все эти взгляды померкли перед одними глазами: когда Богданов увидел Янку. Взгляд, который говорил сам за себя. Не удивленный, и даже не восхищенный, а просто взгляд мужчины, который видел только одну женщину. Никого другого для него не существовало. Только Яна, и ее сияющие серые глаза.
Куда они ехали и какую пьесу смотрели, Яна не помнила. Все ощущения сводились к горящему взгляду Максима и его теплой, уверенной руке, из которой он не выпускал ее ладонь. Все померкло, существовали только он и она, и легкий декабрьский снег, который легкими снежинками кружил над их головами, даже не пытаясь скрыть их первый поцелуй.
Теперь же Янка сидела на кровати, вспоминала вчерашний вечер и ждала. Просто ждала. Звонка, смс, просто стука в дверь, в окно, ну хоть какой-нибудь информации, чтобы знать, надеяться ей дальше на что-нибудь, или просто уехать в свой город и продолжать сидеть в НИИ. Буря чувств нахлынула на нее и отозвалась протестом в душе. Ну, уж нет, сидеть в своей лаборатории она точно не будет. Пора выныривать из этого болота и ощутить жизнь вокруг. Именно так, как хочется ей, а не как удобнее всего. Удобнее родителям, бывшему другу Славику и собственной лени. Нет, просто так она не сдастся. Насколько она поняла, Катюха возвращаться в родное НИИ тоже не собиралась. Заручившись поддержкой Милы, она что-то комбинировала и просчитывала. Значит, можно набиться ей в компанию, и пока Великая покоряет актерские вершины, она еще раз попробует охмурить Богданова. Ведь вчерашний вечер был таким… таким красивым, что хотелось окунуться в него еще раз и никогда уже не выныривать. Однозначно, пора заканчивать лить сопли и брать судьбу в свои руки.
Легкий стук в окно застал Янку в тот момент, когда она поднялась с кровати и была готова отправиться навстречу новой судьбе. Оглянувшись, она увидела за окном знакомого мужичка в дубленке и с красным носом.
- Добрый вечер, Анатолий Иванович, - безо всяких эмоций приветствовала она его. – Чего ж вы так, через окно? Да еще и на второй этаж? Залазьте быстрее, не надо комнату выстужать, еще Айнурка ругаться будет.
- Демьянова! – пошел красными пятнами научный сотрудник, едва оказавшись в теплом помещении. – Вы… Вы…
- Да, я, - скривилась Янка. – Здорово, что вы меня узнали. А я вот не сразу вас признала. Думала, что Нгози домовой реально в глюках видится. Впрочем, Нгози вполне адекватный, так что пришлось подумать, кого черти могли в наш уютный уголок занести. Как вам Москва?
- Спасибо, я здесь не в первый раз! – рявкнуло начальство. – Позвольте спросить, чем вы тут занимаетесь?
- На жизнь зарабатываем, - Янка удивленно подняла бровь. – Неужели вы думаете, что на те деньги, которые вы нам выделили, тут можно прожить? Про ваш заработок я не спрашиваю. Вот и крутимся, как можем. Вам за это должно быть стыдно!
- Мне?
- А кому, мне? И вообще, шли бы из комнаты девушек, а то позову Нгози, он вас обратно в окно выкинет.
Горюнов ссутулился. Обратно ему не хотелось. Тем более, что он с Нгози был уже знаком. Раздражало, что и на Демьянову тоже наехать не получилось. Девицы явно обнаглели. И что он будет говорить на работе? Хвалить их? Ругать? Просто уволить?
- Сами уволимся! – словно прочитав его мысли, заверила его Янка. – Спасибо, что подтолкнули к этому. Давно пора было. Вы еще здесь?
Дверь в комнату распахнулась и вкатилась запыхавшаяся Айнурка.
- Янчик! Там тебе… - попыталась она отдышаться, - там тебе такой букет принесли!
Обе девушки кинулись в низ, где стоял курьер и держал огромный букет лилий. Яна осторожно взяла цветы, и выронила маленький конверт.
«Надеюсь, новый год провести вдвоем…» - гласила записка без подписи, но Янка и так знала, от кого это. Широкая улыбка озарила ее лицо, а глаза засияли таким светом, что затмили новогоднюю иллюминацию на улице. Айнурка тихо взяла букет и отнесла его на диванчик у стены. Пусть полежит там, он сейчас не самое важное.
Новогодний салют взмыл в небо и озарил сидящего на ступеньках общежития Нгози. Тот вдохнул морозный воздух и улыбнулся. Послезавтра ему возвращаться домой. Но он обязательно вернется. Ему так здесь понравилось! Тем более, что его новая подружка Катька обещала ему показать фантастические места в столице России, которые он еще не видел. Домовой благополучно уехал в свой город, правда, недовольный и сердитый, но Яна сказала, что он сам нарвался, так что бояться конголезцу здесь было больше нечего. С привидением с серпом он подружился, и даже обнялся напоследок (находящаяся в этом образе Катька едва не получила пару сломанных ребер), так что все было прекрасно. Замечательная страна, удивительные люди!
Сама Катька в эту новогоднюю ночь сидела в ресторане с Васюковым и… Эвеной, и вовсю обсуждала сценарий «Бунтаря». Когда ей позвонил Борис Евгеньевич и пригласил на роль Ханны, Катька просто офигела. Когда же он еще и сообщил, что ее рекомендовал сам Богданов, у Великой случился паралич языка, мозга и глаз. Она так и кивала с выпученными глазами в трубку, пока обеспокоенная ее состоянием Янка не дала ей чайником по спине, выведя, таким образом, подругу на нормальный уровень бытия. Так что сейчас Катюха блистала, прекрасно отдавая себе отчет в том, что пахать придется днем и ночью. И про «звездную» болезнь придется забыть ой как надолго. К тому же уже весной ее ждало поступление в театральное училище. Всю беготню с бумагами и оформлением будущей студентки брала на себя Мила. Катьке предстояло просто прийти в назначенный день и блеснуть перед приемной комиссией своими талантами. И она блеснет. Впрочем, все, кто знал Катьку, в этом ничуть не сомневались. Только вот с псевдонимом пришлось попрощаться. Васюков сумел убедить ее, что Аполлиандра звучит грубо и не современно, а вот данное ей при рождении имя Екатерина Великая проведет ее к высоким вершинам. Режиссеру Катька поверила и успокоилась.
Эвена, сидевшая рядом с ними, таким оптимизмом не лучилась. Но когда Борис Евгеньевич предложил ей попробовать себя не только в ипостаси своего помощника, но и актрисы, причем довольно характерной, отказываться она не стала. Чем черт не шутит, а вдруг это правда ее шанс? Выбьется в актрисы, будет мелькать на экране, глядишь, Максим будет еще себе локти кусать, что отвернулся от такой женщины. Впрочем, Эвена уже успокоилась. Посидев в кутузке, она пришла к выводу, не так уж интересен ей Богданов, как она себе это придумала. Васюков был гораздо эффектнее. А вдруг?..
Сам Богданов в это время осторожно открывал бутылку с шампанским и глядел на сидящую напротив него девушку в легком зеленом платье. Девушка чуть смущалась и становилась от этого еще более красивой.
- За тебя? – спросил он, наполнив бокалы.
- За случайную встречу в самолете, - улыбнулась Яна, поправив ниспадающее платье, первый, и весьма успешный опыт Амалы в качестве модельера.
- Тогда уже и нашу Катьку, - рассмеялся Максим. – И просто за встречи, которые непременно должны произойти! – и, набрав полную грудь воздуха, прошептал ей на ухо, - я люблю тебя.
Ответом ему были сияющие глаза девушки и еще более тихое:
- Я тебя тоже…
Легкий звон бокалов и взорвавшийся салют на улице оповестили, что пришел новый, а значит и гораздо более счастливый, чем прежний, год…
Выход на бис!
© Copyright: Марина Травникова, 2015
Свидетельство о публикации №215030100838
Свидетельство о публикации №215030100838
Рецензии