вторник, 15 апреля 2003

Переломный во всех смыслах день. Дважды испачкал руки, выйдя из дому с велосипедом и камерой. Сначала попал в краску на двери подъезда, которую вчера по-тихому покрасили, а потом умудрился в пути упустить цепь, переключая скорости! Впрочем, спешившись, легко вернул её на положенное место. Даже с Олей неожиданно начал налаживать отношения, предварительно позвонив Лизе насчёт потерянной соковыжималки, на которую всегда полагался выходя из трёхсуточного голодания. Кстати, насытившись тёртой морковью с постным майонезом, решительно завершил файл №12, попивая с неизъяснимым наслаждением зелёный чай. Конечно, едва вытянул последние часы, находясь в беспрестанном движении на велосипеде и немного пешком, поскольку не мог сразу, как следует, очистить желудок, чтобы отключить его на трое суток. Но дело сделано, я в уме и в теле, и уже не боюсь заглянуть в бездну падения и расползания тела за почти полтора десятка лет. Между тем, и в 154-ой тетради сдвинулся с мёртвой точки и перешёл в март, а 181-ая подручная рукописная тетрадь подходит к своему закономерному концу. Солнце, светившее и гревшее с раннего утра, во втором часу дня начало нырять в набежавших, откуда ни возьмись, облаках и тучах, и вскоре потонуло в плотной пасмури. Так что тепла оказалось не больше, чем вчера, когда светило, наоборот, только к двум часам появилось на небосклоне, вынырнув из-под туч и облаков. И совершенно  точно, 5 апреля сровнялось полтора года со времени открытия первого файла. Далее, некоторые раздумья по поводу дневниковых записей, сопровождающих проходку в тетрадях, которые ни к чему пока не привели. Так что никуда не денешься, придётся продолжать действовать в заданном ключе. Итак, открываю файл №13, благополучно завершив и перепечатав  «для архива» 12-ый файл. Время на сытый желудок просто летит, уже девятый час вечера, а я, начавший день ни свет, ни заря, всё ещё фурычу.

среда, 16 апреля 2003
Ночью прошёл благодатный дождик, прибил многодневную пыль. Значит и воздух смягчился, не говоря уже о минимальном плюсе, который днём должен дойти, если верить обещаниям синоптиков, до тех же 10-12 градусов. Так или иначе, впервые за долгое время проснулся и встал на свои, но не чужие ноги. Отёков нет, только боли местного значения после относительно больших нагрузок на них. Спал тоже довольно неплохо, сверхвысокого атмосферного давления почти не замечаю, а для первого утреннего насыщения довольно было полстакана насыщенного томатного сока. Это большой прогресс! Утром открыл ночные послания Марка. День рождения Светы оказался 18-го апреля – последний из предполагаемых мной дней, а Песах уже сегодня празднуют после появления первой звезды! Отреагировал и поздравил, потом показывал Оле снимки последних трёх дней. Отношения внешне восстановлены, но с некоторой долей недосказанности. Но лучше так, чем никак, я полагаю. Оля, очевидно, думает точно так же. Медленно пробивается солнце сквозь облака и тучи, накаляя изжелта белым ослепительным светом утончившуюся плёнку пасмури, представляющую сейчас что-то вроде матового плафона. Апрель выходит, наконец, на свой нормальный сезонный уровень. Будет пробиваться трава, взрослеть  верба, набухать почки на давно оживших деревьях. А также сходить на нет последние остатки льда и снега в затенённых углах. Короче, поздний, но самый настоящий облом к весне на переломе к лету. Я вчера руки чуточку испачкал, а Оля перепачкала новую куртку краской 10 дней тому покрашенного почтового ящика в доме Юли! Расстроена жутко. Даже химчистка итальянская отказалась, поскольку не готова оказалась заниматься такой стойкой краской. А, между тем, именно сегодня последовало приглашение к юристу Пановой, получившей недавно письмо из Израиля, в котором, может быть, прояснится, за что, собственно, боремся!
154, 30-31.
               
                ***
Любые времена не тороплю.
Не так богат, бросаться чтобы днями
такими даже, что едва терплю
с провалами, болячками, долгами!
Морозный ветер нынче, снег и лёд.
А не успеешь оглянуться – пекло!
Который мигом пролетает год?
Мои полвека истекают с веком!
Но лучшее прошедшее со мной
в грядущем до предсмертного прощанья
и расставанья с телом и Землёй
на выходе надежды из отчаянья!
          ______________

И пусть, как могут, врут календари,
но сам, теряя статус без свидетельств,
и не мечтай обманом вознестись, 
преобразившись в жизни после смерти!
От внешней отказавшись мишуры,
вполне пристойной то есть упаковки,
нарушив, в общем, правила игры,
уткнёшься в ниши угол тупиковый!

За более чем призрачную власть
с сомнительной защитой иллюзорной
из поля зренья смертных выпадать
сухим остатком – жизненная норма!
Всё к лучшему. Ни в думах о былом,
ни будущего грёзах не желаю
вносить, как скальпель свет, своим путём –
спасением напрасным убивая!

пятница, 18 апреля 2003
Начну с того, что визит к Пановой, от которого ждали чего-то новенького, состоялся, но мглы и сложностей только прибавилось. Теперь тем юристам нужна какая-то справка о смерти Гитл – матери деда, умершей неизвестно где и как в 1934 году. Да, это знало предыдущее поколение, покоящееся в земле и на небесах. И вопрос повис в воздухе. Теперь пусть сами юристы разбираются между собой, чей крючок окажется круче, задиристей, острее. Ладно, нам и так пока живётся неплохо. Не расставался с камерой днём и ночью при любом освещении. Заряда батарей без использования вспышки хватает надолго. С 14 по 17 апреля, как только установилась более ли менее благоприятная погода, снимал все значимые объекты с известных мне интересных жулебинских пунктов и точек; снимал с двух кухонных окон и двух балконов наших домов по улице Кузнецова, а также внизу по пути пешком туда и обратно. И только сегодня успокоился окончательно и сел продолжать своё дело. Вчера снова потрясло очередное громкое политическое заказное убийство депутата Юшенкова, который несколькими часами раньше зарегистрировал Либеральную партию, лидером которой и являлся. Застрелили в спину у подъезда дома, куда он недавно переехал после соответствующего ремонта. Это произошло в Тушино, на улице Свободы, в доме 13/2, в огромном дворе которого, кажется, мы заливали каток для маленьких хоккеистов зимой1973-1974гг., когда я был инструктором в ЖЭКе №2. Пил сухое красное после отличной щадящей пропарки после сдвига к себе после трёхдневного голодания. Хотя и «доставала» бессонница накануне поездки в баню. Помимо литров воды, чая, томатного сока, заменивших в моём провальном желудке на этом этапе литры безалкогольного пива. И Олю угощал «Изабеллой», сам налегая больше на «Каберне». Вышло вполне неплохо.
154, 31-33.
               
                ***
И жизнь в процессе пробужденья
в слоях подкорки мировой
подкормки требует всё время
из сердцевины стволовой.

Заметены дорожки-стёжки
густой порошей на вершок,
под частым гребнем вошкам-блошкам
куда деваться, «март-марток»?!

Без предрассудков и вопросов
куда-то вдаль… издалека
весна морковкой перед носом
соблазном тащит ишака!

В сомненьях да смятеньях вязнем,
хоть нет соблазна чище, чем
преодоление препятствий
в абстрактном круге вечных тем.

Бывает так, что не ответить
моментом мощи на момент
нужды, тщеты, ужасных бедствий….
«И март наносит мокрый снег»!



                ***
И не делись ни с кем ничем
из недр сокровищ баснословных,
являясь, в сущности, никем
без жертвы ради жизни, слова!
Без общего акцента вход
закрыт привычным восприятьям,
где полон праздничных забот
«красавчик» тот невероятный!

Чем увлекательней соблазн
подброшен добрым людям этим, –
сильней влияние и власть:
стать «Крошке Цахес» всем на свете!
Но что до человека, то
тот пренебрёг всем тем, с чем мог бы
вписаться в рамочный аккорд
чудес свидетельств бесподобных!

И потому же вне времён
в зачатках практики духовной
между подпольем с чердаком
весь хлам разобран для потомков!
Ценители ещё придут,
как некто возмечтал, – «Шекспиры»,
что гениальностью спасут
великую культуру мира!

Но никогда ещё рука,
поддерживаясь мощью свыше,
не ожидала дурака,
обученного выше крыши!
Всё на поверхности лежит
глубокомысленного действа:
не ради тела, но души
не жди, не верь и не надейся!



                ***
Проснуться удивительными днями,
когда контрастный отсыревший март
облагорожен вербными дождями
и ветви в каплях, что в твоих слезах!

С подсветкой грёз, фантазий музыкальных
из идеально праздничной поры
с непредставимым блеском карнавальным
забытой новогодней мишуры!

Нелепей лепишь и живёшь счастливей!
За мудрость и бездарность, всё одно, –
«цена смешная». Как повеселились,
почто от «эха страха» не смешно?!

Когда б не стыд за полную безвинность
или наивный ветреный сумбур,
сезоном отошла бы одержимость,
в тревожный канув штормовой канун!

Пусть случай правит этим старым миром
стихийным и случайным, как он сам
в воспроизводстве форм бесперспективных
тогда, как дышит «вечная весна»….



                ***
За окнами и снег, и ветер.
Из мельтешенья полуфраз 
монеткой смазанной просветит
сквозь лист на мягкий карандаш
из пасмури глубокой солнце.
А угол зренья изменить,
скосив окном двора-колодца, –
трюизмом с трюком удивить!
Всё помня, ничего не знаю,
что над кубышкой скопидом
заранее перебирая…
произошедшее потом!

суббота, 19 апреля 2003
Самой тёплой ночью нынешней весной при полнолунии потянуло, увы, такой хорошо знакомой гарью, что едва в душе не оборвалось: неужели ещё один сезон пожаров придётся пережить! Не дай, Бог! А в остальном всё даже слишком хорошо, если отталкиваться от событий недельной давности, как давно пережитого и того, что не хотелось бы повторять. Уже почти завершил на компах день вчерашний, а также отработал рукописно день сегодняшний. Чтобы жизнь мёдом не казалась, Лиза подкинет Лерочку на пару часов, и в это время попытается купить себе какую-то одёжку. Придётся смириться. Марк, три дня кряду бомбивший записками и фото, внезапно умолк после того, как послал дважды одну и ту же фотографию цветущего дерева перед окном бывшей комнаты Саши в Кармиэле. И к тому же ожидается футбол при хорошей погоде – пятый тур чемпионата, как бы уже после войны, но при новых обстоятельствах. Романцеву угрожает суд за крупные нарушения финансовой дисциплины, то есть прямо противозаконные действия, а известного депутата Юшенкова завтра будут хоронить на Ваганьковском кладбище. И пусть ему земля будет пухом. Не он первый, не он последний. В стране, в общем, ничего не может поменяться к лучшему по одной простой причине: улучшения условий жизни для одних идёт исключительно за счёт ухудшения условий и обстоятельств жизни других. Причём, примерно в такой пропорции: единиц – за счёт сотен, сотен – за счёт десятков тысяч, наконец, тысяч и тысяч – за счёт миллионов и миллионов! Возможно, что это справедливо, и по-другому в нашем времени и месте пока быть не может. Жаловаться некому, ждать не от кого, надо жить и быть, реализуясь в тех возможностях, которые по минимуму есть всегда. А всё остальное, если не от Бога, то от случая.
154, 34-36.
             
                ***
                «Я хочу тебя вспомнить!
                О, дай мне напеть твои ночи…»

Ничего вспоминать не хочу!
Просто незачем больше стараться
уходить от агонии чувств,
чтоб в пожаре стыда возрождаться!
Бередить ощущенья не сметь
в пустоте тишины без звучанья,
словно громко и радостно петь
перед тем, как писать завещанье!

Что даёт, отнимая, ведёт
по доселе нехоженым тропам, –
неужели смешной анекдот –
отражённый уродливый опыт?!
Ничего никогда не хочу,
но всегда невозможно желаю,
ведь не гоголем фразы хожу, –
в лучшем стиле люблю и летаю!

«Я хочу тебя вспомнить»! – тупик
без соблазнов хитрейших ловушек:
не желаю страдательный миг
профанировать, как погремушку!
От себя самого убегу
как нелепицы в красочном клипе,
чёрным вороном в сизом снегу
дотянув до предсмертного хрипа!



                ***
А что, как если походить на лыжах?
И лыжи есть, но лучше бы в бреду
брести вдоль речки по округе ближней
в каком-нибудь немыслимом году!
О, эта толща слоя возрастного!
Культурный слой в прослойке жировой:
куда там до азарта игрового,
как до звезды в пространстве под рукой!

А что, как если выйти на прогулку
без панциря, без спортинвентаря?
А что, как утром скушать с маслом булку,
жить вопреки, «за всё благодаря»!
Как это так: хотим, но не желаем,
желательно… не очень-то хотим?!
Но раз вывозит «вечная кривая»,
пусть напрямую повезёт другим!



                ***
Всё тот же фон сезонный надоевший
от бесконечной щедрости зимы,
для уточненья, пробросаться есть чем,
лишь бы скорей добраться до весны!
Метель с желтком из полумглы светила,
и от такой невнятности порой
схожу с ума, сумев остановиться,
привстав на лыжах ушками торчком!

Ну, до чего обидно и накладно:
прошла часть жизни лучшая в стихах
несовершенных, если не бездарных,
и долгом в толк чего не взять никак!
Рахитом выпирает на поверку
«закваска рабства», гениальность, лень,
как трусость и терпение без меры
в отсутствии осознанных потерь!

Ну, разве что в грядущее вернуться
и молодым да ранним умереть,
на небо вроде лучшие берутся,
которым не дано заматереть.
Жеманство или наглость наудачу!
В сплошном самозабвении порой
забывшись, бродишь где-то в настоящем…
далёким прошлым, что «всегда с тобой»!



                ***
Просветы солнечного диска
над бело мглистой пеленой,
глистообразной вьюги дискант,
фальцет подкорки ледяной.

Всё к одному – не лучший фокус,
не подобающий момент,
почти что неприличный возраст 
и не настроен инструмент.

Но собственной душой согретый
волшебный воздух мастерской
даст и сверчку мерцать… «дискретно»
невидимой дневной звездой!

Пахнёт ли эпосом эпохи,
зарытым пифосом в земле?
И легендарных песен слоги
из той же «истины в вине»!

И пусть ещё не пробивает
коротким замыканьем март, –
в поэзии уже светает,
как жизни две тому назад!

В безжалостно гремучих красках
плесну горючего в огонь
заполыхавшего пространства
под самовластною рукой!

Снаружи жить небезопасно,
а в хрупкой вечности страшней,
но жизнь воистину прекрасна
в преображённой тишине!