Четвертый муж, третья жена

Перед выпиской из больницы, где мужчину за две недели ни разу не навестила ни одна женщина, он изложил историю своих любовных перипетий.

Пациент Викентий Петрович считал, что жена Клавдия Васильевна, – для нее это был уже четвертый брак, – его достала.
Четыре года назад сам он женился второй раз.

С первой женой он развелся потому что она была лимитчица из Тулы – у них была дочка-девочка, – и его родители не хотели ее прописывать на своей площади. Они и настояли, чтобы их Викеша развелся ценой алиментов дочке в Туле, куда он ни разу не ездил и не собирался ехать от столичных привилегий.

Но вторая жена – это была не Клавдия Васильевна, – как ее звали, он теперь уже и не вспомнит, потому что он ее звал не иначе как «моя зайка», – через два месяца обманным путем привела его в ЗАГС и потребовала, чтобы он с ней развелся. От такого поворота событий ему стало плохо. Жена «на час» усадила его за конторский стол, сбегала вниз за бутылью холодной минеральной воды, и стала поливать ему на голову воду под газом до тех пор, пока он не очухался и не подписал заявление на развод. Заявление было выполнено не его рукой, и он даже не успел прочитать, что там было написано, но уже через час они были разведены, и у него в кармане лежал «сучий» билет – свидетельство, как ему теперь казалось, его полной любнепригодности.

Три года он ходил не в себе, он готов был броситься на путану, лечь под стерву, расписаться со старухой. В конце концов ему негде было жить, так как благообразные родители боялись, что он привнесет в дом какую-нибудь заразу…

Год назад он женился на Клавдии Васильевне, которая ему досталась от Григория Ивановича.
Григорию Ивановичу жена перепала от Игоря Борисовича – второго мужа Клавдии Васильевны.
Игорю Борисовичу же жена досталась от Славы, которого по молодости стеснялись называть Вячеславом Федоровичем. Клавы и Слава, как все говорили со стороны были изумительной парой. Но Слава от счастья запил, а Клава от ужаса и несчастия сбежала от него в чем мать родила с грудным ребеночком на руках.

После того как Викентия Петровича развела с собой его вторая жена, мужчина два года, можно сказать, постился; что называется, обходился подножным кормом. Подножным, не подножным, но ему не везло с любовницами: одна не умела стирать, другая не умела готовить, третья не умела спать, то бишь храпела во сне, как ломовой извозчик.

Когда Викентий Петрович посетовал другу Григорию Ивановичу на постигшую его печаль, тот сказал, что готов уступить ему свою жену вместе с квартирой в Алтуфьево, так как он сам присмотрел себе другую.
– Что значит другую, а эта чем тебе не угодила? – спросил Викентий Петрович.
– И что значит другую: жену или квартиру? – недоумевал потенциальный жених.

– Да, понимаешь, наш босс-президент банка «Развитие» периодически устраивает корпоративные вечеринки, и я хожу на них со своей секретаршей. Но последний раз босс заявил, что он не допустит такого бл-ва. И либо я хожу с женой, либо женюсь на Людмиле Игоревне – то бишь секретарше, а тогда босс нам выделит жилье в корпоративном доме в Солнцево.

– Ты меня очень выручишь, друг, если женишься на моей жене, – заглядывая другу в глаза говорил Григорий Иванович.
– Это как же так, женюсь на твоей жене? – удивился Викентий Петрович.
– Я имею в виду, после развода, который ты мне и поможешь осуществить, – пояснил Григорий Иванович
– М-м-м??? – не нашелся что либо сказать Викентий Петрович.

– Ты переспишь с моей женой, а я тебя застукаю, – уточнил Григорий Иванович.
– Т-т-т??? – опять не нашелся что либо возразить Викентий Петрович.
– Мне придется развестись, чтобы сохранить свою репутация, а тебе придется жениться, чтобы не уронить свою, – философствовал Григорий Иванович.
– Послушай, – а не очень ли это сложно, – промямлил Викентий Петрович.

– Нисколько, – ответил друг. – Сегодня я уезжаю в командировку на неделю. Чувствуешь? –  у тебя есть шесть дней, чтобы очаровать мою жену.
– Ты смеешься, – поник Викентий Петрович.
– Нисколько, – она спит и видит, с кем бы мне изменить, чтобы я к ней вернулся, – уточнил Григорий Иванович
– Какая-то чертовщина!?– возгласил Викентий Петрович.

– Ну что тебе не понятно! Она считает, что лучшее лекарство для усиления любви – это ревность, – пояснил Григорий Иванович. – В какой-то момент я, мол, начну ее ревновать, и потому начну неотлучно с ней жить и спать.
– Но, ведь, твоя жена славная женщина, и опыта ей не занимать, – недоумевал Викентий Петрович …

– Вот и чудненько! Давай я наберу ее телефон, она сейчас дома и скажу ей о командировке, – подытожил Григорий Иванович.
– А как же вещи? – опешил Викентий Петрович.
– Вещи мои уже давно хранятся дома у Людмилы. Да и едем мы с ней вместе,– ответил Григорий Иванович.

Викентий Петрович не стал звонить на следующий день, как его увещевал друг. Все это казалось ему каким-то нелепым и смешным. Однако, на третий день он не выдержал. Его вторая из трех любовниц укатила на его деньги с «подругой» в Тунис на десять дней, это при том, что он, отродясь, не слышал о том, что у любовницы-стервы может быть подруга.

Он достал записную книжку, нашел телефонный номер Григория Ивановича и позвонил. К аппарату подошла его будущая жена. Боже, как он волновался, он еле выдавил из себя:
– А можно попросить Григория Ивановича?
– А кто это? – спросил вкрадчивый голос, явно подобревший, услышав, что в трубке не женщина, но все же голосом, не исключающим подвоха.
– Бедная женщина, – подумал Викентий Петрович и представился.

– О, Викентий Петрович, а что же вы к нам не заходите? – заклокотало в трубке горлом голубки.
– Да, я как ни позвоню, Григория все нет, – оправдывался лучший друг.
– Да, уж, я это тоже заметила, что вы звоните, когда его нет, шалуннн…– кокетливо произнесла женщина.
– Так где же он? – рискуя навлечь гнев жены друга вопрошал Викентий.

– Он бросил меня, – жеманно произнесла Клава и пояснила, – он в длительной командировке.
– Как жаль… – деланно упавшим голосом произнес Викентий Петрович.
– Но почему же? У меня сегодня как раз именины, и вы можете составить мне хорошую кампанию, – произнесла решительным тоном Клавдия Васильевна..

У Викентия Петровича аж дух перехватило. Какая сильная и отзывчивая женщина.
– Но это как-то неожиданно, – произнес он, лихорадочно соображая, сколько времени ему понадобится, чтобы добраться в Алтуфьево на метро.
– Я вас жду??? – с настойчивостью в голосе произнесла Клавдия Васильевна, – ведь у вас же есть мой адрес! До встречи через два часа. (Она так и сказала – мой адрес).
– Да, кажется, – только и успел промямлить Викентий Петрович.

В семь часов вечера Викентий уже набирал номер домофона у подъезда друга.
Послышалось: Кто там?
Викентий Петрович представился. В домофоне что-то зазвонило и дверь сама открылась, как будто так и нужно.
Викентий поднялся на 5-ый этаж. Его уже ждали: общая дверь коридора была приоткрыта. Викентий зашел, оглянулся и понял, что двери в квартиру тоже открыты впереди и слева.
Он зашел в переднюю.
Обмениваясь ничего не значащими фразами; жена друга предложила ему гостевые тапочки, мужчина снял плащ и прошел было в комнату, но хозяйка показала ему дверь в ванную комнату, чтобы ополоснуть руки.

Не прошло и пяти минут, как они сидели в креслах напротив телевизора и делали вид, что слушают новости, которые обычно крутят десять раз в сутки не меняя ни сюжетов, ни текста комментариев.
* * *
Через три дня в квартире Викентия раздался звонок междугороднего телефона.
Григорий спросил, как дела, и в конце разговора попросил Викентия зайти к нему после его возвращения завтра в пять часов вечера.
Викентий так и сделал.

Клавдия Васильевна нисколько не удивилась приходу приятеля мужа, была приветлива и радушна. «Голубки» устроились уже по привычке перед телевизором и стали пить кофе.

Странно, пробило пять часов вечера, но Григория Ивановича  все не было. В шесть раздался звонок в дверь, и в квартиру вошли Григорий и Людмила.
Викентий опешил, чего нельзя было сказать об остальных участниках встречи.
Григорий представил Людмилу жене с Викентием и сказал, что им не терпится расписаться, поскольку корпоративный дом уже через три месяца сдается строителями.

Могло показаться, что Клавдия Васильевна удивится, если не удавится. Ан нет, она оживилась и стала предлагать всем поужинать и, вообще, отметить такое событие.
– Какое событие? – удивился Викентий.
– Ну, как же, все так удачно сложилось! – воскликнула Клавдия. – Григорий, наконец-то выписывается из этой квартиры.

– Я, – продолжала Клавдия, обращаясь к Викентию, – выписываюсь из квартиры дочери и прописываюсь к тебе. И пока дочь за границей, будем сдавать эту квартиру состоятельным квартиросъемщикам.
Это походило на какой-то анекдот. Однако кто возразит, что сама жизнь в этом мире не является анекдотом, сплетением недоразумений и торжеством человеческой глупости.

Но поскольку Викентий Петрович истосковался по женскому телу и домашнему уюту, то он кивнул головой. Мол, пусть все будет по-вашему. Тем более, что он физически не переносил Людмилу, которая не раз уже предлагала ему воссоединиться с ней в семейном строительстве.
Клавдия же Васильевна ему импонировала своими соблазнительными формами и…
Короче, все сделали, как озвучила Клавдия.

Но что-то не складывалось. Людмила была категорически против, чтобы корпоративная квартира была оформлена на Григория, она дала понять, что тогда он их обоих не получит: ни квартиры, ни молодой жены.

Выяснилось, что таким было условие босса. Дело в том, что он хотел бы оставить Людмилу с двухкомнатной квартирой как свой «запасной аэродром», куда он мог бы приземлиться в случае семейных или карьерных неудач.

Викентий же мучился денно и нощно. Клавдия все время его поправляла и укоряла: вот мой первый муж всегда носил пижаму, а вот мой третий муж спал на отдельной кровати.
Получалось так, что он – ее сегодняшний муж – как бы балансировал между двумя ее прошлыми мужьями.
Ему предстояло быть лучше первого и прогрессивнее второго.

Кончилось тем, что он поставил на комод к своей фотографии еще две – первого мужа и второго.
Вскорости он ненавидел себя больше, чем первого мужа, и презирал себя больше, чем второго.

Не прошло и года, как он развелся с Клавдией, оставив ей квартиру (его родители к тому времени переехали к родственникам в Канаду). Душа Викентия ликовала, но тело восставало.

Георгий-таки не удержал Людмилу. Дело в том, что на нее оформили аж трехкомнатную квартиру. И когда дом сдали, то босс все же бросил свою курскую жену и расписался с Людмилой в новой квартире. Это было престижно и клево – вся корпорация в одном здании.

Григорий вскоре женился на второй жене Викентия, той самой «жене на час», если можно так назвать женщину, которая развелась с мужем по истечении двух месяцев.

Короче, звали ее Вероника, и она тащилась от Григория, когда ее сестра ходила у Викентия в любовницах.

Прошло несколько месяцев, и что же?
Мир и гармония, на свой лад, сложились у Викентия и Клавдии. На бумаге они в разводе, а по существу в гостевом браке.

Теперь она не попрекает его своими предыдущими мужьями, а он не просит от нее невозможного.
Но поскольку ему негде ночевать, негде больше притулить голову, то он приходит каждый вечер к Клавдии,  ужинает, ночует, завтракает и утром уходит на работу.

Работает Викеша в кремлевской администрации, у него хорошее содержание и отличный продуктовый паек. Так что два раза в месяц он отсчитывает Клавдии сумму на свое пропитание, отдает ей месячный паек, и у него еще остается достаточно денег на подарки для пассии, а также на алименты своей дочери, которая живет с матерью в Туле.

Порой он думает, не вернуться ли ему к жене и дочери в Тулу, но скоро гонит от себя эти мысли прочь, потому как ему нравится столичная жизнь, ну, а женщины – стервы; они и в Африке стервы.

Вы спросите, почему в гостевом браке? Да, потому что Викентий поклялся, что как только обретет хоть какую-никакую жилплощадь, то будет приглашать Клавдию к себе на день-на два. А до тех пор его все устраивает, по крайней мере, жена не попрекает его третьим браком, а он ее четвертым.

– Главное не рекорды, а участие в судьбе друг друга, – любят говорить Викентий и Клавдия