Люди-инвалиды

Учителя в школе с недавних пор стали называть его «Сашенька» и как–то смущенно опускать взгляд. Мальчишки–одноклассники по–прежнему звали по фамилии: «Эй, Сивин…», но теперь, смягчив тон, добавляли «ну ты это…» или просто «это…». А папины друзья говорят «Санек» и сопровождают обращение к нему фразой: «Да все нормально будет…»
Мама часто плачет в маленькой кухне, когда никто не видит, а папа подолгу задумчиво смотрит в окно и думает, как их семье жить дальше.
Вскоре директор в Сашиной школе вызвал с свой кабинет всю семью Сивиных. Каждый заранее знал, о чем будет этот разговор и что он значит. Директрисе было очень неловко, но, окончив речь, она, к своему стыду, испытала облегчение, будто зажила давно нарывающая рана. Конечно, жалко Сашу, но никак невозможно инвалиду–колясочнику ходить в обычную общеобразовательную школу. Да и потом, директор – это ведь не самая важная должность… Над ней полно начальников. Она человек подневольный, зависимый…  Так успокаивала себя директор школы Анна Владимировна, вспоминая былую гордость школы – отличника и спортсмена – Сашу Сивина.
Папа Саши снова вернулся на работу: сын не будет ходить на занятия, учителя к нему приходят сами, и теперь отцу не нужно весь день находится дома, чтобы помогать мальчику добраться до школы и обратно. Мама первое время сидела дома, но потом тоже пошла работать. Сашины родители стремились побольше заработать денег на лечение, хотя и знали, что никакое лечение уже не поможет.
***
Друзья ко мне больше не приходят. Зашли пару раз, посидели, опустив глаза, и ушли. Я их понимаю, кода у тебя все хорошо и жизнь бьет ключом, совсем не хочется думать о чьем–то горе и тем более погружаться в него. Они просто обо мне забыли. Для всего мира я исчез. Наверно, больше не существует такого явления, как дружба. Пока я был кому–то полезен, меня называли «Саня, дружище!», когда я был силен и получал медали, девчонки ходили за мной и почти мурлыкали: «Сашенька, Сашенька»… А теперь я никто, тот, о ком предпочитают не говорить, чтобы не портилось настроение.
На улицу выходим редко. Сильно не нагуляешься, папа из последних сил заносит меня на шестой этаж. Я теперь специально говорю, что не хочу гулять. Хватит в нашей семье и одного инвалида…
Мама часто звонит и пишет в разные инстанции, хочет обменять нашу квартиру на дом за городом, чтобы я жил на природе и мог сам выходить на улицу. Это затея хорошая, но вот не выходит пока ничего путного.
Они своим юридическим языком называют меня – человек с ограниченными возможностями. Говорят, что у них для меня якобы доступная среда. Проблема этих людей, сидящих в уютных кабинетах и довольных жизнью, в том, что они только и умеют – говорить.
***
Раньше 9 мая – День Победы -  был огромным праздником для всех, а теперь его даже толком не отмечают. Ребята–первоклашки и вовсе не понимают, в честь чего вся эта суета, а старшеклассники лениво выводят плакаты с избитыми фразами: «Спасибо деду за победу». Хотя сами ничего не знают ни о той самой победе, ни о дедах, которым спасибо.
В школе устроили праздник и решили позвать бывшего ученика Сашу Сивина. Все–таки гордость школы, хоть и бывшая. Ребят собрали в актовом зале и начали показ фильма о Великой Отечественной войне.
***
Я очень смутился, когда меня позвали в школу. Идти не хотелось, но родители заставили, мол, нечего всю жизнь прятаться. А я и не прятался. Какой смысл прятаться, когда тебя никто не ищет?
***
Саше помогли заехать в зал на коляске, усадили его в первый ряд. Все смотрели. Смотрели не на экран, а на мальчика, который отличался от других детей. С разных сторон слышались слова «инвалид…инвалид». Но Саша терпел.
Фильм закончился. А на сцену вышел ветеран. Старенький дедушка с седыми реденькими бакенбардами и в кителе, увешанном медалями. Герой. Настоящий. Он рассказывал об ужасах войны, о тоске по дому. Говорил, что никогда нельзя сдаваться, что все можно пережить, главное - верить и надеяться.
Большая часть учеников смотрела в экраны телефонов, некоторые переговаривались, решали, куда пойдут посидеть после линейки. Им было неинтересно.
Несколько девочек плакали, пара мальчишек сидели с преувеличенно серьезными лицами – они не хотели показать, насколько тронуты речью человека, с которым совсем скоро уйдет целая эпоха. И таких людей больше не будет. Останутся те, кто смотрит в экран телефона и скучает...
Саша тоже плакал. Его лицо покраснело и заболели глаза. Но ему было все равно, что одноклассники заметят его слезы.
Саша стал инвалидом, а они инвалидами родились. И возможно, Саше повезло даже больше. Ведь у него покалечено тело, а у тех детей покалечена душа.