По внешнему карнизу дома постукивали капли дождя, а комната была наполнена запахом крепкого имбирного чая.
Этим ранним утром всё было как обычно: я собирала сумку, приводила в порядок одежду и волосы, а затем, по-обыкновению, отправлялась в школу. Не было чего-то, что угнетало бы меня больше, чем обучение в школе. В моём родном городе Виттенберге лишь несколько учебных заведений, которые никогда не отличались особым уютом или же гостеприимством, поэтому приходится учиться там, куда отправят. Зачастую, это не лучшие места. Но этот город подарил мне и хорошие впечатления. Моя лучшая подруга - Мари, живущая по-соседству. Она всегда поддерживает меня в трудных ситуациях и помогает справиться с проблемами, но частенько и она бывает невыносима.
- Доброе утро, Рэйна, - поприветствовала меня приветливая девушка на входе.
- Здравствуй, - ответила я и смущённо направилась в сторону кабинета, где проводились уроки.
- Рэйна, где ты витаешь? - воскликнула рыжеволосая девушка, прыгнувшая мне на плечи.
- Мари, ты знаешь, что я не люблю, когда ты так делаешь...
- Знаю, но что же мне ещё делать-то? Ходить с тобой, опустив голову и притупив взгляд, будто школьница-зомби? Это не весело.
- Просто, не делай так.
- А вот и нет. И сними ты уже эти дуратские очки! - крикнула она и сорвала их с моих глаз.
- Мари, отдай!
Мой возглас разнёсся по всему небольшому корпусу школы и, к сожалению, достиг даже кабинета директора. Тот незамедлительно вышел и потребовал зайти к нему на разговор.
- Насколько я знаю, вы хорошо осведомлены о правилах поведения в учебном заведении, верно?
- Ага, - равнодушно подтвердила моя подруга.
- Ещё один подобный поступок и вы обе будете оставлены на дополнительные занятия. И мне всё равно, кто виноват. Я слышал крик госпожи Хоффман, - произнёс директор, а Мари не выдержала и рассмеялась, - но уверен, что именно вы, Мари, виновница "торжества". Я вас предупредил. Свободны.
- "Госпожи Хоффман"! Хах, ты слышала, как он тебя назвал?!
- Это не смешно, Мари. Я ненавижу свою фамилию.
- Рэйна, не обижайся. Просто, она вызывает во мне странные, смешанные чувства и я всё время смеюсь, когда слышу её. Больше никто не считает твою фамилию забавной, правда.
- Когда-нибудь, я убью тебя, но пока что, пойдём. У нас урок.
Вы не поверите, но даже в одном мизерном корпусе, длинной в 70,5 метров, я способна заблудиться. Проучившись в одной и той же школе уже 11 лет, я всё ещё не выучила, что кабинет биологии находится справа от входа. Мари всегда одёргивает меня, когда я, в очередной раз, пытаюсь направиться вовсе в противоположную сторону. Наконец, отыскав нужную дверь, мы постучали и вошли в класс.
- Доброе утро, просим прощения за опоздание, - тихо произнесла я.
- Хм, Рэйна, присаживайся, а вот для Мари у меня сразу есть задание. На прошлой неделе, ты не сдала справочник для... - разговор всё ещё продолжался, но я уже не слышала. Лишь смирно усевшись за парту, я открыла учебник и стала ждать, когда всё же моя подруга удосужится занять место рядом со мной. Но почему-то этого не произошло. Учитель отправил её за каким-то учебным материалом, а для нас продолжил вести урок. Биолог, он же по-совместительству наш классный руководитель, всегда нудно растягивал каждое слово, поэтому слушать его мне не хотелось.
Я всё размышляла, куда направилась Мари, когда в класс вновь постучали.
В кабинет вошла высокая светловолосая девушка с ярко выраженной британской внешностью. Чёрт, значит, из богатых.
- Эм-м, здравствуйте. Меня зовут Хелен, и теперь я буду с вами учиться, - произнесла она, игнорируя профессора Шаумана, упорно продолжающего пытаться вести урок.
- Доброе утро, Хелен. Смею тебя огорчить, но у нас в школе нельзя самой назначать себя учеником какого-либо класса, - ответил он.
- Но директор направил меня в этот кабинет.
- Отлично, у меня и так учеников под завязку, а мне ещё припихнули, - пробормотал он, глядя на новоиспечённую британку, - но раз уж ты уже здесь, то просто займи любое свободное место.
- Я присяду вон там, у окна.
- О, нет, профессор Шауман, здесь сидит Мари, - вмешалась я, когда блондинка попыталась кинуть сумку на место моей подруги.
- Уже нет.
Знаете, я никогда не ругалась, всегда верила, что брань - это неправильно, но когда он сказал это, во мне прямо кровь вскипела. Мари - это моя единственная радость в школе. Да что там в школе... В жизни.
- Ублюдок, - тихо прошептала я, но учитель не услышал.
Тем временем, Хелен уже уселась рядом и принялась раскладывать свои вещи по всей поверхности парты. Когда все эти её бесконечные гребешки, блокноты, косметика и парфюмерия уже буквально размещались, чуть ли не на мне, я попросила её убрать это.
- Ты издеваешься? Я ещё и половины не достала.
- Но зачем тебе всё это сейчас?
- Я собираюсь поправить макияж. И вообще, почему бы тебе не убрать свои скучные книги? Тебе ведь они всё равно не понадобятся!
- Это почему же?
- Да потому что ты тупая, как пробка. За километр видно! И эти идиотские очки не делают тебя умнее.
Когда она произнесла эти слова, мне хотелось избить её и разрыдаться одновременно, но я лишь собрала вещи и выбежала из класса.
- Эй, Рэйна, постой! - крикнул профессор Шауман.
Но мне уже было наплевать. Мне было обидно, что эта белобрысая выскочка заняла место моей подруги, так ещё и оскорблять меня стала. Это неправильно и нагло с её стороны.
Я шла по коридору в сторону выхода и вдруг на моём пути встала Мари.
- Хэй, что ты здесь делаешь, Рэйна? Ты ведь должна быть на биологии, верно?
- Я не... Я не хочу туда возвращаться.
- Почему?
Я рассказала ей обо всём, что произошло, о Хелен, о профессоре и об "идиотских очках".
- Никто, кроме меня, не может называть твои очки идиотскими, слышишь? Так, теперь успокойся, сходи к тому автомату с батончиками и купи себе шоколадку, ладно? Тебе нужно поднять настроение, а я пока что пойду и разберусь.
- Спасибо, Мари, но, думаю, не стоит. Она ведь ничего такого не сделала, я, наверное, преувеличиваю.
- Она заняла моё место и оскорбила мою подругу. Думаю, для первого дня в школе она уже слишком много наделала ошибок. Я поговорю с ней, - сказала она и направилась в сторону класса.
Ну вот, опять у неё проблемы из-за меня. Почему я всегда всё порчу? Почему я не могу просто стать нормальной подругой? Размышляя об этом, я всё ещё шла по направлению к тому самому автомату с батончиками, куда отправила меня Мари.
Я купила небольшую шоколадку с орешками и присела на ступеньки, раскрывая упаковку.
- Эй, Рэйна, привет! Давно не виделись, - грубым голосом произнёс парень за моей спиной.
- Здравствуй, Питер, - равнодушно поприветствовала его я.
- Почему ты сидишь здесь, маленькая прогульщица?
- Я не прогульщица и ты это знаешь. Я просто не в настроении.
- Поделишься? - спросил Питер, указывая на шоколадное лакомство в моей руке.
- Конечно, - произнесла я и отломила половину батончика для него.
- Спасибо.
- Кстати, а что же здесь забыл ты?
- Я? Я здесь по очень важному делу. Не видела Мари?
- Видела, она в кабинете биологии.
- И что же она там делает?
- Учится, болван.
Прозвенел звонок и все дружно выбежали из классов.
- Ох, понятно. Прости, я вынужден тебя покинуть. Кажется, я слышал шум поблизости того самого кабинета биологии.
Я обернулась, но его уже рядом не было, но вот из дверного проёма класса номер 32, где проходил урок у профессора Шаумана, выбежала та самая британка, занявшая место Мари. Вслед за ней шла моя подруга, и я явно узнала этот странный блеск в её глазах. Она обожает соперничество, и азарт взыграл в ней. Мари была готова разодрать Хелен в клочья.
- Хэй, куда же ты, милая? Мы ещё не закончили!
- Отстань от меня, - кричала блондинка, убегая в сторону парадного выхода.
- А вот и нет! - произнесла Мари и вмиг обогнала британку, накинувшись на неё со спины.
Она выдирала волосы клоками и царапала её лицо осколком чего-то очень острого, что оставляло на коже глубокие рваные порезы. Я наблюдала за этой сценой в немом оцепенении, пока Питер не стащил Мари с этой бедной девушки. Хелен кричала, а люди вокруг неё ничего не могли сделать. Они словно онемели так же, как и я.
- Отпусти меня, я не закончила! - визжала девушка, пока Питер оттаскивал её от Хелен.
- Чш-ш, всё уже закончилось. Ты что, не помнишь, как было в прошлый раз? Успокойся! - произнёс он и вывел её за пределы здания. Я направилась вслед за ними.
Мне казалось, что сейчас произошло что-то из тех знаменитых фильмов-боевиков, только вот в этот раз это была не игра и на площадке вовсе не актёры.
- Питер, мы должны отвести её в медпункт. Ей нужно успокоительное.
- Нет! Постой, она сама может придти в норму. Просто подожди, - произнёс он и посадил бьющуюся в конвульсиях девушку к себе на колени.
Мари уже ничего не говорила, она лишь судорожно пыталась сильнее ухватить Питера за воротник рубашки.
Спустя несколько минут, к нам подбежал директор.
- Я вызвал скорую, у Хелен не останавливается кровь. Мари, потрудись объяснить своё поведение!
- Вы разве не видите, что она не может говорить? - ответила я.
- Что с ней?
- Мари больна и эта вспышка агрессии - моя вина, - сказал Питер.
- Так не пойдёт. Виновница - Мари, значит ей и отвечать. Приедет скорая и её отвезут в больницу, а ты поедешь с ней, чтобы она ненароком не сбежала.
- Хорошо.
- Рэйна, можешь идти на урок.
- Нет, я тоже поеду. То, что Мари уже успокоилась - не значит, что она в порядке. Я хочу быть с ней.
- Ты родственница?
- Нет...
- Вот и всё. Питер - её брат, а ты всего лишь подруга. Иди на урок, - произнёс директор и направился в сторону школы.
- Ладно, - сказала я и обернулась к Питеру, - жди меня возле машины и задержи их. Я выберусь.
- Хорошо, - произнёс он и взглянул на потерявшую сознание Мари, лежащую у него на руках.
То, что произошло, не было для меня в новинку. Такое уже случалось. Мари не раз проявляла агрессию, но на людях такое впервые. Именно из-за этого мне было не по себе. Это не её вина, а моя. Я не должна была рассказывать ей о поступке Хелен.
Через 7 минут прибыла скорая и её, вместе с Мари уже собирались доставить в больницу, но Питер помешал и попросил подождать. Именно в этот момент мне удалось выпрыгнуть из окна подсобки на первом этаже. Я не могла выйти через парадную, ведь там было слишком много людей. Меня бы обязательно заметили.
Незаметно пробираясь по школьному двору, я, наконец, дошла до машины и мне позволили поехать. Дорога заняла около получаса, но всё это время Мари не приходила в сознание. Откровенно говоря, мне было страшно.
По прибытию в больницу, Хелен отправили в хирургическое отделение, а Мари в неврологическое, находящиеся на третьем этаже.
- Кто из вас родственник? - спросила миниатюрная девушка в белом халате.
- Я её брат, - ответил Питер.
- Вы, должно быть, знаете, что у вашей сестры эпилепсия, верно?
- Да, я в курсе.
- Отлично, теперь, идите за мной. Вам нужно предоставить номер её страховки и позвонить её родителям...
- Стойте! - крикнула я, - А можно и мне пойти?
- Рэйна, подожди здесь. Я скоро вернусь.
- Ага... - растеряно произнесла я.
Всё, что мне оставалось - это ждать. Я опустилась на кушетку и поджала колени к груди.
Мне так жаль, что я довела её до подобного состояния. Я никогда не смогу стать для неё хорошей подругой. Зачем, почему я это сделала? Кто меня за язык тянул?
Я не должна была говорить ей.
В таком состоянии я провела не час и даже не два. Спустя некоторое время, я уже не осознавала, сколько здесь сижу. Мне надоело, и я отправилась искать Питера.
Гуляя по коридорам больницы, я ненароком наткнулась на палату Хелен.
У девушки на лице была повязка, но на шее всё же был виден огромный порез. Кажется, ей наложили швы. Она больше никогда не сможет быть такой же красивой. Несчастная Хелен. Из-за моей ошибки она вынуждена остаться такой навсегда.
Я вошла к ней в палату и взяла её за руку. Она была без сознания, но, кажется, почувствовала прикосновение и сжала ладонь.
- Хелен, прости меня. Я не хотела, чтобы так всё получилось, - произнесла я.
- Кто ты и что ты здесь делаешь?! - прозвучало за моей спиной.
Обернувшись, я увидела, как двое взрослых стоят в дверном проёме. Видимо, родители Хелен.
- Простите, я одноклассница вашей дочери. Я пришла извиниться.
- За что?
- Это произошло по моей вине. Наверное, я пойду.
- Стоять. Так это ты чуть не убила Хелен!
- Нет. Но я в этом виновна, - сказала я и вышла из палаты.
У меня наворачивались слёзы на глаза. Я всё блуждала по лечебнице, когда столкнулась с Питером.
- О, Рэйна, а я всё ищу тебя. Почему ты плачешь?
- Потому что я идиотка.
- Это не так, - произнёс Питер и обнял меня за плечи, - Хочешь, мы пойдём и навестим Мари?
- Хочу.
- Пошли.
Войдя в палату, я не поверила своим глазам. На меня глядела совершенно нормальная и здоровая девушка. Будто несколько часов назад у неё и не было этого приступа эпилепсии и вспышки агрессии.
- Привет, Рэйна. Как ты? - задорно спросила она.
- Я в порядке. Мари, ты цела? Питер, что происходит? Почему она в сознании?
- Я не знаю, но врачи сказали, что это к лучшему. Скоро здесь будет полиция и им она нужна разговорчивой.
Далее, мы не говорили. Я бросилась на шею Мари, а Питер молча стоял у двери. Так мы провели около пяти минут, а потом в палату постучались, и вошла медсестра, сопровождаемая двумя копами.
- Вот она, - произнесла девушка.
- Мари Мюллер? Позвольте задать вам несколько вопросов. До предъявления обвинений мне нужны ваши показания, - сказал высокий тёмно волосый мужчина, - а вы, пожалуйста, покиньте комнату. Разговор конфиденциальный.
Мы вышли, и я в очередной раз заплакала.
- Питер, что с ней теперь будет?
- Я не знаю, но попробую поговорить с родителями Хелен.
- Наверное, я останусь на ночь здесь.
- Нет, давай, я отвезу тебя домой. Ты выглядишь так, будто не спала уже трое суток.
- Не стоит. Если мне и захочется оказаться дома, то я дойду сама.
- А это не было вопросом или предложением, - сказал Питер и закинул меня на плечо. К сожалению, у меня не было сил сопротивляться, сегодняшний день меня изрядно вымотал.
- Хорошо-хорошо, я поеду, только опусти меня на землю, пожалуйста.
- Вот и молодец.
Когда мы вышли на улицу, вновь начался дождь. Мы быстро добежали до машины и укрылись в салоне.
- Когда ты успел пригнать машину?
- Давно уже, еще когда меня попросили привести документы Мари.
- Стоп, тогда который сейчас час?
- Около шести вечера.
- Ого... - я не ожидала, что так долго прождала Питера в коридоре. Наверное, я действительно потерялась во времени.
Больше мы не говорили. Дождь барабанил по лобовому стеклу, а капли тонкими струйками стекали вниз. Я слушала тишину и пыталась отвлечься от мысли о том, что Мари могут арестовать.
- Рэйна, мы приехали, - сказал Питер.
- Что, так быстро?
- Ага.
- Что ты будешь делать с Мари?
- Я? А что я могу сделать? Она не виновата и я буду пытаться защитить её. Всё-таки, после смерти родителей, я её опекун и я несу за неё ответственность.
- Удачи, Питер. Скажи ей, что мне жаль...
- Ты не виновата, Рэйна. Доброй ночи.
- Пока, - произнесла я и захлопнула дверь автомобиля.
Быстро пробежав до двери своего дома, я достала ключ. Руки дрожали, а палцы замёрзли, поэтому я с трудом просовывала его в замочную скважину. Наделав кучу шума, дверь открылась изнутри. Моя мать стояла на пороге, глядя на меня так, будто я перерезала толпу людей.
- Изволь объяснить, где ты шлялась до сего времени?!
- Мам, Мари попала в больницу, и я осталась с ней ненадолго.
- Это не причина. Ты ей никто. Даже если ты и осталась там, нужно было позвонить и оповестить нас об этом. Теперь ты под арестом на четыре недели.
- Но я же должна была...
- Ты должна была быть дома. А теперь отправляйся на кухню и приготовь ужин. У меня сегодня ночная смена в магазине и я должна уходить. Твой отец будет дома через несколько часов, накорми его.
- Да, мама, - сказала я и отправилась к себе в комнату.
Раздевшись, я решила сначала пойти в душ, чтобы привести себя и свои мысли в порядок.
Я всё думала о Мари, о том, что с ней будет. Я вспоминала все те моменты, что мы провели вместе. Вспоминала, какой она была милой и доброй девчонкой в детстве, ещё до того, как заболела. Мне казалось, что та малышка, с которой мы вместе ели печенье по воскресеньям, к кафе её матери, не имеет ничего общего с той Мари, которую я вижу сейчас. После смерти её родителей и она, и Питер изменились. На почве волнения и переживаний такого тяжелого горя она и стала более агрессивной. Мне жаль, что так произошло и жаль, что я и моя глупость стала причиной её очередного нервного срыва и приступа. Мне было страшно и обидно в одночасье. Странное и пугающее чувство.
Наконец, выйдя из душа, я принялась за приготовление ужина для папы. Мать уже успела уйти на работу, поэтому кухня полностью предоставлена мне. Отлично.
Следующие несколько часов я провела у плиты.
Мне нравилось готовить. Это расслабляет. Я и подумать не могла, что полтора часа пролетят так незаметно, поэтому была изрядно удивлена, когда так скоро услышала звонок в дверь.
- Привет, пап.
- Здравствуй, солнышко. Что это так вкусно пахнет?
- Твой ужин.
- О, это замечательно. Я так голоден.
- Тогда ты пока переодевайся, а я пойду накладывать порции, - сказала я и направилась на кухню.
Картофельное пюре и запечённая рыба были уже готовы, осталось лишь разложить, чем я и занялась.
- О, какой прекрасный запах, - повторил отец.
- Спасибо, я старалась. Когда закончишь с этим, у меня для тебя есть ещё и десерт.
- Что, неужели твоя фирменная шарлотка?
- Ага, именно она.
- Моя ты хозяюшка. Я горжусь своей дочерью, - сказал он, - как у тебя с оценками? Скоро ведь экзамены, верно?
- Всё хорошо, я, как всегда, отличница.
- Поверить не могу, что ты всё так быстро успеваешь.
- Это ты меня так воспитал, - произнесла я и достала пирог из духовки.
Мы ещё долго разговаривали, сидя на кухне и поедая шарлотку под какое-то телешоу.
Это был волшебный вечер. Мы просто сидели и болтали, ели, смеялись и наслаждались моментом, тем самым редким моментом, когда нам удаётся провести время. Я забыла о проблемах, о невзгодах и всех делах, которые мне ещё предстоит сделать. Примерно в десять вечера, я, наконец, поднялась в свою комнату.
От бессилия и усталости, всё, что мне оставалось сделать - это рухнуть на кровать и позволить векам закрыться, устремившись в царство сновидений.
***
Мои волосы были уложены, а платье, как всегда, идеально сидело на моей фигуре. Я собиралась навестить Мари, вопреки запрету матери и домашнему аресту. Сегодня её снова не будет дома до 11 утра, поэтому я могу спокойно отправиться в больницу.
- Доброе утро, пап, - произнесла я, спускаясь на кухню.
- Доброе, милая. Ты куда-то собираешься?
- Да, я хочу зайти к Мари и пропустить пару первых уроков. Она нуждается в поддержке.
- Ладно, у тебя всё равно чудесные оценки. Я не скажу Джоан, - имя моей матери едко прозвенело в моих ушах.
- Спасибо. Приятного аппетита, - сказала я и вышла из дома.
Погода была удивительна. Просто редкость для Виттенберга. Дождливое небо покинуло нас и на смену серым тучам пришло ярко голубое небесное полотно. Ветер, лёгкими порывами, срывал оставшиеся листья с деревьев. Надеюсь, это никогда не закончится. С ума схожу по такой погоде.
Подходя к больнице, я заметила у входа Питера. Выражение его лица явно давало понять: повода для радости нет, и ещё долго не будет. Что-то произошло.
- Эй, Питер, привет, - а в ответ тишина. Подойдя ближе, я заметила, что он сжимает в руке какой-то странный конверт, - Что это?
- Это документы. Мне пришло оповещение о предъявлении обвинений. Они собираются отправить Мари на какую-то проверку в психиатрическую клинику!
- Чш-ш, успокойся, не кричи, всё будет хорошо, - произнесла я, хотя сама не верила своим словам. Если бы всё было хоть чуточку по другому, то надежда бы осталась, но в положении Мари, кошмарных последствий не избежать.
- Как тут успокоиться, если мою сестру отправляют в дурку?!
- Это ни о чём не говорит, Мари ведь не сумасшедшая.
- Я уже ни в чём не уверен! - крикнул Питер.
- Где она сейчас?
- Я не знаю, её забрали около часа назад.
- Понятно. Думаю, тебе стоит отдохнуть. Ты приехал недавно?
- О чём ты, я и не уезжал. Подвёз тебя и вернулся.
- Когда твоей сестре действительно понадобится помощь, ты будешь лежать без сознания от переутомления, понимаешь?! Теперь быстро спать. Ты нужен ей в здравом рассудке.
- Хорошо, но пообещай, что позвонишь мне сразу, если что-нибудь узнаешь.
- Обещаю.
- Тогда я поеду?
- Нет. В таком состоянии тебе лучше не садиться за руль. Я отвезу тебя. Не спорь.
- Но...
- Не спорь!
Понимая безвыходность своего положения, Питер послушно рухнул на пассажирское сиденье и доверил мне управление. Я уже водила машину, когда отец учил меня, но эти воспоминания настолько туманны, что оставалось лишь надеяться на чудо. Это всяко лучше, чем, если бы он ехал один. Засыпая на ходу и разбиться не далеко.
Когда мне удалось успешно завести мотор и тронуться с места, уверенности во мне прибавилось. Теперь, длинная дорога до дома Мюллеров не казалось такой страшной.
Преодолев её, я даже мысленно посмеялась над тем, что женщин за рулём называют косами Смерти.
- Ну вот, мы и приехали.
- Спасибо, дальше я сам.
- Ага. Ну, я пойду. Мне ещё в школу.
- Хорошо, - сказал он и открыл для меня дверь автомобиля.
До школы было около 10 минут пешком, и я решила насладиться сегодняшней погодой сполна, продлив свою прогулку. Огибая редкие закоулки, я шла по главному проспекту и любовалась чудными деревьями и клумбами.
Я всё думала о Мари. Не могу выбросить из головы слова Питера: "Как тут успокоиться, если мою сестру отправляют в дурку?". Я более чем уверена в том, что это ошибка. Она не сумасшедшая.
- Рэйна! Рэйна Хоффман?! - кричала женщина на другой стороне дороги.
- Кто вы и откуда вы знаете моё имя? Мы не знакомы.
- Меня просили передать тебе это, - сказала она и протянула большой тёмный конверт.
- Что это?
- А ты открой.
- А кто вы?! - воскликнула я, но рядом уже никого не было, - Какого чёрта?
Я не решалась открывать и просто отложила его в сумку. Интерес одолевал меня, но недоверие было сильнее.
Будучи в смятении от этого необычного "подарка", я всё же дошла до школы и вошла в здание. Мари нет, ну и кто теперь будет кричать, какая я неуклюжая и забывчивая? Кто будет срывать с меня мои дурацкие очки? Кто теперь будет одёргивать меня, когда я в очередной раз заблужусь в этом маленьком коридоре? Странное чувство пустоты буквально накрыло меня и сопровождало весь учебный день.
Тригонометрия, немецкий, литература, география и история прошли так быстро, будто меня и не было на уроках. Пропустив пару по физике, с утра, я получила множество упрёков от профессора Шаумана и чуть не отправилась к директору, но вовремя списала это на вчерашний стресс от произошедшего, в следствии которого проспала. Лишь после этого он спокойно отпустил меня домой.
По окончанию занятий, погода сменилась, и это окончательно добило остатки моего настроения.
- Рэйна? Это ты? - произнёс какой-то парень за моей спиной.
- О, Боже, сегодня что, день неожиданных встреч? - раздраженно воскликнула я и обернулась, - Вальтер?!
- Ну, здравствуй. Сто лет не виделись.
- И ещё столько же не видела бы тебя.
Вальтер - это мой бывший одноклассник, с которым я училась ещё в средней школе. За время обучения он не раз подставлял меня. Я, конечно, никогда не вызывала ни у кого тёплых чувств, но Вальтер издевался надо мной по-особенному. Он зажимал меня в углу и отрезал пряди волос, поганил мои учебники и прятал вещи из раздевалки, пока мы были на физкультуре. Однажды он даже запер меня на ночь в кабинете физики. И это лишь верхушка айсберга. Я была безумно рада, когда он и его семья переехали в Берлин.
- О, ты что, всё ещё обижаешься?
- Нет, конечно. Я забыла обо всех твоих дрянных поступках, которые ты совершал по отношению ко мне.
- Ну, я рад.
- Это был сарказм, - с горечью произнесла я и собралась убраться прочь.
- Постой же ты, - сказал Вальтер и схватил меня за руку, - это ведь всего лишь детские шалости. Уже много времени прошло, пора бы забыть старые обиды.
- У меня нет никакого желания ни забывать старые обиды, ни общаться с тобой в будущем.
- Ну, прости меня, я был жестоким и несносным ребёнком. Я был не прав и хочу загладить свою вину. Мы с отцом и матерью вернулись в Виттенберг и в этот раз навсегда.
- Даже если предположить, что я простила тебя, мне всё равно пора идти.
- Но, может, ты всё же зайдёшь на пару минут, я хотел бы угостить тебя чаем.
- Не сегодня, - произнесла я и зашагала по направлению к дому.
Теперь уже прогулка не доставляла мне удовольствия, лишь гадкое чувство одиночества поедало меня изнутри. Погода испортилась, парень, который мучил меня всё осознанное детство вернулся в город, моя единственная подруга в психиатрической клинике и неизвестно, когда её выпустят и выпустят ли вообще... Класс. Лучшего и быть не может.
Быстро добравшись до дома, меня вновь встретила мать.
- Опаздывать нехорошо, дрянь!
- Прости, мам. Стой, ты что пила?
- Тебе-то что с того?! Не нравится, так шуруй в свою комнату и не выходи оттуда! Брезгливая свинья!
Мне стало ещё омерзительнее, чем было до этого. От осознания, что моя мать снова прибегает к алкоголю, мне захотелось рыдать. Много лет назад она еле выпуталась из этого и теперь все старания по её излечению насмарку. Отец будет расстроен.
- Подожди, давай я хоть помогу тебе дойти до кровати.
- Убирайся! - крикнула она и кинула в меня одну из только что опустевших стеклянных бутылок. Но промахнулась.
Это ясно дало мне понять, что либо я слушаю её, либо она вышвырнет меня за порог родного дома.
Я быстро поднялась к себе в комнату и закрыла дверь на замок. Оставив сумку у входа, я направилась в ванную, чтобы успокоиться. Душ всегда расслаблял меня, но, кажется, не в этот раз. Даже спустя полчаса, стоя под горячими потоками воды, ничего не менялось. Напряженность и тревога не покинули меня. Что-то не давало мне покоя и я не нашла другого выхода, кроме как отвлечься. Я позвонила Питеру, чтобы спросить о Мари, но ответа не было. И через 10 минут тоже. Сбившись со счёта, сколько раз я набирала его номер, я отправила СМС с просьбой перезвонить позже и откинулась в кресле. Что же происходит там с ней?
Я ещё долго гадала, как там моя подруга, когда взгляд упал на конверт, торчащий из сумки. Как же я могла забыть о нём?! Разорвав плотную тёмную бумагу, я достала его содержимое и ужаснулась. Там были фотографии. Фотографии моей матери, которая лежала в постели с каким-то мужчиной.
Внезапно, мне стало тяжело дышать. Первые несколько минут, я абсолютно не осознавала, что происходит. Шок постепенно проходил, и я поняла, что единственным выходом будет спрятать эти фотографии. Никто не должен узнать об этом. Сделав глубокий вдох, я успокаиваюсь и складываю всё обратно в конверт. Да, это правильно. Я не должна никому об этом говорить.
- Чёрт, этого просто не может быть, - хриплым голосом произнесла я.
Ради отца я должна молчать. Мне это не нравится, но так надо.
Я не смирюсь с предательством матери, но оно не должно больше никого касаться.
***
Субботнее утро я провела в полном расстройстве. Вчерашняя новость озадачила и ввела меня в ступор. Я знала, что моя мать - это не самый порядочный человек, но чтобы настолько... Мне безумно жаль отца. Он не заслуживает такого мерзкого удара от неё.
Я еле встала с кровати и спустилась на кухню. В доме было подозрительно тихо для выходного дня. Обойдя все комнаты, я нашла лишь маму, лежащую в ванной. Я испытала ещё большее презрение к ней. После вчерашнего она даже не удосужилась добраться до спальни. Нет, я не буду оказывать ей подобную услугу. Если она хочет валяться на грязном полу ванной комнаты, то пусть там и остаётся.
Направляясь в кухню, я вспомнила, что вчера Питер так и не перезвонил мне. Он живёт неподалёку, поэтому, думаю, на его дом мой арест не распространяется. Прибрав разбросанные бутылки, я поднялась к себе, чтобы собраться. Подбирая одежду, я ещё раз бросила взгляд на конверт с фотографиями и со злобой закинула его в ящик.
Пока я нервно закидывала в сумку все необходимые вещи, в моей голове мелькало бесконечное множество вариантов, как наказать свою мать за такой грязный поступок. Я понимала, что не должна оставлять это так просто.
- Рэйна, Джоан, я дома! - доносился голос отца. Чёрт, он, видимо, вернулся с ночной смены.
Я быстро сбежала по ступенькам и увидела его на кухне.
- Привет, пап.
- Здравствуй, милая, не видела маму?
- Она, наверное, спит ещё.
- Ох, понятно. А что это на тебе надето?
И вдруг я вспомнила, что на мне старое мамино платье с выпускного вечера. Много лет назад, она подарила мне его, и лишь сейчас мне подошел размер. Чёрные кружева облегали талию и грудь, а юбка была словно усыпана алмазами. Что про мою мать нельзя сказать, так это, что у неё нет вкуса. Платье было волшебно.
- Это? Я нашла его в шкафу и решила примерить.
- А есть повод? Ты куда-то уходишь?
- Нет-нет, пап, просто хотелось примерить, - мой голос дрожал от противной лжи.
- Не волнуйся, я скажу маме, что у тебя субботние занятия в школе, если нужно. Я не понимаю, почему тебя посадили под арест, но знаю, что это было несправедливо, поэтому иди. Я не сержусь.
- Спасибо! - вскрикнула я и обняла его изо всех сил, - Я люблю тебя.
Мои родители всегда делились на два лагеря, но папа всегда защищал меня.
Захватив свою сумку, я открыла дверь и выбежала на улицу. Дорога до дома Мюллеров была очень короткой, и я быстро добралась.
Я уж было обрадовалась, что скоро увижу Питера, и мы поедем к Мари, но даже после семи ударов в дверь, мне никто не открыл. Да что же это такое? Этим утром мне явно не везёт. Я решила поискать их в больнице и уже направилась к стоянке такси, но за моей спиной отворилась дверь.
- Рэйна?
- Питер, я уж думала, что ты у Мари.
- Заходи.
Пройдя в гостиную, я ужаснулась. Здесь всё слишком изменилось, с тех пор, как я была тут в последний раз. Другая мебель, потёртые обои, книжный шкаф куда-то исчез, а камин, будто уже лет 7 не разжигали. Везде бардак и волшебного запаха печенья, которое пекла их мать больше нет.
Я присела на краешек софы, пока Питер орудовал на кухне. Спустя несколько минут он принёс чай и рухнул на кресло.
- Зачем ты пришла?
- Я думала, тебе понадобится поддержка, когда Мари вернётся в больницу, и мы вместе её навестим.
- Мари не вернётся ни в больницу, ни домой, - резко произнёс он.
- Почему?
- Обвинения официально предъявлены, и она сейчас ожидает суда. Осталась неделя. Её не признали невменяемой, все подумали, будто она сделала это осознанно. Мне не удалось ничего сделать. Я не смог даже найти адвоката, который бы взялся за её дело.
- Питер, не вини себя. Ты ей нужен в любом состоянии.
- Ложь! Я приходил к ней! Она кричала, что я бесполезный идиот, который даже не смог оправдать ожидания родителей!
- Прекрати кричать. Ты знаешь, что она бывает вспыльчивой и агрессивной. Мари не со зла это сказала.
- Я больше не буду ничего делать, Рэйна. Я устал. Она вечно срывается на мне.
- Ты не должен сдаваться, она же твоя сестра!
- Я вообще никому ничего не должен.
- Но...
- Уходи.
- Питер, может быть, ты передумаешь?
- Убирайся! - прокричал он так, что стёкла задрожали.
Мне не оставалось ничего, кроме как последовать его приказу. Выйдя из дома, дверь захлопнулась с неистовой силой. Я решила отправиться в местное отделение полиции. Кроме него у Мари больше никого нет. Я должна поддержать её, даже если её брат - безответственный человек.
- Добрый день, могу я узнать что-нибудь о местонахождении Мари Мюллер? - спросила я у дежурного в участке.
- Сейчас, одну секунду, - произнёс седовласый мужчина и направился в соседний кабинет.
- Да, я подожду.
- В данный момент она у нас в допросной.
- А когда можно будет с ней встретиться?
- Хах, девушка, у вас все дома? Она чуть не убила невинную девчонку просто потому, что та заняла её место в классе. Да и вы не родственница, вам не положено.
- Ну, пожалуйста. Ей ведь осталась всего неделя до суда, верно?
- Нет.
- А если вот так? - сказала я и протянула ему купюру в десять евро.
- Эх, милая девушка, что же вы со мной делаете? - печально произнёс он и забрал деньги, - Подождите, пока с ней закончат в допросной и вы сможете увидеть её.
Взятки - это грязно, но сейчас это единственное, что поможет мне встретиться с Мари. Я очень скучаю по ней.
Ожидая, я вспоминала многие моменты, которые объединили меня, Питера и Мари. Вспоминаю каникулы в Дортмунде и то, как мы ходили в горы с их родителями. Вечера в кафе у тётушки Хельги. Имбирное печенье и сладкий белый чай. Наше маленькое детство закончилось, когда Мари было 12, а Питеру 13. Их родители погибли при пожаре в кафе. После похорон их взяла под опекунство их бабушка, скончавшаяся в прошлом году, как раз, когда Питеру исполнилось 18. Несчастные дети. С тех пор они ещё больше изменились.
- Как вас зовут? - спросил дежурный, прерывая мои раздумья.
- Что?
- Мне нужно записать вас в журнал посещений, как вас зовут?
- Рэйна. Рэйна Хоффман.
- Проходите.
Он привёл меня в светлую комнату с маленьким окном, где сидела Мари.
- У вас 10 минут, госпожа Хоффман.
- Ха, меня никогда не перестанет забавлять твоя фамилия, Рэйна, - рассмеявшись, сказала Мари.
- Прекрати. Я скучала по тебе, - произнесла я и обняла подругу, - Как ты тут?
- Да чудесно! Здесь такие милые полицейские. Чего стоит даже наш старичок-дежурный по имени Франк. Он отдал мне самое тёплое одеяло, когда меня здесь заперли.
- Мари, перестань придуриваться. Расскажи, почему ты накричала на Питера?
- Я не хочу об этом говорить.
- Тебе придётся.
- Он тряпка. Пришел ко мне с жалостью и оправданиями, что не смог даже найти нормального адвоката.
- Ты ведь понимаешь, что он заботится о тебе, он не хотел, чтобы так произошло. Накануне твоего приступа, Питер искал тебя. Он пытался остановить тебя.
- Да плевать мне, чего он хотел! Что случилось, то случилось. Да и я всё равно не собираюсь извиняться ни перед Питером, ни перед этой сучкой Хелен. Она сама виновница своего горя.
- Ты чуть не убила её из-за того, что она назвала меня глупой! Ты слышишь себя?!
- Я сделала это для тебя. Каждый, кто посмеет прикоснуться к тебе хоть пальцем, будет наказан. Хелен была наказана.
- Мне не хочется этого говорить, но я должна. Мари, ты сама загнала себя в эту клетку и теперь ты одна. Питер не хочет тебя видеть. А кроме него и меня у тебя больше никого нет. Я не смогу тебе помочь, ведь у меня почти нет связей и денег. А ещё, у меня есть собственные проблемы. Я бы на твоём месте, не стала отворачиваться от семьи. Это твой последний шанс. Извинись перед братом, прошу тебя. Я не хочу, чтобы ты страдала в таких условиях. Ты нужна мне.
- Я не собираюсь ни перед кем извиняться. Этот олух сам виноват. И это не я одна, а он!
- Как ты можешь так говорить?
- Так и могу. Передай ему, что у него теперь нет сестры!
- Нет, пожалуйста, скажи, что ты шутишь.
- Не шучу. Ради тебя я изуродовала эту прошмандовку, а ты нос воротишь. Раз уж тебе так противно, то уходи. Проваливай!
- Мари, нет, - дрожащим голосом прошептала я.
- Пошла вон. - отвернувшись от меня, произнесла она.
Я выбежала из помещения со слезами на глазах. Она так изменилась... Я не узнаю свою подругу.
- Вы закончили? - спросил Франк.
- Да, спасибо.
Я вышла из отделения с чувством горечи. Теперь я понимаю Питера, ведь когда родной человек говорит такие вещи, всегда больно. Я растерянно блуждала вдоль реки и думала о Мари. Не могла она так поступить с нами. Что с ней произошло?
- Хэй, Рэйна, чего грустишь? - крикнул парень, находившийся за моей спиной. Я узнала этот грубый тщеславный тон.
- Проваливай, Вальтер.
- Ну, почему так грубо?
- Как ты нашел меня?
- А тебя трудно не заметить. Ты одна на мосту.
- Не придуривайся. Ты следил за мной.
- Ой, не правда, - шутливо произнёс он.
- Что тебе нужно?
- Ты разве забыла, как пообещала зайти ко мне на чашку чая?
- Чёрт, мне не до твоего чая сейчас!
- Брось, пойдём со мной. Я же не отстану.
- Иди к чёрту.
- Рэйна, ты всё равно сдашься.
- Что тебе не понятно во фразе "иди к чёрту"?
- А то, что ты только хочешь казаться такой неприступной.
- Ты ведь не перестанешь приставать, да?
- Ага.
- Ладно, пойдём.
Этот парень бесил меня с самого первого дня нашего знакомства, а теперь я сижу у него в гостиной и потягиваю травяной чай. Как же меняются люди.
- Я так рад, что ты всё-таки согласилась.
- А я нет.
- У тебя такое прекрасное платье. Почему ты никогда раньше его не надевала?
- Это тебя не касается.
- Рэйна, перестань быть такой грубой. Я думал, мы уже забыли о прошлом.
- Значит, ты ошибался.
- И не расскажешь, почему?
- Да потому что мне не до тебя, Вальтер! У меня есть другие дела, свои проблемы и совершенно нет времени рассиживаться у тебя дома! Я вообще не понимаю, зачем пришла! - воскликнула я и поставила чашку чая обратно на столик, - Я ухожу.
- Нет, - произнёс он и встал у меня на пути, схватив меня за руку, - Я знаю о твоих проблемах. Я знаю о Мари и Питере. О Хелен.
- Ни черта ты не знаешь!
- Хочешь, я помогу тебе?
- Я сама разберусь, отпусти меня! - крикнула я и на мой возглас прибежала женщина, которая, видимо, работала здесь горничной.
- Что вы делаете с этой девушкой, господин Беккер?
- Луиза, тебя не учили стучаться? - спросил он и ослабил хватку. Это позволило мне высвободиться и выбежать в коридор.
- Не подходи ко мне больше, иначе я вызову полицию. Я тебя предупредила, - сказала я, надевая туфли, - А вам, Луиза, спасибо.
Я бежала, что есть силы, пока не добралась до своего района, и лишь увидев калитку своего дома, позволила себе отдышаться.
- Да что он возомнил о себе? - произнесла я, присев на скамью у ворот.
- Рэйна, зайди в дом, - прозвучал суровый голос матери.
"Чёрт", - промелькнуло у меня в голове.
- Да, мам, - сказала я и послушно проследовала за дверь.
- Где ты была?
- У меня был факультатив в школе.
- Ага, и ты пошла туда в этом наряде? Не лги мне, маленькая тварь.
- Но я не...
- Замолчи. С этого момента твой отец не сможет тебя покрывать. Теперь я не верю ни единому его слову, как, впрочем, и твоему, - охрипшим голосом произнесла она.
- А что, после вчерашнего ещё не отошла, раз даже говорить нормально не можешь? - попыталась защититься я.
- Да как ты смеешь так говорить с родной матерью?!
- Вот так и могу! Ты не понимаешь, что такими поступками расстраиваешь отца, верно?
- Ещё один чёртов раз ты позволишь себе говорить со мной в таком тоне, и я вышвырну тебя на улицу!
- Да пожалуйста!
- Закрой рот и иди, приведи в порядок кухню. Я снова ухожу на работу.
- Чёрта с два ты дождёшься от меня помощи! - крикнула я и в ответ получила лишь звонкую пощёчину.
- Пошла и прибралась на кухне, дрянь. Я ухожу, - сказала она и вышла, захлопнув за собой дверь.
У меня не было и толики желания слушать эту стерву, зовущую себя моей матерью, поэтому я просто поднялась к себе в комнату и дважды провернула ключ в замочной скважине.
С каждым вдохом мне всё больше хотелось выбежать на улицу и заставить её заплатить за всё: за измену отцу, за свою пощёчину, за безответственность, за пьянство и грубость.
- Чш-ш, Рэйна, успокойся, - прошептала в пустоту я.
А слёзы всё бежали по щекам, обжигая ледяную кожу. Как же я замёрзла. Не было сил дожидаться отца или готовить ужин, поэтому я просто легла на кровать, завернувшись в тёплое одеяло.
***
- Почему ты просто не исчезнешь? Ты всё равно никому не нужна.
- Ложь. Ты специально так говоришь, чтобы свети меня с ума.
- Рэйна, не обманывай саму себя. Твоя мать ненавидит тебя, Мари видеть не желает, а Питер... А что Питер? Ты никогда ему не нравилась. Да он всю жизнь терпеть тебя не мог и молчал лишь, чтобы Мари не расстраивалась!
- Отец любит меня.
- Ошибаешься, - прошептал ненавистный голос Вальтера в моей голове.
- Нет! - крикнула я и открыла глаза.
Всего лишь сон. Один чёртов мерзкий сон.
Воскресенье, 2 ноября. День, когда было назначено общешкольное собрание учеников.
Я снова просыпаюсь с кошмарной головной болью, надеваю черное повседневное платье, снова укладываю волосы, беру сумку и украдкой спускаюсь по лестнице, направляясь к входной двери. Пока все спят, я тихонько надеваю ботинки, пальто и выхожу из дома. Наконец, мне удалось покинуть его без ругани, шума и крика.
Со счастливой улыбкой на устах, я в быстром темпе направляюсь к зданию школы.
Пересекая ворота, я увидела огромную толпу у входа и моя улыбка моментально испарилась.
- Рэйна, привет! - поприветствовала меня Карла.
Карла - одна из моих одноклассниц, которая знала Вальтера ещё со средней школы. Она одна из немногих, кому удалось пройти отбор в старшие классы и остаться отличницей. Я всегда считала её странной, но всегда отдавала должное этой заучке - у неё отличный голос. Карла поёт в местном хоре и этим зарабатывает этим себе на жизнь. Она всегда норовила и меня туда затащить из-за моего музыкального прошлого в одной из школьных пьес, где я исполняла роль маленькой девочки Дороти, которая пела идиотские песни о своём возлюбленном. После этой роли, Карла вечно таскается за мной со словами: "У тебя будет большое будущее, если присоединишься к нашему хору".
- Здравствуй, Карла. Не знаешь, почему здесь такое столпотворение?
- Знаю. Парадный вход закрыт, но собрание уже 15 минут, как должно было начаться.
- О, ясно.
- Кажется, двери открываются, - произнесла она.
- Правда, пойдём.
Толпа мгновенно ввалилась в актовый зал и заняла все свободные места, поэтому я села на одно из крайних у входа. Спустя 10 минут, когда бурные возгласы утихли, на сцену поднялся директор и поприветствовал всех нас.
- Доброе утро, дорогие ученики. Думаю, все уже знают, почему мы все здесь собрались. Все слышали об инциденте, произошедшем на днях с одной из наших новеньких учениц. Сегодня ночью Хелен Ламберт скончалась в больнице. Мы, учительский и ученический состав, обязаны почтить память несчастной девушки, поэтому вместо занятий, во вторник, староста и ещё три человека из класса, где она училась, отправятся на похороны и выразят свои соболезнования родным, - с наигранной скорбью в голосе, произнёс директор, - теперь, вы со своими классными руководителями расходитесь по своим классам для проведения бесед по технике безопасности и обсуждения классных дел. Свободны.
Дрожь пронизала моё тело. Хелен мертва, а это значит, что Мари посадят за убийство. Мою маленькую Мари теперь уж точно не вытащить из этой ямы. Нет. Так не должно быть. Нет!
- Хоффман, тебе нужно особое приглашение? - спросил профессор Шауман.
- Нет, профессор, я сейчас, - ответила я и направилась в классный кабинет.
Заняв своё место, я попыталась придти в себя. В класс вошел наш руководитель и резким кашлем приказал всем затихнуть.
- Вот и молодцы. Итак, вы все слышали директора, верно? По закону подлости, точнее, по печальному стечению обстоятельств, Хелен училась именно в нашем классе, пусть и не долго. Госпожа Мюллер избавила нас от её присутствия, но это не значит, что мы должны так просто забывать о её существовании. Кто у нас страдалец? Ой, я хотел сказать "староста", кто староста?
- Я, профессор, - тихо произнесла Карла.
- Ну, ты понимаешь, что я больше всего ненавижу, когда происходит подобное, и не люблю отправлять учеников с урока, но по приказу директора я обязан отпустить тебя во вторник. Тебя и ещё трёх несчастных. Это будут Анна, Кристофер и... Рэйна! Точно, ты ведь была её соседкой по парте.
- О, чёрт, - доносилось с парты, за которой сидел Кристофер.
- Тихо-тихо, мне и самому это не нравится, - сказал профессор Шауман, - А теперь, давайте поприветствуем новеньких. Проходи.
Дверь кабинета номер 32 отворилась, и у меня перехватило дыхание.
- Добрый день, меня зовут Вальтер Беккер.
- О, чёрт! - теперь уже произнёс вовсе не Кристофер. Возглас одновременно вырвался у меня и у Карлы.
- Рэйна, Карла, потише.
- Профессор, можно мне выйти? - спросила я.
- Нет, подожди, пока закончится собрание, - сказал он, - Теперь Вальтер ваш одноклассник. Кстати, он сводный брат покойной Хелен Ламберт. Выражаем тебе наши соболезнования.
- Спасибо, учитель, - с наигранной печалью произнёс Вальтер.
- Ну, давайте закончим со всей этой похоронной чертовщиной и перейдём к делу. Вальтер, ты можешь занять любое свободное место.
- Я присяду вон там, у окна, - с улыбкой сказал он и уселся рядом со мной.
- Теперь, я зачитаю списки должников, которые ещё... - продолжал говорить монотонным голосом профессор.
- Ну, здравствуй, Рэйна, - прошептал Вальтер.
- Если ты не в курсе, то твоя сестра погибла именно из-за того, что заняла это место.
- А меня это не волнует. Я не очень любил Хелен.
- Почему ты здесь?
- Я вернулся в Виттенберг и должен был подать документы в тот же день, что и моя сестра, но приболел и остался дома. Потом она попала в больницу, и я опять отстрочил поступление, но уж сегодня решил заявиться.
- Вальтер и Рэйна, прекратить разговоры, я вообще-то ещё в классе.
Дрожь второй раз за день неумолимо пронизывала моё тело. Вальтер вернулся в нашу школу, в наш класс и теперь сидит на месте Мари. Когда ситуация успела стать такой омерзительной?
- И в заключение, хочу ещё раз предупредить, что в конце следующего семестра, вас ожидают экзамены. Не просидите и этот год, как делали в прошлых. Все свободны.
Я быстро встала и направилась к выходу. Минуя остальных учеников и расталкивая всех, кто стоял у меня на пути, я моментально вышла из помещения школы и выбежала за ворота.
- Так, мне нужно успокоиться. Просто перестань дрожать, Рэйна!
- А почему дрожишь? - сладким голосом произнёс Вальтер, возникший за моей спиной.
- Боже, отстань же ты от меня!
- Ну как же? Ты ведь убежала тогда из моего дома, а теперь я зол и хочу продолжения чаепития.
- Зачем я тебе?
- Я же сказал, что просто хочу возобновить общение.
- Ложь. Тебе просто нравится издеваться надо мной.
- Возможно, но ты не оставляешь мне выбора. Почему же ты такая красивая, Рэйна? - спросил он и вновь схватил меня за руку.
- Отпусти меня, - уже буквально слёзно умоляла я.
- Нет. Пойдём пить чай, Рэйна. Признайся, тебе же он понравился.
- Отойди от неё, Вальтер, - тихим, но уверенным голосом произнесла Карла.
- О, заучка пришла. Но вот дилемма, ты мне вовсе не нужна.
- Вальтер, я не шучу. Отпусти её, и мы спокойно уйдём.
- А что, если я откажусь?
- Будет это, - сказала она и заломала его руку за спину, - Пойдём, Рэйна.
Карла взяла меня за руку и быстро зашагала прочь от того места. Мы не говорили, но я чувствовала, что она напряжена.
- Почему ты помогаешь мне? - произнесла я, решив первой оборвать молчанье.
- Потому что до того, как ты стала его жертвой, он издевался надо мной. Я знаю его, как облупленного. Вальтер не изменился даже спустя несколько лет. Он будет преследовать тебя.
- Почему?
- Потому что он сумасшедший и этим всё сказано.
- Спасибо, Карла, но дальше я сама пойду.
- Будь осторожнее, Рэйна, Вальтер любит побеждать и так просто он тебя не отпустит.
- А можно спросить, как ты избавилась от него?
- Очень просто. Я игнорировала его, а когда он применял силу, избивала его до полусмерти. Я умею не только петь.
- Это... Сильно.
- До завтра, Рэйна. Я буду приглядывать за тобой.
- До завтра.
Когда Карла ушла, я буквально остолбенела. Если бы на смену утреннему туману не пришел жуткий ливень, я бы и дальше стояла, как вкопанная.
Быстро добежав до дома, я встала на веранде перед дверью, не решаясь открыть или постучать. На часах было 15:20, мать точно вернулась с ночной смены. Видеть её не хотелось бы, но и оставаться под дождём не вариант. Мне некуда идти. Уже даже родной дом перестал быть для меня домом.
Спустя 10 минут, я всё же открыла дверь своим ключом и попыталась незаметно пройти в свою комнату. В доме было тихо, но когда я поднималась по лестнице, случайно скрипнула ступенька и отец в гостиной, спящий после короткого рабочего дня услышал это и перевернулся на диване.
- Чуть не попалась, - со страху прошептала я.
Дальнейший путь наверх не составил труда, и я успешно пробралась к себе. По привычке закрыла дверь на два оборота.
На кровати лежала свежая почта. Видимо, папа принёс её с утра. Мой любимый журнал, пара рекламных газет и два письма. Одно от моей кузины из Австрии, а второе... Второе было в таком же конверте тёмной бумаги, который мне в прошлый раз вручила незнакомка на улице. На нём была одна единственная большая надпись "Для Рэйны Хоффман". Разорвав его, я ожидала увидеть те же снимки, но ужаснулась. Они новые. Тот же мужчина, лежащий на кровати вместе с моей матерью, но уже в другой комнате. Она издевается? Она точно смеётся надо мной! Я открыла ящик стола и кинула этот конверт к предыдущему.
- Паршивка! - от злости крикнула я и рухнула на кровать.
В одежде, даже не сняв колготки, я укрылась одеялом и собиралась уснуть.
Только вот сон не приходил. Безграничная обида на мать вылилась целой пинтой слез, и я несколько часов подряд не могла успокоиться. Отец пару раз стучал в дверь, но я пыталась молчать и подавлять истерику в эти моменты.
"Он не должен узнать", - подумала я и провалилась в сон.
***
Понедельник. Я всегда искренне любила понедельники, но сегодня я бы с большим удовольствием позволила отрезать себе все конечности, чем отправилась бы в школу.
- Доброе утро, Рэйна, - сказал папа, когда я спустилась на кухню.
- Привет.
- Что случилось вчера?
- Ничего, я всего лишь уснула пораньше.
- Эй, что с тобой, ты плакала? - спросил он, указав на мои красные глаза.
- Нет, - ответила я, подходя к зеркалу, - просто не выспалась.
- Проспав 16 часов?!
- Ага, - равнодушно произнесла я, наливая в кружку кофе и поднимаясь обратно к себе.
Быстро влив в себя это горькое лекарство от сонливости, я начала собираться. Вчера я и в правду спала отрывками и совершенно не выспалась. Наверное, стоит сжечь эти фотографии. Они не дадут мне покоя.
Впервые за несколько суток я взяла в руки телефон.
4 пропущенных вызова. Один от Питера ещё до той ссоры, два от папы и один от неизвестного номера. Лучше бы я разбила этот чёртов аппарат. Неизвестный номер напомнил мне о Вальтере.
- О, класс. Теперь гадай: то ли у меня паранойя, то ли этот сумасшедший где-то раздобыл мой телефон.
На скорую руку я закинула в сумку учебники, переоделась и сделала причёску. Теперь предстояло спокойно пройти мимо отца, не выдав свою тайну и не разрыдавшись по пути.
- Будь сильной, чёрт бы тебя побрал, Рэйна.
Закрыв свою комнату, я невозмутимо спустилась по лестнице, надела верхнюю одежду и вышла за дверь. Неожиданно для меня, за воротами нашего дома стояла девушка со светлыми волосами. Услышав, как я спускаюсь с террасы, она обернулась и я, наконец, поняла, кто это был.
- Доброе утро, Карла.
- Здравствуй.
- Что ты тут делаешь?
- Я же говорила, что буду присматривать за тобой. Вальтер не доберётся до тебя, пока я рядом.
- О, я даже не знаю, что сказать...
- Просто скажи "спасибо" и шевели ногами. Мы опаздываем, - произнесла она и взяла меня за руку.
Я впервые за несколько лет я действительно почувствовала себя защищённой. Никто прежде не вселял в меня таких чувств. Карла, девушка, которая на 6 дюймов ниже меня кажется раз в сто сильнее.
Погода сегодня ещё хуже, чем вчера. Постепенно, зима подбирается к нам и становится всё холоднее. Карла, как всегда не особо разговорчива, а я без понятия, как нарушить угнетающую тишину. Её, кажется, это вообще не волновало. В это время я всё равно думала об одном. Мари. Желание вновь увидеть её, пусть и позволив ей облить себя грязью, одолевало меня с самого раннего утра.
Так мы и дошли до здания школы, где в коридоре у класса поджидал нас Вальтер. Когда он увидел эту низкорослую блондинку, держащую меня за руку, моментально испарился.
- Вот видишь, Рэйна. Я же говорила, что он не тронет тебя, пока ты со мной, - тихим спокойным тоном сказала Карла.
- Спасибо, - с облегчением произнесла я.
Войдя в класс, девушка проводила меня до моего места и внимательно посмотрела Вальтеру в глаза.
- Только посмей, знаешь же, что произойдёт, - напоследок прошептала она.
Я, молча, вытащила из сумки учебник по тригонометрии и села за парту, достав телефон.
После того, как прозвенел звонок, в класс влетел профессор Хармон.
- Доброе утро, сегодня мы будем изучать... Стоп, где мой журнал? А планы я куда положил? Так, подождите, я сейчас вернусь, - крикнул он и вышел из кабинета.
Профессор Хармон имеет чудную привычку забывать всё в самых неожиданных местах. Однажды мы с Мари обнаружили его очки на подоконнике в женском туалете и даже не удивились. Именно поэтому 10 минут урока тригонометрии всегда выделяется его "поискам утерянного".
Я всё пыталась отвлечься от своего соседа, пока листала меню телефона, но это не помогало. Я всё ещё не могла забыть о его присутствии.
- Может, ты прекратишь меня игнорировать?
- Может и прекращу, если ты перестанешь меня запугивать, издеваться и ловить на каждом углу.
- Ну, прости. Я не хотел делать этого. Ты мне всегда нравилась, Рэйна.
- Ох, я польщена. Только вот ты произвёл не лучшее впечатление, когда пустил в ход свои садистские наклонности, - говорила я, не отводя взгляда от экрана.
- Да перестань ты уже пялиться туда! - крикнул он и вырвал телефон из моих рук.
- Отдай, - спокойным голосом произнесла я, наблюдая за тем, как Вальтер медленно кладёт телефон на стол, - вот и молодец. Ещё раз так сделаешь и не видать тебе моего доверия.
- Понял.
- А теперь отстань от меня.
- Но, может быть, ты всё-таки зайдёшь ко мне ещё разок?
- Возможно.
Весь оставшийся день Вальтер был ненавязчивым, послушным и спокойным. Поначалу это настораживало меня, но после я и вовсе смогла расслабиться в его присутствии. После уроков, Карла незаметно пристроилась рядом со мной, когда я покинула стены школы.
- Рэйна, ты не хочешь зайти ко мне? - тихо спросила она.
- Боже, не пугай меня так!
- Так ты не хочешь зайти ко мне?
- Прости, но я под домашним арестом ещё на 3 недели.
- О, тогда ладно. Я проведу тебя.
- Не стоит, я и так уж слишком тебе на голову сажусь.
- Мне не трудно, правда. Да и это не предложение. Я попросту не отпущу тебя одну.
- Карла, я не ребёнок. Я смогу сама справиться, да и Вальтер угомонился. Я не особо верю в то, что он вовсе оставит меня, но на сегодня, думаю, можно расслабиться.
- Но...
- Я уверена, что у тебя и у самой есть куча дел.
- Ладно. Увидимся завтра на похоронах Хелен.
- Увидимся.
По правде говоря, я отпустила Карлу только из-за того, что хотела зайти к Питеру. Я скучала по Мари и хотела помирить их до суда.
Дорога со школы заняла меньше времени, чем обычно, поэтому я с чистой совестью постучала в дверь дома Мюллеров.
- Питер, прошу, открой, это я, Рэйна!
Но ответа не было ни через минуту, ни через пять, ни через семь. Я уже хотела уйти, когда стукнула в последний раз и дверь открылась.
Войдя в дом, я не поверила своим глазам. Хельга всегда держала всё в чистоте, поэтому мне не привычно видеть его таким... Мёртвым. Он буквально заживо похоронен под обёртками от пищи быстрого приготовления, грязной посудой и одеждой. А среди этого хаоса, на диване в гостиной спал Питер и выглядел он, мягко говоря, паршиво. Переступив через пустые бутылки, я не заметила кружку, лежащую на полу, и споткнулась, полетев на пол.
- Какого чёрта?! - вскрикнул Питер, резко открыв глаза, - Рэйна?
- Ага, - сказала я, растянувшись на полу, посреди комнаты.
- Что ты тут делаешь?
- Где: на полу или у тебя дома?
- Не важно, давай я помогу тебе встать.
- Уж спасибо.
- Как ты здесь оказалась? - произнёс он, поднимая меня с пола.
- Просто, ты абсолютно не умеешь закрывать двери, вот я этим и воспользовалась. Лучше скажи, как ты? Почему здесь так... Грязно?
- Сегодня утром пришла повестка в суд. В пятницу меня приглашают принять участие в заседании, в качестве свидетеля защиты. Мысли мои явно далеки от уборки.
- О, мне жаль. Извини.
- Ты не виновата, Рэйна. Это мне стоило бы извиниться. Прости, что накричал на тебя. Ты пыталась выручить меня, а я просто помешался на словах Мари. Она права, я безответственный и бесполезный братец, - обречённо сказал он.
- Это неправда. Можно я помогу тебе?
- Чем же?
- Приберусь, приготовлю ужин, постираю вещи. Это всё, что я могу сделать.
- Мне неудобно просить тебя о таком после всего, что я наговорил тебе. Да и у тебя, наверное, своих дел по горло.
- Нет, всё в порядке. Для меня это лишь в радость, - с улыбкой произнесла я, вспоминая о своём домашнем аресте.
- Тогда огромное тебе спасибо!
Я принялась разгребать мусорные завалы, перемывать посуду и отправлять одежду в стирку. Честно говоря, ушло у меня на это не меньше трёх часов. Мать будет в ярости, но сейчас меня это не волнует. Сейчас я убираюсь в доме, который для меня намного дороже, чем тот, где живу я. Родители Питера и Мари сделали для меня очень много и я более чем благодарна им.
- Эй, Питер, что ты хочешь на ужин? - крикнула я, домывая последнюю тарелку.
- Вообще, я хотел бы пиццу, но если готовишь ты, то я не против даже самого обычного омлета.
- А давай закажем пиццу, а на десерт я испеку что-нибудь необычное?
- Можно, ты будешь моей женой?
- Ага, конечно. Принеси телефон, я позвоню в свою любимую пиццерию.
Замесив тесто для банановых кексов, я набрала номер доставщика пиццы и заказала одну большую с морепродуктами. Вспоминая детство, я не раз уминала её у них в гостях. Питер обожал морепродукты.
Я разошлась и, отправив в духовку кексы, мне показалось, что этого мало и на скорую руку приготовила запеканку из оставшихся продуктов. А их было очень мало.
- А что ты ел всё это время?
- Я не умею так виртуозно орудовать лопаткой и сковородкой, как вы с Мари, поэтому... Стыдно признаваться, но я ел лапшу быстрого приготовления и пил просроченный кефир.
- Боже, Питер, ты как маленький ребёнок, что же ты будешь делать, когда Мари не будет?
- Я не знаю, - с горечью сказал он.
Звонок в дверь разбавил обстановку и я побежала открывать.
- Добрый вечер, одна супер-большая пицца с сыром и морепродуктами. С вас семь с половиной евро.
- Держите, - сказала я и протянула купюру в 10 евро.
- Простите, но у меня нет сдачи.
- Ничего, значит, у вас сегодня хорошие чаевые, - с улыбкой сказала я. На самом деле, я не могла так разбрасываться деньгами и это были мои последние сбережения с бабушкиного подарка, но в данный момент я ни о чём не задумывалась.
- Спасибо, приятного вечера!
Дверь закрылась, и я вернулась на кухню.
- У меня для тебя хорошие новости. Я держу в руках твою любимую пиццу!
- Что, ту, где кальмары и сыр?
- Ага.
- Серьёзно, Рэйна, выходи за меня! - воскликнул он и открыл коробку с пиццей.
Мы жадно поедали это чудо кулинарного искусства, пока духовка не издала сигнал к выключению.
- О, а вот и сладенькое.
- Ты меня убьёшь.
Достав кексы и запеканку из формочек, я еле удержалась, чтобы не попробовать их на месте, а вот Питер не собирался сдерживаться и вбежал на кухню раньше, чем запах ванили, банана и корицы успел разнестись по всему дому.
- Боже, как пахнет!
- Постой, я должна... - произнесла я, когда мой взгляд упал на настольные часы, на которых красовалась надпись "18:11", - О, чёрт! Прости, Питер, но мне пора.
- Стой, что случилось?
- Время. Я совсем забыла о времени. Моя мать прикончит меня, когда я вернусь. Хотя подожди, какой сегодня день недели?
- Понедельник.
- Казнь отменяется, сегодня она в ночную смену и, вероятно, уже ушла.
- Так это же здорово!
- Нет, вовсе не здорово. Я всё равно должна уйти, ведь не только тебе я обязана приготовить ужин.
- Рэйна, ну останься на кексы.
- Прости, не могу, - сказала я и отправилась переодеваться.
Накинув пальто, я открыла дверь и в последний раз осмотрела дом. Сейчас он казался намного более приветливым, чем несколько часов назад.
- Спасибо тебе, - произнёс Питер.
- Да не за что. Теперь я буду частенько захаживать к тебе, а то ты ведь с голоду помрёшь, - сказала я и закрыла за собой дверь.
Перепрыгнув через кусты, я уже стояла на пороге своего дома, вновь не решаясь открыть или постучать. Да что со мной? Почему я боюсь?
- Или ты войдёшь сама, или я пришибу тебя дверью, когда попытаюсь открыть? Делай что угодно, только не стой там так, будто собираешься сбежать, - прозвучал голос моего отца за дверью.
- Сейчас, пап, - крикнула я и достала ключи. Только вот руки в очередной раз мне не подчинялись. Дрожь усилилась, и я уронила брелок, а дверь открылась с другой стороны.
- Ты можешь приготовить такую чудную шарлотку, но не можешь просто открыть дверь? Ты серьёзно, Рэйна?
- Да, просто руки задрожали, - беззаботно произнесла я.
- Проходи.
Я молча переступила порог и сняла пальто. Мне не хотелось говорить, объяснять или рассказывать что-либо отцу. Мне будто стыдно за что-то. Будто я боюсь проболтаться о том, чего говорить вовсе нельзя.
- Я, наверное, спать пойду.
- Рэйна, я же вижу, что что-то не так. Расскажи, что случилось?
- Ничего, пап.
- Это из-за Мари?
- Нет. Говорю же, просто не выспалась, - ответила я и направилась к себе.
Захлопнув за собой дверь, я осмотрела комнату. Ничего особенного: тёмные длинные шторы, большая кровать, два книжных шкафа, письменный стол, компьютер, комод и стул, но что-то здесь заставляло меня насторожиться. Включив свет, я не поверила своим глазам.
- Что ты здесь делаешь?! - вскрикнула я.
- Я просто ждал, пока ты вернёшься, - произнёс Вальтер, удобно устроившийся в углу моей комнаты, - В гостях у Питера было так весело, что ты забыла о том, который час?
-Ты - чёртов маньяк и ты выйдешь из моей комнаты прямо сейчас.
- Или что?
- Или я закричу, и сюда вломится мой отец.
- Боже, как страшно.
- Зачем ты пришёл и как ты открыл дверь?
- Пришёл я, чтобы попросить не приходить тебя на похороны Хелен. А двери... Вы не утруждаетесь их закрывать.
- Почему я не должна приходить на похороны?
- Потому что её убили из-за тебя и мой папа об этом знает. Ему бы не хотелось видеть тебя ещё очень долго, поэтому узнав о том, что тебя пришлют среди "добровольцев" от школы, решил заранее предупредить о неприязни во время визита. Проще говоря: выспись завтра.
- Хорошо, я не приду. А теперь убирайся, я устала.
- Ну что это мы такие злые? - тихо спросил он, - Разве ты забыла о том, как пообещала зайти ко мне, если я буду вести себя прилично, а вместо этого убежала к брату той психопатки?
- Пошел вон. Никто в этом доме не будет называть мою Мари психопаткой.
- Давай, угрожай мне. Мне это нравится, - произнёс Вальтер и провёл рукой по моей щеке.
Я закричала. Мне просто надоело всё: этот ублюдок, то, что все обвиняют мою подругу в убийстве, её заключение, измена матери, эти фотографии, которые берутся не пойми откуда, мой домашний арест. Мне захотелось просто уснуть и долго-долго не просыпаться. Окунуться в забвение и успокоиться. Ссоры, драки, конфликты. Все вечно возлагают на тебя груз ответственности, который ты обязан нести, навязывают образ жизни в страхе и обидах. А ты молчишь. Молчишь и не в силах даже закричать. Но я сделала это. А что было дальше, не имело для меня никакого значения. Помню лишь, как спустя несколько секунд, Вальтер со свистом вылетел из моей комнаты, а я ещё долго не могла унять свою истерику. Всё, что накопилось за эти несколько дней, крупинка по крупинке убивало меня каждую секунду и, высвободив это, я почувствовала себя опустошенной и уснула. Это были самые счастливые двадцать часов сна в моей жизни.
Никаких чувств. Никакой боли. Ничего. Только ты и твоё спокойствие.
***
- Иди и заставь её подняться и идти в школу! - кричала Джоан.
- Не собираюсь. Девочка вчера пережила шок, ей надо дать время отдохнуть, - спокойно отвечал Альберт, отец Рэйны.
- Да плевать мне, что она там пережила! Каждый нормальный родитель обязан отправить своего ребёнка на учёбу!
- Ни один нормальный родитель не выпивает по несколько литров спиртного за вечер, Джоан. Успокойся и перестань кричать. Я бы посмотрел на тебя, если бы в твою комнату влез какой-то маньяк.
"Боже, разве обязательно так кричать?", - сквозь сон подумала я.
Открыв глаза, я сразу же посмотрела на часы. Надпись гласила, что сейчас уже 15:30 и я - законченная сова. Мда, стоило всё-таки поставить будильник.
Никогда ещё мне не удавалось проспать так долго в будний день. Поднявшись с кровати, я переоделась и спустилась вниз, где всё ещё в разгаре был скандал родителей.
- О, явилась! Сколько можно спать?!
- Джоан! Прекрати орать.
- И вам доброго утра, - тихо произнесла я.
Пока они продолжали ругань, я спокойно налила в кружку сока, взяла тост и вернулась в свою комнату. Не хочу участвовать в их ссорах и конфликтах. Мне омерзительна эта женщина, а отца попросту жаль, поэтому страх, что я проговорюсь, не отпускал меня не на секунду. Если я расскажу о её измене, всё закончится. Папа не простит её, и они просто разведутся. Пусть я и поступаю эгоистично, но я спасаю остатки своей семьи.
Поставив свой импровизированный завтрак на стол, я включила компьютер и достала телефон. Спустя столько времени во сне, мне не терпелось узнать новости о Мари, похоронах Хелен или школьных происшествиях. Для начала, я решила набрать номер Питера.
- Привет, Рэйна, - радостно воскликнул Питер.
- Здравствуй. Как ты?
- Вкуснее не бывает.
- Вкуснее?
- Ага. Весь день поедаю сладости, приготовленные тобой вчера.
- О, ясно. Приятного аппетита. Есть новости?
- Есть. Я нашел хорошего человека, который сможет заняться делом Мари.
- Так это же здорово!
- Да. Я тоже был рад, когда господин Гарднер согласился помочь. Кстати, Рэйна, не хочешь зайти на минутку? У меня есть сюрприз для тебя.
- Ох, прости, Питер, не могу. Сомневаюсь, что смогу пройти мимо той гарпии, что сидит на первом этаже.
- А если я украду тебя?
- То тебе отсекут голову. Наверное, в другой раз. Спасибо за приглашение. Пока
- Пока, - печально сказал он.
Облегчение обрушилось на меня. Мари может быть спасена. Возможно, она выйдет намного раньше, чем все мы ожидаем. Во всяком случае, я буду на это надеяться.
Весь дальнейший вечер я проторчала в Сети, а когда родители уснули, мне пришла в голову безумная идея. Я собралась и вышла гулять. В двенадцать часов ночи. Впервые в жизни я покидаю дом так поздно, и я чувствую, что многое потеряла, оставаясь послушной дочерью в глазах родителей. Я ходила по маленьким аллеям и улочкам, гуляла по главному проспекту, и, в конце концов, выбежала на освещённый огнями мост. Он выглядел волшебно. В честь недавнего дня города, все прибрежные районы города украсили разноцветными гирляндами и мишурой. Несколько часов я любовалась их отражениями в воде. Огоньки мерцали везде, и я буквально танцевала в их окружении. Вокруг не было ни души, и я вволю повеселилась, напевая любимую песню. Карла была права, через голос и в правду можно передать все охватывающие тебя чувства.
Незаметно, наступил рассвет, и я решила сразу же отравиться в школу. Мне не хотелось возвращаться домой, там царила лишь злоба, раздор и ссоры. А сейчас я свободна.
Шагая по пустынным улицам, я долго раздумывала о том, что произошло вчера вечером. Честно говоря, мне не хотелось вновь видеть Вальтера, сидеть на скучных уроках профессора Шаумана и слушать тихое поддакивание Карлы. Я хотела остаться здесь. Я хотела, чтобы ночь не заканчивалась, и ощущение свободы не покидало меня. Снова всё заканчивалось воспоминаниями о моём детстве с Мари и Питером. Я не могла забыть эти чудесные моменты. Точнее не так... Я не могла их отпустить. Из шага в шаг, я заставляла себя перетерпеть ещё один ужасный день и забыть его, как и все остальные ничего не значащие будни.
Подойдя к воротам школы, желание сбежать, стало усиливаться, и я бы не стала оставаться в этом проклятом месте, если бы сзади не подошла Карла.
- Доброе утро, Рэйна. Ты сегодня рано.
- О, привет. Просто, решила прогуляться.
- Пойдём, скоро начнётся урок, - сказала она и потянула меня внутрь.
Ещё один бессмысленный день. Спустя несколько часов я снова вернусь домой и выслушаю миллион оскорблений от матери, а потом уйду к себе в комнату, чтобы выплакаться. Мне надоело. Я хочу забыть о ругани. Я хочу вернуться во время, когда всё было проще.
- Рэйна! Да проснись же ты! - кричала Карла.
- Прости, я... Задумалась.
- Идём, первый урок - биология и профессор Шауман будет зол, если мы опоздаем.
И началось хождение по мукам. Среда - это самый кошмарный день недели. Слишком много математики, физики и химии. Уроки, в данный момент, волновали меня меньше всего, поэтому после пары по химии, я не стала досиживать литературу и отправилась домой. Мне было плевать, что будет дома. Это уже вовсе не имело значения.
Покинув стены здания, я с каждым шагом всё дальше и дальше отдалялась от школы.
Примерно на середине пути, мой телефон зазвонил, и на экране высветилась надпись "Питер".
- Привет, Питер! Я так рада, что ты позвонил. Тебе нужна моя помощь?
- Рэйна, пожалуйста, зайди ко мне, когда закончишь в школе.
- Я уже закончила, через пять минут буду. А что случилось?
- Ничего, просто приходи, - ответил он и положил трубку.
- Да что же сегодня за день такой?! - раздраженно вскрикнула я и побежала в сторону дома.
Добравшись до пункта назначения, я сразу распахнула двери.
- Питер, когда ты научишься запираться на замок?
- Рэйна, подойди сюда.
- Что такое? - спросила я, зайдя в спальню.
- Я должен рассказать тебе кое-что.
- И что же? Не тяни, пожалуйста.
- Я знаю, как это тяжело, но... - нарочно остановился он.
- Прошу, говори уже скорее!
- Мари мертва.
- Подожди, стой, стой, стой. Ты разыгрываешь меня. Нет, этого быть не может. Это злая шутка, Питер. Очень злая.
- Рэйна, я не шучу. У Мари случилось несколько приступов сразу, и пока она была в изоляторе, ей никто не помог. "Эпилептический статус" - так назвали это врачи. Я же называю это слепой жестокостью.
Теперь не оставалось и шанса, что это всё просто идиотский розыгрыш. Питер говорил серьезно, и каждое слово давалось ему с трудом. Он не смотрел на меня. Всё это время он, опустив голову, разглядывал пол.
У меня больше не было слов. Слёзы стекали по щекам, а в горле стоял ком. На несколько секунд дыхание перехватило, и я не могла придти в себя. Мари, моя маленькая Мари умерла. Единственная девушка, которая всегда поддерживала меня, ушла и больше не вернётся. Боль от того, что теперь у меня никого нет, заставляла меня кричать ещё громче. Несмотря на её грубость, мелкие ссоры, недоразумения и обидные слова, мы были семьёй. Моей любимой и единственной семьёй. Я бы всё отдала за то, чтобы она ещё хоть раз посмеялась над моей фамилией и назвала мои очки дурацкими.
- Что же теперь будет, Питер?
- Я не знаю. Через два дня похороны и я не уверен, что смогу выдержать их. Я еле сдерживаюсь в твоём присутствии, а что же будет спустя несколько суток такого "консервирования"...
- Я помогу тебе. Если есть то, что я могу сделать для тебя, только скажи. Мари была для меня больше, чем просто подругой.
- Не стоит, Рэйна.
- Стоит. И не спорь со мной. Я помогу подготовить похороны, - и последнее слово болезненным эхом отдалось в груди. Часть меня, всё ещё не верила в смерть лучшей подруги.
- Для начала, тебе надо отдохнуть. Давай я проведу тебя.
- Я не хочу домой. Можно я останусь сегодня?
- Да, конечно. Я постелю тебе в гостевой. Не думаю, что ты хочешь спать в комнате Мари.
- Ты прав, не хочу, - тихо произнесла я и отправилась гулять по дому.
Мне хотелось забыть о смерти Мари. Я не верю. Её задорное выражение лица всё это время было у меня перед глазами. Она не может быть мертва.
Я вспоминала случай на прошлой неделе, когда она прыгнула на меня в школьном коридоре.
"- Мари, ты знаешь, что я не люблю, когда ты так делаешь...
- Знаю, но что же мне ещё делать-то? Ходить с тобой, опустив голову и притупив взгляд, будто школьница-зомби? Это не весело, - сказала она и звонко рассмеялась".
Этот милый громкий смех. Я скучаю по нему.
Поднявшись на чердак дома, где находилась комната Мари, я выглянула из окна. Оно находилось прямо перед окном в мою комнату. Всё детство мы переговаривались с ней через него. Долгими летними вечерами мы могли до рассвета сидеть и кидаться друг в друга бумажными самолётиками, записками и импровизированными "снарядами" из бумаги, пока родители не выгоняли нас спать.
Чудное время было.
- Девочка моя, почему ты оставила меня? - тихо прошептала я, присев на подоконник. А слёзы не переставая, стекали по щекам.
Я очень любила бывать в комнате Мари. У неё был безупречный вкус в литературе и собрание самых интересных книг, которых нельзя было найти в Виттенберге. Родители всегда привозили ей целые собрания из столицы. Взять даже сказки Эрнеста Гофмана, Мари всю жизнь смеялась над созвучностью наших фамилий. Больше всего она любила "Повелителя блох".
Открыв книгу в случайном месте, мой взгляд упал на строки одной из сильно потёртых страниц: "Воля человека - хрупкая вещь, часто её разбивает самый лёгкий порыв ветерка. Какая же бездна лежит между тем, чего желают, и тем, что случается!".
И в правду ведь. Огромная, бездонная бездна.
- Рэйна, что ты здесь делаешь? - спросил Питер, увидев меня в слезах на подоконнике, - Чш-ш, успокойся. Не делай глупостей и слезай оттуда.
- Не о том ты думаешь, Питер. Во-первых, здесь всего лишь третий этаж, а во-вторых, я ещё в своём уме, - утерев слезы, возразила я.
Он молча подошел ко мне и обнял.
- Всё будет хорошо. Не волнуйся, Мари будет расстроена, если узнает, что ты так горюешь по ней, - шутливо произнёс он.
Я уже не могла говорить, лишь уткнулась в грудь Питера и дала волю эмоциям. Меня, словно огромной волной накрыло этой болью, а слёзы лились, не переставая, пока я в какой-то момент я просто перестала что-либо ощущать.
В итоге Питер отнёс меня в гостевую комнату и дал несколько таблеток успокоительного, чтобы я смогла поспать.
"Ещё один бессмысленный день", - напоследок подумала я.
***
Мне снились жуткие сны. Мари обвиняла меня в своей гибели, а Питер не хотел меня видеть, приговаривая, что это именно я свела его сестру в могилу. Я плакала и умоляла их простить меня, но всё было тщетно, пока я не проснулась в холодном поту.
Открыв глаза, я не сразу поняла, где нахожусь. Странные тёмные стены, плотно зашторенные окна, огромная гардеробная и письменный стол. Всё это напоминало обстановку средневековых кабинетов для важных особ. Спустя несколько секунд, я, открыла двери и узнала коридоры дома Мюллеров, только вот для меня до сих пор не ясно, чья это всё-таки комната. Я знаю этот дом лучше, чем свой, но вот такого интерьера в комнатах никогда не замечала.
- Ты уже проснулась? - внезапно донёсся до меня голос Питера из другого конца коридора.
- Ага, - тихо произнесла я, - Не знаешь, который час?
- Сейчас 14:40, а что?
- Чёрт, мне давно нужно быть дома. Наверное, тебя уже достали звонки на мой телефон, да? Моя мать меня убьёт...
- Никто не звонил, Рэйна.
- Правда?
- Да.
- Ну, что ж, не знаю, радоваться или горевать. Думаю, стоит этим воспользоваться.
- Мне тоже так кажется. Кстати, ты не голодна? Я приготовил обед.
- Это было бы... Стой, что? Ты приготовил обед?
- Конечно, не твои фирменные кексы и не пицца с сыром и кальмарами, но тоже сгодится. Пойдём.
Всё это время он держался как-то слишком спокойно. Это вовсе не похоже на Питера, обычно он никогда не сдерживался. Но в отличие от него, у меня вовсе не выходило контролировать себя. Пока я весело поддерживала беседу, все мои мысли были заняты сегодняшними кошмарами и сожалениями.
Войдя на кухню, я была поражена. На столе красовалась огромная тарелка картофельной запеканки и овощной салат.
- Кто ты и что ты сделал с Питером?
- Я просто хотел накормить тебя чем-нибудь годным к употреблению, Рэйна. Заставлять тебя вновь готовить было бы неприлично, особенно после пережитого. Я хочу, чтобы ты чувствовала себя, как дома.
- Прости, но я скажу это. Хельга бы тобой гордилась.
- Спасибо, - тоскливо сказал он, - А теперь, приятного аппетита.
Мы принялись за еду. Ну, как "мы"... Я пробовала запеканку и уплетала салат, а он сидел напротив и разглядывал меня со всех сторон и даже не притрагивался к еде.
- Это всё очень вкусно, но могу я спросить? Почему ты не хочешь?
- Я не голоден. Поел, пока готовил, - сухо ответил он.
- Так не пойдёт, Питер. Тебе нужно поесть.
- Нет, я же сказал, что не буду.
- Упрямый маленький ребёнок, - произнесла я и засунула ему в рот кусочек запеканки, - Вкусно же!
- Прошу, перестань, - грубым тоном сказал он.
- Зачем ты делаешь это?
- Делаю что?
- Сопротивляешься, сдерживаешься, пытаешься выглядеть как обычно. У тебя плохо получается, но ты стараешься. Почему? Если ты поступаешь так только потому, что я здесь, то я могу уйти прямо сейчас. Я понимаю, что чужие люди в доме, особенно когда такое случилось - это неприятно. Я, наверное, пойду.
- Рэйна, - улыбнувшись, произнёс Питер, - какая же ты чужая? Это более чем смешно. Ты никуда не пойдёшь, потому что ты вовсе мне не мешаешь. Ты меня успокаиваешь.
- Тогда почему же ты не ешь?
- Мне кусок в горло не лезет. Я не могу так быстро отделаться от шока и придти в себя. Мне трудно сразу же войти в обычный рабочий ритм.
- Значит, мне точно нужно уйти. Ты должен побыть один...
- Нет! - крикнул он и схватил меня за плечо, - Прости, не хотел. Просто, ты всегда считаешь, что всем только доставляешь неприятности. Это не так. Я хочу, чтобы ты осталась.
- Хорошо, я останусь, но пообещай, что до вечера ты поешь.
- Обещаю.
- Если ты не возражаешь, я приберусь и пойду в гостиную, - сказала я и принялась убирать посуду со стола.
Всё оставшееся время я хозяйничала и пыталась хоть чем-нибудь себя занять. Я должна была избавиться от навязчивых мыслей, старалась сделать что-то полезное, но я не смогла. Всё валилось из рук, заставляя меня думать о собственной бесполезности.
Я перестала видеть смысл своих действий, смысл своего пребывания здесь. Мне просто хотелось, чтобы всё закончилось. В душе я верила, что Мари ещё вернётся, и мы снова будем одной маленькой семьёй, но факт оставался фактом, пусть я и не хотела его принимать. Иногда мне кажется, что я просто истеричная маленькая девчонка, которой никто не объяснил, что в этой жизни никогда не будет так, как ей захочется.
"Какая же бездна лежит между тем, чего желают, и тем, что случается!". Да, господин Гофман был прав. Не зря Мари всегда любила его сказки.
Глянув на часы, мне внезапно стало страшно. 18:07. Меня нет дома уже больше суток, но мой телефон не разрывается от звонков, а в дом Питера ещё не нагрянули мои родители. Меня беспокоило такое странное спокойствие.
- Рэйна, подойди сюда, пожалуйста!
- Сейчас-сейчас.
Я вошла в гостиную, где сидел Питер, рассматривая какую-то странную вещь. Подойдя чуть ближе, я разглядела в этом очертания кулона с цепочкой, отливающего прекрасным алым огоньком.
- Какой красивый! А чья это прелесть?
- Твоя. Этот кулон передавался в нашей семье по женской линии уже много лет. Я на женщину не похож, а Мари отказалась от него, когда её исполнилось 10. Моя мама давным-давно просила отдать его тебе.
- Я не могу его принять.
- Она считала тебя своей дочерью, Рэйна.
- Питер, я не уверена, что могу принять такую значимую вещь.
- Подними волосы и закрой глаза, - попросил он, и я покорно выполнила его просьбу.
Позже, я лишь услышала, как щелкнула застёжка на моей шее, и спорить было поздно.
- Спасибо.
- Мари бы это понравилось, так что не смей чувствовать себя так, будто ты что-то должна.
- Хорошо.
Затем раздался громкий, настойчивый стук в дверь.
- Я открою, - тихо произнесла я.
Зайдя в прихожею, я открыла дверь и пожалела о том, что вообще родилась на свет. На пороге стояли те, кого я вообще не желала увидеть - мои родители. Только не сейчас, прошу только не сейчас!
- Рэйна! - взревел мой отец, - Какого чёрта мы должны за тобой бегать?! Ты знаешь вообще, что ты должна была быть дома ещё вчера днём? Мы тебя вторые сутки разыскиваем, а ты здесь! Что ты вообще тут делаешь?
- Я не...
- Альберт, что ты с ней разговариваешь? Поздно уже что-либо этой потаскухе объяснять! Разве не ясно, что она с нашим соседом кувыркается? - орала мать.
- Не смейте такого о ней говорить, - произнёс Питер.
- О, а вот и виновник торжества. Не тебе решать, что нам делать с нашей дочерью, - крикнул отец и схватил меня за волосы, - Ты идёшь домой!
- А ты и рта открыть права не имеешь, - сказала мать, пока папа тащил меня в наш дом, - Скажи "спасибо", что мы не подаём на тебя заявление в полицию, за то, что ты совратил нашу дочь. Доброй ночи, Питер.
Тем временем, за мной уже захлопнулась дверь, и отец укоризненно смотрел мне в глаза. В этот момент мне захотелось лишь испариться и не существовать. Папа был последним, кто любил меня, а теперь, сбежав, я заставила его сомневаться в себе. Хотя нет, кажется, сейчас он больше ненавидит меня, чем сомневается.
- Потрудись объяснить, что ты делала в доме Мюллеров.
- Я просто помогала Питеру.
- Расскажи всё от начала до конца: как ты пришла, когда и зачем?!
- Вчера днём он позвонил мне и попросил зайти после школы. Вначале, я не знала причины, но потом, он сказал, что позвал меня, чтобы сообщить о...
- О чём?
- О смерти Мари.
- Боже мой, бедная девочка.
- Зачем ты позволяешь ей вешать эту лапшу тебе на уши, Альберт? - войдя в дом, произнесла моя мать, - За километр несёт её враньём! Мари Мюллер в данный момент находится в изоляторе и ожидает суда и об этом знает весь город!
- Постой, ну, может быть, она говорит правду. Рэйна, когда она умерла?
- Вчера днём.
- Ты серьёзно собираешься поверить ей? - иронично спросила мать.
- Всё может быть, Джоан.
- Ну, уж нет, ты слишком предвзято к ней относишься. Я сама разберусь, иди спать.
- Джоан, не надо...
- Альберт! Она наша дочь, а это значит, что мы несём ответственность за её поступки. Рэйна ответит за свой побег. Уходи.
Когда отец покинул комнату, я побоялась даже смотреть ей в глаза. Моя мама всегда вселяла в меня страх, но сейчас он приобрёл слишком большое значение. Теперь этот страх заставлял меня лгать и забиваться в угол.
- Значит так, милая моя. Ты меня не уважала, не слушала, не делала того, о чём я просила тебя, но я терпела. Но всему приходит конец, - сказала она и показательно зажгла сигарету прямо в гостиной, - Сейчас ты говоришь мне правду, иначе терпишь самое жестокое наказание, на которое я только буду способна. Я не собираюсь терпеть дочь-потаскуху в своём доме.
- Прошу, прости меня, я не хотела. Я просто пыталась помочь Питеру, ничего подобного не было.
- Последний шанс, дрянь! Я уже слышала этот бред о смерти Мари и вашей "скорби" под одной крышей. Не пройдёт.
- Я говорю правду, мам.
- Значит, ты не собираешься делать выводы, да? Тогда я научу тебя искренности с родными людьми, - произнесла она и затушила сигарету мне об плечо, - Закрой свой рот и не смей орать. Если сюда прибежит твой папочка, то станет только хуже.
Мне оставалось только повиноваться, пока слёзы тихо стекали по щекам. Она прижигала мои руки снова и снова, причиняя мне всё больше боли, и я не могла больше сдерживать себя. Тихий, но звонкий визг всё же вырвался из моих уст, и мать зверским взглядом приказала мне заткнуться.
- Если ещё один звук вылетит из твоего поганого рта, то ты пожалеешь о своём существовании. Поверь, есть вещи больнее обычных ожогов.
Она продолжала, пока из моих глаз не перестали течь слёзы. Я уже потеряла уверенность в том, что я в сознании и моё состояние граничило с кошмарным сном. Страх больше не сковывал меня, я лишь пыталась отстраниться от происходящего.
Пока мать отошла от моего обездвиженного шоком тела, на секунду я даже задумалась о побеге, но конечности меня не слушались. Всё, что я могла - это немного удобнее устроится на холодном полу нашей гостиной.
- Видишь это? - спросила она, показав мне лезвие, - Я могу избавиться от тебя прямо сейчас и выдать это за самоубийство. Но знаешь что? Я не стану этого делать. Это сделаешь ты.
- Почему ты так со мной поступаешь?
- Потому что не намерена больше портить свою репутацию, воспитывая из дочери проститутку.
- Мамочка, не надо, пожалуйста.
- Надо! - крикнула она, полоснув меня лезвием.
- Какого чёрта ты вытворяешь, Джоан?! - спустившись из спальни, произнёс отец.
- Она хотела покончить с собой и отобрать у меня его, я лишь защищалась.
- О, так это у нас так теперь называется. Рэйна, поднимись к себе и запри двери, нам с мамой нужно поговорить.
Я молча последовала его совету и убралась из гостиной. Руки, ноги и шея горели от свежих ожогов, а царапина от лезвия сильно кровоточила, не думая останавливаться. Был бы у меня с собой телефон, я бы смогла... Нет. Я всё равно ничего бы не смогла. Мари - единственная, кто мог бы мне помочь, сейчас находится в местном морге. Питер не сможет ничего сделать, а больше у меня никого нет. Я в тупике и мне никто не поможет.
Разыскав что-то похожее на бинт, я обработала порез и перевязала руку. Мать не жалея меня, глубоко полоснула лезвием не думая о последствиях.
Желая избавиться от всех своих мыслей, я заперла дверь и легла в кровать. Уснуть мне не удастся ещё около 5 часов, поэтому я отыскала плеер и включила музыку. За мою любовь к зарубежным исполнителям Мари не редко называла меня "отступницей родины", а потом мы всегда смеялись и устраивали шутливые драки у неё в комнате.
Услышав эту песню, я тот час же ощутила присутствие Мари и её шелковый голосок прозвучал в моей голове. "Рэйна, когда у тебя появится нормальный музыкальный вкус?!", - именно эти слова произнесла она, впервые услышав голос солиста моей любимой группы.
Целую ночь, я слушала музыку, пока с рассветом, глаза сами по себе не сомкнулись. Несколько часов беспамятства были для меня подарком, о котором я даже просить была не в праве.
***
- Рэйна, выходи! - кричал отец.
Открыв глаза, я была более чем удивлена. На часах 21:50, значит, я проспала больше суток.
- Рэйна!
"Боже, зачем же так кричать?" - подумала я и открыла двери.
- Доброй ночи, пап.
- Ну, наконец-то, я уж было подумал, что ты в ванной утонула, - неудачно пошутил он, - Ты не хочешь есть? Мы с мамой приготовили огромную утку с яблоками.
Когда он произнёс слово "мама", моё тело пробрала дрожь. Вспоминая вчерашние мучения, у меня не было никакого желания видеть её.
- Нет, я не голодна. Пожалуй, посплю ещё немного.
- Рэйна, не глупи. Мама хочет извиниться за то, что поцарапала тебя и не верила твоим словам. Сегодня, мы узнали, что Мари действительно умерла от эпилепсии. Странно, но это правда и мы бы хотели загладить свою вину.
- Я понимаю, но я действительно не голодная, пап, - произнесла я, с явным презрением к этой женщине. Отец не в курсе ожогов от сигарет. Ясно, опять она выставила себя невинной жертвой.
- Рэйна, ну что же ты, я и в правду хочу извиниться перед тобой, - слащавым голосом сказала мать, поднимаясь по лестнице к моей комнате.
Я рефлекторно захлопнула двери и провернула ключи в замке. Нет, нет, нет, нет! Я уверена, что она сделает это снова, при первой же возможности. Не хочу больше. Она не заставит меня выйти.
- Открой же, Рэйна, - сладко приговаривала она, - Поужинай с нами и мы снова будем одной семьёй. Не оставляй нас с папой одних.
- Чёрта с два! Убирайся от моей комнаты, - вскрикнула я и забежала в гардеробную, закрыв за собой двери.
Может быть, она и сможет открыть мою спальню, но вот ключей от гардеробной у неё уж точно нет. Разыскав свой старый телефон в кармане одной из курток, я ещё раз обратила внимание на дату.
06/11/14
Чёрт. Завтра похороны Мари. Я не смогу уйти, ведь отец точно будет дома.
А что, если уйти ночью?
Раздумывая варианты побега, я вспомнила, как в детстве, мы с Питером играли с воздушным змеем через окно, когда меня не выпускали из дома. Он запускал змея, отпускал ручку, и я ловила её, высунувшись из оконной рамы. Да уж, нам было весело, пока мои родители не поймали нас за этим занятием...
Стоп. Окно.
Решившись открыть двери гардеробной, я вышла в свою комнату и подошла к окну.
Около десяти футов над землёй. Это не так уж и много. В плюс к этому, здесь есть водосточная труба и сетка для виноградной лозы, по которой можно было бы спуститься. Несколькими мгновениями позже, эта идея уже не казалась мне такой бредовой и я решилась на ночной побег.
Размышления прервал лишь урчащий живот. Зря я отказалась от утки с яблоками. А в моей комнате только бутылка воды и пара шоколадных батончиков. Чудесно. Ну, что же, делать нечего, придётся поискать что-нибудь ещё и довольствоваться найденным, так как я не собираюсь спускаться. Искренность моей матери, после тех слов в гостиной уже даже не под сомнением. Она больше не воспринимается, даже как малейшая возможность.
Перерыв тумбочки, комод и письменный стол, я заметила две вещи: пачку жвачки и то, что кабель, обеспечивающий выход в Сеть выдернут из моего компьютера.
Штекер разлетелся вдребезги и я больше не смогу поддерживать связь с внешним миром. Она знала, что когда я вернусь, то она либо запрёт меня сама, либо здесь запрусь я и сделала мою жизнь ещё "слаще". Вот стерва.
Разозлившись, меня захлестнули эмоции, и я изо всех сил ударила ногой по письменному столу, да так, что один из ящиков вылетел. Все бумаги, канцелярия, тетради оказались на полу, а вместе с ними и конверты с фотографиями. Ну, не хватало мне ещё больше поводов для злости!
Не позволив себе выйти из себя, я прибрала вещи с пола и отправилась спать. Мне нужно успокоиться и выспаться перед уходом. Не хватало ещё позволить себе плакать из-за этой стервы.
***
На рассвете, открыв глаза, я сразу принялась действовать. Решив принять душ, я не слабо промахнулась в выборе температуры воды... Ожоги моментально вспыхнули сильной болью, соприкоснувшись с горячей водой, и я пожалела, что не закричала тогда. Сейчас на мне проще найти обожженную кожу, чем здоровую, именно так любит меня моя мать. Водные процедуры заняли намного больше времени, чем обычно, поэтому покинув ванную комнату, я принялась быстро переодеваться. Впервые за несколько лет, я надеваю брюки и свитер. Никогда бы не подумала, что это тоже не плохой вариант, пусть я всю жизнь выбираю лишь платья. Пора бы отходить от привычного.
Натянув ботинки и старую парку, давно покоившуюся в гардеробной, я открыла окно.
Погода не радовала: всё небо затянули мерзкие тучи и вот-вот должен был начаться дождь. Аккуратно спустившись по водосточной трубе, я спрыгнула вниз и рассмеялась, представив то, как бы всё это выглядело, будь на мне юбка. Да уж, я явно сдаю позиции.
За окном послышался слабый шум, и я сразу побежала прочь.
Время 9:20, Питер уже должен быть на кладбище. Чёрт, мне стыдно, когда я вспоминаю своё обещание помочь с похоронами. Я ничего не сделала. В те моменты, когда у тебя на душе отчаянье, можно моментально забыть о чужом горе. Как же отвратительна человеческая натура.
По коже прошелся мороз, стоило только преодолеть ворота кладбища. Я почувствовала себя маньяком, когда одну за другой осматривала все могилы и закоулки, чтобы разыскать Питера, а спустя 20 минут поисков, я уже вовсе отчаялась, но когда с другой стороны развилки послышались шаги, я моментально побежала на звук.
Могила Мари располагалась посреди одной из полян, вокруг которой было множество красивых деревьев. Подойдя ближе к Питеру, стоявшему напротив могилы, я разглядела памятник, с которого на меня глядела моя лучшая подруга. Мари была такой прекрасной. Моя рыжеволосая принцесса.
- Она такая красивая, - прошептал он, услышав, как я пришла.
- Да. Прости, я опоздала.
- Не извиняйся, мы совсем недавно закончили. Ничего особенного не было. Как ты?
- Порядок, почему ты спрашиваешь?
- Потому что я видел твою мать.
- Давай не будем об этом, - тихо произнесла я.
Наверное, мы бы стояли там до бесконечности, если бы не начался дождь. Он барабанил по гранитной плите, а капли то и дело попадали мне прямо в глаза.
- Пойдём, нечего здесь стоять.
- Иди, я догоню, - сказала я и присела перед могилой.
Вытащив из сумки любимую игрушку Мари, я положила её перед памятником и снова разрыдалась.
- Мне будет не хватать тебя.
Догнав Питера, я решила, что не пойду домой прямо сейчас. Мне не хотелось возвращаться, и он предложил ненадолго посидеть в кафе, ведь мы оба помнили, что было, когда меня нашли в его доме.
Мы быстро добрались до пункта назначения и укрылись от беспощадного дождя. Как же приятно, когда за окном бушует гроза, а ты находишься в тёплом месте с кружкой горячего кофе.
- Может быть, ты хочешь есть?
- Нет, благодарю, - мой желудок чуть не выдал меня с головой, но в последний момент мне всё же удалось усмирить его. Я не люблю пользоваться чужой добротой, особенно добротой Питера.
- Постой, что это у тебя на шее?
- Где?
- Вот, - показал он, слегка развязав шарф, - Кто это сделал, Рэйна?
- Что именно? - спросила я, делая вид, будто не понимаю, о чём идёт речь.
- Кто поставил тебе столько ожогов?
- Что ты, Питер, это всего лишь аллергия, - рассмеявшись, произнесла я.
- Хватит. Кто это сделал?
- Я не уверена, что должна говорить.
- Ты можешь мне доверять.
- Мама, - опустив глаза, сказала я.
- О Боже, за что?!
- За то, что я сбежала.
- Надо обязательно сделать что-нибудь. Это нельзя так просто оставлять.
- Нет, Питер, не смей вмешиваться. Пожалуй, я пойду.
- Подожди! - крикнул он, но я уже покинула здание.
Я понимаю, что поступаю неправильно и грубо, но я не хочу, чтобы остатки моей семьи полетели к чертям из-за того, что я, как последняя соплячка, пожаловалась другу на свою стервозную мамочку. Нет, только не из-за этого.
Из-за дождя водосточная труба, по которой я слезала из своей комнаты, была до невозможности скользкой и я решила полезть по решётке. Взобравшись через окно, я увидела лишь открытую дверь и ужасный беспорядок в комнате, а из кухни доносились крики матери и отца, бурно обсуждающих какую-то новость. Спустившись на первый этаж, мой взгляд моментально был прикован к тёмному конверту, лежащему на столе. Конверту, в котором были фотографии.
- Джоан, перестань оправдываться! Все эти годы ты лишь обманывала меня. Я не буду слушать твои пустые отговорки!
- Что здесь происходит? - тихо спросила я.
- О, явилась! Где ты была всё это время?! - кричала мать, - А хотя знаешь, не важно! Объясни мне лучше, что это у тебя за фотографии в столе лежали?! Как ты это сделала, дрянь?!
- Что сделала?
- Да признайся ты уже, что ты хотела рассорить нас и сфабриковала доказательства того, чего я не совершала!
- Я ничего не фабриковала, мам. Эти фотографии мне подбросили с почтой, на днях.
- Не лги мне! - воскликнула она и замахнулась, чтобы ударить меня по голове.
- Хватит! - закричал отец и оттащил её в угол кухни, - Не смей всё спихивать на неё! Рэйна всё это время пыталась выгородить тебя и терпела унижения снова и снова, чтобы только я не узнал об этом! Только вот мне жаль стараний дочери, я такой плохой и всё испортил, да, Джоан?!
- Не прикасайся ко мне!
- Я подаю на развод!
Всё это время я стояла позади их скандала и смотрела на лица ненавидящих друг друга родителей. Знаете, это мерзко, осознавать, что то, что ты так старательно пытался сохранить, разлетается вдребезги.
Тем вечером мне так и не удалось уснуть. Замок в моей комнате был выломан, поэтому и незаметно сбежать мне не удавалось. Ещё не раз на той первой неделе их вражды я задумывалась о побеге. В доме царила одна лишь злоба и презрение. В начале, я думала, что было бы отлично, если бы мои родители помирились, и всё было как прежде, но позже, оказавшись посреди их раздора, мне уже не хотелось ничего. Я бы предпочла смерть, если бы могла. Смотреть на то, как отец, человек, который мне дорог страдает, было невыносимо. С каждым днём, мать будто высасывала из него жизнь, играя на нервах. В ожидании суда, где будет разделено имущество и решится, с кем остаюсь я, они чуть не перегрызли друг другу глотки. Каждое утро они заводили разговоры лишь сквозь зубы, но уже к обеду, раскованно кричали друг на друга.
А я... А я в это время всегда сидела на верху, и бесконечно говорила с Мари. На третьей неделе, заходя ко мне в комнату, они оба уже считали меня сумасшедшей. По правде говоря, даже я теряла уверенность в своей адекватности, а вместе с ней я теряла и любые чувства. Постепенно, я перестала злиться на родителей, перестала ощущать на себе боль отца... Это сводило с ума.
Однажды, когда я всё-таки вышла из своей комнаты, мне в голову пришла идея о прогулке. Не помню, как оказалась совсем в другом районе, не помню, как дошла до какого-то супермаркета. Помню лишь, как в моих руках оказалась пачка сигарет. В порыве почувствовать хоть что-нибудь, я выбрала самое простое чувство - боль. Я зажигала их и тушила о свои руки. По началу, ничего не происходило. Не было больше того ощущения вулкана на твоей коже, но после одиннадцатой штуки появились слабые отголоски болезненного покалывания.
В тот день я чуть не разрыдалась от счастья.
***
Потеряв счёт времени, я уже перестала ориентироваться в смене дня и ночи. Для меня существовало две вещи: сон и мои сигареты. Какого же было моё удивление, когда однажды ко мне в комнату вошел отец и объявил дату суда. Мне казалось, я перестала для них существовать.
- Рэйна! Рэйна, ты меня слышишь вообще?!
- Слышу, не ори ты так, - грубым тихим голосом произнесла я.
- В четверг будет решено, с кем ты останешься жить. Честно говоря, я бы не хотел, чтобы ты жила с мамой.
- Я тоже, - равнодушно сказала я.
- Ну почему ты такая, Рэйна? Почему ты даже не смотришь на меня?
- Я нормальная, пап.
- Ладно. Только я хотел сказать ещё кое-что. Ты должна будешь поприсутствовать на заседании. В четверг в 11 утра, не забудь.
- Хорошо.
Когда он вышел из комнаты, я вновь вылезла из окна и спустилась на землю. Этот метод перемещения уже изрядно полюбился мною. Это не имело какого-либо смысла, так как за мной в любом случае никто не следит, но мне нравились мои вечерние вылазки. Сегодня я направлялась к мосту, поэтому решила срезать, пройдя через двор Мюллеров. Питер заметил меня и выбежал из дома.
- Рэйна! Подожди, пожалуйста! Я так давно тебя не видел, с того самого разговора после похорон Мари... Что случилось?
- О, всё в порядке, но я безумно спешу. Мне пора, - тихо сказала я и побежала в сторону дороги.
- Стой! - крикнул Питер и схватил меня за руку.
- А вот этого делать не стоит.
Пока он в недоумении пытался понять, что означают мои слова, я ударила его в ногу, и он инстинктивно согнулся от боли.
- Прости, Питер. Но я действительно не имею и малейшего желания говорить с тобой.
Я не понимала своего поведения. Мне пришло в голову, ударить человека, который сделал многое для меня просто потому, что я не хотела разговаривать. Наверное, прежняя я бы захлебнулась от чувства вины и моментально побежала бы извиняться. А сейчас... А сейчас я просто продолжаю идти по своим делам абсолютно не задумываясь о содеянном.
Иногда мне кажется, будто я давно умерла. Ещё в тот день, когда моя мать хотела заставить меня совершить самоубийство. А ведь именно тогда был последний раз, когда я чувствовала себя в своём теле, в своей семье... Мне не нравится быть на этом странном перепутье. Я словно и не живу здесь. И меня это раздражает.
Каждый новый день я гуляю по ненавистным улицам ночного Виттенберга, которые уже давно приелись мне, но деваться некуда. Если я останусь дома, то пожалею о том, что не перерезала себе горло ещё вчера.
Но сегодня, я вернулась туда, где мне всегда нравилось - на мост над рекой Эльба.
Там мне всегда удавалось успокоиться и придти в себя. Мирные воды Эльбы помогали расслабиться вне зависимости от времени года. Даже поздней осенью, когда всё вокруг больше напоминает кадры из фильмов ужасов, Эльба остаётся прекрасной.
- Ты не думаешь, что пятая за всё время, что я слежу за тобой - это перебор? Да и зачем ты тушишь их об руку? - спросил парень, внезапно появившийся за моей спиной.
- Уходи, Вальтер. Я ненавижу, когда ты здесь появляешься.
- Ну же, зачем ты так со мной? Я ведь с добрыми намерениями пришел, - а в ответ я только рассмеялась, - Рэйна, бросай ты это дерьмо.
- За последние пару недель, только сигареты позволяли мне почувствовать себя живой.
- Хватит ныть. Не корчи из себя страдалицу.
- Я не ною, Вальтер. Погибла моя лучшая подруга, мать чуть не убила меня, так в придачу ещё и изменила отцу, который недавно узнал об этом, обнаружив в моём столе фотографии, которые мне передала какая-то странная женщина. Теперь они разводятся и делят имущество, решая, с кем останусь я.
- О, тогда понятно, почему ты в школу не ходишь, - подавив собственный смех, сказал он.
- Закрой рот и проваливай отсюда.
- Я хочу помочь. Что я могу сделать?
- Оставить меня одну.
- Я не буду этого делать.
- Значит, уйду я. Не приходи сюда больше, пожалуйста. Это место дорого мне, - тихо произнесла я.
С испорченным настроением, я отправилась гулять на площадь. Сегодня там проходил какой-то праздник и везде были расставлены свечи, гирлянды и украшения, но, только подойдя к огромному ярмарочному городку, я вспомнила, что сегодня начало рождественских гуляний. Раньше, я проводила весь год в ожидании 25 ноября, а в этом и вовсе забыла. Не задумываясь о времени, я расхаживала по ярмарке и покупала сладости, игрушки до позднего вечера, пока все не разошлись.
Теперь время для меня бежит ещё быстрее. Я перестала замечать, как скоро приходят праздники, а последние три недели даже не задумывалась о них.
Я ненавидела себя за то, что допускала подобное поведение. Рождество было семейным праздником, и мы всегда отмечали первые праздничные дни, но только вот семьи у нас больше не было.
Вернувшись домой, я ожидала, что все будут суетиться, готовить ужин, но ничего не происходило. Мать и отец лишь сухо переговаривались во время просмотра телевизора и уборки в гостиной. Перед глазами встала картина предыдущих праздников. Мама с папой будили меня рано утром, и мы вместе шли гулять на улицу, веселились, а потом приглашали бабушку и собирались за праздничным столом, разворачивая подарки. Я всегда поздравляла Питера и Мари, мы играли в снежки, пили какао все вместе. А сейчас здесь пусто. Дом мёртв, семья разрушена, а праздник забыт. Слёзы навернулись на глаза и все упущенные мной чувства, обрушились в один момент, вместе с пониманием, что же я натворила. У нас мог быть чудесный праздник, если бы я не рассказала Мари о Хелен, если бы я уничтожила те фотографии и не сбежала из дома.
Оставшись наедине со своей виной и обидой, я всю ночь просидела в кровати, а утром меня вновь окутала апатия. Это была моя единственная защита.
***
Так прошли ещё два дня.
Когда настал день суда, мне всё время было не по себе. Собравшись, я решила поехать отдельно от родителей. Мне не хотелось нагнетать обстановку своим присутствием, поэтому отправилась за пол часа до начала процесса.
Мне жутко не нравилась идея разделения имущества. Пусть я и не особо люблю нашу общую дачу, где мы каждый сентябрь проводим несколько недель вместе, но дом мне всегда нравился. Я бы не хотела расставаться со своим последним кусочком детства.
Незаметно, время прошло, и приехали мама с папой. Они вновь молчали и снова смотрели на меня с явным безразличием, а мать даже с презрением. Отлично.
Пока длился судебный процесс, я безмолвно разглядывала каждого из присутствующих. Происходящее меня не привлекало, ведь мои родители были готовы перегрызть друг друга за совместно нажитое имущество. Отец кричал, что автомобиль он приобрёл за долго до встречи с матерью, а она, в свою очередь, уверяла, что лично брала кредит на своё имя, чтобы погасить долги. Их адвокаты были будто тенями, которые наблюдали за процессом, не в силах вставить одно лишь слово. Балаган продолжался, а они всё брызжали кислотой друг на друга. Отвратительно.
На моих глазах люди, когда-то бывшие любящей семьёй, превращались в двух врагов, способных на всё, лишь бы не проиграть. Единство и родственные связи больше не обременяли их, они свободно били по слабым местам. Когда раздел был закончен, а брак расторгнут, судья обратил внимание на меня.
- Теперь рассматривается вопрос об опекунстве и будущем месте жительства вашей несовершеннолетней дочери Рэйны Хоффман. В связи с тем, что жилая площадь вашего общего дома была разделена ровно пополам, один из вас должен предоставить место жительства вашему ребёнку.
- Ваша Честь, позвольте сказать, - произнесла мать, - Я всю жизнь сама воспитываю дочь, поэтому хотела бы попросить, чтобы это право осталось за мной. Альберт никогда не брал на себя ответственность за неё, а это является грубым нарушением воспитательного процесса.
- Да как ты смеешь?! - воскликнул отец.
- Тишина в зале! - сказал судья, - Если это правда, то в этой ситуации, мы вынуждены будем отказать вашему супругу в общении с дочерью. Мы рассмотрим все доказательства, предоставленные вами. А сейчас суд прерывается для обсуждения решения по делу о расторжении вашего брака. Объявляется перерыв.
Я пришла в ужас от обвинения матери. Она, никогда не любив меня, старается заполучить право на моё воспитание? Это что шутка?
- Что это за беспорядок? - тихо произнесла я.
По истечению десяти минут, в зал суда снова вошел судья, заставив всех замолчать.
- Итак, учитывая заявление, предоставленное госпожой Хоффман, я вынужден принять решение о лишении Альберта Хоффмана родительских прав и запретить ему любой контакт с дочерью. Право опеки над общим ребёнком, прописанное по закону о равной степени прав между родителями, аннулируется.
- Но почему?! - спросил отец.
- Ваша, уже бывшая супруга, передала суду материалы и доказательства, подтверждающие ваше физическое насилие над дочерью. Это является поводом для лишения Вас родительских прав.
- Я ничего не делал, Ваша Честь.
- Дело закрыто. Судебное разбирательство окончено, все свободны.
- Это фальсификация, - крикнул отец.
Но судья уже ушёл. Я поняла истинный мотив матери. Она жаждала денег и алиментов, которые должен был выплачивать отец. Также, в Германии всем матерям-одиночкам выплачивают ежемесячную "материальную помощь" за воспитание ребёнка. О, чёрт, в этой женщине не осталось и капли совести.
- Джоан, как ты могла? - взревел отец, когда мы втроём вернулись домой.
- А вот так. Завтра, я забираю Рэйну, и мы уезжаем в Бостон к моей двоюродной сестре. Я уже оформила документы.
- Ты знала, что выиграешь суд! Ты просто подкупила этого несчастного старика.
- Он судья и он решил. Всё остальное меня не касается.
- Зачем тебе она?
- Тебе не зачем об этом знать. Ты больше не имеешь никакого отношения к моей дочери.
- Ложь. Я люблю её намного больше, чем ты!
- Это уже не важно, - грубым тоном произнесла она.
Я была в ужасе. Потеряв дар речи в суде, я лишила себя единственной возможности спастись. Да и расставаться с отцом не хотелось. Он - единственный человек, который меня понимал. Да, он совершал ошибки, но он лучше, чем та стерва, зовущая себя моей матерью.
- Рэйна, собирай вещи! Мы едем к твоей тётушке Эшли уже завтра, ты должна успеть.
- Я никуда не поеду, - тихо произнесла я.
- Ох, это уже не тебе решать. Ноутбук оставь, мы купим тебе новый, как только приедем. Бери только самое необходимое и не собирай много тёплых вещей. Они тебе там не понадобятся, я хочу переехать в Калифорнию до конца следующего года.
- Какая Калифорния? Ты даже английского не знаешь!
- Не беда, ты знаешь. Не зли меня и скорее собирай вещи, на рассвете у нас автобус до Берлина, а оттуда самолёт до Бостона. Билеты заказаны, так что не смей сбегать, - сказала она и вышла из комнаты.
Мне ничего не оставалось, кроме как подчиниться. Набивая чемоданы одеждой, по щекам стекали слёзы, а руки не хотели слушаться.
Документы, оставшиеся деньги, несколько платьев, пара брюк и рубашки. Все мои многочисленные тёплые ботинки и пальто остаются здесь. Даже обидно немного, ведь в конечном итоге вся моя гардеробная оказалась бессмысленной тратой денег.
Поздним вечером, когда сумки были собраны, я долгое время сидела на кровати, в последний раз разглядывая стены родной комнаты.
- Больше я тебя не увижу, - шептала я.
Всё детство я просидела в стенах этого острова надежд и теперь, когда всё разрушилось, я должна с ним прощаться. Нет, прошу, не надо. Ну почему, почему так сложилось?
Здесь остаётся всё: мои последние счастливые воспоминания, мой отец, несуществующая семья, мечты, моя Мари... Моя любимая Мари остаётся здесь. Я больше не почувствую присутствия лучшей подруги.
А ещё, я обязана попрощаться с Питером. Схватив телефон, я набрала его номер и спустя несколько секунд гудков, он поднял трубку.
- Рэйна? Ты знаешь, который час?
- Знаю. Поднимись в комнату Мари и открой окно.
- Зачем?
- Надо.
- Ты звонишь мне в час ночи с просьбой подняться на чердак. Скажи честно, ты сумасшедшая?
- Возможно. Прошу, сделай, как я говорю.
- Ладно, - сонным голосом произнёс он и несколькими моментами позже, выполнил мою просьбу, - Готово, что дальше?
- А дальше, - сказала я и открыла шторы в своей комнате, - я хочу попрощаться.
- Попрощаться?
- Да. Завтра утром моя мать забирает меня к двоюродной тётушке из Бостона. Якобы, там нам будет лучше.
- Но почему?
- Ах да, ты ведь не знаешь, что они развелись.
- Развелись?!
- Да. И теперь, я буду жить с матерью.
- Как же долго ты молчала... Почему ты не рассказала раньше?
- Суд был сегодня, и решение было принято несколько часов назад.
- Получается, мы видимся в последний раз?
- Может быть и так. По достижении восемнадцати лет, я постараюсь вернуться в Германию, если меня отпустят.
- Прости, Рэйна.
- Почему ты извиняешься?
- Потому что я думал, что ты не хочешь видеть меня из-за того, что после смерти Мари, я перестал иметь для тебя значение. Мне казалось, будто ты общалась со мной только из-за неё.
- Никогда больше не говори так.
- Прости, я правда не знал, что у тебя такие проблемы.
- Ничего, я не обижаюсь. Я просто хотела сказать это, чтобы ты не думал, будто я сбежала.
- Я бы никогда так не подумал. Надеюсь, ты вернёшься.
- Я тоже надеюсь. Прости, мне пора, - произнесла я и повесила трубку, задёрнув занавеску.
По правде говоря, я была готова расплакаться. Мне до боли не хотелось расставаться со своим прошлым, с Питером, отцом и... Со своим детством.
Я понимала, что завтра всё закончится. Завтра я останусь один на один с женщиной, которая желает мне смерти, но оставляет в живых только из-за денег, которые за меня получает.
Черновик моей жизни. Часть первая - глава 1
© Copyright: Кофейня Вермонт, 2015
Свидетельство о публикации №215030201458
Свидетельство о публикации №215030201458
Рецензии