Проходная. Лист сельдерея

      Заводская молодежь чтила устоявшийся романтический ритуал. На первом свидание – гуляние по улицам, покупка с лотков соевых батончиков, ирисок, мороженного.  На  втором свидании – посещение кинотеатра (места желательно в последнем ряду) с обжиманием, поцелуями.  На третьем свидании дерзкая попытка кавалера, а дальше как бог даст.

     Лешка был еретик.  На втором свидании он пригласил девушку не в кино, а в цирк.  Так он поступил потому, что девушка была не какая-нибудь там револьверщица или долбежница, а чистенькая, вся в белом медсестра из заводской медсанчасти, то есть девчачья элита.

      Конечно, благороднее было бы повести спутницу в оперу с заходом в театральное кафе, но Лешка сомневался в том, что сестричка являлась фанаткой,  скажем, Вагнера. А цирк – это неверняка! Там и  интересно,  и радостно, и смешно.

      Лешка Барсуков любил цирк, но не весь. К дресировщикам и иллюзионистам у него было довольно  прохладное отношение. То ли дело гимнасты, вольтижеры, эквилибристы, акробаты, воздушные гимнасты, атлеты – эти ловкие, сильные, смелые люди. Эти Труксы, работающие без сетки.

    Ну и, конечно, клоуны. Как же без них. Они как соус к мясу. Все эти растяпы- буффоны, озорные рыжие, коверные, мешающие униформе, тупые белые, уморительные комики, эксцентрики.  Сплошная покатуха.  Многие люди только на клоунов и  ходят.

       «ВЕСЬ ВЕЧЕР НА МАНЕЖЕ ОЛЕГ ПОПОВ». И все! И уже не важно какая программа. И аншлаг. И за квартал: «Нет ли лишнего билетика?».

   Сегодня программа была проходная. Ничего особенного.  Ни Запашных, ни Крандаша. Но цирк -- есть цирк.

    Праздничная атмосфера, цирковые запахи, живая музыка, парад алле, возгласы шпрехшталмейстера, прожектора, какие-то блестящие конструкции --  весь этот антураж еще до начала представления создавал  у зрителей приподнятое настроение.

     Чтобы настроение стало еще более приподнятым Лешка  с подругой зашел в буфет, где принял рюмку коньяка. Подруга от спртного отказалась, ограничившись лимонадом и шоколадными конфетами.

     В программе присутствовали набившие оскомину жонглеры и дрессированные собачки,  но были и серьезные, сложные номера и клоуны успешно смешили публику.
    Из цирка Лешка вышел с добрыми чувствами. Вечер удался. Он думал, что такие же чувства переполняют и его девушку.  И сильно ошибался.

    Лешкина девушка родилась и выросла в старинном русском городе Кашине.  Несмотря на свою старинность (известен с 13 века), Кашин -- это совершенно заштатный город.  Заштатный, но очень религиозный. Там на 18 000 жителей приходится 20 соборов.

    Соборов много, а очагов культуры маловато. Да чего там маловато – вообще нет.  Приезжают иногда гастролеры. Так два раза приезжал из Москвы цирк-шапито.  Но родители нашей медсестры не удосужились сводить девочку в цирк.  Её культпоход с Лешкой был первым в жизни посещением цирка. И цирк ей не понравился.

     -- Почему?! – удивился Лешка.

     --  Там холодно, дует и конюшней воняет, -- ответила девушка. – И оркестр фальшивит, дядька-конферансье орет простуженным голосом.

     -- Ну, а выступления? Атлеты, дрессировщики, гимнасты?

     -- Подумаешь – собачка через палочку прыгает. Или мужик с гирями. Да у нас во дворе дядя Федя с двухпудовкой не такие чудеса выделывает.

     -- А клоуны? Это ж здорово!

     -- Придурки. Рожи краской размалевали и думают, что это смешно.

     -- Но люди-то смеются.

     -- Так дураки. Вот и ржут.

     Лешка был обескуражен. Ошеломить, очаровать пассию не удалось. Полное фиаско на любовном фронте.

      «Зря я выпендривался с цирком, -- подумал Лешка, -- нужно было в кино идти».

      Девушка  жила в заводской общаге на Песочной. Лешка довел её до места жительства и, после довольно прохладного прощания, поплелся к себе домой.

    Он шел и размышлял: «Я-то считал цирковое искусство самым доступным, самым демократичным. А оно вон как вышло. А еще подумывал об опере.  Что  я с подругой делал бы в Мариинке?  Хотя кто его знает. Когда я первый раз попал в оперу на «Князя Игоря», то был потсясен и музыкой, и пением, и танцами. Может быть она тоже потряслась бы». 

        На следущий день, с утра Лешка подошел к Аньке-фрезеровщице. Они вместе заканчивали десятый класс в 35 ШРМ и на этой почве у них была дружба. Он рассказал Аньке о своем любовном проколе.

     Анька рассмеялась:

     -- Вот ты коришь меня за то, что я с парнями веду себя заумно, что поэтому они у меня не задерживаются.  А сам каков? 

     -- А, что?

     -- Да ей наплевать на твои оперы, на твое искусство.

     -- Что же ей нужно?

     -- Ей нужен крепкий парень, чтобы он её удовлетворял, удовлетворял и удовлетворял.  А ты её к собачкам повел. Конечно, девушка обиделась.

     -- Точно?

     -- Да уж точнее быть не может. Я-то знаю.

     -- Что же делать?

     -- Даю дружеский совет. Слушай.

     -- Слушаю.

     -- Посмотри по расписанию когда она дежурит. Подвались вечерком и без слов возьми её крепко за бедра. И все получится.
    
     -- А если я её за бедра, а она меня по морде?

     -- Лопух ты, Леша! С чего бы она последнее время регулярно стояла возле твоего станка?

     -- Ну, может быть токарным делом интересовалась.

     -- Ага! И устройством задней бабки!

     Лешка насмелился. Он послушался Анькиного совета и однажды вечером позвонил в дверь санчасти. Дверь открыла его пассия. Лешка не стал брать её за бедра, а просто крепко обнял и прижал её к себе.  Девушка прошептала: «Постой, я дверь закрою»...

      Когда ближе к двенадцати Лешка покидал санчасть, чтобы вместе с вечерней сменой выйти через проходную, медичка тоном заботливого врача сказала ему: «Ты хороший парень, Леша, но будешь  еще лучше, если приступишь к регулярному употреблению зелени сельдерея».

    И все! И завис Лешка на этом душистом овоще. Теперь из сумки с завтраком у него всегда торчали зеленые листья сельдерея. Товарищи сначала подначивали Лешку, но он пресек глупые шуточки заявлением: "Это мне врачиха прописала. От малокровия".

    Помогал ли ему сельдерей в любовных делах -- вопрос. Но то, что, потребляя его он получал дополнительную порцию витаминов, это несомненно.